Сложность ситуации не зависит от возраста участников, а вот решение очень даже зависит. Алена, наверно, имела в виду именно то, что сложность ситуации сложна в обоих случаях. Но ты тоже права, говоря, что  у Витора есть запас прочности на несколько человеческих жизней. Правильно Юля заметила

  Наверно поэтому Витор ведет себя так - не отказывается от любви. А если бы на его месте оказался Рафа, то есть я имею в виду ситуацию с Эвой и его отцом и братом, но со своим жизненным багажом, то скорее всего, результат был совершенно иной. Так же как если Витор решал ситуацию с Айрумой, возможно решение было тоже иное.

История этой девочки тоже начинает разворачиваться под занавес. и ей надо справиться со своей несчатной и неудачной любовью.

Алена, главное делать выводы, а не повторяться постоянно и еще гордиться тем, что вот ты такая!

Точно, каждый человек нуждается в понимании, даже если не попал в такую ситуацию, всегда найдется чем озаботиться. Если с этой точки зрения оценить поведение Айрумы, то она конечно, очень эгоистична потому что всегда требует к себе внимания. Она любит конечно, несомненно, но любовь ее как самоупивание собственным чувством, когда ей нужно купаться в своих и его чувствах, а чуть что так сразу ссоры и обиды. Плюс ее несдержанность... Даже если не произошло бы этого несчастного случая, все равно бы произошел конфликт. Алена очень часто произносила фразу "Она отдала всю себя Рафе", но в большей степени она брала. Что она дала ему? Понимание? Уважение? Спокойствие? Доверие? Что конкретно? Она дала ему лишь сексуальное удовлетворение и все! Все, что переживал Рафа с ней было замешано на этом и было еще и ревность, которую он стыдился, было недоверие, были ссоры, и он все ей прощал. То есть он здесь в большей мере сторона дающая. Из них двоих любить по-настоящему умеет он.  Нельзя постоянно брать и ничего не давать взамен.

Алена, Айрума скорее невежа, чем невежда. Конечно, у нее есть определенное образование,  у нее есть желание получить еще большие знания, просто в силу своего темперамента и некого недостатка воспитания, она выглядит, как грубоватой, диковатой, импульсивной девушкой, что приводит в определенным сложностям в понимании. Вот и все. Но ведь это дело поправимое.
Было бы желание. И девочки правы, когда говорят, что если она не захочет измениться с возрастом это все усугубится. Одно дело смотреть на девочку, другое на тетку с такими же манерами.

Удержи ветер / Reprime o vento

65 серия

Спустя несколько дней

Витор решил пока не покупать дом, не зная, как повернет жизнь и куда она забросит их, как только они решат все свои проблемы. Но он снял небольшой дом, аренду которой он мог себе позволить. Предложение работы в конном клубе, которое сделал Рафа, могла дать ему ощущение нужности, да и средства к существованию,но была невозможной из-за Эвы, у которой вызывало протест даже упоминание о Лампрейя. Витору не хотелось усложнять шаткое равновесие, установившееся после их объяснения. И сейчас, если бы не не надежда и Тьяна, Эва заново погрузилась бы в состояние депрессивного ожидания. Девочка была ее спасением. Оправившись после приюта, она не давала покоя Эве, просила то почитать, то поиграть, осваивая новую жизнь в новом доме. И однажды назвала ее мамой, отчего Эва расплакалась.
-Не пугай девочку, - Витор прижал Эву к себе, поглаживая ее плечи и волосы. – Не плачь…
-Почему мама плачет?
-Я не плачу, - шмыгнула носом Эва, пряча лицо на плече Витора.
-Она не плачет, мы просто… целуемся, - поддакнул Витор.
-Я тоже хочу!
-Ну, ладно, - он подхватил девочку на руки, давая ей возможность обхватить их шеи ручонками. Эва поцеловала детскую щечку, чем Тьяна была очень довольна, тыкаясь своими губами в их лица и причмокивая. Нацеловавшись, она запросилась на пол и полетела к своим игрушкам,оставляя взрослых со своими проблемами.
-Я не могу больше ждать, мне кажется эта пытка никогда не закончится… - Эва не отклонялась от мужских объятий, она нуждалась в них, но душа рвалась прочь.
-Ты же видишь, что происходит… Рафа подавлен, но он придет в себя и  никто не помешает нам забрать Луку.
-А если он не захочет? А если он станет таким же, как его мать?Если Рафа станет препятствовать нам, я объявлю ему войну!
-Не надо, я знаю, как ему помочь.
-Помочь?!  Ему? А кто нам поможет?
-Успокойся, девочка моя, нельзя рассчитывать на добро, если сам приносишь зло,- Витор поцеловал  ее. – Я знаю, что делаю…
-Вы опять целуетесь? –  в них с разбега врезалась Тьяна, шепелявя. – Я тоже хочу!
*****

Марио осматривал строительные материалы, которые завезли на выделенное под строительство дома место с придирчивостью знатока. Обследовал каждую пачку досок, каждый каменный блок и так было со всем. Он заказал проект дома в городском архитектурном отделе и теперь тщательно отслеживал всю проектную документацию. Удивительно было и то, что во всем этом его поддержал дон Жеронимо.
-Я хочу построить и подсобные помещения для жилья работников.
-Так они у тебя будут? – усмехнулся дон Жеронимо.
-А как же! Некоторые из них, глядишь и семьями обзаведутся, - Марио ничуть не стеснялся своих грандиозных планов. – Заработаю и другим смогу дать работу. Мне бы немножко подучиться всякой такой бухгалетрии, чтобы самому вести дела, так я бы развернулся.
-Так за чем дело встало? Учись или я кое-чему могу подсобить. Я, конечно, во всяких этих ваших интернетах ничего не понимаю, но ведению хозяйству могу и поучить.
-Хорошо бы, - хохотнул Марио. – А с программами  я и сам разберусь.
-Клара чем может помочь…
-Клара пусть рожает. Мы вам не одного настрогаем! Пусть с детьми возится.
-И то дело! Баба должна рожать! Ты только смотри, чтобы она не узнала, зачем ты в город зачастил.
-А я то чё? – удивился Марио.
-Хватит чесать блуд! Мне еще не хватало, чтобы работники за нашими спинами болтали, что мой зять таскается по девицам, пока его жена тяжелая! - предупредил Рибейру. - Смотри у меня, не заигрывайся!
-Да ладно, я ж так… - Сантус  почесал затылок. – Я Клару люблю.
-Конечно, любишь, ее не любить – грех. Какая девка хорошая, любящая, да послушная! Сам воспитывал. Но чтоб детей у тебя на стороне не было! Ты теперь член нашей семьи, и должен понимать, что все должно идти в семью, а не из нее. Вон Жоакин совсем потерял ориентир и жизнь его наказала.
Марио понял, что его тесть принял его, поэтому немедля напомнил..
-Через неделю мы расписываемся. Так может, нам и своим хозяйством обзавестись? А, тестюшка?
-Ха-ха-ха, - засмеялся дон Жеронимо, - ценю в людях упорство. Что ж, нужен семейный совет.
*****

Сегодня был тяжелый день. Жасмин едва смогла договориться с руководством больницы о предоставлении ей небольшого отпуска, чтобы быть рядом с Рафой в самый сложный период его жизни. Ее желание заполнить собой его жизнь было очевидным, но парень нуждался в дружеской помощи, поэтому принимал то, что она могла ему дать. С утра провела процедуры и занятие с доном Фаусто, терпеливо рассказывая о делах ранчо, но ее уже тянуло поговорить с молодым мужчиной.
-Дон Фаусто, скоро мы опять найдем новую сиделку и все у нас будет хорошо. Согласны? А сейчас посмотрите телевизор, - Жасмин настроила канал с каким–то фильмом, чтобы больной не смог услышать разговоры о предстоящих похоронах, и вышла.  Рафа сидел в кабинете отца, теперь уже в своем. И этот факт не особенно радовал его. Его напряженная поза говорила о силе внутренних переживаний, хотя по лицу мало что можно было понять. Он смотрел куда-то в пространство и вздрогнул, когда дверь кабинета открылась.
-Это я, - Жасмин  подошла к нему и коснулась плеча. – Приготовить тебе кофе?
-Нет, - он посмотрел на чашку остывшего кофе на столе. – Я должен собраться и проследить за всей процессией…
-Не надо, я уже попросила Лазару Тойса помочь. Он все сделает… А ты должен просто проститься со своей матерью.
-Спасибо, Жасмин… А как Таис?
-Она пока не выходила из своей комнаты. Я присмотрю за ней и… за тобой,-ее рука поднялась и зависла над его волосами, едва касаясь, потом опустилась на спинку стула. – Рафа, я… я помогу тебе.
-Спасибо, - он встал, автоматически поправил костюм, глядя куда –то в одну точку. -Пора выезжать?
-Да.
Он тяжело вздохнул и спустился в гостиную.
****

Эва, узнав о происшедшем с Айрумой, неожиданно выставила требование, вернее, просьбу, которая прозвучала, как необходимость.
-Витор, сделай что-нибудь! Ты веришь в то, что Айрума могла сделать такое? Да скорее дона Афонсина сама своей смертью подставила девушку! Вот в это я поверю с легкостью!
-Что же я могу сделать?
Эва вскинула на него глаза, будто Витор в чем-то провинился. Сверкнувшие влажностью слез глаза, недовольно сжатые губы, и вся она в непокорном напряженном повороте тела пресекли все его  возражения.
-Ну, хорошо, я попробую. В конце концов, можно нанять ловкого адвоката, который вытащит своего клиента из любых неприятностей, - он взял телефон и позвонил Фабио да Силва. Этот «вольный стрелок» порвет любого, если ему заплатят.Эва внимательно вслушивалась в их урывочный разговор и когда Витор положил рубку, замерла, ожидая объяснений.
-Все, сейчас я должен вместе с адвокатом поехать в полицейский участок и послушать девушку.
-Это хороший адвокат?
-Достаточно ловкий, чтобы отмазать почти любого клиента.
-Айруму не надо отмазывать, я уверена, что ничего плохого она не сделала! Ей надо помочь! Судя по всему Рафе нет дела до нее!
-Он занят похоронами матери. Эва, - Витор склонился в Эве, лаская овал ее лица, потом слегка притянул к себе, - не будь так строга к Рафе, он в очень расстроен… А я сделаю все, что ты хочешь…
-Ты не сделал самого главного! Ты не вернул мне сына! – голос ее задрожал. – Витор, не прикасайся ко мне! Моя любовь к тебе обошлась слишком дорого. Сейчас я хочу, чтобы ты вернул мне сына!
-Любимая, но надо просто подождать…
-Почему? – она оттолкнула его. – Почему мы должны ждать? Почему просто не поехать и не забрать Луку?
-Это частная школа в чужой стране. Они несут ответственность за безопасность ребенка перед тем человеком, с которым подписан договор.
-Но я его мать! А ты? Почему ты медлишь?
-Я делаю все, что возможно, - Витор удерживал ее за руки, боялся прервать связь, которая возникла между ними и теперь из-за женского нетерпеливого недовольства могла легко исчезнуть. -Послушай, любимая, это не американский боевик, где герой спасает своего сына с автоматом на перевес! Это чужая страна. Чтобы вывезти ребенка из чужой страны нужны, по крайней мере, документы на ребенка! Нам нужен Рафаэл… Мы конечно, могли бы заняться перетягиванием одеяла на себя по опекунству дона Фаусто и вполне бы выиграли это дело, но это больше затрат по времени! Уж Луке точно не нужны эти судебные проволочки… Ты согласна?
Эве не ответила, но ей хотелось верить успокаивающим словам. Витор поцеловал ладонь ее руки и прижал к своей щеке.
-Я верну Луку, потому что очень люблю вас.
*****

Дон Жеронимо обдумывал, как поступить. Понимал, что раздел земель принесет в семью мнимое спокойствие, но сам факт того, что он сам теряет власть над тем, что сам и создал, мучил его. Раздать земли – это означает лишится цели в жизни. Он окинул сидящих за столом домочадцев. Зила бойко носилась между столом и плитой, выливая на всех новости фазенды.
-Да, сядь ты, трещотка, посиди, да поешь!
Зила тут же прижала свой вертлявый зад к стулу. Жеронимо окинул взглядом семью. Сантус, как и полагается работающему человеку, ел жадно и много, но на это было приятно посмотреть. «Работать умеет и знает, чего хочет от жизни. Клара с любовью смотрит на будущего мужа, то и дело поглаживая живот. Скоро семейство разрастется,  да и Сантус не даст жене застаиваться. Пусть рожает! Жоакин погружен в свои мысли. Вот ведь, сам своими руками испортил себе жизнь, потерял семью… а это шалава – будто чирей на заднице, не дает ни сидеть, ни лежать! Лучше бы вернул Алзиру и детей. Вот тогда все наладилось бы! Хоть дочь не прогадала…» - мысли Рибейру перескакивали с одного на другого.
-Что ж, свадьбу устраивать не будем, - заявил он. – Куда с таким животом–то позориться!
-Но праздник–то нужен. Пусть работники отдохнут, выпьют, - тут же встрял в разговор Марио. – А то обижаться будут!
-Согласен, праздник устроить надо! Распишитесь в городе, а тут мы уж вас и поздравим. С утра работа, вечером праздник!
-А платье? – спросила Клара.
-Какое платье? – не понял отец. – Ах, платье… так посмотри на живот–то, какое тебе белое платье? Не надо устраивать посмешище. Я сказал, распишитесь и точка! Да и деньги нужны. Твой муж строиться собрался…
-Да, собрался,- кивнул Марио.
-Еще земли не разделили, а ты уже все решил.
-А чего ждать–то?– он усмехнулся, понимая, что надо подмаслить тестя. - Ваше слово верное! Сказали, значит, так и будет!
-Знает что и где сказать, - наконец, подал голос Жоакин. – Выслуживаешься?
-А я на твою долю не претендую, мое дело - свое не упустить. Ведь у меня семья, - последнюю фразу он произнес со особым значением, будто пеняя Жоакину.
-Правильно, - поддержал его глава семейства, - семья – это главное. Семью надо беречь и держать вот так, - дон Жеронимо сжал кулак, - все пальцы вместе в кулаке, так и все члены семьи должны быть вместе, чтобы дать отпор! А у нас что? Все по углам! Всех растеряли! Вот где мои внуки? Они должны быть здесь! Рядом! Они пальцы одной руки!  А ты отрубил их!
Теперь дон Жеронимо говорил сыну, сотрясая кулаком перед его носом.
-Привези Алзиру и детей на фазенду. Их место здесь!
Жоакин скрипнул зубами, но ничего не ответил.
-Все! – дон Жеронимо вздохнул, доедая свой завтрак. – Пора! Сегодня похороны у Лампрейя, отпевание в полдень, надо бы съездить. Негоже, когда с соседями такое случается…
-Так, папа, ты же сам говорил… - начала было Клара, но отец ее тут же перебил.
-Мало ли что я говорил! Надо выразить соболезнование. Нам с ними делить нечего. Рафаэл Лампрейя – сосед хороший! Да и Элио посматривает на дочку Фаусто. Того и гляди, чего получится.
*****

Таис спустилась вниз, наблюдая, как Жоэла командует несколькими женщинами, готовясь к приезду людей после траурной процессии. Увидев девушку, женщина подошла и погладила ее по спине.
-Соберись, девочка, вам еще ехать на кладбище.
-Здесь все готово?
-Да, я уж  прослежу. Крепись, девочка.
Таис кивнула и вышла на веранду, где к ней тут же подошел Элио, как будто ждал.
-Как ты?
-Ничего.
-Я… мне жаль, что так вот…
Эти слова участия, повторяемые многими, не приносили облегчения, ей надо было пережить эту пустоту, которая образовалась внутри нее. Эта пустота возникла не сейчас и даже не в тот момент, когда она узнала о смерти матери, она начала образовываться гораздо раньше, когда Таис начала терять любимых ей людей. Сначала Витора, потом отца, Камила… теперь  мать… Элио. Даже преданный Элио хоть и стоит рядом, но уже отдалился и стал чужим. Но она не в обиде, она справится. Хотя очень обидно. Мимо проскользнула Фило, видимо, по какому–то поручению Жоэлы, глянула на Элио, сверкая кокетливыми глазами и улыбаясь. Вот кому нет дела до ее горя! Элио смущенно скосил глаза на Таис, но ничего не сказал.
-Фило хорошая девушка? – неожиданно у Таис вырвался вопрос.
-Хорошая. Простая…
-Простая – это хорошо, - кивнула девушка. - Наверно, любит тебя…
-Да, наверно.
-Что наверно, любит или простая? – Таис подумала, что ее проблемы с Элио вышли на первый план и она на мгновение забыла о предстоящих похоронах. «Боже, что со мной происходит?! Какая я черствая! Неблагодарная…. Мамочка, прости меня!» Из ее глаз брызнули слезы. Элио онемел. «Неужели я небезразличен Таис?! Неужели это ревность?» - его сердце подпрыгнуло от радости.
-Прости, прости, - Таис отвернулась. – Мне надо побыть одной…
-Таис, не плачь… я буду рядом! Ты можешь положиться на меня! – парень коснулся плеча девушки, отчего она вздрогнула и, обернувшись, порывисто обняла его.
-Мне нужна твоя поддержка. Очень нужна. Мне кажется, что я не справлюсь…
-Я с тобой.
*****

Появление Витора Сабрала с адвокатом в полиции вызвало удивление не только детективов, но и самой Айрумы. Недоумение сменилось надеждой, как только ей сказали, что у нее появился защитник.
-Сабрал? Но я… я думала, что… - она поперхнулась. На лице легла печаль от осознания того, что пришел совсем не тот человек, которого она ждала.-Я виновата.
-Виновата? В чем?
-В том, что разочаровала Рафу.
-Не бросайтесь, синьорита, такими словами, - заявил адвокат. – Иногда слово может испортить жизнь! А вы так легко бросаетесь словами, что любой другой может подумать о признании в преступлении! А нам это надо? Нет!
-Но он не пришел… - вздохнула Айрума, погруженная в свои переживания. – Я виновата в том, что была глупой!
Ей показалось, что бедствия, посланные ей в наказание за неправильное поведение, грозили похоронить ее заживо в этой клетке.
-Я совершала одну ошибку за другой – с того самого момента, как появилась на ранчо.Теперь я это понимаю.   
-Твои моральные принципы лишь следствие твоей наивности и идеализма . Это не преступление, - пожал плечами Витор. – Так ты примешь от меня помощь?
-А Рафа? Рафа знает?
-Нет. То, что делаю я, его не касается. Выйдешь на свободу, сами разберетесь между собой.
-Он мне не поверил!
-Конечно, а кто бы поверил?
-Ты!
-Я умнее и опытнее, чем он. И потом я не оглушен любовью к тебе, - добавил он с едва уловимой насмешкой.
-Что? – Айрума встрепенулась. – Что ты сказал?
Ей хотелось слышать эти слова снова и снова.
-Он слишком остро реагирует на тебя, поэтому вместо того, чтобы разумно все взвесить, он пустился в саморазрушение. Он очень страдает… из-за любви…
Витор умел говорить и знал, каких слов ждут влюбленные женщины, поэтому намеренно придавал этим словам незаконченный и глубокий смысл.
-Так ты примешь мою помощь?
Айрума ничего не ответила, и Витор кивнул адвокату, давая ему разрешение начать выстраивать свою линию защиты.
*****

Жоакин отказался поехать на ранчо Лампрейя, и отец не стал настаивать. Пусть лучше со своей жизнью разберется. Он направился в город. Думал сначала найти Наир, хотя бы увидеть ее, но ведь понимал, что рубить концы надо окончательно, иначе дашь слабину. «Нет, эта стерва свое получила, пусть теперь возвращается на свое место. В бордель к своему папашке! А я, как сказал отец, верну Алзиру с детьми, и глядишь, все наладится».Он позвонил в дверь  и, когда на пороге появилась дона Флор, стремительно прошел мимо женщины, пресекая всякие попытки задержать его.
-Дона Флор, я приехал, чтобы забрать детей!
-Как это?! С чего это ты взял, что можешь вот так приходить и забирать детей? У них есть мать, есть бабушка! – мать Алзиры бросилась за ним.
-Я их отец! А мать обжимается с другим мужиком на глазах у детей! Я видел!
-А ты –то чем лучше? – дона Флор встала на его пути. – Поменял жену на молодую вертихвостку, о детях не думал! Где были твои мозги? Не пущу!
-Мама, что происходит? – тут же в комнате появилась Алзира и, увидев бывшего мужа, удивилась.
-Жоакин, что случилось?
-Я хочу забрать детей, пусть живут с отцом!
-Почему? Мы же с тобой все решили! Что опять случилось?
-Ничего! Я так решил! Их дом на фазенде! – он опять попытался пройти заслон, но женщины стояли намертво. – Вы не можете  запретить мне! Я их отец!
-Ты отец, но давай лучше все обсудим, - Алзира представила, как бы поступил в такой ситуации Лазару. – Давай придем к общему решению?
-Какому решению?! Я имею право на то, чтобы дети жили со мной! А ты можешь тоже вернуться на фазенду и восстановить семью, - он оттолкнул Алзиру и открыл дверь в комнату детей.  – Привет, Селести. Эду, хочешь на фазенду к дедушке и отцу?
-Хочу! – маленький Эду бросился к отцу. – Папа, ты велосипед мне купишь?
-Куплю! – он подхватил сына на руки, направляясь к выходу. - Прямо сейчас куплю! Селести, поехали!
-Что ты делаешь?! Жоакин! – в панике заметалась Алзира.  – Не смей так поступать! Зачем ты ставишь между нами детей? Мы же все уже обговорили! Давай разведемся по-человечески! Без скандалов!
-Я не хочу развода! У нас с тобой семья, поэтому выбрось из головы мысли о блудливой жизни со своим жеребцом! Я не позволю! Если ты не прекратишь встречи с ним, я навсегда отберу детей. Сама прибежишь ко мне! – он чуть ли не брызгал слюной, пугая всех.
-Не смей! Мы же поговорили с тобой, ты согласился. Что опять произошло?
-Да, этот кобель сам на каждую  вскакивает,  - неожиданно раскричалась дона Флор, - а еще права качает!
-Мама, уведи детей, пожалуйста, к себе!  - Алзира хотела замять скандал.
-Нет, это мои дети! – он не выпускал из рук Эду, но, все–таки, дона Флор буквально вырвала у него мальчика, уже готового расплакаться.
-Решите все без детей! Хватит трепать друг другу нервы! Селести, пошли! Мы уходим гулять!
Она увела детей, демонстративно хлопнув входной дверью.
-Вот что ты тут устроил? Давай поговорим, – Алзира вытянулась перед мужчиной, как струна.– В чем дело, Жоакин? Тебе плохо и ты решил отыграться на мне?
-Нет, нет! Алзира, хватит дурить, - он взял ее за руки. – Возвращайся домой. Послушай, нам же было хорошо.
-Было, Жоакин, было! – с горечью произнесла женщина. – И это уже не повторить!
-Почему же? Ты моя жена и я хочу тебя! –  он шагнул к ней, его объятия стали удушающими, движении резкими и суетливыми.  –Я хочу тебя!
Он повалил ее на диван, добираясь до  ее тела.
-Жоакин, что ты делаешь? – в ее сопротивление были вложены все силы, но муж казалось, был одержим жаждой обладания.  По полу рассыпались пуговицы от треснутого ворота блузки, следом  вперемежку полетели женские и мужские вещи.
-Не трогай меня! – она хотела дать ему пощечину, привести в чувство, но лишь оцарапала его лицо. – Жоакин, ты сошел с ума!
-Сошел, сошел…- ее сопротивление разозлило мужчину и тогда он  развернул ее спиной, чтобы острые ноготки не могли добраться до него.
-Жоакин, не надо, - сдавлено прошептала Алзира, не в силах больше сопротивляться, и замолчала, как только он, обхватив ее за шею и плечи, энергично и безжалостно вторгся в нее, показывая свое превосходство и право обладания женщиной. Он хотел Алзиру,  хотел в ее лице причинить боль всем женщинам, которые когда-либо причинили боль мужчинам, хотел причинить боль единственной женщине, которая до сих пор не шла из головы. Его трясло от возбуждения, голова мутнела. Последние попытки сопротивления прекратились, остались лишь приглушенные стоны. Закончив, лег рядом и  погладил плечо плачущей жены
-Перестань, дорогая, не плачь. Ничего же не произошло…. Надо возвращаться на фазенду. Хватит дурить. Видишь же, что нам хорошо друг с другом.
-Мне было плохо! – у Алзиры с отчаянием вырвался упрек.
-Неправда, - усмехнулся Жоакин, - ты хотела меня! Только поломалась немного, а потом шелковая стала…
У Алзиры задрожали губы, ее всю затрясло от стыда и накатившегося чувства  брезгливости к самой себе. Она на самом деле в какой –то момент дала слабину, захотела мужчину, именно такого, каким был Жоакин в первые года их совместной жизни – горячего, нетерпеливого и берущего без спроса.
-Уходи! Уходи немедленно! – она вскочила с дивана, прижимая к себе порванную одежду, и указала на дверь. – Уходи!
-Ладно, уйду!  - согласился Жоакин, застегивая штаны. - Но я вернусь и все равно заберу детей и тебя!
-Я люблю другого! – тихо произнесла Алзира. – Мы любим друг друга.
-А что этот другой скажет, когда узнает, чем мы сейчас занимались?
-Жоакин, ты… ты подлый!
-Я твой муж! И буду спать со своей женой! Запомни это!
*****

Хотя дон Жеронимо и сделал предложение Зиле, хотя и сидела она за хозяйским столом, но к соседям на траурную панихиду ее не взяли.  А уж больно ей надо! Она итак хорошо себя чувствует, чтобы сожалеть о совершенно скучном мероприятии, где толком–то и не поговорить. Мулатка занялась привычными хозяйственными делами, как в открытое кухонное окно просунулась голова.
-Чего ж это ты все еще кухаркой служишь? – подковырнул ее Бинью. – А я –то думал, что моя Зила сделалась хозяйкой!
-А разве нет?  - вспыхнула Зила. – Я и есть хозяйка!
-Так чего же ты ломаешься на кухне? Пусть за тебя кто другой ломается. А ты должна командовать! А то прям мастерица на все руки! Все умеет, окромя командовать, как положено настоящей хозяйке.
-Чего мелешь-то?
-А что я такого сказал? Вона хозяева поехали куда, а ты тут впахиваешь! Не ценит тебя дон Жеронимо, не ценит!
-А кто меня ценит –то? – любая женщина всегда понимает, когда закинуты удочка. И Зила не исключение. Едва сдерживая улыбку, она поиграла глазками.
-Так я! Я тут один о тебе пекусь, а ты этого не замечаешь!
-Ох, ты, боже мой! И точно не заметно! Не заботишься ты, а зависть берет!
-Зависть? Так чему тут завидовать?
-Что я с хозяином , а ты не у дел!
-Так мне с хозяином и не сподручно, я ж мужик, все-таки! – хохотнул Бинью. – Ох, Зила, чего говоришь –то, я даже покраснел!
-Пошел ты, черт волосатый! – в сердцах замахнулась на него Зила. – Тебя разве переговоришь?!
-А меня переговаривать и не надо! Меня любить надо!
-От, чего захотел! А не треснешь? Иди по добру- по здорову! Зубы мне не заговаривай, а то хозяину расскажу, как ты тут вместо того, чтобы работать, лясы точил!
-Так тебе ж нравится! Вон как улыбаешься, аж вся светишься!
-Чего?! – Зила согнала с губ улыбку и, потешно морщась, состроила строгую управляющую. – Иди на плантацию работать! Мужики, наверно, тебя заждались. А ты тут …
-Зила, а может вечерком  придешь к нам на нашу веранду? Там весело, ты ж знаешь! И поболтать и потанцевать можно… А можа и прогуляемся где? А? – просительные нотки в голосе мужчины ей очень понравились, отчего Зила расплылась.
-Не знаю… Посмотрю, как хозяин… Отпустит ли…
-Давно ли ты разрешение для этого стала спрашивать?
-Я ж теперь мужняя жена, вот и спрашиваю!
-Ох и мужняя? – весело засомневался Бинью. – Фантазерка и задавака ты, Зила! И за что я тебя люблю?
-Ах, - Зила не успела прочувствовать такое незамысловатое признание в любви, как Бинью исчез. За окном послышался разговор мужиков,  и все стихло.
-Вот надо же! Молчал, молчал, а тут на тебе! Прорвало!
*****

Айрума приняла помощь Сабрала и приведенного им адвоката. Адвокату Фабио да Силва потребовалось несколько часов, чтобы уладить все формальности, нанести визит в суд, надавить на нужные рычаги и о, чудо! решетки ее камеры открылись. Витор отвез Арйуму в новый, снятый им, дом, где ее встретила Эва, обняла ее, будто близкая подруга.
-Хорошо, что ты здесь. Витор все сделает, чтобы вытащить тебя из этих неприятностей!
-Почему? – Айрума взглянула на мужчину. – Потому что вы верите, что я не убивала дону Афонсину.
-Да, и еще потому что девушке нельзя быть в тюрьме. Я это знаю… Это самые неприятные воспоминания, которые… В общем, этот страх остается на всю жизнь, - Эва оглянулась на Витора, потом опять обняла девушку и прошептала. – Я надеюсь, что и Рафа изменит свое отношение к тебе.
-Не знаю, - Айрума  покачала головой. – Его слова… он сказал, что не сможет простить меня, потому что ему приходится хоронить мать… из-за меня!
-Он так сказал?! Ну, и глупец! Но он пожалеет… если у вас настоящая любовь, то он прибежит к тебе,  - Эва вздохнула и, будто опомнившись, предложила. - А сейчас тебе надо привести себя в порядок. Прими душ. Я приготовила тебе одежду.
-Спасибо за все, - в Айруме чувствовалась неуверенность во всем. Не было той бесшабашной бойкости и самоуверенности, какой она обладала, появившись на ранчо. Вместо нее была та настороженность, которая не отпускала и Эву, некогда пережившую такую же ситуацию.
- Но я теперь не знаю, куда мне идти.
-Тебе незачем куда-то идти. Ты можешь остаться здесь, - предложил Витор. –То, что тебя отпустили, это всего лишь работа адвоката.Но разбирательство продолжается, а потом суд…
-Да, кстати, как вам так быстро удалось ее вытащить? – спросила Эва, взглянув на стоящего рядом да Силва.
-Ну, во-первых, это разгильдяйство местной полиции. Местечковость! – хихикнул адвокат. - Арест моей подопечной прошел с грубыми нарушениями. Любой арестованный должен быть проинформирован о своих правах, среди которых право хранить молчание и право пригласить адвоката. Что не было сделано! Мне не стоило труда обжаловать это в суде. Благо, что все находится рядом. Хм, в моем лице местная полиция приобрела большой геморрой!
Хвастовство адвоката вызвало благожелательный смех.
-Полегче, приятель. Здесь женщины и дети, - хмыкнул Витор.
-Ну, и во-вторых, согласно Конституции никто не может быть помещен в тюрьму и содержаться в ней, если закон позволяет отпускать под залог или поручительство. И поручительство Сабрала сыграло роль, - подтвердил да Силва. - Теперь надо будет вытащить девчонку из этой передряги. И тебе, сеньорита дус Анжус, нельзя покидать город на время ведения судебного разбирательства. Еще надо действовать очень быстро, пока местные не опомнились и мало ли что им придет в голову, чтобы оправдать собственную халатность. Поэтому прежде, чем я уеду, мы должны договориться о консультации и оплате.
-У меня нет денег, - испуганно воскликнула Айрума. – Вернее, есть сколько -то, но я не знаю, сколько нужно… Я слышала, что адвокаты стоят дорого!
-Я оплачу, - кивнул Витор, вызывая у Эвы ощущение гордости за своего мужчину. Она мягко вложила свои пальцы в его руку и слегка пожала ее, а у Айрумы возникло чувство, будто она подглядывает за влюбленными.
-Мне сказали, что сегодня похороны доны Афонсины, - с тоской произнесла Айрума. – Рафе тяжело...
-Я думаю, нам стоит съездить туда, - Эва посмотрела на Витора.
-А я думаю, что это плохая идея! Мне понятно, зачем ты этого хочешь, но это ни к чему не приведет. Рафа сейчас не в том состоянии, чтобы думать о чужих проблемах. Лучше займись Тьяной и Айрумой. А мне надо еще уладить все формальности с адвокатом. Хорошо?
Эва промолчала. Но кактолько Витор и адвокат вышли, она посмотрела на Айруму.
-Я не могу сидеть сложа руки, а ты?
*****

Когда вернулись мать с детьми, уже ничего не напоминало о бурном выяснении отношений.
-А где папа? – Эду уставился на мать. – А велосипед? Он обещал мне велосипед!
-Эду, чего ты пристал к маме? – Селести потянула брата из кухни, будто поняла, что матери не до этого.  – Купит он тебе велосипед. Или Лазару купит!
-Ну что? – дона Флор присела на стул, загядывая в лицо дочери, которая чистила овощи. – Договорились? Что он говорит?
-Ничего, - Алзире захотелось все скрыть, откинуть, выбросить из головы, но губы неожиданно предательски скривились и из гуди вырвался стон.
-Что такое?! – всполошилась мать. – Что он сделала опять? Вот ведь чума, а не мужик!
«Он изнасиловал меня!» - хотелось выкрикнуть и освободиться от этой напасти, но Алзира лишь мотнула головой.
-Да что такое?! Говори, или ты хочешь в грех меня ввести? У меня итак нервы не в порядке! Алзира!
-Он настоял на близости. Жоакин… только воспользовался мной, будто я вещь, которая принадлежит ему… Я не хотела, но он был очень настойчив. Мне очень стыдно… Лазару открыл меня как женщину. Научил любить по настоящему… получать удовольствие от …, а Жоакин все портит…
-Ох, дочка, дочка… - покачала головой дона Флор, слушая причитания дочери, - что ж ты сейчас будешь делать? Говорила же я, что надо прежде развестись, а уж потом нырять в новую любовь. А что теперь? Что ты скажешь Лазару?
-Не знаю… - всхлипнула Алзира. – Я боюсь его потерять. Он такой честный… Если он узнает, или убьет Жоакина или откажется от меня!
-А что у Жоакина с его мулаткой?
-Разбежались, как кошки. Вот он и пришел за мной.
-А может стоит начать заново, коль вы еще женаты?
-Мама! Что ты такое говоришь? Я не хочу больше испытывать унижения. Я еще и прошлое не забыла!
-Ну, ладно, ладно… - согласилась дона Флор. – Ну, а если Жоакин опять придет и потребует тебя? Ведь он имеет на это право!
-Я подаю на развод! Сегодня же!
-Ох, дочка, это после того, что было сегодня? Он же скажет, что вы состоите в связи до сих пор… Ох, Алзира, Алзира… не получить так развода!
-Так что же мне жить с ним? Не хочу! Даже если Лазару откажется от меня, я не хочу больше быть женой Жоакина! Мамочка, помоги мне? Я прошу тебя!
-Ладно, посмотрим. Пусть только явится еще, я его сковородой! Даже муж не имеет право насиловать жену! – дона Флор обняла дочь, поглаживая ее по плечу. – Поплачь, поплачь. Слезы исцеляют.
*****

Любовь Эвы и Витора была столь очевидна, хотя была скрыта за мимолетными взглядами, за нежными пожатиями рук, за ласковыми касанием, от которых у обоих  менялись лица, за предупредительностью, которая шла изнутри. Айрума не могла остановить слезы, ведь у нее с Рафой тоже все могло быть так, но видимо, не будет… но ей надо поговорить с ним вот так не разделенной решеткой, а глядя ему в лицо. Он должен поверить ей, что ее вина не такая уж и большая. Ей виделось их прошлое, где она хорошенькая и порывистая ветреница смеялась, горячо целовала своего возлюбленного, исходила сладкой истомой в его объятиях, и ее слезы становились еще более жгучими.
Рафа поднял голову, вслушиваясь в чей –то возглас за окном. На мгновение ему показалось, что это Айрума. Мысль о ней причиняла боль, но и радовала, потому потребность в любви перевешивало все разумные доводы. С ним Айрума открыла себя, отдавая ему любовь и нежность, они же ночью были единым существом.  Он даже на мгновение почувствовал ее нежный пряный аромат травы, жимолости и даже кисловатая нотка в ее запахе кружила голову.
-Рафаэл, Рафаэл?
-А? Что? – он поднял голову.
-Все готово. Успокойся, я рядом, - Жасмин слегка улыбнулась. – Витор приехал. Лишь бы он был один. Ты не против?
-Витор? Просто насмешка судьбы, – усмехнулся он.
-Тогда я скажу ему, чтобы он уехал.
-Да, так будет лучше.
*****

Жоакин был доволен собой, теперь у них с Алзирой будет все хорошо. Поломается чуток и уступит, вернется на фазенду. А эту прохиндейку ему и на дух не надо! Завтра он опять приедет и уж тогда заберет свою семью домой, а сейчас пусть Алзира примет, что принадлежит ему. Сегодня он захотел ее, как никогда не хотел,  соскучился по ее телу. Жоакин посмотрел на улицу через ветровое стекло и резко остановил автомобиль. Как же так?! Он оказался перед зданием «Лагуны». Он чертыхнулся, спохватившись, дернулся, желая тут же уехать, но какая–то сила не только привела его сюда, но и остановила. Он помялся, искоса глядя на окна заведения, закрытые тяжелыми бархатными шторами. Ему показалось, что где-то на втором этаже колыхнулась занавеска, но нет, только показалось. Жоакин смотрел на дверь, куда иногда входили мужчины или выходили, довольные проведенным временем. Мужчина скрипнул зубами, а его сжатый кулак стукнул по обручу руля. Зачем обманывать всех и себя?! Он все еще думает о Наир. Алзира права, когда говорит, что он любит эту чертовку. Даже сейчас его мысли о ней. А она? Она, наверно, развлекается с клиентами, когда он тут страдает от ревности и … от любви. Жоакин почти застонал, потом резко дал газу. Машина сорвалась с места, выпуская черный дым из-под днища.
Наир опустила штору, как только знакомая машина рванула с места. Он уехал. Не пришел к ней! Хотел, но не пришел!
-Ну и пусть! Девочки, - Наир обернулась к служительницам любви, - сегодня у нас будет веселый вечерок! Помните, что клиенты должны быть довольны, потому что судя по приходным книгам, прошлый месяц мы в пролете!
-Ну, сейчас не сезон, - протянула она из них.
-Какой сезон?  - усмехнулась Наир. – Для любви сезонов не бывает, вы же не кошки, чтобы давать только во время течки! А мужики всегда хотят!Вы должны быть профессионалками, а не любительницами и всегда уходить с добычей.  А мужчины должны уходить отсюда с облегченными кошельками. Для этого у вас есть каждый вечер, чтобы вы повышали свою квалификацию.
Она еще раз взглянула в окно на пустую проезжую часть и направилась в свою комнату.
*****

Жасмин вышла из комнаты Рафы в поисках Витора. Ее возмущало необдуманное поведение мужчины. Его, конечно, гонит беспокойство за сына, но что он сможет сделать сейчас и при таких обстоятельствах?!
-Как же он додумался заявиться сюда? Посмотреть, как хоронят его главного врага?  - она сбежала вниз и тут вспомнила, что за всей этой суетой она забыла навестить дона Фаусто.
-Жоэла, все готово? Всех приняли? – спросила она , останавливая озабоченную прислугу.
-Да, да,  все готово. Ждут только Рафаэла. Я уложила Тьяну в бывшей комнате Луки, - Жоэла кивнула.
-Тьяну? Она здесь? Что она здесь делает? О, боже! – Жасмин бросила взгляд на приоткрытую дверь комнаты дона Фаусто, потом бросилась к хозяину дома.  – Это просто не может быть! Это не женщина, а проклятие Лампрейя!
Эва даже не обернулась на возглас. Она держала за руку дона Фаусто, по щекам которого текли слезы. Он старался что-то сказать, но не мог, отчего его лицо кривилось еще сильнее.
-Эва, ты сошла с ума?Дон Фаусто, я сейчас выгоню ее! Успокойтесь!  Жоэла, присмотри за своим хозяином!– Жасмин вытащила Эву из комнаты, потом  на веранду.  – Зачем ты сюда пришла?  Ты первопричина всех бед этой семьи. И у тебя хватает наглости приходить сюда и смотреть на дело рук своих? Нравится?
-Жасмин, здесь люди! – Эва смутилась на мгновение того,что поблизости находились гости, приехавшие на похороны доны Афонсины. – Ты привлекаешь внимание.
-Это я привлекаю внимание?
-Я всего лишь хотела попросить прощение…
-Лицемерка! Будь бы моя воля, я бы близко тебя не подпустила к этому дому! - негодовала Жасмин. – Пришла просить прощение! Вылезла только что из постели любовника и пришла просить прощение…Если бы не Витор, словом бы с тобой не обмолвилась!
-Почему ты меня так ненавидишь?
-Потому что я не люблю таких, как ты – неспособных управлять своей жизнью, использующих свое тело для того,чтобы устроиться в жизни за счет других… И всегда найдется вот такой человек, как Витор или дон Фаусто, которые будут любить и прощать… Не люблю приспособленок, которые питаются жизнями других!
-Я всего лишь хотела попросить прощения, – голос Эвы был бесцветный.
-И всем показать, что вы с Витором вместе? Но у него-то где голова?! Чем он –то думал, когда привез тебя сюда?! Посмотри кругом! Здесь люди, приехавшие на панихиду. Ты привлекаешь внимание! Уходи отсюда, чтобы избежать скандала. Тебе здесь делать нечего!
-Нечего? – она подняла красные от слез глаза на Жасмин, потом окинула взглядом  наблюдавших за ними людей, и выражение лица ее изменилось. -О, нет, теперь я нахожусь здесь по праву! Я - Эва Эваланж Лампрейя! И я являюсь основной наследницей своего мужа. А ты кто? Цербер Рафаэла Лампрейя? Меня гонишь отсюда, упрекаешь тем, что я хочу быть рядом с любимым мужчиной, а сама решила воспользоваться моментом и забрать себе Рафу?
-Замолчи! - Жасмин отступила, понимая, что слабая и безвольная Эва, сломленная ударами судьбы, не собирается больше лить слезы, а собирается предъявить свои права. – Вон как заговорила!
-Эва? - на веранде появился Витор.–Что здесь происходит?Как ты здесь оказалась?
-А ты? Ты сказал, что поедешь к адвокату, а сам приехал сюда!
-Но я не хотел тревожить вас, а Ай… ты одна или еще кто?
-Не одна! - почти с вызовом ответила Эва. – И скажи своей подружке, что я нахожусь здесь на законных основаниях.
-Сумасшедшие! – Витор понял ее вызов.
-О! Ты посмотри на нее!  - воскликнула Жасмин. – Он еще устраивает здесь представление! Неблагодарная, лживая…
-Жасмин,ты не в праве третировать Эву, прервал ее Витор. -  Если мы виноваты в чем–то, то не перед тобой, а перед доном Фаусто, перед Рафой и Таис.
-Понятно, это ты стоишь за ее смелостью!
-Даже если это так, разве она не права, говоря о законности? – усмехнулся Сабрал.
-Закон всегда лишен души, вот и вы тоже лишены этого! – отмахнулась Жасмин.
-Я всего лишь хотела попросить прощения. Не хотела ни с кем ругаться, - ровным тоном произнесла Эва.
-Я знаю, любимая, - Витор рукой обнял Эву, слегка обняв ее за плечи. – А тебе, Жасмин, категоричность не к лицу. С ней сложно жить… Лучше отпусти ситуацию и хоть немного поставь себя на место другого человека.
Жасмин хотела что-то сказать, возмущение все еще рвало душу, но она, в сердцах махнув рукой, исчезла в доме.
Эва вдохнула свежего воздуха.
-Если бы ты не вмешался… Еще чуть–чуть и мне нечем стало бы дышать. Я хотела попросить прощение, - прошептала Эва. – Я хотела попросить его о Луке… но поняла, что это невозможно. Он так болен и в его болезни виновата я.
-Успокойся, - Витор пальцем коснулся ее щеки, стирая побежавшую  по ней слезинку. – Посмотри на меня.
Оно подняла темноволосую голову и посмотрела мерцающим, непроницаемым взглядом, как будто смотрела не на него, а внутрь себя.
-Я люблю тебя. Я буду повторять это до бесконечности, пока ты не забудешь о своей вине, и даже тогда, когда забудешь…Поцелуй меня…
-Прямо сейчас и здесь?
-Поцелуй меня здесь и сейчас. Пусть видят и принимают нашу любовь - его просьба была началом лечения ее вины. Эва помедлила, бросая украдкой взгляд на окружавших людей, и потянулась к нему. Витор прижал ее за талию к себе, а его язык скользнул по ее губам. Поцелуй был уже лишен стыдливости или скованности. Они целовались, как будто занимались любовью. Это был вызов всем, кто был против них.
-Моя любимая смелая девочка.
******

Суховей принес горячий воздух, обжигая лица людей, стоящих около  могилы. Кругом чувствовалось что-то чуждая удушливая атмосфера – тяжелый нестерпимый запах смерти. Семейное склеп Лампрейя пополнился еще одним членом. Слова сочувствия и соболезнования были сказаны, поэтому все молчали.
Айрума, стоя за небольшим деревом, видела, как рядом с Рафой стоит другая, участливо держит его под руку, и не могла сдержаться, глотала слезы, шмыгая носом, как ребенок. Но слезы снова и снова выступали на глазах, зависали на ресницах, чтобы потом сбежать по мокрым щекам. Вдруг опять налетел порыв ветра, люди качнулись и медленно будто нехотя направились в сторону поместья. Впереди был тоскливый и от того долгий ужин. Айрума спряталась за дерево, не желая привлекать к себе внимание.   

Отредактировано máscara (03.08.2017 16:52)