Удержи ветер / Reprime o vento
29 серия
Работники, собравшиеся на крытой кухне, принялись за еду, переговариваясь и пуская шуточки в адрес поварихи, которая, постукивала половником, приглашая всех за добавкой.
-Эй, налетай, а то не хватит!
Бинью подкрался к ней сзади и неожиданно ущипнул Зилу, весело хохоча над ее возмущением.
-Зила, ты такая горячая штучка, ух, какая!
-Сейчас по лбу шибану, - она взмахнула половником, - узнаешь горячий прием Зилы!
-Бинью, Бинью, - под общий хохот со всех сторон посыпались советы, - ты с ней поосторожнее, заходить надо с другой стороны, чтобы она не успела огреть тебя! Бинью, как тебе Зила? Мягкая?
-Как булочка! – захохотал весельчак.
-Как две булочки! – опять грянул хохот.
-От ее двух задних булочек у меня разыгрался аппетит!
-Не только у меня тут булочки самые аппетитные! Кому–то по вкусу хозяйские! Пооткусывали и слиняли! А девка, как нетеля , того и глядишь отелится! - Зилу разбирало желание поделиться новостью.
-Ой, Зила, язык у тебя… -Бинью покачал головой, отодвигая тарелку, - и суп у тебя острый!
-Отчего же острый?! Неправда!
-Острый, как твой язык! Узнает хозяин, что ты говоришь о его дочке, выгонит. И я его пойму!
-А что я такого сказала? Правду! А правда она такая, или есть или нету! Шутка ли ?! Сантус обрюхатил девку и смылся!
-А ты уверена, что Сантус? А можа ее жених?
-Жених? – усмехнулась Зила. – Я что ли дура?! Сама слышала, как они о Сантусе болтали!
Женщина склонилась к Бинью и зашептала.
-Алзира вон в город отправилась. Сама видела, как она бежала к дороге. К Сантусу! Ей-богу! Решила поговорить о Кларе.
-Ах, ты сорока, - Бинью схватил Зилу за ухо и притянул ее голову почти к столу, отчего болтунья запричитала, повизгивая и отмахиваясь от мужчины.
-Что делаешь, ирод?!
-Будешь болтать?
-Отпусти меня! Отпусти, а то хозяину все расскажу! Расскажу, как ты меня ... избил!
-А ты еще расскажи, что это ты сплетни разносишь. Он тебя по голове не погладит! Так не погладит!
-Бинью, в чем дело? – голос Жоакина заставил обоих отскочить друг от друга и повернуться к нему.
-Сеньор?
-Сеньор Жоакин?
-Что здесь происходит? – и посмотрел на работников, которые как –то скуксились и опустили головы, глядя в тарелки.
-Ничего, сеньор, мы с Зилой поспорили, сможет ли она помолчать хотя бы двадцать минут, - нашелся Бинью. Жоакин строго посмотрел на Бинью, потом на Зилу. Его колотило от гнева, ведь он прекрасно все расслышал, но не захотел опускаться до грязных разборок перед своими подчиненными. А Зилу стоит наказать, чтобы не распускала язык!
*******
Клуб «Южный ветер» постепенно приобретал вид более специализированного учреждения по разведению лошадей, нежели развлекательного манежа.
Были отсмотрены все лошади, закуплены новые и проданы те, кто не представлял интерес для племенного разведения. Впрочем, в клубе оставался несколько лошадей, которые в силу своего возраста или темперамента, или каких-то других качеств не могли быть проданы, и теперь развлекали публику.
-Скоро региональный чемпионат пород в Белу Оризонти «Национальная неделя камполина» , - дон Фаусто передал Витору документацию, что привез из Белу Оризонти. - На этот раз мы будем выставлять пять лошадей. Пора выводить и других на эти ежегодные тесты , чтобы иметь прибыль. Пусть Тойс и Жука начнут подготовку и лошадей и наездников… Репутация и денежные призы никому не помешают!
-Тойс уже осмотрел тех, кто сможет участвовать, и занялся их тренировками … - Сабрал пробежал глазами по тексту, потом поднял голову на своего босса. - Но, дон Фаусто, вам не кажется, что Рафе пора и в этом тоже принимать участие, а не только в подготовке Вендавала.
-Что ж, - кивнул Лампрейя, - пора, так пора… Но за документацией все равно следи. У парня ветер еще в голове, многое чего не знает и может не досмотреть, а потом кусай локти!
-Я начал проверять племенные и ветеринарные свидетельства и паспорта лошадей.
-Да нам не нужны сомнения в породности новичков.
-Суарес выдвинул предложение по аукциону эмбрионов, - Витор передал сообщение из Сан-Паулу. -При разведении он использовал кровь арабских чистокровок. Можно было бы попробовать и получить на ранчо свою лошадь мангаларга паулиста.
-Но наша Мангаларга маршадор не хуже!
-Но и в Сан –Паулу знают, что делают, - не отступал Витор.
-Хорошо, подумаю, - дон Фаусто мысленно просчитывал, каких расходов потребуется предложение Витора. - Суарес будет участвовать в жеребьевке, вот тогда мы и сделаем ему встречное предложение. В общем, надо готовить деньги… а мы итак на пределе из-за этой реорганизации клуба.
-Я займусь условиями предложения чуть позже, - Витор кивнул, соглашаясь, - мне необходимо отлучится.
-Куда?
-У меня деловая встреча в городе.
-Почему не в клубе?
-Некоторые люди хотят разговаривать на нейтральной территории.
-Ну, хорошо.
******
Рядом с Лазару Алзира чувствовала себя немного спокойнее. Она не знала, с чего начнет разговор с Сантусом, но он не ребенок и сам должен понимать, что ее приезд не ради пустой болтовни.
-Присядь, он сейчас придет, - Лазару сел за барную стойку, здороваясь с хозяином кафе. – Что будешь пить?
-Ничего! – почти испугалась Алзира. – Я хочу только поговорить с Сантусом.
-Придет. Он же обещал.
-Придет. Только я не знаю, что ему сказать.
-Правду.
-Какую правду?! - она посмотрела на мужчину, пытаясь понять, что ему известно.
-Не знаю. Ты же скрытная. Но если хочешь получить ответ, лучше говорить прямо, - он заказал пиво и подвинул бутылку женщине. – Выпей. Жарко.
-Нет.
-Да расслабься немного, ты слишком напряжена.
Около бара появился Сантус и пробежав глазами по посетителям, увидел Алзиру.
-Ну, что? – не здороваясь, насупился. – Зачем вызывала?
Алзира виновато посмотрела на Лазару, который тут же понял и отошел.
-Это с кем ты? – подозрительно спросил Марио.
-Это… друг.
-Друг? – иронично протянул он. – Хороший друг? А муж знает, что у его жены есть друг?
-Это совсем другое, - ее оправдания были не нужны, потому что Марио уже сделал свой вывод, и он пожал плечами, презрительно оттопырив губу.
-В чем дело?
-В Кларе! Уехал и забыл?
-Она сама поменяла меня на другого. На богатого! И сговор был! К богатству потянулась! Не хочет вон жить тут в комнатушке!
-Ты неправ! Клара любит тебя! – горячо возразила Алзира.
-А ее жених?
-Так ведь отец настаивает! А куда ей деваться, если ты от нее отступился?
-Она посмеялась надо мной! Приехала тут со своим женихом! – Марио замахал руками. - Держит и того, и другого на коротком поводке! И любовь подавай и богатство! Я вот тоже, может, решу притулиться к какой богатой?! Лучше бы с какой побогаче, чем с ней!
-Что ты говоришь?! – не выдержала Алзира. – Ты, словно твердолобый бычок, который уперся в ворота и ни туда и ни сюда! Что ты талдычешь о богатом и богатстве?
Она не знала, стоит ли сейчас говорить ему о возможной беременности золовки или нет.
-А я что не правду говорю?! Ненавижу я ее! Сучка она! Предательница!
Теперь уж Алзира подскочила.
-Дурак ты! Разве Кларе богатство важно? Она любит тебя, а ты ее бросил!
-Тише, тише, - к ним подскочил Лазару, будто желая защитить женщину от расходившегося Сантуса, - не маши руками! Повежливее!
-Все вы бабы… - Марио злобно посмотрел на Тойса, - даже вроде бы на первый взгляд порядочные и те… сучки!
Лазару ударил с размаху неожиданно и сильно, что Сантус отлетел и ударился о стойку.
-Лазару! Не надо!
-Не надо, так не надо!- он отошел, предоставляя другим возможность помочь упавшему.
-Ты… ты… гад! – заорал Марио. – Ты у меня! Да все вы…
-Марио, - Алзира склонилась над ним, потрогав шишку на затылке. Он оттолкнул женщину и встал.
-Марио, Клара беременна.
-Что?!
-Это твой ребенок!
******
Послеполуденное время, когда солнце уже уходит из зенита и приобретает оттенки теплого оранжа, наполнено ленивыми и монотонно стрекочущими звуками и пряно-травянистыми запахами, кажется, вся земля вибрирует и дышит, как живое существо. Людьми и животными владела приятная истома. И даже те, что заняты перегоном или присмотром скота, делали это расслабленно и не торопясь. Рафа спешился, похлопал Вендавала по шее, отпуская его свободно попастись на берегу реки в тени раскидистых деревьев и подошел к Айруме.
-Иди сюда, - и протянул руки, чтобы помочь ей слезть с лошади. Девушка положила ладони на его плечи и оказалась в его объятиях.
-А нас не хватятся?
-Кто? – Рафа направил лошадь Айрумы к Вендавалу в тень. Голубизна тени привлекала и их. Они спустились в реке, которую опступили заросли белой ивы. Ее эффектно свисающие тонкие ветви с длинными серебристыми листьями, покачиваясь от ветерка, спускались почти до земли и дарили хоть какую-то защиту от солнца. Рафа облокотился на ствол дерева, притянув к себе девушку. Айрума не сопротивлялась, их желание прикосновений было обоюдным.
-Я уже большой мальчик, чтобы за мной присматривали родители. Мне не нужно их разрешение, чтобы поцеловать тебя, - коснулся губами ее виска, и, взяв ее руку, приложил маленькую женскую ладонь к своей щеке.
-Я не думала, какой ты… Ты же вел себя иногда гадко! Смеялся надо мной… Я думала, что я тебе не нравлюсь.
-А ты мне и не нравишься, - серьезно ответил Рафа.
-Что?! – она удивилась, даже отстранилась и растерянно посмотрела на него.
-Я люблю тебя.
Айрума сжала губы, но улыбка так и рвалась с ее губ. Как же приятно слышать эти слова, она готова слушать их бесконечно.
-А Клара? Как ты разберешься с ней?
-У нас договоренность.
-А если что-нибудь случится?
-Что может случится? Ничего не изменит моего отношения к тебе. Я ни о чем и ни о ком не хочу думать, кроме нас с тобой, - он погладил ее личико. – Только о нас.
-Ну, хорошо, - чинно выпрямилась девушка и с игривой насмешкой взглянула на него. – Тогда поговорим о тебе.
-Обо мне?
-Да, о тебе. Я совсем тебя не знаю.
-Неужели? Но это тебе не помешало поставить мне диагноз! - он насмешливо напомнил ей о ее заблуждении. – Стыдно? Смущена?
-Прости! Я же сама расстроилась! Еще неизвестно кто больше пострадал!
-Ну, если так ставить вопрос, - он засмеялся.– Тогда ответь, почему ты сбежала и не ответила ребенку?
-Что? – не поняла девушка.
-Чем заканчивается твой позвоночник?
-Ты это серьезно?– надула губки Айрума. - Луке простительно, а ты–то великовозрастный дурачок! Еще и смеешься!
Как отголосок их смеха прозвучало беспокойное фырканье лошадей. Айрума оглянулась.
-Что случилось?
-Мне показалось, что за нами кто-то наблюдает…Нет, показалось… - Айрума всматривалась в глубокую тень зарослей, но резкие светотеневые контрасты нещадно до боли в глазах дробили общую картину лесистой местности, что увидеть кого бы то ни было, было очень сложно.
-Показалось… - она повернулась к парню, но ощущение злого будто сверлящего взгляда не прошло.
-Чего ты боишься?
-Если честно, то твоих родителей. Я же знаю, чего хочет твой отец, а уж дона Афонсина пугает меня еще больше. Прости меня…
-Я люблю тебя и ничто это не изменит, - его дыхание пощекотало ее кожу шеи, ожидание поцелуя стало просто невыносимым, и Айрума потянулась к его губам. Она шептала о любви, но он почти не слышал того, что она говорила. Он просто не вслушивался в ее слова, уже не мог в них вслушиваться, потому что невозможно было разбирать, что говорит юная, пылающая любовью девушка, когда она прижимается к нему всем телом и все ее тело трепещет в мужских руках.
****
Клара, витая в мире грез, уже напридумывала себе мелодраму о терпящей несправедливость героине романа из-за ее беременности, которая вынуждена подчиниться воле отца-деспота, и была уверена, что все сможет преодолеть и остаться верной своей любви. Она и раньше жила в каком–то параллельном иллюзорном мире, где мысленно писала свои диалоги, сцены, истории, пока вокруг шла реальная, но серая для нее жизнь. Она и раньше играла внутри, будто готовила себя, чтобы в нужный момент выдать свое лучшее. И вот этот момент настал! Хуже не придумаешь ситуацию! Где же Алзира? Как так можно долго? Выплакав все слезы и погасив страх перед неизвестностью, а возможная беременность ей представлялась зоной абсолютной неизвестности, она решила поехать к Марио и поговорить с ним самой. Она сможет доказать свою любовь и верность ему. Они любят друг друга, и у них будет ребенок. У них будет свой дом, он будет работать, а она займется хозяйством и детьми… Детей у них будет много. Что еще можно желать?! Она распахнула шкаф, вытащила оттуда свои платья, оглянулась в поисках сумки. Ах, вот она! Когда отец будет где-то на плантации, она сможет выйти из дома… Клара скидала одежду в небольшой саквояж, сунула туда шкатулку с драгоценностями, которые остались от матери. Приготовила все для ухода. Если что на первое время хватит! Надела красивое платье, причесала волосы и выглянула из комнаты. На кухне слышался голоса отца и брата, поэтому придется подождать, пока они уйдут по делам. Клара подошла к окну и увидела Алзиру, входящую в ворота. Она вернулась! Она знает о Марио! Нетерпение не давало ей успокоиться, девушка заметалась по комнате и кинулась к двери, как только послышался тихий стук.
*****
в роли Дьегу Тиронсио - Bruno Mazzeo / Бруно Маццео
Витор остановил машину у нотариальной конторы Дьегу Тиронсио Филью и вошел внутрь. Его ждали. Хозяин встал навстречу, протягивая руку в приветствии.
-Проходите, сеньор Сабрал. Рад вас видеть. А это что за сеньоры? – нотариус кивнул на вошедшему Сабралу. - Что привело вас ко мне? Насколько я знаю сеньор Лампрейя пользуется услугами более крупного нотариального агентства в Белу Оризонти, а у меня слишком маленький бизнес, чтобы привлечь ваше внимание.
-Но мне нужны именно вы, - Витор расположился в кресле перед столом мужчина и внимательно осмотрел кабинет. На стенах висели лицензии, фотографии университетского выпуска, а так же портрет отца – основателя этой конторы. Самое внушительное, что здесь находилось, был стол – массивный из дорогого сорта древесины. Витор слегка тронул стоящую на столе кинетическую игрушку, запустив вращающиеся шарики, и посмотрел на нотариуса.
-Я уже здесь был, разговаривал с вашим помощником, но мое дело требует именно вашего участия.
-Мне помощник передавал сообщение о вашем визите, но не смог объяснить суть…
-Я и не говорил ему. Мое дело касается прошлого. Я вижу, - он перевел взгляд на фотографию его отца, - вы гордитесь своим отцом? Он оставил вам свое дело… Вот мне и нужны некоторые сведения о прошлом вашего отца.
-Что вы имеете в виду?
-Не волнуйтесь, я всего лишь хочу получить сведения об одном деле, которое вел ваш отец.
-Какое дело?
-Дело о наследство Августу Рибейру.
-Августу Рибейру? Наследство? – Тиронсио Филью пожал плечами. – Не знаю. Когда я разбирал старые дела своего отца, я не помню таких документов.
-Но прошу еще раз поискать, потому что после сотрудничества с Рибейру ваш отец пошел в гору, - во всей фразе послышался намек на что-то незаконное, и нотариус напрягся.
-Постойте, даже если я что-то найду, это не значит, что документы личного свойства попадут к вам. Это скрытая информация.
-Но вы можете подняться еще более высоко… Возможно, открыть агенство в столице штата или в Рио.
-Это провокация? – вскинулся Тиронсио.
-Нет, это деловое предложение. Я нанимаю вас и плачу процент от выигранного дела… а сумма там будет огромная…
-Мне надо подумать, - нотариус замялся, не зная что и думать. В голове сразу промелькнули различные версии. – Я могу подумать?
-Подумайте, но если вы решили сами провернуть дельце с Рибейру, то уверяю вас, не получится. Этот материал приобретает силу только в факте моего существования.
*****
Дона Афонсина исчезла в своей комнате, когда на экране ее телефона высветился номер абонента.
-Да, это я. Что стало известно? Да, я поняла… Завещание?! Какое завещание? Кто этот Тиронсио? Найдите мне весь материал на этого нотариуса, - она дала указания и отключилась.
Голову разрывали мечущиеся в панике мысли. Сабрал почему–то вышел на нотариальную контору, и какое еще завещание его интересует? Завещание Фаусто? В чем дело? Неужели Фаусто настолько глуп, что написал завещание в пользу этого мошенника?!
-Я этого не допущу! Мой сын – единственный и законный наследник всего, что принадлежит Лампрейя! Я не позволю лишить Рафаэла даже сентаву в пользу этого негодяя! – ей хотелось тут же кинуться к бывшему мужу и высказать все, что она думает об этой возне, а еще и добавить про его молоденькую женушку, но дона Афонсина была человеком умным. И прежде, чем выводить на чистую воду этих проклятых мошенников, необходимо получить полную информацию. Сабрал ведет себя очень подозрительно. Имея в запасе такой убийственный компромат на нее, он почему –то медлит и не выкладывает все. Доне Афонсине стало не по себе от одной мысли об ее участии в аварии пятилетней давности. Сабрал связал ей руки своими угрозами и начал игру за спиной Фаусто!Но он не знает, что теперь и у нее есть компромат против нег и молодой потаскушки… Нет, пока нет, но будет! Рано или поздно она застанет их в щекотливой ситуации и тогда ничто не спасет их от расплаты
-Пеку, узнай! Дай денег этому нотариусу, но развяжи язык, - дона Афонсина занервничала. – Тиронсио… Возможно, Фаусто имел отношение к этой конторе? Ты понял меня? Я хочу, чтобы твои люди узнали все!
*****
Дон Жеронимо пребывал в плохом настроении. После звонка своего торгового агента он долгое время сидел за расчетами расходов и доходов, но остался недоволен положением дел. Рынок кофейных зерен уже несколько лет подряд лихорадит от перепроизводства. А ведь предрекают еще большее обострение ситуации. Хотя спрос на кофе почти не изменился, люди все так же пью этот горячий напиток, но труд таких небольших плантаций, как у Рибейру, обесценивается из-за стремительной модернизации технологий и оборудования крупных хозяйств. Опять придется обращаться к правительству за финансовой помощью. Дон Жеронимо отложил расходную книгу и в сердцах бросил ручку. В доме появился Жоакин, черный от загара и грязи, с жадностью набросился на воду.
-Ну, что закончили?
-Нет еще. Последние ряды у излучины… еще дня два-три… Надо освобождать место для просушки.
-Ладно. Ну, а ты?
-Что я?
-Ты что решил?
-На счет чего? – не понял Жоакин.
-Тьфу, ты! Какой непонятливый! А ты мозгами–то пораскинь! Или долго будешь от жены бегать огородами?
-А я и не бегаю.
-Да, ты не бегаешь, ты ни от кого не скрываешь свои шашни с этой потаскушкой Наир! Чего ты присох к ней? Что с ее красоты –то? Пустоцвет! Гнилой фрукт! И тебя своей гнилью заразит! – сплюнул Рибейру. – У тебя жена, дети, а ты - молодой козел, по вершинам бегаешь!
-Не ваше дело, сам разберусь! Может, мне не нужна Алзира! Не люблю я ее!
-Как так?! Значит, любил, а теперь не любишь? Не понял! Это приворот какой-то? Да, с этой ведьмы станется – она и приворожить может! Ей–то что?! Лишь бы присосаться к какому мужику и тянуть с него деньги! Не так, что ли?!
-Не так! Наир любит меня!
-От, дурак–то! Да ей деньги нужны! Заканчивай давай! Хватит кобелить! А то вот возьму плеть–то и отхожу по плечам–то!
-Не стращай! Пуганный! - отмахнулся Жоакин, собираясь уходить.
-Не боишься, значит? Тогда ничего не получишь от меня! Так и знай – ни-че-го! Ни реала и ни земли! Посмотрим, нужен ли такой босяк этой пробивной бестии!
-Пугаешь?
-Чего мне тебя пугать! Мое слово – вот,- он сжал пальцы в кулак и покрутил им перед носом сына. – Останешься без денег, не нужен будешь никому! А я говорю – не возьмешься за ум, лишу наследства! Нечего семью разрушать и добро по ветру пускать! Сам должен понимать – жена, дети, дом – это главное! А эта… погулял и хватит! Жить надо по-человечески. Понял?
Жоакин, поиграв желваками, отвернулся.
-Мне еще с твоей сестрой разбираться! Выдам замуж, так вздохну спокойно, а то дурная кровь играет. Тут и себя обезопасим и рты всем заткнем!
-Не успеешь рты –то закрыть! – Жоакин процедил сквозь зубы. – Уже по всем углам шепчутся!
-О чем шепчутся?
-О том, что не только жирок можно нагулять!
-Что?! – у дона Жеронимо вылезли глаза, он охнул и припустил в комнату дочери. – Клара! Ах, оторва!
******
Наир вытащила выстиранное белье из машины, пристраивая его в сушилку, и вытерла вспотевший лоб. Работа в прачечной не была обременительной, ей даже нравилось осознавать, что она занимается честным трудом, а не служит игрушкой для увеселения. Она подумала о том, смогла ли она так прожить всю жизнь. Жить честно и довольствоваться малыми радостями. Смогла, если бы рядом был любимый… Но судьба посмеялась над ней – она влюблена не в того человека. Любовь душит ее, превращает в безвольное существо, орудие для мести. Разве она не понимает, что разрушает себя?! Все понимает, но ничего не может сделать. Один его взгляд, прикосновение и она опять готова ради него на все! Она вздохнула, встряхнула последнюю выстиранную простыню и повесила ее на веревку. Протерла лицо, глядя в маленькое зеркальце, висевшее тут же на стене. Ее лицо приобрело теплый ровный оттенок от влажности, стало еще более красивым. Ее красота – ее враг. Если бы не ее яркая внешность и женственность, не липли бы к ней мужчины, как только ей исполнилось пятнадцать лет… Если бы не ее отец… если бы не дона Афонсина… если бы… если бы… у нее мог бы быть свой дом, муж, дети… Даже эта недотрога Айрума светится от любви. Это так заметно, что скоро у них начнутся проблемы… Айрума не стала ее подругой – с счастливыми людьми она не может находиться рядом. У нее только одна подруга Таис и то потому, что у них много общего: обе – калеки. Одна физически, другая морально уничтожена. И один мужчина на двоих… Наир вышла из прачечной, вдохнула свежего воздуха. Помянешь черта, а он тут как тут…
-Витор! – девушка бросилась к мужчине. – Ты откуда?
-Я приехал из города и заходил к конюхам, - недоуменно ответил Витор, махнув в сторону конюшен. – В чем дело?
-Нам надо поговорить!
-Говори! О чем?
-Нет, не здесь! Здесь все увидят…
-И что? – его недоумение начало действовать на нервы.
-Тебе нужны проблемы с Камилой? Пошли лучше в прачечную… У тебя такой вид, будто ты боишься меня! Не бойся, я не буду на тебя набрасываться…
-Хорошо, держи себя в руках, - они направились в прачечную, ему совсем не нужны свидетели его разговора с неуравновешенной девицей. Насыщенный влажностью и распаром воздух, измененный из-за этого гулкий звук голоса придавал пространству ощущение отстраненности ото всего мира. Наир подошла к Витору и положила голову на его грудь.
-Любимый… Я скучаю по тебе…
-Ты это хотела сказать?
-Нет, - она прижалась щекой к его груди и обвила руками его за талию.– Я люблю тебя.
-Хм, - он будто не знал, что ответить.– Наир, что с тобой? Выпила? Ты ставишь меня в сложную ситуацию… Это мой дом, здесь моя жена… и я не совсем понимаю то, что ты говоришь…
-Почему ты не приходишь? Почему ты стал проводить много времени с мальчишкой? С Лукой?
-Тебе бы тоже не мешало выйти замуж и завести ребенка. Может тогда ты поумнеешь! А не забивать себе голову какими –то бреднями.
-Почему ты так себя ведешь? Никто же не видит! Ты решил меня бросить?
-Я не могу тебя бросить, - его руки опустились, и он нерешительно обнял девушку, которая восприняла его слова будто отмену смертельного приговора, вся загорелась, засверкала, - потому что между нами ничего нет.
-Я люблю тебя!
-Наир, я не люблю тебя…
-Что?!
-Я сожалею, но я не могу тебя обманывать. Я не люблю тебя.
-Нет, ты же говорил… ты же обещал…
-Наир… - он схватил взволнованную девушку за руку. – Подожди, давай разберемся до конца. Я никогда не говорил, что люблю тебя… Ты придумала себе эту сказку о любви. В этом я тебя никогда не обманывал.
-Это твоя новая игра? – она сделала неожиданный вывод.
-Какая игра?
-Витор, не наказывай меня так! Я все сделаю, все! – она обхватила его за шею и прильнула к его губам. – Забудь о своей жене… забудь о своем долге…
Он сжал и попытался убрать женские руки со своей шеи.
-Наир, не будь дурочкой…
-Нет, нет… Витор… - она цеплялась за него, хватала за шею, руки.
-Наир, прекрати! – он выдернул свою руку, нечаянно задевая ее лицо металлическим корпусом наручных часов. Окровавленный след проступил на подбородке. – Наир, прости… черт, тебе больно?
В сердцах он стянул часы, кинув их на стол, и потрогал царапину.
-Тебе надо обработать ее…
-Не надо! Не трогай меня!
****
Дона Афонсина не находила себе места из-за странного визита Витора в нотариальную контору. Ее смущала еще и то, что по каким –то непонятным ей причинам Сабрал не мстит ей за гибель сына, будто этот факт против нее он держит для защиты. И если это так, то ее враг на самом деле хладнокровен и беспощаден. И мстить он будет не только ей, а всем, кто ей дорог. Это угроза ее любимому сыну. Рафаэл всегда доставлял всем массу хлопот, одно то, как он доказывал отцу свое право на самостоятельность, чуть не закончилось плачевно. «Но он сын своего отца, и он единственный наследник! - мысли спутались, как только она увидела за деревьями знакомые силуэты Витора и Наир. - Они вместе средь бела дня! Это редкая удача и что же будет?» Дона Афонсина крадучись подошла ближе и прислушалась.
-Тебе нужны проблемы с Камилой? Пошли лучше в прачечную… У тебя такой вид, будто ты боишься меня! Не бойся, я не буду на тебя набрасываться…
«Не будет она на него набрасываться… Не за это я тебе плачу!» - она дождалась, когда парочка скрылась за дверью и подошла к прачечной.
-Ай да девочка, молодец! Ну, ты попался, мерзавец! - она заглянула в окно. – Ай да, умница! Лучше бы, чтобы застукать его с молодой женой Фаусто, но что ж делать?!
Лихорадочно схватила телефон, чтобы заснять это романтическое рандеву, торопясь и чертыхаясь, включила видеокамеру и… телефон сдох.
-Что такое?! Вот черт! – она готова разбить телефон, как самую бесполезную штуку, срывая на нем свою злость. Почуяв скорую расправу над своей жертвой и забыв о возможности более сложной комбинации, она кинулась к дому.
****
Новость для дона Жеронимо была абсолютно неожиданной, хотя и не маленький, ведь догадывался, но все равно не ожидал он вот такой развязки.
-От Лампрейя?
-Нет!
-Ах, ты оторва блудливая! Как и тетка ее! Такая же! От кого?! - заорал отец, но потом до него дошло понимание. – Сантус?! Эх, этот ловкий проходимец хотел стать хозяином?! Обрюхатил девку! Опозорил! Не тебя, дуру, опозорил, а меня! Нашу фамилию опозорил! А это еще что?
Он схватил стоящий около кровати саквояж, раскрыл и, увидев там собранную одежду, завопил.
-Куда это ты собралась? К своему…
Его гнев выплеснулся наружу, глаза почти выскочили из орбит, рот искривился в крике, и он кинулся к дочери. И если бы не Алзира, которая прибежала на крики и встала перед ним, то Кларе пришлось несладко.
-Отец, прости меня! Я готова понести наказание!
-Опозорила! Опозорила! – причитал он, то и дело повышая голос и размахивая руками перед лицами женщин. –Как же я смотреть в глаза людям смотреть буду?!Насмотрелась этих проклятых сериалов о любви и решила, что все у нее будет также! Уже чешут языками! Что же делать?!Слово,как пчела–имеет мёд и жало ...
Дон Жеронимо лихорадочно обдумывал то, что они теряют, если будет расторгнута договоренность. У них и без того финансовые проблемы, а если Лампрейя обозлится и затеет судебную тяжбу по земле, так и фазенды лишится можно!
-Ну, ничего… ничего! Живота не видно! Ляжешь с Лампрейя! Как миленькая ляжешь, а скажешь, что ребенок от него!
-Отец! Я не хочу! Я не буду его обманывать! Ребенок не от него!
Неожиданно Рибейру кинулся к Кларе и схватил за волосы, тряхнув дочь так, что у нее от боли выступили слезы.
-Отец! – Алзира попыталась оторвать его от золовки. – Отец, не надо! Может, лучше с Сантусом договориться?
-Как же! Нужен нам этот примак безродный! Это чтобы я отдал в руки чужака свои земли? Чтобы он тут командовал, чтобы просил свою долю в наследстве? Не бывать этому! Лучше бы о своих детях побеспокоилась! Кто о них–то будет думать? Сыночек–то мой тоже бестолочью оказался! Завел себе шмару и не вылезает из-под ее юбки! – дон Жеронимо разошелся, круша все на своем пути. – Всех лишу наследства! Пусть лучше по миру… чем вот так в чужие руки…
-Отец! Вы слишком суровы! Не надо так говорить. Отец! – обе женщины ревели в голос.
-Так вам дурам и надо! Не можете удержать мужиков! Это мое слово! Как сказал, так и будет, пока вы в моем доме!
Алзира схватила Клару, поднимая с пола и потащила в комнату подальше от разъяренного свекра. Девушка, глотая слезы, цеплялась за нее, заглядывала в глаза и просила лишь об одном – о хороших новостях о Марио.
-Что он сказал? Что? Ты сказала ему?
-Да, - Алзира вытерла свои слезы. – Да, сказала.
-И что?
-Ничего! - ей хотелось упрекнуть, что предупреждала ведь, что нельзя так бросаться в любовь, нельзя ставить страсть превыше всего, хотелось сказать, что нельзя сериальные страсти переносить в реальную жизнь, но ей стало жалко девушку. –Он ушел.
-Как так ушел? – не поняла Клара.
-А может отец и прав, что его интересовала не ты, а возможность породниться с нами?
-Что ты такое говоришь?! Как ты можешь! Ты не знаешь Марио и не знаешь, как мы друг друга любим! Любовь всегда превыше всего!
-Да чем же он так взял тебя?! Грубый и ревнивый!
-Он не грубый, а суровый, ну а если ревнует, значит, любит.
-И унижает и оскорбляет в порыве ревности?
-Значит, заслужила!
-Ты заслужила?! – возмутилась Алзира.
-Да! Заслужила! - ее жертвенность была карикатурной от того, что убедить ее в обратном не было сил.
-Он сказал, что твой ребенок может быть и не от него! – Алзира окончательно передала его слова. – Ты его тут выгораживаешь, а он отказался от тебя!
Клара смолкла, весь ее вид говорил о том, что она уязвлена. Минуту она еще молчала, но огромные прозрачные слезы заполнили ее глаза и потекли по щекам.
-Как же он… как? Я же говорила ему… он не поверил…
Наступил период фрустрации в себе. Какой-то безнадежности и полного понимания, что она живет бесцельно – без любви, без страсти, без разума, бессмысленно. Клара ощутила желание скрыться с глаз долой ото всех и никогда больше никого не видеть, предаваясь собственным страданиям. Ее никто не понимал или не желал понимать. У нее даже появилась мысль о самоубийстве. Сбежать таким образом и чтобы никому ничего не быть должной, и чтобы все пожалели, что были к ней несправедливы. Вот тогда бы они поняли, что нельзя было разлучать их. Она стала припоминать все лучшие моменты их встреч, страсть, которую они испытывали в минуты близости. Каким–то непостижимым образом в сознании Клары все недостатки ее неверного возлюбленного стали выворачиваться наизнанку, приобретая оправдательный оттенок. Ведь он тоже страдает так же, как и она. И если бы не отец и все эти злые люди, они были бы вместе! Она плакала и уже не вытирала слез.
-Клара, слезами делу не поможешь, - вздохнула Алзира.
-Я сбегу! Ей–богу, сбегу! Я поеду к Марио!
-Он отказался от тебя!
-Нет, ты все врешь! Ты тоже считаешь, что любить простого батрака нельзя! Он не мог отказаться от меня.
*****
Дона Афонсина влетела в гостиную и, схватив Камилу за руку, потащила на улицу.
-Немедленно пойдем!
-Тетя! Что происходит?! Что ты делаешь?!
-Сейчас ты убедишься, как твой муженек проводит время в объятиях очередной красотки.
-Тетя, - она выдернула руку свою руку, - у нас все хорошо. Так хорошо у нас давно не было. И я… я… доверяю своему мужу…
-Почему же так неуверенно? Забыла, что с вами произошло по его вине? Напомнить, почему погиб Тониньу?
-Тетя! Прекрати! – в отчаянии выкрикнула Камила.
-Не прекращу! Ты много лет сидишь на таблетках!
-Я отказалась от таблеток из-за ребенка! Мы хотим ребенка!
-Это ты хочешь ребенка, а твой муж хочет здоровую необремененную моральными принципами женщину. Для него женщины – это объекты для удовлетворения своих низменных инстинктов! Если бы не другая женщина, твой Тониньу был жив! – выпалила дона Афонсина, подбирая слова так, чтобы было обиднее и больнее. -Так было всегда! И знаешь, где он сейчас? В объятиях этой наглой мулатки, что постоянно вешается на него!
-Где они?- она добилась своего и лицо Камилы исказилось в болезненной гримасе, губы затряслись.
-В прачечной! Наверно, не в первый раз!
Они подбежали к подсобному помещению, влетая внутрь.
-Витор! Ты где? Витор! Наир, где мой муж? – Камила налетела на девушку, которая смазывала ранку. – Отвечай немедленно, где мой муж?!
-Ищи! –презрительно кинула мулатка, стряхивая руку Камилы со своего плеча. Женщина кинулась из одной комнаты в другую, зовя мужа, но его нигде не было.
-Под стол загляни! – Наир презрительно выпятила губы.
-Поуважительнее, мерзавка! - зашипела дона Афонсина, полоснув Наир лезвием взгляда. – С кем разговариваешь?! Отвечай, где Сабрал?
Наир поджала губы, не зная, как поступить.
-Тетя, его здесь нет! Нет! Понимаешь! Его и не было! – почти с облегчением крикнула Камила. – Не было его здесь!
-Это он оставил? – неожиданно спросила дона Афонсина, указывая на лежащие на столе мужские часы.
-Нет! – Наир тоже бросилась к ним, но проворство доны Афонсины оказалось больше. – Нет, это не его часы!
-Тогда кого? Твоего клиента? – усмехнулась дона Афонсина.
-Это часы Витора, - Камила дернулась, кидаясь к вещи, и спала лицом. – Это мой подарок… Я тебя ненавижу, Витор… Ненавижу!
-Молодец, девочка, - дона Афонсина потрепала по щеке Наир, когда Камила выбежала из прачечной, - наконец –то моя племянница избавится от этого монстра… Деньги получишь завтра же!
*****
Нежность губ рождала сладостное томление, которое невозможно было сдержать. Это был затяжной прыжок, от которого кружилась голова, а внутри все переворачивало и сжимало. Эти ощущения для Айрумы были настолько восхитительны новы, что по спине бежали мурашки и перехватывало дыхание. Рафа коснулся губами тонкой ключицы и почувствовал, как она напряглась. Это был знак той границы, через которую девушка не готова пока пойти дальше, и парень отступил.
-У тебя аромат туберозы -пьянящий, одурманивающий, чувственный, полный и запретных удовольствий, и страсти, - его шепот ласкал ее, но не давал ей расслабиться. Айрума стояла на краю неизведанного и не решалась сделать шаг вперед. Ловкие мужские пальцы стянули блузку, оголяя плечи и грудь, и Айрума немного напряглась.
-Пора возвращаться… Нас могут хватиться…
-Ну, конечно, пора, - разочарованно выдохнул Рафа, но скользить губами по ее шее вниз.
-Рафа, может не надо?–почти жалобно простонала девушка.
-Почему?
-Хм, - она застонала от новых ощущений, но страх этой новизны был столь велик, что она отпрянула и, вскочив, кинулась к лошадям.
-Догоняй! - взлетела в седло и пришпорила коня.
-Стой! Ну, погоди, я сейчас тебя догоню! – он тоже кинулся к Вендавалу и, оказавшись верхом, пустил его вдогонку.
-Эге-гей! Держись!
-Не догонишь!
Неожиданно Вендевал будто взбесился, стал неуправляем, и стал кидаться то в одну сторону, то в другую с оглушительным ржанием.
-Вендавал, стой, стой! Черт! – Рафа натянул поводья, но не смог сдержать взбешенного жеребца, который рванул куда глаза глядят. Айрума обернулась и резко затормозила.
-Рафа! Вендавал! Стойте! Рафа!
Гнедой жеребец дико вхрипнув, поднялся на дыбы и, скинув наездника, умчался прочь.
-Рафа! – она подъехала, спрыгнула с лошади и упала перед ним на колени. – Рафа… что с тобой?!
Парень лежал на спине, широко раскинув руки.
-Рафа, не надо! Открой глаза, прошу тебя, очнись! - она склонилась, потрясла его за плечи, погладила лицо, волосы и, увидев на пальцах кровь, заорала что есть мочи. –Рафа! Открой глаза!
*****
Она никогда не забудет того состояния почти убитой, сломленной и больной, в котором оставил ее человек, клявшийся ей в любви. Он оставил ее тогда и исчез. Она поклялась запомнить этот момент на всю оставшуюся жизнь, чтобы и близко больше не подпускать его персону к себе когда-нибудь в будущем. В душе был полный развал…Жизнь, которую она так болезненно собирала по кусочкам, сегодня утром была разрушена во второй раз, когда едва не уступила... Не уступила, но чуть не сошла с ума ... Что же она скажет мужу? Или как она будет смотреть ему в глаза?! Но как бы ни было плохо внутри, она должна справиться с этим, как справилась раньше. Надо, как и раньше посмотреть на все со стороны и воспринимать всё, как испытание, чтобы стать сильнее не только ради себя, но ради сына. Надо… надо трансформировать свои мучения совести, надо… Боже, что же делать?!
Только вечером Эва посмела выйти из спальни и то, после настойчивого приглашения к ужину. Ей казалось, что все сразу же поймут. Но в столовой оказались не все, чем облегчили ее состояние.
-Что с тобой, дорогая? – Фаусто взглянул на жену. – Ты бледна.
-Мне нездоровится, - она опустила глаза в тарелку, боясь встретиться с ним глазами, а еще увидеть голубые глаза, сверкающие страстью.
-Что случилось?
-Ничего…-Эва не выдержала и посмотрела исподлобья на сидящего напротив мужчину. Витор сидел, опустив голову, лениво ковыряя еду в тарелке. Будто ему не было дела до ее душевных мучений! Словно то, что произошло между ними утром, ничего не значащее действие. Эва сглотнула. Надо успокоится, иначе она выдаст себя.
-Эва, ты очень бледна, неужели ты беременна?! –пошутила Таис, и все глаза устремились на Эву.
-Нет, нет! Обыкновенное недомогание, - поспешно замотала головой она, пугаясь такой перспективы, и тут же встретилась взглядом с Витором. Еще чуть-чуть и она не выдержит… Дон Фаусто похлопал жену по руке.
-Видимо, ты плохо переносишь перелеты.
-Да, да, конечно, - она ухватилась за такое объяснение, как за соломинку. – Скоро все пройдет. Жоэла, Анинья, подавайте ужин. Мы не будем никого ждать. Сами виноваты, что опаздывают.
-Отец, как у вас дела? – Таис, поняв, что своей шуткой про беременность поставила Эву в неудобное положение, тут же решила исправить положение. – Витор сказал, что вы сегодня подали заявку на участие в соревнованиях по конкуру.
-Да, - кивнул дон Фаусто. – Витор подготовил документацию, так что надо сказать Тойсу, чтобы готовил Сапфиру, Флору и еще парочку отобранных лошадей более усиленно. Теперь надо решить вопрос о скачках в Морру ду Пилар, на которые рассчитывает Рафаэл. Кстати, где Рафаэл?
-Наслаждается жизнью, - улыбнулась Таис.
-Хм, с этой девчонкой?
-С какой девчонкой? - удивилась дочь.
-Ох, Таис, не стоит покрывать проделки своего брата! У меня тоже есть глаза и уши! Интрижка с хороша только в первое время, а потом приходит понимание того, что люди разного социального уровня и образования ничего общего не имеют.
Высокомерие отца, которого Таис считала терпимым к таким вещам, удивило.
-Но Айрума хотела получить образование… Ты же сам обещал ей помочь.
-Я обещал подумать. А вот Рафаэлу придется вправить мозги. У него есть невеста! – отрезал дон Фаусто. – Так что относительно скачек в Морру ду Пилар?
-Вендавала не стоит выставлять, - Витор посмотрел на дона Фаусто.
-Он не готов?
-Готов…
-Впереди жеребьевка и нам нужен козырь… Необходимо придержать Вендавала. Пока он - наша черная лошадка, но как только он будет выставлен на скачках, то попадет в поле зрения гандикаперов, заводчиков и Суареса.
-Я понял тебя. А Рафаэл знает об этом? Он может не согласиться, ведь ему хочется выставить коня.
-Я думаю, ему ничего не останется, как согласится.
Внезапно в столовой появилась Камила, вид которой заставил всех удивленно замолчать. Волосы разлетелись в стороны, глаза горели, размазанная губная помада придавала ей совершенно сумасшедший облик. За ней появилась и дона Афонсина. Камила кинула на стол перед мужем часы.
-Вот! Возьми, любимый, это твои часы!
-Спасибо,я их оставил… - Витор замолчал, понимая, что сложно объяснить жене, да и всем окружающим, что он делал в прачечной.
-И где же ты их оставил? – ехидно поинтересовалась дона Афонсина. Витор медленно одел часы и посмотрел на жену, потом на Эву.
-В прачечной…
-Значит, это правда? – взвилась Камила, неожиданно нападая на мужа и ударяя его по лицу. – Я ненавижу тебя! Ненавижу! Изменник!
-Камила! – все закричали разом, пытаясь ее успокоить. – Камила, успокойся!
-Камила, это выдумки! Нельзя обвинять человека бездоказательно! – Таис вскочила из-за стола.
-Камила, прекрати, - Витор вскочил и схватил жену. – Прекрати истерику! С чего ты взяла, что я тебе изменил? Это же просто часы!
-Эта негодяйка Наир всегда висела на тебе! Всегда! Вот и добилась! - Камила вырывалась, пытаясь достать до его лица. Витор подхватил жену, развернув ее спиной, чтобы острые коготки не смогли расцарапать его лицо, и вытащил разъяренную женщину из столовой.
-У Камилы опять началась неконтролируемая ревность! Ей нужен врач… - дон Фаусто походил по столовой, прислушиваясь к приглушенным воплям, что доносились уже со второго этажа. – Опять началось одно и то же самое!
-Твой любимец погорел и на этот раз не отвертится! Под крышей дома завел романчик с прислугой… И это ему мало! Он и к твоей жене в спальню бегает! – не выдержала дона Афонсина.
-Замолчи, Афонсина! – вскричал дон Фаусто, теряя терпение. – Состояние Камилы – это вина не Витора, а только твоя! Столько лет провоцировать ее , науськивать на мужа. Теперь принялась и за мою жену?! Думаю, что ты загостилась! Надеюсь, завтра с утра ты покинешь ранчо!
-Ни минуты не задержусь! Только потом не говори, что не предупреждала! – она, гордо вскинув голову, вышла.
-Эва, что с тобой? – Лампрейя посмотрел на жену, которая, закрыв лицо руками, плакала. – Не принимай так близко к сердцу эту сцену. Камила очень неуравновешенная особа. Она всегда была ревнива, но сегодня просто перешла границы. Афонсина же злобная фурия.
-Мне плохо. Извините, я лучше поднимусь в спальню, - Эва так стремительно вскочила с места, что опрокинула стул.
-Хорошо, что при этой сцене не присутствовал Лука, - заметил дон Фаусто. - Анинья, где он?
-Он в своей комнате, я не смогла оторвать его от игры… - Анинья стояла около двери столовой и то и дело поглядывала на второй этаж.
-Ну хоть какая –то польза от компьютерных игр. Анинья, где Рафаэл?
Отредактировано máscara (15.03.2017 21:53)
Но еще есть несколько идеалов:
) 