Глава 41

Известие о беременности Ракель вызвали бурю  сомнений  в  душе  Антонио.
Во-первых,  его  неприятно  поразило  то,  что  Ракель  скрывала   от   него
беременность. Может быть, она хочет использовать это  в  нужный  момент  как
козырь, чтобы заставить его выделить ей какую-то часть наследства? А  может,
за этим стоит ее обычная гордость? А в общем, подумал он, с  Ракель  никогда
ни в чем нельзя быть уверенным. Но, как бы там ни  было,  теперь,  когда  он
узнал что будет ребенок, для  него  все  резко  изменилось.  Хотя...  Прежде
всего, он должен сам все выяснить. С  этими  мыслями  Антонио  направился  в
гостиницу.
    Но застал он только Марту, которая сама не знала, куда ушли дон  Даниэль
и Ракель. Он поздоровался с Мартой и с некоторой запинкой спросил:
     - Это правда, что она... беременна?
     - Да, и не только беременна, но и плохо себя чувствует. Доктор  сказал,
что ей нужно хорошее питание и абсолютный покой. И что ей нельзя работать, а
то она может потерять ребенка.
     - Какой врач ее осматривал? - спросил он после некоторого раздумья.
     - Да тут один, местный, - ответила Марта.
     - Проводи меня к нему, - попросил ее  Антонио.  Разговор  с  врачом  не
занял много времени. Вскоре он вернулся в гостиницу, но, оказалось, Ракель с
отцом еще не вернулись. Марта была бы не Мартой, если  пропустила  бы  такую
возможность поговорить с Антонио о Ракель, о ребенке, о дальнейшей жизни  их
семьи.
     - Знаешь, скажу тебе  все  сразу  -  без  вступлений  начала  Марта.  -
Поверишь - хорошо, нет - ничего не поделаешь. Все, что Ракель говорила  тебе
о Максе, правда. Он обманул и ее, и меня и папу - всех. Я бы на месте
    Ракель  воспользовалась  ситуацией,  и  когда  ты  неожиданно  вернулся,
сыграла бы дурочку. Ты ведь потерял память?
     - Не совсем. Когда я увидел ее и Макса, я сразу понял: что-то в этом не
то.
     - Но ведь перед всеми ты сделал  вид,  что  Ракель  действительно  твоя
жена. Я не знаю, плохая я или хорошая, да это и не важно,  я...  нормальная.
Во всяком случае, надеюсь. А вот  Ракель  -  нет.  Она  ко  всему  относится
по-другому. Она очень порядочная. Да, я знаю, ты мне не веришь, но это  так.
Все, что тебе говорили про нее, -  вранье.  Мы  никогда  не  знали  никакого
Роберто Агирре, у нее никогда ничего не было с  Максом.  Она  мне  говорила,
потому что она такая, и теперь, когда чувствует себя оскорбленной...
    Она не успела закончить  фразы:  вернулась  Ракель  и,  увидев  Антонио,
остановилась у порога. Марта быстро скрылась за дверью.
     - Мне сказали, ты ждешь ребенка, - прервал молчание Антонио.
     - Неправда. Это все выдумала Марта. Она скучает по той красивой  жизни,
что вела у тебя дома, - сказала Ракель, вскинув голову и не глядя на него.
    Антонио помолчал:
     - Я только что говорил с врачом, который тебя смотрел. Ракель, я  хочу,
чтобы ты вернулась домой.
     - Ты хочешь этого из-за ребенка?
     - Из-за него тоже.
     - Тоже? - переспросила Ракель.
     - Ракель, послушай, врач, который тебя смотрел, говорит, что  ты  очень
слаба, и есть целый ряд проблем, которые могут  поставить  под  угрозу  твою
беременность.
     - Да, я знаю и  буду  осторожна.  Я  буду  хорошо  питаться,  следовать
указаниям врача, постараюсь не уставать и быть спокойной.
     - Каким образом у тебя это получится?
     - Получится, если ты оставишь меня в покое.
     - Я должен оставить  тебя  в  покое?  А  Максимилиано  нет?  -  вскипел
Антонио, но тут же взял себя в руки. - Извини, я не хотел об этом  говорить,
хотя меня это и задевает. Но сейчас нужно подумать о  ребенке,  которого  ты
ждешь и на которого у меня есть определенные права. Это ведь мой ребенок?
     - Ты сомневаешься? Антонио не ответил.
     - Я предлагаю тебе вернуться домой, где за тобой будет  соответствующий
уход.
    Ракель покачала головой и окинула его  долгим  взглядом,  словно  искала
что-то в этом любимом лице: "Неужели он так ничего и не понял? Не понял, что
я не могу быть больше каким-то  неодушевленным  предметом,  игрушкой...  Как
можно потребовать от домашних обеспечить мне покой, ведь его родные не любят
меня, не желают видеть. А я больше не хочу  испытывать  их  терпение  и  тем
самым унижать себя. Как у всякого порядочного человека, у меня есть гордость
и достоинство!"
     - Ракель, не будем больше говорить о прошлом...
     - Но оно всегда будет разделять нас, пока что-то не произойдет, и мы не
начнем верить друг другу. Верить не доказательствам и фактам, а друг  другу.
Я больше не хочу оправдываться в том, что я  не  совершала,  и,  пожалуйста,
пойми, лучше для всех, чтобы я осталась здесь.
     - Я хочу быть рядом с тобой и заботиться о тебе, чтобы у тебя было  все
необходимое. Это ради твоего здоровья и ради ребенка, которого ты ждешь.
     - Ты хочешь держать меня взаперти, как рабу, пока  я  не  рожу.  А  что
потом?
     - До того, как  это  случится,  пройдет  много  времени.  Многое  может
измениться.
     - Знаешь, нет, - решительно сказала Ракель. - Ты  сказал  мне,  что  мы
разведемся. Кроме того, есть другие люди, готовые  помочь  мне.  И  я  лучше
приму помощь от любого из них, чем от тебя. Я и сама кое-чего стою и  вполне
могу пробить себе дорогу в жизни самостоятельно, как и делала  до  сих  пор.
Потом, я не хочу, чтобы мой ребенок рос в твоем доме. Я хочу сама  воспитать
его, чтобы он не был похож ни на тебя, ни на Макса.
    Он ушел, а Ракель сидела с гордо поднятой головой и слезы катились по ее
нежным щекам.
    Внизу, возле портье, дон Даниэль и Марта  обсуждали  последние  события.
Дон Даниэль радостно сообщил Марте, что Родриго Тонелли предложил им в  долг
денег, и Ракель согласилась их принять. Эти три последних слова донеслись до
спустившегося с лестницы Антонио, и он, не чинясь, сходу спросил, кто обещал
помочь Ракель деньгами?
    Дон Даниэль  и  Марта  смущенно  молчали,  не  глядя  на  него.  Антонио
некоторое время смотрел на них, потом сказал:
     - Я предложил Ракель вернуться домой. Чтобы все вы  вернулись,  поэтому
мне нужно знать, кто предложил ей помощь.
     - Родриго. И Макс тоже, - быстро сказала Марта.
     - И еще этот юноша, сын доктора, - добавил дон Даниэль.
     - И Алехандра, - вспомнила Марта.
     - А что предпочли бы вы? - спросил Антонио, переводя взгляд с одной  на
другого. - Вернуться ко мне?
    Дон Даниэль согласно кивнул, хотя, конечно, ему тяжело сносить презрение
семьи Ломбарде Но он  согласен  с  Антонио,  лучше  немного  неудобств,  чем
нищенское существование. Марта с воодушевлением поддержала отца.
     - Тогда уговорите Ракель. А я пока займусь другими делами,  -  произнес
Антонио.
    Душа дона Даниэля разрывалась от сомнений, но он не  выдержал,  -  будь,
что будет, - и осмелился просить зятя не быть суровым с его друзьями:  Чучо,
Мерседес и ее братом.
     - Если уж просить, то за нас,  а  не  за  этих  оборванцев!  -  сердито
сказала Марта, после того, как Антонио, попросив ее тоном приказа  позвонить
завтра, удалился.
     - Это мои друзья! - укоризненно сказал дон Даниэль.
     - "Друзья"! - передразнила его Марта. - Если мы вернемся в дом Антонио,
лучше тебе будет забыть о таких друзьях. Ну, ладно, пойдем к Ракель.
    Был поздний вечер. Ветер с  океана  принес  прохладу,  как  бы  призывая
усталых людей передохнуть от  нескончаемого  бега  и  вдохнуть  его  терпкий
свежий аромат. Но Антонио не мог себе позволить остановки,  ему  еще  многое
нужно было сделать, чтобы заставить Ракель вернуться. И  поэтому  первым,  к
кому он явился в этот неурочный час, был  Родриго.  Без  долгих  предисловий
Антонио сразу перешел к делу и попросил не ссужать Ракель деньгами.  Родриго
напомнил Антонио о ее безденежье, об унизительном положении, в  котором  она
оказалась. Антонио отрезал: он, ее муж,  позаботится  о  ней  сам.  И,  видя
замешательство Тонелли, предложил ему открыть Ракель истинный повод  отказа:
не позволил Антонио.
    Уже уходя, Антонио столкнулся с молодым  симпатичным  мужчиной,  Родриго
представил их друг другу. Антонио внимательно посмотрел на гостя: так вот он
каков, жених Алехандры... Но интересно, что привело его в дом Тонелли?
    Дождавшись, когда за Антонио  закроется  дверь,  Род-риго  повернулся  к
гостю:
     - Вас прислал Марсело Карильо?
     - Да, - ответил Рафаэль. - Он  сказал,  что  я  могу  говорить  с  вами
открыто. - Я иногда работал на Марсело. Сейчас мне нужны  деньги.  Я  звонил
Марсело в Майами, чтобы он перевел мне кое-какую сумму, но  он  сказал,  что
проще будет получить деньги у вас.
    Родриго молча посмотрел на него и стал набирать номер  Марсело  Карильо:
он не привык верить на слово.
    На следующий же день Родриго отправился к Ракель. Он не хотел  ссориться
с Антонио - это было бы опасно, - но и не собирался  отказываться  от  своих
планов. Примерно это он и сказал Ракель, явившись к ней в гостиницу.
     - Понимаешь, - сказал он, - я не хочу идти открыто  против  него.  А  с
другой стороны, я хочу помочь тебе. Скажи, ты окончательно  решила  уйти  от
Антонио?
     - Да.
     - А почему ты не потребуешь у него развода?
     - Он обещал, что начнет этим заниматься.
     - И что же?
     - Потом он узнал, что я беременна, и теперь его интересует ребенок.
    Родриго подумал:
     - Хорошо... Тогда ты подай на развод.
     - На основании чего?
     - Чего угодно. Жестокость,  психологическая  несовместимость,  обман...
Помнишь, я его видел с Маурой? Если ты этого не сделаешь, он  заставит  тебя
вернуться - даже силой, если понадобится. А если  ты  подашь  на  развод,  в
случае необходимости адвокат сможет вмешаться через суд.
     - Но у меня нет никакого адвоката, и денег на него нет.
     - Я говорил, что не хочу идти против Антонио открыто, но так, чтобы  он
не знал, я готов помочь тебе. Я могу нанять адвоката и  заботиться  о  тебе,
пока это будет нужно.
    Ракель была искренне тронута.

Глава 43

Клаудио припомнил, как изменилось бесстрастное лицо  Родриго,  когда  он
сказал о Мерседес и ее брате, и решил разузнать о них подробнее. Тем  более,
что он обещал Габриэлю какой-нибудь  подарок.  Поэтому  на  следующий  день,
купив  недорогой  плейер,  Клаудио  вновь  отправился  в   клинику   доктора
Пласенсиа.
    Поздоровавшись с Габриэлем и спросив его о  здоровье,  он  протянул  ему
небольшую коробку. Габриэль открыл ее и ахнул:
     - Вот это вещь! Большое спасибо.
    Они немного поговорили о кассетах и музыке, потом о запаздывающей  вечно
сестре и, наконец, об  их  несчастье  и  о  Роберто  Агирре.  Видел  ли  его
когда-нибудь Габриэль? Юноша заволновался и повторил  то,  что  отвечал  уже
многим в этой комнате: он никогда не видел этого человека, но уверен, что он
недостойный человек и обманул их, сказав, что никто из-за его  заявления  не
пострадает...
    Клаудио помолчал. Что-то тут не связывалось: если этот  Агирре  сообщник
Ракель, то зачем ему было доставлять неприятности ее семье и ей  самой?  Вот
если бы на место этого неведомого Агирре подставить Макса, все сошлось бы  в
лучшем виде... Значит, пока нужно молчать, наблюдать  и  накапливать  факты.
Поэтому он сказал:
     - Я хочу, чтобы все это осталось между нами. Думаю, за всем этим  стоит
Максимилиано, брат Антонио Ломбардо. Я бы хотел, что ты выведал всю правду у
твоей сестры. Не для того, чтобы обвинить Макса, он мой родственник, а чтобы
не дать ему опять строить козни против Ракель.
     - Против жены сеньора Ломбарде?
     - Дело в том, что Максимилиано влюблен в нее. Понимаешь? Поэтому и надо
выяснить, он ли это был. Чтобы помочь ей.
    Габриэль согласно кивнул и снова посмотрел на дверь,  где  же,  наконец,
Мерседес?
    Но сегодня Мерседес так и не удалось навестить брата, ее  саму  навещали
незваные гости. Сначала  ворвался  Кот  и  потребовал,  чтобы  она  выложила
начистоту все, что ей известно о Роберто Агирре.  Пока  они  препирались,  в
дверь снова постучали, - и Кот, достав пистолет,  еле  успел  спрятаться  за
занавеску, - в комнату  вошел  Антонио  Ломбардо.  Его  интересовала  Хулиа,
теперь он знал, что  именно  она  познакомила  Мерседес  с  Роберто  Агирре.
Девушка поняла, что ей остается только признать это.
    Но сеньор Ломбардо хотел знать больше: кто познакомил  Хулиу  с  Агирре.
Мерседес замялась, но Антонио быстро напомнил ей о брате, который уже  одной
ногой за решеткой, и Мерседес ничего не оставалось, как назвать человека  по
имени Луис...
    Антонио прикоснулся к усам, что бывало с ним в минуту раздумий, и,  взяв
девушку под руки, потянул к двери: ну, где живет твоя подруга?..
    Не зная, радоваться ей или огорчаться, она села в  машину  и  утонула  в
мягких  подушках.  Никогда  еще  не  доводилось  ездить  в   такой   машине!
Остановившись неподалеку от дома Хулии - большая машина не смогла въехать  в
узкий тупичок, - они подошли к ее дому.  Ворота  были  закрыты.  Проходившая
мимо девушка сказала, что Хулиа вчера уехала к своему мужу.
     - И даже не зашла ко мне попрощаться? - не смогла сдержать своей  обиды
Мерседес.
     - Пошли к тебе, - предложил Антонио.
     - Нет, нет... - заволновалась Мерседес. - Там Кот.
     - Что за Кот? - спросил Антонио.
     - Ну, тот тип, что украл деньги у Чучо.
     - И он был там, когда мы разговаривали?
     - Да, он спрятался за занавеской. У него пистолет.
     - А у тебя с ним что за дела? - продолжал ее расспрашивать Антонио.
     - Он угрожал мне, чтобы я не говорила Чучо, где  он  живет.  А  сегодня
пришел спросить об этом Роберто Агирре. Сеньор, я боюсь  туда  возвращаться!
Кот убьет меня теперь!
    Антонио немного подумал.
     - Хорошо. Ты подождешь меня в машине, а я зайду посмотреть, там ли  еще
Кот. Потом я отвезу тебя ко мне, ты поживешь несколько дней в моем доме.
    ...В доме Мерседес, конечно, уже никого не было.
    По дороге домой Антонио, оставив Мерседес в машине, заглянул к Пабло.
    Памела открыла ему  дверь,  позвала  брата  и  тихонько  пристроилась  в
кресле, внимательно прислушиваясь к разговору мужчин, хотя и не  все  в  нем
понимая. Кто, например, этот Роберто Агирре, который,  сказал  брат,  как-то
связан с Котом и который, у нее перехватило дыхание, похож на Максимилиано -
так, вроде бы, сказала сеньору Антонио Ракель. А мужчины, не обращая на  нее
внимания, продолжали свой разговор...
    Проводив Антонио, Пабло торопливо оделся  и  ушел.  Памела  бросилась  к
телефону, и,  услышав  знакомый  хрипловатый  голос,  с  волнением  изложила
причину своего звонка.
     - Знаете, я очень беспокоюсь, - сказала девушка, - Ваш брат был  сейчас
у нас и говорил с Пабло, они говорили о разных вещах, - она  сосредоточилась
и продолжала. - Мой брат думает, то, что случилось в Гвадалахаре, и то,  что
происходит сейчас, очень похоже. А что там случилось?
     - Неважно. Я вам потом расскажу, -  пообещал  Максимилиано.  -  Дальше,
прошу вас, дальше...
     - Ну, Пабло сказал, что тот человек, в Гвадалахаре, очень похож на вас,
как и Роберто Агирре... И еще они говорили... - Памела замялась.
     - Ради Бога, Памела! Мне нужно  знать  все,  чтобы  как-то  защищаться.
Понимаете? Так что они говорили еще?
     - Сеньор Антонио думает, что вы  и  другой  сеньор,  по  имени  Родриго
Тонелли, сговорились убить его. Это правда?
     - Родриго? А почему Родриго?
     - Не знаю. Кажется, есть  еще  какой-то  человек,  по  кличке  Кот,  он
работал в "Ла-Игере", а "Ла-Игера" принадлежит сеньору Родриго. Меня, честно
говоря, все это очень пугает...
     - Меня это пугает еще больше. Памела, как вы можете во мне сомневаться?
     - Нам надо обязательно увидеться...
    Максимилиано испугался не на  шутку.  Он  вспомнил  недавнюю  встречу  с
сестрой Мауры - Карлой, это дурочкой, которая, похоже, вздумала влюбиться  в
него и теперь осаждала его звонками. Она  тоже  упоминала  Родриго  Тонелли.
"Знаешь, кто выдавал себя за Роберто  Агирре,  пресловутого  жениха  Ракель,
которого я выдумала? - вспомнилось ему. - Родриго!"
    Почему именно Родриго, подумалось ему тогда. Он-то  как  связан  с  этой
историей? И, чтобы не запутывать все еще больше, он, помнится, сказал Карле,
что говорил как-то с этим типом, Роберто Агирре, по телефону, и это  был  не
голос Родриго.
    "Но как же... - удивилась Карла. - Маура мне сказала, что это Родриго ей
помог".
    Максимилиано решил пойти к Родриго Тонелли и поговорить с ним начистоту.
    Было  уже  довольно  поздно,  и  охрана  Родриго   не   хотела   пускать
Максимилиано. Наконец  кто-то  из  охраны  все-таки  пошел  доложить  о  его
приходе, и Максимилиано вслед за охранником шагнул в кабинет Родриго.
     - Что случилось? - трудно было сказать,  что  Родриго  выказал  большую
радость, увидав Макса.
     - Я хочу, чтобы ты объяснил мне, какой у тебя интерес в деле Ракель.
     - Ты приходишь ночью, чтобы задавать мне идиотские вопросы, -  надменно
ухмыльнулся Родриго.
     - Да. Антонио вот-вот докопается до правды. До того, что этого  Роберто
Агирре выдумал ты, что есть некто по кличке Кот, кто интересуется Агирре,  и
что ты хозяин "Ла-Игере". - Максимилиано  встал,  подошел  к  Родриго  почти
вплотную. - Поэтому я тебя и спрашиваю, что у тебя за интерес в  этом  деле?
Зачем ты предлагал  Ракель  остановиться  у  тебя?  Зачем  хотел  помочь  ей
развестись? Предупреждаю, я знаю об этом потому, что слышал разговор Антонио
с одним из его людей. И говорили они как раз об этом.
    Родриго спокойно - он никогда не волновался - посмотрел на Максимилиано.
     - Что ж... я действительно помогаю... Мауре. И тебе тоже.
     - Послушай, как ты понимаешь, игорный бизнес и рэкет - игрушки  не  для
младенцев. Хозяин "Ла-Игере" не может быть чистой голубкой. Если ты взял  на
себя труд помогать Мауре, то зачем-то тебе это было  нужно.  Может,  Дело  в
деньгах. Как только Антонио доберется до правды,
    не знаю, чем это для тебя может кончиться. Но для меня, точно, -  плохо.
Поэтому я и подумал, если мы сумеем договориться, каждый сможет получить то,
что ему надо.
     - А  что  надо  тебе?  -  спросил  Родриго,  выслушав  напористую  речь
Максимилиано.
     - Деньги. И Ракель, конечно.
     - Что ж, я согласен на половину денег,  -  все  также  спокойно  сказал
Родриго. - У тебя есть план?
    Максимилиано все продумал заранее и потому, не задумываясь, ответил:
     - Мне нужен корабль с экипажем,  которому  можно  было  бы  доверять  и
который был бы готов на все, и дом, выставленный на продажу.
     - Согласен. Откуда Антонио узнал о Коте?
     - Он его и раньше подозревал. Они стали следить за его домом.  А  потом
этот Кот явился к женщине по имени Мерседес Фернандес и стал расспрашивать о
Роберто Арирре.
     - Ладно, - буркнул Родриго.
    Максимилиано, не заезжая домой, направился к Луису.
     - Ты готов заработать те пятьдесят миллионов, о которых мы говорили?  -
спросил он его.
     - Да, конечно. А что?
     - Завтра мы отделаемся от Антонио.
    На следующий день Максимилиано чуть свет  приехал  к  Родриго.  Там  уже
дожидались его Луис, такой  же  невозмутимый  и  бесстрастный,  и  второй  -
среднего роста, крепкого телосложения с шапкой  пышных  волос.  Артуро,  так
называл его Родриго, был за старшего.
     - Ну, что? - нетерпеливо спросил Максимилиано.
     - Все готово. И дом, и корабль. Луис  поплывет  на  корабле.  Не  хочу,
чтобы что-нибудь сорвалось.
     - Я тоже. Ты понял? - Максимилиано сделал энергичный жест рукой.
    Родриго промолчал и обратился к Артуро:
     - Ты тоже пойдешь на корабль и  следи  хорошенько,  чтобы  все  было  в
порядке.
     - Хорошо, - Артуро повернулся к Луису. - Пошли. Но  Родриго,  остановив
Артуро, напомнил ему об одном
    небольшом дельце: уладить все проблемы с Котом.
     - Значит, ты решил отделаться от Кота? -  спросил  Максимилиано,  когда
все вышли. - Почему?
     - Потому что он обманул меня, - сухо ответил Родриго.

Глава 45

Ракель не знала, что и подумать. Утром  к  ним  в  номер  зашел  молодой
незнакомый мужчина и сказал, что сеньор Антонио просил отвезти  ее  смотреть
дом. Она, уже одетая, принялась было будить Марту, но посыльный остановил, -
сеньор Ломбарде ждет ее одну.
    Они подъехали к дому, где молодой человек простился, сказав, что  сеньор
Антонио скоро будет. Она  осмотрела  весь  дом,  сопровождаемая  приветливой
женщиной. Дом ей понравился, но Антонио так и не приехал.  Она  позвонила  в
дом Ломбарде, и Рамон сообщил ей, что  сеньору  рано  утром  звонил  Роберто
Агирре; поговорив с ним, сеньор быстро ушел и до  сих  пор  не  возвращался.
Повесив трубку, она вернулась в гостиницу и теперь  раздумывала,  чтобы  все
это значило: наверное, это опять какие-нибудь козни Максимилиано, или Мауры,
или Камилы, решила она. Опять настроили Антонио против нее. Но она вспомнила
вчерашний  вечер,  нежные  объятия  Антонио,  его  слова:  "Я  люблю   тебя,
Ракель..." Нет, нет, она не должна  в  нем  сомневаться!  К  тому  же  Марта
сказала, что он звонил и показался ей чем-то озабоченным.  И  опять  Роберто
Агирре - предвестник несчастья... Только бы с Антонио ничего  не  случилось!
Погруженная в самые мрачные мысли, она прилегла на кровать. И вдруг - стук в
дверь. Наконец-то! Ракель вскочила, распахнула дверь и  увидела...  Родриго.
Он предложил ей поехать, как они вчера договорились, к адвокату. Но  Ракель,
поблагодарив, отказалась - вчера они с Антонио помирились.
    Лицо Родриго осталось непроницаемым. Конечно, было бы во всех отношениях
лучше, если бы исчезновению  Антонио  предшествовало  заявление  о  разводе,
подумал он. Но можно в конце концов обойтись и без этого.
     - Отлично. Я очень рад, - сказал он. - Ну, раз я тебе не нужен,  ухожу.
Увидимся на днях в доме Ломбарде
    Ракель распрощалась с ним и вновь прилегла, но скоро опять вскочила -  в
дверь снова постучали. На этот раз Пабло. Он был не на шутку встревожен.  Не
дождавшись Антонио в конторе,  он  искал  его  на  всех  объектах,  обзвонил
знакомых, - но Антонио нигде нет.
    Ракель рассказала Пабло, что утром вместо Антонио за ней пришел какой-то
служащий из конторы и сказал, что Антонио велел привезти ее в новый дом.
    Пабло забеспокоился еще больше.
     - А что за  человек  приходил  за  вами?  Кто-нибудь  из  шоферов,  что
работают в доме? - спросил он.
     - Нет. Он сказал, что работает в конторе.
     - Странно, - сказал Пабло, - мне он ни о каком доме не  говорил.  Вчера
он  сказал,  что  собирается  заехать  за  вами,  но  сперва  хотел  поехать
поговорить с Родриго Тонелли. Но так к нему и не поехал.
     - А зачем ему нужно было к Родриго?
     - Так, по одному делу, - уклонился Пабло.
     - Это имеет отношение ко мне? - настаивала Ракель. : -  Нет,  нет...  -
рассеянно сказал Пабло. "Интересно, кто за ней заезжал, - думал он. - Может,
этот человек  знает  что-нибудь  о  сеньоре  Антонио?"  Он  попросил  Ракель
съездить с ним в контору и показать этого человека.
    Ни в одном из  служащих  Ракель  не  узнала  утреннего  визитера,  да  и
секретарша, как оказалось, не отдавала и не  получала  никаких  указаний  по
поводу нового дома.
    Ракель и Пабло смотрели друг на друга испуганными глазами  и  не  знали,
что думать, но в голове у каждого из них тяжелым молотком  стучала  страшная
мысль: с Антонио что-то случилось...
    ...Максимилиано вернулся  к  себе  домой  только  под  утро:  в  помятом
костюме, под глазами - темные круги.
     - Где ты был? - бросилась к нему Виктория.
     - Я пил, мама! Пил! Чтобы обо  всем  забыть!  -  и  он  прошел  в  свою
комнату.
    Виктория пошла было за ним, но у неплотно закрытой двери в комнату  сына
остановилась. Она увидела: он сидит  на  широкой  кровати,  обхватив  голову
руками и тихо раскачиваясь. Виктория, словно сдерживая готовый  вырваться  у
нее крик, прижала руку ко рту и тихонько отступила.
    К обеду приехала Камила - узнать, нет ли каких новостей и не  собирается
ли Виктория вернуться обратно.
     - Ах, Камила,  -  пожаловалась  Виктория,  -  Максимилиано  не  ночевал
сегодня дома. А когда он вернулся, у него было  такое  выражение  лица...  Я
хочу еще побыть здесь. Вдруг Антонио придет разбираться с Максом...
     - А если Макс и Антонио захотят подраться, как в прошлый раз,  они  это
могут сделать, где угодно. Ни ты, ни кто другой не в силах  им  помешать,  -
рассудительно сказала Камила.
     - Не знаю, меня это так беспокоит, Камила. Очень беспокоит...
    В гостиную, где они разговаривали, вошел Макс и,  не  глядя  на  Камилу,
направился к выходу.
     - Сынок, подожди, ты куда? - окликнула его Виктория.
     - Я ухожу. Не сидеть же мне тут целый день?!
     - Я боюсь, что ты встретишься с Антонио... - сказала Виктория.
    Максимилиано бросил на нее быстрый взгляд, махнул рукой и вышел,  так  и
не заметив Камилы, крайне удивленной его поведением.
    Виктория пыталась сгладить неловкость и заговорила о переживаниях Макса.
     - Все это просто ужасно, Камила. - И неожиданно  спросила.  -  от  кого
Ракель ждет ребенка?
     - От Антонио или от Макса, не все  ли  равно?  -  раздраженно  ответила
Камила и стала прощаться.
    Яхта, набирая обороты, все дальше уходила в море.
    Поднявшись наверх, Антонио неспешной походкой  прошел  вдоль  борта.  Он
заметил неизвестно откуда взявшихся троих мужчин. Готовятся...  Неужели  это
конец? Конец всему? А Ракель, а его ребенок? Нет,  без  борьбы  он  им  свою
жизнь не отдаст! Он прошел на корму,  и  тут  его  взгляд  упал  на  баллоны
акваланга, лежащие на палубе. У Антонио забилось  сердце.  Вот  он  -  шанс!
Антонио незаметно  огляделся  по  сторонам  и  отвинтил  вентиль  одного  из
баллонов. Убедившись, что баллон заряжен, Антонио нашел  канат,  привязал  к
нему баллон и незаметно выбросил его за борт. Баллон с тихим всплеском  ушел
под воду.
    Рядом с ним неслышно появился Кот.
     - Что вы тут делаете? - спросил он, подозрительно рассматривая уходящий
под воду канат.
     - Тихо. Теперь мы с  тобой  действительно  в  одной  лодке.  Тебя  тоже
собираются убить.
    Но Кот не обратил внимания ни его слова, может быть даже не услышал их -
его мысли были заняты канатом.
     - Что вы там привязали? - опять спросил он.
     - То, что в конце концов может нас спасти.
     - Нас? - удивился Кот.
     - Да. Потому что тебя тоже решили прикончить. Я слышал,  как  один  тип
говорил об этом Луису Трехо. У тебя есть пистолет?
     - Да... - Кот недоумевающе посмотрел на Антонио.
     - Побереги его, - предупредил Антонио, - у тебя хотят его отнять.
    Кот не успел ответить. К ним подошли трое вооруженных мужчин.
     - А!  Кот...  -  протянул  один  из  них  и,  повернувшись  к  Антонио,
предложил. - сеньор Ломбардо, не  хотите  ли  отдохнуть?  Мы  еще  не  скоро
доберемся до того корабля, где ваша жена.
     - Да, спасибо.
    Антонио  обвел  взглядом  всех  троих,  словно  запоминая  их  лица,   и
направился в каюту.
    Когда он исчез из виду, один из мужчин вплотную подошел к Коту и сказал:
     - Слушай, Кот, тебе придется отдать мне твой пистолет.
     - Почему? - удивился Кот.
     - Потому что ты приставлен к сеньору Ломбардо. Вдруг он чего заподозрит
и отнимет его у тебя? Давай, - от тронул Кота за рукав,  -  вынь  его  двумя
пальцами и давай сюда. Чего ты ждешь? - поторопил он его. - Потом я тебе его
верну. Только тихо!
    Кот увидел, что один из мужчин,  отступив  на  несколько  шагов,  поднял
автомат. Тогда он осторожно, как ему приказали, вытащил из-за пояса пистолет
и протянул его говорившему.
     - Ладно, теперь иди, развлекай сеньора Ломбарде Кот спустился- в каюту,
где сидел Антонио.
     - У меня забрали пистолет, - сказал  он.  Антонио  встал  из-за  стола,
прислонился к стене, пристально посмотрел на Кота.
     - Где моя жена? - спросил он.
     - В Акапулько. Я ее отвез в один дом, выставленный на  продажу,  и  там
оставил.
     - Кто это все задумал?
     - Родриго Тонелли и ваш брат Макс.
     - Сколько человек на корабле?
     - Восемь.
     - И никакой другой корабль нас не ждет?
     - Нет.
     - Есть тут кто-нибудь, кто за деньги согласится нам помочь?
     - Нет. Это все люди Родриго и вашего брата.
     - Берега уже почти не видно. Когда решено убить меня?
     - Не знаю.
    Они замолчали,  думая  каждый  о  своем  и  напряженно  прислушиваясь  к
равномерному шуму двигателя.  Неожиданно  наступившая  тишина  заставила  их
вздрогнуть.
     - Остановили машины, - тихо сказал Кот.
     - Ты умеешь плавать под водой? - спросил Антонио.
     - Более или менее.
     - У меня там, под кораблем, баллон с кислородом. Когда увидишь,  что  я
прыгнул, прыгай за мной и следуй моим указаниям - там, под водой.
    Кот согласно кивнул.
    В каюту вошел Артуро, за ним - несколько вооруженных людей.
     - Путешествие закончилось,  сеньор  Ломбарде,  -  сказал  он  и  знаком
показал на выход.
    Побледневший Кот молча последовал  за  Артуро,  который  шел,  держа  на
прицеле Антонио. Кота сопровождал вооруженный пистолетом Луис. Их привели на
верхнюю палубу, поставили у борта. Антонио заметил еще троих  -  теперь  они
были взяты в кольцо.
     - Не надо... Я не сделал ничего плохого, - заныл Кот.
     - Это надо было  сказать  хозяину,  -  заметил  Артуро.  Антонио  обвел
взглядом окруживших их бандитов и сказал:
     - Я заплачу вдвое больше того, что вам предложили, если высадите нас на
берег.
     - Меня не интересуют ваши вонючие деньги, - ответил Артуро.
     - Макс не даст тебе и пятой части того,  что  могу  дать  я,  -  сказал
Антонио.
     - Я вам не верю. Если бы вы могли, то  убили  меня.  В  эту  минуту  из
рулевой рубки высунулся человек:
     - Сеньор Артуро! - крикнул он. - Вас вызывает дон Родриго.
     - Сейчас! - крикнул ему в ответ  Артуро  и  кивнул  Луису,  -  веди  их
наверх.
    Они стали подниматься на мостик. Луис шел  первым,  за  ним  -  Антонио,
сопровождаемый вооруженным бандитом,  потом  Кот.  Замыкал  шествие  молодой
парень  с  автоматом  в  руках.  На  последней   ступеньке   трапа   Антонио
развернулся, стремительным движением вышиб автомат у шедшего за ним  бандита
и, прежде чем Луис успел обернуться, прыгнул в море. Погружаясь в  воду,  он
краем глаза заметил - Кот прыгнул за ним.
    Бандиты заметались по палубе. Перебегая с одного борта  на  другой,  они
пропарывали морскую гладь  огненными  вспышками  и  ждали,  не  всплывет  ли
кто-нибудь из беглецов. Прошло уже  не  менее  пятнадцати  минут  с  момента
бегства.
     - Никто не может оставаться под водой так долго. Пошли вниз! -  крикнул
Артуро. - Проклятье! Чтобы их акулы сожрали! Посмотрите с той стороны!
    Луис бросился на корму. Из рубки снова звали к радиотелефону.
     - Скажи, что я скоро свяжусь с  ним,  -  мы  заняты  делом!  -  крикнул
Артуро.
    Бандиты  продолжали  вглядываться  в   воду,   изредка   постреливая   и
перебрасываясь словами.
     - Надо сообщить сеньору Родриго, - сказал наконец Артуро.
     - И что ты ему скажешь? - спросил Луис.
     - То, что есть. Они мертвы. О чем беспокоиться? Луис  промолчал.  Такая
работа была не в его правилах. Он любил точность.

Глава 47

Погрузившись в  воду,  Антонио  подождал,  пока  Кот  подплывет  к  нему
поближе, сделал несколько сильных взмахов и оказался у баллона.  Он  отвязал
его, вдохнул кислорода и протянул баллон Коту. Тот  тоже  набрал  воздуха  и
передал баллон Антонио. Так они плыли под  водой,  наблюдая,  как  время  от
времени синюю гладь над ними прошивают автоматные очереди, оставляя за собой
длинные пенистые штрихи.
    Антонио взглянул на часы - они еще шли. Пора всплывать. Он последний раз
вдохнул кислорода, подождал, пока вдохнет Кот, и, показав ему рукой - вверх,
к поверхности, отпустил баллон. Вода легко подняла  их  на  свою  сверкающую
гладь и оставила среди солнечных бликов, расцветивших предполуденное море.
    Антонио огляделся, попытался  сориентироваться  по  солнцу  и  поплыл  -
размеренными, точными махами.
     - Плыви по течению, - бросил он Коту.
    Через несколько часов Кот начал захлебываться. Антонио подплыл  к  нему,
поддерживая на вытянутой руке, посоветовал:
     - Не греби. Отдохни. Просто держись на поверхности.
    Кот перевернулся на спину, выровнял дыхание, снова поплыл...  Снова  лег
на спину, поплыл... Силы были на исходе.
     - Держись, - прошептал ему Антонио потрескавшимися губами.  -  Держись,
берег должен быть недалеко.
    Раскаленный  огненный  шар  уже  свалился  за  горизонт,  когда  Антонио
различил впереди темные очертания - берег!
     - Не могу больше... - еле слышно прохрипел Кот. Антонио  подхватил  его
за плечи. Поплыл. До берега оставалось  несколько  ярдов.  Антонио  отпустил
Кота и встал на ноги. Не верилось, что под ногами - земля. Начавшийся  отлив
гнал их в море.  Антонио  схватил  Кота  за  руку,  борясь  с  подступающими
волнами, потащил его к берегу и без сил рухнул.
    Первые утренние лучи разбудили Антонио. Он приподнял голову, огляделся и
снова без сил упал на землю. Рядом он увидел Кота - он то  ли  спал,  то  ли
пребывал в забытьи. Придя в себя от жажды, Антонио встал  и,  шатаясь,  стал
удаляться от берега. Когда он  вернулся,  Кот  был  на  ногах  и  в  тревоге
озирался вокруг.
     - Я думал, вы ушли, - сказал он.
     - Тут некуда идти. Это небольшой островок. И берега отсюда не видно.
     - И что же нам теперь делать? Подыхать, как крысам?
     - Я попытаюсь добыть какую-нибудь дичь, а ты попробуй разжечь огонь.
    Кот удивленно взглянул на Антонио, ему показалось, что он ослышался:
     - Разжечь огонь? Чем я его разожгу? Голыми руками?
     - Найди две сухие палки и  три  их  друг  о  друга.  Там,  сзади,  есть
источник, сходи принеси воды.
     - Мы что, будем изображать Робинзонов?
     - Я же сказал тебе: мы на необитаемом острове. И здесь мы  не  по  моей
вине.  Советую  тебе  добыть  огонь  к  моему  возвращению,  или  останешься
голодным.
     - Я никогда не разжигал огонь при помощи двух палок.
     - Я тоже.
    Обрадованные встречей, дон Даниэль и Чучо,  как  всегда,  решили  попить
пивка. Тем более, что Чучо очень нуждался в совете своего друга.
    После третьей кружки Чучо  начал  восторженно  говорить  о  достоинствах
Мерседес.
    Дон Даниэль, хитро улыбаясь, взглянул на него.
     - Скажи мне одну вещь, Чучито. Ты  влюблен  в  нее?  Чучо  и  не  думал
скрывать своих чувств:
     - Да. А что, нельзя? Она такая симпатичная и  такая  добрая...  У  меня
теперь хорошая работа, дон Даниэль, со мной она могла бы не работать.
    Дон Даниэль с улыбкой посмотрел на него:
     - Ты уже говорил ей об этом?
     - О чем? - испуганно спросил Чучо. - О том, что люблю  ее?  Нет.  -  Он
заволновался,  замахал  руками,  начал  озабоченно  передвигать   на   столе
стаканы. - Вдруг она мне откажет?
     - Знаешь, Чучо,  -  рассудительно  сказал  дон  Даниэль,  -  ты  должен
учитывать, что Мерседес намного моложе тебя.
     - Но ведь и я не старик! -  возмущенно  сказал  Чучо.  -  Так,  немного
помятый жизнью,  но...  Послушайте,  дон  Даниэль,  вы  так  красиво  умеете
говорить... Может, вы мне поможете?
     - Но что же я могу сделать? - удивился дон Даниэль.
     - Расскажите ей обо мне... Скажите, что я добрый, честный, работящий...
     - Добрый - это точно... - согласился дон Даниэль. - Но насчет  честного
и работящего... - Дон Даниэль засомневался.
     - Разве я не работаю? - опять возмутился Чучо.
     - Ну, это в конце концов не  так  важно...  -  пошел  на  попятную  дон
Даниэль. - Главное, ее чувства к тебе.
     - Так я же ей нравлюсь! - воскликнул Чучо.  -  Она  мне  так  доверяет,
всегда обо всем  рассказывает...  Мерседес  нужен  мужчина,  который  бы  ее
защищал, а то все кругом только и делают, что угрожают ей...
     - Все? Кто это все? - заинтересовался дон Даниэль.
     - Ну... Люди, - замялся Чучо. - Вы такой хороший человек, дон  Даниэль!
Вы поможете моему счастью?
     - Твоему счастью? Конечно, Чучо! Конечно, помогу.
    А Ракель, увозимая Клаудио, тихо плакала в машине.
    Едва войдя в дом и, взглянув на лица присутствующих, Ракель поняла,  что
никаких новостей нет.
    Вошедший за ней Пабло, сказал, что полиция  только  что  нашла  в  порту
машину Антонио.
     - Это ты сообщил в полицию? - спросила Камила.
     - Да, сеньора, - ответил Пабло. - Я говорил с сеньором Андресом,  и  мы
решили, что так будет лучше.
     - А почему со мной не посоветовались? - вскипел Максимилиано. - Антонио
может скоро вернуться, и весь этот шум окажется напрасным.
     - Он прав, - поддержала Виктория. - Прежде чем принимать такое решение,
вы должны были посоветоваться с нами.
    Ракель не выдержала:
     - Вас как всегда беспокоит "что скажут люди". Но ведь Антонио  все-таки
важнее! Они правильно сделали, что сообщили в полицию.
     - Твое мнение нас не интересует, - бросила Камила.
     - Ладно, ладно... Хватит! - вмешался Максимилиано. -  Я  думаю,  Ракель
права. Прежде всего, нужно выяснить, где Антонио.
     - Лицемер! - повернулась к нему  Камила.  -  Ты  бы  первым  прыгал  от
радости, если бы с ним что-нибудь случилось!
     - Ради Бога, Камила! - воскликнула  Виктория.  Почтительно  стоявший  в
стороне Рамон позволил себе вмешаться,
     - Простите, сеньор Антонио очень хотел  найти  Роберто  Агирре.  А  эта
женщина, сестра того молодого  человека,  которого  сбила  сеньорита  Марта,
знает адрес.
     - Надо ее спросить, - быстро сказала Ракель.
     - Сеньор Антонио вчера привез ее и  поселил  здесь,  -  опять  вмешался
Рамон. - Насколько я  понял,  сеньор  привез  ее  сюда  не  только  ради  ее
безопасности, но и для того, чтобы она не сбежала, как ее подруга Хулиа.
     - Он так сказал? - спросила Ракель. - Приведи же ее! Чего ты ждешь?
    Мерседес, ни на кого не глядя, вошла в гостиную и остановилась,  опустив
голову.
     - Мерседес, Мерседес, пожалуйста, -  обратилась  к  ней  Ракель,  в  ее
голосе была мольба. - Ты должна  нам  помочь.  Антонио  пропал  и  последний
человек, который говорил с ним, был Роберто Агирре. Где мы можем его найти?
    Мерседес смутилась еще больше:
     - Я не знаю, где он живет, а... моя подруга, которая знает, она  уехала
в Мехико.
    Ракель не хотелось верить, что и  этот  разговор  ничего  не  даст.  Она
попыталась объяснить Мерседес, как важно найти ям этого Роберто Агирре.
     - Понимаешь, у сеньора Антонио  несколько  дней  назад  украли  чековую
книжку. Должно быть, это сделал кто-нибудь из тех, кто живет в доме. И  этот
кто-нибудь наверняка знает Роберто Агирре.
     - Да, возможно, - вмешался в разговор Максимилиано, -  но  может  быть,
Антонио только сделал вид, что у него украли чековую книжку,  а  сам  послал
чек Хулии.
     - Это неправда. Это невозможно, Макс! - с жаром сказала Ракель.
     - Ладно, - согласился Максимилиано. - Что  будем  делать?  Бессмысленно
сидеть и ждать всю ночь напролет.
    Иди, - обернулся он к Мерседес - Послушай, - продолжал он,  обращаясь  к
Ракель, - если его похитил Роберто Агирре, он позвонит и потребует выкуп. Не
беспокойся. - Он поднялся. - Ну, мне надо идти. Потом заеду за твоими вещами
и привезу твоего отца и сестру.
    Когда все разошлись и Рамон подал обед так  еще  и  не  успевшей  поесть
Ракель, она спросила его:
     - Рамон, у Антонио есть враги?
     - Как вы сказали, сеньора? - не понял Рамон.
     - Есть у Антонио враги?.. Конкуренты или кто там еще?..
     - У  него  есть  только  один  враг,  которого  я  знаю.   Это   сеньор
Максимилиано, - серьезно ответил Рамон.
    Возмущенный Максимилиано направился к Пабло. Кем он себя  возомнил  этот
"доверенный служащий"? Обращается в полицию, хотя его не просят, и даже, как
проболтался Андрее, сказал, будто Антонио могли убить.
    Он позвонил. Дверь открыла радостно  вспыхнувшая  при  виде  его  сестра
Пабло - Памела. Она собиралась было заговорить с ним, но он опередил ее.
     - Помни, мы с тобой незнакомы. Позови брата, пожалуйста.
    Максимилиано прошел в гостиную, сел. Почти  тут  же  вошел  Пабло.  Едва
поздоровавшись, Максимилиано резко спросил:
     - Что ты сказал полиции?
     - Просто заявил об исчезновении дона Антонио и  просил  их  начать  его
поиски.
     - Отлично. Больше ничего и не  говори.  С  этого  момента  я  сам  всем
займусь.
     - Да, сеньор, но если хозяин не объявится, нужно будет сообщить полиции
о Роберто Агирре, и это...
     - Это я сделаю сам, когда сочту нужным, - перебил его  Максимилиано.  -
Необходимо во что бы то ни стало предотвратить скандал.
     - Согласен, но...
     - Никаких но! - снова прервал его Максимилиано. - Я  буду  делать  так,
как лучше моей семье, а ты будешь молчать. Понял?
     - Сеньор Антонио говорил мне позавчера, что боится,  что  кто-то  хочет
убить его...
     - Кто?
    Пабло помолчал, взвешивая все за и против. Конечно, опасно говорить  все
начистоту, Но, с другой  стороны,  чтобы  ни  говорил  ему  этот  тип,  если
завтра-послезавтра сеньор Антонио не объявится, он  все  равно  все  сообщит
полиции. И Пабло сказал:
     - Сеньор Родриго Тонелли и вы!
     - Я? Он, что, был уже совсем  невменяем?  -  .  Был?  -  Пабло  в  упор
посмотрел на него.
     - Да. После того как его самолет потерпел аварию, он так и не пришел  в
себя окончательно. Если не веришь, спроси у  моей  матери,  но  предупреждаю
тебя, Пабло: если из-за тебя моя семья окажется втянутой в скандал, я  подам
на тебя в суд за клевету и остаток дней ты проведешь за  решеткой.  Ты  меня
хорошо слышал?
    И Максимилиано э ярости бросился из комнаты. Памела услышала, как громко
хлопнула входная дверь, и заглянула в гостиную.
     - Что случилось? - спросила она.
     - Вот подонок! - Пабло сжал кулаки, его глаза сверкали. -  Но  если  он
думает, что запугает меня своими угрозами, то сильно ошибается.
     - Он угрожал тебе? Но почему? - удивилась Памела.
     - Потому что сеньор Антонио исчез! И я уверен, что  именно  он  в  этом
виноват! - крикнул он.
    Памела недоверчиво взглянула на брата - как он может такое говорить?
    Макс вышел от Пабло совершенно разъяренный. Как  только  он  встанет  во
главе фирмы, первым, кого он уволит,  будет  Пабло.  А  пока  нужно  убедить
Ракель и всех остальных не сообщать в полицию об этом  Роберто  Агирре.  Кто
знает, на что они наткнутся,  если  начнут  раскапывать  это  дело.  И  что,
интересно, скажет Маура, когда узнает, что Антонио исчез и его  исчезновение
связано с этим Роберто  Агирре,  придуманным  ее  сестрой?  Нет,  нет,  пока
ситуация не прояснится, нужно убедить Ракель молчать. И Камилу.  Они  готовы
поднять настоящую бурю, ни с кем и ни с чем не считаясь.
    Увидев,  что  кроме  Ракель  в   гостиной   никого   нет,   Максимилиано
обрадовался - по крайней мере, можно будет поговорить без помех, убедить ее.
    Ракель с  недоверием  посмотрела  на  Макса,  -  почему  он  так  горячо
уговаривает ее не говорить об этом человеке, ведь Антонио  исчез  после  его
звонка, а сейчас главное - узнать хоть что-нибудь о нем.
    Максимилиано насмешливо взглянул на нее.
     - Я тоже хочу его найти... Я тоже... Но так, чтобы не  запятнать  честь
нашей  семьи.  Ты  теперь  часть  нашей  семьи.  Ты  и  твой   ребенок.   Ты
представляешь, что будет если ты скажешь всю правду? Ты хочешь,  чтобы  твой
ребенок родился в тюрьме? Учти, я сказал матери, что уговорил  тебя  сказать
Антонио, будто я был твоим сообщником - чтобы Антонио  не  отправил  тебя  в
тюрьму. Он никогда не решился бы на это, чтобы не скомпрометировать  меня  и
нашу семью.
    Ракель закрыла лицо руками:
     - Ты хуже всех, кого я только знала! Ты врешь с  такой  наглостью,  что
это уже невыносимо.
     - Я это делаю ради тебя...

Глава 49

Маура была в панике, так же как и ее сестра Карла. Карла обвиняла  Мауру
в том, что та в свое время рассказала  о  ее  выдумке  Родриго.  Что  теперь
будет, беспокоилась Карла, если похитил Антонио тот человек, которого  нанял
Родриго на  роль  Агирре.  Получив  выкуп,  человек  Родриго  может  сказать
Антонио, что это она выдумала Агирре и  что  Маура  сговорилась  с  Родриго,
чтобы скомпрометировать Ракель. На что Маура разумно возразила, что тот  тип
знает только Родриго, а не их.  Однако  Карла  настаивала,  что  они  должны
позвонить в полицию и честно рассказать, что Роберто Агирре - ее выдумка.
    Не зная, что делать - не обращаться же в самом деле в полицию!  -  Маура
позвонила Родриго и попросила его приехать. Родриго не заставил себя просить
дважды: не хватало еще, чтобы сестры вмешали в это дело полицию.
    Он попытался их успокоить: возможно, воспользовавшись ситуацией, Антонио
похитил тот человек, по имени Кот, который играл роль Роберто Агирре.
     - Какой ситуацией? - спросила Маура.
     - Я ему сказал, что эта игра в Роберто Агирре закончена.
     - И ты думаешь, он решил ее продолжить по собственной инициативе?  -  с
сомнением спросила Маура.
     - Возможно.  А  что  касается  полиции,  не  думаю,  что  это  в  ваших
интересах. - Родриго выразительно посмотрел на Мауру, - Кот потребует выкуп,
и все само собой закончится.
    Беспокойство Мауры не утихло. Прошло уже несколько дней, а Антонио так и
не объявился. Маура пригласила  Родриго  к  себе.  Родриго  как  раз  и  сам
подумывал о том, что нужно серьезно с ней поговорить. Накануне ему  позвонил
Максимилиано и, узнав, что от имени Роберто Агирре  в  дом  Ломбарде  звонил
Кот, хмыкнул:
     - Тогда пусть полиция займется поисками этого пресловутого Агирре.  Но,
послушай, - озабоченно спросил он, - кроме Карлы, еще кто-нибудь  знал,  что
Агирре не существует? Маура, например? У тебя нет возможности  заставить  ее
держать язык за зубами?
    Родриго заверил его, что с Маурой неприятностей не будет - ее  он  берет
на себя.
     - Я плохо себя чувствую, Родриго, - сказала Маура, когда он приехал.  -
И все из-за тебя.
     - Но как мы могли знать, что этот негодяй поведет себя таким образом? Я
его отыщу, не беспокойся, и он свое получит, - заверил он ее.
     - Как ты думаешь, Родриго, что могло  случиться?  -  тревожно  спросила
Маура.
     - Честно говоря, я думаю, что Кот назначил  ему  где-нибудь  встречу  и
держит его там в надежде на выкуп.
     - Но почему тогда он не позвонил?
    Родриго задумался, он должен ответить так, чтобы Маура  поняла  -  в  ее
интересах - молчать, не вмешиваться в это дело.
     - Ты  ведь  знаешь,  какой  у  Антонио  характер,  -  осторожно   начал
Родриго. - Может, он сопротивлялся или пытался бежать. И Кот мог убить  его.
Это единственное объяснение, которое приходит мне в голову.
    Маура испугалась: если начнется расследование, всплывет многое такое, от
чего может пострадать ее репутация. Действительно, лучше молчать.
    ...Ракель не могла больше слышать обвинений Камилы и решила откровенно с
ней поговорить. Конечно,  для  Камилы  главное,  что  она  бедна,  но  разве
порядочность - привилегия только богатых? И разве она,  Ракель,  виновата  в
том, что родилась бедной? Но разговор ни к чему не привел: Камила, припомнив
ее приезд в дом, назвала ее высокомерной гордячкой и  опять  задала  тот  же
оскорбительный вопрос, который она уже слышала от Виктории: "Интересно, а от
кого ты ждешь ребенка?" Это было уже слишком! Ракель пришлось  поставить  ее
на место.
     - Мне безразлично, веришь ты мне или нет, - сказала она. - Мой ребенок,
когда родится, будет носить фамилию Ломбарде, а не Альбенис,  нравится  тебе
это или нет!
    Но через несколько дней страсти разгорелись снова. В  газетах  появилось
короткое сообщение о том,  что  Антонио  Ломбардо  исчез,  и  полиция  ведет
розыски пропавшего. За завтраком все разговоры, естественно,  велись  вокруг
этого сообщения. Даже Рамон осмелился высказать свое мнение.
     - Я думаю, надо бы сообщить полиции... - сказал он. Максимилиано  грубо
оборвал его:
     - Ты помалкивай. Никто тебя не спрашивает. Но Ракель поддержала его.
     - Рамон прав. Надо сообщить в полицию о Роберто Агирре. И если ты этого
не сделаешь, то сделаю я.
     - Ракель, пожалуйста, нам от этого будет только хуже. В смысле  -  хуже
будет Антонио. Давай  подождем  несколько  дней.  И  если  этот  человек  не
позвонит, тогда и сообщим, - попросила ее Виктория.
    В тревогах, волнениях, ссорах и взаимных обвинениях прошло еще несколько
дней. И однажды, когда вся семья  собралась  в  гостиной,  Максимилиано,  не
глядя на Ракель, сказал:
     - Я бы не хотел сгущать краски, но  нужно  смириться  с  неизбежным.  Я
думаю, Антонио мертв.
    Ракель изменилась в лице:
     - Что? Кто тебе это сказал?
     - Никто. Но прошла уже целая неделя, а он так и не появился. Мы  ничего
о нем не знаем.
     - Это неправда! Он жив! - закричала Ракель. - Я была  дурой,  что  тебя
послушалась! Надо было немедленно все сообщить полиции!
     - Ладно, хорошо, сейчас сообщим, - согласился Максимилиано. - Теперь-то
он знал, это ничем ему не грозило.
     - Надо будет рассказать все с самого начала, - сказала  Камила.  -  Что
Роберто Агирре был ее приятелем.
    Ракель вспыхнула от возмущения:
     - Роберто Агирре не был моим приятелем!
     - Это ты так говоришь! Но, может, ты сама все это  задумала,  как  и  в
прошлый раз! Если Антонио мертв, то это ты его убила!
     - Как ты смеешь? - закричала Ракель.
     - Хватит,  довольно!  Вы  обе  просто  истерички!   -   повысил   голос
Максимилиано. - Предположим, я говорю, предположим... и не  начинайте  опять
кричать... что с Антонио случилось что-то серьезное. Если  ты,  его  сестра,
обвиняешь Ракель, его жену, ты представляешь, что может начаться?
     - Конечно. Ее отправят в тюрьму.
     - Какая  же  ты  ...!  Лучше  уведи  отсюда  свою  жену!  -   закричал
Максимилиано, обращаясь к Клаудио. Кладио послушно  подошел  к  Камиле,  она
резко сбросила его руку.
     - Не смей ко мне прикасаться!
     - Ладно, сиди и молчи, - строго сказал Максимилиано.  -  Ты  поняла?  Я
пойду в полицию и скажу только, что ему звонил  Роберто  Агирре,  но  мы  не
придали значения и поэтому не сообщили раньше. Ты согласна, мама?
     - Да, сынок.
     - А я нет! - снова  закричала  Камила,  но  никто  не  обратил  на  нее
внимания.
     - Я думаю, недостаточно только упомянуть имя этого Роберто  Агирре.  Мы
должны рассказать о нем все, что знаем, - сказала Ракель.
     - Ты не понимаешь, что если мы все расскажем, ты первая пострадаешь?  -
спросил Максимилиано. Но Ракель стояла на своем: ей  все  равно,  она  хочет
найти Антонио.
     - Ракель, не усложняй ситуацию, - вмешался молчавший до этого Андрее. -
Мы все пытаемся защитить тебя. Я думаю, ты ни в чем не виновата,  и  уверен,
что кто-то заставил тебя сделать то, что ты сделала. Я говорю о твоем  браке
с Антонио. Но если мы расскажем все, что знаем, тебя  посадят  в  тюрьму,  и
Антонио, если вернется, никогда нам этого не простит. Он сам  не  заявил  на
тебя в полицию, потому что... Ты знаешь почему. Я  понимаю,  что  ты  сейчас
чувствуешь, но постарайся быть  разумной  -  не  столько  ради  себя  самой,
сколько ради ребенка.
     - Я об этом и говорю - сказал Максимилиано и встал. -  Пойдем,  Андрее,
позвоним.
    Они вышли. Но Камила все еще не могла успокоиться.
     - Может, Макс прав, и Антонио действительно мертв. А если это так, тебе
здесь нечего делать. Собирай свои пожитки и проваливай!
     - Камила, перестань! У тебя нет никакого права.  Это  не  твой  дом,  -
попытался урезонить ее Клаудио.
     - Это дом моего брата!
    Ракель постаралась взять себя в руки.
     - Да, конечно, это дом Антонио - моего  мужа,  отца  моего  ребенка,  -
спокойно, с достоинством сказала она, хотя голос ее дрожал от волнения.
     - Ну что, слышали? Под предлогом ребенка она хочет завладеть всем! Но я
не допущу этого. Мне- плевать на скандал и вообще на всех... Я все  расскажу
полиции!
    "Похоже, ненависть к Ракель превышает ее любовь к брату или равна ей", -
подумал Клаудио.
     - Пожалуйста, прошу вас, мне плохо,  плохо...  -  Виктория  побледнела,
схватилась за сердце.
     - Виктория, что с тобой? - встревоженно спросил Клаудио.
     - Не знаю... Я плохо себя чувствую.
     - Камила,  позвони  Оскару.  Скорее!  Это  нервы.  Скорее,  Камила!   -
поторопил он жену.
    Теперь Максимилиано оставалось взять последний рубеж: получить у  Ракель
нотариально заверенные полномочия на ведение всех дел семьи Ломбарде  Камила
опять пыталась протестовать: у нее на это больше прав, чем у кого бы  то  ни
было, во всяком случае больше, чем у Ракель. Клаудио покачал головой:
     - Есть  законы,  Камила,  которые  защищают  Ракель.  Антонио   никогда
официально не опротестовывал  их  брак.  Значит,  признал  ее  своей  женой,
независимо от того, как этот брак был заключен. Кроме того, она ждет от него
ребенка, и очень много людей может засвидетельствовать, что они жили вместе,
а это дает ей немало прав.
    Доктор Пласенсиа, которого вызвали к заболевшей Виктории, подтвердил его
слова.
     - Да... к  сожалению,  -  сказал  он.  ...Максимилиано  не  думал,  что
разговор с Ракель по интересующему его делу будет легким. Но такого  отпора,
честно признаться, он не ожидал. Ракель  категорически  отказалась  передать
ему права на  ведение  дел  Ломбардо,  хотя  Максимилиано  подошел  к  этому
вопросу,  как  он  считал,  достаточно   дипломатично,   представив   вполне
убедительные доводы:
     - Знаешь, Ракель, - сказал он, - я подумал, что кому-то  надо  заняться
делами Антонио до тех пор, пока он не вернется. У тебя, конечно, больше всех
прав, но ты же ничего в этом не понимаешь...
     - И что? - Ракель вопросительно взглянула на него.
     - Единственный, кто здесь понимает в делах, это я. Завтра я  встречаюсь
с  акционерами...  И  я   подумал,   что   надо   меня   назначить   главным
распорядителем...
     - Нет, - сказала Ракель, даже не дослушав его.
     - Почему - нет?
     - Потому что Антонио не доверял тебе, и я тоже. И потому, что не  хочу,
чтобы ты так или иначе добился своего. Ты задумал все как раз для этого.  Не
знаю, насколько ты причастен к исчезновению Антонио,  но  уже  просто  из-за
одних подозрений я - против.
    Максимилиано побледнел, стиснул зубы.
     - И кого же ты думаешь назначить на эту должность? Твоего  папочку  или
этого идиота Клаудио? - саркастически спросил он. -  Ты  думаешь,  остальные
акционеры с этим согласятся?
     - Я не хочу, чтобы это был  ты:  что-то  мне  говорит,  что  ты  как-то
замешан в исчезновении Антонио. В первый раз, когда Мерседес рассказала  мне
о Роберто Агирре и описала его, я была уверена, что это ты.  Правда,  увидав
тебя, она не  подтвердила  моих  подозрений,  но,  может  быть,  она  просто
испугалась.
    Их разговор прервали пришедшие к Ракель дон Даниэль и  Чучо.  Они  стали
рассказывать о злоключениях, которые претерпевают Мерседес и ее брат: их дом
собираются сносить, и они остаются без крова. И он, ее отец, просит дать  им
работу в доме. Здесь же  они  могли  бы  и  жить:  Мерседес  будет  работать
служанкой, а Габриэль - слугой. "Ты же знаешь, как я  их  люблю,  дочка",  -
закончил свой рассказ дон Даниэль.
     - Мне бы хотелось помочь им, папа, - сказала она, - но я не думаю,  что
могу тут что-то решать.
    Максимилиано воспользовался случаем, чтобы показать себя перед Ракель  в
лучшем свете, а заодно польстить ей, дав  понять,  что  она  -  полноправная
хозяйка в доме Ломбардо. Поэтому он сказал:
     - Конечно, можешь. С этого  момента  никто  не  будет  оспаривать  твое
право. Если твой отец так любит этих людей, почему ты не можешь помочь им? Я
тебя поддержу, Ракель!
     - Правда? - удивилась она.
    Чучо и дон Даниэль радостно переглянулись и немедля  откланялись:  нужно
скорее сообщить такую приятную и важную новость друзьям. Они  торопились  на
кухню, где их ждали Мерседес и Габриэль.

Глава 51

Нелегко было Антонио добиться от Кота честного признания: всеми правдами
и неправдами тот  уходил  от  расспросов,  дробил  свой  рассказ  на  мелкие
кусочки, вымогая за каждый какую-нибудь уступку. Но постепенно Антонио узнал
все. Однажды, рассказал Кот, ему позвонил Род-риго, у которого  он  работал,
сказал, чтобы он нанял квартиру, переехал туда с чемоданами и  объявил,  что
он - Роберто Агирре из  Гвадалахары.  Он  рассказал,  почему,  назначив,  по
наущению Родриго, встречу с Ракель, он не подошел к  ней  -  она  явилась  с
Чучо, который видел его еще раньше в  "Ла-Игере",  а  его  хозяин,  Родриго,
предупредил его - игра должна быть чистой: он жених сеньоры  Ракель,  только
что приехавший из Гвадалахары. Но о деле с наездом Кот ничего  не  знал:  он
сам пошел к Мерседес, чтобы выяснить что к чему, но его спугнул  Антонио.  И
Антонио понял, что Мерседес - еще одна ниточка,  за  которую  дергал  кто-то
третий: ни Кот, ни Родриго. Но кто же все-таки? Кому  было  нужно  опорочить
Ракель и ее родственников? Заставить их молчать,  подчинить,  шантажировать.
Нет, это не Родриго, это  -  Макс.  Макс!  "Клянусь  Богом,  -  сказал  себе
Антонио, - я выберусь с этого проклятого острова! Выберусь! И тогда..."  Что
будет "тогда", Антонио конкретно не думал. Сначала - Ракель и его ребенок  и
только потом - все остальное, и все...
    Помимо всего прочего Кот изрядно  раздражал  Антонио:  своим  нежеланием
что-либо  делать,  бесконечными  требованиями,   бессмысленными   вопросами:
"Неужели  можно  свалить  эти  огромные  пальмы?"  "Мы,  что,  так  здесь  и
подохнем?", "Надоела эта вонючая рыба"... И однажды, то ли не  выдержав  его
нытья, то ли отвечая собственным мыслям, Антонио повторил свою клятву вслух:
     - Клянусь тебе, мы выберемся отсюда! Клянусь, мы это сделаем!
    И он с утроенным рвением, безжалостно подгоняя Кота, валил пальмы, остро
отшлифованными камнями очищая их от сучьев,  связывал  лианами  их  шершавые
стволы... И однажды  наступил  день,  когда  плот  был  готов  -  маленький,
хлипкий, он сразу просел под их тяжестью,  но  все-таки  остался  на  плаву,
когда они оттолкнулись от берега самодельными баграми, которые  заменяли  им
весла, и поплыли туда,  где,  по  мнению  Антонио,  должна  была  находиться
Большая земля. Они провели на острове более пяти месяцев.
    Когда Марта спустилась вниз, Рамон передал ей изящную кожаную коробочку.
     - Что это? - удивилась она.
     - Наверное, какой-нибудь подарок, - высказал предположение Рамон.
    Марта  открыла  коробочку  и  вскрикнула  от   восхищения   -   браслет,
переливающийся драгоценными камнями. Марта с горящими глазами тут же  начала
примерять его. Рамон укоризненно смотрел на нее. Наконец он не выдержал.
     - Думаю,  вам  не  следует  принимать  такие  подарки,  тем  более   от
незнакомого человека, - сказал он. - Вы девушка из хорошей семьи.
    Но Марта его не слышала.
     - Помоги мне, Рамон.
    Рамон помог ей застегнуть замочек и опять сказал:
     - Позвольте напомнить вам, что девушка  не  должна  принимать  подобные
подарки.
     - Хорошо, да? - спросила Марта, любуясь  браслетом.  Телефонный  звонок
прервал эту беседу. Рамон протянул трубку Марте.
     - Сеньорита Марта, вам звонит ваш знакомый. Это был Луис и приглашал ее
на свидание. Марта согласилась.
     - Вы не собираетесь вернуть этот браслет, сеньорита? -  опять  напомнил
Рамон. - Да к тому же уходите... - осуждающе сказал он.
    Марта рассмеялась.
    Встретив Марту у ворот, Луис усадил  ее  в  свой  красный  "Мерседес"  и
спросил:
     - Тебе понравился мой подарок?
     - Это ты прислал? - удивилась Марта.  -  Но  браслет,  наверное,  стоит
бешеных денег?
     - Вчера я получил те пятьдесят миллионов песо, о которых говорил тебе.
     - Вчера? - переспросила Марта, прищурившись. Так вот для чего он  вчера
приходил к ним... Что же получается,  размышляла  Марта,  исчез  Антонио,  и
вскоре Луис хвастается  мне  фантастической  сделкой,  которая  сделала  его
богатым. А вчера он приходил за деньгами к... Максу. На  всякий  случай  она
спросила:
     - Это Макс дал тебе пятьдесят миллионов?
     - Сеньор Максимилиане? - с притворным удивлением переспросил Луис. -  С
чего это он стал бы давать мне деньги?
     - Послушай, Луис, я не такая ... и, знаешь ли, кое-что вижу. Ты служил
в доме, но, в основном, работал на Макса. А когда  Антонио  выгнал  тебя  из
дома, ты сказал, что с Максом ничем уже не связан, но я так не думаю. За что
Максимилиано заплатил тебе пятьдесят миллионов песо? Это  должно  было  быть
что-то очень серьезное. Например, ты мог знать что-то о Максимилиано,  и  он
заплатил тебе  за  молчание.  Или...  если  Макс  причастен  к  исчезновению
Антонио, ты мог помогать ему в этом деле.
     - Марта, ты говоришь глупости, -  возмутился  Луис,  -  и,  пожалуйста,
больше ни с кем не болтай об этом. Ты можешь навредить мне, а эти  деньги  я
бы хотел разделить с тобой. Правда. Я всегда хорошо к тебе относился.  Зачем
ты хочешь причинить мне зло? Зачем?
    Марта рассмеялась и успокоила  его:  никому  она  ничего  не  собирается
говорить. "Сама разберусь", - подумала она.
    Рамон, глубоко чтивший славные традиции  семьи  Ломбардо,  после  долгих
колебаний решил поговорить с Ракель: не подобает ее сестре принимать дорогие
подарки от мужчины, который к тому же  хочет  остаться  неизвестным.  Ракель
была  возмущена  до  глубины  души:  неужели  Марта  не  понимает,  как  это
неприлично? Дон Даниэль попробовал было заступиться за дочь, но Ракель  была
непреклонна: она уже взрослая женщина,  а  ведет  себя  как  девчонка.  Она,
Ракель,  старшая  сестра  и  не  может  допустить,  чтобы  Марта   натворила
каких-нибудь  глупостей.  Поэтому,  когда  Марта  вернулась  домой,   Ракель
обрушила на нее град вопросов:
     - Можно узнать, кто подарил тебе браслет?
     - Один знакомый, - коротко ответила Марта.
     - Какой знакомый?
     - Ты его не знаешь.
     - Так хочу узнать. Ты должна немедленно вернуть браслет!
     - Не будь такой старомодной, Ракель.
     - Речь идет не о моде,  а  о  порядочности.  Мужчина  не  делает  таких
подарков просто так, он всегда требует что-то взамен.
     - Мужчины всегда чего-то требуют от  женщин,  но  вот  соглашаться  или
нет - это уже личное дело каждого.
    Дон Даниэль, как всегда, попытался найти золотую середину: вещь дорогая,
ее нужно вернуть, сказал он, но если  Марте  необходим  браслет,  то  сестра
подарит ей такой же на день рождения.
    Чтобы прекратить этот бесполезный разговор, Марта сказала,  что  браслет
уже вернула. Но назвать имя дарителя она категорически отказалась.
    Браслет, конечно же, лежал  в  ее  сумочке  -  не  ...  же  она,  чтобы
бросаться такими подарками! Она взяла большой шелковый платок,  завернула  в
него браслет и спрятала среди одежды. Туда же  она  положила  и  цепочку,  и
колье,  и  брошь,  которые  подарил  ей  Луис.  Ни  одной  же  Ракель  иметь
драгоценности, ей они тоже к лицу. Но с замужеством Марта решила не спешить.
Прежде она должна выяснить, за  что  Луис  получил  свои  миллионы.  Хотя  в
последнее  время  он  стал  очень  настойчив,  а  как-то  раз,   когда   они
разговаривали по телефону, даже попробовал заговорить о своих правах. Она до
сих пор не может забыть его ядовитые слова: "Ну,  конечно,  ты  ведь  теперь
девушка из высшего света, но что-то незаметно, чтобы ты надула губки,  когда
увидела драгоценности". К сожалению, рядом торчал этот мальчишка - Габриэль,
который не сводит с нее глаз, и у нее не было возможности ответить так,  как
он того заслуживал. Она только бросила: "Ты можешь  быть  самым  богатым  на
свете, но все равно останешься жлобом".
    ...Через некоторое время Рамон опять обратился к Ракель:
     - Я понимаю, что поступаю не слишком деликатно,  -  сказал  он,  -  но,
думаю, ради доброго имени семьи Ломбардо, мой долг сказать вам это.
    Рамон в некотором смущении посмотрел на Ракель:
     - О чем вы?
     - Вы помните, как сеньорита Марта получила в подарок браслет?
     - Да, но она его вернула, Рамон.
     - Только сегодня мне удалось выяснить, кто этот человек.
     - Кто же?
     - Луис Трехо. Тот молодой человек, что раньше работал здесь. Это он был
с сеньоритой, когда она наехала на человека. Чучо  случайно  видел,  как  он
поджидал сеньориту у ворот дома. И потом  -  он  ей  все  время  звонит,  но
никогда не называет своего имени...
    Ракель  схватилась  за  голову.  Как  может  ее  сестра   водить   такие
знакомства? Ведь не зря же Антонио выгнал его! И вообще: она, жена  Антонио,
хозяйка этого дома, а ее сестра встречается с такими  сомнительными  типами,
как этот Трехо... Нельзя же так компрометировать ее! И не  только  ее  -  их
всех, весь дом Ломбарде!
    Ракель бросилась в комнату сестры, чтобы немедленно все выяснить.  Марты
не было. Она попросила Рамона разыскать ее, а сама  открыла  платяной  шкаф:
теперь она не была уверена, что прошлый раз Марта поступила так, как сказала
ей, - вернула браслет. Ракель быстро передвигала вешалки, на которых  висели
многочисленные наряды сестры,  и  вдруг  увидела  подвешанный  к  одному  из
платьев свернутый узелком шелковый платок. Она  схватила  его,  положила  на
кровать и в нетерпении развернула... Боже! Столько драгоценностей! Откуда  у
Луиса Трехо деньги, чтобы покупать такие вещи? Наверное, он их украл...
    Едва Марта вошла в комнату, Ракель в сердцах напустилась на нее:
     - У меня не хватает слов, чтобы сказать тебе, кто ты такая.
    Марта сделала вид, что не понимает, в чем дело.
     - Кто подарил тебе все эти драгоценности? Луис Трехо,  да?  И  не  смей
отрицать это! Ты уже целый месяц с ним встречаешься... Ты ...,  сумасшедшая
или что?
     - Я не понимаю, в чем проблема? Луис - мой приятель, Ракель, - спокойно
сказала Марта. Но это спокойствие было только видимостью - она понимала, что
ее игра с Луисом Трехо затянулась. Хочешь не хочешь, но  скоро  ей  придется
делать выбор. Но это ее проблемы, и Ракель нечего вмешиваться в них.
     - Приятель, который делает такие подарки? В  обмен  на  что,  Марта?  -
негодовала Ракель. - Мне надоело, что ты такая  ...!  Дошла  до  того,  что
принимаешь такие подарки от... от кого угодно, Марта. Так  поступают  только
уличные женщины.
     - А ты сама кто? Зовешьсй сеньорой Ломбарде" и живешь на  деньги  этого
мертвеца, а сама никогда не выходила за него замуж!
     - Идиотка! Ты немедленно дашь мне телефон этого кретина, и я сама верну
ему все эти штуки.
     - Нет.
     - Хорошо. Тогда Макс отыщет его, и я попрошу, чтобы он  поставил  этого
типа на место.
    И Ракель, хлопнув дверью, направилась в свою  комнату  и  в  изнеможении
прилегла на кровать. В ушах стояли слова Марты: "...живешь на  деньги  этого
мертвеца..." Антонио - мертвец? Нет.

Глава 53

Дом Ломбардо жил  новостями  из  больницы.  Ракель  родила  девочку,  но
девочка была очень слаба и находилась в реанимации. Ракель тоже  чувствовала
себя неважно, и доктор Пласенсио опасался каких-нибудь осложнений.  Тревога,
боль, ненависть бушевали в сердце Ракель, унося последние силы.
    На следующее утро доктор Пласенсия разрешил  пустить  к  ней  нескольких
посетителей. Первыми пришли дон Даниэль и Марта,  почти  следом  за  ними  в
палату вошел Максимилиано. Увидев его, Ракель закричала:
     - Вызовите полицию! Он убил Антонио! Максимилиано изменился в лице.
     - Я? Я не убивал Антонио. Ракель, откуда ты все это взяла?
    Дон Даниэль и Марта недоумевающе переглянулись.
    Ракель - в больничной рубашке,  бледная,  с  растрепанными  волосами,  -
глядя на  Максимилиано  ненавидящими  глазами,  громко,  срываясь  на  крик,
бросала ему в лицо:
     - Я всегда это подозревала! А сейчас мне уже все равно, что  будет.  Ты
его убил! И я хочу,  чтобы  тебе  пришлось  заплатить  за  это,  чтобы  тебя
отправили в тюрьму! Я заявлю на тебя в полицию! Потому  что  ты  убийца,  ты
убийца! Ты убийца, Макс!
    В палату вбежала испуганная медсестра, за ней - доктор Пласенсиа.
     - Пожалуйста, выйдите. Прошу вас, сеньоры. Доктор склонился над Ракель,
взял ее за руки, пытаясь успокоить. Ракель была вне себя.
     - Но, доктор, вы что, не  понимаете?  Вы  не  понимаете?  Это  он  убил
Антонио! Он его убил!
    Доктор попросил медсестру сделать ей успокаивающий укол.
    Ракель уснула. Максимилиано позвали к телефону,  после  чего  он  быстро
ушел. Но Марта и дон Даниэль остались подождать, пока Ракель  проснется.  Их
беспокоило и ее состояние, и то, что они сейчас услышали. "Значит, вот из-за
чего стало плохо Ракель... - подумал вслух дон Даниэль. -  Из-за  того,  что
Габриэль сказал ей, что Роберто Агирре - это Максимилиано".
     - А почему ты мне ничего не сказал? - удивилась  Марта.  -  Получается,
это из-за него я попала в тюрьму? А если дон Антонио исчез после того звонка
Роберто Агирре, значит...
    Марта задумалась. Теперь все сходилось: Луис Трехо в их доме сразу после
исчезновения Антонио, его неожиданное богатство...  И  та  авиакатастрофа...
Можно не сомневаться, это дело одних и тех же рук. А  что  же  дальше?  Если
Ракель заявит на Максимилиано в полицию, может произойти все, что угодно.  У
Максимилиано не дрогнет рука убить их всех.
    Марта поделилась своими мыслями  с  отцом,  умолчав,  конечно,  о  Луисе
Трехо. Но тот категорически отверг ее опасения.
     - Что ты, дочка, он никогда на это не пойдет. Одно дело мошенничество с
наездом, а другое - убийство.  Мне  тоже  приходилось  поступать  не  всегда
честно, но разве я мог бы когда-нибудь отнять жизнь у другого человека?
    Наивный! Марта покачала головой.
     - Мы живем среди убийц, папа, - сказала она  и  подумала:  "Что  ж,  "с
волками жить...", надо как-то обезопасить себя от этих негодяев".
    Драматическим событиям не суждено было закончиться истерикой  Ракель.  В
этот же день случилось такое, что снова перевернуло всю жизнь дома Ломбарде.
    Виктория собралась навестить Ракель и попросила Рамона  вызвать  шофера.
Рамон уже протянул руку,  чтобы  набрать  номер  внутреннего  телефона,  как
зазвонил  городской  телефон.  Незнакомый  мужской  голос  вежливо  попросил
позвать к телефону Ракель Ломбардо. Рамон,  как  положено,  спросил,  кто  у
телефона. "Фернандо, ее парикмахер", - ответили ему. "Сеньора  Ракель  плохо
себя чувствует", - сказал Рамон.
    Услышав имя Ракель, Виктория полюбопытствовала кто ее спрашивает. Ничего
не подозревающий Рамон ответил, что это Фернандо, парикмахер сеньоры.
     - Фернандо? - удивилась Виктория. -  Но  ее  парикмахера  зовут  Юлиан!
Ну-ка, дай мне трубку.
     - Одну минуту. Сеньора сейчас подойдет. Виктория взяла трубку:
     - Алло!
     - Здравствуйте, сеньора, - услышала  она.  -  У  меня  для  вас  важная
новость. Не узнаете меня? Я - Роберто Агирре.
     - Что?! - вскрикнула Виктория. - Роберто Агирре?
     - Кто у телефона? - быстро спросил говоривший.
     - Виктория Ломбардо. Что вы сделали с Антонио? Что вы  с  ним  сделали?
Где мой сын?
    Трубку тут же повесили.
     - Алло! Алло! Алло! - кричала Виктория. Потом она тяжело опустилась  на
диван глядя на Рамона невидящим взглядом. - Это был Роберто Агирре.
     - Тот, который увез сеньора? - спросил ошеломленный Рамон.
     - Да, да... Он хотел поговорить с Ракель. Сказал, что у  него  для  нее
какая-то важная новость. Немедленно отыщи Макса, пусть сейчас же едет сюда.
    Рамон позвонил в больницу  и  передал  Максимилиано  просьбу  матери,  а
Виктория, потрясенная новостью, с окаменевшим лицом замерла в кресле. Так  и
застал ее Андрее, приехавший по делам своей фирмы в Акапулько.
    Виктория, с невероятным  облегчением  протянула  руку  этому  спокойному
доброжелательному человеку, верному другу своего пропавшего  сына.  Конечно,
она тут же выложила ему все их новости: что Ракель родила  девочку  и,  хотя
роды были преждевременными, они все-таки надеются на лучшее, и что произошло
нечто совершенно невероятное: позвонил  Роберто  Агирре.  Виктория  подробно
пересказала ему телефонный разговор. Андрее слушал с напряженным  вниманием,
и, когда Виктория закончила, счел нужным заметить:
     - Помню, Антонио в свое время говорил мне, что  Агирре,  звоня  Ракель,
представлялся ее парикмахером... -
    Андрее сосредоточенно думал. -  Мне  кажется,  он  хотел  потребовать  у
Ракель выкуп за Антонио.
     - Боже! Боже! Неужели он жив? Это было бы настоящее чудо! - воскликнула
Виктория.
    Торопливо возвращаясь домой, Максимилиано и думать не думал, что услышит
нечто, связанное с давно  минувшими,  как  он  считал,  событиями.  Едва  он
поздоровался с Андресом, Виктория во всех подробностях  начала  рассказывать
ему о  звонке  Роберто  Агирре.  Максимилиано  был  ошеломлен.  Неужели  все
начинается сначала? Истерика Ракель, этот звонок...  Кто  теперь  скрывается
под этим именем. Неужели Луис  Трехо?  А  если  Кот?  Говорил  же  он  тогда
Родриго, что хотел бы видеть трупы  этих  двоих!  Максимилиано  так  глубоко
погрузился в свои мысли, что, услышав голос Андреса, не сразу  сообразил,  о
чем идет речь. А Андрее говорил  о  том,  что  надо  немедленно  сообщить  в
полицию.
     - Нет, - коротко ответил Максимилиано.
     - Почему - нет?
     - Потому что будет так, как я скажу,  и,  прошу  тебя,  не  вмешивайся,
Андрее. - Он повернулся к матери. - Ты тоже ничего не говори Ракель. Она еще
очень слаба, и не стоит ее беспокоить всякой чепухой.
    Не желая больше обсуждать этот вопрос,  он  вышел.  К  тому  же  ему  не
терпелось узнать, от кого Ракель узнала, что он называл себя Роберто Агирре.
    Андрее с некоторым удивлением посмотрел ему вслед.
     - Виктория, я все-таки думаю, что нужно сообщить в полицию.
    Виктория задумчиво кивнула.
    ...Максимилиано ринулся на другую половину дома и, увидев в кухне Чучо и
Мерседес, закричал:
     - Кто из вас сказал сеньоре Ракель, что это я выдавал себя  за  Роберто
Агирре? Кто?
    Чучо взглянул на сжавшуюся от страха Мерседес и громко произнес:
     - Я.
     - Мерзавец! Завтра же пойдешь в больницу и скажешь сеньоре Ракель,  что
ты все выдумал. Ты меня понял?
    И разъяренный Максимилиано так же стремительно выбежал.
     - Чучо, ах Чучо! О Господи!.. - только  и  могла  выговорить  Мерседес,
потрясенная самоотверженностью Чучо.
    А Андрее, уже лежа в постели, основательно  обдумал  все,  что  надлежит
сделать для поисков Роберта Агирре. Сердце его  вдруг  учащенно  забилось  в
надежде.
    Утром он пришел к Ракель. После первых слов приветствия  она,  волнуясь,
рассказала ему то, что  узнала  от  Габриэля:  Максимилиано  -  это  Роберто
Агирре, который за деньги уговорил Мерседес заявить на Марту  в  полицию.  А
сейчас, Ракель уверена, Макс причастен к исчезновению Антонио - надо заявить
на него в полицию. "Он убил Антонио! Он его убил!" - твердила она.
    Андрее сказал, он тоже хочет узнать всю  правду  об  этом  деле,  но  не
уверен, что Роберто Агирре  это  Максимилиано:  сегодня  произошло  то,  что
заставляет его в  этом  усомниться.  И  Андрее  осторожно  рассказал  ей  об
утреннем звонке. Но и это не убедило Ракель. Она была  уверена,  что  звонил
кто-то по указанию Макса, может быть тот же Луис Трехо.
     - Едва ли, - сказал Андрее, - когда Виктория сказала Максу о звонке,  я
был там и видел, как он страшно удивился. Я уверен, что он ничего не знал.
     - Так что же получается, Андрее? - Ракель подняла  на  него  измученные
глаза. - Может этот человек позвонил потому, что Антонио жив?
    Андрее покачал головой.
     - Ракель, не строй иллюзий, воспринимай все спокойно. Может, это уловка
Макса, как ты говоришь, но, возможно, этот Агирре решил потребовать выкуп...
    ...Разговор с Ракель смутил Андреса. Вполне вероятно, это и в самом деле
одна из хитростей Максимилиано, который, узнав, что Ракель хочет  обратиться
в полицию, подстроил этот  звонок.  Неслучайно  же  Максимилиано  так  резко
оборвал его, когда он предложил сообщить о звонке в  полицию.  Но  с  другой
стороны... Надо с кем-то посоветоваться, подумал Андрее. Он сразу вспомнил о
Пабло, который занимался когда-то  делами  Антонио.  Да,  это  тот  человек,
который ему нужен! Вдвоем они смогут что-нибудь придумать.
    Как всегда, дверь открыла его хорошенькая сестра, она принесла несколько
прохладительных напитков и скромно уселась в  углу  дивана  с  вышиванием  в
руках.  Пабло  рассказал  Андресу,  что   он   открыл   теперь   собственную
строительную контору, но делом Антонио не занимался с тех  пор,  как  сеньор
Максимилиано его уволил, тем более то немногое, что  ему  удалось  выяснить,
слишком несущественно.
     - Да, но всплыли кое-какие новые факты,  -  сказал  Андрее.  -  Парень,
которого Марта якобы сбила  на  машине,  сказал  Ракель,  что  его  подкупил
Максимилиано.
     - Сеньор Альбенис? - В больших глазах Пабло вспыхнул живой  интерес.  -
Значит, это был не Роберто Агирре?
    Андрее выразительно посмотрел на него.
     - Габриэль  говорит,  что  Максимилиано  им  представился  как  Роберто
Агирре.
    И Андрее подробно рассказал Пабло о сегодняшнем  звонке,  о  подозрениях
Ракель.
     - Так что же получается? - удивился Пабло.
     - Получается, - медленно  сказал  Андрее,  -  что  либо  этот  Габриэль
зачем-то соврал, либо есть два Роберта Агирре. Видишь, насколько все сложно?
     - Да, конечно... - задумчиво произнес Пабло. - Теперь я понимаю,  зачем
сеньор Антонио поручил мне выяснить все эти вещи в Гвадалахаре. Неужели  это
действительно сделал сеньор Максимилиано?
     - Ракель говорит, что он, и, скорее всего, так  оно  и  есть.  Если  бы
Ракель не была в это втянута, я бы просто заявил в  полицию,  чтобы  провели
расследование и выяснили, действительно ли Макс - Рорберто Агирре  или  нет.
Но теперь, честно говоря, я боюсь...
    Они еще долго анализировали все им известное, но пришли  к  выводу,  что
обвинить Макса в причастности сначала к покушению, а  потом  к  исчезновению
Антонио они не могут - прямых доказательств нет.
     - Иметь бы хоть одно доказательство... -  вздохнул  Пабло,  вставая.  -
Жаль, что я не успел найти того судью  из  Гвадалахары,  что  оформлял  этот
брак.
     - Да, это был бы идеальный выход, - отозвался Андрее. - Но я не уеду из
Акапулько, пока не узнаю всей правды об исчезновении Антонио.
    Памела была потрясена:  значит,  брат  продолжает  считать  Максимилиано
убийцей сеньора Ломбарде.  После  ссоры  Максимилиано  с  ее  братом  Памела
виделась с ним всего один раз; с тех пор Максимилиано больше не звонил и  не
появлялся в их доме. Поэтому сейчас Памела даже обрадовалась: у нее появился
повод позвонить ему. Она набрала номер телефона  его  квартиры,  но  там  ей
ответили, что он у своей матери и дали телефон дома Ломбарде
    Памела позвонила туда,  и  Рамон,  как  всегда,  потребовал,  чтобы  она
назвала себя. Пабло и Андрее  вошли  как  раз  в  тот  момент,  когда  Рамон
говорил: "Хорошо, сеньорита Памела, я передам сеньору Максимилиано,  что  вы
звонили". Пабло оторопел. Неужели его сестра? Он  не  стал  дожидаться  дона
Даниэля, с которым  собирался  говорить  и  сразу  поехал  обратно.  Ему  не
терпелось поговорить с Памелой.
    Он открыл дверь своим ключом, заглянул в комнату сестры и, не  найдя  ее
там, прошел в гостиную.
     - Что тебя  связывает  с  Максимилиано  Альбенисом?  -  без  вступления
спросил Пабло.
     - Ничего. Я его даже не знаю, - испуганно сказала Памела.
     - Не лги. Однажды он приходил сюда и ты открыла  ему  дверь.  Потом,  я
тебя отлично знаю, Памела, и вижу, когда ты говоришь неправду. Так что давай
рассказывай, пока я не рассердился.
     - Мне нечего говорить. Я только однажды его и видела!
    Пабло стиснул зубы. Памела увидела, как заиграли желваки на его  скулах.
Он взял ее за плечи, встряхнул...
     - Давай рассказывай, пока я не рассердился! - закричал он.
     - Я люблю его, люблю...
     - Значит,  ты  пересказывала  ему  все,  о  чем  мы  говорили  с  доном
Антонио? - с ненавистью спросил Андрее.
     - Вы были против него,  -  заплакала  Памела.  -  Он  тебе  никогда  не
нравился. А дон Антонио хотел обвинить его в том, что  он  подстроил  аварию
самолета.
     - Значит, ты сообщала  ему  обо  всех  наших  планах?  Памела  опустила
голову.

Глава 55

Антонио открыл глаза. Сквозь серый  туман,  затянувший  мир,  он  смутно
различил чье-то лицо.
     - Ракель...
     - Нет, это я - Маура.  Маура,  любимый.  Антонио  вновь  закрыл  глаза:
почему Маура, где он
    находится, как долго был без  сознания?  Собравшись  с  силами,  Антонио
спросил:
     - Где я?
    Маура заботливо склонилась над ним, поправила повязку.
     - В доме, который я сняла. Я нашла тебя в какой-то хижине. У тебя  было
прострелено плечо, но врач уже сделал все, что нужно...
     - А где Кот?
     - Кот? Он был с тобой? Антонио, все это ужасно, но ты  еще  не  знаешь,
что Ракель была заодно с... Родриго и Максом.
    Серая пелена снова упала на Антонио...
    Маура смотрела на него и думала:  это  ее  последний  шанс,  другого  не
будет, и потому во что бы то ни стало она должна убедить Антонио в том,  что
Ракель опять обманула его - как тогда... А может, и хуже - ведь  теперь  она
притворялась, что ждет от него ребенка...
    На следующий день Антонио почувствовал себя  значительно  лучше.  Увидев
Мауру, он спросил ее, что случилось и, выслушав  подробный  рассказ,  твердо
заявил, что должен вернуться домой.
     - Нет, нет, дорогой, - горячо возразила Маура. - Ты  не  можешь  сейчас
вернуться в Акапулько, ты слишком слаб, они могут добить тебя.
    Помедлив, словно боясь услышать ответ, Антонио спросил:
     - А как Ракель? Она в Акапулько?
    Маура с нетерпением ждала этого вопроса, - вот он ее шанс раз и навсегда
расправиться с Ракель! Лицо Мауры приняло сочувственное выражение, и она  не
спеша поведала Антонио о том, что Ракель была в сговоре с Максом и  Родриго.
И видя  сомнение  Антонио,  Маура  выложила  самый  главный  козырь:  Ракель
назначила Макса управляющим делами и фиомой Ломбардо...
    Антонио лежал, повернувшись  лицом  к  стене.  Дослушав  Мауру,  коротко
произнес: "Я должен ехать", - и стал подниматься. Маура  бросилась  к  нему,
пытаясь удержать его и, видя, что одной ей с  ним  не  сладить,  позвала  на
помощь Рафаэля. Вдвоем они уложили Антонио на кровать. Убедившись,  что  он.
успокоился, Рафаэль снова вышел,  -  кожей  чувствовал,  что  ему  лучше  не
торчать у Антонио на глазах.
     - Что он тут делает? - Антояио кивнул  на  дверь,  за  которой  скрылся
приятель Мауры. - Я видел его в доме у Тонелли, они - приятели...
    Марта усмехнулась:
     - Не беспокойся. Отдыхай и набирайся сил. Хочешь поесть?
    Она накрыла стол и, усадив Антонио, с любовью смотрела на него, пока  он
ел.
     - Спасибо, Маура. А теперь я лягу. Убедившись, что Антонио спит,  Маура
набрала номер
    телефона дома Ломбарде: сейчас нельзя допустить ни одного промаха,  надо
узнать, сообщил ли им Кот, где находится Антонио. Если Кот нарушил  обещание
и проболтался, она оставит себе второй миллион песо. Но Рамон сказал ей, что
они ничего не знают о судьбе сеньора Антонио, что Ракель родила  девочку,  а
Камила и Клаудио только что вернулись из Европы. Маура передала им привет  и
сказала, что погостит несколько дней у своих друзей в Сиуатанехо.
    Проснувшись, Антонио увидел, что он один. Не раздумывая долго, он  встал
с постели и, шатаясь подошел к  телефону.  Опираясь  о  хлипкий  столик,  он
набрал номер телефона дома Ломбарде и дрожащей  от  слабости  рукой,  прижал
трубку к уху. Сквозь шум частых молоточков, что стучали у него в голове,  он
с трудом расслышал чей-то голос:
     - Кто это? - спросил Антонио.
     - Кто говорит? Это ты, Кот? Антонио узнал голос и положил трубку.
    Рамон с удивлением взглянул на Максимилиано: интересно, что это за  Кот,
о котором он слышит уже второй раз, и почему у нового хозяина такой странный
вид?
    Преодолевая подступающее головокружение, Антонио позвонил Пабло. Женский
голос ответил ему, что Пабло нет дома.
     - Я - Антонио Ломбарде, - сказал  он,  -  и  хочу,  чтобы  он  за  мной
приехал...
    Неожиданно в комнату вошла Маура, за ней -  Рафаэль.  Увидев  Антонио  с
телефонной трубкой в руках, она быстро подбежала  к  телефону  и  нажала  на
рычаг.
     - Ты с ума  сошел?  Зачем  ты  это  делаешь,  дорогой?  Антонио  тяжело
повернулся к ней. Но не успел он ей ответить, как Рафаэль взял его за  плечи
и, преодолевая слабое сопротивление, повел к кровати.
     - Дорогой, тебе опасно звонить в Акапулько. Если Максимилиано,  Родриго
или Ракель узнают, где ты, они могут  приехать  сюда  и  довершить  то,  что
начали, - убеждала его Маура.
    Антонио молчал.
    Максимилиано узнал голос, сказавший в телефонную -трубку всего несколько
слов, и немедленно отправился к Луису. Всю дорогу в голове у него  крутилась
фраза: "В огне не горит, в воде не тонет!"...
    Макс, не здороваясь,  прошел  в  комнату,  лишь  спросив  у  Луиса,  где
Габриэль.
     - Я запер его в чулане.  Но  с  ним  что-то  надо  делать.  Макс  пожал
плечами:
     - Не знаю. Я сказал его сестре, что спасение брата в ее молчании.  Если
мы убьем мальчишку, надо будет убить и ее, а потом Чучо  и...  Мы  влипли  в
неприятное дело.
     - Я хочу оторваться  и  двинуть  за  границу.  Максимилиано  бросил  на
подручного разъяренный взгляд.
     - Нет, ты останешься здесь и будешь со мной до конца,  я  не  собираюсь
тонуть один!
     - Нас с вами больше ничего не связывает. Я выполнил свою часть работы.
     - Ты уверен?  -  быстро  спросил  Макс  и,  помедлив,  добавил:  -  Кот
появился. А сегодня утром кто-то позвонил домой и мне  показалось,  что  это
был голос Антонио.
     - Это невозможно. Дон Антонио умер, так же как и этот проклятый Кот.
     - Дай Бог, дай Бог... Говорю это ради твоего  же  блага,  Луис,  потому
что, если Антонио жив, я пропал. Но в ад я пойду не один...  Кое-кто  пойдет
туда вместе со мной, и ты среди прочих.
    Камила с Клаудио вернулись в Акапулько на следующий день после того, как
Ракель родила девочку, и Камила тут же поехала в больницу. Ей было бы трудно
встретиться с Ракель один на один, и она попросила Викторию сопровождать ее.
Оказавшись в стороне от событий, которыми кипел дом Ломбарде, Камила  смогла
наконец посмотреть на них со стороны, издали, и, как нередко бывает в  таких
случаях, многое увиделось ей иначе. Кроме того, она узнала,  что  не  сможет
иметь детей. Поэтому ей очень хотелось, чтобы Ракель позволила ей заниматься
с девочкой. Ведь это ребенок ее любимого брата! К тому же Ракель  собиралась
назвать девочку Минервой - так звали их с Антонио мать.
    Ракель никогда не  была  злопамятной,  и  сейчас  она  от  всего  сердца
сочувствовала Камиле: какое это несчастье  -  не  иметь  ребенка!  По-новому
открылись теперь Ракель и материнские чувства Виктории, она поняла:  в  душе
Виктория знает правду о своем сыне, знает, но  отвергает  ее,  вопреки  всем
доводам продолжая твердить себе и людям: "Нет, нет, это ложь, ложь!"  Вот  и
сейчас: "Ты не можешь винить Макса во всем на свете", - сказала Виктория  на
предположение Ракель, что  звонок  Роберто  Агирре  скорее  всего  подстроен
Максом и поэтому бесполезно ждать, что позвонят еще раз.
    Но Камила, как никогда горячо поддержала Ракель.
     - Ты слепа, Виктория. Твоя любовь к сыну заслонила от тебя  реальность.
Я не знаю, виноват ли Макс в том,  в  чем  его  обвиняет  Ракель,  но...  он
способен на это. Тут я нисколько не сомневаюсь.
     - Как ты можешь так думать о нем? - возмутилась Виктория. - Вы с Максом
выросли вместе, как брат и сестра! Это неправда, неправда! Вчера сестра того
юноши отрицала, что это Макс нанял ее, а клеветник  Габриэль  даже  побоялся
вернуться домой!
    Ракель была потрясена.
     - Нет! - взволнованно сказала она. - Вчера  вечером  он  был  здесь,  и
говорил то же самое: что Макс назвал себя Роберто Агирре, заплатил Мерседес.
А потом сюда пришел Макс и увел его.  Наверняка  он  что-то  с  ним  сделал,
может, и его  тоже  убил.  Камила,  Камила,  ты  должна  мне  верить,  я  не
сумасшедшая! Я ничего не выдумываю, это  правда.  Клянусь  тебе...  Если  ты
когда-нибудь любила своего брата, ты должна мне верить! - рыдала Ракель.
    ...После этого разговора Виктория долго  не  находила  себе  места:  как
может Ракель говорить о ее сыне такие чудовищные вещи и кто знает, кому  еще
она это рассказывает. А ее угрозы пойти в полицию?.. И когда приехал  Оскар,
она пожаловалась: теперь Ракель обвиняет Макса еще и в убийстве Габриэля.
     - Да она сошла с ума, она сошла с ума. Оскар!  Она  лишилась  разума  и
всех... всех нас погубит, - в ужасе говорила Виктория.
     - Не  беспокойся...  Может  быть,  следует  применить   более   жесткие
меры... - осторожно сказал он. - Совершенно очевидно, что у нее нервы совсем
никуда. Может быть следует поместить ее в специализированную клинику... "
    Эти слова донеслись до ушей дона Даниэля, возвращавшегося от Ракель.  Он
в недоумении остановился: его дочь хотят отправить в сумасшедший дом?!
    Пласенсиа немного смутился:
     - Да нет же... У вашей дочери нервы  не  в  порядке,  и  ей  необходимо
лечение.
     - Да, но вы говорили о  том,  чтобы  поместить  ее  в  клинику,  а  так
поступают с настоящими сумасшедшими.
     - Можно я объясню, мама? - вмешался в разговор Максимилиано.  -  Сеньор
Саманьего, пойдемте со мной. - Он подхватил дона Даниэля под руку. - Идемте.
    Максимилиано привел дона Даниэля в свою комнату, усадил его и,  стараясь
говорить спокойно, сказал, что не имеет ничего против него или против Марты:
"Вы, действительно, правильно вели  себя,  -  сказал  он,  -  но  Ракель,  к
сожалению, заупрямилась и обвиняет его Бог знает в чем, даже в  исчезновении
этого парня Габриэля. Она утверждает..."
     - Вы хотите сказать, что она сумасшедшая? Что ее изолируют?  -  прервал
его дон Даниэль.
     - Если она не изменит своего поведения, я вынужден буду  защищаться,  -
сказал Максимилиано. - У меня просто не останется другого выхода.  Оскар  не
только врач, но и большой друг моей матери, и мой тоже. Он может легко найти
специалистов,  которые  признают   Ракель   невменяемой   и   предпишут   ей
соответствующее лечение. Если будет нужно  поместить  ее  в  психиатрическую
лечебницу, скажем, в США или в Швейцарии, за деньгами  мы  не  постоим,  тем
более, что речь идет о вдове Антонио Ломбардо.
     - Ну уж этого я не допущу! - вскипел дон Даниэль. - Да, я трус!  Я  был
трусом всю свою жизнь, но всему есть границы! И вы не посадите  мою  дочь  в
психушку!
     - Я и не хочу этого, дон Даниэль,  но  Ракель  сама  не  оставляет  мне
другого выхода. Но вы можете ее убедить, я уверен в  этом...  Разве  вам  не
нравится здесь жить?
     - Что вы сделали с Габриэлем? Максимилиано заверил дона Даниэля, что  с
ним все в порядке и завтра или послезавтра он позвонит своей  сестре,  чтобы
успокоить ее.
     - А вы тем временем поговорите с Ракель, чтобы все мы опять жили хорошо
и спокойно, как раньше, - сказал он.
     - Вы не представляете, как мне жаль, что у меня не хватает ни  сил,  ни
смелости воздать вам по заслугам. Но рано или поздно кто-нибудь заставит вас
заплатить за все, что вы совершили. И когда это случится, я на коленях  буду
благодарить святую деву Марию.
     - Благодарить? - злобно сказал  Максимилиано.  -  Это  меня  вы  должны
благодарить за то, что живете жизнью, о  которой,  только  мечтать  могли  в
пьяном бреду!
    Разговор кончился  ничем.  Расстроенный  дон  Даниэль  ушел  к  себе,  а
Максимилиано, вернувшись в гостиную, махнул рукой:
     - Ах, мама, я устал от всех этих проблем...
    А дон Даниэль, поразмыслив над услышанным, решил, что непременно  должен
предупредить Ракель. На следующий день он  подробно  рассказал  дочери  и  о
разговоре Виктории с доктором Пласенсиа, и о своем разговоре с Максом.
     - О, Господи, - всполошилась Ракель. - Папа, найти Андреса, скажи  ему,
пусть придет ко мне. Я отсюда ничего не могу сделать.
    Однако дон Даниэль не успел выйти из палаты, как пришел  Умберто  -  сын
доктора Пласенсиа. Он только что разговаривал со своим  отцом,  который,  не
желая слушать никаких доводов, утверждал, что Ракель нуждается в специальном
лечении.  И  Умберто  тоже  поспешил  к  Ракель,  чтобы  предупредить  ее  и
предложить  свой  план.  Не  надо  настаивать  на  своих  обвинениях,  пусть
соглашается на все, но когда она поправится, он сам пойдет с ней в полицию.
    Дон Даниэль с облегчением вздохнул.

Глава 57

Выходя из сонного забытья, Антонио  чувствовал  тяжесть  во  всем  теле,
кружилась голова, мысли были тягучие и с трудом связывались в слова, которые
он медленно выталкивал из пересыхающего рта:
     - Дай мне мою одежду, - сказал он.
     - Когда я тебя нашла, на тебе были только рваные штаны. У меня не  было
времени что-нибудь купить, только это вот и достала.
     - Поезжай и найди мне еще что-нибудь. Если не при-неешь мне  одежду,  я
уйду, как есть.
    На  следующий  день  он  категорически  отказался  принимать  какие-либо
таблетки. Огорченная Маура поделилась  неприятной  новостью  с  Рафаэлем,  -
Антонио пытается избавиться от их опеки.
    Узнав об этом, Рафаэль снова подступил к Мауре с просьбой  о  деньгах  -
ведь она давно обещала поговорить с Ломбардо и до сих пор не сдержала своего
слова. В конце концов ему все равно, с кого получить  деньги  -  с  него,  с
Максимилиане или с Ракель.
     - Ты хочешь, чтобы его убили? - возмутилась Маура.
     - Я хочу получить деньги.  И  прежде,  чем  Ламбардо  отсюда  уедет,  -
ответил ей Рафаэль.
    Но денег он все-таки не получил. В один  из  дней,  как  и  предсказывал
Рафаэль, Антонио вышел из маленького домика как и, вложив все  свои  силы  в
один мощный хук, уложил Рафаэля на землю, отстранил бросившуюся к нему Мауру
и, оглядевшись, побрел в сторону дороги.
    Попутный трейлер довез его до дома Пабло.
    Открыв дверь, Памела с недоумением  и  страхом  уставилась  на  высокого
человека в одних старых джинсах и с повязкой  через  плечо.  Человек  тяжело
дышал:
     - Где Пабло? - хрипло спросил он и, видя ее замешательство, добавил:  -
Я - Антонио Ломбардо.
     - Сеньор  Ломбарде?  -  удивилась  Памела  и  отступила  в  сторону.  -
Проходите.
    Антонио прошел в комнату и тяжело опустился на  диван.  Памела  принесла
ему халат Пабло и пошла приготовить кофе. Значит,  Антонио  хотели  убить...
Неужели брат говорил правду? Только раз в жизни она осмелилась  не  поверить
ему, и вот что получилось...
    Памела принесла кофе  и,  взглянув  на  бледное  усталое  лицо  Антонио,
предложила:
     - Вызвать вам доктора? Как ваша рана?
    От врача Антонио отказался. После долгой паузы он спросил о своей  жене.
Памела рассказала ему все, что знала. Снова воцарилось  молчание.  Чувствуя,
что ожидание затягивается, Антонио попросил Памелу позвонить к нему домой  -
может быть, Пабло с Андресом там.
    А они, действительно, были у Ракель, и, в который уже раз уговаривали ее
отказаться от своей идеи немедленно идти в полицию. Ведь если сам Антонио, с
его влиянием и возможностями, не стал делать этого, то им  тем  более  лучше
подождать: вдруг через несколько дней что-нибудь  произойдет:  позвонит  еще
раз Роберто Агирреч или выяснится, что жив Антонио  -  мало  ли,  все  может
быть... Каково тогда будет Антонио, если ее арестуют  вместе  с  Максом?  Им
нужно иметь на руках хоть  какое-нибудь  доказательство  вины  Максимилиано,
чтобы защитить ее. За ним-то и отправился в Гвадалахару Клаудио.
     - Но вы так говорите, будто Антонио действительно может  вернуться.  Вы
что-то знаете, - заволновалась Ракель. - Опять позвонил этот  человек?  Ради
Бога, если вы что-нибудь знаете об Антонио, вы должны сказать  мне.  Поймите
же! - она смотрела на них молящими глазами.
     - Нет, мы ничего не знаем.  Прошу  тебя,  не  волнуйся,  -  убеждал  ее
Андрее. - Все это только предположения.
    С большим трудом они уговорили ее подождать до возвращения Клаудио.
    Памела   набрала   номер,   трубку   поднял   Рамон   и,   как   обычно,
поинтересовался, кто говорит. Услышав, что это  сестра  Пабло,  он  тревожно
спросил:
     - Что-нибудь случилось, сеньорита?
     - Он мне срочно нужен,  -  сказала  Памела.  Рамон  позвонил  Ракель  и
сказал, что сеньора Пабло
    просят к телефону.
    Сидящий в гостиной Максимилиано быстро спросил:
     - Это сестра Пабло? Дай мне трубку.
    На лице Рамона появилось выражение твердой решимости.
     - Нет, - категорически заявил он.
     - Убирайся! Проваливай отсюда! - закричал Максимилиано, вырывая у  него
из рук трубку.
     - Нет, - все также решительно повторил  Рамон,  не  убирая  с  телефона
своей руки. - А если вы снимете трубку, я вырву провод.
    По голосу сестры Пабло сразу понял: Памела чем-то взволнована.
     - Что случилось? - тревожно спросил он. И вдруг услышал:
     - Если там кто-то есть, не подавай вида. Это - Антонио. Я у тебя  дома.
Немедленно приезжай. Никому ничего не говори. Ты понял? Только Андресу.
    У Пабло перехватило дыхание. Стараясь ничем не выдать своих  чувств,  он
сказал, как можно небрежнее:
     - Да, конечно, сейчас выезжаю.
     - В чем дело? - встрепенулась Ракель.
     - Сеньор Клаудио звонил из Гвадалахары.  Он  просил  с  ним  связаться.
Идемте, сеньор Андрее.
     - Может,  судья  не  хочет  ехать  сюда,  может,   он   растерялся?   -
забеспокоилась Ракель.
     - Сеньора, я вам потом позвоню. Идемте, сеньор, -  снова  повторил  он,
обращаясь к Андресу.
    Когда они вышли, Пабло низко наклонился к Андресу и сказал:
     - Это был сеньор Антонио.
     - Антонио?
     - Да. Он у меня дома. Едем.
    Спустившись вниз -  должен  же  он  знать,  что  происходит  в  доме,  -
Максимилиано сидел в  гостиной.  Он  проследил  с  некоторой  тревогой,  как
закрылась дверь за Андресом и Пабло,  и  увидел  осторожно  спускавшуюся  по
лестнице Ракель.
    После той сцены с Габриэлем и возвращения из больницы, они, по существу,
не разговаривали. Когда им приходилось встречаться, Ракель смотрела на  него
холодным отчужденным взглядом и отводила глаза. Он физически  ощущал  острую
неприязнь, исходившую от нее, и ее постоянную готовность к взрыву. А теперь,
когда и без того все было так напряженно и неясно, лучше не  создавать  себе
лишних проблем. Пора бы ей понять, наконец, как нужно себя вести.
     - Ракель, давай забудем все, что было, - предложил он.
     - Забудем о том, что ты убил Антонио? И Габриэля тоже?
     - Я не убивал Антонио. А Габриэль не осмелился вернуться домой,  потому
что сказал тебе неправду.
     - Да, все говорят  неправду,  кроме  тебя!  Мой  отец  тоже  лжет!  Но,
поскольку он старик, Габриэль нищий, а я сумасшедшая, никто нам не  поверит,
правда? Поздравляю тебя, ты очень умно все устроил.
     - Послушай, я хочу покончить со всем этим, потому что у меня  нет...  -
он хотел сказать, что у него уже нет сил вести эту изнурительную борьбу,  но
Ракель не дала ему договорить.
     - Я тоже  хочу  покончить!  Но  по-другому.  Я  хочу  увидеть  тебя  за
решеткой, хочу, чтобы ты гнил в тюрьме, а еще лучше  -  если  бы  сдох  там.
Завтра же я соберу правление, чтобы снять тебя с твоего поста. Я была  ...,
когда поддалась на уговоры твоей матери. Но с этим покончено,  ты  уберешься
из компании и из этого дома...
     - А тебе не приходило в голову, что я  тоже  могу  заявить  на  тебя  в
полицию? И могу сказать, что ты никакая не вдова Антонио Ломбарде?
     - Да, давай заявим в полицию, я только этого и хочу!
    Андрее не мог поверить своим глазам - Антонио, живой и  почти  здоровый.
Почти, потому что  когда  Андрее  обнял  его,  он  болезненно  поморщился  и
отстранил его. Памела уже кое-что рассказала Антонио, то немногое,  что  она
знала. Антонио, например, очень удивился, узнав что Клаудио на его  стороне,
и даже поехал за судьей в Гвадалахару.
     - Я хочу знать, кто вообще на моей стороне? - спросил он.
     - Все с тобой,  кроме  Максимилиано,  -  ответил  несколько  удивленный
Андрее.
    Антонио в упор посмотрел на него.
     - А Ракель?
    Андрее рассказал ему, что с самого момента его исчезновения Ракель  была
безутешна,  и  им  стоило  немалых  трудов  уговорить  ее  не  заявлять   на
Максимилиано в полицию. Она готова сесть в тюрьму, лишь бы Максимилиано  был
наказан, особенно теперь, когда Мерседес призналась, что Максимилиано и есть
Роберто Агирре. Но Антонио, казалось, не удовлетворило это объяснение:
     - А почему она позволила, чтобы  Макса  назначили  главным  управляющим
моей фирмы? Почему они живут в одном доме?
     - Антонио, не сомневайся в ней, - успокоил его Андрее.
    Как бы предчувствуя,  что  разговор  идет  о  ней,  позвонила  Ракель  и
попросила Памелу позвать к телефону Пабло. Андрее вопросительно посмотрел на
Антонио.
     - Антонио, надо ей сказать, она так мучается. Антонио покачал головой.
     - Ты думаешь, мне самому не хочется ее слышать? Но  я  хочу  видеть  ее
лицо, когда она узнает, что я жив. Поговори с ней, Пабло, пожалуйста.
    Пабло взял трубку.
     - Пабло, я очень волнуюсь... - услышал он. - То, что вы с Андресом  мне
сказали, никак не выходит у меня из головы.  Я  нервничаю  и  воображаю  Бог
знает, что. Поклянитесь, что нет ничего нового об Антонио?
     - Об Антонио? Нет, сеньора. Я позвоню вам завтра.  Доброй  ночи,  -  он
положил трубку и повернулся к Антонио: - Она в отчаянии, сеньор.
    Антонио опустил глаза.
     - Что ж, - сказал Андрее, подводя итог разговору. - Завтра первым делом
надо идти в полицию. Тем более, что Клаудио уже привезет судью.
    Но Антонио, словно не слыша этого предложения, попросил  Андреса  узнать
адрес Луиса Трехо и передать адвокату, что завтра он хочет его видеть.
     - А что с полицией? - встревожился Андрее. - Только не  вздумай  мстить
сам...
    Антонио опять промолчал.
    На следующее утро Антонио снова попросил Памелу позвонить к  себе  домой
и, уверившись, что трубку поднял Рамон,  назвал  себя  и,  предупредив,  что
никто ничего не должен знать, попросил его немедленно принести  ему  одежду.
Рамону с трудом удалось сдержать свою радость.
    Даже Камила заметила, что он выглядит как-то  не  так,  а  когда  Ракель
поинтересовалась, кто звонил, Рамон, не моргнув глазом, ответил:
     - Мясник.
    С  торопливостью,  ему  не  свойственной,  он  прошел  по  коридору   и,
оглядевшись по  сторонам,  отпер  чулан,  где  хранилась  одежда  пропавшего
Антонио. Отобрав необходимые вещи, он сложил их в чемодан и,  снова  оглядев
пустой коридор, выскользнул через заднюю дверь.
     - Рамон, рад тебя видеть! Как ты быстро пришел! - воскликнул Антонио.
    Рамон сиял. Антонио попытался было взять из его рук  чемодан,  но  Рамон
категорически отверг эту попытку и, довольный, так и не выпустив чемодана из
рук, прошествовал вслед за Памелой в комнату Антонио.
    Виктории не спалось. В ее  ушах  звучали  страшные,  неожиданные  слова,
которые бросила ей в лицо Камила. Камила, которая  всегда  ее  поддерживала:
"Твоя любовь к сыну заслонила от тебя реальность. Макс способен  на  это..."
Ах, если бы только она была  уверена,  что  эти  слова  рождены  всего  лишь
вспышкой непонятной неприязнью Камилы к Максу, тем общим состоянием  тревоги
и беспокойства, которые поселились в их доме с появлением Ракель! Но нет же,
нет... За ее словами - другое, о чем не хочется думать, нельзя думать...
    Виктория встала, раздвинула тяжелые шторы. Яркий солнечный свет хлынул в
комнату. Может  быть,  этот  заново  родившийся  день  -  принесет  какое-то
облегчение?
    Она не могла больше оставаться в  комнате.  Спустившись  вниз,  Виктория
наткнулась на Мерседес, заканчивающую уборку.  Отвечая  на  ее  приветствие,
сеньора заметила, что глаза девушки опухли от слез.
     - Что с тобой? Что происходит?
    Мерседес заплакала и, давясь слезами, сказала:
     - Мой  брат  говорил  правду,  сеньора...  А   сеньор   Максимилиано...
пообещал, что убьет Габриэля, если я скажу правду... Но  я  больше  не  могу
молчать...
     - Нет, это неправда, нет... - Виктория подняла перед собой руки,  будто
отталкивая слова Мерседес, будто защищаясь от них.
    И Мерседес не только услышала  ее  слова,  но  и  поняла  ее  жест.  Она
собралась с силами и произнесла:
     - Сеньора, я знаю, что вы не захотите этому поверить, потому  что  речь
идет о вашем сыне, но вы должны  мне  верить.  Клянусь  вам,  клянусь  девой
небесной, клянусь моей матушкой, которая смотрит на нас сейчас. О сеньора, я
в отчаянии! Я не хочу, чтобы они что-нибудь сделали с моим братом. Не  хочу,
чтобы он умирал. Это несправедливо, если ваш сын убьет  его.  Несправедливо!
Несправедливо!
    И Мерседес,  рыдая,  убежала.  Закрыв  лицо  руками,  Виктория  без  сил
опустилась на диван.
     - Ас тобой теперь что? - спросил Максимилиано, спустившийся к завтраку.
     - Ничего. Просто все оказалось правдой.
     - О чем ты, мама? О чем ты говоришь?
     - О Ракель, о Роберто Агирре, о Мерседес и ее брате  -  обо  всех!  Это
ведь ты убил Антонио? Ты его убил...,.
     - Это неправда. Тебе задурили голову всякой чепухой. Кто это сделал?
     - Нет, нет, нет! Это ты дурил и обманывал меня! Ты всегда это делал,  с
ранних  лет!  И  в  глубине   души   я   боялась...   и   всегда   внутренне
сопротивлялась... Я не могла поверить, что мой сын чудовище, как все  кругом
мне говорили...
     - Мама, я не убивал Антонио, его убил Роберто Агирре.
     - Но ведь Роберто Агирре -  это  ты.  Мне  рассказала  все  эта  бедная
девушка... Она просто в отчаянии... Но зачем ты  это  сделал,  Максимилиано?
Зачем? Зачем? Зачем?
     - Мама, прошу тебя, выслушай меня. Ты что, тоже против меня?
     - Нет, я не против тебя, сынок. Ты должен сдаться. Пожалуйста,  отпусти
этого юношу.
    И Максимилиано сдался.
     - У меня ничего не выходило, мама. Одно цеплялось за другое. Я  уверен,
Антонио тысячу раз желал моей смерти, так же как я его...
    Максимилиано говорил со страстной убежденностью, подчеркивая свои  слова
короткими энергичными жестами: он был уверен в своей правоте и  своем  праве
на защиту от того, кто был его злейшим врагом.
     - Просто на этот раз выиграл я. Если бы я  его  не  убил,  он  убил  бы
меня, - закончил Альбенис свой яростный монолог.
    Виктория не могла больше убегать от правды, страшной правды, которой она
боялась и которая была произнесена тем, кому она верила всю жизнь,  несмотря
ни на что.
    ...Клаудио удобно устроился в  большом  кожаном  кресле  и  стал  ждать.
Вскоре появился и сам сеньор Игнасио -  среднего  роста,  довольно  плотного
сложения, с седыми волнистыми волосами, уже изрядно поредевшими,  и  скудной
растительностью на лице.
     - Кофе и херес, тот, что у меня в кабинете, - распорядился он.
    Клаудио рассказал ему заранее  сочиненную  историю;  он  ушел  от  жены,
встретил прекрасную девушку, но жена не хочет давать ему развод,  а  девушка
из-за родителей не соглашается жить с ним  вне  брака.  Если  бы  они  могли
сделать вид, что расписались, все их проблемы были бы решены. Жена его живет
в Швейцарии, а девушка и сам он - из Акапулько.
     - Фиктивный брак? За кого вы меня принимаете? - возмутился судья.
    Выразительно  глядя  на  судью  и  подчеркивая  каждое  слово,   Клаудио
произнес:
     - Меня прислал сеньор- Максимилиано Альбенис.
     - Альбенис? - переспросил судья. - Нет, не помню...
     - Но как же так! - притворно забеспокоился Клаудио. -  Сеньор  Альбенис
мне вас рекомендовал... У вас должна быть книга, в  которой  зарегистрирован
брак сеньоры Ракель Саманьего с доном Антонио  Ломбарде  Впрочем,  я  только
предполагаю, что она у вас, потому  что  мой  друг  Альбенис  советовал  вам
избавиться от нее. Вы можете ее использовать и на этот раз.
     - Повторяю, я не знаю, о чем идет речь, -  строго  произнес  судья.  Но
Клаудио продолжал настаивать. Он готов заплатить вдвое больше того, что  дал
ему сеньор Альбенис, лишь бы он им помог.
     - Вдвое? - переспросил судья.
    Сделка состоялась. -Клаудио привез судью Игнасио в Акапулько  и  поселил
его в лучшей гостинице города.
     - Устраивайтесь поудобнее, заказывайте, что хотите:  фрукты,  креветок,
даже  шампанское,  если  хотите.  Все  за  мой  счет,  -  радушно  предложил
Клаудио.  -  А  я  отправлюсь  за  своей  невестой.  Должны  же  вы  с   ней
познакомиться!
    Роль невесты, решил он, будет играть его собственная жена. За ней  он  и
поехал. А судья, заказав в номер ассорти из устриц и шампанское,  отправился
посидеть немного в кафе: ему захотелось побыть на людях.
    Теперь  события  развивались  стремительно.  Антонио  решил  заехать   в
больницу - взглянуть на свою дочь, а потом...
    Пабло уже разузнал адрес Луиса  Трехо  и  заодно  сообщил,  что  Родриго
Тонелли тоже находится в Акапулько.
     - Антонио, что ты собираешься делать? - встревоженно спросил Андрее.
     - Навестить кое-кого... - коротко ответил Антонио.
     - Антонио, не делай этого, - забеспокоился Андрее. Антонио помолчал.
     - Этот подонок... Он мне за все заплатит. И не только он.
    Камила быстро сбежала вниз и радостно сообщила Ракель, что  Клаудио  уже
вернулся - он только что звонил ей из гостиницы.
     - Он привез судью?  -  взволнованно  спросила  Ракель.  Камила  бросила
предостерегающий взгляд на  Рамона,  накрывавшего  на  стол.  Он  поймал  ее
предупреждающий взгляд и, поправив очки, с достоинством произнес:
     - Нет, сеньора  Камила.  Во  мне  вы  не  должны  сомневаться.  Я  тоже
принадлежу этой семье. Я очень люблю сеньору Ракель, сеньора Антонио и  вас,
хотя иногда вы довольно грубо со мной обходитесь.
    Камила не стала возражать и громко сказала:
     - Все в порядке, Рамон.
    И словно подчеркивая истинность ее слов, в  гостиной  появился  Клаудио,
его  глаза  ярко  блестели,  пышные  волосы  растрепались.  Небрежно  бросив
дорожную сумку, он поздоровался, спросил Ракель,  как  она  себя  чувствует,
обнял жену и сказал:
     - Все готово для большого фарса, и ты должна будешь мне помочь.
     - Я? - удивилась Камила. - И что я должна делать?
    Клаудио объяснил непонимающей жене, что ей предстоит  сыграть  роль  его
невесты, и увлек ее за собой: пусть она приведет себя в порядок перед  столь
ответственным свиданием с судьей.
    Но уйти в "Континенталь" на встречу с  судьей  Игнасио  они  не  успели:
вернулся Андрее и, конечно, прежде всего  поспешил  к  Клаудио  -  узнать  о
поездке. Клаудио  с  увлечением  рассказывал,  как  он  думает  организовать
встречу Макса с сеньором Игнасио: завтра они все соберутся, позовут судью, а
потом, под каким-нибудь предлогом, пригласят Макса.  И  Клаудио  рассмеялся,
представив, какое у Макса будет лицо, когда он увидит судью из Гвадалахары.
     - Может,  ничего   этого   и   не   понадобится,   -   сказал   Андрее,
многозначительно глядя то на Камилу, то на Клаудио, потому что... потому что
Антонио уже появился...
    Камила вскочила.
     - Мой брат? Где, когда?
     - Что ты имеешь в виду? Нашли его труп? - осторожно спросил Клаудио.
     - Нет, с ним все в порядке, вчера он пришел к Пабло домой.
     - Невероятно!
     - Да, да, именно так. Но он  запретил  мне  обращаться  в  полицию.  Он
считает, что должен сделать все сам.
    Они долго говорили об этом и в конце концов, как  ни  возражала  Камила,
решили: если он сумел выбраться из той передряги, то уж  теперь-то  не  даст
себя убить. Что ни говори, у него есть право на месть, - пришли они к общему
мнению. Андрее попросил Камилу ничего не говорить Ракель  -  это  требование
Антонио, от которого он ни за что не хочет отступать.
    Визит к судье решили пока отложить.
    Едва Маура успела войти в дом и подняться в свою комнату,  как  раздался
звонок в дверь. Открыв, она увидела Родриго.
     - Ну, наконец-то я тебя нашел, - сказал он,  без  приглашения  входя  в
комнату.
     - Да, я только что вернулась. Извини.  -  Она  подошла  к  зазвонившему
телефону и подняла трубку.
    Родриго, не сводивший с нее глаз, заметил, что она изменилась в лице. Он
выхватил у нее трубку, послушал и узнал раздраженный голос Кота:
     - Как там мои денежки? У вас, что, голос пропал? Или вы не  собираетесь
платить? Тогда мне придется позвонить сеньоре Ракель и сообщить ей,  где  ее
муж.
    Родриго быстро сунул трубку окаменевшей от испуга Мауре.
     - Скажи ему, пусть немедленно приезжает.
    Под пристальным взглядом Родриго  Маура,  стараясь  говорить  как  можно
спокойнее, сказала:
     - Да, да... Извините, ваши деньги тут, приезжайте и забирайте их.
     - Не вздумай дать ему понять,  что  я  здесь!  -  угрожающе  бросил  ей
Родриго, вытаскивая пистолет и скрываясь в соседней комнате.
    Время тянулось бесконечно.  Наконец  она  услышала  звонок  и  торопливо
бросилась к дверям.
     - Что  с  вами?  -  удивленно  спросил  Кот,   заметив,   скорее   даже
почувствовав, напряженность Мауры. - Вы не нашли сеньора Ломбардо там, где я
сказал?
    Ответить она не успела: в комнату  беззвучно  шагнул  Родриго,  держа  в
вытянутой руке пистолет.
     - Не двигайся! - сказал он Коту, но тот мгновенным  движением  выхватил
из-за пояса пистолет и выстрелил. Однако Родриго успел выстрелить первым,  и
тело Кота в конвульсивном броске упало на спинку дивана и скатилось на  пол.
Не обращая внимания на убитого, Родриго повернулся к Мауре:
     - Значит, ты знала, где Антонио? Отвечай! Если не хочешь, чтобы с тобой
было то же самое!
    Маура забилась в угол  дивана,  в  ужасе  пытаясь  зарыться  в  диванные
подушки.
    Вдруг раздался звонок  в  дверь.  Родриго  вздрогнул,  напрягся,  словно
зверь, готовый к прыжку, и приказал:
     - Не открывай! Говори все, что знаешь! Быстро! Где Антонио?
     - Я сказала тебе правду, Родриго. Он ушел. Ушел вчера... Мы с  Рафаэлем
везде его искали... Клянусь тебе! - плача, кричала Маура.
     - Ты просто идиотка, Маура.
    Родриго сделал шаг назад, поднял пистолет... И вдруг схватился за  руку,
с недоумением глядя на кровь, обильно струившуюся по руке, на упавший на пол
пистолет.
     - Вызови полицию, Пабло, - сказал Антонио, входя через заднюю дверь.
    ...Дон Даниэль увидел, как из кухни выходит его друг и чуть  не  плачет.
Чучо расстроен! Дон Даниэль не мог допустить, чтобы плакали его друзья, и он
тут  же  пригласил  Чучо  в  их  любимое  кафе,  находившееся  вблизи  отеля
"Конгресс".  По  дороге  дон  Даниэль  выслушал  печальную  исповедь  друга,
пережившего час назад горькое разочарование: Мерседес  отказалась  выйти  за
него замуж, она любит Чучо как брата и только!..
    Дон Даниэль утешал друга, и вскоре они  уже  сидели  за  столиком,  тихо
радуясь, что удалось ускользнуть незамеченными от бдительного ока Района.  И
вдруг рука дона Даниэля, державшего стаканчик с вином, замерла  на  полпути.
Через несколько столиков от них он увидел...
     - Не может быть!
     - Чего, дон Даниэль? - подскочил Чучо.
     - Тот сеньор... Вон там... Это судья, который регистрировал  брак  моей
дочери.
    Дон Даниэль поднялся и торопливо зашагал к  столику,  за  которым  сидел
коренастый, седоволосый сеньор в хорошо сшитом костюме и белой рубашке.
     - Простите, вы судья Ромеро Варгас? - спросил он.
     - Да, - удивленно ответил сеньор.
     - Я - отец Ракель Саманьего. Хочу поговорить с вами.
    Дон Даниэль говорил  долго,  проникновенно,  со  слезами  на  глазах:  о
достоинствах Антонио, о злодействе Максимилиано, о красоте Ракель... К  тому
же у них с судьей оказалось много общего: у  того  и  другого  давно  умерли
жены, и тот и другой были отцами взрослых  дочерей.  Неудивительно  поэтому,
что в конце концов оба пришли к одному выводу:  было  бы  в  высшей  степени
несправедливо, если бы после всех страданий и мытарств  дон  Даниэль  и  его
дочери оказались в тюрьме.
     - Кроме того, - сказал растроганный судья, - один-единственный поступок
может облагородить целую жизнь!
     - Да, сеньор, да! Вы хороший человек.  Я  это  вижу  по  вашим  глазам.
Человек, которого трогает чужое горе, не может быть плохим! - заверил его не
менее растроганный дон Даниэль.
     - Завтра я пойду с вами в полицию, - решил судья, - и...
     - Нет, нет, надо идти сейчас же, - запротестовал дон Даниэль.
     - Но видите ли,  дело  в  том,  что  я...  -  замялся  судья,  вспомнив
обещание, данное им Клаудио!
    Видя замешательство судьи, дон Даниэль задумался.
     - Послушайте, давайте сделаем так, - сказал он наконец. - Напишите  мне
письменное признание. Вы даже можете сказать, что  сеньор  Альбенис  обманул
вас: сказал, что Антонио Ломбарде не существует. Обещаю вам, что отнесу  это
заявление в полицию завтра или послезавтра, чтобы у  вас  было  время  опять
уехать за границу.
    Судья согласился.
    Не откладывая дела в долгий ящик, они поднялись  в  номер  судьи.  Судья
присел к тумбочке у кровати, а дон Даниэль стал рядом, не отводя взгляда  от
быстро бегающего по бумаге перу. Наконец тот поставил подпись и  со  вздохом
облегчения протянул бумагу дону Даниэлю:
     - Вот,  сеньор  Саманьего.  Мою  подпись   отлично   знают   в   отделе
гражданского бракосочетания в Гвадалахаре.
     - Большое спасибо, - раскланялся благодарный дон Даниэль.
     - Только одна просьба... Отнесите это в полицию послезавтра, дайте  мне
время улететь.
     - Даю вам слово. Рад был  вновь  вас  увидеть,  -  любезно  сказал  дон
Даниэль, почтительно прикрывая дверь. А судья набрал номер портье и попросил
побыстрее приготовить счет.