--

Судьба Авы Гарднер в Голливуде была особенной. Сказочная красота делала актрису неким эталоном совершенства. Вообразите себе команды художников-гримеров, готовых избавить лицо или фигуру актрисы от всего лишнего, чем ее наградила природа. Так вот, в случае с Авой Гарднер все они остались бы безработными.

Конечно, Ава не имела режиссеров-волшебников, пораженных ее уникальными данными. И вообще можно сказать, что она не была ни дивой с большой буквы, ни актрисой, наделенной редким обаянием. Да, она играла, и играла неплохо, но всегда при этом чувствовалось, словно она и в самом деле была готова пожертвовать своей жизнью, а не изображала сцену из фильма...

Красота была ее силой. Фильм «Убийцы» прославил актрису. Ава в нем играла уже свою двадцать вторую роль, успев стать звездой и первый раз выйти замуж. Это был великолепный черно-белый фильм, героиня которого обладала всеми чертами «роковой женщины», тип которой был столь распространенным в то время. Ее в те времена все сравнивали с античными изваяниями и называли самым прекрасным «зверем на свете», в жилах которого, однако, текла холодная кровь.

Родилась она в Смитфилде (Северная Каролина), откуда перебралась в Нью-Йорк, чтобы стать служащей, но вместо этого заключила сразу на 5 лет контракт с «Метро Голдвин Майер». Это было неизбежно. Всякий, кто ее видел на улице, в баре или в универсальном магазине, мог бы смело сказать, что ее будущее - в кинематографической Мекке...

Голливуд и в самом деле не упустил возможности сделать из нее легенду. Для этого вскоре представилось два удобных случая. В 1948 году она снялась в фильме «Поцелуй Венеры», где изображала статую богини, ожившую благодаря любви. А в 1951 году участвовала в ленте «Пандора», в которой попытка сделать из Авы легенду была более удачной. Гарднер постепенно становилась дамой-мечтой. Мужчины умирали ради нее, она умирала ради своих избранников, полная огня и темперамента.

Ава сочетается браком с Фрэнком Синатрой, считавшимся в конце сороковых лучшим американским эстрадным певцом. Синатра - невысокий, худощавый, некрасивый - производил впечатление маленького потерянного мальчика, которого хотелось приласкать. Он и раньше весьма успешно использовал этот прием для обольщения, сейчас же ему даже не пришлось притворяться. Ава, у которой была добрая и щедрая душа, сразу же прониклась к нему жалостью, а известно, что от жалости до любви - один шаг...

--

Хотя Гарднер и выглядела настоящей аристократкой - узкое тонкое лицо, колдовские зеленые глаза, пухлые чувственные губы, роскошные темные волосы, прекрасная фигура - она так же, как и Синатра, происходила из бедной семьи. В ее облике было что-то от хемингуэевских героинь: увлекавшаяся, непостоянная, ни к кому не привязывавшаяся душой, она была настолько сексапильна, что не было мужчины, который не мечтал бы лечь с ней в постель.

До знакомства с Синатрой она уже успела дважды побывала замужем: сначала за актером Микки Руни, а потом за известным кларнетистом, руководителем одного из знаменитых в тот период джаз-банд Арти Шоу. Среди ее любовников был и неоднократно предлагавший ей руку и сердце Говард Хьюз - миллиардер, дружба с которым сохранилась у нее всю жизнь. (Он единственный, кто в декабре 1972 года, когда актрисе исполнилось 50 лет, прислал ей роскошный букет роз.)

Настойчивость Фрэнка победила. Позади остались бесконечные газетно-журнальные пересуды, развод Синатры. В 1951 году Синатра и Гарднер поженились.

Этот брак бросил тень на его кинематографическую карьеру, но, кажется, нисколько не повредил Гарднер, которая отныне прочно утвердилась в роли кинозвезды. Она снималась в фильмах «Снега Килиманджаро» и «Могамбо». Действие обеих картин развертывается в Африке (с Синатрой Ава научилась колесить по всему миру). Актриса вынуждена была тут вступить в соперничество с Джин Харлоу, которая в фильме «Пощечина» играла точно такую же роль за 20 лет до того тоже в Кларком Гейблом. Теперь Гейбл постарел, стал более покладистым: чтобы справиться с ним, не было необходимости обращаться к бурному темпераменту платиновой блондинки Харлоу. Брюнетка Гарднер тоже нашла подступ к нему, будучи агрессивной и сентиментальной, какой ее и хотел видеть режиссер Джон Форд. Ава писала в своих мемуарах, что «любая нормальная женщина просто не могла не влюбиться в Кларка». Гейбл был большим мастером улыбаться в усы - в свое время эта улыбка вскружила голову О’Хара.

В 1954 году Манкиевич в «Босоногой графине» дал Аве возможность создать ее автопортрет. Этот фильм стал самым популярным у ее обожателей. В него она перенесла эпизоды своей собственной жизни: бедное происхождение, мечты женщины и ранимую душу девочки, свое физическое совершенство и свою трогательную детскую ямочку на подбородке.

Первую годовщину свадьбы отпраздновали в Африке, где Ава снималась в «Снегах Килиманджаро». Накануне Рождества самолет ДС-5 чартерным рейсом доставил на съемочную площадку индеек, шампанское и Фрэнка Синатру, который наконец составил компанию жене и пел для всех присутствующих на праздновании Нового года.

Представляя на приеме супругов британскому губернатору Уганды, режиссер фильма Джон Форд бесцеремонно обратился к кинозвезде: «Ава, будь любезна, скажи губернатору, что ты нашла в этом недоростке?» Гарднер за словом в карман не полезла: «Знаешь, для меня главное в мужчине не его рост, а член».

Гор Видал вспоминал анекдот, который рассказывал ему Сэм Цимбалист, продюсер фильма: «Съемочная площадка была полна рослых ватусси - отважных воинов в набедренных повязках. Мимо как раз проходили Ава и Грейс Келли. Ава вдруг спросила Грейс: «Интересно, а правда, что у них такие большие члены? Ты когда нибудь видала член у черного?» С этими словами она потянулась и задрала повязку у одного из воинов. Наружу показался огромных размеров орган, а его обладатель расплылся в довольной улыбке. Грейс остолбенела. Ава же опустила набедренную повязку и, обернувшись к подруге, как не в чем ни бывало сказала: «У моего Фрэнка будет побольше».

«Я была замужем два раза, но никогда так долго», - иронизировала она на устроенной в честь годовщины свадьбы вечеринке. Фрэнк вскоре уехал на съемки фильма «Осюда в вечность», где блестяще сыграл Анджело - итальянца, солдата американской армии, забитого насмерть в тюрьме, поразив всех убедительностью, непосредственностью и актерской интуицией. Теперь перед ним открылась и стезя драматического артиста, ибо созданный им образ был увенчан «Оскаром».

Отношения между Авой и Фрэнком становились все прохладнее. В 1956 году он приехал на съемки фильма Стэнли Крамера «Гордость и страсть» в Мадрид, где жила Ава, до сих пор официально считавшаяся его женой, так как никто из них не побеспокоился о разводе. Но каждый из супругов был уже занят иной личной жизнью. Любовником Гарднер стал тореадор Луис Домингин. Именно он, наконец, представил ее Хемингуэю. Теперь они вместе ходили на бой быков, причем отношения актрисы с писателем оставались чисто платоническими.

--

Гарднер устанавливала свои правила в любви, сама выбирала себе партнеров и в конце концов оказалась в полном одиночестве, потому что любовники остались в прошлом, а детей у нее из-за неудачного аборта не было. Роли стареющих аристократок, которые она играла до 65 лет, тоже приносили мало удовлетворения.

--

--

В то время проститутки любили называть себя именами кинозвезд. Какой-то пьяный американский морячок, клюнув на громкие призывы, поднялся в номер. Минуту спустя он пулей сбежал вниз, уже трезвый и белый от страха: "Боже милостивый! Там и вправду была Ава Гарднер!!!"

"Вы рисуете?" - спрашивали у ее героини в фильме "Снега Килиманджаро". "Нет", - качала головой она. "Лепите?" - "Нет". - "Так чем же вы занимаетесь?" - "Просто пытаюсь быть счастливой". "Вы девушка Чарльза?" - не унимался Грегори Пек в другой сцене, и Ава опять отвечала: "Нет, я девушка сама по себе".

На экране она была такой же, как в жизни, а из жизни никогда не делала тайны. Скука и страсть, меланхолия и юмор, одиночество и шумные компании, боязнь рожать детей и почти маниакальное желание иметь крепкую семью - из этих противоречий, казалось, была соткана вся ее судьба.

- Говорить она не умеет, двигаться не умеет, играть не умеет, - проворчал Луис Майер, когда ему показали первые кинопробы восемнадцатилетней Авы Гарднер. - Ничего не умеет... Но, черт возьми, она просто потрясающая!

...Великая депрессия не пощадила Гарднеров - табачный лист стремительно дешевел, и отцу Авы пришлось продать ферму. Это была обычная семья полуграмотных крестьян, живших неподалеку от забытого Богом маленького городка Смитфилда. Семеро детей. Ава - самая младшая. Ее мать Молли Гарднер - пышная южанка строгих пуританских взглядов - всю жизнь относилась к мужчинам с крайней опаской и без устали твердила об этом дочерям. Единственной книжкой в доме была Библия, единственным развлечением - старенький радиоприемник... А вокруг - ничего, кроме унылых серо-коричневых табачных плантаций Северной Каролины.

Когда девушке исполнилось шестнадцать, отец неожиданно умер. После этого Молли, и без того видевшая в каждом мужчине насильника и подонка, окончательно помешалась на собственной праведности. Она запрещала Аве покупать новые платья, пользоваться косметикой и думать о чем-либо, кроме учебы. Ава молча слушала ее проповеди о грехе и добродетели и никогда не спорила с матерью. Но в фильмах, на которые юная барышня бегала тайком, торжество благодетели выглядело несколько иначе - после всех слез и страданий за честной девушкой неизменно приезжал красавец-принц и увозил любимую в страну вечного счастья. В этом и была разница: Молли не верила ни в любовь, ни в сказки об идеальном мужчине, Ава же в них верила. И как только ей исполнилось восемнадцать, переехала в городок Вильсон - такую же, надо заметить, дыру, как и Смитфилд, и поступила на курсы секретарш.

Заветов матушки, впрочем, Ава не забывала. Подружки вспоминали, что мисс Гарднер была девушкой нервной, подозрительной, имела простой нрав, острый язычок и свято верила в то, что самое главное на пути к счастью - не позволять всяким нахалам залезать к себе под юбку.

В начале лета 1941 года восемнадцатилетняя Ава отправилась в Нью-Йорк проведать старшую сестру Баппи, которая была замужем за фотографом Ларри Тэром. Ларри как раз собирался украсить витрины своей мастерской портретами томных красоток и от нечего делать решил "щелкнуть" свояченицу. Результат был ошеломляющим - с фотографий смотрела настоящая красавица: высокая грудь, тонкая талия, выразительные глаза и алебастровая кожа...

Увидев снимки, Ава пришла в ужас - то, что она всегда старалась скрыть, сделалось теперь достоянием уличных прохожих! Впрочем, "прохожие" считали по-другому. Однажды снимки попали на глаза молодому клерку с киностудии "MGM" - и голливудская карьера будущей суперзвезды началась. По контракту, подписанному с Луисом Майером, Ава получала работу на семь лет и $ 50 в неделю.

"0'кей, значит, я поеду в Голливуд. И вот что я там сделаю в первую очередь: выйду замуж за самую главную кинозвезду и буду счастлива!" - неожиданно выпалила Ава, узнав, что с ней хотят подписать контракт. Неизвестно, шутила ли она или же говорила всерьез. Бог знает почему Ава вообще так сказала - но слова оказались пророческими. К сожалению, только наполовину.

В то время "самой главной звездой" студии "MGM" был молодой очаровашка Микки Руни. Столкнувшись с Авой в одном из павильонов, Микки отреагировал на нее точно так же, как и все остальные мужчины - то есть просто потерял дар речи. Он стал засыпать девушку записками, подарками, одолевать телефонными звонками - и все безуспешно. Прыгнуть в постель к знаменитому герою-любовнику - какая старлетка не мечтала о такой блестящей перспективе?! Но Ава Гарднер считала иначе - даже поцелуй вне брака казался ей чем-то вроде проституции. Когда наконец она согласилась поужинать с Микки (в компании старшей сестры, разумеется), тот был вне себя от счастья. А вот Луис Майер, напротив, пришел в бешенство: чтобы его главная суперзвезда женился на старлетке?! Да ни в жизнь! Микки, однако, продолжал упорствовать, тратил безумные деньги на рестораны, дарил букеты из ста роз и делал Аве предложения по двадцать раз на дню, но каждый раз слышал в ответ неизменное: "Руни, ты сошел с ума". Микки буквально на коленях вымолил у Майера разрешение на брак и даже представил Аву своей матушке. Услышав слово "невеста", миссис Руни оторвала глаза от газеты и с любопытством посмотрела на девушку: "Что, у него никак не получается залезть к вам в трусы?"

...В первую брачную ночь, когда супруг торжественно вошел в спальню, молодая лежала там как мумия: белая от страха, с головы до ног укутанная в темную ночную рубашку. Микки Руни никак не мог поверить в ошеломляющую правду: его жена действительно была девственницей.

Ава Гарднер вышла замуж за "главную звезду Голливуда", но вот со счастьем как-то не клеилось. Микки был постоянно занят работой, а в свободное время обществу молодой жены предпочитал веселые вечеринки. Или скачки. Или покер с приятелями... Ава проводила дома одинокие вечера и засыпала, оставив на столе приготовленный, но никому не нужный ужин. Несколько месяцев бесконечных поисков ответа на один и тот же вопрос - явится муж сегодня домой или нет? - привели к нервному срыву. После этого Гарднер поняла, что с нее хватит.

Микки всячески противился разводу, но Ава уже все решила. Не помогали ни мольбы, ни подарки, ни угрозы. А когда Микки кротко и как бы смущаясь высказал предположение, что их брак может спасти ребенок, реакция жены была явно не той, на которую он рассчитывал: "Только попробуй. Если забеременею, я тебя убью!"

21 мая 1943 года Ава добилась развода. "Я была настолько глупа, что полагала, будто брак может изменить человека. Мы подходили друг другу только в постели - и ни в чем другом", - говорила Ава много лет спустя.

Горечь первой неудачи быстро забылась, и Ава предприняла еще одну попытку стать счастливой: в ее жизни появился новый мужчина - авиапромышленник и мультимиллионер Говард Хьюз. Этот высокий нескладный человек, содержавший целый штат любовниц, сделал все, чтобы произвести на Аву должное впечатление, - экс-жена главного киногероя США стала бы прекрасным экспонатом в коллекции знаменитого плейбоя. Да и сама Гарднер не имела ничего против: "Он хороший и понимающий друг. И потом, вы только представьте: он нажимает кнопку - и к моим услугам самолет, on! - и апартаменты в отеле. Если мне хочется побыть одной, он мгновенно исчезает. Говард - счастливый билет для такой девушки, как я, ленивой южанки". И правда, роскошные подарки, полеты на уик-энд в Мексику - все это не могло не нравиться. Однажды Аве захотелось апельсинового мороженого - в военное время этого не мог позволить себе даже президент страны - через час у ее дверей остановился лимузин, и шофер в ливрее торжественно внес в дом целую бочку лакомства.

Однако скоро у этой "сладкой жизни" обнаружилась и оборотная сторона. Хьюз не привык, чтобы ему перечили, и не прощал, если им пренебрегали. Соблюдать эти правила Аве было нелегко. Во-первых, она терпеть не могла, когда ею распоряжаются, и никакие бочки мороженого, никакие бриллианты не могли умерить ее стремления к независимости. Во-вторых, она попросту не любила Хьюза, а потому необходимость спать с ним казалась Аве делом малоприятным, если не сказать - противным. Хьюза же подобное отношение приводило в ярость. Он приставил к ней охрану, но Ава научилась легко преодолевать эту пустяковую преграду - до Говарда все чаще доходили слухи о ее увлечениях на стороне. Однажды, появившись в разгар вечеринки, которую Ава устроила в его же особняке, Хьюз недовольно пробурчал ей что-то - и тут же получил по голове тяжелой восточной вазой. На следующий день Аву выставили вон, потом молили о прощении... Отношения вроде бы наладились, но она понимала: все это совсем не то.

Из домоседки мисс Гарднер превратилась в завсегдатая ночных клубов и баров. "Никакой рутины - только шутки, юмор и веселый смех" - стало ее девизом. Такая жизнь, помимо всего прочего, помогала забывать о грустном: Ава по-прежнему оставалась девушкой в эпизодах, безымянной героиней фильмов класса "Б". Но вскоре все изменилось...

На студии никак не могли найти партнершу Джорджу Рафту и Виктору МакЛагену для фильма "Остановка по свистку". После очередного просмотра взгляд режиссера остановился на Аве. Она болтается тут целыми днями, ничего не делает и к тому же чертовски мила. Может, попытаемся?" Это была ее первая роль, удостоенная рецензии, причем весьма благосклонной. Ава наконец-то убедилась в том, что она все-таки актриса, а не вешалка для нижнего белья в эпизодах - и немного успокоилась.

Тогда же во время съемок она познакомилась с Арти Шоу - всемирно известным кларнетистом, руководителем джаз-оркестра, экстравагантным чудаком, за которым тянулась бесконечная череда неудачных браков. Гарднер была очарована - такого умного мужчину она не встречала ни разу в жизни. Они так быстро оказались в постели, что даже не заметили, что абсолютно друг другу не подходят.

Арти считал себя интеллектуалом, в то время как Ава смогла дочитать до конца один-единственный роман "Унесенные ветром" Маргарет Митчелл. Он давал ей серьезные книги, в которых она ни черта не понимала, записал на курсы английской литературы и на сеансы психоанализа. Они даже поженились ("Никакого сожительства! - отрезал Луис Майер. - Либо вы женитесь, либо разбегаетесь!"), но и брак не решил проблему, напротив, превратился в кошмар.

Муж упрекал Аву в идиотизме, она же изматывала его своим простодушием. Снобские беседы друзей Арти наводили на Аву тоску - ей бы посудачить о том, кто с кем спит, или обсудить свежие голливудские скандалы... Глянцевые журналы прельщали ее намного больше, чем Хемингуэй с Джойсом, вместе взятые. Она разгуливала перед гостями по дому босиком и не видела в этом ничего зазорного. "Как можно быть такой деревенщиной! - шипел Арти. - Ты думаешь, что все еще на табачном поле?"

Арти обожал тело жены и ненавидел ее мозги. Ава скучала и все чаще тянулась к стаканчику виски... Уже к лету 1946 года молодожены перестали спать в одной постели. А 16 августа, спустя 10 месяцев после свадьбы, Ава подала на развод. Мотив был тот же, что и в случае с Микки, - "жестокое отношение мужа". "Жить с Арти - такая тоска, - весело говорила Ава Лане Тернер. - Все равно что учиться в колледже. Поэтому лучше уйти самой, чем дожидаться, пока тебя отчислят".

Одна из ее подруг заметила: расставшись с Арти, Ава сильно изменилась: "Она больше не доверяла мужчинам и, казалось, стремилась отплатить им той же монетой: переспать и побыстрее сбежать. Ее романы все больше походили на короткие интрижки. Это было совершенно не в стиле Авы, приехавшей когда-то в Голливуд с одной мечтой - познакомиться с хорошим человеком и зажить с ним счастливо".

В 1947 году Ава снялась в фильме "Убийцы" по рассказу Хемингуэя, и журнал "Лук" назвал ее "самой многообещающей дебютанткой года". Следующим успешным фильмом были "Барышники", где ее партнером стал Кларк Гейбл. Она по-прежнему изредка виделась с Хьюзом, однако вскоре совсем его бросила - в Нью-Йорке ей повстречался молодой актер Говард Дафф. Он просто позвонил Аве в номер и сказал, что хочет с ней встретиться. Голос незнакомца звучал легко и весело - и она согласилась. К отелю подъехала разбитая колымага, из которой вылез молодой орел в джинсах и потертой куртке. Ава пришла в восторг - после киногероя-любовника, миллионера-собственника и зануды-интеллектуала ей был нужен именно такой парень - простой и веселый. "Она могла быть очаровательной, а минуту спустя - невыносимой. Я был совершенно опьянен ею после первой же ночи", - вспоминал Дафф. Их бурный роман длился два года, они мирились и ссорились каждую неделю. Ава отказывалась выходить замуж за Говарда, понимая, что между ними не любовь - только дружба и секс. А ей все еще казалось, что для счастья этого слишком мало...

Романтическое увлечение закончилось весьма печально. Ава забеременела, решила сделать аборт и обратилась к врачу из Беверли-Хиллз, как выяснилось, не самому лучшему. Мало того, что он оперировал без анестезии, - Ава получила серьезные осложнения, делавшие почти невозможным рождение детей. Роману с Даффом пришел конец. Ава погрузилась в депрессию.

Но от ужасного до счастливого один шаг. И Ава Гарднер сделала этот шаг в том же 1950 году, когда пришла на премьеру фильма "Джентльмены предпочитают блондинок" и встретила там Фрэнка Синатру, брюнета-итальянца с гибким сильным телом и неприкрытой сексуальностью во всем - голосе, взгляде, движениях. "Как только мы оказались вместе, я просто голову потерял, - восхищенно вспоминал Синатра. - Как будто она мне чего-то в стакан подсыпала..." В тот вечер они не стали "любовниками с первого взгляда" - Ава сказала, что это было бы "дешево и неправильно". Но долго сопротивляться нахлынувшему чувству она не могла. Мечта наконец сбылась - Ава встретила мужчину жизни.

"Не будь дурой, он разобьет тебе сердце", - хором увещевали ее те, кто неплохо знал Синатру. Фрэнк считался первостатейным голливудским сердцеедом, и никто не верил, что он добровольно откажется от этого "титула". "В жизни я хочу испытать все, пока еще молод и крепок, - твердил Фрэнк друзьям. - Чтобы потом не пришлось жалеть, что того не успел, этого не попробовал..." "Этот сукин сын просто не умеет любить", - горько вздыхала Лана Тернер. Но Ава и слушать ничего не хотела. Через неделю Синатра уже возил ее в кабриолете по окрестностям Палм-Спрингс, распевая песни и паля из револьвера. Они были очень похожи - веселые, открытые, эмоциональные, оба вели ночную жизнь, любили простую итальянскую еду, виски, боксерские матчи. Но за внешним благополучием таились сомнения, боли и страхи - у каждого свои.

Их внезапно вспыхнувший роман сразу же обернулся скандалом. У Фрэнка имелись жена и трое детей. Газеты называли Аву распутницей и разрушительницей семей. Вездесущие репортеры следовали за влюбленными по пятам - Синатра грозился надавать писакам по зубам, если их не оставят в покое. На концертах публика весело свистела всякий раз, как только в зале появлялась Ава. От этого Фрэнк, карьерные дела которого были в то время весьма плачевны, нервничал еще больше.

После окончания съемок картины "Одинокая звезда" Фрэнк и Ава отправились на отдых в Мексику. Когда влюбленные вернулись в Лос-Анджелес, их опять встретили репортеры. На сей раз Фрэнк не выдержал - ударом в челюсть он свалил одного из газетчиков и пригрозил: "В следующий раз я убью тебя, сукин ты сын". Скандал принял поистине угрожающие размеры. Луис Майер пришел в бешенство. 19 августа Фрэнку пришлось публично объявить о своем намерении подать документы на развод и жениться на Аве.

Они не могли дождаться, пока уладятся все формальности. Ава даже на месяц легла в больницу - нервотрепка не лучшим образом сказалась на здоровье. Наконец 7 ноября в Филадельфии Ава Гарднер и Фрэнк Синатра стали мужем и женой. Фрэнк подарил ей норковый палантин с сапфировыми застежками, она ему - золотой медальон со своей фотографией. Чтобы избежать очередных стычек с прессой, супруги покинули город столь стремительно, что Ава даже забыла свой багаж. Дожидаясь его во Флориде, они гуляли по пустынным, продуваемым холодным ветром пляжам Майами - на нескольких сохранившихся снимках видно, что это самая счастливая пара в мире.

В 1952 году, после выхода картины "Снега Килиманджаро" отпечатки ладоней Авы Гарднер появились в Голливуде на знаменитой мостовой перед Китайским театром. Годовщину свадьбы праздновали в Кении. "Я уже дважды была замужем, - говорила репортерам Ава, - но никогда это не продолжалось целый год".

Карьера Фрэнка пошла в гору: он получил роль в фильме "Отсюда в вечность", его концерты собирали полные залы. Теперь супруги почти не виделись - плотные графики съемок и гастролей разлучали их на месяцы, а краткие встречи все чаще заканчивались ссорами: похоже, в качестве "однолюба" Фрэнк сумел продержаться лишь год, и газетчики вновь оживились, сообщая об очередных похождениях ретивого итальянца, о шумных вечеринках в Лас-Вегасе, о бесконечных длинноногих танцовщицах из варьете, к которым Синатра питал особую слабость. Все это стало для Авы настоящим ударом. Любовь, ревность, ярость, уязвленное самолюбие - эмоции переполняли ее, казалось, вот-вот - и они разорвут душу в клочья.

Фрэнк клялся, что все это ложь, Ава гневно требовала: "Выбирай - либо я, либо все остальные!", но пока еще ссоры заканчивались примирениями и страстными объятиями. В результате одного такого "примирения" она забеременела, а потом у нее случился выкидыш. Ава снова погрузилась в депрессию - ей стало казаться, что у нее никогда не будет нормальной жизни, той, о которой она так мечтала. "Зачем мне слава и деньги, если я несчастлива?" - вопросы повисали в воздухе, и рядом не оказалось никого, кто мог бы на них ответить. Она искала объяснение собственным неудачам - и запутывалась еще больше. А вскоре и Фрэнк признался в интервью, что их браку приходит конец. Вся Америка уже знала, что у него начался роман с Мэрилин Монро. Ава не смогла этого вынести: она решила навсегда покинуть Америку, где все теперь казалось таким унылым и безнадежным...

В декабре, за несколько дней до своего тридцатитрехлетия, Ава Гарднер переехала в Испанию, купив дом в местечке Моралеха - "испанском Беверли-Хиллз", неподалеку от Мадрида. Она так надеялась, что яркая жизнерадостная Испания поможет ей наконец избавиться от чувства щемящей тоски и одиночества. Ава ездила на корриду в Малагу и Севилью, в любимую Хемингуэем Памплону, в Сан-Себастьян, с головой окуналась в ночную жизнь клубов и таверн Мадрида и часто гостила у цыган. Ее "мерседес", несущийся с огромной скоростью, часто видели на шоссе в окрестностях Мадрида, два раза она попадала в аварии (к счастью, без особых последствий).

Однажды в Мадрид на съемки приехал Синатра, формально все еще остававшийся ее мужем. "Да, похоже, подонки - мой удел. Но это не остановит меня в поиске идеального мужчины", - отвечала Ава на вопросы о своих отношениях с Фрэнком.

Три года Фрэнк и Ава не решались завершить процедуру развода - между ними, казалось, оставалось еще что-то неуловимое, мешающее поставить финальную точку. Синатра словно с цепи сорвался: Мэрилин Монро, Грейс Келли, Джуди Гарленд, Ким Новак, многочисленные звезды-однодневки с внешностью "а-ля Ава Гарднер" - он стремительно соблазнял, столь же стремительно бросал и каждый раз старался сделать так, чтобы известия о новом романе непременно дошли до Авы. А она язвительно комментировала его похождения: "Фрэнку просто недоступен оригинал, поэтому он довольствуется бледными копиями".

Ава все чаще запиралась за высокими воротами своего дома, общаясь с немногими друзьями и читая сценарии. Один из них, посвященный судьбе Кончиты Кинтрон, известной женщины-тореро, ее действительно заинтересовал и подтолкнул к безрассудному поступку, которых в жизни Авы Гарднер становилось все больше. В октябре 1957 года она приехала на ранчо тореро Ангело Перальты и заявила, что сама хочет сразиться с быком. Перальте эта авантюра абсолютно не понравилась, но в конце концов он уступил уговорам Авы: дал ей лучшую лошадь и вывел быка. Но стоило уколоть его пикой, как лошадь встала на дыбы и сбросила наездницу. Ава вскочила, хотела убежать, но бык был слишком близко. Она выставила вперед ладонь, пытаясь хоть как-то защититься от удара, но это не спасло - бык пырнул ее в щеку.

Ава была в шоке не столько от боли, сколько от сознания того, что ее единственному несомненному достоянию - красоте - пришел конец. Уже на следующий день она примчалась в Лондон, к одному из лучших пластических хирургов. Врач сказал, что не в силах ничего сделать - надо просто подождать, пока пройдет ушиб. У Авы не прекращалась истерика, она отменила все съемки и выходы в свет. Щека быстро зажила, и только при самом пристальном взгляде можно было заметить небольшую припухлость. Но убедить в этом саму актрису не мог никто.

Снявшись в нескольких неудачных картинах, Ава Гарднер заперлась на два года в своем доме, целыми днями слушала пластинки и очень редко выезжала в город. В конце концов затворничество ей наскучило, она продала особняк и купила квартиру в Мадриде, прямо над апартаментами изгнанного аргентинского диктатора Перона. Постоянные сборища с гитарами и танцами фламенко так бесили старого опального генерала, что однажды он вызвал полицию. О вечеринках в доме Гарднер, куда стекались молодые актеры, тореро, музыканты, студенты, судачил весь Мадрид. Ходили слухи, будто из-за нее молодой танцор фламенко выбросился из окна, что во время ссоры с любовником Ава разбила гаечным ключом его спортивную машину... У всех голливудских друзей, с которыми ей доводилось встречаться, Ава непременно, как бы мимоходом и равнодушно, справлялась о Синатре. "Никогда не смогу понять женщин! - качал головой Хэмфри Богарт. - Половина девчонок мира готовы броситься к ногам Фрэнка, а ты флиртуешь с ребятами в каких-то клоунских плащах и балетных тапочках!" Ава лишь грустно улыбалась: "Наверное, если бы у меня получалось делиться Фрэнком с другими женщинами, мы действительно были бы счастливее".

Ее поведение становилось все более странным - Ава созывала друзей, а сама исчезала из дома; журналисты приходили за интервью, а мисс Гарднер лишь пожимала плечами: "Зачем? Разве я кому-нибудь интересна? Давайте лучше выпьем!" Казалось, ничто не могло вывести ее из состояния вечной скуки. "Быть кинозвездой, поверьте, так тоскливо. Я делаю это ради денег, вот и все, - признавалась она газетчикам. - Вы думаете, я понимаю что-нибудь в кино?"

Наряды от Валентино и Диора уступили место непритязательным свитерам, вязаным жакетам и английским юбкам. Она проводила почти все время дома, продолжала содержать свою сестру Баппи и никогда не отказывала в помощи друзьям.

В середине 60-х Ава устала от Мадрида. Фламенко, тапас и смуглые красавцы-тореро уже не вызывали в ней ничего, кроме раздражения, и она решила переехать в Лондон: "Это единственное место на земле, где можно гулять незамеченной". "Но ведь в Лондоне нет солнца и все время идет дождь!" - удивлялись репортеры. "А на что мне солнце? Я его и так никогда не вижу. Днем я сплю. Ночь - вот моя подружка. Ребенком я боялась темноты и плакала. Теперь все по-другому. Мне нравится лондонский дождь. Такой чудный накрапывающий дождь... он меня успокаивает".

Уже туда, в Лондон, Аве позвонил Синатра: в тот день должна была состояться его свадьба с актрисой Мией Фэрроу. Голос Фрэнка был тихим и неуверенным - казалось, он звонит, чтобы спросить у нее совета. "Какой-то ты нерадостный, - сказала Ава, - может быть, стоит повременить с женитьбой?" "Слишком поздно, детка, - вздохнул Синатра. - Я должен идти. Но знай, что бы ни было у меня с этой девчонкой... я по-прежнему люблю тебя..."

Ава повесила трубку и разрыдалась. А на следующее утро опять была обычной Авой Гарднер - спокойной, гордой, убийственно ироничной. Увидев фотографии новобрачных, на которых коротко стриженная Миа напоминала тринадцатилетнего подростка, Гарднер пренебрежительно пожала плечами: "Я всегда знала, что он закончит в постели с мальчиком". К самой Мии тем не менее Ава относилась с какой-то странной нежностью. И однажды сказала ей: "Ты - ребенок, которого у нас с Фрэнки никогда не было. И уже никогда не будет".

Она все больше и больше удалялась от шумного мира, общалась лишь с узким кругом самых преданных друзей и изредка снималась в кино и телепостановках. Как и Грета Гарбо, Ава не хотела, чтобы люди видели, как она стареет, как день ото дня увядает ее красота. За ставнями викторианского дома в Кенсингтоне Ава наконец-то обрела покой и уединение - то, к чему уже так давно стремилась.

Фрэнк Синатра часто приезжал к ней в Лондон и остался, пожалуй, единственным человеком, кого она хотела видеть рядом. В последние годы жизни, когда Ава была уже тяжело больна, Синатра истратил на ее лечение более миллиона долларов. Они очень трогательно смотрелись вместе - седой голливудский казанова и постаревшая кинобогиня часами сидели у камина и, глядя на огонь, думали о чем-то своем.

Ава Гарднер тихо скончалась в Лондоне в 1990 году. Когда однажды ей предложили сыграть роль шикарной, богатой, но одинокой женщины, она возмутилась: "Вы что, издеваетесь? Да я играю ее всю жизнь!" Наверное, она и вправду была слишком красива для нашего мира. И быть может, немного наивна - ведь очень непросто стать счастливым, живя по принципу "Все или ничего". Под конец Ава смирилась с этим и оставила мир в покое. Разве не это называется хэппи-эндом?..