ПРЕДИСЛОВИЕ
Прошло десять лет с тех пор, как Исабель стала сеньорой Салинос. Когда подруги спрашивали Исабель — счастлива ли она, молодая женщина, не задумываясь, отвечала „да". Однако Фернандо все чаще настаивал на том, чтобы завести ребенка.

„Дети — это же так здорово, — говорил он. — Представляешь, они с криком и шумом будут бегать по нашему большому дому, радуя родителей своими первыми успехами..."

Соглашаясь с мужем, Исабель немного нервничала — за десять лет совместной жизни она никогда не была беременной. В конце концов, женщина обратилась к семейному врачу Салиносов, другу Фернандо, доктору Вильесу. После обследования доктор вынес страшный приговор — Исабель бесплодна.

Молодая женщина была на грани отчаяния, предполагая, как болезненно муж воспримет это известие. Однако на помощь дочери пришла Бернарда, домоправительница дома Салиносов. Прибегнув к грязному шантажу, она заставила доктора Вильеса скрыть истинные результаты анализов и сообщить Фернандо, что в семье Салиносов никогда не будет детей по его вине.

Узнав об этом, мужчина пал духом. Отношения между мужем и женой Салиносов с каждым днем становились все хуже. Наконец Фернандо решил изменить обстановку и под видом деловой поездки отправиться в Рим. В самолете Фернандо познакомился с молодой учительницей Мануэлой и с первого взгляда влюбился в нее. Во многом внезапно вспыхнувшая страсть объяснялась и тем, что новая знакомая как две капли воды была похожа на Исабель.

Девушка ответила на чувства Фернандо взаимностью, и молодые люди прекрасно провели время в Италии. Впервые в жизни Мануэла познала, что такое настоящая любовь. Однако девушка не могла почувствовать себя абсолютно счастливой, так как кузен Руди, у которого она гостила, считал выбор двоюродной сестры не совсем удачным. Такое категорическое отношение объяснялось просто — Руди с детства был влюблен в Мануэлу и мечтал жениться на ней. В глазах кузена Фернандо Салинос был опасным соперником, и поэтому Руди всячески старался устранить его со своего пути.

Мануэла, ослепленная новым, неведомым доселе чувством, боготворила своего первого в жизни мужчину. Да и Фернандо казалось, что именно эта девушка принесет ему настоящее счастье. Салинос забыл о жене, о работе и обо всех неприятностях, навалившихся на него в последний месяц.

В это же самое время Исабель обнаружила, что тяжело больна неизлечимой болезнью. Врачи настоятельно посоветовали ей уехать в Европу на обследование. Женщина, не предупредив мужа, отправилась в Италию, желая преподнести ему сюрприз.

И вот, в гостиничном номере, где остановился сеньор Салинос, столкнулись две женщины — Исабель и Мануэла, для каждой из которых встреча оказалась роковой.

„Как она похожа на меня двенадцать лет назад..." — с ужасом подумала Исабель, чувствуя уколы ревности и зависть к юной сопернице.

„Почему Фернандо не сказал мне, что женат?" — отчаянно промелькнуло в голове у Мануэлы.

Девушка решила порвать все отношения с возлюбленным и тут же уехать в Аргентину, подальше от мест, где все напоминало о Фернандо.

Почти к такому же решению пришла и Исабель. Правда, она не сказала мужу, что встречалась с его любовницей, а, взвесив все „за" и „против", на глазах у Фернандо разыграла приступ болезни.

Испугавшись за здоровье жены и не в силах противостоять ее желанию уехать, сеньор Салинос в тот же день вылетел вместе с Исабель в Буэнос-Айрес.

Однако Исабель не учла одного: расстояние — не помеха для настоящей любви.

Перед вылетом Фернандо попросил своего друга Эмилио передать Мануэле записку и послал подарок — мотороллер, на котором влюбленные вместе разъезжали по Риму. Но Эмилио, с детства влюбленный в Исабель, не выполнил просьбу своего босса и друга, и Мануэла осталась в неведении.

Встреча с женой любимого и известие о своей беременности настолько потрясли девушку, что она в состоянии стресса села на мотороллер и отправилась куда глаза глядят. По дороге ей стало плохо, и, не справившись с управлением, молодая учительница попала в аварию. В результате Мануэла потеряла ребенка.

В слезах и с разбитым сердцем девушка отправилась домой, сопровождаемая своим кузеном. Руди, который в глубине души был рад такому повороту событий, понадеялся, что теперь-то Мануэла забудет Фернандо и сможет полюбить его.

По приезду в родную деревню Мануэла долгое время не находила себе места, все еще живя воспоминаниями о своей первой любви. Чтобы поскорее забыть Фернандо и порадовать свою мать, девушка согласилась выйти замуж за Руди. Вся деревня принялась готовиться к свадьбе...

Тем временем в Буэнос-Айресе Исабель продолжала симулировать плохое самочувствие, надеясь тем самым заставить Фернандо находиться рядом. В один из вечеров молодая женщина предложила мужу покататься на яхте. Фернандо, которому совсем не нравилась погода, попытался отказаться, однако Исабель, со свойственным ей упрямством, настояла на прогулке. Попав в плотную полосу тумана, яхта оказалась на пути большого судна...

Фернандо чудом удалось спастись.

Несколько недель полиция занималась поисками сеньоры Салинос. Но все усилия оказались тщетными. Однако спустя десять дней в воде был обнаружен труп. Фернандо вместе с Бернардой отправился на опознание.

Тело находилось в воде много времени, но по украшениям: обручальному кольцу, колье, браслету, полиция сделала выводы, что это сеньора Салинос. Внимательно осмотрев драгоценности, Фернандо подтвердил догадку полицейских.

Через несколько дней состоялись пышные похороны Исабель. Лишь Бернарда не верила, что ее дочь мертва. Все в доме решили, что домоуправительница сошла с ума, так как она продолжала утверждать, что Исабель где-то рядом.

Сердце матери не ошибалось. Израненную Исабель подобрала одинокая старуха-знахарка Хосинда, живущая на острове. Старуха выходила Исабель и полюбила всей душой несчастную сеньору. Однако от прежней красоты жены Фернандо не осталось и следа. Ее лицо было страшно изуродовано, а мелодичный голос превратился в сиплый шепот...

Оставшись вдовцом, Фернандо наконец вспомнил, что где-то в Риме оставил свою юную возлюбленную.

„Я найду ее, чего бы мне это не стоило", — решил молодой человек и не откладывая отправился на поиски.

Разыскав деревню, где жила Мануэла, и узнав из газет, что в эту самую минуту девушка выходит замуж, Фернандо бросился в церковь, намереваясь остановить брачную церемонию. Сеньор Салинос даже ввязался в драку с женихом, отчаянно пытаясь вернуть возлюбленную.

Мануэла, увидев Фернандо, внезапно поняла, что свадьба с кузеном — это лишь попытка убежать от самой себя. Свадьба была расстроена, а невеста, на глазах у всей деревни, отдала предпочтение приехавшему чужаку.

Мать не одобрила поступок дочери, и Мануэла была вынуждена покинуть дом. Единственным человеком, который поддержал девушку в этой ситуации, оказалась ее кузина Марианна, сестра отверженного Руди.

Мануэла и Фернандо уехали из деревни, веря, что их ждет счастливое будущее...

2
После бурных событий и отъезда Мануэлы в доме Вереццо воцарился непривычный покой.

„Словно недавно вынесли покойника", — подумала Мерседес, мать девушки, обходя пустующие комнаты.

Наконец она остановилась в гостиной и, присев на диван, тихо застонала.

„После смерти Коррадо все пошло наперекосяк: налоги, которые невозможно оплатить, лошади, которых с каждым днем все труднее продать, а тут еще и Мануэла...

Мерседес тяжело вздохнула, вспомнив о дочери.

„Как она могла так поступить со всеми нами?! Бедный Руди... Он стал похож на тень... Я же всю жизнь старалась внушить Мануэле совершенно другие принципы..."

Мерседес облокотилась о спинку дивана и закрыла глаза. Вдруг она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.

„Рафаэль, — подумала женщина, и на душе у нее потеплело. — Что бы я без него делала?"

После смерти мужа Мерседес удалось вернуться к нормальной жизни во многом благодаря доброму заботливому Рафаэлю, который всегда находился рядом. Мужчина всю жизнь был влюблен в жену хозяина, однако ни словом не обмолвился о своем чувстве, заслужив этим безграничное уважение Мерседес. Вот и сейчас он первым разыскал хозяйку, чтобы поддержать ее после отъезда дочери.

— Как ты себя чувствуешь? — ласково спросил мужчина, осторожно шагнув к дивану.

— Ай, плохо... — призналась Мерседес и открыла глаза. — Мануэла уехала.

Рафаэль неловко улыбнулся.

— Да, я знаю, поэтому и пришел...

В голосе мужчины послышались нотки нежности, которые почему-то в этот раз испугали Мерседес.

„Не хватало мне еще и признания в любви", — промелькнула шальная мысль, и хозяйка быстро перевела тему разговора.

— Конечно, у меня нет сердца, — начала она, имея в виду то, что не дала благословения на брак дочери и Фернандо.

— Ну, что ты! — горячо запротестовал Рафаэль и погладил хозяйку по руке. — Я тебя прекрасно понимаю.

Последние слова управляющий произнес с улыбкой, надеясь немного успокоить Мерседес, но, вопреки своим ожиданиям, вызвал лишь новый прилив гнева.

— Как мог этот человек! — зло воскликнула женщина.

На этот раз Рафаэль решил сменить тему:

— А как Руди? Я его не видел со вчерашнего дня.

— Он не выходит из своей комнаты, — вздохнула Мерседес.

— Может, ему надо поговорить с падре Хосе, — осторожно предложил управляющий. — Они же друзья.

Мерседес согласно закивала головой.

— Я ему уже предлагала это, когда приносила поесть, но он ничего не ответил...

Рафаэль вдруг представил себе состояние несчастного жениха, и бессилие уступило место отчаянию.

— Бедняга Руди... — тихо заметил мужчина. — Я хотел бы помочь ему, но не знаю как...

Уловив горечь в голосе управляющего, Мерседес внимательно посмотрела на него.

— Да, нелегко помочь в сердечных делах, — после продолжительной паузы изрекла она. — Ведь не существует лекарства от безответной любви...

Поняв, что последние слова адресованы и ему, Рафаэль совсем пал духом.

— Да, Мерседес, я хорошо знаком с этой болезнью, — негромко заметил он и направился к выходу.

Однако женщина даже и не подумала задержать Рафаэля.

„Что о нас говорят в деревне? — промелькнуло у нее в голове. — Надо бы пойти на кухню и распорядиться об обеде..."

Но вместо этого Мерседес, резко встав, направилась к себе в спальню, намереваясь спокойно полежать в одиночестве.

Если бы хозяйка заглянула на кухню, то стала бы свидетельницей одной интересной беседы.

Две служанки, мать и дочь, работавшие в доме Вереццо очень давно, занимались приготовлением обеда. Мать, толстуха Карлотта, стояла у плиты и гневно помешивала черпаком в кастрюле. Ее дочь Луиза, черноволосая миловидная девушка, сидела за столом и мелко нарезала морковь для супа.

Атмосфера в кухне была накалена до предела, и причиной тому послужил такой скоропалительный отъезд молодой хозяйки.

— Ты не можешь понять Мануэлу, потому что все еще живешь в прошлом, — первой нарушила молчание Луиза, глядя исподлобья на мать темно-карими глазами.

— Да, это правда, — неожиданно согласилась Карлотта и зло добавила: — В мое время дети уважали родителей и Бога!

— Мануэла всегда была почтительной, — возразила дочь и, скорчив легкую гримаску, высказала свое мнение: — Подумаешь, послушалась веления своего сердца...

Такого бедная Карлотта не ожидала. Она резко обернулась, отбросила черпак в сторону и подперла круглые бока кулаками.

— Да, конечно, она послушалась этого, как ты говоришь, веления и оставила мать в слезах, бросила кузена, который ее боготворил, — на одном дыхании выпалила толстуха и, набрав в легкие побольше воздуха, продолжила: — Чтобы уехать с женатым мужчиной!

Луиза снисходительно усмехнулась и принялась терпеливо объяснять:

— Ну, мама, я тебе тысячу раз говорила, что сеньор Фернандо вдовец. Ты понимаешь, что это значит?.. Это значит, что он свободен...

Мать презрительно хмыкнула и вновь повернулась к плите.

— Да, свободен, — пробурчала она. — Кровь этой женщины еще не остыла, а он уже соблазняет невинных девушек, чтобы потом надругаться над ними...

— Он приехал в этот дом из-за любви, а не затем, чтобы надругаться...

В глубине души Луиза решила, что вряд ли сможет переубедить мать, и поэтому вновь занялась морковкой. Однако Карлотта вздрогнула, словно ее ошпарили кипятком, и на этот раз еще с большей силой отбросила черпак.

— Послушай, скажи мне, кто вбивает тебе в голову такие дурацкие мысли? — обратилась мать к дочери, вскинув руки к небу.

Девушка высыпала нарезанные овощи в тарелку и пододвинула к себе головку капусты.

— Каждый раз, когда мы говорим о любви, ты утверждаешь, что кто-то внушает мне странные мысли, — спокойно заметила Луиза и добавила: — Как будто я дурочка и ничего не смыслю в жизни.

Карлотта покачала головой и решила поменять тактику. Она подсела к дочери и, подперев подбородок рукой, с горечью проговорила:

— Ну, конечно, доченька, что ты можешь знать о жизни, о любви и особенно о мужчинах...

Услышав это, девушка презрительно хмыкнула. Карлотта попыталась поймать взгляд дочери, но вдруг, позабыв об избранной тактике, сорвалась.

— Будь осторожна! — повысила голос она. — Будь осторожна, потому что из-за всех этих мечтаний о любви у тебя в один прекрасный день появится ребенок!

Девушка смерила мать презрительным взглядом и холодно улыбнулась.

— Это все мелодрамы твоего времени, мама!

— И трагедии твоего! — парировала толстуха, вновь возвращаясь к плите.

Неожиданно в кухню заглянул Руди. Молодой человек окинул служанок пустыми, безжизненными глазами и остановился на пороге, словно раздумывая, делать ли еще один шаг.

Луиза с обожанием посмотрела в лицо молодому человеку и мягко, чтобы не вспугнуть, спросила:

— Тебе что-нибудь нужно, Руди?

Правильные черты лица Руди дернулись, и в его глазах появилась растерянность.

— Нет-нет... Я просто хотел взглянуть, — отрывисто бросил он и тут же нашелся: — Поесть ничего нет?

Девушка мгновенно вскочила с места и бросилась в противоположный конец кухни.

— Скоро будет готов обед, а в холодильнике есть бутерброды... — улыбнулась она, красиво раскладывая на тарелке кусочки говядины.

Руди машинально опустился на стул и уставился в угол невидящим взглядом.

— Я сяду рядом, и мы поедим вместе, как тогда, когда мы были маленькими... — девушка попыталась расшевелить отверженного жениха приятными воспоминаниями.

Неожиданно Руди взял в руки нож, который Луиза забыла на столе, и неловко повертел его в руках, едва не порезавшись. Однако девушка вовремя выхватила опасную игрушку и спрятала в шкаф.

Словно обидевшись, молодой человек резко поднялся и молча вышел из кухни.

— Руди?! — растерянно позвала Луиза, однако ответом ей послужили торопливые удаляющиеся шаги.

Мать, которая все это время молчала, наклонилась к дочери и победно прошипела ей на ухо:

— Ну что, видела? Вот чего добилась твоя обожаемая Мануэла...

4
„Как опустел дом без Мануэлы, — подумала Марианна, заходя в гостиную. И хотя девушка была родной сестрой Руди, она не осуждала свою кузину. — Такой обаятельный мужчина, как Фернандо, мог кого угодно свести с ума..."

Марианна улыбнулась, вспоминая мужественную красоту Салиноса.

„К тому же, любимый Мануэлы сказочно богат..."

Марианна и Мануэла вместе выросли в доме Вереццо и были больше, чем сестрами.

„Ты — моя единственная подруга", — всегда говорила Мануэла и делилась с кузиной самыми сокровенными тайнами.

И вот теперь она уехала и скорее всего надолго...

Марианна присела на диван и принялась вспоминать неудавшуюся свадьбу. Вся деревня наблюдала за кулачным поединком Руди и Фернандо, и все местные жители поддерживали жениха. На стороне Салиноса была лишь Мануэла, да и Марианна, которая лучше других знала, как ее кузина любит Фернандо. Мужчины отделались лишь ушибами да синяками, но если Салинос чувствовал себя победителем, то моральный дух Руди был явно надломлен.

„Бедный братец..." — вздохнула Марианна и, вздрогнув, открыла глаза.

Перед ней стоял ее жених Густаво. С ним девушка познакомилась три месяца назад в Буэнос-Айресе, и с тех пор они почти не расставались.

— Любовь моя, — радостно воскликнула Марианна и протянула вперед руки.

Густаво легко схватил невесту и закружил ее по комнате, словно они не виделись вечность.

— Ты должен помочь мне убедить Руди сходить к врачу, — Марианна вырвалась из объятий жениха и отбежала к окну.

— Конечно, — согласно кивнул молодой человек и вдруг слегка помрачнел.

Марианна недоуменно посмотрела на любимого и, подойдя к нему, вновь присела на диван.

— Знаешь, Марианна... — заикаясь, начал молодой человек, — ты все больше меня удивляешь...

Серьезный тон жениха слегка насторожил девушку.

— Почему? — осторожно спросила она.

Густаво нежно посмотрел на невесту и осторожно присел рядом.

— Я наблюдал за тобой во время всей этой истории с венчанием и видел, что ты вела себя, как смелая женщина...

Густаво на мгновение задумался, подбирая слова.

— Сильная, готовая прийти на помощь любому, — добавил он и неожиданно осекся.

— Да?

— Я этого не знал... Я знал, что ты красива, привлекательна, но ты еще и очень добра...

Марианна скромно улыбнулась.

— Ты тоже очень добрый, — уверенно заключила она.

Молодой человек опешил от изумления и слегка покраснел. Он не ожидал от невесты такого признания. В порыве чувств Густаво обнял Марианну и слегка сжал ее в объятиях.

— Марианна, мне кажется, я не достоин тебя...

— Это я тебя не достойна! — возразила невеста, вспоминая миллионное состояние Густаво и его шикарный дом.

— Марианна, я тебя люблю!

Девушка засмеялась, настолько нелепо ей было увидеть на глазах Густаво слезы. Она легко, одним пальчиком, тронула кончик носа жениха и шутливо нахмурила брови.

— Правда? — делая вид, что не верит, переспросила она.

Однако молодой человек отнесся к словам невесты вполне серьезно.

— Я никого так не любил, — чтобы подкрепить свои слова, Густаво нежно погладил волосы Марианны.

Решив воспользоваться сентиментальным настроением жениха, девушка лукаво сощурилась и попросила:

— Когда мы вернемся в Буэнос-Айрес, ты познакомишь меня со своим отцом?

— Я сделаю все возможное, — нехотя согласился Густаво.

„Почему, когда разговор заходит о его семье, Густаво сразу же замыкается? — сердце Марианны сжалось от недоброго предчувствия. — Может, он боится, что я не понравлюсь его отцу-миллионеру?

— Иногда я думаю, что совсем не подхожу тебе, — негромко заметила девушка, вслух высказывая свои сомнения.

— Почему ты так говоришь? — возмутился жених.

— Не знаю... Все так таинственно... — попыталась объяснить свою неуверенность невеста. — Мне кажется, что я не смогу держать себя как следует...

Последние слова девушки немного разозлили Густаво.

— Ты не можешь выбросить из головы эти глупые мысли? — довольно резко оборвал он.

Однако Марианна совсем не обиделась на недовольный тон жениха. Она положила голову на плечо Густаво и лукаво улыбнулась.

— Помоги мне сделать это...

— Попробую...

Густаво приблизил свои губы к губам невесты и осторожно поцеловал. Неожиданно Марианна вскочила и отбежала к двери.

— Не сейчас, милый, — ласково попросила она. — И не здесь... В доме траур, и тетя может меня неправильно понять. К тому же она против каких-либо отношений до свадьбы.

Молодой человек попытался догнать невесту, но девушка, смеясь, убежала из комнаты.

„Какая она очаровательная, — улыбнулся Густаво и вновь помрачнел. — Нет, откладывать разговор дальше уже некуда. Если я не хочу потерять ее, мне надо решиться..."

Густаво и Марианна познакомились в аэропорту Буэнос-Айреса, когда кузина провожала Мануэлу в Рим. Молодой человек представился сыном миллионера и предложил покататься на шикарной машине. Развязная манера поведения и пылающие темно-синие глаза очаровали Марианну настолько, что она в первый же вечер не устояла перед обаянием мужчины. Однако Густаво оказался джентльменом и тут же предложил девушке руку и сердце.

Но, желая заручиться благословением родителей жениха, Марианна настаивала на близком знакомстве с ними.

„Она немало бы удивилась, увидев моего отца..." — хмыкнул Густаво и присел на диван.

Как раз в этот момент в гостиную вприпрыжку вбежала невеста.

— Я заходила к тете Мерседес, но она уже легла спать, — горячо прошептала девушка, присев рядом и обняв жениха за шею. — Она сказала, что у нее ужасно болит голова...

Наградив Густаво легким поцелуем, Марианна положила голову ему на колени и ласково улыбнулась.

— Руди не выходит из своей комнаты, так что мы будем ужинать вдвоем, — объявила она и чуть погодя добавила: — Романтично, правда?

— Да, — согласился молодой человек и слегка покраснел.

„Сейчас или никогда!" — решил он и негромко кашлянул.

Заметив необычную молчаливость жениха, Марианна встревожилась.

— Ты устал?

— Нет, дело не в этом, — покачал головой Густаво, не в силах произнести больше ни слова.

„А вдруг она выгонит меня из дома, — промелькнуло в голове. — И я больше никогда не увижу ее..."

— Тебя что-то тревожит, — наконец догадалась невеста.

— Немного... — в горле запершило, и Густаво сдавленным голосом продолжил: — Марианна, я должен тебе кое-что сказать...

— Что случилось? — удивилась девушка и, не услышав ответа, со страхом посмотрела на жениха. — Любимый, ты меня пугаешь...

Густаво попытался оттянуть неприятное объяснение.

— Я должен был давно сказать тебе это, но у меня не хватало смелости... Теперь я больше не могу тебя обманывать...

— Обманывать?! — Марианна приподняла голову с колен жениха и недоуменно посмотрела ему в глаза. — О чем ты?

Густаво сжал кулаки и уставился в потертую диванную обшивку.

— Марианна, я совсем не тот, за кого ты меня принимаешь, — с трудом выдавил он из себя. — Я не миллионер... А мой отец — портье, которого ты видела возле дома...

Услышав это, девушка вскочила и непроизвольно отодвинулась от жениха.

— Ну, зачем? — со слезами в голосе спросила она, вспоминая, как делилась с подругами своими планами о богатой жизни в Буэнос-Айресе.

— Не знаю... — Густаво, нервно меряя шагами комнату, подошел к окну. — Наверное, чтобы казаться лучше, чем есть... Чтобы соблазнить тебя, завоевать твое сердце, заставить полюбить себя...

По щекам Марианны потекли крупные слезы, но девушка, казалось, не замечала этого.

— Я просто вру, — продолжил молодой человек, — и как только начинаю врать, то уже не могу остановиться.

Вдруг Густаво почувствовал, что девушка стоит за его спиной.

„Она меня простила!" — обрадовался он и обернулся.

— Врун! — Марианна изо всех сил ударила любимого по щеке.

Отшатнувшись и схватившись за лицо, Густаво сжал зубы.

— Да, наверное, ты права, я еще хуже, — обреченно согласился он и искренне добавил: — Но я люблю тебя, Марианна... Люблю...

— Ты заставил меня поверить в эту гнуснейшую ложь, а теперь говоришь, что любишь!.. — Девушка побледнела и, резко повернувшись, направилась к двери, бросив на ходу: — Я не верю тебе!.. Я никогда тебе не прощу...

Не слушая слов оправдания, Марианна побежала по коридору к себе в комнату, намереваясь выплакать там свое горе. Внезапно девушка остановилась у спальни тети и на мгновение задумалась.

„Мне надо поделиться с кем-нибудь... Хочу услышать несколько слов утешения и, возможно, совет... Мануэлы нет, но тетушка всегда понимала меня..."

Осторожно постучав в дверь, Марианна, не дожидаясь разрешения, переступила порог.

Мерседес лежала на кровати, подперев голову рукой, и смотрела на стенку невидящим взглядом. Заметив племянницу, женщина встрепенулась и, хлопнув рукой по постели, предложила:

— Присядь...

Робко переминаясь с ноги на ногу, Марианна отрицательно покачала головой.

— Тетя... — начала она. — Я поссорилась с Густаво...

Не дослушав объяснений, Мерседес закатила глаза и откинулась на подушки.

— Тетя, что с вами? — испугалась девушка и подбежала к неподвижно лежащей матери Мануэлы.

Женщина раздраженно смяла покрывало и приподнялась. Казалось, ей не хватает воздуха.

— Так ты поссорилась с Густаво, — наконец вспомнила Мерседес слова племянницы.

— Да, это так.

Хозяйка печально посмотрела на портрет дочери, стоящий на столике, и неожиданно резко высказала свое мнение:

— Боже мой, неужели больше не существует нормальных отношений перед свадьбой?!

Марианна растерянно закусила губу.

— Именно об этом я и мечтала, — возразила она.

— Да, ты мечтала, — передразнила Мерседес и тут же пустилась в ностальгические воспоминания: — Коррадо и я были женихом и невестой в течение двух лет. Это были прекрасные, незабываемые два года...

„Господи, да мне не надо читать нотации!" — вздохнула Марианна и предприняла еще одну попытку:

— Дело в том...

— Дело в том, что вы не способны ценить настоящие чувства! — театрально воскликнула тетушка, намереваясь вновь привести несколько примеров из собственной жизни.

Марианна, слегка разочарованная разговором, перебила ее.

— Не все такие.

Однако Мерседес было уже трудно остановить.

— Это поколение не может довольствоваться тем, что имеет! — нравоучительным тоном продолжила она.

— Нет!

— Они предпочитают идти по краю пропасти, не заботясь ни о чем, ни на кого не обращая внимания...

Встретившись с грустными глазами племянницы, Мерседес неожиданно замолчала.

„Какая я эгоистка, — подумала она. — У бедной девушки горе, и ей совершенно не с кем посоветоваться..."

— Марианна, — мягко проговорила хозяйка. — Расскажи, что случилось у тебя с Густаво?

Девушка незаметно вытерла слезы и встала.

— Нет, в другой раз, — холодно произнесла она и уже у двери добавила: — Это не имеет значения...

— Марианна! — умоляюще позвала Мерседес, но племянница даже не обернулась.

6
Бернарда накинула пальто и подошла к зеркалу.

„Да, горе не красит, — грустно улыбнулась она, разглядывая новые морщинки, появившиеся за последний месяц. — Тяжело мне без дочери..."

В зеркале был виден комод, на котором стояли две фотографии Исабель. С одной из них на домоуправительницу смотрела десятилетняя девочка с живым, умным взглядом, а на второй Исабель была сфотографирована уже после нескольких лет замужества.

„Она очень похожа на Коррадо, и совсем не похожа на меня, — подумала Бернарда и застегнула пуговицы. — Исабель жива, и никто не переубедит меня в обратном... Пусть все считают, что я сошла с ума, но я продолжу поиски дочери, даже если мне придется потратить на это все свои сбережения..."

Мысли Бернарды прервал осторожный стук в дверь.

— Позвольте? — в комнату как-то боком протиснулась служанка Чела, державшая в руках огромный поднос с завтраком.

Чела немного побаивалась домоуправительницы, но в последнее время больше жалела ее. Никто в доме даже и не догадывался, что Исабель незаконная дочь Бернарды, только Чела чувствовала какие-то странные недомолвки в отношениях своей бывшей молодой хозяйки и домоправительницы. А когда сеньору Салинос похоронили, Бернарда серьезно заболела. Долгое время она вообще не выходила из своей комнаты, и поэтому Чела очень удивилась, увидев домоправительницу в пальто.

Служанка закрыла дверь и, загородив своей небольшой фигуркой выход, запротестовала:

— Сеньорита Бернарда, вы не должны выходить!

Домоправительница внимательно оглядела Челу, и в ее взгляде мелькнула прежняя властность.

— И кто же мне может запретить это?

Испугавшись своей смелости, служанка смутилась.

— Но вы и сами должны понимать... — пошла она на попятную. — Вы плохо себя чувствуете, но не хотите обратиться к врачу.

Придав лицу каменное выражение и четко выговаривая каждое слово, Бернарда произнесла:

— Я прекрасно себя чувствую. И я запрещаю тебе обсуждать с другими мою болезнь. Ясно?

Руки у служанки мелко задрожали.

— Да-да, хорошо, — согласилась она, однако попыталась уточнить: — Но куда вы идете?

— Это не твое дело! — оборвала Бернарда. — Занимайся лучше своей работой.

Чела поставила завтрак на стол и с обидой в голосе заметила:

— Сеньорита Бернарда, но почему вы мне не доверяете после всех этих лет, которые мы провели вместе, под одной крышей.

Домоправительница, уже почти дошедшая до двери, вдруг остановилась, услышав странные высказывания Челы.

— Если бы ты знала меня лучше, то поняла бы, что я никому не доверяю, — отчеканила она.

Смешавшись, служанка принялась вновь собирать приборы на поднос.

— А если меня кто-нибудь спросит о вас, что я должна отвечать? — негромко поинтересовалась Чела, на что Бернарда всего лишь пожала плечами.

— Ничего, — наконец ответила она и чуть погодя добавила: — Скажи, что я исчезла, как привидение, и никто не видел, как я выходила.

Чела широко открыла рот, стараясь понять смысл фразы. Заметив это, Бернарда рассмеялась.

— В любом случае, к полудню я уже вернусь, — успокоила она служанку.

Та, недоверчиво заглянув в лицо домоправительнице, робко уточнила:

— Вы уверены, что хорошо себя чувствуете?

Такое предположение вконец разозлило Бернарду.

— Поменьше вопросов, Чела, и побольше чистоты, — подняв вверх указательный палец, домоправительница принялась читать нотации: — Мне надоело, что каждый раз, когда я прикасаюсь к мебели, повсюду нахожу пыль!

Хлопнув дверью, домоправительница вышла на улицу. Вдохнув свежий теплый воздух, женщина осмотрелась в поисках такси. Наконец, поймав машину, Бернарда коротко приказала: „На кладбище", и через полчаса уже была там.

Быстро отыскав плиту с надписью „Исабель Герреро де Салинос", женщина несколько минут молча постояла, прислушиваясь к своим ощущениям. Сердце билось ровно, еще раз убеждая мать в том, что на этом месте похоронена не ее дочь.

„Но ведь Фернандо об этом не знает, — горько вздохнула Бернарда. — Пройдет несколько лет, и он вновь женится..."

— Никто и ничто не сможет занять твое место! — * утвердительно произнесла мать, словно Исабель могла ее слышать. — Я знаю, что ты жива. Я чувствую это сердцем. Я знаю, что скоро ты будешь рядом со мной, и тогда мир перевернется! Никто никогда не будет носить твое имя!

Решив, что нет больше смысла находиться в этом унылом месте, женщина повернулась и украдкой, будто бы кто-то мог ее видеть, вытерла слезы.

Медленно выйдя за ворота кладбища, Бернарда без труда поймала такси. Назвав адрес, женщина грузно опустилась на заднее сиденье и всю дорогу молчала, обрывая даже самые робкие попытки словоохотливого шофера завязать разговор.

„Вот я и приехала", — вздохнула Бернарда, когда такси затормозило у особняка Салиносов.

Дав водителю на чай, женщина вошла в дом и ахнула от удивления. В холле, напротив двери, стоял двухметровый портрет Исабель, а рядом с ним, с палитрой в руке, работал художник Уильсон. Он реставрировал свою картину, написанную десять лет назад.

Бернарда с умилением посмотрела на парадный портрет дочери, которую она всегда представляла именно такой — жизнерадостной, улыбающейся, с длинными распущенными волосами.

Картина была написана в стиле фотореализма, поэтому любому, кто впервые ее видел, могло показаться, что хозяйка дома через мгновение шагнет навстречу.

Еще во время своей болезни Бернарда позвонила художнику и попросила его немного подправить портрет. Сеньор Уильсон не стал перечить и быстро согласился. Через несколько дней он приехал в дом Салиносов, однако домоправительнице никак не удавалось застать художника за работой. И вот сейчас Бернарда с радостью заметила, что картина вновь наполнилась жизнью.

— Как вы себя чувствуете? — вежливо поинтересовался художник, откладывая палитру и вытирая руки.

— Спасибо, гораздо лучше, — поблагодарила женщина. — Я вижу, вы уже многое успели сделать.

— Да, остались лишь незначительные детали. Я думаю, что через час закончу. — Уильсон задумчиво посмотрел на портрет и признался: — Знаете, порой мне трудно назвать это работой...

— Я думаю... — согласилась домоправительница и немного иронично заметила: — Для такого талантливого художника, как вы, реставрация не слишком интересное дело.

Молодой человек смутился.

— Нет, я имел в виду не это, — начал оправдываться он. — Я не могу назвать работой то, что является для меня удовольствием... Дает возможность прикоснуться к красоте...

Слова Уильсона приятно поразили Бернарду.

„Нужно и его пригласить", — решила она и негромко произнесла:

— Завтра вечером у нас будут гости. Вас не затруднит прийти?

Художник улыбнулся.

— Конечно, нет. Как я могу отказаться...

Искренняя улыбка молодого человека обезоружила домоправительницу.

„Ведь он хорошо знал и любил мою дочь", — подумалось ей и вдруг захотелось рассказать художнику, какой прекрасный сон приснился ей сегодня.

— Этой ночью я опять видела во сне Исабель...

Внезапно Бернарда замолчала и обернулась, услышав стук каблучков Терезы. Сестра Фернандо спустилась по лестнице и, заметив художника, радостно протянула ему руки.

— Здравствуйте, сеньор Уильсон!

Молодой человек, вспомнив о том, что неделю назад Тереза жаловалась на плохое здоровье, поинтересовался:

— Как самочувствие? Надеюсь, хорошо?

— Да, — улыбнулась женщина и, с удовольствием оглядев портрет покойной невестки, лукаво заметила: — Я вижу, дела идут полным ходом...

Домоправительница, ревниво оберегавшая все воспоминания об Исабель, попыталась перевести разговор на другую тему.

— Как здоровье, сеньора Тереза?

— Спасибо, нормально, — отмахнулась сестра Фернандо и, вспомнив недавнюю беседу с мужем, равнодушно спросила: — Да, Бернарда, если я не ошибаюсь, Леопольдо как-то просил вас постелить в комнате для гостей?

— Да, вчера.

Тереза одарила художника очаровательной улыбкой и, скользнув взглядом по Бернарде, небрежно приказала:

— Забудьте об этом.

Домоправительница послушно склонила голову и, не поднимая глаз, поинтересовалась:

— Сеньора Габриэла придет завтра?

Вопрос Бернарды настолько удивил Терезу, что она не нашлась что ответить.

„Они же никогда не были подругами, — озадаченно подумала она. — Скорее наоборот..."

— Ты это утверждаешь или спрашиваешь? — на всякий случай уточнила сестра Фернандо.

— Спрашиваю...

— Я понятия не имею, — пожала плечами Тереза и, насторожившись, спросила: — А что такое?

— Мне показалось, что вы пригласили ее выпить чаю.

„Не может быть", — удивилась молодая женщина и выразила вслух свои сомнения:

— Пригласила?.. Не помню...

Домоуправительница изменилась в лице и отвернулась. Заметив это, Тереза слегка заволновалась.

— Ну, Бернарда, не будь такой, — принялась оправдываться она. — Одним человеком больше, одним меньше...

Заметив, что домоправительница упрямо сжала губы, сестра Фернандо махнула рукой.

„Эта женщина совсем распустилась... Она слишком многое себе позволяет", — решила Тереза и направилась к себе в спальню.

На верхней ступеньке лестницы она оглянулась и встретилась глазами с полным ненависти взглядом Бернарды.

Художник, волей судьбы оказавшийся свидетелем этой сцены, торопливо схватил палитру, недоумевая, как такая милая домоправительница иногда может излучать столько недоброжелательности.

Бернарда, не смущаясь, прошла к телефону и, взяв справочник, открыла его на странице, где обычно Исабель записывала телефоны своих знакомых, и набрала один из номеров.

— Сеньора Габриэла?.. Это Бернарда. Я вас побеспокоила, чтобы сказать, что мне очень хотелось бы видеть вас в нашем доме завтра в шесть... Спасибо, до завтра.

Отложив книжицу и сняв пальто, домоправительница направилась к себе в спальню.

„Конечно же, Габриэлу можно было бы и не приглашать... Она никогда не любила Исабель... Но что за вечер без этой экзотичной гадалки!.."

Представив себе статную фигуру тетки Салиносов и блестящую чалму на ее голове, Бернарда хмыкнула.

„Ой, не греши, — остановила она себя. — Ведь именно Габриэла нагадала тебе, что твоя дочь жива".

Оказавшись в своей спальне, домоправительница достала небольшую тетрадь, в которую еще вчера выписала имена гостей.

„Кого я не успела пригласить?" — женщина пододвинула к себе телефон и принялась набирать все номера подряд...

Целый день Бернарда отдавала распоряжения насчет завтрашнего праздника. Она самолично выбрала меню, в основном состоявшее из любимых блюд Исабель, приказала убрать в комнатах. Потом женщина попросила Челу отнести приглашение подруге дочери Сильвине.

Через полчаса служанка возвратилась и тут же побежала докладывать о своем визите.

— Я застала Сильвину дома и сказала ей, что завтра вечером у нас праздник. Госпожа принялась спрашивать, кто его затевает...

— А что ты ответила? — перебила Челу домоправительница.

— Что я выполняю ваше распоряжение.

Бернарда рассеянно улыбнулась и вновь задала вопрос:

— И что она на это сказала?

Служанка, секунду помедлив, ответила:

— Ничего... Она только немного удивилась, а потом повернулась и ушла...

Услышав это, домоправительница презрительно хмыкнула и посмотрела на фотографию дочери.

— Как будто и в самом деле нет никакого повода... — негромко прошептала она.

Чела, думавшая иначе, настороженно переспросила:

— Что?

— Да так, ничего, — отмахнулась Бернарда и, чуть помедлив, добавила: — Кстати, Селеста снова приступает к работе. Приготовь ей комнату, потому что скорее всего она приедет сегодня вечером.

Эта новость повергла служанку в недоумение.

— Селеста?

— Да, Селеста, — подтвердила Бернарда, никак не объясняя это распоряжение.

— Хорошо, как прикажете, — быстро согласилась служанка. — Я пойду?

— Иди.

Закрыв за собой дверь, Чела оглянулась на спальню домоправительницы и негромко протянула:

— Да-а-а... Видимо, Бернарда совсем спятила, если вновь берет на работу Селесту...

Эта красивая девушка недолго проработала в доме Салиносов. Как только Леопольдо, муж Терезы, начал ухаживать за ней, Исабель, чтобы угодить золовке, распорядилась убрать Селесту с глаз долой.

„И вот теперь она снова здесь, — вздохнула Чела и предположила: — Это мелкая месть Бернарды... Но что ей сделала сеньора Тереза?.."

8
Мануэла, открыв глаза, в первое мгновение подумала, что все еще продолжается сон. Недоуменно оглядевшись, девушка увидела шикарную комнату с огромным зеркалом и лежащего рядом Фернандо Салиноса. Ущипнув себя за руку и не проснувшись, Мануэла счастливо рассмеялась.

„Нет, это, слава Богу, наяву. Сколько раз, засыпая, я мечтала проснуться рядом с любимым, и наконец-то это свершилось..."

Девушка легко провела холодными пальцами по лицу мужчины, отчего тот поморщился и открыл глаза.

— Ты не спишь? — удивленно спросил он.

Девушка тихо засмеялась.

— Нет.

Салинос, привыкший просыпаться значительно позднее, вновь закрыл глаза. Немного полежав, мужчина почувствовал, что сон уже улетучился.

— Который час? — спросил он.

Мануэла потянулась к туалетному столику и, посмотрев на ручные часы любимого, ответила:

— Шесть.

— Шесть?.. — удивленно протянул Фернандо и тихо добавил: — Я так хочу есть...

— Очень хочешь? — Мануэла погладила мужчину по руке и, нагнувшись, прикоснулась теплыми губами к смуглым пальцам Фернандо.

Чувствуя, как в нем нарастает возбуждение, мужчина облизнул пересохшие губы. Заметив жест любимого, девушка спросила:

— А пить?

— Я выпил бы целое море...

Салинос обнял Мануэлу за плечи и несколько раз поцеловал ее.

— Тебя устроит стакан воды? — прошептала девушка не в силах оторваться от Фернандо.

— Да, устроит.

— Сейчас принесу.

Легко вскочив с кровати, Мануэла выбежала в ванную, и через мгновение оттуда донесся шум открываемых кранов.

— Горячей или холодной? — громко спросила девушка.

Улыбнувшись шутке, Фернандо ответил:

— Обычной.

Мануэла вошла в комнату, держа в протянутой руке доверху наполненный стакан.

— Спасибо, — Фернандо сделал несколько жадных глотков.

Девушка, пристроившись рядом, попыталась забрать у любимого стакан.

— Ты тоже хочешь пить? — догадался мужчина.

— Да, очень...

Фернандо поднял стакан вверх и, наблюдая за пузырьками, произнес:

— За твое здоровье!

— И твое, — Мануэле наконец удалось получить такой желанный глоток влаги.

Несколько минут помолчав, девушка обвела глазами комнату и тихо прошептала:

— Иногда мне все это кажется сном.

Внимательно посмотрев на любимую, Фернандо, растягивая слова, ответил:

— Это не так...

— Но это похоже на сон, — возразила Мануэла и лукаво добавила: — Завтра приедет Марианна.

Услышав такую новость, мужчина едва не поперхнулся.

— Прямо в отель?

— Да.

Салинос на мгновение задумался.

— Знаешь, что мы сейчас сделаем? — наконец воскликнул он. — Примем душ.

Девушка с интересом повернула голову.

— Хорошо.

— Потом переоденемся, — продолжил Фернандо. — Должен же я показать тебе свою новую покупку: рубашку и брюки.

Вспомнив, что парадный пиджак любимый безнадежно испортил в драке на свадьбе, Мануэла засмеялась.

— Потом пойдем куда-нибудь поедим, — закончил Фернандо.

— Поедим? — хмыкнула девушка. — Неужели ты такой голодный?

— Я давно не был так голоден, — Салинос крепко обнял девушку и повалил ее на кровать, шепча на ухо: — А душ подождет...

— По-моему, это здесь, — улыбчивый таксист остановил машину перед огромным отелем и услужливо распахнул дверцу.

Марианна робко ступила на тротуар и с интересом оглядела высокую постройку с неоновой вывеской.

— Спасибо, — поблагодарила она водителя и помахала ему вслед рукой.

Осторожно открыв большие стеклянные двери с позолоченной ручкой, девушка прошла в холл и замерла, сраженная наповал, великолепием интерьера.

Место портье пустовало, и Марианна нажала на звонок. Через мгновение откуда-то сбоку вынырнул высокий седоволосый служащий и вопросительно уставился на новоприбывшую.

— Здравствуйте, — негромко поздоровалась Марианна.

Портье хорошо поставленным голосом ответил:

— Здравствуйте, сеньорита. Что вам угодно?

Девушка растерянно пробормотала:

— Я ищу свою сестру. Она остановилась в этой гостинице.

Как по мановению волшебной палочки седоволосый вытащил книгу для гостей и вежливо поинтересовался:

— Ее имя?

— Мануэла Вереццо.

— Минутку, — портье принялся перелистывать страницы, время от времени бросая настороженные взгляды на симпатичную провинциалку.

Наконец он отложил книгу в сторону и развел руками.

— Мне очень жаль, но у нас нет никого с таким именем.

Мариана слегка испугалась.

— Как странно... — пробормотала она и умоляюще попросила: — Посмотрите получше.

Однако служащий даже не сдвинулся с места.

— Я уже посмотрел, — отчеканил он, выразительно скосив глаза в сторону выхода.

Девушка переложила легкую сумочку из одной руки в другую и вздохнула.

— Вчера вечером она мне позвонила и сказала что остановилась в гранд-отеле Сан-Карлоса, — принялась рассказывать она и на всякий случай уточнила: — Это здесь?

— Разумеется.

— Она блондинка с длинными волосами, а с ней такой высокий мужчина...

Неожиданно лицо портье посветлело, и он, перебивая Марианну, воскликнул:

— Подождите! Может, вы имеете в виду сеньора и сеньору Салиносов?

Услышав такое, девушка немало удивилась.

— Что?!

— Сеньора и сеньор Салиносы, — повторил седой.

— Да, наверное, — предположила Марианна и замолчала, услышав донесшийся из коридора знакомый смех сестры.

Повернувшись, девушка увидела вошедшую в фойе обнявшуюся парочку — высокого мужчину и юную блондинку.

Светловолосая красавица, скользнув взглядом по портье, вдруг замерла и, оставив своего спутника бросилась к Марианне на шею.

— Как хорошо, что ты приехала!

Девушки крепко обнялись и поцеловались. Фернандо с улыбкой наблюдал за этой сценой.

— Привет, — кивнула ему Марианна и вновь повернулась к сестре. — Мне сказали, что вы остановились здесь, как супруги Салиносы... Вот так штука!

Молодые люди загадочно переглянулись. Марианна, коря себя за бестактность, попыталась найти выход из положения.

— Это шутка?.. — неловко добавила она.

Однако Фернандо и Мануэла совсем не обиделись.

— Нет, это вовсе не шутка, — пряча улыбку в уголках губ, кивнул Салинос. — Очень скоро это станет правдой.

Последние слова мужчины утонули в радостном визге Марианны.

— Вы решили пожениться!

Мануэла с любовью посмотрела на Фернандо и подтвердила:

— Да, поэтому я и позвала тебя. Я хочу, чтобы ты была моей свидетельницей, как мы и обещали друг другу в детстве.

Вспомнив девичьи секреты десятилетней давности, Марианна рассмеялась.

— Когда ты будешь выходить замуж за Густаво, я буду твоей, — вполне серьезно добавила Мануэла.

Кузина тяжело вздохнула и помрачнела.

— Этого не будет, — как-то слишком поспешно пробормотала она и отвернулась.

В воздухе повисло неловкое молчание.

— Надеюсь, это всего лишь размолвка, — попытался исправить положение Фернандо.

— Нет, это гораздо серьезней, — с болью прошептала Марианна и опустила глаза.

— Пошли завтракать, — предложила Мануэла в первую очередь для того, чтобы переменить тему.

Пока молодые люди сидели в ближайшем ресторанчике, в этот же самый отель стремительно влетел запыхавшийся черноволосый парень в светлой куртке.

„Что-то в последнее время к нам зачастили бедняки", — подумал портье и негромко кашлянул.

— Здравствуйте, — молодой человек быстрым шагом подошел к стойке.

Служащий гостиницы официальным тоном поинтересовался:

— Что вам угодно?

Густаво, а это был он, неуверенно начал:

— Я ищу Мануэлу Вереццо...

„У этой блондинки много бедных родственников", — решил портье и недружелюбно уведомил:

— Ее сейчас нет в гостинице, но вы можете оставить для нее записку.

Подавив вздох разочарования, Густаво отрицательно покачал головой и отошел к колонне. Однако мысль о том, удастся ли ему найти Марианну, не давала покоя. Молодой человек вновь вернулся к стойке и обратился к портье:

— А с ней не было другой девушки?

Служащий удивленно вскинул брови и тут же подумал: „Вот наглец... Но он далеко пойдет..."

— Извините, но я не имею права давать такого рода сведения о наших клиентах, — отчеканил портье и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

Разозлившись на чванливого зануду, Густаво довольно грубо отрезал:

— Но я ведь только спрашиваю, был ли кто-нибудь с ней? Разве это настолько секретная информация?

— Репутация нашего отеля основывается на строгом соблюдении определенных правил, — портье был сама холодность.

Вконец измотанный неопределенным положением и неприступностью служащего, жених Марианны окончательно сорвался.

— Послушайте, о какой репутации вы говорите?! — заорал он. — Я только спросил, остановилась ли тут эта девушка!

Портье закатил глаза и приготовился подозвать вышибалу, лениво позевывающего у лифта, как вдруг в отеле появились сеньор Салинос и две его спутницы.

Фернандо в долю секунды оценил ситуацию и мгновенно шагнул к стойке.

Увидев его, Густаво расплылся в радостной улыбке и небрежно бросил:

— Привет.

— Что здесь происходит? — строго поинтересовался Салинос у портье, чем заставил того покраснеть.

Густаво, мгновенно забыв об инциденте, во все глаза смотрел на Марианну, пытаясь поймать ее взгляд. Фернандо многозначительно кашлянул и, потянув за собой Мануэлу, двинулся к лифту.

— Вам надо о многом поговорить, — пробормотал он на ходу. — Мы пойдем... Увидимся позже.

У Густаво не было времени оценить тактичность Салиноса и Мануэлы. Он понимал, что заслужить прощение Марианны будет не так-то просто. Поэтому, поймав наконец-то взгляд девушки, бывший жених сразу же перешел в наступление.

— Любовь моя...

— Я же сказала, что не хочу тебя больше видеть! — Марианна отбежала к противоположной стенке холла и вытянула вперед руки, словно защищаясь.

— Прошу, выслушай меня...

— Я не хочу тебя слушать! Не хочу...

„Все пропало..." — Густаво опустил голову и едва слышно выдавил из себя:

— Ты нужна мне...

Совершенно непроизвольно Марианна сделала шаг навстречу молодому человеку. Тот, воспряв духом, с энтузиазмом продолжил:

— Я люблю тебя!

Однако девушка вновь отступила назад и обиженно надула губы.

— Если бы ты действительно любил меня, то не стал бы врать.

— Да, — Густаво решил со всем соглашаться. — Я вел себя, как последний дурак.

Пока молодые люди выясняли свои отношения, портье и вышибала внимательно наблюдали за этой сценой из-за стойки. Портье думал, что обычно в их отеле останавливаются одни скучные аристократы. Во всяком случае, такое на его глазах происходило впервые. Вышибала же, бурно жестикулируя, поддерживал девушку, решив, что если та прогонит черноволосого наглеца, то он сам попробует познакомиться с ней.

А Густаво и Марианна, занятые собой, не замечали любопытных взглядов. Девушка, с презрением окинув собеседника с ног до головы, изрекла:

— Ты стыдишься своей семьи.

— Но я люблю тебя...

— Не знаю, смогу ли я забыть, как ты меня обманул, — уже мягче произнесла Марианна.

Еще больше воодушевившись теплыми нотками в голосе любимой, Густаво ударил себя кулаком в грудь и театрально воскликнул:

— Хочешь, я встану перед тобой на колени?!

Услышав это, девушка испуганно оглянулась на портье и лишь сейчас заметила что стала объектом всеобщего внимания.

— Не надо, Густаво, — попросила она.

Однако молодой человек вопреки уговорам невесты выполнил свою угрозу.

— Не устраивай здесь представление, — девушка подбежала к жениху и попыталась поднять его с колен.

Эта сцена вызвала бурный восторг у служащих гостиницы, но Густаво не обратил на это ни малейшего внимания.

— Ты меня любишь? — воспользовавшись близостью невесты, молодой человек встал с колен и обнял девушку за плечи.

Марианна попыталась вырваться, однако Густаво не позволил ей этого сделать.

— Я люблю тебя, Марианна, — как заведенный повторял он.

— Перестань...

— Ты простишь меня?

Девушка опустила длинные ресницы и впервые на протяжении всего разговора улыбнулась.

— Тебе придется подождать, — тихо, но твердо проговорила она. — Мне нужно время, чтобы подумать.

10
Аделаида, давняя подруга Мерседес, приехала в деревню на свадьбу Руди и Мануэлы. Венчание не состоялось, однако Аделаида осталась в доме Вереццо на неопределенное время.

Видя подавленное состояние хозяйки, подруга старалась расшевелить ее, каждый день придумывая все новые и новые развлечения: то Аделаида желала погулять на свежем воздухе, то посмотреть конюшни или, на худой конец, познакомиться с местными жителями. Однако Мерседес всем увеселениям предпочитала страдания в своей спальне.

Вот и в этот день, когда подруга зашла к хозяйке, та лежала на кровати и молча смотрела в потолок.

Заметив Аделаиду, Мерседес медленно приподнялась и горько вздохнула. Вошедшая укоризненно погрозила пальцем и, отдернув плотные портьеры, впустила в комнату солнечный свет. Мерседес сощурилась и первой нарушила молчание:

— Иногда я думаю, что это был дурной сон. Мне все время кажется, что я сейчас проснусь.

Подруга непонимающе пожала плечами.

— В конце концов, ведь никто не умер, — немного насмешливо заметила она.

— Конечно, — согласилась Мерседес и через мгновение вновь застонала: — Бедный Коррадо... Он бы не вынес всего этого... Он бы что-нибудь сделал.

Аделаида, уже успевшая привыкнуть к подобным заявлениям, раздраженно кашлянула.

— А я думаю, он бы просто рассмеялся, — иронично протянула она и добавила: — У него было прирожденное чувство юмора.

В глазах Мерседес появились искорки гнева.

— Он никогда не стал бы смеяться, видя, как рушится его семья! — запротестовала она и хотела еще что-то добавить, но Аделаида остановила ее резким жестом.

— Но ведь Мануэла счастлива с Фернандо, Марианна с Густаво, а Руди еще сможет устроить свою жизнь. Он ведь так молод.

Мерседес была вынуждена молча согласиться с аргументами подруги.

— Бедный Руди... — это все, что она могла сказать.

— Ну, перестань, Мерседес, — Аделаида принялась задумчиво перебирать платья хозяйки, время от времени бросая на нее оценивающие взгляды. — С ними все хорошо... Ты должна понять.

— Что ты делаешь? — удивленно воскликнула Мерседес, лишь сейчас заметив манипуляции подруги.

— Ты должна одеть это платье, выбрать туфли и пойти прогуляться. — Аделаида бросила на кровать яркое сафари. — Сегодня дивная погода, и твой поклонник ждет, когда ты наконец выйдешь.

Равнодушно посмотрев на платье, Мерседес машинально переспросила:

— Какой поклонник?

Подруга лукаво улыбнулась и подошла к зеркалу.

— Ты хочешь сказать, что у тебя их много? — негромко хохотнула она.

Щеки Мерседес залил румянец.

„Неужели все в доме уже догадались, кто влюблен в меня?"

Чтобы скрыть неловкость, хозяйка произнесла:

— Рафаэль... Бедняга Рафаэль...

Аделаида кокетливо поправила локон на виске и молча одернула кофточку.

— Ему было больно все это видеть, — после непродолжительной паузы продолжила Мерседес, так и не сдвинувшись с места.

Однако Аделаида не пожелала возвратиться к этой теме.

— Ну, ладно, хватит болтать. Давай одеваться, — с деланной суровостью проворчала она.

Мерседес медленно поднялась и начала снимать халат. Аделаида вновь повернулась к зеркалу и негромко заметила:

— Знаешь, я бы не отказалась иметь жениха. Если тебе он не нужен, то я пущу в ход все свое очарование и отобью его у тебя.

Не поверив своим ушам, Мерседес попыталась заглянуть в лицо Аделаиды.

— Ты кого хочешь рассмешить? — наконец с облегчением вздохнула она, уловив в глазах подруги веселых задорных чертиков.

Одев платье, мать Мануэлы медленно вышла во двор, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать. Все вокруг напоминало ей о дочери.

«Где же ты, Мануэла, что ты делаешь? Почему ты вызвала к себе Марианну?" — спрашивала у себя мать, медленно прохаживаясь по саду.

Несмотря на опасения Мерседес, в этот самый момент Мануэла чувствовала себя прекрасно. После предложения Фернандо девушка не находила себе места. Но это волнение было приятным и многообещающим...

„Хорошо что приехала Марианна и что именно она будет свидетельницей у меня на свадьбе..." — думала Мануэла, лежа на кровати у себя в номере.

Неожиданно в дверь постучали.

— Да-да, войдите, — разрешила девушка.

Порог комнаты переступила Марианна и сразу же бросилась к кузине на шею.

— Я так рада, что побывала здесь, — затараторила она и оглянулась. — А где Фернандо?

— Он пошел улаживать наши завтрашние дела, — спокойно ответила Мануэла и предложила: — Садись.

Кузина прилегла на кровать и окинула сестру оценивающим взглядом. Заметив, что Мануэла очень сдержана, Марианна удивленно поинтересовалась:

— Ты не боишься?

„Да, я боюсь!" — захотелось крикнуть невесте, однако она сдержалась.

— Я не знаю, что со мной, — туманно ответила Мануэла и быстро добавила: — Мне кажется, что все происходящее — сон.

— Но ты счастлива? — продолжала допытываться Марианна.

„Не знаю", — вновь ответил внутренний голос, но наперекор ему Мануэла проговорила:

— Да, потому что я люблю его!

Поймав недоуменный взгляд сестры, невеста призналась:

— Но мне тревожно оттого, что все происходит так быстро и неожиданно.

Марианна вздернула брови.

— Но почему? — удивилась она, вспомнив, как сестра переживала, когда Фернандо забыл ее.

— Я ведь очень-очень мало знаю Фернандо, — робко призналась Мануэла и отвернулась.

— Но у тебя будет целая жизнь, чтобы узнать его, — хмыкнула Марианна и шепотом добавила: — Меня больше беспокоит другое...

— Что?

Выдержав минутную паузу, кузина выдала:

— То, что у тебя нет свадебного платья.

— Ах вот ты о чем?! — облегченно рассмеялась Мануэла и развела руками. — Но у меня совсем нет денег...

— Попроси у Фернандо, — настойчиво потребовала сестра.

Мануэла покраснела.

— Ты с ума сошла! — возмущенно воскликнула она, легко хлопнув кузину по руке — Мы же еще не поженились!

Марианна выразительно посмотрела на кровать.

— Но ты уже почти его жена.

— Нет, я не могу! — замотала головой невеста и лукаво полюбопытствовала: — А ты могла бы попросить денег у Густаво?

Вспомнив, что у любимого отец простой привратник, Марианна тяжело вздохнула.

— Если бы у Густаво были деньги, конечно же, — твердо проговорила она, решительно вздернув подбородок.

12
Жители Контьяго-Секо обычно вставали рано, а ложились спать довольно поздно. Однако уже в шесть часов вечера Мерседес почувствовала, что у нее слипаются глаза. Чтобы немного взбодриться, женщина попросила служанку приготовить ей и Аделаиде кофе. Расторопная Луиза через десять минут принесла в гостиную не только ароматный напиток, но и свежее печенье, которое недавно испекла.

Женщины с удовольствием попробовали угощение и, поблагодарив девушку, отпустили ее, желая остаться наедине и немного поболтать.

Сладко потягиваясь, Мерседес призналась:

— Я так устала, что сегодня, кажется, смогу заснуть без снотворного.

Аделаида, всю жизнь прожившая в городе, хмыкнула.

— Я здесь начисто забываю про снотворное.

Мерседес отставила чашку в сторону и взглянула на часы.

— Подумать только, ведь еще не так поздно, — удивилась она и немного грустно добавила: — Наверное, я очень скучаю по девочкам. Они вечно шумели, в доме звучала музыка...

— Мерседес, ты не думаешь опять выйти замуж? — перебила подругу Аделаида, вспомнив ухаживания симпатичного управляющего.

Мерседес, которую насильно оторвали от любимой темы о детях, недовольно поморщилась.

— Что это пришло тебе в голову? — немного сердито спросила она.

Аделаида подняла на хозяйку невинные глаза.

— А что в этом такого?

Мерседес задумалась.

„И вправду, что тут такого?"

— Если когда-нибудь я и решусь выйти замуж, то для меня будет важнее не любовь, а духовная близость, — после непродолжительного молчания изрекла она и вдруг встрепенулась, услышав знакомый топот.

Через мгновение дверь распахнулась, и в гостиную влетела запыхавшаяся Марианна.

— Тетя! — Племянница бросилась к Мерседес и обняла ее за шею.

После приветственных поцелуев девушка освободилась от объятий тетушки и важно произнесла:

— Минуточку внимания. Я привезла с собой компанию...

Даже не удосужившись объяснить, в чем дело, Марианна вновь убежала.

— Кто это с ней? — пожала плечами хозяйка дома, недоумевающе глядя на Аделаиду.

Неожиданно Мерседес почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернувшись, она увидела в проеме двери дочь, робко протягивающую руки навстречу.

— Я пришла, чтобы сказать тебе, что Фернандо и я поженились...

Сон Мерседес как рукой сняло. Она тут же бросилась к Мануэле и крепко поцеловала ее...

Однако спокойно побеседовать мать и Дочь смогли лишь поздно вечером. Они устроились в гостиной, предварительно попросив слуг не беспокоить их.

— Что ж, мама, теперь мы одни и я хочу с тобой поговорить, — первой начала Мануэла. — Наверное, мечтая о моем будущем, ты не думала, что такое случится...

Мерседес согласно кивнула.

— Ты права, это совсем не то, о чем я мечтала...

— Но если ты хоть раз мечтала о моем счастье, то твоя мечта исполнилась! — горячо воскликнула Мануэла и искренне призналась: — Я очень-очень счастлива.

Мать горько улыбнулась.

— Девочка моя, только время рассудит...

— Время покажет, что я права, — упрямо повторила девушка и, на мгновение задумавшись, продолжила: — А если иначе, значит, любви совсем не существует.

Вспомнив, что точно таким же упрямым был Коррадо, Мерседес вздохнула.

— Любовь существует, — согласилась она, — но также существуют ошибки, заблуждения и ложные чувства.

— Мама, мое сердце не ошиблось, — Мануэла прижала руку к груди. — Я счастлива. Фернандо любит меня, а я люблю его. Наше счастье наполнит и твою жизнь радостью...

Услышав это, Мерседес вздрогнула. Дочь осторожно взяла мать за руку и, ласково поглаживая, призналась:

— Знаешь, как мне тебя не хватало, когда мы расписывались. В ту минуту я думала только о тебе...

Немного помолчав, мать спросила:

— Что ты думаешь делать дальше?

— А как бы ты поступила, мама?

Мысленно поставив себя на место дочери. Мерседес сама ответила на свой вопрос:

— Значит, ты уедешь с мужем в Буэнос-Айрес...

— Да, как и подобает жене.

В гостиную заглянул Фернандо. Мануэла приглашающе махнула рукой, и муж вошел в комнату. Он нерешительно подошел к дивану и сел рядом с женой.

Мерседес никак не могла заставить себя взглянуть в лицо тому, кого считала главным виновником скандальной на всю округу истории. Словно почувствовав это, сеньор Салинос негромко кашлянул и заметил:

— Мне, видимо, нужно объясниться...

Мать Мануэлы медленно покачала головой.

— Нет, это лишнее, — сухо ответила она. — Главное, чтобы вы любили Мануэлу так, как мы с ее отцом когда-то мечтали. Сделайте ее счастливой, и этим все будет сказано и объяснено.

Фернандо обнял жену и искренне признался:

— Для меня нет ничего важнее, чем счастье вашей дочери.

Краем глаза наблюдая за зятем, Мерседес вздохнула.

— Да исполнит Господь все ваши намерения, и пусть никакая тень никогда не омрачит ваше счастье, — грустно, но в то же время благожелательно произнесла она.

Новобрачные, слегка удивленные словами матери, переглянулись.

— Спасибо, мама. — Дочь поцеловала Мерседес в щеку и мечтательно промолвила: — Я буду счастлива... Очень-очень...

— Да благословит тебя Бог, моя девочка. — На глазах матери выступили слезы.

Незаметно достав платок, Мерседес сжала его в руке и с видимым усилием спросила:

— Когда вы собираетесь ехать?

Мануэла, сгоравшая от нетерпения увидеть свой новый дом, улыбнулась.

— Скоро.

Немного помолчав, девушка решила приоткрыть свои планы матери.

— До отъезда я хочу поговорить с Руди, — призналась она. — Я не могу это так оставить. Я хочу ему объяснить, что сейчас происходит у меня в душе. Ведь никакого обмана не было. Это была любовь... Настоящая любовь. И Фернандо со мной согласен.

Щеки Мануэлы запылали, а в глазах появился лихорадочный блеск. Ей было немного неловко за то, что по ее вине страдает кузен.

— Хорошо, — поддержала желание дочери Мерседес. — Если ты думаешь, что этим разговором ты сможешь утешить Руди, то сделай это.

— Он поймет... Я знаю, что он поймет, — горячо зашептала девушка, ища в глазах матери одобрение своих действий.

Однако Мерседес отвернулась и грустно посмотрела в окно...

На следующий день, после разговора с матерью Мануэла попросила служанку разыскать Руди и передать ему, что она ждет кузена в гостиной. Луиза выполнила просьбу молодой хозяйки, и вот уже почти час Мануэла сидела на диване, вздрагивая при каждом звуке шагов.

Дверь немного приоткрылась, и девушка, думая, что это Руди, постаралась придать лицу подобающее случаю выражение. Но в гостиную вошел Фернандо и, заметив легкое разочарование в глазах жены, немного смешался.

— Ты ждешь своего кузена, — догадался он и шагнул к Мануэле.

Девушке стало немного стыдно.

— Ты понимаешь меня, правда? — извинилась она за свой невольный жест.

— Конечно, — Фернандо поцеловал любимую в щеку и сочувственно поинтересовался: — Так он придет?

— Не знаю, — пожала плечами Мануэла. — Я послала за ним...

Салинос заглянул в чистые глаза жены и еще раз убедился в правильности своего выбора.

— Хорошо, я подожду столько, сколько нужно, — кивнул Фернандо и добавил: — Сколько нужно тебе...

— Спасибо, любовь моя, — Мануэла нежно погладила руку мужа, чувствуя, как ее сердце переполняет благодарность.

Фернандо улыбнулся.

— Я люблю тебя...

— Я тоже...

Молодые люди подтвердили свои признания крепким поцелуем. В это самое мгновение в гостиную вошел Руди.

Первой реакцией молодого человека было желание немедленно уйти, но он, пересилив себя, негромко кашлянул.

Мануэла отпрянула от мужа и покраснела, словно ее застали на месте преступления. Фернандо, почувствовав себя лишним, молча удалился.

Руди раздраженно сжал кулаки и процедил сквозь зубы:

— Если ты мне хотела сказать, что любишь этого человека, то не стоило беспокоиться. Все уже это знают... И все знают, что я потерпел унизительное поражение...

Девушка поднялась с дивана и стремительно направилась к кузену.

— Именно этого я и хотела избежать, — ласково начала она и, видя, что ее не совсем понимают, пояснила: — Избежать того, что ты называешь унижением.

— И как ты можешь исправить это положение? — съязвил молодой человек.

— Не знаю, — пожала плечами Мануэла и, подбирая слова, продолжила: — Я хочу попытаться это сделать. Не для других, а для тебя... Это очень важно для меня.

Руди почувствовал, как его сердце наполняется злостью и раздражением.

— Сказав мне то, что я и так знаю?! — гневно воскликнул он. — Что ты любишь Фернандо Салиноса?..

Не ожидавшая такого поворота Мануэла вытянула вперед руки, словно защищаясь.

— У нас была драка на глазах у всех... Кажется, ты тоже там присутствовала и все видела... — слова посыпались из уст Руди, словно горошины.

Склонив голову, Мануэла молча выслушала этот крик души. Когда Руди замолчал, девушка закрыла глаза и проникновенно произнесла:

— Я хочу сказать тебе, что невозможно бороться с тем, что у тебя в сердце или душе. Я пыталась много раз сказать тебе: „Мне не удалось забыть Фернандо", но ты не хотел этого понять... Ты даже не пытался...

После каждой новой фразы Мануэлы Руди мрачнел все больше и больше. Он отошел к окну и глухо заметил:

— Возможно, я думаю так же, как и ты. Трудно бороться с тем, что находится внутри нас. С тем, что рождает наши чувства...

Девушка потерла виски и, превозмогая душевную боль, вновь повторила:

— Я только хочу, чтобы ты когда-нибудь понял — я всегда любила Фернандо. Вся моя любовь предназначалась ему.

На глазах у Руди появились слезы отчаяния. Чтобы девушка их не заметила, молодой человек отвернулся. Вся история его несчастной любви в одно мгновение пронеслась перед ним, и Руди вдруг показалось, что впереди забрезжил слабый огонек надежды на новые, возможно, еще более сильные чувства и новую жизнь.

— Кажется, я начинаю это понимать... — медленно проговорил Руди. — Хотя моя душа и разрывается на части.

В голосе кузена было столько боли, что Мануэла бросилась к нему на шею и разрыдалась.

— Прости меня, — всхлипывая, попросила она.

За окном начало смеркаться, когда молодые люди наконец поняли, что разобрались во всем.

— Мы долго говорили... Несколько часов, — устало заметил Руди и предположил: — Очевидно, твой муж будет ревновать. Я не хотел бы быть причиной размолвки в твоей семье.

Мануэла взяла руку кузена и, заглядывая ему в глаза, спросила:

— Руди, мне нужно знать, понял ли ты... Я не хочу изображать притворное безразличие, не хочу лжи. Только скажи, что ты понимаешь, почему я так поступила...

Кузен ничего не ответил. Он встал и направился к выходу.

— Будь счастлива! — молодой человек на мгновение задержался у двери, словно все еще надеясь.

Преодолев разделяющее их расстояние в долю секунды, Мануэла крепко обняла кузена.

— Пусть счастье тебя не покидает, — пожелал Руди и добавил: — И если другие руки будут оберегать твое счастье, пусть будет так...

Последние слова кузена заставили девушку еще крепче прижаться к его широкой груди. В это самое мгновение в гостиную заглянул Фернандо.

— Исабель, — волнуясь, начал он и тут же осекся. — Мануэла, извини, я думал — ты одна...

Незнакомое имя насторожило Руди.

— Исабель? Кто эта Исабель? — переспросил он, переводя взгляд с Мануэлы на Салиноса.

Девушка тяжело вздохнула.

— Фернандо вдовец. Исабель — его покойная супруга, — терпеливо объяснила она. — Естественно, что иногда он путает имена.

Однако такое объяснение не могло удовлетворить кузена.

— Может быть, он ее не забыл? — угрожающе поинтересовался Руди.

Мануэла с гордостью посмотрела на мужа и утвердительно заявила:

— Конечно, он ее не забыл.

— Возможно, ты ее напоминаешь? — задумчиво предположил кузен и, заметив, что эти слова задели сестру за живое, извинился. — Я не хотел никого обидеть. Это просто мое предположение...

Супруги Салиносы молчали, и Руди, почувствовав себя лишним, взялся за ручку двери.

— Желаю вам большого счастья, — выдавил он из себя. — Я уезжаю, но верю, что ваши мечты сбудутся.

— Ты уезжаешь? — удивилась Мануэла.

— Мне нужны новые впечатления, чтобы строить свою жизнь заново, — Руди поцеловал сестру. — Прощай.

Неожиданно для всех кузен Мануэлы протянул руку сопернику и крепко пожал смуглую ладонь Фернандо.

— Боритесь за нее так же, как раньше, — с завистью в голосе проговорил Руди и вышел.

Когда за кузеном закрылась дверь, Мануэла разразилась горькими слезами. Муж обнял ее и ласково погладил по голове.

— Я никому не желала зла, — призналась девушка, вспоминая несчастное лицо Руди.

— Знаю, — поддержал Салинос и еще крепче обнял жену. — Теперь никто и ничто не сможет нас разлучить.

Нежные интонации Фернандо немного успокоили Мануэлу. Она вытерла слезы и ласково улыбнулась. А мужчина, радуясь, что все обошлось как нельзя лучше, крепко поцеловал жену и заботливо произнес:

— Любимая моя, кошмар кончился... Ты теперь моя жена. Я привезу тебя в мой красивый дом, где все будет твое и для тебя...

Неожиданно Мануэла слегка вздрогнула и отстранилась.

— Все, что принадлежит Исабель?.. — непроизвольно девушка высказала свои мысли вслух.

Однако Фернандо не растерялся, словно давно ожидал этого вопроса.

— Все, что принадлежало Исабель, и гораздо больше, — уверенно заявил он и искренне добавил: — Твоя жизнь связана с моей больше, чем чья-либо другая. У нас с тобой все будет иначе...

14
Несмотря на то, что в глубине души Мануэла была готова надолго расстаться со своим родным домом, прощание прошло тяжело. Особенно была расстроена мать, которая хоть и крепилась изо всех сил, украдкой вытирая слезы, но в последнюю минуту бросилась к дочери и громко разрыдалась. Если бы не поддержка Фернандо, Мануэла чувствовала бы себя несчастной и одинокой.

Муж усадил ее в машину и, пожав руку, твердо произнес:

— Мы будем часто приезжать в Контьяго-Секо...

Немного успокоившись, девушка на прощание помахала рукой домашним и тихо прошептала:

— Я люблю тебя, мама, но я не могу поступить иначе.

Большую часть пути супруги проехали молча. Мануэла любовалась красивыми ландшафтами, стараясь удержать в памяти эти любимые с детства уголки. А Фернандо представлял, как встретят их в доме Салиносов. Он не сомневался, что все пройдет как нельзя лучше. Во всяком случае, Тереза почти уверила его в этом по телефону.

— Я только что думала... — первой нарушила молчание молодая жена.

Салинос слегка скосил глаза в ее сторону и поддержал разговор:

— О чем?

— Это невероятно, что я смогла так поступить, — всплеснула руками Мануэла и принялась объяснять: — Я вышла за тебя, не зная твоей семьи, не зная, где мы будем жить... Ничего не зная...

— Значит, тебе всего и не надо знать, — улыбнулся муж. — Тебе надо знать, что я тебя люблю, а потом постепенно начнешь узнавать все подробности.

— Конечно, — быстро согласилась девушка и вновь погрузилась в раздумья.

Через полчаса Мануэла вновь встрепенулась и, немного смущаясь, полюбопытствовала:

— Фернандо, ведь ты богат?

— Да, очень богат, — гордо кивнул Салинос, вспомнив о том, что обещал управляющему имения Вереццо оплатить налоги.

— И у тебя очень большой дом?

Новый вопрос жены невольно заставил Фернандо вернуться к разговору.

— Ну, он не такой уж и большой, — пожал плечами мужчина и шутливо добавил: — Это, скажем, небольшой дворец...

Мануэла закрыла глаза, пытаясь представить свое новое жилище.

— А сколько там комнат?

— Не знаю. — Салинос сосредоточенно наморщил лоб. — Комнат эдак пятнадцать-двадцать...

— А кто там убирает?

— Чела, Селеста... Иногда подключается Лоренцо, еще кто-нибудь приходит на время...

Девушка радостно засмеялась, так как не представляла себе, что сможет одна управиться с таким хозяйством.

— Что ж, хорошо...

Фернандо, поняв, что больше всего волнует жену, попытался успокоить ее.

— Тебе вовсе не обязательно переживать за то, что происходит в доме. Всем этим занимается Бернарда.

Услышав незнакомое имя, Мануэла переспросила:

— Бернарда?.. Кто это?

— Наша домоуправительница, — с гордостью ответил Салинос и, стараясь сразу же преподнести Бернарду с лучшей стороны, добавил: — Исполнительная женщина. Ответственная до невозможности.

— Так ее зовут Бернарда, — повторила Мануэла и попыталась представить себе домоуправительницу.

Девушке почему-то показалось, что Бернарда должна быть толстой добродушной матроной, с неизменной улыбкой на лице...

Так, обмениваясь впечатлениями, супруги доехали до Буэнос-Айреса. Однако едва они въехали во двор усадьбы Салиносов, как неожиданно разразилась гроза. Смеясь и прижимаясь друг к другу, Фернандо и Мануэла выбежали из машины и спрятались под крышу.

— Ну, вот мы и пришли, — Фернандо достал из кармана ключ и вставил его в замочную скважину. — Это твой новый дом.

Мануэла оглядела огромный сад, высокий каменный забор и удивленно протянула:

— Я и не предполагала, что дом такой большой...

— Не бойся его размеров, — Салинос крепко поцеловал жену и подтолкнул ее к двери. — Я уверен, что здесь тебя тепло встретят...

Переступив порог, девушка оказалась в холле невероятных размеров с дорогой мебелью. Вдруг взгляд Мануэлы остановился на большой картине, висевшей как раз напротив входа. Вначале жене Фернандо показалось, что это зеркало, в котором она видит свое отражение, но через мгновение девушка поняла, что это не так...

— А-а, вот и они! Наконец-то! Слава молодым! — раздался громкий голос Терезы, которая как раз выходила из соседней комнаты.

Увидев брата, Тереза бросилась было ему навстречу и неожиданно замерла, едва не лишившись чувств — рядом с Фернандо стояла Исабель, но только лет на десять моложе.

Друзья семьи Салиносов, приглашенные отметить свадьбу Фернандо, изумленно открыли рты и сразу же стали похожи на сборище манекенов. Им всем пришла в голову одна и та же мысль: „Исабель воскресла..." Однако масла в огонь подлила Чела. Когда Фернандо и Мануэла переступили порог, она шла в гостиную, неся поднос с фужерами. Подумав то же самое, что и остальные, служанка выронила свою ношу, отчего присутствующие вздрогнули, но тем не менее не обернулись на грохот.

Разъяренный Фернандо, окинув взглядом замершую толпу, повысив голос, спросил:

— В чем дело?.. Я спрашиваю, в чем дело?

Однако все молчали. Салинос только сейчас заметил, что Мануэла во все глаза смотрит на картину.

— Извини меня, — пробормотал он. — Я должен был тебя предупредить.

Девушка, словно загипнотизированная, не сводила взгляда с портрета.

— Кто это? — тихо спросила она.

— Исабель... — ответил Фернандо и, повернувшись к сестре, попросил: — Тереза, пожалуйста, уведи всех.

Схватив жену за руку, Салинос потащил ее в спальню, даже не поздоровавшись с друзьями. Мануэла, пошатываясь, последовала за Фернандо и, лишь оказавшись с любимым наедине, вздохнула с облегчением. Она тяжело опустилась на кровать, оглядываясь на дверь, словно испуганный зверек.

— Почему ты не рассказал мне?

Девушка печально посмотрела на мужа и вновь повторила:

— Почему?

— Мануэла, я ничего не хотел скрывать. — Салинос впервые почувствовал себя неуверенно. — Я хотел рассказать тебе обо всем постепенно... Но этот портрет! Я совершенно забыл о нем.

— Дело не только в портрете, — пробормотала жена и с горечью добавила: — А твои друзья?.. Они смотрели на меня, как на привидение.

— Это преувеличение, — Фернандо попытался исправить положение. — Видишь ли, Исабель была старше тебя на двенадцать лет...

Мануэла закрыла глаза, вспомнив ужасную сцену, которая разыгралась при их появлении.

— Но эта девушка, уронившая поднос с бокалами... — напомнила она и, едва сдерживая рыдания, спросила: — Может, и она что-то преувеличивает?

Фернандо тяжело вздохнул.

— Мануэла, я ничего не хотел скрывать от тебя, клянусь. Но ты сама знаешь, сколько всего произошло за последнее время: я искал тебя и нашел в церкви, потом драка, потом наша свадьба...

— Да, столько всего, — согласилась жена и резко повернулась. — Но ты забыл сказать, что я как две капли воды похожа на твою жену.

На это Салинос не нашелся, что сказать. Мужчина, решив выиграть время, чтобы обдумать свой ответ, извинился и вышел. Спустившись в холл и убедившись, что гости разошлись, Фернандо заглянул на кухню и попросил приготовить ужин. Пока кухарка собирала поднос, Салинос задумчиво смотрел в окно. Он вспомнил годы, прожитые с Исабель, мысленно сравнивая их с месяцем замужества с Мануэлой. И еще раз убедился в том, что поступил правильно, женившись на этой деревенской девушке.

Взяв поднос с ужином, Салинос вернулся в спальню и с порога засыпал жену ласковыми словами.

— Мануэла, дорогая, я принес нам перекусить. Ты проголодалась? Я так просто умираю от голода...

Мануэла, уже немного пришедшая в себя от потрясения, радостно улыбнулась.

— Да, я хочу есть. — Девушка присела на стул и, обведя взглядом стены, спросила: — Фернандо, вы с Исабель тоже жили в этой комнате?

Мужчина поставил поднос на стол.

— Я понимаю, что твое знакомство с моим домом и моей семьей получилось не очень удачным, но я не такой уж бестолковый, как ты думаешь, — немного обиделся Салинос. — Наша спальня с Исабель была в другом месте. Обещаю, что завтра я тебе все покажу.

Мануэла согласно кивнула и пододвинула к себе тарелку.

— Извини, мне очень жаль, что твое появление в доме было не таким радостным, как мне хотелось, — Фернандо погладил узкую ладонь жены.

— Мне тоже очень жаль, — искренне согласилась девушка.

— Не думай о Терезе и о моих друзьях, — попросил муж. — Уверен, они все полюбят тебя.

— Я не думаю о твоей сестре или о твоих друзьях. — Мануэла опустила глаза и с болью призналась: — Портрет в гостиной — вот что было для меня самым сильным потрясением!..

— Я понимаю, но...

— Нет, ты не можешь понять, — перебила жена и, набравшись смелости, добавила: — Меня интересует — полюбил ты меня такой, какая я есть, или причина тому — мое сходство с Исабель?

Ужин прошел в неловком молчании. Уже ложась спать, Фернандо решил для себя, что сделает все возможное, чтобы Мануэла чувствовала себя счастливой и никогда не пожалела о замужестве.

Потрясения минувшего дня никак не повлияли на сон Мануэлы. На новом месте девушка спала крепко, без сновидений.

Утром, открыв глаза и не увидев рядом мужа, Мануэла немного растерялась, но потом вспомнила, что у Фернандо за время его отсутствия накопилось множество работы. Девушка встала и, приведя себя в порядок, принялась раскладывать вещи по шкафам. Осторожный стук в дверь заставил Мануэлу насторожиться.

— Можно, сеньора? — в спальню вошла высокая девушка в переднике, державшая в руках поднос с завтраком.

Бесшумно расставив приборы на столе, служанка склонила голову и сообщила:

— Все готово, сеньора.

Мануэла благодарно улыбнулась, не отрываясь от своего занятия.

— Разрешите, я помогу, — вызвалась служанка.

— Нет, спасибо, — вновь улыбнулась сеньора и полюбопытствовала: — Как тебя зовут?

— Селеста. Я работаю на кухне.

Решив, что девушка ей нравится, Мануэла вновь спросила:

— Ты давно здесь?

— Порядочно, — уклончиво пробормотала Селеста и предложила: — Хотите, я разложу одежду?

— Спасибо. Я предпочитаю все делать сама.

Подумав, что новая хозяйка ей не доверяет, служанка немного растерялась.

— Я все хорошо сделаю, — как бы оправдываясь, произнесла она. — Сеньора Исабель была мной очень довольна.

Упоминание о бывшей жене Фернандо повергло Мануэлу в некоторое уныние.

— Нет. Я все сделаю сама, — твердо возразила она.

— Я принесла вам клубничный десерт, — Селеста кивнула на вазочку с ягодами. — Сеньоре Исабель он очень нравился...

Мануэла упрямо сжала губы.

— Знаешь, я не люблю клубники. Мне от нее дурно.

Служанка с беспокойством заглянула в лицо новой хозяйки.

— Принести что-нибудь другое? — предложила она.

— Нет, спасибо.

Мануэла отвернулась, чтобы Селеста не увидела слезы на ее глазах. Служанка, почувствовав неладное, заспешила к выходу.

— Если вам что-нибудь понадобится, позовите меня, — уже с порога проговорила она и бесшумно закрыла дверь.

„Почему они сравнивают меня с Исабель? Ведь я другая и не хочу быть похожей на нее", — подумав это, девушка отставила в сторону завтрак, так как аппетит куда-то пропал.

В дверь постучали, и в спальню Мануэлы на этот раз заглянула Тереза.

— Хочу попросить у тебя прощение за вчерашнее, — уверенно начала сестра мужа и чуть помедленнее добавила: — Дело в том, что...

— Дело в том, что я очень похожа на Исабель, — закончила Мануэла, уже слегка привыкнув к странному поведению жителей этого дома по отношению к себе.

— Похожа?! — взмахнула руками Тереза. — Да ты вылитая Исабель! Точь в точь, как она десять лет назад. Вы похожи как две капли воды! Это поразительно. А сейчас, при свете дня, я вижу еще большее сходство...

Мануэла, нервно теребя платок, отвернулась.

„Надо успокоиться и не обращать внимания", — приказала она себе и, чтобы чем-то занять руки, вновь принялась перекладывать вещи.

Тереза несколько секунд молча наблюдала за невесткой, а потом не выдержала.

— Извини, но почему ты не оставишь эту работу Селесте?

— А мне нравится, — пожала плечами Мануэла.

Сестра Фернандо внимательно осмотрела нехитрый гардероб девушки и поинтересовалась:

— А остальное когда привезут?

— Что остальное? — не поняла невестка.

— Твою одежду...

На щеках Мануэлы выступил румянец.

— Я привезла все, что носила...

— Ой, золотце, тогда мы срочно должны отправиться за покупками! — обрадовалась Тереза, которая обожала ходить по магазинам.

Невестка опустила голову, почувствовав, как у нее задрожали руки.

— Не обижайся, но твое приданое небогато, — осторожно заметила Тереза.

— Но это все, что мне нужно, — растерялась Мануэла.

— Так ты одевалась в Контьяго-Секо, но здесь ты должна косить вещи, достойные супруги сеньора Салиноса, моего брата, — решительно возразила Тереза и погладила невестку по голове.

Лишь сейчас сестра Фернандо заметила, что у Мануэлы даже волосы такие же, как и у покойной невестки.

— Какие чудесные локоны! — принялась восторгаться Тереза, чтобы хоть как-то сгладить неловкость ситуации. — Хочу тебе посоветовать съездить к моему парикмахеру. Он тебя завьет, пострижет, сделает тебе модную прическу...

И хотя золовка предложила это от всего сердца, Мануэле показалось, что свояченица над ней издевается.

— Но мне и так нравится, — довольно грубо оборвала она сестру мужа.

Однако Тереза совсем не обиделась.

— Голубушка, уж если ты так же красива, как Исабель, ты должна так же элегантно одеваться, — назидательно произнесла она и, направилась к выходу со словами: — Дорогая, если тебе что-нибудь понадобится, можешь полностью на меня рассчитывать...

Оставшись одна, Мануэла тяжело вздохнула и, подойдя к зеркалу, внимательно осмотрела себя.

— А мне нравятся длинные волосы, — упрямо заявила она, словно Тереза все еще находилась рядом.

Мануэла недолго скучала в спальне. Почти сразу же после визита сестры зашел Фернандо и повел молодую жену показывать дом.

Салинос поочередно открывал перед Мануэлой все двери и рассказывал, кто где живет. Больше всего девушке понравилась маленькая голубая гостиная, где Фернандо и Тереза в детстве делились своими тайнами.

Сообщив жене, что этот дом построили его родители, Салинос извинился и, сославшись на срочную работу, оставил Мануэлу в холле.

Девушка, еще немного побродив по лабиринту коридоров, вновь вернулась туда, где висел портрет ее предшественницы. При дневном свете Исабель казалась похожей на Мануэлу гораздо меньше. Успокоившись, девушка присела на диван и, закрыв глаза, принялась мечтать о своем безоблачном будущем...

Входная дверь слегка скрипнула, и в дом вошла Бернарда. Вчера вечером домоправительницы не было на празднике, и поэтому она ничего не знала о поразительном сходстве ее дочери и новой сеньоры Салинос.

Бернарда, устало передвигая ноги, дошла почти до середины гостиной, как вдруг увидела, что ей навстречу идет сама Исабель. Вздох счастья вырвался из груди матери.

— Жизнь моя! Доченька, доченька! — Бернарда бросилась к девушке и крепко прижала ее к себе.

— Сеньора! — Мануэла, не на шутку испугавшись, попыталась вырваться из объятий незнакомки.

Однако сделать это оказалось не так-то просто — Бернарда не хотела отпускать ту, которую приняла за дочь.

— Дитятко мое, я знала, что ты вернешься... — запричитала домоуправительница, сжимая девушку изо всех сил.

Поняв, что ей не справиться с обезумевшей женщиной, Мануэла закричала:

— Фернандо!

Муж, работавший в библиотеке, услышав призыв о помощи, мгновенно рванулся в холл. Увидев домоправительницу, осыпавшую поцелуями Мануэлу, он сразу же догадался, в чем дело.

— Бернарда, что вы делаете? — Салинос разжал руки женщины и четко выговорил: — Послушайте, это Мануэла.

Бернарда изумленно отстранилась, все еще не веря Салиносу.

— Это моя жена, Мануэла, — повторил тот, обнимая дрожащую девушку.

— Извините... — домоправительница опустилась в кресло и заплакала.

Лишь сейчас она заметила, что та другая, так похожая на ее дочь, намного моложе.

— Бернарда, пойдите отдохните, — сурово приказал Фернандо, уводя жену по лестнице.

Мануэла крепко прижалась к Салиносу, едва сдерживая себя, чтобы не оглянуться на странную женщину, едва не задушившую ее.

— Мне страшно... — прошептала девушка, впервые почувствовав, что жизнь в этом дворце совсем не похожа на сказку.

А Бернарда, провожая взглядом новую хозяйку, зло подумала:

„Она пожалеет, что заняла место Исабель..."

По пути в спальню Фернандо попытался объяснить Мануэле странное поведение домоправительницы.

— Бернарда работала в доме Герреро еще до того, как родилась Исабель. Она ее обожала...

— Она так напугала меня, — призналась жена, постепенно приходя в себя. — Казалось, она сошла с ума... Она говорила: „Доченька, доченька..."

— Дело в том, что у Бернарды никогда не было своей семьи, и она внушила себе, что Исабель ее дочь...

Мануэла тут же пожалела бедную домоправительницу.

— Наверное, она очень страдала, когда Исабель погибла, — предположила девушка.

— Да, очень долго она не могла смириться с этой мыслью. Она сводила всех нас с ума. Чего она только не делала: ходила по больницам, звонила в полицию, пока поиски не были прекращены...

— А потом? — с интересом повернула голову жена, которой эта история напомнила французский роман.

Салинос тяжело вздохнул.

— Потом, когда нашли тело Исабель, ей пришлось смириться...

— Какой кошмар, — согласилась Мануэла и вновь вспомнила безумные глаза домоправительницы. — Она и сейчас немного не в себе...

— Мануэла, ее можно только пожалеть. Кроме любви к Исабель у Бернарды больше ничего не было, — Фернандо крепко обнял жену и искренне добавил: — Мануэла, дорогая, мне очень жаль, что все так вышло...

Девушка задумчиво посмотрела в окно и почувствовала, как в ее сердце заползают холод и страх.

— Фернандо, мне совсем не нравится, что меня путают с погибшей...

16
Бернарда, постаревшая за пару часов на несколько лет, спустилась по лестнице в холл и замерла, увидев голую стену над камином.

„А где картина?" — Сердце домоправительницы глухо застучало, и женщина едва сдержала крик негодования.

Услышав чьи-то голоса, доносившиеся со стороны библиотеки, Бернарда побежала туда и застала в комнате Лоренцо и Челу, которые с шумом волокли по паркету портрет Исабель. Домоправительница гневно крикнула слугам:

— Что вы делаете?!

Те переглянулись, и Лоренцо, вытерев со лба пот, почтительно ответил:

— Сеньор приказал убрать портрет.

— Не может быть, — Бернарда покачала головой и предположила: — Вы что-то не так поняли...

Чела, робко переминаясь с ноги на ногу, возразила:

— Все верно. Видимо, это из-за сеньоры Мануэлы...

— Но по какому праву?! — взорвалась домоправительница. — Портрет был написан специально для этого зала. Какое право она имеет?!

Лоренцо, не особенно любивший Бернарду, развел руками.

— Но сеньор приказал его убрать...

Услышав громкий голос Терезы, доносившийся с холла, домоправительница бросилась туда.

— Сеньора Тереза, вы видите, что они делают?! — Бернарда схватила сестру Фернандо за руку и силой притащила ее к картине.

Тереза, вполне спокойно восприняв эту новость, недоуменно посмотрела на домоправительницу.

— Вижу, все вижу, — пожала она плечами, не совсем понимая, почему Бернарда устраивает истерику.

— Запретите им выносить портрет Исабель! — почти приказала та, надеясь на поддержку Терезы.

Однако, сестра Фернандо придерживалась несколько иного мнения на этот счет.

— Мне это тоже не нравится, но мы ничего не можем поделать.

— Кому он мешал? — запричитала Бернарда, смахнув слезу. — Такой хороший портрет...

— Бернарда, портрет из дома никуда не денется. Его просто перенесут в другое место, — раздраженно оборвала домоправительницу Тереза и ушла по своим делам.

— Бедная, бедная Исабель... — Бернарда обняла картину и принялась гладить изображение прекрасного лица сеньоры. — Доченька моя...

Лоренцо и Чела стояли рядом, не зная, куда деваться от смущения. Наконец Бернарда отстранилась от портрета, насухо вытерла слезы и, гордо подняв голову, двинулась к себе. Слуги оттащили портрет в библиотеку и, негромко переговариваясь, отправились на кухню, чтобы обсудить там странное поведение домоправительницы.

Тем временем Фернандо Салинос, из-за распоряжения которого произошел этот маленький инцидент, спокойно вошел в дом и, не найдя нигде своей супруги, растерялся. Еще утром он попросил Лоренцо убрать картину, но сейчас совершенно забыл об этом. Мужчину волновало другое — где может находиться его жена. Вдруг хозяину на глаза попалась служанка.

— Чела, ты не видела сеньору? — громко спросил он.

— Она только что прошла в библиотеку, — девушка почтительно присела и, немного замявшись, произнесла: — Сеньор, я хотела спросить насчет портрета Исабель...

„Ах, да! Портрет!" — вспомнил Фернандо и поинтересовался:

— Убрали его?

— Да-да, — заверила Чела и, указав на прежнее место картины, продолжила: — Лоренцо сказал, что там пусто и нужно что-нибудь туда повесить...

— Хорошо, не беспокойся, я подумаю, — на ходу бросил Салинос и со всех ног кинулся в библиотеку.

Однако хорошее настроение мужчины мгновенно улетучилось, когда он застал жену в слезах.

— Что случилось, дорогая моя? — Фернандо обнял девушку и попытался заглянуть ей в глаза.

Мануэла тяжело вздохнула и робко произнесла:

— Почему ты со мной не посоветовался? Почему ты решил поставить его здесь?

— О чем ты? — Салинос удивленно вскинул брови, не совсем понимая, о чем идет речь.

Вместо ответа жена кивнула в сторону картины, которую Лоренцо и Чела поставили между окон.

— Я же говорила, что это мое самое любимое место в доме, — всхлипнула девушка, невольно встретившись взглядом со своей предшественницей.

Чувствуя, как в груди нарастает глухое раздражение, Салинос сжал зубы.

— Ты ошибаешься. Я никому не давал такого распоряжения.

Мануэла заплакала навзрыд, как ребенок, и, размазывая по лицу слезы, пролепетала:

— По-моему, в этом доме со мной никто не считается...

Фернандо, снисходительно улыбнувшись, с умилением поцеловал жену и ласково начал:

— Ну, что ты, милая... Больше всего на свете я хочу, чтобы ты была счастлива...

— Ты не понимаешь, как я себя здесь чувствую, — перебила Мануэла и, кивнув на картину, добавила: — Все на меня смотрят, как на диковинку какую-то... Как будто я занимаю чужое место.

— Ну, брось, дорогая, — Салинос погладил жену по длинным волосам. — Ты на своем месте. Ты — хозяйка этого дома и моя супруга.

Любуясь печальными, полными слез глазами Мануэлы, Фернандо вновь поцеловал ее.

— Тебе просто нужно время, чтобы понять, как я тебя люблю, — горячо зашептал он. — Если бы ты это знала, то не расстраивалась бы, правда?

Утешив жену, сеньор Салинос решил тут же выяснить, кто же виноват в горьких слезах Мануэлы. Он спустился в кухню с самым решительным намерением наказать обидчика.

Фернандо повезло — все слуги были в сборе. Они мирно сидели за столом и обедали, в первое мгновение даже не заметив появления хозяина.

Салинос окинул всех суровым взглядом и сразу же приступил к выяснению.

— Кто поставил портрет в библиотеку? — четко выговаривая каждое слово, спросил он.

Лоренцо, едва не подавившись, резко вскочил.

— Вы мне сказали, чтобы я убрал портрет из зала, — растерянно пробормотал он, недоумевая, чем вызван такой гнев.

— Да, скачал. Но разве я говорил тебе поставить его в библиотеку? — в голосе Фернандо появились металлические нотки.

— Это я распорядилась, сеньор, — тихий голос Бернарды заставил всех вздрогнуть и повернуться в ее сторону.

— Вот как? — Салинос растерялся, не представляя себе, как будет отчитывать домоправительницу.

А та, воспользовавшись минутным замешательством хозяина, перешла в наступление.

— Мне показалось, что это самое подходящее место, пока вы не решили, куда повесить портрет.

Поняв, что наказывать некого, Фернандо обреченно махнул рукой.

— Только не в библиотеку, — вздохнул он. — Вынесите его оттуда.

— Хорошо, — Лоренцо вновь сел и пододвинул к себе тарелку.

Видя, что слуга не собирается тут же выполнить его приказ, Фернандо повысил голос:

— Немедленно!

Лоренцо застегнул пиджак и, вставая, услужливо поинтересовался:

— А куда прикажете повесить, сеньор?

Мгновение подумав, хозяин ответил:

— В маленькую комнату на первом этаже.

На лице Бернарды промелькнуло удовлетворение.

— Да, сеньоре Исабель там будет лучше. Библиотека ей всегда казалась унылой, — принялась рассуждать домоправительница, словно речь шла не о портрете, а о живом человеке.

Это слегка разозлило Салиноса.

— Исабель умерла, Бернарда, а новую хозяйку этого дома зовут Мануэла, — сквозь зубы процедил Фернандо и, обведя слуг взглядом, добавил: — Мне бы хотелось, чтобы вы это запомнили.

Не успела за Салиносом закрыться дверь, как домоуправительница негромко заметила:

— Нужно сначала заслужить право называться хозяйкой этого дома...

Однако Фернандо, к счастью, этого не услышал. Он побежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, желая побыстрее сообщить жене одну важную новость, о которой совершенно позабыл.

Мануэла сидела перед зеркалом и причесывала длинные волосы, пытаясь уложить их в замысловатую прическу. Салинос поцеловал жену в шею и произнес:

— Мне сегодня звонили Арт и тетя Габриэла. Все хотят поближе с тобой познакомиться, и я пригласил их завтра к нам на обед. Ты согласна?

Это сообщение заставило девушку побледнеть. Она все еще помнила свою первую встречу с друзьями Фернандо, поэтому испуганно переспросила:

— Завтра?

— Не бойся, они тебя не съедят, — рассмеялся мужчина и, заметив, что жена немного обиделась, добавил: — Мануэла, я очень хочу, чтобы ты была счастлива, чтобы познакомилась с моими друзьями, родственниками... И еще, я хотел бы, чтобы ты доверяла мне все, что у тебя на душе, чтобы ты мне всегда говорила правду.

Мануэла немного удивилась такой просьбе, так как всегда считала, что супруги не должны ничего друг от друга скрывать.

— Я хочу, чтобы ты поступал со мной так же, — согласно кивнула она.

Заметив, что его предложение повергло жену в некоторое недоумение, Фернандо решил объясниться.

— Наши отношения с Исабель испортились именно из-за ее скрытности. У нее был очень своеобразный характер... вечная склонность к тайнам... — негромко начал мужчина и, обняв любимую, добавил: — Надеюсь, ты на нее не похожа. Я тебя очень прошу — никаких секретов. Говори мне все в открытую. Договорились?

— Договорились, — улыбнулась Мануэла и смущенно потупила взор. — Фернандо...

— Да, — сразу же откликнулся тот.

— Знаешь, чего бы я желала?

— Чего? Скажи мне... — Салинос, заметив неуверенность в глазах жены, подбодрил ее. — Может, ты стесняешься?

— Нет, я не стесняюсь, — покачала головой Мануэла и, с нежностью глядя в лицо мужа, ответила: — Я хочу, чтобы у нас был сын...

Фернандо почувствовал, как у него на лбу выступила испарина. Не зная, куда от смущения спрятать глаза, мужчина осторожно отстранился и медленно заходил по комнате. Однако девушка вновь не заметила странной реакции Салиноса. Она вдруг вспомнила Рим, монастырскую больницу, где ей впервые сообщили о ее беременности. Мануэла захотела рассказать Фернандо об этом, но едва девушка начала, как муж внезапно оборвал ее и, сославшись на работу, быстро ушел. Мануэла немного обиделась, однако подумала, что еще успеет поделиться с Салиносом своей тайной.

А Фернандо, коря себя за такое скоропалительное бегство, быстро шагал к своему офису. Как только Мануэла упомянула о Риме, мужчина сразу же вспомнил об Эмилио, который, по словам девушки, так и не передал ей прощальную записку. Салинос решил вызвать друга к себе в кабинет, что немедленно и сделал.

Эмилио не заставил себя долго ждать. Но не успел он переступить порог, как Фернандо тут же принялся его отчитывать. Молодой человек, даже не присев, выслушал все претензии и, когда Салинос закончил, лишь грустно улыбнулся.

— Это давняя история, Фернандо... — довольно фамильярно махнул он рукой.

Такое наплевательское отношение к его чувствам заставило Фернандо побледнеть и повысить голос.

— Не имеет значения, прошел год или десять! Ты сказал, что передал Мануэле письмо, а теперь я узнаю, что ты мне солгал!

Встретившись взглядом с боссом, Эмилио не на шутку испугался. Он никогда не видел Фернандо в такой ярости.

— К сожалению, это так... — промямлил подчиненный.

— Можешь объяснить почему?!

Эмилио пожал плечами и, с трудом подбирая слова, проговорил:

— По правде говоря, увидев больную Исабель... Мне было неприятно иметь какое-то отношение к твоим изменам...

— И поэтому ты решил стать судьей моих чувств, — закончил за него Салинос и отвернулся к окну.

Эмилио принялся судорожно перебирать всевозможные варианты, способные заставить босса изменить к нему свое отношение.

— Я понимаю, что поступил подло, извини, — как можно искреннее проговорил он, однако неожиданно сорвался: — Но не забывай, что я познакомился с Исабель раньше и очень любил ее.

Все в доме Салиносов знали о чувствах, которые питал Эмилио к Исабель, поэтому признание друга совсем не удивило Фернандо. Он спокойно разложил бумаги на столе и, видя, что Эмилио не уходит, спросил:

— Где это письмо?

— Я его порвал.

Наглость подчиненного шокировала Салиноса.

— Мне следовало бы тебя уволить, — сурово заметил он и тут же поправился: — Не уволить, а выгнать взашей.

Эмилио потушил злой блеск в глазах и сделал скорбное лицо.

— Ты прав, — лицемерно согласился он. — Потом я пожалел об этом. Более того, несколько раз хотел признаться тебе, но побоялся.

Фернандо устало откинулся в кресле, решив, что и так потратил слишком много сил на разговор с Эмилио.

— Знаю, — вновь подал голос подчиненный, — теперь уже поздно, но, может, ты сумеешь меня простить...

— Ладно, — небрежно махнул рукой Салинос. — Приходи завтра к нам на обед. Я думаю, что когда ты познакомишься с Мануэлой, то поймешь, как был неправ тогда, в Риме...