— пойдем, билли. папу надо слушаться.

мы прошли в гостинную через раздвижные стеклянные двери, после чего я закрыл их на щеколду и остановился, глядя наружу. серебристая завеса уже прошла три четверти пути через озеро, превратившись в бешено крутящуюся воронку между осевшим черным небом и поверхностью воды цвета свинца с потеками чего-то белого. озеро стало похоже на океан. высокие волны набегали на берег и, разбиваясь о причалы и волнорезы, взлетали фонтанами брызг.

смерч завораживал. он почти подобрался к нашему берегу, когда молния полыхнула так ярко, что с полминуты я видел все как на негативной пленке. я обернулся к своим: жена с сыном стояли возле большого панорамного окна с видом на северо-западную часть озера.

и тут меня посетило одно из тех ужасных видений, которые уготованы лишь мужьям и отцам: стекло, взрывающееся внутрь с тяжелым, похожим на кашель треском; кривые стрелы осколков, летящие в обнаженный живот жены и лицо сына. я схватил их обоих за руки и рывком оттащил от окна.

— что вы тут встали, черт побери ! марш отсюда...

стефф псмотрела на меня удивленно, а билли выглядел так, словно его только что пробудили из глубокого сна. я отвел их на кухню и включил свет. и тут налетел ветер. у меня создалось впечатление, что дом взлетает, словно «боинг-747». где-то засвистело высоко и протяжно, срываясь на басовый рев перед тем, как снова плавно перейти в пронзительный визг.

— идите вниз, — прокричал я стефф. прямо над домом захлопал гром — словно громадные доски бились друг об дружку. билли вцепился мне в ногу.

— ты тоже иди ! — крикнула в ответ стефф.

я махнул рукой, прогоняя их. с трудом оторвал билли.

— иди с мамой. я хочу на всякий случай найти свечи.

он пошел за ней вниз, а я принялся рыться в ящиках. странные штуки эти свечи. ты их кладешь каждую весну в определенное место, зная, что из-за летней бури может нарушиться энергоснабжение, но, когда приходит время, они прячутся.

четвертый ящик. заводные игрушечные челюсти, купленные для билли в магазине новинок; куча фотографий, которые стефф давно уже собиралась наклеить в семейный альбом... я заглянул под толстенный торговый каталог и пошарил рукой за резиновой куклой, изготовленной на тайване. куклу я выиграл, сбивая кегли теннисными мячами...

свечи, все еще упакованные в полиэтиленовую обертку, оказались за этой самой куклой со стеклянными неживыми глазами. как раз в тот момент, когда я их нащупал, свет погас. гостиную то и дело озаряло сериями частых белых и фиолетовых вспышек. я услышал, как внизу заплакал билли, а стефф начала говорить ему что-то успокаивающее.

меня потянуло еще раз взглянуть за окно. смерч или уже прошел, или иссяк, добравшись до берега, но все равно дальше двадцати ярдов на озере ничего не было видно. вода буквально кипела. мимо несло чей-то причал, видимо, джессеров, то разворачивая сваями вверх, то вновь скрывая его под бурлящей водой.

как только я спустился вниз, билли обхватил меня за ноги. я взял его за руки, прижал к себе, потом зажег свечи. мы сидели в комнате для гостей, через коридор от моего маленького кабинета. сидели, глядя друг на друга в мигающем желтом свете свечей, и слушали, как буря бьется в наш дом. минут через двадцать послышался сухой треск дерева, и мы поняли, что где-то рядом упала одна из больших сосен. затем наступило затишье.

— все ? — спросила стефф.

— может быть, — сказал я. — а может быть, еще нет.

мы поднялись наверх, каждый со свечой в руке, словно монахи, идущие на вечернюю молитву. билли держал свою свечу с гордостью: нести огонь — для него это много значило. и помогало забыть, что ему страшно.

билли давно уже пора было спать, но ни я, ни стефф не стали заставлять его идти в постель. мы просто сидели в гостинной, слушали ветер и наблюдали за молниями. потом билли пристроился у стефф на коленях и попытался заснуть.

примерно через час ветер снова начал крепчать. в течение предыдущих трех недель держалась температура около девяносто градусов, а шесть раз за эти двадцать с лишним дней станция национальной метеорологической службы в портланд-джетпорте сообщала, что температура перевалила за сто. невероятная погода. плюс суровая зима, плюс поздняя весна, и опять люди заговорили о том, что все это последствия испытаний атомных бомб в пятидесятых годах. второй шквал оказался не таким сильным, но мы услышали грохот падения нескольких деревьев, ослабленных первой атакой ветра. и, когда он совсем начал стихать, одно из деревьев рухнуло на нашу крышу. билли вздрогнул и с опаской поглядел на потолок.

— дом выдержит, малыш, — успокоил я.

— не знаю. — у пятилетних детей вопросов бывает хоть отбавляй. — думаю, сегодня утром у них полно забот. хочешь пройтись со мной до конца аллеи ?

он двинулся со мной, потом остановился, с подозрением глядя на провода. один из них вдруг выгнулся и лениво перевернулся словно приманивая к себе.

— пап. а лектричество может пройти через землю ?

справедливый вопрос.

— да, но не беспокойся. электричеству нужна земля, а не ты. все будет в порядке, если ты не станешь подходить близко к проводам.

— земля нужна... — пробормотал он, подбежав ко мне, и мы, взявшись за руки, пошли вдоль аллеи.

все оказалось несколько хуже, чем я ожидал. в четырех местах на дорогу упали деревья: одно маленькое, два средних и еще одно совсем старое, толщиной, наверное, футов в пять, облепленное мхом, словно гнилым корсетом.

повсюду валялись ветки с ободранными листьями, и мы с билли дошли до самой грунтовой дороги, отбрасывая в сторону те, что были не очень большие.

— пап, можно я пойду к озеру ?

он устал бросать ветки, а когда ребенок устает что-то делать, единственный разумный способ занять его — это разрешить делать что-нибудь другое. мы вместе вернулись к дому, и оттуда билли побежал направо, обогнув дом и упавшие провода по широкой дуге, а я пошел налево к гаражу. как я и предвидел, вдоль всего берега озера уже запели свою заунывную песню бензопилы соседей. я залил бачок пилы бензином, снял рубашку и двинулся было к аллее, но тут, озабоченно глядя на повалившиеся деревья, вышла из дома стефф.

— как дела ?

— справляюсь. как дома ?

— я убрала стекла, но, дэвид, ты должен сделать что-нибудь с березой. дерево в гостиной будет нам мешать.

— пожалуй, ты права, — преувеличенно серъезно сказал я.

мы посмотрели друг на друга и расхохотались. я поставил пилу на бетонированную площадку и поцеловал стефф.

— не надо , — прошептала она. — билли...

в тот же момент он выскочил из-за угла дома.

— папа ! папа ! иди посмотри...

стеффи заметила оборванные провода и закричала, чтобы он был осторожнее. билли, бежавший достаточно далеко от них, остановился.

— все в порядке, мама, — произнес он тоном, каким люди обычно успокаивают очень старых и глупых, и двинулся к нам, демонстрируя, что с ним действительно все в порядке.

— не волнуйся, — сказал я стефф. — он предупрежден.

— да, но людей постоянно убивает током, — возразила она. — по телевизору постоянно предупреждают про оборванные провода... билли, немедленно иди домой !

— да ладно тебе, мама... я хочу показать папе лодочный сарай. — глаза его просто лезли из орбит от возбуждения.

— иди домой ! эти провода опасны и ...

— папа сказал, что им нужна земля, а не я...

— билли, не спорь со мной !

— я сейчас приду посмотрю, малыш. ты пока беги... — я почувствовал, как напряглась стефф, — ... с другой стороны дома.

— ага. ладно.

он пронесся мимо нас. рубашка вылезла у него из брюк. он скрылся за углом, и вскоре оттуда донеслось еще одно «о-о-о!», свидетельствующее о том, что он обнаружил новые следы разрушения.

— билли знает про провода, сказал я стефф, положив руки ей на плечи. — он их боится, и это хорошо, потому что так он будет в безопасности.

по ее щеке скатилась слеза.

— я тоже боюсь, дэвид.

обняв стефф за плечи, я кивнул, и тут мы дошли до угла дома. достаточно было одного взгляда, чтобы понять, от чего билли пришел в такое возбуждение.

— боже, — слабым голосом произнесла стефф.

с небольшой возвышенности, где мы стояли, отлично просматривалось почти четверть мили побережья: участок биббера слева, наш участок и участок брента нортона справа.

огромная старая сосна, что охраняла нашу лодочную гавань, сломалась пополам. то, что осталось, торчало из земли, словно неаккурато заточенный карандаш, и поблескивающая на изломе древесина казалась беззащитно белой по сравнению с потемневшей от времени и непогоды корой. верхняя же половина старой сосны, около ста футов длиной, рухнула и наполовину ушла под воду в нашей мелкой бухте. нам здорово повезло, подумал я, что наш катер «стар-крузер» не затонул под ней: неделю назад мотор катера начал барахлить, и я отогнал его в нейплс, где он до сих пор терпеливо дожидался ремонта. на другом конце нашего маленького участка берега лежали обломки лодочного сарая, раздавленного вторым деревом. тут я увидел, что упавшее дерево росло на участке нортона, и меня охватило негодование. это дерево высохло еще лет пять назад, и нортону давно следовало его спилить. теперь же оно упало само. тонкие планки из пробитой деревом дыры разбросало ветром по всему берегу. когда билли сказал, что сарай раздавило, он не сильно погрешил против истины.

— это дерево нортона! — сказала стефф, и в голосе ее чувствовалось такое негодование, что я улыбнулся, несмотря на собственную боль в душе.

шток с флагом упал в воду и плавал вместе с запутавшимся шнуром. разглядывая все это, я представил себе ответ нортона: «а ты подай на меня в суд !»

билли забрался на волнорез, разглядывая выброшенный на камни причал, покрашенный в голубую и желтую полоски. оглянувшись через плечо, он радостно закричал:

— это, наверное, причал мартинсонов, да ?

— он самый, — сказал я. — большой билл, как насчет того, чтобы слазить в воду и выудить флаг ?

— сейчас!

билли полез за флагом. и остановился. в тот же момент я почувствовал, как насторожилась стефф, и заметил причину этого сам. весь берег со стороны харрисона исчез под полосой тумана. даже намека на береговую линию не было видно, но за долгие годы жизни здесь я столько раз смотрел на противоположный берег лонг-лейк, что мне казалось, будто ровная словно вычерченая по линейке полоса тумана скрыла всего несколько ярдов воды.

— что это, папа ? — крикнул билли, стоя по колено в воде и пытаясь дотянуться до вымокшего флага.

— туман.

— на озере ? — с удивлением спросила стефф, и я увидел в ее глазах отблеск влияния миссис кармоди. черт бы побрал эту старуху!

— ну да. ты никогда раньше не видела тумана на озере ?

— такого никогда. он больше похож на облако.

— это оттого, что свет яркий, — сказал я. — то же самое можно увидеть, пролетая над облаками на самолете.

— но откуда он взялся? туман бывает здесь только в сырую погоду.

я взглянул на разрушенный сарай, потом посмотрел на полосу тумана. мне показалось, что он приблизился, но за это я бы не поручился. если он приближался, то опровергал все законы природы, потому что ветер — легкий бриз — дул с нашей стороны. туман был белым-белым. единственное, с чем я мог его сравнить, это с только что выпавшим снегом, ослепительно контрастирующим с глубокой голубизной зимнего неба. но снег всегда отражает тысячи и тысячи алмазных лучиков солнца, а этот странный яркий и чистый туман не блестел совсем. несмотря на то, что говорила стефф, туман в ясные дни не такое уж редкое явление, но, когда его много, от взвешенной в воздухе влаги почти всегда в воздухе возникает радуга. сегодня радуги не было.

снова вернулось какое-то тяжелое предчувствие, но не успело окрепнуть, как я услышал низкое механическое «чух-чух-чух», за которым последовало едва слышное : «дьявол!» механический звук повторился, но человек смолчал. в третий раз последовало: «чтоб тебя!», произнесенное тем же тоном. тоном человека, решившего самостоятельно справиться с трудной задачей и быстро в этом решении разочаровавшегося.

«чух-чух-чух...»

я невольно улыбнулся. звук хорошо разносится здесь, жужжащие бензопилы были далеко, и я без труда узнал не особенно приятный голос моего соседа, брента нортона.

спустившись ближе к воде, я сделал вид, что просто иду к причалу, выброшенному на наш волнорез. отсюда нортона уже стало видно. он стоял на усыпанной старыми сосновыми иглами прогалине у веранды, одетый в заляпанные краской джинсы и спортивную майку. сорокодолларовая его прическа совершенно потеряла форму, он пытался завести свою пилу. в глубине души я даже немного обрадовался, увидев, что на его стол, предназначенный для пикников, упала желтая береза и разломила его на две части.

нортон снова рванул трос стартера.

— спасибо, — сказал я, забирая у него пиво и записку.

— а мне можно будет глоток ?

— только один. в прошлый раз ты сделал два. я не могу допустить, чтобы ты бегал пьяный в десять утра.

— уже четверть одиннадцатого, — сказал он смущенно. я улыбнулся в ответ: не бог весть какой юмор, но билли так редко пытается шутить. затем я прочитал записку. «поймала джей-ви-кью», — писала стефф. — не напивайся, пока не съездишь в город. я разрешаю тебе еще одну банку, но до ленча это все. как ты думаешь, дорога свободна ?"

я отдал записку билли.

— скажи маме, что с дорогой все в порядке, потому что я видел, как прошел грузовик энергокомпании. скоро они доберутся и сюда.

— о'кей.

— малыш ?

— что, пап ?

— скажи маме, что все в порядке.

он снова улыбнулся, словно сначала повторил все это для себя, сказал «о'кей» и бросился бегом к дому.

я стоял и глядел, как мелькают подошвы его кедов. я люблю его. что-то есть в его лице и в том, как он смотрит на меня, отчего мне начинает казаться, что в жизни все порядке. конечно, это ложь: в нашем мире никогда не бывает все в порядке и никогда не было. но мой сын дает мне возможность поверить в эту ложь.

я отпил немного пива, осторожно поставил банку на камень и взялся за пилу. минут через двадцать кто-то легонько постучал мне по плечу, и я обернулся, ожидая снова увидеть билли. но оказалось, что это брент нортон, и я заглушил пилу.

выглядел он совсем не так, как обычно. он был потный, уставший, несчастный и немного ошарашенный.

— привет, брент, — сказал я.

последний раз мы с ним разговаривали довольно резко, и я не знал, как сейчас себя вести. у меня появилось забавное ощущение, что он стоял в нерешительности за моей спиной последние пять минут и старательно прочищал горло. этим летом я его даже толком не видел. он похудел, но выглядел не лучше обычного. жена его умерла в прошлом ноябре. от рака, как сообщила стефф агги биббер, которая все про всех знает. в каждой округе есть такие. из того, как нортон обычно изводил и унижал свою жену (делая это с легкой презрительностью матадора-ветерана, всаживающего бандерильи в тело старого неуклюжего быка), я заключил, что он будет даже рад этой развязке. если бы меня спросили, я мог бы предположить, что он появится на следующее лето под руку с девицей лет на двадцать моложе его и с глупой сальной улыбкой на лице. но вместо глупой улыбки у него лишь прибавилось морщин, и вес сошел как-то не в тех местах, где нужно, оставив мешки, складки и наплывы. на какое-то мгновение мне захотелось отвести его на солнце, усадить рядом с упавшим деревом, дать ему в руку банку пива и сделать угольный набросок портрета.

— привет, дейв, — ответил он после продолжительного неловкого молчания, показавшегося еще более гнетущим без треска бензопилы. он помолчал еще, потом буркнул: — это чертово дерево. извини. ты был прав...

он издал какой-то странный звук. губы его шевельнулись, словно у беззубого старика, пережевывающего даты прошлого. секунду мне казалось, что он вот-вот заплачет беспомощно, как ребенок в песочнице, но он кое-как справился с собой, пожал плечами и отвернулся, будто бы поглядеть на отпиленные мною куски ствола.

— послушай, дэйв, может быть, ты одолжишь мне машину сгонять в город. я хочу купить хлеба, каких-нибудь закусок и пива. много пива.

— мы с билли тоже собирались в город, — сказал я. — если хочешь, поедешь с нами. только тебе придется помочь оттащить с дороги то, что осталось от дерева.

— с удовольствием.

он ухватился за один конец ствола, но не смог даже приподнять его, и почти всю работу пришлось делать мне. в конце концов нам удалось скинуть сосну в заросли внизу. нортон пыхтел и никак не мог отдышаться, щеки его стали совсем пунцовыми. а перед этим он еще столько раз дергал стартер своей пилы, что я начал немного беспокоиться, не случилось бы у него что-нибудь с сердцем.

из дома вышла стефф, и на секунду на ее лице застыло удивление, когда она увидела, с кем я иду. нортон улыбнулся, ползая взглядом по ее плотно обтягивающей грудь кофточке. все-таки он не сильно изменился.

— привет, брент, — сказала она настороженно, и из-под ее руки тут же высунул голову билли.

— привет, стеффани. привет, билли.

— он поедет в город с нами.

— наверное, на это уйдет какое-то время. может быть, вам придется заехать в магазин в норуэйе.

— почему ?

— ну если в бриджтоне нет электричества...

— мама сказала, что все кассовые аппараты работают на электричестве, — пояснил билли.

— что ж, справедливо.

— ты еще не потерял список ?

я похлопал себя по карману, и стефф перевела взгляд на нортона.

— мне было очень жаль, когда я узнала про вашу жену. нам всем было очень жаль...

— спасибо, — сказал он. — спасибо вам.

затем наступил еще один период неловкого молчания, которое нарушил билли.

— мы уже можем ехать, папа ? — он успел переодеться в новые джинсы и кеды.

— да, пожалуй. ты готов, брент ?

мы забрались все втроем на переднее сиденье «скаута», и я задним ходом выехал из гаража. под колесами захрустели сорванные бурей ветки. стефф стояла на бетонной дорожке, ведущей к грядкам в западном конце нашего участка. в одной руке она держала садовые ножницы, в другой тяпку. на голову она надела старую мятую панаму, и лицо ее было в тени. я дал два коротких гудка, она помахала в ответ рукой, в которой держала ножницы, и мы выехали на дорогу.

с тех пор я ее не видел...

шоссе канзас-роуд оказалось свободным от завалов, но в некоторых местах мы видели оборванные провода, а примерно в четверти мили за туристским лагерем «бикки-линн» в канаве лежал столб, у верхушки которого толстые провода спутались в какой-то дикой прическе.

— однако, нам досталось от непогоды, — сказал нортон своим гладким, натренированным в судебных заседаниях голосом, но сейчас он не работал на публику, а просто, видимо, был озабочен.

— да уж.

нортон допил пиво, раздавил банку рукой и, не задумываясь, бросил ее на пол «скаута».

билли принялся крутить ручки радиоприемника, и я попросил его посмотреть, вернулось ли в эфир «воксо». он прогнал до конца длиноволнового диапозона, но, кроме нудного гудения, ничего не поймал, и я попытался вспомнить, какие еще станции располагались по эту сторону странного тумана.

— попробуй «вблм», — сказал я.

он прогнал движок в другую сторону, пройдя через передачи еще двух станций. эти передавали, как обычно, но «вблм», основная станция в мэне, специализирующая на прогрессивном роке, молчала.

— странно, — сказал я.

— что — странно ? — спросил нортон.

— нет, ничего. просто мысли вслух.

билли вернулся к одной из музыкальных станций, и довольно скоро мы приехали в город.

прачечную «нордж» в торговом центре закрыли, поскольку без электричества в автоматической прачечной делать нечего, но бриджтонская аптека и супермаркет «федерал фудс» работали. как всегда в середине лета, на автостоянке перед супермакретом было полно машин, и среди них было много с номерами других штатов. тут и там на солнцепеке стояли небольшие группки людей, видимо, обсуждали бурю, женщины с женщинами, мужчины с мужчинами.

я заметил миссис кармоди, повелительницу чучел и проповедницу воды из трухлявого пня. одетая в ослепительный канареечного цвета брючный костюм, она вплыла в двери супермаркета. сумка, размерами похожая скорее на чемодан, висела у нее через руку. потом какой-то идиот в джинсовой куртке, зеркальных очках и без шлема с ревом пронесся мимо меня на «ямахе», едва не задев передний бампер.

— глупая скотина ! — прорычал нортон.

я объехал стоянку по кругу, подыскивая место получше. мест не было, и я уже совсем решился на долгую прогулку пешком из дальнего конца стоянки, когда мне повезло: из ряда, ближайшего ко входу в супермаркет, начал выбираться «кадиллак» размером с автобус. как только он освободил место, я мгновенно занял его. список покупок я вручил билли. хотя ему всего пять, он умеет читать печатные буквы.

— бери тележку и начинай. я попробую позвонить маме. мистер нортон тебе поможет. я скоро.

мы выбрались из машины, и билли сразу же схватил нортона за руку. мы давным-давно приучили его не ходить по автостоянке без взрослых, и он до сих пор не забыл этого. нортон сначала удивился, но потом улыбнулся, и я почти простил ему то, как он ощупывал глазами стефф.

я двинулся к телефону, что находился между аптекой и прачечной. какая-то, видимо, изнемогающая от жары женщина в фиолетовом купальнике стояла у телефона и непрерывно дергала за рычаг. остановившись за ее спиной, я сунул руки в карман, размышляя, почему я так волнуюсь за стефф и почему это волнение как-то связано с линией белого матового тумана, замолчавшими радиостанциями и «проектом стрела».

пробираясь обратно к фруктам и овощам, я чувствовал себя словно лосось, сражающийся с течением. стали попадаться знакомые лица: майк хатлен, один из членов городского управления, миссис репплер, учительница начальных классов (гроза нескольких поколений третьеклассников с улыбкой разглядывала стеллаж с дынями), миссис терман, которая иногда оставалась посидеть с билли, когда мы со стефф отправлялись куда-нибудь вдвоем. но в основном здесь собрались люди, приехавшие на лето: они запасались не требующими приготовления продуктами и перебрасывались шутками насчет «суровых условий», в которых приходится проводить отпуска. отдел копченостей и прочих закусок они подчистили так же основательно, как, бывает, подчищают стенды с десятицентовыми книгами в день дешевой распродажи: там не осталось ничего, кроме сосисок, фарша и одинокого несъедобного вида батона колбасы.

я взял помидоры, огурцы и банку майонеза. стефф нужен был еще бекон, но бекона уже не осталось, и я прихватил вместо него колбасного фарша, хотя с тех пор, как газеты сообщили, что в каждой упаковке содержится небольшое количество «примесей» от насекомых (бесплатный довесок), я никогда не ел его с большим энтузиазмом.

— посмотри, — сказал билли, когда мы завернули за угол в четвертом проходе. — вон — солдаты.

их было двое, и серая форма сразу бросалась в глаза на фоне более яркой летней одежды и спортивных костюмов остальных покупателей. все давно привыкли к появлению на улицах военослужащих: примерно миль тридцать отделяло город от «проекта стрела». эти двое выглядели так, словно бриться начали совсем недавно.

я посмотрел в список и убедился, что мы взяли все, что нужно... нет, почти все. в самом конце, словно вспомнив об этом напоследок, стефф дописала "бутылка «лансерс». оставив тележку, я пошел к винным стеллажам, выбрал бутылку и двинулся обратно мимо большой двустворчатой двери в складское помещение, из-за которой доносилось ровное гудение электрического генератора. но, видимо, его хватало только на то, чтобы поддерживать холод в рефрижераторах, а на автоматические двери, кассовые аппараты и другое электрическое оборудование мощности уже не доставало. звук был такой, словно за дверью работал мотоцикл.

когда мы встали в очередь, появился нортон с двумя упаковками светлого пива, буханкой хлеба и колбасой, которую я заметил раньше, и встал в очередь вместе с нами. без кондиционирования в помещении магазина было жарко, и я подумал, что тут стало бы гораздо лучше, если бы кто-нибудь из подсобных рабочих по крайней мере застопорил входные двери в открытом положении. через два прохода позади от нас я видел грузчика бадди иглтона в его красном фартуке, но он явно не собирался трогаться с места. от монотонного гудения генератора у меня начала болеть голова.

— положи продукты в нашу тележку, — сказал я нортону.

— благодарю.

теперь очередь тянулась мимо секции замороженных продуктов, и, чтобы добраться к нужным стеллажам, покупателям приходилось, постоянно извиняясь, пробираться через два ряда людей.

— мы здесь хрен знает сколько будем стоять, — угрюмо пробормотал нортон, и я нахмурился: на мой взгляд, такого рода выражения билли лучше не слышать.

когда очередь проползла немного вперед, рев генератора стал менее слышен, и мы с нортоном разговорились, старательно обходя тему раздора из-за земли, в результате которого мы оказались в суде, и касаясь лишь шансов на победу команды «ред сокс» и погоды. исчерпав наконец запас ни к чему не обязывающих тем, мы оба замолчали.

— м-м-м. почему они так медленно, пап ? — спросил билли, лицо которого все еще сохраняло встревоженное выражение, и внезапно окутывающий туман беспокойства на мгновение расступился. сквозь него проступило что-то ужасное — блестящее металлическое лицо страха.

— спокойней, малыш, — пробормотал я.

внезапно откуда-то издалека возник похожий на крик звук. он быстро приближался и превратился в вой полицейской сирены. с перекрестка донесся автомобильный гудок, потом визг тормозов. оттуда, где я стоял, видно было плохо, но вскоре звук сирены достиг максимальной громкости, когда полицейская машина пронеслась мимо супермаркета, и стал стихать по мере того, как она удалялась. несколько человек, стоявших в очередях, пошли посмотреть, в чем дело, но большая часть осталась на месте: люди стояли слишком долго, чтобы рисковать потерять свою очередь.

нортон пошел: его покупки все равно лежали в нашей тележке. через несколько секунд он вернулся и встал на место.

— местные легавые, — прокомментировал он.

тут, медленно перерастая в крик, стихая, потом снова возвышаясь до крика, завыла сирена городской пожарной охраны. билли взял меня за руку. вернее, схватил.

— что это, папа ? — спросил он. и тут же еще: — ты думаешь, с мамой все в порядке ?

— должно быть, пожар на канзас-роуд, — сказал нортон. — эти чертовы оборванные провода...

какой-то парень распахнул входную дверь, и мне показалось, что это был тот самый, что чуть не врезался в нашу машину на «ямахе».

— туман ! — закричал он. — что творится ! это надо видеть!

кто-то пробежал мимо, грубо толкнув меня, и я взял билли на руки. я тоже испугался. а смятение нарастало. салли, кассирша, работавшая рядом с бадом брауном, попыталась встать, и он вцепился в воротник ее красного халата. ткань лопнула, и кассирша, отмахиваясь от него руками, вырвалась, закричав:

— убери свои поганые лапы!

— заткнись, — рявкнул браун, но по его голосу чувствовалось, что он в полной растерянности.

он снова потянулся за ней, но его остановил олли викс:

— бад! остынь!

kто-то еще закричал. если раньше паники не было, почти не было, то теперь обстановка быстро приближалась к панической. люди текли из обеих дверей. послышался звон бьющегося стекла, и по полу разлилась пузырящаяся лужа кока-колы.

— боже, что происходит ? — воскликнул нортон.

и в этот момент начало темнеть. я подумал было, что отключился свет в зале, и совершенно рефлекторно задрал голову, взглянул на флуоресцентные лампы. и не я один решил, что потемнело именно из-за этого. потом я вспомнил, что тока нет и что лампы не горели все это время, пока мы были в магазине. но ведь света хватало... и тут я понял, даже раньше, чем люди, стоявшие у окон, начали кричать и указывать руками на улицу.

надвигался туман...

туман скатился с канзас-роуд, и даже с близкого расстояния он казался таким же, каким я его впервые заметил на озере. белый, чистый, он быстро продвигался, и на небе вместо солнца осталась теперь маленькая серебрянная монета, словно полная луна, видимая зимой сквозь тонкий покров облаков.

казалось, что туман лишь лениво ползет, но в природе есть явления, протекающие с той же плавной, гипнотизирующей быстротой, например, ураганы и торнадо. они буквально завораживают, как заворожил смерч стоявших у панорамного окна билли и стефф. туман катился по двухрядному шоссе и постепенно скрывал его под собой. вот поглотило голландский домик маккеонсов. какое-то время из тумана еще торчал второй этаж стоящего по соседству ветхого дома, но потом пропал и он. дорожные знаки с призывом «держись правой стороны» у въезда на стоянку супермаркета и выезда с нее тоже исчезли, хотя сами буквы еще несколько секунд плавали в воздухе.

— боже, что происходит ? — снова спросил нортон, и на этот раз в его голосе что-то дрогнуло.

широкое стекло витрины заволокло ровным белым цветом. дальше урны, стоявшей в четырех футах от окна, я не мог разглядеть почти ничего. едва виден был лишь передний бампер моего «скаута». послышался долгий и громкий женский крик. билли прижался ко мне еще плотнее. он дрожал, словно в лихорадке. какой-то мужчина вскрикнул и бросился мимо одной из пустующих касс к выходу. видимо, с этого и началась паника. люди беспорядочной толпой бросились к двери.

— эй ! — заорал браун. я не знаю, был ли он напуган, рассержен или и то и другое сразу. лицо его стало почти фиолетовым, на шее канатами вздулись вены. — эй, вы все ! вы не имеете права... ну-ка, вернитесь сюда с продуктами. это — воровство !

люди не останавливались, хотя некоторые все же побросали взятые было продукты. кто-то рассмеялся. люди вливались в туман, и никто из нас, оставшихся, больше их не видел. через распахнутые двери в супермаркет проникал слабый едкий запах. на выходе началась толчея. кто-то кого-то толкнул, кто-то кого-то ударил.

нортон с каким-то отрешенным выражением лица пошел к двери. от тяжести у меня заболели плечи: билли — парень довольно крупный. стефф в шутку иногда называла его молодым теленком. я пересадил его на другую руку, чтобы остановить нортона.

— не стоит пока, — посоветовал я.

— что ? — спросил он, обернувшись.

— лучше подождем.

— чего подождем ?

— не знаю, — сказал я.

— не думаешь ли ты... начал было он, но тут кто-то пронзительно закричал в тумане.

нортон замолчал. пробка у входа из магазина чуть рассосалась, потом люди бросились назад. гомон возбужденных голосов, крики — все смолкло. лица людей у дверей вдруг стали бледными и какими-то плоскими, словно двухмерными.

крик с улицы не прекращался, соревнуясь с пожарной сиреной. неужели в человеческих легких может хватить воздуха на такой долгий пронзительный крик ?

— о, господи, — пробормотал нортон, взъерошив волосы обеими руками.

неожиданно крик оборвался, словно его отрезало. один мужчина вышел на улицу. наверное, он хотел помочь этой женщине. какое-то мгновение его было видно через стекло и туман, словно сквозь пленку высохшего молока на стакане, а потом что-то двинулось к нему, какая-то серая тень на фоне белизны. мне показалось, что он не вошел, а с раскинутыми от неожиданности руками был буквально вдернут в туман.

— очень жаль, — сказала женщина, кричавшая про детей. — мне очень жаль, но я не могу здесь оставаться. мне надо домой, к детям.

и она медленно обвела нас всех взглядом. блондинка с привлекательным лицом.

— ванда должна смотреть за маленьким виктором, понимаете ? ванде всего восемь, и она иногда забывает... забывает, что ей положено смотреть за ним, знаете ?.. а маленький виктор... он любит включать конфорки на плите; там загораются такие маленькие красные лампочки... ему нравятся лампочки... а иногда он выдергивает вилки из розеток... а ванда... ей надоедает смотреть за ним... ей всего восемь... — женщина замолчала и вновь посмотрела на нас. должно быть, мы казались ей шеренгой безжалостных глаз, не людей, а одних только глаз. — неужели никто не поможет мне ? — вдруг закричала она. губы ее задрожали. — неужели... неужели никто не проводит женщину до дома ?

никто не ответил. женщина переводила взгляд своих несчастных глаз с одного лица на другое. какой-то толстяк шагнул было к ней, но жена рывком дернула его назад и крепко схватила за запястье.

— вы ? — спросила блондинка олли.

тот отрицательно покачал головой.

— вы ? — обратилась она к баду.

бад накрыл рукой калькулятор, лежавший на прилавке, и промолчал.

— вы ? — повернулась она к нортону, и он начал что-то говорить своим сильным адвокатским голосом о том, что нельзя, мол, так, сломя голову... женщина махнула на него рукой, и он смущенно замолк.

— вы ? — спросила она меня, и я снова взял билли на руки, держа его как щит, будто пытался отразить этот ужасный взгляд сломленного бедой человека.

— чтоб вы все сгорели в аду... — прошептала она. не выкрикнула, а именно прошептала смертельно усталым голосом. потом подошла к двери и оттянула ее двумя руками.

я хотел было окликнуть ее, но у меня пересохло во рту.

— э-э-э, леди, послушайте... — произнес парень, накричавший на миссис кармоди, и схватил ее за руку.

женщина поглядела на руку. парень, покраснев, отпустил ее, и она вышла на улицу. туман поглощал ее, делая бесплотной, оставляя вместо человека лишь размытый набросок фигуры на самой белой в мире бумаге, и никто не произнес ни слова. какое-то время она была как надпись «держись правой стороны», плавающая в воздухе . ее руки, ноги, светлые волосы стерлись, осталось только пятно красного летнего платья, казалось, танцующего в белом пространстве. потом исчезло и оно, и никто не проронил ни слова.

глава 4

билли расплакался, сквозь слезы требуя маму, и я повел его по одному из проходов, обняв за плечи. мы остановились у длинного белого холодильника с мясом, расположенного вдоль всей задней стены магазина. я сел на пол, посадил билли на колени, прижал лицом к себе и стал успокаивать. я говорил неправду, которую обычно родители держат про запас для тех тяжелых случаев, ту самую неправду, которая так убедительно звучит для ребенка.

— это не простой туман, — прохныкал билли, взглянув на меня потемневшими, полными слез глазами. — да, папа ?

— да, думаю, это не простой туман, — здесь лгать я не хотел.

билли начал клевать носом. я не шевелился, опасаясь, что он снова может проснуться, но вскоре он заснул по-настоящему. возможно, билли плохо спал сегодня ночью, когда мы легли все вместе в первый раз с тех пор, как он вышел из младенческого возраста. а возможно — при этой мысли внутри у меня будто пронесся холодный вихрь, — возможно, он предчувствовал что-то еще. я положил билли на пол и пошел искать, чем бы его укрыть. почти все, оставшиеся в магазине, до сих пор стояли у витрин, вглядываясь в плотный покров тумана. нортон собрал небольшую группу слушателей и продолжал что-то говорить. бад браун твердо стоял на посту, но олли викс уже покинул свое место у кассы. несколько человек с испуганными лицами отрешенно бродили в проходах.

через большую двойную дверь между рефрежераторным шкафом для мяса и охладителем пива я прошел в складское помещение, где за фанерной перегородкой ровно гудел генератор. что-то здесь было не так. сильно пахло дизельным выхлопом. я двинулся к перегородке, стараясь дышать неглубоко, потом расстегнул рубашку, задрал ее и закрыл нос и рот скомканной тканью.

узкий длинный склад скудно освещали два ряда аварийных лампочек. повсюду стояли штабели коробок: пачки отбеливателя с одной стороны, ящики с безалкогольными напитками — с другой, дальше — упаковки макарон с мясом и коробки с кетчупом.

я открыл задвижку на дверце генераторного отсека и прошел внутрь. машину окутывали маслянистые клубы голубого дыма. выхлопная труба выходила на улицу через отверстие в стене, и, очевидно, что-то забило ее снаружи. я щелкнул выключателем: генератор чихнул, плюнул дымом, закашлялся и умолк, издав напоследок серию затихающих маленьких хлопков, напоминающих мне упрямую пилу нортона.

генератор снова заглох. носильщик вернулся от двери как раз тогда, когда остальные выбрались из генераторного отсека.

— там в самом деле что-то мешает, — озабоченно произнес один из мужчин.

— вот что, — предложил носильщик. глаза его блестели в лучах фонариков, а на лице появилось бесшабашное выражение. — вы его включите ровно настолько, чтобы можно было открыть загрузочную дверь. я выскочу на улицу и освобожу трубу.

— я не уверен, что это очень хорошая идея, — с сомнением произнес олли.

— а что, эта дверь открывается электромотором ? — спросил джим.

— точно, — ответил олли. — но я думаю, это неразумно...

— все нормально, — перебил его второй мужчина, сдвигая на затылок свою бейсбольную шапочку. — я справлюсь.

— вы не понимаете... — снова начал олли. — я в самом деле не думаю, что кому-то...

— не дрейфь, — презрительно процедил второй мужчина.

— послушайте, это была моя идея ! — возмутился носильщик норм.

и тут они принялись спорить, кто пойдет наружу, вместо того чтобы решить, стоит ли это делать вообще. ведь никто из них не слышал этого отвратительного скользящего звука.

— прекратите ! — крикнул я.

все обернулись ко мне.

— вы похоже, еще не поняли, что это не обычный туман. и упорно не хотите понять. с тех пор как он появился, никто не заходил в магазин. если вы откроете эту дверь и что-нибудь заползет...

— что заползет ? — спросил норм с типичной для восемнадцатилетнего бравадой.

— то, что издавало звуки, которые я слышал...

— мистер дрейтон ! — фыркнул джим. — я знаю, что вы важный художник со связями в нью-йорке, голливуде и все такое, но это, на мой взгляд, не делает вас отличным от всех остальных людей. я так понимаю, что вы оказались тут в темноте и, видимо, э-э-э... малость струхнули.

— может быть, — согласился я. — но если вам так хочется наружу, вам следовало бы прежде проводить ту леди до дома, где у нее остались дети...

непонимание ситуации этими людьми одновременно и злило меня, и пугало. глаза их горели, как у мальчишек в тире.

— эй, — ухмыльнулся приятель джима, — когда нам понадобится совет, мы вас спросим.

— генератор на самом деле не так уж и нужен, — сказал олли нерешительно. — продукты в холодильных шкафах могут пролежать двенадцать часов или даже больше, если нужно, безо всякого...

— ну, парень, вперед, — скомандовал джим, не обращая на олли никакого внимания. — я включу генератор, а ты быстро поднимай дверь, пока здесь снова не завоняло дымом. мы с майроном будем у выхлопной трубы, так что крикни, когда освободишь ее.

— о'кей, — ответил норм возбужденно и двинулся к двери.

— это просто сумасшествие, — покачал я головой. — вы позволили женщине идти одной...

— я что-то не заметил, чтоба ты сам сильно рвался ее провожать.

— ...а теперь собираетесь позволить этому мальчишке рисковать жизнью из-за генератора, который даже не нужен.

— заткнешься ты или нет ! — крикнул норм.

— послушайте, мистер дрэйтон, — проговорил джим, и на губах его появилась холодная усмешка. — вот что я вам посоветую: если вы захотите сказать что-нибудь еще, лучше пересчитайте сначала свои зубы...

олли испуганно посмотрел на меня. я пожал плечами.

джим и его дружок майрон сочли, что я сдался, и направились в генераторный отсек.

— ты готов, норм ? — спросил джим.

— да.

— норм, — сказал я, — не валяй дурака.

— это ошибка, — выдавил олли.

норм затравленно оглянулся на нас, и лицо его вдруг стало лицом маленького ребенка. кадык судорожно дернулся, и я понял, что он смертельно напуган. он открыл было рот, собираясь что-то сказать — видимо, отказаться, — но в этот момент снова взревел генератор, и норм нажал кнопку справа от двери. дверь медленно, со скрежетом поползла вверх по двум стальным направляющим. когда заработал генератор, включилось аварийное освещение, но теперь