Перейти на сайт

« Сайт Telenovelas Com Amor


Правила форума »

LP №05-06 (618-619)



Скачать

"Telenovelas Com Amor" - форум сайта по новостям, теленовеллам, музыке и сериалам латиноамериканской культуры

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.



"Возвращение в Эдэм" (книга 2)

Сообщений 1 страница 20 из 209

1

Возвращение в Эдем. Книга 2


Глава первая

Большой белый дом, красовавшийся на вершине скалистого утеса на берегу Тихого океана, напоминал корабль, стоящий на якоре. С моря казалось, что его обитатели, разомлев на ярком полуденном солнце, мирно отдыхают где-нибудь на просторной зеленой лужайке, под сенью высоких деревьев. Однако по шоссе, тянувшемуся вдоль берега, все утро к дому подъезжали машины, и теперь праздник был в полном разгаре.

— Тебе хорошо, дорогая?

— Хорошо? Давай проверим.

— Я бы проверил, если б тут не было столько народу. Дэн Маршалл с сожалением поглядел на толпу гостей.

— И зачем мы все это затеяли? Почему не уехали куда-нибудь вдвоем и не отпраздновали без посторонних?

— Неужели, — с притворной суровостью сказала женщина, сидевшая рядом с ним, — тебе жалко, что я проведу несколько часов с друзьями и родственниками? Ведь ты целый год владел мной безраздельно! Мне стыдно за вас, доктор Маршалл!

Увидев, что ей удалось смутить мужа, Стефани весело рассмеялась, запрокинув голову.

— Нет-нет, дело не в этом, — запротестовал Дэн. — Честное слово! Просто, если очередной гость кинется жать мне руку и уверять, что я счастливчик, я ему так врежу!.. Клянусь! Нет, конечно, я и сам знаю, что мне повезло, — поспешил добавить он, заметив, что Стефани шутливо насупила брови. — Но зачем то и дело напоминать?

— Не знаю, утешит ли тебя, — внезапно посерьезнев, произнесла Стефани, — если скажу, что, по-моему, повезло прежде всего мне. И что я не мыслю без тебя жизни. И что последние семь лет были для меня самыми счастливыми.

Дэн с любовью поглядел в искренние голубые глаза, с волнением всматривавшиеся в его лицо.

— Поздравляю, миссис Маршалл, — прошептал он, — будь счастлива еще семь лет. И еще семьдесят семь.

Дэн легонько прикоснулся к плечу жены и почувствовал сквозь тонкий шифон тепло ее тела. До него донесся знакомый аромат духов, и в душе Дэна всколыхнулись нежные чувства.

— Послушай, дорогая, а может, нам…

— Я не помешал? Надеюсь, нет? Мне же не хочется прослыть ревнивым пасынком.

— О, Деннис! — вздохнула Стефани, отпрянув от Дэна. — Ты, как всегда, не вовремя, пора бы отучиться…

— Ну, что ты, дорогая мамочка, — лукаво ухмыльнулся Деннис, — остаюсь верен самому себе. Ведь я всегда нарушаю вашу идиллию, правда?

— Вот именно! — кивнула Стефани. — Но неужели ты и сегодня так поступишь? Единственный раз на этом банкете, шикарней которого не было, наверное, во всем нашем полушарии и который, между прочим, посвящен годовщине нашей свадьбы, мне удалось остаться наедине с моим мужем!.. Кстати, где Сара? Почему ты ее не опекаешь?

— Разве я сторож сестре моей? — пробурчал Деннис, однако намек понял и удалился.

— Да, детишки у меня не сахар, — Стефани с извиняющейся улыбкой повернулась к Дэну.

— Они не детишки, Стеф, — мрачно возразил Дэн. — Это уже взрослые люди. «И чем скорее ты прекратишь обращаться с Деннисом как с маленьким мальчиком, тем скорее он перестанет вести себя словно младенец», — хотел было добавить он, но на лбу Стефани появились еле заметные тревожные морщинки. Дэну не хотелось портить ей праздничное настроение. Он взял ее руку и начал перебирать пальцы, поднеся к губам накрашенные ноготки.

— Человеку, который вздумал бы заняться здесь любовью со своей женой, — произнес он, — можно сказать, сказочно повезло, лучшего места на земле не сыскать, это настоящий рай.

Стефани поглядела по сторонам, Дэн был прав. Сад, в котором они находились, казался странным, таинственным миром. Повсюду высились величественные, могучие деревья, они широко раскинули ветви и отбрасывали на траву, ярко освещенную солнцем, колышущиеся тени. Кедры, тюльпановые, рожковые деревья… Стефани знала их наперечет и очень любила. Она проявила огромную изобретательность, стремясь превратить естественный пейзаж в произведение искусства, в волшебный уголок с множеством извилистых тропок и уединенных беседок, увитых розами, которые к вечеру источали дурманящий запах. Здесь было тихо-тихо, лишь вдали слышалось журчание фонтана и рокот волн, набегавших внизу на скалы. За деревьями, перед самым домом, зеленела лужайка. Если позабыть о толпе гостей, в ярких летних нарядах, то можно было подумать, что Дэн и Стефани — первые возлюбленные на земле, оказавшиеся в самом первом в мире саду…

— Да, трудно поверить, что мы с тобой не в раю, — тихо молвила Стефани.

Она потянулась к Дэну, он обнял ее и поцеловал. Однако тут же замер и тихонько застонал, глядя куда-то поверх ее головы.

— Мужайся, дорогая, — прошептал Дэн. — Нам придется опять отражать набег на наши границы.

— Билл! Рина! — искренне просияла Стефани. — Как я рада вас видеть! А я уж боялась, что вы не придете.

— Ну, что ты, разве мы можем пропустить ваш праздник? — растроганно воскликнул Билл. — Просто в наши годы люди не вскакивают ни свет ни заря и не мчатся сломя голову в гости.

— Да не слушайте вы его! — вмешалась Рина. — Он так торопился приехать пораньше, что в конце концов мы опоздали. Но когда ты, Стефани, проживешь со своим мужем столько, сколько я с Биллом, ты тоже научишься мириться с его слабостями. Ладно, поздравляем вас обоих!

— Спасибо, Рина! — рассмеялся Дэн. — Приятно тебя видеть, Билл.

Дэн взял обветренную руку Билла и сердечно пожал ее.

— Итак, ты решил, что денек компания как-нибудь обойдется без тебя, да? — прищурился Дэн.

Билл повернулся к Стефани.

— Он что, пытается меня вытурить с работы? — Билл ткнул в Дэна коротким пальцем. — Позволь тебе заметить, приятель, что «Харпер майнинг» еще не скоро сможет обходиться без моей помощи. Единственный, кто в состоянии меня выгнать или справиться без меня, это президент фирмы, твоя жена!

0

2

— Ну-ну, Билл, — поспешила утихомирить распетушившегося управляющего Стефани. — Ты же знаешь, я не собираюсь расставаться с тобой. У меня и в мыслях этого нет. Но раз уж мы неделями днюем и ночуем на работе, то в выходные надо расслабиться. Тем более что у нас праздник!

Успокоенный Билл притянул Стефани к себе и поцеловал в лоб.

— Ты мной вертишь, как захочешь, Стеф, и тебе это хорошо известно, — сказал он и, обратившись к Дэну, и добавил в знак примирения:

— Она всегда так себя вела, даже в детстве… Стеф, ты сегодня чудесно выглядишь, просто великолепно, — ласково продолжал Билл. — Никогда не подумаешь, что два юных оболтуса, которых мы повстречали на пути в сад, это твои отпрыски.

— Попридержи язык, Билл! — шикнула на него Рина. — Тебе за оболтусов спасибо не скажут!

— Да, — сухо согласился Дэн. — Деннис — прекрасный молодой человек, идущий в ногу со временем. Мы обычно понятия не имеем, в котором часу ночи он заявится домой, и, похоже, он задает работенку парням из Нью-Йорка, Лондона и Рима: те едва успевают поставлять ему одежду.

— А Сара? Как дела у нее? — поинтересовалась Рина.

Стефани расплылась в улыбке.

— Сэсс не изменилась. По-прежнему принимает все близко к сердцу и пытается найти свой путь в жизни.

— И она обязательно его найдет! — убежденно воскликнул Билл. — И сколько ей сейчас? Двадцать два — двадцать три? Может, она пойдет по стопам своей матушки? Вдруг у нее тоже позднее развитие и она потом вам всем покажет?!

На лужайке появился официант с подносом, бокалы с пенящимся напитком слегка запотели на жаре. Дэн подозвал официанта и церемонно подал каждому высокий узкий бокал с холодным шампанским. Потом взял Стефани за руку и произнес тост.

— За поздно распускающиеся цветы, — сказал он, устремив ласковый взор на жену, и в его голосе зазвучала неподдельная нежность. — И если это можно назвать нашим бабьим летом, то я хочу, чтобы зима не наступала никогда!

— За Дэна и Стефани! Будьте счастливы! — раздались в знойной тишине приглушенные голоса Билла и Рины.

«Неужели мне наконец повезло? — изумленно подумала Стефани. — Могу ли я сказать, что теперь, спустя семь лет, проведенных с этим человеком, я полностью ему доверяю и спокойна за свое будущее?»

И неожиданно Стефани охватил жгучий страх. Перед глазами все поплыло. Она почувствовала, что вот-вот потеряет сознание.

Стефани судорожно вцепилась в Дэна. Он подхватил ее на руки.

— Нет-нет, я прекрасно себя чувствую, — справившись с головокружением, сказала она в ответ на его взволнованные расспросы. — Это от жары.

Вскоре Стефани совсем оправилась, подхватила Рину под руку и, весело щебеча, повела ее по аллее на лужайку, где вот-вот должен был начаться торжественный обед.

Мужчины шли сзади. Билл первым нарушил молчание:

— Ты не забыл, что произойдет в понедельник?

— Нет, — вздохнул Дэн.

— Перед тем как выйти из дому, я получил еще одно неприятное известие, из-за чего я, честно говоря, и задержался. Но Стефани пусть узнает дурные вести в понедельник, когда придет в контору. А вот что касается остального… Как ты думаешь, она догадывается, что может произойти? Она помнит, какое это число?

Наступила пауза.

— Я не знаю, — Дэн резко остановился под цветущим деревом.

На лице Билла отразилось недоверие:

— Как не знаешь?!

0

3

— А ты пораскинь мозгами, Билл! — резко ответил Дэн. — Я не хотел… не хотел бередить ее раны, понимаешь? Я ждал, когда Стефани сама об этом заговорит. Но она не заговорила. Вот так.

— Может, она забыла? — с надеждой в голосе спросил Билл.

Дэн покачал головой.

— Как можно? — только и сказал он.

Вопрос повис в воздухе, напоенном густым ароматом жасмина.

— Ладно, — решительно продолжал Билл. — Стефани, по идее, это ничем не грозит. По идее…

Билл умолк. Они с Дэном немного постояли в тишине, чувствуя, что их связывают общие узы растущей тревоги и страха.

— Дэн! Билл! Где вы? — донесся с дальнего конца лужайки радостный голос Стефани. — Идите сюда, вы пропустите столько интересного!

— Забавные все-таки существа, эти заключенные, — задумчиво пробормотала надзирательница Хьюджес.

За двадцать лет службы она так и не научилась разбираться в их психологии. Почему примерная заключенная номер тысяча тринадцать, казавшаяся Хьюджес вполне разумной женщиной, вдруг по уши влюбилась в такую стерву, как четыреста девяносто восемь? Тем более что номеру четыреста девяносто восемь с минуты на минуту предстояло освободиться! Эта любовь была совершенно обречена. Она не имела будущего. Однако номер тысяча тринадцать вела себя примерно, а такие в тюрьме попадаются нечасто. Да и вообще надо быть настоящей гадюкой, чтобы не дать влюбленным проститься… хотя если кто и гадюка, то это номер четыреста девяносто восемь. До чего ж она злобная! Просто олицетворение зла!

День тянулся очень долго. Надзирательница устало плелась по широкому коридору, а за ней с ужином на подносе шла заключенная, славившаяся своим примерным поведением. В конце коридора, приоткрыв дверь камеры, их поджидала другая надзирательница. Когда микропроцессия приблизилась, вторая надзирательница с похабной усмешкой подмигнула номеру четыреста девяносто восемь и захлопнула за ней дверь камеры, оставив ее наедине с подругой.

— Милая! — глаза заключенной наполнились слезами.

Подруга взяла поднос, поставила его на стол и бесстрастно произнесла:

— Ради бога, не распускай нюни. Или тебе хочется устроить цирк для этих двух клуш в коридоре?

Заключенная рухнула на узкую койку и разрыдалась.

— О, Джилли! — всхлипывала она. — Я буду так скучать по тебе!

— Я тоже, — ответила Джилли, — но не стану притворяться, делая вид, что мне неохота оказаться на свободе… Даже ради тебя, Олив, я не стану притворяться. Ты же знаешь, меня там ждут всякие дела… и люди, с которыми надо повидаться. А главное, мне не терпится повидаться с одной особой, — тут глаза Джилли странно блеснули. — Я так мечтала увидеть ее все эти годы!.. Уверяю тебя, она вряд ли обрадуется нашей встрече. А уж я-то с ней разберусь!

Джилли — старалась говорить тихо, но надзирательницы в коридоре все равно слышали ее свистящий самоуверенный шепот.

«Она даже шипит как змея, — с отвращением подумала Хьюджес. — И как могла Оливия в нее влюбиться?»

Оливия отчаянно пыталась взять себя в руки.

— Я не хочу тебя терять, Джилли, — с трудом вымолвила она. — Куда ты уедешь? Чем займешься?

— О, понятия не имею! — беспечно воскликнула Джилли. — Австралия большая… пойду на все четыре стороны!

— Вот этого-то я и боюсь! — Горе Оливии всколыхнулось с новой силой, и она, сотрясаясь от рыданий, упала ничком на койку.

Джилли смерила ее холодным взглядом, но потом все же подошла и потрепала по волосам.

— Не реви, Олив, — сказала она скорее угрожающе, чем ласково. — Ты же не хочешь испортить нашу последнюю встречу, правда?

Она взяла в ладони лицо Оливии и поцеловала подругу.

— О, — прошептала Оливия. — У тебя такие нежные губы…

Джилли обняла девушку и подарила ей еще один поцелуй. Затем начала ритмично поглаживать ее грудь, чувствуя, как соски под ее пальцами постепенно твердеют. Оливия впала в забытье и повиновалась каждому движению Джилли. А та по опыту знала, как ублажить подругу. Уложив Оливию на спину, она погладила ее бедра и, наклонившись вперед, принялась бороться с пуговицами на жестком тюремном халате. Наконец пуговицы были расстегнуты, грубая ткань распахнута, и обнажилось нежное тело. Джилли обеими руками вытащила груди Оливии из бюстгальтера. Они были белоснежными, полными; голубые жилки прочерчивали их, образуя изящный ажурный узор. С этой ослепительной белизной резко контрастировали выпуклые темные соски. Джилли на секунду замерла, любуясь полуобнаженной женщиной, которая постанывала от наслаждения, раскинувшись на кровати. Наглядевшись, Джилли решительно потянулась к груди Оливии и ласкала ее до тех пор, пока та не начала выгибаться дугой и сладострастно извиваться. Однако сама Джилли не поддалась разгоравшемуся желанию.

0

4

«Успеется, — подумала она. — Причем без свидетелей, а то ведь эти две клячи торчат в коридоре и подслушивают…»

Вспомнив о надзирательницах, Джилли вдруг захотела как можно скорее отделаться от Оливии. Она быстро улеглась рядом с ней на узкую койку, просунула руку между ее ногами, и через несколько секунд все было кончено.

Едва крики Оливии стихли, надзирательницы вошли в камеру.

— О'кэй, хватит с вас, птички, — игриво сказала вторая надзирательница. — Я провожу Оливию, а ты, Хьюджес, пригляди за номером четыреста девяносто восемь, ладно?

Одурманенная любовью, Оливия послушно поднялась с койки и побрела за надзирательницей к дверям словно наркоманка. Однако у порога пришла в себя и, неожиданно вырвавшись, кинулась обратно в камеру.

— Джилли! — раздался жалобный, молящий крик. Несмотря на всю свою грубость, вторая надзирательница не была злой и жестокой женщиной. Она терпеливо согласилась подождать еще несколько минут.

— Я же сказала тебе, Олив. Пришло время расставаться. Я выйду на свободу после семилетнего заключения! — Глаза Джилли странно вспыхнули. — А ты… ты не просидела тут и семи месяцев! Хватит ныть! Я ничего тебе не обещаю. Это моя жизнь, и я намерена начать ее заново. И пока что ты в мои планы не входишь!

Вторая надзирательница поволокла вопящую Оливию к дверям. Мало-помалу крики удалялись и наконец стихли.

Надзирательница Хьюджес вздохнула.

— Ты, наверно, ведьма. Да, Джилли Стюарт? — спросила она. — Не могла сказать бедной корове несколько ласковых слов на прощание!

Джилли не удостоила ее взглядом.

— Пошла вон, — сказала она надзирательнице. — Дай мне поужинать.

Джилли села за стол и придвинула к себе поднос.

— Поужинать, говоришь? — переспросила надзирательница.

Она протянула руку и сняла крышку. На тарелке лежала курица с картошкой и зеленым горошком, все было полито соусом. Ужин слегка остыл, но выглядел все еще аппетитно. Джилли взяла нож, вилку, и вдруг ее словно толкнули… Подняв глаза, она взглянула на Хьюджес. На лице надзирательницы была написана непреклонная решимость. Она подалась вперед и смачно плюнула в тарелку. Затем неторопливо подошла к двери и, оглянувшись, посмотрела на заключенную. Джилли прямо-таки побелела от ярости и готова была прыгнуть на Хьюджес, словно дикая злобная кошка. Надзирательница захлопнула дверь камеры и задвинула тяжелый засов.

— Наслаждайся своим ужином, номер четыреста девяносто восемь! — усмехнулась она.

Глава вторая

«Понедельник, понедельник… Начало очередной рабочей недели. Пора отправляться в контору, — подумала Стефани. Но, греясь в теплых, соблазнительных лучах утреннего солнца, тут же мысленно добавила:

— Но только чуть-чуть попозже».

В этой суматошной жизни Стефани лишь ранним утром могла понежиться на солнышке и позагорать, лежа на краю прекрасного бассейна, расположенного за домом. Поэтому летом, которое в Австралии бывает долгим и очень жарким, она каждое утро вставала на рассвете, пока солнце еще не припекало, и, как следует наплававшись в бассейне, завтракала у воды или в каком-нибудь укромном уголке парка, разбитого по ее проекту.

Парк, райский сад, Эдем… Мысли Стефани вновь потекли по привычному руслу. Разумно ли она поступила, назвав свой новый дом Эдемом, как назывался ее отчий дом? Лежа в шезлонге, Стефани сонно смежила веки и вдруг живо представила себе тот, старый Эдем. Старинный каменный особняк с круглой верандой, выложенной прохладными плитами, элегантные галереи на втором этаже… Этот дом считался достопримечательностью Северных Территорий. Интерьер был выдержан в лучших традициях старой Англии, а мраморный холл и отделанная дубом библиотека не имели себе подобных во всей Австралии. В парке же, наоборот, были собраны самые красивые растения, характерные для южного климата. Высокие пальмы, толстые гевеи, длиннолистные акации, красное дерево, ясени окаймляли сад — ярко-зеленый оазис на фоне однообразной, выжженной солнцем пустоши, тянувшейся до горизонта. Ближе к дому, на плодородной почве буйно росли древовидные папоротники, мхи и нежные, трепетные цветы. А великолепные розы! Они были гордостью обитателей Эдема на протяжении многих поколений. Да, эта усадьба имела много достоинств.

Только вот счастья там не было. Ребенком лишившись матери, Стефани страдала от одиночества, так как ее отец Макс Харпер, промышленный магнат, владевший нефтяными скважинами, золотыми и урановыми рудниками, совсем не занимался дочерью, все его заботы и внимание были сосредоточены на расширении и укреплении его «империи». Дочь же, долговязая, неуклюжая, одним своим присутствием постоянно напоминала ему об умершей жене, которая была тем единственным — если не считать денег, — кого Макс по-настоящему любил. У его дочери было все… кроме того, чего нельзя купить… Кроме любви, доверия и покоя…

И в детстве, и повзрослев, Стефани цеплялась за Эдем, словно утопающий за соломинку, ибо только он был для нее опорой в зыбком мире. Эдем никогда не менялся и не разочаровывал Стефани. Куда бы она ни уезжала: в колледж, в путешествие или по делам (поскольку у Макса не было сыновей, он, недовольно ворча, все-таки начал привлекать ее к работе в «Харпер майнинг»), Стефани всегда рвалась обратно домой, в Эдем. Даже когда «Харпер майнинг» перебазировалась в Сидней — Максу хотелось находиться в гуще деловой жизни, ведь компания проворачивала операции в Юго-Восточной Азии, а затем распространила свое влияние и на другие страны, — Стефани продолжала считать себя северянкой. Хотя, конечно, она восхищалась новым творением Макса, великолепным особняком, который он построил в самом фешенебельном районе на берегу Дарлинг-Харбор. Если не считать двух недолгих и неудачных замужеств (от первого родилась Сара, а от второго — Деннис), то можно сказать, что Стефани постоянно жила в этом особняке, и никто не слышал от нее ни единой жалобы. Однако при каждом удобном случае она уезжала в Эдем. Только там ей было уютно и спокойно.

0

5

До тех пор, пока… Стефани заерзала в шезлонге.

«Не думай об этом, не думай об этом! — в очередной раз приказала она себе. — Ты начала новую жизнь. Лучше подумай о ней. О Дэне».

Стефани украдкой взглянула сквозь полуопущенные ресницы на мужа, который тоже лежал в шезлонге, купаясь в лучах утреннего солнца. Как неожиданно он ворвался в ее жизнь, помог ей выйти из тяжелейшего кризиса, заставил поверить в будущее! «И произошло это в том возрасте, когда большинство женщин считают, что для них все уже кончено! — с восторгом подумала Стефани. — Хотя… говорят же, что жизнь в сорок лет только начинается!»

На губах Стефани заиграла улыбка, она провела рукой по своему телу, которое никоим образом не выдавало ее возраст, и тут же вспомнила, какое огромное блаженство стала доставлять ей в последние годы физическая близость с мужчиной. В новом Эдеме она себя чувствовала действительно как в раю.

Выйдя замуж за Дэна и начав новую жизнь Стефани обрела уверенность в своих силах и смогла очень многое изменить в своей жизни, хотя и с большим опозданием. Вообще-то она с семнадцати лет, сразу же после смерти отца, вступила во владение «Харпер майнинг» и другими колоссами его обширной «империи», однако ощутила себя законной наследницей и захотела управлять всем по-своему только теперь, впервые познав счастье в браке. Лишь теперь Стефани наконец смогла последовать советам, которые главный менеджер «Харпер майнинг», верный Билл Макмастер, терпеливо давал ей на протяжении многих лет. Стефани взяла бразды правления в свои руки и стала хозяйкой компании не только на бумаге. А новая метла, как известно, по-новому метет.

Прежде всего Стефани избавилась от харперовского особняка: ей не терпелось отогнать витавшую надо всем тень отца. Неподалеку от города, на прекрасном лесистом мысу, они с Дэном свили семейное гнездо. Стефани сама сделала эскизы элегантного дома в колониальном стиле. Благодаря изящным пропорциям, резным балконам и ослепительной белизне он стал своего рода ориентиром для моряков и в Тасмановом море, и во всей южной части Тихого океана. Обустройство особняка и парка заняло много времени, и за все эти годы Стефани ни разу не ездила в отчий дом. И даже старалась о нем не вспоминать. Однако когда нужно было дать новой усадьбе название, ей пришло в голову только одно слово: «Эдем!»

Стефани знала, что рано или поздно нужно будет как-то распорядиться старой усадьбой. Но она постоянно откладывала решение вопроса. Стефани жила полной жизнью, наслаждалась общением с Дэном, активно занималась бизнесом, воспитывала детей, и дни неслись стремительной чередой. Из них складывались годы, а вопрос о доме так и оставался нерешенным. Результаты регулярных проверок показывали, что старая экономка, прослужившая в Эдеме Макса уже сорок лет, и ее верные помощники, аборигены Крис и Сэм, содержали усадьбу в идеальном порядке. Однако Стефани понимала, что жить там она уже не будет никогда. Так что рано или поздно придется либо приспособить дом под какие-то другие нужды, либо продать его. И все же Стефани очень долго не могла даже распорядиться, чтобы дом отремонтировали и перестроили после пожара.

Пожар… Стефани опять попыталась отмахнуться от неприятных мыслей. Тревожные, мрачные образы всплыли в ее памяти: лампа падает на землю, пламя молниеносно охватывает все вокруг, сухие, старые брусья и филенки моментально загораются, а надо всем нависает одно лицо, олицетворяющее безумие и смерть… Только месяц назад Стефани удалось изгнать из памяти призраки былого кошмара, и она наконец велела привести в порядок старый дом.

«Но что делать, когда ремонт будет закончен? — спросила она себя и сама же ответила:

— Тогда и решим о'кэй?»

Вскочив с шезлонга, Стефани подбежала к Дэну.

— Ну что, соня?

Дэн приподнял старую, потрепанную соломенную шляпу, прикрывавшую его лицо, и открыл один глаз.

— Не приставайте ко мне, миссис Маршалл! — добродушно проворчал он.

Стефани хихикнула и, присев на корточки, погладила загорелое тело мужа. Она игриво перебирала золотистые волосы на его груди, описывала пальцами круги на коже, постепенно съезжая все ниже, к мускулистому животу. Дэн резко сел и схватил ее за руку.

0

6

— Эй! Веди себя прилично! — ухмыльнулся он. — Лучше прыгни в воду и охлади свой пыл. Тут кое-кто готовится к тяжелому трудовому дню у операционного стола. Конечно, тем, кто только и умеет, что играть на бирже, все трын-трава!

Говоря это, Дэн подталкивал Стефани к воде. Какое-то время они шутливо боролись, стоя на краю бассейна, а потом Дэн спихнул жену в воду.

Разомлевшей на солнышке Стефани вода показалась очень холодной. Она вынырнула, ловя ртом воздух, и весело поплыла к другому краю бассейна, несколько раз проплыла кролем взад и вперед, пока наконец не запыхалась и по телу не перестали бегать мурашки. В последний раз пересекая бассейн, Стефани заметила, что из дому вышел человек. Он двинулся по зеленой лужайке по направлению к деревьям. Мейти, величавый старик-дворецкий, управлявший хозяйством Харперов с незапамятных времен, как всегда, вез на тележке завтрак. Происхождение Мейти было покрыто мраком неизвестности. Стефани помнила, что ей в детстве рассказывали две версии: по одной, Макс переманил Мейти из семьи английского аристократа, а по второй, старик был мажордомом в каком-то большом европейском дворце. Но откуда бы он ни появился, его звездный час настал, когда Макс поселил его в особняке и строго-настрого приказал, чтобы там все было по первому разряду. И Макс не ошибся в своем выборе. Став семидесятилетним стариком, Мейти все равно старался придерживаться прежних стандартов и втайне гордился тем, что не позволяет хозяевам отойти от старых правил, хотя доктору Маршаллу по вкусу более простая жизнь. Несмотря на протесты Дэна, завтрак, как и в былые времена, подавался на антикварной тележке из красного дерева, с полной сервировкой, причем приборы были серебряные, салфетки из ослепительно-белого камчатного полотна, и все вы-, глядело суперэлегантно.

— Доброе утро, Мейти! — воскликнула Стефани, вылезая из бассейна. — Хорошо бы ты принес сюда еще и телефон.

Это было еще одним утренним ритуалом. Мейти ужасно не одобрял, когда за едой разговаривали по телефону, и его нельзя было убедить, что во всем мире финансисты и медики не любят, когда их просят перезвонить. Мейти сурово выпрямил спину, но все же пошел к дому. Это повторялось каждое утро.

Схватив полотенце, Стефани подбежала к Дэну, обняла его сзади за шею и, покусывая за ухо, принялась отвлекать мужа от чтения утренних газет.

— Ты опять? — простонал он.

— Нет, — пробасила она. — Это не я, а Мейти. Ты что, недоволен?

— Ты капаешь на мою газету. Ну-ка иди сюда.

Дэн взял полотенце и вытер ей спину. Движения его были плавными и нежными.

— Ах, — блаженно зажмурилась Стефани, — наверное, прежде чем заняться медициной, ты работал банщиком?

— Ага, а еще вором, бандитом с большой дороги и пиратом.

— Дурачок! — рассмеялась Стефани.

— Я серьезно! — запротестовал Дэн. — Скальпель я взял в руки только тогда, когда рухнули мои юношеские мечты стать новым Недом Келли.

— Вам пора позавтракать, доктор, — решительно заявила Стефани. — А то у вас ум за разум заходит.

За кофе Дэн спокойно спросил:

— Ну, как ты себя чувствуешь, Стеф?

— Ты о чем?

— О твоей вчерашней дурноте… Тебя что-то тревожит?

— Вовсе нет! — беспечно отозвалась Стефани.

— Ты не сожалеешь, что распорядилась начать ремонт в старом Эдеме?

На лицо Стефани набежала тень, она уклончиво ответила:

— Это же был мой дом.

Дэн с сомнением поднял брови.

— Да-да! — кивнула Стефани. — Несмотря на все, что там стряслось, я считала его своим домом.

Дэн взял ее за руку и погладил подушечки пальцев.

— Я знаю, тебе нелегко расстаться с прошлым, — медленно произнес он. — Но мне хочется верить, что теперь твой дом здесь, в нашем новом Эдеме.

Стефани подняла глаза и нежно провела пальцем по подбородку мужа.

— Это и есть мой ответ, Дэн, — сказала она. — Мой ответ — это наши мирные завтраки здесь вдвоем, то, что у нас все, как у других супружеских пар… Только…

Стефани осеклась и задрожала.

— Что «только»?

0

7

— Только порой у меня бывает как бы… предчувствие. Мне начинает казаться, что на нас надвигается беда. О дорогой… — Стефани вдруг расстроилась, и Дэн увидел на ее глазах слезы, — нам так хорошо! Наверно, я просто боюсь, что кто-нибудь отнимет у нас это счастье.

Стефани содрогнулась.

— Кто-то поминает меня недобрым словом, — сказала она со слабой усмешкой, пытаясь взять себя в руки.

— Стеф, послушай, — Дэн замялся, — тебе это, конечно, не понравится, но ты должна хоть немножко отвлечься от работы. Заняться собой. И мной. Ты отдаешь себе отчет в том, что за многие месяцы мы смогли провести пару часов вместе только вчера на празднике? Но все равно при этом было полторы сотни людей!

— О, Дэн! Президент «Харпер майнинг» не может устраниться от дел.

— Один день компания вполне обойдется и без тебя. Например, сегодня.

Стефани улыбнулась, соглашаясь:

— А что ты задумал?

— Мало ли что?! Ничего особенного. Лишь бы побыть с тобой наедине, — Дэн улыбнулся. Стефани находила эту улыбку пленительной. — Неужели самая богатая женщина Австралии не может время от времени устраивать себе выходной?

— Ладно, доктор, договорились.

Но когда Стефани наклонилась, чтобы поцеловать мужа, зазвонил телефон.

— Не обращай внимания!

— Дэн!

— Можешь ты хоть раз в жизни послать «Харпер майнинг» к черту?

— А если это Деннис или Сара? Стефани взяла трубку.

— Стефани?

У нее упало сердце. Она сразу узнала знакомый голос.

— Это Билл Макмастер. Извини, что так рано беспокою тебя, но у нас серьезные затруднения. Пожалуйста, приезжай на работу как можно скорее, о'кэй?

— О, Билл! — Стефани понимала, что проявляет слабость и нерешительность. — Неужели ты сам не можешь с этим справиться? Я как раз собиралась себе позволить… Я хотела устроить себе выходной… Мы с Дэном…

— Стефани, дело серьезное! — рассердился Билл. Стефани украдкой поглядела на Дэна, который сразу помрачнел, прекрасно понимая, чем закончится разговор.

— Пожалуйста, Билл… не надо портить мне настроение.

— Плевать мне на твое настроение! — взорвался Билл. — Речь идет о твоей жизни! Ну как, ты приедешь?

И он швырнул трубку. Стефани была потрясена.

— Ах, дружище Билл! — язвительно хмыкнул Дэн. — Он всегда печется об интересах «Харпер майнинг».

Доехав до массивного здания « Харпер майнинг», находившегося на Бент-стрит, в деловом районе Сиднея, Стефани посуровела. Зайдя в помещение, она отмахнулась от своей помощницы, которая встретила ее со словами:

— Мисс Харпер, с вами хотят срочно поговорить бухгалтер и начальник отдела европейских операций.

— Как только будут готовы вечерние сводки сообщений с Уолл-стрит, сразу покажите их мне, Хилари! — велела Стефани.

Из своего кабинета она видела сквозь стеклянную дверь офис главного управляющего. Билл разговаривал по телефону, его настроение явно не улучшилось.

— Если нужно, раздобудь кирку и лопату, но раскопай мне их имена! — кричал Билл. — Я хочу знать, кто это устраивает и зачем. И нечего оправдываться!

Он повесил трубку и вошел в кабинет Стефани, размахивая биржевой сводкой. Стефани мгновенно догадалась что к чему.

— Кто-то проворачивает махинации с нашими акциями?

— Да, и при этом умело заметает следы, — проворчал Билл.

— Ты думаешь, он действует через подставных лиц?

— Возможно.

— Но кто же скрывается за ними?

0

8

— Это я сейчас и пытаюсь выяснить. Я поднял на ноги всех, кого только можно. Но пока мы ничего не обнаружили.

Стефани задумчиво наморщила лоб:

— Что ж, пока мы не узнаем, к кому стекаются наши акции… кто пытается наложить лапу на наше добро, мы ничего не сможем предпринять. Однако нам пока нужно произвести предварительные расчеты и прикинуть наши возможности.

Стефани подошла к столу и знаком велела Биллу придвинуться поближе.

Но Билл, всегда такой решительный, почему-то колебался. Отвернувшись к окну, он делал вид, будто любуется пейзажем.

Наконец управляющий заговорил:

— Ты… ты видела утренние газеты?

— Газеты? Нет.

Билл молча достал из кармана сложенный газетный листок и протянул его Стефани. Она тут же поняла, к чему он клонит.

— Нет, Билл! О нет! — прошептала она.

— Тебе придется это выдержать, девочка. Надо быть во всеоружии. Это единственный выход.

Пересилив себя, Стефани взяла газетную вырезку. В рубрике «Городские слухи» она увидела именно то, чего боялась больше всего на свете.

«Одна из самых загадочных историй, которые происходили в нашей стране за последние годы, вступила в завершающую стадию, ибо Джилли Стюарт выходит сегодня на свободу. Жители Сиднея, наверное, помнят, что семь лет назад ее осудили по двум статьям: за попытку убийства и непредумышленное убийство. Освобождение Джилли Стюарт вызвало новую вспышку страстей, которые разгорелись когда-то вокруг этого драматического судебного процесса. Суд доказал соучастие виновной в попытке убийства наследницы нефтяного магната, которая была близкой подругой Джилли Стюарт. Ее признали также виновной в гибели мужа Стефани Харпер, знаменитого теннисиста Грега Марсдена, которого подозревали в любовной связи с Джилли Стюарт. Однако за вроде бы очевидными фактами скрывался целый клубок запутанных обстоятельств, и дело Джилли Стюарт долго будоражило общественность. На суде всплыло, что обвиняемая была приглашена туда, где ее подруга и Грег Марсден проводили медовый месяц. Орудием в попытке убийства Стефани Харпер был крокодил длиной двенадцать футов. Однако жертва чудом избежала страшной смерти и вновь стала главой „Харпер майнинг“, ключевой фигурой в мире бизнеса и светской львицей. Выйдя замуж за человека, который практически вернул ее к жизни, за известного специалиста по пластической хирургии Дэниела Маршалла, Стефани Харпер…»

Стефани с отвращением бросила газету и повернулась к Биллу.

— Я… я не ждала этого, — с трудом выдавила она. Билл спросил, стараясь говорить как можно мягче:

— Но ты ведь знала, да?

— Я знала, что ее должны скоро освободить. Но больше мне ничего не хотелось выяснять, — Стефани охватило отчаяние, в глазах застыло страдальческое выражение. — Я думала, это давно кончилось, Билл! Почему они ворошат старое?

Билл откашлялся.

— Мне нужно тебе кое-что сказать, Стеф… Мне очень жаль, но, похоже, это только начало…

Глава третья

— Воскресенье, воскресенье! — пел, стоя под душем, Джейк. — Ах, какое же веселье…

Из спальни донесся голос радиодиктора:

— А теперь последние новости и сводка погоды. Сегодня, в понедельник, загрязнение воздуха в Сиднее превысило норму.

— Понедельник, понедельник, — страшно фальшивя, замурлыкал Джейк.

Он решил, что неделя начинается прекрасно.

Джейк очень любил по утрам мыться в душе. Он был ужасным чистюлей, но не как самовлюбленный педант, а скорее как большие дикие кошки: леопарды, пумы или тигры. Это делало его особенно привлекательным для женщин. Они чувствовали, что могли бы, не испытывая ни малейшей брезгливости, слизывать паштет с его живота, пить из его пупка шампанское и целовать Джейка куда угодно. Сейчас Джейк потягивался и плескался в радужных брызгах, смывая с себя следы очередной такой оргии, устроенной прошлой ночью.

— Теперь я холост и свободен, — Джейк решил перейти на более знакомый мотив.

Но его мысли витали далеко. Он задумчиво намыливал крепкое, атлетически сложенное тело, как всегда по утрам, подсознательно проверял, по-прежнему ли четко очерчены его мускулы, не появилось ли брюшко, не потолстели ли бедра. Джейк был склонен к полноте, но ни в чем себя не ограничивал, а боролся с ней, усиленно занимаясь гимнастикой. Как обычно, он остался доволен результатами проверки, а когда наткнулся на невольное напоминание о вчерашней бурной ночи, довольно прищелкнул языком.

Выйдя из ванной, Джейк наспех вытерся, завернулся в толстый банный халат и отправился в спальню. Если не считать холостяцкого беспорядка на туалетном столике: разбросанных мелких денег, запонок и часов, — комната была удивительно безликой. Жилище мужчины, который нигде не оставляет следов… Однако обстановка была богатая.

Лучше заплатить втридорога, считал Джейк, но зато жить в роскоши. Его босые ноги утопали в ворсистом тускло-голубом ковре, прекрасно гармонировавшем с шелковыми китайскими занавесями. Стены тоже были обиты шелком: магнолии в окружении темно-голубых ирисов и желтых кувшинок. В комнате преобладали бежевые, яично-желтые и серо-голубые тона. Кораллово-красный абажур, разбросанные тут и там пуфики и некоторые другие мелочи оживляли интерьер. Джейк считал, что подобранная им гамма цветов выгодно оттеняет нежную белизну его кожи и очень идет к его черным волосам и голубым глазам.

Он принялся тщательно подбирать одежду. Джейк заботился о ней не меньше, чем о красоте своего тела. Костюмы его всегда были сшиты в лучших английских традициях, а в выборе рубашек он ориентировался на вкусы американцев. В результате Джейк одевался дорого, но неброско, даже несколько старомодно. Джейк ненавидел крикливую пестроту, он любил простоту и изысканность. Кроме того, ему нужно было выглядеть респектабельным, чтобы люди охотно доверяли ему свои деньги. Однако яркий носовой платок, слегка торчавший из нагрудного кармана Джейка, все же выдавал желание покрасоваться. Под брюками его строгого костюма всегда были надеты модные маленькие плавки. Джейк по опыту знал, что даже если день прошел очень скучно, перед сном могут случиться всякие неожиданности.

0

9

Зазвонил телефон, стоявший у кровати. Джейк снял трубку.

— Утренние сводки готовы, мистер Сандерс. И еще. Мы раздобыли последние сведения об акциях «Харпер майнинг».

Джейк улыбнулся:

— Хорошо. Антон уже в конторе?

— Уже десять минут.

— Чудесно. Я тоже скоро буду. До моего приезда не выпускайте из рук ни одной из этих ценных бумаг, ладно?

Джейк повесил трубку и мысленно поздравил себя. Его губы расплылись в тигриной улыбке, обнажив ослепительно белые зубы. Затем он встал и вышел из спальни, тихонько насвистывая новую песенку: «Жил-был в колонии мальчишка…»

— Может, кто-нибудь потрудится мне объяснить, на кой черт меня сюда вызвали?

Сара оторвалась от книги и неодобрительно взглянула на Денниса.

— Не кипятись, братец, — спокойно ответила она. — Побереги свои нервишки.

Но Деннис упорно нарывался на скандал:

— Я же был в Эдеме совсем недавно, в субботу, на мамином торжестве! Я, между прочим, тогда с большим трудом вырвался из Перта, и не успел вернуться, как меня опять затребовали. Кто решил превратить меня в бумеранг, Сэсс? Что я натворил? Почему меня вызывают на семейный совет?

— Да ты вовсе ни при чем! — безрадостно усмехнулась Сара. — Похоже, теперь не только ты будешь доставлять неприятности Харперам. Помнишь тетю Джилли? Она еще приезжала к нам, когда мы были маленькие? Ну, Джилли Стюарт?!

Худое лицо Денниса исказилось от злобы.

— Эту суку?! — прошипел он. — С какой стати ты о ней вспомнила?

— О, Деннис… — Сара осеклась.

Деннис впервые посмотрел на нее в упор и заметил, что она ужасно расстроена.

— В чем дело, Сэсс? — встревоженно воскликнул он.

Сара вздохнула:

— Даже не знаю, с чего начать. Слушай, ты бы налил себе выпить. Мне кажется, тебе это понадобится.

Стефани, находившаяся в то время в спальне, которая располагалась прямо над гостиной, краем уха слышала приглушенные голоса детей, но не прислушивалась. Она сидела за туалетным столиком и методично наносила на лицо макияж. Сперва крем-пудру, потом тени для век, румяна… Стефани делала все это машинально. Дэн, развалившись в кресле, внимательно наблюдал за ней. Как обычно, у Стефани все получалось великолепно. Она умело подкрасила лицо, используя нежные тона, а для глаз выбрала тени, которые точно совпадали с цветом лесных колокольчиков, орошенных весенним дождем. Однако Дэн готов был поклясться, что Стефани двигается как автомат. Мысли ее витали далеко, а глаза, которые он видел в зеркале, мертвенно потухли.

— Стеф, — нерешительно начал Дэн, не в силах больше выдержать гнетущего молчания, — прости, если я вмешиваюсь… но еще не поздно все переиграть.

— Переиграть? — Стефани словно очнулась. — Но как?

— Очень просто, — хрипло сказал Дэн. — Стоит только снять телефонную трубку. А хочешь — предоставь это мне.

— О Дэн, — у Стефани был очень усталый голос.

— Дорогая… — Дэн разрывался между желанием оставить ее в покое и пониманием того, что необходимо действовать. — Я нутром чувствую, что ты совершаешь ужасную ошибку!

— Но, может быть, тебе это кажется.

— Ты хотя бы получше обдумай свой шаг! — не унимался Дэн. — Ты слишком быстро решилась… так скоропалительно… Из-за этого могут быть самые разные… м-м… последствия.

Стефани кончила краситься и повернулась к мужу. Лицо у нее было измученное, но голос звучал твердо.

— У меня нет выбора.

— У тебя масса возможностей! — вскипел Дэн. — Но по каким-то непонятным причинам ты не желаешь ими воспользоваться. Похоже, ты решила сдаться без борьбы.

— Дело не во мне, дорогой, и ты это знаешь. Факты говорят сами за себя. — Стефани протянула мужу руку, ища его поддержки. Он поразился, какой мертвенно-холодной, несмотря на удушливую вечернюю жару, была эта рука.

Дэн предпринял последнюю попытку переубедить Стефани.

— Тебе вовсе не обязательно в это ввязываться… Если б я только мог тебе это доказать!

— Дэн! — Стефани выпрямилась, приосанилась и сжала его руку. — Ты ведь помнишь, до того как ты вошел в мою жизнь, я все время от чего-то пряталась. Но теперь я не собираюсь так себя вести. Я не буду прятаться от этого!

— Я тебе не верю! Ни одному твоему слову!

Деннис, дрожа, подошел к бару и налил себе еще виски.

— Возьми себя в руки, малыш, — предупредила Сара. — Ты совсем раскиснешь, если будешь так хлестать спиртное.

0

10

Деннис проигнорировал ее предупреждение и дал ход своей ярости:

— Нет, я этому просто не верю!

— Поверишь.

— Это не может быть правдой, не может — и все! Это… это мерзкая ложь!

— Деннис…

— В общем, я ни за что не соглашусь… даже если ты будешь «за». — Деннис с вызывающим видом выпил еще одну рюмку виски. — С какой такой стати…

— Послушай, не надо принимать все так близко к сердцу, — напряженно произнесла Сара. — Маме ты все равно не поможешь, изменить — ничего не изменишь. Попытайся хоть разок подумать о ком-нибудь, кроме себя, хорошо?

И, стараясь подсластить пилюлю, Сара добавила с наигранной беспечностью:

— Надо попытаться найти в случившемся какую-то хорошую сторону.

Деннис вконец рассвирепел:

— О боже, у тебя какое-то извращенное чувство юмора! Ты, наверно, больная, Сэсс, да?

Сара помрачнела, но сдержалась.

— Может, это у нас в роду, — спокойно сказала она. Тут дверь открылась, и в комнату вошли Стефани с Дэном. Стефани была в роскошном черно-белом наряде, лицо безупречно накрашено, волосы аккуратно причесаны. Столь повышенное внимание к своему туалету, очевидно, объяснялось попыткой придать себе уверенности, но никто этого не понял. Стефани была бледна, но держалась хорошо и, подойдя к Саре и Деннису, чтобы обнять их, как всегда, одарила детей нежной улыбкой.

— Мама, ты чудесно выглядишь, — горячо воскликнула Сара.

Однако Деннис резко оборвал приветствия:

— Слушай, ты что, воспринимаешь всю эту… эту чепуху серьезно?

В его тоне звучала неприкрытая злоба.

— Деннис, не смей так разговаривать с матерью! — резко оборвал его Дэн.

Деннис осекся, но не унялся.

— Это касается нашей семьи, Дэн, — многозначительно заявил он. — Семьи Харперов.

Дэн тяжело задышал.

— Боюсь, это касается всех нас, — недружелюбно произнес он. — И твои выходки только усложняют нам жизнь.

— Пожалуйста, ради бога, перестаньте! Оба! — жалобный крик Стефани моментально отрезвил Денниса.

— Я, наверно, выпил лишнего, — извиняющимся тоном пробормотал он. — Но, мама… — Деннис чуть не плакал, — неужели Сара говорит правду? Скажи, что это не так!

Стефани мрачно усмехнулась.

— Если бы я могла, Деннис… Но боюсь, на сей раз так просто не обойдется… до свадьбы не заживет. Тебе уже обрисовали в общих чертах ситуацию. Мы, правда, еще не решили, что делать. Перво-наперво, наверное, надо…

Но тут Стефани показалось, что в дверь позвонили. Все прислушались. Из комнаты для прислуги, располагавшейся в глубине дома, послышалась неторопливая, величавая поступь Мейти, который направился к двери.

— А, мистер Макмастер… Проходите, сэр. Вас ждут. Хозяева в гостиной. Сюда, пожалуйста. Следуйте за мной.

Все застыли в страшном напряжении. Шаги приближались, и наконец дверь распахнулась. В проеме показался Билл Макмастер с портфелем в руках.

— Добрый вечер, — смущенно пролепетал он. — Я привез к вам… одну… одну вашу знакомую…

Он растерянно умолк и отступил в сторону. Из-за его спины вышла Джилли. В мятом, линялом, немодном платье, с каким-то обшарпанным чемоданчиком. Однако смотрела она вызывающе. Долгое время никто не произносил ни слова. Наконец Джилли нарушила молчание.

— Ну, так что? — сказала она. — Неужели никто со мной не поздоровается?

Первым оправился от потрясения Деннис.

— Лично я вышвырнул бы тебя вон, — сердито сверкнул он глазами. — Но, увы, это не мой дом.

— Деннис! — еле слышно, с угрозой произнес Дэн.

Спеша загладить грубость брата, Сара выступила вперед. В ее глазах светилась жалость.

— Привет! — сказала она. — Добро пожаловать, с возвращением тебя…

Джилли позволила Саре поцеловать себя, но ее сердце не смягчилось.

0

11

— А ты, Стефани? — вызывающе спросила она.

Стефани, окаменев, смотрела на Джилли и не могла вымолвить ни слова. Джилли, не отличавшаяся особой сдержанностью, вскипела.

— Боже мой! — воскликнула она. — Может, ты в конце концов объяснишь мне, что я тут делаю?

Дэн поспешил вмешаться и с хладнокровием профессионального медика произнес:

— Сперва все усядемся, хорошо? Деннис, ты бы приготовил нам выпить. Чем мы тебе можем помочь, Джилли? Кстати, позволь представиться: я — Дэн Маршалл, муж Стефани.

Он взял Джилли за руку и подвел к креслу. Потом вернулся и усадил Стефани. Обстановка слегка разрядилась, все остальные расселись сами и взволнованно ждали, пока кто-нибудь начнет разговор.

— Билл, я полагаю, ты должен ввести нас в курс дела, — сказал Дэн.

Билл выдержал паузу, дожидаясь, пока Деннис нальет каждому выпить. Потом в тишине, такой тяжелой, что казалось, она давит на плечи, открыл портфель и, вынув какой-то старый железный ящик, поставил его на стол. Откашлявшись, Билл произнес:

— Когда умер отец Стефани, Макс Харпер, его завещание не было обнаружено. Поэтому все, что он оставил, автоматически отошло к Стефани. Недавно Стефани затеяла ремонт в старом Эдеме, где Макс родился и провел свои последние дни. На прошлой неделе рабочие начали ремонтировать библиотеку, любимую комнату Макса. Снимая со стен обгоревшие панели, они обнаружили сейф, о существовании которого никто не подозревал. Вот что там было…

Билл открыл ящик и показал стопку пожелтевших бумаг, перевязанных выцветшей ленточкой.

— Нас тут должно интересовать только одно, — мрачно промолвил Билл. — Последняя воля Макса Харпера, его завещание. Я привел тебя сюда не напрасно, Джилли, и поджидал тебя сегодня у ворот тюрьмы вовсе не для того, чтобы сыграть злую шутку. Происходящее тебя тоже касается, и мы все единодушно… более или менее единодушно… считаем, что ты имеешь право знать, в чем дело.

Глаза Джилли засверкали, и она подалась вперед. Однако при этом не произносила ни звука. Билл взял в руки завещание.

— Я много раз перепроверял этот документ, — сказал он, — подписи свидетелей, самого Макса — в общем, всю эту проклятую бумагу. Это действительно завещание Макса. Нет никакого сомнения в его подлинности. Я прочту его, вернее, интересующую нас часть.

«Ну, скорее же, Билл! — хотелось воскликнуть Стефани. — Не тяни. Скажи ей!»

— «Я, Максвелл Харпер, — медленно начал читать Билл, — находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю все мое состояние моей дочери Стефани, дабы она распоряжалась им целиком и полностью… Однако надеюсь, что Стефани позаботится о своей сестре Джилли, которую я в данном документе признаю своей дочерью».

Воцарилось молчание, которое, казалось, будет длиться вечно. Но потом Джилли вскочила и выбежала из комнаты в сад с яростным криком:

— Нет, нет, нет, нет, НЕТ!

Шло время, а Джилли не возвращалась. Никому не хотелось нарушать ее уединение. Однако, когда начало смеркаться, Стефани не на шутку обеспокоилась и, схватив шаль, вышла из дома.

Она нашла Джилли на вершине скалы: та сидела, пристально глядя вниз, на берег моря. Береговая линия в этом месте изгибалась, образовывая небольшую бухту.

Светлые глаза Джилли блестели в темноте кошачьим блеском, она что-то отрывисто бормотала себе под нос. Джилли не замечала Стефани, пока та не укутала ее шалью: с моря дул довольно сильный ветер. Джилли была как натянутая струна и, подобно дикой кошке, рванулась в сторону.

— Джилли… нам нужно поговорить. Молчание.

— Для меня это тоже было страшной неожиданностью. Но я надеялась, мы как-нибудь справимся… вместе.

— Не надейся понапрасну! — Голос Джилли дрогнул. — Не могу говорить с тобой! То, что мы сестры, абсолютно ничего не меняет. Я лишь еще острее чувствую, сколько же я потеряла!

Стефани вздрогнула:

— Все еще можно изменить. Если захочешь…

— Ах, лучше бы я ничего не знала! Зачем он написал это? Почему не признался раньше?

— Понятия не имею, — Стефани осторожно шагнула вперед. — Он был слишком самолюбив, эгоистичен и никогда не признавался в своих ошибках. Наверно, он не желал, чтобы все узнали, как он соблазнил твою маму… они же с твоим отцом…

— С моим так называемым отцом, — язвительно поправила Джилли.

— … всю жизнь дружили, были компаньонами…

— Смотреть, как мы вместе растем, становимся лучшими подругами, и не сказать ни слова…

— Забудь о Максе, — решительно произнесла Стефани. — Лучше вспомни, что мы с тобой столько лет были как сестры.

0

12

— Ну и что толку? — вскипела Джилли. — Разве это помогло, когда мы влюбились в одного и того же человека?

Стефани побледнела.

— Грег Марсден, — с трудом выдавила она, — был… необычным человеком. Неудивительно, что так случилось.

— А ты не изменилась! — язвительно хмыкнула Джилли. — Я тебе не верю. Ты всегда всем потакаешь. Этот «необычный человек» не прожил с тобой и недели, а уже начал увиваться вокруг меня. О конечно, он был великолепен… в постели. Что правда — то правда!

Стефани побелела как полотно.

А Джилли, прекрасно сознавая свою силу и желая уязвить Стефани как можно больнее, продолжала:

— Но ведь он желал твоей смерти. Ты хоть помнишь об этом? А когда он повез нас на лодке и бросил тебя в пасть крокодилу, я и пальцем не пошевелила, чтобы тебе помочь. Потому что я тоже мечтала свести тебя в могилу!

Джилли от волнения задыхалась, с бешеной быстротой сплетая и расплетая пальцы.

— Джилли, — Стефани говорила очень тихо, но сохраняла самообладание, — неужели ты думаешь, я всего этого не знаю? Однако я пыталась тебя простить. И вот теперь наконец смогла.

— И совершенно напрасно! — Джилли не только не утихомирилась, но, напротив, пришла в неистовство. — Я ненавидела тебя с детства, потому что у тебя были деньги, а мне их всегда не хватало. А особенно меня взбесило, что ты вышла замуж за Грега Марсдена. Не потому, что он был мне нужен… и тем более я знала, что всегда могу с ним переспать, он этого жаждал. Нет, просто мисс Стефани Харпер, несчастная малютка с кучей денег в кармане, опять меня обскакала.

— Джилли, ну как ты не понимаешь? Нам предоставилась возможность примириться с прошлым, — Стефани вложила в эти слова всю свою душу.

— Слишком поздно, — взвизгнула Джилли. — Я не желаю быть твоей сестрой. Мне не нужна милостыня. Неужели тебе не ясно, что это переполнило чашу моего терпения? Все эти годы я тебе завидовала: твоим деньгам, связям, тому, что у тебя такой муж… И теперь вдруг я узнаю, что это могло принадлежать мне?! Мне, мне! Мне!

— О Господи, взгляни на нас! Посмотри, что она с нами сделала! А ведь она только что появилась. Поверь, мама, если ты не прекратишь, вся наша жизнь полетит кувырком.

Усталую семью, собравшуюся в гостиной, возмутила вспышка Денниса, но ни у кого не было сил дать ему отпор. С помощью Дэна Стефани наконец уложила Джилли спать в гостевой комнате. Билл уехал, попытавшись перед отъездом грубовато подбодрить Стефани, но не преминул напомнить, что она должна рано утром появиться в офисе и заняться историей с акциями, которая вызвала у Билла серьезную тревогу. Измученные, расстроенные родственники остались в гостиной, но боялись разойтись по комнатам и оказаться в одиночестве. Спать же они от переутомления тоже не могли.

— Мама, — нерешительно начала Сара, — помнишь, я говорила тебе про музыкальные занятия в Аделаиде? Ну, про ускоренное обучение, помнишь? Наверное, я туда запишусь.

Дэн резко поднял голову:

— Ты уезжаешь?

— Ну…да.

— А ты не думаешь, что лучше сейчас маму не оставлять? Ей понадобится наша помощь. Я считаю, что тебе следует пробыть здесь как можно дольше.

Сара, вздохнув, кивнула в знак согласия.

— Эй, меня вы так просто не уломаете, — агрессивно заявил Деннис. — Послушайся меня, мама! Избавься от нее. Это единственно правильный путь.

— Нет, Деннис, — быстро и решительно возразила Стефани. — Что бы ни случилось, одного теперь не изменишь. И неважно, нравится тебе это или нет. Джилли — член нашей семьи. И никто из нас не может этим пренебречь.

— Мама! — Деннис почти кричал. — Я ей не верю. А ты?

Молчание Стефани говорило само за себя. Из груди Денниса вырвалось что-то похожее на рыдание.

— О'кэй, мама, поступай как знаешь. Только не волнуйся. Я не допущу, чтобы с тобой стряслась беда.

Деннис бросил вызывающий взгляд на Дэна, который безо всякой злобы посмотрел на него в ответ.

— Я пошел спать, — заявил Деннис. — Я больше не в силах этого вытерпеть.

Он повернулся и ринулся прочь из комнаты.

— Тебе тоже пора, Сэсс, — с усталой улыбкой сказала Стефани. — Да и мне. Время позднее. Утро вечера мудреней.

0

13

Глава четвертая

Утро следующего дня выдалось серое и хмурое. Стефани проснулась с головной болью, не имея ни малейшего желания поплескаться спозаранку в бассейне или позавтракать на воздухе. Поспешно одевшись, она ускользнула от домашних и поехала на машине в офис.

Стефани пришла рано, но Билл ее опередил. Похоже, и он плохо спал ночью. Однако поздоровался со Стефани неожиданно ласково.

— Пренеприятная вчера получилась сцена. Как ты себя чувствуешь, Стеф?

— Все в порядке, — отрывисто ответила Стефани. — Что у нас творится с акциями?

— Совершенно очевидно, что кто-то на них покушается. Наша компания, — Билл тщательно подбирал слова, — стала жертвой заранее спланированного, хорошо продуманного нападения.

— У тебя есть какие-то новые сведения?

— Их принесут, как только получат. Я распорядился.

— Значит, нападение… — Стефани почувствовала прилив дурноты, видя, что ее страхи подтверждаются. — Кто за этим стоит, Билл?

Управляющий поморщился.

— Я сперва сомневался, но, судя по сегодняшней утренней сводке, это Джейк Сандерс.

Стефани вздрогнула, словно от удара.

— Ты… уверен?

— Боюсь, что да. По логике вещей, это именно так. Он единственный, у кого хватит знаний, нахальства и капиталов, чтобы затеять такую операцию.

— Ну что ж! — Стефани глубоко вздохнула. — Нам известно, что о нем говорят другие. А что мы знаем конкретно об этом человеке?

— Мы знаем, что он англичанин, явился сюда завоевывать колонии. Все в старых добрых традициях этих ублюдков, перекати-поле. — Управляющий даже скривился от отвращения. — Да он просто пират с большими амбициями! Сколачивает состояние, проворачивая махинации с чужими деньгами. Мы не первые его жертвы, хотя для нас это небольшое утешение. Ему удалось здорово поживиться за счет больших компаний на юге Австралии. Он вообще-то весьма загадочная личность.

— Это звучит довольно… интригующе, притягательно.

— Только если тебя манят опасности. Хотя мне показалось, что на твой век опасностей уже хватило. Ну, хочешь, я разберусь с этим мерзавцем сам?

— Нет, — Стефани выставила вперед подбородок. Билл слишком хорошо знал этот ее жест. — Я никогда еще не встречала пиратов. По-моему, борьба с мистером Сандерсом поможет мне немного встряхнуться, развеяться.

В дверь постучали, и вошла молодая женщина.

— Мистер Макмастер, вы просили принести вам свежие биржевые сводки.

Стефани внимательно посмотрела на вошедшую, разглядела ее изящную, стройную фигурку, элегантный деловой костюм, который ненавязчиво подчеркивал ее плавный, женственный силуэт, копну блестящих светлых волос. Билл поторопился представить незнакомку:

— Это Касси Джонс, Стефани. Она пару недель назад поступила к нам на работу. Касси — моя помощница из аналитического отдела. Касси, это мисс Стефани Харпер, глава фирмы.

— Доброе утро, мисс Харпер, — сказала Касси, — Мистер Макмастер, анализ показал, что атака продолжается, хотя цены резко подскочили. Джейк Сандерс все равно скупает акции.

— Когда цены достигнут потолка, он их распродаст и получит денежки, — сказала Стефани. — Мы все это уже проходили, Билл.

Однако, к удивлению Стефани, Касси протянула ей другую бумажку.

— Я изучила сегодня наше финансовое положение. Надо сказать, дела обстоят неважно.

Стефани бегло проглядела бумаги и была приятно удивлена инициативностью и обстоятельностью сотрудницы.

— Да, — задумчиво произнесла она, — мистер Сандерс выбрал для нападения подходящий момент.

— Спасибо, Касси, — сказал Билл. — Продолжай работать. Изучи это дело со всех сторон… все, что тебе покажется важным. Ты получишь доступ к любым документам.

0

14

Касси решительно кивнула и вышла. Стефани посмотрела ей вслед. Казалось, после молодой женщины, словно после некоторых животных, в воздухе оставался слабый, еле уловимый запах… Запах самки… Стефани даже почудилось, что запахло мускусом.

— Интересную помощницу ты себе выбрал, Билл, — насмешливо прищелкнула языком Стефани.

— Она высококвалифицированная, — начал оправдываться Билл. — Прекрасно знает свое дело. Может, она расскажет нам что-нибудь любопытное насчет того, как орудует Сандерс… Касси уже успела покрутиться в мире бизнеса и наверняка сталкивалась с этим подонком.

— Что ж, надо нам мобилизовать все свои силы для борьбы с мистером Сандерсом, — сказала Стефани.

— Стеф…

Она поняла, что Билл хочет заговорить на щекотливую тему.

— Ты собираешься спросить, как я намерена поступить с Джилли? — спокойно произнесла она. — Ты ведь это хотел сказать?

— Ну да… примерно.

— О, Билл! Я не знаю. Но я думала, наверное, надо выделить ей долю в нашей компании, чтобы она могла начать…

— Ни в коем случае, — Стефани поразила ярость Билла. — Опомнись! Что я тебе так долго вдалбливал в голову? Акции дают власть, поэтому держи их в своих руках как можно больше. И не забывай: завещание, строго говоря, тебя не обязывает выделять что-нибудь Джилли. Предсмертное желание Макса не имеет юридической силы.

— Но она моя сестра, Билл.

— О господи! Что это за сестра?! Говорю тебе, Стеф, если бы завещание попало ко мне в руки без свидетелей, я бы его сжег — и все. Оно никогда бы не всплыло на свет!

— А я бы не согласилась! — Стефани рассвирепела еще пуще. — Несмотря ни на что, я бы этого не допустила.

И Билл моментально сник.

— Я знаю, — сокрушенно пробормотал он. — О да, я знаю.

В ту пору Филип Стюарт не задерживался долго в Сиднее. У него появилось много клиентов в Америке, и в Австралии он бывал все реже и реже. После разрыва с Джилли и отвратительной шумихи в газетах, травмировавшей Филипа и порочившей его имя, Нью-Йорк оказался самым подходящим местом, чтобы скрыться от посторонних глаз. Однако главная адвокатская контора Филипа все еще оставалась в Сиднее, а уютная квартира на Элизабет-Бей имела, помимо всего прочего, еще одно преимущество — она была мало связана с памятью о Джилли.

Джилли… Филип был в смятении. Он вроде бы успешно склеил по кусочкам свою разбитую жизнь. Ему удавалось заглушить боль, работая почти до полного изнеможения. Круг знакомых у него расширился, перед ним открылись новые горизонты. У Филипа были другие женщины… И ничего удивительного, ведь он для своих лет очень неплохо выглядел. Филип не переставал сожалеть, что женился на такой молодой женщине. Наверно, если бы Джилли вышла замуж за мужчину своего возраста, ее не обуревал бы такой сексуальный голод. К своему величайшему сожалению, Филип в самом начале романа с Джилли убедился, что неспособен удовлетворить ее в этом плане. А раз так, то ему приходилось играть прискорбную роль рогоносца и смотреть сквозь пальцы, как Джилли наслаждается плотскими утехами с другими. Филипу даже в голову не приходило, что они оба могут играть в эту игру. После разразившегося скандала, испытав страшное потрясение, разведясь с женой, которая попала за решетку на десять лет, Филип попробовал жить как холостяк. Однако ему хватило пары встреч с другими женщинами, очень приятными, выполнявшими все его желания, чтобы он понял кошмарную, почти невыносимую правду: он все еще любил свою бывшую жену.

Весь последний месяц Филип не находил себе места. Как юрист, он понимал, что Джилли не просидит в тюрьме все десять лет, а выйдет досрочно, в награду за примерное поведение. Так оно и произошло. Дата ее освобождения приближалась, и Филип потерял аппетит, работоспособность, сон… Он боялся появления Джилли, но еще больше страшился, что она не появится.

Когда на следующее утро после выхода Джилли на свободу в квартире Филипа зазвонил телефон, он поднял трубку с чувством огромного облегчения. Он беспомощно слушал звуки ее незабываемого голоса — соблазнительного, такого непохожего на голоса других женщин.

— Филип?

— Да?

0

15

— Я у Стефани. Наверно, тебе неприятно меня слышать. Но мне… мне нужен адвокат. И даже больше, Фил… если тебе это, конечно, небезразлично… Мне нужен друг. Помоги. Хорошо?

Филип не мог говорить. Он вдруг почувствовал, что не в состоянии сдержать дрожь. Сделав над собой усилие, он все же положил трубку на рычаг, повернулся к стене и, обливаясь потом, подумал, что его жизнь окончательно сошла с рельсов.

— Филип? — Джилли сразу поняла, что он не желает с ней разговаривать. Однако ее это не смутило. Она с полным правом считала, что, несмотря на случившееся, имеет над Филипом огромную власть. Он придет к ней! Джилли положила трубку, и вдруг ей стало зябко в прохладной гостиной дома. Ночная сорочка, которую ей дала Стефани, совершенно не согревала. Лучше снова лечь в постель…

«Впервые за семь лет ты хоть выспишься по-человечески», — сказала она себе.

— Вот, значит, как?! — Джилли вздрогнула, не ожидая увидеть Денниса. — Нелли Мельба опять лицедействует?

Он насмешливо похлопал ее по плечу.

— Это не лицедейство.

— Меня умиляет твой выбор собеседника. Ты что, мало испоганила жизнь Филипу? Хочешь еще? Боже милостивый, да акулы по сравнению с тобой — ангелы.

Внутренне напрягшись, Джилли спросила:

— Почему ты мне хамишь, Деннис?

— Я знаю, на что ты способна, вот почему.

— Ах, знаешь? — она посмотрела на него в упор.

Деннис взглянул в ее светло-карие, почти желтые, кошачьи глаза. Джилли жадно ловила его взгляд. Она сидела против света, и ее тело просвечивало сквозь рубашку, Деннис увидел холмики грудей и ложбинку между ними. И завороженно замер, заметив, как соски сжимаются и твердеют прямо на глазах. Деннис впервые в жизни почувствовал, что имеет власть над женщиной, и это очень польстило его юному самолюбию. Он вдруг с ужасом ощутил тяжесть в паху и испугался, что брюки сейчас лопнут. И тем не менее никак не мог отвести взгляд…

Джилли чуть не замурлыкала, блаженно прикрыв веки.

— Семь лет за решеткой, — бормотала она. — Как ты считаешь, я потеряла форму?

Она томно погладила себя по талии и бедрам. Ее пальцы прижали шелковистую ткань к животу, а затем соскользнули вниз, к темному треугольнику между ногами.

— Мне… мне это неинтересно, — хрипло сказал Деннис.

Наметанный глаз Джилли тут же заметил набрякший бугорок на его брюках. Она мысленно рассмеялась.

— Значит, неинтересно? — тон у нее был поддразнивающий.

Деннис вспыхнул.

Джилли медленно приблизилась к нему, не сомневаясь, что он одновременно страшится ее и испытывает влечение.

— Семь лет без мужчины — это довольно тяжело, — прошептала она. — Ты понимаешь, о чем я говорю?

Подойдя к Деннису вплотную, Джилли ослабила узел на его галстуке и, засунув мизинец за воротник рубашки, пощекотала его шею. Деннис дрожал мелкой дрожью.

— Ты, конечно, понимаешь, — продолжала гипнотизировать его Джилли. — Ты ведь разбираешься в женщинах, Деннис? А хочешь узнать их еще ближе? Как мне заслужить твое доверие? Мы могли бы стать хорошими друзьями — ты и я.

0

16

Она погладила обеими руками его грудь, нежно провела пальчиками по ключицам.

«У меня еще никогда не было мальчиков, — подумала развеселившаяся Джилли. — Пожалуй, он тоже кое на что сгодится. Наверно, малыш переспал пару раз с какими-нибудь сопливыми девчонками, но я буду его первой настоящей женщиной». Эта мысль ее взволновала. Она чувствовала запах мужчины: смесь лосьона после бритья и сладострастной испарины. Лучший запах в мире!.. Джилли жадно впитывала его всеми порами. Секс… Как же ей этого недоставало!

— Деннис!.. — Ее руки скользнули вниз и нащупали застежку «молнию».

— Прекрати! — голос Денниса сорвался. Он отшатнулся. — Ты… ты… — От страха Деннис пришел в бешенство. — Убирайся отсюда. А ну, убирайся! Живо. Я дам тебе денег, сниму номер в гостинице…

— Мой милый Деннис, — промурлыкала Джилли, и ее глаза по-кошачьи заблестели. — Как это понимать?

И она снова прижалась к нему с нахальством разгоряченной самки.

— Шлюха! — Деннис схватил ее за руки и отшвырнул в сторону. — Я тебя научу, как себя вести. Я тебе покажу…

— Что здесь происходит?

Стоя в дверях, Дэн увидел немую сцену: Джилли, беззащитная, явно перепуганная, кривилась от боли, сжавшись в кресле, и тщетно пыталась вырваться из цепких лап Денниса. Его лицо пылало от ярости.

Заметив Дэна, Джилли жалобно всхлипнула.

— Деннис! Сейчас же перестань! Мужчина называется! — Дэн презрительно скривил губы. — Издеваешься над женщиной?! Нет ничего подлее…

Деннис, словно оглушенный, отпустил Джилли, и она откинулась на спинку кресла.

— Прямо не верится, — пробормотал он.

— Давайте спокойно разберемся, — сказал Дэн. — Что происходит, Деннис?

— Что, черт побери, происходит? — вспыхнул Деннис. — Ты же все равно не поверишь!

Так и не сумев побороть нервную дрожь, он выскочил из комнаты. Дэн в замешательстве повернулся к Джилли. Она съежилась в большом кресле и стала похожа на потерявшегося ребенка.

— Что случилось, Джилли?

Джилли покачала головой:

— Он меня не бил, а запугивал. Хотел меня подкупить, чтобы я убралась с глаз долой. Предлагал мне деньги и номер в отеле. Но я на его кошелек не покушаюсь. Если б я знала, куда пойти, меня бы уже здесь не было!

— Джилли!

— Это правда, Дэн. Я никогда в жизни не чувствовала себя так одиноко и неуютно… Даже когда сидела за решеткой.

— Пойдем, пойдем. — Дэн помог ей подняться и, словно больную, повел к двери. — Тебе нужно прилечь. Отдохнуть. Мы еще успеем все обсудить.

Джилли послушно, как ребенок, пошла за ним в комнату. Воинственный дух покинул ее, и она показалась Дэну очень маленькой и хрупкой.

— Я спустилась, чтобы позвонить Филипу, — с горечью произнесла она. — Я, наверное, сумасшедшая. Филип!.. Он, как и вы, не желает со мной знаться.

— Это не правда, Джилли.

— А кто я такая? — вскричала Джилли. — У меня нет ни прошлого, ни будущего. Только черная пустота… Зачем живут люди, Дэн? Ты знаешь зачем? Может быть, ты мне скажешь?

«Да, мисс Стефани Харпер — женщина в полном смысле этого слова, — думала Касси, приводя в порядок свой стол под конец длинного рабочего дня. — Макмастер — не дурак, но она ему сто очков вперед даст. Просматривала бумаги с такой скоростью, что я еле успевала подавать. А ведь она не училась бизнесу. До всего дошла своим умом!»

Касси задумчиво положила секретные материалы в надежный стальной сейф и заперла его. Затем выключила свой компьютер, и экран, слабо мерцавший янтарным блеском, потух. Касси сняла с вешалки пиджак и посмотрела на себя в большое зеркало.

«Типичная деловая женщина, — иронически подумала она. — Весьма элегантная, в бледно-салатном двубортном костюме из тонкого полотна, одинаково подходящем и для работы, и для вечернего выхода в свет…»

0

17

Касси знала, что она хорошенькая. Но Стефани Харпер… та была какой-то особенной. Касси с тоской припомнила слегка присборенную дерзко-розовую блузку Стефани, юбку, которая была на три тона — не больше и не меньше — темнее того, что предписывалось модой, туфли, макияж… все, все, черт побери, было продумано идеально! У Касси хватало ума понять, что для приобретения своего собственного, неповторимого облика недостаточно иметь деньги. Нет, для этого необходимо чувствовать стиль. Стефани Харпер не была суперженщиной… Касси заметила под глазами у нее темные круги, да и вообще у Стефани был обеспокоенный вид, словно ее втайне что-то мучило. И, однако, даже это придавало ей привлекательность. А Касси в свои двадцать четыре года никак не могла дождаться, когда же она будет выглядеть как женщина с бурным прошлым.

Взяв сумочку, Касси вышла из кабинета и села в первый подъехавший лифт, который повез ее вниз: главные службы компании и важнейшие специалисты работали на самом верхнем этаже, это считалось наиболее престижным. Касси пошла по Бент-стрит, повернула налево, на Спринг-стрит, и двинулась дальше по деловому центру города. Она была так погружена в свои мысли, что не заметила, как добралась до цели. Не сбавляя шагу, девушка зашла в высокое здание, поднялась на четвертый этаж и открыла дверь в конце коридора. Бросив сумочку на столик, стоявший в холле, Касси скинула пиджак и, повесив его на вешалку, направилась в гостиную.

Внезапно, безо всякого предупреждения какой-то мужчина схватил ее сзади и прикрыл ей рот ладонью, не давая вскрикнуть. Он прижимался к ней всем телом и жарко дышал в затылок. Мужчина стискивал Касси так сильно, что ей стало больно. Она широко разинула рот и попыталась поймать губами его средний палец. Когда же это удалось, медленно, с огромным облегчением впилась в него зубами.

— Ах ты, маленькая ведьма, — мужчина издал приглушенный крик и выпустил Касси.

Она повернулась лицом к противнику.

— Да, мистер Сандерс. — Тон у Касси был серьезный. — Я обычно кусаю то, что попадает ко мне в рот.

— Ладно, запомню на будущее, — ухмыльнулся он. — Но вообще-то мужчине не следует осторожничать.

— Знаешь, как говорят? — спросила Касси, шагнув к нему поближе и обнимая за талию. — Если парень неспособен…

— О, я способен, поверь! — нежно проворковал Джейк и заглянул ей в глаза. — Во всяком случае, никто никогда не жаловался.

И он сжал Касси в объятиях.

— «А чем докажешь, дорогой?» — промурлыкала строчку из известной песенки Касси и уткнулась носом в его грудь.

— Вот за это я вас и люблю, шлюшки-австралюшки, — весело рассмеявшись, заявил он. — Вы известные похабницы.

— Я похабница? — Касси вырвалась из его рук. — Ах ты, выпендрежник, кобель, гадкий англичашка, перекати-поле! Дерьмо, бандит, ты…

— Господа присяжные, я все сказал! — угрожающе прорычал Джейк, прыгнул на Касси, заломил ей руки за спину и положил конец перепалке, заткнув ей рот поцелуем. Она сразу же напряглась. Ее губы жадно раскрылись, и гнев мгновенно сменился желанием. Джейк не спеша целовал алые, пухлые губы Касси, а та извивалась от страсти в его объятиях. Наконец он отпустил девушку, и тогда уже она взяла его лицо в ладони и поцеловала. Касси пощекотала его языком, и Джейк затрепетал, его словно стрелой пронзили. Он провел обеими руками по ее спине и ягодицам, зная, что это возбуждает и одновременно успокаивает Касси. Затем Джейк погладил ее грудь, живот… Всего несколько движений — и нежное тело напряглось, отвечая на его прикосновения. Джейк мысленно улыбнулся. До чего ж просто! Можно сказать, элементарно! Если знать, на какие кнопки следует нажимать, то женщины — Джейк не смог удержаться от избитого сравнения — будут послушным воском в твоих руках.

0

18

Словно угадав его мысли, Касси перестала целоваться и слегка отстранилась.

— Я тебя еще не простила, — сказала она.

Но в ее голосе чувствовалось жгучее желание. Джейк заглянул в глаза девушки, увидел ее расширенные зрачки и понял, что она уже не в силах остановиться.

— Не волнуйся, — произнес он любезно, однако с еле заметным оттенком угрозы, — я тебя тоже не простил. И, по-моему, тебе сейчас придется заплатить за то, что ты оскорбила не только меня, но и целую нацию, которая была великой уже тогда, когда твой народ еще обитал в пещерах.

Касси была слишком возбуждена, чтобы ему противоречить. Вместо этого она обвила его шею и опять подставила губы для поцелуя. Джейк поднял ее и, перенеся в гостиную, положил на козлиную шкуру перед мраморным камином. Потом быстро перевернул на живот, расстегнул молнию на ее юбке и застежку лифчика. Когда он стягивал с Касси юбку и трусики, она слегка приподнималась, помогая ему. Ее загорелая кожа в сочетании с бледно-салатной тканью костюма выглядела невероятно эротично. Джейк ласково погладил нежную кожу и, склонившись над Касси, накрыл своими ладонями ее теплые ягодицы.

— Тебе сегодня никто не говорил, — хрипло пробормотал он, — что у тебя очаровательная попка?

Возбужденный Джейк резко сорвал с девушки оставшуюся одежду и начал с силой массировать ей спину, постепенно поднимаясь все выше. Дойдя до плеч, он размял напрягшиеся мускулы, и Касси облегченно вздохнула. Тогда Джейк перевернул ее навзничь и немного полюбовался открывшимся зрелищем. Касси распростерлась у его ног, словно одалиска, покорная его воле и испытывающая от этого величайшее наслаждение.

Девушка открыла глаза, вид у нее был одурманенный.

— Ну, давай же! — выдохнула она. — Чего ты ждешь?

Вместо ответа он обхватил ее груди и, как искушенный любовник, принялся дразнить Касси, поглаживая чувствительную кожу вокруг сосков и сами соски, пока девушка не задышала чаще и прерывистей. Тогда Джейк медленно провел ногтями больших пальцев по ее телу, прочертив невидимые линии, ведущие вниз, к шелковистому треугольнику. Всякий раз Джейк останавливался прямо перед ним. Касси стонала и извивалась, изнемогая от страсти. Наконец Джейк опустил руку чуть пониже и надавил, причем довольно сильно. Он сделал это нарочно, поскольку не забыл, что она назвала его «гадким англичашкой и перекати-полем». Касси ахнула и прогнулась, отдернувшись, но тут же снова прижалась к любовнику. Джейк продолжал ласкать ее, пока не почувствовал по ее исступленным крикам, что оргазм уже близок. Поняв это, он неожиданно остановился.

Касси потрясенно открыла глаза.

— Джейк! — еле слышно пролепетала она. — Что случилось?

— Ничего, детка, — ответил он. — Просто я хочу к тебе присоединиться.

Он рывком поднял Касси и поставил перед собой на колени. Надменно взглянув на девушку, Джейк, все еще полностью одетый, скомандовал:

— Теперь раздень меня, и мы начнем.

Глава пятая

Когда Джилли наконец встала в то утро, многолетний опыт принудительного заключения вместе с сотнями других женщин мгновенно подсказал ей, что она в доме почти одна. Лишь жалобный звук фортепьяно, раздававшийся откуда-то из дальней комнаты, напоминал о том, что в большом особняке есть другие люди.

Заинтригованная Джилли пошла на звуки отрывистой мелодии и добралась до закрытой двери в глубине дома. Легонько толкнув ее, она заглянула внутрь.

За массивным роялем в дальнем конце комнаты сидела Сара, она казалась совсем крошечной, почти карлицей. Сара сосредоточенно разучивала музыкальную фразу. Нетерпеливо обрывая ее, она вновь и вновь проигрывала трудный пассаж. Наконец Сара осталась довольна и принялась играть пьесу с самого начала. Легкие, прозрачные звуки «Патетической сонаты» Бетховена разлились в воздухе.

Когда измученная человеческая душа находит средства самовыражения, прекрасней этой музыки не найти. Слезы навернулись на глаза Джилли, в груди всколыхнулась тоска. Но Джилли сердито подавила желание заплакать. Расслабляться нельзя. Только безвольные люди могут позволить себе подобную роскошь. Сара, не подозревая о том, что ее слышит кто-то посторонний, продолжала играть. Джилли подождала, пока ее волнение уляжется, и пошевелилась, привлекая внимание Сары. Музыка резко оборвалась.

— О, играй, не останавливайся!

— Я… у меня все равно не получается, — Сарино лицо вмиг утратило живость, свет в ее глазах потух. Она поскучнела, вид у нее стал отрешенный, как у трудного, конфликтного подростка.

0

19

«Трудно поверить, что это единственная, горячо любимая дочь самой богатой женщины Австралии, — с тайной радостью подумала Джилли. — Впрочем, она напоминает свою мать, когда та была в таком же возрасте».

Джилли прекрасно помнила Стефани, неуклюжую, застенчивую, слишком высокую, чтобы быть незаметной, и слишком толстую, слишком смешную. В юности Стефани еще не обрела своего стиля, изящества, уверенности в себе. Похоже, малышка Сэсс пойдет по стопам матери…

Вслух же Джилли сказала:

— А мне показалось, что ты играла хорошо. Сара нахмурилась.

— Видишь ли, занятия музыкой… да и вообще все, что здесь есть, — она обвела рукой музыкальный салон, — это… это мамины мечты, не мои. Чтобы хорошо играть, надо прежде всего иметь желание. А я больше не хочу.

Джилли подошла к ней:

— Вчера только ты сказала мне «добро пожаловать». Ты это сделала искренне? Или просто, чтобы досадить Деннису?

Сара смущенно засмеялась.

— И потому и по-другому, — призналась она.

— А что вообще творится с Деннисом?

— Хороший вопрос. Ему никогда не нравилось, что мама вышла замуж за Дэна.

— Он ревнует?

— Наверно. Он сам не знает, чего хочет. В школе он устраивал черт-те что, учиться толком не учился, но кричал, что он добьется успеха самостоятельно, а не как сын Стефани Харпер. Но потом маме все равно пришлось взять его в свою фирму.

— А чем он там занимается? — Джилли снедало любопытство. Вдобавок она прекрасно помнила главное правило ведения войны: врага надо знать изнутри.

— Он работает в одном из филиалов «Харпер майнинг», — сказала Сара. — У него какие-то важные дела в Перте. Деннис недоволен, что… что из-за наших здешних проблем его работа пойдет насмарку.

— Ну, я надеюсь, он преувеличивает, — Джилли старалась выглядеть искренней и говорить заинтересованно.

— Не думаю, — ответила Сара. — У Денниса и без того полно неприятностей. Он сам их плодит. Деннис любит тратить, а не зарабатывать. Это его доводит до беды. Вот как сейчас… — Сара осеклась, внезапно смутившись.

— Продолжай, — мягко сказала Джилли. — Ты можешь мне все рассказать.

— Ну… — Сара замялась, но, боясь обидеть Джилли отказом, все-таки продолжила:

— Деннис любит, как он выражается, «рискнуть». Но он страшно проигрался и теперь по уши в долгах. Он задолжал букмекерам несколько тысяч долларов. А больше всего он боится, что об этом узнает мама. Ты ей не расскажешь, правда, тетя Джилли?

— Нет, — твердо ответила Джилли. — Ни в коем случае.

«Я гораздо лучше использую эту информацию, — подумала она, — с гораздо большей пользой».

— А тебе… как там было… — Сара смущенно умолкла.

— В тюрьме? — голос Джилли посуровел. — Ужасно. Понимаешь, в тюрьме у человека очень меняется психология. И потом, если сидишь столько лет, сколько просидела я… кажется, что тебя похоронили заживо. Причем похоронили в дерьме.

Сара содрогнулась.

— Но я уже заплатила свой долг обществу — так вроде бы, это называется? — и теперь свободна, — продолжала Джилли. — Однако закоренелые преступники говорят, что когда человек долго просидит за решеткой, он плохо ориентируется в реальном мире.

— В реальном мире? — тусклым голосом переспросила Сара. — Ты считаешь это реальным?

— Да ладно тебе! Пошли!

Столь внезапная перемена настроения поразила Сару:

— Куда пошли?

— А куда угодно. Неужели нам негде развеяться?

— Ну, почему?! — Сарино лицо оживилось и стало энергичным и привлекательным. — Я знаю одно место. Пошли!

Больше всего в работе Дома моделей «Тара» Джоанне Рэнделл, которая была не только главой фирмы, но и ее движущей силой, нравился момент съемок. Сейчас она наслаждалась яростным спором со знаменитейшим фотографом Сиднея, своим старым коллегой.

— Ну, нельзя, мамочка, нельзя обряжать эту девчонку в пурпурное платье, — злился Джейсон. — Она похожа на перезрелую сливу.

— Джейсон, перестань называть меня «мамочка», а то все решат, что ты действительно мой сын! А я этого не потерплю! Слышишь, жуткий ты коротышка?!

Буйный темперамент Джоанны был под стать ее легендарным рыжим волосам, все еще сохранявшим свой удивительный блеск. Впрочем, теперь этим она была обязана парикмахеру, а не природе.

0

20

Почувствовав прилив сил, Джоанна снова накинулась на своего противника.

— Если хотите знать, мистер Пибблз, я создаю новую цветовую гамму этого сезона, а ты зациклился на каком-то старье.

— До чего ж у тебя острый язык, бабушка! — вспыхнул Джейсон.

— Говорю тебе, оранжевое с пурпурным прекрасно сочетаются! — упрямо твердила Джоанна.

— Но не этот оранжевый цвет и не этот пурпурный! — заюлил Джейсон. — Послушай, разреши мне ее вывести из кадра хоть на секундочку… Ты сама убедишься, что я прав. Эй ты, в пурпурном! — воскликнул он. — Смойся на секунду, ладно? Хочешь дематериализуйся, хочешь спрячься куда-нибудь.

Джейсон одарил Джоанну ослепительной улыбкой:

— Я сейчас произведу кое-какие перестановки. Дай мне пять минут. Ладно, мамуля? Я тебя позову!

И он помчался менять мизансцену.

Джоанна, рассмеявшись, вышла из студии и пошла в салон, располагавшийся у самого входа; там моделировалась одежда и различные аксессуары. От работы этого салона зависел успех всего бизнеса Джоанны Рэнделл.

«Салон, студия, управление целым Домом моделей — не много ли для одной женщины? — подумала Джоанна. — Но ведь тебе это нравятся, старая шлюха!»

«Тогда чего ты себя хаешь? — сказал ей внутренний голос. — Не такая уж ты и старая. Машина, конечно, тысяча девятьсот тридцать первого года выпуска, но вполне крепкая, спокойно пройдет еще пятьдесят тысяч миль, краска не облезет, мотор работает нормально, можешь проверить».

Джейсон смотрел вслед Джоанне, которая грациозной походкой направлялась к дверям.

«Сзади ей дашь лет двадцать шесть, не больше, — подумалось ему. — Да и вообще, с какой стороны на нее ни взгляни, наша старушка все равно лучше молодых манекенщиц».

Войдя в салон, Джоанна хотела кое-что обсудить с заведующей.

— Там кто-то есть? — спросила она, заметив, что занавески в глубине помещения задернуты.

Однако женщина не успела ответить, потому что зазвонил телефон.

— Джоанна? Это Билл Макмастер. Послушай, я не буду ходить вокруг да около. Мне очень жаль, но боюсь, что создание сети твоих салонов откладывается.

— Какой кошмар, Билл! А я думала, совет директоров выделил деньги.

— Так оно и было. Но у нас возникли временные трудности. Мы сейчас стараемся наскрести как можно больше денег…

Джоанна сразу все поняла:

— Послушай, неужели это имеет отношение к Джейку Сандерсу? Ох уж этот мне смазливый подонок…

Произнеся последнюю фразу, она вдруг заметила женщину, которая вышла из кабинки и принялась расхаживать по салону, оглядывая себя в многочисленных зеркалах.

Джоанна застыла, внутренне похолодев.

— Спасибо, Билл, я тебе перезвоню, — пробормотала она и, передав трубку заведующей, метнулась к посетительнице.

— Если не ошибаюсь, Джилли Стюарт? Джилли ласково улыбнулась:

— Джоанна! Какая прелесть! Вот уж не ожидала тебя тут увидеть. Я думала, ты такая важная дама, что совсем не заглядываешь в салон.

— Ты похудела, Джилли, — язвительно сказала Джоанна. — Хорошо бы ты совсем отощала и… растаяла в воздухе.

— Привет, Джо! — Джоанна не заметила подошедшую Сару. Лицо девушки порозовело от смущения. — Это я привезла Джилли сюда. Я подумала, что новые тряпки поднимут ей настроение.

— Мы не нуждаемся в ее услугах, Сара.

— Ну, если на то пошло, ты можешь записать ее покупки на мой счет. Вы же не сомневаетесь в моей порядочности? Тем более что Дом моделей принадлежит моей матери!

Неуклюжая угроза Сары совершенно не испугала Джоанну. Однако она пришла в замешательство, потому что искренне любила дочку Стефани и не знала, как поступить. Джоанна посмотрела на вздернутый подбородок Сары и ее пылающие щеки.

— Ты уверена, что поступаешь правильно, Сара? — ласково спросила Джоанна.

— Ладно, — вмешалась Джилли. — Не переживай, Сара. Я сама виновата.

— Нет уж! — твердо заявила Джоанна. — Теперь бери что хочешь. Но впредь, ради Стефани, прошу тебя: делай покупки в другом месте…

Дальнейшему разговору помешал Деннис, который ворвался в помещение и, преодолевая страх и замешательство, решительно подступил к Джилли.

0