Глава 2
   Праздник был в самом разгаре. Исамар, забравшись на дерево, о души любовалась им –  столько народу, все такие нарядные! Она наслаждалась невиданным зрелищем и ничуть не жалела, что влезла на дерево, хотя Виолета, ее подружка, корила ее за легкомыслие. Но, по мнению, Исамар, легкомыслием было был не увидеть Алехандро в белоснежном костюме, который ему так идет! А сколько вокруг женщин! Вон та кургузенькая крашеная блондинка – новая жена Фернандо, она в общем ничего, с хорошим цветом лица, с коровьими темными глазами и о себе, видимо, много понимает. Такие женщины не во вкусе Исамар, она сочувствует Росе. Роса, конечно, попроще и без манер, но зато добрая. Дон Фернандо не один год к ней захаживал, а теперь взял да и женился. Роса, ясное дело, сидит сейчас у себя в баре, пьет рюмку за рюмкой и обливается слезами. А как ей советовали: «Испорть ему праздник! Закати скандал!» Но Роса благородна, она на такое не способна. Та-ак, а это две дочери новоиспеченной сеньоры Мальдонадо – обе крашеные блондинки, обе темноглазые, одна повыше, другая пониже, разнаряженные, напомаженные, так глазами и стреляют, сразу видно, городские, европейские. А местные вокруг них так и вьются, так и вьются. Леонардо, друг Алехандро, глаз не сводит с девицы, что повыше, Каролина ее, кажется, зовут. И Рей туда же. И остальные. А вот Алехандро – нет, это на него поглядывают все девицы.
   Тарарах! Заглядевшись, Исамар рухнула вниз. Перепуганная Виолета подлетела к ней:
   – Нога… Кажется, ногу сломала! – простонала Исамар.
   – Ногу?! Лежи, не двигайся, сейчас позову кого-нибудь на помощь.
   И опрометью бросилась в дом Мальдонадо.
   – Что случилось, Виолета? – окликнул ее Алехандро.
   – Подруга упала с дерева, сломала ногу,  – пролепетала Виолета.
   – Ну пойдем посмотрим, что там с твоей подругой, – отозвался Алехандро и пошел за Виолетой. Он был рад уйти, шумные увеселения были ему не очень-то по душе.
   Увидев лежащую на земле Исамар, он удивился:
   – Как? Это опять ты? Похоже, твое хобби попадать в невероятные истории!
   Он присел возле Исамар и осмотрел ногу.
   – Нет, перелома нет, попробуй-ка встать!
   Исамар попробовала и застонала от боли.
   Подошел Рей, взглянул на Исамар и предложил свои услуги, он, мол, доставит домой эту девушку.
   – Благодарю, но лучше побудь с гостями, – сухо ответил Алехандро. – Я сам провожу девушку.
   И вот Исамар покачивается в седле вместе с Алехандро. Она, наконец, попала в свою волшебную сказку, и сам прекрасный принц увозит ее в чудесную страну. Исамар блаженствует, она обо всем позабыла, позабыла даже, что договорилась о встрече с Хулио Сесаром и обещала дать ему окончательный ответ. Она чувствует одно – счастье, и от невыносимости этого счастья она даже застонала.
   – Что с тобой? – склонился к ней Алехандро.
   – Нога…
   Алехандро соскочил с лошади, намереваясь посмотреть, что могло случиться с ногой, и Исамар его поцеловала.
   – Это что еще такое? – недоуменно спросил Алехандро. – Что, право, за ребячество!
   – Простите, – пролепетала, покраснев, Исамар, – просто я чуть было не свалилась, спускаясь с лошади, вот и ухватилась за вас.
   – Губами, да? – насмешливо уточнил Алехандро и, увидев пылающее лицо девушки, спохватился. – Ну прости, я не хотел тебя обидеть. Давай не будем терять времени, меня ждут гости!
   – Я сама дойду,  – Исамар гордо вскинула голову и тут же двинулась вперед.
   – Да погоди ты! – досадливо удержал ее Алехандро. – Ну и характер!
   – Дело не в характере, а в гостях, – отпарировала Исамар, откидывая со лба волосы.
   – Дело в том, что я все-таки довезу тебя до дома! – заключил Алехандро.
   Праздник в доме Мальдонадо продолжался. Алехандро, вернувшись к гостям, увидел, как самозабвенно отплясывала молодежь. Зато Элисенда, новая жена Фернандо, нервничала, поскольку Рей занял дона Фернандо какими-то неотложными делами и увел из сада в дом. Времени прошло уже порядком, а они все не возвращались. Люди вокруг считались ее друзьями, родственниками, но они были для нее чужими и незнакомыми. Чужим было и все вокруг – пышная тропическая растительность, полудеревенский дом, а она привыкла жить в городе… В общем, сеньоре Элисенде будущая семейная жизнь не сулила ничего праздничного.
   Опасения ее подтвердились буквально на следующее утро. Сев завтракать, она не увидела на столе ни цветов, ни хрустящих рогаликов, ни джема, ни тостов. Домоправительница Энкарнасьон, добродушная толстуха, даже не поняла, о чем ведет речь хозяйка. Элисенда расстроилась еще пуще: Каролина и Эстефания – ее девочки – ничего другого на завтрак не едят! И сколько работы – цивилизовать этих ужасных варваров!
   – Выпусти меня, дьявол проклятый! – с таким воплем ворвалась в столовую худая смуглая женщина. – Алехандро, спаси меня!
   – Алехандро уехал в Каракас на работу! – попыталась успокоить женщину служанка.
   – Не трогай меня! Не трогай! – кричала женщина.
   У Элисенды от ужаса кровь застыла в жилах.
   – А ты что здесь делаешь? – женщина подлетела к Элисенде.
   – Я – жена дона Фернандо Мальдонадо и зовут меня Элисенда Ириарте, – с достоинством представилась она.
   – У дьявола не бывает жен! Беги отсюда! Ты в опасности! Фернандо проклят! Проклят! Проклят!
   Тут худая женщина получила пощечину и замолчала. Возле нее стоял побелевший от гнева дон Фернандо.
   – В комнату марш, быстро! Немедленно дать ей лекарство! И следить, чтобы ничего подобного не повторялось.
   Донья Элисенда, оцепенев, сидела за столом.
   Дела, по которым отлучался вчера дон Фернандо, были весьма серьезны. Сабас принес весть, что полицейский патруль арестовал их лодку с контрабандой. Об этом ему рассказал работавший на них паренек, сбежавший из лодки вплавь. Дон Фернандо не верил в случайности. Он не сомневался: его предали.
   – Я уверен, что нас предал Урбино, – подсказал ему Рейнальдо.
   Фернандо распорядился прекратить до поры до времени все операции, а с Урбино разобраться. Основания мстить у Урбино были: он не потрафил хозяину и был за это крепко избит, так что версия Рея была вполне правдоподобна. Но нелишне было убедиться в его вине. Расплата ведь грозила серьезная.
   Не менее важным было и второе дело: компаньон Фернандо – Ферейра надумал продать землю Леонидаса Торреальбы.
   – Земля моя! – жестко сказал Фернандо. – Мне решать, как с ней поступать!
   – Никто не спорт, – миролюбиво подхватил Ферейра, – но досталась она тебе задешево: всего за несколько унций свинца. А дочери Торреальбы, если уцелели, то подросли и могут на нее претендовать, так что подумай, Фернандо!
   – Они ни на что не будут претендовать, Ферейра! И если остались в живых, то я сам, вот этими руками, убью их! А с землею ты прав: лучше всего ее продать!
   Вот такие в праздничный день дон Фернандо принял решения, и теперь с наступлением новой недели готов был их осуществлять.

Глава 4
   Дон Фернандо был по-своему неплохим человеком, только всегда и всего ему было мало – мал женщин, мало денег, мало земли. И он делал все, чтобы всего у него стало больше: в юности не пропускал ни одной юбки, а потом ни одной возможности приобрести землю или деньги. В средствах он был неразборчив. Тем же отличались и его компаньоны, Ускатеги и Ферейра. Ускатеги был худ, нервен, сумрачен, Ферейра – крупен и вальяжен. В молодые годы они не гнушались и преступлениями, но с годами стали действовать осмотрительнее. Теперь все они были солидными бизнесменами с именем, капиталом и связями.
   Между тем подросло молодое поколение, и дон Фернандо не без любопытства посматривал на него. Помнится, совсем недавно вся это мелюзга бегала в школу, дружила между собой. А теперь – поди-ка! – рассыпалась, кто куда. В школе Гильермо с Хулио Сесаром были неразлей вода, а теперь своего Гильермо он направил по стезе закона, а Хулио заделался бунтовщиком. Только и знает, что мутит народ в поселке. Мальдонадо ему, видишь ли, не угодили: низкие цены на рыбу назначают, обирают рыбаков. Профсоюз ему понадобился. И про контрабанду кричит во весь голос. Дону Фернандо это надоело. Впрочем, укоротить смутьяна недолго, мигнуть Сабасу – и все дела.
   А тут на днях к дону Фернандо пришел Ферейра и стал требовать, чтобы он запретил своему Рейнальдо приставать к его Мерседес. Но дети-то со школы дружат, и любовь у них еще в школе началась, так что Фернандо даже на внуков от них надеялся, а потом Мерседес дала Рею от ворот поворот. Не понравилось ей, видно, что Рей рыбачек одну за другой под себя стелет, но дело-то молодое, горячее, с годами поостынет. И Фернандо ответил Ферейре дипломатично: Дети, мол, сами разберутся, в их дела старикам вмешиваться не следует. Фернандо же видит, что Рея Мерседес всерьез зацепила, да и она к нему неравнодушна, только больно характер у нее строптивый и соображений в голове всяких много. Не даром учительница. Но, глядишь, и ее жизнь обломает. Так что спешить пока некуда.
   А сегодня у Фернандо настоящий праздник – Алехандро привез ему Кике – внука-первенца. Фернандо сразу сказал внуку:
   – Ты у меня настоящим Мальдонадо вырастешь. Это твой дом, и все что в нем есть, твое. Проси, что вздумается, отказа ни в чем не будет, внучек ты мой единственный!
   Приезду мальчугана обрадовался не только Фернандо, но и кто бы мог подумать? Каролина! Разряженная, накрашенная европейская дамочка, которая от всего нос воротила, вдруг обрадовалась чужому ребенку. Что за странность такая? Но дело-то простое: Каролине понравился Алехандро, и она решила любой ценой добиться своего. С ней Алехандро будет счастлив, она в этом не сомневалась. А завоевать Алехандро вернее всего через его любимого сыночка, пусть убедится, что лучшей матери, чем Каролина, ему не найти. И вот Каролина в пятый раз поменяла прическу, чтобы поразить маленького мужчину в самое сердце, и приготовилась приносить большие жертвы во имя будущего безоблачного счастья. Судьба пошла ей навстречу – Алехандро позвонили и назначили деловую встречу. Каролина радостно встрепенулась:
   – Поезжай, не беспокойся, я пригляжу за Кике, мы с ним пойдем, погуляем, я все ему покажу.
   Во время прогулки Каролина только и делала, что твердила мальчугану, как любит ее Алехандро. Кике совсем не интересно было ее слушать, и он клянчил у Каролины мороженое.
   Бежавшая из аптеки Исамар налетела на них, и Каролина рассерженно фыркнула:
   – Наглая какая!
   – Простите, сеньора, я просто вас не заметила! – оправдывалась Исамар.
   – Ну и нахалка! – Каролина просто обомлела. – Впрочем, что с тебя взять, с неотесанной деревенщины, от тебя и рыбой воняет, и манер у тебя никаких! Зря ты Алехандро на шею вешаешься, он таких и вблизи не видит!
   – Так вы знакомы с моим папой? – обрадовался Кике, которому очень понравилась красивая, искренняя Исамар.
   – Нет, не знакома, – улыбнулась Исамар.
   – Неправда! Вы же знакомы с Алехандро Мальдонадо, а он и есть мой папа.
   Исамар обомлела: она-то думала, что это новая падчерица дона Фернандо, а оказывается, она – жена Алехандро и мать его сына.
   Домой Исамар вернулась как в воду опущенная: откуда ей было знать, что Алехандро женат?..
   Невесело было Кике: Каролина купила ему только одно мороженое. Дон Фернандо посочувствовал ему:
   – Мы богатые люди, Кике, ты можешь есть мороженое сколько хочешь. А когда вырастешь, станешь врачом. У нас в семье есть уже свой архитектор, будет свой адвокат, и не хватает только врача. Все, что у меня есть, все тебе оставлю.
   Элисенда удивилась, что с Каролиной не вернулась домой Эстефания. Она беспокоилась, дело к вечеру, а девочки все нет дома. Хотя девочкой Эстефанию можно было назвать весьма относительно.
   – Не беспокойся, Элисенда, – успокаивал ее дон Фернандо. – Твоя дочь стала членом нашей семьи, она Мальдонадо, а Мальдонадо здесь все уважают.
   – Если вы Мальдонадо, говорить нам не о чем, – отрезал Хулио Сесар в ответ Эстефании, объяснившей, кто она и откуда здесь появилась.
   Эстефания сама подошла к Хулио, когда он вытаскивал из лодки улов. Ей очень понравился стройный, сильный рыбак с пронзительными черными глазами и волевым подбородком. Он оказался вдобавок и приятным собеседником, и они с удовольствием болтали, пока не споткнулись о Мальдонадо.
   – Но кто они такие, эти Мальдонадо? Объясни мне, – попросила Эстефания.
   – Не буду и пытаться! – отказался Хулио. – А ты отправляйся-ка лучше домой, уже поздно.
   – Не пойду, пока не узнаю, кто такие Мальдонадо! – заупрямилась Эстефания.
   – Тогда пойду я! Всего хорошего! – и Хулио Сесар заторопился прочь от недоуменно глядевшей на него девушки.
   И вот тут-то на берегу появился угрюмый Сабас с подручными.
   – Не спеши, Хулио! Потолкуем!
   С ублюдками не толкую, отрывисто бросил Хулио.
   – А у меня для тебя весточка от старухи с косой, – ухмыльнулся Сабас. – Она интересуется всеми, кто идет против Мальдонадо.
   Парни тем временем окружили Хулио и стали его избивать. Зверски, умело, стараясь забить насмерть.
   Но тут с отчаянным криком к ним подлетела Эстефания:
   – Убийцы! Убийцы! – пронзительно кричала она.
   Сабас признал падчерицу дона Фернандо, мигнул своим подручным, и они разбежались, оставив лежать на песке бездыханного Хулио Сесара…
   Дела, по которым вызвал Матеус Алехандро, касались кредитов на задуманный Алехандро грандиозный проект. Всё обсудив, Матеус готов был дать деньги. Алехандро был счастлив, счел, что договор нужно отпраздновать, и они отправились поужинать в ресторан в городке неподалеку. Перед одним из столиков Матеус остановился как вкопанный.
   -  Неужели Марта? Что ты здесь делаешь?
   – Изучаю нравы, ответила с улыбкой Марта. – Познакомьтесь, моя компаньонка Деянира.
   – Очень приятно. А не поужинать ли нам вместе?
   – Архитектор Алехандро Мальдонадо.
   – Марта Агирре.
   Молодые люди обменялись пристальными взглядами.
   – Звучит банально, но мне кажется, я вас где-то видел.
   – В аэропорту, и вы запомнились мне своим небанальным поведением, – насмешливо улыбнулась Марта.
   – Будьте ко мне снисходительны, я тогда страшно нервничал, встречал сына, которого не видел почти с самого рождения.
   Они ужинали, болтали, смеялись. Алехандро был в ударе – еще бы: исполнялись его мечты – его проект принят, его сын будет жить с ним вместе, и никогда он еще не встречал женщины очаровательнее Марты. Он заинтересовался странным медальоном у нее на шее.
   – Семейная реликвия, – ответила Марта.
   Прощаясь, он попытался условиться о встрече, но Марта была так загружена, у нее было столько дел, что она могла пообещать только позвонить ему, когда появится возможность.
   – Пусть у вас впереди будет приятный сюрприз! – улыбнулась она, помахав рукой, и они с Деянирой уехали.
   – Ты могла бы дать ему телефон, Марта! – сказала ей дорогой Деянира.
   – Могла бы! Он умный, обаятельный! Но для меня сейчас главное – месть. Завтра мы с тобой меняем отель и приступаем к подготовке!
   Весть о том, что избили Хулио Сесара Аройо, облетела деревушку. В своем избиении он обвинил Фернандо Мальдонадо. Исамар, услышав новость, ужаснулась: неужели Рейнальдо мстит?
   Пайва немедленно отправился к дону Фернандо и сообщил ему об обвинении Аройо. Лицо Фернандо выразило искреннее недоумение: он в жизни не слышал фамилии Аройо и не знает, кто такой Хулио Сесар.
   В разговор вмешался Алехандро. Он объяснил, что несколько дней назад у него была стычка с Хулио, но с Хулио он связываться не стал. Хулио поклялся ему отомстить. И теперь, наверняка, мстит таким недостойным образом, пытаясь вмешать его отца в сомнительное дело.
   – У нас много завистников,  Пайва,  –  подхватил Рей. – Им хочется иметь то, что имеем мы, но не хочется гнуть спину.
   – Что ж, поверю вам на слово! — вздохнул Пайва. – Доброй ночи!
   Дон Фернандо довольно потер руки. Но объяснения на этом не кончились.
   – Не лги мне, Фернандо! – так встретила его Элисенда. – Эстефания мне сказала, что разговаривала с этим рыбаком, когда подошли твои люди и начали его бить. Я твоя жена, и ты должен мне все объяснить!
   – К рыбаку я не имею абсолютно никакого отношения, Элисенда, но ты действительно моя жена и должна знать, что тебе лучше держаться как можно дальше от моих дел, иначе и тебе может не поздоровиться. И проследи, пожалуйста, чтобы твои дочки не бегали впотьмах на свидания с рыбаками, – очень жестко сказал дон Фернандо.
   И Элисенда поняла, что так оно и в самом деле будет лучше.
   Назавтра Каролина взяла с собой Кике на верховую прогулку. Она оказалась любительницей верховой езды. Провожали их Алехандро с Леонардо, который глаз не мог оторвать от стройных ножек Каролины. Кике помахал рукой:
   – Пока, папа!
   – Пока, малыш! Попрощайся и ты, Леонардо, – с улыбкой сказал, Алехандро своему ближайшему другу. – У нас сегодня трудный день и хорошо бы нам успеть позавтракать!
   Поначалу Кике очень нравилось скакать на лошади, но потом надоело.
   – Я хочу слезть и собирать ракушки, – заявил он Каролине.
   Каролина досадливо вздохнула. Ссадив Кике возле устья реки, она решила, что еще немного проедется, а потом вернется за надоедой, и ускакала.
   Кике пошел к речному берегу, отыскивая ракушки: одна, вторая… и вдруг замер. Потом вскочил и кинулся бежать со всех ног, пока не уткнулся в юбку шедшей по берегу Исамар. Захлебываясь от ужаса, он выговорил:
   – Там мертвый человек, Исамар, там мертвец.
   Мертвецом, кормившем с утра пораньше рыб, был Урбино, заподозренный Реем и Фернандо в предательстве.

Глава 6
   После скандала в доме Ферейры Алехандро едва разговаривал с Рейнальдо. А Рейнальдо прищуривал свои и без того узкие глазки и презрительно оттопыривал нижнюю губу: что Гильермо, что Алехандро – один архитектор, другой адвокат – чистюли несчастные! А на него отец всегда взваливал всю самую грязную работу! Другой ему и не положено, он – незаконнорожденный и не знает даже, кто его мать. Поэтому все с ним так и обращаются. И он в долгу не останется. Условности? Они гроша ломаного не стоят. Рейнальдо верил только в силу и в деньги. И они его пока не подводили. Единственный человек, который ему нужен, – это Мерседес, он ее любит, любит по-настоящему. И сделает все, чтобы она была с ним.
   Сложно было жить Мерседес, ее страстная душа неистово стремилась к идеалу, к святости, а столь же страстная плоть волновалась всеми волнениями плоти, поэтому Мерседес жила в постоянной борьбе. Как-то Роса, любовница Фернандо, сказала ей: «Живи реальной жизнью. Рей – любовь всей твоей жизни, прими его таким, каков он есть, и неси свой крест». Но как? Как смириться с этой реальностью? Как смириться с чудовищем, которым стал Рейнальдо, веселый мальчишка, вожак и заводила, каким он был когда-то в школе? Мерседес не могла ни решить, ни решиться и, изнемогая от борьбы с самой собой, мечтала о монастыре как о тихой заводи, где обретет покой и разрешение всех вопросов.
   Вечерами она молилась так: «Пресвятая Дева, помоги мне! Любовь моя пагубна, она выше моих сил. Я не вправе  любить такое чудовище, как Рейнальдо Мальдонадо. Помоги мне Пресвятая Дева, изгнать его из сердца, души, плоти, крови!»
   Она преподавала в школе и шла с занятий, когда ее нагнал Рей.
   – Мерседес, прости меня! Я понимаю, как тебе тяжело, ты считала меня идеалом и разочаровалась во мне. Но я же нагой, я незаконнорожденный.
   – Я не настолько жестока и легкомысленна, чтобы упрекать тебя за это, – вскинулась Мерседес.
   – Я несу эту тяжесть, а ты – единственный человек, которого я люблю, все светлое у меня связано только с тобой, ты единственная женщина, которую я уважаю, на которой хотел бы жениться, иметь детей. Мою жизнь не назовешь праведной, но я мог бы измениться. Если ты протянешь мне руку, я изменюсь. Не отталкивай меня! На этом святом месте, перед этим распятием клянусь тебе, я изменюсь!
   Любовь доверчива, она живет верой, и Мерседес поверила Рейнальдо, ей стало легче, жизнь позвала ее, она была готова откликнуться на ее зов. Она знала, что отец никогда не примет Рея, но и это ей было не страшно. Она знала, что сможет пойти даже против воли своего отца. Страстность натуры она унаследовала от него. Теперь он ненавидел Рея и готов был яростно защищать свою дочь от его посягательств. А Мерседес была готова защищать свою любовь. Страшным для нее оказалось другое: несколько дней спустя она увидела Рейнальдо целующимся с Мерсе, помощницей Росы из распивочной. Вот это было для Мерседес настоящим ударом.
   Откуда ей было знать, что Мерсе давным-давно была влюблена в Рея и добровольно взялась шпионить в распивочной для семейства Мальдонадо, а за сведения требовала плату натурой. Рей как честный на свой манер человек расплачивался в этот миг по счетам. Но и знай Мерседес эту низкую правду, вряд ли бы она ее утешила.
   И вновь терзалась Мерседес адскими муками, вновь искала утешения у падре Эустакио и говорила с ним о монастыре.
   Тяжелый удар обрушился на Исамар: она осталась одна на свете – матушка ее умерла. Перед смертью она говорила о каком-то медальоне, Исамар не поняла, о каком. Крестный Сакариас взял на себя расходы на похороны, и Исамар пока жила у него. Оставаться одной в доме ей было еще не по силам. Кончилась одна жизнь, начиналась другая. Исамар готова была трудиться и преодолевать трудности, но сердце ее изнывало от любви к ушедшей матери, единственному родному человеку на этом свете. Сакариас советовал ей уехать, но Исамар дорожила местами, где выросла, и не могла оставить могилу матери – единственный уголок, где ей было сейчас хорошо. И потом, что она могла поделать, если надеялась на счастливое будущее с Алехандро? А она на него надеялась. Он ведь сам пришел к ней, благодарил за Кике и поцеловал. И она чувствовала, что губы его дрожали, чувствовала, что он любит ее, и понимала, что никуда не уедет отсюда, потому что близко-близко поджидает ее единственная любовь.
   Она решилась и написала Алехандро письмо, безымянное, благодарственный гимн счастливой и любящей души своему любимому. Передала его Виолета через Гильермо.
   Исамар сидела и разговаривала с Сакариасом, когда в дверь постучали, и на пороге появился дон Фернандо, как всегда ласковый и благодушный. Он поприветствовал Сакариаса, и тот невольно весь подобрался: ему совсем не хотелось впускать несчастье в свой дом. А Исамар удивилась нелюбезности крестного и встретила дона Фернандо очень приветливо.
   – Так вот ты какая, Исамар Медина, – благосклонно сказал дон Фернандо, – наслышан о тебе, наслышан!
   – От кого же? – заинтересовалась Исамар.
   – От сына Алехандро и еще от одного человека, дороже  которого у меня нет никого на свете, – внука Кике!
   Дон Фернандо привык распоряжаться, а не просить, но к Исамар он пришел с просьбой. Он приглашал ее к себе в дом, чтобы она побыла с Кике.
   Чего только дед не делал, чтобы завоевать расположение внука! Он решил, например, что перед живой лошадкой Кике не устоит. Но Кике равнодушно взглянул на прелестную рыжую кобылку, и тогда Фернандо стал допытываться:
   – Скажи мне, чего ты хочешь, внучек? Проси о чем угодно. Я подарю тебе все, что ты захочешь. Ну давай, говори, Кике, чего ты хочешь?
   – А ты сделаешь все, что я захочу? – переспросил мрачно черноглазый Кике.
   – Все, что захочешь, клянусь! Отказа ни в чем не будет!
   – Я хочу уехать из этого дома и жить у моего дедушки! Ты Мне обещал! Значит, я могу уехать?
   Узнав, что Исамар – единственная, с кем охотно проводит время Кике, он пришел за ней. Больше того, он хотел, чтобы Исамар жила у него в доме и занималась его внуком.
   Сакариас воспротивился предложению Фернандо. Исамар не нужна работа. Он сам всем обеспечит крестницу. Но Исамар обещала подумать, а пока согласилась пойти с доном Фернандо и поиграть с Кике.
   Кике ей очень обрадовался, с ней он оттаивал, болтал, смеялся. Он чувствовал: в доме деда каждый занят только собой и никому нет до другого дела. Исамар – другая, им друг с другом интересно. Они решили отправиться погулять. И Исамар пошла спросить разрешение у Алехандро.
   – Ты и есть королева, Марта! Ты не представляешь, как я рад видеть тебя у себя в доме! – услышала она голос Алехандро.
   Разрешения она все-таки попросила и увидела красавицу Марту, нарядную, уверенную в себе. Свет померк в глазах Исамар, белый день стал темной ночью. Нет, не бывает в жизни волшебных сказок!
   Хулио Сесар уже снова рыбачил. Он понимал, какая опасность ему грозит, но сдаваться не собирался. Если не он, то никто в этом поселке не выведет Мальдонадо на чистую воду, и он собирался идти до победного конца. Мальдонадо он ненавидел, а Эстефанию, которая, позабыв женский стыд, пыталась соблазнить его, презирал. Он не позволит ей обращаться с собой как с куклой и не будет послушно служить любой прихоти богатой избалованной девицы. Нет слов, она была очень хороша, эта Эстефания. На острове, куда она уговорила отвезти ее, она делала все, чтобы задержаться там подольше, даже спрятала деталь от мотора, но Хулио Сесар – не игрушка. У него есть дела поважнее.
   Хулио не уставал следить за тем, что делается на реке, на море, и однажды понял: ночью нужно снова ждать лодку с контрабандным грузом. С Ансельмо, своим ближайшим другом, они засели в прибрежных кустах, и лодка в самом деле приплыла, и загружал ее Рей. Он обнаружил их, стрелял и ранил Ансельмо. С этой ночи война из тайной стала явной. Рей про себя подписал Хулио Сесару смертный приговор. Трудная борьба предстояла прямодушному Хулио, а противниками его были хитроумный жестокий Фернандо и неистовый Рей.
   Мать Хулио Сесара, Брихида, пришла поутру в дом Фернандо. Подслеповатая изможденная женщина в молодости была красоткой, но взглянув на нее теперь, никто бы этого не подумал. Фернандо не скрыл своего недовольства:
   – Я запретил тебе здесь появляться! – резко сказал он.
   – А я наплюю на твои запреты, Фернандо Мальдонадо, если хоть один волосок упадет с головы Хулио Сесара Аройо, я открою всю правду Рейнальдо.
   – Похоже, ты забыла мой характер, Брихида! Я никому не позволю себя шантажировать, а уж такому ничтожеству, как ты, тем более!
   – Будь ты проклят, Фернандо! Я была молоденькой, я собиралась замуж, когда ты взял меня силой, а потом беременную бросил. Я родила Рейнальдо, и ты отнял у меня моего сына, потому что я была недостойна растить его. В молодости ты меня запугал. Но теперь я тебя не боюсь и расскажу людям правду. Выведу тебя на чистую воду. Буду кричать о тебе на всех перекрестках, если ты хоть пальцем тронешь сына, который у меня остался!
   Кроткая Брихида была сейчас похожа на волчицу, что того и гляди вцепится в горло и разорвет.
   Фернандо понял это. Брихида ушла, и он позвал Рейнальдо.
   – С головы Хулио Сесара не упадет ни единый волос.
   – Но он опасен, папа!
   – Это мое последнее слово, а слово мое – закон!
   Да, слово дона Фернандо в здешних местах было законом. Но этому закону было неподвластно прошлое, а оно словно бы воскресло, и то и дело напоминало о себе. Началось все с расспросов сеньориты Марты, но ее не трудно было успокоить. Затем Сабас сообщил, что по деревне ходит какая-то побирушка и расспрашивает всех и каждого о дочерях Леонидаса Торреальбы, Фернандо распорядился немедленно убрать ее, не интересуясь, кто она и откуда. Порой чем меньше знаешь, тем лучше.
   Сабас не замедлил исполнить распоряжение, но впервые потерпел неудачу: ударил побирушку по голове, но добить не успел, раздался выстрел, его ранили в руку, и ему пришлось спасаться бегством.
   Услышав выстрелы, Фернандо пришел в ярость, но внутри его что-то сжалось: Брихида, Торреальба – прошлое теснило его и сминало, а это прошлое нужно было убивать! Убивать!
   Даже получив по голове удар, Марта не пожалела о своем маскараде. Она только отчетливо поняла, как опасно се предприятие, но готова была на все, лишь бы узнать правду и отомстить за отца. К кому бы она не обращалась с расспросами о Торреальбе, все пугались и замолкали, и она почувствовала, как велика власть тех, кто способен убивать. Но готова была померяться с ними силой.
   Приняв решение, она поехала к Ферейре. Он удивился се визиту. Марта, обольстительно улыбнувшись, дала ему понять, что ее женское сердце не осталось безразличным к его мужским достоинствам. Ферейра почувствовал себя польщенным. Мерседес, которая присутствовала при этом кокетливом разговоре, стало до крайности неприятно, она сослалась на дела и откланялась. Ферейра попытался удержать дочь, но Марта любезно сказала:
   – Я не обижусь, да и поговорим мы в более интимной обстановке.
   Кокетничая, Марта уже очень скоро звала Ферейру Лоренсо и расспрашивала его об убийстве, которое совершилось в здешних местах двадцать лет назад. Ферейра насторожился: что за маниакальный интерес?
   – Я боюсь привидений! Мне здесь жить, и я хочу знать все об этих местах, – объяснила Марта.
   – Я в этих местах живу и, однако, мало что знаю, ответил Ферейра, – доподлинно знаю одно: одна из дочерей Торреальбы умерла.
   Говоря это, Ферейра разливал вино по бокалам, но тут его вызвали в кабинет для делового разговора и, извинившись, он ушел. Не теряя ни минуты, Марта всыпала в бокал Ферейры порошок.
   – Ты – убийца, вот поэтому ты стараешься, чтобы я позабыла о прошлом. Но тебе не уйти от возмездия!
   Ферейра вернулся и взял бокал:
   – Твое здоровье, Марта!
   Но выпить не успел. В гостиную вошли Мерседес с Алехандро и Рейнальдо. Мерседес навещала больного Кике, мужчины проводили ее и зашли поприветствовать Марту.
   Ферейра отправил Мерседес за бутылочкой редкого вина, которое приберегал для особых случаев.
   – Можно отпить из твоего бокала, Ферейра? — спросил Алехандро.
   – Это мой бокал! – поторопилась сказать Марта и придвинула бокал к себе.
   Алехандро извинился. Между тем принесли еще бокалы, разлили вино, и Ферейра произнес прочувственный тост в честь своей прелестной гостьи.
   – И я пью за вас! – воскликнула Марта и, потянувшись за бокалом, нечаянно смахнула его со стола. –Ах, простите, до чего же я неловкая, разбила бокал!
   – Какие пустяки! – успокоил ее Ферейра.
   Алехандро смотрел на Марту влюбленным взглядом, и Марте это не было неприятно. Вскоре она собралась домой, и Алехандро поехал ее провожать. Прощаясь, он задержал ее и сказал:
   – Я люблю тебя, Марта, и хочу, чтобы ты стала моей женой.
   – Дай мне время. Я должна покончить с одним делом. Только ни о чем не расспрашивай меня. Ты мне нравишься, и мне очень хочется быть с тобой счастливой.
   Глаза Алехандро счастливо вспыхнули, он простился и ушел.
   – Моя сестра умерла, Деянира! А убить Ферейру мне помешал Алехандро!
   Еще и помолвки-то не было, а Каролина уже успела сообщить о женитьбе Алехандро Кике. Мальчик от огорчения заболел. Он был уверен: папа уедет со своей красивой иностранкой и оставит его жить в этом страшном доме.
   Дом и вправду был страшным. И то, что Аврору отправили в сумасшедший дом, ничуть не разрядило его атмосферу, скорее, наоборот – в нем бушевал Фернандо, кудахтала Элисенда, шипела Каролина, и этого было более чем достаточно, чтобы отравить жизнь кому угодно.
   Недоволен своим домом был и Гильермо. Разгуливая по поселку, он повстречал свою подружку детства, Виолету, и изумился, до чего она стала хорошенькой. Поговорив с ней, он отдал должное её уму. Пригласил раз-другой на прогулку, а потом и к себе в дом на ужин. И вдруг дома отказались принять его подружку. В доме было известно, что Виолета – сестра Росы Пеньо, владелицы рюмочной «Вкус Росы», такие подружки – неподходящая компания для Гильермо. Вынесенная резолюция обсуждению не подлежала. Гильермо обиделся.
   Однако вот что любопытно: точно такую же резолюцию, вынесло и другое семейство, которое было сочтено недостойным Гильермо. Роса запретила Виолете идти в дом Мальдонадо: Гильермо не их поля ягода, а такие знакомства далеко заводят! Виолета возмутилась: мнение сестры ей не указ, она уже взрослая и распорядится своей судьбой получше Росы. Роса не выдержала обиды и впервые в жизни отвесила любимой сестренке пощечину. Потом обе поплакали, покаялись и помирились.
   Виолета извинилась перед Гильермо, что никак не сможет прийти к ним поужинать.
   Гильермо облегченно вздохнул и очень сожалел, что так получилось: все так ждали, так готовились!
   Узнав, что Аврору отправили без его ведома в лечебницу, Алехандро, справившись об адресе, сел в машину и помчался туда.
   Серый халат, серые стены, обстановка, как в тюремной камере, и серое потухшее лицо Авроры больно поразили его.
   – Мы немедленно уезжаем! – сказал он ей. – Тебе необходимо быть дома, мы очень без тебя соскучились!
   И Аврора к величайшему удовлетворению Энкарнасьон и величайшему неудовольствию Элисенды вновь водворилась в доме.
   Кике лежал в жару, не ел, не пил. Снова побежали за палочкой-выручалочкой – Исамар. Она пришла, и Кике оживился. Ей он доверил свое горе и добавил:
   – Была бы ты моей мамой, я бы ничего не боялся. А с ней он уедет далеко-предалеко.
   – Не уедет, а если уедет, то с тобой. И поверь, Кике, сердце человека как большой-большой дом, и живет в нем много-много людей. Твой папа может любить и тебя, и твоего дедушку, и своих друзей… Все вы уживаетесь в его сердце. Понятно, да?
   – Вроде понятно, — Кике явно повеселел. — А знаешь, Исамар, если ты меня покормишь, то я поем!
   – Вот и хорошо, ты должен непременно есть, Кике, чтобы вырасти здоровым, большим и сильным.
   Кике поел, и Исамар стала прощаться.
   – Завтра я навещу тебя, а потом уеду. Но ты обещай, что будешь всегда хорошо есть, и помни, что я тебе говорила: сердце человека – просторный дом.
   Она спустилась вниз.
   Внизу праздновалась помолвка Алехандро и Марты.
   – Исамар – идеальная служанка для Кике, как вы находите? – протянула, томно поводя глазами, Каролина.
   – Ну что, Исамар, ты согласна начать работать? – подхватила Элисенда.
   – Нет, сеньора, благодарю вас, – ответила Исамар, глядя на Элисенду спокойно и прямо. – Я ни у кого не смогла бы жить в служанках. А бедности своей я не стыжусь. И не понимаю, почему вам так хотелось унизить меня перед своими гостями. Мне кажется, это стыдно.
   Каролине стало неловко, но она и виду не подала, что слова Исамар ее задели.
   Фернандо сожалел, что Исамар отказывается принять участие в их семейном торжестве. Леонардо, которому пора было уже уезжать, вызвался подвезти Исамар до дома.
   Уходя, Исамар слышала звон бокалов и веселые поздравления, Марте и Алехандро желали долгих лет семейной счастливой жизни.
   «Все кончено» – поняла Исамар, и еще поняла, что они с крестным уезжают.

Глава 8
   Исамар с удивлением смотрела на большие дома, на потоки машин, она впервые попала в большой город, и, конечно же, растерялась. Сакариас приезжал в столицу не впервые, здесь у него жил племянник, к нему-то он и собирался отправиться с Исамар.
   – Сядем на такси и быстрехонько доберемся до Сан-Хосе.
   Но цена, которую запросил шофер, показалась Сакариасу очень высокой, и он решил остановить другую машину. Пока он искал такси, какой-то здоровенный парень подхватил его чемодан, а второй потребовал деньги. Вдобавок они стали приставать к Исамар, и Сакариас поторопился отдать им бумажник, лишь бы только от них отвязаться.
   Грабители мигом исчезли так же незаметно, как и появились, а Сакариас рассмеялся:
   – Без багажа, крестница, мы можем и пешком идти, вот и отправимся немедля в путь, чтобы до племянника засветло добраться.
   Исамар ему улыбнулась. Город ей не нравился. Но что было делать? Только привыкать.
   Шли они долго. Уж на что Исамар была выносливой, но и она устала, а главное, проголодалась. Но приходилось терпеть: у них не осталось ни гроша. И когда Исамар почувствовала, что больше не в силах сделать ни шагу, крестный показал ей белевший впереди дом – цель их долгого странствия.
   Гойо, племянник Сакариаса, небольшого роста, очень серьезный молодой человек с пронзительными темными глазами, прямым носом и мягкими волосами на прямой пробор встретил родню радушно. Догадавшись, что гости устали и голодны, он сделал заказ по телефону, и им принесли ужин из ближайшего китайского ресторанчика.
   Посмотрев на палочки, Исамар рассмеялась:
   – Я слишком голодная, чтобы учиться ими есть, – сказала она.
   – Живите сколько хотите, квартира большая, вы меня ничуть не стесните, – радушно предложил Гойо.
   – Мне бы хотелось найти работу, – сказала Исамар. – А сейчас, с вашего позволения, я отправлюсь спать. Устала ужасно!
   Мужчины остались сидеть за столом.
   – Жизнь Исамар в поселке в опасности, потому мы и приехали сюда, Гойо. Но больше я ничего не могу тебе сказать, — объяснил причину своего внезапного приезда Сакариас. – И еще я хотел бы вылечить ее от безнадежной любви.
   – Ну, здесь она от нее живо излечится, – улыбнулся Гойо. – А что касается опасности, смотри, может, и я чем-нибудь могу помочь, как-никак, я – прокурор Министерства общественных работ. Что же касается работы для Исамар, то завтра же заглянем к одной моей приятельнице, может быть, и работа найдется.
   Гойо оставил Исамар внизу в кафетерии, а сам поднялся в офис поинтересоваться у своей приятельницы Фанни, не найдется ли для Исамар секретарской работы.
   Исамар сидела за столиком и поглядывала по сторонам.
   И вдруг она увидела Марту. Марта направлялась к Алехандро в офис. Она тоже увидела Исамар и от возмущения онемела: она терпеть не могла охотниц за чужими женихами, всегда презирала их и сочла нужным поставить эту деревенскую Диану на место.
   – Я удивлена тем, что вижу вас здесь, Исамар! – начала она очень резко. – Уверена, вы ждете Алехандро. Но предупреждаю: Алехандро – мой, а в качестве врага я себя никому не пожелаю! Прекрати погоню за ним! И советую не встревать между нами!
   Исамар с несказанным удивлением смотрела на Марту. Она не могла понять, почему вдруг возник этот разговор, но тон Марты показался ей обидным.
   – Не в моих привычках за кем-то гоняться, а тем более – за мужчинами! Вы оскорбляете меня без всякого малейшего повода!
   – Вот как? А разве не повод ваше присутствие в офисе Алехандро?
   Исамар удивилась еще больше:
   – Неужели? Но даже если это его офис, мне вам сказать больше нечего, я все уже сказала!
   Разгневанная Марта поднялась наверх, а Исамар вышла на улицу.
   Вскоре ее догнал довольный Гойо:
   – Почему не дождалась? Кажется, дело идет на лад, шеф сейчас занят, но Фанни уточнит у него и позвонит.
   – А шефа, случайно, зовут не Алехандро Мальдонадо?
   – Да. И что же?
   – А то, что из-за него я и уехала из Энсинады!
   Вечером по телевизору передали из Энсинады печальные вести.
   Исамар расплакалась и немедленно собралась ехать туда.
   – Они лгут! Лгут! – плача, сердилась она. – Старый Фелипе никакой не контрабандист, он был беден как церковная мышь и делился с нами последними вырученными грошами! И Хулио я знаю с детства, их убили и оболгали!
   Гойо отговаривал ее от поездки, но видя, что это бесполезно, согласился сам отвезти ее.
   На другой день они съездили в Энсинаду. Поселок был мрачным, взбудоражен и напряжен. Искали Хулио Сесара – одни чтобы спасти, другие чтобы убить.
   В баре у Росы сидел Фернандо и выяснял у Ансельмо, что сталось с Хулио.
   – Скажи, где прячется главарь контрабандистов. Ты же его лучший друг!
   – Я знаю одного главаря контрабандистов, вашего сына, Рейнальдо. Он – виновник вчерашней бойни, и вы можете убить меня, правды я скрывать не буду. Рей был там и убил рыбаков, – запальчиво отвечал Ансельмо.
   – Ты дорого заплатишь за свое вранье, – медленно и весомо выговорил Фернандо.
   – Он на самом деле лжет, – сказала, подходя к ним, бледная как полотно Мерседес, – эту ночь Рейнальдо провел со мной.
   – Признай, что ты боишься, Ансельмо, – подхватила Роса. – Сеньорита не может говорить неправду, она – святая женщина и не станет играть со своей честью!
   – Видишь! Видишь! – заревел Фернандо.
   – Неужели правда? – вскинулся Ферейра.
   – Правда, папа, – подтвердила Мерседес, опуская свои большие карие правдивые глаза.
   Ничего нового Исамар не узнала, и не узнала она ничего и о судьбе Хулио, и оставив на всякий случай свой адрес Виолете, уехала с тяжелым сердцем обратно в Каракас.
   Переодев в женское платье, в Каракас переправили и раненого Хулио. В большом городе его было легче спрятать. Он лежал в бессознательном состоянии в маленькой комнатке, Брихида ухаживала за ним, а доктор обещал, хоть и не за два дня, но поставить на ноги.
   Когда Хулио пришел в себя, он сразу заговорил о заявлении в официальные органы и процессе против Мальдонадо. Он видел, что стрелял в него Пайва. Решимость бороться в нем не ослабела, и он готов был идти до конца. Он понимал, что его будут искать, желая покончить с нежелательным свидетелем. Но и приготовился защищаться. Пока он был болезненно слаб, и Брихида, зная, что Сакариас в Каракасе, разыскала его и привела к Хулио.
   – Ты скоро встанешь на ноги, Хулио, рана уже затягивается, – одобрил лечение Сакариас.
   – Передай от меня привет Исамар, мне очень бы хотелось ее повидать, – сказал Хулио, откинувшись на подушки. Сил было так мало, что трудно было даже говорить.
   Сакариас не одобрял решения Аройо идти против семьи Мальдонадо, люди они богатые, могущественные, а он простой рыбак, прихлопнут мокрого места не останется. Так рассуждал за ужином Сакариас, но Гойо с ним не согласился:
   – Мы жили бы совсем по-другому, говори у нас люди правду, невзирая на богатство и могущество. Обещайте мне, дядя, что отведете меня к нему, и мы посмотрим, что можно сделать.
   После ночи, проведенной с Рейнальдо, в аду оказалась Мерседес. «Ты ослепла, Мерседес! Ты не знаешь, кому себя отдаешь!» – с отчаянием и гневом сказал ей отец. Если бы она не знала, ей было бы легче, но Мерседес знала, что Рейнальдо – грубый, страшный самец, однако не смогла совладать со своей исступленно жаждущей плотью. И чувствовала теперь, что сама втоптала себя в грязь. Она пошла исповедаться к падре Эустакио, своему духовнику:
   – Я не могу осуждать тебя, за любовь, дочь моя, – сказал ей падре. – Удел женщины любить и выходить замуж за своего избранника.
   То же самое твердил ей и Рей, который после той ночи постоянно искал с ней встречи.
   – Рей, скажи мне, ты был там той ночью? – спросила Мерседес, впиваясь в его узкие холодные глаза молящим нетерпеливым взглядом.
   – Ты же знаешь, я был с тобой, – ответил Рей, не пряча глаз.
   – Но ты был такой странный! Ты был не похож сам на себя!
   – А ты, черт побери? Уж и не знаю, что мне сделать, чтобы ты мне поверила!
   – Поклянись мне, Рейнальдо! Поклянись, глядя в глаза.
   – Клянусь всем, чем угодно: жизнью и нашей любовью, что я не замешан в этом преступлении!
   Мерседес облегченно засмеялась.
   – Ты снял с моей души камень, Рей! Я стала легкой как птица!
   – Мы с тобой поженимся, Мерседес, и вот увидишь, я сумею сделать тебя счастливой, – говорил Рей, жадно ее целуя, и Мерседес покорно отдавалась его обжигающим ласкам.
   Она сидела одна и грезила о будущей жизни, когда домой вернулся Ферейра:
   – Срочно собирай вещи! Мы уезжаем отсюда! Ты никогда не станешь женой негодяя!
   Алехандро, узнав от Фанни, что речь идет о работе для Исамар Медины, принять ее к себе в бюро охотно согласился. Но Исамар, поблагодарив, отказалась: она уже нашла себе работу. В городе она немного обжилась, вела хозяйство, делала покупки, хотя цены, и в особенности на рыбу, приводили ее в ужас. Радовалась Исамар прогулкам в парке – ей нужны были цветы, деревья, травы, чтобы почувствовать себя счастливой. И вот, договорившись о встрече с Сакариасом, она шла в парк и потихоньку улыбалась своим мыслям. «Ну не странно ли, – думала она, – бежать от Алехандро, для того чтобы прибежать прямо к нему? Может, он все-таки моя судьба и напрасно я от него бегаю?»
   Какая-то машина нагнала ее и остановилась. В машине сидели Алехандро с Кике. Кике радостно махал руками, крича: «Исамар! Исамар!» Алехандро, сняв темные очки, улыбался. Глядя на этих двух мужчин, большого и маленького, Исамар невольно почувствовала себя счастливой. Они перебросились несколькими словами, поговорили о беде в Энсинаде.
   – Жаль, что твой жених оказался контрабандистом, — сказал Алехандро.                                         
   – Все ложь! – ответила Исамар. – Он никогда не был моим женихом и никогда не был контрабандистом. Я знаю, мы с ним выросли вместе.
   – Я повторил только то, что говорится в газетах и по телевидению.
   – Стоит ли повторять глупости? Но не буду вас больше задерживать, а то крестный меня заждался в парке.
   – Папа, а можно я пойду с Исамар в парк? – попросил, оживившись, Кике.
   – Если Исамар возьмет тебя, можно!
   Кике поцеловал отца и выскочил из машины.
   – А как мы встретимся? Я не знаю, когда освобожусь, – спросил Алехандро, вновь надев темные очки.
   – Скажите адрес, и я отведу его.
   – И адрес, и телефон. Я буду вам очень благодарен, Исамар!
   Алехандро не мог прийти в себя: подумать только, Кике впервые в жизни поцеловал его!
   Семейство дона Фернандо уже несколько дней обитало в столице. Дом пришелся Элисенде по вкусу: удобен, просторен, прекрасно обставлен. Она была счастлива, что уехала наконец из грязной дыры, про которую даже по телевизору стали передавать всякие ужасы. Сделала модную стрижку, присмотрела модное платье, и когда вдруг Кике привела Исамар, Элисенда была неприятно поражена этим явлением из прошлой и ненавистной жизни. Зато дон Фернандо встретил Исамар более радушно. Исамар торопилась домой, простилась с Кике и вышла на улицу. Следом за ней выскочил Рей и, делая вид, будто хочет ее проводить, чуть ли не силком стал запихивать в машину. Исамар отчаянно сопротивлялась.
   – Я не забыл, – цедил ей сквозь зубы Рей, – ты мне заплатишь сполна! Я люблю таких, как ты, необъезженных!
   На счастье Исамар, к дому подъехали Алехандро и Марта.
   – Что происходит? – заинтересовался Алехандро.
   – Давай я тебя отвезу, – предложила Марта.
   – Ничего не происходит, – лениво отозвался Рей. – Вот собирался проводить девушку, раз больше некому.
   – Я сам ее провожу, – решил Алехандро. – Марта, Подожди меня в доме, я скоро вернусь.
   Алехандро был так благодарен Исамар: рядом с ней Кике из отчужденного замкнутого маленького старичка превращался в открытого доверчивого ребенка. Да и сама Исамар была чудесным большим ребенком, простодушным, открытым, искренним. От одного взгляда на нее в Алехандро что-то светилось.
   Прощаясь, он неожиданно сам для себя прижал ее к себе и поцеловал. Исамар расплакалась. Алехандро принялся горячо утешать ее, пытался объяснить, что не играет ею, что испытывает к ней чувство, только сам не знает, какое…
   И тут Исамар всерьез рассердилась:
   – Если уж я чувствую, то знаю, что! А человек, который даже в чувствах разобраться не может, жалкий человек и ничего больше! Ты сбиваешь меня с толку, обманываешь свою невесту-чужестранку! И всё это называешь какими-то чувствами? Ты такой же циник, как и Рейнальдо, только он не ссылается на неведомые чувства. И надо же мне было влюбиться в тебя, Алехандро Мальдонадо! Какое, однако, несчастье!
   Марта всерьез ревновала Алехандро к Исамар. С присущей женщинам интуицией она чувствовала, что Исамар ему не безразлична, что-то в нем так искренне радовалось Исамар, что этой радости Марта не могла простить ни ей, ни ему. Она была всерьез увлечена Алехандро, а все, что ее увлекало, занимало ее глубоко и серьезно. Перемены в личной жизни ничуть не помешали ей заниматься делом, из-за которого она приехала в Венесуэлу. Как только приехал отец, она передала ему все сведения о Ферейре, которые собрал для нее частный детектив. Самуэль пообещал заняться его делами. В бизнесе, сказал он, он понимает больше Марты, и она может на него положиться, он сделает все, что Марта захочет: он его разорит. Самуэль подарил Марте прелестную квартиру, чем весьма смутил Алехандро, поскольку он сам собирался купить квартиру своей будущей жене. Но Марта сумела развеять его огорчение, заменив огорчением куда большим: она сказала, что выйдет за него замуж только после того, как завершит задуманное. И не пожелала сказать, что задумала. Ее отговорки болезненно подействовали на Алехандро. Много лет назад его первая жена так же нежно и бесхитростно попросила: верь мне. И он ей верил, но она его предала. Десять лет он не мог справиться с нанесенной ему раной. Жить слепой верой он больше не мог, не мог жить и без доверия Марты,
   Марта и не подозревала, какой тяжелый удар она нанесла своим молчанием Алехандро.
   Дон Фернандо пригласил все семейство в свой ресторан на открытие новой программы. Элисенда была в восторге, она обожала рестораны, Каролина тоже. Обе они во что бы то ни стало хотели развлечь Эстефанию, которая стала апатичной, ко всему равнодушной, и глаза у которой то и дело были на мокром месте. Общество подобралось приятное. Кроме своих, были вальяжный Ферейра и Самуэль Агирре в костюме с иголочки. Агирре окончательно покорил своей любезностью Элисенду. Покорил он и Ферейру, предложив ему открыть банк на паях. Ферейра был польщен, к тому же предложение ему сулило долгожданный выход. После событий в Энсинаде он понял: от Фернандо нужно во что бы то ни было отходить, сотрудничество с ним становилось опасным, грозя воскресить давно забытые дела. Предложение Агирре делало желанный отход реальностью. Ферейра опасался одного: как бы о его отступничестве и новой деятельности не узнал Фернандо…
   Новый певец Лефский всем очень понравился, оживилась даже Эстефания, а Элисенда, улыбаясь Агирре, поздравила себя с началом новой, давно чаемой ею жизнью.
   Гойо навестил Хулио Сесара, и они договорились, что как только Хулио встанет на ноги, он сделает заявление в прокуратуру. Гойо был согласен вести дело Хулио.

Глава 10
   «Известный предприниматель Фернандо Мальдонадо и его сын Рейнальдо обвиняются в убийстве рыбаков в Энсинаде» – с таким анонсом вышли газеты.
   Пайва на своей роскошной машине тут же примчался к дому Фернандо, и тот его немедленно принял. В кабинете Фернандо сидел еще и Рей.
   – Мало того, что меня вызвали в генеральную прокуратуру, но еще и каждая газетенка считает возможным обливать меня грязью, – истерически заговорил Пайва. – Предупреждаю обоих: если вы меня не спасете, я расскажу всю правду…
   – Что за паника, Пайва? Я не в таких передрягах бывал, и все обходилось, – нетерпеливо отвечал Фернандо. – Уйми страх! Или ты не мужчина?
   – Раскроешь пасть, считай себя покойником, – прибавил Рей.
   – Я схожу с тобой в прокуратуру, ведь и мое имя упоминается, — продолжал Фернандо.
   – А я займусь Аройо, – процедил сквозь зубы Рей.
   – Сходи лучше в газету и поговори с журналистом по фамилии Эрнандес. Ты имеешь право на опровержение. Если этот тип объективен, он опубликует и твою версию.
   Новость потрясла всех в семействе. Элисенда и Каролина не сомневались, что это клевета. Эстефания, обрадовавшись, что Хулио жив, стремилась выяснить во что бы
   то ни стало правду. И Гильермо была невыносима мысль, что его родные могут обвиняться в убийстве.
   Не прошло и нескольких дней, как Матеус, предоставивший Алехандро кредиты под его проект, сообщил, что вынужден отказать в дальнейшем финансировании проекта, поскольку на имя исполнителя легла тень, и высокопоставленный заказчик не допускает в своем окружении ничего сомнительного. Положение усугубилось еще и тем, что Леонардо, не сказав Алехандро ни слова, вложил в этот проект весь их капитал, и теперь они стали банкротами. Алехандро был удручен и винил Леонардо за то, что тот, принимая столь ответственное решение, ему и словом не обмолвился.
   Леонардо всерьез собирался жениться на Каролине. Заехав неделю назад ранним утром по делам к Леонардо, он застал у него Каролину. А теперь неизвестно, что будет с их браком. Впрочем, Алехандро не счел бы разлуку с Каролиной большой бедой для Леонардо: он не успел еще забыть, как Каролина пробралась к нему в спальню и пыталась его соблазнить. Поступок, по мнению Алехандро, из ряда вон, после таких поступков Каролина для него не существовала.
   Самуэль Агирре предложил Марте отложить свадьбу. Скандал был еще слишком громок. Пусть все прояснится, тогда и можно будет все решить. Марте не понравилось предложение отца. Она готова была броситься, очертя голову, защищать Алехандро. Готова была помочь Алехандро деньгами, услышав о его финансовых затруднениях, но Алехандро очень сурово прервал ее:
   – Я полагаю, ты понимаешь, Марта, что я не привык, чтобы женщина давала мне деньги?
   – Но речь ведь идет о фирме, и раз мы поженимся…
   – Я очень люблю тебя, Марта, и меня бесконечно трогает твоя готовность мне помочь, но с тех пор, как я закончил учебу, я ни у кого не брал денег, даже у отца. И сейчас я тоже сам справлюсь со своими трудностями.
   Алехандро не преминул спросить у Рея:
   – Как ты оцениваешь предъявленное тебе обвинение?
   – Гнусная клевета!
   – Но Хулио Сесар Аройо заявил, что ты был там, когда убивали этих людей.
   – Мстит, я увел у него невесту, рыбачку Исамар, вот он меня и возненавидел!                                           
   Алехандро показалось, будто он получил удар под ложечку.
   – Исамар? Но ведь она девушка, и необыкновенно порядочная.
   – Была, пока не переспала со мной. Ей самой захотелось, так что все по обоюдному согласию. Ну а теперь влюбилась в тебя…
   – Не могу поверить, Рейнальдо! То, что ты говоришь, чудовищно!
   – А чего бы ей тогда так нервничать, когда она меня видит? Узнай, Алехандро, узнай! – осклабился Рей.
   Элисенда устроила скандал Каролине: дочь графа де Марсо! Девичья честь! Честь семьи! Каролина лениво ее выслушала и попросила не вмешиваться в ее дела. Однако Элисенда все-таки поговорила с Леонардо, убеждая его исправить совершенную ошибку и жениться на Каролине. Леонардо как-то мялся, и Элисенде крайне не нравилась его нерешительность. Все с большим пылом она выговаривала Леонардо, что все должно быть серьезно. Наконец и Леонардо сумел вставить словечко в ее страстный монолог:
   – Я мечтаю жениться на Каролине, — сказал он. – Но смущает меня одно…
   – Пусть вас ничего не смущает, – горячо подхватила Элисенда.
   – Я – банкрот! – все-таки сумел закончить Леонардо.
   Элисенда замерла с открытым ртом.
   Вечером она шипела Каролине:
   – Мало того, что ты пренебрегла своей девичьей честью, ты еще связалась с нищим! Какой позор для всей нашей семьи! Такому ли я тебя учила?
   – Больше не учи! Я провожу время, как мне нравится, – ответила красотка Каролина, любуясь в зеркале своей новой прической.
   Алехандро снова помрачнел, замкнувшись, все реже снимал свои черные очки, и вместо чистого утреннего света видел вокруг себя мутную отвратительную грязь. И чаще всего было то, что грязь и была реальностью, жизнью… Почему Исамар, которая наверняка знала о намерениях Хулио, не предупредила его, Алехандро? Почему, не пощадила Кике, которого она, казалось бы, так любила? Знай он обо всем заранее, он предотвратил бы позорный скандал, который запятнал доброе имя целой семьи, принес столько горя и несчастья!
   Алехандро не выдержал и поехал к Исамар.
   – Объясни, что все это значит? – спросил он изумленно и счастливо глядящую на него Исамар, и показал газету.
   – Да, я читала, конечно, – ответила Исамар, – и огорчилась очень. Но что я могу знать? Обвиняет-то вашу семью Хулио Сесар.
   – Твой бывший жених, а поддерживает обвинение Грегорео Перальто – твой родственник! Так или нет?
   – Но я-то тут при чем?
   – Ты не могла не знать, что они говорят! Почему же ты меня не предупредила? Взрослый способен оградить себя от клеветы, но ребенок беззащитен!
   – Не вини меня, Алехандро! Я хотела сказать, но…
   – Не продолжай! – гнев увлекал Алехандро все дальше. – Ты скрыла и то, что было между тобой и Рейнальдо!
   – Но это-то как я могла тебе рассказать? Это же стыдно! – Исамар мучительно покраснела.
   – Так, значит, правда?
   – Не буду и об этом говорить!
   – И не говори! И стыдиться не стоит! Но я не желаю тебя больше видеть! Никогда!
   Алехандро бегом спустился с лестницы и всю дорогу клял себя за доверчивость. Как она их всех обманула! Всех обвела вокруг пальца!
   Дома он извинился перед Реем:
   – Рей, я поговорил с Исамар, прости, ты оказался прав.
   Марта была счастлива: Алехандро наконец убедился, что в ней говорила не ревность, а простой здравый смысл. Она сразу раскусила интриганку, поняла, что она манипулирует Кике ради того, чтобы втереться в доверие к Алехандро. Но ничего от Алехандро не добившись, мстит теперь самым недостойным образом, через своего жениха-контрабандиста, вмиг позабыв о Кике, таком любящем, таком впечатлительном. Марте не впервой смотреть в глаза грубой, неприглядной действительности, а Алехандро пусть все это послужит уроком, пусть больше прислушивается к ее, Марты, мнению.
   Алехандро и Леонардо сидели у себя в офисе и невесело толковали о своих делах. Нужно бы взяться за новый проект, но как? Своих денег ни гроша. А на кредит, пока не утихнет скандальная история, тоже нельзя надеяться. Алехандро едва удерживался, так ему хотелось попенять Леонардо за неосмотрительность. Но что толку упрекать? Ему самому несладко, свадьба с Каролиной повисла на волоске. Компаньоны сидели мрачные, не видя для себя ни выхода, ни просвета. Такими их и увидел бодрый, подтянутый, энергичный Матеус. Компаньоны встретили его с холодком – как-никак, он и был виновником их угрюмости. Но Матеус принял натянутость как должное.
   – Друзья! – начал он. – Я хорошенько подумал и понял, что поспешил. Работайте над проектом, я возобновляю субсидии. Прошу меля простить, я был не прав!
   Компаньоны недоверчиво переглянулись. Должно было произойти что-то чрезвычайное, чтобы такой осмотрительный бизнесмен, как Матеус, переменил решение. Но как это было прекрасно: они снова были на коне, снова были готовы сражаться, с трудностями и побеждать их!
   Алехандро немедленно позвонил Марте и пригласил ее поужинать.
   Альберто Эрнандес получил гонорар и повел всю компанию отмечать в ресторане знаменательное событие: начало битвы за справедливость. Пока рассаживались за столиком, смотрели меню, Исамар отвела Хулио в сторону.
   – Я давно хотела попросить тебя, Хулио: не вмешивай в эту историю Алехандро. Он безусловно честный и порядочный человек.
   – Пусть суд разберется, какой он там человек. А раз честный, чего ему опасаться? – непримиримо заявил Хулио.
   – Нечего, согласна, – подхватила Исамар, – но у него маленький сын, а сыну разобраться труднее, к тому же он недавно приехал, все ему чужие, для него все может кончиться настоящей трагедией.
   Хулио ни в чем не мог отказать Исамар, насупился и пробурчал:
   – Будь по-твоему!
   Исамар на радостях бросилась его обнимать.
   – Какое, однако, неприличие! — сказала Марта. — Ты видишь, как она счастлива, затеяв этот скандал!
   Алехандро повернул голову и увидел улыбающуюся Исамар в объятиях Хулио Сесара. Кровь бросилась Алехандро в голову: хорошенькое место они выбрали с Мартой для ужина! Но он воспользуется случаем и выскажет негодяю все, что думает, постоит за честь своей семьи!
   – Ты еще горько пожалеешь, что опорочил имя моей семьи! – рванулся он к Хулио Сесару.
   – Семья воров и убийц должна получить по заслугам! — с ненавистью выпалил Хулио.
   Алехандро уже лез в драку, и Хулио не остался бы в долгу, если бы между ними не встал Альберто, а Марта не вцепилась бы в Алехандро, а Исамар в Хулио. Марте удалось увести Алехандро.
   – Вы все решаете насилием, – выкрикнул вслед Алехандро Хулио.
   Обе стороны были крайне возмущены. Обе стороны возмущались низостью противника.
   Дон Фернандо тем временем навестил Сакариаса. Большое смуглое лицо Сакариаса с узкими темными глазами посуровело при виде благодушно улыбающегося Фернандо.
   Поздоровались, и улыбающийся Фернандо намекнул Сакариасу, что, как старший, тот должен удерживать свою неразумную молодежь от опрометчивых шагов, они приведут их к гибели, дон Фернандо сумеет отстоять честь своей семьи.
   – Опрометчиво действуешь, ты, Фернандо, – сурово ответил Сакариас. – Я знаю много честных и порядочных семей, чью честь и жизнь растоптала власть богатства, которой ты так гордишься. На свете не одна твоя семья, и Божья кара рано или поздно настигнет грешника, Мальдонадо.
   Фернандо сгреб Сакариаса за воротник.
   – Что, кончился твой запал? – усмехнулся он, – задыхаешься? Посмотри, что бывает, когда плохо говоришь о ближних!
   – Умираю, – прохрипел, обмякая, Сакариас. Вот-вот, на смерть я и намекал, Сакариас! Все под Богом ходим, и лучше бы нам помнить о смертном часе!
   Фернандо и не взглянул на распростертого на полу Сакариаса, он был препятствием, а может, средством, и Фернандо постарался обратить это средство себе на пользу. Похоже, тут больше толку не добьешься, Фернандо заторопился к другим делам, которых у него было в преизбытке.
   Неизвестно, чем кончился бы визит Фернандо для Сакариаса, если бы не Гильермо. Он пришел уговаривать Исамар помочь Эстефании повидаться с Хулио Сесаром. Она, бедняжка, места себе не находила, извелась, ночей не спала. Как-никак, она его похоронила, а тут вдруг он нежданно-негаданно воскрес. И еще ей хотелось услышать правду о семье Мальдонадо из его собственных уст. Она не считала безоговорочно, как Элисенда или Каролина, что обвинение – просто грязная клевета, она верила Хулио Сесару. Когда она сама приходила к Исамар, то Исамар с Гойо объяснили ей, что положение Хулио слишком опасно, чтобы дать его адрес даже ей. Хулио Сесар мог выйти из подполья только после суда. Эстефания не поверила Исамар, она сочла ее нежелание проявлением женской ревности и умолила Гильермо ей помочь.
   Дверь была открыта, Гильермо вошел, и вместо Исамар увидел лежащего на полу Сакариаса, срочно вызвал «скорую», и Сакариаса тут же увезли в больницу.
   А Фернандо продолжал свои труды по защите чести своего семейства. Он вместе с Пайвой пошел на встречу с Альберто Эрнандесом. Пайва затверженными словами повторил версию о контрабандистах, Альберто выразил недоверие: во-первых, не справиться троим с целым отрядом до зубов вооруженных контрабандистов, которые, как известно, идут на все. Во-вторых, префект полиции, получив сведения о прибытии контрабанды, обязан по инструкции вызвать на подмогу национальную гвардию. Почему Пайва нарушил инструкцию? Пайва затруднился с ответом, и тут ему на помощь пришел дон Фернандо.
   – Вы нам не верите потому, что встали на сторону контрабандиста Аройо.
   – Я всегда на стороне истины и справедливости, – без всякого пафоса буднично и убедительно сказал Альберто.
   – Не меньше справедливости я уважаю власть. У меня власти много. Может, стоит задуматься, с кем вам быть? – спросил с лукавой улыбкой дон Фернандо. — Может, имеет смысл выбрать сторону власти, которой наделяют деньги?
   – Я – журналист и не продаюсь ни за какие деньги, – глаза Альберто за очками гневно сверкали.
   – А ведь я могу позаботиться, чтобы вы больше не были журналистом, – мягко, с широчайшей улыбкой, пообещал дон Фернандо.
   Альберто счел, что его наградили орденом. Еще бы! С утра в редакции побывал Рсйнальдо Мальдонадо и без околичностей пообещал пристукнуть Альберто, теперь дон Фернандо сулил ему профессиональную смерть. Альберто от души поздравил себя: мы на верном пути, раз противник так суетлив и неразборчив в средствах.
   Рей успел побывать с угрозами и у Хулио Сесара. Ушел он со словами:
   – Слушай, ты, мразь! Забери свое заявление! Алиби у меня железное. А если не заберешь, смотри внимательно себе под ноги, потому как непременно провалишься, и с треском!
   Фернандо убедился, его семья держится единым фронтом. Элисенда и Каролина не сомневались, что обвинение – грязная клевета. Сомнения, а точнее недоумение, мучило Эстефанию, но она его не высказывала. Гильермо и Алехандро, где только могли, вступались за честь семьи. Правда, настал день, когда Гильермо заявил, что больше он в университет не пойдет, поскольку беспрестанно драться он не может, а безмолвно слушать поносные слова тоже не желает.
   В общем, Фернандо был доволен своим семейством, и, отозвав Рея, попросил заняться вплотную журналистом Альберто Эрнандесом, покопаться в его прошлом, а там уж семейство Мальдонадо сделает свои выводы.
   Исамар казнилась, что предала Алехандро: В конце концов она написала ему письмо и опять не подписалась. Письмо – крик любящей взволнованной души, души, не омраченной ни единой тенью, полной безоглядной, щедрой любви, ничего не требующей для себя, счастливой своим богатством.
   Письмо растрогало Алехандро, но он тут же забыл о нем, занятый своими неприятностями. Марта винила в случившемся одну Исамар, Алехандро ей не перечил, ему было слишком тяжело, чтобы винить или оправдывать, он хотел одного: забыть о ней. Кике он сказал, что Исамар предала их всех, но Кике ему не поверил:
   – Нет, папа, Исамар хорошая, и ты никогда не говори о ней плохо!
   С помощью ума и логики судили обо всем взрослые, Кике жил сердцем, а сердце ему подсказывало, что Исамар не умеет предавать.
   Алехандро вспомнился отзыв Авроры об Исамар:
   – Я видела ее, она тебя любит. Когда она на тебя смотрит, у нее лицо невесты в канун свадьбы. Как я была счастлива, выходя замуж!
   – А ты была замужем, тетя? – удивился Алехандро. – Расскажи, за кем?
   – За безумием! – резко оборвал разговор вошедший Фернандо.
   – Не подходи ко мне, у тебя на руках кровь! Кровь!
   Алехандро, как всегда, не придал никакого значения ее словам, привыкнув считать ее безумной, он услышал только слова отца:
   – Мы собрались всей семьей, чтобы обсудить, как нам защитить свое доброе имя. Ждем только тебя!

Глава 12
   На пресс-конференцию Мальдонадо пришли все приглашенные журналисты. Крупный бизнесмен Мальдонадо пользовался известностью даже в правительственных кругах, он был богат, влиятелен, и скандал был слишком велик, чтобы им не заинтересовались все ведущие газеты.
   Мальдонадо в светло-сером костюме сиял благожелательнейшей улыбкой, слева и справа от него сидели сыновья – Алехандро в темном костюме и Рейнальдо в светлом. Рей улыбался, Алехандро и Гильермо были серьезны. Журналисты с удовольствием сделали снимок достойного семейства. Мальдонадо начал свою речь:
   – Я счел своим долгом собрать вас здесь, дав возможность объективно осветить сложившуюся ситуацию. Моей семье нанесен тяжкий моральный ущерб, ее оклеветали. Настоящие преступники хотят спрятаться за нами, как за щитом.  Но бесчестные поступки для бандитов естественны. Гораздо хуже: ложь поддержали люди с высшим   образованием,   ложь   контрабандиста   поддержал журналист, пороча свою профессиональную корпорацию. В прошлом этот журналист сам был замешан в подрывной деятельности…
   Один из журналистов счел необходимым немедленно уточнить:
   – Вы имеете в виду, сеньор Мальдонадо, журналиста Альберто Эрнандеса?
   – Именно, именно, – признал дон Фернандо. – Он противник демократии, противник свободного предпринимательства. Я прошу вас ознакомиться с документами, которые показывают, сколько я дал нашей стране рабочих мест. А кучка преступных элементов теперь порочит мою безупречную репутацию. Так посмотрим: на ком вина, на мне или на них?
   Журналисты задавали вопросы, уточняли, записывали, а один из них, по фамилии Гарсиа, хороший знакомый Эрнандеса, поторопился позвонить Альберто и сообщить о происходящем.
   – Мальдонадо готов на все. Он нанес тебе тяжелый удар. На пресс-конференции тебя нет, ты не можешь защититься, так что приготовься: тебя ждут не слишком добрые времена.
   Альберто Эрнандес был талантливым журналистом. Он уже много лет занимался вопросами социальной справедливости, сотрудничал в левых газетах и создал себе достаточно прочное имя. Он занимал с двумя своими сестрами – Ортенсией и Исабель маленькую квартирку, где постоянно жил кто-то еще, поскольку в Каракасе не так-то просто найти себе жилище. Сейчас у него жили Хулио Сесар с Брихидой, а одну комнату занимала медсестра Лила, внося свою долю квартплаты. Заработки были невелики, но Альберто больше всего дорожил своим честным именем и возможностью печататься. Он прекрасно понимал, чем грозит ему поднятая Мальдонадо враждебная кампания, и немедленно отправился к Гойо посоветоваться.
   Уже вечерело, когда Альберто с Хулио пришли к Перальто. У Гойо сидела какая-то полная, немолодая мулатка. Она тоже пришла по поводу скандала с Мальдонадо, хотела что-то сообщить. Но Альберто заговорил с Гойо с таким волнением и настойчивостью, что женщина поняла: господину прокурору сейчас не до нее, и стала прощаться, собираясь зайти в другой, более удобный день. Исамар внимательно смотрела на ее скуластое лицо и оно почему-то казалось ей знакомым. Вот только она никак не могла вспомнить, где же она ее видела. Со странным чувством ушла Исамар на кухню, пытаясь отыскать в своей памяти улицу, дом, событие, которые объяснили бы ей, откуда она знает эту женщину.
   Гойо тем временем быстро нашел выход и успокоил Альберто: Хулио Сесар тоже устроит конференцию и расскажет все, что знает о Мальдонадо, они им не спустят, сделают ответный ход и сумеют выиграть начатую партию. Сам Гойо еще находился под впечатлением тайны, которую доверил ему сегодня в больнице Сакариас. Зная, что его ждет, и готовясь к худшему, он доверил Гойо тайну, которую хранил всю жизнь и взял клятву, что Гойо будет ее хранить столь же ревностно. Тайна касалась Исамар. Главным действующим лицом был тот же Мальдонадо. Теперь Гойо понимал, почему Сакариас всеми силами оберегал Исамар от Мальдонадо, и поклялся ему точно так же оберегать ее. Сакариас передал ему и очень важный документ, касающийся Фернандо. Так что у Гойо не было никаких сомнений в правоте Хулио Сесара, и он считал ответную пресс-конференцию просто необходимостью.
   Они сидели на кухне и обсуждали подробности. Хулио Сесар с любовью смотрел на Исамар. Сейчас, когда Сакариас был так болен, он надеялся, что Исамар понадобится его помощь и хотел вновь предложить ей замужество. Оно стало бы для нее выходом в этой тяжелой жизненной ситуации. Для него существовала на свете только Исамар, хотя девушки вокруг не оставались равнодушными к его мужской красоте и не менее мужественному характеру. Отличала его и сестра Альберто, Ортенсия, не оставляла вниманием Эстефания Мальдонадо, но он и знать ее не желал. С семейством убийц Мальдонадо у него не может быть ничего общего.
   Беседа была в самом разгаре, когда в дверь раздался звонок и на пороге появился человек, которого тут не ждали, Алехандро Мальдонадо. Алехандро явно волновался, он снял темные очки, взгляд у него был беспомощный. Он спросил, не у них ли Кике, и может быть его «Нет! Нет! Нет!» – на все вопросы ответил Гойо, и уже стал закрывать дверь, как в прихожую вошла Исамар и принялась расспрашивать, что с Кике. Оказалось, Кике с Авророй ушли из дома и пропали. Алехандро надеялся, что они у Исамар. По раз нет – он печально и вежливо поклонился. Дверь еще не захлопнулась, а Исамар уже одевалась.
   Кике наверняка хотел повидать ее, а значит, искать его нужно где-то неподалеку от их дома или возле больницы. Аврора нездорова, малышу она не в помощь, да и на улице уже темно. Гойо попробовал ее отговорить, но где там! Тогда мужчины, пожав плечами, тоже отправились искать Кике, внука Фернандо Мальдонадо, их заклятого врага. Зато Исамар не считала Мальдонадо своими врагами, во-первых, Алехандро был самым лучшим человеком на свете, да и дон Фернандо так хотел ей помочь, что никак не мог быть дурным человеком. Про Рея все знали, что он негодяй, но убийца – это и для Рея слишком. Хулио ведь мог и ошибиться, ночь-то была темная. Исамар надеялась, что все можно кончить по-доброму. Лишь бы нашелся Кике! Как ему страшно – темно, да еще при его впечатлительности! Аврора же совсем беспомощная.
   На улице они разделились на две группы. Гойо пошел с Альберто, а Исамар – с Хулио, договорившись прочесать окрестности и через час встретиться возле дома. Но часа не понадобилось. Исамар с Хулио нашли потерявшихся на стройке. Кике упал в яму, но, слава Богу, ничего себе не сломал, а бедняжка Аврора в бело-розовом пеньюаре сидела в отчаянии возле ямы и ждала помощи. Как обрадовался Кике, увидев Исамар! Они ведь к ней и отправились.
   – Исамар! Мы ведь пошли к тебе! Я хотел узнать, как твой крестный.
   Исамар со счастливой улыбкой обняла Кике.
   – А теперь быстренько домой! Представляешь, что там с твоим папой и дедом творится?
   Теперь весело засмеялся Кике.
   – Знаешь, Кике, – прибавила Исамар, – это тебе урок! Намерения у тебя были добрые, а вышло одно беспокойство и волнение. Хорошо еще, что до настоящего горя не дошло! Знаешь поговорку: благими намерениями вымощена дорога…
   Ах, Исамар, Исамар, скажи себе то же самое! Ты мостишь себе дорогу благими намерениями.
   Дом Мальдонадо жужжал, как осиное гнездо: Элисенда выгнала служанок, Фернандо негодовал на Элисенду, Алехандро звонил каждые пять минут в полицию, и вдобавок ко всей этой суматохе пришла Марта, желая окончательно выяснить отношения с Алехандро. На это у нее были веские причины.
   Дело в том, что с утра пораньше ее навестила Каролина и принесла обещанное письмо. Марта опешила: как она ухитрилась так быстро его достать?
   – Я твоя верная подруга, – сказала Каролина, проникновенно глядя Марте в глаза лживыми карими глазами и поправляя вытравленную гриву волос. – Я готова для тебя на все!
   Марта торопливо взяла письмо и, читая, отошла в сторону. Трогательное, искреннее выражение чувств. Не касайся оно Алехандро, оно бы ее, пожалуй, умилило, но тут она почувствовала только раздражение. Особенно раздражали дурацкие неумелые рисунки – чайки какие-то, в общем, чепуха, и еще инициалы «И.М.». Какая безвкусица! И вот этой безвкусицей дорожит Алехандро! Ее прячет от Марты? Нет, она представляла его совершенно другим! Не случайно отец удерживал ее от опрометчивого шага. И как недальновидно она поступила, сколько предприняла напрасных усилий, как старалась помочь!
   Марте и без того было стыдно за свою выходку, а тут она расстроилась еще больше.
   – Папочка, прости меня! Мне стыдно! — сказала она  отцу. – Ты прав, как всегда мне совсем не стоит торопиться со свадьбой, и, боюсь, у нас с Алехандро разные уровни. Прошу тебя, не обижайся!
   Агирре только качал головой.
   – Милая моя девочка, разве мне до обид? Я забочусь лишь об одном: чтобы твоя пылкая головка не натворила бед. Не спеши, у тебя есть время разобраться и с собой, и с Алехандро.
   И теперь Марта, с письмом в качестве неопровержимого доказательства, пришла к Алехандро разбираться. Но оказалось, пропал Кике, и Алехандро было не до выяснения отношений. И только Марта собралась уходить, как раздался звонок, и на пороге появилась Исамар с Хулио Сесаром и Кике. Марта окаменела. Наваждение продолжалось. С ним нужно было покончить раз и навсегда.
   Исамар вернулась домой одна. Гойо пошел с Хулио и Альберто, им нужно было кое-что еще обсудить. До чего же трудный был день? Трудный и счастливый, потому что нашелся Кике, Хулио привел его, и теперь, может быть, они как-то помирятся с Мальдонадо. И крестному стало лучше. Завтра с утра она поедет в больницу, а пока нужно прилечь отдохнуть. Но тут раздался звонок в дверь.
   – Виолета, входи, – сказала Исамар, открывая. Огромный детина в маске схватил девушку – в рот кляп, мешок на голову и потащил вниз. От неожиданности Исамар даже не сопротивлялась. Ее запихнули в машину, машина тронулась. Мешок сняли, но завязали глаза. Исамар в ужасе не понимала, что происходит. Вот ее куда-то привезли – ни увидеть, ни спросить она ничего не могла. Связанную, ее опустили на что-то мягкое, наверное, кровать. Она пыталась кричать, но получилось какое-то мычание, потом в рот ей что-то влили, и она куда-то провалилась.
   Рей с ухмылкой смотрел на спящую Исамар:
   – Ты мне еще заплатишь за рану на голове. Но не сейчас, попозже.
   Детине в маске он сказал в прихожей:
   – Умница, Сабас! Теперь главное, чтобы она тебя не узнала. Голос! Главное, измени голос!
   Поздней ночью в квартире Альберто раздался телефонный звонок. Попросили Хулио Сесара.
   – Ты ведь любишь Исамар, мальчик, – проговорил ненавистный Хулио голос. – Так вот: ее жизнь в твоих руках! Ты знаешь, что сделать, чтобы она хорошо себя чувствовала, и сделай это, послушайся совета Рея Мальдонадо!
   Хулио выслушал, повесил трубку. В истинности угрозы он не усомнился. Он единственный отдавал себе отчет, с кем имеет дело.
   Поглядев на сына, Брихида поняла: произошло что-то серьезное. Сердце у нее и так было не на месте из-за завтрашнего выступления Хулио. Она тоже знала, насколько опасны Мальдонадо, знала по себе – эти люди ни перед чем не останавливаются.
   – Проклята та, что произвела на свет этого ублюдка! – проговорил Хулио. – Она была дьяволом и породила дьявола.
   – О ком ты, сынок? – спросила, прижимая руки к груди, Брихида.
   – О Рейнальдо Мальдонадо!
   – Не говори так, сынок, – с ужасом выговорила она, лицо ее исказилось страданием. Не говори так о его матери!
   – Можно подумать, ты ее знаешь? – отозвался бледный как мел Хулио.
   – Знаю, сынок, я ее очень хорошо знаю!
   Но Хулио не продолжал разговор. Ему было о чем подумать. Сославшись на усталость, он пошел и лег.
   После случая с Кике Фернандо твердо решил: Авроре место в, лечебнице. Жить под одной крышей с помешанной, ждать от нее каждую минуту сюрпризов – невозможно. Она чуть было не погубила Кике, наследника фамилии Мальдонадо, который будет приумножать ее богатство и славу. Фернандо Авроре так все и выложил.
   – Я не позволю, чтобы сумасшедшая разрушила все, что я нажил с таким трудом!
   – Не трудом, Фернандо, а кровью! Все, чем ты владеешь, сочится кровью! Все в крови! Все! – глаза Авроры горели мрачным огнем.
   – Молчи, проклятая! – Фернандо чуть было не замахнулся на нее.
   Аврора засмеялась.
   Фернандо стиснул зубы и процедил:
   – Ты еще не знаешь, на что я способен! Лучше бы тебе помолчать!
   – А что ты можешь, Фернандо? Убить? Так убей меня, как убивал других! – губы Авроры улыбались, но глаза, казалось, испепеляли.
   – На свою беду, я пока не могу тебя убить, проклятая! Есть причина, из-за которой я не могу этого сделать, но в сумасшедший дом я тебя отправлю! – с яростью пообещал Фернандо.
   – Ты меня ненавидишь, правда? Я знаю, что ненавидишь, – смеялась Аврора. – И боишься. Потому что я – твоя совесть!

Глава  14
   Собрание продолжалось, шумело, бурлило, но главное было сказано. Мальдонадо удовлетворенно потер руки: не зря он верил в свою удачу. Он тут же пригласил на ужин левых депутатов. Как он был прав, говоря струсившему Ускатеги, что никогда не нужно сдаваться самому, и судьба перейдет на твою сторону.
   Альберто Эрнандес был раздавлен – предать справедливость, предать их всех! Лишить их честного имени, поставить под удар их жизни! Нет, такого не прощают!
   – Когда ты успел продаться, Иуда?
   Хулио молчал.
   – Дверь моего дома отныне для тебя закрыта! Хулио промолчал и на этот раз.
   – Где телефон? – отрывисто спросил он вместо ответа. – Хочу поговорить с Исамар.
   Альберто взорвался: мерзавец, наворотил дел, втоптал всех в грязь, а сам только и думает, что о своих шашнях!
   Один Гойо внимательно присматривался к Хулио: здесь крылась загадка, и ее нужно было разгадать. Хулио не из психпатов-истериков, и не из подлецов. Значит? Кстати, Исамар. Он сегодня ее еще не видел. Она с раннего утра ушла из дома. Но куда? В больнице ее не было…
   Сакариас места себе не находил: с Исамар что-то случилось. Крупная глазастая мулатка успокаивала его: ничего удивительного, что никто не подходит к телефону. Исамар просто едет к нему в больницу. Сакариас согласно кивнул, но сердце подсказывало ему: нет, нет, с девочкой что-то неблагополучно.
   Исамар по-прежнему с завязанными глазами, очнувшись, слезно молила ее отпустить или хотя бы объяснить, что с ней будет, что все это значит? В ответ она слышала мертвое молчание, она словно бы стала слепоглухонемой и, чтобы ни делала, не могла вырваться из черной бездны. Потом что-то переменилось, ее снова потащили вниз, потом повезли в машине и вдруг – свобода! Она была совсем недалеко от дома. В доме была Виолета.
   – Как можно уходить, не предупреждая? – с упреком спросила она.
   Исамар в нескольких словах описала, что с ней произошло и как ей было жутко страшно.
   – Они наверняка ошиблись, – заключила она. – Приняли за кого-то другого, а когда убедились в ошибке, отпустили.
   – Заяви сейчас же в полицию, – потребовала Виолета.
   – Что ты! Крестный же с ума сойдет от беспокойства! Виолета, поклянись, что никому ничего не скажешь! Ну вот! А теперь я бегом в больницу!
   Вокруг семьи Мальдонадо вновь сиял ореол невинности, добродетели ее светились еще ярче после того, как их пытались очернить клеветой. Все левые депутаты приняли приглашение дона Фернандо на ужин.
   Фернандо, помня исступленное лицо Брихиды, предложил Рею оставить Хулио Сесара в покое, но Рей был неумолим.
   – Он поднял на нас руку, папа, и сгниет в тюрьме! – жестко сказал он. – Я уже подал заявление в прокуратуру. Не сегодня-завтра его арестуют.
   Фернандо только вздохнул: по существу, Рей действовал правильно. Но было слишком много привходящих обстоятельств, и они сейчас требовали большей мягкости в обращении.
   Объяснить их Рею он не мог, а спорить с ним было бесполезно, и Фернандо благоразумно предоставил все течению времени, которое знает, как выровнять самые непреодолимые горы, самые бездонные пропасти.
   Вечером семейство Мальдонадо с гостями, среди которых был и депутат Кольменарес, праздновало восстановление справедливости. Роса сияла, улыбался Фернандо, Элисенда, как всегда, томно, поводила глазами и вела светскую беседу; она не смирилась с существованием Росы, но предприняла кое-какие шаги и была ими очень довольна. Она радовалась тому, что все благополучно решилось с замужеством Каролины, так что и ей было что отпраздновать.
   Рей оглядывал свое семейство с ухмылкой, он умел постоять за себя, умел воспользоваться словами вроде «правда» и «справедливость» и знал: безграничны возможности только у денег, и их должно быть как можно больше. Сейчас Рей задумал новое предприятие – он займется контрабандой золота и драгоценных камней. В копях и на приисках есть у него свои люди, переправлять контрабанду можно будет в консервных банках – семья Мальдонадо давно торгует рыбными консервами. Осталось организовать цепочку своих людей, которая объединит государственные структуры, таможню и так далее. Рей этим и занимался. Папочка, правда, противился какое-то время: не привык к такому товару, однако Рей сумел его переубедить. Так что Рей покончил с мелкой возней, с дурацкой доморощенной контрабандой, его дело сулит баснословные прибыли. Размышляя, он сидел, откинувшись на стуле, поглядывая на сидящих в зале, и вдруг похлопал по плечу Алехандро, указав подбородком в угол. Алехандро повернул голову и увидел: сидит Марта в вечернем платье, с тяжелыми серьгами, красавица Марта с Ферейрой за столиком. Вальяжный Лоренсо неотрывно глядел на нее масляными глазками, накрыл ее руку своей, а она наклоняется к нему с многообещающей улыбкой. Алехандро вскочил и направился к их столику.
   – Можно тебя на минуточку, Марта?
   – Что-то случилось, Алехандро? – спросила она, отойдя с ним в сторонку.
   – Объясни, зачем ты так откровенно кокетничаешь с Ферейрой?
   – Я – свободна и не обязана перед тобой отчитываться. – Марта глядела на него упрямо и вызывающе.
   – Я не узнаю тебя, Марта! Чего ты добиваешься? Даже если мы поссорились, то не настолько же серьезно. И наша свадьба только отложена, – ласково и увещевающе говорил Алехандро.
   – Позволь мне пройти, меня ждут, я сказала, что не намерена давать объяснений.
   – Для меня это унизительно, Марта, разве ты не понимаешь? – Алехандро явно нервничал.
   – Ты унижал меня своей Исамар-рыбачкой, ей и устраивай сцены ревности! – Марта независимо прошла мимо Алехандро с гордо поднятой головой.
   Алехандро, помрачнев, вернулся к своему столу.
   Невесело было и Эстефании. Она не пошла па праздник, осталась дома. Конечно, ей не хотелось, чтобы обвинение семье, к которой она теперь принадлежала, подтвердилось. Но и Хулио Сесару она доверяла: он не пошел бы на огульное обвинение. Она хотела знать истину.
   Хулио Сесара арестовали па следующий день. Семья Мальдонадо обвиняла его в злонамеренной клевете и умышленном оскорблении. Ни одна черточка не дрогнула на красивом бледном лице Хулио Сесара. От преступников он другого и не ждал. Зато Брихида ждала совсем другого: обещал же Фернандо не отнимать у нее сына! И вот так он выполняет свои обещания! Брихида твердо решила открыть всю правду Рею. Такова была договоренность: раз нарушено одно условие, будет нарушено и другое. Дома Рея не оказалось, и об аресте она сообщила Эстефании, которая, услышав новость, побелела как мел и изменилась в лице.
   Эстефания сама побежала к Рею, умоляя его вызволить Аройо из тюрьмы, она плакала, уговаривала, настаивала. Рей смотрел на нее с усмешкой:
   – Бесполезно, сестричка, тебе лучше забыть об этом контрабандисте, он сгниет в тюрьме!
   Рей не отказал себе в удовольствии заехать в тюрьму предварительного заключения и попросил свидания с подследственным.
   Хулио требовал свидания с доктором Перальто из прокуратуры, когда к нему вошел ухмыляющийся Рей. Рей мигнул охраннику – выйди, мол, на минутку, а мы тут поговорим – и охранник послушно вышел.
   – Где Исамар? – сразу спросил Хулио.
   – Ты выполнил свою часть договора, я – свою. Мы с тобой люди слова. Но жизнь Исамар в твоих руках, стоит тебе вильнуть – и я ни за что не отвечаю, – Рей смотрел  заложив руки в карманы.
   – Угрожать всю жизнь невозможно! Ты идешь по болоту, оно затянет тебя, убийца!
   – Отсидишь годок за дачу, заведомо ложных показаний и вернешься к своей Исамар!
   – Рожа бесстыжая! – Хулио, сжав кулаки, пошел на Рея.
   – Все зависит от твоих показаний! – осклабившись, настаивал Рей.
   – Катись, а то набью тебе морду, – процедил, бледнея от ненависти, Хулио Сесар.
   А ты мне нравишься, парень, ни черта не боишься, только заводишься. Вот бы ты в моей команде развернулся! Но пока я тебе все сказал: распустишь язык, расхлебывать будет Исамар! Пока! – И Рей вышел из камеры.
   Больше Хулио не просил о свидании с Гойо, оно ему было ни к чему.
   Навестила его и Исамар.
   – Хулио, – начала она, – я же с самого начала просила тебя ничего не затевать! Видишь, чем дело кончилось! – Исамар смотрела на него с состраданием и упреком. – Я же говорила: там было темно, и ты мог ошибиться!
   Каково было Хулио слушать ее упреки и в ответ ни слова не возразить?! Это и есть муки адовы. Их сейчас и терпел Хулио Сесар, которого друзья сочли Иудой за то, что продался Мальдонадо, которого упрекала любимая женщина, и оценил по заслугам враг!
   «Очевидец Хулио Сесар Аройо заявил сегодня в конгрессе, что выдвинутые им обвинения против семьи Мальдонадо были ложными. Мальдонадо освобождаются от ответственности за контрабанду и убийства, совершенные в Энсинаде» – сообщило радио на всю страну.
   Долорес, пожилая мулатка, схватилась за сердце.
   – Опять ушел от расплаты, висельник! Но мне лучше помолчать, не стоит ворошить прошлое. Мне с ними не справиться! Зря я к этому прокурору Перальте ходила!
   Вот уже много лет Долорес работала в больнице. Недавно привезли к ним немолодую красивую сеньору, и привез ее сеньор архитектор Мальдонадо. Долорес сразу обратила внимание и на сеньору, и на ее фамилию. Ей даже мысленно не хотелось возвращаться в Энсинаду, откуда она убежала при весьма трагических обстоятельствах. Но, похоже, Господь Бог не хочет наказывать старика Мальдонадо, и значит, не ее это дело добиваться возмездия.
   Однако если прошлое возвращается, на каждом шагу ты сталкиваешься с ним. Не прошло и нескольких дней, как Долорес повстречала на улице Брихиду. Как она, бедная, изменилась, как постарела, и с глазом у нее что-то сделалось. Впрочем, неудивительно, она рассказала, что сына ее посадили в тюрьму, что самой ей даже негде жить! Долорес предложила Брихиде поселиться у нее. Та была рада-радешенька, у нее сейчас каждая копейка на счету, все может понадобиться, чтобы выручить Хулио Сесара. Сейчас она собиралась пойти к Фернандо Мальдонадо. Пусть попробует ей отказать!
   – Какие у тебя могут быть дела с Мальдонадо? – удивилась Долорес.
   Брихида, потягивая из фляжки, рассказала ей про свою печальную молодость. Долорес только руками всплескивала:
   – Страшный человек Мальдонадо! Страшный!
   А Фернандо выговаривал Алехандро за поведение Марты в ресторане:
   – Семья у нас добропорядочная, почтенная, и вдруг у тебя невеста так себя ведет! Как к нам станут относиться? Мне кажется, тебе нужна другая жена, хотя и мне Марта нравится как женщина, и я признаю, что она очень умная.
   – Помолвку мы разорвали, и Марта может вести себя, как ей вздумается, папа, – вяло оборонялся Алехандро.
   – То ли дело Исамар, – продолжал Фернандо, – она любит тебя и Кике, Кике тоже ее очень любит.
   Алехандро встрепенулся: разговор принимал для него самый неожиданный поворот. Вечером то же самое ему повторил Гильермо:
   – Ты влюблен в Исамар Медина, поэтому вы и ссоритесь!
   Вот новость! Неужели чувство счастливой, легкой радости и есть любовь? Какое его охватывало волнение при виде Исамар! Алехандро считал любовью то, что он испытывал к Марте и к другим женщинам. А к Исамар? О ней только стоит подумать, и будто летишь в ослепительном сиянии. А если представить, что этот полет будет продолжаться вечно, то просто кружится голова.
   Будто пелена спала с глаз Алехандро, он будто снял свои темные очки и увидел мир, полный ослепительного солнечного света, ярких цветов и птиц. Почему же он только заглядывал в этот сад? Почему никогда не хотел войти туда? Может, это и есть рай?..
   Наутро он повез Кике записывать в школу, оставил его там, а сам, с улыбкой размышляя, побрел не спеша по улице. И вдруг – так бывает только во снах – увидел Исамар. Она стояла с какой-то женщиной и спокойно убеждала ее, что умеет прекрасно готовить и вполне может работать кухаркой. Женщина, с которой она разговаривала, записала ее телефон.
   Алехандро стоял чуть поодаль и дожидался ее. Как заискрились льдистые глаза Исамар навстречу Алехандро! Почему же крестный его не любит, почему все время предостерегает ее? Но что поделаешь, если счастье Исамар – этот стройный смуглый человек с выразительными темными глазами, тонко очерченным ртом? Исамар смотрела и не могла наглядеться, и вдруг эти такие любимые губы произнесли:
   – Я люблю тебя, Исамар!
   Исамар решила, что ослышалась, что заснула и грезит во сне, или опять замечталась. Но на землю спешить не стала. А Алехандро, видя ее несказанное детское изумление, с нежностью улыбнулся. Он признался почти нечаянно и почувствовал: это правда, он любит эту чудесную, изумительную, изумленную девушку, и не сомневался, что она тоже любит его, любит доверчиво, бесхитростно, простодушно. Алехандро увлек ее под дерево, обнял, поцеловал, шепча:
   – Я любил тебя, Исамар, только тебя, но я как будто спал и не догадывался об этом. Теперь мы поженимся и будем счастливы все трое: ты, Кике и я.
   Исамар никогда не сомневалась в правдивости сказок, не усомнилась она и в этой. Разве она сама не знала, что в один прекрасный день Алехандро ей скажет: я люблю тебя, Исамар!
   Исамар улыбнулась Алехандро и сказала:
   – Вот только крестный!
   – Знаю, но мы попробуем его переубедить… Ты поговори с ним, а к вечеру я тебе позвоню и даже загляну, если разрешишь.
   И опять летела Исамар домой как на крыльях, влетела в пустую квартиру и удивилась – никого! Куда мог пойти Сакариас? Но была слишком занята своим счастьем, чтобы всерьез задуматься.
   Потом нашла странную записку, почему-то от Марты. Сакариасу стало плохо, она вызвала «скорую помощь». Следом позвонила Лила, сказала, что Сакариас снова у них в больнице, у него второй инфаркт.
   Исамар помчалась в больницу. Дорогой она винила во всем Марту и была недалека от истины.
   Марта пришла к Сакариасу в уверенности, что он знает что-то о ее прошлом. Доверия эта странная девушка у Сакариаса не вызвала, он не пожелал с ней говорить о Торреальбе, и вдруг она сказала: я дочь Торреальбы и ищу сестру… вот тут… Марта поняла, что сейчас узнает что-то важное… Сакариас открыл рот, замер и стал ловить ртом воздух, ему сделалось плохо.
   Теперь Марта молила Бога, чтобы Сакариас поскорее пришел в себя и они смогли бы закончить этот разговор.
   Первым, кому сообщил об Исамар Алехандро, был Леонардо, потом дома он обрадовал новостью Кике.
   – Мы с Исамар поженимся, – сказал он, и Кике обрадовано засмеялся.
   Последнюю фразу Алехандро услышал Рей и яростно бросился его отговаривать: пустая необразованная девчонка! Какой она будет матерью для Кике?! Какой у нее будет дом? Да она одними своими манерами его опозорит! Если Алехандро хочется, пусть спит с ней вот так, как он, Рей, но жениться?
   При последних словах Рея Алехандро стал холоден как лед и необычайно корректен:
   – Попрошу на будущее избавить меня от советов и не упоминать имени моей невесты Исамар Медины. Ты изолгался, Рейнальдо, и один веришь собственной лжи. Я тебе не верю и женюсь на Исамар Медина.
   – Но она – наш враг! Враг! – бесновался Рей.
   – Твой, возможно, но не мой! – ответил Алехандро и ушел.
   – Но мы с тобой братья, мы одна семья Мальдонадо, – процедил ему вслед Рей.
   Марта чувствовала себя виноватой в болезни Сакариаса. Ей хотелось хоть чем-то помочь Исамар, и она поехала в больницу, собираясь оплатить лечение. Но как только Исамар увидела ее в больничном коридоре – гладко причесанную, строго и элегантно одетую, она, такая обычно сдержанная и уравновешенная, плача, начала кричать:
   – Ты во всем виновата! Сказала ему какую-то гадость про меня! Довела его до болезни! Уходи! Уходи отсюда немедленно!
   И Марта, самолюбивая, гордая Марта послушно ушла. А Исамар осталась сидеть. Она была в отчаянии, доктор сказал, что на этот раз больной почти безнадежен. Выглянула сестра и позвала Исамар к Сакариасу, он хотел с ней поговорить. Исамар ласково ему улыбнулась.
   Сакариас дышал через аппарат, он заговорил, и глаза Исамар широко раскрылись. Вдруг так же широко раскрылись глаза Сакариаса, он замолчал и больше не шевелился. Все было кончено.
   Старый чудак, мудрец, сказочник, кукольник оставил свою любимицу Исамар, не досказав своей тайны.
   Исамар вышла в коридор, потрясенная случившимся и услышанным. Сколько она так просидела, она не знала. Пришел Гойо, утешал ее, уговаривал ехать домой. Здесь им в любом случае делать было нечего.
   Дома Исамар сразу пошла в комнату крестного, смотрела на веселые мордашки, кукол, плакала и повторяла:
   – Как же ты оставил меня, крестный? Как же я буду без тебя жить? Кто расскажет мне о гармонии Вселенной? Кто будет говорить о Боге и человеческом сердце? Ты  меня, оставил совсем одну. Как же так? Как же  крестный?
   Когда Исамар, поплакав, немного успокоилась, Гойо позвал ее и сказал, что ее крестный Сакариас оставил ей свое состояние. Оно у него весьма значительное, это и земля, и счет в банке, так что теперь она стала богатой. Но оставил он его при одном условии: она не должна иметь ничего общего с семейством Мальдонадо.
   – Но почему, крестный? Почему? – горестно вопрошала Исамар.
   И все-таки она попросила Виолету позвонить Алехандро и передать, что Сакариаса больше нет на свете. Гойо был недоволен, но промолчал.
   К телефону подошла Каролина, выслушала новость, пообещала передать и, мстительно улыбнувшись, положила трубку: еще чего не хватало! Не станет она ничего передавать Алехандро от Исамар.
   Алехандро напрасно прождал звонка до позднего вечера, Исамар так и не позвонила.
   Не дождалась и Исамар звонка от Алехандро.
   А утром они с Гойо поехали в похоронное бюро, где все прощались с Сакариасом перед тем, как его повезут хоронить в Энсинаду.
   Виолета, Ансельмо, Альберто – все пришли попрощаться с Сакариасом. Плакала Брихида, тайком прикладываясь к своей бутылочке. Исамар сидела как каменная. Она не могла, не могла смириться с утратой крестного. Одной ее боли сопутствовала другая: Алехандро ей так и не позвонил. Она подняла голову и увидела Марту с Самуэлем Агирре. Исамар, кроткую Исамар захлестнула ярость: как посмела прийти сюда эта злодейка? Для чего? Посмотреть на дело рук своих? Посмеяться? Она погубила Сакариаса! Она осиротила Исамар! Оставила ее на свете одну-одинешеньку! Не выдержав душераздирающих мыслей, Исамар подошла и ударила Марту по щеке.
   Марта только молча посмотрела на нее большими карими глазами. Она даже не возмутилась.
   – Не оскорбляйте ее,  –  попытался защитить дочь Агирре.
   – А вы, пожалуйста, уведите ее! – ответила Исамар.
   Вся Энсинада провожала Сакариаса на кладбище. Люди любили мудрого, незлобивого старика, потихоньку жившего в своем домишке, делавшего веселых кукол. Возвращаясь с кладбища, Исамар шла медленно, прощаясь со своим детством, юностью, со всем своим прошлым. У Гойо в кармане уже лежали билеты на самолет. Их с Гойо ждала Европа и, похоже, надолго. Гойо выполнял последнюю волю Сакариаса.
   Полчаса спустя по той же тропинке шел Алехандро. Утром он приехал к Исамар, и сосед сказал ему, что они на похоронах. Пока он узнавал, в каком они бюро, где похороны, все уже свершилось, он нашел только свежую могилу, постоял, сняв шляпу, погрустил, что они так и не помирились с Сакариасом, который любил Исамар так же, как любит он, Алехандро!..
   В офисе его ждала записка от Исамар: она успела передать ее перед отъездом в аэропорт. Она писала, что никогда не любила Алехандро, поняла, что это была не любовь, а каприз, желание отплатить за времена, когда он не обращал на нее внимания, и прощалась навсегда, уезжая в Европу.
   Алехандро схватился за голову, кинулся в аэропорт, узнал, что четверть часа назад самолет на Рим улетел.
   Тут же в аэропорту Алехандро отправился в бар. Все было так скоропалительно: счастье, горе, что он еще ничего так до конца и не понял. Он не понял, как могла Исамар вот так вдруг бросить его. «Не любовь, а каприз», – твердил он про себя. Он не верил наветам Рея, не верил сплетням Каролины, но не мог же он не поверить самой Исамар? «Каприз» – утверждала бумага, но сама Исамар, все ее существо, каждая ее жилочка, каждое биение ее сердца его не могли обмануть – в этом он мог поклясться. Он всё еще помнил их поцелуй. И после него – разлука, записка, немыслимая, непонятная жестокость. «Изъян во мне, – думал он, –  я не умею удерживать женщин. Что-то во мне их разочаровывает, и они уходят – одна, другая…» Он уже сидел в ресторане своего отца и пил одну, другую, третью рюмку и потом попросил еще бутылку виски. Ни смириться, ни понять, ни принять свершившегося он не мог. И глушил, глушил невыносимую, нестерпимую боль, которая требовала ответа: почему? «Почему?» – донимала она.
   Исамар ждала до последней минуты хоть какой-то весточки, от Алехандро, и дождалась почти у самого трапа. Ей подали от него письмецо: «Мы из разных миров, писал он, – вместе нам было бы трудно. Я не нашел бы общего языка с твоим окружением, с твоими друзьями. Не обижайся, но свое счастье я все-таки попытаюсь найти с Мартой».
   И уже не веселая кукла Сакариаса, а механическая кукла Исамар двинулась к самолету. Если на похоронах она была каменной наполовину, то теперь окаменела совсем. А иначе от немыслимой, непонятной жестокости она просто бы умерла!
   А Каролина так лучезарно улыбалась, дожидаясь Леонардо у них с Алехандро в офисе.

Глава 16
   Марта, заглянув в ресторан Фернандо, увидела Алехандро, он сидел в одиночестве за столом и пил. После всего, что произошло, у нее было тяжело на сердце. Вернувшись после похорон, она сказала отцу:
   – Моя жизнь – сплошное крушение: от любви я отказалась. Человек, который мог открыть мне мою тайну, умер. Мне осталось только что мстить. И я доведу свою месть до конца.
   Марта знала, что Исамар уехала, и она поняла, что переживает Алехандро. Горячая волна сострадания и любви захлестнула ее сердце. Встреть она Исамар и Алехандро счастливыми, она не порадовалась бы их счастью Но боль Алехандро, пусть даже из-за другой женщины, была ей близка и понятна. Она присела к нему за столик, постаралась его разговорить.
   – Помолвка в прошлом, но мы можем остаться друзьями, – говорила Марта.
   – Не понимаю, я ничего не понимаю, – твердил Алехандро, наливая себе рюмку за рюмкой…
   Домой его привез Леонардо и тотчас же уложил спать. Алехандро был не одинок в своем страдании, не меньше страдал и Кике, он тоже не мог понять, как могла Исамар их оставить.
   Утром, когда Алехандро заглянул к нему, он отказался вставать: нет, он будет лежать целый день и никуда не пойдет. Фернандо, заглянувший в спальню, посочувствовал обоим брошенным мужчинам и посоветовал Алехандро проветриться в Энсинаде, а Кике, повалявшись, отправиться в парк.
   Алехандро и в самом деле отправился в Энсинаду, бродил по пляжу, смотрел на море: здесь когда-то он спас Исамар, а в другой раз вез ее домой на лошади… «Я мстила за те времена, когда ты не обращал на меня внимания», – промелькнули у него в голове строчки из письма. Но разве были времена, когда он не обращал на нее внимания? Уже давным-давно она была рядом с ним, и у него в сердце было для нее свое особое место. Нет, письмо было не от Исамар, он не мог смириться с горькой действительностью. Медленно побрел он в деревенский ресторанчик, заказал кофе, немного вина. Нужно было потихоньку притерпеться к пустоте: как-никак у него сын, работа…
   Он взглянул на Марту – она подошла к нему еще на пляже и теперь за столиком они сидели вместе. Но он осознал ее присутствие только сейчас, вместе с возвращением к нежеланной действительности. Белая пена моря, белая блузка Марты тоже были болью, но болью какой-то иной. И он оберегал себя от всех каким-то тупым безразличием. Марта говорила ему о своей дружбе.
   Он поднял на нее тяжелый невидящий взгляд:
   – Я не верю тебе, Марта. Оскорбленное самолюбие, обида, ревность далеки от дружеского расположения. Я и сам испытываю примерно то же, и у меня нет никаких дружеских чувств к Исамар.
   – Может, ты и прав. Но во мне по-прежнему живет любовь, помолвку мы разорвали, но любить тебя я не перестала.
   – И утешаешь себя ухаживаниями Ферейры? Нет, Марта, ты все время что-то скрываешь, говоришь, может быть, и близкое к правде, но все-таки неправду. Я устал, я больше не могу. И единственное, что я знаю наверняка: ни одной женщине нельзя верить.
   Не легче было и Исамар в вечном городе Риме. Пустыми глазами смотрела она вокруг и не видела ничего из того, что показывал ей Гойо. Он сулил ей чудесные прогулки по городу, сказочные сокровища музеев, любые наряды и безделушки, экзотические блюда в ресторанах, но Исамар только грустно, отсутствующе улыбалась – все это было таким чужим! Для чего Алехандро так написал ей? Так жестоко и в такой страшный для нее час? Неужели Гойо прав и он точно такой же, как и все Мальдонадо, а они все, как Рей, бесчувственные, жадные эгоисты?
   – Знаешь, Гойо, мне теперь хочется только одного – разыскать свою сестру. С тех пор как крестный сказал мне, что я Торреальба и…
   Гойо внимательно посмотрел на нее:
   – А мне кажется, Исамар, что для начала тебе нужно поступить на курсы итальянского, а потом ты выберешь себе любое занятие. Лично я не собираюсь терять времени даром. Рим – колыбель права, и я здесь буду учиться.
   – Хорошо, Гойо, посмотрим, но я надеюсь, мы вернемся раньше, чем ты думаешь…
   Вечером она позвонила Виолете, спросила обо всех, спросила и об Алехандро. Ответ не оставлял никакой надежды: после ее отъезда он много пил и весь вечер провел с Мартой.
   «Из разных миров…» Странное утверждение. Мир один, огромный, безграничный мир, и драгоценней всего в нем щедрое человеческое сердце. Так научил ее Сакариас. В этой истине она никогда не сомневалась. Но если кто-то считает, что светские дамы – существа особой породы… что ж, она станет светской дамой и разберется, что в них такого особенного.
   Гойо с удовольствием наблюдал за метаморфозами Исамар. Она купила себе нарядное платье, туфли на каблуках. Ах, как непривычно ей было ходить в этих туфлях!
   Она согласилась поехать с ним в модный ресторан.
   – Настоящая принцесса! – с восхищением сказал Гойо, увидев Исамар в вечернем платье.
   – Крестный рассказывал мне сказку о принцессе Исамар, так что, возможно, ты не ошибся, – улыбнулась девушка.
   Они сидели за столиком, слушали музыку и обсуждали планы на будущее. Главным для начала было заняться языком.
   Невысокий плотный человек в очках подошел к их столику и сказал на прекрасном испанском языке:
   – Простите за вторжение, но я понял, что вы гости нашего города, и мне показалось, что я могу вам помочь. Позвольте представиться: князь Луиджи Контини. Даю уроки итальянского языка.
   Исамар с изумлением посмотрела на князя – лицо у него было доброе, простое, приятное.
   – А я думала, князья живут в замках, – простодушно сказала она.
   – Мое семейство очень большое, а что касается наших замков, то мы потеряли их во время второй мировой войны, – отвечал, широко улыбаясь, князь.– И все мы теперь работаем. У меня неплохо с языками, и я преподаю.
   Княжеский титул будущего учителя очень порадовал Исамар: ее желание стать настоящей светской дамой могло обернуться реальностью.
   Вскоре они с Гойо стали брать уроки у князя Контини.
   Алехандро с Мартой стали поддерживать дружеские отношения. Оба знали, что лукавят, но у каждого были свои причины играть в эту дружбу: Марта надеялась на взаимность в будущем, Алехандро на избавление от одиночества. От Матеуса Алехандро узнал, что вложенные коллегой деньги собственно были деньгами Марты. Алехандро разозлился: он не любит никаких действий за своей спиной, так он и сказал об этом Марте. Марта же стала говорить о дружбе, о деловом партнерстве… В конце концов, Алехандро согласился, но скрепя сердце. Теперь все шло вопреки его воле, его пониманию вещей. Все, что ему казалось недопустимым, сделалось допустимым, и он покорился. Может быть, он и в самом деле все усложняет. Пусть Марта станет равноправным компаньоном их фирмы. Он ведь не имел ничего против Марты, ее отношение сейчас он находил даже трогательным. А ему ведь нужно было жить дальше, жить без Исамар…
   Не оставила Марта и своей опасной игры с Ферейрой. Он уже был влюблен до безумия. Одна только мысль, что эта молодая страстная красавица может стать его женой, приводила его в восторженно нетерпеливое состояние. О свадьбе говорили как о деле решенном. И внезапное возвращение Алехандро в качестве близкого друга нервировало Ферейру. Марта с нежностью и кокетством рассеивала его вспышки ревности. Ей постоянно нужно было от Лоренсо то одно, то другое. Сейчас она присмотрела очаровательную виллу на побережье, небольшую, всего восемь комнат, был и бассейн. Отдавали ее задешево всего за каких-то двенадцать миллионов.
   Услышав сумму, Лоренсо осторожно спросил: А не купить ли нам ее после свадьбы?
   – А какая разница, дорогой? Мне так хочется иметь собственный домик, а потом мы там будем жить вдвоем.
   Лучезарная перспектива убедила Ферейру.
   – Конечно, любовь моя, я куплю тебе этот домик, – с умиленной улыбкой пообещал он.
   И Марта, взглянула на него в ответ с такой неподдельной страстью!
   Рей выполнил просьбу Хулио Сесара. Он навестил его в тюрьме.
   – Теперь, когда Исамар далеко, я вытащу правду наружу! Я сделаю заявление, и ты ответишь за свои преступления, – с ненавистью процедил Хулио.
   Рей, держа руки в карманах, искренне расхохотался:
   – Да кто тебе поверит? Ты официально признал себя клеветником. А относительно Исамар у тебя нет никаких доказательств! В глазах общества – ты преступник, а я законопослушный гражданин. Знал бы я, что ты беспокоишь меня из-за таких пустяков, я бы не пришел! Пока! – Рей небрежно махнул рукой и вразвалочку удалился.
   Хулио Сесар просил прийти к нему Альберто и Ансельмо. Брихида долго уговаривала их, прежде чем они согласились прийти, Они считали, что Хулио досталось по заслугам. За совершенное им предательство это еще малая цена! Но все-таки они пришли. Услышав рассказ Хулио о том, как было дело, они простили его. Теперь все разъяснилось, и Хулио стало легче. Он вновь обрел пусть не свободу, но друзей. А друзья постараются добыть для него свободу.
   Когда Хулио Сесара пригласили в четвертую камеру на супружеское свидание, он не сомневался, что ему приготовили побег.
   Но увидел он Эстефанию. Она приходила к нему регулярно, принесла радиоприемник, носила книги, трогательно о нем заботилась. И сейчас так прильнула к нему, целовала с такой нежностью, с такой любовью, что он не устоял. Поток страсти подхватил его и понес, а когда они очнулись, то Хулио с нежностью и благодарностью прижал Эстефанию к себе, глаза его смотрели на нее с таким изумлением, что она не могла не улыбнуться.
   – Конечно же, я была девушкой, Хулио, я люблю тебя и хочу быть только твоей.
   Хулио поцеловал ее. Безоглядная любовь Эстефании растрогала его чуть ли не до слез: то, что он принимая за каприз богатой избалованной девицы, оказалось подлинным бескорыстным чувством, и он не мог на него не ответить, пусть не такой же безоглядной любовью, но благодарностью.
   Прошло несколько месяцев, и произошло то, что неизбежно случается в жизни. Однако у одного и того же события последствия могут быть совершенно различными, и такими они были у Эстефании и Мерседес.
   Мерседес однажды в монастыре почувствовала себя плохо, ее отправили в монастырскую больницу и там ей сказали, что она ждет ребенка. Роса, узнав, что Мерседес заболела, пришла навестить ее, узнала новость и немедленно сообщила Рею. Рей полетел к Мерседес. Он и не думал, что на свете бывает счастье: Мерседес, его возлюбленная Мерседес, ждет от него ребёнка!
   Но Боже! Как она его встретила! Каким ледяным холодом обдала!
   – Что за глупости? Откуда ты взял? Да если бы такое вдруг случилось, я бежала бы с этим ребенком от тебя за тысячу километров, чтобы ты его не испортил!
   Эсти, узнав, что она беременна, ощутила необыкновенную гордость. Чувствовала в себе биение новой жизни, подаренной любимым человеком, и вернуть ему это чудо – может ли быть что-нибудь прекраснее? Она понимала, что ее новость вызовет в доме страшнейший скандал, но в какое сравнение идет скандал с чудом? Она выбрала свою судьбу, завоевала свое счастье и готова была отстаивать его до конца. Скандал, конечно, был: мать кричала на нее, Фернандо ее успокаивал, мол-де есть врачи, они избавят ее от последствий. Услышав слова Фернандо, Эсти возмутилась.
   – Никогда я этого не сделаю! Я выйду замуж, я люблю своего мужа и ребенка!
   – Женившись на твоей матери, я взял обязательство выдать ее дочерей за честных и порядочных людей! Ты вышла замуж за негодяя! Тебе не место в моем доме! – возопил Фернандо – «блюститель нравственности».
   – А я и не собираюсь оставаться у вас, – гордо заявила Эстефания и действительно покинула дом Фернандо Мальдонадо.
   Дон Фернандо не солгал, когда сказал, что считает своим долгом выдать дочерей Элисенды замуж. Например, Каролину он все-таки выдал замуж. Дело было так: в один прекрасный день в ресторан Фернандо, где сидели Алехандро с Реем, заглянул чернявый, невысокого роста мужчина и выразил желание поговорить с сеньором архитектором. Алехандро с удивлением приготовился его выслушать, но тут, к столику подскочила взволнованная Каролина:
   – Это сюрприз! Сюрприз! – заговорила она. – Зачем же раньше времени сообщать о нем сеньору Алехандро? – и быстренько увела незнакомца в сторону.
   Каролина же его прекрасно знала. Звали его Вирчилло, он был графолог, а занимался тем, что подделывал почерк. После того как Каролина побывала у него в клиентках (он подделал два письма – Исамар и Алехандро), он не давал ей забыть о себе. Сейчас Вирчилло сказал, что ему нужно пятьдесят тысяч.
   – Я знаю, у тебя нет денег, и я собирался попросить их у сеньора архитектора, рассказав ему немало интересного.
   Каролина, побледнев, пообещала, что в ближайшее время принесет требуемую сумму. Чернявый криво усмехнулся и ушел.
   Кроме как у дона Фернандо Каролине не у кого было попросить денег, и она отправилась к нему. Она наплела про карточный долг, про честное слово и застыла в ожидании.
   Фернандо, проницательно поглядев на нее, сказал:
   – Я дам тебе денег, Каролина, но мне кажется, что тебе пора выйти замуж за Леонардо. Я знаю, ты положила глаз на Алехандро, но про моего сына забудь, это я тебе говорю твердо. А с Леонардо вы можете жить и у нас.
   То же самое с отеческой улыбкой он сказал и Леонардо, когда тот пришел к ним. Каролина больше никак не могла оттягивать свадьбу, и они с Леонардо поженились. Жили они пока у дона Фернандо.
   Рей сидел за столом в отцовском ресторане и плакал. Он всегда знал: он – отверженный в этом мире, и сегодня опять он в этом убедился. Мерседес отвергла его, а Бог лишил его ребенка, она потеряла его, и сама едва жива. Теперь, если она выздоровеет, она станет монахиней, падре Эустакио дал согласие: на пострижение, и Рей, который всегда надеялся, что рано или поздно они с Мерседес будут вместе, понял: он остался один, ждать ему больше нечего… Зато Мерсе пришла в восторг от решения Мерседес. Рей взял ее к себе секретаршей, снял для нее квартиру, и теперь он безраздельно будет принадлежать только ей!
   А тем временем Алехандро все чаще появлялся в обществе Марты. Боль его хоть и не ушла, но притупилась: он убедился, что Марта – надежный товарищ, надежный деловой партнер, и стал подумывать, не пожениться ли им? Вот и Кике ему сказал, что привязался к ней. У Алехандро были дела в Энсинаде, и он пригласил с собой Марту. Она тут же с радостью согласилась.
   Накануне Ферейра устроил Марте скандал.
   – Ты водишь меня за нос! – кричал он. – Довольно, мы разрываем наши отношения! Я выхожу из банка! Нечего держать меня за дурака!
   Марта не кокетничала, не ласкалась, она повернулась и ушла.
   Энсинада. Море, песок, белые домики. Почти год назад они заключили здесь договор о дружбе. А теперь?
   Алехандро привлек к себе Марту и ласково посмотрел ей в глаза:
   – А не пригласить ли нам наших домашних на помолвку? – спросил он.
   Ферейра пил уже три дня. Услышав, что Марта с Алехандро в Энсинаде, он сел в машину. Как он ненавидел их обоих! Он не позволит им оставить себя в дураках! Он не зеленый юнец, которого можно обвести вокруг пальца, выманить у него денежки и бросить! Он своего добьется! Она еще пожалеет, что обошлась так с Лоренсо Ферейрой!
   Приглашение на помолвку взбудоражило всех в доме Фернандо. Элисенда принялась собирать Кике, Каролина с Реем тотчас же сели в машину и поехали, чтобы быть в Энсинаде первыми. Дон Фернандо и Леонардо были еще в городе, а значит, должны были приехать позже.
   Два года назад напуганные страшными событиями, все покинули Энсинаду, а теперь вновь слетались в нее, будто в родное любимое гнездо. Падре Эустакио беседует с Мерседес, на днях она принимает постриг, и падре поручил ей в Энсинаде школу, она уже работала в ней, хорошо работала и будет продолжать работать дальше.
   – Я рада, падре, – тихо отвечала Мерседес.
   Каролина лежит в объятиях Рея.
   – Хищный,  вредный,   красивый  зверек, –  шепчет Рей. – Меня тоже все называют зверем. Мы подходим друг другу, мы друг другу пришлись по вкусу.
   Каролина смеется.
   – Но больше так не будет, – предупреждает она.
   – Посмотрим, – отвечает Рей.
   Пьяный Ферейра гонит и гонит машину, он должен застать Марту врасплох, он не останется в дураках.
   Марта и Алехандро бродят по мартиному поместью. Марта невесела: ее мучат дурные предчувствия, нет, она неспокойна, нерадостна, хотя больше всего на свете мечтала, что наступит день и Алехандро скажет ей:
   – Марта, давай поженимся!
   Красивая дама едет в роскошном лимузине по дороге в Энсинаду.
   «Какое все тут родное, – думает она. – Перед отъездом я нашла в маминой шкатулке медальон, на нем буква «Т» – Торреальба. Гойо сказал, что меня принесли с этим медальоном на шее. Я непременно найду свою сестру и непременно выкуплю свое поместье.»

Глава 18
   Адские муки переживал Ферейра. Он был обречен на неподвижность и немоту, хотя голова у него была ясной, он все понимал, помнил, но ничего не мог сказать, не мог шевельнуться.
   Особенно остро он ощутил это, когда к нему пришла Марта – вся в черном, на бледном лице горят черные глаза. Губы – кроваво-красные. Она наклонилась к Ферейре близко-близко и сказала шепотом:
   -  Я Марта Торреальба! Ты убил моего отца, Ферейра, и теперь я отомстила его убийце!
   В широко раскрытых, будто остекленевших, глазах Ферейры застыл ужас.
   Не меньший ужас ему внушали и визиты компаньонов – Ускатеги и Фернандо.
   Фернандо охватила лихорадочная жажда деятельности, призраки прошлого теснили его, не давали жить, спать, и он рвался их уничтожить. Сейчас он разыскивал одну старую мулатку, она работала в больнице, где лежала Аврора, и которая рассказала ей немало о ее прошлом, а знала наверняка еще больше. Фернандо, когда подписывал у Авроры страховой полис, узнал ее, она работала в доме Торреальбы, и теперь ему нужно было от нее избавиться.
   – Мы убили Торреальбу втроем, – твердил он. – Если дело выплывет, нам всем не поздоровится. Так что надо ее устранить, и должен это сделать ты, Ускатеги.
   Фернандо настаивал, брызгал слюной, требовал немедленной бурной деятельности, и когда он уходил, бледный Ускатеги склонялся к несчастному немому Лоренсо и затравленно шептал:
   – Он сошел с ума, Ферейра, сошел с ума! Он погубит нас всех. Всех погубит…
   Долорес, увидев дона Фернандо у Авроры, поняла, что ее мирной жизни пришел конец. Единственной ее подругой, знавшей о ее прошлом, была Брихида, которая жила теперь с сыном и невесткой, и Долорес решила отправиться к ней и рассказать все, что она знает о Фернандо.
   Когда она пришла, Брихида нянчила внука: сидела на диване с младенцем на руках и, млея от восхищения, пела над ним:
   – Красавчик мой, любимый! Умничка моя золотая!
   В комнату вошла светловолосая красивая женщина и взяла малыша у Брихиды.
   – Моя невестка, Эстефания Мальдонадо, – представила ее Долорес Брихида. – Видишь, какого родила мне внучонка! – и, повернувшись к подруге, спросила: – Так что ты хотела мне рассказать?
   – Хотела тебя поздравить, пожелать твоим молодым счастья и сказать, что, наверное, скоро уеду. Мне, знаешь ли, захотелось жизни поспокойнее где-нибудь в провинции.
   Долорес поняла: уезжать нужно срочно и отправилась к своей товарке занять денег на билет. А Фернандо Мальдонадо уже шел по ее следу. Он узнал ее адрес в больнице, не застал в пансионе, где она жила, разыскал адрес товарки и отправился к ней. В дверях он услышал фразу, произнесенную Долорес:
   – Он – человек могущественный. Я одна знаю, где дочери Торреальбы, он может убить меня!
   Тут Долорес вскрикнула, увидев Фернандо, запустила в него корзиной и бросилась бежать. Она бежала как могла быстро по раскаленной пыльной улице, грузная немолодая женщина, а за ней бежал такой же грузный лысоватый старик. Страх подгонял ее и она не сбавляла шага, и Фернандо мало-помалу стал отставать – от жары, бега у него прихватило сердце, и он присел, задыхаясь, у обочины, прижимая руку груди. Он не сомневался, что разыщет ее, эту женщину, теперь он знал: он на верном пути.
   Долорес тут же купила билет на автобус, быстро-быстро собрала сумку и позвонила Брихиде, прося ее проводить.
   – Мне грозит страшная опасность, – сказала она, звоня по телефону-автомату.
   Брихида бросила все домашние дела и побежала к Долорес. Она отдала подруге все, какие у нее были, деньги.
   Только поставив ногу на ступеньку автобуса, Долорес шепнула Брихиде:
   – Мальдонадо прокляты. Фернандо – убийца, а сеньора Аврора – жена Мальдонадо.
   Автобус ушел, а Брихида стояла, не в силах прийти в себя.
   Фернандо зашел в больницу и сообщил Ферейре о Долорес, которая знает, где находятся дочери Торреальбы. И опять Ферейра лежал с широко раскрытыми глазами, и опять в них стыл холодный ужас. От Ферейры только что вышла Исамар, и Фернандо нагнал ее в коридоре. Они расцеловались. Фернандо искренне обрадовался этой славной девушке, расспросил о путешествии, пригласил в гости.
   – Кике-то как обрадуется! – привел он главный довод.
   – Кике мне совсем не обрадовался, – отозвалась Исамар, вспомнив их случайную встречу в Энсинаде, когда он едва с ней поздоровался.
   – Там и разберемся с этим недоразумением, – засмеялся Фернандо. – Ну что, согласна?
   – Согласна, – улыбнулась Исамар, подумав про себя, что кое-что выяснит с Алехандро.
   – Я с почетным гостем, – громко заявил, входя, Фернандо, и общество, собравшееся в гостиной, застыло, увидев Исамар.
   Общество весьма многочисленное: Алехандро, Гильермо, Рейнальдо – все трое в сильном подпитии; Марта, страшно недовольная поведением Алехандро; после помолвки он исчез, и ни разу не позвонил, и вот теперь она нашла его в таком состоянии; Элисенда, Энкарнасьон, Каролина. Да, этому обществу, в котором и так кипели страсти, только Исамар и не доставало. Каким откровенным недоброжелательством повеяло на Исамар! Но тем сердечнее и радушнее стал Фернандо. Оскорбленная, разгневанная Марта немедленно собралась уходить. За ней встали и ушли из гостиной Элисенда и Каролина, Рей с Гильермо отправились спать, простился и дон Фернандо.
   – Прости, я понимаю, насколько тебе все это неприятно, – сказал Алехандро, горестно понурившись.
   – Я сама виновата, мне не нужно было приезжать. А ты пил за свое счастье с Мартой?
   Глаза Алехандро, стоило ему посмотреть на Исамар, невольно становились влюбленными, беззащитными.
   – Из-за тебя. Какое ты написала мне письмо! Почему бросила?
   С той же влюбленной беззащитностью смотрела на него и Исамар.
   – При чем тут письмо? После разговора у тебя в бюро я была так счастлива, а ты в тот же день объявил о своей помолвке. Ты ни разу в жизни ничего не решил окончательно! Мне так больно, что я полюбила тебя, Алехандро Мальдонадо!
   С тех пор как Элисенда прониклась нежной симпатией к Агирре, она всегда была на стороне Марты и теперь выговаривала Фернандо за его поведение.
   – Как грубо, как неделикатно ты поступил! Зачем ты их сталкиваешь? Зачем обижаешь Марту?
   – Оставь! – сказал он с ухмылкой. – Я выпустил из загона бычка, а телки пускай дерутся. Пусть ему достанется лучшая!
   Алехандро был сам не свой, он любил Исамар и не знал, как обойтись с Мартой. Как отважиться причинить ей боль? Хотя давным-давно он уже был ее болью.
   Марта наотрез отказалась принять в работу заказ Исамар.
   – Я – полноправный компаньон фирмы и я против, – твердила она.
   – Но строительство доходных домов сейчас самое выгодное дело, – убеждал ее Леонардо.
   Марта не желала его слушать, она знала: это очередная уловка Исамар, чтобы разлучить ее с Алехандро.
   Алехандро тяжелы были эти споры, но чем больше он чувствовал себя виноватым перед Мартой, чем меньше любил ее, тем больше старался не огорчать, выполняя каждое ее желание. И при этом чувствовал себя предателем по отношению к Исамар. В общем, он запутался, был в отчаянии  и  устало слушал яростно отстаивающую свои права Марту.
   Вернулась из банка Мишель.
   – Катастрофа! – сообщила она. – Все лежавшие у нас на счету деньги израсходованы, выплачены по каким-то подложным документам. И Матеус как на зло уехал в путешествие.
   – Странно! Очень странно! – вскинулся Алехандро. – Сообщите в полицию, пусть начнут расследование.
   Всех будто пригнуло к земле: ни размеров катастрофы, ни ее последствий никто себе еще реально не представлял, но все чувствовали навалившуюся тяжесть. Повеселел лишь один Алехандро: теперь сотрудничество с Исамар сделалось неизбежностью. Он не стал откладывать решения вопроса и немедленно поехал к ней.
   – Нам не о чем говорить! – такими словами встретила его Исамар.
   – Как? А о деле? – парировал Алехандро. – Мы приняли от тебя заказ и начинаем над ним работать. Завтра, например, мы едем в Энсинаду для проверки документации и осмотрим заодно земельные участки.
   Что могла возразить на это. Исамар? Ей самой хотелось как можно скорее начать строительство.
   Позвонили в дверь, и Исамар пошла открывать.
   На пороге стоял невысокий плотный мужчина в очках.
   Исамар бросилась ему на шею:
   – Луиджи! Как же я рада!
   И какой взгляд достался гостю из Италии от сеньора архитектора, который был немедленно представлен князю Контини!
   Алехандро вскоре откланялся и ушел.
   В офис он уже не поехал, решил вернуться домой. Всю дорогу он ломал голову, откуда взялись у Исамар деньги? В ушах так и звенел ядовитый голосок Каролины: «Обобрала какого-нибудь старикашку в Европе»… А потом голос Исамар: «Позвольте представить: архитектор Мальдонадо – князь Контини…» Князь совсем не был старикашкой…
   Когда Алехандро вернулся, дома была только Каролина. Проходя мимо, он невольно услышал странный телефонный разговор.
   – Ну не здесь же, – говорила она. – Да-да, я непременно приеду!
   «Обман! Низкий, недостойный обман! вознегодовал Алехандро. – Леонардо Манрике мне брат, больше чем брат!»
   И увидев, как разнаряженная Каролина вскоре вышла из дома, бросился вслед за ней.
   Маленькая грязноватая комнатка, светловолосая Каролина в роскошной ярко-красной блузе, белой мини-юбке, смотревшаяся в ней чужеродным тропическим цветком, и чернявый крепыш, который явно был и хозяином комнаты, и хозяином положения и на чем-то настаивал – вот что увидел, войдя, Алехандро.
   -  В чем дело, господа? Какие проблемы? – властно спросил он, не глядя на Каролину.
   – Проблемы небольшие, денежные, – захихикал чернявый. – Я, видите ли, графолог, изучаю почерк. Дамочка год назад заказала мне два письмеца, одно вот по этому образцу почерка – он помахал перед Алехандро запиской от Исамар.
   Год назад записка нашла адресата. Теперь Алехандро посмотрел на Каролину – дорого бы она дала, чтобы он на нее не смотрел вообще.
   – Так вот: одно письмецо по почерку вашей дамы, а второе – по вашему, сеньор архитектор. Мне кажется, информация заслуживает денежного вознаграждения, особенно письмецо, что залежалось у меня в столе.
   Алехандро расплатился, взял Каролину за руку и вышел. В другой руке он держал записку от Исамар: несколько нежных строк с сообщением о смерти крестного, скором отъезде, просьба скорее найти ее, дозвониться…
   Человеческая низость. Как с ней бороться? Два маленьких клочка бумаги, а зачеркнули целый год жизни, отравляли каждый день, каждую минуту душевной болью, бессилием, безнадежностью… И никак не возместишь этих дней и минут, и содеянного никак не поправишь…
   Алехандро молча посадил Каролину в машину, молча привоз домой, молча ушел к себе в комнату, ему нужно было в первую очередь справиться с собой. Только Исамар, одна Исамар могла его спасти!
   Алехандро кинулся к ней. Их обманули, завели, словно маленьких детей, в глухой лес и там бросили. И они бродили в потемках, ища друг друга, не веря друг в друга…
   – Исамар! Письма были подложными! – взволнованно заговорил с порога Алехандро.
   – Какие письма? – не поняла Исамар, но волнение Алехандро передалось и ей, а любовь в его взгляде была так неподдельна…
   – Злой человек разлучил нас, Исамар, – попытался он объяснить все более связно, – подделал твое и мое письмо перед отъездом. Я ничего не писал тебе. Не было времени. Я искал тебя, приехал в аэропорт, а ты уже улетела. Я не забывал о тебе ни на миг, я люблю тебя! Ты мне веришь?
   Исамар не ответила, она молча глядела в глаза Алехандро.
   Нет, рассказ не показался ей невероятным. Исамар с детства сроднилась со сказками, в ее жизни самые черные дни стояли рядом с самыми светлыми, просто настрадавшееся сердце не торопится открыться радости, ему больно все, и обещание счастья тоже…
   Невероятным рассказ показался Гойо, он не поверил ни единому слову.
   – Он нуждается в твоих деньгах, Исамар. Марта вышла из дела, поэтому он хочет запутать тебя как можно крепче. Я бы на твоем месте его не слушал.
   Исамар предпочла не слушать Гойо, ее ранили слова близкого человека, столько сделавшего для неё, так помогавшего.  Но сейчас она не могла послушаться его, она верила своему сердцу
   Дела Рея пошли в гору, деньги – вещь соблазнительная, и за деньги люди способны на многое. Рей не сомневался, что человек – товар продажный, а деньги на покупку этого товара у него были. Правда, возникали и осложнения: его прииски находились у границы, и бразильские старатели то и дело наведывались за добычей к венесуэльцам. Возникали побоища, того и гляди пограничники заинтересуются, а Рею вмешательство закона в его незаконные владения было ни к чему. Поэтому ему нужны были верные люди, которые без пограничников блюли бы порядок.
   Пайва служил теперь Рейнальдо Мальдонадо верой и правдой, он нашел Рею такого человека, порекомендовав некоего Висенте Перниля, который только-только вышел из тюрьмы. А Висенте, оказавшись на свободе, не замедлил выполнить данное Хулио обещание, и сразу же разыскал Росу.
   Роса не простила Висенте ни потери ребенка, ни того, как он ее бросил. Теперь она жила в покое, в достатке, и менять свою жизнь из-за человека, который оскорбил ее и предал, не собиралась. Собираться не собиралась… но первой своей любви женщины не забывают. И когда Перниль, целуя ее, стал клясться, что все дни своей жизни только ее и помнил, только о ней и тосковал, она с горечью почувствовала, что деньги и достаток – одно, а сердечная привязанность – совсем другое…
   Брунхильдо, верный пес Фернандо, не преминул донести о свидании Росы с каким-то мужчиной. Дон Фернандо покривился и подозвал к себе Росу.
   – Ты хорошая женщина, Роса, – сказал он, – и ты мне нравишься. Но если я что-то о тебе узнаю, то убью. И ты знаешь, что слов на ветер я не бросаю.
   Это Роса знала очень хорошо.
   – Скажу тебе и еще кое-что: присмотри за своей сестрой. Мне сдается, что она подлавливает на крючок Гильермо. Так скажи ей, что моего сына ей не видать как собственных ушей. Не того полета птица!
   Конечно, Роса знала, с кем она имеет дело, но и за себя, и уж за сестру в особенности, могла и готова была постоять.
   – Обидно слушать, дон Фернандо, – сказала она, тряхнув кудрями. – Виолета мне не чета, она в университете учится! И порочить мою сестру я никому не позволю, даже тебе, Фернандо! Можешь сказать все, что считаешь нужным, своему Гильермо, а я в молодую любовь вмешиваться не собираюсь!
   Однако спустя некоторое время Пернилю пришлось познакомиться с доном Фернандо. Рей нанял его через Пайву на работу, и он представился кузеном Росы. Когда Перниль ушел, Роса высказала свои опасения:
   – Ненадежный человек, мой кузен, – со вздохом сказала она.
   – Кого подвел? – заинтересовался Фернандо.
   – Он в тюрьме сидел, – объяснила Роса.
   – Это к лучшему, надежнее служить будет, – ухмыльнулся Фернандо.
   На том разговор и кончили.
   В общем, дела шли в гору, но было и у Рея кое-что, чего он не мог купить ни за какие деньги. Собственное бессилие мучило его, доводило до исступления, но поделать он ничего не мог: Мерседес бежала от него, и он никакими силами не мог ее удержать. Вновь на миг она согласилась быть с ним – сладкая, знойная ночь любви, –Мерседес поддалась зову страсти, ощутив свое одиночество, беззащитность, лишившись поддержки отца, вынужденная стать ему, немощному, опорой, потеряв возможность спрятаться за стенами монастыря, вынужденная принять на себя тяготы житейских забот. А Рей в этот миг был так настойчив, от него веяло такой мужественностью, такой уверенностью и силой, что Мерседес не могла перед ним устоять. Однако на силу Рея никак нельзя было опереться, эта сила толкала его в грязь, была силой животного, которое не ведает, что творит, и благодаря которой Рей совершал самые темные, самые дурные поступки. Поддавшись собственной слабости, понадеявшись на чужую силу, Мерседес не стала сильнее, и потому ненавидела себя за малодушие. Молилась, каялась и гнала от себя Рея.
   А Рей лишний раз убеждался: он – изгой с младенчества, лишенный материнской ласки, его отлучили от матери, и теперь не принимает и любимая женщина, лишая возможности иметь семью и детей.
   Сколько раз просил он отца сказать, кто был его матерью, но отец всякий раз ронял скороговоркой: твоя мать умерла. А тут он нечаянно услышал разговор Энкарнасьон с горничной Тулой.
   – Представляешь, – трагическим шепотом говорила Тула, – я своими ушами слышала, как дон Фернандо приказал эту женщину убить…
   В душе Рея что-то оборвалось, он понял, кого приказал убить дон Фернандо, внутренне подобрался и решил: он узнает правду до конца.
   И тут дон Фернандо позвал его к себе в кабинет.
   – В последний раз, сынок, съезди в Энсинаду. Дело крайне ответственное, нужен хозяйский глаз. Проследи за всем самолично.
   – Контрабандными делами больше не занимаюсь, отец, и в Энсинаду не поеду!
   – Э-э, Рей, оставь, ты всегда был моей правой рукой! На кого мне еще положиться? Только ты у меня и есть!
   Рей про себя кипел: правая рука, чтобы грязь вывозить! Есть только ты, чтобы вечно быть отребьем!
   Фернандо прикрикнул на него, и Рей, ощерившись, согласился: в этот миг он ненавидел отца.
   Вечером Алехандро сказал:
   – Завтра еду по делам в Энсинаду.
   – И я завтра поеду в Энсинаду немножко развеяться, – с усмешкой сообщил Рей.