[b]184 серия [/b]
Дверь комнаты Анаис Акоста резко распахнулась, однако Анаис, сидевшая на кровати, даже не повернула головы: она прекрасно знала, кто это, потому что иначе и не могло быть.
- Что случилось? – холодным тоном осведомилась она, разглядывая свои ногти.
- Что ты наделала! – вместо ответа глухо произнесла Миранда, глаза которой были широко раскрыты от ужаса: несколько минут назад “Скорая” увезла бездыханное тело Франческо Салинаса в Центральную клинику.
- Не бойся, - Анаис наконец повернулась к женщине, и ее глаза вдруг показались Миранде пустыми. – Тебя это не коснется.
Минуты тянулись мучительно долго, и Марина Салинас, метавшаяся из угла в угол, уже начала впадать в истерику. Лоренцо и Габриела, стоявшие неподалеку, понимали, что успокоить ее было невозможно, да и не нужно успокаивать человека в такую минуту.
В этот момент дверь раскрылась, и ожидавшие приговора в коридоре начали медленно стекаться к вышедшему в коридор доктору Пайесу – каждый заглядывал в его глаза с долей надежды, каждый хотел что-то спросить, и казалось, что вопросов так много, но на самом деле он был один, и произнесла его Марина:
- Что с моим братом, доктор?
Пайес опустил голову, пряча взгляд, и Марина нервно обернулась к тете.
- Прошу вас, доктор, что с ним?!
- Марина, успокойся… - начала было Габриела, но племянница, сверкнув глазами, воскликнула:
- Тетя, я хочу знать, что с моим братом!!!!
- Неизвестно, - произнес доктор. – Пока его состояние сложно определить. Дело в том, что мы не понимаем причин…
- ПРИЧИН ЧЕГО?!
- Он в коме, сеньора.
Габриела резко вздохнула, а Лоренцо поджал подбородок, но их реакцию нельзя было сравнить с тем, что творилось в душе Марины. Она вжала голову в плечи и вдруг превратилась в маленького слабого зверька, беззащитного и отчаянного, а на лице появилась глупая улыбка, из тех, что говорят:
- Не понимаю…
- Он в коме, - повторил доктор.
- Значит, Франческо умирает? – Марина вытянула шею, ища глазами опровержение ее догадкам.
И она их не нашла. Пайес ничего не сказал, а молчание, как известно – знак согласия. Марина сорвалась с места и пошла вперед, за спину доктора, туда, где находилась дверь, разделявшая ее и самого близкого ей человека, не только брата, но и друга, но и защитника…
- Марина, прошу, не ходи туда! – взмолилась Габриела, понимая, что нельзя нарушать законы клиники. Но Марина даже не слушала ее, она лишь отмахнулась рукой, продолжая идти к двери, и доктор Пайес вынужден был отступить от нее.
- Мой брат умирает, - прошептала Марина… - Я хочу видеть его…
Это было похоже на царство сна. Медленно и неотвратимо пикал кардиограф, похожий на часы, отмеряющие время, оставшееся до того, как человек уйдет из этого суетного мира. Лицо Франческо Салинаса было таким безмятежным, словно он хотел сказать всем, и даже сестре, застывшей в дверях со слезами в глазах:
“Ну вот, Марина, наконец мне спокойно”.
Но шнур кардиографа, прикрепленный к груди, и капельница, игла которой воназалась в вену на руке, говорили об обратном.
Позади Марины возникли Габриела и Лоренцо: каждый хотел заглянуть в палату, и Пайес даже не стал возвражать: это было бы просто бесполезно.
Марина медленно сделала первый шаг по направлению к больничной койке, на которой лежал брат, второй, третий…
Опустившись на колени перед железной кроватью, сестра тихо коснулась рукой плеча брата.
- Франческо… - слезы медленно потекли по ее щекам.- Ты слышишь меня? Ты должен жить, Франческо.
Ответом служил лишь монотонно пикающий кардиограф – лишь он мог ответить за брата.
Антонио Морено ничего не знал о случившемся: он тоже метался из угла в угол, но совсем по другой причине: Аманда не хотела, чтобы он оставался в Буенос Айресе.
- Это всего лишь предлог, Антонио.
- Как можно назвать предлогом смерть Эмилио Акоста? – Антонио вытянул шею и широко раскрыл глаза. – Аманда, подумай, что ты несешь?!
Она несла явно не добро.
- Вы даже не были близко знакомы!
- Мы с Эмилио хорошо знали друг друга, и часто встречались в доме Франческо. Я не могу оставить фирму, друга, не могу оставить город именно в тот момент, когда произошло убийство – понимаешь – УБИЙСТВО – только по твоей прихоти!
- Скажи проще – все это из-за Марианны.
Отчасти это было правдой – Антонио даже в какой-то мере был рад за то, что ему не надо было ехать в эту проклятую поездку.
- Аманда…
Его ответ прервал телефонный звонок. Трубку сняла Аманда, и через несколько секунд передала ее Антонио.
- Звонят из компании Салинас, - хмыкнула она. – Ты нужен Франческо Салинасу, и ты должен быть на месте, потому что иначе тебя уволят, не так ли? И его не волнует даже то, что уже 12 часов ночи!
Антонио Морено с хмурым видом взял трубку и весьма удивился, услышав в ней всхлипывания.
- Марсея? Что вы там делаете в такое время?
- Сеньор Морено… - Марсея явно не знала, что она хочет сказать, и Антонио это удивило. С другой стороны, это должно быть что-то из ряда вон выходящее – не звонит же секретарша фирмы Салинасов только для того, чтобы пожаловаться на бросившего ее любовника.
- Марсея, что там произошло?
- Сеньор Франческо…. Я была в офисе – собиралась уходить – когда позвонил сеньор Лоренцо… Сеньор Франческо… он умирает!
Аманда удивленно наблюдала за тем, как меняется лицо говорившего по телефону Антонио.
- Да, да, я еду туда, скажите мне адрес… Хорошо… Как же так….
Морено повесил трубку и рванулся к дивану, на котором висел его синий пиджак.
- Ну и что там случилось? – хмыкнула Аманеда. – Какие отговорки ты опять придумаешь, чтобы не ехать в эту поездку?!
Антонио молча смотрел на женщину, а затем, приложив палец ко лбу, задумчиво почесал затылок.
- Знаешь…- тихо сказал он… - я не думал, что так…
- Антонио! – воскликнула Аманда.
Морено молча направился к двери.
- Антонио Морено! – Аманда подалась вперед, и безмятежность с ее лица резко спала. – Если ты выйдешь отсюда, все будет кончено! И я тебя задавлю!
Ответом послужила громко хлопнувшая дверь, и Аманда, с тихим вздохом откинувшись на диване, поняла, что ее слова, скорее всего, или не были услышаны, или же дружба для этого человека – дороже всего…
В эту ночь плакали почти все. Плакала Марина, ожидающая приговора, тихо утирала слезы Габриела – даже Катерина, сидевшая в одиночестве в кухне дома Салинас, тоже рыдала…
Дверь открылась и вошла Миранда, но увидев сидевшую в прискорбной позе горничную, она даже забыла, что шла за ключами от чердака (наверное, для того, чтобы стереть пыль с портрета Исабель Герреро де Салинас).
- Что случилось, Катерина?
- Не знаю… Сеньор Франческо в коме! Врачи не понимают, что с ним!
- А ты откуда знаешь?
- Звонил Лоренцо, - Катерина достала носовой платок и громко высморкалась.
- Это болезнь? – Миранда склонила голову – сейчас ей были важны любые подробности.
- Нет. Врачи говорят, что не знают, в чем дело!
- Но ведь должны быть какие-то симптомы?
- Не знаю…. ДА ЗАМОЛЧИТЕ ВЫ, СЕНЬОРИТА МИРАНДА!!!!
Миранда широко раскрыла глаза одновременно с Катериной – обе не могли понять, как она могла решиться на такую дерзость.
- Ой, простите меня! – Катерина скривилась, и слезы Ниагарским водопадом потекли по ее щекам: - Сеньор Франчееееееско умирааааааееет!!!!!!
И девушка, громко рыдая, выскочила из кухни.
Наступило утро. Всю ночь родственники и шофер Франческо Салинаса провели в больнице – никто не спал, хотя все понимали, что чуда за эти часы не произойдет. Но все же надеялись на лучшее…
Когда вышел доктор Пайес, Салинасы дружно встали, и выражение их глаз было абсолютно идентичным.
- Какие новости, доктор? – пискнула Марина.
- Никаких.
- Ну доктор, как же так? Вы не знаете, что с ним?
- Мы подключили новое оборудование, сеньора, - Пайес перекинул стетоскоп через плечо и задумчиво поджал губы, - скоро, надеемся, выясним, в чем дело. Если только…
- Если только?.. – Марина умоляюще заглядывала в глаза доктору.
- Если только он выживет.
Марина и Габриела вздрогнули, а Лоренцо, медленно покачав головой, отошел к стене.
- Он очень плох, сеньора. Нет почти никакой надежды.
Даже по “новому оборудованию” можно было догадаться, что состояние Франческо Салинаса действительно критическое. Очевидно, дыхание пациента стало ухудшаться – теперь на нем была кислородная маска, поставляющая в легкие необходимое количество кислорода из баллона, стоявшего в углу палаты. Мертвенно бледный, сеньор Салинас лежал на постели, по пояс прикрытый одеялом, и медленно погружался во тьму…
Инспектор Луна, занимающийся расследованием убийства Эмилио Акоста, был то ли дураком, то ли любителем арестовывать и подозревать, кого попало, то ли просто слишком умным человеком (до того умным, что никто не замечал его ума за внешним видом зануды). Для начала нужно было найти подозреваемого, и им оказался привратник, тот самый, на которого наткнулась Мануэла, выбегая из квартиры Эмилио Акоста. Несчастный, маленький и сухонький старичок даже понять не мог, за что на него так подозрительно смотрят. Конечно, по словам Луны, у него были мотивы для убийства – у него были ключи от квартиры Эмилио Акоста, как и от квартир всех других жильцов. Но зачем, скажите на милость, он решился именно на убийство именно Эмилио? Или он маньяк, по ночам убивающих всех, кого попало?
Сначала Луна задавал вопросы, напободии: “Где вы его нашли”? Затем пошли уже допросы, похожие на: “Зачем вы убили Эмилио Акоста”? Или: “Чем он вам мешал”?
- Да не убивал я его! – наконец не выдержал привратник. – Я просто нашел его тело, а до этого столкнулся с блондинкой с длинными волосами, в панике убегавшей из дома!
Это Луне понравилось. Он, конечно, потерял одного подозреваемого, зато приобрел другого.
Инспектор Луна решил узнать о блондинке в офисе Франческо Салинаса, но постоянно всхлипывающая секретарша даже не давала возможность спокойно задать вопрос.
- Не понимаю, чего вы хотите? – шептала девушка, отчаянно ища взглядом носовой платок.
- Мне нужно знать, не встречали ли вы здесь красивую блондинку?
- Простите, - вместо ответа произнесла Марсея, - я расстроена. Сеньор Франческо очень плох.
Инспектор работал на должности, где, понятное дело, не понаслышке знают слово “смерть”, но слово “подозреваемый”, а еще лучше – “обвиняемый в убийстве” для таких людей звучит даже лучше, чем слово “воскресший”.
- Я спрашиваю не из простого любопытства. Приходила ли сюда блондинка?
- Да.
- Очень хорошо!!!! – Луна, раскинув руки, повертелся перед столом, словно говоря своим видом: “И эти тупые люди что-то начали понимать”. – Наконец-то! Ну? И кто же это?
- Судя по вашему описанию, - Марсея подняла на инспектора огромные глаза, - это жена сеньора Франческо Салинаса, сеньора Мануэла Салинас.
- Отлично! – хмыкнул Луна. – Дело принимает неожиданный оборот.
Луна довольно быстро вышел из кабинета, предоставив Марсее возможность заниматься любимым делом – оплакивать шефа.
Наконец в приемное отделение ворвался Антонио Морено – только сейчас он разобрался со всеми важными делами, чтобы иметь свободное время для того, чтобы провести его в больнице.
- Ну как он? – Морено глянул на дверь палаты друга и перевел взгляд на Марину и Габриелу. Лоренцо тактично отошел в сторону.
- Очень плохо, - выдохнула Марина.
- Что с ним?
- Никто ничего не знает.
- Бог ты мой! – Антонио провел пятерней по волосам и бросился к двери со словами:
- Я хочу поговорить с врачом!
Но Марина остановила его жестом.
- Не надо, Антонио. Врачи не виноваты. Сначала я злилась на них, но теперь вижу, что они очень стараются. Мы можем только ждать.
Антонио крутанулся на месте, и его лицо скривилось. В последнее время что-то происходило – и тот разговор с Франческо после эксгумации говорил о том, в каком состоянии находился Салинас – он был на грани помешательства; и это убийство Эмилио Акоста – кому надо было его убивать; а теперь еще и эта кома…
- Франческо, Боже мой! – Морено нахмурился и вновь повернулся к Марине. – Может, перевезем его в другую клинику?
- Нет, - на этот раз голос подала Габриела, вставшая с дивана. – Это лучшая клиника в городе.
Антонио взорвался.
- Ты хочешь сказать, что нам надо сидеть, сложа руки, и ждать, пока Франческо не… Прости, Марина, - Антонио понял, что чуть было не ляпнул лишнего, что в такой момент могло бы быть более чем неприятно тем, кто даже думать об этом не хотел. – Я не хотел сказать…
- Мы можем только ждать, - глухим голосом прошептала Марина. – Ждать и молиться.
Все это было очень неприятно, и судья Роберто Огирре не мог понять одного – почему Луна подозревает в убийстве Эмилио Акоста именно жену Франческо Салинаса, женщину, не имевшую отношения к убитому, кроме того, что они были немного знакомы. Но весть о том, что владелец компании “Salinas y Associados” находится в коме, ошарашило Огирре, к тому же по всем приметам женщина, в панике выбежавшая из дома Эмилио Акоста, действительно была похожа на жену Франческо.
Через 5 минут ордер на арест Мануэллы Верецца де Салинас находился в руках инспектора Луна, чем последний был весьма доволен.
Лоренцо уже давно звонил Луисе с просьбой передать Мануэле известие о том, что ее муж находится в Центральной клинике, но Луиса никак не могла дозвонится до подруги – телефон той постоянно был занят…
В полутемной зале церкви, освещенной лишь свечами, на скамейке перед иконой в прискорбной позе сидела женщина, лицо которой было мокрым от слез, а губы беззвучно шептали лишь одно:
- Господи, спаси моего брата. Только тебя я могу просить об этом!
Это была Марина Салинас – сейчас она прекрасно понимала, что жизнь Франческо находится в руках Господа, и только его можно было просить о возвращении этой жизни.
- Боже милосердный, - как заклинание шептала женщина, даже не пытаясь вытереть слезы, текущие по ее щекам, - не дай Франческо умереть! Не дай ему умереть. Не дай…
Сделав какие-то пометки в свой блокнот, доктор Пайес взглянул на мертвенно бледного Франческо Салинаса и медленно покачал головой.
- Если мы не выясним причину этой болезни, он скоро умрет.
Медсестра перевела взгляд с доктора на пациента и сочувственно покачала головой, не преминув при этом поправить подушку под головой больного, которого, если быть откровенными, мало волновало, криво лежит под ним подушка, или нет…
На диване в квартире Дороти сидела Мануэла. Сейчас, когда ком событий и происшествий вокруг девушки рос все больше и быстрее, Мануэла даже не знала, что и делать. Расследование опять привело ее в тупик, поэтому, последовав совету мудрецов, которое заключалось в том, что высшее проявление активности – это бездействие, Мануэла просто сидела на диване и читала кингу, но телефонный звонок заставил ее поднять голову. Так как Дороти на зов Мануэлы не подошла, девушка сама сняла трубку.
- Алло, - сказала она, но трубка только выдохнула голосом Габриелы:
- Мануэла…
Этого было достаточно, чтобы Мануэла напряглась, а в ее глазах появилось выражение страха, которое сразу же заметила Дороти – она лепила свою “голову от человека, или человека без головы, или как его там”, поэтому зова Мануэлы не слышала, но сейчас стояла рядом с ней, вытирая руки об тряпку.
- Алло, Габриела! - крикнула в трубку Мануэла.
- Мануэла, что там? – вскинула брови Дороти.
- Франческо… - это было единственное, что сказала Габриела, и одно только это имя заставило девушку почувствовать, что леденящий страх холодной волной накатывается на нее, не давая дышать, а по спине бегут волны ужаса. Франческо…
О нет, только не ОН!!!!
- Габриела, что случилось?!
- Франческо очень плох, - Габриела глотала слезы. – Он в коме. Он умирает.
Дороти сразу поняла, что случилось что-то из ряда вон выходящее – Мануэла побледнела так сильно, что Дороти испугалась, как бы она не упала в обморок.
- Мануэла, что произошло? – спросила Дороти, но подруга даже не слышала ее.
- Не может быть! – кричала она в трубку. – Нет!!!
Девушка бросила трубку, и из ее горла вырвался хрип, словно у раненого животного, а в глазах появилось такое выражение отчаяния, что Дороти невольно схватила ее за руку.
- Мануэла, что с тобой?
- Франческо! – закричала девушка, нервно мотая головой и страшным взглядом ища свою куртку. – Он умирает! Скорее, отвези меня к нему!
Сеньора Салинас метнулась к стулу, с которого сорвала свою куртку и вместе с Дороти кинулась к двери, распахнула ее и застыла на месте, как вкопанная, широко раскрытыми глазами глядя на незнакомого мужчину в весьма помятой одежде, тянувшему руку к дверному звонку, и двух суровых стражей порядка за его спиной.
- Отлично! – Луна расплылся в улыбке, глядя на испуганное создание, застывшее в дверях, с длинными белыми волосами. – Вас то я и искал.
Мануэла переглянулась с Дороти. Она хотела было сказать, что не может сейчас говорить, но официальная бумажка с синей печатью остановила поток ее слов.
- Мануэла Верецца де Салинас? – Луна заглянул в бумажку.
- Да…
- Вы арестованы по подозрению в убийстве. Прошу вас следовать за мной.
