Перейти на сайт

« Сайт Telenovelas Com Amor


Правила форума »

LP №03 (622)



Скачать

"Telenovelas Com Amor" - форум сайта по новостям, теленовеллам, музыке и сериалам латиноамериканской культуры

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.



Тереза Батиста, Сладкий Мед и Отвага (Жоржи Амаду )

Сообщений 241 страница 245 из 245

241

– Дай мне подумать.

– Подумать? О чем?

Подруга по воспитанию ребенка, хозяйка в доме – это всё возможно. Но постель, она же для неё профес­сиональная, и ей, будучи его другом, его уважающим, особенно трудно будет именно в постели. Это гораздо труднее, чем быть в доме терпимости с открытой дверью, чем в пансионе Габи, чем в Куйа-Дагуа или Кажазейрасе. Хватит ли у нее сил играть? В постели проститутки это нетрудно, но в постели супружеской – трудная, неблагодарная обязанность.

Алмерио не просит её любви, он надеется, что завоюет её со временем. Пусть составит компанию ему и мальчику, пусть и здесь будут интерес и дружба, как… Радости у неё нет, её она дать не может. Ах, нет больше сил сражаться Терезе Батисте, уставшей воевать.

– Если ты меня такой принимаешь…

Алмерио бросается в пекарню, чтобы объявить но­вость.

72

Ну, так мороженое или напитки или мангабы, освежающий напиток из кажу или маракужа, женипапады? Сладкое в сиропе может быть из жаки или манги, банана кружочками, из гойябы. Может, предпочитаете алуа из абакапи или женжибре? Или аракаже, или абара? Всё это приготовлено Агриппиной, никто лучше неё не сделает. Ведь беседа хороша и может быть долгой, когда она за едой или питьем, не так ли?

– Да, я её знаю, видела здесь, ведь в этом доме, сеньор, столько людей бывает со всего света. И бедный, и богатый, и умудренный жизненным опытом старик, и горячий молодой человек, художник, что пишет картины и расписывает стены, аббат из монастыря, и Мать Святого, скромный учёный и надутый, как индюк, глупец, все приходят со мной поздороваться, и со всеми я разговари­ваю, на любом языке, меня это не смущает – Бог дал людям разные языки, чтобы люди друг друга понимали, а вовсе не для того, чтобы разъединить людей, лишить их общения и дружбы. Я каждого встречаю с радостью. Я ведь баиянка и рассказываю о себе, что постигла за свои восемьдесят восемь лет жизни, неплохо прожитых.

На кого похожа Тереза Батиста, так наказуемая жизнью, так уставшая быть битой и страдать и до сих пор всё ещё стоящая на ногах, хоть и уставшая от всех смертей, на неё свалившихся, но всё равно сражающаяся со смертью, вырывая из её цепких рук жизнь ребенка? Да, я скажу вам, на кого она, по-моему, похожа.

Сидя на этой веранде, глядя на воды Рио-Вермельо и деревья, многим из которых уже за сто, а многие посажены мной и моими детьми, вот этими руками, что сжимали карабин в лесах Феррады в борьбе за какао, и вспоминая скончавшегося Жоана, весёлого и хорошего человека, я, окруженная тремя сыновьями – моим сокровищем, и тремя невестками, моими внуками и правнуками, я, Эулалия Леал Амадо, Лолу, как меня называют, скажу вам, сеньор, Тереза Батиста похожа на бразильский народ, и ни на кого больше. На многострадальный, но не побеждённый. Когда о нём думают, что он умер, он поднимается из гроба.

Выпейте освежающей из умбу или съешьте мороженое из кажу. А если вы предпочитаете виски, то и виски у меня есть, но такого вкуса не похвалю, нет.

73

Свадьба Терезы Батисты была темой разговоров в Баии довольно долго. Родолфо Коэльо Кавалканти воспел радость брака в своей поэме, прославляющей праздник, о котором столько говорили и обсуждали.

0

242

Четыре стола было заставлено всякой всячиной. На одном из них только кушанья, приготовленные на растительном масле и с кокосовым орехом – от ватапы до эфо из листьев, мокек и шиншинов, акараже и каруку, и многое другое. На остальных: яичницы, филе, куры, утки, индейки, двадцать килограммов сарапатела[52 - Сарапател – кровяная колбаса.], поросята, козлёнок – полные блюда, а сколько всего ещё осталось на кухне! А десерт! Лучше и не вспоминать, одних сладких блюд из кокоса было пять. Обилие вин в бутылках и бочонках, пиво, разные коктейли, виски, вермут, коньяк, добрая кашаса из Санто-Амаро и прохладительные напитки, хранившиеся на льду и на полках переполненных буфетов. Доктор Нелсон Табоада, президент Федерации промышленников, послал в подарок жениху, всеми уважаемому члену Федерации, дюжину бутылок шампанского, чтобы поднять тост за новобрачных по окончании ритуала бракосочетания. Печи пекарни «Господь наш Бонфинский» работали без перерыва, но не для населения Бротаса, а по случаю праздника. Счастлив должен быть жених Алмерио дас Невес, ведь он хозяин процветающего предприятия, которое совсем скоро станет крупным торговым центром. Облагодетельствованный судьбой счастливец, должно быть, родился в рубашке и имеет право отпраздновать свою женитьбу с помпой.

На невиданное до сих пор празднество была приглашена вся Баия, и если кто-нибудь и оказался без приглашения, то пришёл сам. Праздник должен был состояться в особняке Алмерио рядом с пекарней, так что приглашенные отплясывали всю ночь у самых печей. Джаз-банд «Короли звука» из «Цветка Лотоса» имел большой успех, он поднимал настроение, но веселье достигло апогея, когда «Электрическое трио» вышло на улицу и праздник вылился в буйный карнавал.

В полном составе присутствовала на празднике корпорация пекарей, как испанских, так и с ними конкурирующих отечественных. Были там и друзья Алмерио по братству при церкви Бонфин, и участники кандомбле Сан-Гонсало-до-Ретиро, где хозяин имеет своё место и титул. В кресле с высокой спинкой сидела Мать Святого, окружённая свитой жрецов. Пришли и художники Марио Краво, Карибе, Женаро, Мирабо, которым Тереза позировала и которые с нетерпением ждали этого момента, среди них Эмануэл, Фернандо Коэльо и Флориано Тейшейра. Писатели пили виски, каждый по своему вкусу; Жоан Убалдо, Уилсон Лине, Жамес Амаду, Илдазио Таварес, Иеова де Карвальо и поэт Телмо Серра. Немец Хансен и архитекторы Жилберверт Шавес и Марио Мендоса внимательно слушали правдивую историю об охоте на кита, который оказался в водах Парагуасу, рассказываемую Местре Кала.

Однако среди перечисленных имён одни мужские, и может создаться впечатление, что среди приглашенных не было женщин. Так вот, это не так, каждый мужчина был с женой, а то и с двумя. От имени доны Лалу дона Зелия преподнесла невесте дуи, а от себя – причудливое колечко. Дона Луиза, дона Наир и дона Норма принесли цветы. Обитательниц пансионов было без счёта. Торжественные, серьёзные и скромно одетые хозяйки пансионов: Тавиана, старая Акасия, Ассунта, дона Паулина де Соуза под руку с Ариосто Алво Лирио. Скромные, застенчивые девушки, некоторые со своими возлюбленными. И принцесса – негритянка Домингас, фаворитка Огуна. В углу залы, почти скрытый за оконной занавеской и широкой спиной Местре Жегэ, – Вава в своем кресле-каталке. Тереза выбрала его в свидетели при регистрации брака у судьи, его, дону Паулину, Тонинью и Камафеу. Посаженые родители: художник Женнер Аугусто и его супруга, сержипская знатная дама, имеющая удостоверяющие это грамоты – и представьте себе! – лишенная предрассудков. Свидетели со стороны Алмерио – банкир Селестино, предоставляющий ему кредит и дающий полезные советы, адвокат Тибурсио Баррейрос и редактор газеты «Тарде» Жорже Калмон – все люди с положением. Для церковной церемонии жених сохранил тех же свидетелей, что были на его первой свадьбе: Мигела Сантана – патриарха кандомбле, мастера петь и танцевать, он в трудные моменты коммерческой деятельности Алмерио очень помогал ему, и Тавиану, хозяйку заведения, в котором он дважды нашел невесту. И, раз он был счастлив в первом браке, зачем менять свидетелей для второго? Выздоровевший Зекес нёс их обручальные кольца.

Для совершения религиозного брачного обряда был избран дон Тимотео, худой бенедиктинец, аскет и поэт. Для гражданского – судья Санто Крус.

Композитор Доривал пришел со скрипкой, а потому наверняка сложил песни в честь невесты и споёт их. Что касается тоста за новобрачных, то кто бы мог произнести его лучше, чем Режиналдо Паван, для подобных случаев он самый что ни на есть подходящий оратор, которому нет равных.

Не было только шкипера Мануэла и Марии Клары, их парусник «Стрела Святого Жорже» был в плавании, в Кашоэйре. Не пришёл и капитан Гунза, хотя его баркас «Вентания» и стоял на якоре у пристани Агуадос-Менинос. Он не любил празднеств, для него море и звёзды – самый большой праздник.

0

243

И где можно найти такого весёлого жениха в новом белом костюме из дорогого английского материала, любимого сына Ошалы! Незадолго до четырёх дня, часа, на который было назначено бракосочетание, пришёл посыльный и принес встревожившую Алмерио записку от Терезы – невеста просила срочно прийти Алмерио в дом доны Фины, где она готовилась к свадьбе.

74

В доме доны Фины Мария Петиско и Аналия помогают Терезе одеться. Но вот где можно было увидеть столь печальную невесту? К чему она готовится – к свадьбе или бдению на собственных похоронах?

Аналия говорит Терезе, что та не умеет быть благодарной судьбе. Ах, если бы я была невестой, я бы чувствовала себя счастливой! Мне так надоела наша жизнь: ходишь по рукам, продаешь себя, отдаешь свою любовь временному любовнику, и что? Ты же знаешь Камила? Вроде бы хороший парень, а ведь бросил меня, чтобы жениться на кузине. Нет, она его не обвиняет. Если бы ей представился случай выйти замуж, она бы тоже порвала случайную любовную связь. Ой, если бы был у меня муж, ребенок, домашний очаг! Ах, Тереза, будь я на твоём месте, я бы смеялась без умолку. Мария Петиско с ней соглашается, хотя ей нелегко быть верной мужчине, ведь к ней в постель нисходят боги, не спрашивая ни имени хозяина матраца, ни подушки, ни даже её самой.

Тереза уже одета и причёсана. Мария Петиско надевает ей ожерелье Янсан, завораживающе красивое, символ победы над смертью – подарок Валдомира Рего, ювелира, одевающего божество кандомбле. Аналия подводит её к зеркалу, чтобы она полюбовалась на себя, такую красивую и такую печальную.

Пока подруги приводят себя в порядок, Тереза смот­рится в зеркало и видит кроваво-красное ожерелье победы на той, что сражена и кончилась. Старая, уставшая воевать, с умершей душой.

Она вспоминает события и давно ушедших людей. Доктор, капитан, Лулу Сантос, её ребёнок, так и не увидевший света. Тюрьму, пансионы, жизнь в Эстансии, места, где она бывала, плохое и хорошее, кнут и розу. Сколько же ей исполнилось совсем недавно в тюрьме, куда её доставили в день забастовки? И избили, избила полиция нравов. Двадцать шесть? Не может быть. Вот сто двадцать шесть – это похоже, а может, и тысяча двадцать шесть. Кто считает возраст в час смерти?

И вдруг в дверях шум, убеждающий кого-то голос доны Фины, потом ответ, смех. Тереза вздрагивает, серд­це колотится. Кто же это говорит таким рокочущим низким голосом, напоминающим шум моря?

– Она выходит замуж? Может быть, но только за меня!

Тереза, не веря своим собственным ушам, в волнении встает со стула, неуверенно выходит в коридор, смотрит со страхом. У двери стоит гигант, морской орёл, готовый ворваться в дом любой ценой, он живой, невредимый, да, это он! Рыдая, Тереза бросается в объятия Жануарио Жеребы.

– Свадьба не состоится! – объявляет Мария Петиско, оставив такси у дома Алмерио.

Она оставила Терезу в объятиях капитана Жеребы. Так он не утонул, он жив? Жив! Жив этот чудо-мужчина, до чего же везучая Тереза! Оказывается, он и Токиньо, тоже баиянец, за три месяца до кораблекрушения рассчитались и списались на сушу. И всё это время добирались домой, не спеша, знакомясь с миром. Когда же он прибыл в Баию, кум Гунза рассказал ему всё, что здесь за это время случилось. Пусть друг Алмерио простит, но свадьбы не будет.

Как описать потрясение Алмерио, которого он не мог скрыть! Все бумаги готовы, оплачен праздник. Но прошли первые минуты потрясения, и любознательность читателя бульварных романов, постоянного слушателя радионовелл, привыкшего ставить себя на место героев мелодрамы, победила, и Алмерио захотел узнать всё доподлинно. И поверьте, через полчаса разве что не прослезился. Мария Петиско вошла в дом, чтобы сообщить новость, почти одновременно с судьёй и священником. Судья ушёл тут же, а дон Тимотео остался на случай, если Алмерио потребуется утешение церкви.

– А что же будет со всей этой едой? – спросил старый Мигел Сантано, который, позавтракав легко, хранил место для яств свадебного стола.

– Боже, так не будет праздника! – воскликнула негритянка Домингас, приготовившаяся танцевать самбу всю ночь напролёт.

В этот самый момент в зал вошел Алмерио дас Невес в сопровождении Аналии и, услышав эти сетова­ния, развел руками: Бог видит, его вины тут нет. Свадьбы не будет, для него это печально, но Тереза счастлива: жених, которого она считала погибшим, пришел вовремя. Было бы плохо, если бы он пришел чуть позже. И великодушный влюбленный жертвует своим счастьем ради счастья любимой.

0

244

– Так будем же праздновать, – предложил композитор Кайми. Он славился тем, что всегда и очень вовремя мог подать хороший совет.

Алмерио окинул взглядом полную гостей залу, толпящихся в коридорах, уставленные яствами длинные столы, бутылки во льду, джаз-банд, и на его лице заиг­рала улыбка, согнавшая с лица бывшего жениха печаль и разочарование. Самоотверженный человек громко, так, чтобы его слышали все присутствующие и вся Баия, сказал:

– Свадьбы не будет, но праздник не отменяется! Откупоривайте шампанское!

– Вот это верно! – откликнулся Мигел Сантана, устремляясь в столовую.

И, хотя бракосочетание не состоялось, свадьба Терезы Батисты продолжалась всю ночь и при полном веселье. Съедено было всё, как, кстати, и выпито. Да, такой пир в наше время может быть только в Баии! Приобщившись к угощению, музыканты играли всю ночь, не переставая, танцы кончились лишь к утру на улице под аккомпанемент «Электрического трио». В середине ночи твёрдо державшийся Алмерио разговорился с Аналией, с которой танцевал всё время. И она призналась ему, что не рождена быть проституткой, что очень любит детей и… Вот это уже похоже на начало романа!

75

Под надутым ветром парусом скользит баркас по водам Баии. Легкий бриз, глубокая ночь над заливом. Обрызганная волнами, вдыхающая соленый аромат моря, стоит у борта баркаса родившаяся вновь Тереза Батиста с развевающимися по ветру чёрными волосами и поющей «аллилуйю» душой! Она прижимается к груди Жануарио Жеребы. Он у руля, проверяет качество парусника.

– Если у него хороший ход, куплю в рассрочку, кум Гунза положил мои деньги в банк под проценты. Кум – молодец! Так какое ему дадим название?

Прежде чем ответить, Тереза говорит:

– А ты знаешь, что я убила человека? И хоть он был очень плохим и заслужил это, бремя смерти мучает меня до сих пор.

Жануарио прячет глиняную трубку.

– Ну так давай сбросим это бремя в воду, и с концами. Был хуже некуда, пусть отправляется к акулам. И ты от него свободна.

И она улыбается ночи, в её улыбке рассвет и солнце. С этим покончено, но есть ещё, Жану…

– Еще один человек умер в час близости со мной. Не знаю, каким он был с другими, но со мной был хорошим, в нём я видела друга и отца. Его смерть не оставляет меня в покое.

– Если он умер в час блаженства, то ему прямая дорога в рай. Таким покровительствует Господь. Пусть он пребывает в раю, освободись от его смерти, но сохрани в памяти всё хорошее, что он тебе дал.

Воды моря раскрылись и тут же сомкнулись. Тереза глубоко вздохнула. Жануарио спросил:

– Есть ещё… кто-то? Если есть, пользуйся возможностью, сбрось здесь. Неподалеку я опустил в воду останки моей покойницы.

Тереза думала о своём ребёнке, которому не суждено было увидеть свет, его вырвали из её чрева. И тут, положив свою руку на руку Жануарио Жеребы, любимого ею Жану, она принудила направить парусник к бамбуковым зарослям небольшой бухточки, в укромное, уединённое место. Легла на корме парусника и попросила:

– Сделай мне сына, Жану.

– Я готов, как же может быть иначе.

И это случилось там, на заре, где сливаются воды реки и моря.

0

245

NEZIANA
Добрый день ,я новинькая на сайте ,ищу файлы электронных книг по бразильским,мексиканским и т.д сериалам,подскажите где найти файлы ?

0