– Ты – исключение, но это же хорошо.

Ренесми отрицательно помотала головой. Изобразила мысленно наши тревожные лица, а вслух произнесла:

– Все из-за меня…

– Нет! – хором возразили мы с Джейкобом и Эдвардом, однако развить мысль не успели. Раздался тот самый звук, которого мы дожидались, – двигатель одного из автомобилей на шоссе сбавил обороты, шины, перестав шуршать по асфальту, мягко покатились по земле.

Эдвард полетел стрелой к входной двери и встал наготове. Ренесми зарылась мне в волосы. Мы с Джейкобом в отчаянии посмотрели друг на друга через стол.

Машина быстро неслась по лесу, гораздо быстрее, чем водят Чарли или Сью. Судя по звуку, она въехала на луг и затормозила у парадного входа. Открылись и хлопнули четыре дверцы. До крыльца никто не произнес ни слова. Эдвард распахнул дверь, не дожидаясь стука.

– Эдвард! – оживленно воскликнул женский голос.

– Здравствуй, Таня. Кейт, Елеазар, Кармен, здравствуйте.

Три негромких приветствия в ответ.

– Мы зачем-то срочно понадобились Карлайлу. – Первый голос. Таня. Судя по всему, они еще снаружи. Я представила, как Эдвард стоит в дверях, преграждая проход. – Что случилось? Оборотни?

Джейкоб хмыкнул.

– Нет, – отмел предположение Эдвард. – У нас с ними сейчас мир, крепче прежнего.

– Ты нас в дом не пригласишь? – удивилась Таня и без паузы продолжила: – А где Карлайл?

– Ему пришлось уехать.

Короткое молчание.

– Эдвард, что происходит? – возмущенно спросила Таня.

– Пожалуйста, выслушайте сперва и обещайте не принимать в штыки мои слова. Мне надо вам кое-что объяснить, очень непростое, поэтому, очень прошу, постарайтесь отнестись без предвзятости.

– Что-то с Карлайлом? – Тревожный мужской голос. Елеазар.

– Со всеми нами, Елеазар. – ответил Эдвард и, видимо, похлопал его по плечу. – Физически Карлайл в данный момент жив-здоров.

– Физически? – вскинулась Таня. – Что это значит?

– Что вся моя семья в огромной опасности. Но прежде чем объяснить, я должен взять с вас обещание. Не делать выводов, пока не выслушаете меня до конца. Обещайте, что дадите мне договорить, умоляю.

Ответом было долгое молчание. Мы с Джейкобом безмолвно смотрели друг на друга в напряженной тишине. Его коричневатые губы побелели.

– Мы слушаем! – наконец раздался Танин голос. – И обещаем выслушать до конца, прежде чем судить.

– Спасибо, Таня! – горячо поблагодарил Эдвард. – Без крайней нужды мы не стали бы к вам обращаться.

Эдвард посторонился. Четыре пары ног прошествовали внутрь.

Кто-то потянул носом.

– Я так и знала, что не обошлось без оборотней! – процедила Таня.

– Да, они за нас. Как тогда.

Напоминания оказалось достаточно, чтобы Таня умолкла.

– А где твоя Белла? – спохватился другой женский голос. – Как она?

– Скоро будет здесь. У нее все хорошо, спасибо. Осваивает бессмертие с необыкновенным изяществом.

– Рассказывай, в чем опасность, Эдвард, – тихо проговорила Таня. – Мы внимательно тебя выслушаем и встанем на твою сторону, потому что наше место там.

Эдвард набрал в грудь воздуха.

– Сперва положитесь на свои чувства. Прислушайтесь… Что вы слышите в той комнате?

Тишина. Потом кто-то шагнул.

– Нет, сперва послушайте, – остановил Эдвард.

– Оборотень, судя по всему. Я слышу, как бьется его сердце, – заключила Таня.

– А еще?

Пауза.

– Что это такое трепещет? – удивилась то ли Кейт, то ли Кармен. – Птицу завели?

– Нет. Но звук вы, пожалуйста, запомните. Так, теперь какие вы чувствуете запахи? Оборотень не в счет.

– Там человек? – прошептал Елеазар.

– Нет, – возразила Таня. – Это не человек… но к человеческому запаху ближе, чем любой другой запах в доме. Эдвард, что же там? Я такое сочетание впервые чувствую.

– Разумеется, Таня, впервые. Пожалуйста, умоляю, запомните, что до сих пор вам ничего подобного не встречалось. Отбросьте предвзятость.

– Эдвард, я же обещала, что мы выслушаем.

– Хорошо. Белла! Приведи Ренесми, пожалуйста.

Ноги отчего-то перестали слушаться, но я твердо знала, что все страхи – исключительно в моей голове. Усилием воли я заставила себя пройти, не шаркая и не плетясь те несколько шагов, что отделяли нас от гостиной. Спину обдавало жаром от Джейкоба, который держался за мной след в след.

Я завернула за угол – и застыла, не в силах двинуться дальше. Ренесми, сделав глубокий вдох, робко выглянула из-под моих волос и съежилась, ожидая неприятия.

Мне казалось, я готова к любой реакции. К оскорблениям, крикам, глубочайшему изумлению и ступору.

Таня отбежала на четыре шага назад, вздрагивая рыжеватыми локонами. Люди так отбегают, столкнувшись с ядовитой змеей. Кейт отскочила аж к входной двери и вжалась в стену. Из стиснутых зубов вырвалось потрясенное шипение. Елеазар заслонил собой Кармен, принимая оборонительную позицию.

– Тоже мне… – едва слышно процедил Джейкоб.

Эдвард обнял меня за плечи вместе с Ренесми.

– Вы обещали выслушать, – напомнил он.

– О чем слушать, если это недопустимо! – воскликнула Таня. – Эдвард, как вы могли? Ты понимаешь, что вы натворили?

– Уходим, – с тревогой произнесла Кейт, взявшись за дверную ручку.

– Эдвард… – У Елеазара не нашлось слов.

– Стойте! – Голос Эдварда окреп. – Вспомните, что вы слышали, вспомните запах. Ренесми совсем не то, что вы подумали.

– У запрета не может быть исключений! – отрезала Таня.

– Таня, – взывал Эдвард, – вы же слышите ее сердце! Задумайтесь на секунду, что это значит.

– Сердце? – прошептала Кармен, выглядывая из-за плеча Елеазара.

– Это не вампирский младенец. – Эдвард обратился к Кармен как к самой благосклонно настроенной слушательнице. – Ренесми наполовину человек.

Четверо вампиров смотрели на него так, будто он вдруг заговорил на незнакомом наречии.

– Дослушайте, прошу вас! – Голос у Эдварда стал мягким, увещевающим. – Ренесми – единственная в своем роде. Я ее отец. Не создатель, а родной отец.

У Тани едва заметно тряслась голова.

– Эдвард, не думаешь же ты… – начал Елеазар.

– Тогда как еще это объяснить? Тепло ее тела. Кровь, Елеазар, которая бежит по ее венам? Вы же ощущаете запах.

– Кстати, Эдвард, где остальные? Карлайл, Элис… – спохватилась Таня.

Эдвард едва уловимо помедлил и ответил только на первую часть.

– Ищут, кто еще мог бы прийти нам на помощь.

Таня подалась к нему, выставив ладони вперед.

– Пойми, неважно, сколько народу вы соберете, – мы не обеспечим вам победу. Мы можем только умереть за вас. И ты это знаешь. Впрочем, мы четверо заслуживаем смерти – за предательство Ирины и за наше прошлое дезертирство – опять же из-за нее.

Эдвард поспешно замотал головой.

– Мы не просим сражаться и умирать за нас, нет! Ты же знаешь, Таня, Карлайл никогда бы такого не попросил.

– Тогда чем мы поможем?

– Нам нужны свидетели. Чтобы Вольтури остановились, хоть на миг. Дали нам объяснить… – Он погладил Ренесми по щеке, девочка ухватила его за руку и прижала покрепче. – Увидев собственными глазами, им будет сложнее усомниться в наших словах.

Таня медленно кивнула.

– Полагаешь, им важно будет ее прошлое?

– Оно предопределяет будущее. Ведь смысл запрета был в том, чтобы сохранить конспирацию, перестать плодить неуправляемых младенцев-вампиров.

– Я совсем не страшная, – вмешалась Ренесми. Я слышала ее высокий чистый голосок будто впервые, ушами гостей. – Я ни разу не укусила ни Чарли, ни Сью, ни Билли. Люди хорошие. И волколюди, как мой Джейкоб. – Она отпустила руку Эдварда, чтобы, перегнувшись назад, похлопать Джейкоба по плечу.

Таня и Кейт обменялись взглядами.

– Если бы Ирина не появилась так быстро, – продолжал Эдвард, – беды удалось бы избежать. Ренесми растет невероятными темпами. К концу месяца прибавит еще полгода в развитии.

– Что ж, это мы подтвердим с легкостью, – решительно сказала Кармен. – Что собственными глазами наблюдали, как она взрослеет. Неужели Вольтури способны отмести такое доказательство?

– И впрямь, неужели? – пробормотал Елеазар, не поднимая головы и продолжая мерять шагами комнату, будто не слышал.

– Да, подтвердить мы можем, – согласилась Таня. – Это уж в любом случае. И подумаем, как еще вам помочь.

– Таня! – воскликнул Эдвард, прочитав в ее мыслях невысказанную решимость. – Мы не просим за нас сражаться!

– Думаешь, мы будем просто стоять и смотреть, если Вольтури не остановятся? Впрочем, я отвечаю только за себя.

Кейт возмущенно фыркнула.

– Ты обо мне настолько плохого мнения, сестрица?

Таня улыбнулась.

– Ну, все-таки верная гибель…

– Я с тобой, – небрежно пожав плечами, тоже улыбнулась Кейт.

– И я. Сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить девочку, – присоединилась Кармен. Повинуясь душевному порыву, она протянула руки к Ренесми. – Хочешь ко мне на ручки, bebe linda, куколка?

Ренесми радостно потянулась к Кармен, довольная, что обрела новую подругу. Кармен прижала ее к себе и начала что-то ворковать на испанском.

Повторялась та же история, что с Чарли, а до этого со всей семьей Калленов. Обаянию Ренесми нет преград. Как ей удается покорять с первого взгляда настолько, что все готовы отдать за нее жизнь?

На секунду я поверила, что наша миссия выполнима. Вдруг Ренесми сумеет переманить врагов на свою сторону с такой же легкостью, с какой завоевывает друзей?

Затем перед глазами встал образ ударившейся в бега Элис – и надежда моментально померкла.

31. Одаренная

– Так, а оборотни нам на что? – непонимающе поинтересовалась Таня.

Джейкоб не дал Эдварду ответить.

– Если Вольтури не соизволят выслушать насчет Несен – то есть Ренесми, – поправился он, догадавшись, что Таня не поймет дурацкой клички, – их остановим мы.

– Храбрость, малыш, – это ценно, только учти: их и более опытная сила не остановит.

– Откуда вам знать, на что мы способны?

Таня пожала плечами.

– Твоя жизнь, тебе губить.

Джейкоб кинул тоскующий взгляд на Ренесми, которая до сих пор не слезла с рук Кармен (теперь над девочкой ворковала еще и Кейт).

– Она у вас необыкновенная… – задумчиво произнесла Таня. – Покоряет в два счета.

– Какая одаренная семья, – пробормотал Елеазар. Он постепенно ускорял шаг и теперь носился от Кармен к двери, мелькая передо мной почти ежесекундно. – У отца – чтение мыслей, у матери – щит, и совершенно особые чары, которыми нас приворожила ваша крошка. Не знаю, есть ли этому дару название, – а может, он обычное дело у вампирско-человеческих отпрысков. Нет, стоп! Какая вообще «обычность»?! При таком-то союзе?

– Секундочку! – воскликнул Эдвард потрясенным тоном, хватая Елеазара за плечо на очередном круге. – Что ты сказал о моей жене?

Елеазар вопросительно посмотрел на Эдварда, прервав свою исступленную гонку.

– Щит. Правда, я не уверен, она же меня блокирует.

В недоумении сдвинув брови, я посмотрела на Елеазара. Щит? А что значит, я его блокирую? Вот я стою перед ним, у меня и в мыслях нет обороняться.

– Щит? – в замешательстве переспросил Эдвард.

– Ну, Эдвард, сам посуди: если я ее прочитать не могу, не можешь, полагаю, и ты. Ты ее мысли сейчас слышишь?

– Нет… – растерянно ответил Эдвард. – И никогда не слышал. В ее «человеческой» жизни тоже.

– Никогда? – Елеазар изумленно заморгал. – Интересно… Видимо, мы имеем дело со скрытым талантом очень большой силы, раз он начал проявляться еще до перерождения. К сожалению, я не в состоянии пробиться через этот заслон и глянуть повнимательнее. Хотя, полагаю, он еще не развился – Белле ведь всего несколько месяцев от роду. – Елеазар смотрел на Эдварда почти сердито. – Небось, сама не подозревает, что делает. В полном неведении. Это ж надо! Аро гонял меня по всему миру за такими талантами, а вам оно само в руки приплыло – и вы даже не поняли. – Елеазар недоверчиво потряс головой.

Я нахмурилась.

– О чем ты? Какой из меня щит? Что это значит? – В голове крутились сплошные образы рыцарей в громоздких доспехах.

Елеазар, склонив голову набок, окинул меня внимательным взглядом.

– В свите нас всех подразделяли довольно строго. Хотя на самом деле классификация способностей слишком субъективна и бессистемна – ведь каждый талант уникален, поскольку неповторим. Однако твой, Белла, отнести к категории не так уж сложно. Оборонительные способности, которые помогают оградить от вмешательства какую-то часть хозяина, всегда называют щитом. Ты хоть раз проверяла свой дар? Пробовала блокировать кого-то еще, кроме меня и супруга?

– Ты действовал из лучших побуждений.

– Какая разница? Что я натворил?! Сколько жизней…

Таня, успокаивая, положила руку Елеазару на плечо.

– Друг мой, посвятите и нас. Я тут же отмету все сомнения. Ни один твой поступок не заслужил такого самобичевания.

– Если бы… – пробормотал Елеазар и, вывернувшись из-под ее руки, снова засновал туда-сюда по комнате, еще быстрее, чем раньше.

Таня последила за ним глазами, потом обратилась к Эдварду.

– Тогда ты объясни.

Эдвард кивнул и принялся рассказывать, не сводя напряженного взгляда с Елеазара.

– Он пытался понять, зачем Вольтури выступают против нас таким огромным отрядом. Обычно так не делается. Да, мы самый крупный из всех когда-либо противостоящих им кланов, но ведь и раньше кланы объединялись в борьбе, однако, несмотря на численность, особого сопротивления Вольтури оказать не могли. Да, наши узы крепче, но и это мало что меняет.

Елеазар вспоминал, как и за что выносили приговор другим кланам, и у него начала вырисовываться схема. Которую никто другой в свите Вольтури распознать бы не мог, потому что сведения поступали от Елеазара к Аро в конфиденциальном порядке. И повторялась эта схема приблизительно раз в столетие.

– В чем она состояла? – подала голос Кармен, так же неотрывно следившая за Елеазаром.

– Аро не всегда принимает личное участие в карательной экспедиции. Однако в прошлом, стоило Аро кого-то заприметить, через какое-то время обязательно обнаруживались неоспоримые доказательства злостного нарушения закона в том или ином клане. Старейшины вызывались самолично проследить, как вершится правосудие. И вот тогда, почти полностью истребив весь клан, Аро даровал прощение кому-то одному, чьи помыслы, по его словам, полны раскаяния. И всегда оказывалось, что именно этот вампир обладает особенно ценным для Аро талантом. И ему всегда находилось место в свите, где он быстро проникался благодарностью за оказанную честь. Исключений не было.

– Наверное, лестно чувствовать себя избранным? – предположила Кейт.

– Ха! – презрительно выпалил на бегу Елеазар.

– Есть в свите одна вампирша, – объяснил Эдвард этот странный возглас, – по имени Челси. Она способна влиять на чувства, которые мы испытываем друг к другу. Ослабить или, наоборот, укрепить эмоциональную привязанность. Заставить тебя почувствовать неразрывную связь с Вольтури, желание быть одним из них, угодить им…

Елеазар вдруг остановился.

– Мы прекрасно понимали роль Челси. В бою она разрывала товарищеские узы между союзническими кланами, чтобы нам было легче справиться. Если невиновные члены клана перестанут чувствовать тесную связь с виновными, можно вершить правосудие без лишней жестокости – виновных наказать без боя, а невиновных пощадить. Другого способа избавить клан от необходимости сражаться целиком, кроме как разорвать эмоциональные связи, не существует. И вот для этого нужна была Челси. Мне применение ее дара всегда казалось свидетельством гуманности, милосердия со стороны Аро. В свите она, наоборот, укрепляет связи, сплачивает нас – и это хорошо. Мы действовали более слаженно. Легче уживались друг с другом. И снова ожили старые воспоминания. Я тогда все ломала голову, почему свита с таким рвением, чуть ли не с обожанием служит старейшинам.

– Насколько силен ее дар? – настороженно спросила Таня, обводя взглядом по очереди всех членов своей семьи.

Елеазар пожал плечами.

– Нам с Кармен удалось уйти… – И тут же помотал головой. – Хотя все остальные связи, кроме любовных, куда более уязвимы. По крайней мере, в обычных кланах. В нашей семье они заведомо прочнее. Отказ от человеческой крови помогает нам стать цивилизованнее, формируются семейные узы, основанные на любви. Так что нас, Таня, ей вряд ли удастся расколоть.

Таня кивнула, и Елеазар продолжил:

– Я заподозрил, что раз Аро предполагает присутствовать лично и привлечь такую толпу, он настроен не карать, а прибрать к рукам. Прибыть самому, чтобы взять действо под контроль. И прихватить всю свиту, чтобы защититься от такого сильного, богатого талантами клана. Но тогда остальные старейшины останутся в Вольтерре без прикрытия. Риск слишком велик, кто-то может воспользоваться. Значит, выход один – идти вместе. Как еще Аро проконтролирует, чтобы обладателей самых ценных способностей оставили в живых? Ведь хочется же… Наверняка хочется…

Голос Эдварда прозвучал чуть громче выдоха.

– Судя по тому, что я прочитал у него в мыслях прошлой весной, сильнее всего на свете Аро хочет заполучить Элис.

Я ошеломленно открыла рот, в голове заплясали давние кошмары: Элис и Эдвард, закутанные в черные плащи, стоят безмолвными тенями по обе руки от Аро, с чужих холодных лиц на меня смотрят налитые кровью глаза… Это увидела Элис? Как Челси вырывает с корнем ее любовь к нам, а вместо этого внушает преклонение перед Аро, Каем и Марком?

– Поэтому сбежала Элис? – Голос дрогнул на ее имени.

Эдвард прижался ладонью к моей щеке.

– Не исключено. Чтобы помешать Аро обрести самое желанное. Уберечь свой дар от его загребущих рук.

Услышав встревоженное перешептывание Кейт и Тани, я вспомнила, что они ведь не знают про Элис.

– Ты ему тоже нужен.

Эдвард пожал плечами с несколько нарочитым спокойствием.

– Не настолько. То, что я могу, у него уже есть. И сперва ему придется найти способ подчинить меня своей воле. А это маловероятно. – Эдвард усмехнулся.

Елеазар нахмурился: ему не понравилась такая беспечность.

– Твои слабости ему тоже известны. – Он перевел взгляд на меня.

– Не стоит сейчас об этом, – поспешил сменить тему Эдвард.

Елеазар, не обращая внимания, продолжал:

– И твоей супругой он наверняка заинтересовался. Не мог его оставить равнодушным талант, позволяющий еще в человеческой жизни противостоять самому Аро.

Эдварду ход его рассуждений явно не нравился. Мне тоже. Аро достаточно пригрозить Эдварду, и я выполню все, что старик пожелает. И наоборот.

Выходит, смерть – это еще легкий исход? По сравнению с пленом…

Эдвард все-таки сменил тему.

– Думаю, Вольтури только этого и ждали. Предлога. Какого именно – все равно, ведь план уже разработали. Поэтому Элис и увидела их выступление еще до того, как Ирина пришла с доносом. Решение уже было принято, ждали только надуманного оправдания.

– Бенджамин четко знает, что хорошо, а что плохо. И мне нравится его настрой.

У Амона дела с настроем обстояли хуже, поэтому они с Кеби держались замкнуто, хотя у Бенджамина и Тиа вовсю крепла дружба с деналийцами и ирландцами. Оставалось надеяться, что возвращение Карлайла поможет снять отчужденность.

Эмметт и Роуз присылали кочевников-одиночек из друзей Карлайла, которых удавалось разыскать.

Первым прибыл Гаррет – высокий поджарый вампир с живыми рубиновыми глазами и длинными волосами песочного цвета, собранными в хвост, перевязанный кожаным ремешком. С первого взгляда было ясно, что Гаррет – искатель приключений, который примет любой вызов просто из любопытства, чтобы проверить себя. Он быстро втянулся в разговоры с сестричками Денали и начал забрасывать вопросами об их необычном образе жизни. Не исключено, что у него возникла мысль попробовать вегетарианство – как очередное испытание.

Вслед за ним появились Мэри и Рэндал – уже знакомые друг с другом, хотя кочующие порознь. Выслушав «рассказ» Ренесми, они не только согласились выступить свидетелями, но и, как деналийцы, принялись прикидывать, что предпринять, если Вольтури не остановятся. Все трое кочевников решили в таком случае постоять за нас.

Джейкоб, как и следовало ожидать, с каждым новым гостем все больше мрачнел. По возможности он старался держаться подальше, а когда не получалось, жаловался Ренесми, что имена проклятых кровопийц у него уже в голове не помещаются, так что пусть кто-нибудь срочно составит список.[4]

После недельного отсутствия вернулись Карлайл и Эсми, еще несколько дней спустя – Эмметт и Розали. С приездом родных нам стало чуточку спокойнее. Карлайл привез еще одного друга (хотя нет, «друг» – слишком громко сказано). Угрюмый англичанин Алистер считал Карлайла своим самым близким приятелем, при этом с огромным скрипом выбирался на встречу раз в столетие. Он предпочитал странствовать в одиночку, Карлайлу пришлось его долго умасливать, чтобы затащить сюда. Держался он нелюдимо, и видно было, что поклонников среди собравшихся у него нет.

Насчет происхождения Ренесми мрачный темноволосый вампир предпочел поверить Карлайлу на слово и, по примеру Амона, обходил девочку стороной. Эдвард поведал нам с Карлайлом и Эсми, что Алистеру здесь страшно, однако еще больше его страшит неизвестный исход. Он с глубокой подозрительностью относился к любым властям, а значит, и к Вольтури. Происходящее только подтверждало его опасения.

– Теперь они все равно узнают, что я тут был, – бормотал он себе под нос на чердаке, куда удалялся предаваться мрачным раздумьям. – От Аро уже не скроешь. Значит, в бега на несколько столетий. Возьмут всех, с кем Карлайл хоть парой слов перекинулся за последний десяток лет. Зачем я-то ввязался? И он хорош, друзей втягивать…

Возможность скрыться в бегах, если его опасения оправдаются, у Алистера была получше, чем у любого из нас. Алистер обладал способностями ищейки, которые, правда, не шли ни в какое сравнение с точностью и быстротой Деметрия. Но даже этот талант – чувствовать легкую тягу к объекту поиска – мог без труда помочь ему скрыться, если двигаться в противоположную от Деметрия сторону.

Следом прибыла еще одна пара нежданных гостей – нежданных, потому что ни Карлайлу, ни Розали не удалось отыскать амазонских вампиров.

– Здравствуй, Карлайл! – поприветствовала хозяина более высокая из появившихся на пороге двух высоченных женщин с кошачьими повадками. Обе выглядели так, будто их тянули на станке – длинные руки, длинные ноги, длинные пальцы, длинные черные косы и вытянутые лица с длинными носами. Одежда их была сделана из дубленых шкур – кожаные жилеты и узкие штаны со шнуровкой по бокам. Однако обитательниц джунглей в них выдавала не столько одежда, сколько беспокойные ярко-алые глаза и резкие, стремительные движения. Никогда еще я не встречала более диких вампиров.

К нашему удивлению (мягко сказано!), выяснилось, что их прислала Элис. Как ее занесло в Южную Америку? Увидела, что никому больше не удастся найти «амазонок»?

– Зафрина! Сенна! – обрадовался Карлайл. – А где Кашири? Всегда думал, что вы неразлучны…

– Элис велела разделиться, – низким гортанным голосом, очень подходившим к ее дикарскому облику, ответила Зафрина. – Непривычно без Кашири. Но Элис уверяла, что мы позарез нужны здесь, а Кашири нужна ей самой еще где-то. Больше ничего не сказала, только что все это очень срочно?.. – закончила Зафрина с вопросительной интонацией.

Вместо ответа я (с внутренней дрожью, которая охватывала меня каждый раз независимо от количества повторений) вынесла Ренесми.

Несмотря на хищный вид, амазонки спокойно выслушали нашу историю, а потом дали Ренесми подтвердить наглядно. Как и остальные, они прониклись к девочке мгновенной симпатией, но меня охватывала тревога, когда в непосредственной близости от Ренесми кто-то перемещался так молниеносно и порывисто. Сенна вторила движениям Зафрины, не открывая рта, – однако ее молчание мало напоминало молчание Кеби. Та не смела перечить Амону, а Сенна и Зафрина казались частями единого организма, просто Зафрина высказывалась от имени обеих.

Новости об Элис, как ни странно, обнадеживали. Она определенно преследует какие-то свои цели, не собираясь идти на поводу у Аро.

Приезд амазонок крайне воодушевил Эдварда – потому что Зафрина обладала сильнейшим талантом, незаменимым в качестве оружия наступления. Не то чтобы Эдвард собирался просить Зафрину принять участие в битве, однако, если Вольтури не остановит толпа свидетелей, возможно, их остановит другое зрелище…

– Это очень реалистичная иллюзия, – объяснил Эдвард, когда выяснилось, что я, как обычно, ничего не вижу. Зафрина, удивленная и заинтригованная моей непробиваемостью, беспокойно переминалась, пока Эдвард описывал скрытую от меня картину. – Зафрина делает так, что ты видишь созданное ею изображение и ничего кроме. Например, сейчас я нахожусь в гордом одиночестве в чаще тропического леса. И я бы с легкостью поверил, если бы не чувствовал, что обнимаю при этом тебя.

4

См. в конце книги.

– Прости, прости, прости! – заклинала я, кусая губу. Ну почему у меня не получается?!

– Ты молодец, Белла! – притягивая меня к себе, успокоил Эдвард. – Всего несколько дней, как попробовала, и уже получается иногда проецировать. Кейт, скажи, правда она молодец?

Кейт поджала губы.

– Не знаю… У нее громадный талант, мы только начали его раскрывать. Не достаточно старается. Стимула не хватает.

Я уставилась на нее, не веря своим ушам. Губы сами собой растянулись в оскале. Не хватает? Она на моих глазах мучает Эдварда, и не хватает?..

Со всех сторон послышались перешептывания – занимаясь, мы постепенно обросли толпой зрителей. Сперва приходили поглядеть только Елеазар, Кармен и Таня, потом проявил интерес Гаррет, за ним подтянулись Бенджамин, Тиа, Шивон и Мэгги, а теперь даже Алистер, пристроившийся у окна под самой крышей. Все разделяли мнение Эдварда – я и так делаю огромные успехи.

– Кейт… – предостерегающе произнес Эдвард, распознав, куда она клонит, но Кейт уже не слушала. Она неслась вдоль берега туда, где медленно прогуливались Зафрина, Сенна и Ренесми. Ренесми с Зафриной держались за руки, обмениваясь «картинками», сзади тенью следовал Джейкоб.

– Несси, – позвала Кейт (дурацкая кличка успела распространиться среди гостей), – не хочешь помочь мамочке?

– Нет! – прорычала я.

Эдвард успокаивающе обнял меня, но я сбросила его руки, увидев летящую через двор Ренесми, за которой по пятам бежали Кейт, Зафрина и Сенна.

– Не вздумай, Кейт! – прошипела я.

Ренесми потянулась ко мне, и я машинально подхватила ее на руки. Она свернулась комочком, уткнувшись головой мне в плечо.

– Мамуля, я правда хочу помочь, – решительно произнесла она. В подтверждение, она коснулась моей шеи и показала картинку, где мы с ней выступали вдвоем, как одна команда.

– Нет! – поспешно отшатываясь, воскликнула я.

Кейт целеустремленно шагнула к нам, вытянув руку.

– Не приближайся! – предупредила я.

Она продолжала подкрадываться, не обращая внимания. Ухмыляясь, как охотник, загнавший зверя в угол.

Перекинув Ренесми за спину, я продолжала отступать – мы с Кейт двигались с одной скоростью. Руки у меня свободны, так что, если Кейт не жалко своих, – что ж, пусть попробует подойти…

Кейт, видимо, никогда не испытывала гнев матери, защищающей дитя. И не догадывалась, насколько перешла границу. От ярости глаза у меня заволокло красной пеленой, а во рту появился привкус раскаленного металла. Мышцы налились силой, которую я привыкла сдерживать, – пусть только Кейт сделает еще шаг, и я разотру ее в горстку алмазной пыли!

Гнев обострил все чувства. Даже злосчастную эластичную ленту я теперь ощущала лучше – осознав вдруг, что это никакая не лента, а скорее, оболочка, пленка, покрывающая меня с головы до ног. Сквозь бурлящую ярость я отчетливо ее разглядела и прихватила покрепче. Потом, оттянув от себя, укрыла ею Ренесми, закутывая, как в кокон, на случай если Кейт прорвет оборону.

Кейт сделала еще один осторожный шаг, из моей груди вырвалось злобное рычание.

– Берегись, Кейт! – предостерег Эдвард.

Кейт продвинулась еще на шаг – и сделала ошибку, понятную даже такому неопытному бойцу, как я. На расстоянии прыжка до меня она вдруг повернулась к Эдварду.

Убедившись, что Ренесми крепко держится на спине, я сжалась в пружину, готовясь прыгнуть.

– Как Несси? Ты ее сейчас слышишь? – непринужденно поинтересовалась Кейт у Эдварда.

Он метнулся между нами, загораживая Кейт от меня.

– Нет, не слышу, все глухо. А теперь отойди, дай Белле остыть. Незачем было ее так взвинчивать. Ей всего три месяца от роду, хоть она и выглядит уравновешенной.

– Некогда церемониться, Эдвард. Только шоковая терапия. У нас всего пара недель в запасе, а у Беллы такой потенциал, что…

– Отойди, Кейт, на минутку.

Она сдвинула брови, но Эдварду в отличие от меня покорилась.

Ренесми уперлась ладошкой мне в шею – прокрутила еще раз наступление Кейт, показывая, что опасности не было, что папа был рядом…

Меня это не успокоило. Все вокруг по-прежнему виделось словно через красный фильтр. Однако, чуть овладев собой, я поняла, что Кейт, в общем-то, права. Злость помогает. В стрессовой ситуации я учусь быстрее.

Не надо только думать, что меня это устраивает.

– Кейт! – рявкнула я, обняв Эдварда одной рукой за талию. Щит ощущался до сих пор, как тугое упругое покрывало, окутывающее нас с Ренесми. Поднатужившись, я растянула его на Эдварда. Вроде бы выдерживает, никаких перетянутых мест, грозящих порваться или лопнуть, не видно. Тяжело дыша от усердия, я уже не гневно, а скорее обессилено выдохнула: – Еще раз. Только Эдварда.

Кейт хмыкнула, но, покорно подлетев к нам, приложила ладонь к его плечу.

– Ничего, – с улыбкой произнес он.

– А теперь? – спросила Кейт.

– Тоже ничего.

– А теперь? – голос напрягся от усилий.

– Совершенно ничего.

Кейт, устало выдохнув, отошла.

– А это видите? – пристально уставившись на нас троих, спросила низким хриплым голосом Зафрина. Говорила она со странным акцентом, будто подпрыгивая на некоторых слогах.

– Ничего необычного не вижу, – ответил Эдвард.

– А ты, Ренесми?

Ренесми, улыбнувшись Зафрине, помотала головой.

Ярость почти схлынула. Сцепив зубы и учащенно дыша, я из последних сил растягивала тугую оболочку щита, а он как будто становился тяжелее с каждой секундой. В конце концов он сжался обратно.

– Без паники, – предупредила Зафрина всех собравшихся. – Проверим радиус действия.

Елеазар, Кармен, Таня, Гаррет, Бенджамин, Тиа, Шивон, Мэгги – все, кроме, Сенны, не удивлявшейся ни одному поступку Зафрины, – дружно ахнули. И застыли с тревожными лицами, потерявшись взглядом в пространстве.

– Как только зрение вернется, поднимите руку, – велела Зафрина. – Давай, Белла. Посмотрим, скольких ты сможешь укрыть.

Я обескураженно выдохнула. Ближе всех ко мне, если не считать Эдварда с Ренесми, стояла Кейт, но даже до нее было шагов десять. Стиснув зубы, я налегла на щит, пытаясь оттянуть тугую сопротивляющуюся оболочку подальше. Сантиметрик за сантиметриком я подвигала ее к Кейт, а щит с каждым отвоеванным миллиметром норовил схлоп-нуться обратно. Не отрывая глаз от встревоженного лица Кейт, я с облегчением увидела, как она заморгала и взгляд снова сфокусировался. Кейт вскинула вверх руку.

– Тогда, Владимир, будьте любезны убедиться, что в наши планы, как мы уже сказали, не входит выступать против Вольтури.

– Что ж, скрестим пальцы, – начал Стефан.

– И понадеемся на удачу, – закончил Владимир.

В конечном итоге у нас набралось семнадцать свидетелей: ирландцы Шивон, Лиам и Мэгги, египтяне Амон, Кеби, Бенджамин и Тиа, «амазонки» Зафрина и Сенна, румыны Владимир и Стефан, и кочевники – Шарлотта с Питером, Гаррет, Алистер, Мэри и Рэндал. Плюс наша семья в количестве одиннадцати душ (Таня, Кейт, Елеазар и Кармен потребовали причислить их сюда же).

Наверное, никогда еще на бессмертной памяти не уживалось под одной крышей столько взрослых вампиров – если не считать Вольтури.

Нас всех окрыляла робкая надежда. Даже меня. Ренесми столько сердец завоевала в считанные дни!.. Главное, чтобы Вольтури хоть на секунду замедлили шаг и послушали…

Двое последних представителей древнего румынского клана (полторы тысячи лет копившие обиду на узурпаторов, которые сокрушили их трон) наблюдали за нами с отрешенным спокойствием. К Ренесми не прикасались, но глядели без отвращения. Как ни странно, пришли в восторг, узнав о союзе с оборотнями. Смотрели, как Зафрина и Кейт учат меня растягивать щит, как Эдвард отвечает на немые вопросы, как по велению Бенджамина река взрывается фонтанами, а в неподвижном воздухе закручиваются вихри… Смотрели, и глаза загорались мстительной надеждой, что Вольтури наконец встретили достойного противника.

Мы лелеяли разные надежды… И все же мы надеялись.

33. Подделка

– Чарли, у нас пока еще гости – из разряда «меньше знаешь», ну и так далее. Понимаю, ты уже неделю не видел Ренесми, но сейчас лучше не заезжать. Давай мы с Ренесми тебя навестим?

Чарли надолго умолк. Неужели заметил тревогу под напускной беспечностью?

– «Меньше знаешь», ага, – фыркнул он наконец. Ясно, страх перед сверхъестественным – отсюда и заминка. – Хорошо, дочка. Сейчас приедешь? Сью привезет ланч. От моей стряпни она чуть не в обморок падает, прямо как ты.

Чарли усмехнулся, а потом вздохнул, вспоминая старые добрые деньки.

– Да, хорошо бы сейчас. – Чем скорее, тем лучше. И так слишком долго тянула.

– Джейк тоже приедет?

Ничего не зная об импринтинге, Чарли, как и любой другой, чувствовал незримую связь между Ренесми и Джейкобом.

– Наверное. – Чтобы Джейк добровольно отказался провести полдня с Ренесми вдали от кровососов? Да ни за что!

– Тогда, может, позвать Билли? – предложил Чарли. – Хотя… хм. Нет, лучше в другой раз.

Я, думая о своем, уловила легкое отчуждение в голосе, когда папа упомянул Билли, однако вникать и волноваться не стала. Оба взрослые, сами разберутся. У меня сейчас других забот хватает.

– До скорого! – Я повесила трубку.

Напросилась в гости я не только и не столько для того, чтобы уберечь папу от пестрой компании из двадцати семи вампиров (которые, конечно, обещали не трогать никого в радиусе пятисот километров, но мало ли…). Хотя, разумеется, любого смертного имеет смысл держать подальше от такого сборища. Эдварду я так и объяснила – мол, везу Ренесми к Чарли, дабы тот не вздумал заявиться к нам. Хороший предлог, чтобы выбраться из дома, но ехала я не только за этим.

– А почему не на «феррари»? – огорчился Джейкоб, придя в гараж и увидев, что мы с Ренесми уже в «вольво».

Эдвард наконец открыл тайну машины «после», однако опасения подтвердились – должного восторга она у меня не вызвала. Да, быстрая. А бегать все-таки забавнее.

– Слишком приметная. Можно было бы и пешком, да Чарли испугается.

Джейкоб с ворчанием устроился на переднем сиденье. Ренесми перебралась к нему на колени.

– Ну что, как ты? – спросила я, выруливая из гаража.

– А сама как думаешь? – огрызнулся Джейкоб. – Эти вонючие кровососы мне уже вот где! – И тут же поспешил исправиться, увидев мое лицо. – Ну, знаю, знаю. Они хорошие, они приехали помочь, они нас всех спасут. И тэ дэ, и тэ пэ. Но, говори что хочешь, Дракула Первый и Дракула Второй – натуральные байки из склепа.

Я невольно улыбнулась. Да уж, от румынской парочки у меня тоже скулы сводило.

– Не могу не согласиться.

Ренесми молча покачала головой. Ее в отличие от остальных румыны завораживали. Она даже попробовала пообщаться с ними вслух, раз уж касаться не разрешают. Спросила, почему у них такая странная кожа. Меня саму разбирало любопытство, и детская непосредственность оказалась как нельзя кстати, хоть я и боялась, что парочка обидится.

Нет, ничего. Не обиделись. Разве что погрустнели.

– Мы слишком долго просидели без движения, девочка, – объяснил Владимир. Стефан кивнул, против обыкновения фразу не продолжив. – Упивались собственной божественностью. Все приходили к нам сами, в этом был знак нашей власти. Предназначенные на убой, ищущие нашей милости, посланники. Мы восседали на троне, считая себя богами. Далеко не сразу мы заметили, что происходит. Мы каменели. Поэтому надо, наверное, сказать спасибо Вольтури, что сожгли наши замки. Пока мы со Стефаном в статуи не превратились. Теперь наши глаза горят огнем, а у Вольтури подернуты мутной пеленой. И хорошо, нам будет легче их выколоть.

После этого я старалась держать Ренесми подальше.

– Мы к Чарли надолго? – вклинился в мои раздумья Джейкоб. Он заметно оживал по мере того, как мы удалялись от дома и его новых обитателей. У меня потеплело на душе при мысли, что я для него не вампир. Я все та же Белла, его подруга.

– Какое-то время придется поторчать.

Мой тон его насторожил.

– Мы не просто в гости едем?

– Джейк, ты ведь хорошо умеешь следить за своими мыслями в присутствии Эдварда?

Он насторожился.

– И?

Я молча кивнула, скосив глаза на Ренесми. Она смотрела в окно, прислушиваясь к разговору или нет – непонятно. Я решила не рисковать.

Джейкоб подождал, потом задумчиво выпятил нижнюю губу, размышляя над скупым намеком.

Мы ехали в тишине, я вглядывалась сквозь дурацкие линзы в косые струи холодного дождя. Для снега еще рано. Глаза у меня уже потихоньку утрачивали пугающий вурдалачий оттенок, из ярко-алого делаясь красно-оранжевыми. Скоро станут янтарными, и тогда можно будет обходиться без линз. Надеюсь, Чарли не слишком расстроится.

– Я человек и я один, – улыбнулся он. – Чем могу помочь, красавица?

– Вы Джей Дженкс?

– Хм. – Вопросительное выражение на его лице сменилось пониманием. Он поднялся и, прищурившись, посмотрел на меня. – Зачем вам Джей?

– Это мое дело. – Вообще-то, я сама без понятия. – Так вы Джей?

– Нет.

Мы застыли друг напротив друга, свистун заскользил взглядом по обтягивающему жемчужно-серому платью. Наконец он встретился со мной глазами.

– Вы не похожи на обычную клиентку.

– Тогда я, наверное, необычная. Мне нужно срочно с ним увидеться.

– Даже не знаю, как быть…

– Как вас зовут?

– Макс. – Он расплылся в улыбке.

– Очень приятно, Макс. А с обычными клиентами вы как поступаете?

Улыбка исчезла, а брови сомкнулись на переносице.

– Нет, обычным клиентам до вас как до Луны. Вы птица высокого полета, такие в этот офис ни ногой. Едут прямиком в шикарный, который в небоскребе.

Я вопросительным тоном перечислила набор цифр.

– Да, точно, – подозрительно сказал он. – Что ж вы сразу по тому адресу не поехали?

– Мне дали этот. Источник проверенный и надежный.

– За честным делом сюда не приходят.

Я поджала губы. Так и не научилась блефовать, но Элис не оставила мне другого выбора.

– А если я не за честным делом?

Вид у Макса стал извиняющийся.

– Послушайте, леди…

– Белла.

– Хорошо, Белла. Я не хочу терять работу. Джей платит приличные бабки, а мне всего и забот – сиди тут насвистывай. Я бы вам с удовольствием помог, но… Да, вы учтите, я это все теоретически. Или не для протокола – как вам удобнее. Так вот, если я сдам его кому не надо, сам без работы останусь. Понимаете?

Я задумалась.

– Тут никто не появлялся похожий на меня? Ну, более-менее? Моя сестра пониже ростом, короткая стрижка, темные волосы.

– Джей встречался с вашей сестрой?

– По-моему, да.

Макс призадумался. Я подбодрила его улыбкой, и у него сбилось дыхание.

– А знаете что? Сейчас я звякну Джею и опишу вас. Пусть сам решает.

Насколько Джей Дженкс в курсе? Что ему скажет мое описание? Сложный вопрос.

– Моя фамилия Каллен, – сообщила я Максу, надеясь, что не слишком раскрыла карты. У меня росло раздражение на Элис. Почему я должна тыкаться вслепую? Могла бы хоть парой слов намекнуть…

– Каллен, ясно.

Я ждала, пока он набирал номер, без труда запоминая цифры. Если понадобится, свяжусь с Дженксом сама.

– Здравствуйте, Джей, это Макс. Я помню, что вам нельзя сюда звонить без крайней необходимости…

«А что, у тебя крайняя?» – донесся из трубки приглушенный голос.

– Вроде того. Тут вас одна девушка спрашивает…

«И что за пожар? Почему нельзя было как обычно?»

– Как обычно нельзя было, потому что она не похожа на обычную…

«Нас накрыли?!»

– Нет…

«А ты откуда знаешь? Вдруг ее Кубарев прислал…»

– Нет, дайте договорить! Вы, типа, знаете ее сестру.

«Вряд ли. Как она выглядит?»

– Выглядит… – Меня снова окинули оценивающим взглядом с головы до туфель. – Как супермодель она выглядит! – Он подмигнул в ответ на мою улыбку. – Суперфигура, сама бледная как смерть, темные волосы до талии, хронический недосып… Говорит о чем-нибудь?

«Нет. Очень жаль, что слабость к красивым девушкам помешала…»

– Ну да, я тащусь от красоток. Нельзя? Простите, что побеспокоил. Больше не буду.

– Фамилия! – прошептала я.

– Ах, да. Секундочку! Ее зовут Белла Каллен.

Секундная тишина в трубке взорвалась дикими воплями, наполовину состоящими из лексикона пьяных грузчиков. Макс изменился в лице – шутовское выражение пропало, и даже губы побелели.

– Потому что вы не спрашивали! – перепуганно заорал он в ответ.

Молчание. Джей приходил в себя.

«Красивая и бледная?» – переспросил он, подуспокоившись.

– Да, я же говорю.

Красивая и бледная? Что этому человеку известно о вампирах? Или он сам один из нас? Ничего себе поворот сюжета! Я скрипнула зубами. Элис, во что ты меня втравила?

Макс переждал обрушившийся ему в ухо второй шквал ругательств и упреков, потом посмотрел на меня полными страха глазами.

– Да, но вы принимаете клиентов отсюда только по четвергам… Да-да, понял! Будет сделано! – Он захлопнул телефон.

– Он хочет меня видеть? – оживилась я.

Макс насупился.

– Могли бы сразу сказать, что вы вип-клиент…

– Я не знала.

– А я думал, вы коп, – признался он. – Вы, конечно, не похожи. Но ведете вы себя, красавица, загадочно.

Я пожала плечами.

– Наркосиндикат? – предположил Макс.

– У кого? У меня?

– Ну да. Или у вашего бойфренда, или кто он там?

– Вот еще! Никаких наркотиков. Мы с мужем к ним плохо относимся. «Скажи нет» и так далее.

Макс чертыхнулся.

– Замужем… Что ж мне так везет?

Я улыбнулась.

– Мафия?

– Нет.

– Контрабанда бриллиантов?

– Хватит! Это и есть ваши «обычные» клиенты, Макс? Может, все-таки смените работу?

Признаться честно, мне было забавно. Я ведь больше не общалась ни с кем из людей, кроме Чарли и Сью, а Макс так уморительно терялся в догадках. И я не испытывала желания его убить. Можно гордиться.

– Наверняка у вас что-то крупное. И незаконное, – размышлял он.

– Да нет, совсем нет.

– Все так говорят. Тогда зачем вам документы? И откуда такие деньжищи, чтобы платить цену, которую Джей заламывает? Хотя, собственно, не мое дело. – Он снова буркнул себе под нос: «Замужем».

Продиктовав совершенно другой адрес и объяснив, как проехать, Макс проводил меня подозрительным, но полным сожаления взглядом.

Теперь я бы уже ничему не удивилась – наоборот, футуристический офис в духе злодея из бондианы казался самым логичным пристанищем Джея. Поэтому, приехав по адресу, я заподозрила, что Макс меня проверяет, дав ложные указания. Хотя, возможно, злодей обитает в подземном бункере, прямо под этим заурядным торговым центром в окружении уютных домиков, примостившихся у подножия лесистого холма.

Отыскав на стоянке свободное место, я припарковала машину. Прямо передо мной красовалась неприметная стильная табличка «Джейсон Скотт, адвокат». Интерьер был оформлен в бежевых тонах со светло-зелеными акцентами – ненавязчиво и без претензий. Вампирами не пахло, так что я успокоилась. Исключительно человеческий запах, незнакомый, правда. Рядом со встроенным в стену аквариумом восседала за столом симпатичная блондинка – секретарь.

Да, Джаспера он знает.

– Назовите сумму.

Вслух он не решался – хотя, имея дело с Джаспером, должен был понять, что цена не проблема. Если даже забыть про огромные счета в разных банках мира на имя Калленов, по дому припрятано столько наличности, что хватило бы лет десять подпитывать бюджет небольшого государства. (У Чарли так рыболовные крючки по всем ящикам заныканы.) Вряд ли кто-то хватится той пачки, что я сегодня вытащила, готовясь к поездке.

Джей нацарапал сумму на нижней строчке планшета.

Я спокойно кивнула. У меня с собой гораздо больше. Раскрыв сумочку, я отсчитала нужное количество купюр (чтобы долго не возиться, я заранее скрепила их по пять тысяч).

– Держите.

– Что вы, Белла, не обязательно сразу отдавать все целиком. Обычно половину платят авансом, а остальное – когда будут готовы документы.

Я слабо улыбнулась нервному адвокату.

– Я вам доверяю, Джей. А когда документы будут готовы, получите премию – столько же сверху.

– В этом нет необходимости, уверяю вас.

– Не отказывайтесь. – Куда мне их, с собой в могилу? – Значит, я подъеду через неделю в это же время, правильно?

Джей затравленно оглянулся.

– Честно говоря, я предпочел бы встречаться по таким делам в местах, не связанных с моей обычной работой.

– Да, конечно. Что-то я на каждом шагу нарушаю установленный порядок.

– Я уже привык не ждать от Калленов никакого порядка. – Он состроил гримасу, но тут же снова посерьезнел. – Давайте встретимся через неделю в восемь в «Пасифико», идет? Это на озере Юнион-Лейк, и там отменная кухня.

– Отлично. – Хотя обедать я с ним, конечно, не буду. Он, боюсь, и сам не обрадуется.

Я поднялась и пожала ему руку на прощание. На сей раз адвокат даже не поежился. Однако видно было, что его тревожит какое-то сомнение. Плечи сведены, губы поджаты.

– Уверены, что успеете в срок? – уточнила я.

– Что? – Мой вопрос выдернул его из раздумий. – В срок? Нет-нет, не беспокойтесь. Конечно, успею.

Жаль, нет Эдварда, и я не узнаю, что на самом деле мучает адвоката. Я вздохнула. Тяжело, когда приходится что-то скрывать от Эдварда, но, оказывается, бывает еще тяжелее – когда его нет рядом.

– Тогда увидимся через неделю.

34. Начистоту

Музыку я услышала еще на подъездах к дому. Эдвард не садился за рояль с тех пор, как исчезла Элис. И вот я закрываю дверь, а мелодия плавно перетекает в мою колыбельную. Приветствие от Эдварда.

Медленно и осторожно я вытащила из машины крепко спящую (вернулись мы уже под вечер) Ренесми. Джейкоб остался у Чарли, сказал, что попросит Сью подвезти его домой. Пытается забить голову ерундой, чтобы не вспоминать, с каким лицом я вернулась из поездки?

Едва волоча ноги, я брела по дорожке и вдруг поняла, что надежда и душевный подъем, которыми буквально светился большой белый дом Калленов, еще с утра передавались и мне. А теперь на душе было пусто.

Слушая игру Эдварда, я снова чуть не заплакала. Но сдержалась. Незачем вызывать подозрения. От меня Аро не получит в мыслях Эдварда ни единой подсказки.

Не переставая играть, Эдвард с улыбкой обернулся, заметив меня в дверях.

– Вот ты и дома. – Как в самый обычный день. Как будто по дому не бродит дюжина занятых кто чем вампиров, и еще дюжина не шастает по окрестностям. – Как у Чарли, хорошо посидели?

– Да. Прости, что так долго. Съездила уже оттуда за подарками для Ренесми к Рождеству. Праздник, конечно, получится так себе… – Я пожала плечами.

Уголки губ у Эдварда поползли вниз. Он оборвал мелодию и повернулся к клавишам спиной, а потом, обняв меня, притянул к себе.

– Я об этом как-то не подумал. Если хочешь отпраздновать…

– Нет, – перебила я, внутренне содрогаясь при мысли, что придется изображать радость и веселье. – Просто не хотела, чтобы Ренесми осталась без подарка.

– А мне покажешь?

– Если тебе интересно. Так, ничего особенного.

Ренесми посапывала, уткнувшись мне в шею. Я ей даже позавидовала – вот бы и мне так отключиться, сбежав от действительности, пусть даже на несколько часов.

Приоткрыв сумочку, осторожно, чтобы Эдвард не увидел толстую пачку денег, я выудила бархатный мешочек для украшений.

– Совершенно случайно увидела в витрине антикварной лавки, когда мимо проезжала.

Я вытряхнула ему на ладонь маленький золотой медальон. Овал, окаймленный изящно вырезанной виноградной лозой. Щелкнув крохотным замочком, Эдвард заглянул внутрь. На одной стороне место под фотографию, на другой – надпись по-французски.

– Ты знаешь, что тут написано? – спросил он. Совсем другим голосом, погрустневшим.

– Продавец приблизительно перевел. Что-то вроде «больше собственной жизни». Правильно?

– Да, он не ошибся.

Эдвард испытующе посмотрел на меня. Я честно выдержала взгляд, потом притворилась, будто заметила что-то в телевизоре.

– Надеюсь, ей понравится, – пробормотала я.

– Обязательно понравится. – По беззаботному тону мне стало ясно, что он догадывается: я от него что-то скрываю. – Пойдем уложим ее спать.

Я помедлила.

– Что?

– Хотела потренироваться с Эмметтом… – На распутывание тайны ушел весь день, и теперь я чувствовала, что безнадежно отстаю.

Эмметт, устроившийся на диване с Роуз и телевизионным пультом, оживился.

– Давай! А то в лесу деревьев многовато.

Эдвард кинул сердитый взгляд сначала на Эмметта, потом на меня.

– Завтра будет уйма времени.

– Если бы! – посетовала я. – Не существует больше таких слов, как «уйма времени». Исчезли как класс. Мне еще столько надо освоить…

– Завтра! – оборвал Эдвард.

Лицо у него было такое, что даже Эмметт не решился возражать.

Удивительно, с каким скрипом я возвращалась к только что выстроенному распорядку. Стоило исчезнуть крошечному ростку надежды, который я так заботливо пестовала, и все усилия показались напрасными.

Я попыталась думать о хорошем. У Ренесми есть все шансы пережить грозящую опасность, и у Джейкоба тоже. Их будущее – это ведь уже победа! Наше маленькое войско даст неплохой отпор, раз у Джейкоба с Ренесми появится возможность скрыться. Ведь план Элис сработает только в том случае, если мы сумеем постоять за себя. И это тоже победа, учитывая, что на протяжении тысячелетий никто не решался оспорить власть Вольтури.

– Больше мы ни о чем и не просили.

– Не просили, но получаете, – скривился Амон. – Я подарил тебе жизнь, – обратился он к Бенджамину. – А ты хочешь бездарно ее профукать.

Такого холодного выражения на лице Бенджамина я не видела еще никогда, и оно удивительно не вязалось с его мальчишеским обликом.

– Жаль, что, даря мне жизнь, ты заодно не вложил свое к ней отношение. Тогда тебе было бы со мной куда проще.

Амон сощурился. Потом, коротко махнув Кеби, прошествовал мимо нас к выходу.

– Он не уйдет, – тихо пояснил мне Эдвард. – Но с этого момента еще больше отдалится. И угроза перейти на сторону Вольтури – тоже всерьез.

– Почему уехал Алистер? – спросила я шепотом.

– Точно никто не знает, он не оставил записки. Из его брюзжания ясно – он считает битву неминуемой. А ему, несмотря на угрюмость, слишком дорог Карлайл, чтобы вставать на сторону Вольтури. Наверное, пришел к выводу, что опасность чересчур велика. – Эдвард пожал плечами.

Мы разговаривали между собой, однако нас, разумеется, все слышали. Поэтому Елеазар ответил так, будто свое объяснение Эдвард обращал ко всем.

– Из его брюзжания ясно не только это. План действий Вольтури мы почти не обсуждали, но Алистер опасался, что слушать они не будут, как бы горячо мы ни отстаивали истину. И что они найдут предлог осуществить задуманное.

Вампиры тревожно переглянулись. Вольтури повернут, как дышло, свой священный закон ради собственной выгоды? Такое казалось невероятным. Только румыны хранили полное спокойствие, иронично улыбаясь уголками губ. Наверное, парочку забавляло, как остальные упорно не хотят думать плохо об их заклятых врагах.

Все начали одновременно переговариваться вполголоса, но я прислушивалась к румынам. Возможно, потому что светловолосый Владимир то и дело поглядывал на меня.

– Очень надеюсь, что Алистер не ошибся, – излагал Владимиру Стефан. – Молва все равно пойдет, при любом исходе. Пора нашему миру узнать, во что превратились Вольтури. Их не свергнуть, пока все верят в эту чушь о защите и покровительстве.

– Мы хотя бы не скрывали своих помыслов, когда правили, – подхватил Владимир.

Стефан кивнул.

– Не строили из себя героев в белом и не прикидывались святыми.

– Думаю, пришло время для битвы, – изрек Владимир. – Найдем ли мы лучших соратников? Выпадет ли нам еще одна подходящая возможность?

– Мало ли. Может, когда-нибудь…

– Мы ждем пятнадцать сотен лет, Стефан. А они только силу набирают с годами! – Владимир снова посмотрел на меня и ничуть не удивился, встретив ответный взгляд. – Если Вольтури победят, то еще больше прибавят в силе. Они прибавляют с каждым своим завоеванием. Взять хотя бы одну эту новорожденную, – Владимир указал подбородком на меня, – а ведь она и сама всех своих талантов до конца не знает. Или этот вот землетряс и ветродуй… – Он кивнул на Бенджамина, и тот напрягся. Теперь уже почти все прислушивались к их диалогу. – Другое дело, что фокусы или огненное жало, – Владимир поочередно перевел взгляд на Зафрину и Кейт, – им без надобности, пока в свите есть колдовская двойня.

Стефан повернулся к Эдварду.

– Равно как и умение читать мысли. Но я понимаю, к чему ты ведешь. Победа их сильно обогатит.

– Гораздо сильнее, чем мы можем им позволить. Согласен?

Стефан вздохнул.

– Вынужден согласиться. А это значит…

– Что, пока жива надежда, мы должны выступить против них.

– Даже если удастся просто сломить их, обнажить их гнилую сущность…

– Тогда кто-нибудь однажды доведет начатое до конца.

– И нам воздастся за ожидание. Наконец-то.

Посмотрев друг на друга в упор, они проговорили хором:

– Остается одно.

– Мы будем биться, – подвел итог Стефан.

Я видела, что они разрываются между инстинктом самосохранения и жаждой возмездия, но все же в мелькнувшей у обоих улыбке ясно ощущалось предвкушение.

– Будем, – согласился Владимир.

Что ж, хорошо. Я, как и Алистер, считала, что битвы не избежать. В таком случае еще два бойца на нашей стороне – существенная помощь. И все-таки я внутренне содрогнулась, услышав вердикт румын.

– Мы тоже будем биться, – выступила Тиа. Ее голос, и так всегда серьезный, сейчас звучал почти торжественно. – Вольтури наверняка превысят полномочия. Мы не хотим оказаться в их власти. – Она выжидающе посмотрела на супруга.

Бенджамин, улыбаясь, кинул озорной взгляд на румын.

– Я, судя по всему, ценный приз. Так что придется отстаивать собственную свободу.

– А мне не впервой сбрасывать ярмо, – съязвил Гаррет и, подойдя, хлопнул Бенджамина по плечу. – За свободу от гнета.

– Мы с Карлайлом, – объявила Таня. – И будем сражаться за него.

Услышав заявление румын, все сочли необходимым тоже прояснить свою позицию.

– Мы еще не решили, – произнес Питер и посмотрел на свою миниатюрную спутницу. Шарлотта недовольно поджала губы. Было ясно, что ее решение принято. Вопрос – какое.

– Я тоже, – высказался Рэндал.

– И я, – подхватила Мэри.

– Обе стаи сражаются за Калленов, – вдруг вклинился Джейкоб. – Вампиров мы не боимся, – осклабившись, добавил он.

– Детский сад… – пробормотал Питер.

– Младшая группа, – согласился Рэндал.

Джейкоб насмешливо улыбнулся.

– Я за Калленов, – выворачиваясь из-под руки Шивон, произнесла Мэгги. – Правда на их стороне, а значит, мое место там.

Шивон обеспокоенно проводила взглядом самую юную участницу клана.

– Карлайл! – Она обращалась к нему, начисто игнорируя внезапную официальность обстановки и стихийный обмен признаниями. – Я не хочу, чтобы дошло до битвы.

– Я тоже, Шивон. Меньше всего на свете, сама знаешь. – Он улыбнулся. – Так что направь все свои помыслы на то, чтобы она не состоялась.

– Что толку от моих помыслов?

Я вспомнила, как Роуз с Карлайлом обсуждали способности главы ирландского клана. Карлайл подозревал, что Шивон обладает неприметным, однако сильным даром выстраивать события, как ей нужно. А теперь оказывается, Шивон и сама в это не верит.

– Хуже не будет, – заметил Карлайл.

– Представить исход, который мне по душе? – саркастически усмехнулась она.