— Ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтоб идти на урок? — прошептал он мне, когда мы отошли от директора.

— Да, — я ответила ему тоже шепотом, не совсем уверенная, что это не ложь.

Не имело значения, хорошо я себя чувствовала или нет, это вряд ли было самым важным вопросом. Мне нужно было поговорить с Эдвардом, а урок английского — не самое подходящее место для беседы, которую я собиралась провести.

Но мистер Грин шёл сразу за нами, и особого выбора не было. Мы слегка опоздали на урок, так что заняли свои места очень быстро. Мистер Берти читал поэму Фроста. Он проигнорировал нас, когда мы вошли, чтобы не нарушить свой ритм.

Я вырвала лист бумаги из своей тетрадки и начала писать, из-за возбуждения мой почерк стал еще более неразборчивым, чем обычно.

«Что случилось? Расскажи мне всё. И опусти оберегающее меня дерьмо, пожалуйста.»

Я подсунула записку Эдварду. Он вздохнул, а потом начал писать. Это заняло у него меньше времени, чем у меня, хотя он написал целый параграф своим особенным каллиграфическим подчерком, потом передал записку.

«Элис увидела, что Виктория возвращается. Я забрал тебя из города, только из-за предосторожности — не было не единого шанса, что она сможет подобраться близко к тебе. Эммет и Джаспер уже, было, подобрались очень близко к ней, но создаётся впечатление, что у Виктории есть особый инстинкт, она всё время уходит от нас. Она сбежала от нас прямо к Квилетской границе, как будто смотрела на карту. Это не помогло, так как способности Эллис были аннулированы квилетским вмешательством. Если быть справедливым, то квилеты тоже могли взять её, если бы мне встали на их пути. Большой серый решил, что Эммет пересёк границу и стал защищаться. Конечно же, Розали отреагировала на это, и все прекратили погоню, чтоб защитить своих компаньонов. Карлайл и Джаспер всё уладили, прежде чем это вышло из- под контроля. Но после этого Виктория ускользнула от нас. Это всё.»

Нахмурившись, я смотрела на буквы на листике. Все они были вовлечены в это — Эммет, Джаспер, Элис, Розали, и Карлайл. Может даже Эсми, хотя он и не упоминал её. И даже Пол и остальные из квилетской стаи. Это так легко могло обернуться боем, ставя мою будущую семью и моих старых друзей друг против друга. Любой из них мог пострадать. Я думаю, что волки были в большей опасности, но представляя изящную Эллис рядом с огромным оборотнем, сражающимися…

Я задрожала.

Я аккуратно вытерла резинкой целый параграф, написанный Эдвардом, а потом написала в самом верху:

«Как насчёт Чарли? Она может прийти за ним.»

Эдвард завертел головой прежде, чем я закончила, очевидно, собираясь заверить меня, что никакая опасность не угрожает Чарли. Он вытянул руку, но я проигнорировала это и начала снова.

«Ты не можешь знать, что она об этом не думала, потому что тебя там не было. Флорида было плохой идеей.»

Он вытянул бумажку из-под моей руки.

«Я не мог отправить тебя одну. С твоей удачей, даже чёрный ящик не уцелел бы.»

Это совсем не то, что я имела в виду; я не думала о том, чтобы ехать без него. Я хотела сказать, что мы должны были остаться здесь вместе. Но я была поставлена в тупик его ответом и слегка обижена. Как будто я не могу лететь через страну, не обрушив самолёт. Очень смешно.

«Ну, давай предположим, что из-за моего «везения» самолет потерпел бы крушение. Что конкретно ты мог бы сделать в этой ситуации?»

«А почему бы разбился самолёт?»

Сейчас он пытался скрыть улыбку.

«Пилоты отключились, напившись.»

«Легко. Я бы управлял самолётом.»

Конечно же. Я сжала губы и попыталась снова.

«Оба двигателя взорвались, и мы в мёртвой петле стремительно приближаемся к земле.»

«Я бы подождал, пока мы не окажемся достаточно близко к земле, крепко бы тебя держа, выбил стену и прыгнул. Потом я бы вернул тебя на место аварии, и мы бы оказались самыми счастливыми выжившими за всю историю.»

Я уставилась на него не в состоянии что-то сказать.

— Что? — прошептал он.

Я встряхнула головой, обескураженная.

— Ничего, — проворчала я.

Стерев наше отвлечённое обсуждение, я написала ещё одну строку.

«Ты скажешь мне в следующий раз?»

Я знала, что будет этот следующий раз. Всё это будет продолжаться, пока кто-то не проиграет.

Эдвард некоторое время смотрел мне в глаза. Я хотела знать, как сейчас выглядит моё лицо — мне было холодно, значит, кровь еще не прилила обратно к моим щекам. Мои ресницы всё ещё были мокрыми.

Он вздохнул, а потом один раз кивнул.

«Спасибо.»

Бумажка исчезла из моих рук. Я подняла голову, удивленно моргая, как раз когда мистер Берти шёл по проходу между столами.

— Это что-то, чём бы вы хотели поделиться со всеми, мистер Каллен?

Эдвард поднял голову, невинно посмотрев на него, и протянул листок, лежащий на его тетрадке.

— Мои записи? — спросил он, изображая растерянно.

Мистер Берти просмотрел записи, я не сомневалась, что там была идеальная копия его лекции, а потом, нахмурившись, отошел.

Уже позже, на математике — моём единственном занятии без Эдварда, я услышала, как кто-то сплетничал.

— Я ставлю на большого индейца, — сказал кто-то.

Я повернулась посмотреть как Тайлер, Майк, Остин и Бэн тихо разговаривали, близко склонив друг к другу головы.

— Ага, — прошептал Майк. — Ты видел габариты этого малыша Джейкоба? Я думаю, он может положить Каллена, — казалось, что Майку приятна эта идея.

— Я так не думаю, — не согласился Бэн. — Есть что-то в Эдварде. Он всегда такой…уверенный. У меня такое ощущение, что он сможет за себя постоять.

— Я согласен с Бэном, — сказал Тайлер, — Кроме того, если тот парень наваляет Эдварду, ты же знаешь тех, его старших братьев, они явно не останутся в стороне.

— Когда ты в последний раз был в Ла Пуш? — спросил Майк. — Мы с Лореном ездили на пляж пару недель назад, и поверь мне, друзья Джейкоба, такие же большие, как и он.

— Эх, — сказал Тайлер. — Жаль, что ничего не произошло. Скорее всего, мы никогда не узнаем, как бы это могло быть.

Глава 4

Природа
У меня была ужасная неделя.

Я знала, что существенно ничего изменить не удастся. Ладно, значит, Виктория не сдалась, но могла же я хоть на мгновение представить, что сдалась? Ее появление лишь подтвердило то, что я уже и так знала. Нет причин для новой паники.

Теоретически. Не паниковать — сказать легко, а сделать трудно.

С момента окончания школы прошло только несколько недель, но я гадала не глупо ли сидеть, сложа руки, слабой и беззащитной, в ожидании следующего несчастья. Оказалось, что быть человеком, который как магнит притягивает к себе неприятности слишком опасно. Как по мне, так я просто не могу быть человеком. С моим везением я должна была бы быть хоть немного менее беспомощной.

Но никто не стал меня слушать.

— Нас семеро, Белла. К тому же на нашей стороне Элис, я не думаю, что Виктория сможет застать нас врасплох. Мне кажется, что ради безопасности Чарли важно придерживаться первоначального плана, — сказал Карлайл.

— Мы бы никогда не допустим, чтобы с тобой что-нибудь случилось, милая. Ты знаешь это. Пожалуйста, не волнуйся, — сказала Эсме и поцеловала меня в лоб.

— Я действительно рад, что Эдвард не убил тебя. Рядом с тобой все становиться намного забавнее, — сказал Эммет.

Розали уставилась на него.

Элис закатила глаза и сказала:

— Я оскорблена. Ты же не всерьез беспокоишься об этом, правда?

— Если все это не так уж и серьезно, тогда зачем Эдвард потащил меня во Флориду? — заявила я.

— Ты разве еще не заметила, Белла, что Эдвард просто немного склонен к преувеличению?

Джаспер, воспользовавшись своим необычным даром контролировать эмоциональную атмосферу, молча подавил во мне панику и напряжение. Я снова почувствовала уверенность в себе и позволила им заглушить в себе голос отчаяния.

Разумеется, как только мы с Эдвардом вышли из комнаты, вся эта уверенность мигом испарилась.

В итоге, было решено, что я просто должна заниматься своими делами и забыть о разбушевавшейся вампирше, выслеживающей меня и намеревающейся меня прикончить.

Я попыталась. Удивительно, но были еще неприятные вещи — помимо моего присутствия в списке животных, находящихся под угрозой, — о которых стоило подумать.

Поэтому ответ Эдварда разочаровал меня больше, чем все это вместе взятое.

— Это касается только тебя и Карлайла, — сказал он. — Конечно, ты знаешь, мне бы хотелось сделать так, чтобы это произошло между тобой и мной, в любое время, когда ты пожелаешь. Мое условие тебе известно, — сказал он и ангельски улыбнулся.

Уф. Я знала, что это было за условие. Эдвард пообещал, что изменит меня сам, когда я захочу … но сперва я должна буду выйти за него замуж.

Иногда я задумывалась, может он только притворяется, что не может читать мои мысли. Как еще он мог догадаться поставить именно то, единственное из всех возможных условий, которое мне было так трудно принять? Единственное условие, которое до сих пор удерживает меня.

В общем, это была очень плохая неделя. И сегодня был наихудший день.

Любой день считался плохим, если Эдварда не было рядом. Элис не предвидела ничего из ряда вон выходящего на этой неделе, и, поэтому, я настояла, чтобы он воспользовался шансом поохотиться с братьями. Я знала, как ему надоело охотиться за легкой добычей.

— Иди, развейся, — сказала я ему. — Принеси мне несколько горных львов.

Я никогда бы не призналась ему, как это тяжело для меня, когда он уходит, что это возвращает меня к кошмарам. Если бы он узнал, это заставило бы его чувствовать себя ужасно, и даже в случае крайней необходимости, он бы побоялся меня оставить. Это было бы похоже на то, что происходило в первое время после его возвращения из Италии. Его золотые глаза стали совсем черными, и он страдал от непереносимой жажды. Поэтому, как только Эммет и Джаспер изъявили желание пойти, я придала своему лицу мужественное выражение и выпихнула его за дверь.

Хотя, думаю, он видел меня насквозь. Слегка. Сегодня утром на моей подушке была оставлена записка:

«Я вернусь так скоро, что ты не успеешь по мне соскучиться. Позаботься о моем сердце — я оставляю его с тобой».

Что ж, теперь у меня появилась свободная суббота, не считая утренней смены в Ньютон Олимпик Аутфиттерс. И, конечно, еще было ну, просто таки, неописуемо удобное обещание, данное Эллис:

«Я остаюсь охотиться поблизости. Буду всего в пятнадцати минутах от дома, на случай, если тебе понадоблюсь. В случае опасности я буду начеку».

Что означало: «Даже не пытайся выкинуть какой-нибудь из своих фокусов, только потому, что Эдварда нет».

Эллис вполне была способна покалечить мой пикап, так же как и Эдвард. Я старалась взглянуть на все это с лучшей стороны. После работы я планировала помочь Анжеле с ее объявлениями, что немного отвлечет меня. И у Чарли в связи с отсутствием Эдварда было отличное настроение, так что, помимо всего прочего, я могла наслаждаться еще и этим. Элис наверняка смогла бы провести со мной ночь, если бы я набралась храбрости попросить ее об этом. А завтра Эдвард вернется домой, и я буду спасена.

Не желая глупо выглядеть, придя на работу слишком рано, я завтракала очень медленно, одно Чирио за раз. Затем, вымыв посуду, я начала выкладывать в идеально ровную линию магнитики на холодильнике. Может, у меня развивается маниакально-депрессивное расстройство.

Последние два магнита — черные круглые кусочки, были моими самыми любимыми, потому что легко могли удерживать сразу 10 листов бумаги, и эти два никак не хотели мне поддаваться. Их полярность была противоположной; каждый раз, когда я пыталась выложить прикрепить завершающий линию магнит, соседний тут же отпрыгивал.

По некоторым причинам, возможно, из-за надвигающегося приступа мании, это действительно меня раздражало. Почему они просто не могли встать как надо? Глупость, смешанная с упрямством: я продолжала пихать их друг к другу, как будто надеялась, что они, вдруг, сдадутся. Я могла положить их один на другой, но это выглядело бы, как поражение. В конце концов, рассердившись больше на себя, чем на магниты, я оторвала их все от холодильника и сжала обеими руками. На это потребовалось некоторое усилие — они были достаточно сильны, чтобы не сдаться без боя, но я оказалась сильнее и заставила их сосуществовать друг с другом.

— Белла?

— Привет, Джейк!

— Белла! — заорал он в ответ, и улыбка, которую я ждала так долго, расползлась по его лицу, подобно солнечному лучу, пробившемуся сквозь тучи. Его зубы сверкали, контрастно выделяясь на фоне его красновато-коричневой кожи. — Не могу в это поверить!

Он подбежал к грузовику и почти выволок меня через открытую дверь. И затем, мы оба начали скакать на месте, как дети.

— Как ты здесь оказалась?

— Я сбежала!

— Обалдеть!

— Да уж!

— Эй, Белла! — воскликнул Билли, выглянув в дверь, посмотреть что происходит.

— Привет, Бил…!

Мне не хватило воздуха, чтоб договорить — Джейкоб схватил меня медвежьей хваткой и стал кружить в воздухе.

— Ух ты, здорово увидеть тебя здесь!

— Не могу… дышать, — прохрипела я, задыхаясь.

Он засмеялся и отпустил меня.

— Добро пожаловать, Белла, — сказал он, улыбаясь. И то, как он это сказал, прозвучало, как «добро пожаловать домой».

Мы пошли прогуляться, т. к. были слишком возбуждены, чтобы остаться сидеть в доме. Джейкоб практически подпрыгивал, когда шел, и мне несколько раз пришлось ему напоминать, что мои ноги не десятифутовой длины.

Пока мы шли, я чувствовала, как снова становлюсь такой, какой я была с Джейкобом. Немного моложе, немного безответственней. Той, которая могла, при случае, без какой либо видимой причины сделать что-то ужасно глупое.

Наши эмоции рвались наружу, пока мы обсуждали наши дела: что с нами происходило все это время, на сколько я приехала, и что привело меня сюда. Когда я нерешительно рассказала ему о листовках с волками, его дикий смех эхом отразился от деревьев.

Но потом, продираясь сквозь большие кустарники, окольцовывающие пляж и исчерпав весь арсенал незначительных тем, мы все-таки добрались до той, которой предстояло стать самым трудным местом в нашем разговоре. Рано или поздно, нам пришлось бы заговорить о причинах нашей долгой разлуки, и я смотрела, как на лице моего друга застывает так хорошо мне знакомое горькое выражение.

— Ну, и что там у тебя за история? — спросил меня Джейкоб, слишком сильно пиная по пути кусок прибившегося к берегу дерева. Он пролетел над песком и ударился о камни.

— Я имею в виду, с тех пор как мы… ну, перед тем как, ты знаешь…

Не сумев подобрать нужные слова, он глубоко вздохнул и попытался снова:

— Я спрашиваю … все просто вернулось на свои места, как это было, до того, как он тебя бросил? Ты его за все простила?

Я глубоко вздохнула:

— Не за что было прощать.

Я хотела пропустить ту часть разговора, которая была о предательстве и обвинениях, но я знала, что мы должны поговорить об этом, перед тем, как двигаться дальше.

Лицо Джейкоба скривилось, будто он лизнул лимон.

— Жаль, что Сэм не сфотографировал тебя, когда нашел той ночью в прошлом сентябре. Это было бы доказательством № 1.

— Мы не в суде

— Может, кое-кого стоило бы осудить.

— Ты не винил бы его за то, что он ушел, если бы знал причину.

Он смотрел на меня несколько секунд.

— Хорошо, — ядовито произнес он. — Удиви меня.

Меня достала его враждебность, она раздражала меня, задевала за живое, мне было больно оттого, что он на меня злится. Это напомнило мне об одном давно прошедшем печальном дне, когда по приказу Сэма он сказал мне, что мы больше не можем быть друзьями.

Мне потребовалась минута, чтобы прийти в себя.

— Эдвард оставил меня прошлой осенью, потому что думал, что мне не следует находиться рядом с вампирами. Он думал, что для меня будет лучше, если он уйдет.

Джейкоб отреагировал не сразу. Он целую минуту взвешивал мои слова. Что бы он ни планировал сказать до этого, было ясно, что теперь он этого не скажет. Я была рада тому, что он не знал, что именно спровоцировало Эдварда принять такое решение. Я могла только гадать, о чем бы он сейчас думал, если бы узнал, что Джаспер пытался убить меня.

— И все-таки он вернулся, не так ли? — пробурчал Джейкоб. — Очень плохо, что он не может сдержать свое слово.

— Если ты помнишь, я сама поехала и вернула его.

Джейкоб смотрел на меня целую минуту, а затем отвернулся. Напряжение исчезло с его лица, и когда он снова заговорил, его голос прозвучал спокойнее:

— Это правда. Что ж, я ведь ни разу не слышал этой истории. Что же произошло?

Я мешкала, кусая губу.

— Это тайна? — в его голосе была насмешка. — Тебе запрещено рассказывать мне?

— Нет, — огрызнулась я. — Просто на самом деле это очень длинная история.

Джейкоб высокомерно улыбнулся и, отвернувшись, пошел к пляжу, ожидая, что я последую за ним.

Если Джейкоб собирался так себя вести, то это уже переставало быть забавным. Я машинально последовала за ним, хотя и не была уверена в том, что мне не следовало бы развернуться и уйти. Но по возращению домой мне предстояла встреча лицом к лицу с Элис, поэтому я подумала и решила, что мне особо некуда спешить.

Джейкоб подошел к здоровенному обломку знакомого дерева — практически цельному, с корнями и ветками прибитому к пляжу, выбеленному солнцем и погруженному в песок; помимо всего прочего, мы считали это дерево нашим местом. Джейкоб сел на импровизированную лавочку, и похлопал по свободному месту рядом с собой.

— Я совсем не против долгих историй. Там есть элементы экшена?

Я закатила глаза и села рядом с ним.

— Есть немного, — допустила я.

— Без экшена это не потянет на настоящий ужастик.

— Ужастик! — усмехнулась я. — Ты будешь слушать или собираешься перебивать меня своими грубыми комментариями о моих друзьях?

Он притворился, что закрыл губы на замок и выбросил невидимые ключи через плечо. Я попыталась сдержать улыбку, но у меня ничего не получилось.

— Начну с того, что ты уже знаешь, — сказала я, пытаясь собраться с мыслями, прежде чем начать.

Джейкоб поднял руку.

— Давай. Это даже лучше, — сказал он. — Я так и не понял, что все-таки тогда случилось.

— Да, все это немного сложно, поэтому будь внимателен. Ты знаешь о видениях Элис, ну, то, как она видит некоторые события?

Продолжая рассказывать о своей гонке по Италии и спасении Эдварда, я заметила, как он нахмурился — волки не верили в легенды о том, что у вампиров есть сверхъестественный дар. Я старалась сжать историю, как могла, выкидывая все лишние подробности. Объяснив, как Элис «увидела», что Эдвард, узнав о моей смерти, решил покончить с собой, я пыталась разглядеть реакцию Джейкоба, но его лицо было непроницаемым. Иногда Джейкоб выглядел настолько погруженным в свои мысли, что я сомневалась, слушает ли он меня вообще. Он прервал меня только один раз.

— На меня? — я на секунду растерялась. — Ах, да, понимаю. Он думает, что они бы остались в стороне, если бы меня здесь не было.

— Нет, дело не в этом.

— Тогда в чем у него проблема?

Джейкоб снова наклонился за камнем. Он все вертел и вертел его в своих пальцах; пока он говорил, немного понизив голос, его глаза были прикованы к этому черному камню:

— Когда Сэм увидел … что с тобой было, ну, тогда, вначале, когда Билли рассказал им, как Чарли беспокоится о том, что тебе не становится лучше, и сравнил с тем, что было потом, когда ты собралась прыгнуть с утеса…

Я скорчила гримасу. Неужели мне никогда не позволят забыть об этом.

Глаза Джейкоба сверкнули.

— Он думал ты единственный человек на земле, у кого такие же причины ненавидеть Калленов, как и у него. Сэм чувствует себя, словно его … предали из-за того, что ты впустила их обратно в свою жизнь, как будто они и не причиняли тебе никакой боли.

Я ни на секунду не поверила в то, что Сэм был единственным, кто так себя чувствует. И, разозлившись на них обоих, сказала язвительным голосом:

— Ты можешь сказать Сэму, чтоб он шел, куда подальше…

— Взгляни на это, — перебил меня Джейкоб, указывая на орла, с невероятной высоты пикировавшего к поверхности океана. Он остановился в последнюю минуту, лишь на мгновение, коснувшись когтями поверхности воды. Затем он улетел прочь, а в его когтях трепыхалась здоровенная рыбина.

— Ты видишь это повсюду, — сказал Джейкоб отчужденным голосом. — У природы свои неизменные законы — есть охотник, и есть добыча, бесконечный круговорот жизни и смерти.

Я не поняла смысла его лекции о природе, подумав, что он просто пытается сменить тему. Но затем он взглянул вниз на меня, в его глазах светились искорки черного юмора.

— И ты пока еще ни разу не видела, чтобы рыба пыталась поцеловать орла. И никогда этого не увидишь.

Он усмехнулся.

Я усмехнулась ему в ответ, хотя во рту все еще оставался горький привкус.

— Может, рыба и пыталась, — предположила я. — Трудно понять, о чем думает рыба. Знаешь ли, орлы очень привлекательные птицы.

— В этом все дело? — его голос вдруг стал резким. — В привлекательности?

— Не будь дураком, Джейкоб.

— Тогда это деньги? — не унимался он.

— Чудесно, — пробурчала я, вставая с дерева. — Рада, что ты обо мне такого мнения.

Я развернулась и пошла прочь.

— Ну же, не сходи с ума. — Оказавшись прямо за моей спиной, он схватил мое запястье и развернул меня. — Я серьезно! Я пытаюсь понять, но натыкаюсь на глухую стену.

Его брови сердито сошлись на переносице, а глаза потемнели.

— Я люблю его. Не потому что он красивый или богатый! — я выкрикнула эти слова Джейкобу в лицо. — Я бы выбрала его, даже если бы он не был и на половину таким, какой он есть. Даже пропасть между нами показалась бы мелочью. Потому что он самый любящий и бескорыстный, чудесный и честный из всех, кого я когда-либо встречала. Конечно, я люблю его! Неужели это так трудно понять?

— Это невозможно понять.

— Тогда, пожалуйста, просвети меня, Джейкоб, — сказала я с сарказмом. — Каков должен быть повод для того, чтобы кто-то, кого-то полюбил? Вероятно, я, пока, все делаю не правильно.

— Я думаю, что для начала правильней всего было бы, чтобы этот кто-то, принадлежал к особям твоего вида. Обычно это срабатывает.

— Ну, это просто чушь! — прошипела я. — Тогда остается только Майк Ньютон.

Джейкоб отступил назад и закусил губу. Я увидела, как мои слова ранили его, но я слишком сильно разозлилась, чтобы об этом думать. Он отпустил мое запястье и, сложив руки на груди, отвернулся к океану.

— Я — человек, — еле слышно прошептал он.

— Ты не такой человек, как Майк, — грубо продолжила я. — Ты по-прежнему считаешь, что это имеет большое значение?

— Это не одно и тоже. — Джейкоб не отрывал взгляда от серых волн. — Я не выбирал этого.

Я недоверчиво усмехнулась.

— Ты думаешь, Эдвард выбирал? Он так же, как и ты не знал, что с ним происходит. Он не подписывался под этим.

Джейкоб еле заметным быстрым движением покачал головой.

— Знаешь, Джейкоб, ты ужасный ханжа — учитывая, что ты еще и оборотень.

— Это не одно и тоже, — повторил Джейкоб, посмотрев на меня.

— Я не понимаю почему. Ты бы мог проявить немного больше понимания в отношении Калленов. Ты же даже не представляешь, какие они хорошие изнутри, Джейкоб.

Он нахмурился еще сильнее.

— Они не должны существовать. Их существование противоестественно.

Я долго смотрела на него, в недоумении подняв вверх бровь. Прошло какое-то время, прежде чем он заметил.

— Что?

— Говоря о противоестественности …, - намекнула я.

— Белла, — сказал он тихим изменившимся голосом. Повзрослевшим. Я вдруг поняла, что его голос звучит гораздо старше, чем мой — как у отца или учителя. — То, кем я являюсь, родилось вместе со мной. Это часть меня, моей семьи, всех нас, как одного племени — по этой причине мы еще здесь. Кроме того, — он посмотрел на меня, его глаза были непроницаемы, — я все еще человек.

Он поднял мою руку и прижал к своей теплой груди. Через его футболку, я могла чувствовать равномерное биение сердца под своей ладонью.

— Нормальные люди не могут перекидывать мотоциклы через себя, как это делаешь ты.

Он слегка улыбнулся.

— Нормальные люди убегают от монстров, Белла. И я никогда не утверждал, что я нормальный. Просто человек.

Долго злиться на Джейкоба было невозможно. Убрав руку с его груди, я начала улыбаться.

— Для меня ты выглядишь достаточно человечным, — сказала я. — В данный момент.

— Я чувствую себя человеком.

Он смотрел сквозь меня, его мысли витали где-то далеко отсюда. Его нижняя губа дрогнула, и он закусил ее.

— О, Джейк, — прошептала я, беря его за руку.

Вот почему я была здесь. Вот почему я могла стерпеть все, что меня ожидало по возвращении назад. Потому что, несмотря на весь сарказм и злость, Джейкобу было больно. Сейчас, это ясно читалось в его глазах. Я не знала, как помочь ему. Но я знала, что должна была попробовать. Это было больше, чем просто мой долг ему, его боль была так же и моей болью. Джейкоб стал частью меня, и этого было не изменить

— Сэм вернулся, — продолжил Джейкоб, — Но так никому и не рассказал, где он пропадал все это время. Поползли слухи о том, что он влип в какие-то неприятности. А потом, как-то раз он случайно наткнулся на деда Квила, когда старый Квил Атэра зашел навестить миссис Улей. Сэм пожал ему руку. Старый Квил чуть не обжегся, — тут Джейкоб прервался, чтобы вдоволь посмеяться.

— Почему?

Джейкоб положил руку на мою щеку и, наклонившись ко мне, развернул к себе мое лицо — теперь его лицо находилось всего лишь в нескольких дюймах от моего. Его ладонь обожгла мою кожу, будто у него была лихорадка.

— Ах, точно, — сказала я. Мне было неловко находиться так близко от его лица, чувствуя, как его горячая рука продолжает обжигать мою кожу, — У Сэма повысилась температура тела.

Джейкоб снова засмеялся.

— Рука Сэма была как из печки.

Он был так близок ко мне, что я могла чувствовать его теплое дыхание. Неловко отодвинувшись, я осторожно убрала его руку и освободила свое лицо, при этом, задев его пальцы своими, чтобы не так сильно его обидеть. Он улыбнулся и отклонился от меня, разглядев мои попытки казаться безразличной.

— Итак, мистер Атэра отправился прямиком к другим старейшинам, — продолжил Джейкоб, — Они были единственными, кто еще знал и помнил. Мистер Атэра, Билли и Гарри видели, как их деды могли перекидываться. Когда старик Квил рассказал им о Сэме, они тайно встретились с ним и все ему объяснили.

Ему стало намного проще, когда он все понял и перестал чувствовать себя одиноким. Они знали, что он будет не единственным, кто подобным образом отреагирует на возвращение Каленов, — он произнес это имя с непроизвольной злобой, — но тогда еще не было никого, кто был бы достаточно взрослым для этого. Поэтому Сэму пришлось ждать, пока мы к нему не присоединимся …

— Каллены и понятия не имели, — прошептала я, — Они даже не думали, что оборотни все еще существуют здесь. Они не знали, что их возвращение станет причиной твоего изменения.

— Это не отменяет того, что это произошло.

— Напомни мне не обращать внимания на твою отрицательную сторону.

— Ты считаешь, что я должен быть таким же всепрощающим, как и ты? Мы не можем все поголовно быть святыми и мучениками.

— Повзрослей, Джейкоб.

— Я бы хотел, — тихо пробормотал он.

Я уставилась на него, пытаясь понять смысл его ответа.

— Что?

Джейкоб ухмыльнулся.

— Одна из тех странностей, о которых я упоминал.

— Ты… не можешь… вырасти? — нерешительно пробормотала я, — Ты что? Не …стареешь? Это шутка?

— Не-а, — сказал он, поджав губы.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица. Мои глаза наполнились гневными слезами. Громко клацнув, я плотно стиснула зубы.

— Белла? Что я такого сказал?

Сжав руки в кулаки, я снова встала на ноги. Меня всю трясло.

— Ты. Не. Стареешь, — сквозь зубы процедила я.

Джейкоб осторожно потянул меня за руку, пытаясь усадить обратно.

— Никто из нас. Да что с тобой?

— Я единственная, кто стареет? С каждым мерзким днем я становлюсь старше! — я почти визжала, размахивая руками. Какая-то часть меня осознавала, что я совершенно не думаю о Чарли, но эта рациональная часть была полностью подавлена иррациональной, — Черт! Что же это за мир такой? Где справедливость?

— Успокойся, Белла.

— Замолчи, Джейкоб. Просто заткнись! Это так не честно!

— Неужели ты сейчас, в самом деле, топнула ногой? Я думал, что это только девчонки по телеку такое делают.

Я что-то невнятно пробурчала.

— Это совсем не так плохо, как тебе кажется. Сядь и я тебе все объясню.

— Я постою.

Он закатил глаза.

— Ладно. Как хочешь. Но, слушай, я тоже постарею… когда-нибудь.

— Объясни.

Он похлопал по дереву. С минуту я медлила, но затем села; мой гнев ушел так же быстро, как и пришел, и я вполне успокоилась для того, чтобы понять, как глупо я себя вела.

— Когда мы научимся полностью контролировать своё перевоплощение… — произнес Джейкоб, — Когда мы перестанем так часто и так надолго перекидываться, мы снова сможем взрослеть. Но это не просто, — он в сомнении потряс головой, — В действительности, на это может уйти очень много времени. Даже Сэм еще не способен на это. Конечно, то, что у нас перед носом обитает целое сборище вампиров, не очень этому способствует. А уж о том, чтобы уйти самим, когда племя нуждается в защите, мы даже и думать не смеем. Но тебя не должно это беспокоить, потому что я уже и так старше тебя, по крайней мере, физически.

— О чем это ты толкуешь?

— Посмотри на меня, Беллз. Я выгляжу на свои16?

Стараясь быть беспристрастной, я с ног до головы оглядела его внушительные размеры.

— Я полагаю, не совсем.

— Совершенно не выгляжу. Потому что мы достигаем полного взросления всего за несколько месяцев, после того, как активизируются гены оборотня. Это резкий скачок роста, — он скорчил гримасу, — Физически, мне, возможно, 25 или что-то около того. Так что, еще, как минимум, лет семь тебе не стоит переживать, что ты будешь слишком взрослой для меня.

Двадцать пять или что-то около того. Эта мысль шокировала меня. Но я помнила тот скачёк роста, помнила, как смотрела на него, и он рос прямо на моих глазах. Я помнила, как он менялся день за днём. Полностью ошеломленная, я затрясла головой.

— Ну, так ты хочешь услышать о Сэме или хочешь кричать на меня за то, что совершенно от меня не зависит.

Я глубоко вздохнула.

— Прости. Возраст — моя больная тема. Меня все это сильно нервирует.

Глаза Джейкоба сузились, и он посмотрел так, будто пытался решиться что-то сказать.

Поскольку я не хотела разговаривать на темы, травмирующие мою душу — о моих планах на будущее или о договоре, который мог быть нарушен вышеупомянутыми планами. Я подтолкнула его.

— Итак, ты сказал, что ему стало легче, когда он, наконец, понял что происходит, и что с ним теперь Билли и Гарри, да еще и мистер Атэра. Кроме того, ты так же упомянул, что у всего этого имеется и приятная сторона… — я немного помедлила. — Почему же тогда Сэм так ИХ ненавидит? Почему хочет, чтобы я ненавидела ИХ?

Джейкоб вздохнул.

— Это действительно самая сложная часть.

Он вздохнул.

— Джаред ничего нам специально не рассказывал. Я уже говорил тебе об этом, помнишь?

— О, да. Ты можешь читать мысли каждого из стаи, но только, когда вы в волчьих шкурах, правильно?

— Правильно. Как твой кровопийца, — ухмыльнулся он.

— Эдвард, — поправила его я.

— Конечно, конечно. Вот, каким образом я так много узнал о том, что чувствует Сэм. То есть, это вовсе не значит, что он рассказал бы нам все это, если бы у него был выбор. Вообще-то, это как раз именно то, что мы все одинаково ненавидим, — в его голосе отчетливо прозвучала горечь, — Это ужасно. Ничего личного, никаких секретов. Все, чего ты стыдишься, открыто для всеобщего обозрения, — он содрогнулся.

— Это звучит ужасно, — прошептала я.

— Иногда, когда нужно действовать сообща, это очень удобно, — неохотно сказал он, — Как, например, однажды, когда, в кое-то веки, на нашей территории оказались несколько кровососов. Лоран был забавным. И если бы Каллены не встали у нас на дороге в прошлую субботу…о! — прорычал он, — Мы могли поймать ее! — его кулаки сжались в гневе.

Я вздрогнула. Как бы сильно я не волновалась о том, что Джаспер или Эммет могли пострадать, это было ничто, в сравнении с той паникой, которую, я ощутила, представив Джейкоба, сражающимся с Викторией. Мне казалось, что Эммет с Джаспером были настолько непобедимы, насколько я только могла представить. Джейкоб же все еще воспринимался мной, как теплокровный, для меня он все еще был относительно человеком. Смертным. Я представила, как Джейкоб встречается лицом к лицу с Викторией, как ее блестящие волосы развеваются вокруг ее странного кошачьего лица…и вздрогнула.

Джейкоб с любопытством посмотрел на меня.

— Разве не то же самое ты испытываешь постоянно? Зная, что он копается в твоей голове?

— О, нет. Эдвард ни разу не был в моей голове. Он только об этом мечтает.

На лице Джейкоба отразилась растерянность.

— Он не слышит меня, — объяснила я, заметив, что в моем голосе появились самодовольные нотки, — Я для него только одна такая. Мы не знаем, почему он не может читать мои мысли.

— Странно, — сказал Джейкоб.

— Да, — самодовольство исчезло из моего голоса, — Возможно, это означает, что с моим мозгом что-то не так, — допустила я.

— Я итак уже знаю, что с твоим мозгом что-то не так, — пробурчал Джейкоб.

— Спасибо.

Вдруг неожиданно сквозь тучи порезалось солнце, чего я никак не ожидала сегодня, и мне пришлось сощуриться, глядя на сверкающую поверхности воды. Все изменилось в цвете — волны стали синими, вместо серых, дерево из скучно-оливкового, стало желтовато-зеленым, а разноцветная галька засверкала, словно драгоценные камни.

Какое-то время мы щурились в ожидании, пока наши глаза привыкнут к яркому свету. Не было ни единого звука, кроме плеска волн, эхом разносящегося во все стороны от укромно спрятанной бухты, мягкого шелеста трущихся друг о друга камней в волнах прибоя, и крика чаек вдалеке. Все вокруг было таким мирным.

Джейкоб подсел ко мне поближе, так, чтобы облокотиться на мою руку. Он был таким теплым. Спустя минуту, я скинула с себя дождевик. Он издал какой-то тихий довольный звук и прижался своей щекой к моей макушке. Я чувствовала, как солнце согревает мою кожу, хотя оно было менее теплым, чем Джейкоб — и мне стало интересно, сколько времени потребуется, чтобы обгореть.

Я рассеяно отвела в сторону свою правую руку и стала рассматривать в сверкающих солнечных лучах шрам, оставленный на ней Джеймсом.

— О чем ты думаешь? — прошептал он,

— О солнце.

— Мм, это мило.

— А ты о чем думаешь? — спросила я.

Он усмехнулся.

— Я вспоминал тот идиотский фильм, на который ты меня водила. Когда Майк Ньютон заблевал все вокруг.

Я засмеялась тоже, удивляясь, как время может изменить воспоминания. Тогда это казалось чем-то напряженным, таким смущающим. С той ночи многое изменилось…И теперь я могла смеяться. Это был последний наш с Джейкобом вечер, перед тем, как он узнал о своем наследие. Последнее человеческое воспоминание. Теперь это воспоминание стало странно приятным.

— Мне этого не хватает, — сказал Джейкоб, — Того, как все когда-то было таким простым… незапутанным. Я рад, что у меня остались такие хорошие воспоминания, — вздохнул он.

Он почувствовал, как напряглось мое тело, когда его воспоминания пробудили мои собственные.

— Что с тобой, — спросил он.

— Это все из-за твоих воспоминаний… — я отстранилась от него, чтобы взглянуть ему в лицо. Оно выражало растерянность, — Ты не соизволишь рассказать мне, наконец, что ты тогда делал в понедельник утром? Ты думал о чем-то, что сильно взволновало Эдварда.

«Взволновало» — это было не совсем подходящее слово, но мне был нужен ответ, так что я подумала и решила, что начинать лучше без излишней строгости.

Лицо Джейкоба озарилось пониманием, и он рассмеялся.

— Я просто думал о тебе. Не сильно ему понравилось, да?

— Обо мне? Что именно?

Он снова засмеялся, но уже не так весело.

— Я вспоминал о том, как ты выглядела той ночью, когда Сэм нашел тебя — я увидел этот образ у него в голове. Я будто был там; ты знаешь, это воспоминание постоянно преследует Сэма. А потом я вспомнил, как ты выглядела, впервые приехав ко мне. Держу пари, ты даже не представляешь, в каком ты была состоянии, Белла. Прошли недели, прежде чем ты стала походить на человека. И еще я вспомнил, как ты постоянно обнимала себя руками, словно пытаясь удержать себя… — Джейкоб поморщился, а затем потряс головой, — Мне было трудно вспоминать о том, какой ты была несчастной, хоть это было и не по моей вине. Так что, я решил, что для него это будет гораздо тяжелее. Я подумал, что ему стоит взглянуть на то, что он с тобой сотворил.

Я шлепнула его по плечу, больно ударившись об него рукой.

— Джейкоб Блэк, никогда больше не делай этого! Обещай, что не будешь.

— Ни за что. Я несколько месяцев не получал такого удовольствия.

— Тогда, помоги мне, Джейк…

— О, держи себя в руках, Белла. Когда я, вообще, увижу его снова? Не волнуйся об этом.

Я поднялась, намереваясь уйти, но он поймал меня за руку. Я попыталась освободиться.

Глава 6

Швейцария
По пути домой, я не уделяла особого внимания дороге, мокро поблескивающей на солнце. Я обдумывала всю ту информацию, которой поделился со мной Джейкоб, пытаясь в ней разобраться и уловить смысл.

Несмотря на внутреннее напряжение, мне стало легче. Видеть улыбку на лице Джейкоба, знать, что больше нет никаких секретов… от этого общее положение дел, конечно, не стало идеальным, но явно улучшилось.

Я правильно сделала, что сбежала. Джейкоб нуждался во мне. И судя по всему, подумала я, посмотрев в зеркало заднего вида, никакой опасности тут нет.

Она появилась, словно из ниоткуда. Минуту назад в зеркале заднего вида ничего не было, кроме освещенного ярким солнечным светом шоссе, а в следующее мгновение — солнце отразилось от серебристого «Вольво», севшего мне на хвост.

— Вот, чёрт, — жалобно хныкнула я.

Я решила съехать на обочину. Но мне было слишком страшно встретиться с ним лицом к лицу прямо сейчас. Я надеялась получить хоть немного времени на подготовку… и что Чарли будет рядом в качестве поддержки. По крайней мере, это заставит его не повышать на меня голос.

«Вольво» следовал в нескольких дюймах позади меня. Я уставилась на дорогу перед собой.

Чувствуя себя последней трусихой, я поехала прямо к Анжеле, избегая его взгляда, который, казалось, был способен прожечь дыру в моем зеркале.

Он преследовал меня до тех пор, пока я не припарковалась перед домом Веберов. Он не остановился, и я не оглянулась, когда он проехал мимо меня. Мне не хотелось видеть выражения его лица. Как только он скрылся из виду, я побежала по дорожке к двери Анжелы. Бен открыл мне сразу, как только я начала стучать, словно стоял прямо за дверью.

— Привет, Белла! — удивлено сказал он.

— Привет, Бен. Э-э, Анжела здесь? — я подумала, что, она могла забыть про наши планы, и поежилась, представив, что придется идти домой раньше.

— Конечно, — сказал Бен, и в тот же миг появившаяся на лестнице Анжела, позвала:

— Белла!

Бен посмотрел через мое плечо, когда мы оба услышали рев подъезжающий машины, доносящийся со стороны дороги; звук не напугал меня — этот мотор, останавливаясь, запнулся, и дальше последовал громкий выхлоп. Ничего похожего на урчание «Вольво». Это, должно быть, был тот, кого ожидал Бен.

— Остин приехал, — сказал Бен подошедшей к нему Анжеле.

На улице просигналили.

— Увидимся позже, — пообещал Бен. — Уже по тебе скучаю.

Он обвил рукой шею Анжелы и притянул ее лицо к себе, чтобы поцеловать. Через секунду Остин просигналил снова.

— Пока, Анж! Люблю тебя! — прокричал он, проходя мимо меня.

Анжела покачнулась, ее лицо слегка порозовело. Затем, придя в себя, замахала ему вслед рукой, пока Бен и Остин не скрылись из виду. Потом она посмотрела на меня и печально улыбнулась.

— Спасибо тебе за то, что ты делаешь, Белла, — сказала она. — От всего сердца. Не только за то, что спасаешь мои руки от неизбежных травм, ты еще и избавила меня от двух долгих часов просмотра бессюжетного, плохо дублированного боевика. — Она с облегчением вздохнула.

— Рада помочь, — паника понемногу отступала, и я смогла, наконец, дышать ровнее. Здесь все было так обычно. Простые человеческие переживания Анжелы были странно успокаивающими. Так приятно было знать, что где-то есть нормальная жизнь.

Я последовала за Анжелой наверх, в ее комнату. Она расталкивала ногами, валяющиеся на ее пути игрушки. Дом был необычно тих.

— Где твоя семья?

— Родители забрали близнецов на день рождения в Порт — Анжелес. Я никак не могу поверить, что ты, действительно, собираешься мне с этим помочь. Бен притворяется, что у него тендинит* (воспаление сухожилий), — она скорчила гримасу.

— Совсем не возражаю, — сказала я, входя в комнату Анжелы, и увидела груду ожидающих нас конвертов.

— О! — выдохнула я.

Анжела повернулась и посмотрела на меня извиняющимся взглядом. Теперь понятно, почему она это откладывала, и почему Бен симулирует.

— Думала, ты преувеличиваешь, — призналась я.

— Хотелось бы. Ты уверена, что хочешь это делать?

— Подключай меня к работе. У меня весь день свободен.

Анжела разделила кучу пополам, положив записную книжку матери на стол между нами. На какое-то время мы сконцентрировались на работе, и в комнате слышался лишь звук пишущих по бумаге ручек.

— Что сегодня вечером делает Эдвард? — спустя несколько минут, спросила она.

Моя ручка вдавилась в подписываемый мною конверт.

— Эммет остался дома на выходные. Они, вроде бы, собираются в поход.

— Ты говоришь об этом как-то неуверенно.

Я пожала плечами.

— Тебе повезло, что у Эдварда есть братья для всех этих вылазок в горы и походов с ночевками. Не знаю, что бы я делала, если бы у Бена не было Остина для подобных мальчишеских забав.

— Да, развлечения на природе не для меня. Я бы ни за что на свете не согласилась принять в этом участие.

Анжела засмеялась:

— Я тоже предпочитаю развлекаться дома, — сказала она и сосредоточилась на своей кипе конвертов.

Я подписала еще четыре конверта. С Анжелой никогда не нужно было болтать о всякой чепухе, лишь бы заполнить возникшую в ходе разговора паузу. Так же, как и Чарли, она вполне комфортно чувствовала себя в тишине.

Но, так же, как и Чарли, она иногда была слишком наблюдательной.

— Что-то не так? — понизив голос, спросила она. — Ты, кажется… нервничаешь.

Я застенчиво улыбнулась:

— Это так заметно?

— Нет, вообще-то.

Скорее всего, она соврала, чтобы я почувствовала себя лучше.

— Ты можешь ничего не говорить, если не хочешь, — заверила меня она. — Я выслушаю тебя, если ты решишь, что это поможет.

Я хотела сказать «спасибо», но не стала. В конце концов, было слишком много секретов, которые я обязана была хранить в тайне. Я, действительно, не могла обсуждать свои проблемы ни с кем из людей. Это было против правил.

И между тем, в каком — то странном порыве, мне хотелось именно этого. Мне хотелось поговорить с нормальной подружкой-человеком. Так же, как и всем девушкам моего возраста, мне хотелась немного поплакаться. Я хотела, чтобы мои проблемы были такими же простыми. Также было бы неплохо иметь кого-то, находящегося в стороне от всех этих ваприрско-оборотневых передряг, кто помог бы мне во всем разобраться. Кого-то беспристрастного.

На его лице не отразилось ни малейшего удивления. Билли уже с ним разговаривал.

— Как Джейкоб? — спросил Чарли, старательно изображая равнодушие.

— Хорошо, — сказала я будничным тоном.

— Ты от Веберов?

— Ага. Мы отправили все пригласительные.

— Молодцы, — Чарли широко улыбнулся. Как ни странно, но он был сосредоточен на игре. — Я рад, что ты провела время с друзьями.

— Я тоже рада.

Я отправилась на кухню, чтобы занять себя какой-нибудь работой. К несчастью, Чарли уже убрал за собой после ужина. Я постояла там несколько минут, глядя на яркий солнечный луч на полу. Но я не могла стоять так вечно.

— Я собираюсь пойти позаниматься, — угрюмо сказала я, подходя к лестнице.

— Хорошо, увидимся позже, — ответил Чарли.

«Если я выживу», — подумалось мне.

Я как следует заперла дверь, перед тем, как оглядеть свою комнату.

Конечно, он был там. Он стоял в тени открытого окна у стены напротив меня. Его лицо было мрачным, а поза напряженной. Он молча смотрел на меня.

Я поежилась, ожидая потока ругательств, но этого не произошло. Он просто продолжал смотреть, возможно, слишком злясь для того, чтобы что-то сказать.

— Привет, — наконец, сказала я.

Его лицо было, словно высечено из камня. Я сосчитала до ста, но никаких видимых перемен не произошло.

— Э-э….ну, как видишь, я все еще жива, — начала я.

Из его груди вырвалось рычание, но выражение его лица так и не изменилось.

— Мне не причинили никакого вреда, — настаивала я, пожав плечами.

Он пошевелился. Закрыв глаза, он зажал нос пальцами правой руки.

— Белла, — прошептал он. — Ты хоть представляешь себе, насколько я сегодня был близок к тому, чтобы пересечь границу? Нарушить договор и пойти за тобой? Ты знаешь, что бы это означало?

Я громко сглотнула, и он открыл глаза. Они были холодны и мрачны, как ночь.

— Ты не можешь! — сказала я слишком громко и попыталась совладать со своим голосом, чтобы Чарли не услышал, но мне хотелось кричать. — Эдвард, они используют любой предлог, чтобы начать драку. Они мечтают об этом. Ты не можешь нарушить правила!

— Может они не единственные, кто с удовольствием насладится дракой.

— Не начинай, — прорычала я. — Вы заключили договор — и вы будете выполнять его.

— Если он причинил тебе вред…

— Хватит! — оборвала я его. — Тут не о чем даже беспокоиться. Джейкоб не опасен.

— Белла, — он закатил глаза. — Не тебе судить, что опасно, а что — нет.

— Я знаю, что мне не нужно опасаться Джейка. И тебе тоже.

Он сомкнул челюсть. Его руки сжались в кулаки. Он все еще стоял напротив меня у стены, и я ненавидела это расстояние между нами.

Я глубоко вздохнула и пересекла комнату. Он не двинулся с места, когда я обвила его руками. Рядом с теплом последних лучей полуденного солнца, проникающих в комнату из окна, его кожа казалась особенно холодной. Он казался куском льда и был холоднее, чем обычно.

— Прости, что заставила тебя волноваться, — прошептала я.

Он вздохнул и немного расслабился, обняв меня за талию.

— Волнение — слишком мягкое слово, — пробормотал он. — Это был долгий день.

— Ты не должен был узнать об этом, — сказала я, — Я думала, что ты будешь охотиться дольше.

Я посмотрела ему в лицо, заглянув в его настороженные глаза. Поначалу, из-за всех своих переживаний, я не обратила внимания на то, что его глаза, с фиолетовыми кругами под ними, были слишком темными. Я неодобрительно нахмурилась.

— Когда Элис увидела, что ты исчезла, я вернулся, — объяснил он.

— Не нужно было этого делать. Теперь тебе снова придется уезжать. — Я помрачнела еще сильнее.

— Я могу подождать.

— Это смешно. Я имею в виду, что она не могла видеть меня с Джейкобом, но тебе-то следовало это знать…

— Но я не знал, — оборвал он. — И ты не можешь ожидать, что я позволю тебе…

— О, нет. Я могу, — перебила его я.

— Этого больше не повторится.

— Правильно! Потому что в следующий раз ты не станешь вести себя подобным образом.

— Потому что никакого следующего раза не будет.

— Я же с пониманием отношусь к тебе, когда тебе нужно уезжать, даже, если мне это и не нравится…

— Это не одно и тоже. Я не рискую своей жизнью.

— Я тоже.

— Оборотни — источник опасности.

— Не согласна с этим.

— Я не собираюсь это обсуждать, Белла.

— Я тоже.

Почувствовав, как его руки за моей спиной снова сжались в кулаки, я бездумно ляпнула:

— Это, действительно, только из-за моей безопасности?

— Что ты имеешь в виду?! — потребовал ответа он.

— Ты не…, - сейчас теория Анжелы казалось еще глупее, чем прежде. Мне было трудно закончить мысль. — Я имею в виду, что это, ведь, не просто ревность, да?

Он поднял одну бровь.

— Неужели?

— Будь серьезным.

— Легко — в этом нет ничего, даже мало-мальски смешного.

Я подозрительно нахмурилась:

— Или… здесь все вместе? Что-то, вроде той ерунды, типа, «вампиры — и — оборотни-враги — навсегда»? Или просто избыток тестостерона…

Его глаза блеснули.

— Это только из-за тебя. Все о чем я забочусь — твоя безопасность.

Черный огонь, вспыхнувший в его глазах, не оставил мне в этом сомнений.

— Ладно, — вздохнула я. — Верю. Но я хочу, чтобы ты знал — когда начинаются все эти бессмысленные разговоры о врагах, меня это не касается. Я — нейтральная сторона. Я — Швейцария. Я отказываюсь быть втянутой в территориальные разборки между мифическими существами. Джейкоб — семья. Ты… ну, не совсем любовь всей моей жизни, потому что я собираюсь любить тебя гораздо дольше. Ты любовь всего моего существования. Мне плевать, кто оборотень, а кто вампир. Если Анжела, вдруг, окажется ведьмой, она тоже может присоединяться.

Он смотрел на меня сквозь сощуренные глаза и молчал.

— Швейцария, — выразительно повторила я.

Он хмуро посмотрел на меня и вздохнул:

— Белла… — начал он, но затем остановился, морща от отвращения нос.

— Теперь что?

— Ну… не сочти это за оскорбление, но ты воняешь псиной, — сказал он мне и криво улыбнулся. И я поняла, что борьба окончена. На сегодня.

Эдварду было необходимо возобновить не удавшуюся охоту, поэтому в пятницу вечером он уезжал на поиски пум с Джаспером, Эмметом и Карлайлом в какой-то заповедник Северной Калифорнии.

— Я засмеялась лишь потому, что ты почти угадал, — сказала я ему. — Но он собирается быть здесь в субботу, так что это уже не важно.

— Он будет кормиться в Форксе? — холодно спросил Джейкоб.

— Нет. — Я запретила себе раздражаться. Еще чуть-чуть и я разозлюсь так же, как и он. — Эдвард уехал раньше.

— О, ну тогда приезжай сейчас, — сказал он с появившимся в голосе энтузиазмом. — Еще совсем не поздно. Или, давай, я приеду к Чарли.

— Я бы с радостью. Но сегодня я не у Чарли, — кисло сказала я. — В некотором роде я пленница.

Пока до него доходил смысл моих слов, в трубке царила тишина, а затем он зарычал:

— Мы придем и заберем тебя, — пообещал он, автоматически переходя на «мы».

По моей спине пробежал холодок, но я ответила с легкостью в голосе:

— Заманчиво. Меня пытали — Элис красила мне ногти на ногах.

— Я серьезно.

— Не надо. Они просто пытаются обезопасить меня.

Он рыкнул снова.

— Я знаю, это глупо, но они делают то, что подсказывает им сердце.

— Сердце! — усмехнулся он.

— Извини за субботу, — сказала я. — Мне пора на боковую, — «на диван», мысленно поправила себя я. — Но я скоро позвоню снова.

— Ты уверена, что они тебе позволят? — едко спросил он.

— Не совсем, — вздохнула я. — Спокойной ночи, Джейк.

— Увидимся.

Элис вдруг незаметно появилась около меня, ее рука потянулась к телефону, но я уже набрала номер. Она его увидела.

— Не думаю, что его телефон сейчас с ним, — сказала она.

— Оставлю сообщение.

Прозвучало четыре гудка, и включился автоответчик. Приветственного сообщения не было.

— У тебя проблемы, — медленно произнесла я, выделяя каждое слово. — Огромные проблемы. Разъяренный гризли покажется тебе просто ручной зверушкой по сравнению с тем, что ожидает тебя дома.

Я закрыла телефон и положила его в руку Элис:

— Я закончила.

Она улыбнулась.

— Эти похищения так забавны.

— Теперь я собираюсь спать, — объявила я, направляясь к лестнице. Элис последовала за мной.

— Элис, — вздохнула я. — Я не собираюсь бежать. Ты бы об этом узнала и поймала меня, если бы я попыталась.

— Я иду только для того, чтобы показать тебе, где твои вещи, — невинно сказала она.

Комната Эдварда была самой дальней по коридору третьего этажа, трудно было ошибиться, даже если бы я и не была так хорошо знакома с этим домом. Но, включив свет, я застыла в растерянности. Я что, перепутала дверь?

Элис хохотнула.

Это та же самая комната, быстро поняла я; просто мебель была переставлена по-другому. Диван был перемещен к северной стене, а стереосистема была придвинута к высоким стеллажам с CD-дисками — и все это, чтобы освободить место для огромной кровати, стоящей посередине комнаты.

Северная стеклянная стена, словно зеркало, отражала всю сцену, дублируя эту ужасную картину.

Все было скомбинировано. Покрывало было тускло-золотым, чуть светлее, чем стены; черная рама была сделана из замысловато обработанного кованого железа. Металлические розы обвивались вокруг высоких стоек и переплетались у изголовья. Моя пижама была аккуратно сложена и лежала на кровати, моя сумка с туалетными принадлежностями была рядом.

— Что, черт возьми, это такое? — пролепетала я.

— Ты же не думала, что он позволит тебе спать на диване, правда?

Что-то неразборчиво пробормотав, я подошла к кровати, чтобы забрать свои вещи.

— Дам тебе немного уединения, — улыбнулась Элис. — Увидимся утром.

Почистив зубы и переодевшись, я стащила пушистую пуховую подушку с огромной кровати и перенесла золотое покрывало на диван. Я знала, что это глупо, но мне было все равно. «Порше» в качестве взятки и огромная кровать в доме, где никто не спит — все это слишком раздражало. Я выключила свет и свернулась на софе, гадая, смогу ли я уснуть в таком состоянии.

В темноте стеклянная стена перестала быть отражающим комнату черным зеркалом. Сквозь облака пробивался лунный свет. Когда мои глаза привыкли к темноте, я смогла заметить рассеянное свечение, озаряющее кроны деревьев и отражающееся в маленьком участке реки, видимом отсюда. Я смотрела на серебряный свет, ожидая, когда мои веки потяжелеют.

В дверь легонько постучали.

— Что, Элис? — прошипела я. Представив как она удивится, когда увидит мою самодельную кровать, я приготовилась к обороне.

— Это я, — мягко сказала Розали, приоткрыв дверь. Серебряное сияние осветило ее прекрасное лицо.

— Я могу войти?