Смутившись под пристальным взглядом серых глаз Тремэйна, Прю снова повернулась к маске.
Водруженная на пьедестал, древняя реликвия явно доминировала в интерьере фойе. Овал лица обрамляли унизанные бисером пряди жестких черных волос, яркие полосы визуально отделяли глаза от зияющего провала рта с почерневшими раскрошившимися зубами - человеческими, если не ошибалась Прю.
- Западная Африка, не так ли? - спросила она с вежливой, слегка пренебрежительной улыбкой, которую Пайпер называла "ухмылкой всезнайки".
Вопрос Прю вновь привел Тремэйна в легкое замешательство. Похоже, ни одна из знакомых ему женщин не разбиралась в наследии древних культур.
- Да, это маска духа из бассейна Конго. Прю подала ему руку и назвала себя.
- Я рад больше, чем вы можете представить, мисс Холлиуэл. - Тремэйн взял руку Прю в свои ладони. - Не часто встретишь человека, способного оценить магию древнего искусства.
"Ты даже не подозреваешь, насколько ты прав насчет древней магии", - подумала Прю. Она и две ее сестры были Зачарованные, - три ведьмы, наделенные каждая своим магическим даром и связанные нерушимым обетом защищать добро и вести борьбу со злом. С тех пор как они поселились в викторианском доме, доставшемся им в наследство от бабушки, и нашли "Книгу Теней", силы их росли с каждым днем и становились все крепче объединяющие сестер незримые узы.
- И тем более столь очаровательное создание, - спокойно выдержав настороженный взгляд Прю, продолжал Тремэйн, отпуская ее руку. Она не нашлась что сказать, и кандидат, кашлянув, отвернулся с надменным видом.
Прю не могла понять, был ли он искренен в своих словах или всего лишь хотел переманить на свою сторону очередного избирателя. Она была не согласна с политикой Тремэйна, что значительно принижало его в ее глазах, но не имело ничего общего с порученной ей работой. Прю улыбнулась, чтобы сгладить неловкость момента, и взяла в руки камеру:
- Может, приступим?
- Для начала позвольте вам продемонстрировать другие жемчужины моей коллекции.
Тремэйн, галантно обняв Прю за талию, повел ее к двери.
Прю вмиг позабыла свою неприязнь к этому человеку, едва переступила порог библиотеки. Тысячи книг, многие в дорогих кожаных переплетах, выстроились вдоль трех стен на стеллажах, уходящих под самый потолок. Мягкий свет лился из арок высоких окон и застекленных дверей, выходящих в сад. Между стеллажами на панелях из красного дерева красовались маски, гобелены, кожаные щиты, индейские сети для ловли снов. В шкафах со стеклянными дверцами были выставлены керамика, ювелирные изделия, древние орудия труда, резные тотемы и идолы из металла, дерева, камня.
От восхищения у Прю перехватило дыхание.
- Вижу, вы впечатлены, - с улыбкой заметил Тремэйн, явно польщенный.
- Да, - честно призналась Прю, обезоруженная едва ли не детским восторгом взрослого мужчины при виде ее реакции. Кивнув головой, она обвела комнату цепким взглядом знатока. Некоторые экспонаты имели ярко выраженные характерные черты - резные китайские вещицы из жадеита, египетские мозаики, солнечные камни ацтеков, определить же культурную принадлежность других было труднее. Прю, наклонившись, принялась с интересом рассматривать греческую амфору с изображением Зевса, мысленно удивляясь, как эта антикварная вещь вместо государственного музея могла оказаться в чьей-то частной коллекции.
- Ваши предположения? - спросил Тремэйн.
- Греция. Четвертый - пятый века до нашей эры. Прю выпрямилась, стараясь скрыть неприятные
эмоции. Когда-то она работала в аукционном доме "Бакленд" и потому знала всех крупных коллекционеров антиквариата и произведений искусства - всех, за исключением Стивена Тремэйна. В самом деле, как ему удалось собрать столько бесценных раритетов?
- Пятый, - уточнил Тремэйн. - Эта амфора была найдена при раскопках, которые я финансировал пять лет назад в окрестностях Древних Дельф.
Прю не решилась спросить, каким образом ему удалось вывезти вазу из Греции - контрабандой или при помощи взятки. Вряд ли греческие власти допустили бы, чтобы столь древняя реликвия, и притом в отличном состоянии, покинула страну.
- Другой такой нет во всем мире, - сказал Тремэйн, любуясь амфорой.
Прю сомневалась, что кандидата волнует вековая история шедевра или восхищает искусство мастера, сотворившего подобную красоту, - скорее всего, его переполняли совсем иные чувства: тщеславие и гордость от обладания этой уникальной вещью. Хотя, возможно, она ошибалась. Человек с талантами и амбициями - личность, безусловно, более сложная, чем кажется на первый взгляд. Например, ходили слухи, что Тремэйн заносчив и бесцеремонен до грубости, а с нею, напротив, он был безупречно вежлив и обаятелен. И определить при поверхностном знакомстве, в чем истинная сущность Стивена Тремэйна, было практически невозможно. На всякий случай Прю решила соблюдать осторожность, чтобы не сболтнуть ничего лишнего.
- Мистер Тремэйн, мне кажется, лучше сделать снимки при естественном освещении.
Прю, посмотрев на бьющие в окна солнечные лучи, рассудила, что это обеспечит ей хорошую подсветку. А фильтрующая линза позволит смягчить угловатые черты лица. Оставалось надеяться, что чудеса современной техники создадут иллюзию моложавости и благородства внешности, чего так недоставало Стивену Тремэйну.
- Конечно, - кротко кивнул Тремэйн и, повернувшись к Прю спиной, направился к письменному столу. Сев в кресло, он взял ручку и сделал вид, что подписывает бумаги. - Полагаю, вам нужна фотография в рабочей обстановке?

Глава 2

- Разве это не романтично? - улыбнулась Фиби, открывая бабушкину плетеную корзину для пикника и доставая цветастую скатерть. Прю с Пайпер обменялись выразительными взглядами - это что-то новенькое.
Пайпер, в сандалиях, одетая в хлопковую футболку и длинную прямую юбку, стояла, скрестив руки на груди, с явным недоумением на лице.
- Ты сказала "романтично" или мне послышалось?
- Нет, у тебя со слухом все в порядке: она сказала "романтично". - Прю, сегодня особенно хорошенькая в облегающих бедра джинсах и красном топе, положила камеру на скамейку и расправила край скатерти. В голубых глазах вспыхнули лукавые искорки. - Я же говорила, Фиби нужно больше отдыхать.
- Да уж, - усмехнулась Пайпер. - Никогда бы не подумала, что предэкзаменационная лихорадка
рождает романтические иллюзии даже у самых неромантичных особ.
- Насчет романтики - я согласна. Что же касается иллюзий... - Фиби с наслаждением потянулась - край голубого топа с V-образным вырезом вздернулся вверх, обнажив плоский живот, такой же загорелый, как и длинные стройные ноги. - Разве это похоже на мираж?
Фиби обвела взглядом просторы городского парка. Выбранный сестрами столик для пикника стоял на зеленом холмике в тени раскидистого старого дуба. В низине у подножия холма искрилась зеркальная гладь пруда, по которой плавно скользили утки и белоснежные лебеди. На скамейках парка сидели пожилые пары, нежась в лучах полуденного солнца, другие не спеша прогуливались с крохотными собачонками. Бегуны и подростки на роликах и скейтбордах мелькали на тропинках, вьющихся среди вековых дубов и сосен. На детской площадке с качелями, горками и всевозможными приспособлениями для игр кричали и смеялись дети. В беседке неподалеку расположилась шумная компания, видно празднующая чей-то день рождения.
Фиби вдохнула полной грудью. Свежий воздух и атмосфера отдыха действовали расслабляюще - сегодня судьба подарила им короткую передышку в непрестанной борьбе со злом, так что Фиби твердо решила наслаждаться тишиной и покоем и поэтому оставалась равнодушной к беззлобным колкостям сестер.
Пайпер огляделась по сторонам и, безразлично пожав плечами, повернулась к Фиби:
- Не поняла.
- Посмотрите вокруг! Разве это не идеальная обстановка для романтического семейного пикника?
Фиби удивила реакция сестры. Конечно, из всех троих Пайпер была самой неэмоциональной, но ведь именно она была сейчас влюблена...
- Идеальная. - Пайпер заправила за ухо прядь длинных темно-русых волос. - За исключением того, что с нами ни одного парня.
Фиби прерывисто вздохнула, пытаясь подавить раздражение:
- Но если бы здесь был Лео...
- Его здесь нет.
Лицо Пайпер напряглось, взгляд затуманился.
Фиби не нужен был словарь жестов, чтобы понять, что это означало. Когда сестры Холлиуэл открыли в себе магический дар, Лео был послан свыше, чтобы оберегать всех троих, и случилось так, что он покорил сердце Пайпер. Однако в последнее время они виделись не часто: в жизни Рыцаря Света, безраздельно посвященной служению добру, ей, очевидно, отводилась не столь значимая роль, и Фиби не обижалась на сестру за то, что той не хотелось об этом говорить.
Хотя это не совсем так. Пайпер, скорее, не осмеливалась говорить об этом вслух. Поскольку ее угораздило влюбиться в человека, погибшего во время Второй мировой войны, а затем по воле небес вновь возрожденного, чтобы стать воителем добра, приходилось мириться со всеми вытекающими отсюда последствиями. Лишь в очень редких случаях отношения между Рыцарями Света и ведьмами, которых они были призваны защищать, могли перерасти в нечто большее - это считалось недопустимым. Однако, когда стало ясно, что сердечные страдания Пайпер угрожают ослабить Силу Трех, боссы Лео сжалились, поставив, правда, одно условие: Пайпер и Лео могут предаваться запретной любви, только если это не мешает исполнению священного долга. И они только тем и занимались, что исполняли этот священный долг, размышляла Фиби: помогали невинным людям, попавшим в беду. Только, в отличие от Лео, она и сестры должны были хранить в тайне свои метафизические способности - это было обязательным условием договора.

Пайпер взглядом разморозила струйку лимонада, и Прю, взяв несколько салфеток, принялась промокать скатерть.
Фиби огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что никто ничего не заметил. Вроде все в порядке. Школьники, играющие в кик-бол в нескольких ярдах от них, были полностью увлечены игрой - как и их родители. Отмечающие день рождения в беседке пытались угомонить стайку детей, чуть не до драки спорящих из-за взятого напрокат пони.
- И почему меня отправили именно к Тремэйну? - вздохнула Прю. - Вот если бы я фотографировала Ноэла Джефферсона, я, по крайней мере, могла бы честно сказать, что собираюсь отдать свой голос ему.
- Не расстраивайся, - может, у тебя еще будет шанс в следующую субботу. - Пайпер положила вилку и погладила себя по животу. - Я объелась.
- А что будет в субботу? - поинтересовалась Фиби. Крутя в пальцах морковку, она озадаченно взглянула на Пайпер, заметив на лице сестры ехидную ухмылку. - Что, даже спросить нельзя?
- Можно, если ты не забыла, что вызвалась помогать мне в палатке на благотворительной ярмарке, - сказала Пайпер.
- Уже в эту субботу? - вытаращила глаза Фиби. Она напрочь забыла о своем обещании - с экзаменами время пролетело незаметно.
Пайпер планировала организовать на ярмарке мини-кафе - пара столов, стулья, безалкогольные напитки, горячие и холодные закуски, фотографии интерьера клуба, записи нескольких популярных групп. Ярмарка устраивалась на Бордуолк-Бич, в окрестностях парка аттракционов "Золотой пляж". Фиби с готовностью предложила сестре свою помощь на этом мероприятии, которое должны были посетить многие знаменитости местного и национального масштаба. Иногда судьба готовит совершенно непредсказуемые сюрпризы. Кто знает, где симпатичная ведьмочка встретит своего единственного принца? "Может, даже за стойкой бара в клубе", - подумала Фиби с легкой усмешкой.
- Ты же не подведешь меня, правда? - спросила Пайпер.
- Мое слово - закон. - Фиби подняла руку, словно давая торжественную клятву, потом, улыбнувшись, громко хрустнула морковкой.
- А какое отношение имеет благотворительная ярмарка к Ноэлу Джефферсону?
Прю скомкала мокрые от лимонада салфетки и бросила в небольшой мусорный контейнер в десяти футах от стола. Бумажный шарик ударился о проволочный край контейнера и, отскочив, стал падать на землю.
- Эй! - Предостерегающий взгляд Фиби остановил Прю, которая уже машинально подняла руку, собираясь с помощью телекинеза отправить скомканные салфетки в контейнер. - Если вы с Пайпер не прекратите развлекаться, скоро весь город узнает про то, что мы ведьмы.
- Извини.
Прю неохотно встала со скамейки и пошла поднимать салфетки.
Пайпер посмотрела в небо, потом перевела взгляд на Фиби и пожала плечами.
- Когда твоя сила становится вторым "я", начинаешь использовать ее, не успев подумать о последствиях.
Фиби все это прекрасно понимала - в теории, но не на практике. Нельзя было забывать, что использование магического дара не по делу тоже было против правил. Сама она не могла контролировать посещавшие ее видения из прошлого и будущего, а искусством левитации она еще владела слабо, по крайней мере, не на уровне условного рефлекса. Но может быть, настанет день, когда придется сдерживать себя, чтобы не взлететь на дерево, намереваясь спасти по глупости забравшуюся туда кошку.
- Кто-нибудь будет десерт? - Решив сменить тему разговора, Фиби встала и достала из плетеной корзины шоколадный торт.
Прю, вернувшись за стол, наклонилась к Пайпер.
- Значит, Ноэл Джефферсон тоже будет на ярмарке?
- Ага. - Пайпер протянула Фиби нож. - И он, и Стивен Тремэйн будут выступать там с речью. Будут уговаривать голосовать за них.
- Отлично. Может, мне удастся сделать пару снимков Джефферсона для "415". На всякий случай, если они вдруг понадобятся Джил.
Прю равнодушно пожала плечами, но Фиби хорошо знала, что скрывается под маской показного безразличия. Что ж, не везет в любви - пусть хоть повезет в делах.
- Осторожно! - вдруг вскрикнула Пайпер.
Фиби от неожиданности выронила нож. Над головой просвистел черно-белый футбольный мяч и плюхнулся прямо в самую середину торта. Фиби отскочила назад, забрызганная с ног до головы кремом с белой кокосовой стружкой.
- Почему ты его не остановила? - раздраженно прошипела она Пайпер.
- Спасение торта не относится к разряду экстренных случаев, подлежащих магическому вмешательству, - шепнула в ответ Пайпер, оглядываясь на бегущую к столу девочку лет десяти.
Мокрые от пота, футболка и шорты девочки были все в пыли, на коленях зеленели пятна от травы, а щеки украшали грязные разводы. Вид у нее был довольно испуганный. В нескольких футах от стола она остановилась, не решаясь подойти ближе.
- Это твой? - Фиби с дружелюбной улыбкой, чтобы еще больше не смутить малышку, вытащила мяч из погубленного торта, перемазанный снизу шоколадной глазурью с налипшими бисквитными крошками.
- Ага. Извините, пожалуйста, - пролепетала девочка, забирая мяч.
- Ничего, все в порядке...
Когда руки девочки коснулись мяча, перед глазами Фиби встало леденящее душу видение. Она напряглась всем телом, сердце замерло в предчувствии неминуемой беды.
...Маленькая девочка рухнула на землю, подмятая мохнатым животным... В воздухе мелькнули серые копыта. Душераздирающий крик - затем страшная тишина...
- Спасибо!
Девочка развернулась и убежала с мячом.
Фиби, потрясенная увиденным, не сразу пришла в себя. Только через несколько секунд к ней вернулся дар речи. Пайпер и Прю участливо придвинулись к сестре.
- Стой! - крикнула Фиби. Девочка остановилась и обернулась на крик.
- В чем дело? - спросила Прю.
- Точно не знаю. Что-то вроде мохнатого демона... - Фиби посмотрела на беседку, где праздновали день рождения. Мужчина в ковбойской шляпе вел пони к припаркованному неподалеку трейлеру.
- Какой еще демон? - встревожилась Пайпер.
- Пони? - Фиби в смятении перевела взгляд на девочку - та, зажав мяч под мышкой, с завистью смотрела на фургон.

Глава 3

Фиби уселась на мягкий диван, положив ноги в пушистых тапочках на кофейный столик. Экзамены закончились, а занятия начнутся только через неделю, так что она с наслаждением предвкушала приятное утро, когда можно ничего не делать, предаваться отдыху, посмотреть новости или почитать какой-нибудь душещипательный любовный романчик. Подув на обжигающе горячий кофе, Фиби включила телевизор. Ее эстетические чувства были тут же оскорблены безвкусным рекламным роликом: на экране распевали во все горло мультяшные сосиски.
- Надо же, прямо с утра портят настроение малобюджетной рекламой.
Фиби выключила звук, отхлебнула кофе и, поставив кружку на столик, взяла в руки книгу в мягком переплете, купленную за доллар в обшарпанном книжном магазинчике рядом с колледжем. "Роковые страсти в полночь" вряд ли можно было считать полноценной заменой мускулистых мужских рук, зато легкое чтиво позволит отвлечься от всякой ерунды вроде принципов термодинамики.
Хотя Фиби в основном интересовалась психологией и другими дисциплинами, которые позволяли бы ей лучше разбираться в людях, нуждающихся в помощи Зачарованных, знания из области точных наук тоже могли пригодиться. В будущем она рассчитывала найти интересную высокооплачиваемую работу, а потому нелишне было получить разностороннее образование.
Сейчас же она намеревалась целиком погрузиться в чтение, сопереживая страстной, но обреченной любви Агаты Кросс и Тревора Холкомба. Согласно аннотации на задней обложке книги, Агата была красивой девушкой из бедной семьи, служившей сиделкой у больного отца Тревора в его богатом особняке. Агата не знала, что все женщины в семействе Холкомб умирали странной преждевременной смертью.
- Пылкие страсти и страшные семейные тайны. Отлично.
Фиби открыла книгу на первой странице и принялась читать пролог, но тут ноздри защекотал приятный аромат свежей сдобы. Она подняла глаза: Пайпер поставила на столик блюдо с выпечкой.
- Вчера шоколадный торт, сегодня рулеты с корицей. Ты это нарочно? Хочешь, чтобы у меня зубы испортились?
Пайпер бросила взгляд на книгу в руках сестры:
- Лучше зубы, чем мозги.
- Моим мозгам нужен отдых.
Фиби, закрыв книгу, положила ее на подлокотник дивана и взяла кружку. Тоскливо посмотрев на блюдо с аппетитно дымящимися рулетами, она, поколебавшись, решила воздержаться. В ее сегодняшние планы не входила борьба с лишними калориями.
- Может, посмотрим новости? - Пайпер взяла пульт и включила звук, потом с чашкой кофе села рядом с Фиби, поджав под себя ноги. - Занятий сегодня нет?
- Не-а. У меня впереди целых пять выходных. Фиби поднесла с губам чашку и усмехнулась.
- Везет. - Пайпер помолчала. - Значит, ты сможешь сходить со мной за продуктами.
- Ладно.
Хотя Фиби любила ходить по магазинам, сегодня она с удовольствием осталась бы дома, целый день валяясь на диване, но она не хотела обижать сестру отказом.
- Это скучно, я знаю, но зато необходимо, - сказала Пайпер, заметив, что Фиби расстроилась. - Я тебе говорила, что в субботу на благотворительной ярмарке будут играть "Хард Крэйкерс"?
- Да? Потрясающе! - просияла Фиби. Эта местная группа набирала популярность, в основном за счет выступлений в клубе, где работала Пайпер. Живая музыка привлекала посетителей. - И сколько им платят?
- Нисколько. - Пайпер гордо улыбнулась. - Любые напитки и закуски плюс шанс, что на них обратит внимание кто-нибудь из воротил шоу-бизнеса.

- Каких еще новостей? - удивилась Прю. Свернув газету, она бросила ее на пол.
- Да всяких! - Мрачно усмехнувшись, Фиби тряхнула волосами.
- Кажется, я что-то пропустила? - озадачилась Пайпер.
- Пожары, наводнения, ограбления, убийства. - Фиби поежилась. Она проснулась в отличном настроении, но все эти телевизионные репортажи и газетные статьи испортили его напрочь. Природные катаклизмы, человеческая подлость - и при этом страдают невинные люди... Хорошо хоть на свете есть Зачарованные, способные вести борьбу со злом.
Фиби, чуть не плача, молча кусала губы. Безжалостная реальность была слишком жестока, а иногда просто невыносима: ей так часто приходилось самой переживать в своем сердце чужие страдания и страх. Она радовалась, что могла помогать людям, но способность видеть будущее была не только благословением, но и настоящим проклятием.
- Ты расстроилась? - Пайпер сочувственно потрепала сестру по плечу.
- Да нет, просто... - Фиби вздохнула, думая о маленькой девочке, которую удалось спасти из под копыт пони благодаря ее дару ясновидения. Страшно было представить, что могло бы случиться, если бы она не увидела как наяву ту жуткую картину. - Хорошо бы у меня чаще возникали видения, тогда мы могли бы предотвратить больше несчастий.
При этих словах у Фиби вдруг скрутило живот, к горлу подступил соленый комок тошноты. Она почувствовала внезапную слабость и головокружение. Чашка выскользнула у нее из рук, и Фиби, тихо охнув, повалилась спиной на подушки.
- Фиби! - Пайпер, испугавшись за сестру, так растерялась, что даже не успела поймать падающую прямо на ковер чашку.
- Что с тобой? - Прю вскочила со стула и опустилась на колени рядом с диваном. - Видение?
- Мне плохо, - прошептала Фиби. "И это еще слабо сказано", - подумала она. Приступ, и притом такой сильный, случился так внезапно, что было похоже, будто кто-то применил очень мощное заклинание.
- Надо вызвать врача. - Прю бросилась к телефону.
- Подожди. - Фиби махнула рукой, показывая, что не нужно никуда звонить: приступ прошел, к ней начали возвращаться силы. Сделав пару глубоких вдохов, она медленно села. - Мне уже лучше.
- Мне нужно знать, что с тобой было, Фиби, - сказала Пайпер неожиданно резким тоном. Так было всегда, когда она была всерьез чем-то обеспокоена. - Что ты почувствовала?
- Живот свело, закружилась голова. - Фиби стерла с виска струйку холодного пота и вздохнула. Туман в голове понемногу рассеивался. - Все это очень странно.
- Да уж. - Прю, присев на кофейный столик, подняла с пола упавшую чашку. - Было все нормально, и вдруг ни с того ни с сего ты чуть не умираешь! Не нравится мне все это.
- Умираю - это уж слишком. - Фиби рассеянно посмотрела на мокрое пятно от кофе на светлом ковре. - И если подумать, все, возможно, не так уж и странно.
- Объясни. - Пайпер, сложив руки на груди, окинула Фиби скептическим взглядом.
- Мне кажется, сказывается нервное перенапряжение перед экзаменами, я просто перезанималась, почти не спала, - сказала Фиби. - Может, это последствия переутомления.
- Ты и раньше, бывало, уставала не меньше, - заметила Прю. - Бесконечные контрольные, походы в ночной клуб...
- Причем последнее можно было делать пореже, - вставила Пайпер.
- Но мне нравится бывать в там, - насупилась Фиби. - Нужно же людям как-то отдыхать.
- Да, но не забывай, что обычные люди не изгоняют чуть ли не каждый день демонов и прочую нечисть. - Прю посмотрела на сестру с откровенной жалостью. - Ты и так почти никогда не высыпаешься.
- Хорошо, хорошо, - кивнула Фиби, - но, кстати, я к тому же еще ничего и не ела после вчерашнего пикника. Так что диагноз очевиден: перепила кофе на голодный желудок. - И чтобы подкрепить свои слова, она взяла с тарелки рулет и, откусив большой кусок, принялась энергично жевать. Прю, нахмурившись, переглянулась с Пайпер.
- Ты ей веришь?
- Не знаю. - Пайпер с ироничной усмешкой смотрела, как Фиби поглощает рулет. - Хотелось бы верить. Внезапное недомогание - это ерунда по сравнению с другими вещами. Ты понимаешь, о чем я.
- Магия? Не думаю. Меня и раньше тошнило от голода. - Перехватив недоуменные взгляды сестер, Фиби поспешила пояснить: - Когда я жила в Нью-Йорке и у меня почти не было денег, помните?
Пайпер заметно помрачнела.
- А ты и не говорила, что умирала от голода!
- Ну, не совсем, - смутилась Фиби. Ей не хотелось бередить старые раны, тем более что сестры не раз выручали ее деньгами, прежде чем она смогла вернуться в Сан-Франциско. - Просто время от времени садилась на диету, чтобы голова лучше работала.
- Да? - ехидно спросила Прю.
- Да. - Фиби кивнула, дожевывая рулет и ощущая в желудке приятную тяжесть. Ее все еще немного знобило, но теперь она была почти уверена, что странный приступ тошноты был не больше чем реакцией организма на физический и эмоциональный стресс на протяжении последних двух недель усиленной подготовки к экзаменам. "И еще, быть может, последствия изгнания какого-нибудь пакостного демона", - мысленно добавила она. - Со мной все нормально. Правда.
Атулак - так его звали вечность назад - горько оплакивал утрату своей физической оболочки. Он столетиями скитался в лесных чащах на берегу полноводной реки, демон в человеческом обличье, неуязвимый для оружия наивных подданных-дикарей, подпитываясь страхом и благоговейным трепетом, в которые он обращал их низменные страсти. Природа человеческих слабостей оставалась прежней, но изменился до неузнаваемости сам мир, в котором жили эти мерзкие людишки.
Эти существа, прежде боровшиеся за свое жалкое существование с более могущественными силами, теперь взяли власть в свои руки. Ныне они перестали добывать себе пищу охотой, ловлей рыбы, возделыванием клочков земли. Они больше не ютились в крохотных хрупких хижинах, не ограничивались пределами человеческой скорости и выносливости. Теперь они жили в прочных домах, больших и маленьких, и управляли могучими машинами, заменяющими их труд и переносящими их на огромные расстояния, быстрее ветра. Но, несмотря на все свои выдающиеся достижения, они все же оставались людьми, а он сам между тем не утратил своей власти над человеческими судьбами.
"Ведьма, однако, все же немного больше, чем просто человек", - размышлял он, витая под потолком комнаты, где жили Зачарованные. Если бы у него было человеческое тело, его бы, возможно, заинтересовали странные предметы, которыми обладали эти колдуньи, но при нынешнем положении вещей ни этот говорящий ящик с призраками, ни прочие диковинки не имели для него ровно никакого значения. Наблюдая и размышляя в ожидании своего часа, он только сейчас начал сознавать преимущества независимости от материального мира.
- Тебе нужен полный покой, Фиби. - Та из трех,
которая умела останавливать время, собрала со стола сосуды для питья. - Я сама схожу за продуктами.
- Знаешь, возможно, ты права, но мне что-то не хочется целый день сидеть дома. - Провидица повернулась к той, что сидела рядом. - А ты, Прю? Не хочешь прогуляться?
- Ну, если ты называешь "прогулкой" толкотню в супермаркете... - заметила голубоглазая и, поднявшись, взяла тяжелую сумку, лежавшую у входа. - Вообще-то я была бы не против, но мне еще нужно проявить пленку с Тремэйном. Джил хочет получить фотографии уже завтра.
- Какая жалость. - Провидица улыбнулась, а другая, что убирала со стола, спросила не без ехидства:
- Да? А фотографии клуба будут готовы к субботе?
- Будут. Даю слово. - Перекинув сумку через плечо, та, что умела передвигать предметы силой мысли, направилась к двери. - И если тебе они не понравятся, я сделаю другие снимки сегодня вечером или завтра.
- У тебя на все готов ответ. - Умеющая останавливать время вышла следом.
Когда провидица по имени Фиби откинула голову на подушки и закрыла глаза, Атулак спустился ниже. Он задрожал от нетерпения, ожидая увидеть признаки начавшихся перемен, но их не было.
Огорченный и злой, он пронесся мимо нее и просочился сквозь прутья металлической решетки в стене. Летя по пыльному железному тоннелю, ведущему через другое вентиляционное отверстие наружу, он пытался утешиться, твердя себе, что рано или поздно она будет истреблена, изничтожена, только на это уйдет время.

- Все нормально? - беспокоилась Фиби. - Глаза у тебя совершенно безумные. Хотя и у меня были бы такие же, окажись я на твоем месте.
- Ничего, все в порядке. Я просто немного нервничаю: до субботы еще столько нужно успеть. - Пайпер попыталась улыбнуться. - Давай побыстрее закончим с этим и пойдем домой.
- Я - только "за".
Фиби посмотрела в обе стороны и, убедившись, что никто не движется наперерез, сделала знак Пайпер, что путь свободен.
Пайпер, катя тележку вдоль стеллажей, то и дело возвращалась мыслями к неприятному эпизоду, думая о том, что с ней случилось бы, не окажись рядом Фиби. Далеко не в первый и, судя по всему, не в последний раз дар сестры спасал ее и Прю, но это только вновь напомнило Пайпер о том, насколько ненормальной была их жизнь. И как бы она ни хотела стать "нормальным человеком", от ее желания, надо признать, мало что зависело. Она даже не могла планировать ужин на двоих в спокойной, романтической обстановке - ведь кто знает, когда объявится Лео, и вообще, объявится ли...
- Может, возьмем еще и для Лео? - спросила Фиби, бросая в тележку две коробки овсяного печенья с изюмом.
- Ты что, уже научилась читать мысли? - изумилась Пайпер. - Я только что подумала о нем.
- Ты всегда думаешь о Лео, - резонно заметила Фиби, кладя в корзину третью коробку. - Ненавижу, когда хочется овсяного печенья, а оно, как назло, кончается.
Пайпер прыснула. Лео имел привычку подъедать последние запасы сладкого в их буфете, и это, в общем-то, было нормально, если учесть, что он был Рыцарем Света, их хранителем и к тому же ее парнем. Однако на будущее надо всегда держать в доме что-нибудь вкусненькое, на случай его, как всегда неожиданного, появления. Да и хватит уже вечно припираться с сестрами из-за того, кто посмел съесть последнее овсяное печенье.
- Скучаешь по Лео? - спросила Фиби.
Этот вопрос застал Пайпер врасплох. Как бы они ни были близки, она не всегда делилась с сестрами своими переживаниями, разве что к этому ее вынуждали обстоятельства.
- Да, но я знаю, что он вернется при первой же возможности. - Пайпер махнула рукой в сторону соседнего отдела. - Мне кажется, хлебцы должны быть там.
- Давай возьмем побольше, - предложила Фиби. - У меня уже слюнки потекли.
- Без проблем. - Пайпер, как и ее сестры, любила ржаные хлебцы и сэндвичи со сливочным сыром, которые готовила им в детстве бабушка. Пайпер всегда обожала бабушкину стряпню - домашнюю, без всякой магии, по простым рецептам, в приготовление которой та вкладывала столько души, что просто нельзя было не оценить по достоинству ее кулинарные шедевры.
Фиби погладила себя по животу и облизнулась:
- Всю следующую неделю буду сбрасывать жирок.
- Лучше воздержаться от сладкого, - посоветовала Пайпер.
- Ну уж нет, - без колебания отвергла Фиби эту идею. - Жизнь слишком коротка, чтобы отказывать себе в таком удовольствии.
С этим Пайпер поспорить не могла. Шагая вслед за Фиби, она снова погрузилась в мысли о Лео. Да, она скучала по нему - очень сильно - и иногда спрашивала себя, осознает ли он, насколько тяжелы для нее эти вынужденные разлуки. Там, "наверху", в обители Рыцарей Света, время текло гораздо медленнее, чем здесь, в мире смертных. Она не видела Лео вот уже две недели, но для него это было как один день. Только, конечно, если он не находится где-то на земле, исполняя очередное поручение.
- Остались только свежие овощи, а так вроде больше ничего не нужно.
Фиби достала из кармана карандаш и вычеркнула из списка два фунта тонко нарезанной ветчины.
- Отлично! - Пайпер отбросила мрачные мысли. Хватит себя жалеть. Переносить разлуку было сложно, но она должна благодарить судьбу за то, что ей была дарована возможность любить Лео. Она улыбнулась Фиби. - Потом сразу домой и побалуем себя деликатесами.
- Ага. Устроим "праздник живота". - Фиби показала сестре выбранную связку брокколи. - Оцени.
- Пойдет. - Пайпер одобряюще кивнула головой и указала на паренька из обслуживающего персонала за спиной Фиби, раскладывавшего зелень на лотке. - Возьмешь пару пучков сельдерея?
- На, держи. - Фиби вручила брокколи сестре и направилась к парню. - Можно я прихвачу парочку свежих пучков, пока вы не перемешали их с увядшими?
- Пожалуйста. - Видимо впечатленный внешностью и приятными манерами Фиби, паренек, порывшись на лотке, выбрал два самых пышных пучка, положил в пакет и протянул ей: - Вот, возьмите.
Пайпер тактично отвернулась. Парень и без того был смущен - зачем глазеть на него, ставя в еще более неловкое положение? Через несколько секунд, не слыша позади шагов Фиби, она обернулась: кладовщик нес пустой лоток к дверям складского помещения.
Пакет с сельдереем валялся на полу.
Фиби, пошатываясь, держалась за прилавок, костяшки пальцев побелели от напряжения. Она стояла закрыв глаза, дыхание вырывалось из груди короткими толчками.
Пайпер бросилась к сестре, гадая, что еще могло ей привидеться.
- Что с тобой, Фиби?

Пайпер не стала спорить с сестрой и побежала вслед за ней мимо грузоподъемника, мимо застывших в нелепых позах кладовщиков к дверям торгового зала. Прикрыв за собою дверь, девушки приостановились, переводя дыхание, и быстрым шагом направились к оставленной между рядами продуктовой тележке.
- Чем быстрее мы отсюда исчезнем, тем лучше, - сказала Пайпер, толкая тележку к кассе.
- А как же овощи? - Фиби, шагая за Пайпер вдоль стеллажей с посудой и кухонными принадлежностями, растерянно посмотрела назад.
- По дороге домой зайдем в овощную лавку, - не оборачиваясь, бросила через плечо Пайпер.
Заметив, как распахнулись двери склада, Фиби быстро юркнула в соседний проход. Если удача на их стороне, Барри и остальные решат, что стали жертвами массовой галлюцинации. Этот трюк часто срабатывал в сложных ситуациях, когда сестры Холлиуэл не успевали замаскировать следы магического вмешательства. Фиби не хотела испытывать судьбу и выяснять, чем все закончится на этот раз. Так что она бросилась догонять Пайпер, которая была уже на полпути к выходу.
Чтобы побыстрее пройти через кассу, Фиби стала разгружать тележку, а Пайпер, с другого конца стойки, укладывала продукты в пакеты. Положив на ленту транспортера последние упаковки с хлебом, Фиби немного успокоилась. Управляющий, вероятно, занимался выяснением обстоятельств происшествия с Барри. Возможность несчастного случая на рабочем месте со всеми вытекающими отсюда последствиями, включая размеры страховки, безусловно, волновали его гораздо больше, чем таинственное исчезновение двух покупательниц.
- Ну вот вроде все, - с облегчением вздохнула Пайпер, ставя продуктовую тележку на место.
- Подожди, мы еще не пробили это! - Фиби протянула кассирше последнюю упаковку хлеба. Их пальцы на мгновение соприкоснулись, и Фиби посетило еще одно видение. Почувствовав легкое головокружение от молниеносной быстроты, с какой промелькнула в сознании страшная картина, она даже толком не поняла, что именно видела.
...Кровь, сочащаяся из раны...
- Что с вами, мисс? - спросила кассирша, дородная женщина в летах.
Пайпер обернулась, охваченная тревожным предчувствием.
- Ничего, все в порядке.
На этот раз Фиби быстро оправилась от легкого шока. Это мимолетное видение, по сравнению с остальными, не оставляло ощущения настоящей опасности. Она мило улыбнулась кассирше и, когда Пайпер расплачивалась, сказала:
- Осторожнее с острыми предметами, хорошо?
- Хорошо. - Женщина взглянула на итоговую сумму и отсчитала сдачу.
Пайпер окинула сестру хмурым взглядом:
- Ну что, идем?
- Идем.
Фиби, забрав оставшиеся пакеты, направилась к выходу вслед за сестрой. Уже в дверях, она обернулась.
В это время кассирша меняла ленту в кассовом аппарате. Вдруг она вскрикнула и схватилась за окровавленный палец, порезанный тонким краем бумаги.

Прю любила полумрак. За исключением редких вторжений нечисти и других неприятных случаев, комната, где она работала, была полностью изолирована от окружающего мира. Даже Пайпер и Фиби, бесцеремонно врывавшиеся за чем-нибудь в ванную или спальню - позаимствовать что-нибудь из одежды, в отношении личных владений сестры беспрекословно соблюдали написанный закон "не входить". Дело было даже не в засвеченной пленке или испорченных фотографиях. Просто они уважали ее право на частное пространство.
"Получилось очень удачно", - думала Прю, просматривая негативы, прищепленные над лотком с проявителем. Творческая натура, за годы работы она не раз позволяла себе рискованные вольности. Фотографирование всегда было ее страстью, и открывающиеся карьерные перспективы манили и одновременно пугали ее.
- Как будто мне больше нечего бояться, - пробормотала Прю, проявляя последнюю партию негативов с физиономией кандидата в конгрессмены. Будучи ведьмой, она вряд ли когда-нибудь сможет изжить в себе неуверенность и страх, которые, вероятно, будут преследовать ее до самой смерти, зато с каждым успешно выполненным проектом для журнала она постепенно избавлялась от комплексов и опасений, связанных с ее новой профессией. Променять стабильно оплачиваемую работу на случайный заработок было нелегко. Однако именно Прю, пользовавшейся расположением главного редактора журнала, было поручено снять Тремэйна, что могло стать ее звездным часом.
Джил и Тремэйну снимки понравятся - в этом Прю нисколько не сомневалась. Удачное освещение и правильно выбранный ракурс смягчили резкие контуры лица Тремэйна, сгладили возрастные дефекты кожи - это должно польстить его самолюбию. На только что отпечатанном снимке ей удалось запечатлеть Тремэйна в тот момент, когда он восхищался каменной фигуркой. Трепетное выражение лица, живой взгляд создавали ощущение искренности, не свойственной натуре Тремэйна. Если бы Прю ничего не знала об этом человеке и его политических взглядах, увидев эту фотографию на страницах какого-нибудь журнала, она бы без колебаний решила за него голосовать.
- К сожалению, мистер Тремэйн, у вас нет никаких шансов, - вздохнула Прю, обращаясь к портрету кандидата. - Ни на выборах, ни в сердечных делах. Никаких.
Вдруг она нахмурилась. Внимание ее привлекла одна маленькая деталь, не заметная с первого взгляда: микроскопическая светло-серая крапинка на глазу каменной фигурки. Прю это не понравилось: на фотографии не должно быть ни единого изъяна. Приподнятое настроение мгновенно испортилось. Она поспешно проявила оставшиеся три негатива и едва не заплакала от досады: на каждом последующем снимке пятнышко увеличивалось, а на последнем вообще напоминало крохотное облачко дыма.
"Дефект пленки?" - гадала Прю, разглядывая последние кадры. До сих пор у нее никогда не возникало претензий к качеству профессиональной фотопленки, но это не исключало вероятности заводского брака. Тем более что в ее жизни происходило столько действительно невероятного, что она уже давно перестала чему-либо удивляться.
Когда она заканчивала съемку, Тремэйн говорил о Ноэле Джефферсоне, и в эти несколько секунд на его лице сменилось множество эмоций, отразившихся на фотографиях: восхищение каменной статуэткой, гордость, недовольство, решимость, гаев, наконец, печальная задумчивость.
"Нет, это не печаль", - подумала Прю, воскрешая в памяти детали встречи с Тремэйном. На последнем кадре кандидат на долю секунды едва не потерял сознание. Он, конечно, поспешил уверить ее, что это мелочь, не стоящая внимания. Однако на собственном горьком опыте она уже не раз убеждалась, насколько опасно иногда игнорировать подобные "мелочи".
Прю, терзаемая смутной тревогой, принялась рассматривать пятнышко на фотографиях. На всех снимках серая тень располагалась на одном и том же месте, что в принципе не опровергало версии о дефектной пленке, но, с другой стороны, ровным счетом ничего не доказывало.
Прю подавила раздраженный вздох. Брак на пленке был самым логичным и приемлемым объяснением, однако внутренний голос твердил ей, что причина не в этом. А может, подвела линза? Не давала покоя еще одна гипотеза: в кадр попало нечто сверхъестественное.
- Мистика какая-то, - вслух сказала Прю. Глупо, конечно, всегда подозревать худшее, но лучше лишний раз убедиться в своей ошибке или правоте. Она была осторожнее и предусмотрительнее сестер, и это не однажды выручало всех троих в минуту опасности. - Эти леопардовые пятна теперь уже не вывести.
Прю, желая проверить свою догадку, достала из стола лупу и снова принялась изучать дефекты на фотографиях. Вроде бы ничего особенного. Она пошла уже по второму кругу, когда обнаружила одну весьма любопытную деталь: во всех четырех кадрах Тремэйн слегка менял положение. Так, на одном снимке голова его была чуть больше наклонена вбок, чем на другом, а рука, сжимающая каменную фигурку, располагалась немного выше. Однако серое пятнышко, принимая продолговатую форму, разрасталось из одной и той же точки на круглом глазу статуэтки.
Прю, заинтригованная, отложила лупу и сняла рабочий фартук. Она не верила в случайные совпадения, тем не менее это не заставило ее окончательно усомниться в первоначальной, более реалистичной версии. "И все же не помешает над этим как следует поразмыслить", - решила она.
Включив на кухне чайник, Прю направилась в гостиную за сумкой и фотокамерой. Достав одну из купленных в той же партии пленок, она зарядила камеру. Конечно, этот эксперимент не даст стопроцентной уверенности в причине появления пятнышек на фотоснимках, но зато можно будет точно выяснить, в линзах ли дело.
Вернувшись в гостиную с чашкой чая, она раздвинула шторы на окнах, чтобы воссоздать освещение в библиотеке Тремэйна, и, взяв камеру, принялась фотографировать фамильную мебель.

- Выяснить, кто я - лабораторная крыса или претендентка на его руку и сердце? - Фиби скорчила гримасу. - Я над этим подумаю.
Фиби прямиком направилась в фруктовый отдел, а Пайпер решила, чтобы сэкономить время, заняться овощами. Сэм начинал свой бизнес с простого уличного лотка, а потом стал хозяином целого магазина. Выбирая овощи, Пайпер в глубине души радовалась, что обстоятельства вынудили их с сестрой зайти сюда. Продукты у Сэма были свежее и дешевле, чем в супермаркете. Сама она неплохо зарабатывала в клубе, но Прю не имела стабильного дохода, а Фиби пока училась, так что приходилось считать каждый доллар.
- Давай быстрее, Фиби! - крикнула Пайпер, закончив с овощами, и выразительным жестом указала на прилавок, где за кассой обслуживал покупателей Сэм.
- Минутку! - заторопилась Фиби, выбирая клубнику.
Качая головой, Пайпер встала в конец очереди за молодой женщиной с ребенком в прогулочной коляске. Малыш в джинсовом комбинезоне с огненно-рыжими волосами, почти в тон красной рубашке, сосал карамель на палочке, облизывая липкие пальцы.
- На! - хихикнул он, протягивая Пайпер конфету.
- Спасибо. Кушай лучше ты. - Пайпер улыбнулась его матери. - Славный малыш.
- Благодарю. - Женщина, сложив продукты в пакеты, принялась пристраивать их на коляске. - Нам надо быстрее, Натан. Папа ждет нас к обеду, а мы задерживаемся.
Пайпер поставила корзинку на прилавок, удивляясь, зачем давать ребенку сладости перед едой.
- Как дела, Пайпер? - расплылся в улыбке Сэм, сверкнув золотой коронкой. Шестидесяти лет от роду, с седой щетиной на щеках, сегодня он был одет в просторные джинсы на подтяжках и клетчатую рубашку с оторванным карманом.
- Хорошо, Сэм. А у вас?
Пайпер понятия не имела, на протяжении скольких лет он продавал овощи и фрукты. Его магазинчик стоял на этом самом месте, сколько она себя помнила, и если Сэм когда-нибудь решит уйти на покой, по нему будет скучать весь район.
Со связкой спелых бананов под мышкой и пакетом апельсинов Фиби присоединилась к сестре. Положив коробку с клубникой поверх бананов и придерживая ее подбородком, взяла еще пару киви.
У нее за спиной молодая мама, закончив возиться с пакетами, выпрямилась и направилась было к выходу.
- Ой! - вдруг вскрикнула Фиби.
Не успела Пайпер среагировать, как женщина обернулась и ловко поймала на лету падающую коробку с клубникой.
- Спасибо. - Фиби смущенно улыбнулась. - Я жутко неуклюжая.
- Ничего, я сама такая.
Поставив коробку на прилавок, женщина покатила коляску к дверям, на ходу доставая ключи от машины из кармана. Оттуда выпала погремушка.
Фиби, наконец-то положив бананы и апельсины, нагнулась помочь. И в этот миг ее пронзило очередное видение. От неожиданности потеряв равновесие, она упала на четвереньки с закрытыми глазами.
- Фиби? - встревожился Сэм.
Пайпер подбежала к сестре и присела рядом. Фиби пока не могла говорить, но все было ясно без слов.
Натану грозит беда.
- Вставай, Фиби. - Пайпер тронула сестру за плечо. Заметив, что та приходит в себя, она заволновалась еще больше: - Расскажи, что ты видела?
- Аварию. - Вскочив на ноги, Фиби посмотрела на улицу. Мама Натана в серой машине только что выехала на проезжую часть. - Быстрее.
- Сэм, мы сейчас вернемся! - бросила Пайпер через плечо, выбегая вслед за Фиби из магазина. Захлопнув дверцу машины, она пристегнула ремень и вставила ключ в зажигание. Рядом на сиденье, тяжело дыша, плюхнулась Фиби. - Где они?
- Не знаю. - Фиби, вытянув шею, стала выискивать в потоке машин серебристый корпус. - Вон они! Быстрее, иначе мы их потеряем!
Пайпер с замиранием сердца представляла себе жизнерадостное личико малыша. Она никогда себе не простит, если с ним что-нибудь случится. Под рев мотора машина сорвалась с места, разбрызгивая летящий из-под колес гравий. На повороте Пайпер притормозила и с досадой стукнула кулаком по рулю. Поток транспорта, двигающегося в обоих направлениях, казалось, был нескончаем.
- Жми, Пайпер! - голосом, глухим от напряжения, сказала Фиби, не спуская глаз с серебристой машины, остановившейся на светофоре. - В любую секунду загорится зеленый свет, и мы их можем упустить.
- Держись! - Пайпер, надавив на педаль стартера, вылетела на дорогу, чудом избежав столкновения с грузовиком. Она немного сбавила скорость перед светофором - горел желтый - и, дождавшись зеленого сигнала, снова рванула вперед.
- Осторожней! - предупредила Фиби, продолжая следить взглядом за объектом преследования.
Водитель ехавшего за ними грузовика едва успел затормозить, чтобы не въехать им в бампер, когда Пайпер резко крутанула руль влево, поворачивая за серебристым автомобилем. Справившись с управлением, она пристроилась в правый ряд.
- Где ты этому научилась? - с оттенком зависти в голосе поинтересовалась Фиби. - На курсах экстремального вождения?
- В фильмах про бандитов. - Пайпер по очереди вытерла о брюки взмокшие ладони. Стыдясь признаваться в этом вслух, она втайне обожала этот жанр. - Там одни погони.
- Угу. - Фиби, приподнявшись на сиденье, указала пальцем вперед: - Они сворачивают направо.
- Вижу.

Фиби передала сестре баночки со сливочным сыром и села на стул.
- Не с голоду же умирать? - Пайпер убрала сыр в холодильник и взяла в руки чайник. - Хочешь чаю?
Фиби кивнула. Чашечка горячего чая, аспирин, пара часиков сна - и головной боли как не бывало. Уронив голову на руки, она рассеянным взглядом смотрела на дверь, в которой через минуту возникла выбравшаяся из своего "склепа" Прю. Вид у нее был расстроенный.
Пайпер поставила чайник и опустилась за стол рядом с Прю.
- Лицо у тебя сейчас, как у меня, когда подгорает мое суфле. Фотографии не получились, да?
- Да нет, получились.
Прю, вздохнув, разложила снимки на столе.
- Что Стивен Тремэйн, что наш диван - одно лицо... - Фиби удивленно вскинула брови. Зачем Прю фотографировала мебель?
- Какая красота. - Пайпер придвинула к себе один из снимков. - Как тебе удалось уловить истинную сущность нашего журнального столика?
Прю в шутку ущипнула сестру за руку.
- Цель была не в этом. Я просто проверяла качество пленки и фильтрующей линзы.
- Ах, вот в чем дело. - Фиби приподняла голову и, наморщив лоб, принялась сосредоточенно разглядывать снимки. - Мне кажется, все в порядке.
- Знаю. - Прю в волнении кусала губы. - В этом-то и проблема.
- Да?
Засвистел чайник - Пайпер встала и выключила плиту.
- Да.
Прю выбрала из кипы одну из фотографий Тремэйна.
- Отличная работа, Прю! - похвалила Фиби, с уважением взглянув на сестру. На снимке лицо Тремэйна имело несколько обескураженное выражение. - А это что? - Фиби указала на овальный камень в руке предпринимателя.
- Оно самое. - Прю машинально приняла чашку со свежезаваренным чаем из рук Пайпер, не отрывая от фотографии озадаченного взгляда.
- Ясно. - Пайпер поставила чай перед Фиби и вернулась на место. - А зачем Тремэйну этот камень?
- Это не камень. То есть не совсем. - Прю осторожно отхлебнула из кружки горячую жидкость. - По словам Тремэйна, это вроде как камень духа, каким поклонялись в древних племенах Южной Америки. Он говорит, ему несколько тысяч лет.
Фиби, заинтригованная, надела очки, достав их из матерчатой сумки, брошенной на столе, и принялась разглядывать фотографию. Внимание ее тут же привлекло размытое серое пятнышко.
- Тут какая-то крапинка.
- Вот-вот. - Прю поджала губы.
- Жаль. - Пайпер сочувственно потрепала сестру по плечу. - Хорошая была фотография. Тремэйну она бы точно понравилась.
- Жаль, конечно, но не это меня беспокоит. - Прю помолчала в нерешительности под недоуменными взглядами сестер, потом взяла из пачки фотографию с диваном. - Вот на этом снимке ничего нет, а на том - есть. - Она ткнула пальцем в фотографию Тремэйна. - И я не могу понять почему.
Пайпер фыркнула:
- И в этом вся проблема?
- Может, сфотографировать Тремэйна заново? - предложила Фиби.
Прю покачала головой:
- Я проверила: с линзой все в порядке. Так что, возможно, дефект был на самой пленке или же... это что-то другое.
Сердце Фиби учащенно забилось. В понимании Зачарованных "что-то другое" обычно означало "что-то плохое", и не просто плохое, а большая, крупная неприятность.
"Только этого еще не хватало", - угрюмо подумала Фиби.