Сто восемьдесят первая серия
- Папа, если ты будешь усыновлять всех, кто похож на Диогу, скоро у этого дома выстроится очередь! – кричал Лукас на отца.
- Лукас, ты не понимаешь, он не похож… он и есть Диогу!
- Папа!
- Лукас, ты его не видел! Мы с Далвой, мы с Далвой видели его так же хорошо, как и я сейчас тебя!
- Папа, ты что веришь выдумкам Далвы?!? Далва уже видела реинкарнацию Диогу. Она еще скажет, что он воскрес! Только этого не хватало! Только этого! – возмущался Лукас. (теперь стало ясно, кто будет пугать бедных деток, когда сеньор Леонидас уйдет на покой).
- Он мой сын. Я не знаю, как так вышло, но он мой сын, - настаивал Леонидас.
- Папа, дети рождаются единственным путем. Если ты никогда не встречался с его матерью и не был донором, то он не может быть твоим сыном. Он может быть только родственником из семьи моей матери! И все!
- ОН МОЙ СЫН! Я понял это, когда обнял его!
- Ты обнимал воспоминания о Диогу…
- Ты что, я не тот, кто поддается таким иллюзиям, - возмутился Леонидас.
- Нет! Ты считаешь себя рассудительным, но ты никогда таким не был, - упрекнул его Лукас.
- Тогда откуда я все это взял? Поддавшись чувству, как ты?
- Впечатлительные люди многое выдумывают, папа…
- Я разумен, - утверждал Леонидас, но его глаза противоречили его словам и горели безумным блеском, - У меня есть голова на плечах и всегда была и не ты и никто другой не будут вмешиваться в это!
- Я буду! И хочешь ты этого или нет, я избавлю тебя от этого кошмара! – погрозил пальцем Лукас.
- Еще посмотрим, - сказал Леонидас и пошел наверх. Но ни он, ни Лукас не подозревали, что весь кошмар, особенно для последнего, еще только впереди… а избавится от него поможет только судьба.
Лукас подошел к своему любимому окну в кабинете и стал разглядывать прилежащие пейзажи… Интересно, что можно было разглядеть за окном, закрытым жалюзи, да еще и ночью? К Лукасу привычно подошла Далва:
- Так не должно было быть, - задумчиво произнес он.
- Ты о чем, сынок? – не понимала горничная.
- О Жади…
- Лукас, у нас в доме столько всего случилось, - фыркнула Далва. Причем, говоря «столько всего» она имела ввиду появление «Диогу», а уж про то, что Мел увлеклась наркотиками и думать забыла.
- Именно, именно. Столько лет я жил спокойно… Странно, что как раз тогда, когда мы уже могли быть вместе произошла эта история с Мел.
- Я сама уже ничего не понимаю. С тех пор, как я увидела воскресшего Диогу, у меня просто голова кругом идет! Так что не спрашивай, я не знаю что ответить! Я даже перепутала все приправы! – махнула Далва рукой и ушла… Как говорится, каждый о своем… А вот перепутать приправы – это уже хуже…

Вспомним, хотя бы приколы Жади, когда та готовила для любимого мужа. Кажется, дочь тоже пошла по стопам своей матери. Когда Рания хвасталась Амине, что приготовила очень вкусные сладости для Саида та незаметно подсыпала в тарелку соли и испортила сюрприз для отца. Точнее это был, конечно, сюрприз, но со знаком минус. Саид даже не попытался сделать вид, что сладости можно есть. Он просто ушел из-за стола, сказав, что Рания не умеет готовить, а со стряпней Жади он еще как-то пыжился…
А в Сан-Криштоване Мустафа поспорил с Журемой на то, что его народ играет в футбол ничуть не хуже бразильцев. Видимо, в Марокко футбол был общей забавой или может быть даже национальным видом спортом, как у нас в России… но мы то с вами знаем, что из этого выходит? В общем, соль была в том, что Жура решила устроить соседский матч бразильцы vs. арабы.
Алисинья собирала свои вещи и сообщила Эскобару, что конфликт с ним был для нее не мелочью и ей нужно подумать. Она решила уйти в новую квартиру и пожить там с неделю. Подлости Эскобар в этом видеть не хотел, но стал подозревать, что его просто банально развели.
Лео сказал матери, что не успокоится, пока не узнает всю правду о себе. Деуза просила поверить ей и больше никуда не уходить, но было слишком поздно… Совравшему однажды уже никогда не поверят снова, а Деуза слишком много и часто врала своему сыну. И хоть теперь она чувствовала, что истина может оказаться страшной, но остановить Лео уже не могла. Для парня, которого всегда окружала ложь, слишком сильно жаждал правды. Он сказал матери, что если ей нечего боятся, он попросит Леонидаса сделать анализ ДНК, по которому должно подтвердиться, что он ее сын. Деуза согласилась.
Лео признался Мосинье, что в Марокко он видел женщину из своих снов и теперь знает, как она выглядит.
- Я еще встречусь с ней, я уверен, - убежденно сказал парень.
Зорайде сказала Жади, что Кадижа будет гулять с Назирой по торговому центру и Жади сказала, что пойдет туда же. Потому что, все знают, что она любит там бывать и ее никто не заподозрит. Она была уверена, что когда Кадижа увидит ее, она не сможет от нее отвернуться.
Симоне пришла в дом Деузы и сказала Мосинье, что они наверное перепутали, когда передали ей фото Лео. Но тут она увидела самого парня и не могла скрыть шока, который испытала. Зато она не стала задавать лишних вопросов и рассуждать о реинкарнации, просто ушла в полной растерянности.
У Мелзиньи тем временем начиналась ломка. Сначала она позвонила матери и потребовала у нее денег на миксер, который должна была купить с денег, данных ей отцом, потом стала обвинять мать в том, что она шантажирует ее, не давая денег, так как хочет, чтобы она переехала к ним. Маиза говорила дочери, что не даст ей денег и предлагала пойти вместе по магазинам. Мел в отчаянии бросила трубку и стала искать деньги в своем доме. Но у них было шаром покати и утроив маленький бардачок, мел утащила с собой скромную магнитолу, которую на днях прикупил ее суженный.
Видимо тем же страдал и Нанду, так как Кларисси не досчиталась в своей сумочке 50-ти реалов, а ее сыночек мирно посапывал на диванчике в гостиной.
Сесеу продолжал встречаться с Амалией.
Симоне пришла в клинику и попросила Аниту позвонить Албиери. Та сказала, что он спит, причем все время, с тех пор, как приехал… впал в зимнюю спячку… лапу сосет… Симоне сказала, что это не мудрено, спать, натворив такое. Она сказала Аните, что он сделал клон. У Аниты челюсть отвисла.

Жади подошла к дочери, которая стояла у лотка с платками в торговом центре:
- Моя принцесса, - сказала Жади, умиленно улыбаясь и протягивая Кадиже свои объятия.
Девочка с обиженным лицом прижалась к Назире.
- Жади, она не хочет говорить с тобой. Ради бога, не надо, - попросила Назира.
- Пойдемте отсюда, Лара Назира, пойдемте, - явно вструхнула Рания, увидев что ее соперница еще живее всех живых и может поддать ей жару.
- Ты же видишь, Жади, она не хочет разговаривать с тобой, но я ничего ей не говорила, - сказала Назира и увела девочку. Жади бессильно заплакала… В этот момент с ней поздоровалась Лидиани.
Леонидас пришел домой к Ивети и попросил еще раз устроить ему встречу с Диогу. Она сказала, что это не Диогу, а Лео и сказать ей правду. Ивети даже призналась, что простит его, вот только Деузу простить не сможет. Леонидас сказал, что не может ни в чем признаться и спросил у Ивети адрес Деузы. Ивети сказала, что он должен знать ее адрес лучше, чем она. Леонидас заплакал, Ивети это растрогало и она стала гладить его по голове, сказав, что хоть он и лгун, ее слишком сильно трогают мужские слезы.

- Я ей не отказала. Я  просто сказала, что не дам ей денег и правда не дам, - сообщила Мел Лукасу, - Если что-то нужно, мы купим, отошлем, принесем. Мы же договорились, что у нее будет все, - Лукас спросил, говорила ли она Лидиани что-то о Мел, - Конечно же нет. Может, Телминья сказала. Наверное, сказала. Это она сообщила мне тогда, что Мел забрали в полицию. Но я знаю, что Мел больше не общается с Телминьей.
- Ну ладно, все равно, не стоит говорить. Я не хочу, чтобы все об этом знали, - сказал Лукас. Маиза согласилась, - Мне и так не по себе на работе. Я чувствую вопрос в глазах людей. Не знаю, известно ли им, но я чувствую себя так, как будто меня обвиняют в том, что делает Мел, как будто я виноват.
- Понимаю, я чувствую то же самое. Мне совсем не хочется выходить из дома, идти куда-нибудь, встречаться с людьми, - говорила Маиза (перед объективом пролетела какая-то мошка), - Я даже на тренировки не хожу, мне не по себе от чужих взглядов. Мне приходится очень стараться, чтобы не менять свой образ жизни и чтобы по прежнему ходить туда, куда я всегда ходила и делать то, что я всегда делала.
- Послушай, Мел справится с этим. Для этого нужно желание, сила воли, а у Мел всегда была сила воли. Не зря она была первой ученицей, - надеялся Лукас.
- Что-то сломалось у нее внутри, Лукас, - вздохнула Маиза, - но когда и почему мы не заметили? – вопрос был почти риторическим.
А Шанди вернулся домой и обнаружил пропажу магнитофона… и Мел.
Мелзинья бродила по улице. Она явно уже успокоилась, но и кайфа уже не ловила.
Рания рассказала мужу, как они встретила Жади в торговом центре и Кадижа не стала общаться с ней.
- Было очень грустно, - сказала Назира.
- Назира… - остановил ее Саид.
- Я думаю, что очень-очень грустно, видеть неблагодарных детей. Мне известно! Я тоже вырастила двух неблагодарных, которые теперь отвернулись от меня – тебя и Мохаммеда! – не успокаивалась Назира. Женщина, конечно, она была скандальная, но и отсутствием здравого смысла, в отличие от некоторых воинствующих куриц не обладала.
- Когда это мы отворачивались от тебя, Назира?!? Мы отдавали тебе все, все! – Саид вскочил с насиженного кресла и отбросил в сторону газету на арабском, в которой все равно не понимал ни единого слова: картинки с окровавленными трупами смотрел, - Мы всегда обращались с тобой, как с королевой!
- С королевой?!? Вы всегда обращались со мной, как с верблюдом! С наряженным, но верблюдом! Вы покрывали меня платками и золотом? А знаете зачем? Чтобы можно было поудобнее устроится на мне!
Саид пришел утешать Кадижу.
- Папа, как моя мама познакомилась с этим бразильцем? – спросила Кадижа, шмыгая носом.
- Дочка, не надо об этом…
- Но я хочу знать, - настаивала девочка.
- Узнаешь когда-нибудь…
- Но я хочу сейчас!
- Зачем? Разве нам это интересно?
- Папа, а мою маму прокляли?
- Нет, пока она продолжает жить с Зейном. Но если она выйдет за бразильца, - Саид употребил это слово с особой ненавистью в голосе, - то ее проклянут, потому что она порвет связь со своей семьей и со своей религией, - остальное он сказал в ласковой форме… слишком ласковой. Саид обнял дочь, но понимание того, что Жади тоже страдает не меньше него, не давало ему слишком расстраиваться из-за ее слез.
- Все из-за него! Из-за того, что я поверила этому эгоисту! Этому обманщику! – говорила Жади, придя домой, - который подло давал мне обещание и заставлял меня верить им! Но Лукас мне заплатит! Да сократит Аллах его дни! Пусть Аллах покинет его в последние минуты! – Жади жалела добрых пожеланий для своего возлюбленного.
- Не хорошо проклинать людей Жади, - остановила его Зорайде.
- А со мной он хорошо поступил?!? Он заставил меня бросить все и ушел, как ни в чем не бывало! Он сейчас дома, занимается своими делами, а я потеряла все!
- Тогда учись на своих ошибках и не теряй хорошего человека, которого Аллах поставил на твоем пути, - сказала Зорайде. Для них с дядюшкой Али, все что Лукас – редиска, а все, что не он – хороший человек, - он любит тебя, любит так же, как и Саид.
- Зейн?!? Зейн любит победы, Зорайде! Если я скажу, что люблю его, то  он сразу же вышвырнет меня. Он влюбился в меня, потому что я сказала «нет», - говорила Жади. Хоть на что-то она смотрела непредвзято? Умнеет?
- Жади, меня беспокоит твоя судьба…
- Зорайде, послушай, что я скажу. Отныне, я буду сама распоряжаться своей судьбой! Подожди, увидишь. Я все переверну с ног на голову! – пообещала Жади, а уж она это умеет, как никто другой .
- Ты снова будешь встречаться с Лукасом? – спросила Зорайде с ужасом, как будто такой поворот событий грозил концом света.
- Нет-нет, Зорайде! Я не хочу его видеть, Лукас для у меня умер! Я больше не хочу никого любить! Не хочу больше чувствовать то, что чувствовала к нему.
- Дай бог! – сказала Зорайде, для которой глагол «любить» и «убить» были одинаково пугающе и неведомы.
- А если так, то пусть все будет по-прежнему. Я вернусь к Саиду, - сказала Жади. Что ж, желать ей удачи было бы слишком неискренне с моей стороны. Так что пожелаю ей перестать винить в своих бедах других, тем более близких и любимых людей и поставить на место расшалившиеся мозги . Аллах с тобой, Жади, да хранит тебя Аллах.

Сто восемьдесят третья серия

Жади шла по направлению к дому Саида. Лео сидел на тротуаре, закрыв лицо руками, и даже не заметил, что рядом с ним прошла женщина, о которой он мечтал.
Леонидас сказал Ивети, что признает праведность, всех ее обвинений и попросил дать ему адрес Деузы. В итоге, он чуть не получил керамическим цветочным горшком по голове и кучу незаслуженных оскорблений вдобавок. И даже, когда Леонидас уже садился в свою машину на него полетели фрукты, купленные Лауриндой. Та была в шоке и стала собирать свои яблочки по тротуару. Ивети пообещала, что она еще не скоро отстанет от Деузы и тем более от Леонидаса и они ей за все заплатят… Ну уж Леонидасу-то в любом случае придется раскошеливаться…
Амалия сидела в кафе с Сесеу, когда Леонидас позвонил ей и пригласил на ужин. Она сказала ему, что не может говорить и прервала звонок, продолжив общение с парнем. Тот еще с большим энтузиазмом стал описывать ей какой-то спектакль, на который хотел ее сводить.
Алисинья сказала Эскобару, что дело даже не в ссоре, которая между ними произошла, а в том, что ей нужно время, чтобы подумать и решить, что ей действительно нужно от жизни. Мужчина не понимал ее и пообещал зайти утром, но Алисинья сказала, что у нее очень много дел и она сама зайдет к нему в клинику.
Жади приехала на такси к дому бывшего мужа. Она подошла к  воротам и попросила охрану позвать Саида. Как только служанка позвала его и сообщила, что пришла Жади, он стремительно бросил газету на арабском, в которой по-прежнему не мог понять ни единого слова, и вышел во двор.
Амина и Рания переполошились, услышав, что пришла Жади. Рания подумала, что Саид сам вызвал ее, и не на шутку испугалась. Сестры стали наблюдать за происходящим во дворе из окна.
- Открой ворота, - приказал Саид охране. Жади смотрела на непроницаемое, как и всегда, лицо своего бывшего супруга.
- Я вернулась, - сообщила она и наверное ожидала, что экс-благоверный запляшет от радости…
- Нет. Я сказал, что не приму тебя. Ты выбрала свой путь, Жади, - твердо говорил Саид.
- Ты не позволишь мне войти? – спросила Жади (п.а. видимо у нее было плохо со слухом).
- Я поступлю с тобой также, как ты со мной. Уходи, Жади, забудь обо мне, потому что я уже забыл о тебе, - соврал Саид. Но зато, как он сам радовался, что смог наконец-таки отшить свою вечную зазнобу.
- Я раскаиваюсь в том, что я сделала. Я была ненормальной, - (п.а. и такой остаюсь по сей день), - Была вне себя, в меня вселился злой дух.
- Это в меня вселился злой дух, раз я терпел все это, - сказал Саид и попал в точку.
- Саид, никогда больше… никогда больше я не причиню тебе зла, я буду самой примерной женой, самой послушной, самой преданной, - наговаривала на себя Жади.
- Ты уже обещала мне это, - вспомнил Саид 56-ую серию.
- Раньше был Лукас – теперь его нет, - сказала Жади. И глубоко ошибалась, теперь их ЦЕЛЫХ ДВА, а это еще хуже!
- Твой дядя был прав. Когда ты обманула меня в первый раз, виновата была ты, а во второй – я. Слишком часто ты меня обманывала…
- Ради бога…
- Нет…
- Саид, я клянусь, что никогда…
- Не клянись, Жади. Ты дала слишком много клятв, за которые ответишь в судный день. Уходи, - отрезал Саид. Жади ушла, растерянно почесывая голову… Не удивительно: в платке жарко, почему бы не почесаться?
А вообще, Жади так и не поняла, что нельзя всю жизнь быть собакой на сене и бросаться то в один омут, то в другой, с одинаковым энтузиазмом. Если бы она только смогла прямо идти хоть по одному из выбранных ею путей, не ища более коротких, то все было бы гораздо проще. Нет, она предпочла сначала обильно наплевать в душу Саида, а затем повернуть дело так, как будто бы ничего не было. Молодец! А надо было просто немного выждать, пока оскорбленный мужик остынет.
И Саид от нее не отстает. Это еще одна собака на сене. Он вообще никогда не знает, чего хочет. Хотел быть с любимой женщиной и толкал ее в объятия любовника. Хочет с ней порвать и не отпускает ее, прекрасно понимая, что пока Жади не получит право на участие в воспитании дочери, этот гордиев узел никогда не развяжется.

Увидев Ранию и Амину в гостиной, Саид попросил оставить его одного.
- Знаете, как можно почувствовать себя одиноким в этом мире? Вокруг тебя множество людей, но ты не связан ни с кем. Никто не замечает тебя и ты не замечаешь никого, - Жади стояла совершенно одна посреди улицы и была готова расплакаться. Могла бы, конечно, пойти к Лукасу и попросить у него помощи, но конечно же, она этого не сделает. Может оно и к лучшему … А говорил об одиночестве Лео .
- Именно так я себя чувствую, падре. Как будто бы я не принадлежу к этому миру, - говорил Лео. Наверное он думал, что он отличается от других героев сериала Клон, на самом деле чувство глубокого одиночества знакомо каждому третьему из них, - С самого рождения я задаю всем один и тот же вопрос, но никто мне не отвечает. Я только это и хочу знать. Как я родился? – а родился он как все… неприятно, конечно… но увы, никто не приходит на эту землю спускаясь с небес. Матиолли к которому он обратился с вопросом попытался приблизить его к истине и сказал, что с точки зрения генетики его мать может являться и не его матерью и привел пример с суррогатным материнством, когда в матку женщины пересаживают чужой зародыш и с этой точки зрения Деуза может не быть его матерью. Падре также сказал Лео, что с точки зрения церкви мать – это та, кто позволила ребенку развиваться и родиться, то есть его мать – Деуза.
Албиери спросил Эдну, гордится ли она тем, что он – ее муж, ученый страны третьего мира смог сделать то, над осуществлением чего передовые ученые еще размышляют. Эдна сказала, что она никогда не думала, что увидит клона и это кажется ей невообразимым. Албиери предположил, что никто точно не знает, сколько КЛОНов ходит среди нас. Возможно, его коллеги тоже делали эксперименты, но побоялись их признать, из-за риска преждевременного старения клонов и развития у них генетических заболеваний. Задумайтесь! Возможно вы сидите у экранов монитора, спокойно, ничего не подозревая, а на улице бродят КЛОООНЫ, или еще хуже… А может вы и сами клон??? .
Ну а после того, как обдумаете подобную перспективу, к вам прийдет человек-череп… а попросту Жулиу.
Леонидас вернулся домой разбитым и пытался затушить тоску стаканчиком виски. Шанди позвонил Далве и спросил, не приходила ли к ним Мел. Далва сказала, что нет.
Бета сказала Миру, что вновь видела Мел накаченной, в компании других наркоманов. Миру считал, что Шанди уже не сможет помочь своей возлюбленной и дальше ситуация будет только ухудшаться. Бета заметила, что Шанди влип в одно, а он в другое – завел роман с Алисиньей. Но уточнять подоплеку своего замечания не стала.
Кларисси предпочитала наивно полагать, что Нанду забросил работу на предприятии из-за того, что его выгнали из музыкальной группы и он подавлен этим. Она попросила Карол поставить ему жесткий ультиматум: либо он приходит на работу, либо работа уходит от него. Карол пообещала, что так и сделает.
Лобату говорил своему психологу, что всегда воровал из дома деньги с сваливал вину на служанок, которые всегда слишком быстро увольнялись из их дома. «Бедные служанки!» - воскликнул он и залился нездоровым смехом.
Мел наконец-то вернулась домой, после почти двухдневного загула. Она сразу стала агрессивной к Шанди, сказала, что была у Режининьи и не могла ее бросить, потому что она заболела. Шанди напомнил Мел, что когда она дружила с Телминьей, то никуда не пропадала и спросил, куда исчез магнитофон.
- Не обвиняй меня! Что бы ни случилось, во всем виновата я! – кричала Мел и Шанди понял, что она действительно украла вещь. Он ушел из квартиры. Мел сжалась калачиком на софе и стала плакать. Она позвонила Далве и сказала, что уже поздно, но Шанди так и не пришел, а в дом кажется кто-то хочет вломиться. Далва ужаснулась и побежала спасать Мелзинью от бандитов, которые были плодом ее воспаленного наркотиками воображения.
Саид встретился с Маизой в ресторане:
- Я сам себе удивляюсь! Я сегодня сделал то о чем не мог даже подумать! – радостно заявил он ей.
- Что? – была заинтригована Маиза.
- Я сказал Жади «нет», - сообщил он с восторгом девчонки-нимфетки, которая наконец-то смогла отказать своему очередному кавалеру, - Она пришла ко мне с вещами, а я сказал ей «нет». Знаешь, бывает, я сам себе ужасаюсь. Так и было. Знаешь, мы так много говорили об этих противоестественных чувствах. Этих чувствах, которые связывали меня с Жади, а тебя с Лукасом, - (п.а. последнее только из любви к комфортным условиям жизни, что непротивоестественно… Так что жаль, что Саид путает свою болезненную страсть к Жади с элементарной привычкой Маизы к Лукасу), - Ты всегда говорила, что мы никогда не остаемся одни.
- Так и было, - подтвердила Маиза.
- Что они всегда будут стоять между нами. Мы говорили о них, но даже если и не говорили, то думали о них, когда целовались и когда любили друг друга, - сказал Саид.
- Это так, - (п.а. извращенцы хреновы! саИдомаИзохисты!)
- Ты была права, я никак не мог забыть Жади, так же как и ты не могла позабыть Лукаса и вдруг… ПУК, я сказал ей нет, - Саид улыбнулся и принюхался, - и сразу подумал о тебе, - зря подумал…
- Я рада за тебя, Саид. А за себя нет. Если она потеряла того мужа и потеряла тебя она, конечно, снова будет встречаться с Лукасом.
- Это тебя беспокоит? – (Как в рекламе: «Это вас беспокоит? – Да, - Тогда давайте поговорим об этом поподробней. Саид будущий популярный моральный урод»)
- Да, в данный момент, да. В нашей семье очень сложная ситуация. Нам очень трудно с дочерью. Лукас полностью посветил себя этой проблеме, мы объединились, чтобы решить эту проблему… Если Жади будет настаивать, убеждать, не знаю, хватит ли ему сил, чтобы сказать ей «нет»… Как хорошо, что ты позвонил, - вздохнула наконец Маиза.
А Лукас все еще смотрел в пресловутое окно с жалюзи. Жади шла по улицам, вспоминая его слова: «Ты никогда меня не потеряешь, никогда… Ты женщина моей мечты… Так написано…», - она тащила за собой чемодан на подставке с колесиками… помниться когда-то она таскала его без колесиков… Но сейчас, она все же могла хотя бы по человечески с ним поговорить и обратиться за посильной помощью . Нет, все же это, наверное, к лучшему что не обратилась…

Глядя на то, как страстно ее родители тискают друг друга на диване в гостиной Телминья спросила не собираются ли они завести еще одного ребенка. И Тавинью, и Лидиани заявили категорическое «нет», сказав, что все, кто должны были родиться в их доме уже родились и больше просто нет места. Но Лидиани заметила, что она не против, чтобы Телминья родила. Тавиньу заранее заявил, что будет дедушкой только дома, но не на работе.
А наша вечная непутевщина, то есть Жади пришла домой к Мохаммеду. Дядюшка Али сразу же увел ее, сказав, что прежде всего им нужно поговорить друг с другом. Нет все-таки было бы лучше, если бы она пошла к Лукасу! Терпеть не могу философские тирады дядюшки на тему «сама виновата».
Лео сказал Деузе, что он знает, что она родила его, но она ни его мать. Деуза попросила сына объяснить ей все в деталях.
Жади сказала Али, что Саид отказался от нее и теперь она хочет жить у него. Дядюшка согласился принять его у себя дома, в Марокко, при условии, если она будет вести себя, как добропорядочная мусульманская женщина. Жади дала честное-пионерское и Али не мог ее не принять.
А вот надолго ли хватит ее смирения, вы увидите в следующих сериях…

Сто восемьдесят пятая серия

Лижейру и Керосин хвастались Рапазау, что им пришли приглашения на свадьбу Ноэмии, а ему нет. Рапазау сказал что его это мало волнует, но попросил друга притащить с праздника побольше угощений и выпивки.
Лижейру попытался показать Амину, как нужно знакомится с девушками на улице. Но для тренировки выбрал «красавицу» накаченную в фитнес клубе и получил не просто отворот-поворот, но и по физиономии.
Самира флиртовала с Зе Роберту в беседке, во дворе. Парень приглашал ее на вечеринку, но девушка, как обычно, говорила, что ей могут помешать необъяснимые и непредвиденные обстоятельства. Зе Роберту, видимо уже привык к подобной загадочности и только вздохнул. Тут он обратил внимание на Сумайу, которая все время металась по тротуару, недалеко от беседки и беспокойно, даже нервозно заглядывала, то заугол.
- Это твоя подружка такая странная. Как монашка, с платком на голове, - улыбнулся Зе Роберту. Самира вытаращила глаза от подобной характеристики, но потом собралась и улыбнулась:
- Это их обычай, - пояснила она.
- Да ты говорила. Ясно, но странно, - задумался мальчик.
- А тебе может понравиться девушка в такой одежде? – спросила Самира, с детским кокетством закручивая локон своих волос.
- Думаю нет, не знаю, - растерялся парень. Тут Сумайа наконец остановилась и запыхавшись от постоянных метаний предупредила:
- Самира, Амин! Сюда едет Амин!
- Нам пора идти, - сообщила Самира Зе Роберту.
- Почему? – не понял он.
- Это ее брат. Это не из-за меня, не думай. У них такая религия, понимаешь? Им нельзя выходить из дома, нельзя разговаривать на улице, - нервно заговорила Самира. Всего лишь мусульманка, а врет как настоящая наркоманка.
Албиери попросил Эдну позвонить Леонидасу и сказать ему, что он придет к нему домой, чтобы все объяснить.
В компанию Феррашей нагрянула Деуза. Она потребовала, чтобы Леонидас при ней повторил признание, которое сделал Ивети. Предприниматель пригласил женщину пройти в свой кабинет.

- Тебе нужно пройтись, Жади, посмотреть на людей, - говорила Латиффа, идя с Жади в торговый центр.
- Какой дурой я была Латиффа, - тараторила Жади одно и то же, как заведенная.
- Не говори больше об этом, не думай о нем, - сказала Латиффа, которая ждала, когда же ее любимая сестренка сменит старую пластинку.
И тут они увидели Лукаса, выходящего из своего джипа. Лицо Жади на какое-то время приняло влюбленное выражение.
- Жади, - кинулся было к ней Лукас, - Жади, выслушай меня, пожалуйста.
- Лукас, Жади не хочет разговаривать с тобой, - выпалила Латиффа, - Уходи, ты погубишь нас обеих! Если Мохаммед увидит нас, он подумает, что мы с ней заодно, - тут Жади неожиданно вспомнила, что она и вправду не хочет говорить с Лукасом, и что он разрушитель ее жизни, ее лице появилось показное безразличие:
- Лукас, забудь меня, все кончено, - ледяным тоном отчеканила она.
- Я не верю…
- Пошли, Латиффа, - тем же тоном сказала она, быстро утаскивая сестру за собой. Лукас побежал за ними:
- Жади, моя дочь больна. Если бы ты выслушала меня, ты бы поняла. Я хотел объяснить, что на этот раз все по-другому! Я сейчас ни в чем не сомневаюсь! Я люблю тебя! Я хочу жить с тобой! – кричал Лукас, но Жади попеременно затыкала уши и закрывала глаза, не желая его слушать и не останавливаясь ни на секунду. Наконец, они бросились в такси:
- Я хочу, чтобы моя дочь выздоровела! Надо немного подождать! – такси отъехало, а Лукас остался стоять на тротуаре Сан-Криштована. Не лучшее место, скажу я вам… не лучшие времена…
- Ты видела, он не может оставить дочь! А на то, что я лишилась дочери ему наплевать! – жаловалась Жади сестре, когда они ехали в торговый центр.
- Жади, а ты знаешь, чем больна его дочь? Знаешь? – спросила Латиффа.
- Чем больна? Ничем… Так было всегда! Когда наступает время исполнять свои обещания! Уже 20 лет одно и то же! Я жду уже 20 лет – в гневе палила Жади. Латиффа обняла не на шутку разнервничавшуюся кузину, - Но теперь все Латиффа, теперь я отказываюсь от него!
Лукас все еще стоял на тротуаре и смотрел в даль. Несчастный мой ангелочек… (это я искренне).
Леонидас договорился с Деузой, что пойдет к Ивети, чтобы все ей объяснить, если она отведет его к Диогу (именно так он называл Лео и с присущим ему упорством не хотел признавать, что это хоть и похожий на его сына человек, но совершенно другой человек).
Лобату снова жаловался Карол, что Леонидас держит его на предприятии в виде шута, не позволяя ему вмешиваться в его дела. Он утверждал, что все наркоманы, даже бывшие, всегда воспринимаются как люди ненадежные, люди второго сорта. Им не доверяют, зная об их прошлом, их не принимают на работу, не дают служебных повышений и т.п. Карол успокаивала его, говоря, что со временем ситуация обязательно изменится и по отношению к нему. Со временем, если он докажет свою надежность, Леонидас поверит в него.

- Сеньор Албиери придет сюда, вместе с сеньором Леонидасом и он объяснит нам, как произошла реинкарнация Диогу. Как будто бы он что-то в этом понимает, - ворчала Далва Маизе.
- Вот и хорошо, что я не услышу всего этого, - фыркнула Маиза, которая уже собиралась уходить.
- А я так и жду, пока он скажет, что они одинаковые, потому что он смешал все свои снадобья, чтобы так вышло! – Далва подозрительно поджала губы, - Ты что, не знаешь кто такой сеньор Албиери, он на все способен!
- Я не собираюсь вникать в эту дурацкую историю, - отмахнулась Маиза.
- Ты действительно не веришь?!?
- Далва, я думаю, что этот парень действительно похож на Диогу. Конечно, похож. И что это значит? Что он – Диогу? Или вы были слишком взволнованы, или преувеличили, или забыли, как выглядел Диогу, что неудивительно.
- Ты думаешь я могу забыть Диогу?!? – возмутилась Далва.
- Ты не забыла человека, Далва, ты забыла его черты.
- Маиза, я все помню о Диогу, если хочешь знать. Если ты спросишь, каким был палец его ноги, я тебе точно опишу его. Ты говоришь, что я забыла, как выглядел мальчик, о котором я заботилась с рождения?!? Да никогда такого не будет! Никогда! – бунтовала прислуга.
Маиза решила перевести разговор и сказала, что у нее пропал плеер и она хочет, чтобы Далва его нашла.
Деуза привела Леонидаса к себе домой и позвала Лео.
- Привет! – поздоровался парень.
- «Это он. Я не сомневаюсь,» - подумал Леонидас и улыбнулся маниакальной улыбкой, - Мой сын! – он снова обнял Лео, как и в их первую встречу. Парню было не по себе.
Лукас шел по улице, ветер дул ему в лицо и приподнимал полы пиджака.
Латиффа и Жади гуляли по торговому центру. Но Жади была обеспокоена.
- Поедем домой, Латиффа! Я не в состоянии разглядеть что-либо, - сказала она.
- Почему Лукас все ищет тебя?! Почему не оставит тебя в покое?! Не уйдет! Ни исчезнет насовсем! Не дает тебе забыть себя! – не понимала Латиффа, которая уже давно ждала пока он провалится сквозь землю.
- Я не хочу ехать в Фес! Все решено, я останусь в Бразилии! Я хочу жить одна, хочу начать новую жизнь, как будто я никогда не уезжала в Фес, никогда не знакомилась с Лукасом, - размечталась Жади. Следующий этап – пожелать вернуться в утробу матери.
- Те не можешь жить одна, тебя ведь проклянут, - возразила Латиффа.
- Мне все равно!
- Это грех, не говори так! Аллах услышит тебя!
- Латиффа, я боюсь дома дяди Али. Боюсь тех стен, они хранят воспоминания о Лукасе, - жаловалась Жади. (п.а. а мозги она своих не боялась? Тоже стоит поменять…)
- Ты будешь жить со мной, я поговорю с Мохаммедом, решено, - Латиффа обняла сестру.

Леонидас сказал Лео, что он хочет, чтобы он жил в его доме и получил все, что должен был получить Диогу. Лео эта перспектива не слишком радовала. Наконец, Деуза взяла с собой сына и они с Леонидасом пошли к Ивети.
Лукас пришел в магазин Ивети. Лауринда и Санинья замерли от удивления.
- О господи! – проговорила Санинья, оглядывая Лукаса с открытым ртом.
Лукас спросил, где Ивети. И Лауринда ответила, что она задержится в клубе. Лукас пообещал зайти попозже.
- Господи, как похож! – не выдержала Санинья.
- Я знаю, вы говорите о сыне подруги Ивети, - улыбнулся Лукас.
- Вы знакомы? – спросила девушка.
- Да зачем знакомиться? Вылитый он, - махнула рукой Лауринда. Ее лицо светилось от нервной улыбочки.
- Успокойся, Лауринда. Пусть он будет сыном моего отца, но он вовсе не я, - надеялся Лукас.
Ивети пришла к Зейну и сказала, что ее несправедливо уволили. Зейн сказал, что она очень хороший человек, но относилась к работе, как к развлечению. Ивети говорила, что вложила в работу всю душу и сидела в Нефертити с утра до вечера, она настаивала на том, что Алисинья подсидела ее место. Но Зейн стал жаловаться Ивети на то, что он влюбился в Жади и даже не знает, как завоевать ее сердце, не знает, что говорить и делать, поэтому занял выжидающую позицию.
Латиффа попросила у мужа разрешения, чтобы Жади жила в их доме. Но он ей напомнил, что Саид его брат, а он не хочет видеть Жади, и не хочет, чтобы Кадижа видела ее и это справедливо. Жади согласилась, что Мохаммед прав. Латиффа заплакала, поняв, что переубедить Мохаммеда не удастся.
Самира пришла к Жади. Та дала ей хороший совет не влюбляться в бразильцев. При этом влюбляться в китайцев, американцев или аборигенов племени Тумба Юмба видимо было разрешено…
Шанди пытался выведать у Мел, куда она дела магнитофон, но наконец закрыл эту тему. Он сказал, что скоро ему предстоят экзамены. Мел сказала, что она поможет ему подготовится и к его приходу уберется в квартире и отберет нужные для повторения книги. Шанди поцеловал Мел…

Сто восемьдесят седьмая серия

- Зорайде, почему нельзя повернуть время?.. Я бы и не взглянула на Лукаса… Жила бы там с вами, научилась бы любить Саида, как Латиффа полюбила Мохаммеда и была бы счастлива, как Латиффа. У меня была бы Кадижа. - размышляла Жади. Но быть счастливой, это ни в ее натуре… - Как я могла так обращаться со своей жизнью! Как, Зорайде?!? – (п.а. вопрос риторический и вечный).
- Я же говорю, что я боюсь любви. Любовь сводит с ума, лишает нас слуха, ослепляет нас, лишает разума и человек прямиком движется к пропасти, - обрисовала Зорайде, леденящую кровь картину.
- Я была дурой! Дурой! – призналась Жади… а если быть до конца честной: «Я была дурой, дура есть и дурой останусь».
- Аллах вернул тебе слух, ты прозрела, а если ты прозрела, то ты свободна, - заключила Зорайде, но Жади была слепа, как Фемида и глуха, как глухая тетеря.
- Нет, это не так. Я отказалась от Лукаса, который бросил меня, который женился на другой, который разочаровал меня!.. Но я в плену у тени… Я боюсь тени, Зорайде! Тень – это не Лукас, которого я больше не хочу видеть! Это другой! Я думала, он существует только в моих воспоминаниях! Зорайде, как воспоминание может принять форму человека, как?!? – не на шутку воодушевилась Жади (п.а. а как же рыдающая мать: «Где моя дочь?!? Я потеряла свою дочь!!!»… мдя…).
- Это все проделки злого духа – доктора, - шепнула Зорайде. Тут вошла Латиффа.
- Жади, дорогая, я попрошу дядю Али поговорить с Мохаммедом, чтобы ты осталась с нами. Мохаммед прислушается к словам дяди Али.
- На этот раз не прислушается. Я больше не хочу доставлять вам проблемы, причинять мучения вам и всем остальным. Достаточно того, что я сделала со своей жизнью, - отрезала Жади. Это был голос совести.
Мохаммед рассказал Саиду, что хотя Латиффа попросила его, но он отказал ей, чтобы Жади жила в их доме. Саид считал, что он прав. Кадижа пришла в гостиную и увидев дядю, захотела поехать к нему, но Рания отговорила ее, сказав, что они поедут в торговый центр, а там будет Дуда.
В торговом центре Дуда спросил Кадижу, почему она навешала на себя столько золота и она ответила, что это красиво. Мальчик сказал ей, что его слишком много. Кадижа сказала, что ей тоже не нравится его рубашка, и стала объяснять, как должен одеваться мужчина.
Леонидас был настроен решительно. Он сказал Албиери, что хоть он не дал ему возможности вновь вырастить и воспитать своего сына, но теперь он хочет упорядочить его жизнь, поселить в своем доме. Профессор сказал, что не знает, как Деуза отнесется к подобному решению. Леонидас как всегда категорично заявил, что ему нет дела до Деузы, мальчик его сын и Селины, он принадлежит ему и если Деуза хочет, то она получит войну.
- Что там, Деуза? – спросила Мосинья, когда та пришла домой.
- Сумасшедший дом! Сумасшедший дом! Вбили себе в голову, что Лео – это не Лео, а их погибший сын! – Деуза негодовала
- Но я вылитый… - начал с улыбкой Лео.
- Нет, Лео! Нет! На фотографии они очень похожи, но если как следует посмотреть, то черты лица разные. Совершенно разные!
- Мне показалось - одинаковые, - рассмеялся Лео и пошел наверх.
После Деуза сказала матери самое страшное, что узнала от доктора Албиери. Тот выдумал, что ее Лео не человек, а клон. Но нам-то с вами известно, что клоны – тоже люди .
Ноэмия хотела посмотреть на открытие доски почета в баре Журы, но Мустафа настоял на том, чтобы пока дядя Абдул гостит у них, она не посещала заведение своей подруги.
Абдул наблюдал с балкона, как Мустафа спорит со своей невестой. И осудил ее за то, что она ведет себя, как мужчина.
В бар Журы тем временем пожаловал Рональдиньу, один из самых обаятельных и привлекательных футболистов сборной Бразилии… Нет Рональду конечно даже симпатичный, но Рональдиньу просто красавец, они со вчерашней гимнасткой (кто видел – не забыл) могли бы составить самую красивейшую пару Бразилии, после Мурилу и Джованны. Словом, бар доны Журы – своеобразная кунцкамера бразильских вип-персон… Вместе со всем районом Сан-Криштована! Мумифицированные уродцы отдыхают!

Миру увидел на пляже Режининьу и Мел, которые были навеселе. Он сообщил Шанди по сотовому.
- Я уверена, что это влияние плохой компании. Дружба с плохими людьми до добра не доводит, дочка, - сказала Лидиани, выражая свое мнение по поводу поведения Мел.
- Компания здесь ни при чем, мама. Мел общается с Режининьей только потому, что та ведет такой же образ жизни!
- Телминья, компания имеет очень большое значение, - настаивала Лидиани.
- Мама, когда люди не имеют ничего общего, то они не общаются. Я могу сказать точно, что Режининья не стала бы общаться со мной, - считала Телминья. И правильно, ведь труднее признать, что Мел попробовала наркотики в ее компании и оказалась слабее других.
- Сесеу больше не принимает наркотики? Скажи правду.
- Нет. Его больше не видела. Его потрясли люди, которые находились в той клинике, я почувствовала, что он испугался.
- А Нанду?
- Знаешь, Нанду тоже завязал, - Телминья довольно улыбнулась, - Ты не представляешь, как приятно слышать, что он больше не хочет, что это мешало ему жить и что он никогда больше не подойдет к наркотикам!
Нанду тем временем был на работе и нервно рылся в книгах. Ему было явно не до работы, и он думал лишь о том, как вновь затянуться… в последний раз…
Карол поздравила Кларисси и сказала, что ее сын полностью погрузился в работу.
Тавиньу сказал Кларисси, что Алисинья не собирается отдавать им квартиру и он ничего не может с этим поделать.
Симоне поведала Жулиу о своем решении заявить на Албиери в совет по этике. Жулиу попросил ее не торопиться.
Кларисси сказала Нанду, что весь вечер будет дома и сможет помочь ему по работе. Нанду отказался, он рылся в книгах и что-то выписывал. Кларисси пошла наверх, чтобы позвонить Карол и рассказать, как усердно ее сын готовит работу. И вдруг услышала, как хлопнула дверь. Нанду все-таки решил, что затянуться один, последний раз – не так уж долго.

Лео вновь рассматривал пресловутый платок в своей комнате и чуть не плакал… это так на них обоих похоже .
Жади тоже играла большим платком, лежа на софе. Это было красиво, почти постельная сцена, только в одиночку… как бы это ужасно не звучало…
Леонидас поведал Маизе о том, что Лео – клон Лукаса. Маиза засомневалась, вполне ли он нормален и не коснется ли его преждевременное старение.
Мел пришла домой с Режининьей и коротко представив ее Шанди, вытащила из тумбочки какую-то коробочку и намылилась снова уйти. Шанди помешал ей, схватив ее силой. Мел закричала, грозила парню позвонить в полицию. Невольным свидетелем красноречивой сцены стал Базилиу...
- Лукас, этот парень мой сын, мой и твоей матери, - заявил Леонидас сыну.
- Папа, как он может 20-летний парень может сыном женщины, которая умерла тридцать лет назад? – с недоверием спросил Лукас.
- Все очень просто – он твой клон, - констатировал Леонидас.
- Что?!? – недоуменно переспросил Лукас.
- Он твой клон, - повторил Леонидас. На лице Лукаса читалось удивление…
Ну нашли же кого клонировать?!? Хотя, не мне судить… я-то в нем души не чаю…

Сто восемьдесят девятая серия

Итак, начнем. Далва увидела, как Лео целует Маизу и остановила их. Она стала объяснять парню, что Маиза – его невестка и ему нельзя ее целовать. Маиза в слезах убежала наверх. Лео спросил, как Маиза может быть женой его брата, если он умер. Далва объяснила ему, что умер Диогу, а она – жена Лукаса. Она сожалела, что Лобату никак не придет и не может объяснить ему все, что происходит.
Лобату сказал Карол, что он из принципа не пойдет к Феррашам и согласиться только на приглашение самого Леонидаса.
Анита лежала в шезлонге на пляже и увидела Алисинью, которая прогуливалась в обнимку  с Миру.
Жулиу сказал Эскобару, что все они считали Алисинью милой и внимательной девочкой, но из-за этого переводить на нее свое состояние он бы не стал. Эскобар был настроен решительно, пообещав завтра же добыть подписанную доверенность у Алисиньи. Размечтался…
Деуза бросилась на Лео, как только он пришел.
- Я опять был в том доме, - сообщил он матери.
- В доме Леонидаса? – перепугалась та, - А что ты там делал?!?
- Я хотел снова встретиться с ними и посмотреть на того, чьим братом, я вроде являюсь, - улыбнулся парень.
- ОН НЕ БРАТ! ОН ТОЛЬКО ПОХОЖ НА ТЕБЯ, - не хотела Деуза видеть очевидного.
- Ладно, в любом случае, он не пришел и вот, - я вернулся, - сказал он. Деуза снова крепко обняла сына и сказала, что им лучше уехать из Рио, потому что этот город не принес им счастья.
Тут Деузе позвонила Симоне, она пригласила ее в дом к Албиери, чтобы все ей объяснить. Она сказала, что заявлять или нет, в совет по этике на профессора будет решать Деуза.
Лукас подошел к своей жене, которая в сидела у туалетного столика, полностью погруженная в свои мысли.
- Лукас, я видела твоего клона, - она вышла из состояния оцепенения и посмотрела на него.
- И ты туда же, Маиза…
- Я видела, - утверждала она.
- Что ж, я так похож на него, это начинает меня удивлять, - с недоверием говорил Лукас.
- Не похож: он – это ты.
- Ты не в себе, Маиза. Впрочем, в этом доме нет нормальных людей…
- Мне было очень больно стоять рядом с тобой таким, с которым я познакомилась, - по лицу Маизы непрекращающимся потоком струились слезы… завал! – Я в своем возрасте, со своим жизненным опытом стояла перед тобой мальчиком, который мог бы быть моим сыном. Я так ясно увидела нашу жизнь. Мне так захотелось все начать сначала! – Маиза погладила Лукаса по лицу, тот сделал невозмутимый вид, - Только совершенно по другому, - она заключила его в свои объятия, - как же так получилось, Лукас, что этот мальчик превратился в тебя?!?
- И что теперь, Зорайде, прошлое и будущее сошлись передо мной и что?!? – нетерпеливо спрашивала Жади. Зорайде складывала судьбоносные осколки чашки… Могла бы уже и выбросить мусор… - Что теперь со мной будет?!? Я боюсь, потому что чашка разбилась как раз в тот день, когда появился призрак. Что это означает, Зорайде?!?
- Ты должна выбрать: идти ли тебе вперед или назад. То есть идти ли за человеком, или за его призраком, вот что это значит, - констатировала Зорайде. Сценарий прочитала раньше времени и еще придуряется…
- Значит… значит… Я еще встречусь с призраком?
- Он стоит на твоем пути и все больше приближается к тебе.
- И что теперь будет? – спросила Жади.
- Этого я не знаю.
- Зорайде, я отказалась от всего, что быть с Лукасом. Сейчас я хочу избавится от него! Я не хочу, чтобы он стал моей судьбой! – размечталась Жади. – Я не смогу?
- Ты поспорила с судьбой, Жади. Судьба не любит, когда с ней спорят. Ты захотела изменить предписанное. А сколько я говорила тебе: осторожнее, таков Аллах, одной рукой он гладит, а другой гадит (в оригинале – наказывает). Иногда, он наказывает людей выполняя их желания. Он наказал тебя, - сообщила Зорайде. Жади внутренне повторила: «Какая я несчастная… Несчастная я… Ужас!»
А дядюшка Али вновь заделался сводником! Да еще каким! Он сделал Жади предложение от которого невозможно отказаться. Пригласил он Зейна, с очередным перстнем, в подарок на память, Жади изобразила что-то вроде улыбки, когда ей сделали очередное подношение: «Еще один на мою голову. Какая я все-таки несчастная!..» Зейн предложил Жади вернуться к нему. Дядюшка сказал, что она не может решить быстро и ей нужен день, чтобы подумать. На самом деле, этот день нужен был дядюшке, чтобы хорошенько промыть мозги своей племяшке.
- Жади, Аллах открыл перед тобой дверь, чтобы ты забыла о своих горестях, осторожней, не захлопни и эту дверь… *А если захлопнешь, то хоть пальцы не прищеми!*
- Дядя, - попыталась, что-то сказать Жади. Как всегда, бесполезно…
- Жади, ты все делаешь не так. Ты забыла о разуме, ты позволяешь инстинктам руководить тобой. В другое время, я бы не одобрил твой брак с Зейном, *но сейчас мне уже все равно куда тебя спихнуть*, но сейчас оценивая твои шансы, я думаю, что это единственный выход.
- Дядя, моя Кадижа, моя Кадижа…
- Забудь ты о Саиде, - (п.а. причем здесь Саид?), - Он больше не любит тебя. Все кончается Жади, я говорил тебе, что все в этом мире рождается, чтобы умереть. Люди умирают и чувства тоже умирают. Подумай, любовь Саида была деревом, которое ты погубила своим невниманием. Ты могла быть счастлива в браке, но тебя не интересовал этот брак! Ты все время оглядывалась в поисках Лукаса! Не повторяй ту же ошибку. Смотри на Зейна – не оглядывайся в поисках Саида, потому что он уже не там, где ты его оставила.
- Я подумаю, -пообещала Жади. Вопрос: каким местом?
- Я бы с радостью принял тебя в своем доме, - чуть не плакал дядюшка, - Но не думаю, что твоя судьба будет веселой, она будет горькой *уж я-то постараюсь, чтобы она была такой*. Потому что ты привыкла жить так, как со мной ты жить не будешь. Ты любишь праздники, подарки, подношения мужчин. У меня ты будешь молиться и заниматься домашними делами. Может, я и найду тебе мужа, но не уверен, что он подойдет тебе. Ты будешь третьей или четвертой женой мужчины, намного старше тебя или вдовца. Подумай Жади, подумай… Потому что завтра и Зейн может устать ждать тебя. – Жади кивнула. Ей яркой картинкой представились те ужасы, что описал дядя. Уж он-то назло ей обязательно подыщет рассыпающегося от старости многоженца, хотя в Марокко многоженцев меньше 1%-та…
А Саид тем временем продолжал обнюхивать платки отвергнутой им женщины. Кадижа продолжала плакать по матери, которую послала куда подальше… В общем, атмосферка у Рашидов была еще та… Еще немного, и Саид бы тоже пошел в дом дяди, просить, чтобы Жади вернулась к нему… если это может помочь.
Мохаммед говорил Латиффе, что Жади не может больше жить у них, потому что она не ведет жизнь согласно обычаям и подает отвратный пример подрастающему поколению. Малолетняя нимфетка Самира, подслушивала слова отца и вздыхала: «Я такая несчастная!» - начинала думать она, как и ее тетя.

Ивети пришла в офис к Леонидасу, чтобы заставить его платить по счетам. Она предоставила ему смету расходов, в которые он ее вверг. Так же она пригрозила ему выиграть у него суд за незаконное использование ее образа, в целях прикрытия своей связи с ее подругой. Леонидас попросил Кларисси оплатить чек, который ей даст Ивети. «Хотела бы я хоть на день побыть Ивети», - мечтала секретарша. Леонидас заявил, что Лео – клон Лукаса. Вы думаете Ивети поверила? Как бы ни так…
Деуза тоже отказывалась верить, что ее сын – клон, хотя это повторяла уже Симоне. Она была убеждена, что клон – это робот, а ее сын человек и не может быть клоном. Врач сказала, что он и клон, и человек – Пантин про Ви - два в одном… Словом дебильный разговор, Деуза решила пойти на танцы, чтобы развеяться и не захотела слушать умных людей, которые испортили ей радость материнства.
Мосинья и Лола наблюдали как Лео кувыркается под лестничными перилами. Мосинья считала, что парень не думает о своей матери, а только о том, как бы ему обосноваться в богатом доме сеньора Леонидаса…
- Лео? – переспросил Лукас.
- Я верю, что он твой клон, - считала Маиза.
- В это верит мой отец, но ты… ты самый рассудительный человек, которого я знаю, - не верил Лукас.
- Клон кажется чудом, но это не так, - вздохнула Маиза.
- Тогда я хочу встретиться с этим парнем. В конце-концов, если это я, если это еще один Лукас, то я встречусь с ним и узнаю себя, - улыбнулся Лукас.
- Это было самое странное чувство в моей жизни. Ты здесь, передо мной на 20 лет моложе, - ответила с улыбкой Маиза.
- И как я тебе? – с усмешкой спросил он.
- Лукас, ты был совсем другим… Ты был нежным, деликатным в чувствах, ты был романтиком… Ты был способен на безумства, на страсть, но я не замечала этого в тебе, не видела. Но я не замечала этого в тебе, я была слишком молодой. Я разглядела это только сейчас, увидела тебя, - резюмировала Маиза.
- Я был таким? - вздохнул Лукас. На его глазах навернулись слезы… нежным был и таким же остался…
- Да, - вздохнула Маиза.

Наутро Эскобар пришел к Алисинье. Он пришел к ней, пытаясь у нее добиться, чтобы она подписала доверенность. Но она сказала, что не может больше терпеть его недоверия и должна побыть одна, вновь выставив своего лоха за дверь.
Нанду гулял с Режининьей по пляжу и вдруг ему стало плохо. Он сказал, что ничего не видит. Режининья легко сказала, что это быстро проходит и ведь прошло.
Мел пришла домой. Маиза усадила дочь рядом с собой:
- Мел, послушай. Я хочу рассказать тебе об одной, которая произошла в нашем доме.
- О какой, - без капли интереса спросила Мел, она потирала глаза.
- У твоего отца есть клон, - сказала Маиза, - Клон, можешь себе это представить – мальчик 20-ти лет. Это правда, если бы мне сказали, я бы тоже не поверила, но я видела, - увлеченно рассказывала Маиза, даже не приглядевшись к синюшному личику своей доченьки.
- Мама, послушай, невозможно жить без денег, а вы хотите, чтобы я жила.
- Мел, я уже сказала, проси вещи. Тебе ни в чем не отказывают! – Тут пришла Далва, она сказала Маизе, что обыскалась ее плеера, но так и не нашла. Мел ушла в кабинет и увидела сумку матери, стоящую на столе. Она достала кошелек Маизы и вытащила оттуда наличность.
Когда Маиза пришла в кабинет, ее доченьки уже и след простыл, а из сумки высунулся опустошенный кошелек. Теперь сомнений в том, куда делся плеер, не было.

Сто девяносто первая серия

«Защити меня от Лукаса, от воспоминаний о Лукасе, от всего, что разрушило мою жизнь», - обратилась Жади к своему камню.
Лео сидел на кровати и размахивал платочком. Он сказал Деузе, что обязательно женится на Жади – женщине, которую он увидел в Марокко, так как теперь он точно знает, что именно она снилась ему во сне.
Когда Саид в очередной раз с обреченным видом обнюхивал платки Жади, Кадижа вошла в комнату и радостно отрапортовала отцу, что она видела мать и та хочет вернуться к ним. Саид не ответил девочке ни да, ни нет, но та побежала рассказать Рании, что Жади вернется. Рания и Кадижа поссорились, насылая друг на друга различные проклятия. Саид не вынес криков жены и дочери и спустился в гостиную, где его поджидала Зорайде:
- Саид, вы так любили Жади. Вы говорили, что она смешалась с вашим сердцем, как кофе смешивается с молоком, - начала увещевать она. Да уж диффузия – вещь серьезная.
- Она думала, что Зейн не бросит ее, что Зейн будет вторым Саидом. Зейн еще хуже Лукаса, - с пренебрежением говорил Саид. Видимо, из желания скрыть волнение он стал говорить о себе от третьего лица. – Жади бежала от меня, как от прокаженного, для нее все было лучше, чем быть женой Саида. А когда Аллах преподал ей урок, она вспомнила обо мне?
- Вы знаете, что Зейн попросил ее забыть о разводе? – спросила Зорайде, нащупав-таки мягкое место… у себя сзади.
- Он просил?
- Он хочет, чтобы Жади вернулась.
- А она, она хочет? – задал он почти риторический вопрос.

- Ты Зейн – проклятие фараонов, ждешь ответа от женщины, да еще так не уверен, - насмехалась Ивети над Зейном.
- Это так Ивети, я влюблен, - с гордостью за свою персону подтвердил он.
- И что же? – поинтересовалась Ивети.
- И что же… я не знаю… Я чувствую себя потерянным рядом с ней, я не могу прибегнуть к арсеналу обольщения, который использовал с другими женщинами, - с радостью идиота ответил Зейн. Видимо, он ловил нескончаемый кайф от одного своего состояния… вот и обойдется без Жади, ему и так хорошо.
- Я знаю, что с Лукасом все кончено, - Ивети потупила взгляд и вздохнула, - А ведь она так долго любила его…
- Это действительно так? – спросил с надеждой Зейн, - Все кончено? – Ивети в раздумье прикусила ноготь.
- Зейн, единственное что я не могу определить точно – это момент расставания. Когда я думаю, что все уже кончено – все начинается снова. Зейн, мне так стыдно, ты не поверишь, но я уже соскучилась по Львеночку, - с детской непосредственностью заключила она.
Леонидас тем временем описывал круги около журнального столика и пристально смотрел за поведением безмолвно стоящего на нем телефона, временами любовно поглаживая трубку…

А к Деузе пришли Албиери, Али и Матиолли. Если бы ко мне приперлась такая компания, то они бы получили ногой под зад, вот и Деуза не хотела терпеть трех выживших из ума старперов у себя дома. Но они настаивали. Лео услышал крики и спустившись понял, что Албиери назвал его клоном. Профессор пошел с парнем наверх, чтобы все объяснить ему. Али успокаивал Деузу, объясняя ей, что Лео – человек и как и все остальные люди появился на свет, потому что так захотел Аллах. А для нее – это лишь проверка от Бога. Когда она предстанет перед Богом в судный день, то на одну чашу лягут все ее грехи, а на другую все выплаканные ее слезы. Но Деузу это не успокоило. Она не понимала, почему именно она, женщина, у которой в жизни было одно страстное желание иметь своего ребенка, родила сына но не смогла стать ему матерью.
Матиолли пытался объяснить Мосинье тоже самое, говоря, что господь испытывает их. Что Бог выбрал ее дочь, как когда-то выбрал Марию для миссии выносить Иисуса. И что Албиери не создал какого-то нового человека, а лишь повторил поступок Бога, когда тот создал Адама из ребра Евы. Мосинья заключила, что если ее внук родился не от мужчины и женщины, то на нем нет первородного греха и это ее немного успокоило.
- Ты хочешь сказать, что у меня нет отца, матери, нет семьи, как у всех? Есть и в то же время нет! Ты сделал копию того человека, которого ты знал, да? – возмущенно говорил Лео с Албиери.
- Да нет, ты говоришь «копия» так, как будто что-то теряешь от этого!
- Копия?!? Я думал, что ты мой отец, но ты просто создал меня! Ты как те ученые из фильмов, которые создают монстров! Так?
- Но ты не монстр, Лео. Я люблю тебя, как своего сына, потому что создал, вырастил тебя… Ты – мой сын!
- Я только копия этого Диогу!
- Нет!
- Я думал, что я твой сын, а я только копия твоего сына! Я думал, что ты знал мою мать, что ты любил мою мать и поэтому я родился! А ты даже не был знаком с моей матерью! Если она не моя мать, как ты говоришь, значит я ей не сын! – кричал Лео. Он разозлился и вышел в окно своей комнаты….
Все в порядке, скоро он уже шел по улице, кишащей нищими и проститутками.
- Послушай, Лео! Лео, вернись, Лео! – с криками кинулся Албиери в окно, но выходить через него, как и через дверь не решился…
Эскобар звонил Алисинье и пытался убедить ее саму пойти в контору, чтобы переделать подпись, но она сказала, что у нее нет времени и пошла с Миру на вечернюю прогулку. Анита вздохнула и заметила Жулиу, что у Алисиньи уже есть другой, но она не знает говорить ли об этом Эскобару.
- Анита, мужчина может простить измену женщине, но никогда того, кто об этом сказал – инстинкт собственника.
- Она живет там со всем своим барахлом, а он все еще в гостинице. Я все поняла: она оттуда не уедет, а этот идиот Эскобар все еще надеется, что она подпишет доверенность! О господи! Я плачу, потому что злюсь на себя! Как я могла так обмануться?!? Да любая девка придет и обведет Эскобара вокруг пальца, а меня обманул такой человек, как Эскобар, как такое может быть, Тавиньу, - удивлялась Кларисси собственной наивности.
Маиза сказала Леонидасу, что Мел украла.
Леонидас требовал от Тавиньу решения о том, как признать Лео своим сыном в судебном порядке. Тавиньу не знал что делать, говоря, что нужно уговорить Деузу согласиться на это. Леонидас сказал, что она не согласится.
Тавиньу пришел за помощью домой к Лобату. И тот стал рассказывать ему о пункте Требование отцовства.
Кларисси обвинила Нанду в безответственности. Она сказала, что его должны уволить с работы. Он сказал, что и не собирается туда возвращаться. Кларисси была в отчаянии.
Лобату стал рассказывать Карол, что теперь он подготовит для Тавиньу требования отцовства, а тот его подпишет. Тайком от Карол он выпил виски.
Деуза пообещала Мосинье, что она подаст в суд на Албиери и его сообщников, чтобы они отстали от ее Лео.
Зорайде сказала Жади, что Кадижа уже поведала Саиду об их встрече. Жади решила, что если Саид не согласиться принять ее по просьбе дочери, то она примет предложение Зейна.
Саид сказал Кадиже, что он поедет домой к Мохаммеду, чтобы поговорить с Жади. Девочка счастлива и уверена, что ее отец вернется с матерью. Рания в отчаянии от того, что Жади может вернуться…

Сто девяносто третья серия

- Ты пришел сюда, чтобы дать мне надежду! Что бы я подумала, что ты решил вернуть меня и отказала Зейну! И ты своего добился! Заставил меня отказать Зейну, чтобы я осталась одна, без мужа! Чтобы я помогала Зорайде заботиться о дяде Али, - в гневе кричала Жади на Саида.
- Это не так! – отрицал Саид очевидное.
- Ты хочешь, чтоб я уже на земле горела, как в аду! Ты мстишь мне за то, что я не любила тебя!
- Замолчи! – прервал ее Саид. Видимо правда слишком сильно ранила его душу, ведь он всегда оправдывал свою мстительность любовью и верил в то, что он жертва Жади, - Я не собираюсь больше быть для тебя запасным выходом! Я люблю тебя! Всегда любил… Но я не хочу оставаться запасным выходом! Я не хочу быть мужчиной, который ждет твоего прихода с распростертыми объятиями, когда другие *в многочисленном лице Лукаса* бросали тебя! И до сих пор воспринимаешь, скажи если не так… скажи, - Жади молчала, если бы она сказала ему, что вернулась исключительно ради дочери и он вообще для нее пустое место это было бы слишком, хотя и правда, - Ты даже не думала, что мне больно! Не нравится быть обманутой?!? А сколько раз ты меня обманывала? Сколько? Сколько раз ты заставляла меня поверить в то, что ты изменилась?!? Что все по другому, что ты хочешь жить со мной в согласии? Я верил, потому что любил тебя. Когда любишь, здравый смысл замолкает.
- Давай, мсти Саид! Мсти! Настал твой час! Мсти! – закричала Жади. А Саиду она злая нравилась еще больше, чем радостная.
- Никто не любил тебя так, как я. Никто… - вновь напомнил себе Саид.
- Я знаю, - Жади вздохнула собрала всю силу в кулак. Она-то прекрасно видела, что еще не потеряла всю власть над Саидом и чтобы вернуть его, а точнее дочь, ей нужно лишь постараться. Вот, пустим ненавязчивую слезу, наберем воздуха в легкие и сделаем долгий и страстный поцелуй. Вот только интересно, Дальтон Виг всегда так целуется, будто хочет съесть жертву… ммм… женщину или его режиссер научил?
Так или иначе поцелуй увидели Зорайде и Латиффа. Жади старалась, как могла… Но когда Саид оторвался от нее, он хоть и смотрел на нее какими-то затуманенными глазами, как будто выпил литр самогонки, но нашел в себе силы встать и поспешно уйти.
Жади осталась растерянно сидеть на диване: «Какая же я несчастная», - пролепетала она.
- Слава Аллаху! Теперь здесь все будет так, как нравится моей маме, - заявила Кадижа Рании.
- Это ты так думаешь, теперь я буду первой женой, - возразила Рания.
- Нет-нет-нет, даже если моя мама не будет первой женой распоряжаться будет все равно она, потому что мой папа любит маму гораздо больше, чем тебя.
- Я буду матерью его сына, Кадижа, и он будет ценить меня гораздо больше, чем твою мать, подарившую ему дочь.
- Нет-нет. Я уже не знаю почему, но мне уже приснилось, что это будет девочка. Такая страшная, что тебе будет противно даже смотреть на нее! А еще мне приснилось, что когда она родилась, папа испугался и так разозлился на тебя, что выгнал обеих из дома. А ты знаешь: что мне приснилось, то всегда сбывается. Да-да, - хитро сказала Кадижа и убежала.
- Промолчи Рания, промолчи, - мудро посоветовала сестре Амина, стоящая рядом.

- Все, что случилось с тем парнем, с которого меня копировали случиться и со мной? Если он чем-то болен, то у меня будет эта же болезнь? А болен ли он чем-нибудь? – размышлял Лео.
- Лобату, когда тебе 20 лет ты не можешь себе представить что будет, когда тебе стукнет 40. Это слишком далеко, очень далеко, - размышлял Лукас.
- Ты снова увидишь свои 20, я знаю, что сделал Албиери, - развел руками Лобату.
- Они все сошли с ума. Отец, Албиери и даже Маиза. Хорошо – он очень похож на меня, но клон… ради бога!..
- Лукас, разве тебе не хочется познакомиться с этим парнем? Предположим, это произошло со мной. Кто-то приходит и говорит: «Сеньор Лобату мы сделали ваш клон». И вот я, в таком возрасте должен столкнуться с собой. Представляешь, я Лобату 54-х лет должен столкнуться с собой 20-ти летним. Я был потрясен! Я бы не успокоился, пока бы не встретился с ним! Да ни с ним – с собой.
- Думаю, я не хочу видеть себя двадцатилетним.
- Почему?
- Потому что все было не так. Если я окажусь с собой двадцатилетним. Знаешь, что я ему скажу?
«Ты кретин! Посмотри до чего ты меня довел! Посмотри, что ты со мной сделал!», - высказался Лукас.
- Я не знаю, чтобы я сказал своему клону. Я был совершенно потерянным, прижатым к стенке… - вздохнул Лобату.
Режининья сказала Мел, что у нее никогда не ладились отношения с матерью, и та выгнала ее из дома. Мел сказала, что как только поговорит со своей матерью, то ей хочется покурить и хоть они ждали на пляже Шанди, но решили быстро сделать затяжку.
В этот момент стали показывать бывшего наркомана, с трясущимися руками. Он рассказывал, что закончил тем, что стал колоться героином в результате чего у него возник абстинентный синдром сделал из него почти урода. Впрочем, глаза б мои этого не видели и уши не слышали…
- Папа, я хотел задать тебе один вопрос, - сказал Лео встретив Албиери у дверей клиники.
- Что такое? Ты сердишься на меня? – как ни в чем ни бывало спросил профессор.
Но Лео интересовало, есть ли у него возможность получить заболевания человека, с которого его копировали и будет ли он жить столько лет, сколько живут нормальные люди. Албиери не знал, что ответить. Он сказал, что это еще не изучено наукой так как он единственный клон.
Лео вернулся домой, но сказал Эдвалду, что по-прежнему мечтает уехать туда, где люди не будут смотреть на него со страхом.
Неподалеку от магазина своего отца Самира увидела Зе Роберту. Она стояла на улице с Сумайей и ей пришлось спрятаться за ковры. Заметив Сумайу мальчик подошел к ней и спросил, не их ли с Самирой этот дом. Но Сумайа соврала, что это не ее дом. Тут на улицу вышел Мохаммед, он стал обвинять Сумайу в том, что она позволила себе говорить с парнем на улице. Самира все это время скрывалась за прилавком с коврами.
- Зачем ругать лампу за то, что она погасла, потому что в ней нет масла? Жади сама затушила огонь, который горел в Саиде. Сама виновата, раз так значит так… Сама виновата. Мактуб, так написано. Зорайде собери чемоданы Жади, она возвращается в Фес, - запел старую песню дядюшка Али.
Саид вернулся домой. Рания и Кадижа ждали его в гостиной.
- А где моя мама? – спросила девочка.

Жади сидела на пляже, на песчаном холме, бесцельно глядя на океан. Впереди нее сидел парень, лица которого она не видела. Неожиданно кулон с шеи Жади упал и покатился прямо по склону и попал в руки парня. Он взял нефритовый медальон и обернулся. Это был Лео. Парень улыбнулся Жади и стал подходить к ней ближе.
«Лукаса которого ты знаешь не узнает ни одна женщина… Ничто в этом мире не может разлучить нас, никто и ничто…» - эхом звучали в голове Жади слова Лукаса, слеза покатилась по ее щеке, она замерла на месте. За кадром зазвучал Миржаем в исполнении Маркуса Вианы.
- Жади? Тебя зовут Жади? В пустыне, в Марокко… Я помню тебя, – Лео улыбался Жади. Она испугалась самой себя и убежала. Лео крикнул ей в след ее имя. За кадром полилась мелодия второго Миражема (п.а. я чувствовала еще чуть-чуть и я сама запою, эмоции уже давно не переполняли меня во время просмотра любимого сериала).
Жади сломя голову бежала вдоль берега океана. Лео оставался на холме. Увидев, что женщина в белом уже скрылась, он сел, посмотрел на камень, который был у него в руке и увидел в нем ее отражение: «Жади…», - повторил он и нежно поцеловал нефрит.
Нужно признать, что камень Жади, где *по древнему преданию* написана ее судьба, попадал в руки двух мужчин, после того, как она теряла его: первый раз Лукасу, теперь – Лео.

- Твоя мама возвращается в Фес в дом дяди Али, она будет жить у дяди Али, - сказал Саид дочери.
- Но ты мне обещал, - плаксивым голосом заговорила девочка.
- Я обещал, что поговорю с ней и поговорил, - нежно говорил Саид… Как будто бы он не понимал, на что надеялась Кадижа, когда он шел к Жади. Играть с чувствами ребенка – это ужасно. Девочка убежала в расстроенных чувствах.
Оставшись наедине с собой, Саид стал вспоминать поцелуй Жади.
Жади в растерянности пришла домой. Она не могла понять, что с ней происходит.
Лео бегал по пляжу в поисках Жади. Адриана Меззарди за кадром надрывно исполняла Тени прошлого на португальском.
- Призрак, Зорайде… Я видела призрак… Он подобрал мой камень, - взволнованно говорила Жади, - На этом камне написана моя судьба Зорайде! Моя мама всегда говорила, что Аллах написал мою судьбу на этом камне, а призрак унес его! Призрак забрал мою судьбу!
- Жади, я попросил Зорайде собрать твои чемоданы, - сказал дядюшка Али, войдя в комнату.
- Жади снова видела призрака – тень Лукаса, - со страхом поведала ему Зорайде. Жади кивала.
- Нет…
«Не буду говорить, что это клон. Она может разволноваться и снова начнет думать о Лукасе…» - подумал дядюшка, снова нацепив на лицо «страшные глаза» вместо добродушного прищура.
- Я видела дядя, я видела, - повторяла Жади.
- Я уже купил билеты. Завтра улетаем, - дядюшка Али, как обычно принял решение, не принимать никаких решений и делать вид, что ничего не произошло.
- Дядюшка Али, призрак преследует меня! Что это может значить?!?
- Призрак-призрак! Забудь о нем и он не появится больше! Забудь о нем и он забудет о тебе! – сказал дядюшка Али. Ему очень хотелось надеется, что все забудут о том, на что он пытается закрывать глаза… и что судьба свершиться именно по его задумкам.
- Зорайде, дядя Али что-то знает, но не хочет говорить… Зорайде, мне страшно! Мне так страшно! – призналась Жади, когда дядюшка ушел.
- Мы можем открыть бутылки, - (п.а. я хихикнула и посмотрела под стол… не свалиться ли мне туда?) – И когда он появится, ты запихнешь его в бутылку, - (п.а. перспектива оказаться под столом и покатываться от смеха становилась реальней, но я предпочла остаться на своем месте и дослушать Зорайде).
- Зорайде, - перебила ее Жади.
- Нет-нет… Лучше не надо. Он может обидится и запихнуть нас с тобой в бутылки! – ужаснулась Зорайде.
Жади поняла одно… Бутылку нужных размеров, чтобы запихнуть в бутылку Лео они не найдут и поэтому придется идти к злому духу, сеньору Албиери, за четкими объяснениями.
А Самира тем временем уже успела расколоться и признаться, что Зе Роберту – это ее школьный знакомый и Сумайа не виновата. Это вызвало в Мохаммеде волну паники и он сказал Латиффе, что она плохо воспитала свою дочь, если она дружит с мальчиками… Латиффа напугалась, что Мохаммед может отказаться от нее.

Сто девяносто четвертая серия

Мохаммед поручает Амину «очень важное дело», следить за своей сестрой, чтобы она не общалась с бразильцами. Он спросил Амина, видел ли он уже, чтобы Самира общалась с бразильцами, мальчик хоть и вспомнил встречу с ней у школы, но не признался отцу:
- С этого дня, ты будешь заботиться о своей сестре. Брат должен заботится о сестре, так же как я и Саид заботимся о Назире.
- Да папа, - согласился Амин.
- Послушай, Мел самая умная девочка из всех, что я знаю. Когда мне было трудно, она всегда помогала. Она из тех подруг, которые могут все объяснить. Могут рассказать, что произошло, что ты чувствуешь, - говорила Телминья Миру.
- Я же говорил тебе, что это так, - обратился Шанди к другу. Он ждал свою возлюбленную на пляже, но не нашел ее и присоединился к друзьям.
- Мел была такой! Была, но не сейчас! Я вовсе не против Мел. Я надеюсь, что она очнется и завяжет с этим, но я твой друг – я не хочу, чтобы ты тонул вместе с ней. Ты не наркоман, ты не пьешь, не куришь, не нюхаешь порошок, не колешься, но у тебя такая жизнь, как будто ты все это делаешь, - сказал Миру другу.
- Это не так, - отрицал Шанди.
- Это так. Мел исчезает, не спит по ночам, и ты тоже не спишь. Но она не спит, потому что нюхает, развлекается с друзьями, а ты не спишь, потому что переживаешь за нее и это правда, - сказал Миру. Шанди вздохнул и Телминья вздохнула вместе с ним, понимая что он прав. Миру был меньше всех близок к Мел и как человек сторонний мог объективно оценивать ее поступки.

-Я мечтаю, чтобы он снова ходил по дому, разговаривал с нами, шутил… - воодушевленно говорил Леонидас.
- Я сделаю сегодня праздничный ужин, сделаю лазанью, которую он обожает, - в не менее восторженных тонах говорила Далва.
- Далва, а откуда ты знаешь, что он любит лазанью?!? – с иронией спросила Маиза.
- А то я не знаю, что любил Диогу, - фыркнула Далва.
Леонидас пошел в дом Деузы, чтобы привести к ним Лео. Маиза заметила, что ее бывший тесть заметно помолодел и повеселел с тех пор, как появился этот парень и возможно теперь ей можно будет поменять все в доме. Далва не согласилась, она сказала, что духу Диогу будет проще признать их, если он вернется в знакомую обстановку. Маиза удрученно вздохнула… Наверное, она просто забыла, что теперь этот дом уже не имеет к ней никакого отношения… замечталась.
- Я лучше позвоню сеньору Лобату. Сеньор Лобату знает о духах все, он поможет ему все вспомнить, - Далва набрала телефон.
- Да… сегодня вечером… к сожалению, я не смогу прийти, у меня сеанс психоанализа, - отвечал Лобату.
- Сеньор Лобату, я никогда не видела такой удачной реинкарнации, поделились Далва.
- Чего ты не видела?..
Узнав о том, что Далва пригласила Лобату, Карол выразила свое желание пойти, чтобы посмотреть на клона. Но Лобату сказал, что не собирается идти, так как ему будет неприятно слушать, как Леонидас будет хвалить за компетентность Тавиньу и упрекать его.
Карла и Одетти наблюдали за Тавиньу, бегающего по пляжу. Девушке было жалко его, ведь он даже ни в чем не был виноват, но мать успокоила ее, сказав, что если он не виноват перед ней, то виноват перед кем-то другим.
Кларисси с радостью сообщила Карол, что ее сын вновь взялся за учебу в университете и притом очень воодушевлен. Беседу подруг прервал ворвавшийся в приемную Эскобар.
- Она сказала, что если она подпишет доверенность сейчас, то ты выгонишь ее из дома, выгонишь из квартиры, а ей некуда идти, - объяснял он причины, по которым Алисинья не может переписать квартиру на Нанду.
- И ты пришел ко мне жаловаться? – Кларисси осмотрелась вокруг, - Ты случайно не ошибся адресом? Ты шел ко мне? Подожди, не торопись, давай выясним: ты забрал мои доллары и купил квартиру, купил квартиру и перевел ее на имя этой шлюхи! Ты наслаждался жизнью, а теперь, когда она ее не хочет возвращать, ты приходишь сюда, ко мне на работу, и жалуешься, так?
- Поговори с ней, - бесхитростно сказал Эскобар. Ну нельзя же быть таким идиотом!
- Я?!? – взвизгнула Кларисси.
- У нас нет другого выхода, по крайней мере, пока.
- Эскобар, вы что, расстались?
- Нет… - замешкался он, - То есть временно. Позволь мне позвонить, - Эскобар кинулся к телефону, стоящему на рабочем месте Кларисси.
- Не смей трогать этот телефон. Даже не подходи к нему!
- Кларисси, попроси ради Нанду! Это квартира для него, а не для меня. Помоги мне сохранить квартиру для сына.
- Почему я?
- Ты его мать.
- Послушай, Эскобар, я буду искренна с тобой. Подумав о том, что ты сказал, что ты спросил, я считаю, что это будет хуже для Нанду, - начала она иронизировать, - Представь себе, я могу обезуметь, я могу отнять у него все: машину, квартиру, банковский счет и подарить это первому парню, который мне понравится. Так ведь?
- Кларисси…
- Нет-нет, я продолжу. Слушай внимательно, слушай. Еще я очень похудела, да, ты не заметил? Я уже не похожа на женщину, не похожа… все кончено. Да и умом я не блещу, не умею разговаривать, да и настроение у меня никуда, просто ужасное. Так что учитывая все это приходишь к выводу, что нужно очень много денег, чтобы хоть один мужчина на земле посмотрел на меня.
- Я не говорил этого.
- Не говорил? Ты сказал мне прямым текстом, что перевел квартиру на ее имя, чтобы защитить от меня Нанду, так?
- Ты не хочешь, чтобы квартира досталась сыну, только чтобы уязвить меня так? – возмутился Эскобар.
- Выкручивайся Эскобар, выкручивайся, - вздохнула Кларисси.
Узнав от мужа, что Лео задавал ему вопросы, не может ли он раньше времени состарится и умереть, Эдна ужаснулась, как не легко ему приходится быть единственным, не таким, как остальные.
- Ты смотришь по сторонам и видишь нормальных людей, а ты ни такой как они, ты – клон. Албиери, это должно быть очень страшно, это ужасно. Всю свою жизнь люди смотрят друг на друга, чтобы понять, какие они, как они устроены, а этому мальчику не на кого взглянуть.
- Если вы все будете обращаться с Лео, как с инопланетянином, он почувствует себя им. Вы не понимаете, если все вдруг станут смотреть на меня с ужасом, обращаться как с марсианином, в конце-концов, я начну чувствовать себя марсианином, а если это будет продолжаться, я стану им, вы не понимаете? – с жаром говорил Албиери, будто выступал на трибуне, перед советом по этике. И все его слова были верны, только вот стереотипы, сложившиеся в обществе и в головах у отдельных его представителей слишком сложно перевернуть в одночасье.
Лукас же в свою очередь хотел верить, что Албиери придумал историю с клонированием только чтобы успокоить отца. А вся эта история завязана из-за того, что семья парня, очень похожего на него и его брата захотела разжиться частью их состояния.
Леонидас и Тавиньу пришли в дом Деузы. Тавиньу стал пытаться объяснить женщине, чего они от нее хотят. Леонидас решил идти напролом, он поднялся в комнату Лео. Тот читал статью о клонировании в научном журнале. Леонидас сказал, что хочет, чтобы он жил с ними. Лео сказал, что намеревается ехать в Марокко, чтобы жить в пустыне. Леонидас немного удивился и сказал, что может отвезти его туда, но прежде хочет пригласить на ужин, чтобы обсудить детали поездки.
Деуза не собиралась отпускать сына одного, вдруг он больше не вернется. Она напросилась на ужин вместе с ним.
Жади собиралась пойти в клинику Албиери вместе с Зорайде, но служанка очень боялась.
Мохаммед ругался с Латиффой, он больше не хотел, чтобы Самира училась в школе. Самира сказала матери, что не бросит учебу и не откажется от Зе Роберту, потому что любит его и не хочет ничего предосудительного: лишь выйти замуж за любимого, как это сделала она.
Шанди вернулся в свою квартиру, но она была пуста. Жура позвонила сыну, напомнила ему, что скоро начнутся его экзамены и спросила помогает ли ему Мел. Шанди замешкался и соврал, что его девушка с ним, ищет нужные книги…

- Вы племянница, Али, - догадался Албиери, когда Жади пришла в его кабинет.
- Я пришла задать вам вопрос, этот вопрос очень мучает меня, - призналась Жади, - Вы знаете про мои отношения с Лукасом, вы знаете сколько всего мне пришлось пережить с тех пор, как мы познакомились, - Албиери кивал, - Нам пришлось расстаться… у каждого своя жизнь. И вот, через 20 лет вы приходите в дом моего дяди со своим крестником. И этот крестник – вылитый Лукас. Как это возможно, что есть два совершенно одинаковых человека, но они ни близнецы? Как это возможно ваш крестник будто копия Лукаса, - взволнованно говорила Жади.
- Не похож. Это и есть копия Лукаса.
- Как?!? Сеньор Албиери, это не праздное любопытство – это моя жизнь! Кто этот парень? Почему он вылитый Лукас?!?
- Потому что он клон. Клон Лукаса, - ответил профессор.
- Клон, - неуверенно повторила Жади.
- Больше не имеет смысла скрывать, не имеет смысла отрицать. Это очевидно, все вышло из-под контроля.
- Клон, то есть…
- То есть я создал Лукаса. Дал ему родиться вновь, прожить еще одну жизнь.
- Вы хотите сказать, что… - Жади вспомнила предсказание Зорайде: прошлое и будущее встретились, как две реки и слились для нее в образе одного мужчины – пророчество наконец-то сбылось, - Есть два Лукаса. А сердце, сердце у него такое же? А думает он так же, а поступает, действует, так же? – да уж, любопытство было отнюдь не праздным.
- Этого я не знаю, Жади. Некоторые различия должны быть, они росли в разное время. Я не знаю, одна ли у них генетическая основа, у меня не было времени заметить это.
- Сеньор… - Жади почти задыхалась от волнения… не в первый раз у нее так сносит крышу…
- Жесты у них одинаковые. У Лукаса есть характерная привычка теребить ухо, Лео делает то же самое.
- Его зовут Лео? – Жади улыбалась, в ее глазах стояли слезы умиления.
В доме Феррашей Деуза ни на шаг не хотела отпускать Лео от себя. Если она так не хотела расставаться с сыночком, ей бы не стоило отрезать пуповину. Дети – клоны они или клоуны, рано или поздно улетают из отчего гнезда и начинают забывать про родителей.
Лео поднялся наверх с Далвой. Она сказала парню, что если он хочет, то может переставить все в комнате и купить новые вещи. Парню не понравилась модель вертолета, стоящая на тумбочке. Далва возразила, что это была его любимая вещь, но потом успокоила себя, сказав, что вкусы людей со временем меняются.
- Нарушен священный покой, - с иронией вздыхала Маиза, глядя на то, как Лео переставляет вещи Диогу, которые ни кому до этого трогать не разрешалось.
- Но как это возможно?!? Как человек может прожить две жизни? Как это возможно? – не понимала Жади.
- Человечество долго мечтало об этом, Жади. Как говорил немецкий философ, люди мечтают о том, что могут осуществить.
- Не все мечты сбываются, сеньор Албиери… почти никогда… по-крайней мере, то о чем я мечтала ни сбылось, - говорила Жади… каждый о своем.
- Разве не замечательно, что ты можешь жить в разное время? Каждое время имеет свое представление, каждое время имеет свои ценности. Время от времени, люди думают: «а что было бы если… кем бы я был, если бы родился в другое время, в других условиях?» Так вот, клон даст нам ответ на это, - объяснил профессор.
- Вы хотите сказать, что это действительно Лукас? Например, если Лукас человек нерешительный и трусливый, то этого может не быть?
- Конечно, может не быть. Иногда люди становятся трусливыми и нерешительными из-за того, что их так воспитывают.
- Пожалуйста, дайте мне стакан воды, - только и могла произнести Жади. Рухнувшие по ее же собственным заслугам надежды вновь стали обретать реальные очертания.

Сто девяносто пятая серия