Глава 22

Цветы были настоящей  страстью  Рамона.  Он  обожал  составлять  букеты,
учитывая интерьер и характер того, для кого они предназначались. Это занятие
приносило  ему  неизъяснимое  наслаждение,  позволяя  идеальному  дворецкому
выражать  собственное  "я".  Сейчас  он  только  что  закончил   аранжировку
прекрасного букета, заказанного  хозяином  молодой  жене.  На  губах  Рамона
играла блаженная улыбка. Но тут его взгляд упал на входную дверь,  и  улыбка
немедленно сползла с лица,  сменившись  гримасой  отвращения.  В  дверях,  в
расстегнутой мятой рубашке стоял Чучо и растерянно улыбался.
     - Что вы тут делаете? - надменно  осведомился  Рамон.  -  Разве  вы  не
уехали? Что вам нужно?
     - Я хотел поговорить с хозяином, - пробормотал Чучо, подходя ближе.
     - Сеньор занят, - холодно ответил  Рамон  таким  тоном,  что  любой  бы
понял - дон Антонио всегда будет занят для подобных типов.
     - Ничего, я не  тороплюсь,  -  преспокойно  ответил  Чучо,  разглядывая
недовольную физиономию дворецкого.
     - Здесь вы ждать не  можете,  -  возвестил  тот.  Чучо  только  покачал
головой. Он никак не мог взять в толк,  отчего  этот  человек  вечно  чем-то
недоволен.
     - Слушайте, у вас есть жена? - с самым невинным  видом  поинтересовался
он.
     - Нет, - холодно отрезал Рамон.
     - Оно  и  видно,  -  заключил   Чучо.   -   То-то   вы   всегда   такой
раздражительный. Послушайтесь моего  совета,  -  продолжал  он,  не  обращая
внимания  на  выражение  искреннего  негодования,   отразившееся   на   лице
дворецкого. - Найдите себе жену. Это очень полезно.
     - Что? - взорвался Рамон. - Я не потерплю подобных шуток, тем более  от
такого оборванца, как вы!
    Но его возмущение было прервано появлением Антонио и Ракель.  С  первого
взгляда на эту пару, становилось  ясно  -  это  счастливые  влюбленные.  Они
только что вернулись с моря, волосы девушки мокрыми прядями падали на  лицо,
но от этого она казалась еще прекраснее. Антонио обнимал ее за плечи. Увидев
сеньора, Чучо сделал шаг вперед.
     - По правде говоря, хотел поговорить с  вами,  дон  Антонио,  -  сказал
Чучо. - Как плохо вышло-то, а? Не повезло мне. И почем мне было знать, что в
этом месте одни воры?
     - Ладно, - улыбнулся Антонио. - Зачем ты теперь пришел?
     - Во-первых, сказать  вам  спасибо,  -  видя,  что  Антонио  в  хорошем
настроении, Чучо осмелел и  решил  идти  напролом.  Будь,  что  будет.  Двум
смертям не бывать, а одной не миновать.  -  Так  вот,  спасибо  за  то,  что
вытащили меня из каталажки. Ну, а, во-вторых, спасибо  за  работу.  Ведь  вы
дадите мне работу?
     - Почему я должен давать тебе работу?  -  засмеялся  Антонио,  которого
развеселила эта неуклюжая хитрость.
     - Потому что это было бы замечательно! - восторженно  ответил  Чучо.  -
Работа мне очень нужна. Я ведь, дон Антонио, умею  все  на  свете.  Куда  не
поставьте Чучо, он все сработает на совесть. Как вол будет работать.  Вы  не
пожалеете. Быть на побегушках  -  могу,  мыть  машины  -  могу,  подстригать
траву - могу, носить записки вам и сеньоре... - и видя, что Антонио смеется,
Чучо подмигнул Ракель.
    Ему повезло. Чучо и вообще считал себя везунчиком. Не во всем,  конечно,
но во многом. Как хорошо, что он попался на глаза дону  Антонио,  когда  тот
был в таком хорошем настроении!
    Приди Чучо  несколькими  минутами  позже,  возможно,  все  кончилось  бы
по-иному. Лишь только удалился он, как Рамон  сообщил  Антонио  и  Ракель  о
звонке некоего Роберто Агирре из Гвадалахары. Этот человек просил к телефону
сеньору Ракель - сказал, что недавно приехал и будет еще звонить.
     - Кто это? - недоуменно спросил жену Антонио.
     - Я же сказала, что не знаю его, - растерялась Ракель.
    Лицо Антонио потемнело. v
    Да, выдумка Карлы имела успех. Мауре удалось уговорить  своего  приятеля
Родриго сыграть по телефону роль таинственного  Роберто  Агирре.  И  теперь,
сидя в  удобных  креслах  гостиной  Мауры,  они  обсуждали  план  дальнейших
действий. Выдумка превосходная, отличный способ  поссорить  Антонио  с  этой
мошенницей. Что он в ней нашел! Смазливое личико и только! Женщина,  которая
пыталась убежать с Максом! Но для полной убедительности  нужно,  чтобы  этот
Роберто Агирре действительно появился на  свет.  И  Родриго  знал,  как  это
сделать.
    Появление  неизвестного  из  Гвадалахары  почему-то  очень   встревожило
Антонио. Даже не само его появление, а та настойчивость,  с  которой  Ракель
отрицала, что незнакома с этим  человеком.  Нет,  загадочного  Агирре  нужно
немедленно отыскать, и Антонио обратился за помощью к верному Пабло. В конце
концов, Акапулько - не такой огромный город, можно же узнать, в каком  отеле
остановился этот человек. А пока, пока хочется все забыть, забыть про Макса,
про Мауру, Камилу и всех злопыхателей, забыть про Роберто Агирре,  и  просто
побыть вместе.
    Ракель высушила волосы и переоделась в легкое  платье  стального  цвета,
которое удивительно шло ей. Как быстро она выработала новый стиль в одежде -
сказался ее природный вкус. Теперь в богатой  сеньоре  трудно  было  угадать
девчонку из магазина готового платья.
     - Ты не такой, каким я тебя представляла, - говорила Ракель,  смотря  в
зеленые глаза любимого. - Когда я тебя увидела, ты мне  показался  важным  и
недоступным.
     - Иногда я такой и есть, - с улыбкой отвечал Антонио.
     - Но не со мной.
    Антонио вздохнул. Его ждали дела, на два  часа  была  назначена  деловая
встреча, но как не хочется покидать Ракель.
     - Может быть, ты поедешь со мной в контору, - внезапно предложил он.  -
Я буду работать и смотреть на тебя.
     - Хорошо, я приедут - ответила девушка.
    Ракель поспешила к себе.  В  дверях  своей  комнаты  она  столкнулась  с
Мартой, одетой в пышную короткую юбочку и майку,  едва  прикрывающую  грудь.
Ракель не понравился и плутоватый вид сестры.
     - Ты куда? - Ракель решительно остановила Марту.
     - Я иду с подругами, - соврала та и  сразу  поняла  не-удачность  своей
лжи - какие у нее подруги в Акапулько! -  Это  знакомые  Клаудио,  -  быстро
поправилась она. - И не  говори  мне  ничего,  Ракель,  мне  надоело  сидеть
взаперти.
    Нападение - лучшая защита, - Ракель больше ни о чем не стала  спрашивать
сестру, и Марта благополучно улизнула из дома: пусть Ракель  возмущается,  -
она шла с Луисом, мужчиной из обслуги.
    Лишь пару часов назад  Чучо  был  безработным  оборванцем  без  гроша  в
кармане - и вот он слуга в богатом доме, облаченный в белый китель, такой же
как у самого Рамона! Чучо в восторге носился по дому, заглядывая из  комнаты
в комнату и предлагая кофе, сок, закуски. От радости он не  чуял  под  собой
ног. Дон Даниэль полностью разделял его восторги.
     - Какой ты элегантный! - качал он головой, рассматривая Чучо.
     - Я хочу вечером заскочить к Мерседес, - сообщил  ему  о  своих  планах
Чучо. - Она такая хорошая девушка!
    Дон Даниэль был действительно рад за Чучо, одновременно он был рад и  за
себя - теперь в доме появился свой человек. Хотя они  с  Чучо  познакомились
недавно, но, казалось, знали друг друга всю жизнь. Теперь он больше не будет
чувствовать себя одиноким  и  заброшенным,  -  есть  с  кем  посидеть  перед
телевизором, пропустить стаканчик, поболтать о разных разностях.
    А Чучо как на крыльях  понесся  к  Мерседес.  Ему  очень  нравилась  эта
девушка - такая красивая и добрая.  Как  она  вступилась  за  него,  как  не
побоялась попасть в каталажку! Но не так радостно встретили его  Мерседес  и
ее брат Габриэль - юноша, почти мальчик, недавно сбитый грузовиком, и теперь
прикованный из-за травмы к постели. Им нужны были деньги всегда,  но  сейчас
требовались еще и дорогие лекарства, а Мерседес потеряла с трудом  найденную
работу! В их бедной каморке царило уныние. Конечно, она могла  бы  вместе  с
братом делать ракушечные бусы, но разве на это проживешь? Нужна была работа,
постоянная работа, а где ее найдешь?
    Слушая Мерседес, Чучо едва не разрыдался.  Он  всегда  близко  к  сердцу
принимал чужие беды, тем более беды такой прекрасной девушки, как  Мерседес.
И тут чудесная мысль посетила Чучо - а что,  если  найти  ей  место  в  доме
Антонио Ломбардо? Чучо, сам еще не прослуживший и дня, был почему-то уверен,
что у него все получится.
     - Мы с доном Антонио приятели, - заявил он. - Вот  увидите,  стоит  мне
только намекнуть ему, у вас сразу же будет работа,  -  Чучо  говорил  и  сам
искренне верил своим словам. Ему казалось, что  нет  ничего  невозможного  в
том, что дон Антонио послушает его.
    Мерседес тоже верила и радовалась:
     - Это было бы прекрасно, правда, Габриэль?
    Марта  влюбленными  глазами  смотрела  на  Луиса  -  какой  он  сильный,
стройный, красивый. Они сидели  на  открытой  веранде  ресторана,  где-то  в
вышине чуть покачивали своими большими резными листьями пальмы. В первый раз
за много дней Марта чувствовала  себя  счастливой.  После  ресторана  они  с
Луисом отправились на дискотеку. Это было очень  здорово  -  нарядные  люди,
цветомузыка, быстрые ритмы.  К  сожалению,  Луису  нужно  было  вернуться  к
одиннадцати - работа, но он обещал Марте, что в следующий раз они задержатся
подольше. Марта поверила, хотя ее  галантный  кавалер  прекрасно  знал,  что
никакого следующего раза не будет, потому что на дороге к дому в условленном
месте уже стоит Августин. Все готово.
    Они сели в автомобиль, и Луис плавно тронулся  с  места.  По  дороге  он
рассказывал  Марте  о  веселой  ночной  жизни  в  Акапулько.  Конечно,  куда
Гвадалахаре до этого шикарного курорта. Вдруг Луис затормозил и остановился.
     - Что такое? - удивилась Марта.
     - Хочешь сесть за руль? - предложил Луис, повернувшись к  ней.  -  Хочу
посмотреть, способная ли у меня ученица?
    Марта, не долго думая, согласилась. Ей даже не пришло в голову, что  она
изрядно выпила. Они быстро  поменялись  местами,  и  Марта,  нажав  на  газ,
рванула вперед.
     - Здорово у тебя получается! - подбодрил ее Луис и протянул сигарету. -
Закури!
    Марта взяла сигарету и, прикурив, лихо крутанула руль, совсем не обратив
внимания на темную дорогу. Из-за деревьев на шоссе  выбежал  человек.  Марта
ударила по тормозам, но было поздно. Человек перекувырнулся  через  капот  и
вылетел на обочину. Она резко затормозила. Луис открыл  дверь  и  подошел  к
лежащему человеку. Потом подбежал к машине  и  приказал  перепуганной  Марте
освободить водительское место.
     - Он мертв, поехали, - отрывисто сказал Луис, садясь за руль.
    Он видел, как дрожала девушка, как покрывалось бледностью ее  лицо,  ему
даже было жалко ее, но думал он совсем о другом.
    "Все прошло отлично, - Марта ничего не заметила и  теперь  уверена,  что
насмерть задавила человека и бросила его  на  дороге.  Это  очень  серьезное
преступление. Значит, Ракель полностью во власти Максимилиано".
    Но ни он, ни его  Хозяин  не  знали,  что  у  блестяще  инсценированного
несчастного случая оказался свидетель - смешной оборванец, которого  Антонио
неизвестно зачем взял на работу.
    В приподнятом настроении Чучо возвращался от  Мерседес,  рисуя  в  своем
воображении радужные картины - как он поговорит с хозяином, и Мерседес будет
жить и работать здесь же, рядом с ним. Мимо на большой  скорости  пронеслась
машина. Чучо позавидовал - кто-то разъезжает в таких шикарных автомобилях, а
он, вот, вынужден тащиться на своих двоих.
    Вдруг  раздался  визг  тормозов,  и  Чучо  увидел,  что   машина   резко
затормозила и остановилась. Он  побежал  вперед,  но  автомобиль  уже  снова
тронулся. И тут Чучо в ужасе увидел, что на обочине лежит человек. Его сбили
и бросили! У Чучо было доброе сердце, и он склонился над несчастным.  Каково
же  было  его  изумление,  когда  молодой  человек,  только  что  казавшийся
бездыханным трупом, внезапно вскочил на ноги  и  как  ни  в  чем  не  бывало
убежал. Чучо только раскрыл рот от изумления.
    Подойдя  к  дому  Ломбарде,  Чучо  обратил   внимание   на   автомобиль,
припаркованный у самого входа. Он подошел поближе и осмотрел  его.  Сомнений
не было - это та самая машина, которая сбила прохожего, если, конечно, можно
считать, что сбила, ведь парень-то оказался жив-здоров. От  этих  загадок  у
несчастного голова пошла кругом,  и  он  поспешил  в  бунгало  дона  Даниэля
немного выпить, чтобы успокоиться и обрести всегдашнюю безмятежность.
    А Луис был горд, - он, как всегда, четко выполнил желание Хозяина  и  не
мучился укорами совести,  спокойно  констатировав,  что  задание  выполнено:
Марта в истерике.
    Марта, действительно, была в  ужасном  состоянии.  Ночью  она  не  могла
сомкнуть глаз, снова и снова  вспоминая  все  обстоятельства  трагедии.  Она
обвиняла во всем только себя, не задумываясь, что за руль она села по совету
Луиса, и несчастного бросила на дороге тоже не она, а Луис. Всю  ночь  в  ее
ушах стоял визг тормозов, вспоминалась темная фигура,  внезапно  появившаяся
из темноты.
    Марта не хотела никого видеть, не  хотела  никому  ничего  говорить.  Но
когда она спустилась вниз  -  едва  причесанная,  с  синими  кругами  вокруг
испуганных глаз, Ракель сразу поняла - с сестрой что-то случилось. Но  Марта
не хотела ничего объяснять, а только бросилась в свою комнату. Ракель хорошо
знала свою взбалмошную сестру - ведь та  способна  на  любое  безрассудство.
Что-то случилось вчера вечером. Ракель терялась в догадках.
    Сразу после завтрака она пошла в комнату Марты. Та,  зареванная,  лежала
на кровати. Сомнений не было - произошло нечто из ряда вон выходящее. Ракель
села возле Марты и пристально посмотрела на нее.
     - Что с тобой, Марта?
    В ответ Марта только всхлипнула. Луис велел ей никому не рассказывать  о
случившемся, но она не могла, просто была не в состоянии хранить этот ужас в
себе. Кому еще она может открыться, как не родной сестре.
     - Я убила человека, - тихо сказала Марта.
    До Ракель не сразу дошел страшный смысл этих  слов.  Как  это  возможно?
Марта, ее сестра... убила?
     - Вчера вечером, - продолжала Марта,  -  я  вела  машину,  а  он  вдруг
вынырнул откуда-то... Я была с Луисом.
    Это был  новый  удар  для  Ракель.  Марта  ослушалась  ее  и  продолжала
встречаться с Луисом! Марта осмелилась ночью после ресторана сесть за руль!
     - Ты же сказала, что уходишь с Клаудио! - воскликнула Ракель.
    Марта зарыдала и, вскочив с  кровати,  бросилась  вон  из  комнаты.  Она
больше не хотела никого видеть, никого! У нее не было сил выслушивать упреки
сестры. Она понимала, что кругом виновата, но сил  больше  не  было.  Ракель
побежала за сестрой.
    Максимилиано, как дикий зверь, сидел в засаде. Какое-то  звериное  чутье
позволяло ему угадывать, в какой части дома или сада может появиться Ракель.
Та и сама удивлялась, замечая, с какой неизменностью Макс всегда  оказывался
рядом.
    Так случилось и на этот раз.  Максимилиано  нервно  курил  в  отдаленной
части сада, густо заросшей вечнозеленым цветущим кустарником. Он  и  сам  не
знал, что привело  его  сюда.  Хотелось  побыть  одному  после  разговора  с
Антонио. Даже одно воспоминание об этом человеке  вызывало  в  Максе  прилив
ненависти. Макс с силой сжал кулаки - мы еще посмотрим, кто кого.
    Но вдруг  чуткие  уши  Максимилиано  уловили  отдаленные  шаги,  голоса.
Ракель!  Он  круто  повернулся  и  замер  в  ожидании,  как  зверь,  который
приготовился к прыжку.
    Вот и они. Марта, конечно, в слезах. Дуреха! Нечего ходить с кем попало.
За ней Ракель. Макс внезапно появился из кустов и схватил девушку за руку.
     - Пусти! - крикнула Ракель. - Разве ты не видишь, она в отчаянии!
     - Я все знаю, - хриплым голосом сказал Макс, всматриваясь в  это  лицо,
которое так притягивало и мучило его. - Она задавила человека.  Насмерть.  И
теперь, - Макс схватил Ракель за обе руки, привлек  к  себе  и  наклонившись
прямо над ее лицом, глухо сказал: - Ты будешь делать все, что я скажу.  Игры
кончились. Там был свидетель, который все видел. Я заплатил ему за молчание,
но ты знаешь...
     - Чего ты от меня хочешь?  -  кричала  Ракель,  стараясь  вырваться  из
ненавистных объятий. Но руки Макса железным кольцом охватили ее тело.
     - Ты меня обманула,  Ракель,  -  зловеще  говорил  Макс.  -  Я  бы  мог
простить, если бы ты бросила меня ради кого-то другого.  Но  он!  Только  не
ради него! И теперь я прошу немногого - всего  один  раз.  Все  останется  в
тайне. Итак, я жду до завтра.
    Не видя ничего перед собой, в полном отчаянии Ракель  шла  к  дому.  Все
здесь были против нее, и все происходило  так,  как  хотел  Максимилиане  Ей
казалось, что он затягивает петлю на ее шее. А Марта?  Что  скажет  Антонио,
когда узнает? Отец его любимой - пьяница и скандалист, сестра - убийца.  Ему
опять предстоят ужасные неприятности из-за них, и когда-нибудь его  терпение
иссякнет. Подавленная безысходностью  и  горькими  мыслями,  Ракель  открыла
дверь дома, но, едва перешагнув порог,  остановилась  в  нерешительности.  В
гостиной сидели незнакомые люди. В кресле расположилась красивая  девушка  с
тонкими чертами лица и длинными льняными волосами. Рядом с ней стоял молодой
мужчина в белом пиджаке и синих брюках. Кто это? Гости?  В  полном  отчаянии
Ракель остановилась - она была совершенно не в силах вести  сейчас  светскую
беседу, вежливо улыбаться, говорить о пустяках.
    Антонио, увидев жену, широко улыбнулся и, подойдя к ней, взял  за  руку.
Он представил жене своих друзей  -  Алехандру  Монтеро  и  Андреса  Берналя.
Появление Ракель вызвало невероятное изумление Андреса. Он и  не  знал,  что
Антонио Ломбардо, этот законченный холостяк, женился. И даже не  предупредил
своего лучшего друга!
    Виктория с удовольствием беседовала с Алехандрой. Ей очень нравилась эта
красивая  и  немного  застенчивая  девушка.  Виктория  расспрашивала  ее   о
родителях,  о  доме,  но  Алехандра  как-то  странно  запиналась,   говорила
сбивчиво. Ситуацию  прояснил  Андрее.  Оказывается,  Алехандра  влюбилась  в
автогонщика и сбежала из дома. Родители, разумеется, решительно против этого
брака, но она твердо  стоит  на  своем.  Не  зная,  как  поступить,  девушка
обратилась к  Андресу,  своему  крестному,  чтобы  тот  помог  ей  уговорить
родителей.
    Ракель с изумлением смотрела на  Алехандру.  Она  никогда  не  могла  бы
предположить, что это  воздушное  создание  способно  на  такие  решительные
поступки. Значит, и богатые женщины тоже подвластны  чувствам  и,  отдавшись
им, в состоянии забыть манеры и правила хорошего тона.
    В  гостиной  появился  Макс.  Он  тепло  поздоровался   с   Андресом   и
Алехандрой - было видно, что он давно знает их и находится с ними в таких же
приятельских отношениях, как и  Антонио;  но  не  задерживаясь  в  гостиной,
поднялся к себе.
    Антонио видел, что жена ведет себя как-то неуверенно,  скованно,  боится
проронить лишнее слово, и приписал ее поведение природной застенчивости: она
увидела незнакомых людей и смутилась. Нет, не такой должна быть его жена. И,
дождавшись, когда Виктория  с  гостями  поднялись  наверх,  и  они  остались
наедине, Антонио ласково обратился к жене:
     - Дорогая! Ты не должна так смущаться.  Я  хочу,  чтобы  ты  вела  себя
соответственно твоему положению. Ты ведь моя жена. Я хочу гордиться тобой.
    Ракель слушала Антонио и не могла сдержать слез. Его слова  убивали  ее,
они разрывали ей сердце. Он хочет гордиться ею! Дочерью дебошира  и  сестрой
убийцы! Не в силах больше выдержать этой пытки, Ракель бросилась по лестнице
в свою комнату.
    Антонио остался один. Поведение Ракель удивляло, даже  озадачивало  его.
От чего она внезапно разрыдалась? Ведь  не  от  смущения  перед  незнакомыми
людьми...  И  еще  этот  неуловимый  Роберто  Агирре,  которого   невозможно
разыскать... Кто-то тронул Антонио за плечо. Это была Виктория.
    Виктория, всегда доброжелательная, всегда подтянутая и  красиво  одетая,
эта женщина олицетворяла собой уют и мир в доме. Рядом с ней все несчастья и
превратности казались не такими страшными. Но теперь, словно пропасть  легла
между ними, и этой пропастью был сын Виктории - Макс.
     - Антонио, - мягко сказала  Виктория,  которая  отлично  понимала,  что
творится в душе ее приемного сына, -  мне  кажется,  ты  совершаешь  ошибку,
сынок. Да, у Макса дурной характер. Он агрессивен, иногда  груб,  но  он  не
способен на такие ужасные вещи, в которых ты его подозреваешь. А эта женщина
действительно тебя обманула.
     - Виктория, - Антонио открыто смотрел ей  в  лицо.  -  Ты  ведь  всегда
верила мне. Поверь и на этот раз. Ракель добрая и честная девушка.
    Виктория отрицательно покачала головой.
     - Если я поверю в это, мне придется согласиться, что мой сын убийца.
     - Хорошо, - сухо сказал Антонио, понимающий всю  бессмысленность  этого
спора. - Но об одном я все-таки хочу попросить тебя. Пожалуйста, ни слова  о
Ракель Андресу и Алехандре. И предупреди Макса.

Глава 24

С некоторых пор Родриго  почти  все  свое  свободное  время  проводил  в
зеленой гостиной у  Мауры.  Он  с  такой  готовностью  помогал  ей,  сначала
разыгрывая роль таинственного Роберто Агирре, затем наняв на эту роль своего
человека, что у Мауры начали  закрадываться  сомнения  -  какой  же  у  него
реальный интерес в этом деле? Всерьез она не верила словам Родриго,  что  им
движут исключительно дружеские чувства. Что-то тут было еще, но что  именно,
Маура не знала, да и не очень ломала себе голову. Помогает - и хорошо
    На этот раз у нее были кое-какие  новости.  Не  очень  сногсшибательные,
однако интересные. Во-первых, приехал Андрее и Алехандра. Во-вторых, звонила
Камила, которая хочет серьезно поговорить с Маурой о Ракель. Интересно,  что
она скажет?
     - Ты не рассказывала ей, что я тебе помогаю? - встревожился Родриго.
     - Конечно, нет, - Маура передернула плечами. - Камила  такая  болтунья,
ей ничего нельзя доверить. А вот Карла вчера навестила сеньора  Саманьего  и
выяснила, что Ракель, оказывается, работала продавщицей в  магазине  одежды.
Представляешь! И Антонио женился на такой женщине!  Чем  больше  я  об  этом
думаю, тем более странным мне это представляется.
    Маура задумалась.
     - Знаешь, Антонио встречался с Ракель несколько месяцев, а я даже ни  о
чем не догадывалась. Этого не может быть! Какая женщина не почувствует,  что
у нее появилась соперница, если речь идет о серьезной связи?  К  тому  же  я
что-то не могу припомнить, чтобы Антонио  часто  ездил  в  Гвадалахару.  Он,
конечно, не докладывал мне обо всех своих поездках, но все-таки я знала, что
он ездил в Торрехон, в Мехико... Но не в Гвадалахару!
     - А Макс случайно не ездил туда? - спросил Родриго.
     - Не знаю, - покачала головой Маура.
    Марта не находила себе  места.  Теперь,  когда  Антонио  увез  сестру  в
Сиуатанехо, ей  было  не  с  кем  даже  поговорить,  некому  пожаловаться  и
поплакаться. Ведь, кроме Макса и Луиса, никто не знал о том, что  произошло.
Но от Луиса мало пользы - он только повторит в очередной раз, что все  будет
хорошо. Он не умеет сочувствовать по-настоящему. А уж с таким мерзавцем  как
Максимилиано  Марте  вообще  не  хотелось  разговаривать.  Пользуется  чужим
несчастьем, чтобы заставить Ракель уступить ему.  Возможно,  будь  Марта  на
месте сестры, она не стала бы сопротивляться так долго, но от этого Макс  не
становился ей ни капли приятнее. Марта пробовала жаловаться на  него  Луису,
но тот сказал, что Максимилиано вовсе не такой, каким кажется  ей.  Что  она
недостаточно знает его. Как бы не так! Марте казалось,  что  она  знает  его
даже слишком хорошо.
    Она  увидела  приближающегося  Клаудио  и  искренне  обрадовалась  этому
легкому, беззаботному человеку. Он пригласил ее в конный клуб, и Марта почти
уже согласилась, но, вспомнив все произошедшее, со вздохом отказалась. А  на
предложение искупаться в бассейне радостно откликнулась.
    Марта нежилась в воде, когда услышала властный зов Макса.
     - Не обращай не него внимания, - посоветовал Клаудио.
    "Как бы я этого хотела", - подумала Марта и вылезла из воды.
     - Где Ракель? - без обиняков спросил  Макс.  Он  так  и  сверлил  Марту
глазами.
     - Антонио увез ее в Сиуатанехо. Она же не могла отказаться, - с вызовом
ответила  Марта.  -  Подумай,  что  ты  делаешь.  Неужели  тебе   доставляет
удовольствие такой способ добиваться женщины!
     - Побереги  свое  красноречие,  -  проворчал  Макс.  -  Если   она   не
согласится, вы обе пойдете в тюрьму!
    Максимилиано был вне себя от ярости. В тот момент, когда  казалось,  что
птичка в клетке, она опять упорхнула. Он ведь прекрасно видел,  что  Ракель,
наконец, сломалась и была готова делать все, что он захочет. Теперь же нужно
придумывать что-то другое...
    День уже клонился к вечеру, когда Антонио, Андрее и Ракель  вернулись  в
Акапулько. Дорога была неблизкая, и все  порядком  устали.  Договорившись  с
Андресом встретиться за ужином, супруги Ломбарде, взявшись за руки поднялись
к себе. Несмотря на то, что прошел целый день,  Антонио  не  забыл  утренний
разговор. И по-прежнему хотел знать, что собиралась делать Ракель, оставшись
дома. Ведь очевидно, что она не могла пойти за покупками, как утверждала. Ни
у нее, ни у Марты не было денег. Может быть, она  собиралась  встретиться  с
Роберто Агирре?
     - Я даже не знаю, кто это, Антонио?! - в отчаянии  воскликнула  Ракель.
Ее силы были на пределе, она больше не могла и не хотела молчать: "Будь, что
будет, я скажу Антонио все".
    В этот момент  раздался  стук  в  дверь  и  на  пороге  появился  всегда
предупредительный и улыбающийся Рамон. Он внес в комнату новый букет -  свое
последнее произведение, которым он очень гордился. Поставив цветы  на  стол,
Рамон уже собрался уйти, на тут что-то вспомнил и~ повернулся к Антонио.
     - Сеньор, - изящно склонив свою лысеющую голову, сказал Рамон, -  ключ,
который тут был, я положил в шкатулку.
     - Какой ключ? - спросил Антонио, и глаза его сузились.
     - Такой, как от номера в гостинице, - ответил Рамон. Ни он, ни  Антонио
не успели больше ничего сказать, потому что Ракель  внезапно  повалилась  на
пол. Лицо ее стало безжизненным и бледным.
    Антонио сразу же забыл о ключе и  обо  всех  своих  подозрениях.  Они  с
Рамоном уложили все еще бесчувственную Ракель на кровать. Рамон принес воды,
и Ракель медленно стала приходить в себя. Она  открыла  глаза,  но  лицо  ее
по-прежнему было без кровинки. Антонио попросил Рамона позвать сюда  сеньору
Викторию,  а  сам  спустился  к  телефону,  чтобы  срочно  вызвать   доктора
Пласенсиа.
    Виктория с жалостью смотрела на Ракель. Перед лицом болезни она  считала
правильным забыть о своих симпатиях и антипатиях. Виктория  сидела  на  краю
кровати и, легонько поглаживая  руки  девушки,  внимательно  вглядывалась  в
осунувшееся лицо Ракель.
     - Возможно, ты ждешь ребенка... - проговорила она. Ракель видела, какое
участие принимает в ней эта сеньора, мать Максимилиано,  и  ей  было  не  по
себе.
     - Мне уже лучше, - слабым голосом сказала она.  -  Вам  не  обязательно
сидеть со мной.
     - Мне это не трудно, - улыбнулась Виктория своей все  понимающей  милой
улыбкой.
    Ракель была готова разрыдаться. Ну, почему все  так  ужасно  получилось.
Ведь они с сеньорой наверняка могли бы стать друзьями, могли бы любить  друг
друга, как мать и дочь. Но теперь это невозможно. Эта женщина - мать  Макса,
и как любая мать, будет оправдывать и защищать своего сына. Лучше бы  Ракель
никогда не видела ни этих людей, ни этого дома!
     - Сеньора, - слабым голосом произнесла Ракель. - Я  знаю,  вы  меня  не
любите. Но я не такая, как здесь все думают, клянусь вам. Я приехала сюда не
по своей воле, а когда захотела уехать, меня не пустили.
     - Лучше не клясться, - тихо сказала Виктория. - Антонио любит  тебя  и,
возможно, ты ждешь от него ребенка. Но прошу, твои родственники должны вести
себя соответственно нашему положению. Я ведь тоже из простой семьи. Мой отец
был учителем. Я вышла замуж очень рано  за  отца  Максимилиано.  Он  работал
инженером в одной из компаний Альберто Ломбарде Потом я  осталась  вдовой  и
полюбила отца Антонио. Но когда человек входит в такую семью, как эта, нужно
понимать, что есть вещи, не важные для нас, но важные для других.
    Виктория замолчала и, безмолвно глядя на лежавшую перед ней  девушку,  с
красивым умным лицом, внимательно слушающую ее, подумала: она не может  быть
преступницей, обманщицей, она - только жертва чужой злой воли.  Но  Виктория
поспешно отогнала эту мысль. Ведь если Ракель  действительно  невиновна,  то
тогда злая сила эта - Макс... Нет, этому Виктория не могла поверить!
     - Можно войти? - дверь отворилась, и в комнату вошел Оскар Пласенсиа.
    Оскар пробыл у Ракель довольно долго. Он осмотрел ее, измерил  давление,
прослушал сердце. Ему  было  очевидно,  что  у  девушки  сильнейшее  нервное
истощение. Он прописал ей лекарство, но сказал, что  лучшим  лекарством  для
нее будет покой и тишина. Более точный диагноз он  сможет  поставить,  когда
она сдаст необходимые анализы. Возможно, она действительно ждет ребенка,  но
заключение можно будет сделать только по результатам анализов. С этим  Оскар
удалился.
    Когда доктор ушел, в комнату бесшумно вошел Рамон с подносом. Он  принес
Ракель все необходимое - лекарства, сок,  фрукты.  Ракель  смотрела  на  его
благонравно-сосредоточенное лицо и думала, можно ли ему доверять,  можно  ли
попросить его забыть об этом ключе. Она уже хотела сделать это, но в комнату
вошел Антонио. Он рассказал Ракель о выводах, сделанных доктором.
     - Ребенок? - Ракель отвернулась от Антонио, - лучше бы  доктор  ошибся.
Сейчас не время для ребенка.
    Антонио видел  ее  нежный  профиль,  разметавшиеся  по  подушке  волосы,
которые он так любил гладить.
     - Знаешь, никогда не следует отказываться от ребенка, - и добавил, -  в
любом случае, я не оставлю его. Но сейчас отложим этот разговор.
    Ракель широко открытыми глазами посмотрела на мужа и смолчала.  Антонио,
поднявшись, как ни в чем не бывало пожелал ей доброй ночи и закрыл за  собой
дверь.
    "Да, - думал Антонио, - это, действительно, не самое  лучшее  время  для
обзаведения ребенком". Он не сомневался, что Ракель скрывает от  него  нечто
важное. К сожалению, Пабло не нашел пока загадочного  Роберто  Агирре,  зато
выяснил, что его разыскивает еще кто-то. Кто?  Служащий  одной  из  гостиниц
подробно описал  этого  человека.  Завтра  Пабло  приведет  этого  парня  из
гостиницы сюда и покажет ему Макса: описание поразительно напоминает его.
    Похоже, что единственным, кто сохранял  жизнерадостность  в  этом  доме,
остался Чучо. Он  был  доволен  всем  -  работой,  едой,  беседами  с  доном
Даниэлем. Разве что немного досаждал этот зануда Рамон,  который  корчит  из
себя неизвестно что, но Чучо добродушно не брал это в голову.
    За те несколько дней, что он прослужил в доме Ломбардо, его новый  белый
китель как-то обвис, измялся и стал почти неотличим от той рубахи, в которой
Чучо когда-то явился к дону Антонио. Но Чучо ничего не замечал. Все мысли  у
него сосредоточились на Мерседес. Он снова и снова зазывал  дона  Даниэля  в
гости к девушке и ее брату - как-то неудобно все время наведываться  одному.
Можно, например, пойти  сегодня.  Никто  и  не  узнает.  Виктория  и  сеньор
Ломбардо заняты Ракель - она плохо себя чувствует.
     - Как, Ракель заболела? - всплеснул руками дон Даниэль. - И я ничего не
знаю об этом?!
    Дон Даниэль не на шутку расстроился. Никто не  удосужился  сказать  ему,
что дочь заболела. Как будто его здесь нет. Но что же с Ракель? Дон Даниэль,
несмотря на обиду, поспешил в большой дом. В гостиной его встретили Виктория
и Оскар. Дон Даниэль без лишних  слов  попросил  разрешения  повидать  дочь.
Виктория ласково успокоила дона Даниэля, сказав, что причин для беспокойства
нет, и попросила Рамона проводить сеньора Саманьего в комнату Ракель.  Робея
под взглядом грозного дворецкого, дон Даниэль поднялся вверх по лестнице.
    Смотря ему вслед, Виктория сказала Оскару:
     - Мне очень жаль этого человека и Ракель тоже.
     - Жаль? - удивленно поднял брови Оскар.
     - Им трудно здесь, среди нас,  -  задумчиво  сказала  Виктория,  -  они
чувствуют себя не в своей тарелке.
    Постучав в дверь, дон Даниэль услышал  голос  зятя  и  осторожно  вошел.
Ракель, бледная и усталая, ужинала под задумчивым взглядом  сидевшего  рядом
мужа. Девушка увидела полные сострадания глаза отца, и  ее  лицо  осветилось
искренней радостью. Антонио, извинившись,  покинул  комнату.  Ракель  и  дон
Даниэль почувствовали себя свободнее: они могли говорить и  делать  то,  что
хотели. Дон Даниэль обнял дочь.
     - Все в порядке, папа, - успокоила она отца. - Я потеряла сознание,  но
мне уже лучше. Посиди со мной.
    Дон Даниэль тихонько присел на край кресла.
     - Папа, - тихим голосом сказала Ракель, - я хочу попросить кое  о  чем.
Спрячь вот это, выброси, чтобы никто не видел,  -  с  этими  словами  Ракель
вытащила из-под матраца ключ и протянула его дону Даниэлю. - И,  пожалуйста,
ничего не спрашивай, - ее глаза наполнились слезами, она сглотнула  их  и  с
трудом выговорила. - Папа, а как ты себя чувствуешь?
     - Хорошо, - попытался  улыбнуться  дон  Даниэль.  -  Правда...  немного
одиноко. Но нет, не уговаривай меня ходить сюда, - для меня, да и  для  всех
лучше, когда я там, в своем бунгало...
    Они замолчали, без слов понимая все, чем не хотели огорчать друг  друга.
Только теперь сеньор Саманьего понял, что неплохо им жилось  в  Гвадалахаре.
Пусть они жили бедно, пусто иногда недоедали, но никто  не  смотрел  на  них
сверху вниз, никто не указывал, как себя вести. Они были свободны. А здесь -
золоченая клетка!
    В комнату вошел Антонио,  принесший  Ракель  лекарства,  и  дон  Даниэль
поспешил к себе, пожелав всем спокойной ночи.
    Ракель проглотила таблетки и, поставив на стол поданный Антонио  стакан,
посмотрела на мужа. Его лицо было бесстрастным и холодным.  Может  быть,  он
все еще думает, что  она  собиралась  встретиться  с  этим  Роберто  Агирре?
Подозревает ее? Помнит разговор о ключе? А может быть, он рассердился, когда
она сказала, что не хочет ребенка?
     - Я не потому так сказала, что не люблю детей,  -  стала  оправдываться
Ракель. - Просто сейчас не время, не та ситуация...
     - И какая же это ситуация? - сухо спросил  Антонио.  Этот  ледяной  тон
пугал ее. Ей казалось, что муж ее больше не любит, и  она  теряла  рассудок.
Внезапно Ракель почувствовала ужасную усталость, усталость  от  всего  -  от
вечного страха, от постоянной неловкости, которую она ощущала в  этом  доме.
Она посмотрела ему в глаза:
     - Ты не доверяешь мне?
     - У меня есть для этого  основания!  -  Антонио  поднялся  и  вышел  из
комнаты.
    Ракель лежала без сна, когда увидела открывающуюся дверь. Вошел Антонио,
и она, притворившись спящей, исподволь наблюдала за  ним.  Его  интересовала
шкатулка, куда Рамон убрал ключ. Ракель  перестала  притворяться  и,  открыв
глаза, спросила:
     - Ты что-то ищешь?
     - Нет-нет, спи спокойно, - ответил Антонио и вышел из комнаты.

    С ключом в руке дон Даниэль вошел в бунгало. Там кто-то был - а, да  это
Чучо сидит перед телевизором и, как всегда, что-то  жует.  Звук  включил  на
полную громкость. Заметив дона Даниэля, Чучо  поспешно  вскочил  и  выключил
телевизор. Оказывается,  он  поджидал  дона  Даниэля,  чтобы  отправиться  к
Мерседес. Они же как будто договорились.
    Дон Даниэль вздохнул. У него не было никакого настроения идти  в  гости.
Состояние Ракель, ее тревога расстроили отца, и вообще он вдруг почувствовал
себя каким-то старым, несчастным и разбитым. Нет, сегодня ему не до гостей!
    Чучо  только  печально  качал  головой,  и  его  лицо  приняло  скорбное
выражение. Как жаль, что дон Даниэль не хочет идти!  А  что  это  у  него  в
руках? Ключ, похоже, от комнаты в гостинице. Чучо не раз  видел  такие.  Дон
Даниэль сначала хотел его о чем-то попросить, но потом передумал  и  спрятал
ключик в карман; дон Даниэль, действительно, выглядит неважно, наверное, ему
лучше отдохнуть. И  взяв  на  дорожку  пригоршню  воздушной  кукурузы,  Чучо
отправился в дом исполнять свои обязанности.
    Первым делом он зашел на кухню и приготовил  чашечку  крепчайшего  кофе.
Чучо сидел и потягивал  его  мелкими  глотками,  когда  вошли  Рамон  и  дон
Антонио. Они говорили о каком-то ключе. Чучо сначала даже не прислушивался -
его-то это не касается. Рамон говорил, что ключ нашла  утром  Рехина,  а  он
положил его в шкатулку, ту, которую показывал перед тем, как сеньора упала в
обморок. Дон Антонио распорядился, чтобы позвали горничную. И тут  Чучо  как
током пронзила догадка. Ну как же он сразу не подумал. Ключ! Наверняка,  тот
самый, который он видел в руках дона Даниэля.
     - А какой он из себя, этот ключ? - на всякий случай осведомился Чучо.
    Рамон с негодованием посмотрел на это нелепое  существо,  которое  смеет
совать нос в хозяйские дела, но дон Антонио ответил:
     - Ключ от гостиничного номера.
     - К нему еще прицеплена пластмассовая штучка? - обрадовался Чучо.
     - Да, - серьезно ответил Антонио. - Ты его видел?  Чучо  с  готовностью
закивал головой, довольный, что смог быть полезным  хозяину.  Вот  -  Рамон,
хоть и такой важный, потерял ключ, а он, Чучо, его нашел!
     - Кажется, я видел его у дона Даниэля, - затараторил  Чучо.  -  Он  его
вынул, а я  увидел.  Такой,  как  ключи  в  гостинице,  на  нем  штучка  еще
болтается, - но увидев, как потемнело лицо хозяина, как  сузились  от  гнева
его глаза, Чучо закончил уже далеко не так уверенно, как начал. - Может, это
был другой ключ... Может, я ошибся, - и только  выложив  дону  Антонио  все,
бедняга понял, что, кажется, сказал что-то лишнее.
    Бедняга Чучо! Всю жизнь его губила эта манера  -  сначала  наболтать,  а
потом задуматься. Так вышло и сейчас. Ну, кто  тянул  его  за  язык.  Только
теперь несчастный болтунишка понял, что, сам того не желая, раскрыл какой-то
важный секрет  и  порядком  навредил  дону  Даниэлю.  И  чтобы  хоть  как-то
исправить положение, он бросился в бунгало.
    Час был уже поздний, и дон Даниэль,  выпив  на  сон  грядущий  стаканчик
пульке, уже безмятежно лежал в постели, размышляя о странной просьбе дочери.
Сам не зная почему, он не выбросил ключ, как просила Ракель.
    Вдруг в стеклянную дверь его бунгало отчаянно застучали, затем  раздался
взволнованный голос Чучо:
     - Дон Даниэль! Дон Даниэль!
    Дон Даниэль встал с постели и как был, в пижаме, пошел  открывать.  Чучо
вихрем ворвался в бунгало. Он  был  ужасно  испуган  -  отчаянно  размахивая
руками, замогильным шепотом попросил дона Даниэля не включать свет, чтобы их
не заметил хозяин. Дон Даниэль, увидев такое странное поведение друга, и сам
испугался не на шутку. Опять что-то стряслось?
     - Ах, дон Даниэль, -  шептал  убитый  горем  Чучо,  -  я  просто  осел.
Кажется, кто-то украл ключ из комнаты хозяина. А я сказал, что видел  у  вас
такой же, ну, похожий на тот, который они ищут. Это как-то  само  вырвалось,
дон Даниэль.
    Чучо в отчаянии ломал руки, но, как говорится, слово не воробей.  Узнав,
что ключ передала отцу Ракель, Чучо решил на всякий  случай  предупредить  и
ее.
    Несмотря на поздний час, Ракель не спала.  Она  думала  о  той  новости,
которая внезапно обрушилась на нее. Ребенок... У нее будет ребенок... Как  и
всякая  женщина,  она  всегда  втайне  мечтала  об   этом,   и   вот   мечта
осуществилась. Но сейчас, в этих  условиях  -  она  почти  не  обрадовалась.
Хорошо еще, что вовремя удалось избавиться от этого ключа.
    В  дверь  постучали.  Кто  это  может  быть?   Стук   какой-то   резкий,
настойчивый. Ракель встала и подошла к двери.  Это  был  приятель  ее  отца,
Чучо. Ракель удивилась его позднему приходу.
     - Я по поводу ключа, - таинственно  сказал  он.  Ракель  вздрогнула.  -
Хозяин и Рамон говорили на кухне о ключе, который не могут найти, и  я...  я
сделал глупость и сказал, что видел такой ключ у вашего  папы.  Простите,  -
Чучо был так расстроен, что, казалось, вот-вот расплачется.
     - И Антонио пошел к папе?  -  буквально  окаменев  от  ужаса,  спросила
Ракель.
     - Нет, - поспешил успокоить ее Чучо, довольный, что может сказать  хоть
что-то приятное. - Он в кабинете разговаривает с этим новым сеньором.
     - Тогда вот что, - Ракель отчаянно соображала, что бы такое можно  было
придумать,  -  передайте  папе,  что  это  ключ...  от  нашей   квартиры   в
Гвадалахаре. А теперь уходите и, пожалуйста, никому ничего не говорите.
    Антонио разговаривал с Андресом и не торопился к дону Даниэлю за ключом.
В этом не было необходимости. Антонио был совершенно уверен, что  Ракель  не
случайно лишилась чувств именно в тот момент, когда Рамон заговорил о ключе.
Она передала его отцу, когда тот зашел проведать ее. Все было ясно как день.
И Чучо, разумеется, именно этот ключ видел в руках сеньора Саманьего.  Можно
было и не проверять. Но встает другая проблема  -  что  это  за  ключ.  Было
очевидно, что Ракель не хотела ехать в Сиуатанехо, потому  что  у  нее  была
назначена встреча. Но с кем? Вот этого Антонио не знал и терялся в догадках.
Максимилиано, Роберто Агирре или кто-то еще, о ком  он  не  знает.  В  любом
случае,  очень  возможно,  что  это  тот  человек,  который  устроил  аварию
самолета.

Глава 26

Дон Даниэль, опустив голову, вошел в гостиную.  Больше,  чем  когда-либо
ему хотелось бы держаться подальше от этого дома и  его  обитателей,  но  он
страшно беспокоился за Марту. Где она, что с ней, как она себя чувствует?  А
вдруг ее посадят в тюрьму! От этой мысли у старого  сеньора  Саманьего  ныло
сердце. Кроме того, с минуты на минуту  должна  была  вернуться  из  клиники
Ракель.
    Дон Даниэль застал младшую дочь в слезах. Он решил побыть с ней, девочка
так убивалась!
    В эту минуту в гостиной появилась Ракель. Она пришла  как  раз  вовремя.
Макс красочно описывал Андресу, Алехандре и Камиле, как Ракель  преследовала
его, буквально не давая ему проходу. А на  вид  -  святая  невинность.  Макс
сделал жест в сторону появившейся девушки: разве  не  так,  Ракель?  Девушка
думала о своем и не сразу поняла, о чем идет  речь.  Макс,  отвернувшись  от
нее, повторил:
     - Признайся, с того момента, как ты приехала сюда, ты все время  бегала
за мной, -  видя,  что  Ракель  молчит,  Макс  продолжал.  -  Имей  мужество
признаться в этом. Я-то признаю свою вину.
    Этого Ракель уже не могла стерпеть. Она давно знала, что Макс подлец, но
даже от него она не ожидала такой низости. Сволочь!  Какая  сволочь!  Ракель
уже не могла соображать, ее рассудок захлестнула бешеная  ярость.  Он  хочет
разрушить  ей  жизнь,  он  хочет  растоптать  ее,  унизить  в  глазах  всех,
оклеветать! Не помня себя, Ракель бросилась на Макса с кулаками и  била  его
по физиономии, пока Андрее и Алехандра не оттащили ее.
     - Пустите меня! - отчаянно сопротивлялась девушка. У  нее  сейчас  было
одно-единственное желание - растоптать, уничтожить гадину.  Впиться  в  него
ногтями. Ее пытались успокоить и не могли.  Только  когда  Макс  выбежал  из
гостиной она пришла в себя и в сопровождении Алехандры поднялась  к  себе  в
комнату. А ведь доктор не  велел  ей  волноваться!  По  пути  Ракель  горько
разрыдалась. Это ужасно, невыносимо. Как можно жить в доме, где  все  против
тебя. Где никто тебе не верит!
     - Я тебе верю, Ракель, - тихо сказала Алехандра,  укладывая  Ракель  на
кровать. - Я и сама не знаю почему.
    А внизу Андрее рассказывал пришедшему от адвоката  Антонио  об  истерике
Ракель, о том, что она ударила Максимилиано и назвала его сволочью.  С  этим
определением Антонио, разумеется, был согласен,  но  не  мог  понять,  какое
чувство руководило Ракель - ненависть, а может быть, досада? Антонио был  не
в силах распутать хитросплетения опутавшей его  лжи.  Ракель  говорит  одно,
Макс - другое, и ни той, ни другому он не мог верить. Макс хотел убить  его,
а Ракель предала его, согласившись на измену. Неужели из трусости она  могла
бы отдаться нелюбимому? Его вдруг осенило: и  с  ним  она  поступила  также:
говорила о любви, а отдавалась из-за боязни.
    Антонио просил  друга  вспомнить  встречу  Макса  и  Ракель,  свидетелем
которой он стал утром. Но Андрее всячески уходил от категоричных заключений,
прекрасно сознавая, сколь серьезны могут быть последствия. Он счел  разумным
перевести разговор на дело Марты.  Антонио,  откинувшись  на  мягкую  спинку
дивана, устало прикрыл ладонью глаза и рассказал, что был  у  адвоката  и  в
полиции у приятеля - капитана. Не называя конкретных имен, он  выяснил,  что
никаких заявлений в полицию не поступало, отсутствовали  там  и  сведения  о
пострадавших в этот день и в этом месте. Но если все-таки объявится  жертва,
то Марте  придется  провести  несколько  дней  в  тюрьме,  ведь  у  нее  нет
водительских прав. Адвокат советовал выждать, и Антонио с ним согласился.
    Закончив рассказ,  Антонио  поинтересовался,  не  появился  ли  Макс  и,
получив от Рамона  отрицательный  ответ,  мрачно  усмехнулся:  Макс  убрался
вовремя, терпение Антонио лопнуло - он больше не желал жить с этим человеком
под одной крышей.
    Макс и в самом деле счел за лучшее убраться. Он зашел к Луису и, выяснив
у него подробности разразившегося скандала и имя  мнимой  жертвы,  поехал  в
город, радуясь одному - Луис не назвал его имя Антонио.
    Чучо был последним, до кого еще не дошла новость про сеньориту  Марту  и
Луиса Трехо. Раза два за этот день он  забегал  в  бунгало  дона  Даниэля  и
всякий раз заставал старика в очень грустном настроении.  Сердобольный  Чучо
чуть сам не плакал, видя, что его друг  так  убивается,  но  сколько  он  ни
приставал к нему с просьбой открыть причину его  горя,  дон  Даниэль  только
вздыхал и отмалчивался. Он не хотел рассказывать болтунишке  Чучито  о  том,
что касается его дочерей.
    Основным источником  знаний  Чучо  об  обитателях  дома  Ломбарде  была,
конечно, Рехина. Когда поблизости  не  было  надутого  дона  Рамона,  она  с
удовольствием рассказывала Чучо о своих хозяевах. Конечно, о некоторых вещах
приходилось только догадываться. Например,  утром  в  гостиной  все  страшно
переругались. Но из-за чего - не понятно, может быть даже из-за того  ключа,
который искал хозяин. Но там был Рамон, а когда он рядом, разве  подслушаешь
как следует! Рехина махнула рукой от досады.
    С тех пор, как сюда приехала новая госпожа, эта семья  уже  не  та,  что
раньше. Виданное ли это дело, чтобы в этом доме повздорили так, что пришлось
вставлять стекла и менять разбитую лампу! А теперь хозяин велел не  впускать
в дом сеньора Максимилиано. Чудеса, да и только.
    Чучо был благодарным слушателем. Он переспрашивал, ахал  и  охал,  боясь
пропустить хотя бы слово. С таким человеком и поболтать приятно. Не то,  что
с доном Рамо-ном, который сам не рассуждал о делах  хозяев  и  запрещал  это
делать другим слугам. Но это запрещение действовало, естественно,  только  в
его присутствии.
    Из-за волнений последних дней Виктория слегла.  Сердце  не  выдерживало.
Мирный дом на глазах превращался в царство ссор и раздоров. Но самые большие
страдания причиняли ей мысли о сыне. Он бесконечно лжет, лжет, лжет...
    А если он лжет сейчас,  кто  знает,  говорил  ли  он  правду  раньше.  И
тогда... Виктория постаралась отогнать от себя  эту  ужасную  мысль,  налила
воды и приняла успокоительное. Больше всего  она  хотела  бы,  чтобы  сестры
Саманьего и их отец навсегда ушли  из  их  жизни.  Конечно,  Максимилиано  и
Антонио не станут относиться друг к другу лучше, но,  по  крайней  мере,  не
будет повода для скандалов. Тем более, что эти люди, к сожалению, совершенно
не умеют себя вести и бросают тень  на  семью.  То  скандал  в  сомнительном
заведении, то ужасная трагедия на дороге. Но Макс, Макс! В отчаянии Виктория
искала, но не находила выхода. Выход нашел Антонио,  зашедший  узнать  о  ее
самочувствии. Увидев ее осунувшееся лицо, запавшие глаза,  трясущиеся  руки,
он попросил Рамона немедленно пригласить доктора Пласенсиа.
    Максимилиано тем временем не сидел сложа руки и не приходил в  отчаяние.
Он действовал. Еще утром он узнал у Луиса Трехо адрес Августина,  сыгравшего
в трагическую ночь роль  сбитого  машиной  человека.  Ему  в  голову  пришла
гениальная идея. Марта сама  рассказала  обо  всем  Антонио  и  не  получила
никакого наказания. Скоро все  забудется,  ведь  пострадавшего  нет,  и  все
старания Макса пойдут насмарку. Значит, пострадавший  должен  найтись.  И  в
этом ему поможет ни кто иной, как Августин.
    Надев темные очки, Макс позвонил в  дверь  скромной  дешевой  квартирки,
которую занимали Августин и его жена Хулиа, общительная, энергичная  женщина
и не слишком щепетильная, когда дело касалось денег. Это и  понятно  -  жили
они с Августином более чем скромно, как и все другие обитатели их квартала.
    Хулиа немного опешила, когда  увидела  на  пороге  незнакомого  мужчину,
молодого, крепкого, но какого-то  жесткого.  Или  этот  низкий,  хрипловатый
голос, которым он резко расспрашивал ее,  создал  такое  впечатление?  Хулиа
побаивалась незнакомца в  темных  очках,  хотя  он  и  сказал,  что  хороший
знакомый Луиса Трехо. Он настойчиво добивался Августина, но тот ведь уехал в
Мехико и неизвестно когда вернется. Он не сказал, к кому едет, не оставил ни
телефона, ни адреса.
     - Тогда вы помогите мне. Нужен человек, который недавно попал в  аварию
или готов попасть в аварию. Оплата очень приличная.
    Хулиа согласилась подумать и попросила сеньора зайти к ней завтра.
    Как только дверь за незнакомцем закрылась, Хулиа  принялась  соображать.
Человек, недавно попавший в  аварию...  Ну,  конечно,  Габриэль,  несчастный
братишка Мерседес, которого недели две назад сбил грузовик. С  тех  пор  как
Мерседес потеряла работу в баре они так бедствуют,  куда  уж  там  лечиться.
Хулиа собралась и со всех ног понеслась к подруге, чтобы  сообщить  о  таком
выгодном предложении.
    Хулиа прекрасно понимала, что от них требуется - выдать себя за  кого-то
другого. Это, конечно, обман, но ведь тот человек сказал, что  оплата  будет
хорошей,  значит,  и  ей,  Хулии,  кое-что  перепадет,  как  посреднице.   А
соображения чести оставим для богатых - бедным, особенно когда нет денег  на
лечение, не до таких понятий, как честь.
    Мерседес как раз поила брата отваром из трав, которые дал  ей  костоправ
дон Панчо.
     - Ну, подруга, считай, что ты вытащила счастливый  билет!  -  с  порога
закричала запыхавшаяся Хулиа. - Я нашла тебе работу!
    Мерседес и Габриэль  посмотрели  на  соседку  в  изумлении.  Где  Хулиа,
которая и сама-то безработная, может найти работу для Мерседес? Хулиа села и
стала рассказывать все по порядку.
     - Есть один парень, у которого куча денег. И он  готов  озолотить  вас,
если вы выполните его просьбу. Нужно пойти в полицию и заявить, что Габриэля
сбила машина. За это он вам даст кучу денег. Если  захочешь,  можешь  вообще
больше не работать, дорогая Мерседес! Только главное -  нужно  сказать,  что
это было не две недели назад,  а  в  прошлую  пятницу.  На  улице  Оливар  в
одиннадцать часов вечера.
    Мерседес слушала подругу с большим сомнением. Чем больше говорила Хулиа,
тем меньше нравилась Мерседес эта затея. Сказать  неправду  .в  полиции.  Но
ведь обвинят другого человека, который ни в  чем  не  виноват.  Кроме  того,
полиция может выяснить, что это вранье, и что будет тогда?
     - Не будь дурой! - убеждала Хулиа. - Это  же  большие  деньги.  Или  ты
хочешь, чтобы твой брат так вот и жил калекой? Между прочим, эти травки дона
Панчо не слишком-то помогают. А эти  люди  -  они  ведь  богаты.  Никого  не
посадят в тюрьму, они заплатят залог, и все дела. А у вас будут деньги!
    В отчаянии Мерседес перевела глаза на Габриэля. Парень  лежал  на  своей
кровати и молчал. Ему  трудно  было  на  что-то  решиться.  Конечно,  ужасно
остаться на всю жизнь калекой, но трудно и согласиться: он будет лечиться, а
неповинный человек, оклеветанный ими, попадет в тюрьму.  Мерседес  прекрасно
понимала чувства брата, она и сама думала так же, но оба знали,  что  сейчас
им представился первый и последний шанс заработать деньги за лечение.
    И вот через несколько часов Хулиа вместе  с  Мерседес  подошли  к  двери
меблированных комнат, где жил Макс. Хулиа постучала, и они с Мерседес вошли.
Максимилиано с интересом  рассмотрел  пришедшую.  Эта  не  обманет.  У  нее,
очевидно, совершенно безвыходное положение. Им, пожалуй, можно доверять.
    Мерседес рассказала Максу, как Габриэля две недели назад сбил грузовик и
даже не остановился. А теперь бедный парень не может ходить.
     - Я  дам  вам  полмиллиона  песо,  -  глухим  голосом  сказал  Макс,  с
удовлетворением заметив, как  засветилось  лицо  несчастной  девушки.  -  Но
предупреждаю,   если   проговоритесь,   жить   вам   останется   недолго   и
воспользоваться этими деньгами вы не сумеете.
    Мерседес и Хулиа с готовностью  закивали,  обещая  хранить  все  дело  в
строжайшей  тайне,  а  Максимилиано  внутренне  посмеялся  над  ними.  Какие
полмиллиона! У него и близко не было таких денег. До чего же легковерны  эти
простушки. Будь на их месте он  сам  или  тот  же  Луис  Трехо,  разве  дело
ограничилось бы голословными обещаниями!
    После этого разговора Мерседес не шла домой, а летела  как  на  крыльях.
Полмиллиона песо! Ей никогда даже не снились такие деньги. Теперь они смогут
уехать из этой лачуги и найти себе приличную квартиру, ей больше не придется
работать в этих грязных притонах, и главное - Габриэль снова станет  ходить.
Брат встретил ее хмуро.
     - Это какое-то  очень  грязное  дело.  Ты  говоришь,  он  хочет  просто
доставить  кому-то  неприятность.  Но  неужели  для  этого   нужно   платить
полмиллиона? Ты хотя бы знаешь,  как  зовут  этого  сеньора?  -  спросил  он
Мерседес.
     - Роберто Агирре, - ответила девушка. - Только никому не говори.

Глава 28

Наконец Ракель  дождалась  возвращения  тех,  кто  сопровождал  Марту  в
полицию. Дон Даниэль был очень подавлен и сразу ушел к  себе  в  бунгало,  а
Клаудио сообщил всем  собравшимся  в  гостиной,  что  Марту,  скорее  всего,
продержат в камере не менее трех суток для  выполнения  всех  формальностей.
Дело осложняется отсутствием  у  нее  водительских  прав.  Но  все  будет  в
порядке.
    Ракель искала глазами Антонио. Но его не было. Клаудио успокоил: Антонио
поехал к пострадавшему. Ракель направилась к отцу.
    Дон Даниэль сидел за столом и грустно потягивал пиво. Ракель  тихо  села
рядом. Они оба знали, что ничего страшного не случится, что Марту выпустят -
Антонио позаботится об этом. Но все равно на душе было скверно.  Ах,  Марта!
Капризная, избалованная девчонка, но  ведь  она  хорошая  и  добрая.  Ракель
спросила у отца, что стало с Луисом Трехо.  Оказалось,  что  этот  отделался
очень легко - его только допросили и сразу же отпустили.  Но  Антонио  лишил
его места, попросту выгнал.
    Их  беседу  прервал  Чучо.  Его  смуглое  лицо   выражало   одновременно
сочувствие, жалость и отчаяние. Он  считал  совершенно  несправедливым,  что
Марту задержали. Ведь этот парень остался жив-здоров. Он,  Чучо,  видел  это
собственными глазами.  Просто  кому-то  хочется  вытянуть  из  дона  Антонио
денежки. На этой жертве и царапины не было.
    Мерседес снова заварила травы. Она и сама не верила в них, но  старалась
убедить себя и Габриэля, что это  поможет.  Когда  же,  наконец,  придут  из
полиции... В дверь постучали, Мерседес бросилась открывать. На пороге  стоял
красивый мужчина с вьющимися темными волосами, зелеными  глазами  и  волевым
решительным лицом. Мерседес никогда раньше не видела его.
     - Сеньорита Мерседес Фернандес? - спросил незнакомец. -  Я  родственник
человека, сбившего вашего брата.
    У Мерседес задрожали колени. Она нерешительным жестом указала на лежанку
Габриэля. Парень, не говоря ни слова, смотрел перед собой. Сбивчиво  девушка
стала рассказывать о том, как все произошло. Ему очень больно, но  крови  не
было, и все думали, что это просто ушиб. Но он все  не  поправляется,  а  на
врачей денег нет.
    Антонио не первый раз  видел  бедность,  граничащую  с  нищетой.  Тесные
каморки, дешевенькие платья, как на этой Мерседес, запах бобов и  кукурузной
каши - единственной  еды  бедняков.  Вид  всего  этого  действовал  на  него
угнетающе... Ладно, сейчас  приедет  скорая  помощь  и  заберет  парнишку  в
клинику доктора Пласенсиа. Там его осмотрят и, если нужно, повезут в Мехико.
    Мерседес была готова разрыдаться! Она не могла  рассчитывать  на  такое.
Больше всего ее мучило то,  что  она  обманывает  этого  доброго  и  щедрого
сеньора. И что будет с его родственником, который сбил Габриэля?
     - В настоящее время ее задержала полиция, пока не выяснится,  насколько
сильные повреждения получил твой брат.
    Мерседес и Габриэль замерли, услышав эти слова.  Так  это,  оказывается,
женщина! В какое грязное дело втянул их Роберто Агирре.  Мерседес  уже  была
готова пойти в полицию и сказать, что никакого наезда не  было.  Но  Антонио
только покачал головой и вышел.
    Мерседес безжизненно опустилась на стул. Брат пристально смотрел на нее.
Господи, что будет! В каком злом деле они стали помощниками!
    Но им не пришлось сидеть долго,  потому  что  скоро  приехала  машина  и
забрала Габриэля в клинику доктора Пласенсиа.
    Выйдя из квартирки Мерседес, Антонио отправился домой. Все с нетерпением
ждали его возвращения - что он скажет о потерпевших. Многое зависело от этих
людей, ведь адвокат сказал, что если парень признает,  что  тоже  виноват  в
случившемся, это значительно облегчит положение Марты.
    У Антонио не было сомнений, что Мерседес и  ее  брат  помогут  ему.  Они
произвели на него впечатление хороших людей. Но не  все  зависит  от  них  -
важно узнать, какие повреждения получил парень. Антонио  подозревал,  что  у
того поврежден позвоночник, и именно поэтому он не может  ходить.  А  дальше
все будет зависеть  от  обвинения,  которое  предъявят  Марте.  Если  статья
предусматривает не больше пяти лет,  можно  хлопотать  об  освобождении  под
залог.  Пока  ничего  определенного  сказать  нельзя.  Есть  два   серьезных
осложнения, и здесь он бессилен - парень может остаться парализованным, а  у
Марты нет водительских прав,. Но не следует терять надежды.
    Когда все разошлись и Ракель осталась наедине  с  Антонио,  он  серьезно
посмотрел на нее и спросил о том, чего он не мог спросить  при  посторонних.
Что  сказал  Оскар  насчет  анализов?  Подтвердилось  ли   предположение   о
беременности?
     - Я не беременна, - спокойно глядя в лицо мужу, ответила Ракель.
    Все, что касалось дома Ломбарде,  приобретало  в  глазах  Оскара  особую
значимость. Поэтому, вернувшись в клинику, он  немедленно  пошел  в  палату,
куда положили сбитого Мартой молодого  человека.  Здесь  же  находилась  его
сестра - симпатичная, но бедно одетая девушка.  Оскар  внимательно  осмотрел
больного. У парня был паралич обеих ног, он жаловался на  боли  в  пояснице,
точнее несколько ниже поясницы. Но  пока  не  готовы  анализы  и  не  сделан
рентген, сказать что-либо определенное очень трудно.  Но  одно  ясно  -  это
сложный случай.
    Доктор Пласенсиа поднял глаза и увидел, что девушка смотрит  на  него  с
немым вопросом во взоре.
     - Для вашего брата будет сделано все возможное, - успокоил ее  Оскар  и
добавил. - Сеньор  Ломбардо  очень  заинтересован  в  том,  чтобы  ваш  брат
поправился.
    Когда врач ушел, Мерседес бросилась к Габриэлю.  Он  сказал  "Ломбардо"?
Она определенно уже слышала эту фамилию и не раз. Ну, конечно! Это же хозяин
Чучо. Да, Чучо говорил, что работает в доме некоего сеньора Ломбардо.
    Луис Трехо бесцельно бродил по городу. Внешне он  по-прежнему  оставался
совершенно спокоен, но если бы увидел Макс или кто-нибудь другой, хорошо его
знавший,  он  бы  понял,  что  Луис  выбит  из  колеи.  Так  оно  и  было  в
действительности, когда Луис стал помогать Максимилиано в истории с наездом,
он  никак  не  думал,  что  дело  повернется  таким  образом.  Так  они   не
договаривались. Было решено просто попугать Марту, а вместе с ней и  Ракель,
но не больше. Теперь же вдруг откуда ни возьмись  появляется  жертва.  Луиса
выгоняют с работы, а Марта попадает в тюрьму! Это  последнее  обстоятельство
больше всего раздражало Луиса. Марта стала ему дорога, особенно за последние
дни. Он испытывал к ней такие чувства, которые раньше никогда  не  испытывал
ни к одной женщине. И вот по его вине девушка сидит в камере. Откуда  только
взялся  этот  Габриэль  Фернандес!  Каким-то   необъяснимым   образом   Луис
догадался, что тут  замешана  Хулиа.  Недаром  Макс  перед  уходом  из  дома
спрашивал ее адрес.
    Луис резко повернулся и пошел к Хулии. Той не оказалось  дома,  но  Луис
терпеливо ждал. Наконец, она появилась и  с  неудовольствием  посмотрела  на
Луиса. Если он к мужу, то того давно  нет,  он  уехал  в  Мехико,  а  с  тем
сеньором, которого прислал Луис, она устроила все хорошо и быстро.
     - С каким сеньором? - пристально посмотрел на Хулию Луис. - Я вообще-то
давал ваш адрес одному человеку, - он на мгновение задумался. - Это ведь вы,
Хулиа, нашли Габриэля Фернандеса? Опишите мне человека, который  приходил  к
вам.
     - Ну, такой молодой, черноволосый, крепкий. Зовут Роберто  Агирре.  Это
он?  -  затараторила  Хулиа,   но,   увидев   удивление   на   лице   Луиса,
предположила: - Он ведь мог назваться чужим именем.
    Луис усмехнулся, так и есть - проделки Максимилиано. Надо его  разыскать
и потребовать денег. Вот и Хулиа говорит, что он задолжал триста тысяч песо.
Узнав от Хулии адрес меблированных комнат, Луис немедленно направился  туда.
Но Макс был хитрее, чем предполагали Луис и Хулиа.  Как  только  он  получил
вожделенную копию полицейского протокола, он немедленно съехал. Ему вовсе не
хотелось встречаться больше ни с Хулией, ни с  Мерседес.  Встреча  с  Луисом
тоже пока не входила в его планы.
    Как только Луис ушел,  Хулиа  поспешила  в  больницу,  ей  не  терпелось
узнать, как дела у Габриэля. В палате  она  застала  одну  Мерседес,  нервно
меряющую шагами комнату.  Оказалось,  что  брата  увезли  на  операцию.  Ему
сделали рентген, и  у  него  оказался  перелом  позвоночника.  К  сожалению,
упущено много времени, но доктор говорит, что шансы у Габриэля есть.
    Мерседес переживала не только из-за  операции.  Оказалось,  что  сеньор,
родственник девушки, которая, якобы, сбила Габриэля, - это сеньор  Ломбардо,
хозяин Чучо. А ведь Чучо был у Мерседес в  гостях  и  прекрасно  знает,  что
Габриэль был болен и раньше, до этого наезда. Вдруг он заговорит, тогда  все
пропали - и Мерседес, и Габриэль, и Хулиа.
    Ракель в задумчивости ходила по дому.  Она  не  могла  усидеть  в  своей
комнате, не могла ничем заниматься, когда Марта там, в камере.  Если  бы  не
эта дурацкая честь семьи, она давно  бы  уже  была  в  полиции,  просила  бы
свидания с сестрой, но теперь  ей  не  позволяет  положение.  Ракель  тяжело
вздохнула: как, оказывается, трудно быть богатым.  Она  медленно  спустилась
вниз и вдруг замерла. Дверь в кабинет Антонио была открыта настежь и  оттуда
доносились голоса. Ракель прекрасно слышала каждое слово. Говорили Антонио и
Андрее. С первых звуков Ракель  поняла,  что  речь  идет  о  ней.  Наверное,
правильно было бы Уйти, ведь подслушивать неприлично, но она просто не могла
заставить себя сдвинуться с места. Она внимательно прислушивалась к  каждому
слову, которое произносил Антонио, и эти слова разрывали ей сердце.
     - Я не могу доверять ей, - говорил ее муж. - Неужели ей легче пойти  на
предательство, чем сказать правду? Ты говоришь, страх. Но как я могу  любить
женщину, которая из страха способна на  недостойные  поступки?  Только  ради
того, чтобы ее сестра не попала в тюрьму, она готова стать подружкой  Макса.
Неужели она поверила, что этот подонок сразу  бы  оставил  ее  в  покое?  Он
держал бы ее при себе, пока ему не  надоело  бы.  А  из  меня  получился  бы
обманутый .... А этот Роберто Агирре? Она говорит, что не  знает  его,  но
правда ли это, или она опять лжет из страха?
    Ракель было достаточно. Она повернулась и пошла к себе.  Она  лежала  на
кровати без сна, с открытыми глазами. Но если бы ее сейчас спросили,  о  чем
она  думает,  она  не  смогла  бы  ответить.  Ею  овладело  какое-то  полное
оцепенение и безразличие. Голова была пуста, мыслей не было. Боль не прошла,
а только притупилась.
    Ракель не подняла головы, когда в комнату вошел Антонио. Он сел на  край
кровати и внимательно посмотрел на жену.
     - Я шла от папы и слышала, как ты разговаривал с Андресом, - призналась
Ракель. - И я хотела бы кое-что прояснить. Мы обычные люди, не  лучше  и  не
хуже других. У моего папы есть недостатки, и у моей сестры тоже. Но я  люблю
их точно так же, как ты  любишь  своих  родственников.  Я  надеялась  как-то
уговорить Макса не выдавать сестру, потому  что  он  грозился  опозорить  ее
перед тобой и твоими родственниками. Я ведь знаю, что вы стыдитесь  нас.  Но
при этом я не собиралась с ним встречаться, я только хотела выиграть  время,
что-нибудь придумать. И я вовсе не целовалась с ним. Я  пыталась  оттолкнуть
его, но он сильнее.
     - Но почему ты не кричала? - спросил Антонио, пристально вглядываясь  в
лицо жены и пытаясь понять, лжет она сейчас или говорит правду. - Или  опять
страх заставил тебя делать Бог знает что?
     - Да, - ответила Ракель. - Я боюсь. С тех пор, как я  приехала  в  этот
дом, я живу в постоянном страхе. Я боюсь, что мои родственники как-то не так
поведут себя, что твоя семья меня отвергнет, что ты  меня  бросишь.  Но  это
потому, что я боюсь тебя потерять. Я люблю тебя, Антонио.
    На следующее утро Ракель сразу после завтрака поспешила к отцу.  Теперь,
когда Марта была в тюрьме, ей хотелось быть с ним, ведь никто из  окружающих
не переживал произошедшее так, как они. Другим  было  почти  все  равно.  Их
волновала не сама Марта, а только возможный скандал вокруг нее.
    Единственным, кто интересовался судьбой девушки, был добряк Чучо. Вот  и
сейчас он заглянул в бунгало, чтобы узнать, нет ли каких-нибудь новостей. Но
новостей не было. Ведь ни дон Даниэль, ни Ракель не решались  отправиться  в
тюрьму, чтобы повидать Марту. Живи они сейчас в Гвадалахаре,  они  бы  давно
это сделали, но теперь приходилось думать о чести семьи Ломбарде
    И тут Ракель  не  выдержала.  Хватит!  Почему  она  должна  считаться  с
Антонио, если он не желает считаться с ней. Она  приняла  решение  -  они  с
отцом немедленно едут к Марте. Чучо, разумеется, тоже вызвался  сопровождать
их.
    С высоко поднятой головой Ракель вошла в гостиную. Там не  было  никого,
кроме Виктории.
     - Мы с папой хотим навестить Марту в тюрьме, - сказала Ракель,  но  это
была не просьба. Она просто ставила Викторию в известность.
     - Хорошо, - улыбнулась та. - Но только предупреди Антонио.
    Ракель сняла трубку и попросила соединить ее с мужем. Взяв телефон,  она
заговорила спокойно  и  уверенно:  "Дорогой,  мы  хотим  с  папой  навестить
Марту..." Ракель была готова к  резкому  разговору,  но  его  не  произошло.
Антонио не высказал ни удивления, ни неодобрения. Он только  посоветовал  не
разговаривать с репортерами. Ракель обещала сделать так, как он хочет... Это
был не простой для них разговор. Ракель в душе считала, что  Антонио  должен
был поехать с ними или, по крайней мере,  предложить  это.  Антонио  же  был
уверен, что Ракель лучше не выходить из  дома.  Но  никто  из  них  не  стал
настаивать на своем, как никогда им не хотелось споров, объяснений, - каждый
волен поступать по-своему, - в этом они были сейчас единодушны.
    Ракель, дон  Даниэль  и  Чучо  сели  в  машину,  и  шофер  повез  их  по
направлению к тюрьме, где со вчерашнего дня сидела  Марта.  В  то  же  самое
время от дома отъехала другая машина,  которую  вела  Камила.  Отец  и  дочь
Саманьего Даже не посмотрели в ее сторону, так же как и она в  их.  Накануне
Камиле позвонил Макс и просил ее приехать.
    Камила знала цену сводному брату, но отказать себе в новостях, связанных
с этой странной историей, она не могла. Она припарковала машину у  недорогой
гостиницы, адрес которой продиктовал ей накануне Максимилиано.
    Войдя в комнату, Камила поморщилась - как тут все было бедно, безвкусно,
грубо. Ей, привыкшей к утонченным интерьерам дома Ломбарде, эта комнатка  со
старой, местами поцарапанной мебелью,  с  обоями,  не  то  грязными,  не  то
темными, казалась настолько ужасной, что Камила не преминула заметить Максу,
что он бы мог найти себе жилище получше.
    Макс криво усмехнулся. Не нравится? Противно?  А  ведь  она  будет  жить
именно так, если Антонио лишит ее денег. Ведь они с  Максом  в  определенном
смысле - товарищи по несчастью, нахлебники у богатого брата.
    Камила поморщилась, но села  в  кресло  и  стала  рассказывать  Максу  о
последних событиях, случившихся дома после  его  отъезда.  Марта  в  тюрьме,
Луиса Трехо уволили. Впрочем, это  к  лучшему,  потому  что  он  бесподобный
наглец. Наверняка, у него с Мартой что-то было,  эта  девчонка  была  готова
путаться с кем угодно. Хорошо бы ее продержали в каталажке  подольше.  Когда
Камила закончила, Макс, стараясь придать  своему  голосу  как  можно  больше
искренности, сказал:
     - Я хочу, чтобы вы с Клаудио знали: все, что обо мне говорит Ракель,  -
неправда.
    Камила окинула сводного брата ироническим взглядом. Вот  как?  Они-то  с
Клаудио давно пришли к выводу, что Ракель - мошенница. Она  выдала  себя  за
жену Антонио и пыталась убить его. Но для этого  она  вступила  в  сговор  с
кем-то еще. И этот кто-то - сам Максимилиано.
    Макс, не моргнув глазом, выслушал это обвинение, в душе похвалив себя за
то, что вызвал Камилу для разговора. Самое время пустить гончую  по  ложному
следу.
     - Ты права, - медленно начал Макс, наслаждаясь тем, как вытянулось лицо
Камилы. - Я хочу сказать, что Ракель действительно мошенница. Но помогал  ей
не я. Она пыталась свалить на меня всю вину, настроила против меня всех,  но
это неправда. Ей помогал человек по имени  Роберто  Агирре.  Согласись,  что
несправедливо, когда из-за этой женщины меня выгоняют из дома.
    Камила кусала губы от досады. Дурачок Антонио, без ума от этой  женщины.
И это при том, что прекрасно знает, как она притворилась его  женой.  Сделал
ее хозяйкой, содержит выжившего из ума старика и преступницу  сестру.  Нужно
немедленно рассказать ему о Роберто Агирре.
    Но Макс только  печально  покачал  головой.  Антонио  сейчас  никому  не
поверит. Он делает вид, что не доверяет этой мошеннице,  но  на  самом  деле
верит каждому ее слову. Тут нужно действовать тонко.  Поэтому  он  и  позвал
Камилу, чтобы попросить ее о помощи. Ах, Маура тоже в курсе? Прекрасно,  она
может очень пригодиться.
    Получить разрешение на  свидание  с  Мартой  оказалось  не  так  сложно.
Выполнив  необходимые  формальности,  Ракель  в  сопровождении  полицейского
подошла к тяжелой металлической двери. Дверь со  скрежетом  распахнулась,  и
Ракель оказалась в камере. Внутри было  полутемно,  пахло  сыростью.  Марта,
съежившись, сидела на узкой тюремной скамейке.  Увидев  сестру,  она  только
горько разрыдалась. Ей было страшно, жутко в этой камере. Но больше всего ее
томила неизвестность - сколько придется  тут  сидеть,  если  долго,  то  она
просто не выдержит.
    Ракель объяснила  сестре,  что  она  останется  в  тюрьме,  пока  парню,
которого она сбила, не сделают операцию. Тогда станет понятно, будет  ли  он
ходить или превратится в калеку. От этого и зависит участь Марты.
    Вслед за Ракель к  Марте  вошел  отец.  Он  был  потрясен,  увидев  свою
веселую, жизнерадостную девочку в таком ужасном состоянии и в таком  ужасном
месте. Нет, богатый дом не принес им добра. И дон Даниэль сказал Марте  свое
решение: когда все это кончится, они с ней вернутся в Гвадалахару.
    Пока дон Даниэль был у дочери, Чучо обрушил на  Ракель  шквал  вопросов.
Что с парнем, которого сбили, где он лежит,  действительно  ли  ему  сделали
операцию? Ракель терпеливо отвечала, не понимая, почему Чучо  сомневается  в
том, что сбитый Мартой человек нуждается в какой-то операции - Габриэлю  уже
сделали ее. Чучо насторожился. А знает ли сеньора фамилию  пострадавшего?  -
Кажется, Фернандес. Чучо вздрогнул: Габриэль Фернандес, брат Мерседес...  Но
позвольте! Ужасные подозрения завертелись в голове Чучо. Он решил  разузнать
все сам и, отпросившись у Ракель, поехал в клинику доктора Пласенсиа.
    Операция длилась долго, но  прошла  благополучно.  Габриэля  перевели  в
послеоперационное отделение. Доктор Пласенсиа считал, что у парнишки хорошие
шансы на выздоровление,  правда,  восстановительный  период  будет,  видимо,
долгим. Доктор написал медицинское заключение и передал его следователю.
    Утром до операции к Габриэлю пришли из полиции, и он сказал, что  авария
произошла по его вине: не заметил машины  и  стал  перебегать  улицу.  Таким
образом участь Марты  была  решена  -  ее  должны  были  выпустить  в  самое
ближайшее время.
    Мерседес же продолжала терзаться укорами совести. Конечно, очень хорошо,
что в результате этой истории Габриэлю сделали операцию, на которую у нее не
хватило бы денег, работай она хоть десять лет.  Но,  с  другой  стороны,  ее
мучила мысль, что незнакомая девушка по их навету попала в тюрьму.  Сомнения
Мерседес пыталась рассеять Хулиа. Раз она не сбивала Габриэля,  значит,  она
сбила кого-то другого, иначе, зачем  она  приняла  вину  на  себя.  Хулиа  и
представить себе не могла, что настоящим "сбитым"  в  этой  истории  был  ее
собственный муж Августин.
    Хулиа ушла, Мерседес,  задержавшись,  собирала  вещи  Габриэля,  которые
нужно было перенести в послеоперационную палату. Тут дверь  распахнулась,  и
на пороге появился  человек,  которого  девушка,  пожалуй,  боялась  увидеть
больше всего. Это был Чучо.
     - Мерседес! Зачем ты это сделала! - воскликнул он с порога.  -  Как  ты
могла!
    Мерседес нервно заходила по палате, в отчаянии смотря  на  суровое  лицо
Чучо. Она раскаивалась, чистосердечно раскаивалась,  но  и  Чучо  должен  ее
понять.  У  нее  не  было  денег  на  лечение  брата.  Парень   остался   бы
парализованным на всю жизнь. А у этих людей кучи денег, и сеньориту  вот-вот
отпустят.
     - Чучо, Чучито! - восклицала бедная  девушка.  -  Ради  всего  святого,
пожалуйста, не выдавайте нас.  Дело  не  во  мне,  я  не  боюсь  тюрьмы,  но
Габриэль... Он поправится, но если сейчас его арестуют, что с ним будет?
    Чучо был в растерянности. Ему было жалко всех - и Мерседес с  братом,  и
дона Даниэля, который так убивается из-за  дочери,  и  сеньориту  Марту.  Он
просто не знал, как ему поступить.

Глава 30

Пабло, как и просил его шеф, в тот же день обошел Редакции всех  местных
газет и подал объявление, гласившее:
    "Желающие  связаться  с  сеньором  Роберто  Агирре  могут  позвонить  по
телефону 5-16-65".
    Это был номер телефона квартиры, где жил сам Пабло и его сестра  Памела.
Она и должна была снимать трубку. Чтобы фиксировать звонки, к телефону  было
подключено  подслушивающее  устройство,  которое  записывало   разговор   на
магнитофонную ленту. Пабло объяснил Памеле, что она  должна  была  делать  и
говорить. Это было несложно, теперь оставалось только ждать звонков.
    Первой в ловушку попалась  Карла.  Развернув  утром  газету,  она  прямо
вздрогнула - на странице, набранный крупными буквами, был напечатан  телефон
Роберто Агирре! В первый момент Карла едва поверила своим глазам. Что бы это
все могло значить? Ведь она лучше,  чем  кто  бы  то  ни  было,  знала,  что
никакого Роберто Агирре не существует. Но вот -  номер  телефона.  Не  долго
думая, Карла набрала указанный в газете номер.
     - Алло, куда я попала? - спросила она, услышав,  что  на  другом  конце
провода ответил женский голос.
     - А кого вам нужно? - ответила Памела так, как ее учил Пабло.
     - Сеньора Роберто Агирре.
     - Сеньор Роберто Агирре на минуту вышел, - ответила Памела. -  Но  если
вы оставите свой телефон, я скажу ему, чтобы он позвонил вам.
     - Я звоню из автомата, - на всякий случай соврала Карла. - Возможно,  я
ошиблась, и это другой человек. Тот  сеньор  Агирре,  которого  я  знаю,  из
Гвадалахары.
     - Да, сеньор Роберто Агирре из Гвадалахары, - услышала она  интригующий
ответ.
    "Что бы все это значило, - думала Карла. - Вчера - звонок Агирре  в  дом
Ломбарде, сегодня - его телефон напечатан в газете". Девушка  направилась  к
Мауре.
     - Скажи, - медленно спросила Карла. - С этим Роберто Агирре, которого я
выдумала, ты больше ничего не предпринимала?
    Маура только недоуменно пожала плечами. Разумеется, нет.  Она  и  забыла
давно об этой выдумке. Глупость какая-то.
    Карла поняла, что сестра затеяла какую-то новую игру,  куда  ей  доступа
нет. Ведь и  сейчас  она,  коротко  договорившись  с  Камилой  по  телефону,
собиралась к ней в гости. Зачем? Карла не сомневалась: обсуждать  Ракель.  И
не ошиблась.
    Камила и Маура уютно устроились на креслах в  гостиной,  подобно  змеям,
лениво греющимся  на  солнцепеке.  Со  стороны  могло  показаться,  что  они
беседуют ни о чем, на  самом  же  деле  они,  обмениваясь  милыми  улыбками,
обсуждали планы дискредитации Ракель. Умница Макс где-то умудрился раздобыть
сережку Ракель, говорит, что она потеряла ее, когда  они  были  вместе.  Это
происходило в оранжерее. И Ракель не сможет этого отрицать.  Даже  если  она
придумает, что потеряла ее в гостиной или на террасе, ей придется объяснять,
как она попала к Максу.  Ведь,  очевидно,  когда  это  случилось,  они  были
вместе.
    Дамы обменялись понимающими взглядами, и Камила сказала:
     - А я скажу, что подбирала в оранжерее цветы для дома и случайно  нашла
ее.
    Теперь они не сомневались,  что  такого  удара  Антонио  не  выдержит  и
выгонит, наконец, мерзавку вон.
    Как только Карла положила трубку, Антонио уже знал, о  том,  что  первая
рыбка попалась. Роберто Агирре спрашивала женщина.
    В ожидании, когда Пабло привезет запись, Антонио нервно курил.  Внезапно
в дверь постучали, и на пороге появился Рамон. Как обычно, вежливо улыбаясь,
он  извинился  за  то,  что  отвлекает  сеньора  домашними  делами,  но  ему
необходимо поговорить о  новом  слуге.  Этот  Чучо  не  ведет  себя  должным
образом, напротив, он делает то, что ему заблагорассудится. Вчера, например,
он поехал вместе с сеньорой Ракель и ее отцом, но вернулся на два часа позже
них. А на вопрос, где он был, наглец ответил, что у него были  дела,  личные
дела. Этот человек не выполняет своих обязанностей, он недисциплинирован,  и
единственное, что делает - болтает с сеньором Саманьего.
    Антонио выслушал жалобу дворецкого и обещал поговорить с Чучо. У него, в
свою очередь, была просьба к Рамону. Он хотел, чтобы тот отнес Ракель газеты
и передал просьбу посмотреть, нет ли в них чего-нибудь о Марте.  Рамон  взял
газету и пообещал точно исполнить поручение.
    Не прошло и пяти минут, как в дверях появилась фигура. Чучо, всем  своим
существом выражая  покорность  и  в  то  же  время  полное  чистосердечие  и
невинность, робко встал на пороге.
     - Доброе утро, хозяин, - неловко переминаясь с  ноги  На  ногу,  сказал
Чучо. - Вы звали меня?
    Антонио посмотрел на толстяка и постарался придать своему  лицу  строгое
выражение. Он сообщил Чучо, что Рамон жалуется на него, считая его  лентяем.
И Антонио стал перечислять все грехи, которые, по словам Рамона, водились за
Чучо: делает, что  хочет;  вчера,  навестив  Марту,  не  вернулся  домой,  а
пропадал неизвестно где; постоянно болтает с сеньором Саманьего.
     - Дон Даниэль делает мне честь своей дружбой, - с достоинством  ответил
Чучо. - Ему здесь очень одиноко, и чтобы развлечься, он беседует со мной,  -
заметив удивление на лице хозяина, Чучо поспешил объяснить:  -  Ему  тут,  и
правда невесело, бедняге. Вы же знаете, как ему тут пришлось. Поэтому он мне
и сказал, что...
    Тут Чучо прикусил язык, поняв, что чуть  не  проговорился.  Однако,  дон
Антонио был не так прост. Он заметил, как осекся Чучо, и велел  ему  сказать
все. Чучо тяжело вздохнул. Но отступать было некуда, и он промямлил:
     - Они собираются все вернуться в Гвадалахару. И сеньорита Марта и  даже
сама сеньора.
    Чучо даже испугался, потому что стоило ему это проговорить,  как  хозяин
сорвался с места и бросился вон из кабинета. Чучо понурил  голову,  -  опять
его подвела болтливость!
    А Антонио уже стоял в дверях бунгало. Старик Саманьего удивился,  увидев
у себя такого гостя. Зять не очень-то жаловал его своим  вниманием.  Но  дон
Даниэль был рад, что тот зашел именно сегодня, потому что  им  было,  о  чем
поговорить.  Во-первых,  он  хотел  извиниться  перед  Антонио  за  все   те
огорчения, которые он сам и его домашние доставили ему. Во-вторых...
     - Вы уезжаете? - предвосхитил его слова Антонио.  Дон  Даниэль  кивнул.
Наверное, Ракель уже сообщила об их решении мужу.
    Антонио внимательно посмотрел  на  старика.  Интересно,  знал  ли  он  о
предложении Макса, а если знал, то какого был мнения?
     - Я узнал об этом слишком поздно, неужели вы думаете, сеньор,  чтобы  я
допустил такое? - взволнованно произнес дон Даниэль.
    Но Антонио ему не верил. Да и как он мог поверить такому  отцу,  который
преспокойно смотрел, как его дочь выдает себя за вдову человека, которого  и
в глаза не видела. А потом спокойно смотрел, как она  обманывает  фиктивного
мужа, играя на том, что он потерял память. Нет, такому человеку  глупо  было
доверять.
    Увидев, что Антонио собирается уходить, дон Даниэль попробовал  удержать
его. Он во что бы то ни стало, хотел объяснить, что Ракель любит  мужа,  что
она хочет уехать не потому,  что  разлюбила,  а  потому,  что  потеряла  его
доверие. Ракель так надеялась, что ждет ребенка. А теперь все видит в черном
свете, это так свойственно  женщинам.  Дон  Даниэль  уже  почти  рыдал  сам.
Неужели ничто не сможет растопить это каменное сердце!
     - Значит, она думала,  что  у  нее  будет  ребенок,  -  с  расстановкой
проговорил Антонио, - чтобы связать меня по рукам и ногам?
     - Нет, нет, - забормотал дон Даниэль, никак не ожидавший, что его слова
будут восприняты так превратно.
    Антонио поморщился. Лживый, жалкий старик.
     - Будьте искренни хоть  раз  в  жизни!  -  бросил  он  в  лицо  старому
Саманьего.
     - Вы меня оскорбляете, - выпрямился тот.
    Такими их застала Ракель. Увидев жену, Антонио тот час же вышел.
     Ракель с удивлением посмотрела вслед мужу и обратилась к отцу:
     - Что случилось, папа?
    Отец рассказал  ей,  что  Антонио  посмел  назвать  его  лжецом.  Ракель
рассвирепела. Этот человек, такой самоуверенный, такой умный - просто идиот,
неспособный ничего понять. Разумеется, они уедут в  Гвадалахару,  но  прежде
она скажет ему все, что о нем думает. Хватит  жить  в  постоянном  страхе  и
чувствовать себя кругом виноватой. Он за  все  заплатит.  Ракель  в  сердцах
швырнула на стол газету, которую ей только что дал Рамон и  быстрыми  шагами
вышла из бунгало, хлопнув дверью.
    Пабло принес в контору запись разговора. Итак, за  первую  половину  дня
попался только один человек, точнее, одна женщина.  Был,  правда,  еще  один
звонок, но звонивший промолчал и повесил трубку. Пабло  вставил  привезенную
бобину в магнитофон, и скоро они с Антонио Услышали запись разговора.  Голос
казался очень знакомым, где-то Антонио его слышал.  Он  задумался,  стараясь
припомнить всех женщин с похожим голосом. Карла. Пожалуй,  это  она.  Но,  к
сожалению,  магнитофон  все-таки  сильно  искажает  тембр  голоса.   Антонио
попросил Пабло Поставить запись еще раз. И в этот момент на пороге каби-8ета
появилась разгневанная Ракель.
    Она не вошла, а как показалось Антонио, как фурия ворвалась, восклицая:
     - Мне нужно поговорить с тобой!
    Антонио, едва сдерживая гнев, попросил Пабло выйти, а затем,  когда  они
остались одни, ледяным голосом сказал жене:
     - Я не выгнал тебя только, чтобы не ставить в неловкое положение  перед
служащим, но предупреждаю...
    Ракель не дала ему договорить.  Этот  человек  еще  смеет  ее  о  чем-то
предупреждать! Да ей плевать  на  его  предупреждения,  как  и  на  то,  что
подумает служащий. Ракель решила, наконец, сказать все, что  накипело  в  ее
душе - что он самовлюбленный  тип,  полагающий,  что  все  на  свете  должны
преклоняться перед ним. Он считает, что она  осталась  с  ним  из-за  денег.
Видно, у него нет других достоинств, чтобы привлечь женщину, И он еще посмел
думать о ней все самое худшее, оскорблять отца и всю  семью,  говорить,  что
ребенок был ей нужен только для того, чтобы связать его по рукам и ногам!
     - А разве это не так? - холодно спросил ее Антонио. - Разве не этого ты
хотела сегодня ночью?
     - Если ты так думаешь, - с горькой иронией ответила Ракель, - то ты  не
мужчина.
    Это была первая открытая ссора между Антонио и его женой.
    Ракель больше не желала терпеть унижений и жить в вечном страхе. Теперь,
лучше  познакомившись  с  людьми,  окружавшими  ее  мужа,  она  поняла,  что
отличается от них не  только  своей  бедностью,  но  и  тем,  что  не  умеет
по-настоящему лгать и притворяться. Она не какая-нибуд!  Маура  -  вот  кто,
действительно, лжив и корыстен. Не  Антонио  может  думать,  что  хочет.  Ей
ничего от него не нужно - ни денег, ни фамилии.
     - Просто ты никогда не любила меня,  -  смотря  на  жену  холодными  от
скрытой ярости глазами, сказал Антонио.
     - А ты? - бросила ему Ракель, и у нее вырвалось: - Ты  становишься  мне
неприятен.
    Она повернулась и вышла из кабинета.
     - Ты мне тоже! - услышала она за своей спиной. - Ты мне надоела!
    Это был конец. Конец всех их отношений, любви, надежд.  Ракель  выбежала
из комнаты и на вопрос  шофера:  "Домой?",  отрицательно  покачала  головой:
"Нет", и попросила Марселино довезти ее до центра города.
    Они ехали по шумным улицам. Вокруг шли  люди,  у  всех  свои  дела.  Они
куда-то спешат, улыбаются, плачут и никому  нет  дела  до  чужих  несчастий.
Ракель вышла и отпустила шофера, сказав, что домой вернется  сама.  Ей  было
просто необходимо побыть одной. Она долго бродила по улицам, затем вышла  на
залитый солнцем  пляж.  Сняв  туфли,  она  побрела  по  щиколотку  в  теплой
океанской волне, которая ласково омывала ей ноги.
    Солнце, пальмы, лазурные воды располагают  к  счастью.  Ракель  невольно
вспомнила, как хорошо ей было еще совсем недавно. Вот в такой  же  солнечный
день они с Антонио плыли на яхте. Но теперь это ушло безвозвратно. В ее ушах
все время звучал  жестокий  голос  мужа:  "Ты  мне  надоела".  Да,  любовное
приключение закончилось. Скоро она вернется в Гвадалахару, и не будет больше
ни этого песка,  ни  этого  моря.  Но  перед  отъездом  нужно  погасить  все
моральные долги.
    Ракель вышла из полосы прибоя и пошла по горячему  песку  к  набережной.
Мужчины оглядывались на одинокую красивую девушку с грустным лицом, которая,
сидя на скамейке, надевала туфли. Но Ракель не  замечала  их  взглядов.  Она
обулась и направилась к клинике доктора Пласенсиа. Там лежал юноша, которого
сбила Марта. Навестить его - это  одно  из  тех  дел,  которые  ей  хотелось
сделать.
    У постели Габриэля, как всегда, дежурила Мерседес. Она была счастлива  -
все складывалось прекрасно  -  брату  сделали  операцию,  девушку,  которая,
якобы, его сбила, уже выпустили из тюрьмы, и Чучо, по всей видимости, ничего
не сказал сеньору Ломбарде. Мерседес очень удивилась, когда в  палату  вошла
незнакомая красивая девушка, в открытом узком платье. Она подошла к Габриэлю
и стала извиняться перед ним. Мерседес сначала подумала, что  это  виновница
аварии, но оказалось, что это  ее  сестра.  Другими  словами,  жена  Антонио
Ломбарде. Габриэлю и Мерседес было ужасно неудобно слушать, как эта  сеньора
извиняется перед ними. Если бы она только знала...
    Ракель  вышла  из  клиники  и  в  раздумье  остановилась.  Куда  дальше?
Возвращаться домой, точнее, в  дом  Антонио  -  ей  хотелось  меньше  всего.
Внезапно рядом с  ней  остановилась  машина,  из  нее  выглянул  улыбающийся
симпатичный юноша, которого Ракель где-то видела, но не Могла узнать сразу.
     - Привет! - весело закричал он. - Я Умберто Пласенсиа. Ты  приходила  к
моему отцу?
     - Нет, я  заходила  проведать  парня,  которого  сбила  моя  сестра,  -
ответила Ракель.
    Удивительное дело,  но  Ракель  обрадовалась  этому,  почти  незнакомому
человеку. В Умберто было  нечто,  что  внушало  ей  доверие.  Наверное,  это
происходило потому,  что  он  не  смотрел  на  нее  холодным  подозрительным
взглядом,  как  все,  кого  она  встретила  в  Акапулько.  Кроме,   пожалуй,
Алехандры.
    Умберто предложил довезти Ракель домой, но она только покачала  головой.
Нет, нет, набралась храбрости и, наплевав на все приличия, попросила Умберто
сходить с ней в кафе. Молодой  человек  с  готовностью  согласился  и  скоро
припарковал машину у уютного кафе.
    Умберто был  рад  помочь  Ракель.  Он  совсем  мало  знаком  с  ней,  но
наслышан - от отца, от Алехандры, от Карлы, и знает, как  тяжело  ей  теперь
приходится. Он наклонился к ней: по правде говоря, она  попала  в  настоящий
гадюшник. Чего стоит только эта Маура, сестра Карлы.
    Ракель слушала молодого человека и чувствовала, что  ей  очень  легко  и
просто с ним. Как хорошо было бы иметь друга в этом чужом городе. Но  только
вот, что будет стоять за этой дружбой...
     - Не волнуйся, - с улыбкой сказал Умберто. - У меня нет никаких  тайных
намерений, - и заметив, что Ракель с облегчением вздохнула, продолжал:  -  Я
понимаю. Ты красивая, и, естественно,  мужчины  ищут  твоей  дружбы  не  без
задней мысли. Но это не тот случай, не беспокойся.
    Да, больше всего на свете, больше денег и  дорогих  нарядов  Ракель  был
сейчас необходим человек, на которого можно было  бы  положиться  в  трудную
минуту. И она решила поделиться с ним - рассказать о  том,  что  мучило  ее:
Антонио ее больше не любит.
    Умберто удивился, услышав такое признание. Этого не может быть.  Антонио
никогда бы не женился без любви.
     - Дело в том, что он и не женился на мне, -  тихо  ответила  Ракель.  И
рассказала Умберто все, как было.
    Когда Ракель ушла, Антонио снова пригласил в кабинет Пабло. Служащий  не
подал виду, что заметил размолвку шефа с женой.  Он,  ни  слова  не  говоря,
включил магнитофон, и они с Антонио снова вслушались в  голос,  просивший  к
телефону Роберто Агирре. Сомнений не было, это Карла. Антонио никак  не  мог
подумать, что она может иметь какое-нибудь отношение к этому делу. Как много
интересного можно  выяснить.  Надо  продолжать  публиковать  объявление  еще
неделю, может быть, появится кто-нибудь еще.
    Постепенно раздражение улеглось и, придя домой, Антонио уже раскаивался,
что был резок с  Ракель.  Он  любил  ее,  и,  как  ни  странно,  именно  это
заставляло его быть с ней резким - он боялся, что она заметит его  слабость.
Он был  слишком  горд,  чтобы  показаться  слабым,  и  от  этого  становился
жестоким.
    Однако Ракель нигде не было. Она, по словам Рехины, осталась  в  городе,
Марселино вернулся один. Сказал, что сеньора вышла в центре и отпустила его.
Антонио был раздосадован. Где она, что задумала? Его голова и так шла кругом
от домыслов, догадок,  бесконечной  лжи  и  интриг.  И  вот  последняя:  что
связывает Карлу с Роберто Агирре?
    Антонио спустился в гостиную и столкнулся лицом к лицу с  самой  Карлой.
Как хорошо, что она зашла именно сегодня. Антонио  подошел  к  ней  и  начал
обычную пустую беседу. Он слишком хорошо знал Карлу и ей  подобных  светских
дам и понимал, что если он спросит прямо, то ничего от нее  не  добьется.  С
этими  сеньоритами  нужно  действовать  только   хитростью.   Они   обсудили
Алехандру, Андреса и сеньора Саманьего, которого Карла называла  симпатичным
старичком. Антонио подсел к ней поближе, и сменив  тон,  неожиданно  спросил
Карлу:
     - Кто такой - Роберто Агирре?
    Карла вздрогнула. Это имя, которое она выдумала сама, стало  пугать  ее:
казалось, этот человек существует. Было ясно, что  за  этим  стоит  какая-то
игра, но Карла не знала, кто руководит этой игрой.
     - Я никогда не слышала этого имени, - ответила  она  Антонио,  стараясь
сохранять безразличный вид.
    Антонио не поверил ей. Он прекрасно заметил,  как  изменилось  ее  лицо,
когда он произнес это имя. Ломбарде был уверен - Карла знает,  но  не  хочет
говорить. Надо было вырвать у нее ответ любой ценой. Карла, видя,  что  дело
принимает серьезный оборот, встала, чтобы уйти. Но  Антонио  схватил  ее  за
плачи и сжал с такой силой, что сделал ей больно. Ему нужно было знать -  во
что бы то ни стало!
     - Антонио, отпусти, грубиян! - возмущенно закричала Карла, но видя, что
Антонио не отпустит ее, пока  не  добьется  ответа,  выкрикнула:  -  Роберто
Агирре был женихом Ракель. Мне сказал ее отец!..
    Вот оно что! Очень похоже на правду! Если так, то Макс  возможно,  и  не
виноват, - голова Антонио работала с невероятной скоростью. -  Ракель  могла
подставить его на место этого Агирре.
    Ломбарде, оставив разъяренную Карлу, бросился в бунгало к дону  Даниэлю.
Но дон Даниэль только руками развел от удивления. Да, Карла однажды зашла  к
нему поболтать, но он ничего не говорил ей о Роберто Агирре, потому  что  не
знает такого человека. Конечно, у Ракель в  Гвадалахаре  имелись  друзья,  и
некоторые были в нее  влюблены,  но  жениха  у  нее  не  было.  Дон  Даниэль
задумался. Это имя казалось ему знакомым. Кажется, он где-то его слышал,  но
трудно  сразу  припомнить,  где   именно.   Антонио   настаивал.   Интересно
получается, память у старика отказывает всегда в самый нужный момент.
    И только когда  Антонио  ушел,  дон  Даниэль  вспомнил  -  ну,  конечно,
объявление в газете. Там было написано как раз про этого Роберто Агирре. Вот
вернется Ракель, нужно будет ей обязательно показать газету - пусть передаст
мужу. Сам сеньор Саманьего не хотел лишний  раз  встречаться  с  зятем,  еще
нарвешься, чего доброго, на новые оскорбления.

Глава 32

Ракель вернулась домой ужасно расстроенной. Увидев Антонио, она зарыдала
и бросилась ему на грудь: Роберто Агирре  не  пришел  на  встречу.  Антонио,
уверенный, что жена договаривалась всего лишь с сестрой Пабло, нисколько  не
удивился этому. Но видя искреннее горе жены, не мог не пожалеть ее.
    Удивительно,  как  хорошо  им  было  вдвоем,  когда  они  забывали   про
подозрения и переставали вести счет оскорблениям  и  обидам.  Сейчас,  когда
Ракель так искренне бросилась к нему, Антонио с нежностью сжимал ее в  своих
объятиях. Они вместе пошли в кабинет, чтобы поговорить спокойно.
    Ракель расчувствовалась и решила сделать  еще  одну  попытку  откровенно
поговорить с мужем. Она признавала, что совершила много ошибок, и главная из
них состояла в том, что она струсила, когда Макс начал угрожать.  Надо  было
сразу заявить в полицию, но она боялась. Кто она такая, Ракель Саманьего, по
сравнению с влиятельными и богатыми Ломбарде? А потом началась  эта  ложь  и
клевета.
    Антонио слушал жену и с новой силой чувствовал, что  любит  ее.  Как  он
старался избавиться от этого чувства из страха, что она его  обманывает!  Но
сейчас - не хочется ни о  чем  думать,  только  смотреть  и  смотреть  в  ее
чудесные глаза.
    Зазвонил один из телефонов - параллельный тому, что  стоит  в  гостиной.
Сеньору Ракель спрашивает ее парикмахер.
     - Это Роберто Агирре! - воскликнула Ракель. - Он уже представлялся моим
парикмахером, - она взяла трубку и сурово заговорила: - Я прождала вас почти
час, сеньор. Почему вы не пришли?  Завтра?  Хорошо,  но  если  вы  опять  не
придете, как сегодня... - Ракель повесила трубку и повернулась к мужу.
    Она даже вздрогнула, увидев, как изменилось  лицо  Антонио.  Только  что
выражавшее любовь и нежность, оно внезапно превратилось в маску ненависти.
     - У тебя  не  было  никакой  встречи  с  этим  человеком!  Уходи  прочь
отсюда! - закричал он.
    Ракель ничего не оставалось, как уйти. Она совершенно не понимала, в чем
причина этого ужасного  взрыва,  но  была  оскорблена  до  глубины  души.  В
смятении она вышла в гостиную, где  удобно  расположилась  Камила,  как  раз
поджидавшая свою невестку. Здесь же у  окна  стоял  Клаудио.  Ракель  хотела
пройти мимо, но Камила позвала ее. Ничего не объясняя, она  показала  Ракель
крупную белую клипсу.
     - Это твоя? - улыбаясь кончиками рта, спросила Камила.
    Ракель растерялась. Похоже, что это ее сережка, но  она  потерялась  уже
довольно давно.
     - Я пошла за цветами в  оранжерею  и  нашла  ее,  -  медленно  говорила
Камила, пристально глядя на Ракель. - Зачем ты туда  ходила?  Встречаться  с
Максом?
    Ракель покраснела от возмущения. Снова ложь, снова попытка очернить  ее.
Да она вообще ни разу не заходила  в  оранжерею.  Камила  выбрала  не  самый
удачный  момент.  Ракель  была  уже  настолько  убита  взрывом  ненависти  и
недоверия со стороны Антонио, что низкие интриги Камилы почти не тронули ее.
Ей было все равно. Пусть думают, что хотят.
    Клаудио проводил ее взглядом и подошел к жене. Пора ; было поговорить  с
ней  серьезно.  Ему  претила  тесная  дружба  жены  с  Маурой,   встречи   с
Максимилиано. Они явно что-то затевают. Неужели Камила не понимает, что  это
очень опасная игра, ведь Антонио все равно выведет их  на  чистую  воду.  Он
любит Ракель и не успокоится, пока не выяснит все до конца. Клаудио вовсе не
улыбалось, если Камила навлечет на себя гнев Антонио. Не надо забывать,  что
они живут полностью за его счет.
    ...Ракель прибежала к себе и в отчаянии упала на кровать. Но она уже  не
плакала. Плачут, когда обидят, когда случится несчастье. Настоящее  горе  не
смягчается слезами. Ракель лежала с широко открытыми глазами, но  не  видела
ничего вокруг. Все кончено, все. Нужно уехать и как можно быстрее, но  каким
образом? Своих денег у Ракель не было, а брать хотя бы  песо  у  Антонио  ей
было отвратительно. Если бы был друг...  И  тут  она  вспомнила  об  Умберто
Пласенсиа. Она позвонила ему и назначила встречу.
    Чучо решил немедленно пойти к Мерседес и узнать, как найти того  негодяя
из "Ла-Игере", но этот  надутый  дон  Рамон  не  хотел  отпускать  его.  Как
объяснить тупоголовому дворецкому, что это  очень-очень  важное  дело.  Чучо
целый день потратил на уговаривание этого осла. Готовили обед -  уговаривал,
вышли в гостиную - уговаривал. Но Рамон держался твердо - нет и все.
    Наконец, Чучо увидел Ракель. Ему пришла блестящая  мысль  -  ведь  можно
отпроситься и у нее. Она в конце концов в этом доме хозяйка.
     - Просто скажите "да"! - умолял ее Чучо.  -  Мне  ужасно  срочно  нужно
поговорить с одной знакомой. Она  должна  знать  того  парня,  который  меня
обокрал. Прошу вас! Рамон не хочет меня отпускать, но если вы скажете  "да",
я смогу пойти. Ну, пожалуйста.
     - Хорошо, Чучо, - слабо улыбнулась Ракель, не способная  устоять  перед
таким натиском.
    Она улыбнулась Чучо и почти сразу же забыла о нем.  Она  искала  глазами
Антонио. Несмотря ни на что, она  все-таки  еще  на  что-то  надеялась.  Она
спустилась вниз в надежде найти здесь мужа, но  по  словам  Рамона,  он  был
занят - к нему пришел Пабло. Ну, что ж,  возможно,  это  к  лучшему.  Ракель
постояла еще с минуту  и  вышла  из  дома.  Она  отправилась  на  встречу  с
Умберто - просить у него взаймы сто тысяч  песо,  чтобы  навсегда  вернуться
вместе с отцом и сестрой в Гвадалахару.
    А Антонио вместе с Пабло внимательно вслушивались в запись - на этот раз
звонила совершенно неизвестная женщина по имени  Хулиа.  Она  упоминала  имя
Ломбардо, утверждала, что есть человек, который все  знает,  просила  денег.
Это было слишком туманно, но оставалась надежда, что  эта  женщина  позвонит
завтра, и ее можно будет пригласить, например, на квартиру Пабло.
    Но  Хулиа  больше  не  позвонила,  потому  что  Роберто  Агирре,  он  же
Максимилиано, сам пришел к ней в тот же день и все узнал сам - и о Чучо, и о
том, что она звонила по номеру, указанному в газете.
    Отпросившись  у  Ракель,  Чучо  прибежал  в  клинику,  но  вопреки   его
ожиданиям, Мерседес в палате не оказалось. Чучо стал расспрашивать  Габриэля
о том, как они смогли пойти на этот ужасный обман. По словам мальчика, в это
дело их втянула подруга Мерседес, Хулиа. Это она вывела  сестру  на  сеньора
Роберто Агирре, который дал много денег и пообещал, что Габриэль поправится.
    Чучо только диву давался. Опять этот Роберто Агирре! Складывалось  такое
впечатление, что  он  просто  вездесущий.  Все  говорят  только  о  нем,  он
оказывается в центре любого события. При этом никто его не  видел.  Габриэль
тоже не мог сказать о нем ничего определенного.
    Наконец, в палату вошла Мерседес. Она сделала новую стрижку, и Чучо  был
буквально сражен. Она и раньше казалась ему красивой, но теперь стала просто
потрясающей красавицей. Чучо рассказал девушке о  том,  что  дон  Даниэль  с
дочерьми собирается уехать в Гвадалахару. А все из-за этих дел!
    Мерседес в отчаянии  всплеснула  руками.  Что  она  может  сделать,  чем
помочь? Ей все равно, если ее посадят в тюрьму, но каково придется Габриэлю,
который еще не может ходить.
    Тут Чучо перешел к тому, о чем хотел спросить девушку. Не знает ли  она,
как найти того парня, который обокрал его  в  кабаре?  Чучо  рассказал,  как
совсем недавно столкнулся с ним буквально нос к носу,  но  тот  испугался  и
убежал.
    Мерседес только отрицательно покачала головой. Лучше оставить это  дело.
Эти люди смертельно опасны.
     - Ну, и что? - легкомысленно ответил Чучо. - Я тоже не робкого десятка.
    ...Ракель встретила Умберто Пласенсиа в небольшом тихом кафе. Увидев его
приветливое лицо, она поняла, что не ошиблась, обратившись  к  нему.  Ракель
рассказала Умберто о  неудачной  встрече  с  Роберто  Агирре,  о  телефонном
разговоре и о том, как Антонио вдруг страшно рассердился и накричал на  нее.
И еще эта мерзкая история с сережкой. Выносить все это у  Ракель  больше  не
было сил, и она решила уехать. Всей семьей вернуться в Гвадалахару.
     - Но ведь это означало бы  признать  свою  вину,  -  серьезно  возразил
Умберто.
     - Мне все равно, - ответила Ракель. - Они только и делают,  что  плетут
интриги против меня, а Антонио им верит. Да, - призналась  она,  -  я  люблю
его. Но в его чувствах я не уверена. Иногда мне кажется, что он любит  меня,
иногда - что нет. Это так мучительно. Я ведь даже не знаю  точно,  кто  они,
мои враги.
    Умберто задумался. Это как раз самое простое. Кто заинтересован  в  том,
чтобы Ракель уехала - Маура, Максимилиано, Камила, Карла... Уехать -  значит
сделать то, чего они добиваются.  Они  только  этого  и  хотят.  Нет,  нужно
бороться за свою любовь.
     - Я помогу тебе, - пообещал Умберто. - И Алехандра тоже, потому что она
тебе верит. Это нужно не ради того, чтобы Антонио любил тебя,  а  ради  тебя
самой.
    Когда Ракель вернулась домой, Антонио,  догнав  ее  у  самых  дверей  ее
комнаты, устроил форменный допрос. Она не стала ничего скрывать и объяснила,
что встречалась с Умберто Пласенсиа, чтобы занять у него денег на билеты  до
Гвадалахары.  Зачем  ей  оставаться  здесь,  если  она  полностью   потеряла
взаимопонимание с мужем.
    Но Антонио не привык так легко  сдаваться.  Она  сама  ворвалась  в  его
жизнь, и теперь он не хотел терять ее. Антонио всю жизнь привык  бороться  и
добиваться того, чего хочет. И сейчас он хотел прежде всего - правды.
    Было поздно, обитатели дома  Ломбарде  разошлись  по  своим  покоям,  но
Антонио не мог спать. Выйдя в сад, он увидел, что Андресу  тоже  не  спится.
Антонио вдруг захотелось уйти куда-нибудь из этого дома, куда-нибудь к черту
на рога. Андрее засмеялся и согласился составить ему компанию.  Они  сели  в
машину и поехали в небольшой ресторанчик, с которого  открывался  прекрасный
вид на океан.
    Говорили, разумеется, о Ракель, о  бесчисленных  загадках,  связанных  с
ней. Все было очень и  очень  странно.  Эта  сережка,  взявшаяся  неизвестно
откуда, этот неуловимый Роберто Агирре... Поведение Карлы еще  как-то  можно
было  объяснить  -  она  слышала  где-то  это  имя  и  позвонила  просто  из
любопытства. Но кто такая Хулиа?  И  с  кем  Ракель  говорила  по  телефону?
Антонио был уверен, что Ракель ни с кем  не  договаривалась  встретиться,  а
говорила только с сестрой Пабло.
     - А я еще думал отдохнуть тут у вас в Акапулько! - смеялся Андрее. -  А
попал в самое пекло. Кстати, как тебе кажется, -  спросил  он  друга,  -  не
правда ли, Марта - приятная и красивая девушка?
    Антонио с удивлением посмотрел на  Андреса.  Он  и  не  подозревал,  что
Марта, проводившая много времени в  обществе  Андреса  и  Алехандры,  успела
понравиться его другу своей веселостью и легким отношением к жизни.
    Максимилиано не потребовалось много  времени,  чтобы  узнать  адрес,  по
которому  был  установлен  телефон,  напечатанный  в  объявлении  -  на  это
потребовалась пара дней. Адрес показался ему знакомым. Конечно, сомнений  не
было - это квартира Пабло, помощника и  правой  руки  Антонио.  Значит,  это
объявление - просто ловушка. Как хорошо, что Макс сдержался и не выдал себя,
набрав этот номер. Но было интересно, кто звонил еще. По  телефону  отвечала
женщина. Видимо, это сестра Пабло Памела.
    На следующее же утро Максимилиано, дождавшись, когда Пабло уйдет, звонил
в его квартиру. Открыла Памела. Они были  знакомы,  но,  разумеется,  Памела
ничего не знала о его отношениях с Антонио - дома Пабло не распространялся о
делах своего шефа. Макс таинственно сказал Памеле, что хотел бы поговорить о
ее брате. Он намекнул, что у Пабло большие неприятности, но  лучше  говорить
об этом не на квартире,  а  встретиться  в  каком-нибудь  другом  месте.  Он
казался очень взволнованным, и испуганная Памела пообещала прийти,  а  также
держать его приход в тайне от брата. Но  встретиться  прямо  сейчас  она  не
могла, потому что Пабло велел ей никуда не отлучаться из дома на тот случай,
если позвонит женщина по имени Хулиа.

Глава 34

Родриго был в крайнем раздражении.  Опять  сорвалась  встреча  Ракель  и
Кота - Роберто Агирре. Что  за  чертовщина.  В  самый  ответственный  момент
что-нибудь происходит. И  это  теперь,  когда  его  план  вступает  в  самый
ответственный момент. Родриго задумался. Кроме этого, есть еще  одна  важная
проблема - ему нужен помощник.  Маура  и  Камила  -  женщины,  а  тут  нужен
решительный мужчина, который ни перед  чем  не  остановится.  Выбор  пал  на
Клаудио. Он, конечно, легкомыслен и беззаботен,  но  вряд  ли  очень  жалует
Антонио. Клаудио полностью зависит от шурина.  И  боится,  что  когда-нибудь
Антонио пошлет его к черту. А людей, которых боятся и от которых  зависят  -
очень трудно любить. Весьма вероятно,  что  Клаудио  ненавидит  брата  своей
жены. Последнее время он даже перестал играть, видно, Ломбарде поприжал  его
с деньгами. Нет, не может Клаудио не мечтать о богатстве, которое  досталось
Антонио, а могло бы достаться Камиле, и, следовательно, ему. На это и сделал
ставку Родриго. Он пригласил Клаудио поужинать и, как  бы  невзначай,  завел
интересный разговор.
    Родриго намекнул Клаудио, что ограничение его в  расходах  вполне  может
быть влиянием Ракель, но Клаудио со смехом отклонил  это  предположение.  Он
еще не видел женщины, которую деньги интересовали бы так мало, как жену  его
шурина. Ракель никогда ничего не просит - ей не нужны ни  драгоценности,  ни
престижные иностранные машины.
    Родриго нахмурился. То, что сейчас  рассказывал  о  Ракель  Клаудио,  не
вписывалось в картину событий в доме Ломбарде, которую он составил по словам
Мауры, Камилы и по собственным наблюдениям. Он считал, что Ракель была, если
не главным  действующим  лицом  заговора,  то,  по  крайней  мере,  активным
помощником. Разумеется, она сделала это из-за денег  -  она  не  может  быть
равнодушна  к  деньгам!  Клаудио  же  рисовал  портрет  совершенно   другого
человека. Тем не менее, Родриго не собирался  отступать  от  намеченного.  В
глубине души он не верил, что у .людей могут быть иные побудительные мотивы,
кроме чисто материальных. Маура, например, локти кусает, что ей  не  удалось
заполучить Антонио Ломбарде  с  его  грандиозным  состоянием.  Ясно,  что  и
Клаудио был бы не прочь отхватить свой кусок. И  Родриго  предложил  Клаудио
объединить усилия. Он пока не  сказал,  в  чем  это  будет  заключаться,  но
прозрачно намекнул, что Антонио уже однажды пытались убить...
    Разговор с Родриго вывел Клаудио из привычного состояния беспечности. Он
слишком хорошо понял смутные намеки Родриго. Кто бы мог подумать, что этот в
общем ничем не примечательный парень, рантье, вдруг полезет  в  такие  дела.
Посмотришь - на первый взгляд, и мухи не обидит, но планы у  него:..  Маура,
видимо, с ним заодно. Клаудио с беспокойством  подумал  о  дружбе  Камилы  с
Маурой и с Максом. Ни к чему эта дружба. Клаудио чувствовал, что  Родриго  и
Маура затевают нечто такое, от чего Камиле лучше держаться подальше.
    Придя  домой,  Клаудио  еще  раз  настоятельно  попросил  жену  поменьше
проводить времени и болтать с Маурой.
    Но Камила передернула плечами: буду поступать, как  считаю  нужным!  Она
открыто обвинила Ракель в связи с Максом и при этом демонстрировала какую-то
сережку, которую, якобы, подобрала на полу в оранжерее. А потом  поведала  и
последнюю новость - оказывается, сестра того парня, которого сбила  Марта  -
знакомая дона Даниэля.
    Клаудио рассердился. Ну, и что из того? Зачем Камиле лезть в  эти  дела.
Он не стал рассказывать ей о том, что говорил ему  Родриго,  но  предупредил
жену, что она впутывается в опасное дело, которое  может  оказаться  гораздо
сложнее, чем она предполагает.
    Мерседес прибирала дома, мечтая о том дне,  когда  Габриэль  сможет  сам
прийти сюда из  больницы.  Какой  это  будет  праздник!  Внезапно  за  окном
раздался подозрительный шорох. Девушка  не  успела  опомниться,  когда  окно
вдруг настежь распахнулось и в комнату впрыгнул Кот. Вот  уж  кого  Мерседес
желала никогда не видеть!
    Кот увидел Мерседес  вчера  на  площади,  рядом  с  этим  болваном,  что
набросился на  него.  Значит,  они  знакомы.  Вдруг  она  распустит  язык  и
расскажет, где его можно найти. Но прежде, чем сделать это, пусть подумает о
своем брате: уж он-то, Кот, сделает так, что Габриэлю  никакая  операция  не
поможет. И, видя, что девушка достаточно напугана, процедил сквозь зубы:
     - Говори, кто он, слышишь?!
    Мерседес не сразу поняла, что речь идет о ее друге.
     - Его зовут Чучо, - она запинаясь, ответила. -  Но  где  он  живет,  не
знаю.
    Кот уже на пороге  предупредил  Мерседес,  чтобы  она  держала  язык  за
зубами, а не то им с братом не сдобровать.
    Едва  отдышавшись,  Мерседес  поспешила  к  Хулии,  чтобы  обсудить  все
случившееся. Хулиа не могла одобрить поведения подруги. Зачем ей  надо  было
рассказывать Чучо о Роберто Агирре, ходить с ним на  встречу?  Хватит  того,
что они уже получили - пусть этот сеньор дал меньше денег,  чем  обещал,  но
главное сделано - Габриэль в больнице и будет ходить. Зачем теперь  наживать
себе лишние неприятности.
    Мерседес пыталась убедить подругу, что не могла  иначе  объяснить  Чучо,
как случилось, что пришлось  выдать  Габриэля  за  жертву  наезда  сеньориты
Марты. Чучо пошел бы к хозяину, и было бы еще хуже.  Мерседес  не  могла  не
пойти на встречу с Роберто Агирре. Этот человек  преследует  сеньору  Ракель
Ломбардо. Интересно, какое отношение они имеют друг к другу? Но Хулиа  знала
не больше, чем ее подруга. Она рассказала, что виделась с Роберто Агирре, но
он ничего не говорил о семье Ломбардо.
    Хулиа имела в виду Максимилиано, которого самого  заботил  этот  Роберто
Агирре. Постепенно, сопоставив разные факты, он укрепился  в  своем  мнении:
такого человека вообще не существует. Действительно, в Гвадалахаре  никакого
Роберто Агирре не было - ни среди друзей  Ракель,  ни  среди  свидетелей  на
свадьбе. Телефон, напечатанный  в  газете,  оказался  всего  лишь  ловушкой,
расставленной Антонио, который, по-видимому, сам  ничего  не  знал  об  этом
человеке,  но  очень  хотел   узнать.   Чтобы   окончательно   убедиться   в
справедливости своих подозрений, нужно было послушать пленку с записями.
    И  вот  добросердечная  Памела,  искренне  желавшая  помочь  несчастному
сеньору  Альбенису,  в  отсутствие  Пабло  принесла  ему  запись.   Девушка,
разумеется, не могла оставить пленки Максимилиано,  но  Макс  быстро  сделал
копии записей. Памела оказала ему неоценимую услугу.
    Вместе с Луисом Макс несколько раз прослушал записи разговоров. То,  что
говорила Ракель, не дало ничего нового, только подтвердило  мнение  Макса  о
том, что она не знала никакого Роберто Агирре. О звонке Хулии Макс уже  знал
от нее самой, но вот звонок Карлы удивил его. Ей-то  что  нужно  от  Роберто
Агирре? Чтобы это выяснить, Максимилиано немедленно отправился к ней  домой,
а Луис решил навестить Хулиу и посоветовать ей не упоминать  в  случае  чего
его имени, особенно в связи с этой историей.
    Карла встретила Макса приветливо. Она несколько удивилась, что он пришел
к ней, а не к ее сестре, но это ей весьма  польстило.  Она  всю  жизнь  была
только тенью Мауры, младшей сестренкой, не такой привлекательной,  не  такой
светской. И теперь ей было приятно, что пришли именно к ней.
    В разговоре с Карлой Макс решил действовать грубо, взять  ее  на  испуг.
После нескольких пустых слов приветствий, он вдруг прямо спросил ее:
     - Ты ведь звонила по телефону, который был дан в  газете,  как  телефон
Роберто Агирре? Не отпирайся. Кто этот человек?
     - Сеньор Саманьего сказал, что это жених Ракель, - повторила Карла  то,
что в подобной  же  ситуации  ответила  Антонио.  Но  Макса  этот  ответ  не
удовлетворял. Он слишком хорошо знал, что у Ракель не было никакого  жениха,
и человека с таким именем она вообще не знала.
    И дальше он повел себя точно так же, как его сводный брат  -  с  яростью
налетел на Карлу, готовый, буквально, вырвать у нее ответ. Карле было некуда
деваться - на ложь Макс не клюнул. И вздохнув, она сказала правду:
     - Его не существует. Я его  выдумала.  Максимилиано  отпустил  Карлу  и
перевел дух. Ну, конечно. Это полностью подтвердило его подозрения.  Роберто
Агирре  не  существует,  вот  почему  он   оказался   таким   неуловимым   и
таинственным.  Но  выдумка  эта  очень  удачна,  и  ею,  безусловно,   стоит
воспользоваться. Теперь Макс смотрел на Карлу  другими  глазами.  Ее  помощь
может ему понадобиться. Но сначала он хотел узнать, кто же  выдает  себя  за
Роберто Агирре, звоня Ракель. Ведь спрашивает ее мужчина.
    Об этом Карла могла только догадываться. Ведь Маура уже давно  перестала
с ней делиться. Сядут с Родриго и шушукаются, а  лишь  только  она  подойдет
поближе, тут же переводят разговор на другую тему. Но  Карла  была  уверена,
что Родриго кого-то нанял на роль Роберто Агирре.
    Максимилиано был  в  восторге  от  сообразительности  малышки  Карлы  и,
чмокнув ее в щеку, предложил вместе пообедать.
    Как всегда, когда посуда после завтрака собрана и перемыта, а  до  обеда
было еще далеко, Чучо заглянул к дону Даниэлю. Теперь их разговоры крутились
вокруг единственной темы: Мерседес и ее брат. Чучо  снова  и  снова  убеждал
сеньора Саманьего, что их можно понять. Как  бы  он  сам  поступил  в  таком
случае, если бы его дочь не  могла  ходить,  а  денег  на  врачей  не  было?
Наверное, он не остановился бы перед обманом, тем более, что в конце  концов
никто особенно не пострадал. Занятые разговором и прохладным пивом,  которое
дон Даниэль специально держал в холодильнике, они не заметили, как в  дверях
бунгало появилась Ракель.  Она  с  удивлением  прислушивалась  к  тому,  что
говорил Чучо, а затем потребовала у отца объяснений. Что происходит,  о  чем
говорит этот человек?
    Дон Даниэль опустил глаза, как будто он сам был виноват в обмане,  а  не
узнал о нем недавно. У него язык не поворачивался сообщить Ракель правду.
     - Габриэль - не тот человек, которого  сбила  ваша  сестра!  -  выпалил
Чучо, приходя дону Даниэлю на помощь.
    И Чучо с доном Даниэлем, перебивая друг друга, стали объяснять, как было
дело, чередуя рассказ  уговорами  ничего  не  говорить  дону  Антонио.  Чучо
живописал муки несчастного Габриэля в тюрьме. Там у него ведь может начаться
гангрена! Дон Даниэль напирал на душевные качества Мерседес. Но Ракель  была
непреклонна.  Она  не  может  больше  обманывать  Антонио.  Это  невозможно,
исключено. Она дала себе слово - больше  ничего  не  скрывать  от  него,  не
говорить ему ни слова полуправды. Ракель решительно  подошла  к  телефону  и
попросила соединить ее с мужем. Однако Антонио, как на зло, не оказалось  на
месте. Он куда-то ушел. Ракель стала дожидаться его в гостиной,  гадая,  где
можно разыскать Антонио.
    Антонио не оставляло чувство, что Чучо и Мерседес рассказали ему  далеко
не все, что знали. Их отговорка, что на площади они ждали какую-то  подругу,
выглядела совершенно беспомощной ложью. К тому же они оба очень волновались.
Теперь Антонио сожалел, что отпустил их, так ничего и не добившись. Он хотел
поговорить с девушкой еще раз -  с  глазу  на  глаз.  Может  быть,  дома,  в
привычной обстановке, она не будет так нервничать и расскажет то, что знает.
    Антонио позвонил в  дверь  крошечной  квартирки  Мерседес.  Ему  открыла
незнакомая, бедно одетая девушка со щеткой в руках. На вопрос  Антонио,  где
Мерседес, она ответила, что Мерседес ушла, а сама она живет по  соседству  и
иногда помогает несчастным брату и сестре. Девушка пригляделась к сеньору  -
такие были нечастыми гостями в их квартале, - и догадавшись, спросила не  он
ли тот сеньор, что оплатил лечение Габриэля. Антонио утвердительно кивнул.
     - Бедный Габриэль, его сбил грузовик, а он даже не запомнил номера.
     - Грузовик! - переспросил пораженный  Антонио.  Словоохотливая  девушка
простодушно выложила ему все, что ей было известно о несчастье с  Габриэлем.
Как его сбил грузовик, проезжавший по соседней  улице;  как  его  безуспешно
лечили травами дона Панчо, и вот теперь нашелся такой добрый сеньор, который
определил Габриэля в больницу.
    Опять обман! Антонио казалось уже, что все люди вокруг него договорились
обманывать его на каждом шагу. Но он не позволит дурачить себя! И, выйдя  из
дома Мерседес, прямиком направился в клинику доктора Пласенсиа.
    Габриэль был в палате один. Он сразу же узнал  вошедшего  -  это  сеньор
Антонио Ломбардо, муж сеньоры Ракель - человек, заплативший за его лечение и
вызволивший сеньориту Марту из тюрьмы.  Он  не  мог  не  испытывать  к  нему
благодарности, но в то же время этот суровый господин внушал  ему  страх.  И
страх был не напрасным, потому что, строго посмотрев на беспомощно  лежащего
на кровати Габриэля, Антонио сказал:
     - Доктор говорит, что через несколько дней ты сможешь вставать. И я рад
этому, потому что прямо отсюда ты отправишься в тюрьму. Я знаю,  тебя  сбила
не Марта, а какой-то грузовик. Отвечай, кто просил  вас  все  это  выдумать?
Если ты не скажешь, я позову полицию и тебя посадят за решетку, несмотря  на
болезнь.
    Антонио строго смотрел на Габриэля, ожидая, что тот будет  выкручиваться
и притворяться. Но мальчишка ответил тихо и твердо:
     - Сеньор Роберто Агирре.
    Это имя резануло Антонио, как удар хлыста. Опять он! Но какое  отношение
может иметь этот человек к Габриэлю и его сестре? И в то  же  время  Антонио
обрадовался - наконец  он  напал  на  явный  след  этого  человека.  Правда,
оказалось, что сам Габриэль никогда его не видел, но он знал,  что  Мерседес
познакомилась с ним через какую-то подругу и что Роберто Агирре  дал  им  за
обман двести тысяч песо.
    Антонио велел Габриэлю передать сестре, чтобы она сегодня  же  пришла  к
нему домой. От того, что она расскажет, будет зависеть, окажутся  ли  они  с
Габриэлем в тюрьме или нет.
    Антонио уже собирался уйти, когда  Габриэль  вдруг  спросил  его  слабым
голосом:
     - Вам, наверное, рассказала обо всем ваша жена?
     - Ракель? - Антонио резко повернулся к Габриэлю. Он и подумать не  мог,
что его жена знает об этом обмане. - Кто еще знает об этом? - грозно спросил
он.
     - Сеньор Даниэль и Чучо, - ответил мальчик. Антонио  возвращался  домой
вне себя от гнева. Теперь его мысли занимали не мелкие мошенники Мерседес со
своим братом - этих, в конце  концов,  можно  было  понять  -  другого  пути
поставить парня на ноги у них просто не  было.  Но  Ракель!  И  этот  старый
проходимец, ее папаша! А какую он строил из себя  оскорбленную  добродетель,
когда  Антонио  прямо  попросил  его  больше  не  лгать.  Немного   удивляло
присутствие в этой компании Чучо, который явно не мог  принимать  участия  в
заговоре,  потому  что  появился  в  доме  гораздо  позже,  но  это  Антонио
рассчитывал скоро выяснить.
    В его  отсутствие  в  доме  происходили  бурные  события,  не  связанные
напрямую с семьей Ломбардо. Алехандра спокойно сидела в гостиной с  плейером
в руках и слушала музыку. Андрее ходил по саду с тайной  надеждой  встретить
Марту, но ее нигде не было - ни у бассейна, ни на
    галерее. Андрее зашел в гостиную и, подсев  к  Алехандре,  спросил  свою
крестницу, не видела ли она Марту. В ответ Алехандра хитро улыбнулась -  она
давно замечала, что Андресу нравится младшая сестра Ракель, а  вот  Карла  и
Маура ее терпеть не могут.
     - Слушай, - вдруг спросил ее Андрее. - Ты женщина,  и  должна  понимать
женщин лучше меня. Как ты думаешь, Камила, Карла и Маура  способны  лгать  и
интриговать, чтобы доставить Ракель неприятности?
     - Конечно, - засмеялась Алехандра, даже не задумываясь.  -  Они  же  ей
завидуют! Только и делают, что говорят о ней гадости.
    Андрее ушел. Оставшись одна,  Алехандра  задумалась.  Она  сочувствовала
Ракель, сознавая, что сама находится в схожей ситуации из-за Рафаэля. О  нем
все говорят плохо только потому, что он беден. В  том  числе  и  Андрее,  на
помощь которого Алехандра так рассчитывала. Но оказалось, что  он  полностью
поддерживает точку зрения родителей и не одобряет ее выбора.
    Алехандра снова надела наушники - музыка успокаивала ее и  отвлекала  от
грустных мыслей. Поэтому она не слышала, как распахнулась входная  дверь,  и
не сразу заметила, что в дом вошел Максимилиано,  а  с  ним  высокий,  очень
симпатичный молодой человек. Увидев его, Алехандра вскочила с кресла. Это бы
Рафаэль! Здесь, в Акапулько! Как он смог найти ее?
     - Я звонил тебе домой в Мехико, - обнимая девушку, объяснил Рафаэль.  -
Я не назвал себя, но узнал, где тебя искать.
    Максимилиано, криво усмехнувшись, поднялся наверх - ведь  предлогом  для
его приходов в этот  дом,  было  посещение  матери.  Однако,  поднявшись  по
лестнице наверх, он пошел вовсе не " комнату Виктории, а постучал  в  дверь,
ведущую в комнату Ракель.
    Увидев, кто стоит перед дверью, Ракель захлопнула  ее,  но  запереть  не
успела - Макс  с  силой  толкнул  дверь  и  оказался  в  комнате.  Ракель  с
негодованием и ненавистью смотрела на него.  Что  еще  нужно  от  нее  этому
человеку? Ее не интересовало ничего из того, что он мог сказать. Она  твердо
знала: все, что он скажет - ложь. Ложь, что она знакома  с  Роберто  Агирре,
ложь, что она потеряла сережку в оранжерее, когда была там  с  ним.  Ракель,
действительно, была однажды в оранжерее, но в то время у нее  не  было  этих
сережек.
     - Уходи! Ты мне надоел! - воскликнула Ракель.
    В ответ на это Максимилиано только усмехнулся и демонстративно уселся на
диван. Он не собирался никуда уходить. Во-первых, он был непрочь  поговорить
с Ракель, а во-вторых, он хотел дождаться, чтобы его застали.  Лучше,  чтобы
это оказался Антонио, но и любой другой подойдет.
    Но Ракель прекрасно поняла, на что надеется ее бывший возлюбленный.  Она
повернулась и решительно вышла из комнаты.
    Убедившись, что она  ушла  всерьез,  Максимилиано  неохотно  поднялся  с
дивана.  Придется  уходить  -  не  сидеть  же  здесь  одному.  Но  он   умел
использовать себе на выгоду любую ситуацию. И теперь он подошел к туалетному
столику, открыл одну из шкатулок, стоявших на нем, и вынул  оттуда  какую-то
безделушку. Всякая мелочь может пригодиться в таком тонком деле. И, пряча на
ходу украденную вещь, Макс направился в  комнату  матери.  Та  приняла  сына
буквально со слезами  на  глазах.  Ведь  он  все  равно  оставался  для  нее
маленьким Максимилиано. Ее волновало все - как идут его дела, кто убирает  в
доме, как он питается. Но особенно беспокоило Викторию то, что  он  перестал
ходить в контору. Ведь Антонио, несмотря ни на что, обещал  ей  не  выгонять
Макса со службы.
    Макс успокоил мать, рассказав, как он устроился,  но  ходить  в  контору
отказался наотрез. Он не желал больше находиться в зависимости от  человека,
которого он ненавидел больше всех на свете. Разве мать не помнит, что именно
Антонио лишил его дома! Ей нужно, чтобы сын каждый день испытывал  унижение,
встречаясь с этим человеком?! Нет, так не будет.
    Виктория пыталась возражать, напоминая  Максу,  что  он  сам  во  многом
виноват, - он ведь ухаживал за женой Антонио.
    Теперь Макс стал изображать истерику. Это должно было произвести на мать
должное впечатление, так она быстрее поверит ему. Он  укоризненно  посмотрел
на Викторию и возмущенно заговорил:
     - Она ведь сама начала все это, как только появилась здесь.  И  сделала
так, потому что боялась, что я раскрою всю правду. Тот тип, который вместе с
ней все это задумал, уже здесь, в Акапулько. И если  на  Антонио  будет  еще
одно покушение, не теряй времени на поиски виновного.  Он  здесь  -  в  этом
доме.
    ...Спустившись в гостиную,  Ракель  застала  там  Алехандру  в  объятиях
незнакомого молодого человека. Алехандра радостно сообщила Ракель,  что  это
приехал ее жених, автогонщик Рафаэль Гарсия. Они  познакомились  с  ним  год
назад в Майами, но родители  Алехандры  категорически  против  этого  брака.
Алехандра дала слово своему жениху, что, если ей не позволят выйти  за  него
замуж, она просто сбежит с ним.
    Ракель не знала, что ответить этой доброй  девушке.  Она  была  еще  под
впечатлением от стычки с Максом, и к тому же понимала, что в любовных  делах
очень опасно давать какие-либо советы.
     - Что  ты  тут  делаешь?!  -  раздался  внезапно  резкий  окрик  за  их
спинами. - Убирайся отсюда!
    Это был Андрее. Он с ненавистью смотрел на  Рафаэля,  готовый  вытолкать
его силой. Алехандра и  Ракель  пытались  успокоить  Андреса,  но  это  было
невозможно. Рафаэль, видя, что примирение невозможно, почел за лучшее  уйти,
пообещав Алехандре позвонить.
    Когда Рафаэль ушел, Алехандра набросилась на Андреса с  упреками.  Какое
он имеет  право  вмешиваться  в  чужую  жизнь  и  вообще  так  обращаться  с
человеком! Она - совершеннолетняя и может поступать, как считает  нужным.  А
он вместо того, чтобы поддержать ее, повел  себя  еще  хуже,  чем  родители.
Алехандра расплакалась и убежала.
    Андресу было неловко за то, что Ракель стала свидетелем этой  некрасивой
сцены, и он постарался объяснить ей, что этот Рафаэль Гарсия самый известный
бездельник и прохвост в Майами.  Нет  скандала,  в  котором  он  не  был  бы
замешан. Он игрок и бабник. А Алехандра влюбилась в него и не  хочет  ничего
слушать.
     - А мне он показался воспитанным  и  любезным  человеком,  -  возразила
Ракель. - Алехандра говорит, что с ним происходит то же, что и со  мной.  Но
есть разница - на его стороне хотя бы сама Алехандра, а у  меня...  Антонио,
который лучше других меня знает и должен был бы больше  других  мне  верить,
первый во мне сомневается...
     - Уже не сомневаюсь!  -  раздался  жестокий  голос.  Андрее  и  Ракель,
обернувшись, увидели, что в гостиную входит Антонио. Его лицо было бледным и
выражало холодную решимость. Он пристально посмотрел на  жену,  и  от  этого
ледяного взгляда ее охватил озноб. Она поняла, что случилось что-то ужасное,
непоправимое.
    Антонио объяснил.  Он  сообщил  Ракель,  что  считает  ее  самой  лживой
женщиной на свете и в то же время самой глупой.  Надо  же  натворить  такого
вместе с этим старым идиотом, ее отцом! Речь идет о Мерседес и ее брате.
    Теперь Ракель поняла в чем дело. Значит, Антонио откуда-то все узнал. Но
ведь и она сама узнала об этом обмане только сегодня утром. Она для  того  и
ждала его, чтобы все рассказать. Но Антонио больше не верил ей.  И  она  еще
отрицает свое знакомство с Роберто Агирре?! Ведь это он заплатил Мерседес за
гнусную ложь!
    Об участии в этом деле Роберто Агирре Ракель слышала впервые. Но она  не
знала,  как  оправдаться,  как  доказать  Антонио,  что  говорит  правду   и
действительно ничего не знала об этом деле до сегодняшнего утра.
    Антонио был неумолим, не веря ни одному ее слову.
    Ракель не выдержала. Она пережила уже столько унижений в этом  доме,  но
старалась сдерживаться, чтобы сохранить любовь. Теперь же  она  видела,  что
все кончено. Между ними всегда будет стоять недоверие Антонио,  который,  по
сути, не знает и не понимает ее. Ракель заговорила страстно и горячо:
     - Ты со всеми своими деньгами, опытом и образованием, ничего не  можешь
понять! А знаешь почему? Потому что тебе все давалось слишком легко!  Ты  не
знаешь, что такое нужда, тебе не пришлось сражаться за хлеб насущный, за то,
чтобы прилично выглядеть. Поэтому ты и не можешь понять, как такой  человек,
как  мой  отец,  может  сочувствовать  чужому  горю!  Он  со  всеми   своими
недостатками в сто раз лучше, чем любой из вас. И еще я кое-что хочу сказать
тебе. Я устала быть мишенью твоих семейных интриг! Я уезжаю, слышишь?  И  на
этот раз не вздумай говорить своим  привратникам,  чтобы  они  не  выпускали
меня, потому что тогда я подниму такой скандал, что  будет  слышно  во  всем
Акапулько!
    Антонио слушал жену, стиснув зубы. Она хочет уехать - ну,  и  прекрасно.
Он и сам уже решил, что пора  прекратить  эту  историю.  С  него  хватит.  И
увидев, что Ракель собирается уйти, он сказал ей вслед, но  так,  чтобы  она
слышала:
     - Твои доводы закомплексованной бедности  нисколько  меня  не  убедили.
Потому что бедность одно, а честность - другое! А теперь, убирайся!
    Оставшись один, Антонио некоторое время сидел, не двигаясь.  Он  не  мог
прийти в себя. Но на этой истории  с  женитьбой,  по  всей  видимости,  пора
ставить точку. Он устал от обмана,  подозрений,  интриг!  С  него  довольно!
Вызвав к себе Рамона, Антонио поручил тому купить три билета до  Гвадалахары
для Ракель и ее родственников на ближайший рейс.
    Ракель наверху собирала вещи. Она достала  свою  сумку  -  ту  самую,  с
которой когда-то приехала сюда из Гвадалахары, и укладывала туда  бедненькие
платьица и кофточки, которые привезла с  собой.  Ничего  из  того,  что  она
купила в Акапулько на деньги Антонио, она не  собиралась  увозить  с  собой.
Пусть он не думает, что  ей  нужны  были  его  деньги.  Но  оставалась  одна
проблема - Марта. Куда она могла запропаститься  и  где  ее  теперь  искать?
Ракель спустилась вниз - вдруг сестра уже появилась. Но  здесь  ее  поджидал
лишь Рамон, который бесстрастно, как  и  подобает  хорошему  слуге,  сообщил
Ракель, что вылет в пять часов, билеты скоро принесут, а дон  Антонио  ушел,
но просил передать ей деньги. С этими словами Рамон передал  Ракель  толстую
пачку денег - здесь была не одна сотня тысяч  песо.  Девушка,  поблагодарив,
взяла конверт, но когда Рамон скрылся из виду, зашла  в  кабинет  Антонио  и
села за его стол. Открыв кожаный бювар, она вынула оттуда  листок  бумаги  и
стала писать. Потом вложила написанное в конверт с деньгами и,  оставив  его
посреди стола, вышла из кабинета. В гостиной ее уже  ждал  одетый  в  дорогу
отец.
     - Но как же мы без денег доберемся до Гвадалахары, дочка? .
    Разумеется, деньги ей понадобятся, но Ракель  предпочитала  взять  их  у
друга, а не у человека, который утверждает, что любит ее, а на самом деле не
доверяет ей и унижает своим недоверием. Друг в Акапулько у  нее  был  только
один - Умберто Пласенсиа. Ракель позвонила ему, но по телефону ей  ответили,
что Умберто улетел в Мехико и вернется только завтра.
    Антонио хоть и изображал холодность, но втайне надеялся, что  Ракель  не
возьмет этих денег. Если верно то,  что  подсказывало  ему  сердце  -  такая
девушка, как Ракель, должна отказаться от  денег.  Если  же  верно  то,  что
говорил ему трезвый рассудок  -  Ракель  -  мошенница,  охотившаяся  за  его
богатством, - то она должна взять деньги.
    Антонио сидел с Андресом в  ресторане,  равнодушно  скользя  глазами  по
залу, уставленному блюдами столу,  вяло  отвечая  на  приветствия  знакомых.
Андрее видел, как не просто дался другу этот разрыв; видел, как он  мечется,
сомневаясь в почти уже бесспорных доказательствах двойной игры Ракель и  ища
любую зацепку, чтобы оправдать ее.
     - Послушай, Антонио, позвони домой и узнай, что там происходит.
    Ломбарде  набрал  номер  и  спросил  Рамона,  взяла  ли  Ракель  деньги?
Дворецкий ответил утвердительно.
    Рамон только  успел  положить  трубку,  как  Ракель  подошла  к  нему  и
протянула билеты на самолет.
     - Сдайте эти билеты, Рамон, я не хочу, чтобы вы еще больше тратились на
нас, - сказала Ракель озадаченному дворецкому.
    Он колебался - с одной стороны, как хороший слуга, он  должен  выполнять
просьбы сеньоров, но, с другой стороны - как же  эти  люди  тогда  уедут?  В
конце концов, слуга пересилил в Рамоне просто человека, и он,  ни  слова  не
говоря, взял билеты и отправился за чемоданами.
    Дон Даниэль в недоумении смотрел на дочь.  Что  она  задумала?  Как  они
доберутся до Гвадалахары без билетов, без денег! Но Ракель  была  совершенно
спокойна - у нее есть две тысячи песо,  этого  хватит,  чтобы  добраться  на
такси до гостиницы, а завтра она возьмет денег  в  долг  у  Умберто.  Он  не
откажет.
    Вместе с Рамоном Ракель и сеньор Саманьего вышли за ворота. Здесь  Рамон
поставил чемоданы на землю. Его миссия была закончена, но он просто  не  мог
оставить Ракель и сеньора Саманьего одних стоять здесь с чемоданами.  Он  не
решался говорить, но всем  своим  существом  выражал  сочувствие  и  желание
помочь. Он предложил вызвать такси. Ракель отказалась, он посоветовал  взять
одну из машин Антонио. Ракель только отрицательно покачала головой. Он снова
спросил, не возьмет ли сеньора билеты?
     - Нет, Рамон, - ответила Ракель. - Спасибо вам. Можете идти.  Мы  будем
ждать Марту.
    Рамон с тяжелым сердцем вернулся в дом и едва ли не в первый раз в жизни
решил преступить пределы, за которые не положено выходить хорошему слуге. Он
позволил себе вмешаться в семейные дела,  поскольку,  то,  что  происходило,
казалось ему беспрецедентным. Рамон поднялся в комнату  Виктории  и  сообщил
ей, что сеньора Ракель с отцом уехала, но отказалась взять  билеты,  которые
заказал ей дон Антонио. И главное - она даже отказалась,  чтобы  ей  вызвали
такси. Они остались на улице ждать сеньориту Марту.
    Взволнованная Виктория немедленно спустилась вниз в гостиную, но застала
там одну Алехандру, которая и понятия не имела, что Ракель  решила  уйти  из
дома. Виктория задумалась - куда она могла поехать? Первое, что ей пришло  в
голову - Максимилиано. Она подошла к телефону и набрала номер квартиры,  где
жил ее сын.
    Макс снял трубку и  очень  удивился,  услышав  то,  о  чем  взволнованно
спросила его мать. Не у него ли Ракель? Что за странная идея? Оказалось, что
она ушла из дома - уложила чемоданы и  уехала  вместе  с  отцом  и  сестрой.
Клаудио говорит, что их увез на своей машине Родриго Тонелли.

Глава 36

На следующее утро Виктория встала с сильнейшей головной болью. Ночью она
почти не сомкнула глаз - думала о тех проблемах, которые возникли с отъездом
Ракель. Виктория, как и почти все в доме, была рада, что эти люди уехали, но
как быть с разводом.  Ведь  по  брачному  договору  Ракель  имеет  право  на
половину имущества, значит, Антонио придется обратиться в полицию. Но  тогда
Ракель может назвать  своим  сообщником  Максимилиано...  Все  эти  сомнения
Виктория высказала Антонио за завтраком. Антонио  ответил,  что  сегодня  же
проконсультируется с адвокатом и узнает, можно ли что-нибудь сделать в такой
ситуации.
    Проблема развода Антонио живо волновала всех. Еще бы - ведь речь  шла  о
половине огромного состояния Ломбарде Особенно возмущалась по  этому  поводу
Камила, которая считала, что имеет гораздо больше прав на это состояние, чем
многие  другие,  не  говоря  уже  о  преступнице.   Это   было   бы   просто
сумасшествием! Наградить  женщину,  которая  обманула  Антонио,  хотела  его
убить! Да она просто воровка!
    Камила подошла к телефону, чтобы рассказать обо всем Мауре. Она, не вняв
советам  мужа,  по-прежнему  оставалась  для  Мауры  прекрасным   источником
информации. Зато  Клаудио  теперь  не  сомневался,  что  его  жена  невольно
помогает парочке, задумавшей очень нехорошее дело.
    Но Камила и слушать не хотела - какое ему  дело,  с  кем  и  о  чем  она
сплетничает. Она стала набирать номер, но Клаудио без слов положил  руку  на
кнопку отбоя. И  в  это  время  суждено  было  зазвонить  другому  телефону,
стоявшему на мраморном столе в гостиной дома Ломбарде. Рамон  степенно  взял
трубку,  и  Виктория  увидела,  как  вдруг  нежно   улыбнулся   невозмутимый
дворецкий.
     - Сеньора Ракель? Здравствуйте. Телефон сеньора Максимилиано? - Рамон с
удивлением посмотрел на хозяйку. - Сейчас я попробую найти его...
    Но в трубке раздались гудки. ...Перед Ракель стоял Макс.
     - Наконец-то я нашел тебя! - хрипло сказал он, подходя к девушке  очень
близко. - Я со вчерашнего дня вас ищу. Значит, он тебя  все-таки  выгнал.  -
Макс криво улыбнулся.
     - Я уехала сама, - Ракель отошла от Макса к креслам.
    Но Макс только усмехнулся. Разве он  не  предупреждал  ее,  что  Антонио
найдет способ от нее избавиться, как только она ему надоест? Рано или поздно
это должно было случиться. Теперь ей придется вернуться  в  Гвадалахару7  Но
Ракель почти его не слушала, ей голову занимала  совсем  другая  мысль:  как
ловчее осуществить задуманное ею? Ведь это был как раз тот  случай,  который
она искала. Нужно встретиться с Максом в удобном месте, где  его  смогла  бы
увидеть Мерседес. И нужно успеть сообщить ей, куда именно они пойдут.
    Ракель предложила Максу встретиться завтра и  обсудить  все  вопросы  за
обедом. Как ни настаивал он на продолжении сегодняшнего  свидания  -  Ракель
была непреклонна и, отговорившись делами, поднялась в номер.
    Дон Даниэль был посвящен в планы дочери, но отнесся к  ним  скептически.
Какая разница, кто скрывается под именем  Роберто  Агирре?  Пусть  это  даже
Макс. Какое теперь им дело до этого? Они возвращаются в Гвадалахару и  будут
жить, как жили.
    Но Ракель ничто уже  не  могло  остановить.  Она  докажет  Антонио  свою
правоту. Пусть не думает, что она способна отдаться мужчине по  расчету.  Но
сейчас главное перехитрить Макса, который, конечно, захочет узнать, куда она
направляется, отказавшись идти с ним.  Она  не  сомневалась,  что  он  будет
подкарауливать внизу. Поэтому она очень просила отца выполнить  ее  просьбу,
выйти из гостиницы и пойти достаточно быстрым  шагом  в  любом  направлении.
Если Макс  там,  он  обязательно  пойдет  за  ним.  И  тогда  Ракель  сможет
незамеченной уйти к Мерседес.
    Дон Даниэль вздохнул, но согласился. Он  сделал  все  так,  как  просила
дочь. Но Макс, который на мотоцикле было поехал за ним,  вскоре  понял,  что
старик просто бродит по улицам, и спешно  вернулся  в  гостиницу.  В  номере
Ракель он, к своему изумлению, застал Родриго Тонелли, который  увидев  его,
сразу ретировался.
    Взбешенный Макс потребовал у Ракель ответа - где  она  собирается  взять
деньги на билеты до Гвадалахары и на жизнь. Ракель ответила, что  собирается
одолжить у сына доктора Пласенсиа. И тут в голову Ракель  пришла  остроумная
мысль. Она решила проверить Макса.
     - Мне нужно идти по  делам,  -  внимательно  смотря  на  него,  сказала
Ракель. - Ты отвезешь меня?
     - Конечно, - обрадовался Макс. - Куда?
     - В больницу, - спокойно ответила Ракель. -  Я  хочу  расспросить  того
парня и его сестру о Роберто Агирре.
    Макс замялся. Не  мог  же  он  и  в  самом  деле  в  присутствии  Ракель
встретиться с Мерседес  и  раскрыть  таким  образом  свои  карты.  Это  было
совершению невозможно. Ему пришлось промямлить нечто о  том,  как  он  плохо
переносит больницы и старается  никогда  там  не  бывать.  Лучше  он  зайдет
вечером, и они вместе поужинают. Это прозвучало  не  очень  убедительно,  но
ничего лучшего Макс в этот момент не смог придумать.
    Поведение Макса показалось Ракель  подозрительным.  Похоже,  ее  догадка
верна - под именем Роберто Агирре, действительно, скрывается  он,  но  чтобы
убедиться в этом окончательно, нужно его показать Мерседес. Ракель поспешила
в больницу.
    Однако в палате Мерседес не оказалось. Габриэль объяснил, что сестра уже
ушла домой. Откладывать встречу было невозможно, и Ракель попросила мальчика
объяснить ей, как добраться до их квартиры. Это оказалось  довольно  сложно,
но  Габриэль  начертил  для  нее  план,  и  она  немедленно  отправилась  по
указанному адресу.
    Мерседес немало удивилась,  когда  обнаружила  на  пороге  взволнованную
Ракель. Гостья сразу перешла  к  делу  и  стала  объяснять  свой  план:  она
приведет предполагаемого Агирре в маленький бар около гостиницы, где торгуют
соком и бутербродами. Мерседес  будет  стоять  неподалеку  и  сможет  хорошо
разглядеть его.
    Мерседес тяжело вздохнула. Разумеется, она  сделает  все,  чтобы  помочь
сеньоре, но ей бы очень не хотелось, чтобы этот сеньор ее  заметил:  у  него
такое  безжалостное  лицо,  что,  кажется,  он  способен  на   все   и   уже
недвусмысленно  угрожал  ей  однажды.  Но,  тем  не   менее,   Мерседес   не
отказывалась помочь Ракель, к которой начала испытывать большую симпатию.
    Антонио  внимательно  слушал  то,  что  ему  говорил   адвокат   Маркое.
Становилось ясно, что из ситуации, в которой он оказался,  выхода  не  было.
Если требовать, чтобы брачный контракт аннулировали на основании  обмана  со
стороны жены, то тогда на суде пришлось бы рассказать все, как было.  В  том
числе и то, что Макс был ее сообщником. И хотя доказательств нет,  имя  сына
Виктории Ломбардо будет в центре крупного судебного разбирательства.  А  это
уже скандал.
    Можно  оформить  развод  по  обоюдному  согласию  сторон,  если  удастся
уговорить Ракель. Но в этом случае с момента свадьбы  должен  пройти  год  и
необходимо будет произвести раздел собственности.
    Развод без их согласия может произойти только в том случае, если  Ракель
будут представлены достаточно серьезные  обвинения.  Например,  обвинения  в
измене, но для этого нужны неопровержимые доказательства.
    Единственное, что адвокат мог посоветовать Антонио  -  не  торопиться  с
разводом. Можно подождать еще несколько месяцев,  постараться  уговорить  ее
изменить контракт, заплатив, конечно, ей какую-то сумму за это.
     - Но она же не взяла те деньги, которые я  дал  ей  перед  отъездом!  -
возразил Антонио.
     - Может быть, этих денег было недостаточно, - пожал плечами адвокат. Он
много чего перевидал за свою жизнь, и угадывал своекорыстие  за  самыми,  на
первый взгляд, благовидными поступками.
    Выйдя от адвоката, Антонио зашел в контору, где его ждал Пабло. Он нашел
человека, на которого был записан автомобиль, крутившийся тогда на  площади.
Однако, оказалось, что этот человек давно продал машину другому, хотя  и  не
оформил смену владельца. Нового  хозяина  машины  зовут  Карлос  Ороско,  он
работает в "Ла-Игере", то есть там  же,  где  девушка,  знакомая  Чучо.  Она
должна знать его адрес.
    Только теперь Антонио вспомнил о Мерседес. Он же велел ей прийти к нему,
но  она  не  появлялась.  Антонио  решительно  направился  в  дом   Мерседес
Фернандес.
    Он вошел без стука. Все та же нищая комнатенка, где  он  впервые  увидел
парализованного Габриэля. Он пришел поговорить с Мерседес, но  первое  лицо,
которое бросилось ему в глаза, лишь только он вошел, была  Ракель.  Она  что
тут делает?! Антонио холодно приказал Мерседес сегодня же вечером  прийти  к
нему домой и практически силой вывел сопротивляющуюся Ракель на  улицу.  Они
дошли до гостиницы, но уходить Антонио не торопился. Он хотел многое  узнать
у нее. Во-первых, почему она не взяла деньги, во-вторых, зачем пришла к этой
женщине.
     - Деньги я не взяла, потому что мне от тебя ничего не нужно, - с  гордо
поднятой головой отвечала  Ракель.  -  А  сюда  я  пришла,  чтобы  навестить
Мерседес.
     - Конечно, преступников всегда тянет друг к другу, - съязвил Антонио.
    Эти слова возмутили Ракель до глубины  души.  На  каком  основании  этот
человек позволяет себе оскорблять ее! Какое он имеет право требовать  у  нее
отчета в действиях! Ее с ним уже  ничего  не  связывает.  Он  ведь  даже  не
является ее мужем, потому что замуж она выходила не  за  него.  У  него  нет
никаких прав на нее.
    Но Антонио больше  всего  на  свете  сейчас  хотелось  узнать,  наконец,
правду. Он был готов ради этого на все. Теперь он был уверен, что Ракель все
время лгала ему. Но, может быть, если он пообещает не выдавать  ее  полиции,
тогда она все-таки расскажет, как в действительности все происходило.
    Это недоверие возмутило Ракель. Ведь она фактически никогда и  не  лгала
ему. Она скрывала некоторые  факты,  но  никогда  не  искажала  их.  Что  же
касается ее приезда в его дом - Антонио знает все.
    Дверь номера со скрипом приоткрылась, и  в  нее  заглянул  дон  Даниэль,
только что вернувшийся с "задания". Он не мог  видеть  стоявшего  за  дверью
Антонио и, не заходя в комнату, произнес:
     - Я на минутку, дочка. Все в порядке? Макс не приходил?
    Антонио  не  выдержал.  Он,  всегда  умевший  сохранять  хладнокровие  и
спокойствие, сейчас был на грани истерики. Он любил ее, несмотря ни на что -
любил. И ему было невероятно больно думать, что она  бесконечно  обманывала,
играла его чувствами.
     - То, что было между нами... Это было искренне или  нет?  -  уже  почти
кричал Антонио. - Почему ты молчишь? Отвечай!
     - Какое твое дело? - возмущенно отрезала Ракель.  -  Ты  добился  того,
чего хотел. Почему ты не оставишь меня в покое?
    Гнев охватил душу Антонио. Ну, конечно,  она  охотилась  только  за  его
деньгами, охотилась дальновидно и коварно. Но пусть не думает,  при  разводе
она не получит у него ни гроша.
     - Тебе не обязательно было это говорить, - горько усмехнулась Ракель. -
Я и сама не возьму у тебя ни гроша.
    Антонио молча вышел из комнаты. Ракель,  окаменев,  еще  какое-то  время
сидела  на  постели,  потом  словно  робот  поднялась,  вышла  из   комнаты,
спустилась по лестнице,  подошла  к  конторке  портье  и  позвонила  Умберто
Пласенсиа. Но вместо него услышала приятный женский голос,  известивший  ее,
что сеньор Пласенсиа задержится в Мехико на несколько дней...  Ракель  вдруг
почувствовала, как закружилось все вокруг, и последнее, что  проплыло  перед
ее глазами, было испуганное лицо Марты. Больше она не помнила  ничего,  -  с
ней повторился обморок.
    ...Макс был доволен: его труды  увенчались  успехом.  Все  гениальное  -
просто, надо просто знать маленькие людские  слабости  и  относиться  к  ним
серьезно. Он не  пошел  с  Ракель  в  больницу,  а  пошел  домой  к  доктору
Пласенсиа. Удобно расположившись в кресле, Макс поведал Оскару  о  последних
событиях в доме Ломбарде: Антонио, наконец-то, выгнал свою  жену-самозванку.
Видимо, она опять что-то учудила. Какая-то странная  история.  Этот  парень,
который лежит в клинике, как будто  не  тот,  кого  сбила  Марта,  а  просто
мошенник. Ракель и ее папаша знали об этом, но  никому  не  сказали.  Теперь
обман раскрылся, и она осталась без гроша в кармане.  Но  деньги  ей  обещал
одолжить Умберто.
    Оскар продолжал смотреть все так же спокойно, но Макс хорошо знал его  и
видел, что тот находится сейчас в состоянии невероятного раздражения.
    Эта женщина хочет и Умберто поймать в свои сети! Этого нельзя допустить!
Оскар был человеком  дела.  Он  не  стал  вздыхать  и  раздумывать,  а  снял
телефонную трубку и позвонил в Мехико.
    Он  попросил  сына  проконтролировать  приход  груза  с   хирургическими
инструментами, который должен прибыть самолетом через  два  дня.  Инструмент
очень тонкий, и он хочет, чтобы при получении там был  свой  человек.  Итак,
Умберто останется в Мехико еще, по крайней мере, на три дня, а  потом  можно
будет придумать что-нибудь еще. Оскар просто не мог допустить, чтобы его сын
был втянут в дела этой женщины.

Глава 38

Пабло  тщетно  пытался  найти  хоть  какое-то   объяснение   тому,   что
происходило вокруг Антонио Ломбарде. В Игуалу  он  съездил  напрасно  -  имя
владельца машины, сбившей Габриэля, выяснить не удалось. По-прежнему  ничего
не известно о личности  Роберто  Агирре.  Оба  раза,  когда  сеньора  Ракель
назначала ему встречу, этот тип не являлся. Но зато  там  всегда  оказывался
смазливый молодой парень, по кличке Кот, который когда-то обокрал Чучо.
    В последний раз Кот крутился рядом на машине, словно  поджидая  кого-то.
До последнего времени, как удалось выяснить Пабло, он работал в этом притоне
"Ла-Игере", но потом куда-то исчез, словно растворился в воздухе. Пабло,  по
распоряжению Антонио, нанял детектива и поставил его у дома, где жил  Кот  -
благо соседка дала его подробное описание. Вот,  пожалуй,  и  все,  если  не
считать  того,  что  в  "Ла-Игере"  работала  и  эта  девушка,  Мерседес,  -
совпадение, наводящее на размышление.
    Пабло так устал от  всех  раздумий,  что,  изменив  привычке,  поделился
своими мыслями с сестрой.
    Брат и сестра вели довольно уединенный образ жизни. У  Памелы  почти  не
было подруг и, по существу,  никогда  не  было  настоящего  друга.  Поэтому,
увидев однажды  Максимилиане,  она  с  первого  взгляда  влюбилась  в  него.
Стремясь завоевать его благосклонность, Памела держала его  в  курсе  всего,
что делал ее  брат.  Притворяясь  незаметной,  она  подслушивала  телефонные
разговоры своего брата, выпытывала подробности его дел -  словом,  изо  всех
сил старалась находиться в центре событий, развивающихся  в  доме  Ломбарде.
Тем более что Максимилиано при редких встречах всегда намекал на свое особое
к ней отношение. Вот почему она и сейчас спросила Пабло:
     - Ты думаешь, этот Кот как-то связан с Роберто Агирре?
     - Думаю, да, - ответил Пабло. - Не сомневаюсь, когда появится Кот,  все
прояснится.
    Едва брат ушел, Памела набрала номер телефона Максимилиано.
    ...Наконец-то она застала Антонио одного. Даже  Района  не  было  видно.
Маура, улыбаясь, подсела к  Антонио,  нежно  поцеловала  его.  Он  рассеянно
ответил на ее поцелуй.
    Она пригласила его поужинать, и, к ее удивлению, он не  отказался.  "Как
бы там ни было, нельзя жить только прошлым, - подумал Антонио. -  Тем  более
что развод с Ракель - дело решенное".
    Они выбрали небольшой ресторанчик и устроились за маленьким  столиком  в
укромном уголке под раскидистой пальмой.
     - Мы все ошибаемся, Антонио... - сказала Маура, нежно глядя на него.  -
Но главное - вовремя исправить ошибку. Ты увлекся этой женщиной, потому  что
она красива. Конечно, она обладает определенными достоинствами, но  в  жизни
есть  более  важные  вещи.  Такие,  как  совпадение   вкусов,   интересов...
воспитание, в конце концов. - Маура помахала кому-то в зале.
     - Кто там? - заинтересовался Антонио.
     - Родриго.
     - Мне больше не хочется говорить о Ракель, - сказал Антонио.
     - Да, ты прав. Поговорим лучше о более  приятных  вещах.  Мне  кажется,
тебе  не  помешал  бы  небольшой  отпуск.  Может,  съездим  на  недельку   в
Сан-Франциско?
     - Я бы с удовольствием, - ответил Антонио. - Честно.  Но  у  меня  одно
неотложное дело в Майами, и мне нужно ехать туда вместе с Андресом.
     - Ты не слишком-то любезен,  -  заметила  Маура.  -  Я  тебе  предлагаю
поехать со мной, а ты говоришь об Андресе...
     - Маура, пожалуйста, не дави на меня. Мне еще многое нужно решить.
     - . Ладно, я понимаю тебя, дорогой. Ужин продолжался.
    Мерседес сидела на кухне и ждала Чучо, которого  вызвал  к  себе  сеньор
Антонио.
    Наконец  Чучо  появился  и  тут  же  уселся  за  стол.  Здорово  же   он
проголодался. Разрывая руками сочное мясо, Чучо с удовольствием  ел,  слушая
возмущенную Мерседес.
     - Но почему дон Антонио говорит, что я врала ему?
     - Ему так кажется, и не зря, - рассудительно ответил он. - Почему вы не
сказали, что вас втянула во все это Хулиа? Она же во всем виновата.  И  если
вы опять не скажете правды, сеньор  Антонио  отправит  в  тюрьму  и  вас,  и
Габриэля.
    Мерседес упрямилась: как можно предавать  человека,  который  сделал  ей
столько добра.
     - Добра?! - выпучил глаза Чучо и стал перечислять все то "доброе",  что
сделала подруге Хулиа: устроила в притон, втянула в темное  дело,  а  теперь
хочет остаться в стороне.
     - Я думаю, она знает, где живет этот подонок Роберто Агирре, но  только
дон Антонио способен выколотить из нее правду, - закончил свою речь Чучо.
     - Чучо, дело в том, что этот дон Роберто Агирре опять угрожал мне, -  у
Мерседес на глазах заблестели слезы. - Он предупредил меня, что, если я хоть
слово о нем кому-нибудь скажу, он переломает ноги моему брату.
     - А когда вы его видели? г - изумился Чучо.
     - Сегодня.
     - Он, что, приходил к вам? - Чучо перестал есть и отодвинул тарелку.
     - Нет, я встретила его в саду... у дона Антонио. Поэтому  я  ничего  не
сказала и сеньоре Ракель. Вы  не  представляете,  как  я  испугалась,  когда
увидела его в ее комнате.
     - Этот человек был в комнате сеньоры? - еще больше удивился Чучо. - Они
были одни?
     - Нет, там еще был дон Даниэль. Но  он  и  сеньора  Ракель  знают  того
человека под другим именем. Мне его представили как сеньора Альбениса.
    Чучо не поверил своим ушам.
     - Альбениса?
     - Да, а потом она назвала его Максом.
     - Максом? - переспросил он.
     - Да.
    Чучо был потрясен. Он не знал, что и думать.
     - Значит, сеньор Максимилиано и Роберто Агирре -  это  один  и  тот  же
человек? Ну и дела, Мерседес!
     - А кто такой сеньор Максимилиано? - спросила Мерседес.
     - Это брат хозяина.
     - Брат хозяина? Но ведь фамилия дона Антонио - Ломбардо. А  у  этого...
Ну, у него другая фамилия.
     - Мне кажется, у них разные отцы... - сказал Чучо и тут же  добавил.  -
Мерседес, вы не можете об этом молчать!
     - Чучо, послушайте, я боюсь, - Мерседес стиснула руки. -  Этот  человек
сказал,  что  изувечит  моего  брата,  переломает  ему  ноги...  Это   такая
горилла.,.
     - Конечно, Мерседес... Я понимаю, вы боитесь... Но нужно засветить его.
так, чтобы он не подумал на вас, а? Расспросите о нем  поподробнее  у  вашей
Хулии.
    Мерседес задумалась, машинально прихлебывая кофе.
     - У  него  тоже  много  денег?  -  спросила  она  наконец.  И   получив
утвердительный ответ, совсем расстроилась. - Чучо, представьте себе, злодей,
да еще с деньгами! Он нас в порошок сотрет! Чучо, ведь вы никому не скажете?
Даже дону Даниэлю? Даже моему брату? Прошу вас, Чучо!
    Чучо грустно покачал головой. Мерседес положила свою руку на  его.  Чучо
вздохнул и сдался.
    Но все-таки она решила  последовать  совету  Чучо  и  выведать  у  своей
подруги, где она познакомилась с Роберто Агирре.
    Хулиа встретила ее приветливо, предложила вина, заботливо расспросила  о
здоровье Габриэля, но в конце концов сама завела  разговор  на  интересующую
Мерседес тему - Роберто Агирре.
    Мерседес  многое  почерпнула   из   недолгого   разговора,,   умело   ею
направляемого бесхитростными вопросами. Теперь  она  знала,  что  муж  Хулии
выполнял какое-то поручение Агирре; он, оказывается, обещал заплатить  Хулии
и не сделал этого; в довершение всего,  Роберто  Агирре  и  вовсе  исчез  из
Акапулько, так сказал Хулии один их общий знакомый - Луис...
    Они еще немного поболтали и дружески распрощались. Хулиа убирала  чашки,
когда на пороге бесшумно появился Роберто Агирре и встал перед нею, уперев в
бока руки.
     - Я  видел,  как  отсюда  вышла  эта  женщина  -  Мерседес.  Зачем  она
приходила? - подозрительно спросил он.
     - Поговорить со мной, - ответила Хулиа  и,  видя,  что  он  недоверчиво
смотрит на нее, добавила. - О своем брате - ему уже лучше. И еще  жаловалась
на вас, потому что вы ей должны.
     - А обо мне она что говорила? - Он смотрел на нее в упор темными  злыми
глазами. Но Хулию не так-то легко было смутить.
     - Ничего. Что вы остались ей должны. - У меня к вам одна просьба.
     - Хорошо, - согласилась Хулиа. - Но плата вперед.
     - Да, да я заплачу вперед, - нетерпеливо сказал Максимилиано.
    Он отсчитал ей пятьдесят тысяч песо,  потом  протянул  чек,  подписанный
Антонио Ломбарде
     - А теперь...
    Максимилиано усадил Хулию в машину, и вскоре они уже были  в  гостинице,
где остановился дон Даниэль с дочерьми.
    Он поднялся в номер Ракель, поздоровался и спросил:
     - Ты не хочешь встретиться с той женщиной, о которой я тебе говорил?  Я
привел ее сюда.
     - Хорошо, - согласилась Ракель.
    Он позвал Хулию. Та поздоровалась, протянула Ракель чек и скромно встала
у двери.
     - Это вам дал Антонио? - спросила Ракель.
     - Нет, сеньора. Это принес сеньор Агирре, от сеньора Ломбардо.
    Ракель отказывалась верить своим глазам и ушам. Но как  не  верить  этой
женщине, спокойно  расказывающей  ей,  что  обычный,  черноволосый  человек,
представившийся как Роберто Агирре,  собственноручно  вручил  ей  этот  чек,
подписанный, -  сеньора  видит,  -  "Антонио  Ломбардо".  Она  никому,  даже
Мерседес, не сказала об этом, - сеньор Агирре просил все держать в  секрете.
Да и сюда она пришла лишь потому,  что  этот  человек  -  Хулия  указала  на
Макса - обещал, что сеньора никому об этом не расскажет...
    Но Ракель все еще сомневалась. Что-то мешало ей до конца  поверить  этой
женщине. Может быть, то, что она как-то связана  с  Максимилиано.  И  Ракель
продолжала свои расспросы:
     - А почему вы не получили деньги по чеку?
     - Потому что сеньор Агирре сказал, что, пока  дело  не  кончено,  я  не
смогу ничего получить.
     - А вы знаете, где можно найти Роберто Агирре?
     - Нет, сеньора, - этого я не знаю, - твердо  сказала  Хулиа.  -  Сеньор
Агирре в гости меня не приглашал, - и заторопилась. -  Только  предупреждаю,
если вы  кому-нибудь  расскажете,  я  буду  все  отрицать.  Вы  тоже  будете
молчать, - повернулась она к Максимилиано. - Да? Вы мне обещали.
     - Да. Да, - отмахнулся он.
     - Можно мне получить мой чек? - Хулиа нетерпеливо потянулась за  чеком.
Но Ракель не торопилась ее отпускать.
     - Вы знаете сеньора Ломбардо?
     - Нет. И он меня не знает, - ответила Хулиа. - Все делалось через  дона
Роберто.
     - Тогда почему этот чек выписан на ваше имя? - недоумевала Ракель.
     - Может быть, этот Агирре сказал Антонио, как ее зовут,  -  вмешался  в
разговор Максимилиано:  разговор  принимал  опасный  характер,  и  он  хотел
побыстрее его закончить.
     - С вашего позволения, сеньора. - Хулия взяла  у  Ракели  из  рук  чек,
попрощалась и с облегчением вышла - у богатых свои  дела,  лучше  в  них  не
вмешиваться, хотя заработать никогда не мешает. Максимилиано  последовал  за
ней.
    Он отвез Хулию домой.
     - Давайте чек, - потребовал он. - Когда вы уезжаете?
     - Только соберу вещи.
     - Не  вздумайте  сказать  хоть  слово  Мерседес,   -   предупредил   ее
Максимилиано.
     - Нет, что вы... Она сразу все разнесет. Хорошо,  что  Агустин  прислал
письмо, а то бы я даже не знала, куда ехать.
     - Да, совсем забыл, вы не должны возвращаться сюда по крайней мере год.
     - Чего нам тут делать? - пожала плечами Хулиа. -  Муж  нашел  в  Мехико
хорошую работу. Пока.