12 глава.
Луиджина буквально упала в объятия Птахины, которая вышла ей навстречу.
- Ради Бога, что с вами, дона Лу? – в ужасе спросила негритянка.
Девушка казалась смертельно бледной. По височной зоне лица и щекам подобно змеям ползли синеватые сосуды.
- Мне очень плохо, Птахина… - пробормотала Луиджина.
- Я немедленно вызову скорую и позвоню доктору Сантосу! – взволнованно ответила ей негритянка.
- Никакой скорой! И не хочу, чтобы Сантос видел меня в таком состоянии. Помоги мне подняться наверх само пройдет, - из последних сил скомандовала Лу.
Птахина помогла ей подняться в спальню. Женщина понимала, что это не пройдет само собой. Луиджина корчилась в муках. Ее состояние напоминало ломку наркомана. Возможно, она даже рисковала потерять ребенка…
Негритянка, пронаблюдав симптомы, сделала какие-то понятные только ей выводы и, покинув спальню хозяйки, отправилась к себе. Вернулась, держа в руках заваренный в кувшине травяной отвар. С ним женщина направилась в ванну.
- Пойдемте со мной, дочка, - взяв Лу под руки, попросила негритянка. – После принятия ванны из трав вам станет намного легче, - уговаривала она хозяйку.
Птахина повторяла однотипные словосочетания на языке своих предков. Водила вдоль водной поверхности соломенной фигуркой похожей силуэтом на ангела.
Лу выкручивало под влиянием мистического шепота негритянки. Вода из трав, которой была наполнена ванна, казалось ей черной и кишащей какими-то неясными разуму тварями. Ощущение было, будто она находилась в темных океанских водах ада…
Очертания помещения стали пепельно-серыми, а мрамор, которым была выложена ванная комната, словно имел сотни кровоточащих трещин. Время остановилось. Все вокруг резко стало статичным и мертвым.
Луиждина не знала, сколько точно времени провела в таком состоянии. Очнулась она, уже находясь в кровати, рядом сидел Серджио. Птахина поясняла мужчине, что дона вернулась домой в плохом самочувствие.
- Я заварила хозяйке чай и уложила ее в кровать, – говорила негритянка.
- Надо было позвонить Сантосу или вызвать скорую! – ответил Серджио.
- Сеньор, но ведь сегодня Новый год все отмечают… Вряд ли доктор Сантос был бы на месте, - виновато ответила женщина.
- Птахина, я плачу вам не за то, чтобы вы строили предположения! – продолжал возмущаться итальянец.
- Серджио, это я попросила Птахину никуда не звонить… - хрипло сказала Лу.
- Но, милая, ты же беременна и не должна рисковать ни своим здоровьем, ни здоровьем нашего малыша! – обеспокоено ответил ей муж.
- Это всего лишь легкое недомогание. Мне не следовало идти на такой шумный праздник. – Лу коснулась руки Серджио, таким образом, успокаивая его. – Со мной и с малышом все в порядке, - заверила она.
Серджио попросил Птахину покинуть спальню. После того, как негритянка вышла, он заботливо обратился к Луиджине: - Завтра же, я позвоню Сантосу. Пусть он осмотрит тебя. И плевать на то, что сейчас праздники!
Лу подарила ему вымученную улыбку и выразила взглядом согласие с его словами. Он нежно провел рукой по ее животу, чувствуя, как малыш внутри шевелится. Луиджина закрыла воспаленные глаза, и повлажневшие ресницы опахалом опустились на щеки. Серджио поцеловал ее бледные губы и убрал с лица прядь каштановых волос.
Со стороны они выглядели вполне гармоничной любящей друг друга парой…
Millones de hojas cayendo en tu cuerpo
Otonos de llanto goteando en tu piel.
Миллионы листьев, падающих на твое тело
Осень слез капает на твою кожу.
Отрывок из песни Ricardo Montaner - Dejame llorar/Позволь мне плакать.
***
Прошло пару дней. Лу была на осмотре у доктора Сантоса. Анализы оказались на удивление хорошими. Она чувствовала себя абсолютно здоровой, только вот от обрывков воспоминаний той ночи по коже пробегал легкий мороз. После обеда она планировала подъехать в офис «Ирениу Пау групп», куда для разговора ее пригласил Энцио Скелотто. Лу тоже хотела поговорить, чтобы до конца понять, во, что же ее втянули.
Энцио сидел в широком кожаном кресле и был похож на живого мертвеца. Он ожидал Луиджину в своем рабочем кабинете. Лу появилась в полумраке помещения. Мужчина оживился и поднялся с места, где сидел, чтобы поприветствовать девушку. Луиджина не была так приветлива. Она подошла к окну и подняла жалюзи.
- Прошу не делай этого! – запротестовал Энцио.
- Это почему же? – На лице Лу появились издевательские нотки.
Легкое движение и жалюзи, изменив свое положение, пропустили в помещение яркие солнечные лучи. Энцио зажмурился и прикрыл рукой глаза. Похоже, солнечный свет ранил их…
- Тебе и Фаусто не надоело играть в вампиров? И будь добр, поясни мне, что за цирк вы оба устроили той злополучной новогодней ночью? – Лу подошла к нему ближе, сверля его полным возмущения взглядом.
Энцио достал из ящика в столе солнцезащитные очки и надел их. А уже после начал говорить.
- Андре Эрибейру… мужчина, который скончался на вечеринке в доме губернатора… был одним из трех руководителей ассоциации «Черная триада». Он был смертельно болен и явился на праздник с единственной целью: передать свои полномочия твоему мужу Серджио Дзефирелли. Но вместо этого…
- Но вместо этого он передал эти полномочия мне, - закончила за Энцио Лу.
- Именно так, - ответил Скелотто.
Дальше Луиджине не требовалось объяснений, взглянув на значок Энцио Скелотто в виде человеческого сердца, воспоминания об инициации в ассоциацию «Черная триада» молниеносно вернулись к ней.
- Чем вы меня опоили, я чуть не умерла? – жестко спросила Лу.
- Это напиток «Нефилиниум». Его прием часть процедуры инициации и символизирует переход к принятию нового способа мышления, - пояснил Скелотто. – Если бы ты умерла - это значило, что переход не состоялся. Но ты жива! Теперь, Луиджина Феррара де Дзефирелли, ты одна из нас. Одна из тех, кто способен вершить судьбу человечества! - произнося это Энцио походил на безумца.
- Какой бред! – не сдержалась Лу.
Энцио саркастично ухмыльнулся и покачал головой.
- Разве ты не поняла, что отныне в твоих руках сосредоточена абсолютная ВЛАСТЬ! – добавил он, а затем вынул из другого ящика стола черную бархатную коробочку, на которой сверху красовалась золотистая эмблема - символ «Черной триады». Энцио открыл крышку коробочки и протянул ее Лу. Внутри небесными оттенками переливался значок - миниатюрное человеческое сердце.
- Ну же, смелее, теперь он твой! – Видя замешательство на лице Луиджины, подтолкнул ее Скелотто.
Лу очарованная необычной красотой камня, который украшал значок, коснулась его тонкими пальцами. Она осторожно достала его из коробочки и принялась изучать взглядом…
- Сердце в кабинете Фаусто исполнено из черного стекла, а на значках пестрит камень «Аквакаэли» почему так? – спросила Лу, нарушив повисшую тишину.
- ‘Черное стеклянное сердце’ - это исконный символ не только ассоциации «Черная триада», но и семьи Конкоро-Ирениу. Предки Фаусто были самыми крупными помещиками на всей территории колонизированной Бразилии в течение примерно 4 веков. Они так же являлись крупными рабовладельцами и поставляли рабов на весь континент. По одной из версий: ‘Черное сердце’ - это сердце негра-мятежника, лидера борцов за свободу и отмену рабства, которого убил прадед Фаусто. Ярый приверженец взглядов колониального расизма. По другой версии: в этот сосуд было заключено сердце еврея, как символ фашизма и солидарности с идеями Третьего Рейха. Отец Фаусто во время Второй мировой тесно сотрудничал с руководством Рейха. Фаусто не подтверждает ни какую из версий, говорит все это выдумки, что внутри сосуда заключено настоящее сердце человека. Стекло сосуда создано на основе минерала карбонадо. А значки - это просто копия символа или эмблемы, чтобы было легче идентифицировать своих людей в массе. Дед Фаусто выкупил у одного графа шахты на Севере штата Параиба по добыче минерала «Аквакаэли», отсюда и значки изготовлены с вкраплениями осколков данного камня. Но только у высшего руководства они полностью состоят из драгоценного «Аквакаэли», - пояснил Скелотто.
Вернувшись в особняк, Луиджина обдумывала сказанное Энцио Скелотто в офисе предприятия «Ирениу Пау групп». Ей предстояло выбрать одного или двух своих представителей в ассоциации «Черная триада»… Поцеловав Серджио, который сидел в гостиной и читал газету, Лу прошла в домашнюю библиотеку. Она заперлась на ключ и принялась звонить в Италию к Тано.
В Милане была глубокая ночь. Пара тройка телефонных гудков и вот, наконец, послышался сонный мужской голос:
- Слушаю.
- Мне надо срочно с тобой поговорить, - начала очень серьезно Лу.
- Что-то случилось? – Тано сел в кровати.
Он провел рукой по заспанному лицу и потер глаза, пытаясь сбросить с себя остатки сна.
- Это не телефонный разговор… Я хочу, чтобы ты первым же рейсом прилетел в Бразилию, - голос Лу звучал требовательно.
- В данный момент это невозможно. Беременность Клары протекает с осложнениями… Сейчас она в клинике, а на неделе должна рожать, - ответил Тано.
- Рожать?... – ошарашенно, переспросила Лу.
- Да. Поэтому срочно никак не получится, - говорил он, а внутри Луиджины зрело недовольство.
Насколько же ей было неприятно от сложившейся ситуации. Ситуации, в которую втянул ее Тано, позволив себе ту самую «вольность» на празднике в честь ее свадьбы.
- Гаетано Лакомба, мне не интересно, что происходит с твоей женой! Если ты все еще заинтересован быть в доле от бизнеса связанного с пау-бразил, то немедленно поднимешь свой зад и прилетишь в Бразилию! В противном случае можешь попрощаться с этим проектом. На все про все, я даю тебе три дня!
- Но… Лу, что на тебя нашло? – озадаченно спросил он.
- Какая я тебе Лу?! Я для тебя СИНЬОРА ЛУИДЖИНА! – раздраженно прокричала она в трубку.
- Ты не ‘синьора’, а взбалмошная избалованная девчонка – ‘пикколетта’! – разгневанно бросил ей Тано, но на другом конце провода уже послышались короткие гудки.
Если до этого звонка Луиджина и сомневалась, стоит ли втягивать Гаетано в историю с ассоциацией «Черная триада», то после сомнения отпали сами собой.
- Это будет моей маленькой местью тебе! - сказала вслух Лу, облокотившись о спинку кресла.
По ее щекам покатились беззвучные слезы разочарования, а сердце сковала досада…
Луиджине претило двуличие Тано и было невдомек, как он может клясться ей в любви и при этом жить с другой женщиной?... Вместе с ней ждать появление на свет общего ребенка… Она словила себя на мысли, что абсолютно не понимает действий и намерений этого мужчины.
Выбор Руфины.
Руфина сопровождала дона Валенсио на встречу с Жеронимо Антуниаччи, которая проходила на территории порта «Имерезе». Она уже знала, что первая партия именуемая ‘дополнительный груз’- это не что иное, как оружие, прибывшее на Сицилию из Латинской Америки. Но самой ценной, является вторая партия, сроки поставки которой пока неизвестны. Груз должен будет прибыть в порт «Имерезе» из Филиппин. Именно эта поставка и интересует человека, на которого работает очаровательная синьорина Франзони. Весь ход сегодняшней встречи девушка должна будет представить перед заказчиком в детальном отчете. Должна, но сможет ли? Хрупкое чувство любви, которое только начало зарождаться в ее душе по отношению к дону Валенсио мешало ей решиться на предательство. Перед ней стал выбор: послушать свое сердце и поступить по совести, или же послушать голос разума и поступить по выгоде?… Как же поступить размышляла девушка, пока Валенсио пожимал руки Антуниаччи и его консильери Ло Пикколо.
«Джокер - карта судьбы. Джокер, является первой картой в колоде, и представляет собой новое начало. Не имеет значения, в какой позиции он появляется – описывает ли он обстоятельства или человека, он несет мощный элемент неизбежного» -
так трактуется значение карты «Джокер» или «Шут» в картах Таро.
Милан, 1959 год. Венецианский джокер.
Руфина сидела в приемном покое клиники для малоимущих открытой от итальянского «CROCE ROSSA ITALIANA» и ждала новостей. В руках она вертела игральную карту - джокер. Девушка подняла ее с каменистой почвы после того, как люди Сальваторе Озорника погрузили подстреленного, но еще живого водителя в автомобиль. Руфина повернула карту обратной стороной. «Венецианский джокер», - прочитала она про себя.
- Это было его прозвище: Франческо «Венецианский джокер», родом из прекрасного города Венеция. Смекалистый был паренек… – Озорник сел рядом с Руфиной и указал пальцем на чернильную надпись на карте.
Девушка опустила голову вниз, чтобы ненароком не столкнуться с Озорником взглядом. Растрепанные волосы прикрывали ее пурпурные щеки и дрожащий в ‘слезном’ испуге подбородок.
- «Венецианский джокер» мертв, - сказал ей мужчина. – Это ты убила его, девочка… Он намерено делал паузу между словами. - И, как теперь прикажешь с тобой поступить?
Его голос звоном отдавался в ее разгоряченном сознании… Звучал, как приговор и ставил юную Руфину перед жутким выбором поступить по совести или по выгоде…
Отредактировано Zanny (07.09.2022 13:23)