3 серия
Рафа и Вивиан
Арентас
Пенная вечеринка была организована на открытом танцполе позади клуба. К нему примыкала площадка с бассейном, которая сейчас была наполнена танцующими людьми. Брызги воды, переливы мыльных пузырей и фонтан, что генерировал пену в бассейн. Тематические вечера были определенной фишкой клуба и притягивали множество разношерстной публики. Рафа закрыл глаза и отдался музыке. Ритм захватил всех танцующих. День-ночь, время года, приливы и отливы, чередование звука – ритм руководит человеческой жизнью. «Ритм – это порядок в движении»[1] . И сейчас, здесь в этом клубе, он, Рафа Лампрейя, руководит этим движением. Раскованные девушки, мокрые от пены и воды были королевами сегодняшнего вечера. Рафа открыл глаза и посмотрел на танцующих. Прямо перед ним в центре веселящихся танцевала его новая знакомая. Вивиана, Виви – сколько музыки в этом имени! Сумасшедшей музыки! Она оказалась рядом с ним, дразня своей сумасшедшей красотой. Мокрый топ не скрывал ее извивающееся в ритме тело. Соблазнительница. Словно отвечая на его мысли, она внезапно стянула с себя тонкую материю и, закрутив ею над головой, бросила в Рафу.Толпа взвыла от восторга, начался тусовочный шабаш. А Вивиан, будто дразня его, обхватила Рафу за шею и впилась губами в его рот. Парень просто не мог не ответить на такой однозначный призыв.
Сеньор Арентас стоял у стеклянной перегородки своего кабинета и смотрел вниз на бушующую толпу и на Вивиан, крутящуюся около нового ди-джея.
-Эта чертовка может свести любого с ума. Крутит парнем… посмотрим, чем дело закончится!
[1] Платон
*****
Эва
Эва забилась в угол камеры, села на пол и закрыла голову руками. Ей было страшно, и она не могла поверить в то, что с ней происходит. Рядом сидящие женщины покосились на нее, но, впрочем, никому не было дела до ее переживаний и страхов. Кто-то разговаривал, рассказывая свою историю, кто-то возмущался, но для девушки все это сливалось в один непрекращающийся шум.
-Чего спряталась? Первый раз здесь? – к ней присела темнокожая сокамерница. – Я тебя знаю, ты спорила с Зекиньу.
В ее голосе послышалось уважение.
-Что тебе шьют?
-Шьют?
-Ну, в чем обвиняют?
-Я этого не делала!
-Итак, понятно, что не делала, - с уверенностью согласилась женщина. - Меня зовут Идинья.
Эва всхлипнула и опять уткнулась в свои коленки.
-Э-э, девонька, это еще кто тебя так? – Идинья потрогала синяк на лице девушки. –Личико –то нежное, хм, чего тебя так?
-Я не проститутка!
-А-а-а, - неожиданно быстро поняла женщина, - не стоило отказываться! Могла бы выйти сегодня же, а теперь будут долго разбираться, что к чему.
-Я – не проститутка! – повторила Эва. «Случилось то, что было суждено тебе и мне… Однажды мы с тобой нашли Любовь, великую Любовь… » - ее мысли вернулись в то счастливое утро, когда она проснулась в гостиничном номере. Это плата за ее ошибку. За то, что она так бездумно влюбилась. За то, что рискнула стать женщиной, нарушив правила.
-Они отобрали у меня кольцо.
-Дорогое?
-Не знаю, мне оно дорого! Мне его подарил любимый…
******
Дон Фаусто и Витор
Витор долго смотрел в потолок. Невыносимо тоскливо осознавать свое зависимое положение. Рафа прав, надо было что-то поменять и, наконец, стать счастливым. Он встал, заботливо поправил одеяло у спящей жены и, натянув одежду, вышел из спальни. В кабинете Фаусто горел свет. Он тоже был озабочен. Витор постучался и вошел.
-А-а, Витор… - Фаусто кивнул ему, приглашая присоединиться к бокалу виски.
-Решили заняться делом, чтобы не думать о Рафе?
-Все, что я могу сделать. Здесь я могу держать под контролем ситуацию, а на сына я утратил влияние.
-Дайте ему время и шанс.
-Разве я недостаточно терпелив?
-Он счастлив, потому что свободен.
Фаусто исподлобья посмотрел на мужчину.
-Я хотел бы иметь такого сына, как ты, а не клубного оболтуса.
-У Рафы есть талант и не только к музыке, но и к лошадям. Он же их чувствует, как вы. Стоит подождать, и он еще вас удивит.
Фаусто откинулся на спинку стула и похлопал по лежащим перед ним записям.
-Хорошо бы… А теперь лучше поговорим о деле. Работа для меня всегда была выходом из всех неприятностей.
-Я изучил все племенные книги. Производитель из Сан-Паулу – резвый, но не выносливый… Кобыла Деката молодая, а от молодой кобылы всегда бывают лучшие жеребята. А по ее линии жеребец, то есть дед очень выносливый. В общем, я считаю, что их жеребенок обещает быть очень резвым и выносливым! Он принесет кучу денег! – Витор мгновенно просчитывал все возможности.
-Думаешь, что стоит сделать предложение?
-Стоит попробовать и выкупить право на вязку. Если все пройдет успешно, то года через два–три мы будем иметь лошадь, способную победить и в Сан-Паулу, и в Рио, - настаивал Витор. Фаусто знал, что он редко ошибается, хотя напрямую с лошадями не имеет. Из Витора получился великолепный бизнесмен – аналитик, и Лампрейя понимал, что без него доходность его ранчо, конечно же, была более низкой.
-Но Алмейда загнет очень высокую цену!
-Надо попробовать сделать предложение, а потом уже думать о цене. – Витор встал, чтобы уйти, но потом решился высказать свои опасения. - Мне не нравится ваш управляющий.
-Жозе Пеку? Что же в нем тебе не нравится?
-Он не совсем честен с вами.
Фаусто удивился, требуя объяснений. Витор вытащил из шкафа какие –то бумаги и положив их перед своим работодателем, ткнул пальцем в запись.
-Посмотрите. Это предложение о продаже двух наших племенных кобыл, которое проталкивает сеньор Пеку.
-Да, я знаю, знаю, я сам рассматривал этот вариант. Что же тебя беспокоит?
-Цена занижена в два раза. А Пеку должен заботиться о выгоде сделки. Я узнавал, что покупатель хочет перепродать их и уже двое дороже.
-Поясни!
-Я думаю, что Пеку попробовал организовать сделку и продать лошадей по заниженной цене нашим конкурентам. Видимо, они ему заплатили, плюс проценты от сделки – это, дон Фаусто, не просто ошибка, это мошенничество.
-Пеку столько лет работал на меня… - задумался Фаусто.
-Я не знаю, что вы предпримите, это вам решать, но эту сделку я отменил.
Дон Фаусто постучал пальцами по столу, обдумывая сказанное.
-Я подумаю и решу.
-Хорошо, - Витор развернулся и вышел из кабинета.
*****
Арентас и Вивиан
Вивиан смотрела на Рафу, не скрывая от Арентаса своего интереса, перевесившись через перила лестницы. Арентас выпустил клуб дыма изо рта и почесал висок.
-Ты играешь с огнем, девочка. Забыла, кто твой хозяин? Я могу напомнить. Заодно и твоему мальчишке.
-Я не забыла, - Вивиан улыбнулась, - милый, неужели ты ревнуешь? Ты же знаешь, что мне нравятся мужчины постарше, щедрые и влиятельные, как ты.
-Тогда зачем играешь с ним на моих глазах?
-Я всего лишь веселюсь! Мне скучно! Когда мы в последний раз куда –то ездили? Каждый день – клуб, клуб, клуб!
-Значит, новое лицо? И ты сразу к нему прилипла?
-Ничего серьезного… небольшое развлечение, провокация… - Вивиан облокотилась на перила, прогнувшись, как кошка, а ее пальчики пробежали по груди и животу мужчины, провоцируя. - Хочу съесть его сердце и посмотреть на его мучения…
-Ха-ха-ха, пожирательница мужчин, - Арентас поймал ее руку и поднес к губам, - только смотри не усердствуй! Не подставляй парня!
-Это мое дело, милый, - Вивиан поцеловала мужчину и скрылась в толпе танцующих.
-Стерва! Проследите за ней, - он сделал знак своему охраннику. - Доверять женщине никогда не стоит, особенно такой. Эта чертовка может свести любого с ума.
*****
Дона Глория
Дона Глория всякий раз дергалась, когда слышала звук мимо приезжающей машины или резкие голоса. Их квартал не задела облава, но новости разлетелись по всей округе моментально. Торговые лавочки, закрывшиеся было из-за этого переполоха, стали работать, и соседи выползли на улицу, чтобы обсудить происшедшее.
-Да где же эта девчонка?! Она меня с ума сведет! Что за привычка никогда не звонить и не предупреждать, что делает, - она уже несколько раз сама набирала номер телефона дочери, но на том конце сообщали, что абонент вне зоны действия сети. – Что такое?! Где она может быть?
-Глория! Глоринья, - голос соседки отвлек женщину, и она выглянула в окно.
-Что тебе надо, Назира?
-Ты слышала, нашего Зекиньу повязали! Его нигде нет!
-Туда ему и дорога! – буркнула дона Глория. – Одной напасти меньше!
Но Назире хотелось поболтать, поэтому она просунула свою голову в окно и запричитала о том, что если Зекиньу исчез, то кто теперь будет на его месте.
-Да нам то какое дело? Он тебе зять что ли?
-Так ведь твоя Эвита крутила с ним.
-Что?! Моя дочка и не смотрела в его сторону! Много чести для этого грязного бандита! Моя девочка чистая и добрая душа! Она учится и многого добьется!
-Послушай, Глоринья, - Назира перебила дифирамбы доны Глории, - А Шикиньу говорил, что видел ее с Зезе.
-Когда?
-Так недавно, ну, прибежал, весь такой запыхавшийся, орет, что там стреляют. Так наши сразу все позакрывались и по домам разбежались. Кому хочется попадаться под шальную пулю?! Мой муж…
-Стой, Назира, замолчи! Моя Эва была с Зекиньу? – на дону Глорию навалились дурные предчувствия. – Ох, ты, боже мой, Пресвятая дева, где же она? Где они? Где Шикиньу?
Она выскочила из дома и заметалась вдоль улицы. Назира бежала за ней и причитала во все горло.
-Куда ты, Глоринья? Там же все перекрыто! Тебя туда не пустят! - но дона Глория уже неслась к входу в фавелу. Тот, кто живет здесь, знает многое, но еще о многом молчит, чтобы не перейти дорожку местным воротилам. Фавела оживала после нашествия черной полиции, начинала свою обычную жизнь, как будто ничего не произошло. Где–то горели подожжённые во время облавы машины, собирая вокруг местную детвору, кто-то поливал из шланга улицу около бара или своего дома, чтобы смыть следы гари и мусора. Кафе «Frau Bondan», где всегда тусовались люди Зекиньу было закрыто, а на площадке перед ним валялись сломанные и прострелянные столики и стулья. Дона Глория побарабанила в дверь, подергала ставни, но безрезультатно.
-Эв-а-а! – заорала дона Глория, испугавшись по-настоящему. – Эва! Зекиньу! Ты где?!
-Ты чокнулась, Глоринья? Пошли, пошли отсюда, уже ночь на дворе! Пошли! А то проблем не оберешься! Ты же видишь, что здесь нет Зекиньу и твоей дочери! – Назира вцепилась в подругу и поволокла ее обратно.
*****
Камила и Витор
Витор зашел в комнату сына и сел в кресло, любуясь спящим малышом. Он единственный человечек, который имеет значение в этом доме. И мужчина чувствовал себя счастливым отцом, но не мужем. Его все еще мучил разговор с Рафой, видимо, он его задел намного больше, чем раньше.
-Я хочу поменять что –то в своей жизни и пытаюсь это делать, а ты? Ты продолжаешь портить жизнь и себе, и Камиле.
-Это она тебе сказала?
-Разве она скажет? Она любит тебя, но от этого счастливее не становится. Для нее лучше развестись, чем выпрашивать любовь, как жалость!
-Не тебе решать!
-Конечно, не мне, и даже не тебе! А сеньору Фаусту Лампрейя! - Рафа был прав, что надо было менять свою жизнь, а не тратить ее так, чтобы потом ненавидеть всех за собственную трусость. Завтра он решит все… Витор поцеловал Тониньу в щечку и, поправив одеяло, вышел из детской. Его ждет жена и последняя ночь…
Камила проснулась и томно посмотрела на Витора.
-Любимый…
И когда Витор не ответил, она обеспокоенно подняла голову.
-Что с тобой?
-Ничего, давай завтра поговорим.
-Почему завтра? Почему не сейчас? – она подалась вперед и протянула руку. – Витор, дай руку! Почему у тебя такой мрачный вид? Что случилось?
-Ничего, - он отошел к окну, не желая прикасаться к ней.
-Тебя задел разговор с тетей или дядей? Но дона Афонсина скоро уедет к себе и не будет больше доставать тебя. Она же здесь из-за Рафы. Любимый…
-Не называй меня так.
Беспокойство на лице женщины превратилось в тревогу, она чувствовала душевный разлад мужа и это ее пугало.
-Витор, послушай меня… Ты сомневаешься в моей любви? Когда я тебя увидела впервые, я сразу поняла, что влюбилась!
-Ох, Камила, тебе было пятнадцать! О какой любви ты говоришь?!
-Нет, послушай меня! Я не понимала, что со мной, но знала, что не могу прожить и дня, чтобы не видеть тебя. Разве это не любовь? Я влюбилась в человека, который не любил меня! И не любит сейчас!
-Камила, я люблю тебя…
-Ах, эти слова. Ты их говоришь, будто я манекен! А я готова ради тебя жизнь отдать! Но ты не любишь! Ладно, я согласна довольствоваться тем, что имею! У нас семья, ребенок… Витор, ну, пожалуйста, сделай вид, что хоть немножко ценишь меня? Почему ты молчишь?
-Я устал от всех! Я устал от твоей тетки, которая ненавидит меня так, что готова меня убить! Я устал от дона Фаусто и от твой удушающей любви! Это не ты манекен, это я! Пустой и холодный манекен, на которого одевают то, что хотят! - вышел из себя Витор.
-Любимый! – Камила вскочила и прижалась к спине мужа. – Ты устал! Ты на самом деле устал, но я же предлагала уехать хотя бы на время, чтобы провести время вместе вдали от всех неприятностей.
-Ладно, ложись спать. Завтра об этом поговорим.
*****
Вивиан и Рафа
Вивиана танцевала, показывая свои соблазнительные формы напоказ ошалевшей от музыки, алкоголя, а где и от наркотиков, публике. Держа в руках бокал с каким–то светящимся коктейлем, она извивалась в мелькающем свете софитов, будто змея, и хохотала, когда на нее смотрел Рафа.
-На, выпей, я умею делать коктейли, - Вивиан протянула ему бокал с напитком. – Ты сегодня неотразим.
-Что это?
-Всего лишь клубный энергетик, я его люблю-у-у-у.
Рафа отпил и засмеялся. Убийственная сексуальная разнузданность красивой стервы, увеличенная прямым воздействием низкочастотных звуков музыки, обрушились на Рафу, будто цунами. Внутри головы пульсировало так, будто музыка вошла в резонансное совпадение с частотой ритмов мозга .
-Я его люблю-у-у, - стучало в голове. Он мотнул головой, и мир раскрасился в неоновый зеленых цвет, будто кто-то на него надел волшебные очки. Все кругом расцвело, как в психоделическом видении и стало лопаться, а бесконечная музыка приобрела цвет, вкус и запах. Такого у него еще не бывало. Рафа засмеялся, не понимая, где находится, но испытывая сильнейшее чувство радости. Проснулся он резко и не понял, где находится. Повернув голову, увидел спящую девушку. В голове промелькнуло осознание того, что произошло вчера. Вивиан потянулась, открыла глаза и посмотрела на своего любовника.
-Доброе утро…
-Мы в мотеле?
-А ты как думаешь?Хорошо вчера оттянулись!
-Наверно… я ничего не помню…
-Это от того, что ты выпил. А потом еще и курил…
-Что я курил?
-Да я-то откуда знаю! Но мы прошлись по всем ближайшим клубам. Ты был в ударе, хотя тебя больше интересовали … как его, – она поморщилась, будто вспоминая, - треки, что там крутились…
Вивиан скинула одеяло и без стеснения в чем мать родилась прошла в ванную.
-Мы с тобой того…?
-Чего того?
-Ну, были близки? Прости! Я не думал… наверно, я вел себя … -девушка была соблазнительна, а он не помнил, что он делал с ней ночью.
-Ты вел себя нормально, - она задержалась в дверях, дразня его оголенными круглыми булочками. – Ты волнуешься за свое целомудрие?
-О, боже, - он начал собирать свои вещи, неуклюже покачиваясь и боясь, что в любой момент его может вывернуть.
-Ты такой милашка! Иди ко мне сюда! – крикнула девушка из ванной.
-Меня сейчас вырвет, - пробормотал Рафа, выпадая из номера.
*****
Камила и Витор
Камила засветилась радостью, когда Витор предложил съездить в местный ресторанчик в Морру-ду-Пилар. Ее не смутило то, что это было не вечерний выход, а приглашение на обед. После вчерашнего ночного разговора они должны обсудить их поездку в отпуск, чтобы побыть вместе вдали ото всех. Слова Витора об нарастающей усталости подхлестнули фантазию Камилы, которая решила предложить съездить куда-нибудь на острова, где уединенные бунгало, тихие закаты и звездные ночи в объятиях любимого. Ресторанчик был небольшой на открутой террасе, легкая музыка, смешивающаяся с шелестом листвы, уютная обстановка и услужливый персонал. Камила принялась за меню, а Витор терпеливо выжидал, пока она покапризничает, помучает официанта, показывая собственную мнимую аристократичность.
–Дорогой, вот это должно быть неплохо, но красное вино к этому не подойдет… Ты же любишь красное? Что ты хочешь?
-Мне все равно, выбирая сама…
Наконец, официант был отпущен, и женщина сияющими глазами посмотрела на своего мужа.
-Дорогой, почему ты такой мрачный? Я понимаю, что в доме напряженная обстановка. Какие–то у тебя проблемы с дядей? Он давит на тебя?
-Нет, нет… все нормально… - Витор покрутил в руках салфетку, будто не знал, куда ее пристроить, а потом поднял голову и посмотрел на жену. -Камила, мы должны с тобой расстаться…
-Что? – не поняла Камила, но обеспокоилась. - Что случилось?
Витор сделала паузу, обдумывая, что такое сказать, чтобы быть убедительным, а потом произнес.
-Я влюбился!
-Это шутка? – женщина замерла, с удивлением глядя на мужа. - Да, да, ты шутишь! Ну, конечно! Витор, любимый, это шутка плохого толка! Ты сердишься на меня, но я просто очень скучаю, когда тебя нет рядом, поэтому и … Что ты сказал?
-Я… я люблю другую. Камила, ты хороший человек, но ты знаешь, что я не люблю тебя. Тебе не нужен такой муж. Ты достойна лучшего. Мы разведемся, и ты будешь свободна для новой любви.
-Витор, нет, ты не смеешь! Ты не смеешь влюбляться! Это уже было! Это уже было! Не повторяйся! Хорошо, хорошо, ты можешь … завести интрижку… одну – две, сколько хочешь! Но потом вернешься ко мне! Ты не можешь любить другую!
-Нет! Я люблю другую и хочу в этот раз довести все до конца!
-Ты этого не можешь! – крик Камилы взвился к потолку ресторана, все присутствующие замерли, оглядываясь на них. – Ты мой!
-Прекрати! – он попытался ее успокоить, но для Камилы не было правил, когда она была недовольна.
-Ты не смеешь такое мне говорить! Ты не можешь!
-Я уже говорю! Я хочу развода!
-Я все расскажу дяде! И он запретит тебе даже думать о разводе!
-Что он сделает? Не обманывайся, Камила! Давай мы с тобой решим все спокойно и цивилизованно.
-Нет! – она поняла, что Витор не шутит, и бросилась последним аргументом. - Я не отдам тебе ребенка! Если ты уйдешь, то никогда не увидишь сына!
-У тебя это не получится! Тониньу и мой сын…
-Ты бросаешь меня, а значит, бросаешь его!
-Нет, мы всего лишь расстаемся с тобой, но Тониньу я никогда не брошу! Ты сейчас не в себе. Но как только успокоишься, то поймешь, что делаешь хуже только нашему сыну, - Витор поднялся, чтобы закончить разговор и не передумать в последний момент. Внутри все было напряженно так, аж гудели мышцы. Камила кинулась вслед уходящему мужу, ее крик взбудоражил не только присутствующих, но и людей на стоянке около ресторана, куда она выскочила, пытаясь остановить его.Угрозы перемежевались с просьбой еще подумать и не бросать семью, потом опять звучал шантаж, вызывая у Витора еще большее сопротивление.
-Я вернусь на ранчо на такси, - сообщил ей Витор, желая побыстрее исчезнуть, чтобы не быть эпицентром скандала.
****
Зекиньу и дона Глория
Когда ее дона Глория нашла Зекиньу, тот мрачный сидел за барной стойкой в окружении всей своей кодлы. Она завизжала и с ходу вцепилась в его волосы.
-Где моя девочка? Где Эва? Я убью тебя, если ты с ней что-то сделал! Мне сказали, что вас видели вместе! – ее бесстрашие заставило оторопеть всех, но вскоре поднялся несусветный шум, все задвигалось, крики переросли в сплошную ругань и визг. Ее едва оторвали от местечкового дона, который ругаясь, схватился за голову, видимо, проверяя наличие оставшихся волос.
-Черт, черт! Да она сама виновата! Сама выскочила на полицию!
-Какую полицию? – остановилась запыхавшаяся дона Глория, которую все ще держали сподручные Зекиньу, опасаясь продолжения этого армагедона. – Где она?
-Замели ее в полицию! Ничего с ней не будет. Выпустят. Что с нее взять –то?
-А ты куда смотрел, дракула недоделанная? – завелась женщина.
-Э-э-э, сеньора, - Зекиньу выставил вперед руку, - я что ли нянька вашей дочке? Сама виновата! Не захотела садиться в мою машину, вот и попалась!
Дона Глория неожиданно расплакалась, размазывая слезы по щекам.
-Где мне ее искать? Как она там?
-Ничего, с чего –то надо начинать, - ухмыльнулся Зекиньу, но с опаской, потому что женщина вскинулась, готовая опять вцепиться ему в волосы.
-Я тебе начну! Ты виноват в этом! И не отпирайся! Установил тут свои порядки, развел канитель…
-Я –то что? Я, как все!
-У-у-у, доберусь я до вас, - ее кулак замер перед носом Зекиньу. – Верни мне дочку!
-Ладно, ладно! Успокойтесь, дона Глория! Я, конечно, имею связи…
-Ну?
-Что ну? Имею связи, посмотрим, в какой участок она попала, а там увидите вы свою дочку! Терсиньу, - заорал Дон и из недр кафешки высунулся юркий парень, ожидая приказа, - сбегай до своего дядьки, узнай, куда отправили задержанных вчера.
Парень с готовностью кинулся исполнять приказ, а дона Глория уселась поудобнее и уставилась на Зекиньу тяжелым взглядом.
-Чего еще? – спросил он.
-Буду ждать! – она отряхнула руки. - Зекиньу, да ты никак лысеть начал?
-Где?
-Если не поможешь моей дочке я тебе все волосенки выдергаю!
******
Зик и Ронни
Прислонившись лбом к двери, Рафа настойчиво нажимал на звонок. Было фигово, в голове сумбур и хотелось спать, спать, спать…
-Нет, нет, посмотри на его довольную рожу! У него всегда такая, когда наш кот сходил по кошкам! – Зик засмеялся, пропуская в квартиру Рафу. – Ты где был? С этой сексуальной крошкой? Ну, ты парень, даешь! Я бы с такой тоже оторвался….
-Отстань! Я спать хочу! – он прошел в свою комнату, по пути хлебнув холодный тоник Зика, и хлопнул дверью. Из другой комнаты вышел Ронни, потягиваясь и почесывая затылок.
-Что случилось? Сколько время? Я сегодня иду на собеседование… Рафа вернулся? Где он был? Неужели он с этой шмарой…
Зик покачал головой, довольный всем этим процессом.
-Рафа! – заорал Ронии, кидаясь в комнату друга. – Ты сошел с ума?
-Стой, стой, - Зик перегородил ему дорогу, отпихивая, - Дай другу поспать! Он ничего не соображает, наверно, вчера слишком хорошо оторвались!
-Чего ты добиваешься? Ты хочешь на место Рафы? Ты хочешь стать им?
-Стой, полегче! Я забочусь о друге! - Зик отпихнул Ронни с такой силой, что тот отлетел и плюхнулся на диван. – Это ты чего от жизни хочешь? Сегодня я иду на собеседование.
Он передразнил интонацию гея.
-Много тебе дали эти собеседования?!Тебе не кажется, что мы могли бы делать нечто большее. Что –то посерьезнее.
-Это не мое!
-Не твое, зато мое и Рафы!
-Я тоже хочу добиться успеха, а не быть приложением… То, что мы делали раньше – это студенческие вечеринки, так было всегда. Только Рафа работал в клубе, ну пусть не самом крутом, но на него ходили. А мы? Мы всегда были на побегушках! – Ронни был честен с самим собой. – Я хочу сам добиться успеха, а не за счет друга!
-Я тоже хочу успеха! – Зик вскинулся. – И как ты заметил, каждый сам по себе!
-Значит, ты его подставляешь? Залез в крутой клуб за счет него и подставляешь! - Ронни вскочил, но тут же был опрокинут назад ударом в лицо. Зик прижал его к дивану и зашипел в ухо.
-Не лезь, куда не просят! Заикнешься – убью! Рафа не маленький и сам должен понимать, с какой бабой крутить, а с какой нет.
-Тыприсосался к нему, как пиявка и пользуешься им. Я же понимаю, что без Рафы ты ноль! Обыкновенный ноль! Ты думаешь, я не знаю, что ты толкаешь дурь в клубе! Хозяин еще не знает? - Ронни попытался сбросить Зика с себя, но получил еще болезненный удар в нос, из которого тут же брызнула кровь.
-Убирайся отсюда или заткнись! – он слез с него, даже поправил на нем смятую одежду. – Слушай, чего ты так забеспокоился о Рафе. Он –то ведь всегда останется в выигрыше. У него богатый папочка, а у тебя или у меня есть тот, кто стоит за спиной? Нет! Это нам надо пробиваться, работая локтями, а ему преподнесут все в готовом виде! Потеряет он это место, то все равно будет в шоколаде. Он всего лишь развлекается, а для меня – это жизнь! Ронни, ты понял разницу?
-Отстань!
-Его отец даже будет благодарен мне за то, что я верну его сына на истинный путь. И все будут в выигрыше! Не дуйся, парень. Считай, получил в морду – стал настоящим мужчиной! – Зик заржал, глядя, как Ронни рассматривает синяк на своем смазливом лице.
******
Витор и дона Афонсина
Витор сидел на диване, низко склонив голову и сжав ее руками. Когда он вернулся на ранчо, Камила уже закатывала истерические концерты, призывая в свидетели своего горя всех присутствующих. Это она проделывала всякий раз, когда они ссорились. Дона Афонсина, не скрывая злорадства, следила за развертывающимся скандалом.
-Наконец–то, ты исчезнешь с моих глаз, как дурной сон! И не будешь стоять между сыном и отцом!
-И я вас обожаю, дона Афонсина, - по привычке отреагировал Витор. – Но рано радуетесь, я все еще продолжаю работать на дона Фаусто.
-Ненадолго, потому что ты потеряешь расположение моего бывшего мужа. И все мы избавимся от тебя и похороним память о тебе.
-Вы мне угрожаете?
-Да, моя племянница избавится от тебя раз и навсегда. А мы вздохнем свободно!
-Кто от кого избавится… - пробормотал Витор, – и кому станет легче – это еще вопрос.
-И ты не получишь ни сентаву из наследства Камилы. И состояние Лампрейя принадлежит моему сыну и дочери!
-Мне не нужно ваше наследство. Дона Афонсина, вы слишком много придаете значения деньгам.
-Посмотрим, что ты будешь делать без рекомендаций, без работы и без денег. А я прослежу, чтобы Камила не передумала разводиться с тобой.
-Лучше бы занялись собственной дочерью, а не племянницей, а то девчонка растет, как ковыль в степи.
Дона Афонсина вдохнула в легкие побольше воздуха, чтобы разразиться гневной тирадой, но со второго этажа послышались истерические рыдания племянницы, и она направилась в ее комнату.
-Дорогая, не стоит оглашать весь дом воплями, чтобы прислуга судачила о ваших проблемах.
-Тетя, я не смогу без него! Я задыхаюсь, когда его нет рядом.
-Пора закончить с этой ненормальной любовью, Камила! Я всегда говорила, что из красивого мужика хорошего мужа не получится. Но нет! Ах, он высокий, ах, глаза голубые, ах, ах ах…
-У него другая!
-Другая? – губы тетки искривились в презрительной усмешке. – Этого и следовало ожидать!
-Нет, я не разрешаю! Я не позволю ему уйти к другой! Тетя, пусть с ним поговорит дядя! - ничто не могло ее успокоить, и только Афонсина пыталась хоть как–то успокоить племянницу, но еще больше погружала ее в состояние отчаяния.
-Прекрати! Что значит другая?
-У него другая! Он сам сказал! Ведь все было так хорошо… пока мы не переехали на ранчо. Тетя, эта женщина здесь на ранчо? Он специально вернулся сюда, чтобы быть рядом с ней? Кто она?
Дона Афонсина едва не теряла терпение, ей хотелось надавать молодой женщине пощечин, чтобы та опомнилась и не скатывалась до унизительного выпрашивания любви.
-Его надо выгнать с ранчо, как шелудивого пса, как и его мать! Но твой дядя всегда покровительствовал ему! Он не только отдал твое наследство в руки этого проходимца, но и приблизил его к семейному бизнесу. Надеюсь, теперь он пожалеет об этом и вычеркнет его из собственного завещания.
-Кто же она? – Камила не слышала дону Афонсину, пытаясь вычислить соперницу. – Это новенькая ... девочка... прислуга? Анинья, кажется! Да, да, как только она появилась в доме… она так смотрела на моего мужа! Это она! А он ее еще защищал!
-Камила! У твоего мужа всегда были женщины! Он не раз уже исчезал, не давая о себе знать!
-Он мог объяснить!
-Что? Что он мог объяснить? Сплошной обман и притворство! И сейчас… - она не успела закончить фразу, как Камила выскочила из комнаты. Дона Афонсина кинулась было за ней, но передумала. Настал подходящий момент, чтобы раз и навсегда избавиться от врага. Она вернулась в свою комнату, взяла телефон и позвонила.
-Да, надо встретиться.
*****
Камила и Анинья. В роли Аниньи - Erika Januza
-Анинья! Где Анинья? – она стремительно сбежала по лестнице, устремляясь в крыло прислуги.
-Сеньора? – у входной двери появилась девушка. – Вам что-то надо? Мы с Тониньу ходили…
Рядом с Аниньей замер мальчик, испуганный криком матери, но это не остановило гнев Камилы.
-Ах, ты дрянь! Шалава! Ты подобралась к моему мужу, а теперь и к ребенку! Хочешь занять мое место? - разгневанная фурия кинулась на Анинью и стала наносить пощечины.
-Камила! Прекрати! – подбежавший Витор пытался поймать ее, оттащить от испуганной прислуги. – Прекрати!
Ненависть, ревность женщины выплеснулась, задев всех, но особенно ребенка. Тониньу разразился ревом, прячась за диван. Витор прижал к себе разбушевавшуюся жену.
-Камила, что ты делаешь?! Анинья, уведи мальчика.
-Не-ет! Она не посмеет прикоснуться к моему сыну! Пошла вон, потаскуха! В нашем доме она посмела взглянуть на моего мужа и ребенка!
-Заткнись! – Витор встряхнул жену. – При чем тут Анинья?
Подоспевшая дона Афонсина прижала к себе ревущего внука, уводя его в детскую.
-Я уничтожу ее! Я уничтожу любую, кто прикоснется к тебе!
-Анинья тут ни при чем! Я не люблю тебя, Камила! Просто не лю-блю! Мне противны твои истерики и ревность, мне невыносимы твоя показная любовь и нежности, похожие на сюсюкание, меня все в тебе раздражает! Я не хочу больше жить с тобой!
-Отпусти! – Камила вся подобралась, как натянутая струна, и, как только Витор опустил руки, она залепила ему звонкую пощечину.
*****
дона Афонсина и Жозе Пеку
Жозе Пеку чувствовал, что у него горят пятки, его поймали чуть ли не с поличным. А ведь все так было просто и, главное, не в перый раз. Теперь Лампрейя может обвинить его в мошенничестве и выкинуть его с ранчо. Здесь не поможет даже бывшая хозяйка. Она и сейчас делает вид, что ни при чем. Ну ничего, если его прижмут, она еще попляшет.
-Что тебя беспокоит? Что ты здесь делаешь? – дона Афонсина наткнулась на управляющего, когда выходила из детской, и тут же провела в свою комнату. – Что случилось?
-Сеньор Сабрал влез в сделку с перепродажей племенных кобыл. Вы же говорили, что он не разбирается в лошадях, только в документах.
-Да, документы были оформлены безукоризненно. Кто же знал, что ему придет в голову перепроверить всю цепочку сделки?! Этим всегда занимался ты. Тебе Фаусто доверял!
-Доверял! Но не сейчас! – Жозе Пеку почти подпрыгнул на стуле.
-Не ори, а то прислуга услышит.
-Никто не видел и не слышал.
-Проклятый Витор! Этот ублюдок проникает везде! Он начинает контролировать всех Лампрейя! Даже мой сын на его стороне! – ненависть доны Афонсины искала выход. – Его надо выводить из игры!
-Как? Дон Фаусто передал ему все материалы по сделке.
-Не трясись! Нет человека, на которого нельзя найти управу! Ты меня понял?
Отредактировано máscara (11.12.2016 21:56)
Сначала вдвоем, а потом золушка развезет море слез пополам с соплями, и все ее будут жалеть. И хэппи: пятеро детей, она ждет шестого, а он довольный фермер среди бескрайних полей. Ну чем не чудная картина. 
