18 глава

«С давних времен сложилось так, что мужчины шли дорогой Огня и Воздуха и познавали Силу через волю и разум. Поэтому и практиковали они магию сильную, зычную, вызывательную. И делалась она крепким словом и сильной рукой, и прозвалась позже Ритуальной магией. И были названы мужчины эти колдунами, от слова «Коло», что есть «колесо» или «солнце», потому что их магия - это Путь Солнца…»[1]
Шика-ан обладал Силой, чтобы выбрать свой путь. Он родился с даром Огня, а таким, как он, «недостаточно быть Целителями и Ясновидящими, им хочется иметь абсолютную власть и Силу, ибо они идут древним путем Крови и кровавой жертвы… лезут в драку, и магия у них резкая и сильная. И идущих этим путем Огня зовут Чароны, то есть те, кто накладывает чары… вызывать Духов и Демонов, насылать их на врагов. А на этом Пути нужно быть изначально агрессивным и настолько безумным, чтобы воевать с окружающим миром…»[2]
Ни один шаман не владел так искусством колдовства, как знаменитый Шика-ан. Он умел взвиться птицей над землей, пронестись высоко над лесом — да, да, у него вырастали крылья, стоило ему только захотеть этого! Самым же поразительным было его умение менять свое обличье и принимать вид любого животного. Все знали о его силе, но обвинить в колдовстве не смели, отомстит еще… Его хижину обходили стороной, лишь в тех случаях, когда кто-то заболевал, спешили к нему и просили милости. Шика-ан лечил, но вместо благодарности получал боязливую отчужденность. В этом был виноват Сихуаро-оро. Вождь отобрал все, чем дорожил Шика-ан, все, что и кого любил, и перенес свою ненависть на его сына. Но скоро все перевернется с ног на голову, реки поплывут вспять, потому что Шика-ан обретет настоящую силу и власть.
Шаман выпил сок древесной лианы. Чувствуя скорое вхождение в фантомную мантию, прикрыл глаза и расслабился. Нарастающий шум ветра ворвался в подсознание, превращая тело колдуна в нечто неосязаемое, бестелесное, нематериальное, уносящееся в бесконечное пространство. Он почувствовал нечеловеческое ликование от ощущения неизмеримых пространств. Замелькали тени, сбиваясь вместе. К этому Шика-ан привык, это было обиталище неприкаянных духов. И себя он видел со стороны. Темный сгусток сущностей зашевелился изнутри, ощущая его присутствие. Шаман приблизился, и внезапно чей-то крик отчаяния разрезал эфир[3] . В центре сгустка трепыхался мерцающий огонек, метался из стороны в сторону, бился в замкнутом круге. Шика-ана выбросило обратно. Он очнулся, открыв глаза.
-Отец? Отец! – рядом с ним стоял Тикун.
-Я предупреждал тебя – не смей мешать моему странствию! Так и не вернуться можно! Застрять между мирами!
-Отец, но ты кричал!
-Опасность… смерть… Если это предупреждение мне, то надо торопиться! Я не дам себя опередить, - колдун резво подскочил и бросился в пещеру.
-Отец!
Шика-ан вытащил из-под подножья черного истукана нечто завернутое в кожух, развернул.
-Мы должны нанести удар прежде, чем убьют нас.
-Это уирари[4] .
-Калабаш[5] … нет ничего страшнее этого зелья, - он осторожно перелил тягучую темную жидкость, похожую на смолу, в полую трубку, закупорил. Стоящий рядом Тикун притих, наблюдая за действиями Шика-ана. Он продолжит путь своего отца, переняв его дар и знания. Враги отца станут его врагами.
–Этот яд убьет любого. Бери его и помни, если начинаешь войну – иди до конца. Убей своего врага до того, как он нападет сам. А это стрелы…, - Шика-ан провел пальцем по наконечнику стрелы с резко выделенной насечкой. -Попадет такая в цель и не спастись.
Тикун кивнул, забирая оружие.
-Я убью Карамуру!
-Время белого человека скоро выйдет! На его шее висит проклятие. Но чтобы дочь Алукумы вернулась к тебе, надо уничтожить Сихуаро-оро.Только уничтожив вождя, ты заполучишь ту, что хочешь! Иди и сделай это! А мне надо еще подумать. Испросить у Великого Духа Ньяманду совета.
Как только молодой индеец скрылся, Шика-ан поднял глаза на возвышающийся постамент, темные глазницы которого поблескивали зеленым светом. Они просили кровавой жертвы.
-Скоро ты умрешь и сгинешь в бездонной дыре Шибиль[6] . Великий Ньяманду поможет мне и моему сыну!

[1][2] - Волгин С.А., Успенский Л.Б. - Вивельгар. Тайная книга магов
[3]  - Воздушное пространство
[4]-Курари, куруру – яд, происходит от индейских слов «уира» - птица, «эор» - убивать
[5] -Тыквенный кураре или калабаш-кураре (получил такое название из-за того, что готовый яд хранят в посуде из тыквы, а сам состав делают с различными добавками, например, тот, который даёт змея)
[6] - Преисподняя. Название восходит к слову xibil – исчезать.
*****

С самого утра Адемар направился на отдаленные земли, на которые у него был оформлен патент. Необходимо было оценить их и обдумать возможность охраны. В последнее время он ощущал непроходящую усталость. Появившаяся горечь во рту и шершавая сухость провоцировала тошноту. В глазах двоилось. Длилось это недолго, поэтому Адемар не придавал значения неприятным признакам. Лошадь шла медленно, вызывая морскую болезнь.
-Что с вами, сеньор? – спросил один из работников.
-Ничего, - Аранда расстегнул ворот камзола и ослабил шейный платок. - Все нормально.
Влажный воздух был тяжел. Трудно дышалось. Он непроизвольно коснулся камня на шее.
-Что это? – спутник указал на ожерелье. – Что за камень?
-Это? Подарок.
-Но это индейская штуковина. А они мало ли чего носят на себе. Видел я такое же у одной из ведьм, что сожгли за сожительство с дьяволом. Она прижила с дьяволом семь детей – щенков, котят и монстров! Так на ее шее тоже вот такая же веревка с узелками была вместо святого креста! А еще... - он принялся рассказывать, но Адемар слушал вполуха, потому что подобный разговор произошел ранее, но не с работником, а с баронессой.

-Вы же должны помнить, что церковью не поощряется ношение колдовских знаков. Это от дьявола! Маленькая индианка приворожила вас?! - говорила она.
-Это всего лишь безделушка.
-Очень странная безделушка, - Леонор чувственно погладила индейское ожерелье, касаясь пальцами мужской груди. Ее остекленелый взгляд мог сказать о многом, но у Адемара болели виски. Эта ночь была странной. Неужели он метался в бреду и его видения – плод его болезненных сновидений?! Кажется, он оказался в объятиях ненасытных фурий с прекрасным лицом баронессы. Она цеплялась за его руки, плечи, обжигала взглядом.
-Как жалко, что ваше увлечение женой лишает меня вашего внимания.
-Я понимаю, что вы привыкли к всеобщему вниманию…
-Но я хочу привлечь внимание только одного мужчины, - проникновенно прошептала дама. – Красивого, сильного, бесстрашного… сводящего меня с ума!
-Это подарок моей жены, - Адемар сжал камень в ладони, заставляя баронессу отступить. На ее лице тут же проступило почти зловещее выражение, словно на него смотрел некто иной, высвечиваясь в прозрачном холоде женских глаз.
-Я предупреждаю вас, сеньор Аранда, что этот брак будет незаконным в глазах истинных христиан. Какой пример вы подаете своим людям? Безбожье и блуд!
Вот и сейчас работник, рассказывая об индейских обычаях, опасался за жизнь.
-У нас ведь тоже есть бог, чем же они хуже, - ответил Адемар на его предупреждение, а тот посмотрел на хозяина, как на сумасшедшего.
******

Бертина перебирала вещи своей хозяйки. Три сундука, наполненные нарядными платьями, сорочками, бельем, драгоценностями. Это было ее приданное, которое пожаловал ей сам король.
-Оставь! – резко приказала Леонор. Неудовлетворенность сквозила в каждом слове и в каждом жесте. Она откинула занавеску с окна и посмотрела во двор. Тягучее запевание негритянок, приставленных к дому, раздражало. Оно с назойливостью мухи заполняло всю окрестность и казалось, не было места, где бы его не было слышно.
-Бертина! Бертина, скажи им замолчать! У меня болит голова!
-Слушаюсь, - услужливо присела в книксене служанка.
-И зачем иметь столько денег, если все время находиться в этой глуши?! Мое место при королевском дворе! И совсем скоро я туда вернусь! - ее сетования были бесполезны и даже уже она сама понимала. Леонор окинула взглядом окрестности в поисках Адемара.
«Еще совсем немного времени, и Адемар станет моим, - она улыбнулась своим мыслям. – Он поймет, что навязчивая любовь его дикарки может раздражать».
Баронессу немного беспокоил его неожиданный ночной приступ. Скачок температуры, удушающий кашель и бессознательное состояние – это так похоже на то, что происходит в тайных коридорах дворца. Отравление наиболее частый способ избавления от недруга. Леонор почувствовала беспокойство. Неужели и здесь, как и при королевском дворе, прибегают к такому «благородному» способу решения проблемы. «И для кого Адемар Аранда стал врагом, кто желает его смерти?! Не влюбленная же в него дикарка! Такая игра требует изощренного ума, - Леонор пыталась нащупать, откуда дует ветер. – Или до Аранды добрались святые отцы Великого инквизитора?! Падре Мануэл? Нет, этот клирик, скорее, замучает своими проповедями, чем опустится до богопротивного дела.Он сам скоро  станет податливым воском в теплых руках…»
Баронесса посмотрела на вернувшуюся со двора служанку.
-Бертина, ты ходила к падре Мануэлу?
-Сеньора! Сеньора, прошу вас! – Бертина вздрогнула. – Прошу вас не заставляйте меня делать это!
-Тебе напомнить, что твое положение здесь зависит от меня? Я тебя купила! Я купила тебя! Ты такая же рабыня, как эти черные, за тебя заплачены деньги! Твоя никчемная жизнь принадлежит мне! - Леонор схватила служанку за волосы, поворачивая ее лицо. – Я буду решать, что делать с тобой! Поэтому ты сделаешь все, что я скажу!
-Сеньора! Я не могу!
-Сможешь!
-Нет, нет, вы же знаете, что случилось со мной! Вы не можете быть такой жестокой!
-Ничего, - баронесса отпустила волосы своей жертвы, успокаиваясь. - Тебе понравится, если ты перестанешь воспринимать мужчину, как угрозу. Мужчина – это средство для достижения, желаемого! Тебе еще повезло, ведь падре Мануэл не грубый мужлан, которые могут сделать с женщиной все, что захотят.
-Сеньора-а-а…
-Ты мне надоела своим нытьем!
Бертина выскочила из комнаты, а Леонор опять взглянула в окно.
Во дворе Алфреду Аранда о чем-то разговаривал с одним из поселенцев. Баронесса всегда имела влияние на мужчин, купаясь в восхищенных взглядах, умела использовать их и гордилась этим. Младший брат Адемара мог стать ее очередной добычей. Ей был не нужен любовник в лице младшего брата Адемара, но Алфреду, баловень женщин и фортуны, мог стать очень полезным клевретом.
Она подхватила шляпу, направилась во двор.
*****

Масиэл дал распоряжение на кухне, чтобы подготовили повозку провизии, что отвозили каждую неделю на прииск, где были построены пара бараков для рабов и несколько домов для солдат, охранявших территорию. Ему необходимо еще догнать хозяина, поэтому он торопил прислугу.
-Пошевеливайтесь! Эй, малец, поторопи Сетиму, пусть принесут выстиранную одежду, - послал бегающего рядом индейского мальчонку в прачечную. Проследив за ним взглядом, выхватил сгорбившуюся фигурку Бертины, появившуюся на заднем дворе.
-Бертина, что с тобой? Почему ты плачешь? Кто тебя обидел?
-Нет, ничего… - она растерялась, на мгновение ей захотелось все рассказать ему, но девушка замотала головой. – Просто, просто хозяйка сегодня не в духе!
-Тебе стоит поговорить уйти из услужения. Я поговорю с хозяином. Работы всегда много. Можешь работать на кухне или в таверне…
-Нет! Не надо ни с кем говорить! – глаза девушки блеснули обидой. – Я совсем одна!
-Почему же одна? А я зачем? Если кто тебя обижает, только скажи!
Бертина подняла глаза на мужчину. Масиэл был добр, захотелось все рассказать ему, но тут около них появилась молодая рабыня, недавно привезенная из города.

-Сеньор Масиэл, куда положить белье?
-Э-э, положи…- неожиданно управляющий поперхнулся, уставившись на Биру. – Ты… ты новая рабыня? Откуда ты?
-Из Веладу-Пренс, - та повела плечом, получилось это немного манерно, но усилило схожесть с дикой кошкой. Обнаженные женские плечи и шея отливали на солнце гладкостью черного шелка, а в раскосых глазах темнело нечто, что заставляло мужчину заикаться и забыть о Бертине.
-Я там бывал…Ты, ты… работала…. работаешь в прачечной?
Бира обеспокоенно поджала губы, взглянув на Масиэла исподлобья.
-Пока да, но я могла бы работать в доме. Раньше я была при госпоже и следила за ее одеждой.
-Да, конечно, - Масиэл смущенно закивал, - я скажу хозяину. Может быть, он возьмет тебя горничной к своей жене.
-Индианке?! – фыркнула Бира. – Я бы предпочла работать у белой женщины!
-Хорошо, я поговорю, - он вспомнил о Бертине. – Тем более, что горничная баронессы не хочет работать в доме. Давай погрузим белье.
Он забрал тяжелый бельевой тюк у Биры, которая, пренебрежительно взглянув на белую прислугу, пошла следом за ним.
Бертина, сгорбившись,  вышла на улицу и тоскливо посмотрела на окна дома, потом на четкий абрис наспех сколоченной часовни.
****

В доме священника все еще пахло свежим деревом и воском. Обстановка была аскетической: кровать, стол и стул, у стены небольшой сундук. Самой прихотливым и красивым предметом было распятие, которое  было привезено из Португалии. Бертина нерешительно остановилась за спиной стоящего перед распятием священника. Что же ей делать?! Она потеряла все иллюзии относительно баронессы и понимала, что та способна превратить ее жизнь в череду нескончаемых мучений. Спасения нет, никто не заступится за нее, она обречена служить дьяволице. Нет у нее защитника, нет возлюбленного. И тот, к которому потянулось сердце, не заметил ее чувства.
-Падре?
Мануэл вздрогнул и обернулся.
-Что ты хотела, дитя мое?
-Я могу постирать вашу одежду, прибраться… Вам никто не помогает, а в доме священника должно быть чисто.
-Ну, что ж… - он обтер вспотевший лоб, будто отгоняя ночных призраков, - конечно, тебе воздастся за труды и твою доброту и доброту твоей хозяйки, но я умею и сам справляться с трудностями.
-Падре! Я должна вам помочь! – она чуть не кинулась к нему. - Я пообещала богу, что буду доброй прихожанкой и добросовестной помощницей для человека долга, поэтому хочу быть вашей преданной помощницей, служить вам душой и телом. Я слово не промолвлю, лишь не прогоняйте меня! Господь завещал людям любовь, я тоже хочу вас любить, быть вашей…
-Что?! - он весь подобрался. – Эти слова слышит господь!
-Простите меня, простите, святой отец! Мне некуда пойти, я нуждаюсь в помощи! Не гоните меня! – Бертина кинулась на колени. Ее отчаянные рыдания остудили гнев священника.
-Что значит, некуда идти? Ты же служишь у баронессы!
-Нет, - Бертина всхлипнула, - я совсем одна. Нет ни одной души, которая бы могла посочувствовать мне, нет ни одного человека, который бы помог мне! Пожалейте меня!
Падре Мануэл немного растерялся.
-Конечно, сеньорита Бертина, я… не могу оставить без помощи страждущего… Но ты должна рассказать, что ввергает тебя в бездну такого отчаяния! 
Бертина опустила голову, размазывая слезы по щекам. Глаза ее покраснели от нескончаемого потока слез, личико припухло.
-Простите, падре! Простите! Я не могу сказать! Она - зло, никто, кроме меня не знает этого! Она прибыла сюда, чтобы всех нас погубить! – на лице девушки появилось выражение горечи.
-Кто?
-Она! Я не могу! мне стыдно... - Бертина дрожащими руками подхватила подол платья и выбежала прочь.
******

Алфреду достал из кармана игральные фишки, что прихватил в таверне Веладу-Пренса, и протянул Диасу, торчащему около прачечной.
-Смотри. Я прихватил в таверне. Как думаешь, что это?
-Это игральные жетоны, - Масиэл не особо проявил интерес к камешкам. Такие блестящие стекляшки часто использовались местными игроками, чтобы делать ставки.
-Откуда они у картежников?
-Так старатели золото намывают, им всякое попадается, - управляющий взял один из камней и посмотрел на свет. – У местных индейцев тоже есть такие. Можно спросить у молодой хозяйки.
-Индейцы играют в карты?
-Не знаю уж, как их называют индейцы, но вряд ли ими играют в карты. Жена сеньора Адемара носит такие камешки на шее, - Масиэл заторопился. – А мне надо идти. Хозяин приказал доставить на прииск еду.
Младший Аранда кивнул, отпуская его. Оглянулся, выискивая глазами жену брата. Пэмуя о чем–то оживленно болтала с кухаркой, что занималась чисткой овощей. Она тоже была из соседнего племени и была взята в дом лишь потому, что ее муж работал на реке.
-Здравствуй, милая щебетунья! - глаза Альфреду скользнули по тонкой фигурке молодой женщины. Индейское платье совсем не скрывало крепкие смуглые бедра Пэмуи.
Надо будет посоветовать брату обратить внимание на то, какой интерес может вызывать его жена у других мужчин. Но как просты и скучны дикарки, никакого понятия о флирте. Мужчина – глава семьи, что добывает пищу и предоставляет кров. И все же, как же она соблазнительна в своей простоте! На месте Адемара он занялся бы ее обучением искусству любви.
Он слегка встряхнул головой, отгоняя запретные мысли и показал игральные фишки.
-Скажи, Пэмуя, что это?
-Это слезы Алукумы! – девушка взяла один из камешков. - У меня тоже есть такие!
-Слезы Алукумы? Что это?
-Это плачет Луна из-за того, что ее забрали на небо и оставили в одиночестве, - она без стеснения открыла ворот и вытащила плетенное украшение, в котором были закреплены мутноватые стеклышки. - Это слезы одиночества.
-Слезы одиночества? Как это красиво! Отчего же ты их носишь, если они сулят одиночество?
-Алфреду, не заигрывайте с юной девушкой! - появление баронессы спутало карты и вызвало неловкость.
-Разве я могу себе это позволить? Я всего лишь хочу узнать, что такое слезы одиночества?
-Потому что это слезы моей матери! - пояснила Пэмуя.
-Видимо, мать не спасла от одиночества свою дочь, - усмехнулась баронесса. - И где сейчас твой муж?
-Мой Карамуру пошел на охоту, - индианка подобралась, вскинула подбородок, не желая даже смотреть в лицо соперницы. Рядом с Леонор Пэмуя всегда чувствовала себя неуютно, не чувствовала себя хозяйкой в доме. Ей бы побежать в лес, там, где разнотравье, где птицы щебечут, где солнце играет листвой!
-Он в лесу, - Алфреду пришел ей  на помощь. - У моего брата куча дел. Я как–то говорил, что у него дурная привычка – работать, как негры! Вот я не склонен к таким излишествам. Каждый должен знать свое место. Мои сибаритские привычки не подходят к такой дикой жизни. Мне надо поехать в большой город.
-Как я вас понимаю, дорогой деверь! Я тоже скучаю по столице, по двору, по воспитанному обществу.
Пэмуя не ответила, потому что не понимала половины слов, но внимательно наблюдала за игривыми взглядами, которыми обменивались собеседники. Даже успокоилась, потому что брат ее мужа вызывал у гостьи явный интерес.
-Куда интереснее перемывать косточки, чем землю! – подколола Леонор.
-Куда интереснее кататься на лошадках с красивейшими женщинами, чем валить деревья!
-Зачем? Зачем валить деревья? – неожиданно обеспокоилась Пэмуя. - Вы убиваете деревья? Им же больно!
Леонор и Алфреду переглянулись, пряча улыбку.
-Больно?! – баронесса засмеялась. – Какое у нашей дикарочки мягкое сердечко! Надо спросить у вашего брата, почему он причиняет боль этим деревьям.
Пэмуя, поняв, что над ней подтрунивают, вспыхнула и бросилась прочь.
-Так что вы спрашивали про эти камни? Слезы Алукумы?! – улыбка сбежала с лица женщины. - Стоит ли о них трезвонить? Ушей много, языков досужих еще больше. Разнесут по округе, и все, кто сейчас моет золото, начнет рыскать в поисках камней.
Алфреду в изумлении поднял глаза на стоящую рядом женщину.
-Баронесса?
-Не надо считать меня кокетливой пустышкой, - Леонор медленно протянула руку, заставляя мужчину показать блестящие кристаллы. – Стоит ли говорить о своих догадках управляющему или дикарке, которая тут же все расскажет всем и… своему мужу.
-Адемар – мой старший брат, - Алфреду был удивлен хваткой баронессы.
-И вы всегда находитесь в его тени! Неужели вы отдадите свою удачу другому? Пусть даже если этот другой - ваш брат. Хватит и того, что он подмял под себя изготовление золотых монет. А чем вы хуже? Разве не вы проводили переговоры с губернатором? Но все почести и прибыль досталась вашему брату!
Алфреду молчал, раздумывая над тем, стоит ли говорить о своих догадках Адемару и его молодой жене. Они с братом были совсем разные. Если Адемар был созидателем, то младший брат родился под покровительством Меркурия. Вести переговоры, заключать торговые сделки, быть посредником и конфидентом в одном лице ему удавалось превосходно. При дворе он был любимцем, но судьба распорядилась иначе и вот он вдали от родины. Будучи в Португалии, Алфреду водил знакомства с множеством интересных личностей, что крутились около королевского двора в поисках финансирования их проектов на ранее открытых землях. Среди них были торговцы, дельцы, представители религиозных орденов. Среди них был и странный монах, которого все звали Фреду. Алфреду проникся его рассказами, не зря даже их имена имели одинаковое звучание. Монах принадлежал к Томарскому ордену[7]  и был отправлен в Индию для поддержания оставшейся католической миссии, но потерпел неудачу. После поражения португальцев от Маратхской империи[8] , в Индию пришли англичане, а затем стали распространятся протестантские миссионеры. И португальские католики сошли на нет. Монах Фреду рассказывал интересные истории об удивительно красивых камнях ваджра[9] и показал несколько необработанных алмазов. На первый взгляд они выглядели невзрачными и непривлекательными. Шероховатая и неправильная форма усиливала это впечатление. Но превращенные лучшими ювелирами Лиссабона в сверкающее великолепие, были подарены королевской чете, как символ былой мощи католической церкви на землях Индии.
И сейчас все рассказы монаха материализовались в эти небольшие прозрачные камешки, лежащие на его ладони. Алфреду чувствовал, что стоит перед чем–то очень значительным, что принесет ему удачу.
-А что вы предлагаете, драгоценная баронесса?

[7] -Орден Христа был правопреемником тамплиеров на территории Португалии. Орден также называют Томарским - по названию замка Томар, ставшем резиденцией Магистра.

[8] - крупное индуистское государство, созданное в 1674 году маратхами во главе с Шиваджи (Сиваджи) на территории современного штата Махараштра и прилегающих к нему землях.

[9] -  Алмазы (инд)
*****

Тикун замер на отдалении, спрятавшись в густой листве деревьев. В нем боролось два чувства: любовь к женщине и любовь к отцу. Он не знал, что делать, как выйти из этой ситуации. Он почти задыхался, душа дрожала то ли от страха, то ли от ненависти. Следил глазами за каждым движением Сихуаро-оро, будто хотел подловить удобный случай, и как только вождь остался один, тенью скользнул за его спину. Но он отец Пэмуи! «Неn, Пэмуя - не дочь вождя! Так сказал отец!" Тикун медленно достал стрелу и обмакнул ее в яд, находящийся в парфлеше[10] .Время замедлилось на острие натянутой стрелы. Он даже почувствовал, как по лицу и по спине прокладывают дорожки капли пота.
-А-а-а! -  отдаленный вопль заставил его вздрогнуть и обернуться. Сихуаро-оро тоже встрепенулся, оборачиваясь на призывы о помощи.  Это был голос Пэмуи!  Нет, показалось! Но тут же опять послышался крик, и молодой индеец метнулся в чащу леса.

[10] - кожаная сумка, наподобие большого конверта.
*****

Пэмуя неслась по лесу туда, где слышались голоса. Хотя и муж говорил ей, что уходить из поместья опасно, ведь по округе рыскают свободные золотодобытчики, но девушка чувствовала себя в лесной чаще, как дома. Прислушалась к встревоженному птичьему гулу – им не давали покоя люди Адемара, занимающиеся промывкой речной породы. Радостно заулыбалась от одной мысли, что сейчас увидит любимого и выскочила на каменистую пройму реки.
-Опа-на! А это что за птичка?!
-Айда, дикарочка!
Пэмуя остолбенела, всматриваясь в ухмыляющиеся лица старателей. Никто бы не посмел такое говорить, зная, кто она такая! До ее сознания дошло, что это пришлые люди.
-Посмотри–ка на эту дикарку, - грязный палец одного из старателей уткнулся в украшение, висящее на запястье. – Да у нее камешки! Эй, дикарочка, скажи, где ты их взяла?
Мужчины медленно направились к Пэмуе.
-Что вам надо от меня?
-Тебя спрашивают, откуда взяла эти камни? – если бы она не отступила, то он схватил ее. – Дай их сюда!
-Нет! – Пэмуя рванула прочь, но крепкие руки невидимого врага схватили ее, опрокидывая наземь. Она завизжала, отчаянно отбиваясь и посылая проклятия.
-Не трогайте меня! Вы знаете, кто я?! Я - дочь вождя! Я - жена Карамуру! Отпустите меня!
-Вот дикая кошка! Сейчас ты получишь, что заслуживаешь! – грязные и вспотевшие лица приблизились, изрыгая на нее вонючее дыхание. Чья–то рука дернула за кожаный браслет.
-Адема-ар! А-а-а-а!
Внезапно чья–то неведанная сила оторвала их от сопротивляющейся жертвы, скрючила и разбросала по сторонам.
-Пэмуя, Пэмуя! Это я! Посмотри на меня! Это я! – Сихуаро-оро приподнял девушку и прижал к себе. – Не бойся! Я рядом с тобой! Я здесь!
-Отец! – простонала она, оглядываясь. – Они… они… украли у меня слезы Алукумы! Убей их!
К ним подскочил Тикун и стремительно и беспощадно расправился с обидчиками девушки, вложив свою ненависть в смертельные стрелы. Пэмуя рыдала, а вождь видел, как корчились поверженные враги, как синели их лица от удушья, а выпученные глаза наполнились кровью.
-Что с ними?
-Их настиг Великий дух Ньяманду! Он наказывает тех, кто нарушает наши законы! – Тикун выпятил вперед подбородок, с гордостью глядя на свершившуюся месть.
-Да будет так! Пошли! –Сихуаро-оро повел дочь подальше от страшного места.
****

Адемар прислушался. Какие–то посторонние звуки вмешивались в естественную гармонию лесного многоголосья. Где-то слышались тревожные крики людей. Появилось плохое предчувствие.
-Что это? – он насторожился, ведь не прекращались стычки с французами, что забредали на их земли. Да и авантюристы, сбивавшиеся в группы, рыскали по окрестностям. На опушке показался Масиэл, скачущий на лошади вдоль реки.
-Сеньор, сеньор, тут неподалеку… индейцы напали на старателей! – предчувствия Адемара подтвердились.
-Как напали? Кто?
-Не знаю, но один из них наткнулся на Зекиньу. Перепуганный. Говорит, что Великий дух гор настиг их! – он соскачил с коня.
-Какой еще дух?
-Есть тут у местных поверье. Дух, живущий внутри скалы. Индейцы рассказывают о нем, как о главном боге. Карает он тех, кто пришел на эти земли со злым сердцем.
-Глупости! – Адемара не волновали эти детские сказки. Его беспокоила шаткость союза с местными аборигенами. И теперь эти договоренности могут исчезнуть и начнется противостояние. – Где этот бандит? 
Аранда стремительно направился вслед за работником. Человек лежал на земле. В его глазах плескался ужас, руки дрожали, а из-горла вырывались нечленораздельные звуки. Он задыхался.
-Что с ним? Он ранен?
-Да, - Масиэл склонился к старателю. – Хорошо бы выжил! Его рану промыли. У индейцев есть смертельный яд. Посмотрите, как у него дергается лицо.
-Погрузите его на повозку и отвезите в каза гранди. Там есть кому помочь, - приказал Адемар, - а нам надо съездить на место нападения и разобраться.
-Это опасно, сеньор, - возразил Диаc, - неизвестно, индейцы какого племени напали на белых. Может, это пришлые с соседнего племени. Наши бы не посмели!
Аранда промолчал, но направил несколько людей туда, где произошло нападение.
*****

Алфреду предпринял попытку узнать у одного из индейцев, что поселились в каза гранди, о «слезах Алукумы», но неудачно. Блестящие камешки иногда попадались на береговых отмелях реки, но не имели практической ценности в быту. Женщины не украшали ими свои наряды, считая, что слезы несчастной Луны наведут на них несчастье.
-Это камни вождя. Алукума была его женой.
-Говоришь, эти камни есть у Сихуаро-оро?
-А где он их взял? – нетерпеливо спросила Леонор.
-Это же слезы Алукумы, где же их брать?!  - местный индеец пожал плечами.
Итак, узнать ничего не удалось. Придется спросить у самого вождя. И Алфреду решил не откладывать это дело.
Леонор, глядя, как младший Аранда в сопровождении нескольких своих людей, отправился за ворота редукции, подумала о том, что ей предоставляется шанс вернуться ко двору с гордо поднятой головой. Хотя приказы короля не обсуждаются и нарушить волю короля означает идти против самого Создателя, но кто будет судить победительницу?!Никто не посмеет шептаться за ее спиной о двусмысленности ее положения несостоявшейся невесты. Ее возлюбленный признает, что она ему необходима. Вот только Алфреду Аранда найдет алмазы, которые она преподнесет своему королю.
У Леонор повысилось настроение. Впереди было прекрасное будущее, а пока стоит навести порядок здесь.Ее внимательный взгляд сразу же выхватил одинокую фигурку своей служанки на пороге дома. Бертина попыталась прошмыгнуть, но была остановлена. Злобный зверек в ее душе зашевелился, требуя пищи.
-Видимо, ты не ценишь моего хорошего отношения к тебе! Что ж, мне нужна другая служанка, а ты… ты можешь попытать счастья и заработать на жизнь самостоятельно. Без моей протекции и защиты. Эй, ты! Как тебя звать? – она окликнула вышедшего на веранду негритянку.
-Меня зовут Сетима, я прачка, - рабыня выставила вперед собранное хозяйское белье. – Я ничего не украла, я только слежу за чистотой.
-Хорошо! – Леонор презрительно скривила губы. - Собери вещи моей служанки и выдвори ее из дома! Я не могу пользоваться услугами горничной, порочащую свое имя связью с множеством мужчин.
-Сеньора! – воскликнула Бертина. – Это неправда! Вы же знаете!
-Да, именно, я все узнала! Уберите из дома эту дрянь! – баронесса развернулась и медленно с видом оскорбленной добродетели направилась в дом.
-Как же так? Как же так?! - Бертина разрыдалась, припав к груди негритянки. Та похлопала ее по плечу.
-Пойдем-ка, девонька, подальше от твоей хозяйки. Я сама позже заберу твои вещи. Что натворила, если твоя хозяйка так рассердилась на тебя? – прачка посмотрела на Бертину.
-Ничего. Это неправда! Неправда!
-Неправда, так неправда. Знамо, что капризная хозяйка хуже всего. А эта так чисто злыдня! И как только хозяин этого не видит! Пристрою я тебя в нашем бараке. Но чтобы никто не узнал.
*****

Двое старателей были уже мертвы. Третий успел вытащить стрелу, но от этого состояние его не стало легче. Посиневшее лицо, хриплое дыхание говорило о том, что остались считанные минуты.
-Помо-оги-и, - прохрипел он, потянувшись к подбежавшему к нему Масиэлу и откинулся.
-Готов. Это индейцы! – Масиэл обернулся на Аранду. – Второй раз за неделю! Эти золотничники лезут на чужую территорию, как термиты. И с нашими людьми стычки случаются. Но чтоб такая смерть…
Адемар спешился, обходя поле битвы. Осторожно осмотрел стрелу, даже понюхал.
-Индейские штучки! – прошипел себе под нос. Перед ним встала дилемма –начать разбирательство или утаить происшествие. – Надо поговорить с Сихуаро-оро.
-А с ними?
-Надо похоронить, а то звери доберутся. Отвезите их в каза гранди, - Аранда поморщился, делая знак своим людям. – Масиэл, ты со мной!
-Может, еще кого возьмем? Это же индейцы!
-Это наши союзники.
-Иногда союзники хуже врагов, - Масиэл направился к лошадям, как вдруг что-то привлекло его внимание. Он стремительно наклонился к земле.
-Посмотрите! – в его руках был обрывок украшения, которое носила Пэмуя. Адемар выхватил порванный браслет из рук работника и заметался в поисках жены.
-Пэмуя! Пэмуя! Масиэл, немедленно организуй поиски!  - паниковать не было времени. – Эти бандиты напали на мою жену. Где она?
Лес заполнился криками людей, но их поиски были тщетны.

Отредактировано máscara (11.02.2020 22:33)

ну вот и появилась цель, которая будет руководить действиями Леонор. Ведь до этого все поступки баронессы это попытка приспособиться, подчинить, отвоевать свое. Это, конечно, она не перестанет делать, но постепенно дамочка начинает действовать целенаправленно. 

Слаб человек, когда перед его носом лежит такое бесконтрольное богатство, так выплывают самые лучшие и худшие стороны характера. Вот и демоны Алфреду взбесились.