12 глава

Ненависть жгла душу, требовала выхода и предмета приложения. Леонор в неистовстве раскидала все, что попалось под руку. Она уже собиралась позвать служанку, как в дверь раздался осторожный стук. На пороге стоял падре Мануэл.
-Я слышал, что вы столкнулись с той дикаркой, что… заняла ваше место. Мне бы хотелось поговорить с вами, дочь моя. Помочь усмирить свой гнев… Их брак…
-Брак? Они еще и в браке?! – Леонор сжала кулачки.
-Да, то есть нет! Сеньор Аранда был вынужден вступить в барк по местному индейскому обычаю с дочерью вождя. Но их брак не может быть признан церковью, ведь она не христианка. Так что вам беспокоиться не о чем.
-Как не о чем? Мой будущий муж предпочел другую женщину! И кого?! Какую –то вонючую дикарку! Он привел ее в свой дом и положил ее в свою постель! И я должна терпеть, как он спит с какой –то девкой?!
-Что делается за дверями нам неведомо! Она была навязана сеньору. Он был вынужден принять это предложение от местного вождя. Она всего лишь залог спокойствия на этой земле. Она не может встать между вами.
-Еще скажите, что она не может спать с мужчиной! Хватит этого лицемерного смущения. Она женщина, способная удовлетворить мужчину!
-Сеньора, я понимаю ваше возмущение, я пытался образумить сеньора Аранду, но ваш жених дал слово, которое не может нарушить.
-Слово, клятва, долг – эти мужские игрушки, которые приносят только проблемы! – баронесса скрипнула зубами, но внезапно спала лицом, из глаз брызнули слезы, и она превратилась в плаксивую светскую даму. - Ох, падре Мануэл, я так несчастна! Что же мне делать? Я слабая женщина, лишенная защиты! Униженная пренебрежением мужчин!  - ее лицо, залитое слезами, было прекрасно и трогательно.  – Вы тоже мужчина, так скажите, разве я не привлекательна? Разве я не красива?
-Сеньора, вы очень красивы! - смутился иезуит.
-Тогда почему я никому не нужна? Даже вы глухи к моим страданиям!
-Нет, я вам сочувствую…
-Падре Мануэл… Мануэл, - ее лицо приблизилось, - разве я не заслужила маленькую толику мужского тепла и участия?
-Э-э, сеньора… я служитель церкви… - он попытался вырваться из цепких рук женщины, но та склонила голову и прижалась мокрыми и горячими губами к его правой руке.
-Вы мужчина! Настоящий мужчина, способный понять женщину!
Иезуит смущенно погладил ее по голове.
-Что же я могу поделать?! Мы здесь все во власти сеньора Аранда… и этих дикарей. Святая церковь еще не распространила влияние на умы и сердца туземного населения. Для этого нужен долгий путь…
Леонор поморщилась от того, что иезуит оказался слишком рьяным и преданным служителем церкви и своего ордена. На подобных людей сложно влиять, и речи не идет о том, чтобы манипулировать ими. Но не все потеряно. Он еще что–то говорил о своем нравственном долге, но Леонор уже обдумывала линию своего поведения.
-Когда вернется мой жених?
*******

Сихуаро-оро сердился. Как можно быть такой доверчивой?! Шика-ана не поймешь, чего он преследует. Раньше его добычей была Алукума, теперь Пэмуя?! Он вносит раздор меж его людей. Племя разделилось на два лагеря, одни поддерживали вождя, другие – шамана. Совет старейшин тоже колеблется. А этот старый паук плетет свою паутину! Надо показать свою власть и поддержку Карамуру.
-Почему пришла к Шика-ану?
-Он сам пришел, - пробормотала девушка, - Тикун…
-Хватит! Тикун! Вы выросли, ты должна быть осторожной, потому что Тикун –сын своего отца! У них одни цели!
-Тикун хороший!
Сихуаро-оро покачал головой, а Пэмуя, чтобы успокоить отца, затараторила.
-Он ничего не сделает, он знает, что у меня муж сам Карамуру, и я люблю его! Мой муж самый лучший и сильный…
-А как твой муж? Я дал ему своих людей, чтобы они помогли ему копать землю и доставать это желтый металл – золото. Но вчера до меня дошли слухи, что дальний ручей обмелел. Вода ушла. И я недоволен!
-Я не знаю.
-Передай своему мужу, что Земля – это мать, нельзя вскрывать и копаться в животе своей матери. Нельзя взбуравливать ее кожу, обрезать ее волосы и останавливать ее кровь!!! А он заставляет индейцев нарушать свои законы. Иначе мне придется прийти к нему и забрать все, что я дал ему! Скажи ему, что я приду, чтобы поговорить!
Пэмуя испуганно хлопала ресницами, остро переживая недовольство своего отца. Как же ему еще сказать и о том, что к ее мужу приехала белая женщина?! Нет, она не сможет этого сказать!
******

Алфреду рассматривал прозрачную желтоватую жидкость в своем стакане.
-Жизненная вода из сахарного тростника , - потом, сделав большой глоток кашасы, посмотрел в дальний угол таверны. Там собрались игроки. Азарт и алкоголь превращали людей в алчущих существ, лишенных каких–либо признаков человеческого облика. Крик, шум, смех и пьяная ругань и золото, что стояло на кону, заполняли таверну. Но не менее азартный характер Алфреду требовал острых ощущений, поэтому он с осторожностью подошел к играющим. Игра в карты при дворе среди напыщенных придворных, очень сильно отличалась от того, что происходило перед его глазами, ведь здесь все потаенные желания, подавляемые воспитанием качества человеческой натуры безудержно выплескивались наружу. Он не заметил, как стал одним из тех, кто с интересом наблюдал за игрой, отмечая с какой наглостью «загоняют арапа»[1] . Он усмехнулся, потому что в игре всегда есть и битый[2], чувствующий боковой ветер[3] , и обесцененный[4] . Если бы не брат он смог бы показать, как надо играть.
-Э-э-э, да это подстава! – заорал один из играющих, как разъяренный бык, скидывая на стол свои карты. – Это обман!
-Где? Где? Отвечай за свои слова! – орали ему в ответ. Началась возня, все карты полетели в разные стороны. Все могло закончиться поножовщиной. Алфреду внимательно посмотрел на разбросанные карты. Ай, да фай[5] , лишние карты не успел спрятать. Если бы его противник был более опытный, то не миновать мордобития. По столу были рассыпаны полупрозрачные камешки неправильной формы. Они служили фишками. Аранда взял несколько из них, разглядывая приятный блеск. Хм, что это?!
-А ты кто такой?! – на него налетел один из бугаев, прижимая к стене. – Чего тут рыщешь?
-Э-э, постойте, сеньор! Я… я просто смотрел на игру…
-Чего лапаешь то, что тебе не принадлежит?!
-Я же хотел узнать…- он не договорил, как его противник крякнул и сполз вниз, а перед испуганным Алфреду стоял уже другой злобный головорез, в руках которого был сломанный стул, видимо, которым он приложил своего врага.
-Чего хотел? Ты тоже его сообщник?
-Нет, нет, я впервые здесь, - взвизгнул Алфреду. -  Я…
-Отойди от него! – к ним подскочил Адемар, прикладывая пистоль к голове нападавшего. – Что тебе надо от моего брата?  Я прикончу тебя без сожаления, если ты дернешься. Отойди. Ату! Все заткнулись!
Его зычный командный тон слегка усмирил драчунов и развел их по сторонам.
-Успокойтесь, сеньоры! Успокойтесь! Каждый остается при своем! – тут же услужливо вмешался хозяин таверны. – Тот, кто будет устраивать свару дальше, больше сюда не войдет!
Ворча и посылая проклятия, бузотеры стали успокаиваться, но продолжали бросать злобные взгляды на братьев. Пора было возвращаться.

[1] -обманывать, лгать, лицемерить, врать, преследуя свой интерес
[2] -опытный игрок, знакомый с шулерскими приемами
[3] -шулерские приемы и манипуляции
[4] - проигравший
[5] - шулер
******

Мануэл Норьега привык подчинять свое тело своей воле. Это не было каким –то значительным усилием, это был осознанно выбранный путь служения богу. Но появление красивой женщины среди этих неосвоенных диких земель заставило его волноваться. Она была похожа на нежный цветок, выведенный в королевской оранжерее, и волей судьбы заброшенный в чужеродную землю. Проникновенный взгляд, моливший о защиты от несправедливости не мог оставить его равнодушным, но в то же время пугал его. Падре встал на колени перед крестом в молитвенной позе и замер. В его ушах слышались слова клятвы, которую произносил он, когда вступал в орден
- «Именем сыновей Креста, клянись разорвать все плотские связи, еще привязывающие тебя к отцу, матери, сестре, супруге, родителям, друзьям, к возлюбленной, к королям, к покровителям и благодетелям, к любому существу, которому ты обещал веру, послушание, благодарность и служение.
Назови место, где ты родился, чтобы возродиться в других сферах после того, как отречешься от этой зараженной земли, грязных отбросов неба.
С этого мгновения ты освобождаешься от клятв, принесенных ранее твоей родине и ее законам; клянись открывать новому повелителю, которого ты признал, все то, что увидишь или сделаешь, все, что узнаешь, прочитаешь, услышишь или разгадаешь, все, что найдешь, все, что тайно разведаешь, все, что не попадается прямо на глаза. Именем Отца, и Сына и Святого Духа».
Такой была клятва всех христианских орденов. И его следовали этим заповедям.
Падре Мануэл стал успокаиваться, преисполнившись благоговейным чувством долга, но тут же перед его глазами предательски встал образ искусительницы. Иезуит чуть не шарахнулся от нее.Но это оказалась не баронесса, а ее служанка Бертина.
-Падре Мануэл, - она нарушила его экзальтированное воззвание к богу. – Я бы хотела исповедоваться.
-Уже? Да, конечно, - он поспешно встал с колен и благословил свою новую прихожанку. – Что –то случилось?
-Я виновна в греховных мыслях, падре. Я несчастна,- она не решалась сказать ему о своем грехопадении, но воспитанная в вере, она не могла подумать, что от бога можно что-то скрыть. – Я совершила ошибку и теперь за нее расплачиваюсь.
Она рассказала о том, что нарушила слово, данное ее будущему мужу, который выписал ее из Европы и оплатил ее прибытие, но опустила события на корабле. Чтобы оправдать себя хоть как–то, она восхваляла доброту своей хозяйки, которая взяла ее с собой.
-Я испугалась того, что меня ждет, я бежала от судьбы и теперь раскаиваюсь в этом и пребываю в унынии. Сожаления гложут меня…
-Уныние - это грех, успокойся. Это бог испытывает тебя. Ты думаешь, что поступила неправильно, но это бог направляет тебя следовать не самой легкой дорогой, а трудной, чтобы удостовериться в твоей силе и доброте.
Бертине стало немного легче, она уже собралась рассказать самое важное, как легкие шаги за спиной заставили ее замолчать.
-Моя прислуга очень необожженная, - Леонор подошла к ним, - и я рада этому обстоятельству. Но не забывай о своих обязанностях, Бертина.
-Да, сеньора! –девушка подскочила и исчезла.                                         
-Падре Мануэл, - Леонор улыбнулась, - мне необходимо с вами обсудить возможность строительства здесь хорошей домовой церкви. Этой часовни явно недостаточно, чтобы вместить всех людей каза гранди. Кроме того, наше поселение пополняется новыми людьми, которые требуют внимание церкви.
Деревянное строение было похоже наскоро сколоченный дом, где водрузили крест с горящей лампадой, молитвенник и такие же грубо сколоченные скамьи.
-О, баронесса, вы очень великодушны, если сразу же, как приехали думаете о боге и душах поселенцев.
-Конечно, ведь в моей семье есть священнослужители. И как только мой муж... ах, простите, мой … Я даже не знаю, как сейчас обращаться к сеньору Аранда, - молодая женщина промокнула прозрачную слезинку батистовым платком.
-В любом случае, вашему жениху придется держать ответ и перед вами, и перед королем! Этот брак был одобрен им и церковью! И он должен быть заключен!
-Ах, что тут говорить?! – Леонор вздохнула, положив руку на плечо Норьеги. – Что можно сделать здесь, куда нужно добираться не один месяц?! Я так несчастна, и так одинока! У меня нет защитника.
И опять в ее словах прозвучал скрытый призыв, которые даже священник понимал, потому что он - мужчина. Падре Мануэл слегка отстранился от женщины, прикрывая свою слабость сутаной, и забормотал божьи слова утешения.
*****

Они забрали провиант, прибывший с побережья, и оправили груженные повозки вперед. Слегка взбудораженный своей смелостью в таверне Алфреду не мог успокоиться.
-Еще не куплены рабы! Мы могли бы остаться и заняться этим, а потом попробовать отыграться...
-Хватит! На сегодня хватит, - Адемара беспокоило то, что повозки шли без хорошей охраны, поэтому он решил сам сопровождать. – Рабов купим в следующий раз.
-Довольствуешься покупкой этой черной туземки? Хм, ты окружаешь себя женщинами, как султан. Сколько она стоила?
-Бутыль соли.
-Что?! – ужаснулся Алфреду. -Так дорого еще ни одна рабыня не стоила[6] .
-Мне пришлось заплатить. К тому же это плата даже не за негритянку, а за то, чтобы хозяин таверны приструнил этих мерзавцев, что напали на тебя.
-Так это моя цена? - хохотнул Алфреду. – Спасибо, братец, выручил и определил мою ценность!
-Не ерничай!
-А что ты будешь делать с этой красоткой? – он посмотрел на сидящую в последнем обозе. Кожа девушки блестела на солнце и казалась шелковистой. Алфреду скользнул взглядом по ее фигуре и остановился на горделиво приподнятом лице.
-Ты только посмотри и правда – королева! Голову задирает так, будто не ты ее купил, а она – тебя!
Адемар усмехнулся словам брата, но заметил, что первое впечатление несчастной жертвы исчезло без следа.
- Как ее зовут?
-Не знаю, прислуга в доме тоже нужна.
-Хм, при таком –то характере нерадивая будет прислуга!

[6] - Бутыль с солью обходился в Минас Жерайс в полфунта золота.
*****

-Пэмуя, Пэмуя, - настойчивый шепот из ближайшего кустарника заставил девушку встрепенуться. Она повертела головой, а потом, оглянувшись на отца, занятого чем –то, шмыгнула в сумеречную тень леса.
-Тикун, что тебе надо? Если увидит мой отец?
-Не увидит! У вождя сейчас много забот.
-Каких?
-Несколько дней назад около нашей деревни видели людей. У них были огнедышащие ружья. Но мы отогнали их, потому что у нас тоже есть  грохочущий огонь. Но теперь везде выставлена охрана. Если тебе надо возвращаться, то я провожу тебя.
-Завтра, я вернусь завтра.
-А что так? Где твой муж?
-Он уехал по делам, а в каза гранди приехала белая женщина,-  молодые люди привыкли делиться своими бедами с самого детства, поэтому Пэмуя рассказала своему другу все без утайки. – Она такая красивая, у нее тоже есть перья на голове, как на роуче!
-Она вождь белых людей? – парень не понял, о чем говорит Пэмуя.
-Нет! Мой муж самый главный! Но эту женщину я боюсь! Она говорит, что мой Карамуру должен принадлежать ей! Она так и сказала! А что будет если мой муж откажется от меня? Что я буду делать?
-Ты вернешься в деревню.
-Отец меня не примет! Ты же знаешь, что будет! Меня выгонят из деревни, если никто не возьмет меня в жены, потому что теперь я не принадлежу семье моего отца, я принадлежу к семье моего мужа, - Пэмуя была не на шутку испугана.
-Я возьму тебя в жены! Не бойся, я тебя не брошу! – даже сейчас, когда она принадлежала другому, Тикун хотел, чтобы Пэмуя была рядом. И дело было не в том, что наговорил ему отец. Даже если бы девушка не понесла от белого человека, если бы она не была дочерью белого индейца, он бы все равно встал рядом с ней.
-Отец говорит, что ты все равно вернешься в племя.
-Почему это?
-Потому что белые и индейцы не могут ужиться вместе. Мы разные и боги у нас разные! Твой Карамуру принадлежит другому племени, и ты должна понять, что придется вернуться.
-Я не хочу! Мне с ним хорошо! Уходи, Тикун! Я не хочу, чтобы ты так говорил! Не хочу! – она топнула ногой и метнулась прочь.
-Постой! Куда ты?
-Не ходи за мной! Не ходи! – она бежала туда, где живет Великий дух Ньяманду, чтобы просить помощи.
Маленький огонек костра все еще теплился в углях жертвенного костра. Рядом с ним сидела сгорбленная фигура шамана. Пэмуя всегда побаивалась Шика-ана, но к этому страху примешивалось и почтение. Она застыла неподалеку, не решаясь нарушить тишину.
-Опять пришла?  - проскрипел старый индеец. – Не побоялась вождя?
Пэмуя попятилась, пугаясь его, но не ушла.
-Проходи, проходи! – он дождался, пока она решилась и встала перед костром.
-Я не хочу, чтобы мой муж охладел ко мне!
-Хахаха, я знал, что ты придешь, поэтому приготовил тебе питье. Будешь поить своего мужа. И он будет всегда хотеть тебя! И скоро понесешь от него! Не веришь? Бери! Нашему племени нужна новая кровь белого человека, чтобы возвыситься и стать вровень с солнцеликим Инга Виракочу!
*****

Ночь принесла сладостные грезы.  Ей снились красивые сны. Она была во дворцовом парке, их любимом уединенном местечке -  гроте любви. Он и она. Ее король, ее любовь… она не видела его лица, но знала, что это он! Запах цветов, игривый смех, журчание воды придавали ее видению осязаемость. Неожиданно в ее сон вторглось непонятное чувство беспокойства, оно нарастало и проявлялось в смутном темном силуэте человека. Она позвала своего возлюбленного короля, но неожиданно вместо него перед ней возник человек с черным лицом. Леонор закричала в ужасе и проснулась. За окном стояло утро, когда ранняя прохлада уже ушла, а солнце, стремясь к зениту, накалило воздух, что заполнил все помещения дома.
-Бертина! Да где же ты?
-Что случилось? - девушка влетела в комнату госпожи.
-Приготовь ванную! Немедленно! И с этого дня не забывай об этом. Чтобы я не тратила свое время на указания! Боже, как тяжело, когда приходится обучать прислугу! - она тут же отвлеклась, когда услышала за окном голос ненавистной индианки.Она что-то там щебетала на своем языке, разговаривая со своими собратьями. В редукции жило несколько индейских семей из племени. Младшие сыновья женились на женщинах, оставшихся без мужей после стычек между индейцами и белыми колонизаторами или вольными старателями, и были отправлены Сихуаро-оро в каза гранди для помощи Карамуру.
-Теперь мне придется терпеть не только лишения и плохую прислугу, а еще и этих грязных дикарей!  - она кинула зеркальце на пол, желая учинить разнос прислуге.
-Терпение, маркиза, терпение. Эти люди тоже божьи твари и мы, истинные христиане должны быть более терпимы и терпеливы к ним, - промолвил падре Мануэл, открывший дверь на ее возглас. 
-Падре Мануэл?! – Леонор вскочила и ничуть не думая о приличиях, пригласила священника войти. – Я рада вас видеть!
Норьега смутился, первый порыв прошел, и он понял, что перешел границу.
-Простите! Я … не должен был смущать вас своим появлением!
-Бросьте, - она запахнула пеньюар, - что же я могу сделать, если до сих пор не могу обидеться из-за этой безмозглой прислуги! Мой будущий муж совсем не позаботился о должном комфорте, если умелая прислуга — это так много! Вот посмотрите, посмотрите, что это? Это разве прическа? А это разве белоснежные платки?  При дворе я была самая утонченная дама. Но это все его чопорная жена! Это она настояла, чтобы меня удалили от двора!
-О ком вы говорите?
Леонор усмехнулась.
-Неважно! Но придет время, и я еще вернусь ко двору! Я попробую убедить своего мужа…
-Не думаю, - священник покачал головой, - что капитан согласится. Он увеличивает территорию королевства. Ваш будущий муж истинный кабальеро… занят благородным делом во имя короля и церкви!
-Хм, хихи, во имя короля? Да у нас так много общего! 
-И вам стоит присоединиться к делу божьему…
-Что же вы имеете в виду?
-Самая большая власть вовсе не у королей, а у бога! Вот, кто истинно вершит человеческие судьбы! Нет ничего более могущественного и мы, служители бога, должны следовать вслед за истинным добром и вселенской любовью к ближнему своему. Служить верой и правдой, словом и мечом... – его пафос выплескивался через край, святой отец будто произносил речь где-нибудь на паперти, брызгаясь слюной, и вошел в экстаз от осознания великой мессианской цели и собственной значимости.
-Вы могли бы исполнять маленькие поручения самого Великого инквизитора.
-Инквизитора? И какие же поручения?
-Например, убедить Аранду, часть прибыли от продажи золота направлять в казну церкви. Это благочестивое деяние. Не кажется вам? И в дальнейшем докладывать о всех делах, происходящих в каза гранди.
-А если я откажусь?
-Поверьте, быть нашим другом лучше, чем противостоять Великому инквизитору и церкви. Вы это должны знать, как никто другой. У меня есть сведения, что сеньор Аранда уехал из Португалии при сложных обстоятельствах. Но Святая церковь может добраться и сюда. Да и вы были замешаны в очень неприятной истории с отравлением своей соперницы.
-Что?! – баронесса поняла, что ей придется вести борьбу на всех направлениях за свое существование и отвоевывать то, что она хочет. И падре Мануэл Норьега оказался не простым чопорным миссионером, а фанатичным посланцем самого Великого инквизитора Лиссабона.
-Истинная прихожанка и стороне истины и мужа своего приведет в лоно церкви.
-Конечно, - смиренно кивнула баронесса, - я буду рада служить Святой церкви и чувствовать вашу поддержку.
К полудню, слушая рассказы падре Мануэла о жизни поселения, баронесса уже ненавидела все, что ее окружало самой лютой ненавистью. Норьега не вышел даже тогда, когда Леонор за ширмой принимала ванную. Этаким способом, он показывал, что от церкви никуда не скроешься. Но при этом сам покрылся испариной и раскраснелся.
-Эта туземка влюблена в моего жениха? – неожиданно спросила Леонор.
-Да, ей предписано любить его.
-А он красив? – и хотя этот вопрос вызвал удивление священника, но был вполне закономерен, ведь воспитание придворной дамы основывалось в первую очередь на внешних проявлениях человека – внешней привлекательности, красивой одежде, умению подать себя придворному обществу.
-Мне сложно судить об этом… - замялся падре, - но братья Аранда молоды и сильны.
-Хозяин приехал! Хозяин! Сеньор Аранда здесь! Вернулись! – многочисленные крики за окном заставили баронессу накинуть халат и броситься к окну.
-Мой жених приехал?
-Да, - выдохнул с облегчением падре Мануэл, отводя глаз от полуобнаженной женщины.
******

Дом братьев Аранда был похож на государство в государстве. Даже здесь на краю света, в самой отдаленной точке Португальского королевства, чувствовалось стилевое влияние строительства по «кастильскому типу». Сам дом с множеством комнат, вестибюлем и хозяйственные постройки, вынесенные из-под единой крыши, но объединенные одной замкнутой стеной. Внутренний двор был разграничением между строениями. Второй нависающий этаж опирался на толстые опоры и образовывал алеро[7] , защищающий веранду от дождей и солнца. Постепенно планировалось построить крытые галереи по внутреннему периметру, чтобы соединить жилые комнаты еще и общим уличным проходом.Все было предусмотрено, так как в подобных колонизаторских экспедициях участвовали люди, способные на пустом месте построить настоящий город. Не все было до конца готово для комфортного проживания, но все равно уже приобретало законченные черты.
В одной из жилых комнат пряталась вернувшаяся из леса Пэмуя. Ее пугала возможная встреча с белой приезжей сеньорой, поэтому ей казалось легче переждать время одиночества и, когда вернется ее Карамуру, то никто не посмеет оторвать ее от возлюбленного.Она осторожно пробралась в комнату своего мужа и только здесь почувствовала себя спокойно. Все здесь уже было частью ее, как и сам любимый мужчина был ее половиной. На грубо сколоченном столе лежало ожерелье, подаренное им во время свадьбы. Пластины темно-зеленого камня помутнели, поблескивая стеклянным блеском на гранях. Она вспомнила слова своего отца: «Не верь этому старому колдуну! Неспроста он дарит подарки!» Но Шика-ан помогает ей! Он хочет, чтобы у них был ребенок! Может быть отец не понимает этого! Ирасэма застыла в нерешительности, не зная, что ей делать.
-Хозяин приехал! Хозяин! Сеньор Аранда здесь! Вернулись!
-Карамуру! – девушка встрепенулась, как птица и, схватив ожерелье, полетела вниз на улицу, к своему господину.

[7]- навес, образованный выступающим краем крыши.
******

Бертина убрала комнату госпожи и вышла на веранду. За полдня она смогла познакомиться с теми, кто был приставлен к дому. К ней присматривались, но помогать не торопились, все косились, шептали за спиной, поглядывая на служанку важной дамы. Масиэл, как только партия рабов, купленная баронессой, прибыла в каза гранди, дал распоряжения устроить новичков в бараке, а сам, пришел в дом Аранды еще раз убедиться, что служанка баронессы выбросила из головы дурные мысли.  Но это была не единственная причина, ведь хорошенькая женщина, как магнит, притягивала взгляды мужчин, лишенных женского внимания. Из-за того, что женщин не хватало, могли произойти неприятные инциденты. Чаще всего страдали в таких ситуациях рабыни, и Масиэл пытался предотвратить эти вольности, хотя и понимая, что его работникам надо было спустить пар.
-Больше не думаешь ни о чем плохом? – он подошел к стоящей у балясины крыльца Бертине.
-Мой день заполнен работой и поэтому у меня нет времени думать, о чем–то плохом.
-Вот и хорошо, а то удумала неладное! Как себя чувствует баронесса?
-Когда вернется твой хозяин? – перевела разговор Бертина.
-Говорят, скоро, я и сам его жду. Мне надо отчитаться о поездке и покупке рабов.
-Хорошо у него служить?
-Не жалуюсь. Он справедлив.
Бертина вздохнула. Ей было тяжко, она была одна и даже этот мужчина, что отвел ее от греха, казался ей чужим.
-Если кто обидит, скажи, я накажу наглеца, - повторил он обещание.
-А если того, кто обижает нельзя наказать?
-И кто же это? – он коснулся ее плеча. Она отшатнулась от мужского прикосновения, но потом успокоилась и вздохнула.
-Неважно, это моя судьба. 
-Ты только ничего плохого не подумай. Ты очень красивая девушка, а здесь в каза гранди много разных людей. Сюда пришли те, кто не дружен с законом, те, кто хочет свободы, те, кто пытается разбогатеть… да мало ли причин, по которым все мы здесь собрались. И я не хочу, чтобы ты стала чье –нибудь жертвой… - он не договорил, как Бертина тихонько завыла, а слезы побежали по щекам. – Что случилось? Я тебя обидел, напугал?
Она рыдала, кусая платок, чтобы заглушить звук своего голоса и не привлекать внимание прохожих. Масиэл озадачился.
-Что с тобой?
-Я хотела, я хотела, чтобы все было по-божески! Семья, муж, дети… У меня все отняли! Все!
-Здесь много мужчин, достойных встать рядом с такой девушкой, как ты, - он хотел добавить, что такая беленькая и нежная девушка понравится любому, да и к тому же женщина нужна, чтобы вести хозяйство и согревать постель. А о любви пусть говорят господа… Хотел сказать, но не стал пугать девушку своей прямолинейностью.
-Ты хочешь выйти замуж?
-Нет! Нет! Ты не понимаешь! Я не могу!
-Ты думаешь, что баронесса будет против? Но здесь заправляет мой хозяин- сеньор Адемар Аранда. Это будет решать он! А он человек честный и справедливый! Смотри! А вот и хозяин! – в ворота тяжело, как большая змея, вползал груженный обоз, а впереди ехали два всадника.
*****

Народ высыпал навстречу. Провиант, который был закуплен и привезен теперь обеспечит продолжительную сытую жизнь всего поселения. Два всадника спешились, когда подъехали к дому,  вышедшая на веранду молодая женщина привлекла их внимание.
-А вот и баронесса, - Алфреду чуть ли не присвистнул. – Она приехала.
-Приехала?! Черт! – Адемар замер, глядя на идущую к ним даму. Все сопутствующие слухи о причинах ее отъезда из Португалии разбивались о ее кроткий взгляд из-под приспущенных ресниц. Небольшие, но очаровательные ямочки играли на ее щеках, легкомысленные кудряшки пружинились при каждом ее движении. Она производила впечатление ослепительной красавицы. Рядом с ней и навстречу прибывшим шествовал падре Мануэл.
-Удивительно, что ее любовник решил от нее избавиться, - прошептал младший брат, разглядывая приближающуюся прелестницу.
-Меня больше интересует, почему он решил наказать тебя? – так же тихо произнес Адемар.
Баронесса остановилась около братьев, переводя взгляд с одного мужчины на другого.
-А кто же из вас Адемар Аранда?
Адемар склонил голову в приветствии, а на лице молодой женщины заиграла почти восторженная улыбка.
-Я очень рада, что наконец –то мое путешествие подошло к концу, - Леонор не лукавила. Более красивого и статного мужчину она еще не видела. Даже пыльный камзол и растрепанные от ветра волосы, загорелое лицо ничуть не портили впечатления. В нем чувствовалась порода, которую среди португальской аристократии сразу-то не найти. Королевский двор рядился в роскошные одежды и драгоценности, известные любезники скрывали под красивой одеждой свою никчемность, а знаменитые фамилии были единственным достоинством подобных людей. Адемар Аранда был настоящим мужчиной во всех смыслах.
-Надеюсь, вы в добром здравии?
-О да, хотя страшно вспомнить, как я поднялась на это сооружение, именуемое кораблем, а потом терпела адские муки, когда его кидало из стороны в стороны. Больше никогда не пущусь в плавание.
-Но разве это могло остановить вас? - насмешливо спросил Алфреду.  – Разрешите и мне представиться? Я Алфреду Аранда.
-Рада нашему знакомству. И меня на самом деле ничто не могло остановить.  Перед самой поездкой, я видела Пресвятую Деву Марию, которая приказала мне, посвятить свою душу помощи далеким землям… - она не сводила глаз с Адемара.
-Что?! –тот удивился такому пафосу, и тут же получив тычок в бок от младшего брата, поперхнулся.
-Какое похвальное желание, да, падре Мануэл? – младший Аранда был искусным дипломатом. – А как поживает наш король?
-Жуан благоволит вам, - Леонор сверкнула глазами на Алфреду, и если взгляд мог убивать, то он уже валялся бы у ее ног. – Меня можно считать посланником доброй воли.
-Наш король ценитель женщин!  - ирония была в каждом слове.
-Скорее их способностей.
-И каких же?
-Дипломатических! – Леонор поняла, что младший Аранда тоже неплохой игрок в словесных баталиях. – Придворные дамы – это не только украшение королевства, но и великолепные собеседницы. И там, где вопросы не могут решить грубые мужчины, женщины могут добиться гораздо большего!
-Неужели? И как же? – Алфреду все еще подвергал сомнению ее дипломатические способности.
-Рабы!
-Что рабы?
-Стоило мне посетовать губернатору сеньору ди Алмейда о том, мы остро нуждаемся в рабочей силе и пожалуйста! Больше дюжины рабов в вашем распоряжении от самого губернатора и, заметьте, за счет казны штата. Разве это не доказательство силы женского ума и очарования?
Она торжествующе посмотрела на Адемара. И как только их взгляды встретились, Леонор нестерпимо захотелось быть рядом с ним. Глаза подернулись мечтательной дымкой, но тут навстречу им с радостным воплем выскочила Пэмуя, повисла на его шее, по-детски болтая ногами.
-Мой Карамуру! Я так соскучилась!  Я очень беспокоилась за тебя!

Отредактировано máscara (17.12.2019 06:44)

О, и это не последняя попытка, и тут развернется борьба между ними , и можно огласить ставки, кто станет победителем!   Святая инквизиция далеко, она, конечно, действовала на территориях колоний, но не была такой свирепой, как в Старом Свете, так что Мануэл будет в большей мере руководствоваться собственной верой и совестью.

Она фыркает и шипит, но только в племени чувствует себя как дома, и как только что случается бежит к отцу. Шамана же она воспринимает, как отца своего друга. Сначала Шика-ан хотел войти в семью потомков Виракочи через Алукуму, потом поженив детей, но Сихуаро-оро все время ломал его игру. К тому же вождь никогда бы не допустил его к власти, а ведь шаману нужна власть, вот и опять он строит козни.

Она , как  кошка, чувствует силу, ей нужен не смазливый  и велеречивый  придворный, которых она ВОЗМОЖНО перебирала , как перчатки при королевском дворе, а именно тот, кто может сравниться с ней по силе характера, обуздать ее. Ее тайное желание -  принадлежать, а не владеть.

Это скорее мечты Шика-ана , но не мои.

Отредактировано máscara (17.12.2019 21:48)

Но у всех этих героинь были те люди, которым героини были небезразличны, их поддерживали, хотя если говорить о "Диком ангеле", то да Милли  это непосредственность плюс нахальство.