Удержи ветер / Reprime o vento

32 серия

Таис забралась на подоконник, поджав ноги, и прислушалась к ночным звукам. Тишина тоже имеет звук – тихий, стрекочущий, немного со звоном. Шелест травы и листвы сада перемешивался с далеким разговором этой луны, висящей над головой полным диском, и поэтом:
«Блажен, кто тобою
Живет неустанно,
Кто локонов негу вдохнет,
Кто смелой рукой
Касается стана,
Кто пояс любви разомкнет!
О нежные очи,
В сиянии ночи
Вы – ясные звезды, вы страсти приют!
Зачем вы горите,
Кому вы сулите
Блаженство и негу счастливых минут?»[1]  – прошептала Таис, мягко поглаживая страницу книги.
-Таис… - Элио помялся внизу под окном. – Таис, я хотел бы с тобой поговорить. Таис…
И, видимо, решив, что в темноте ему сподручнее, ведь она не увидит его красное от смущения лицо, он продолжил.
-Таис, я хотел… хочу сказать тебе… Я уже давно хотел сказать, но все как –то ты...я … во общем, я люблю тебя, - не дождавшись ответа, осмелел. – Я как увидел тебя, то просто с ума сошел! Ты самая… самая… красивая и нежная… Я готов ради тебя на все, что ты захочешь. Хочешь, я… не знаю… Что сделать, чтобы доказать свою любовь?
-«…Кто смелой рукой
Касается стана,
Кто пояс любви разомкнет!», - опять прошептала Таис.
-Что сделать, чтобы доказать свою любовь? – тихий голос из неоткуда достиг ее ушей.
-Витор? Это ты? - сердце чуть не выскочила от блаженства, она сморгнула и увидела перед собой Элио.
-А где… где… - оглянулась, но Витора нигде не было. – Ох, прости Элио… Прости… Ты что-то сказал?

[1] - Григол Орбиниани
****

Захватив с собой Айруму, на которую он наткнулся в больничном дворе, Витор приехал в гостевой домик клуба. Проще было бы снять номер в гостинице и тогда оградить себя от возможных выяснений отношений с Камилой, но куда девать заплаканную девчонку, о которой никто не позаботился.
-Переночуешь сегодня здесь, а завтра я отвезу тебя на ранчо…
-Нет, я поеду к Рафе!
-Как хочешь, - он махнул рукой. – Вон твоя комната.
-Спасибо, - Айрума направилась в указанном направлении, но неожиданно остановилась. – Витор, скажите, женщина может обмануть мужчину … ну, сказать, что она беременна?
Ее смущение было очевидным, но ответ  был важнее, чем ее ощущения.
-Беременность? Ты хочешь сказать, может ли женщина лгать относительно ребенка?
-Ну, да…
-Конечно, только этим они и занимаются! Самое больное место… самый действенный способ сделать больно! - Витор, налил себе виски, откинулся на спинку дивана, не заметив, как исчезла Айрума. Забыться не получалось, может, алкоголь сможет немного расслабить его натянутые нервы. Он налил еще и выпил залпом, чувствуя легкое головокружение. Но с ним пришла боль. Не физическая, а невыносимая внутренняя боль, боль потери. Он теряет тех, кого полюбит.Невозможно вытерпеть эту пытку, будто часть самого себя отделяется и уходит. Он сделал несколько быстрых вдохов и выдохов, чтобы не разныться, встал и подошел к окну. Представил, как в детской комнате горит ночник, освещая теплым светом личико спящего ребенка, а рядом с ним мать. Уехав с ранчо, он отрезал себе путь к ним. Спасался от них, но пришел к тому же самому. Мальчишка привязал его к себе более толстыми путами, чем узы постылого брака. Он увезет их подальше от ранчо, от Морру ду Пилар, и если надо, они уедут из страны. Он сделает все, чтобы быть рядом с ними и стать счастливым. Мужчина посмотрел на дверь, за которой спала Айрума, и признался самому себе, что рад ее присутствию, потому что теперь у него есть причина вернуться на ранчо. Витор еще сделал глоток и качнулся. Неужели он напился?! Сделал это во второй раз в жизни. Первый был  перед свадьбой, когда дон Фаусто заявил, что он обязан жениться на Камиле хотя бы из чувства благодарности, что его вырастили в этом доме и любили, как родного сына. И он это сделал: и женился, и напился. Но пора заканчивать заниматься самобичеванием и накачиваться. Завтра он вернется, чтобы увезти Эву и Луку из поместья.
*****

Наир ждала его в их месте - у питомника саженцев, там, где впервые они испытали страсть. Здесь они встречались часто, чтобы не попадаться никому на глаза. Ждать было томительно. Немного обидно и унизительно от того, что ее прячут. Она потрогала топчан – вот ее место в жизни Жоакина. Мужчины все такие… Имеют жену, а любовницу прячут!
-Наир? Ты здесь?
-Я ждала тебя. Уже успела соскучиться, - она подбежала к Жоакину и повисла на его шее. Мужчина погладил лицо девушки, заглядывая ей в глаза.
-Я тоже соскучился. Алзиры нет дома, - зачем–то сказал мужчина и поцеловал Наир.
-Нет и нет, я тут при чем, - она отодвинулась от него. – Так и будет встречаться на этом топчане?
-Не начинай, я ж все сделаю, все! Вот, - он торопливо вытащил бумаги, что взял в отцовском кабинете. – Вот, посмотри. Теперь заживем. Нет, ты посмотри!
-Что это? - Наир разгладила сгиб документа.
-Распорядительные документы - завещание, которое хранил мой отец и не дал ему ходу, чтобы… чтобы моя тетка не смогла предъявить свои права на наследство.
На лице девушки расплылась улыбка.
-Надо их проверить… А вдруг они ничего не стоят.
-Надо, - согласился мужчина, пряча бумаги в карман. – Надо съездить в город и найти адвоката или нотариуса.
-Нет, нет, зачем ты прячешь, дай мне посмотреть на них, насладиться тем, что с этого момента все изменится. Мы будем вместе…
-Мы будем вместе…
-Всегда?
-Всегда.
-Во всем?
-Во всем, - внезапно Жоакин понял, что выкрав этот документ, он отрекся от своей семьи и за его спиной никто не стоит. Он внимательно посмотрел в лицо девушки, подернутое налетом порочности. Ради нее он пошел против всех. А стоит ли она этого?! Эта неожиданная мысль парализовала его. И у Наир тоже в душе шла борьба, потому что они оба подошли к тому рубежу, перейдя который возврата может и не быть. Она погладила кончиками пальцев брови мужчины, пробежала легким прикосновением по щекам и коснулась губ, будто изучала его. «Что тебе надо, Наир? Вот же перед тобой мужчина – красивый, здоровый, любящий так, что готов горы свернуть? Признайся себе, что он лучший вариант! Зачем тебе другой – порочный и жестокий с глазами волка? Может, он твое спасение?!» - Наир прижалась к его губам.
-Люби меня, люби так, чтобы я не захотела уйти…
****

Айрума тоже не могла заснуть, думая о своей любви. Им всегда что-то или кто-то мешает, всегда возникает нечто, что делает невозможным просто любить и быть любимой.  Всегда надо чем –то жертвовать. «У тебя аромат туберозы - пьянящий, одурманивающий, чувственный, полный  и запретных удовольствий, и страсти» - совсем недавно, она купалась в любви, летала в облаках, горела от одной мысли о сладком запретном плоде. Какая она глупая! Размечталась и поверила в то, что наговорил ей парень. А теперь оказывается, у него будет ребенок! Айрума вскочила с постели и бросилась в ванную, чтобы охладить лицо. Вода дала временное успокоение. Но теперь в голову полезли совсем иные мысли. Страх за любимого заставлял ее метаться по комнате.
-Пусть только он очнется! Пусть будет здоров. Я слова ему не скажу. Если он решил жениться из-за ребенка, то это… – она выскочила из комнаты, чтобы опять глотнуть холодной воды и успокоиться, – я переживу. Пусть только очнется….
-Мы с тобой похожи, - философски заметил Витор, сидящий на диване и наблюдающий за ней из темноты. – Любим тех, кого не следовало.
-Ах, - испуганно замерла на месте. Она совсем забылась, что не одна.
-Не следовало? Почему? Это потому что Рафа – гей? – сиронизировала девушка. - Я вам не верю, ни одному вашему слову не верю!
-Какой гей? – Витор не понял.
-Вы же сами сказали, что он гей! – Айрума решила припереть к стенке обманщика. – Я сама слышала. Но этого не может быть! Потому что у него будет ребенок!
-Ребенок? Какой? Наверно, я был не в себе, так же, как и ты… -  его замутненные алкоголем глаза закрылись, и он всхрапнул, как это бывает у мертвецки пьяных людей.
-Надо же! Думаете, так легко отделались?! Не выйдет! – девушка подбежала к нему и попыталась его разбудить, но все безуспешно. -Ну надо же! И что мне теперь с вами делать?!
Она устроила Витора на подушке и, стащив с него обувь, накрыла пледом.
-Черт, тяжелый какой! Но вы все равно не уйдете от ответа. Я выведу вас на чистую воду! Даже если вас будет защищать Таис!
Айрума взяла в руки недопитый стакан и, понюхав, поморщилась.
-И как вы только это пьете? Это надо же быть таким несчастным, чтобы вливать в себя эту дрянь стаканами!  - она подобрала диванную подушку с пола, в сердцах стукнула ею спящего Витора, но не добившись ничего, направилась в свою комнату.
*****

Алзира, оставшаяся с детьми на ранчо, помогла Жоэле управиться на кухне, потом вышла на веранду, чтобы глотнуть свежего воздуха перед сном и наткнулась на Наир, которая откуда–то возвращалась. Она была похожа на вороватую лисицу, что пугливо оглядывается, чтобы ее не заметили. «Надо уйти, чтобы не видеть эту…» - подумала Алзира, но ноги сами понесли навстречу сопернице.
-Наир!
Девушка остановилась, но поняв, кто ее окликнула, расслабилась. На губах заиграла усмешка.
-Жоакина ищешь. Извини, у меня под подолом его нет!
На лбу Алзиры пролегла вертикальная морщинка, придав ее лицу жалобный вид.
-Отступись от него! Зачем он тебе? У него семья… дети…Я жду… мы ждем ребенка, – в отчаянии произнесла она, глядя в бесстыжие глаза соперницы.
-Что ж вы беременеете, как крольчихи? То Клара, то ты! – зло прошипела мулатка. - Думаешь, удержать Жоакина возле себя? Попробуй! У меня между ног послаще, чем у холодной, как рыба, жены, которая еще вешает ему на шею очередного карапуза.
-Дрянь! – всхлипнула Алзира, бросаясь на обидчицу. – Ты подлая! Я же вижу, что он тебе не нужен! Не нужен!
-А если даже не нужен, он будет моим! – отбивалась Наир.
-Да что ж вы делаете, шальные?! – на их возню выбежала Жоэла. – Прекратите немедленно! Наир! Бесстыжая! Вот сейчас хозяин увидит!

Алзира бросилась к Жоэле и разрыдалась у нее на плече.
-Успокойся, девонька! Успокойся! А на эту змеючку управа найдется! Сама своим ядом отравится! Говорили же хозяину, не брать эту дрянь на ранчо. Но нет! Эта зараза умеет на мужиков воздействовать. Даже на такого, как дон Фаусто.
-Прости меня, Жоэла, я не сдержалась!
-Так что случилось –то? Мужика не поделили?
-Он мой муж!
-Ах, вот ведь какая зараза эта Наир. Ничто ее не берет! Ну она у меня получит! – Жоэла собралась было пойти во флигель и разобраться по-свойски с этой дрянной девчонкой, но Алзира ее остановила.
-Нет, нет, не надо! Все узнают! А я не хочу! Не надо!
-Хорошо, - женщина остановилась и обняла несчастную. – Все пройдет и муж твой одумается, если терпеливой будешь. Смотри, какие славные у вас детки! А сейчас пойдем, пойдем, поздно уже, ночь на дворе.
Наир залетела в свою комнату во флигель и расплакалась. Почему все жалеют всех, но только не ее! Разве она выбирала себе такую жизнь? Она, может быть, тоже хотела, чтобы было все так же чинно – любовь, свадьба, дети?! Почему так нечестно. Одним все, а другим – ничего!
Но скоро она заставит Витора пожалеть о своих словах. Он хотел получить завещание? Но он его получит лишь, когда станет ласковым. Она представила его бездонные глаза, его улыбку и вздохнула, понимая, что заводится. Она продолжает его любить, несмотря на его пренебрежение. «А Жоакин?» - мысли Наир опять вернулись к недавним размышлениям. Любовь Жоакина лечила ее раненное самолюбие. Ей было легче думать, что это всего лишь страсть, но где-то в глубине души она понимала, что его любовь – это ее спасение, а любовь Витора – ее гибель.
****

Лука хотел залезть в постель к матери, но Фаусто не разрешил. Мальчишка надулся, но послушался.
-Твоя мама – моя жена, а муж и жена спят вместе, а тебя мы устроим вот на этом диване.
-Мама, посиди рядом со мной, - зашептал он ей на ухо.– Мам, а дон Фаусто не разрешает мне спать с тобой, потому что он не мой папа? Он чужой папа!
-Не говори такое, зайчонок, а то обидишь дона Фаусто.
-ЛадноЯ, но ты расскажи мне сказку, чтобы я заснул.
-Какую?
-Про жизнь.
-Про жизнь? – удивилась Эва.
-Да, жизнь такая штука сложная, - мальчишка многозначительно повторил услышанные где –то  от взрослых слова.
-О чем шепчитесь? – на диван присел Фаусто.
-Я хочу, чтобы мама мне рассказала сказку.
-А давай, я расскажу тебе сказку?
-Давай!
-Рассказывают, что однажды камень и бамбук сильно поспорили. Каждый из них хотел, чтобы жизнь человека была похожа на его собственную. И вот как они говорили.
Камень сказал:
-Жизнь человека должна быть такой же, как моя. Тогда он будет жить вечно.
Бамбук ответил:
-Нет, нет, жизнь человека должна быть такой, как моя. Я умираю, но сразу рождаюсь снова.
Камень настаивал:
-Нет, пусть лучше будет по-другому. Пусть лучше человек будет, как я. Я не склоняюсь ни под дуновеньем ветра, ни под струями дождя. Ни вода, ни тепло, ни холод не могут повредить мне. Моя жизнь бесконечна. Для меня нет ни боли, ни заботы. Такой должна быть жизнь человека.
Бамбук опять ответил:
-Нет. Жизнь человека должна быть такой, как моя. Я умираю, это правда, но возрождаюсь в моих сыновьях. Разве это не так? Взгляни вокруг меня — повсюду мои сыновья. И у них тоже будут свои сыновья, и у всех будет кожа гладкая и белая.
На это камень не сумел ответить. Больше ему нечего было сказать, и он ушел мрачный. Бамбук победил в споре.
-Так я бамбук?
-Ты должен быть таким же стойким и крепким, как бамбук. Ты должен вырасти, завести семью и родить сыновей. И когда они будут такими же мальчиками, как ты, то расскажешь им эту сказку. Хорошо?
Но Лука не ответил, он уже спал.
-Ох, Фаусто, это же сказка для взрослых!
-Но он же понял.

-Он заснул! – она уложила сына, поправила подушку и подоткнула одеяло. – Ты имел в виду своего сына Рафаэла, когда говорил о стойкости и силе бамбука.
-Я говорил и о себе, и о сыне…
-Фаусто, я тоже хотела с тобой поговорить.
-О чем?
-Я тоже хочу стать бамбуком, а не хрупкой тростиночкой, - иносказательно начала объяснение.
-Что ты имеешь в виду?
-Если ты не хочешь, чтобы я уезжала на учебу, то позволь мне продолжить работать в клубе. Нет, не отказывай сразу. Подумай, - с горячностью сказала Эва. – Я тоже хочу стать более самостоятельной и стойкой. Понимаешь, я больше никогда не хочу оказаться в такой безвыходной ситуации, как это было  со смертью матери. Я хочу быть сильной. А для этого я должна работать и иметь профессию.
-Девочка моя, разве тебе что-то не хватает? Откуда такие мысли? Ты моя жена и должна быть хозяйкой дома.
-Ох, Фаусто, я не буду хозяйкой твоего дома. Я не могу быть хозяйкой, пока у меня нет уверенности в себе. Как ты не понимаешь?! Мне нужна своя жизнь…
-Так разве я ограничиваю тебя в средствах или ты хочешь поехать  в путешествие?
-Фаусто, разве только деньги приносят уверенность в себе? Мне нужна… нужна профессия, уверенность в том, что я смогу обеспечить своего сына сама, - сказала она, опасаясь, что муж решит, что она просто недовольна семейной жизнью, мужем, старым мужем и собирается уйти. – Пожалуйста, подумай. Ты сделал бы меня счастливой.
-Ну, хорошо, я подумаю. А сейчас пойдем, дорогая, надо отдохнуть, чтобы завтра начать день с новыми силами.
Они легли, будто два старичка. Когда приходит беда и становится невыносимо тяжело на душе, страсть уходит на второй план, а нужно лишь настоящее дружеское участие. Эва обняла мужа, положив голову ему на грудь.
-Отдохни… уже очень поздно, а завтра … будет завтра… - она почувствовала, как муж заснул. Легкая занавеска колыхнулась под натиском неизвестно откуда появившегося ветра, заметало ветки деревьев, а духота стала невыносимой. Эва встала и вышла из спальни, гонимая непонятными желаниями. Шла по коридорам, как по лабиринту, и оказалась в какой –то комнате.
-Милая, - знакомый шепот, знакомое прикосновение, от которого тело среагировало мгновенно.
-Ты? Что ты здесь делаешь? Ты же уехал!
-Уехал? Ах, ну да… но не могу жить без тебя, - и опять просто непреодолимое желание раствориться в объятиях любимого.
-Витор… - тело горит, все внутри крутит и перехватывает дыхание. В последний момент она уклонилась от горячих губ и проснулась. Резко села и мотнула головой. Наваждение. Рядом похрапывал муж, а на диване спал Лука. Все хуже и хуже, иногда просто невыносимо притворяться. Надолго ли ее хватит?!
****

Утренний туман сошел на нет, выпадая росой на траву. Лошадей повели на водопой и выпас, покрикивая и щелкая кнутом. Лазару терпеливо дожидался появления дона Фаусто, сидя на ступеньках веранды. Ему хотелось увидеть и Алзиру, но дело было превыше всего. Лампрейя вышел, чтобы дать распоряжения работникам прежде, чем уезжать в город, и был остановлен Тойсом.
-Дон Фаусто, мне надо кое-что сказать на счет нашего подозрения…
-Что?
-Как Рафаэл?
-Пока без сознания, врачи говорят спит, но ничего реального сказать не могут.
-Видите ли, жеребец, с которого упал Рафаэл, ранен.
-Вы нашли лошадей?
-Да. Это первое, что мы сделали. Стальной шип был вставлен под седло, поэтому Вендавал понес. Лошадь не может терпеть боль, она приходит в неистовство и теряет контроль над собой, что и произошло с Вендавалом.
Дон Фаусто сосредоточенно обдумывал слова Тойса.Выводы были неутешительными.
-Конкуренты?
-Я тоже так подумал, тем более Рафаэл собирался выставлять Вендавала на скачки. Но…
-Что но?
-Вендавал никому еще неизвестен, он черная лошадка на скачках, он не фаворит. Поэтому непонятно, зачем нашим конкурентам, рискуя, затевать такое грязное дело.  Они же должны понимать, что это очень опасно и тянет на уголовное дело. Жеребец сильно травмирован, скачки для него отменяются. Одно хорошо, теперь ничто не мешает жеребьевке… И Витору не придется уговаривать Рафаэла, отложить  забег. В общем, выиграли не только конкуренты, но и мы. Хотя  это уж совсем нереально… Извините меня…
-Тогда что? – внезапно дон Фаусто побледнел. – Ты думаешь…
-Да, сеньор. Я тоже не исключил вероятность того, что целью являлся Рафаэл, - голос Лазару стал глуше. – Ну, а что думать? Это не случайность. Но сделали это не в конюшне. Ваши люди тут ни при чем!
-То есть?
-Если бы этот шип всунули в конюшне, то Вендавал сразу же взбесился, а Рафаэл спокойно доехал до реки. Тот, кто это сделал, был на реке, когда молодые люди отпустили лошадей на свободный выпас.
-Да-а, - протяжно вздохнул Лампрейя, - мои конкуренты вряд ли пошли на это, видя, что на коне сидит мой сын. Они же знают, что я порву любого, кто причинит ему вред, достану из-под земли и скручу в бараний рог.
-Вот именно, - согласился Лазару. – Значит, это не конкуренты… так рисковать из-за неизвестного жеребца они не будут. Здесь что-то другое… скорее, намеренное покушение… Цель именно ваш сын.
-Да я не припомню таких врагов, чтобы пойти на убийство… Жеронимо? Нет! Что он имеет с этого?  Жеронимо спит и видит, как спихнуть свою дочку за моего Рафаэла, чтобы обезопасить свои земли! – он подумал еще. -Кто с ним был?
-Эта девочка – Айрума дус Анжус, - Лазару увидел, как брови его патрона сошлись на переносице и он поспешил оправдать девушку. – Ну, не думаете же вы, что девчонка могла причинить Рафаэлу вред.
-А не могла?
-Но она же влюблена в него!
-Что?! – дон Фаусто  провел рукой по своим волосам, в порыве сомнений потер лоб. – А не могла влюбленная женщина отомстить парню за то, что тот женится на другой? Я знавал таких, и никто меня не убедит в том, что такое не бывает!
-Бывает, только не с Айрумой. Она честная, хоть и резковатая.
-Честная, честная, все мы честные, пока не прижмет… - пробурчал Лампрейя. Одна мысль о том, что его сыну угрожала опасность, выводила его из себя и он был готов, как Афонсина, обвинить весь белый свет, судить и вынести приговор тут же только из-за одного намека.
-Ну, а если кто-то из прошлой жизни? – Лазару попытался отвлечь внимание хозяина от девушки.
-Ах, этот каналья Арентас! – взвился Лампрейя. – Поднял руку… Надо было свернуть его шею еще тогда, чтобы не было рецидива! Не захотел марать руки, теперь жалею! – он начал  набирать номер телефона Витора. – Ты где? Да… мне истерики твоей жены не нужны! Мне своих хлопот хватает! Разбирайся сам! Что значит, не приедешь? Показываешь характер? Ладно, решай сам, но прежде наведи справки об Арентасе… да, именно о нем. Все, что сможешь. Найми кого надо!
**********

Зила сделала знак Кларе, приглашая ее выйти из кухни. Девушка, захватила хлеб, собралась  идти, как ее остановил отец.
-Куда собралась?
-Так хлеб отнести рабочим. Зила говорила, что кончился.
-Эй, Зила, - прикрикнул дон Жеронимо, - не прячься там! Бери хлеб и уходи. Нечего тут мозолить глаза. А ты иди в свою комнату.
-Но, отец..
-Я кому сказал! Я не допущу, чтобы меня водили за нос! В больницу сегодня тебя отвезет Бинью и заберет, чтоб никуда не сорвалась. Будешь, как верная невеста сидеть у кровати жениха. Поняла?
-Поняла.
-Иди, одевайся!  А где твоя жена? – он обратился к сыну. – Не приехала еще?
-Так ведь ты сам сказал, что она у Лампрейя.
-А ты и рад! Хм, ох и бедовая голова! Смотри потеряешь семью, останешься один! Прокляну и выгоню с фазенды, - дон Жеронимо был уверен в своей власти, поэтому и разбрасывался такими словами.  Жоакин промолчал, строя собственные планы.
-Сегодня поедешь в город, отвезешь готовый кофе. Нужны деньги. Все-таки, свадьба скоро. Чего молчишь?
-Хорошо, - он очнулся от раздумий, подумал, что эта поездка ему на руку и можно будет сходить к адвокату и проконсультироваться без лишних хлопот.
-Хорошо бы, зайти в больницу и узнать о будущем родственнике, – отец отодвинул тарелку и встал.
-Хорошо, зайду, - Жоакин тоже встал.
-Что –то ты покладистый стал, - подозрительно прищурился дон Жеронимо. – Иль за ум взялся? Давно пора. Нельзя менять семью на незнамо что. Была б еще хорошая девка, а то… тьфу… пакость одна!
Жоакин что –то пробормотал в ответ и скрылся.

Клара выглянула из своей комнаты, провожая взглядом брата, потом шикнула, подзывая Зилу, что пряталась в прихожей. Женщина прошмыгнула к ней и зашептала.
-Вчера твой был…  - ее распирало от желания все рассказать.
-Был? – из глаз девушки рассыпалась радость.
-Был, был! Ох, Клара, парень от любви мучается! Про ребенка спрашивал!
-Зила! – отшатнулась Клара. – Ты знаешь о ребенке. Хотя кого я спрашиваю?! Ты все знаешь!
-Знаю, я о вас забочусь.
-Ох, уж эта забота, Зила, лучше бы ее не было!
-Почему так говоришь? Если я тут не нужна, то я могу и уйти, - обиделась мулатка.
-Нет, нет, как Марио? – спохватилась девушка.
-Мучается! Страсть, как мучается! С лица спал, глаза гру-устные, - протянула Зила. -  Говорит, что женится на тебе, если ребенок его!
-Его? А чей же? Как он такое говорит!? – всплеснулась Клара.
-Так твоего жениха! Все ж думают, что у вас там было. А разве не было? – остренькие глазки Зилы загорелись любопытством, казалось, уши зашевелились. – Парень –то он видный, богатый и ухаживать умеет. Я б точно на него запала, если б он только взглянул на меня. Не то, что Бинью! Так было или не было?
Клара соскочила со стула, походила, обдумывая сказанное, опять плюхнулась обратно.
-Как он может такое говорить?! Я ж ему…. Для него, а он… Он уже все решил! Говоришь, мучается, а что же он так думает обо мне, будто не со мной миловался!?
-Так все мужики такие! Что видят, то и поют!
-А что он видел? Он же не видел, а поверил разговорам! Ведь поверил, Зила? Поверил! - она обреченно махнула рукой. – Вот и вся любовь!

-Клара, - в прихожей послышался голос отца, и Зила, взвизгнув, сиганула под кровать, лишь бы ее не увидел дон Жеронимо.
-Не готова? Чего телешься? - он вошел в комнату дочери. – Пора ехать.
-Я сейчас, сейчас… - засуетилась дочь, хватая то кофту, то сумку, и все ее неловкие движения вызвали у Рибейру подозрения.
-Чего это ты, будто курица у курятника? А, ну –ка, - он неожиданно вытянул шею и увидел через плечо Клары торчащую из-под кровати чью –то ногу. – Ах, ты,  блудли… Зила! Ну, как вылазь оттуда! Э, как тебя вывернуло! Ах, ты сводня!
Дон Жеронимо оттолкнул дочь и схватил за ухо верещащую женщину и потащил ее к выходу, на ходу делая наставления.
-Вон отсюда! Чтоб я в доме я тебя не видел!
******

Алзира собрала своих ребят, чтобы отвезти домой. Селести по-детски строила глазки Луке, они хихикали, дергали друг друга, вот-вот веселые препирательства могли перерасти в потасовку, поэтому женщина одернула дочь.
-Селести, прекрати щипать Луку. Я все вижу!
-А ты глаза закрой.
-Ах, ты нахалка! – но ругаться не было ни сил, ни желания, Алзира улыбнулась.
-Не надо, Алзира, дети всего лишь шалят. А вот ты почему –то напряжена, - мягко сказал Лазару. – Тебе обязательно возвращаться на фазенду?
Прямой вопрос требовал прямого ответа, и мужчина стоял перед ней, не отступая.
-Там мой дом, мой муж…
-Тот, кто тебя совершенно не ценит, - он закончил.
-Как ты можешь такое говорить? Разве я давала повод? Может, сказала что-нибудь не то?
-Нет.
-Тогда я возвращаюсь, - решительно произнесла Алзира. Эва, как хозяйка дома, вышла проводить женщину и попросила Тойса отвезти их на фазенду.
-Алзира, вы могли почаще приезжать сюда. И детям здесь побегать раздолье и на лошадях покататься. Приезжайте.
-Спасибо, мы уж загостились. Дон Жеронимо будет недоволен.
-Лука, попрощайся со своей невестой,  - Эва шутливо обратилась к сыну.

-Она не моя невеста. Если я буду на всех жениться, у меня пальцов для кольцов не хватит, - ответил мальчик, вызывая у всех взрослых легкую улыбку.Они усадили все беспокойное семейство в машину Лазару и отправили. Вот тогда Эва укорила сына.
-Лука, разве можно так говорить при девочке, а если Селести обидится?
-А чего она командует? Вот ты же не командуешь доном Фаусто. Нет, мужчина должен быть главным!
-Просто я доверяю дону Фаусто. Он старше и умнее.
-А мне не доверяют женщины, - со вздохом произнес Лука. – А я не доверяю им.
-Ха-ха-ха, я тебе доверяю, - засмеялась Эва. – Ты у меня самый главный мужчина.
-А Витор? Ты доверяешь Витору?
-Я хочу ему доверять.
-Я тоже ему доверяю! Он хороший.
****

Айрума проснулась и в первое мгновение не поняла, где находится. Потом пришло осознание. Сколько время? Надо же ехать в больницу! Она соскочила, бросилась в ванную, натягивая майку, и, когда привела себя в порядок, выглянула из своей комнаты. Витора не было. Он уже встал и ушел.
-Вот ведь лис! Не захотел ответить мне на вопросы и сбежал! А как же я доеду до больницы?!  - она вытащила из сумки кошелек и посчитала деньги. Все так торопились в больницу, что она просто не захватила денег.
-Еще до больницы мне хватит, а вот обратно…  - она сорвалась с места. Добралась спустя час, петляя по проулкам,  спускаясь и поднимаясь по улицам, путая одно направление с другим, ведь никто не может остановить Айруму дус Анжус.
Она заглянула в палату, ожидая увидеть дону Афонсину, но там никого не было.
-Ох, - облегченно выдохнула девушка и просочилась внутрь. – Рафа…миленький, очнись, пожалуйста… Как же я без тебя? Пожалуйста… Я так тебя люблю!
Бледное лицо парня было неподвижным, будто высечено из белого мрамора. Из глаз девушки посыпались крупные слезы, сбегали по щекам, она шмыгала покрасневшим носом и размазывала их по лицу.
-Рафа… только очнись… - она склонилась к нему, коснувшись горячими губами прохладной кожи, и восковые, подернутые голубоватым налетом, веки дрогнули. Рафа открыл глаза, поморщившись от яркого света, и застонал.
-Рафа! Ты пришел в себя! Слава богу!  - Айрума заметалась, не зная, что предпринять, потом выскочила в коридор и бросилась к идущей навстречу медсестре. – Он пришел в себя. Помогите, он пришел в себя!
Все кругом задвигалось, прибежали еще люди в халатах, засуетились, и тут же появился дон Фаусто, прибежала Афонсина, застыв в ожидании вердикта врачей. Айрума мельтешила за их спинами, пытаясь увидеть, что делают с ее любимым.
-Выйдите немедленно. Нам надо провести некоторые обследования, - всех вывели из палаты и только тогда дон Фаусто обратил внимание на Айруму.
-Тебе здесь не место! Будь добра, возвращайся на ранчо.
-Но Рафа же пришел в себя!
-Тебя это не должно волновать! Моему сыну хватит заботы своей невесты, - он взглянул через плечо девушки на подходивших к ним дона Жеронимо и Клару.
-Я не могу оставаться в стороне!
-А потерять работу и дом на рачно не боишься? – и сделал резкий жест рукой, дон Фаусто улыбнулся своей будущей невестке. – Клара, Рафаэл пришел в себя и тебе надо быть рядом с ним.
*****

Бумага была хоть и старой, немного пожелтевшей, но  сохранила все данные  о тех людях, кто заверял завещание старого Августу Рибейру. Нотариальная контора Тиронсио Филью составляла текст этого завещания и являлась одной из сторон, подтверждающей достоверность документа, поэтому Жоакин отправился туда.  Мужчина средних лет подтвердил, что является продолжателем своего отца –нотариуса и сейчас эта контора принадлежит ему.
-Вот, я принес тут один документ и хотел бы узнать подробности, - Жоакин положил перед ним бумагу. Тиронсио долго изучал завещание, перечитывал, хмыкал, поглядывая на посетителя исподлобья, будто что-то имел за душой.
-Откуда оно у вас?
-Как это откуда? Вообще -то, я Жоакин Рибейру – сын Жеронимо Рибейру. Так это подпись вашего отца?
-Да, это подпись моего отца и это завещание составлено именно здесь. Так что вы хотели конкретно узнать?
-Действителен ли этот документ, если уже другой наследник оформил имущество, как свое? – замялся мужчина, чувствуя себя неуютно по нескольким причинам: он не привык к сложным терминологическим документам, а еще он никак не мог заглушить совесть.
-Ну, дело в том, что завещание считается открытым только после смерти владельца имущества, которое фигурирует в документе.
-Да, да… после смерти…
-С момента открытия документа все потенциальные наследники должны заявить о своих правах. После чего срок действия завещания не заканчивается, так как завещание не имеет давности. Если никто из возможных наследников не заявил о своей кандидатуре, то в установленный юристом срок наследники, ранее заполнявшие заявление, могут получить свидетельство о владении завещанным имуществом.
-По завещанию общая собственность, а в данном случае земля отходит  детям дона Августу Рибейру в равных долях. Здесь упоминается некая Луана Рибейру. Кто это?
-Это моя тетя, - Жоакин сел напротив и придвинулся к нотариусу, - а могу ли я предъявить свои права на часть земель по этому завещанию.
-Вы являетесь наследником вашей тети?
-Как бы… то есть,  могу ли я стать ее наследником?
Тиронсио Филью задумчиво поскреб лоб, обдумывая ответ, потом развел руками.
-Вы не являетесь прямым наследником своей родственницы, имущество отошло к вашему отцу, как я понял. Конечно, в суде можно доказать недействительность завещательной сделки, если … если.. нет, постойте, а где ваша родственница?
-Она умерла…
-Но в этом завещании так же упоминается и ребенок вашей тети, который тоже является наследником… То есть тут написано, что земля делится на равные доли между Жеронимо Рибейру и Луаной Рибейру и ребенком, рожденным ею.
-Моя тетя не претендовала на наследство.
-Тогда в чем дело? Если она не предъявляла никаких претензий, то все в порядке.
-А если она не предъявляла потому, что просто не знала об этом завещании?
-Так ваш отец нарушил завещание?
-Судя по всему и ваш отец тоже! – неожиданно резко высказался Жоакин.
–Мой отец не мог… он честный человек! - Дьегу Тиронсио Филью не мог допустить и мысли, что его отец поступил нечестно и нарушил правила.
-Я не хочу никого обидеть, - понял Жоакин свою промашку, - не буду вспоминать о прошлом, да и тех людей уже и в живых нет, но могу ли я рассчитывать на какую-то справедливость?
-Ну, тогда можно оспорить в суде, если одна из сторон вела себя недостойно! Есть такое понятие – недостойность одного из наследников. И если ваш отец каким –то способом смог проигнорировать завещание, то… Вы хотите обвинить своего отца в подлоге?
Жоакин сглотнул. То, о чем он думал, но не решался озвучить, было произнесено.
-Я… - он растерялся, - я должен подумать.
Он схватил из рук нотариуса завещание и выскочил из кабинета.
*****

Витор приехал в больницу из офиса, но не дошел до палаты Рафы, наткнувшись на сидящую  во дворе на скамейке Айруму. Сколько она здесь просидела, она не помнила.
-Опять здесь сидишь? – спросил Витор, присаживаясь на  скамейку, которая стала такой родной для Айрумы. – Жизнь кажется несправедливой? Подбросить тебя до ранчо?
-А Рафа?
-С ним все будет хорошо.
-А почему около его палаты выставлена охрана? От меня? Что я такого сделала?
-Охрана? Не видел…
-Ее только что выставили!
-Хм, дон Фаусто перестраховывается. Не бери в голову, – он подал ей руку, чтобы заставить ее сделать выбор. – Поехали. Тебе нечего тут делать… Ладно, ладно, если захочешь, я привезу тебя к Рафе завтра.
-Правда? – недоверчиво спросила девушка.
-Правда.
Они сели в автомобиль и выехали с больничного двора. Пока ехали, Айрума предавалась собственному горю и сетовала на несправедливость, Витор молчал, погруженный в свои мысли. Поскольку на дороге между ранчо и городом движение было небольшим, поэтому он редко пользовался зеркалом заднего обзора. Черный автомобиль он заметил лишь тогда, когда Айрума взвизгнула.
-Ой, что это он делает?! - к их боку прижалась незнакомая машина с тонированными стеклами, поэтому, кто сидел внутри, не было видно.Витор вильнул к обочине, желая пропустить нахала, но машина неожиданно стала прижиматься к ним, стараясь выдавить с дороги. Его нога ударила по тормозам и ушла вглубь. Витор выругался, лихорадочно выкручивая руль.
-Что такое? – закричала Айрума. – Что? Остановись!
-Осторожнее, - он схватился за рычаг переднего тормоза и рванул на себя, в тот момент, когда машина стукнула их в бок, фактически выбивая ее в кювет. Раздался скрежет металла о металл, что слился с испуганным криком Айрумы. Колеса их автомобиля проехали по песчаному грунту, и она завалилась на бок. Они услышали резкое визжание шин, и сумасшедший автомобиль проскочил мимо, оставляя за собой клубы пыли.
-Что происходит? – Витор вывалился из машины, потом помог перепуганной Айруме выбраться и ощупал девчонку. – Ты цела? Вроде переломов нет.
Она вцепилась в него и разревелась.
-Успокойся, все прошло. Он уехал, - он посадил ее на траву, а сам, прихрамывая, обошел машину. – Придется вызывать эвакуатор.
-Кто это был?Чего он хотел от нас?
-Не знаю. Может быть, не в себе… - Витор взял телефон. – Алло, Лазару, это я. Мы тут с Айрумой застряли на выезде на трассу. Возьми джип и приезжай, нужна твоя помощь.

Лазару появился спустя полчаса, когда Айрума уже успокоилась, нашла в  бардачке перевернутой машине салфетки и привела себя в порядок.
-Витор, давай… давайте я помогу вам, - она промокнула чистой салфеткой рану на скуле, вытирая кровь.
-Мы могли бы перейти уже на ты, если попали в такую передрягу.
-Ты так ты, - согласилась девушка.
-Что с вами случилось? – Лазару с интересом рассматривал машину из-под которой вытекала жидкость. – Странно! Витор, иди –ка сюда. Я, конечно, не разбираюсь в машинах так же хорошо, как в лошадях, но и я могу понять, что вот с этими тормозными шлангами что-то не так.
Резина тормозных трубок была ровно подрезана.
-И это не трещины или износ - это ровный подрез, - Лазару потрогал пальцем жидкость, которая вытекала из них.
-На нас напали, - поддакнула Айрума, - какая –то машина, черная, большая просто налетела на нас!
-Неужели? А вы смогли разглядеть, кто это был?
-Нет. Была тонировка.
-По-моему, это был мужчина, - дрожащим голосом сообщила девушка. – Если бы не Витор, мы бы…- девушка  снова почувствовала нервный озноб.
-Вы целы? Может, сначала отвезти вас к врачу?
-Нет, я не хочу, у меня все нормально, головой стукнулась.
-А у тебя?
-Нет, ничего, просто резко затормозил… удар в грудь…
-Черт, в чем дело? Сначала Рафаэл, теперь ты, - Лазару отвел в сторону Витора. - Здесь явно кто-то поработал, чтобы устроить эту заварушку. Признавайся кому ты мешаешь? Или кто тебя хочет наказать?
-Послушай, Лазару, не гоняйся за черной кошкой в черной комнате! Это просто подвыпивший хулиган.
-А тормоза испортил тоже ваш алкоголик?
-Не стоит об этом говорить, - Витор потер грудь.
-Почему?
-Дону Фаусто, итак, хватает хлопот, у моей жены будет очередная истерика, а мы… спугнем того, кто все это проделывает с нами.
-Но я рекомендую нанять охрану.
-Нет, я просто буду внимательнее.

Отредактировано máscara (26.03.2017 13:16)

Мне очень понравились стихи,  там столько смысла и за красивыми образами  скрыты и эмоции и действия. А Таис девушка романтическая, что ей оставалось, как только книги и ... общество Витора.

Конечно, это версия нежизнеспособна, просто уж непоняток много.

И тем самым отвел от себя подозрение.

Его сын не страдает. Что в данный момент видит Фаусто? То, что Рафа на данный момент согласен жениться на Кларе, они же разыграли спектакль, Так почему Фаусто должен не верить своему сыну? Айрума для него в данной ситуации возмутительница спокойствия, Это Афонсина знает, что у ее сына намечается роман, который она хочет свести до интрижки.

Отредактировано máscara (23.03.2017 19:46)