Глава 22
«Не хочу никого сделать несчастным», — сказала Селена, объясняя свое нежелание выйти замуж за Билли. И сделала его несчастным.
Вернувшись из Бураку-Фунду, Билли молча стал укладывать чемоданы. Зеке даже не понадобилось задавать отцу какие-то вопросы — он и так понял, что тот поссорился с Селеной и поэтому в очередной раз решил уехать из Маримбы.
Ничего не сказав отцу, Зека поспешил за советом к Диане.
- Он совсем не считается с моим мнением! Уж как я упрашивал его, чтобы он женился на тебе! Нет, он меня не послушался. Ему, видите ли, нужна Селена! Я почти смирился с его выбором. Но он этого не оценил. Сейчас у него что-то не заладилось с Селеной, и он, даже не спросив, хочу ли я уехать отсюда, стал укладывать чемоданы. Однажды я уже остановил его... Но в этот раз он прямо на себя не похож... Говорить с ним бесполезно!
- А ты, насколько я понимаю, не хочешь уезжать из Маримбы? — спросила Диана. — Не хочешь расставаться с Ритиньей?
- Ну конечно! Что мне делать, Диана? Могу я настаивать на том, чтобы он оставил меня здесь одного?
- Настаивать ты можешь, но вообще-то несовершеннолетние дети должны жить либо с родителями, либо находиться под официальной опекой кого-нибудь из взрослых. Не думаю, что Билли согласится передать тебя на воспитание какому-то опекуну, даже если такой доброволец отыщется.
- А если это будет отец Ритиньи?
- Зека, ты задаешь вопрос и сам не веришь в возможность положительного ответа, — укорила его Диана.
- Ну так посоветуй, что мне делать!
- Ответ напрашивается сам собой: слушаться отца и повиноваться его воле. Но я догадываюсь, о чем ты на самом деле хотел меня попросить: чтобы я уговорила Билли остаться здесь, не так ли?
- Это было бы, конечно, хорошо. Но я не такой эгоист, чтобы просить тебя об этом. Остаться здесь отец может только из-за Селены...
- Не беспокойся обо мне. Я уже свое перестрадала! — махнула рукой Диана. — Пойдем к твоему отцу!
- Нет, он рассердится на меня, когда поймет, что это я тебя позвал, — воспротивился Зека. Лучше будет, если ты придешь к нему одна.
- А ты, я вижу, большой хитрец! — беззлобно погрозила ему пальцем Диана. — Ладно, пусть будет по-твоему.
О чем она говорила с Билли, Зека не слышал. Их разговор длился довольно долго. Когда же Зека наконец отважился войти в дом, Дианы там уже не было, а костюмы отца висели на своих местах в шкафу.
Зека сделал вид, будто и не заметил, как резко менялось настроение отца в течение дня, но Билли сам заговорил на болезненную для него тему;
- Я сегодня проявил непростительную слабость. Можно даже сказать — трусость! Чуть было не отказался от борьбы за женщину, которую люблю.
- Ас кем ты ведешь эту борьбу, папа? — задал ему «детский» вопрос Зека. — С Шику? С Селеной? Разве любовь совместима с какой-то борьбой? Вот мы с Ритиньей просто любим друг друга, и нам незачем с кем-то бороться.
- Любовь бывает разная, сынок, — философски ответил Билли. — Что же касается борьбы... Наверно, я борюсь прежде всего с самим собой.
Зека не стал выяснять в подробностях, что это значит, опасаясь, как бы отец снова не засомневался в правильности своих действий.
А Билли наутро закупил целую охапку цветов и, исполненный решимости, отправился в Бураку-Фунду.
Войдя в дом Селены, он буквально осыпал ее цветами и заявил:
- Я никуда отсюда не уйду, пока ты не согласишься выйти за меня замуж!
Селена под таким напором обмякла, глаза ее растерянно забегали, а губы сами собой сложились в довольно глуповатую улыбку.
- Ты играешь не по правилам, — пролепетала она с невесть откуда взявшимся кокетством. — Давишь на меня...
Билли понял, что выбрал верную тактику. Селене явно понравилась его сегодняшняя решимость, граничащая с вероломством.
Да, что ни говори, а Селена — обычная женщина, и ей, как всякой женщине, импонирует такая дерзость со стороны мужчины.
Самодовольно улыбаясь, Билли поудобнее устроился в кресле и повторил свою угрозу:
- Я не уйду, даже если мне придется просидеть тут целую вечность.
Селена одарила его восхищенным взглядом: дескать, каков молодец — напролом идет к своей цели!
Камила, все это время глядевшая на обоих с нескрываемым осуждением, не выдержала и грубо бросила
- Что ты рассуропилась, как сахарная кукла? Даже противно смотреть! У него стыда нет, а у тебя — мозгов! Вспомни, о чем ты прежде всего должна сейчас думать!
Выплеснув из себя эту гневную тираду, Камила вышла, громко хлопнув дверью.
Слова матери подействовали на Селену. Она нахмурилась, вжала голову в плечи и, боясь поднять на Билли глаза, тихо промолвила:
- Я должна тебе кое-что сказать. Возможно, после этого ты меня сразу разлюбишь...
- Нет! Ни за что на свете! — с горячностью заверил ее Билли.
- Ты не торопись. Сперва выслушай меня.
- Я готов!
- Ну так вот... Я отказала тебе в прошлый раз не потому, что не люблю тебя, а потому, что для меня сейчас гораздо важнее другое.
- Да? — удивился Брлли. — Разве может бьггь что-то важнее любви и нашего счастья?
- Может. Больше всего на свете я хочу, чтобы мой сын был счастлив!
- Сын?! — еще больше изумился Билли. — У тебя есть... ребенок?
- Да. Я жду его, — произнесла наконец Селена и облегченно вздохнула,
- Значит, ты все-таки беременна? Эта тошнота и головокружения...
- Только не надо говорить о моей тошноте! — резко оборвала его Селена. — Ты прямо как моя мать! Она мне все уши прожужжала. .
- Прости, — виновато произнес Билли. — Теперь это действительно не имеет никакого значения.
- А почему ты не спрашиваешь, кто отец ребенка? — с вызовом взглянула на него Селена.
- Я предполагаю, что это — Шику. Так ведь?
- Да. Оказывается, мы зашли с ним далеко, хотя я этого и не помню.
- Какой ужас! — вырвалось у Билли помимо его воли.
- Ты вправе отказаться от своего предложения! — тотчас же отреагировала на его восклицание Селена.
- Нет, ты меня не поняла, — стал оправдываться он. — Просто все это так неожиданно! И так нелепо!.. Мне надо хотя бы немного прийти в себя.
- Ну вот, я же говорила, чтобы ты не клялся наперед, — с нескрываемой обидой произнесла Селена. — Кому нужен чужой ребенок? Поезжай домой, Билли!
- Нет-нет, я не могу так уехать! Надо что-то решить.
- Да что тут решать? И так все ясно.
- Абсолютно ничего не ясно! — возразил он. Я ведь люблю тебя! Но эта новость!.. Честно говоря, она меня сразила. А что тебе говорит Шику? Наверно, требует, чтобы ты вышла за него замуж?
- Он не знает о моей беременности.
- Как? Ты ему не сказала?
- Нет.
- Но почему? Это же его ребенок! Он должен знать правду!
- Тебе надо было бы жениться на моей матери! — сердито бросила ему Селена. — Вы с ней постоянна дуете в одну дуду! Она мне сто раз говорила то же самое, причем теми же словами!
- Ничего удивительного! Любой тебе скажет, что ты ведешь себя нехорошо по отношению к Шику. Надо все рассказать ему!
- Ну да, ты просто не знаешь, как от меня избавиться, и хочешь подключить сюда Шику. Пусть он разбирается со мной и с моим ребенком!
- Селена, я не заслужил от тебя таких упреков, — обиделся Билли.
- Да я тебя ни в чем не упрекаю, — поникшим голосом произнесла она. — Твое замешательство мне как раз понятно.
- Но я же не отказался от своего предложения! Мне только хотелось бы, чтобы между мной, тобой и Шику установилась полная ясность!
- Значит, ты по-прежнему готов на мне жениться? — простодушно спросила Селена, и Билли ответил ей как человек истинно благородный:
- Да. Я ведь люблю тебя! Но прежде чем мы поженимся, ты скажешь Шику о ребенке.
- Нет. Я не хочу его путать в это дело.
- Прости, сейчас я тебя не понял. Ты хочешь представить все так, как будто беременна от меня, чтобы Шику никогда не узнал, что у него есть сын или дочь?
- Нет. Это было бы жестоко. Пусть он все узнает, но — потом, когда-нибудь. А сейчас я не хочу говорить с ним об этом.
- Но почему?
- Ну как ты не поймешь? Шику для меня — чужой человек. Это же просто дикость какая-то, что я ношу в себе его ребенка! И если Шику об этом узнает, то станет предъявлять на меня свои права.
- Ты боишься, что он сможет уговорить тебя выйти за него замуж ради вашего общего ребенка? — с пониманием произнес Билли.
- Я не выйду замуж за Шику, как бы он меня ни упрашивал! Но мне будет неприятно говорить с ним об этом.
- Теперь я, кажется, все понял, — сказал Билли и предложил, с его точки зрения, единственно верный выход из ситуации: — Значит, поступим так... Ты скажешь Шику, что мы с тобой женимся и заодно сообщишь ему о своей беременности.
- Нет, Билли, я не могу... Не заставляй меня объясняться с Шику!
- Ладно, давай пока оставим все как есть, — согласился он. — А сегодня вечером встретимся в ресторане у Лианы, отметим нашу помолвку и подумаем, на какой день лучше назначить свадьбу.
Проходя мимо Камилы, кормившей во дворе кур, Билли счел необходимым поставить ее в известность о достигнутой договоренности между ним и Селеной.
- Ну что, теща, поздравим друг друга? Селена согласилась выйти за меня замуж!
- Лично я считаю это большим горем и для себя, и для нее, — ответила Камила. — Так что поздравлять меня не с чем. Да и тебя не ждет ничего хорошего, если ты все-таки женишься на Селене. За ужином в ресторане Билли и Селена невольно продолжали говорить о том же, что и накануне, — о беременности, о Шику, который должен знать, что он скоро станет отцом. Они так увлеклись, что не заметили рядом с собой Лиану, которая услышала, о чем идет речь, и буквально застыла с подносом в руках. Новость, подслушанная ею, ошеломила Лиану. Как правило, она сдержанно относилась к секретам своих посетителей и никогда не разглашала то, что ей приходилось случайно услышать за каким-нибудь столиком. Но тут был исключительный случай! Лиана считала себя просто обязанной помочь Шику предотвратить возможную трагедию. Надо обо всем рассказать Азеведу, а уж он пусть подготовит соответствующим образом Шику! И, словно по ее зову, в ресторан вошли Азеведу и Шику. Усадив их подальше от того места, где сидели Селена и Билли, Лиана отозвала в сторону Азеведу и выложила ему две потрясшие ее новости:                                                                                         - Азеведу, надо что-то делать! Селена ждет ребенка от Шику, но при этом выходит замуж за Билли!                                                        - А Шику не знает , что она беременна?                                                                                                                                                    - Нет. И, насколько я поняла, она не хочет ему этого говорить.                                                                                                                 - Да, ситуация!.. — покачал головой Азеведу.                                                                                                                                          - Но как же я смогу сказать ему? Ты представляешь, как это будет выглядеть? Мол, Лиана подслушала, а ты пойди проверь, не ослышалась ли она?                                                                                                                                                                                 - Но ему же надо помочь!                                                                                                                                                                         - Надо. Я подумаю, что тут можно сделать, пообещал Азеведу, возвращаясь к Шику.                                                                               А тем временем Билли перехватил взгляд Селены, устремленный на Шику. К большому удивлению Билли, она смотрела на Шику вовсе не как на чужого человека, каким пыталась представить его сегодня утром. В ее взгляде Билли уловил явную теплоту и неприкрытый интерес. Разглядывая украдкой Шику, Селена словно пыталась что-то вспомнить, или что-то понять в себе, или увязать его образ со своим будущим ребенком...                                                                                                                                                                        - Ты так смотришь на него! — не удержался от замечания Билли. — Хочешь представить как будет выглядеть твой ребенок?                     - Нет... То есть да... — смутилась Селена. — Малыш может родиться похожим на Шику.                                                                               - Тогда мне тем более непонятно, почему ты скрываешь от Шику свою беременность.                                                                                - Мне жалко его, — призналась Селена. — Представляешь, как он расстроится, когда узнает, что не сможет воспитывать собственного ребенка!                                                                                                                                                                                                   - Значит, ты жалеешь Шику? — недобро посмотрел на нее Билли. — А может, любишь его? Только боишься в этом признаться?                   - Нет. Я люблю тебя! — как заклинание повторила Селена.                                                                                                                       - Я еще никогда не чувствовал себя так неуверенно, — сказал Билли. — Ты сводишь меня с ума. Я уже ничего не понимаю и ни во что не верю!                                                                                                                                                                                                       - Ты просто ревнуешь меня к моему прошлому. - Если бы только к прошлому! — горько усмехнулся Билли. В тот день они так и не решили, когда состоится их свадьба. А на следующий день Билли довелось испытать еще более мощный приступ ревности. Подъезжая к Бураку-Фунду, он издали увидел Селену, прогуливавшуюся на лугу близ дороги.                                                                                                - Ты вышла меня встречать? — обрадовался он, но получил неожиданный ответ:                                                                                      - Нет, я жду здесь Шику. Он поехал на Аризоне вон в тот лесок. Ну что ты на меня так смотришь? Опять ревнуешь?                                  - А что, по-твоему, я должен сейчас испытывать, кроме ревности?                                                                                                             - Не знаю. Тебе надо научиться верить мне. Шику приехал сюда по поручению своего отца. У них там какие-то общее дела с моей матерью. Ну, она, конечно, усадила его обедать... А потом он занялся Аризоной...                                                                                   Билли слушал ее и думал совсем о другом. Если в игру вступил хитроумный Сервулу, то тут надо держат ухо востро! Это очень опасный противник! Заслал сюда Шику под каким-то предлогом, надеясь, что тот возьмет Селену не мытьем, так катаньем!                                    - Ты меня не слушаешь! — обиделась Селена.                                                                                                                                          - Да, прости, я немного отвлекся, — не стал отрицать Билли. — А ты так и не решилась сказать Шику всю правду?                                     - Нет. И, наверно, не решусь никогда. Чем лучше я узнаю Шику, тем труднее мне это сделать. Он хороший человек. Мне бы не хотелось причинить ему боль.                                                                                                                                                                    «Похоже, на это и рассчитывал хитрый лис Сервулу! — подумал Билли. — Если Шику будет являться сюда каждый день, Селена привяжется к нему и, вполне вероятно, влюбится в него заново. Но этого нельзя допустить!»                                                                    - Селена, ты можешь считать меня ревнивцем, но я не хочу, чтобы Шику приезжал сюда и проводил тут с тобой время в милых беседах: и прогулках! Не забывай, что ты — моя невеста!                                                                                                                                          - Но Шику приехал не столько ко мне, сколько к моей маме!                                                                                                                       - Вот пусть с ней и общается!                                                                                                                                                                    - А кто будет тренировать Аризону, чтобы тот совсем не одичал?                                                                                                              - Я! — в запальчивости произнес Билли, чем вызвал ироничную улыбку Селены.                                                                                      - Нет, с Аризоной тебе не справиться! — уверенно заявила она. — Он теперь даже меня не признает! Только Шику и подчиняется.                                                                                                                                                                                       «Еще один-ноль в пользу Шику!» — сердито подумал про себя Билли. А вслух сказал:                                                                             - Ладно, оставим на время эту полемику, потому что твой ковбой уже возвращается.                                                                                 - Напрасно ты меня ревнуешь к Шику. Я люблю только тебя одного! — снова повторила Селена, как делала это всякий раз, когда их беседы с Билли заходили в тупик.                                                                                                                                                   Вечером, оставшись одна, Селена ощутила острую потребность в том, чтобы поделиться своими проблемами с кем-нибудь из близких людей, но не с матерью и не с Билли, чье мнение на сей счет было ей хорошо известно. Тут нужен кто-то третий, способный извне посмотреть на ту сложную ситуацию, в которой оказалась Селена. Может, обратиться к Лижии? Все-таки она родная сестра, и вообще довольно симпатичная девушка. Несмотря на то что Селена обошлась с ней не слишком приветливо, Лижия продолжает звонить ей. Интересуется здоровьем Селены, приглашает ее в гости...                                                                                                                         Взяв сотовый телефон, Селена набрала номер, записанный для нее Лижией.                                                                                           Та обрадовалась, услышав голос Селены.                                                                                                                                                 - Ты не представляешь, какой это для меня подарок! Я сейчас осталась совсем одна. Не с кем даже посоветоваться, некому поплакаться в жилетку. С Гуту у меня по-прежнему отношения натянутые. А маму мне попросту жалко — не хочу расстраивать ее по пустякам. Может, ты к нам приедешь? Мама тоже будет тебе рада.                                                                                                                                                                                                       - Спасибо. Передай ей привет. Но сегодня уже поздно.                                                                                                                            - Так приезжай завтра! Прямо с утра. Мы можем встретиться в офисе. Я покажу тебе нашу фирму. Может, ты что-то вспомнишь и тебе снова захочется работать вместе со мной.                                                                                                                                                 - Ладно, приеду, — согласилась Селена. —Ты только скажи мне адрес, а то я ничего не помню.                                                              На следующий день сестры встретились в офисе. Лижия провела Селену в свой кабинет, попросила Бети приготовить для них кофе.                                                                                                                                                                                                       - Тебе тут ничего не припоминается? — обратилась к Селене Лижия с надеждой. — Садись вот в это кресло. Оно еще совсем недавно было твоим!                                                                                                                                                                                     Селена устроилась в кресле поудобнее, прислушиваясь к своим ощущениям, но ничто не отозвалось в ее памяти.                                                                                                                                                                                                    - Ладно, будем все осваивать заново, — сказала Лижия. — В прошлый раз ты очень быстро вошла в курс дела. Думаю, и теперь это не составит для тебя большого труда.                                                                                                                                                            - Вообще-то я приехала сюда, чтобы повидаться с тобой, рассказать тебе о своей жизни и даже попросить совета, — смущенно произнесла Селена.                                                                                                                                                                                 - Ты думаешь, я способна дать тебе дельный совет? — грустно улыбнулась Лижия. — Мне самой еще надо многому учиться. Я тут недавно наломала дров — поссорилась с Гуту...                                                                                                                                                     - Но мне больше не к кому обратиться. Ты — моя единственная сестра. Правда, есть еще Аманда. Но я бы не хотела с ней встречаться.                                                                                                                                                                                              - Да ее сейчас и нет в Маримбе. Она где-то скрывается. Не знаю, чем все это может кончиться, — вздохнула Лижия. — Но мы не будем говорить о ней. Расскажи лучше о себе. А я чем смогу постараюсь тебе помочь.                                                                                      Селена начала свой сбивчивый, путаный рассказ...                                                                                                                                 Бети, как и следовало ожидать, максимально напрягла слух, надеясь получить от Аманды хорошее вознаграждение за ценную информацию о Селене. Чуть позже в приемную вошел Адербал, и они уже вдвоем стали прислушиваться к разговору сестер.                                                                                                                                                                                                 Лижия никак не могла поверить в то, что Селена больше не любит Шику. А когда услышала, что Селена ждет от него ребенка, то и вовсе воскликнула с жаром:                                                                                                                                                                              - Ну вот! Сама судьба указывает тебе на Шику! Она послала этого ребенка как знак вашей любви!                                                          - Ты слишком все усложняешь, Аижия, — возразила Селена. — Судьба тут ни при чем.                                                                              - Нет, это ты не права! Ваш ребенок был зачат в любви. Ты сама не раз говорила мне, как сильно любишь Шику.                                                                                                                                                                                                       - Но все это осталось в прошлом, и если я что-то и вспомнила, то очень смутно.                                                                                         - Ничего, вспомнишь! — уверенно заявила Лижия. — Не отмахивайся от Шику. Пообщайся с ним поближе, и ты его снова полюбишь!                                                                                                                                                                                               - Но я уже люблю другого — Билли!                                                                                                                                                          - Возможно, тебе это только кажется. Мне тоже одно время казалось, будто я влюблена в Лукаса. А потом поняла, что всегда любила Гуту, и больше никого!                                                                                                                                                                              - А как ты это поняла?                                                                                                                                                                             - Ну, не знаю... — пришла в замешательство Лижия. Это невозможно объяснить. Надо просто почувствовать.
- То же самое мне говорил однажды Шику, — припомнила Селена. — Но я ничего не чувствую.
- Так, может, ты и к Билли не питаешь тех чувств, которые принято называть любовью? — высказала предположение Лижия. — Скажи, тебе хочется быть все время рядом с ним, целовать его, прижиматься к нему всем телом?
- Ну, мне приятно, когда он меня целует... Билли такой красивый и очень добрый. Он несколько раз спасал меня от верной гибели.
- Шику тоже красивый и добрый, — заметила Лижия. — Ты попробуй с ним поцеловаться! Может, он тебе понравится гораздо больше, чем Билли!
- Нет, я не могу себе этого позволить — решительно замахала руками Селена. — Я уже пообещала Билли, что выйду за него замуж!
- Ты не должна этого делать! — с болью произнесла Лижия. — По крайней мере не должна спешить с замужеством! Представь, что будет, если ты станешь женой Билли, а потом к тебе вернется память и прежнее чувство к Шику! Тогда ты окажешься самым несчастным человеком на свете. И твой малыш будет несчастным вместе с тобой.
- Нет, Лижия, не пугай меня. Я не хочу об этом даже думать!
- Но ты ведь спрашивала у меня совета, — напомнила ей Лижия.
- Да, спасибо тебе за то, что выслушала меня. Но вся эта любовь к Шику кажется мне чем-то далеким и страшным. Я не хочу луда возвращаться!
- Бедная моя сестренка! — обняла ее Лижия. — Ты серьезно больна. Тебя надо отвезти к хорошему врачу. Хочешь, поедем в Сан-Паулу или в Рио?
- Нет. Ты ничего не поняла, Лижия. Я абсолютно здорова. И я люблю Билли!

Глава 24
К большому удивлению Азеведу, Силвейра на первом же допросе добровольно признался даже в тех преступлениях, которые не инкриминировались ему следствием за недостатком улик.
И самым первым в этом ряду стояло убийство Тиноку. Силвейра утверждал, что это именно он убил Тиноку на яхте. Причем подробно описывал все обстоятельства убийства, из чего можно было заключить, что он действительно присутствовал на той яхте — хотя бы в качестве свидетеля.
Азеведу удивляло, почему Силвейра с такой легкостью брал это убийство на себя, если его можно было запросто свалить на покойного Эзекиела. Не потому ли, что Силвейра и Тиноку — одно лицо?
Но задавать ему этот вопрос, не имея никаких доказательств, а только подозрения, Азеведу на первых порах не стал.
Силвейра же тем временем сообщил, что по его приказу были убиты Зе Паулу, Сонинья и Налду, а также медсестра Фрида.
Азеведу спросил, какова доля участия в этих преступлениях Аманды, на что получил короткий однозначный ответ:
- Она ни в чем не замешана! «Он будет выгораживать Аманду изо всех сил», — понял Азеведу и прекратил допрос.
А между тем разгуливающая на свободе Аманда вызывала у Азеведу и Шику большую тревогу. Они даже предположили, что арест Силвейры может спровоцировать Аманду на новые дерзкие преступления. Шику лучше других знал, насколько Аманда одержима чувством мести, и не сомневался, что в ее воспаленном мозгу уже вызревает план возмездия за поимку Силвейры.
Поэтому он позвонил Камиле и попросил ее усилить бдительность.
- Спасибо, Шику, — сказала она. — Мы будем начеку. К тому же у нас тут Билли находится в бессменном карауле.
- Что там произошло? Есть какие-то новости об Аманде? — поинтересовался Билли.
- Нет. Она по-прежнему скрывается где-то, потому Шику и беспокоится, — ответила Камила. - А вот Силвеиру сегодня поимали. Вместе с каким-то кладом.
Услышав такое сообщение, Билли нервно засмеялся
- Вся моя жизнь — сплошная насмешка, - пояснил он свою странную реакцию Селене и Камиле. — Ведь я приехал в Маримбу именно за этим кладом! Я втерся в доверие к Силвейре, чтобы изобличить его. Но по иронии судьбы мое задание с блеском выполнил Шику!.. Хотя я тоже внакладе не остался — в награду за все получил Селену!
- Шику просил нас быть сейчас особенно внимательными, — повторила Камила. — Он считает, что Аманда может в любой момент напасть на Селену.
Занятые беседой, они не заметили, как Селена при упоминании о Шику и Аманде нервно заходила по комнате, потом закрыла уши ладонями.
Камила и Билли тем временем продолжали обсуждать все ту же тему, и Селена, не выдержав, закричала истерично, срывающимся голосом:
- Замолчите! Вы хотите свести меня с ума? Я не могу больше слышать об Аманде, Шику и обо всем остальном, что с ними связано!
- Господи! У нее истерика! — расстроилась Камила. — Этого нам только не хватало!
Селена приняла слова матери как укор и бросила ей с обидой, сквозь слезы:
- И всегда мной недовольна! Что бы я ни делала, что бы не сказала, все не то и не так! Ты же скоро со свету сживешь!
- Ну вот, теперь я виновата... — растерянно произесла Камила.
А Селена подбежала к Билли, крепко обхватила его за плечи и, словно в лихорадке, стала умолять его дрожащим надломленным голосом:
- Билли, защити меня! Увези куда-нибудь подальше! Спрячь от Аманды, Шику и всего этого ужаса, которого я не помню, но которым меня тут все пугают! Давай уже поскорей поженимся!
- Да-да, конечно, я готов, пробормотал он, явно обескураженный ее нервным срывом. — Мы поженимся, когда ты захочешь.
- Тогда не будем тянуть. Давай сделаем это прямо завтра. Ты согласен?
- Да.
Камила некоторое время слушала их молча, а затем тоже сорвалась на крик:
- Нет, это уму непостижимо! Просто дурдом какой-то! У одной мозги отшибло, а у другого, похоже, их сроду не было! Мать, видите ли, ее со свету сживает! А тут как раз и защитник под боком! Давай, Билли, защити ее от родной матери!
- Не стоит понимать все так буквально, — попытался он успокоить Камилу, но та уже не могла остановиться.
- Если вы собрались жениться завтра, то я не буду вас отговаривать. Ради Бога, хоть сегодня! Только прежде Селена должна поехать к Шику и рассказать ему про ребенка! Иначе я перестану считать ее своей дочкой!
- Но вы же видите, в каком она сейчас состоянии! — укорил будущую тещу Билли.
Камила пропустила его замечание мимо ушей, а у Селены оно вызвало новый взрыв эмоций.
- А что это вы говорите так, будто меня здесь и нет? В каком я, по-вашему, состоянии? Ты тоже думаешь, будто я ни на что не годна, Билли? А я могу прямо сейчас позвонить Шику и все ему сказать, чтоб этот груз надо мной больше не висел!
Выпалив это, она тотчас же схватила телефон и стала лихорадочно набирать номер полицейского участка, записанный Камилой на самом видном месте.
- Совсем спятила! Кто ж сообщает такие вещи по телефону? — подбежала к ней Камила и попыталась отобрать трубку.
Но Селена уже соединилась с Шику и брякнула ему:
- Алло, Шику? Это Селена. Слушай меня внимательно: я беременна. От тебя. Но ребенок будет только моим, потому что я выхожу замуж за Билли. Все. Извини. Пока!
Положив трубку, она облегченно вздохнула, и блаженная улыбка заиграла на ее лице.
- Видела, как все просто? — обратилась она к матери вполне доброжелательно. — И чего я, дура, так долго мучилась? Надо было давно ему позвонить.
Камила в отчаянии схватилась за голову и от греха подальше вышла из дома.
А спустя полчаса, как и следовало ожидать, к ним примчался Шику. Взъерошенный, с обезумевшими глазами.
Увидев его, Селена мгновенно переменилась в лице. От недавней успокоенности не осталось и следа.
- Только не надо меня ни о чем расспрашивать! — упреждающё подняла она руку. — Я тебе уже все сказала.
- Но как же это может быть все?! — возмутился Шику. — Ты действительно ждешь от меня ребенка? — Увидев, что Селена недовольно отвернулась от него, он буквально взмолился: — Скажи хотя бы это! Глядя мне в глаза!
- Да! Да! — выкрикнула, обернувшись, Селена. — У меня будет ребенок!
- И это мой ребенок?
- А чей же еще? — сочла она неуместным его вопрос. — К несчастью, я не помню, как это произошло. Но ребенка я рожу, и он будет только моим!
- Нет, он всегда будет и моим тоже!
- Не будет! Я завтра выхожу замуж за Билли!
Это преступление, Селена. Ты заведомо обрекаешь нашего малыша на трудную жизнь! При живом отце!
Билли, уведи его отсюда, пусть он меня не терзает! — вновь впадая в истерику, воскликнула Селена.
- Шику, Селена уже приняла решение... — нехотя промолвил Билли.
- Да! — подхватила она. — И обсуждать тут нечего! .
- Ладно, я не буду настаивать, чтобы ты вышла за меня замуж, — с горечью произнес Шику. — Но и от права на отцовство не откажусь! Ни при каких обстоятельствах!
- Тебя никто и не собирался его лишать, — как можно мягче произнес Билли.
- Ну спасибо и на том! — язвительно усмехнулся Шику. — Значит, мама будет жить с чужим дядей. А что же делать папе? Может, вы отдадите малыша мне? Я охотно возьму его и буду воспитывать!
- Надо было вообще ничего тебе не говорить! — заплакала вдруг Селена. — Я даже и подумать не могла, что ты захочешь отобрать у меня ребенка!
- Успокойся, — прижал ее к себе Билли. — Никто не отберет у тебя малыша. Так ведь, Шику?
Тот промолчал, совсем уже ничего не понимая. Он никогда не видел Селену в истерике. И никогда не видел ее настолько беспомощной и беззащитной. Жмется к Билли, как малое больное дитя. А на Шику смотрит испуганно и враждебно.
- Я понял только то, что серьезного разговора у нас сегодня не получится, — мрачно произнес он. — И все же я не уйду отсюда, пока вы оба не подтвердите, что у меня будет возможность видеться с сыном или дочерью, когда я захочу.
- Да, ты сможешь видеть ребенка, когда захочешь, — усталым голосом промолвила Селена. — Только не выясняй больше ничего, ладно? У меня уже нет сил на эти разговоры. Голова кружится, и перед глазами все плывет...
- Ты устала, тебе надо отдохнуть, — участливо произнес Билли. — Извини, Шику, но Селена себя неважно чувствует...
- Да, я понял. Не буду вас больше беспокоить. Всего доброго!
Он вышел и столкнулся у порога с плачущей Камилой.
- Я все слышала, — сказала она сквозь слезы. - Это просто напасть какая-то! Несчастье! Беда!.. И самое ужасное, что я никак не могу этому помешать!
Шику обнял ее и тоже заплакал, уткнувшись ей в плечо.
Так они постояли какое-то время — двое несчастных, бессильных в своем горе людей, а потом разом вытерли слезы, и Камила сказала Шику:
- Завтра они, конечно, не поженятся, но и тянуть со свадьбой теперь не будут. Да может, оно и к лучшему: чем раньше сойдутся, тем быстрее и разойдутся. Помяни мое слово! Селена сейчас не в себе, но скоро она опомнится. И тогда вы опять будете вместе! А ты не держи на нее зла, сынок! Она же больна! Я долго этого не понимала, а сегодня — поняла...
Не дождавшись матери к ужину и не найдя ее утром у Орланду, Лижия забила тревогу.
- Я боюсь, как бы ее не выкрала Аманда! — поделилась она своими опасениями с Орланду. — Что будем делать?
- Надо заявить в полицию! — ответил он, ни секунды не сомневаясь. — Мы не должны допустить, чтобы с Илдой случилось то же, что с Лукасом. Он едва не погиб!
- Да, медлить нельзя! — согласилась Лижия.
Вдвоем они отправились к Шику, а тот сразу же пошел к Тадеу.
- Теперь Силвейра будет сидеть за решеткой до скончания своих дней, так что тебе нечего бояться, — сказал он Тадеу. — Если ты хоть что-нибудь знаешь об Аманде — выкладывай! Иначе на твоей совести может оказаться еще и гибель доны Илды!
- Я не знаю, там ли сейчас Аманда, но еще недавно он жила у Силвейры, в потайной комнате... — преодолевая страх, выдавил из себя Тадеу. — Дверь открывается с помощью пульта управления...
Когда Шику, Орланду и Лижия вошли в потайную комнату, они увидели там страшную картину: Аманда лежала на кровати без сознания и была скорее похожа на труп, чем на живого человека, а Илда едва держалась на ногах.
Лижия обняла мать. Орланду же склонился над Амандой, пытаясь привести ее в чувство.
- К счастью, она жива! — сказал он. — Не плачь, Илда. Теперь ее жизнь вне опасности.
- Но ей грозит тюрьма! — зарыдала в голос Илда и бросилась с мольбой к Шику: — Ты не можешь арестовать ее сейчас! Ее надо лечить. Дай Бог, чтобы она вообще выжила после того, что ей пришлось тут вынести!
- К сожалению, я должен отправить Аманду в тюремную больницу, — жестко произнес Шику, вспомнив, в каком состоянии пребывает сейчас Селена — по вине Аманды.
Илда, услышав его ответ, потеряла сознание.
Чуть позже к студии Зе Паулу подъехали две санитарные машины, вызванные Шику. Одна увезла Илду в клинику Орланду, а другая отправилась в тюремную больницу — с Амандой, так и не пришедшей в сознание.
Лижия поехала с матерью и сидела возле ее постели, пока Орланду боролся с сердечным приступом, подкосившим Илду.
Узнав о случившемся, в клинику пришел Гуту. Лижия припала к нему и тихо заплакала.
- Прости меня!
- Не надо ничего говорить! — ответил он шепотом. — Я люблю тебя.
Когда Илда оправилась от приступа, они вдвоем отвели ее домой и сказали, что теперь уж точно поженятся.
- А регистрировать наш брак будет Артурзинью! — радостно сообщил Гуту. — Со вчерашнего дня он стал судьей Кампу-Линду и Маримбы!
- Но еще до свадьбы мы должны избавиться от Бети и Адербала! — заявила Лижия. — Надо их уволить, чтобы они больше никогда не смогли нам навредить.
- Это мудрое решение, — улыбнулся Гуту. — Молодец, Лижия! Ты даже сейчас не забываешь о деле.
- Я забочусь прежде всего о нас с тобой! — поправила его она.
Диана и Азеведу собирались ехать в Бразилиа, где в торжественной обстановке должны были передать найденные сокровища российскому послу.
Азеведу в предвкушении этого события чувствовал себя в некотором роде героем-победителем. Диана же была грустна, потому что уезжала из Маримбы навсегда.
С Билли ей не удалось проститься, так как он все время находился рядом с Селеной в Бураку-Фунду. А прощание с Зекой вышло трогательным и печальным.
- Я тебя никогда не забуду, — сказал он Диане. — Потому что ты — единственная женщина, которая относилась ко мне по-матерински. Даже родная мать не любила меня так, как ты!
- Я и сейчас тебя люблю, как сына, — ответила она, украдкой смахнув слезу. — Не забывай меня. Звони почаще. Приезжай на каникулы и на праздники. Я буду очень рада тебя видеть. Можешь приезжать вместе с Ритиньей, если она не будет против.
- Спасибо. Ты не грусти. Мы скоро увидимся! — пообещал Зека.
Потом Диана отправилась на прощальный ужин устроенный в ее честь Лианой, Азеведу и Шику Там, в узком кругу друзей, она немного приободрилась и даже попыталась поднять настроение Шику:
- Не горюй, товарищ по несчастью! Мы с тобой потерпели фиаско в любви, но зато приобрели детей. У меня теперь есть Зека, а у тебя тот, кто еще не родился.
- А мне все равно не верится, что Билли и Селена уживутся друг с другом, — сказала простодушная Лиана. — Не пара они! Это же видно невооруженным глазом. Так что вы оба не теряйте надежды!
Шику и Диана приняли ее прорицание к сведению, но дальше развивать эту тему не стали.
- А я закончу это дело с Силвейрой и уйду в отставку, — поделился своими планами Азеведу.
- Ну, это означает, что мы с тобой еще долго будем вместе работать, — усмехнулся Шику. — Ты ведь не уйдешь, пока не докажешь, что он на самом деле Тиноку?
- Не знаю, — покачал головой Азеведу. — Силвейра — крепкий орешек! Мне, может, жизни не хватит на поиски доказательств. Этот тип умудрился сжечь кожу на своих ладонях, чтобы невозможно было по отпечаткам пальцев идентифицировать его с Тиноку. У него на пальцах сплошные рубцы от ожога.
Говорит, будто попал в автокатастрофу и сильно пострадал при взрыве бензобака. Но клинику, в которой он лечился, как вы, наверно, догадываетесь, найти невозможно. Потому что дело, видите ли, было в Африке, в глухой провинции, в джунглях! Вот такой фантазер этот Силвейра! Но я все равно попытаюсь его дожать, иначе мне не будет покоя.
Как только Аманда пришла в сознание и поняла, что она — в тюрьме, ей захотелось умереть. Она стала отказываться от пищи, от лекарств, но медсестры-монахини, работавшие в тюремной клинике, и кормили, и лечили ее насильно.
Однажды медсестра, надеясь порадовать Аманду, протянула ей письмо, тайно переправленное Силвейрой.
Узнав, от кого это письмо, Аманда велела его сжечь или выбросить.
- Но, может, все же прочитаете? — робко спросила медсестра.
- Нет. Я вообще не хочу получать никаких писем. Ни от кого, — решительно произнесла Аманда, однако, немного подумав, призналась: — Меня могло бы порадовать только письмо от моего мужа, Фран- сиску Карвалью.
Силвейра же, не получив от нее ответа, стал посылать одно письмо за другим, но Аманда выбрасывала их не читая.
Когда ее здоровье поправилось настолько, что врач разрешил следователю допросить Аманду, она сделала неожиданное заявление:
- Я расскажу все без утайки, только не вам, а Франсиску Карвалью, моему мужу... Бывшему...
- Но я обязан допросить вас по долгу службы, — пояснил ей следователь.
- Потом я отвечу на все ваши вопросы. Но сначала мне нужно повиниться перед Шику. Вы можете позвать его сюда?
- Хорошо. Я попытаюсь выполнить вашу просьбу, — пообещал следователь.
У Шику не было никакого желания видеть Аманду, но он поехал к ней в надежде получить важные подробности по делу Силвейры и, возможно, прояснить некоторые темные места, имеющиеся в деле Тадеу.
Когда он вошел к ней в палату, Аманда, приподнявшись на постели, подалась к нему всем телом, но натолкнулась на его суровый взгляд и сникла.
- Прости, — сказала она тихо, — я позвала тебя, потому что очень перед тобой виновата. И еще... Потому что я лишь недавно поняла, насколько ты мне дорог!
- Аманда, если можно, то давай не будем касаться этой темы, — попросил Шику.
- Но тут все так связано, все так переплелось... Когда я узнала, что Селена ждет от тебя ребенка, то поехала к ней, чтобы убить их обоих.
- Нет! Я не хочу об этом слышать! Ты довела Селену до безумия! Тебе никогда не отмолить этот грех!
- Знаю! Мне нет прощения. И все же я скажу тебе главное: твой ребенок сумел погасить во мне и ревность, и злобу, и обиду. Он уберег меня от самого страшного преступления, которое я намеревалась совершить.
- Аманда, я еще раз тебя прошу: не надо говорить о ребенке. Мне очень больно это слышать.
- Ладно, не будем.
Она умолкла и после небольшой паузы продолжила уже бесстрастно:
- Я обещала следователю, что признаюсь тебе во всех своих преступлениях. Так вот, начнем с Зе Паулу. Это я наняла Сонинью, чтобы она его отравила...
- Извини, Аманда, — прервал ее Шику. — Соглашаясь на встречу с тобой, я не предполагал, что это окажется выше моих сил. Я больше не могу здесь находиться. Расскажи обо всем непосредственно следователю. В том числе о Силвейре и Тадеу. А меня уволь от этой пытки... Прощай!
С учетом показаний Силвейры и Аманды в деде Тадеу вскрылись новые подробности, которые и не позволили ему избежать тюремного заключения. И хотя суд учел ходатайство Азеведу, в котором тот высоко оценивал помощь подсудимого следствию, Тадеу все равно был приговорен к двум годам лишения свободы.
Под стражу его взяли прямо в зале суда, но Жуди сумела вскоре добиться свидания с ним, предъявив начальнику тюрьмы справку о беременности.
Тадеу вышел к ней мрачный, насупленный и, стараясь не глядеть ей в глаза, попросил, чтобы она к нему больше не приходила.
- Постарайся забыть меня и устраивай свою жизнь. А я — человек конченый.
- Именно это я и пытаюсь сделать — устроить свою жизнь, — ответила Жуди. — А также твою и нашего будущего ребенка!
- Что? Ребенка?! — воскликнул Тадеу, не зная, радоваться ему или огорчаться.
- Да. Я беременна. И хочу, чтобы у моего ребенка был законный отец.
- Нет, это невозможно! Я ведь — в тюрьме!
- Возможно. Твой покровитель Азеведу уже пообещал помочь нам устроить свадьбу прямо здесь. Не свадьбу, а регистрацию брака. Ты же не бросишь меня одну с ребенком?
- Да если бы я мог!.. Если бы я был свободен!..
- Ты будешь свободен. Через два года. А пока мы с сынишкой будем навещать тебя здесь...
На выходе из тюрьмы Жуди случайно встретился Азеведу.
- Спасибо вам! — бросилась к нему Жуди. — Вы сотворили чудо! Тадеу ожил прямо у меня на глазах!
- Я рад за вас. Тадеу — хороший парень, и ты будешь с ним счастлива.
- Да, я в этом не сомневаюсь. А вы идете... не к Тадеу?
- Нет, у меня тут есть другой подопечный, который еще только ждет своего приговора.
Этим «подопечным» был, конечно же, Силвейра. Азеведу не оставлял его в покое и вел с ним долгие изматывающие беседы, надеясь поймать Силвейру на какой-нибудь случайной проговорке. Но тот вел себя предельно осмотрительно и пока что не допускал никаких оплошностей.
Услышав впервые от Азеведу, в чем его подозревают, он рассмеялся:
- У вас буйная фантазия! Это ж надо было такое придумать: я — и вдруг Тиноку! Вы возьмите его фотографию и сравните с моей внешностью. Ничего похожего!
- Я лучше возьму заключение хирурга, который усмотрел на вашем лице явные следы пластической операции.
- Что ж тут удивительного? После аварии мое лицо буквально слепили заново. Но это отнюдь не значит, что до операции я был хотя бы отдаленно похож на Тиноку.
- А цвет глаз? Вы изменили его с помощью контактных линз.
- И здесь не вижу никакого криминала, — парировал Силвейра. — Просто в таком виде мои глаза стали более выразительными. Вы тоже не молодой человек и сможете понять меня: я влюбился в юную красавицу и хотел ей понравиться.
- Вы имеете в виду Аманду?
- Да, — тяжело вздохнул Силвейра. — Это моя незаживающая рана. Скажите, как она себя чувствует?
- Потихоньку поправляется.
- А... какой срок ей грозит?
- Думаю, лет десять, не меньше.
- Она этого не вынесет! Аманда — очень хрупкое и нежное существо.
- Да, здоровье у нее слабое, психика подорвана. И все потому, что вы ее воспитывали так уродливо!
- Опять вы за свое? Не пытайтесь поймать меня в ловушку- я не Тиноку. Но в одном вы все-таки правы: я виноват — не уберег Аманду, погубил ее!
- Ну так перестаньте хоть сейчас юродствовать. Зачем вам лишний грех на душу?
- А мне нечего терять! Я ведь получу пожизненный срок, не так ли?
- Так.
- Ну вот видите! Меня уже ничто не спасет... Разве только, подвернется какой-нибудь шальной случай, и я сбегу от вас? — позволил себе издевательский тон Силвейра, но Азеведу трудно было вывести из равновесия.
- Вы можете сколько угодно ерничать, — сказал он. — А я все равно когда-нибудь заставлю вас признаться в том, что вы — Тиноку.

Глава 26
После свадьбы Лижии Орланду переселился в дом Илды.
- Неужели нужно было ждать моего замужества, чтобы наконец-то воссоединиться? — смеясь, спросила Лижия, стоя на подножке поезда, который увозил ее в свадебное путешествие.
- Я просто подгадывал момент, когда окажусь по-настоящему нужным, — пошутил Орланду, обнимая Илду.
- Ты мне будешь нужен всегда, — ответила она.
С тех пор они и жили вчетвером в большом особняке дус Кампус, хотя Гуту мечтал о своем собственном доме и даже спроектировал его.
На вопрос Лижии, чем его не устраивает совместная жизнь с тещей, Гуту галантно отвечал:
- Я преклоняюсь перед ней, но я не могу появляться перед ней в пижаме. Понимаешь, в  чеммоя трагедия?
Такие трагедии Лижия Понимала прекрасно, и малопомалу тоже начала мечтать о своем собственном доме, где они с Гуту были бы предоставлены только самим себе, жили бы как хотели, ели бы что хотели, когда хотели вставали и когда хотели ложились.
При этом надо сказать, что обе пары прекрасно уживались, жили мирно и ладно. Путешествуя и отдыхая, Илда с Орланду даже вздыхали по уютному дому в Маримбе и его милым обитателям.
А вернувшись домой, Орланду обрадовался, что хорошенько отдохнул, работы было невпроворот, засучивай рукава и принимайся за дело: три роженицы одновременно. Селена, Жуди и Алисинья словно бытолько и доживались его приезда.
- Хорошо, что Клара давно уже ассистировала отцу. Ее помощь в подобной ситуации была неоценимой.
Помогать доктору вызвались еще Лиана и Изабел.
- В родах я мало смыслю, — честно призналась Лиана, — но поддержку матерям оказать смогу!
- Мы будем делать все, что вы скажете, доктор, и, надеюсь, ничего не перепутаем, — пообещала Изабел.
- Ну, за дело! — скомандовал доктор, расставив своих помощниц возле кроватей — Изабел возле Жуди, Лиану возле Селены, — следите за схватками, а я займусь Алисиньей. У нее самый сложный случай — ей рожать троих!
Первые роды — дело не быстрое. Будущие мамаши успели намучиться, а будущие отцы наволноваться, прежде чем в больничный холл вышла Лиана и громко спросила:
- Доктор Орланду желает знать, хочет ли кто-то из отцов присутствовать при родах?
Жоржинью, сдвинув шляпу на затылок, заявил:
- Что за вопрос? Скольких телят я своими руками принял, и остаться в стороне, когда на свет появятся мои дети? Да ни в жизнь!
И он решительно направился вслед за Лианой.
А вот у Билли такой решимости не было. Он на секунду замялся, и Шику, который расхаживал вместе с ним по холлу, потому что Камила тут же позвонила ему, как только у Селены начались схватки, направился вслед за Жоржинью.
- Ты же не отец ребенка, — в утешение бросил ему Шику.
- Да-да, иди лучше ты, — согласился Билли. — Я, наверное, не смогу...
- Ты не для таких дел, Билли, — признала и Лиана, открывая перед Шику дверь.
Билли сел возле окна и задумался. Невольно ему вспомнился вечер после их с Селеной свадьбы, когда он так радовался, что наконец-то они оставались одни, нo не от быстрых внимательных глаз доны Камилы, которая то и дело готова была вмешаться и лишний раз похвалить Шику... Да, они были одни, и это было началом счастья. Он подошел к Селене, обнял ее, губы ее охотно ответили на его поцелуй, но вслед за поцелуем она сказала:
- Знаешь, Билли, мне кажется, что он уже все понимает. — И она показала на свой живот. — Подожди, пока он родится.
И он терпеливо, а вернее, с большим нетерпением ждал появления этого малыша, из-за которого они с
Селеной уже никогда не будут одни. Никогда-никогда.
Билли вздохнул. Хоть выдержка у него была железная, но и у него иногда сдавали нервы. Ему уже звонили из агентства, предлагали работу, но он прекрасно понимал, что нужен Селене, что не может бросить ее, и отказался.
- Ты у меня романтик, па! — сказал ему Зека, наблюдая их семейную жизнь с Селеной.
- А ты в этом сомневался, сынок? — осведомился Билли.
- Сомневался, — честно признался Зека.
Честно признавался себе и Билли, что любовь к Селене вовсе не прибавила ему привязанности к дому. Он и раньше тяготился домашними заботами, и теперь не проникся к ним симпатией.
Селена суетилась то в саду, то на кухне, о своей кожевенной фабрике она и думать забыла, всеми делами теперь там заправляли Гуту с Лижией, а она грелась на солнышке, купалась в море, гуляла. При ее положении это был самый подходящий образ жизни. Зато Билли очень скоро стал томиться, не зная, куда себя деть. Не подушки же ему в самом деле вышивать, не обеды готовить!
Специалистом по дознанию он тоже никогда не был. Допросы — это сфера деятельности Азеведу и Шику. Им и карты в руки, пусть теперь беседуют с Силвейрой, выясняют всякие подробности.
Однако Билли честно пытался придумать, чем он будет заниматься, если уйдет с государственной службы. Может, ему открыть собственное агентство и сделаться частным детективом? Ничего другого ему в голову не приходило. Не скот же пасти на ферме у полковника Эпоминондаса. Не кур разводить на ферме у тещи!
Он уже стал прикидывать, каким будет это агенство начал строить планы. Но как-то плохо ему верилось и собственные планы и замыслы. Что он будет выяснять в этой захолустной Маримбе? За кем следить? За ребятишками на пляже? Тогда уж лучше сразу податься в няньки. Или будет отлавливать неверных жен, приехавших на курорт? При одной этой мысли у Билли скулы от скуки сводило...
Но стоило ему взглянуть на Селену, и тяготившая его жизнь вновь казалась приемлемой. Ему верилось, что, как только родится ребенок, все переменится. Почему бы им, например, не уехать куда-нибудь всем вместе?
Но Зека никуда не собирался уезжать из Маримбы. Он всерьез влюбился в Ритинью, она в него, и они по целым дням ворковали, обсуждая свою будущую жизнь, которая должна была наступить после их совершеннолетия.
А Билли, как человек действия, тосковал без него, но пока мужественно терпел все ради Селены.
Ради Селены он терпел и Шику, который регулярно наведывался к ним, чтобы осведомиться о здоровье ребенка.
Селена правда, не любила его визитов. Шику раздражал ее до крайности. Она даже поручила принимать его матери, когда она гостила у них и помогала по хозяйству, и уж дона Камила наслаждалась беседами с любимым зятем, как она его про себя называла, от души. Им всегда находилось о чем поговерить, и они сидели, прихлебывали кофеек и говорили о разных разностях.
И вот теперь Селена рожает, и с ней рядом снова Шику. Билли сам так захотел, потому что это правильно: возле ребенка, который рождается, должны быть мать и отец.
Первым вылетел Жоржинью.
- Три дочки!
Затем поздравили Билли — у Селены родился крепенький здоровый мальчик. И у Жуди тоже родился мальчик.
- Женихи моим красоткам! — важно сказал Жоржинью, уже представляя себе, как будет отказывать веренице женихов.
Шику сиял. Никогда в жизни он не испытывал такого страха. Нет, не страха, а священного трепета перед великим таинством жизни. А когда взял на руки кричащего смуглого малыша, понял, что никогда не испытывал такого счастья. И теперь лучился этим счастьем.
Счастливые отцы, деды, бабки поздравляли друг друга, угощали сладостями, фруктами, сигарами, а Билли приготовился проскользнуть за дверь и наконец-то повидать свою жену. Они побудут вдвоем. Пусть недолго, но вдвоем. А собственно, почему недолго? Он пробудет возле Селены ночь, и это будет первая ночь их нормальной семейной жизни.
Сколько дверей бесшумно открыл Билли за свою жизнь! Куда он только не проникал! С какими препятствиями не справлялся! Но в этой простой житейской ситуации куда предусмотрительнее действовала
дона Камила. Еще когда Шику уходил от Селены, она ему шепнула:
- Этот так называемый муж, которого завела себе моя дочь, небось надеется просидеть около нее до утра. Не беспокойся. Около нее буду сидеть я. Я тебе обещаю!
Билли открыл дверь, но столкнулся за ней нос к носу с доной Камилой, которая тут же схватила своего зятя за руку, и, не выпуская его, громко объявила:
- Внимание, дорогие родственники! Можете отправляться по домам! Все уже родили, мамочкам нужно отдохнуть. И вам тоже! Впереди у всех множество бессонных ночей!
- Вот вы и идите отдыхать, дона Камила, — ласково сказал Билли, высвобождая свою руку из цепких рук тещи, — а я поухаживаю за своей женой.
- Время ухаживаний давно прошло! И за кого ты меня принимаешь, Билли? — громогласно возмутилась Камила. — Чтобы я в такую минуту оставила свою Дочь? Да никогда в жизни! Я буду сидеть возле нее не смыкая глаз. А ты иди себе и спи спокойно.
Билли успел усвоить, что спорить с доной Камилой бесполезно. А ругаться прилюдно — все равно что устраивать бесплатный цирк. Мечта побыть наедине с собственной женой вновь разлетелась в прах.
- Ну хоть попрощаться мне с ней можно? осведомился он с непередаваемой иронией.
- Конечно, — энергично кивнула головой Камила, которой дела не было ни до какой иронии. —. Только не утомляй ее. Она только что родила. Ей нужно отдохнуть, чтобы было молоко, понял?
- Понял, — усмехнулся Билли, но совсем невесело. Понял он уже очень многое, и в его иронии проглядывала горькая правда.
- Ты видел моего сына? Ну и как? Он тебе понравился? — посыпались на него вопросы Селены, стоило ему появиться на пороге.
- Знаешь, мне кажется, что все младенцы одинаковые — голенькие, кругленькие, как коленки.
- Не говори так, Билли! — Селена расстроилась. — Своего сына я узнала бы из тысячи новорожденных.
- Очень может быть, Селена. Я за тебя рад.
Он хотел сказать еще что-то, но тут подоспела Камила и заторопила его:
- Ей нужно отдыхать, отдыхать, она же теперь кормящая!
Камила проводила Билли до двери, а Шику встретил его по другую сторону.
- Поздравляю с сыном, Шику, — сказал Билли.
- Он самый красивый, правда? — восторженно спросил новоиспеченный отец.
Билли затруднился ответить, но тут подскочил Жоржинью и закричал:
- Самые красивые мои!
- Оставляю вас с вашими детьми, и до встречи! — Билли отвесил поклон и вышел.
- Что же это у вас за ситуация такая? — Жоржинью смотрел то на Шику, то на спину удаляющегося Билли, озадаченно почесывая в затылке, а потом широко улыбнулся: — Хорошо, что у моей Алисиньи дело поставлено четко!
- Все ситуации остались в прошлом, — убежденно сказал Шику, — с рождением ребенка все изменится.
- Многое и в самом деле изменилось. Особенно после того, как Селена с малышом приехала домой. Изменилась жизнь Билли. Изменилось его отношение к теще.
Малыш оказался беспокойным. Он плакал дни и ночи напролет, а всегда решительная и уверенная в себе Селена боялась взять его на руки, боялась причинить ему боль, боялась сделать что-то не так.
Чем больше она нервничала, тем громче закатывался малыш. Одна ночь без сна, вторая... А на третью Билли вспомнил о доне Камиле как о самой участливой и доброй женщине на свете.
Когда Камила услышала на рассвете урчание мотора, она с удивлением вышла к воротам.
Билли едва поздоровался и тут же принялся уговаривать:
- Умоляю, дона Камила, поедемте к нам. Ребенок плакал всю ночь. Поедемте!
- Да я-то вам зачем? — заупрямилась Камила. — Я — теща, существо противное, только мешать вам, молодым, буду!
- Вы? Мешать? Да что вы такое говорите? Вы единственная на свете, кто может нам помочь! — Билли был готов на все, лишь бы уговорить Камилу поехать к ним.
- Да теща в доме — словно чума, — продолжала Камила — Зачем мне лишние неприятности? Вы еще не привыкли к моему внуку, растерялись. Но скоро освоитесь, если чего не умеете, научитесь. Вы молодые, вам и справляться!
- Хотите, та колени встану?— Билли совершенно серьезно приготовился бухнуться на колени. — Нас не жалко, пожалейте ребенка. Дни и ночи напролет кричит. Селена на грани нервного срыва. У меня и то нервы не выдерживают!
- Кричит, говоришь? — Камила нахмурилась. — А вы, значит, не справляетесь?
- Криком кричит, — подтвердил Билли. — Поедемте! А я вам обещаю памятник поставить! На постаменте напишу: «Спасительнице домашнего очага доне Камиле».
- Будет тебе дурака-то валять, — недовольно поджала губы Камила, — мой внук плачет, а он насмешки строит.
- Собирайте вещи, я вас подожду!
Билли с готовностью направился к машине.
- Меня и ждать не надо, у меня все собрано, готовая сумка за дверью стоит!
Камила подхватила сумку и пошла вслед за Билли.
Когда они приехали, дом их встретил неожиданной тишиной. Билли встревожился: что случилось? Может, с малышом что-то серьезное стряслось и Селена повезла его в больницу?
Он торопливо свернул в детскую, следом за ним туда вошла и Камила.
Посреди детской возвышался Шику, излучая доброжелательное спокойствие. К груди он прижимал малыша, а тот, чувствуя себя в надежных любящих руках, мирно посапывал.
Селена смотрела на Шику, а тот негромко ей говорил:
- Его мучают колики. Как увидишь, что он поджимает ножки, сразу гладь животик, а потом прижми к себе. От тепла боль проходит. Видишь, как он сразу успокоился и заснул?
- Откуда ты все это знаешь, Шику? — спросила Камила, поцеловав Селену и заглядывая в личико малышу.
- Пока Селена готовилась стать матерью, я гоовился стать отцом, читал разные книжки, и вот, как видите, кое-что понимаю в младенцах. — Шику довольно улыбнулся.
- Да ты не кое-что, ты понимаешь про них все! — с удовлетворением сказала Камила. — Дай-ка я тебя поцелую, сынок. Ты этого заслуживаешь.
Это был первый день, который прошел спокойно, и когда сытый сухой малыш заснул в своей колыбели, Камила стала, по своему обыкновению, разговаривать с Божьей Матерью Апаресидой.
- Ты ведь все видела, правда? — говорила она. — Если бы Шику был с Селеной, они были бы счастливы все втроем: мой внучок, моя дочка и мой любимый зять. А этот Билли, он вообще-то хороший человек, но с моей Селеной он не будет счастлив и ее счастливой не сделает. Я их сравниваю с мисками, у которых отбились края. И их неправильно склеили. Я только пытаюсь склеить эти миски, Матерь Божия! Помоги мне склеить их правильно!

Глава 28
Лижия и Гуту старательно трудились над постройкой собственного дома.
- Скоро, скоро, — обещали они друг другу, — мы переселимся в свое собственное уютное гнездышко.
Орланду и Илда сочувственно смотрели, как трудятся молодые. И вот в один прекрасный день к Орланду пришел Лукас и попросил помощи:
- Мы задумали перестррить наш дом, отец, — сказал он. — Клара с Липи, я с Летисией, нам в нем будет тесно, и мы решили пристроить еще одну комнату. Нам согласны помогать Ренату с Деборой, но мы хотели бы поскорее. Поэтому нам нужна и твоя помощь.
- Я с удовольствием, — отозвался Орланду. — Что от меня потребуется — таскать доски? Пилить? Строгать?
- Всего понемножку, ответил Лукас, - стройка есть стройка.
Вечерами Орланду отправлялся теперь на Пиратский пляж и помогал своим детям.
Ренату работал рядом и делился своими печалями. Он очень тосковал по Дуке, который уехал к матери.
- Понимаешь, он поставил меня перед выбором: или я, Дука, или Дебби. Хотя мне-то казалось, что у младшего проблем с моей женитьбой не будет, он ведь так дружит с ее близняшками. Скорее уж у Криса. И вот на тебе! Крис преспокойно живет с нами и всем доволен, а Дука ставит ультиматумы. Я, конечно, распереживался страшно. Не знал, что делать, но потом подумал: разве я могу отказаться от Деборы? Это же моя жизнь. И Дука, когда вырастет, не откажется от любимой женщины, потому что я его об этом попрошу. И я сказал ему: я женюсь на Дебби, слово за тобой, сынок! Мы очень тебя любим и хотели бы видеть в нашем общем доме, рядом с Крисом, Аной и Ланой. А он взял и уехал.
- Я думаю, он вернется, — сказал Орланду, — наберись терпения. Ведь Лаис, кажется, поселилась в Сан-Паулу?
- Именно, — кивнул Ренату
- Ну так что делать в таком большом городе ребенку, который привык просыпаться под шум океана? Он стоскуется там через две недели, максимум через месяц!
- Может, ты и прав, согласился Ренату. — Мы все его ждем. Девчонки тоже, у них игры не ладятся, им не хватает партнера.
Наработавшись, взрослые и молодежь усаживались у костра, который раскладывали на песке на берегу океана, и слушали его мерное успокаивающее шуршание.
Приходила Илда, приносила с собой что-нибудь вкусненькое. Дебора угощала всех бутербродами из «Грота Будды» и соками, какой кто любит. За едой завязывался разговор, болтали, смеялись, вспоминали разные случаи из жизни. Всем вместе им было хорошо и весело.

Орланду любил дни, когда он работал вместе с сыном, но случалось, что его звали к больному или на консилиум в Кампу-Линду, и тогда он пропускал вечер или два.
Как-то он пропустил, целую неделю — у него была очень тяжелая больная, и он не мог отойти от нее ни на секунду. А когда вновь пришел на Пиратский пляж, то поразился, как далеко продвинулась работа: пристройка была практически готова, осталось только навесить дверь и застеклить окно.
- Поздравляю вас, ребята! — обрадованно сказал он. — Скоро будем праздновать новоселье!
- Мы с Летисией точно! сказал Лукас с лукавой усмешкой.
Орланду вопросительно посмотрел на сына. О том, что Лукас собирается жениться на этой милой девушке, он догадывался. Может, они уже поженились?
- Папа! Меня пригласили стажироваться во Флориде. Мне дают стипендию. Я посылал им работу, и вот результат! Вчера пришло приглашение!
На лице Орланду расцвела улыбка. Как он гордился своим сыном! Как радовался его успеху!
- Поздравляю, сын! Рад за тебя! У нас есть повод для праздника, не так ли, ребята?
И вдруг в глаза ему бросилось грустное лицо Летисии.
- Что случилось? — удивился Орланду. — Почему загрустила моя любимица? Это ты ее огорчил, Лукас? Ну-ка признавайся!
- Сам не могу понять, в чем дело, — пожал плечами Лукас. — Она такая со вчерашнего дня.
- И ты не поинтересовался почему? Как же так? Может, ей не нравится город, в который вы собираетесь?
Вдруг Летисия стала бурно жестикулировать. Она говорила, что не понимает, с чего вдруг Лукас решил, что они едут вместе.
- Как это ты не понимаешь? — возмутился Лукас. — Разве мы с тобой не собираемся пожениться?
- Но ты же мне даже не предлагаешь! Ты сказал: мы едем тогда-то. Но ведь я не вещь, которую берут с собой, переставляют с места на место. Я — человек, и еще неизвестно, приму ли я твое предложение, — вот что сказала Летисия нервными торопливыми жестами.
Лукас растерялся — ну и поворот! Что значит — неизвестно? Как это так?
- За девушками нужно ухаживать, сынок! — с улыбкой сказал Орланду. — Девушки — существа нежные. Пойдем выберем кольцо для твоей невесты и отпразднуем помолвку по всем правилам!
Илда и Лиана пообещали заняться платьем для невесты.
- Времени-то осталось совсем мало, — забеспокоилась Лиана. — Лукасу же скоро уезжать.
- Ничего, успеем, — успокоила ее Илда, — с нашим-то с тобой свадебным опытом!
- И то правда, согласилась Лиана.
Лукас с кольцом и огромным букетом цветов отправился на Пиратский пляж делать предложение Летисии.
Илда принялась хлопотать вместе с Лижией по дому, потому что Лукас должен был привести свою невесту в родительский дом и там отпраздновать помолвку.
- Ты не можешь себе представить, как я рада за Лукаса, — говорила матери Лижия. - Я так счастлива с Гуту, но иной раз нет-нет да и кольнет: бедный Лукас, он так и не нашел своей судьбы. А когда появилась Летисия и дела у них пошли на лад, я совсем успокоилась и теперь от души поздравлю своего сводного брата и новую сестру.
Они накрыли на стол, расставили цветы в вазах, и гостиная стала такой нарядной, что Орланду, заглянув в нее, залюбовался.
Молодые не заставили себя ждать. Но нужно сказать, что Лукас пережил очень тревожные минуты. Пока он шел со своим букетом, он очень хорошо понял смысл банального выражения «решается судьба». Его судьбу должна была решить Летисия. Если она откажет ему, то все меркло и тускнело, даже поездка, даже лестное предложение.
Летисия увидела букет, взволнованное лицо Лукаса, поняла по его жестам, что он хочет сказать ей. А Лукас говорил ей:
- Я люблю тебя. Я очень хочу, чтобы ты стала моей женой. Прости, если я тебя обидел. Я не хотел... Я же тебя люблю...
И не стала его мучить. Она была доброй девушкой и любила своего дикаря от души.
Илда, видя молодые счастливые лица, которые смотрели на нее из-за цветов, расставленных на столе, сама почувствовала себя моложе.
- А дом с пристройкой достанется теперь Липи с Кларой, — проговорил Лукас. — Так что мы старались не зря.
- И Липи там напишет свою новую книгу, — подхватила Клара.
Она была в восторге от первой книги своего жениха. А вторую он, кажется, написал об их с Кларой любви. Эта книга должна была вот-вот выйти. Лукас читал уже гранки. И Клара с нетерпением ждала ее появления. Она дорожила каждым словом, каждой строкой написанной Липи. А если он написал о них, то можно себе представить, с каким необыкновенным чувством она ждала его откровения.
Липи понял, что речь идет о нем, и, по своему обыкновению, вежливо улыбнулся, он думал о чем-то своем и из-за глухоты мог участвовать в общем разговоре только улыбками, продолжая свои размышления.
Илда смотрела на шумливую молодежь, которая строила планы на будущее, и невольно думала об Аманде.
У ее старшей дочери тоже появилось будущее. Она работала в тюремной больнице. Больница и Аманда — кто мог представить брезгливую избалованную красавицу моющей неопрятных старух, подающей им судно, исполняющей их капризы. А слюнявые рты, которые нужно обтирать, поднося к ним ложку? А зрелище постоянного страданий, немощи, бессилия...
Но Аманда не жаловалась, исполняя самую черную работу. Сегодня она сказала матери:
- Я чувствую себя так, словно кто-то приоткрыл передо мной дверь, и я увидела место смутно, неотчетливо, где-то очень далеко, — но оно мое. Оно всегда было там. Оно меня дожидалось...
Илда смотрела на тонкое лицо Аманды и видела, что, несмотря на худобу, измученность, страдание, это лицо обретает какую-то высшую красоту, красоту смирения и покоя.
- Ты так изменилась, дочка, ты мне все больше и больше нравишься, — сказала она и погладила Аманду по голове, как гладила в раннем детстве.
- Впереди меня ждут большие перемены. Я хотела бы уйти в монастырь, мама. Хотя понимаю, что это будет нелегко. Но в моей жизни не было ничего легкого.
Илда в первую минуту испугалась ее решения..
- А ты хорошо подумала? — спросила она. — Ты не будешь потом жалеть?
- Я жалею о том, что моя жизнь была такой дурной, такой неправильной, но и в ней было и светлое, и хорошее — это ты, мамочка!
Илда заплакала и обняла свою несчастную дочь, которая тоже идет к добру, но только очень долгим и трудным путем...
После того как Аманда приняла решение о монашестве, она стала еще строже, еще спокойнее. Она простилась с Адербалом, который обещал ждать ее выхода из тюрьмы, предлагая ей свою любовь, надеясь на ответную.
- Я никогда не любила тебя, Адербал. Прости меня, если сможешь, за то, что внушила тебе столько иллюзий, что так часто лгала. Но сейчас я не лгу. И не нужно подавать прошение об уменьшении для меня срока. Я никогда не выйду из этих стен. Здесь я обрела жизнь вместо фантомов и призраков, которыми когда-то жила.
Тюремное начальство, оценив ее беззаветную работу, разрешило ей увидеть даже Силвейру, чего не допускали тюремные правила.
Потухшие глаза Силвейры загорелись, как только он увидел Аманду.
- Сколько времени я был мертвецом, лежал в могиле, чувствовал себя трупом, но вот появилась ты, и я вновь ожил. Ты моя жизнь! Ты пришла ко мне!
- Я пришла проститься. Сказать, что готова искупать свою вину. Пришла попросить прощения.
Аманда говорила спокойно, только губы ее горько кривились. Она хотела бы не горевать, не винить, но пока не могла отрешиться от прожитого.
- Мы плохо жили, Силвейра, мы жили неправильно, — прибавила она.
- Нет! С тобой я прожил самые чудесные, самые упоительные минуты своей жизни.
- Ты? Может быть. Но чего они стоили мне? Но я пришла не винить тебя, я пришла проститься и сказать, что больше никогда не буду думать о тебе, что сделаю все, чтобы забыть тебя и стать совсем другой Амандой. И ты тоже не думай обо мне. Я тебе это запрещаю.
- Но я всегда хотел тебе только добра. Я хотел для тебя всегда самого лучшего, самого дорогого, самого красивого.
Силвейра был взволнован всерьез. Прижимая руки к груди, он умоляюще смотрел на Аманду. Она не могла уйти от него, не могла его бросить — Аманда, цель, смысл и оправдание всей его жизни. Она всегда любила его, обожала, боготворила. Он привык быть обожествленным кумиром, которому позволено все. Она не смела перестать ему поклоняться! Не смела лишать его своей любви! Не смела говорить, что он недостоин чего-то!
- Я хочу жить совсем по-другому, — устало сказала Аманда. — Жизнь — это вовсе не хорошее, не дорогое и не красивое. В ней много бед, страдании, уродства, бессилия, которые превозмогаются покорностью, смирением и терпением, принося душе покой.
- А я могу тебе что-то дать? — спросил Силвейра.
- Нет. Покой не по твоему ведомству. Покой дает только Бог и чистая совесть.
С этими словами Аманда ушла. Она простилась со своим прошлым, хотя пока еще никого не простила. Но путь ее был еще долог. Она была в самом начале своего нового пути.
О покое она только мечтала. Пока с каждым днем она все явственнее, все отчетливее видела перед собой содеянное и раскаивалась в нем. Она не верила, что такие грехи возможно простить. И работала день и ночь, не щадя себя, чтобы заслужить хотя бы надежду на прощение.

Глава 30
От Билли пришло письмо. Он звал все свое семейство в Европу. Похоже, его задание подходило к концу и ему хотелось показать Селене новые места, а в этих новых местах, может быть, начать с Селеной новую семейную жизнь, которая не слишком заладилась в старых.
Писал он, как всегда, иронично и весело, и у Селены сжалось сердце от его нарочито бодрого тона. Что могло быть у них в жизни хорошего, если оба они только старались, а не любили, делали вид, что счастливы, но не испытывали настоящего счастья?
Но зато она чувствовала вину и перед Билли, и особенно перед Шику.
Она считала себя недостойной Шику. Сколько она принесла ему бед! Она предала его, лишила сына! И теперь он как нищий выпрашивает с ним свидания.
Если сразу после отъезда Билли, когда Шику тлько раздражал и сердил ее, она не виделась с ним, желая избежать сплетен, то теперь избегала встреч, потому что не могла взглянуть ему в глаза. Что он думает о ней?! За кого принимает?!
Готовность, с какой Шику принял ее условия, тоже больно ранила Селену. Нежелание видеть ее — вот как она расценила эту готовность. Ну что ж, раз Шику смирился и отказался от нее, смирится и она. У нее есть обязательства перед Билли. Полюбить его она не сможет, но она сохранит ему семейный очаг. Поддержкой ей будет Зека. Он обожает отца, им хорошо вместе, их привязанность будет согревать и ее.
Она поспешила обрадовать Зеку полученной новостью: они едут в путешествие, отец зовет их всех в Европу! Они поедут встречать его в Париж, где у них будет медовый месяц!
- У отца, похоже, крыша поехала! Тоже мне, медовый месяц с Толпой народа! — скептически усмехнулся Зека. Чувством юмора, ироничностью он пошел в Билли, и точно так же, как тот, подчас не стеснялся в выражениях. — И потом, он забыл, что у меня экзамены? Нет, я никуда не могу ехать.
Трезвость Зеки огорчила Селену. Она-то готова была совершить подвиг — двинуться всем семейством через океан, с малышом, с мамой с Зекой.
Она должна была доказать Билли свою преданность. Но пасынок облил ее ведром холодной врды. Мало этого, он и еще добавил ледяной водички.
- Нет, я не смогу, не поеду. Я не могу бросить свои дела, — твердо сказал он. — Да и у Шикинью есть свой отец. Ему может не понравиться, что маленького ребенка тащат неведомо куда.
Селена вспыхнула: рядом с рассудительным пареньком она выглядела страшно легкомысленной. Но признать свою неправоту сразу не могла.
- Уверена, Шику возражать не будет, — сказала она. — Я очень соскучилась и непременно поеду.
- Поезжай, и пусть у вас будет настоящий медовый месяц, — доброжелательно сказал Зека. — Потому что я уверен, Шику не отпустит малыша. А ребенок может путешествовать только с согласия отца и матери.
Селена промолчала. Устраивать именно сейчас медовый месяц ей не очень-то хотелось. Больше всего ей хотелось расплакаться оттого, что все так невыносимо запуталось и она не видела из этой путаницы никакого выхода.
Она и расплакалась, когда сидела с доной Камилой и пила ее знаменитый кофе. И сквозь слезы рассказала про все: как все вспомнила, как любит Шику, какой прекрасный человек Билли и как она перед всеми виновата.
- Вот это подарок так подарок, дочка, — обрадовалась Камила. — Я только об одном об этом и молила твою покровительницу Деву Марию Апаресиду. Она меня не подвела. И никаких сложностей я не вижу — увидишься с Билли, все ему расскажешь, и дело с концом.
Все, что для Камилы было простым, для Селены оставалось сложным. Но если ей с Билли и в самом деле будет невмоготу, она будет жить одна, с матерью и Шикинью в Бураку-Фунду. Приняв такое решение, она почувствовала хоть какое-то облегчение и стала готовиться к путешествию.
Разрешение у Шику она спросила просто так, для проформы, не сомневаясь, что получит его. Но Зека оказался прав. Шику отказался наотрез дать подобное разрешение.
- Билли безответственный человек, — заявил он. — Это видно хотя бы по этому его приглашению. Я не могу отпустить ребенка. А что, если вы все надумаете там остаться? Да мало ли еще что может случиться? Он еще слишком мал, чтобы пускаться в подобные странствия. Смена часового пояса, смена климата, пищи может пагубно сказаться на его здоровье. Ни в коем случае.
Самое ужасное, что Селена была полностью с ним согласна, но все же принялась возражать.
- Ты не имеешь права..,  начала  она.
- Имею! — отрезал Шику и вышел.
Шику горько переживал потерю Селены, но еще горше то, что между ними нарушился контакт и взаимопонимание. Все последнее время они только и знали, что ссорились. В поведении Селены не было никакой логики. От нее можно было ждать чего угодно. Шику считал подобную нелогичность следствием болезни и надеялся, что время все выровняет.
Но если им было трудно понять друг друга, когда рядом не было посторонних, то что будет, когда вернется Билли? Селена по всякому поводу будет вставать на дыбы, возмущаться, упрямиться, сердиться, а это будет сказываться на Шикинью. Как оградить мальчика от психологических травм?
Неизвестно, сколько бы упорствовала Селена, борясь с собой и Шику, но в одно прекрасное утро почтальон положил конец этой борьбе. Он принес телеграмму, которая гласила: «Семейный отпуск отменяется».
- Чем короче, тем дешевле; — мудро заметила Камила, а Селена окончательно встала в тупик. Что случилось? Почему Билли послал такую телеграмму? Можно было подумать, что он все понял без объяснений. Понял, что никакого медового месяца не будет.
Селена так измучилась своими неотвязными мыслями о прошлом и будущем, что даже позвонила Лижии и сказала, что не выйдет в этот день на работу.
Она работала вот уже несколько недель.
Вернувшаяся память вернула ей и работу. Лижия, Гуту были просто счастливы, им не хватало трезвого, изобретательного ума Селены.
Но когда она шла по кромке пляжа, смотрела на накатывающие волны и думала о Шику, Билли, себе и Шикинью, ее трезвый ум молчал. Захлестывали чувства. Чего только она не вспомнила под шум океанских волн — их любовную ночь с Шику, телесную близость, нежность, понимание...
Нет, она не могла бьггь женой Билли. Билли был другом, верным, надежным другом, а муж у нее был один — Франсиску Карвалью. Если он откажется от нее, она будет одна воспитывать Шикинью.
Вернувшись домой с твердым решением, Селена немного успокоилась. Она возилась с Шикинью, которому исполнилось уже полгодика и который с каждым днем становился все смышленее и забавнее, когда дверь открылась и на пороге появился Билли. Он похудел, побледнел, у него была перевязана рука, но глаза сияли.
- Наконец-то дома! — радостно воскликнул он, обнимая Селену, и тут же поморщился: рука давала себя знать. — В последнюю минуту пришлось лечь в больницу и там как следует поваляться. Так что поездку отложим до другого раза, согласна?
Она кивнула.
- Конечно! О чем речь? Я так рада, что ты приехал, Билли.
В комнату вихрем влетел Зека и кинулся отцу на шею. Вот кто был действительно рад встрече, вот кто был в неподдельном восторге.
Отец и сын уселись в гостиной и, перебивая друг друга, стали делиться новостями.
- Сейчас мама кофе сварит, и я вас покормлю чем-нибудь вкусненьким, — сказала Селена и не спеша пошла на кухню. Ей нужно было хоть несколько минут, чтобы привести свои чувства и мысли в порядок. Все ее твердые решения мгновенно рассыпались в прах. Она не могла обидеть этого человека, который столько сил потратил на нее, который ждал встречи, скучал, надеялся на нее. Обидеть не могла, это правильно, но ведь и лечь в постель тоже. А он, ее муж, несомненно, ждал именно этого. Их первой брачной ночи!
Глаза Селены снова наполнились слезами. Похоже, ей никогда не выпутаться из этого клубка.
Узнав о приезде Билли и взглянув на Селену, Камила мигом поняла, что печалит ее дочку.
- Промолчала? — укоризненно спросила она. — Хочешь опять наступить на те же грабли? И до каких пор будешь молчать, дуреха? До самой смерти?
- Я не решилась, мама! Он только что приехал. Он ранен. Не могла я его с порога ошарашивать!
- Ну сиди на кухне, собирайся с силами, — сказала Камила. — Мне все равно идти с зятьком здороваться, я ему и поднос с едой отнесу.
Из коридора Камила услышала слова Билли:
- Здесь я никогда не буду счастлив, Зека! Семейная жизнь, повседневные заботы — это не моя стихия. Я был ослеплен любовью, считал, что такое сильное чувство сможет изменить меня самого и мою жизнь. Но я — гражданин мира, моя жизнь — это приключения, действие. Пока я выполнял задание, я это понял. Единственный выход для Селены — это уехать вместе со мной.
Тут дона Камила решительно толкнула дверь и вошла.
Встреча была теплой, если не сказать горячей, если к сердечному теплу прибавить еще и температуру кофе. Нет, в самом деле, Билли был рад увидеть свою тещу, он не забыл, что обязан доне Камиле тишиной в своем доме, и радостно приветствовал ее.
- Посижу-ка я с вами, — сказала дона Камила, прочно усаживаясь на диван
- А я, пожалуй, пойду, па! — сказал Зека, он так и не привык к этой деятельной, добродушной, но очень чужой ему женщине. Да и привязанностью к Селене не мог похвастаться. Если признаться честно, то он скучал по Диане, которая так его понимала! Но где она теперь, дона Диана?
- Иди, сынок, иди, а мы тут с тещей пообщаемся, — весело отозвался Билли. — Ну что у нас новенького? Что хорошенького? — принялся он расспрашивать дону Камилу, чувствуя, что она не даром так прочно уселась на диван.
- Ты меня знаешь, я вокруг да около ходить не люблю и скажу тебе прямо, что хорошенького мне сообщить нечего, — начала Камила, помолившись про себя Святой Деве Марии Апаресиде.
- А что, есть плохое? — заинтересовался Билли. — Что-то с ребенком?
- Малыш, хвала святым Жуану и Франсиску, у нас здоров, а вот Селена...
- Что такое с Селеной? — забеспокоился Билли и даже поставил на стол чашку с кофе, а ведь оторваться от кофе доны Камилы было трудно. — Она больна?
- Нет, Билли. Она здорова, — ответила с нажимом дона Камила и посмотрела прямо Билли в глаза.
Билли всегда отличался сообразительностью, и ему показалось, что он все понял.
- Неужели? — уточнил он.
- Да, она была больна, но выздоровела. И эта ее амнезия — или как ее там — прошла. К ней вернулась память, Билли. Она все вспомнила.
- И Шику? — Билли в упор смотрел на Камилу.
- И Шику, — кивнула Камила. — Вспомнила, что любит его, и мается, места себе не находит, не знает, как тебе сказать.
Билли вскинул голову. Нельзя сказать, что известие его порадовало, но и совсем уж неожиданным тоже не было. Он ведь был умный человек и мог предположить, что такое однажды случится.
- Ну что ж, что Бог ни делает, все к лучшему, — сказал он. — Вы ведь были правы, дона Камила, когда говорили, что я не подхожу для семейной жизни. Хорошо, что ничем серьезным наш брак не обернулся...
- Уж так хорошо, так хорошо, — с радостным облегчением подхватила дона Камила. — Ты даже представить себе не можешь, как я умоляла Божью Матерь Апаресиду, чтобы не довела дела до греха!
- Представляю, — усмехнулся Билли. — И благодарен, что вы поминали меня в своих молитвах, пусть даже таким не совсем обычным образом. Но нужно сказать, что я мучился, как приговоренный к смерти!
- А Селена? А Шику? Да все вы мучаетесь как приговоренные! — Камила умоляюще прижала руки к груди.
- Да вы не волнуйтесь, дона Камила! Я непременно найду выход из положения!
И все-таки ему было бы приятнее, чтобы первой ему сказала о своем выздоровлении Селена, а не дона Камила, но этого он своей правдолюбивой теще не сказал.
Вечером он пожаловался на свою руку и по тому облегчению, с каким Селена уложила его одного в спальне, понял, до какой степени права дона Камила.
Дни шли, а Селена никак не могла решиться сказать мужу правду. Днем она была внимательна, заботлива, предупредительна, а вечером с облегченным вздохом меняла ему повязку на больной руке и ухо- дила спать в детскую.
- Неужели она всерьез думает, что я могу жить так всю жизнь? — недоумевал Билли.
А дона Камила точно знала, что так жить невозможно, и вот, помолившись в очередной раз, она строго-настрого наказала дочери рассказать мужу всю правду.
- Не бойся его, я ему главное сказала и вот видишь, до сих пор жива! — заявила Камила
- Ты? Сказала? — всплеснула руками Селена. — Что же он обо мне думает? Что я лживая, неискренняя?
- Глупости! — отрезала Камила. — Иди поговори с ним! И дело с концом.
И Селена наконец набралась решимости. За это время она много плакала, много думала и пришла к твердому решению. Это решение она и хотела сообщить Билли.
Билли ждал разговора с Селеной и не стал разыгрывать неведения. Она рассказала ему, как вернулась к ней память.
- Мне хотелось уехать в Бураку-Фунду и сгинуть там навечно, — говорила она. — Огромного усилия воли мне стоило не обратиться за помощью к Шику. Но теперь я все поняла и решила.
- Что же ты решила, скажи. — Билли смотрел на нее спокойно и ласково.
- Шику ничего не узнает. Ему и так хорошо. Мы перестали понимать друг друга, он заново строит свою жизнь, я не буду ему мешать.
- Но ты же его любишь! — настойчиво проговорил Билли.
- Это не важно. От этой любви я отказалась. Я потеряла ее. А главное, вышла замуж. Ты защищал меня, заботился, рисковал жизнью. Ты — лучший мужчина на земле, любая женщина была бы рада быть рядом с тобой, и я решила, что сохраню верность той клятве, которую давала, выходя за тебя. Рот Селены был твердо сжат, глаза смотрели прямо и твердо. В решимости ей отказать было трудно, а вот насчет любви...
- Ты меня не любишь, — сказал Билли.
- Скажу откровенно, я приложу все силы, чтобы тебя полюбить. Только не торопи меня. А если ты откажешься со мной жить, я тебя пойму и буду жить одна и растить своего сына. Клянусь, больше ни один мужчина не будет из-за меня страдать!
Селена была похожа на трагическую героиню из слезливой мелодрамы. Она приготовилась страдать за всех, она раздала всем причитающееся им счастье и не оставила себе ни капельки
- Я восхищаюсь тобой, Селена, — сказал Билли, но на этот раз без тени иронии. — Ты — потрясающая женщина. Но у меня сейчас кое-какие дела. Очень срочные. Я вернусь через полчаса. И мы договорим
Селена осталась одна в полной растерянности. Она успела забьггь, что Билли непредсказуем.
Он и вправду вернулся через полчаса, и не один, а с Шику. Билли подтолкнул его к Селене и сказал:
- Мне кажется, вам есть о чем потолковать. А что касается меня, то я завтра улетаю. Мне позвонили из Вашингтона и попросили возглавить одну операцию по борьбе с наркотиками. Места все знакомые — Бразилия, Колумбия, Боливия.
Встретив благодарный взгляд Селены, он прибавил:
- Жизнь не такая кровожадная злодейка, какой ты ее себе вообразила, детка! Ей не нужны жертвы. Она любит счастливых!