19 глава

Вождь сидел у костра, поглядывая на молодых людей в тени хижины. Он не слышал их разговора, но видел чувства. Тикун не выбросил из головы мысли о его дочери. Его отец - старый злыдень, продолжает подпитывать желание парня, а этому глупому тапиру и невдомек, что Шика-ан хочет не счастья сына, а власти. Слепое оружие, но опасное!
-Тикун! – нахмурившись, Сихуаро-оро мотнул головой. Соплеменники насторожились, выжидательно наблюдая за вождем. Молодой индеец понял грозный призыв и, разомкнув руки Пэмуи, подошел к нему.
-Я все видел! Я видел, как умирали эти белые! – Сихуаро-оро схватил парня за грудки и приглушенно зашипел. - И я хотел бы знать, каким способом тебе помог Великий дух Ньяманду? Или это проделки твоего отца?
-Я спас Пэмую! – Тикуна передернуло от страха, ведь глаза вождя будто ножом полоснули по сердцу. – Сегодня твоя дочь могла встретиться со своей матерью.
-Помни! Помни, что я смотрю за тобой и твоим отцом! Ничто не ускользнет от моего глаза! - Сихуаро-оро оттолкнул парня и тут же увидел шамана, стоящего в тени деревьев. - Вот и сам пожаловал, ишь как зыркаешь по сторонам.
Шика-ан вышел вперед, оглядывая присутствующих. Все индейцы замерли в тревожном ожидании, зароптали.
-Что смотрите, сыны шакалов? – зашипел шаман, оглядывая племя. Потом остановил взгляд на бледной Пэмуе, усмехнулся своим мыслям и посмотрел на вождя. Противостояние вождя и шамана достигло апогея. Они стояли около костра, сверля друг друга страшными от ненависти взглядами.
-Ты должен быть благодарен моему сыну, потому что он спас твою дочь! Но ты, Сихуаро-оро, преисполнен гордыни! Ты считаешь, что только ты можешь защитить свою дочь и свой народ. Ты думаешь, что когда-то защитил Алукуму? Ты не смог защитить ее, ты не сможешь защитить и Пэмую. Ты, она и ваш Карамуру скоро ощутят всю мою силу, - зашептал Шика-ан, подавшись вперед. – Только я и мой род должен владеть этой землей и этим народом!
-Ты хочешь власти? Но народ не пойдет за тобой! Страх не сделает тебя великим вождем.
-Я уничтожу всех, кто встанет на моем пути! Потому что семя Великого духа Ньяманду, потомок Белого индейца будет принадлежать мне! Карамуру, как и муж твоей сестры, скоро уйдет в мир теней! Ты сам скоро уйдешь с моей дороги!
Сихуаро-оро схватился за нож. Индейцы зароптали, лишь смелые войны тоже схватились за оружие, готовые в любую минуту встать между ними.
-Отец! – Пэмуя рванула к ним, а за ней помчался и Тикун.
-Отец! – молодой индеец встал между ними. – Сихуаро–оро - вождь племени! Идешь против него, значит идешь против своего народа!
Неожиданно Шика-ан подобрался, сгорбился и отступил. Его время еще не пришло.
-Проклятый шаман! – бросил ему в лицо Сихуаро-оро. - А ты, - он посмотрел на дочь, - возвращайся к мужу.
-Вождь! – к хижине подскочил один из индейцев, что следили за охраной территории. – К нам пожаловали гости!
-Какие еще гости?
*****

Появление Бертины в бараке для рабов было воспринято настороженно. Сетима, отмахнувшись от своих любопытных товарок, усадила девушку на свободный топчан с грязным матрасом. Потом покопалась в своих вещах и вытащила штопанное одеяло.
-Все, что могу предложить, но от чистого сердца. Не выходи пока отсюда, не стоит никому знать, где ты находишься. Не для тебя это место!
-Где же мое место? – Бертина закрыла лицо ладонями, сквозь пальцы просачивались слезы. – Зачем я приехала сюда… зачем?! Я думала, что на этой земле я начну новую жизнь, выйду замуж… у меня будет настоящая семья… муж…
-Что же муж?
-Ничего! - Бертина подняла голову и замерла, будто задумавшись.  – Сеньора сломала мне жизнь!
-Э-ка, невидаль, что хозяева портят жизнь своим слугам. Посмотри кругом, вон сколько нас!
-Твоя хозяйка зла от того, что ее саму подвинули, - хихикнула молоденькая негритянка.
-Куда это ее подвинули?
-Так видно же, как она на старшего-то хозяина посматривает, так и облизывается, а сожрать не может! Ее подвинула индианка!
-Кыш, язва черная! – шикнула на нее Сетима. – Отрежут тебе язык! Женщине здесь тяжко. А хозяйка… кто же потерпит рядом с собой служанку красивее самой себя?! Тебе, Бертина, надо найти здесь мужчину. Ох, подумаешь, мужа потеряла, так найди нового! Женщина, белая, черная – неважно, всегда принадлежит мужчине. Иначе не выжить тутошки.
-Мне не нужен мужчина!
-А кто тебя защитит? Ты не рабыня, ты не должна находиться здесь! Кто узнает - попадешь в беду! Не будут церемониться с той, что приравняла себя к рабыне! Смотри, голодных, да охочих до бабского тела тут много!
Бертина неожиданно взвыла, пряча лицо на коленях негритянки.
-Такая красавица не пропадет! Если будешь доставлять мужчинам удовольствие – не пропадешь, сыта будешь и одета, вот только долго не протянешь, - неожиданно подала голос Бира. - Слишком много желающих найдется!
-Это точно. Есть тут такие, - согласилась Сетима, враждебно посмотрела на молоденькую рабыню по имени Шика. - За красивую безделушку готовы извернуться. Думают, что всех перехитрят!
-И перехитрю! – с вызовом взметнула гривой кудряшек тоненькая негритянка. – Мой-то обещал меня выкупить, чтобы жить со мной! Вот рожу ему ребенка!
-Ага, так мы и поверили! Видали мы таких! Эх, матери рядом нет, - покачала головой Сетима. – Может и уберегла бы девчонку! Только скажи белому мужчине, что у него будет черный ребенок, так понятно, что будет!
-Что?!
-Другим отдаст, чтобы свильнуть!
Шика насупилась. Все женщины молча слушали Сетиму, соглашаясь с ее словами.
-Рабыни всегда оказывалась в самом унизительном положении от того, что не могли отказать.
-Кто бы еще спрашивал?! - Бира внимательно наблюдала за новой соседкой. – Тебе нравится Масиэл Диас?
Бертина мотнула головой, а Бира усмехнулась.
-Это не твой мужчина!
-А чей это? – возмутилась Сетима.
-Мой!
****

                                                                                                                                                                 
Перед Сихуаро-оро предстал Алфреду Аранда со своими людьми. Вождь   пригласил гостей к костру, мимолетным жестом приказал дочери сесть рядом. Алфреду улыбнулся, увидев здесь жену брата, хотя и не ожидал ее здесь встретить. Отступать было некуда. Аранда, как истинный аристократ, никогда не считал дикарей достойными его внимания, но лишь до того момента, пока можно использовать их в своих интересах. Это не было личностным лицемерием, даже тогда, когда за глаза называл их «детьми дьявола». Это было ощущением целой эпохи – эпохи белых колонизаторов. В то же время, как человек не военный, а светский, он всегда искал возможность договориться мирным путем. Подходя к вождю, он преобразился, натянув на лицо дружелюбную улыбку, и замер в уважительном поклоне.
-Добрый день, - он сделала паузу, не зная, как обратиться к собеседнику, - Великий вождь! Мы оказались поблизости, осматривая свои территории… то есть дальние земли… Решили нанести визит. Конечно, визиты принято наносить после полудня, но простите нашу бестактность, принимая в расчет то, что здесь, среди этих … этих лесов сложно следить за временем!
Сихуаро-оро слушал молча, отчасти потому, что не понимал и половины того, что говорил его родственник. Смесь португальского и местного наречия превращала их общение в запутанный словесный лабиринт. Наконец, Сихуаро–оро кивнул, приглашая его присесть рядом с собой, и опять переспросил.
-Что привело тебя сюда?
-Я хотел бы поговорить об этом, - Алфреду откинул весь политес и протянул прозрачные камешки. – У вашей дочери ожерелье с такими камнями. Я видел. Что это?
-Откуда это у тебя? Это ты снял эти камни с шеи моей дочери? – к полному изумлению Алфреду, Сихуаро-оро ощетинился, хватаясь за короткий костяной нож. – Это ты напал на нее?
-Нет! Нет! Почему напал?! Я не прикасался к Пэмуе! Нет!
-Отец, это был не он! – девушка испуганно замотала головой. - Это были неизвестные мне люди!
-Что случилось?
-Слезы Алукумы моей дочери были похищены! Кто-то из белых людей посмел напасть на мою дочь! Но они пожалели, что пришли на эту землю со злом! Где был твой брат, когда на его жену напали?
-Мой брат занят делами поселения, но и его жена должна быть рядом с ним, а не бегать по лесу, где полно опасностей! – нашел, что ответить Аранда.
-Отец! Я сама виновата, что ушла из дома… - всхлипнула Пэмуя и, перехватив рассерженный взгляд отца, замолчала.
Сихуаро-оро кивнул на камни.             
-Мы называем эти камни слезами Алукумы.
-А вы могли бы показать ваши камни? Много ли их?
Сихуаро-оро коснулся своего горжета [1] , украшенного когтями дикой кошки и перьями. В центре среди ритуального узора поблескивал большой камень. Он был частично покрыт какой-то красной краской и опутан кожаной сетью.
-Это мой амулет – знак силы! В камне заключена сила Инга Виракоча, дочерью которого была Алукума, а паутина, что окружает его, защищает от стрел врага, помогает заманить его в ловушку.
-Инга Виракоча, - пробормотал Алфреду, касаясь огромного камня, но его не интересовали индейские сказки. – И где можно найти эти камни?
–Пэмуя, принеси! - он посмотрел на дочь. Она спорхнула, будто птица, и исчезла в хижине. Алфреду застыл в ожидании.
-Они появляются на берегу реки, когда печальная Луна смотрится в темную воду, - вздохнул вождь.
-Здесь? – Аранда недоверчиво махнул рукой в сторону реки.
Сихуаро-оро пожал плечами, не считая нужным уточнять.
-Это наша земля, это история моего народа.
Появилась Пэмуя, неся глубокую плетенную чашу, накрытую тростниковой крышкой. Та открылась, и Алфреду замер от невероятного восхищения – она почти до краев была заполнена кристаллами неправильной формы и разного размера. Они сверкали удивительно пронзительной белизной с едва уловимыми разноцветными переливами. И отблески костра рассеивались в их глубине, отчего казалось, что камни светятся изнутри.
-Что это? – ошалело спросил Аранда.
-Это и есть Слезы Алукумы.
-И … и…- он заикался, - они есть на этой земле?
-На нашей земле.
-Конечно, - немного нервно согласился Алфреду, но в голове забилась мысль о том, что договор, подписанный между его братом и этим дикарем о разделе земельных угодий и их защите, необходимо пересмотреть. Надо поговорить с братом! «Неужели вы отдадите свою удачу другому? Пусть даже если этот другой - ваш брат», - слова баронессы немного остудили его порыв.
-Мы признаем ваше право на эту землю и будем защищать вас и ее от тех, кто придет с войной, - предисловие опять становилось длинным, и, заметив вновь нахмуренный взгляд вождя, Аранда заспешил. –Но почему бы нам не договориться к взаимной выгоде?
-О чем договориться?
-О слезах Алукумы, - и как опытный переговорщик, Алфреду тут же сделал предложение. – На что вы готовы обменять эти камни?
Сихуаро-оро удивленно посмотрел на гостя. Этот белый человек не понимает, что предлагает! Внезапно лицо вождя изменилось, и он громко расхохотался.
-Это принадлежит вождю! Ты хочешь стать вождем? Ты хочешь занять мое место? Давно мне не было так весело! Ты рассмешил меня!
-Но я… я имел в виду, мы могли бы договориться о других камнях! Что вы хотите взамен? Золото? Деньги? - он поспешно вытащил из кошеля несколько золотых монет, что чеканились из добытого ими золота благодаря помощи мэра города Алвеса.
-Деньги? Желтые кругляшки, которые важны белому человеку, но не индейцу? Когда будет срублено последнее дерево, когда будет отравлена последняя река, когда будет поймана последняя птица, только тогда вы поймете, что деньги нельзя есть,– Сихуаро-оро презрительно сморщился, а потом его указательный палец уперся в мушкет. – Я говорил твоему брату, что мне нужны огнедышащие палки – атлатль. Вот тогда поговорим!

[1] - Украшение, служившее для защиты шеи и груди.
*****

Алвес смотрел, как Лоренцо Алмейда, губернатор провинции и его родственник, жеманно пересчитывал золотые монеты, отчеканенные в Веладу–Пренс. Раз в месяц он возил золото в столицу, отдавая своему компаньону его долю. Связи Алмейды помогли реализовать предложение братьев Аранда и наладить производство золотых монет на месте. Лицензия на их изготовление, подписанная самим вице-королем – это была заслуга Алмейды, а Алвес играл роль курьера. Но это положение его не устраивало, и Алвеса душила жаба, потому что он считал, что его деятельность предполагает гораздо больших усилий. Лицензия лицензией, а кто будет заниматься поддержанием связей в лице задействованных в этом деле людей?! Ему причитается большая часть прибыли!
С самого начала он думал, что его упекли в какую–то дыру, и он будет прозябать в маленьком городишке, где нечем было заняться, но удача повернулась к нему лицом. Алвес решительно приступил к выстраиванию сложного механизма товарооборота, где переговоры ложились на его плечи. Благодаря собственной предприимчивости и хитрости из маленького чиновника он в одночасье превратился в «золотого спрута», который держал весь городок в кулаке. Нанял жагунсо, которым поручил охрану собственной персоны и всего производства. Его карманная банда наводила порядок в соответствии со своим пониманием чести и совести – избивали и убивали неугодных, затыкали рты недовольным, выколачивали долги и откровенно грабили одиноких старателей. Наверно, поэтому золотодобытчики стали держаться вместе, организовывая свои команды. Но Алвесу всего этого было недостаточно, его знаменитая фраза «Мало денег не бывает» отражала его натуру.
-Мундинью, что ты говорил о своем знакомом, что работает на Адемара Аранда? Что за человек? -  он подозвал к себе предводителя жагунсо, своего неизменного помощника во всех авантюрах.
-Диас? – Мундинью по прозвищу Кот искривил рот в презрительной усмешке. – Эта собака поменяла хозяина и теперь служит тому, кто платит больше. С ним можно договориться, если покажешь деньги!
-Уверен?
-Для него деньги важнее всего.
-Как, впрочем, для каждого из нас, - согласился Алвес. – Договорись с ним, пообещай деньги. Нам нужен свой человек среди людей Аранда.
-Все будет нормально, хозяин.
-Будет нормально, - проворчал Алвес, - знаю я вас! Продадите маму родную, если подвернется удобный случай!                       
Замысел Алвеса был дерзок. Он любил рисковать, поэтому и возникла идея поживиться за счет обеих сторон. Он обдумывал это уже некоторое время, а сейчас решил действовать, стоя за спинами своих свирепых жагунсо. Золото – вот вожделенный божок, которому поклонялся Алвес. Братья Аранда достойные противники, но пока не подозревающие, что даже на краю света плетутся интриги не хуже, чем при королевском дворе. Пусть соглашение между ним и Аранда является афишей для респектабельности мэра Веладу-Пренса, и оно скроет все.
-Скоро прибывает обоз от Аранда, -  Алвес взглянул на своего помощника.
-Мои люди готовы, - кивнул Кот.
-Необходимо узнать точную дату отправки. И чтобы все было тихо. Пусть отъедут подальше… Чтобы нас не заподозрили.
Кот опять кивнул и молча вышел.
****

В каза гранди была проделана колоссальная работа, хотя казалось, что жизнь текла неспешно своим чередом. Все подчинялось равномерному ритму. Переселенцы понимали, решив обосноваться на этой земле, что на их плечи возложена ответственность за нее, поэтому надо приложить все усилия для организации своей жизни. Каждый свободный поселенец работал до усталости с полной самоотдачей. Здесь будут жить их семьи, здесь будет их дома. Поселок был выстроен за несколько месяцев, но Адемар Аранда понимал, что скоро они столкнуться с более сложной проблемой, чем взаимоотношения с местными индейцами. Это голод. Поэтому свободные поселенцы получили наделы земли, которые необходимо было выкорчевать и засеять землю. Семена были закуплены так же за счет средств, полученных от продажи намытого золота. Новоявленные фермеры, приспосабливаясь к местным условиям, учились земледелию у индейцев, которые поселились в редукции и так же получили свою земельную долю. Заключались договора о процентной выплате земельного и семенного займов. Но золотоносная территория принадлежала семейству Аранда, как основателям редукции и владельцев патента на освоение земель провинции Минас–Жерайс. Те же, кто не хотел заниматься сельским хозяйством, были наняты на промывку золота. Так же Аранде принадлежали рабы, которых использовали на самых сложных работах.
Адемар Аранда в глазах всех поселенцев был и плантатором, хозяином, и одновременно алькальдом – тем человеком, который следил абсолютно за порядком на своей земле. За пределами же редукции и близлежащих земель были другие законы. Волчьи законы – кто сильный, наглый, тот и прав. Умирающий старатель был слабым, пропустил удар и вот сейчас расплачивался за свою самоуверенность.
Масиэл вместе с работниками принесли его в каза гранди.
-Несите его во двор хозяйского дома. Да позовите кого… Пусть промоют рану, - но он уже не надеялся, что человек выживет.
-Надо позвать священника, - сказал кто-то. – Отходит…
-Бертина! Чего замерла? Позови падре Мануэла! – но не дождавшись ответа, Масиэл сам кинулся к дому Норьеги, но тот уже спешил навстречу. Девушка замерла, глядя на выражение дикого ужаса на лице мужчины. Искривленным ртом он прошептал.
-Спасите…
-Что с ним?
-Не знаем. Индейцы напали на старателей, там двое уже убиты, а этот…  - Масиэл посмотрел на одного из индейцев, что стоял за спинами собравшихся. – Что это? Знаешь?
-Это…это… кабаш…
-Что за кабаш?
-Его может изготовить только черный колдун! Только он может сделать яд, способный убить человека! – индеец с испуганным лицом отступил. – Он умрет!

-Что тут происходит? – толпа расступилась, пропуская Леонор. – Что с ним?
-Этот человек ранен.
-Умирает? Так зачем вы притащили его сюда?! Еще не хватало вносить в дом этого бродягу! Он может занести заразу!
-Мы должны быть добрыми христианами, сеньора, - возразил падре Мануэл.
-Милосердие не должно быть опасным!
-Но сеньор Адемар приказал помочь ему! – добавил Масиэл.
-А где твой сеньор?
-Он остался в лесу, чтобы выяснить, что случилось.
-Тогда найдите ему место, чтобы он никому не мешал! Ему вполне подойдет барак для рабов! – баронесса с выражением крайней брезгливости подобрала юбку и направилась к дому.
Бертина вместе с Сетимой и несколькими рабынями уложили раненного на соломенный матрац в дальнем углу барака. Все их усилия – обтирание холодной водой, молитвы, были тщетными. Его дыхание становилось все более частым и поверхностным, закатившиеся глаза белели из-под судорожно дергающихся век.
-Что же делать, падре Мануэл? - Бертина вопрошающе подняла глаза на Норьегу, ведь священник был тем человеком, к которому обращались в самые сложные жизненные ситуации.
-Будем надеяться, что бог простит своего раба и даст ему возможность искупить вину, - он поспешно перекрестил его.
-Видела я такое, - испуганно произнесла Бира, - посмотрите, какое у него страшное лицо! У нас в поместье тоже был такой случай. Говорили, что его душу забрал Черный дух!
-Черный дух? Кто это? – Бертина перекрестилась вместе с Мануэлом.
-Злой дух, что живет под землей. Он выходит по ночам и от его зловонного дыхания гибнут смельчаки, что отправились на край света. Нельзя заходить на земли Черного духа.
-Я призван сюда уничтожить языческие идолы, веру в них! А тут прямо в доме вашего хозяина поклоняются демонам! Я займусь этим, как только вернется сеньор Аранда!
*******

Появление Адемара Аранды в шабоно  индейцев не стало неожиданностью для вождя, муж должен был прийти за своей женой. Встревоженный вид Карамуру говорил о том, что он нуждается в ней. Пэмуя вся просияла, когда увидела гостя, и кинулась на шею мужчине.
-В лесу ваши люди совершили нападение на старателей! Я испугался, что ты пострадала! – он осмотрел ее, ища следы нападения. И девушка уже открыла рот, как Сихуаро-оро пресек попытку дочери пожаловаться.
-Нет, моя дочь ничего не видела и не слышала. И о каком нападении ты говоришь?
-Но там было найдено ожерелье моей жены! Поэтому я забеспокоился! Ты понимаешь, вождь, что этого нельзя спустить! Мне надо найти виновника!
-Мы верны нашему договору и не нападаем на людей Карамуру! – вождь стоял на своем. И если вначале Пэмуя хотела все рассказать мужу, выпрашивая его жалости, то теперь послушно вторила отцу. Она не могла стать причиной вражды между их народами.
-Я потеряла амулет, но со мной все хорошо! – немного смущенно пробормотала девушка. Говорить неправду не было свойственно индейцам, но сейчас это скорее не обман, а необходимое умалчивание.
Пэмуя вопросительно посматривала то на отца, то на мужа.
-Это были не мои люди. Поэтому мне надо все выяснить до конца!  - настаивал Адемар.
-Я тоже ничего не слышал! – подтвердил Алфреду, подходя к брату.
-Что ты тут делаешь?!
-Я приехал навестить …э-э… своего родственника, - младший Аранда заюлил. – Ты можешь не беспокоиться за свою жену, она под моей защитой. Да, Пэмуя?
-Да, - она поморщилась то ли от того, что ее заставили лгать мужу, то еще от чего, и внезапно побледнела, сгибаясь, будто от боли.
-Что с тобой? – Адемар схватил ее за плечи. – Ты ранена?
Мелькнула мысль о мучениях того бедняги, который пострадал при стычке. Неужели и Пэмуя не избежала такой же участи?!
-Ты ранена? Что случилось в лесу? – он коснулся ссадины на щеке жены.
-Все хорошо, я просто поцарапалась… ударилась…
-Нашей Зулусе стоит осмотреть мою дочь,- Сихуаро-оро видел хитрый маневр девушки. - Она умеет читать по лицам, видит всякую болезнь. Не беспокойся, Карамуру, наша Зулуса сможет сказать, что с твоей женой. Зулуса!
Окрик вождя вызвал из толпы индейцев пожилую женщину, которая ковыляя, вышла вперед.
-Что скажешь? Сможешь сказать, больна или здорова моя дочь, чтобы ее муж успокоился?
Индианка, окинув взглядом девушку, покачала головой. Осмотр проводился на женской половине, был похож на ритуал. Все ждали ее вердикта. Зулуса вышла чинно и встала перед толпой.
-Нехитро дело понять, почему бледнеет мужняя женщина… пора переводить твою дочь на женскую половину. Есть ли у белого человека женский хоган? –знахарка тут же повернулась к Адемару Аранда и радостно гикнула. - Она, как звезды, обсидиан черного неба, петли света, лунный свет, всю ночь напролет. Она - душа звездного неба, которое никто не видел. Она - место, где отдыхает солнце. Раздвинь вселенную во все стороны и введи ее в женский хоган, потому что она скоро станет настоящей женщиной!
Пэмуя вспыхнула, как предзакатное солнце, и кинулась на шею недоумевающего мужа.
****

Бира испуганно наблюдала за агонией умирающего, наотрез отказавшись к нему прикасаться. Масиэл попросил Бертину стать сиделкой и хоть как–то облегчить его положение.
-Человек все же! – он перекрестился. Девушка, преодолевая страх и неприязнь к мужчинам, вытирала влажной тряпкой с его тела испарину, прислушивалась к его бреду, успокаивая при каждом приступе. Мануэл был тут же, молился над больным. Все ждали появление Адемара Аранды, веря в то, что только он может всех успокоить и помочь страдающему. Неожиданно мужчина вскрикнул в бреду, окончательно пугая молодую негритянку. Опрокинув таз с водой, Бира кинулась вон.
-Бира! – Масиэл бросился за ней. – Бира!
Догнал ее уже за домом около подсобных помещений. Она забилась в дальний угол сарая.
-Что с тобой?
-Это проклятие Черного духа! Мне мать рассказывала! Она рассказывала, как умирают люди!  Я видела, когда была маленькой.
-Не бойся! Ты же видишь, что здесь никто тебя не тронет! Разве ты не видишь, что я не позволю?! – глядя на панику девушки, Масиэлу хотелось обнять ее, погладить по голове, как маленького ребенка.
-Я видела, как человек будто высыхает, кожа слезает и выпадают волосы! Он задыхается и из носа течет кровь!
-Не говори так! Если ты будешь всем об этом рассказывать, то начнется паника! – мужчина понимал, что такие россказни могут взбаламутить народ и тогда неизвестно, чем это все закончится. - Тихо!
-Это Йиенна[2] . Черный дух! У него каменные глаза и зловонное дыхание! Он всех убьет! Всех!
Масиэл подумал о том, что девушка говорит о «черной смерти»[3]  и похолодел.
-Нет, о каком Черном духе ты говоришь? Нет здесь никакого Черного духа! На старателей напали индейцы! Убили всех, а этого только ранили.
-Нет, это Йиенна! – Бира мотала головой. И словно ответ на ее страх неожиданно над дальней горой потемнело. Серо-бурая пелена накрыла ее верхушку, послышался приглушенный рокот. Надвигалась гроза. Бира взвизгнула и кинулась в дом.
-Йиенна всех нас заберет с собой!
Масиэл удивленно рассматривал необычное природное явление. Такое происходило впервые. Громовые раскаты с резким сухим треском прогрохотали на отдалении и так же внезапно утихли. С ними же ушла и пелена.
-Что это?! - он перекрестился. Верующим он никогда особо не был, потому что был сыном индианки и португальца, который так и застрял меж двух миров. Но сейчас он был готов поверить в причитания Биры, уж слишком необъяснимо было то, что он видел.
-Что с вами? – около него появилась Бертина.
-Ты это видела?
-Что?
-Тучу! А гром слышала?!
-Нет, я была занята, - она показала на таз с водой. – Ему стало хуже. Падре Мануэл решил отпустить ему грехи…
-А где сеньор Алфреду?
-Он уехал еще утром.
Масиэл еще раз оглянулся на дальнюю вершину, у подножья которой находилось племя Сихуаро-оро.

[2] - злой африканский дух с каменными глазами, живший в могилах. Он очень боялся собачьего лая.
[3] - чума
******

Восторженные крики индейцев, похожие на боевой клич, заполнили лес. Каждый из них хотел коснуться Карамуру и его жены, ведь перед их глазами оживала легенда о белом индейце Инга Виракочи, пришедшем из-за большой воды.
-Карамуру, тебя приветствует мой народ! – Сихуаро-оро поднял руку и тут же все смолкло. - Ты осчастливил их своим присутствием! Твой сын родится и станет настоящим воином. Унаследует славу и могущество своего отца. Встань в центр круга! Круг - это земля, луна и солнце. Смена времен года – это круг. Наша жизнь – это круг: ребенок, юноша, взрослый, старик. Солнце дает жизнь земле, которая питает жизнь деревьев, чьи семена, падая на землю, вырастают в новые деревья. Ты должен учиться видеть круговорот, данный нам Великим Духом Ньяманду и уважать его и жить в гармонии с ним.
-Что я должен сделать?
-Ты должен испросить душу своего ребенка у Великого духа Ньяманду. Иначе твой ребенок не найдет своего места в этой жизни.
Адемар кивнул, понимая, что все эти индейские штучки являются частью их жизни, такие же важные, как его принадлежность к Святой Церкви.
-И я хочу приставить к тебе одного из моих воинов, который будет охранять твою жизнь, как свою. Станет твоей тенью.
-К чему эти хлопоты? У нас хватает своих людей, - запротестовал Алфреду. Сихуаро-оро насмешливо посмотрел на младшего Аранда.
- Когда–то мой отец рассказал мне одну жизненную истину. Внутри каждого человека идет борьба двух волков. Один волк - это зло: гнев, зависть, жадность, надменность, гордыня, жалость к себе, ложь, обиды, эгоизм. Другой волк - это добро: мир, любовь, надежда, спокойствие, скромность, доброта, щедрость, честность, сострадание, верность. И когда я спросил своего отца, какой же волк победит. Отец ответил.
-Всегда побеждает тот волк, которого ты кормишь .
Неожиданно Алфреду покраснел и отступил за спины индейцев. Но не только он один прочувствовал смысл сказанного вождем. За его спиной послышалось то ли шипение, то ли свист.
-Чего шипишь, колдун? – Сихуаро-оро грозно посмотрел на шамана. Шика-ан пристально смотрел на молодых людей. Неожиданно, как ответ на вопрос вождя, небо потемнело и где–то вдалеке громыхнуло.
-Смотри, небеса приветствуют Карамуру и твою дочь! – прошелестел он, а потом, стукнув сына палкой по плечу, направился в глубь леса. Тикун понуро направился за ним.
Как только шаман скрылся, зазвучали барабаны и трещотки, люди образовали круг вокруг вождя и его гостей. Начинался новый жизненный круг.