ГЛАВА 58

Наконец Ретт получил письмо от Кэтти из Сан-Франциско. Она писала, что решила там ос-таться и попытается стать нормальным человеком, одним из тех, с кем теперь общается. Сама того не желая, Кэт задела больную струну в душе Ретта, и она теперь тоскливо зазвенела. Тяжело, ко-гда на склоне лет ты узнаешь от родной дочери, что она вынуждена искать нормальных людей и нормальную жизнь на стороне от дома.
Наверное, Кэт права, хотя что она знает о жизни. Ведь жизнь по своей сути жестокая вещь. Каждый в ней ищет свои выгоды, отстаивает свои интересы. И от этого никуда не денешься. Ретт всегда понимал это и ни от кого не скрывал, что понимает. Одни люди называли его циником, другие – хищником. Он и об этом знал, но особо не расстраивался. Во всяком случае, никто не мог сказать, что он портил жизнь другим. Тем, к кому испытывал симпатию, он помогал и готов был отдать все, что у него есть. Ну а те, кто был ему неприятен… впрочем, он с ними просто не знался.
Но что значит «нормальные люди», о каких пишет Кэт? Он повидал много разных людей, но не взялся бы определить, кто из них нормальный, а кто нет. Ретт не сомневался, что Кэтти заблуждается: одной из многих она уже никогда не станет, слишком яркая и незаурядная натура. И она скоро поймет это. Очевидно, что ей просто не хватает обычного человеческого тепла. У каждого человека должно быть какое-то убежище, где он чувствует себя легко и спокойно. Семья, например. Ретт скривился, когда подумал о своей семье: почему-то у них со Скарлетт ничего с этим не получается. Они уже много раз теряли и находили друг друга. И уже должны были научиться дорожить тем, что имеют. О себе Ретт мог сказать определенно, что научился. А Скарлетт… нет, хватит о ней. А Кэтти, интересно, как же она собирается стать нормальным человеком? – Кэт не писала Ретту, что нашла работу в художественной галерее на Юнион Стрит. Работа ей не особенно нравилась, да и платили за нее всего-ничего, хотя занимала она почти все время. Кэт приходилось работать с 10 часов утра и до 6 вечера.
Она должна была весь день сидеть за столом, улыбаясь посетителям, и это настолько изну-ряло ее, что она уходила с работы совершенно обессилевшей, хотя иногда даже не могла вспом-нить, чем занималась весь день.
Ретт отложил письмо. Надо поехать навестить девочку…
Кэт не написала отцу также и о том, что у нее появился друг. Билл заходил за ней два-три раза в неделю, и они шли поужинать или в кино. Потом они стали встречаться чаще и проводили вместе почти каждый вечер, а уж уик-энды обязательно. Кэт успокоилась, еще больше похороше-ла, хотя в ее взгляде уже не было прежней безмятежности.
В этот вечер они оставались дома у Билла и после ужина устроились в креслах с чашечками кофе в руках.
– Не хочешь навестить Патерсонов? Дэн сказал, что Анна простыла, и доктор запретил ей выходить на улицу. Может быть, даже придется положить ее в больницу, чтобы не было осложне-ний при родах.
– О Боже, – Кэт с едва заметной улыбкой задумчиво посмотрела на Билла. – Как же это хло-потно – родить ребенка!
– Ты так считаешь? – удивился Билл, – а мне кажется, рождение ребенка – это так нормаль-но. Здоровой женщине совершенно нечего бояться.
– Наверное, иначе бы женщины не рожали так много. Но я все равно боюсь этого до смерти.
– Но почему? Все это глупости. Я тебе говорю, что бояться совершенно нечего. Ведь Анна не боится.
– Она медик.
Билл многозначительно взглянул на девушку.
– Если когда-нибудь ты будешь рожать ребенка, я буду рядом с тобой.
Кэт с интересом взглянула на него, она не поняла, о чем говорит Билл. Даже сейчас, когда они уже три месяца были близки, их отношения складывались так странно, что было непонятно, кем они больше являются друг другу: любовниками или просто друзьями. И в каком же качестве, интересно, он собирается быть с ней рядом при родах? Как друг или как доктор? Но уточнять не стала.
– Спасибо.
– Что-то ты не очень рада такой перспективе, – улыбнулся Билл.
– Эта перспектива еще в очень-очень большом отдалении.
– Что? Рождение ребенка? Но почему? – Билл с удовольствием оглядел ее и, отставив ча-шечку, придвинулся со своим креслом совсем близко к Кэт. – Одного ты можешь иметь уже в сле-дующем году. – Он нежно приподнял рукой ее подбородок. – Эй! Чего же ты молчишь?
Но девушка не была готова к этому разговору и уж тем более не была уверена, что хочет ро-жать ребенка, да еще так скоро. Она по-прежнему хотела сначала написать пьесу.
– Это совсем не значит, что я хочу родить на будущий год, – пролепетала она растерянно, но, очевидно, Билл уже без нее решил этот вопрос.
– Нет, ты обязательно родишь. Давай прикинем.
Неожиданно сердце девушки судорожно заколотилось. О чем он говорит? И что имеет в ви-ду? А Билл продолжал, не обращая внимания на ее озабоченный вид.
– Сейчас какой месяц? Август? Так вот, на подготовку и разные там формальности одного месяца хватит? Хватит. Значит, уже в сентябре мы сможем пожениться. Ты немедленно забереме-неешь и в июне у нас будет ребенок. Как тебе это нравится? – Билл обнял Кэт и притянул ее к се-бе.
– Билл, ты серьезно?
– Вполне, – Билл произнес это мягко, но уверенно.
– Но… это так быстро. Не можем же мы пожениться вот так сразу.
Улыбка постепенно начала сползать с лица Билла, и он недоуменно посмотрел на Кэт.
– Почему не можем? Почему мы должны еще чего-то ждать и откладывать нашу женить-бу? – и затем, по-видимому, опасаясь ее новых возражений, добавил: – Не понимаю.
Люди, подобные Биллу Файнсу не жили с женщинами просто так. Они женились на них и рожали детей. Только сейчас Кэт начала понимать этого мужчину. Билл никогда не совершал без-рассудных поступков и не намерен был дурачить девушку. А несогласие с его желаниями по тем вопросам, которые он считал главными, означало полный разрыв. Такое несогласие выходило за рамки понимания Биллом жизненных основ, не было «нормальным». Кэт своим еще не опытным женским чутьем поняла это, но она пока не хотела замуж. И не потому, что это был Билл, за него она бы пошла… но не сейчас, не так скоро.
– Разве ты не хочешь, Кэтти. – Она молчала, не зная, что ему ответить, чтобы он не обидел-ся. Кэт боялась потерять его, потому что в нем было много такого, что ей нравилось: на него мож-но было во всем положиться, он был очень привлекательным мужчиной, и с ним Кэт чувствовала себя легко и просто, когда они катались на лодке, или вместе ужинали, или ходили по воскресеньям с друзьями на морские прогулки. Это была жизнь, неизвестная ей раньше. Никогда. До того момента, пока она не встретила доктора Билла Файнса. Но выйти за него замуж? Она об этом совсем не думала тем более сейчас, когда еще неясно, что там у родителей.
– Не знаю, слишком быстро, – ее шепот не означал отказа, но и только.
Билл с несчастным видом посмотрел на девушку: – Согласен.

ГЛАВА 59

Этим утром по дороге в галерею Кэт раздумывала над предложением Билла и не могла при-дти ни к какому решению. Чего большего должна бы она желать. Почему это предложение не уст-раивало ее? И она ответила себе: потому что в настоящее время она хотела чего-то большего, чем замужества и ребенка. Она хотела забыться, успокоиться и, может быть, найти себя. Кэт чувство-вала, что не сможет прожить без театра и что рано или поздно она вернется туда.
Девушка остановила машину перед сигналом светофора, снова и снова вспоминая слова Билла, его выражение лица, когда она говорила, что не надо слишком спешить с их женитьбой. Но ведь она говорила то, что думала. Если Кэт сейчас выйдет замуж, она никогда не напишет пьесу. Став миссис Билл Файнс Кэт полностью погрузится в семейную жизнь. А вот этого ей совсем не хотелось. Она хотела… Сердито заревел автомобильный сигнал, и Кэт очнулась, она вспомнила, где находится. Но все еще никак не могла сосредоточиться и плохо следила за дорогой. Кэт все еще вспоминала выражение лица Билла, когда неожиданно раздался ужасный грохот спереди, и девушка услышала женский крик. Ошеломленная Кэт нажала на тормоза и оглянулась. Вокруг стояли люди… они смотрели на нее… О Боже! Двое мужчин склонились, разговаривая с кем-то прямо перед носом ее машины. Но девушке не было видно с кем. Что же там такое? О Боже! Не может быть… она не… Но, выйдя из машины, Кэт все поняла.
Немного впереди она увидела человека лет сорока, лежащего на дороге.
Девушку охватила паника. Она встала на колени рядом с мужчиной, стараясь понять, на-сколько тяжело его состояние. Мужчина был хорошо одет: в темном деловом костюме, содержи-мое его портфеля валялось на земле.
– Прошу прощения… извините… могу ли я что-нибудь для вас сделать?
Прибывшая на место происшествия полиция вела себя вежливо и обходительно. Врачи приехали спустя еще пять минут. Лежавшего на земле человека увезли в больницу. Полиция запи-сала имя Кэт и номер ее машины, а потом расспросила свидетелей. Полицейский, с виду почти мальчишка, занес их имена в тщательно составленный небольшой список.
– Не принимали ли вы сегодня утром каких-нибудь лекарственных препаратов, мисс? – мо-лодой полицейский пристально смотрел на Кэт. Но она только покачала головой и уткнулась но-сом в платок, который она выкопала со дна своей сумочки.
– Нет. Ничего.
– Один из свидетелей сказал, что наблюдал за вами и заметил, что вы, – полицейский гово-рил извиняющимся тоном, – ну, он сказал, остекленели.
– Это не так… я была… я просто задумалась.
– Вы были расстроены?
– Да… нет… ах, я не помню. Не знаю, – Кэт не могла выразить словами своего состояния, так была она огорчена всем происшедшим. – Как вы считаете, все обойдется?
– Узнаем, когда пострадавшего доставят в больницу. Вы можете позвонить позже, узнать, как обстоят дела.
– А что будет со мной?
– Вы тоже пострадали? – удивился полицейский.
– Нет, я имею в виду… – Кэт туманным взглядом посмотрела на молодого человека. – Вы собираетесь арестовать меня?
Полицейский мягко улыбнулся.
– Совсем нет. Это был несчастный случай. Будут составлены все документы и переданы в суд.
– В суд? – Кэт пришла в ужас от этих слов, а полицейский спокойно кивнул.
– Но когда документы будут готовы, ваша страховая компания постарается все уладить или заплатит за вас, – а затем добавил, – вы застрахованы?
– Конечно.
– Тогда позвоните своему страховому агенту и вашему адвокату, и будем надеяться на луч-шее. – Надеяться на лучшее! О Боже! Это ужасно! Что же ей делать?
Когда, наконец, все ушли, Кэт подошла к машине, прислонилась к дверце, руки ее тряслись, мысли судорожно метались при одних мыслях о сбитом человеке, увезенном несколько минут на-зад в больницу. Дорога в галерею показалась ей вечностью. Она приехала туда, отпросилась с ра-боты и кинулась домой, где отец и нашел ее.

Они застали Рона в его конторе. Ретт успел предупредить его о своем приезде в Сан-Франциско, и сейчас Рон уже с нетерпением ждал своего друга. Выглядел он довольным, очевидно было, что он счастлив в семейной жизни.
Рон заулыбался, увидев входящих в его кабинет Ретта с Кэт. Он встал им навстречу, обнял Ретта, поцеловал руку девушке и провел ее к креслу.
– Рад вас видеть, друзья. Предлагаю пойти выпить кофе и там пообщаемся.
– Нет, Рон, у нас к тебе срочное дело, – остановил его Ретт. – Проконсультируй нас, пожа-луйста и, если ты не возражаешь, я попрошу тебя взять на себя юридические заботы о Кэтти. Она ведь теперь живет здесь… Но совсем недавно… – поспешил он добавить, заметив недоумевающий взгляд Рона. – Она еще не успела как следует осмотреться, поэтому пока не навестила тебя. И Ретт, поглядывая на дочь, рассказал Рону обо всем, что с ней случилось. Когда дело дошло до фамилии пострадавшего, Ретт попросил дочь прочитать ее по своей бумажке.
– Смуль? – переспросил Рон и вздохнул. – Говард Смуль!..
– Ты знаешь его? – Ретт обратил внимание на вздох Рона.
– Более или менее. Он тоже адвокат. Кэтти, девочка, а ты не могла сбить какого-нибудь обыкновенного пешехода? Обязательно был нужен юрист? – Рон пытался шутить, но Ретт заме-тил, что он встревожен, и в ответ на вопросительный взгляд Ретта объяснил:
– Он, как бы это мягче сказать, весьма непростой человек. Но тем не менее я постараюсь все уладить.
Они решили не терять времени и договорились, что Рон сейчас же поедет повидаться с Го-вардом Смулем.
Через час Рон приехал на квартиру к Кэт. За это время он успел повидать Смуля и убедиться, что с ним все было в порядке, если не считать сломанной ноги. Но в общем-то это был вполне заурядный случай и обошелся он без осложнений. Других осложнений у него тоже не оказалось. Но Рон уже предупредил их, что Говард Смуль был очень злопамятным человеком. Он уже встретился со своим адвокатом и сказал ему, что намерен судиться с Кэт.
Рон разговаривал со Смулем и объяснил ему, что девушка, которая наехала на него, очень переживает случившееся, очень-очень-очень извиняется и проявляет беспокойство о состоянии здоровья пострадавшего.

ГЛАВА 60

Медленным размеренным шагом прошла Кэт к алтарю под руку с отцом. Она хотела, чтобы именно он повел ее под венец. В церкви собралось около сотни приглашенных, и теперь они с восторгом наблюдали за великолепной церемонией. Ретт с нежной улыбкой посматривал на дочь, которая шла с ним рядом с закрытым фатой лицом. Невеста была необыкновенно хороша в роскошном белом наряде, но сама она чувствовала себя в нем не совсем удобно. Ей казалось, что она надела на себя карнавальный костюм, который таит в себе капельку лжи. Кэт долго сопротивлялась желанию Билла, который настаивал, чтобы она до конца торжества оставалась в белом, и она вынуждена была выполнить его просьбу. Он сказал, что слишком долго ждал этого события.
Прошло две стремительных недели после того, как девушка дала согласие. Билл сказал, что он сам обо всем позаботится и действительно все сделал на высшем уровне. Кэт оставалось только съездить в магазин, чтобы купить свадебное платье, что они с Реттом и сделали. Жених любезно, но решительно отклонил попытки Ретта принять участие в подготовке торжества и сам организовал свадебную церемонию в маленькой англиканской церкви на Юнион Стрит, а после нее прием на 125 гостей в яхт-клубе на берегу залива.
День венчания – святой день для любой девушки, но Кэт ничего подобного не ощущала. Она была как замороженная с того самого дня, когда согласилась выйти замуж за Билла, в конце концов она и согласие дала только потому, что он очень хотел жениться на ней. Кэт считала, что не вправе отказывать Биллу, ведь именно он помог ей вернуться к нормальной жизни. Наверное, она его любит, но не это главное: не раз за время этой торжественной церемонии ей хотелось рассмеяться и закричать собравшимся зевакам.
– Не стоит так волноваться и восхищаться, я это делаю только потому, что обязана ему.
Но Кэт только скромно улыбнулась, достигнув алтаря и подавая руку Биллу, который был одет по случаю бракосочетания в черный торжественный фрак с лилией в петлице. В руках Кэт держала огромный букет белых роз, а Анна Патерсон несла следом за невестой удивительные ор-хидеи.
Среди присутствующих, кроме Ретта, не было других родственников ни со стороны жениха, ни со стороны невесты. Родителей Билла уже не было в живых, а Скарлетт не пригласили. Как бы ни был зол на нее Ретт, но даже он чувствовал неловкость этой ситуации. Но так решил Билл, и Кэт ему не возражала, а Билл свое решение объяснил тем, что при встрече с матерью его невеста не выдержит напряжения и у нее может произойти нервный срыв. Так что Скарлетт даже не известили о свадьбе дочери. Бо не приехал по другой причине. Джейн должна была вот-вот родить второго ребенка, и он даже на несколько дней не мог оставить ее одну.
Кэт слушала, что говорил священник и так до конца и не могла поверить в реальность про-исходящего.
– Я согласна… – она произнесла эти слова почти шепотом и посмотрела на Билла. Он был очень серьезен и повторил те же самые слова громко и твердо, чтобы все в церкви могли услышать их. Билл Файнс брал Кэт Батлер в жены, чтобы обладать ею и не упустить ее, чтобы любить и беречь, больной и здоровой, бедной и богатой… до самой смерти… и делал это Билл с полным осознанием, не от скуки, не от желания использовать ее как счастливую карту в своей карьере… До самой смерти они будут неразлучны…
Кэт слушала эти слова, и они оказывали на нее сильное действие, а вокруг всего этого веял чудесный аромат роз.
–…я объявляю вас мужем и женой. Священник посмотрел на новобрачных, улыбнулся и уч-тиво поклонился Биллу:
– Можете поцеловать невесту. – Билл внимательно посмотрел в ее глаза и, склонившись к ней, поцеловал ее теплые вздрагивающие губы.
На правой руке девушки появилось обручальное кольцо с крохотным алмазом, которое ку-пил для нее Билл. Ретт свирепо глянул на невзрачное колечко и отвернулся. Он никак не мог по-нять, каким образом этот самоуверенный педант заморочил голову его дочери. Единственное объ-яснение он находил в том, что до этого Кэт перенесла сильный стресс и встреча с Биллом показалась ей окошком в рай. И он уже почувствовал эту райскую жизнь, которую Билл намере-вался устроить Кэт.
Билл запретил надевать драгоценности, которые с такой любовью дарил ей отец. Она не могла тратить деньги со своего счета на их общие нужды. Билл сказал, что сам обеспечит их жизнь. И они будут вести спокойный размеренный образ жизни и жить скромно, не позволяя себе никаких излишеств, пока он не накопит достаточно денег. А это будет не так уж скоро.
– Но послушайте, мистер Файнс, – пытался его убедить Ретт перед свадьбой, когда Билл из-ложил ему свои соображения по поводу их будущей жизни с Кэт и свои жизненные принципы, – ведь не нами установлено, что девушка приносит свою долю в общее хозяйство. Это называется приданым. Не кажется ли вам, что отказывая мне в возможности принять участие в судьбе дочери, вы тем самым оскорбляете и меня и Кэт. Ведь она не какая-то безродная нищенка, о которой некому позаботиться.
– Нет, мне так не кажется, – последовал сухой и твердый ответ. – Извините, мистер Батлер, но мы с Кэт решили, что будем сами зарабатывать себе на жизнь.
Ретт понимал, конечно, что мнение Кэт особенно во внимание не принималось, если оно во-обще было, это мнение. Но какие бы страсти не бушевали в его душе, он не мог ничего сделать, чтобы удержать дочь от ошибки. Она полностью доверилась Биллу, и Ретт решил: пусть все идет как идет. Только он не сомневался в том, что дочь долго не выдержит скуки такой «райской» жиз-ни.
Кэт и Билл рука об руку стояли в церкви, пока все поздравляли их, улыбались, пожимали руки. Вокруг них были друзья Билла. Кэт поразило, насколько они были похожи друг на друга, Билл в том числе: здоровые, молодые, преуспевающие.
– Ты счастлива? – Билл с минуту смотрел на жену, когда они подходили к машине. Он не стал нанимать автомобиль с водителем, даже по случаю торжества, объясняя свое решение тем, что это дорого и глупо. Поэтому вел машину сам.
– Очень!
Отвечая на взгляд мужа, Кэт кивнула головой. Ей казалось, что она и в самом деле была сча-стлива. В этой новой жизни было что-то неизвестное и волнующее. Ее прежняя яркая блистатель-ная жизнь: роскошные наряды, изысканные приемы – все осталось в прошлом. На одно мгновение Кэт стало немного грустно от этой мысли, но она тут же отогнала возникшие было в памяти яркие картины прошлого и улыбнулась Биллу.
«Ну и пусть… Теперь она будет просто милой и приятной дамой, во всем послушной мужу. Он такой умный и надежный…»
– Я люблю вас, доктор, – Кэт улыбнулась Биллу, и в этот момент она думала именно то, что говорила. Билл внимательно и серьезно посмотрел на нее.
– Я тоже очень люблю тебя.

Кэт стала забывать прежнюю жизнь, родные места, респектабельных и элегантных знако-мых… сейчас она могла думать только о своем домике в Милл Вэлли, о ребенке, муже и новой жизни.

ГЛАВА 61

Скарлетт сновала вверх и вниз по лестнице, радушно улыбалась, открывала двери шкафов, становилась предусмотрительно в сторону, пока агент по оценке имущества рассматривала владе-ния Батлеров, прикидывая, сколько это может стоить. Скарлетт могла и не заниматься сама про-дажей дома, и тем не менее она решила остаться и все выдержать до конца.
Наконец после часа хождений по дому все было закончено, и Наоми Либсон, побывавшая у. Скарлетт уже трижды в этом месяце, готовилась уйти. Приходили и другие покупатели со своими оценками, но это был самый реальный шанс.
– Ах, даже не знаю, что и сказать, милая, – поминутно повторяла миссис Либсон. – Не уве-рена, но может быть, может быть.
Скарлетт попыталась улыбнуться, но ей на это уже не хватало сил, она была измучена и мо-рально, и физически и уже не могла каждый день сопровождать всю эту армию возможных поку-пателей. И никого не было, кто бы мог облегчить ее участь.
– Миссис Батлер, – агент по оценке имущества вернула Скарлетт к действительности, при-коснувшись к ее руке.
– Извините, я задумалась… что-нибудь еще? – Наоми Либсон неожиданно снова исчезла в кухне, собираясь прикинуть еще раз, что получится, если они сломают две стенки. Казалось, что она хочет сокрушить полдома, как наверху, так и внизу.
Скарлетт удивилась, почему Наоми Либсон не купит что-нибудь, что подойдет ей без пере-делки, но, может быть, ей просто нечем заняться, и она находила в этом какое-то развлечение. Правда, Наоми сказала Скарлетт, что сделала нечто подобное в пяти магазинах, после чего выгод-но продала их. Видимо эта покупательница не так уж и глупа. Когда она вышла в соседнюю ком-нату, Скарлетт с любопытством посмотрела на другого агента, теперь уже по продаже имущества, который и привел сюда Наоми.
– Как Вы думаете, она все-таки купит дом?
Агент пожал плечами.
– Не знаю, но могу привести еще двоих сегодня попозже, хотя не уверена, что это как раз то, что им нужно. Дом слишком большой. Один из них слишком стар, а у вас так много лестниц.
– Тогда зачем их вообще приводить? – Скарлетт сердито смотрела на агента. Ей было непо-нятно, почему сюда приходит так много покупателей, хотя заведомо известно, что дом им не по-дойдет. Одним было нужно большее количество спальных комнат, других не устраивало наличие крутых лестниц, для больших семей требовалось больше комнат для прислуги. Тем не менее агент продолжала водить огромные толпы людей, которые никогда не купят дом. Скарлетт уже каза-лось, что все эти люди просто пользуются возможностью поглазеть на руины когда-то счастливого гнезда.
Это был дом Ретта Батлера, и очевидно именно это их сюда и привлекало. – Почему они продают его? – Не раз во время очередного осмотра дома Скарлетт слышала за спиной этот шепо-том заданный вопрос, и так же шепотом следовал ответ.
– Они в разводе, он ушел отсюда вместе с дочерью, и все оставил ей. Вы знаете, она…
Сначала Скарлетт негодовала и бесилась от ярости: «Как они смеют?» Но они смели, и скоро она перестала обращать внимание на эти разговоры и любопытные взгляды. С безмятежной улыбкой она встречала всех, кто приходил сюда, водила их из комнаты в комнату, провожала к выходу, а им на смену приходили другие…
– А вы подыскали что-нибудь себе? – миссис Либсон с интересом смотрела на Скарлетт. Она, конечно, тоже знала, что произошло в этом доме и понимала, почему продается этот сказоч-ный дворец. Тем более было любопытно, где же собирается жить его хозяйка. Скорее всего она захочет купить себе что-нибудь маленькое и уютное, какой-нибудь небольшой домик, состоящий из единственной спальни с окнами в парк, где она будет предаваться раскаянию и тоске по своей прошлой такой блестящей и навсегда утерянной жизни. Скарлетт казалось, что она читает эти мысли по ее глазам. Она с усмешкой глянула на любопытную даму.
– Спасибо за беспокойство. Вот как продам дом, сразу же и займусь этим.
– Но это же неправильно. Покупатели ходят уже три недели, но в конце концов дом купят и в один прекрасный день вас попросят освободить его. Что же вы тогда будете делать? – глаза мис-сис Либсон излучали сердечное участие, она очень волновалась за судьбу несчастной покинутой женщины, а Скарлетт захотелось схватить эту даму за волосы и вышвырнуть вон из своего дома. Но она улыбалась, отвечая на назойливые вопросы, говорила еще какие-то пустые слова. Для себя Скарлетт решила, что как только продаст дом, уедет в Тару. Она долго думала: ехать ей туда или нет и все-таки решила поехать. Не было случая, чтобы родная земля не помогла ей обрести ду-шевный покой. Скарлетт надеялась, что она поможет ей и на этот раз.
Миссис Либсон поняла, что она не добьется от Скарлетт откровений и продолжила осмотр дома.
– Даже не знаю, что делать с этой кухней, – заявила она минуту спустя. – Она меня абсолют-но не устраивает.
Наоми с упреком посмотрела на Скарлетт, как будто та была виновата в том, что Наоми что-то не подходит.

Наконец обе дамы удалились, и Скарлетт в изнеможении бросилась на диван. Она твердо решила для себя, что ни за что не продаст свой дом Наоми Либсон, какие бы деньги она не пред-лагала.

ГЛАВА 62

На следующее утро Скарлетт вскочила с постели, услышав звон колокольчика у входной двери. Это оказалась женщина-агент по продаже имущества.
– Слава Богу… Хорошая новость, – она говорила с явным раздражением, очевидно ей тоже надоело водить в этот дом толпы несостоявшихся покупателей.
Весть, действительно, была хорошей. Особенно для Скарлетт: дом наконец был продан, при-чем его перехватила у Наоми Либсон другая покупательница из Техаса, которая предложила за него очень приличную сумму. Скарлетт должна была радоваться, а она растерялась и неожиданно для себя почувствовала, что ненавидит эту женщину из Техаса.
– Когда я должна выехать отсюда?
– Давайте установим срок в две недели. Думаю, что нам обеим этого будет достаточно.
Когда договоренность была достигнута, Скарлетт вернулась в спальню и сидела какое-то время в глубокой тишине, оглядываясь вокруг, как бы не понимая, где находится.
В день аукциона Скарлетт проснулась рано с первым лучом солнца, проникшим в комнату. Скарлетт даже не затрудняла себя, чтобы закрыть занавески на окнах. Все эти дни она просыпа-лась рано и сидела на ковре, скрестив ноги, с чашкой кофе в руках.
Но в это утро Скарлетт была слишком возбуждена и без кофе: босоногая, в ночной рубашке, она кошачьей походкой еще раз обошла дом. Стоило ей закрыть глаза, как она слышала голоса Ретта и Кэтти, утреннюю суету слуг. Но открывая их, Скарлетт возвращалась в реальность и виде-ла опустевший дом, с холодным паркетным полом. Скарлетт поспешила назад в свою комнату и долго рылась в вещах, выбирая, что бы ей надеть, подобающее случаю. Она должна была пойти гордо, с высоко поднятой головой. Это требовало и соответствующего наряда. Как будто ничего не изменилось в ее жизни, и она по-прежнему, блистательная, независимая Скарлетт О'Хара, которую не сломят никакие жизненные невзгоды. Наконец, Скарлетт выбрала черное бархатное платье, с подчеркнутой талией и длинной узкой юбкой. Никаких оголенных плеч, высокий воротник закрывает шею. Сверху можно надеть меховую накидку. И черные же туфельки на высоком каблуке.
Скарлетт последний раз искупалась в отделанной голубым мрамором ванной с пеной фанта-стического запаха гардений и роз. После ванной она расчесывала волосы до тех пор, пока они не засияли цветом черного базальта, наложила косметику и, не торопясь, оделась. Глядя на свое от-ражение в зеркале, Скарлетт осталась довольна увиденным. Пусть теперь показывают на нее паль-цем и шепчутся о том, что вот эта не молодая уже женщина соблазнила юнца и разом потеряла все, что имела.
Зал аукциона был заполнен людьми: дилерами, коллекционерами, зеваками, покупателями. Все замолкли, только Скарлетт вошла в зал. Два человека вскочили, чтобы посмотреть на нее по-ближе, но она даже не обратила на это внимание. Скарлетт с достоинством прошла к первому ря-ду, сбросила на спинку стула меховую накидку. Глаза Скарлетт не улыбались, она не узнавала ни-кого из тех, кто пытался завладеть ее вниманием.
Миссис Батлер представляла собой удивительное зрелище: в черном наряде с копной черных же блестящих волос. Из украшений на ней была только длинная цепь крупного, превосходного жемчуга, подаренная когда-то Реттом, в ушах – подходящие жемчугу серьги, а на пальце – кольцо из оникса и жемчуга. Единственное, что Скарлетт не распродала за последний год, были ювелирные украшения. Бо убедил Скарлетт, что драгоценности еще могут ей пригодиться, и потом они должны быть с ней, как память о счастливом прошлом. Бо был, как всегда, прав.
Скарлетт устроилась в кресле первого ряда и взглянула на сцену, она знала, что на этой сце-не будут появляться одна за другой знакомые вещи: картины, мебель, лампы. В углах комнаты и вдоль стен стояли некоторые предметы, которые были слишком громоздкими, чтобы их таскать на сцену и обратно: высокий комод на ножках, огромный сервант, книжный шкаф, двое очень больших напольных часов. Большинство вещей в стиле Людовика XVI, часть английского происхождения, но все редкие, представляющие особый интерес, как и подобало вещам из дома Батлеров.
Торги начались семь минут одиннадцатого, а Бо все еще не было. Скарлетт посмотрела на часики на левом запястье, подняла глаза на мужчину на подиуме, аукциониста, продавшего только что огромный инкрустированный комод в стиле Людовика XV, с мраморным верхом, за 22 тысячи. Вращающаяся поверхность сцены открыла перед глазами следующую знакомую вещь: большое зеркало семнадцатого века, украшенное орнаментом, висевшее в холле дома Батлеров.
– Первоначальная цена две тысячи пятьсот… три… четыре… пять… шесть… семь… семь пятьсот… восемь!.. девять в передних рядах комнаты… девять пятьсот… десять!.. десять… де-сять… одиннадцать… одиннадцать пятьсот… двенадцать! – и на этих словах прозвучал удар мо-лотка. Все было закончено менее чем за минуту. Продажа совершилась молниеносно, хотя про-цесс был едва заметен. Пальцы едва двигались, руки едва поднимались, только легкие кивки, чуть заметные движения глаз, едва уловимые движения рук, и тренированные дилеры все замечали, моментально подсказывали аукционисту, но зрители почти никогда не знали, кто увеличивает ставку. Скарлетт понятия не имела, кто купил антикварное зеркало. Она только сделала запись в своем блокноте и снова села на стул, чтобы снова увидеть следующую знакомую вещь.
Это были два прекрасных французских стула, обтянутых изящным шелком, стоявшие рань-ше в спальне Ретта. Сразу же выставили и шезлонг, следующий в каталоге за стульями. Скарлетт приготовила ручку, чтобы записать первоначальную цену, как вдруг почувствовала, что кто-то пробирается на пустое кресло, находящееся как раз за ней, и услышала знакомый голос.
– Ты хочешь оставить себе эти вещи, тетя? – это были Бо и Дэвид Бредбери. Скарлетт не ожидала увидеть его здесь, но поняла, зачем он пришел. Очевидно Бо рассказал ему, в каком со-стоянии она находится, и Дэвид пришел поддержать ее. И как только Скарлетт увидела их, похо-ронная атмосфера напряженности, царившая в течение предыдущего часа, слетела.
Она обняла Бо за шею и прижалась к нему. Дэвид наблюдал за ними, и на его усталом и пе-чальном лице появилась улыбка.
Скарлетт отстранилась от Бо и прошептала ему на ухо:
– Спасибо, что пришел. Я уже на последнем издыхании.
Бо кивнул и, вздохнув, повторил свой вопрос. Ставка держалась уже на девяти тысячах пя-тистах.

Скарлетт и не собиралась возражать, она была настолько обессилена, что ей все равно было, куда ехать, и только сказала:
– Это замечательно!
Бо нашел водителя, ожидавшего их на стоянке, и через минуту машина уже летела в сторону дома Бо, находившегося в двенадцати кварталах от их прежнего дома, на Парк Авеню, который стал тесным с рождением еще одного ребенка.
Дэвид сидел в машине рядом со Скарлетт, они молчали, потом он, поколебавшись, взял ее за руку. Неожиданно Скарлетт всхлипнула и припала головой к его плечу.
– Мне кажется, что у меня отняли все… абсолютно все… не оставили ничего… Только оди-ночество в доме… и дома больше нет… нет прошлого… нет ничего… ничего, Дэвид… – Скар-летт, наконец, дала волю слезам, и Дэвид только крепче сжимал ее руки.
– Все изменится в один прекрасный день, Скарлетт. Однажды вы оглянетесь на все прошед-шее, и оно покажется вам всего-навсего сном. Далеким видением, которое случилось с кем-то по-сторонним. Все пройдет, дорогая… все пройдет, – Дэвид искренне хотел, чтобы все прошло как можно быстрей, и чтобы как можно быстрей к Скарлетт вернулось давно уже покинувшее ее ду-шевное равновесие. Дэвид уже принял решение, как только Бо рассказал ему, что произошло у Скарлетт. Бо не вдавался в подробности, да Дэвид их и не требовал. И сейчас он хотел подождать, пока Скарлетт успокоится, и только тогда он поговорит с ней.
Они уже подъехали к дому Бо, и когда прошли в гостиную, и Джейн пошла распорядиться, чтобы подавали на стол, а Бо отправился навестить малышей, Дэвид усадил Скарлетт в кресло, а сам сел напротив.
– Что вы собираетесь завтра делать, Скарлетт, когда покинете свой дом?
Она глубоко вздохнула и взглянула на Дэвида.
– Пойду в гостиницу.
– А сегодняшнюю ночь?
– Я хочу провести ее дома.
– Почему?
Скарлетт хотелось ответить: «Потому что это мой дом», но это прозвучало бы нелепо, ведь дом был пустым, остались только стены. Он больше не был домом.
– Не знаю. Может быть, потому, что это последняя ночь.
Дэвид нежно взглянул на нее.
– Но это бессмысленно, Скарлетт. Вы провели там много лет, у вас остались добрые воспо-минания, подаренные этим домом. Но его больше нет, он пуст, как пустой тюбик от зубной пасты, которую полностью выдавили. Больше нет смысла оставаться там, Скарлетт, – Дэвид более настойчиво взглянул женщине в глаза, – я думаю, вам лучше выехать оттуда сегодня же.
– Прямо сейчас? – Скарлетт была удивлена и казалась маленьким испуганным ребенком. – Сегодня? – озадаченная Скарлетт в упор смотрела на Дэвида.
– Да. Сегодня.
– Почему?
– Поверьте мне.
– Но я не заказала номера в гостинице, – Скарлетт хваталась за соломинку.
– Скарлетт, я хотел повременить с этим предложением, но вижу, пора, я бы хотел, чтобы вы или остались здесь, или поселились пока у меня.
– У вас? – Скарлетт была озадачена, а Дэвид только рассмеялся.
– Не совсем. Я совсем не Дон Жуан, дорогая. Я предлагаю вам отдельные комнаты, отдель-ных слуг и хочу, чтобы вы были полностью независимы. Я даже могу поселиться в другом месте. Вас устраивает это? – Неожиданно Скарлетт почувствовала смущение.
– Не знаю… я думаю, можно… только сегодняшнюю ночь, – а потом, как будто спохватив-шись, сказала, – а что будут говорить люди. Они и так отвернулись от меня, а после этого и с вами случится то же самое. – Дэвид весело и беззаботно рассмеялся: – Я не боюсь никаких сплетен. И потом, Скарлетт, ведь я не склоняю вас к сожительству. Нет, я как раз не это имел в виду. Я бы хотел, чтобы вы остались здесь, пока совсем не устроитесь в жизни, пока вы не найдете своего места, достойного вас, – настаивал Дэвид. – Я буду чувствовать себя много лучше, зная, что вы здесь в безопасности. Не думаю, что Бо будет возражать против моего предложения. В самом деле, я бы сказал, что этот вариант он одобрит больше всего, – Дэвид внимательно заглянул в глаза Скарлетт. – Ну, как?
Ее глаза затуманились.
– Я не могу, Дэвид, – Скарлетт покачала головой и отвернулась. – Вы и так слишком добры ко мне, я никогда не смогу отблагодарить вас… вот и сегодня… вы пришли, чтобы поддержать меня… я даже не…
– Тш-ш-ш! Не берите в голову, – Дэвид снова взял руку Скарлетт и ласково пожал ее. – Все в порядке. – Затем он похлопал ее по руке и заговорил, пытаясь развеселить ее.
– Кроме того, вы постоянно плачете, и еще по этой причине вы не можете жить в отеле. Вас выставят, потому что вы производите слишком много шума своим ревом.
– Я очень редко плачу, – Скарлетт неожиданно опять всхлипнула и взяла платок Дэвида, чтобы вытереть нос.
– Я знаю. Вообще вы невероятно храбрая. Но я не хочу, чтобы вы поступали глупо. Если вы поселитесь в отеле, это будет глупостью, – и еще более настойчиво Дэвид добавил: – Скарлетт, я хочу, чтобы вы остались или здесь, или в моем доме. Что в этом ужасного? Неужели вы, действи-тельно, так боитесь всяких пересудов? – Но Скарлетт только качала головой. Ей хотелось остаться у Дэвида. Но была одна причина, которая пугала ее. Она лишком хотела остаться с Дэвидом. Да-же, может быть, чересчур хотела.
Мгновение еще Скарлетт сомневалась, затем вздохнула, вытерла нос. После этого позволила Дэвиду заглянуть ей в глаза.

ГЛАВА 63

– Мне кажется, что это самый жаркий июнь последние несколько лет. Я не вылезаю из-под холодно душа, пытаясь остыть.
Кэт смотрела на Анну в отчаянии, а ее соседка смеялась.
– Должна признаться, что не могу привыкнуть к мысли, что придется опять ходить девять месяцев беременной. – Анна снова рассмеялась, с симпатией глядя на поникшую подругу. – И это уже во второй раз.
Кэт усмехнулась, ковыряясь в салате из консервов, который принесла с собой.
– Ты не забыла, что я тоже беременна, уже скоро девять месяцев, – с печальным вздохом Кэт посмотрела на салат и скривилась. – Не могу больше есть. – Она отодвинула тарелку, пытаясь удобнее устроиться на стуле. Анна сочувственно посмотрела на Кэт.
– Не хочешь прилечь на диване?
– Если я сейчас лягу, то меня уже ничто не поднимет.
– Ну и хорошо. Не вставай. Дэн перетащит тебя вместе с диваном из нашей двери в вашу.
Кэт засмеялась.
– Как хорошо быть соседями. Анна тоже улыбнулась в ответ.
– Совершенно согласна.
Семейство Файнсов жило в своем доме по соседству с Патерсонами уже шесть месяцев.
Первые четыре из них Кэт приходилось ездить в город на работу, но, наконец, Билл ослабил узду, когда жена начала жаловаться, что не может справиться с домом, если не прекратит работать и не займется им вплотную. Не без сомнения, Билл согласился, и Кэт, наконец, вздохнула посво-боднее. Но облегчение длилось всего несколько недель. На последних месяцах беременности Кэт сильно уставала, чувствовала себя не совсем хорошо, любая работа давалась ей с трудом.
Кэт прилегла на тахту, пока Анна убирала со стола. Несмотря на то, что они были соседями, бывало, что не виделись неделями.
– Ты будешь еще много рожать?
Анна в задумчивости посмотрела на подругу.
– Каждый волен решать это сам, Кэтти. Каждая женщина по-своему относится к этому делу.
Кэт усмехнулась.
– В тебе заговорила медицинская сестра. Анна засмеялась в ответ на это замечание.
– А я все еще и есть медсестра. Все время, когда я смотрю на тебя, мне хочется задать во-прос, как ты себя чувствуешь, не болит ли у тебя голова, как тебе спалось. Но все время сдержи-ваю себя. Думаю, что Билл уже и так надоел тебе с этими вопросами.
Но Кэт только с улыбкой покачала головой.
– Нет, Билл – молодец, он не задает таких вопросов. Он считает рождение ребенка естест-венным процессом, о котором и говорить много не надо.
– А что говорят тебе в клинике.
Кэт уже могла спокойно говорить о своей беременности. Все девять месяцев она пыталась избавиться от своих страхов. Но к концу беременности они мало-помалу развеялись, и Кэт уже была полностью готова к родам.
– Они говорят то же самое.
– Ты согласна с ними? – Анна казалась озабоченной.
– Ну, да. Я отработала систему дыхания на занятиях, которые посещала. Я знаю, что все пройдет благополучно. Я уже хочу побыстрей родить.
Кэт неуклюже сидела на диване, спина ее затекла, и она с трудом выгнулась.
– Боже, как болит спина.
Анна подложила под спину подруги две подушки, а под ноги еще одну.
– Спасибо, милая, – Кэт с благодарностью улыбнулась и приподняла ноги. Но даже подушки не помогли ее спине. Она мучила Кэт целыми днями.
– Что-то беспокоит тебя?
– Спина.
Анна кивнула и сочувственно проговорила.
– Ты знаешь, в первый раз я тоже ужасно боялась. И в самом деле… – Анна широко улыбну-лась, –…страх остался еще и со вторым ребенком.
– А как все было? – Кэт напряженно смотрела прямо в глаза Анны.
Та задумчиво улыбнулась.
– Не так страшно. Во второй раз я была уже ко всему готова. Кроме того, со мной был Дэн. – Она пристально посмотрела на Кэт. – Но в первый раз я, как и ты, совсем не была готова.
– А почему? – заинтересованно спросила Кэт.
– Хотя я работала в клинике и тысячу раз видела роды, но пока не испытаешь сам, никто не может передать этого опыта. Конечно, это больно, Кэтти. Не настраивай себя на самое простое. Это очень болезненно. Роды кажутся бесконечными, а когда кажется, что больше нет сил терпеть боль, все заканчивается. Но будем надеяться, что твои роды будут непродолжительными. Все это, конечно, ужасно изматывает, хотя не так уж и страшно.
Анна хотела спросить Кэт, как же Билл позволил ей наблюдаться у доктора МакКерни. Этот человек был самым бездушным, жестоким доктором, Анна это знала, потому что когда-то асси-стировала ему. Дважды она в слезах выбегала из родильного отделения сразу же, как у пациенток заканчивались роды. И после этого Анна все время старалась избегать работы с МакКерни.
– Тебе нравится этот доктор?
Кэт колебалась некоторое время.

– А как ты узнала о моей пояснице?
– Потому что это моя специальность. Разве ты забыла? Не всем же быть райскими птичками, милая. Кому-то надо быть и пожарными, и полицейскими, и докторами, и медсестрами. – Анна улыбнулась, держа Кэт за руки, так как она скорчилась от нового приступа боли.
– Я рада быть среди вас.
– Может быть, тебе пора начать дыхательные упражнения? Пока не стало чересчур плохо?
– Да, пожалуй. – Кэт удивлялась скорости нарастания боли. Час назад это было небольшое покалывание, и Кэт слабо ощущала его. 10 минут назад она испытала дискомфорт раз или два. А сейчас боль повторялась с такой скоростью, что перехватывало дыхание.
Анна участливо склонилась над ней, держа ее за руки, помогая преодолеть новый приступ боли. Но этот приступ был уже не в пояснице, а резанул по животу, отдаваясь острой болью по всему телу, как будто резали лезвием, что заставило Кэт извиваться в руках Анны. Боль участи-лась до ежеминутной, Анна все время посматривала на часы.
– Это была длинная схватка.
Кэт кивнула, стараясь удобнее устроиться на диване, где она лежала на спине, она только успела прошептать: – Да. – И в тот же момент глаза Кэт приобрели безумное выражение, и она хриплым голосом закричала:
– Билл.
– Все хорошо, Кэтти. Я позову его. А ты лежи спокойно. Когда начнется новая схватка, ды-ши правильно.
– Куда ты пошла? – Кэт в панике смотрела на подругу.
– На кухню, позвонить. Я пошлю к Биллу и скажу, чтобы он вызвал доктора. Затем я позову Нэнси, она живет через дорогу, попрошу ее прийти посидеть с детьми. – И Анна ободряюще улыбнулась Кэт. – Слава Богу, они не проснулись. К тому времени, как Нэнси придет сюда, а это будет не позже, чем через две минуты, мы с тобой сядем в машину и отправимся в город, чтобы поместить тебя в больницу. Хорошо?
Кэт начала стонать, потом ее стон вырос до крика, потому что новая волна боли нахлынула на женщину, и она вцепилась в руку Анны.
– Ах, Анна… Анна… ужасно больно… ах!
– Тш-ш-ш! Ты еще можешь справляться с болью, Кэтти. Успокойся. – Не говоря больше ни слова, Анна быстро вышла в кухню, вернулась с мокрой салфеткой, которую положила на голову Кэт: – Это немного поможет тебе, а я пойду переоденусь, потерпи.
Анна вернулась через две минуты, одетая в удобную юбку, белую блузку и туфли без каблу-ков. В руках была сумочка. Анна попросила Нэнси зайти по дороге в дом Билла и Кэт и забрать чемоданчик, который, как она знала, стоял в холле. Пять минут спустя Анна бережно посадила Кэт в автомобиль.
– Что, если мы не успеем? – Кэт нервно смотрела на Анну, которая в ответ только улыбалась. Анна знала, что они успеют. Хотя ей больше хотелось принять роды у подруги здесь же на сиденье машины чем отдавать ее в руки МакКерни.
Анна, трогая машину, усмехнулась.
– Если не успеем, я приму роды сама. Подумай, сколько денег это сохранит тебе.
Женщины ехали молча, Кэт тяжело дышала, превозмогая боль, в глазах ее было чувство ре-шимости. Анна была удивлена, что схватки протекают так сильно и так быстро, но надеялась, что это предвещает быстрые роды. Может быть, Кэт хоть в этом повезет? В пути Анна вспоминала то, о чем они говорили с Кэт только что. Как часто так случается, что мы постоянно сталкиваемся с людьми и совсем их не знаем.
– Как ты себя чувствуешь? – Кэт пожала плечами, поглаживая себя по животу. Анна подож-дала, когда боль отступит, и нежно коснулась руки Кэт.
– Кэтти, не строй из себя героя, милая. Я знаю, что ты готова к естественным родам, но если будет невмоготу, попроси тебе помочь сразу, как только захочешь этого. Не жди. – Анна не хотела говорить подруге, что если она не попросит об этом сразу, врачи не смогут помочь ей совсем.
Но Кэт только покачала головой в ответ.
– Билл не позволит мне. Он говорит, что это вредно для ребенка. – Боль снова усилилась. Анна замедлила ход машины. Когда боль отступила, Анна продолжила разговор.
– Билл не прав. Поверь мне. Я много лет была медсестрой в родильном отделении. Тебе да-дут препарат, воздействующий на спинной мозг, он отключает все ощущения, происходящие ниже поясницы. Тебе могут сделать и болеутоляющие уколы. Есть много способов, не приносящих вред ребенку. Ты попросишь что-нибудь? Кэт в раздумье кивнула.
– О'кей, – ей не хотелось прерывать дыхание спорами. Она знала, как Билл относится к болеутоляющим препаратам, поэтому она колебалась, не принесет ли вреда ребенку, если она попросит что-нибудь.
Через 15 минут женщины подъехали к больнице, но Кэт уже не могла идти. Ее положили на носилки, Анна держала подругу за руку, а Кэт корчилась от боли.
– Ах, Анна, скажи им, чтобы они прекратили катить носилки! – Кэт села, вцепившись в края тележки, снова упала и застонала. Медсестры терпеливо подождали окончания схватки, а Анна пыталась успокоить подругу, мягко разговаривая с ней и поглаживая по руке. Она понимала, что роды уже начались, и боль достигает самой большой силы. Еще три сантиметра, матка полностью откроется и дело будет двигаться к концу. Ребенок продвинется к свету.
Билл с волнением ждал жену между лабораторией и родильным отделением. Он счастливо улыбался, с торжеством досмотрел на Анну, и только после этого повернулся к жене, стонущей и извивающейся на тележке. Кэт вцепилась в мужа, закричала, в отчаянии хватаясь за полы его бе-лого халата.

ГЛАВА 64

– Кэтти? – Анна заглянула в открытую дверь, не зная, есть ли кто дома. Сначала не последо-вало никакого ответа, потом сверху раздался радостный возглас.
– Заходи Анна. Я прибираюсь в комнате Фила. Анна медленно поднялась по лестнице и улыбнулась, увидев Кэт.
– Полжизни уходит на уборку. А где маленький принц?
– Первый день с няней, – Кэт смущенно взглянула на Анну, – а я не знала, чем заняться, куда себя деть, решила прибраться. – Анна кивнула в ответ.
– Я постоянно занимаюсь этим.
– Этого не избежать, – Кэт улыбнулась подруге, присаживаясь на аккуратно застеленную кровать. Комната была отделана в красных, голубых и желтых тонах, повсюду маршировали иг-рушечные солдатики.
Анна неожиданно рассмеялась.
– А я хочу снова добавить себе хлопот, – она широко улыбнулась Кэт, с интересом взгля-нувшей на подругу.
– Ах, нет, Анна! Неужели снова.
– Да. Я только что была на приеме у доктора и решила, пусть живет еще один Патерсон.
– Беременность больше не для меня. – Кэт многозначительно посмотрела на Анну, которая ответила ей печальным взглядом.
– А жаль. – Рождение Филиппа глубоко отразилось на Кэт. Она со всей категоричностью заявила Биллу, что у них больше не будет детей. И Билл, который и сам был единственным ребен-ком в семье, был этим удовлетворен.
– Ты должна когда-нибудь пересмотреть свое решение, Кэтти. Я уже высказывала тебе свою точку зрения, что так не должно быть. – Кэт вспомнила их разговор в больнице сразу после рож-дения Филиппа. Анна плакала, сердилась, негодовала по поводу Билла и МакКерни. Только она, да, пожалуй, еще Дэн поддержали тогда Кэт. Тогда же они решили ничего не говорить отцу Кэтти, иначе для Билла могли быть самые непредсказуемые последствия.
Кэт передернулась.
– Мне хватит Филиппа. Я, в самом деле, не хочу больше. – Но Анна не верила подруге. Для женщины, которая не хочет детей, она чересчур хорошо растила Филиппа, была с ним нежна, доб-ра, щедра. Все три года Филипп с матерью были большими друзьями. Кэт поднялась, с улыбкой подошла к Анне.
– Должна признаться, что не знаю, чем заняться без сына, пока он гуляет с няней.
– Почему бы не пойти тебе по магазинам? Могу взять тебя с собой. Мы договорились с Дэ-ном присмотреть новую машину.
– Зачем? Какую машину вы решили купить? – Кэт медленно спускалась по лестнице в со-провождении подруги.
– Не знаю, что-нибудь уродливое, но полезное. Чтобы можно было ездить с детьми. Мы ку-пим элегантную машину, чтобы ездить вдвоем с Дэном, когда уже будем настолько старыми, что не сможем управлять автомобилем.
– Дети будут мало-помалу отходить от вас, Анна. – Кэт уже поняла, как быстро летит время, и как незаметно и стремительно растут дети. Кэт с озорством взглянула на подругу:
– Конечно, если вы не надумаете рожать еще детей на протяжении следующих 15 лет.
– Дэн убьет меня в таком случае. – Но обе только рассмеялись, потому что знали, что это не-правда. Патерсоны боготворили друг друга и своих детей. После девяти лет совместной супруже-ской жизни любовь все еще была жива в них. У Кэт и Билла все было иначе. Хотя они, безусловно, близки, но той степени доверия и понимания, какая установилась между Дэном и Анной, между ними не было. И с Кэт что-то произошло. Она немного замкнулась после рождения ребенка. Анна знала, так иногда бывает. В данном случае, это произошло потому, что ее предали люди, которым Кэт доверяла. Уже никогда не сможет она быть такой же доверчивой, как раньше. Это беспокоило Анну, но она не могла коснуться этой темы, так же как не могла заговорить о мечтах подруги написать пьесу. Но сейчас, когда Филиппу взяли, наконец, няню, у Кэт появилось больше свободного времени, Анна надеялась, что Кэт сможет заняться этим.
– Итак? Идешь с нами за покупками? Кэт пожала плечами.
– Не знаю. Может быть, я соберусь в город. Может быть, вам нужно чем-нибудь помочь.
– Нет, спасибо, Кэтти. Я просто зашла к тебе поделиться новостью.
– Я рада. – Кэт тепло улыбнулась подруге. – Когда это должно произойти?
– В этот раз в конце апреля. К Пасхе.
– По крайней мере, ты не будешь умирать от жары все это время.
Кэт проводила Анну и собралась выйти в город. Она надела серую юбку и свитер, перекинула через руку плащ, прежде чем вышла из дома.
День был одним из тех переменчивых, когда было неизвестно, чего ждать: тепла и солнца или дождя, ветра и тумана. На мгновение Кэт подумала, не стоит ли заехать за Биллом и спросить его, не хочет ли он пообедать с женой.

Кэт припарковала машину внизу Юнион Сквера, пересекла улицу и зашла в клинику, где работал муж, но оказалось, что он уже ушел на обед. Она вышла на улицу, чувствуя, что не знает, чем заняться. Все это время, пока она воспитывала Филиппа одна, у нее не было свободной мину-ты, и теперь она не знала, куда девать образовавшееся время. И пока Кэт стояла в нерешительно-сти, она почувствовала, как кто-то схватил ее за руку. Испуганная Кэт отскочила в сторону и резко обернулась: кто же это мог быть. И сразу же онемела, глаза ее расширились от удивления.
– Здравствуй, Кэтти! – Он совсем не изменился за те 4 года, что они не виделись. Увидев этого человека, Кэтти вновь почувствовала себя маленькой девочкой. Это был Барт, такой же вы-сокий, статный, красивый, какой был всегда, только волосы стали еще белей. Барт совсем не по-старел, и глядя на него, Кэт была ошеломлена, вспомнив, сколько ему лет.
– Барт… – Кэт не знала, что и сказать. Она в удивлении молчала, а потом все так же, без слов, бросилась в его объятия. Ее глаза были полны слез, пока Барт прижимал Кэт к себе, а когда она отстранилась и посмотрела на него, то увидела, что и он плачет.
– Малышка, ну, как ты? Все ли у тебя в порядке? Я так беспокоился за тебя. Ты не представ-ляешь этого.
Кэт кивнула, едва заметно улыбаясь.
– У меня все в порядке, а ты?
– Становлюсь старше, но ума не прибавляется, – и добавил, – да, дорогая. Но у меня все хо-рошо. А ты все еще замужем? – Барт проверил правую руку женщины и выяснил, что она не в разводе.
– Да. И у меня самый чудесный ребенок в мире. Маленький сын.