– Вдруг увидим супермишку! – не сводя глаз с карты, пошутил Джейкоб.

Опасаясь реакции а-ля Чарли, я быстро взглянула на мистера Блэка. Тот лишь рассмеялся:

– На всякий случай горшочек с медом захватите!

– Белла, у тебя кроссовки быстрые? Один горшочек надолго медведя не отвлечет! – хихикал мой ДРУГ.

– Всего-то нужно – бежать быстрее тебя.

– Ладно, проверим твои скоростные качества, – складывая карту, сказал Джейкоб. – Пошли!

– Развлекайтесь как следует! – пожелал нам Билли, подкатывая к холодильнику.

Вообще-то Чарли не самый тяжелый человек на свете, однако Джейкобу, похоже, повезло еще больше.

Доехав до конца грунтовой дороги, я остановилась у знака, обозначающего пешеходную тропу. Сто лет здесь не была, и сердце болезненно сжалось. Наверное, будет очень больно… но игра стоит свеч, если я услышу его голос.

Выбравшись из машины, я посмотрела на зеленую стену леса.

– По-моему, нам туда, – пробормотала я, показывая прямо перед собой.

– Хм-м, – промычал Джейк.

– Что такое?

Джейк смотрел то на мою руку, то на отчетливо виднеющуюся тропу.

– Я-то думал, ты по тропинкам ходишь!

– Ни в коем случае! Я прирожденный человек леса и бунтарка по натуре!

Расхохотавшись, парень развернул карту.

– Секунду! – Вынув компас, он повернул карту под нужным углом. – Вот, нам по этой линии, пошли!

Вне всякого сомнения, я задерживала Джейкоба, но он ни словом меня не упрекнул. О том, как в последний раз гуляла по этому лесу с другим спутником, лучше не думать. Обычные воспоминания до сих пор опасны. Стоит дать себе слабинку – начну задыхаться, прижимать к груди руки… как потом объяснить это Блэку?

Сосредоточиться на настоящем было не сложно: в конце концов, лес такой же, как везде, да и с Джейком долго хмуриться не получалось.

Весело насвистывая какую-то мелодию, он бодро пробирался через колючий кустарник, каждые пять минут поглядывая на компас и убеждаясь, что мы идем по одной из линий его сетки. Я едва удержалась от комплимента: Джейк тотчас добавит пару лет к своему и без того раздутому возрасту.

Разговор у прибрежных скал засел в памяти, и я ожидала, что Блэк заведет его снова, но, видимо, ему не хотелось откровенничать.

– Джейк! – неуверенно позвала я.

– Что?

– Как дела у Эмбри?

Целую минуту Джейкоб молчал, двигаясь вперед огромными шагами. Обогнав меня на добрых десять метров, остановился, поджидая меня.

– С ним все по-прежнему, – проговорил он, ког да я его догнала, и уголки рта поползли вниз.

– Ходит по пятам за Сэмом?

– Угу.

Обняв меня за плечи, Джейкоб выглядел таким встревоженным, что небрежно стряхнуть его руку я просто не могла.

– А Адли смотрит на тебя так же выжидающе? Темные глаза апатично изучали деревья.

– Ну, иногда.

– А Билли?

– В своем репертуаре. – В его голосе было столько недовольства и злобы, что я расстроилась.

– Диван в гостиной еще свободен.

Мой друг рассмеялся, стряхнув нехарактерное для себя уныние.

– Представь реакцию Чарли, если папа заявит о моем исчезновении в полицию!

Губы сами растянулись в улыбке: слава богу, вернулся Джейк, которого я знаю и люблю!

Остановиться решили после того, как Блэк объявил: мы прошли десять километров, свернули на запад, а потом вернулись по одной из линий его сети. Пейзаж практически не менялся, и я уже решила: поиски ни к чему не приведут. Когда стало темнеть и хмурый пасмурный день шагнул навстречу хмурой пасмурной ночи, я решилась озвучить свои опасения.

Джейкоб был непоколебим:

– Если ты уверена, что мы вышли из той самой точки… – Он вопросительно на меня взглянул.

– Да, уверена.

– Тогда мы обязательно найдем твою поляну, – пообещал он и, схватив за руку, повел через высокий папоротник, за которым совершенно неожиданно оказался пикап. – Ну, что я говорил?! – с гордостью показав на машину, воскликнул Блэк.

– Ты просто супер! – искренне восхитилась я. – В следующий раз возьмем фонари.

– Походы придется отложить до воскресенья. Я же не знал, что ты такая копуша!

Вырвав руку, я, гневно топая, зашагала к водительскому сиденью, а Джейкоб захихикал.

– Так что, завтра пойдем? – спросил он, забравшись в кабину.

– Обязательно, если ты, конечно, не хочешь отправиться один, чтобы не состязаться со мной в черепашьем шаге.

– Ничего, потерплю. А вот тебе, если собираешься в поход, стоит купить обувь помягче. Такое впечатление, что новые кроссовки немного жмут.

– Да, чуть-чуть, – призналась я, хотя на самом деле ноги превратились в одну сплошную мозоль.

– Вот бы нам завтра встретить медведя! Сегодня явно не повезло…

– Да уж, – саркастически хмыкнула я. – Надеюсь, завтра удача будет более благосклонна и нас съедят.

– Медведи не едят людей, мы для них недостаточно вкусные. – Ослепительная улыбка Джейкоба сверкнула в темноте кабины. – Хотя, кто знает, вдруг для тебя сделают исключение? Уверен, ты пахнешь так, что слюнки текут!

– Спасибо на добром слове! – пряча глаза, поблагодарила я. Подобные комплименты мне уже делали.

– Помню этого парня, – процедил индеец, когда Ньютон остановился на противоположной стороне улицы. – Вбил себе в голову, что ты его девушка. До сих пор пребывает в заблуждении?

Я изумленно подняла брови:

– Некоторых не переубедишь…

– И все-таки порой нужно проявлять настойчи вость.

Майк вышел из машины и направился к нам.

– Привет, Белла! – поздоровался он, но, взглянув на Джейкоба, тут же нахмурился. Понятно: на девятиклассника Блэк не похож. Очень высокий – Майк едва до плеча ему достает, обо мне вообще лучше не говорить, – а лицо стало еще взрослее и серьезнее, чем, скажем, месяц назад.

– Привет, Майк! Помнишь Джейкоба Блэка?

– Не очень… – Ньютон протянул руку.

– Старый друг семьи, – отрекомендовался Джейк. Рукопожатие длилось так долго, что потом Майку пришлось разминать пальцы.

С кухни послышалась телефонная трель.

– Пойду возьму, это, наверное, Чарли! – объя вила я и бросилась в дом.

Звонил Бен: у Анжелы кишечный грипп, а один парень ехать не хотел, так что нам придется обойтись без него.

Качая головой, я вернулась к друзьям. Анжелу искренне жаль, но я расстроилась не только поэтому. Вечер придется провести с Майком и Джейкобом. Вот так ситуация!

Судя по всему, за время моего отсутствия отношения между парнями теплее не стали: надо же, стоят в нескольких шагах друг от друга и смотрят в разные стороны… Майк мрачнее тучи, зато Джейкоб не унывает.

– Анжи заболела, – грустно сказала я. – Они с Беном не придут.

– Что-то инфекция разбушевалась, – покачал головой Ньютон. – Может, отложим кино до луч ших времен?

Я хотела согласиться, но Джейк и рта раскрыть не дал:

– Лично мне до сих пор хочется в Порт-Анжелес. Майк, если ты передумал, мы вполне можем…

– Нет, нет, еду, – перебил Ньютон. – Просто пожалел Бена с Анжелой… Ну, пошли! – Он зашагал к мини-вэну.

– Давай поедем на «фольксвагене» Джейкоба! Я ему обещала, он только что закончил машину. Представляешь, сам собрал! – хвасталась я, словно мать отличника на родительском собрании.

– Ладно! – буркнул Майк.

– Вот и славно, – кивнул Блэк, будто это решало все проблемы. Похоже, из нас троих он лучше всех себя чувствует.

Раздраженный и недовольный, Майк устроился на заднем сиденье «Рэббита».

Джейкоб не обращал на него ни малейшего внимания и болтал так весело, что я тотчас забыла о хмуром лице Майка.

Потом Ньютон изменил стратегию: наклонившись вперед, он потянулся к моему подголовнику, зарывшись лицом в волосы. Пришлось повернуться к окну.

– Тут что, радио не работает? – сварливо спросил Майк, перебив Джейка на полуслове.

– Почему, работает, – возразил Блэк. – Просто Белла не любит музыку.

– Это правда? – раздраженно спросил Ньютон.

– Угу, – промычала я, глядя на невозмутимое лицо Джейкоба.

– Как можно не любить музыку?!

– Не знаю, просто она раздражает.

– Хм. – Ньютон отвернулся.

Когда мы подошли к кинотеатру, Джейк незаметно сунул мне десятидолларовую купюру.

– Что это?

– Я еще маленький для таких фильмов, – напомнил он.

– А говорил, сорок лет! – засмеялась я. – Билли убьет, если я проведу тебя на взрослый сеанс?

– Не знаю, вообще-то я уже сказал, что ты хочешь растлить меня, молодого и невинного!

Я захихикала, и Майк прибавил шагу, чтобы нас нагнать. Зачем он только поехал?! От такого лица молоко скисает! Хотя оказаться в темном зале с Джейкобом тоже не хотелось: испытывать судьбу совершенно ни к чему.

Фильм полностью соответствовал анонсам. На экране только шли первые титры, а четверых уже разорвало гранатой. Сидящая впереди девушка закрыла лицо руками и прижалась к своему другу. Майк тоже смотрел не на экран, а вверх, на поднявшийся занавес.

Удобно устроившись в кресле, я приготовилась к двухчасовому сеансу: гляжу на людей, дома и машины, а вижу лишь яркие цветные пятна… Из транса меня вырвало сдавленное хихиканье Джейкоба.

– Что такое? – прошипела я.

– А ты не видишь? – шепотом ответил он. – Из этого парня кровь пятиметровым фонтаном хлещет. Разве такое бывает?

Когда флагшток пригвоздил к асфальту одного из героев, Джейк снова засмеялся.

После этого я смотрела фильм другими глазами и хихикала над нелепой резней вместе с Джейкобом. Как же удержать наши отношения в расплывчатых рамках, если мне с ним так хорошо?

Джейкоб и Майк заняли подлокотники по обе стороны от меня, у обоих руки лежали тыльной стороной вверх, ладони расслаблены – тоже мне, естественная поза! Скорее, похоже на раскрытый медвежий капкан… Блэку вообще нравилось держать меня за руку, но в темном кинозале на глазах у Майка это приобретало совершенно иное значение, что мой друг, несомненно, чувствовал. Неужели у Ньютона аналогичные планы? Почему его ладонь в таком же положении, как у Джейкоба?

Скрестив руки на груди, я стала ждать, когда парням надоест меня караулить.

Первым сдался Майк. Примерно на середине сеанса он отдернул ладонь и закрыл лицо руками. Сначала я решила: он просто не хочет смотреть на экран, а потом услышала сдавленный стон.

– Эй, ты в порядке? – шепнула я.

Ньютон застонал снова, и сидящая впереди пара обернулась.

– Не-е-ет, – прохрипел приятель. – Мне плохо.

В свете экрана я увидела, как по его лицу расте кается струйка пота.

Жалобное «А-а-а!», и Майк бросился к двери. Я поднялась, чтобы идти следом, а за мной и Джейкоб.

– Нет, не надо! – остановила я. – Только посмот рю, как он.

И все-таки Блэк не послушался.

– Досмотри до конца, – настаивала я, когда мы выбрались в проход между рядами. – Восемь долларов за эту резню заплатил!

– Ничего страшного. Если хочешь, потребуй их обратно: фильм отвратительный.

В фойе Майка не было, и я обрадовалась, что Джейк рядом, – без лишних разговоров он бросился проверять мужскую уборную.

Несколько секунд – и он вернулся.

– Да, он там, – объявил Блэк. – Надо же, какая неженка! Тебе стоит выбирать менее брезгливых друзей, чтобы смеялись над кровопролитием, от которого других выворачивает.

– Хорошо, буду иметь в виду.

Кроме нас, в фойе не было ни души. В обоих залах сеансы перевалили за половину, а здесь совсем пусто и тишина такая, что слышно, как в киоске готовится попкорн.

Как же объяснить подоходчивее? Я ведь как пустая раковина, ветхий дом, совершенно не пригодный для жилья. Сейчас состояние медленно улучшается: в прихожей начались ремонтные работы, но ведь это лишь одна, малая часть здания… Джейкоб заслуживает чего-то получше крошечной комнаты с осыпающейся штукатуркой, которую даже солидные денежные вложения не вернут в нормальное состояние.

Тем не менее я понимала, что не в силах отвернуться от Блэка. Он слишком мне нужен, да и эгоизм не позволит. Может, стоит получше разъяснить свою позицию, чтобы он сам отдалился? От такой перспективы по спине поползли мурашки.

Сев за руль мини-вэна, я отвезла Майка домой, а Джейк ехал следом, чтобы мне потом не пришлось идти пешком. На обратном пути он молчал. Вдруг наши мысли текут в одном направлении? Вдруг он передумал…

– Раз вернулись рано, я бы с удовольствием зашел, – объявил Джейкоб, останавливаясь рядом с пикапом. – Но кажется, ты права насчет жара, мне как-то… не по себе.

– Боже, только не ты! Отвезти домой?

– Нет, – нахмурившись, покачал головой парень, – я не заболел. Просто немного… устал. Если понадобится, остановлюсь и передохну.

– Позвони сразу, как приедешь! – встревожившись, попросила я.

– Ладно, ладно. – По-прежнему хмурый, он нервно кусал нижнюю губу.

Я открыла дверцу, чтобы выйти, однако Джейкоб, осторожно коснувшись моего запястья, задержал. Надо же, руки у него пылают!

– Что?

– Белла, хочу кое-что тебе сказать… Боюсь только, прозвучит банально.

Из груди вырвался тяжелый вздох: сейчас будет продолжение сцены в фойе кинотеатра.

– Выкладывай.

– Просто… чувствую, как ты несчастна. Конечно, это не поможет, но хочу, чтобы ты знала: я рядом. Клянусь, я не причиню тебе боли. Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Банально, правда? Ты ведь и так это знаешь… Ну, что я никогда тебя не обижу?

– Да, Джейк, знаю и ценю больше, чем ты думаешь.

Улыбка была подобна вышедшему из-за туч солнцу, и я едва не прикусила язык. Мои слова – правда с первого до последнего слова, но, похоже, стоило соврать. Ужасная правда причинит боль Джейкобу и предаст его.

В темных глазах загорелся странный огонек.

– Пожалуй, мне действительно пора домой.

Все, нужно выбираться из машины.

– Позвони! – крикнула я вслед удаляющемуся «фольксвагену».

Судя по всему, с вождением Блэк справится… Вдали затих шум мотора, а я еще долго смотрела на пустую улицу, чувствуя поднимающуюся тошноту.

Как же мне хотелось, чтобы Джейкоб Блэк был моим братом, родным братом, чтобы общаться с ним без всяких преград! Бог свидетель, я не собиралась его использовать, но гнетущее чувство вины не оставляло ни малейших сомнений: нечто подобное все-таки произошло.

Влюбляться в него я тем более не собиралась. Единственное, что я знала, что чувствовала мертвой душой и каждой клеточкой тела: любимый имеет над любящим колоссальную власть, может подмять под себя и сломать.

Меня уже сломали так, что ни один мастер не починит, однако в Джейкобе я нуждаюсь, как в воздухе, как в сильном наркотике. Я так долго черпала в нем силу, что привязалась куда крепче, чем предполагала. Теперь я не могу видеть его страданий и в то же время не могу их не причинять. Блэк уверен: время и бесконечное терпение принесут результат. Я знала: он в корне не прав, а еще знала, что обязательно дам ему шанс.

Джейкоб – мой лучший друг, я всегда буду его любить, но никогда в жизни не смогу ответить взаимностью.

Войдя в дом, я, кусая ногти, уселась возле телефона.

– Кино уже кончилось? – удивленно спросил Чарли, не отрываясь от экрана телевизора. Должно быть, матч очень интересный.

– Майку стало плохо. Какая-то кишечная инфекция.

– А сама-то в порядке?

– Вроде да. – Конечно, и я могла заразиться.

Я склонилась над разделочным столом, руки в каких-то сантиметрах от телефона. Из головы не шел странный взгляд Джейкоба, и пальцы стали отбивать нервную дробь. Эх, надо было отвезти его домой!

Над головой мерно тикали часы. Прошло десять минут, пятнадцать… Даже я на древнем пикапе добираюсь в Ла-Пуш за четверть часа, а Джейкоб ездит куда быстрее. Восемнадцать минут… Я схватила трубку и набрала номер.

Длинные гудки… Может, Билли заснул? Или я неправильно набрала номер? Нужно попробовать снова. На восьмом гудке, когда я уже собралась положить трубку, ответил Блэк-старший:

– Алло! – Голос настороженный, будто в ожидании плохих новостей.

– Билли, это я, Белла, Джейк уже дома? Он уехал от меня двадцать минут назад.

– Он здесь, – без всякого выражения ответил мистер Блэк.

– Джейкоб должен был позвонить. – Я немного разозлилась. – Он неважно себя чувствовал. Я беспокоилась…

– Он не смог позвонить и сейчас не в форме… – Билли говорил скованно, значит, он с Джейком.

– Если что понадобится, звоните, – предложила я. – Тут же сяду в машину и приеду…

Перед глазами встали Билли в инвалидной коляске и больной Джейк.

– Нет-нет, – запротестовал старый индеец. – С нами все в порядке, помощь не нужна. – Прозвучало это чуть ли не грубо.

– Ладно…

– Пока, Белла! Послышались короткие гудки.

– Пока… – пробормотала я.

Ну, по крайней мере, он дома, только почему-то спокойнее от этого не стало. Недовольно хмурясь, я побрела к себе. Может, заехать к ним завтра до работы? Суп захвачу – у нас в холодильнике осталась банка «Кэмпбелла».

Увы, планы так и остались планами; я это поняла, когда, проснувшись в несусветную рань – судя по часам, в полпятого, – понеслась в ванную. Примерно через час заглянул Чарли: я лежала на полу, прижавшись щекой к прохладному бортику ванны.

Целую минуту папа смотрел на меня, оценивая состояние.

– Кишечный грипп, – наконец объявил он.

– Угу, – простонала я.

– Что делать?

– Пожалуйста, позвони в магазин Ньютонов! – прохрипела я. – Скажи: у меня то же самое, что у Майка. Дико извиняюсь, но сегодня прийти не смогу.

– Не беспокойся, позвоню, – пообещал Чарли.

Остаток дня я провела на полу ванной и, положив под голову мятое полотенце, то и дело забывалась тревожным сном. Чарли заторопился и уехал в участок; по-моему, просто хотел в туалет. Перед отъездом он поставил на пол стакан воды, чтобы я не умерла от обезвоживания.

Глава десятая

Поляна

Джейкоб так и не позвонил. Не вытерпев, я сама набрала номер. В первый раз трубку взял Билли и сообщил: его сын до сих пор в постели. Не в меру назойливая, я спросила, показывал ли он Джейка доктору. «Да», – ответил Блэк, но по какой-то неведомой причине я ему не поверила. Следующие два дня я звонила по нескольку раз. Трубку никто не брал.

В субботу я решила к ним поехать, пусть даже без приглашения. Увы, в маленьком темно-красном доме не оказалось ни души. От страха возникли отчаянные мысли: неужели Джейку так плохо, что пришлось ехать в больницу? По дороге домой я заглянула в приемное отделение, но администратор заявила: ни Джейкоб, ни Билли среди пациентов не значатся.

Как только Чарли пришел с работы, я заставила его позвонить Гарри Клируотеру. Умирая от волнения, пришлось ждать, пока папа наболтается со старым приятелем: беседа тянулась бесконечно, а про Джейкоба даже не вспоминали. Судя по всему, Клируотер обращался в больницу: делал ЭКГ, чтобы проверить сердце. Папа нахмурился, однако неунывающему Гарри удалось его рассмешить. Потом Чарли спросил про Блэков. Из этой части беседы разобрать удалось лишь бесконечные «угу» и «ясно». Я барабанила пальцами по столу, пока папа не сжал мою ладонь: хватит, мол.

Наконец Чарли повесил трубку и повернулся ко мне:

– По словам Гарри, у них телефон не в порядке, вот ты и не можешь дозвониться. Билли возил Джейка в больницу, похоже, у него мононуклеоз. Парень очень слаб, поэтому никаких посетителей.

– Никаких посетителей? – не верила я своим ушам.

– Беллз, не будь занудой! Билли знает, как лучше для сына. Джейк скоро поправится, потерпи немного!

Лучше не настаивать… Чарли сильно переживал за Гарри – видимо, тот серьезно болен, так что для моих мелких проблем сейчас не время. Оставив папу в покое, я поднялась к себе, включила компьютер и, выбрав медицинский сайт, ввела в строку браузера слово «мононуклеоз».

Так, инфекционная болезнь, которую еще называют «поцелуйной», так как вирус часто передается со слюной во время поцелуя. Но как такое могло случиться с Джейком?! Я пробежала глазами симптомы – повышенная температура у него была, а остальное? Ни воспаленного горла, ни утомляемости, ни головной боли, по крайней мере, когда мы ехали домой из кино. Он сам утверждал, что в полном здравии… Неужели инфекция распространяется так быстро? Из статьи ясно: сначала все похоже на простуду…

Тупо глядя на экран монитора, я пыталась понять, зачем это делаю. Откуда подозрения, почему не верю истории Билли? С какой стати ему врать Гарри?

Наверное, просто себя накручиваю. Беспокоюсь за Джейка, а если честно, волнуюсь из-за запрета с ним встречаться – это буквально почву из-под ног выбивает.

Желая узнать побольше, я просмотрела остаток статьи и запнулась на предложении, в котором говорилось: мононуклеоз может длиться от тридцати до пятидесяти дней.

Полтора месяца? У меня даже челюсть отвисла.

Не станет же Билли так долго держать сына в изоляции? Конечно, нет, длительного одиночества Джейк не вынесет!

Чего боится Блэк-старший? В статье советуют избегать физических нагрузок, а про то, что не пускать посетителей, – ни слова. В конце концов, болезнь не такая опасная.

Неделю, я дам Билли неделю, а потом перейду к решительным мерам. Неделя – это более чем достаточно.

Время тянулось бесконечно. В среду я уже не верила, что доживу до субботы.

Решив оставить Блэков в покое на целую неделю, я малодушно надеялась, что Джейк ухитрится нарушить запрет отца. Каждый день, возвращаясь из школы, я бежала к телефону проверять автоответчик. Увы, сообщений не поступало.

Я сама трижды сжульничала, набрав заветный номер, но, очевидно, телефон до сих пор не работал.

Теперь я слишком часто сидела дома, потерянная и одинокая. Без Джейкоба, развлечений и бурлящего в крови адреналина возвращались страхи, которые я так старалась подавить. Кошмары тоже набирали былую силу. Пробираясь по лесу или морю папоротника, я больше не чувствовала, что это обычный сон. Порой в лесу за мной следил Сэм, однако я не обращала на него внимания – присутствие Адли никак не скрашивало одиночества.

С Сэмом или без Сэма, кошмары заставляли просыпаться в холодном поту.

Зияющая рана в груди становилась все больше. Вроде я научилась с ней бороться, но сейчас чуть ли не каждый день ловила себя на том, что глотаю ртом воздух и держусь за бока, пытаясь стянуть ее края.

Да, одиночество мне точно не на пользу.

Я страшно обрадовалась, когда, проснувшись, как обычно, с криками и в холодном поту, поняла, что сегодня суббота. Позвоню Джейкобу, а если телефон не работает, поеду в Ла-Пуш. Так или иначе, новый день будет лучше одинокой недели.

Ни на что не надеясь, я набрала номер и… страшно удивилась, услышав голос Билли:

– Алло!

– Привет, здорово, что телефон работает! Это Белла! Звоню узнать, как дела у Джейкоба. К нему уже можно? Хотела бы заехать и…

– Извини, Белла, – перебил Блэк-старший. Голос какой-то рассеянный, и я решила: он смотрит телевизор. – Его нет дома.

– А… – изумленно протянула я. – Значит, ему уже лучше?

– Да, – после долгой паузы ответил Билли. – Похоже, это был не мононуклеоз, а какой-то другой вирус.

– Ясно… Так где сейчас Джейк?

– Повез каких-то друзей в Порт-Анжелес. Кажется, они собирались на двойной сеанс. Его целый день не будет.

– Вот и слава богу! Я так волновалась… Рада, что Джейк поправился настолько, чтобы ехать в кино! – радовалась я, чувствуя, как фальшиво звучит голос.

Джейкоб выздоровел, но мне не звонит, зато с друзьями развлекается… А я-то сижу дома, с тоски по нему умираю. Одна-одинешенька, перепуганная, соскучившаяся, умирающая от раны в груди, а теперь и от безысходности: надо же, целую неделю не виделись, а ему все равно…

– Ты что-то хотела? – вежливо поинтересовался Билли.

– Нет, ничего особенного…

– Ладно, тогда передам, что ты звонила, – пообещал он. – Пока, Белла!

– Пока, – ответила я, слушая короткие гудки.

Я так и застыла с трубкой в руке.

Наверное, сбылись мои наихудшие опасения и Джейк передумал. Я ведь сама советовала не тратить время на человека, который не может ответить взаимностью на его чувства.

А еще никому не придется объяснять, почему я спешу уйти. Джейкоб наверняка бы предположил, что раз я так стремилась отыскать идиотскую поляну, то захочу остаться на ней дольше пяти секунд. Но я уже собиралась с силами, чтобы встать и уйти. Пустой луг причиняет нечеловеческую боль; если понадобится, я ползти отсюда готова.

Слава богу, одна!

«Одна», – с мрачным удовольствием повторяла про себя я, когда, превозмогая боль, поднималась на ноги. В этот самый момент из-за растущих неподалеку деревьев вышла фигура.

За какую-то секунду меня накрыл целый шквал противоречивых чувств. Во-первых, удивление. Я ведь далеко от тропы и никого увидеть не ожидала. Затем глаза сосредоточились на неподвижной фигуре, отметили мертвенную бледность кожи, и глупая надежда пронзила меня острым копьем. Я поспешно ее подавила, одновременно борясь с разочарованием: черные волосы обрамляют совсем не то лицо, что мне хотелось увидеть. Следующим пришел страх: да, не это лицо я бережно хранила в памяти, однако одного взгляда было достаточно, чтобы понять: передо мной не случайный турист.

И наконец, узнавание.

– Лоран! – с радостным изумлением закрича ла я.

Совершенно неразумная реакция: наверное, следовало остолбенеть от страха.

На момент нашего знакомства Лоран был в группе Джеймса вторым номером. В последующей охоте он не участвовал, но только потому, что боялся: меня охраняла группа сильнее и многочисленнее той, с которой он пришел. Иначе все случилось бы по-другому: он был совсем не прочь мной полакомиться. Конечно, Лоран мог измениться: ведь специально отправился на Аляску к другой цивилизованной группе, другой семье, которая по этическим принципам не пила человеческую кровь. Совсем как… нет, эту фамилию вспоминать нельзя.

Пожалуй, страх был бы логичнее, однако я испытывала лишь огромное удовлетворение. На поляну снова вернулось волшебство. Оно было темнее, чем я предполагала, но все равно волшебство. Вот и искомая ниточка, пусть неубедительная, что где-то в этом мире живет он.

Изменился ли Лоран, сказать трудно. Наверное, глупо и слишком по-человечески ожидать кардинальных перемен по сравнению с прошлым годом. И все-таки что-то было определенно иначе; что именно, я понять никак не могла.

– Белла? – Похоже, Лоран удивился не меньше, чем я.

– Ты не забыл! – улыбнулась я. Ерунда какая: радуюсь, что вампир помнит мое имя.

– Не ожидал тебя здесь увидеть. – Изумленно покачав головой, он ухмыльнулся и зашагал ко мне.

– А разве должно быть не наоборот? Я здесь живу, а ты, по слухам, отправился на Аляску.

Лоран остановился шагах в десяти от меня. Целую вечность не видела таких красивых лиц! Я изучала его черты с каким-то странным облегчением. Наконец-то встретила того, кто знает все мои секреты!

– Ты права. Я правда был на Аляске. Не ожидал… Увидев, что дом Калленов пуст, решил, что они переехали.

– Да… – Закусив губу, я почувствовала, как пульсируют края раны. Успокоиться удалось лишь через минуту. Лоран с любопытством на меня смотрел. – Они переехали.

– Хм-м, – пробормотал он, – удивительно, что тебя оставили. Ты же у них в любимицах ходила? – В темных глазах ничего похожего на издевательство.

– Вроде того, – кисло улыбнулась я.

– Хм-м, – снова, на этот раз задумчиво, промычал Лоран.

Тут я поняла: он не изменился, совсем не изменился. Когда Карлайл объявил, что Лоран живет с Таниной семьей, изредка вспоминая о нем, я начала представлять радужку с золотым отблеском, такую, каку всех… Калленов, – болезненно содрогнувшись, сознание выдавило эту фамилию. Как у всех хороших вампиров.

Непроизвольно я сделала шаг назад. Бордово-карие глаза не отрываясь следили за каждым моим движением.

– Они часто тебя навещают? – будничным то ном спросил вампир, почему-то подавшись вперед.

«Соври», – взволнованно прошептал красивый бархатный голос, пробившись откуда-то из недр памяти.

Услышав его голос, я вздрогнула, хотя удивляться, наверное, не стоило. Разве я не в большой опасности? По сравнению с ней мотоциклы просто детский лепет.

Пришлось послушаться.

– Да, очень, – как можно непринужденнее ответила я. – Что-то в этот раз их долго нет, или мне просто кажется… Ты же знаешь, Карлайл всегда занят…

– Хм-м, – в который раз промычал вампир. – Судя по запаху, в доме давно никого не было…

«Белла, врать нужно убедительнее», – упрекнул серебряный баритон. Я старалась, как могла.

– Обязательно скажу Карлайлу, что ты заходил. Он расстроится, что ты его не застал… – Я сделала паузу, якобы задумавшись. – А вот… Эдварду лучше не сообщать. – Имя далось с колоссальным трудом, мое лицо перекосилось, едва не выдав блеф. – Он такой вспыльчивый. Никак не может забыть тот инцидент с Джеймсом.

– Неужели? – довольно скептически спросил Лоран.

Так, болтать нужно поменьше, чтобы паника не слышалась.

– Угу…

Якобы любуясь лугом, Лоран сделал шаг в сторону, но я видела: этот самый шаг приближает его ко мне.

Бархатный голос превратился в утробное рычание.

– Как дела в Денали? Карлайл говорил, ты теперь живешь с Таней? – неестественно громко спроси ла я.

Вопрос заставил Лорана остановиться.

– Таня мне очень нравится, – задумчиво отве тил он. – А ее сестра Ирина – еще больше… Никог да раньше я так долго не задерживался на одном месте, и все новшества мне по вкусу. Преимущества тоже, а вот ограничения соблюдать сложно… Как они так долго терпят? Я вот иногда жульничаю, – заговорщически прошептал он.

Я даже вздохнуть боялась, отступила было назад, но, перехватив взгляд красноватых глаз, застыла как вкопанная.

– Я-ясно. – Мой голос больше напоминал писк. – Джаспер тоже мучается.

«Не шевелись», – приказал баритон, и я повиновалась, хотя желание бежать без оглядки было почти неудержимо.

– Правда? – заинтересовался Лоран. – Поэтому они уехали?

– Нет, – честно призналась я, – дома Джаспер держит себя в руках.

– Правильно. Я тоже… – Вампир сделал шаг вперед, на этот раз совершенно открыто.

– Викторию больше не видел? – задыхаясь от страха, спросила я: ну как же его отвлечь?

Услышав мой вздох, рыжевато-коричневый волк, тот, что шел последним, обернулся.

Глаза темные, чуть ли не черные, и светятся невероятным для дикого зверя умом.

Заглянув в эти темные колодцы, я снова вспомнила Джейкоба, и опять-таки с облегчением. Хорошо, что не привела его на этот сказочный, наводненный чудищами луг! По крайней мере, он не погибнет вместе со мной, точнее, его смерть не будет на моей совести!

Главарь снова зарычал, и рыжеватый волк тотчас повернулся к Лорану.

Вампир смотрел на стаю гигантов с нескрываемым изумлением и страхом. Ну, если первое еще можно понять, то второе… Каково было мое потрясение, когда, не сказав ни слова, он исчез за деревьями.

Сбежал!

В ту же секунду волки бросились в погоню: несколько мощных прыжков, и они пересекли луг, рыча и клацая зубами так громко, что периодически приходилось затыкать уши. Вот чудища скрылись в чаще, и страшные звуки затихли с поразительной быстротой.

Я вновь осталась одна.

Уже во второй раз колени подогнулись, и я рухнула на траву, захлебываясь рыданиями.

Ясно: нужно уходить, причем немедленно. Как долго волки будут гоняться за Лораном, прежде чем вернутся за мной? Или Лоран с ними расправится? Вдруг именно он вернется на поляну за добычей?

Увы, я даже шелохнуться не могла: руки и ноги тряслись. Господи, как же встать?

Мертвенный ужас парализовал мой мозг: я не могла осознать произошедшее.

Вампиры не должны сбегать от собак-переростков! Кожа у Лорана такая, что никакие зубы не страшны!

Да и волкам следует за километр обходить Лорана и ему подобных. Даже если гигантский размер отучил бояться, какой смысл устраивать погоню? Холодное, как мрамор, тело едой не пахнет. Почему они отпустили слабое теплокровное существо и стали преследовать вампира?

Здесь что-то не сходится…

По лугу пронесся свежий ветерок, и высокая трава закачалась, будто по ней кто-то шел.

Это просто ветерок, но, с трудом встав, я попятилась, обо что-то споткнулась, а потом, не разбирая дороги, побежала в лес.

Следующие несколько часов были сплошным мучением: обратная дорога оказалась в три раза длиннее.

Сначала я вообще не разбирала, куда бегу, гораздо важнее было «откуда» и «от кого». Когда я пришла в себя и вспомнила о существовании компаса, я уже успела зайти глубоко в зловещий незнакомый лес. Руки тряслись, и, чтобы свериться с компасом, пришлось положить его на землю. Я так делала каждые несколько минут – убеждалась, что по-прежнему двигаюсь на северо-запад, и прислушивалась – если хлюпанье моих шагов не заглушало все остальные звуки – к тихому шепоту невидимых обитателей древесных крон.

От пронзительного крика сойки я отпрянула, налетела на молодую ель, которая исцарапала руки и перепачкала смолой волосы, а испугавшись возни белок на высокой тсуге, закричала так, что уши заболели.

Наконец среди деревьев показался просвет: я вышла на пустынную дорогу несколькими километрами южнее места, где оставила пикап. Несмотря на усталость, я побежала к нему, а увидев вдалеке, разрыдалась. Вместо того чтобы достать из кармана ключ, с остервенением дергала запертые дверцы. Рев мотора подействовал умиротворяюще и помог сдержать слезы, пока я с предельной для древнего «шевроле» скоростью гнала к главному шоссе.

До дома я добралась в разобранном состоянии, но уже намного спокойнее. Машина Чарли стояла на подъездной аллее – интересно, сколько сейчас времени? Небо темное, сумерки сгущаются.

– Белла! – окликнул папа, когда я хлопнула входной дверью и спешно закрыла ее на замок.

– Да… – Голос предательски дрожал.

– Где ты была? – загремел он, с грозным видом застыв в дверях кухни.

Похоже, он звонил родителям Джессики… Лучше говорить правду.

– В лесу гуляла.

Строгий взгляд прожигал насквозь.

– Почему к подруге не поехала?

– Матанализом решила не заниматься.

– Я ведь просил не ходить в лес, – скрестив руки на груди, напомнил Чарли.

– Да, знаю… Не волнуйся, больше не повторится, – содрогнувшись, пообещала я.

В папиных глазах упрек сменился тревогой. Господи, я сегодня и на землю падала, и на траве валялась – выгляжу, наверное, ужасно.

– Что случилось?

И снова я решила: лучше всего правда, пусть даже неполная. Я была слишком потрясена, чтобы притворяться: мол, провела тихий, небогатый событиями день, общаясь с флорой и фауной.

– Медведя видела. – Хотелось говорить спокой но, но дрожащий голос в любую минуту грозил со рваться на визг. – Вернее, не медведя, а какую-то разновидность волка. Их было пять: огромный чер ный, темно-серый, темно-бурый…

С расширившимися от ужаса глазами папа шагнул ко мне и обнял:

– Ты в порядке?

Я неуверенно кивнула.

– Расскажи, что случилось!

– Они меня не тронули, ушли. Я бежала, не разбирая дороги, и падала, падала, падала…

Папа судорожно прижал меня к себе.

– Волки… – наконец пробормотал он.

– Что?

– По словам егерей, следы вовсе не медвежьи, скорее волчьи, только слишком большие.

– Те, что я видела, просто огромные.

– Сколько, говоришь, их было?

– Пять.

Нахмурившись, папа покачал головой и безапелляционным тоном объявил:

– Больше никаких походов!

– Да, да, конечно, – энергично закивала я.

Чарли позвонил в участок доложить о том, что я видела. Насчет места, где произошла встреча с волками, пришлось соврать: я сказала, что шла по северной тропе. Не хотелось, чтобы папа знал, как далеко я забрела, несмотря на его запреты, и, что еще важнее, чтобы кто-нибудь бродил там, где, возможно, караулит меня Лоран.

– Есть хочешь? – повесив трубку, спросил Чарли.

Я покачала головой, хотя с утра ничего не ела.

– Слушай, ты ведь говорила, что Джейкоб сегодня на целый день уезжал?

– Со слов Билли, – кивнула я, удивленная таким вопросом.

Папа испытующе заглянул мне в глаза и, судя по всему, увидел в них нечто полностью его удовлетворившее.

– Ага…

– В чем дело? – В моем голосе звучало опасение. Похоже, папа намекает, что я врала ему утром, и не только насчет Джессики.

– Сегодня, заехав за Гарри, я видел у магазина Джейкоба с какими-то приятелями, помахал, однако меня не заметили. Они там спорили или даже ругались. У Джейка был такой странный вид. Расстроенный, что ли… И вообще он изменился… Вот как парни растут… Как ни встретишь, всякий раз чуть ли не на десять сантиметров выше.

Глава одиннадцатая

Секта
Каждое утро я страшно удивлялась, когда, открывая глаза, понимала, что пережила еще одну ночь. Потом удивление проходило, сердце пускалось бешеным галопом, ладони потели; я даже дышать нормально не могла, пока, заглянув в соседнюю комнату, не удостоверялась: Чарли тоже в порядке.

Папа явно переживал, глядя, как я вздрагиваю от каждого громкого звука и бледнею по неизвестной ему причине. Судя по то и дело задаваемым вопросам, он винил во всем затянувшееся отсутствие Джейкоба.

Главенствующий во всех мыслях страх зачастую отвлекал от неутешительного факта: прошла еще одна неделя, а Блэк-младший не позвонил. Но когда жизнь казалась более-менее нормальной – если мою жизнь вообще можно назвать нормальной, – это меня расстраивало.

Боже, как я по нему скучаю!

Одиночество тяготило, даже когда не довлел леденящий ужас, а теперь я сильнее, чем прежде, тосковала по беззаботному смеху Джейкоба и заразительной улыбке, нуждалась в надежном спокойствии его гаража и теплых руках, еще недавно гревших мои ледяные пальцы.

Почему-то казалось, что в понедельник Блэк должен позвонить. Если с Эмбри все наладилось, разве он не захочет похвастаться? Я внушала себе: Джейк пропал, потому что переживает за приятеля, а не потому что разочаровался во мне.

Я позвонила ему во вторник. Никто не ответил. Телефон до сих пор не работает или Блэк-старший потратился на аппарат с определителем номера?

В среду, отчаянно желая услышать голос Джейкоба, я вплоть до одиннадцати вечера набирала заветный номер. В четверг, заблокировав дверцы, целый час просидела перед домом в пикапе. Все пыталась убедить себя в необходимости быстренько съездить в Ла-Пуш, но так и не смогла.

Вне всякого сомнения, Лоран уже вернулся к Виктории. Появившись в резервации, я могла привести туда одного из них или сразу обоих. Вдруг поймают меня на глазах у Джейка? Как ни прискорбно, в такой ситуации лучше держаться подальше от юного Блэка – для его же блага…

К сожалению, я не придумала, как отвести удар от Чарли. Скорее всего, вампиры нападут ночью, как же мне выставить отца из дома? Скажу правду – отец закроет меня в обитой матрасами комнате. Я бы согласилась, даже с удовольствием, если бы это гарантировало его безопасность. Однако, разыскивая меня, Виктория прежде всего появится в доме Чарли. Может, моей крови ей будет достаточно и, сделав свое дело, она просто уйдет?

Нет, убегать нельзя. Да и куда направиться? К Рене? Я содрогнулась при мысли о том, что моя жуткая тень омрачит счастливый солнечный мир мамы. Разве можно подвергать ее такому риску?

Тревога серной кислотой разъедала мой живот – все, скоро вторая дыра появится, совсем, как в груди…

В тот вечер папа оказал мне очередную услугу: еще раз спросил по телефону Гарри, не уехали ли Блэки из Форкса. По словам Клируотера, в среду вечером Билли был на собрании муниципалитета и ни словом не обмолвился о предстоящем отъезде. Папа посоветовал не выставлять себя на посмешище – Джейкоб сам позвонит, когда захочет.

В пятницу по пути из школы меня неожиданно осенило.

Я бездумно гнала пикап по знакомой дороге, позволяя реву мотора приглушить тревогу, когда подсознание выдало решение, над которым, вероятно, работало без моего ведома.

Обдумав его, я удивилась, что не догадалась раньше. Конечно, проблем хватало: мстительные вампиры, огромные волки-мутанты, рваная рана в груди… но стоило внимательно изучить факты, и все оказалось совершенно очевидным.

Джейкоб меня избегает, Билли дает бесполезные уклончивые ответы…

Черт побери, я знаю, что происходит с моим приятелем!

Всему виной Сэм Адди! Даже кошмары подводили меня к этой мысли. Сэм добрался до Джейкоба. Неведомая сила, порабощавшая парней из резервации, поглотила моего друга. Адди втянул его в секту.

«Значит, он меня не бросил!» – Я задыхалась от нахлынувших чувств.

Что же делать? Какое из двух зол выбрать?

Поеду в Ла-Пуш – Виктория с Лораном могут увидеть нас вместе. Отсижусь дома – Сэм еще глубже затянет Джейка в страшную, обязательную для всех квилетов банду. Промедлю – потом может быть слишком поздно.

Прошла целая неделя, а никто из вампиров за мной еще не являлся. Неделя – для ответных действий срок более чем достаточный, значит, у них есть дела поважнее. Скорее всего, вампиры нападут ночью, значит, шансов, что они проследуют за мной в Ла-Пуш, не так уж много, а опасность окончательно потерять Джейкоба велика.

Так что рискнуть и поехать по пустынной лесной дороге, вне всякого сомнения, стоит. Я ведь не просто в гости собираюсь – у меня четкий план, практически спасательная операция. Поговорю с Джейкобом, если надо, силой увезу. Однажды я слушала по радио, как выводят из транса бывших сектантов, значит, у врачей уже имеются определенные методики…

Но для начала стоит позвонить Чарли. Может, происходящим в Ла-Пуш должна заниматься полиция? Я бросилась в дом.

Трубку снял сам Чарли:

– Детектив Свон.

– Папа, это Белла.

– Что стряслось?

Мой голос дрожал, и не удивительно, что папа заподозрил неладное.

– Я беспокоюсь за Джейкоба.

– Почему? – Чарли явно не ожидал, что разговор пойдет о Блэке.

– По-моему… по-моему, в резервации творится неладное. Джейкоб рассказывал, что с парнями его возраста происходят какие-то чудеса, а сейчас он сам изменился, и мне страшно.

– Какие еще чудеса? – Тон у папы сухой, профессиональный. Это хорошо, значит, он воспринимает меня всерьез.

– Сначала боялся, потом начал меня избегать, а теперь… Теперь, думаю, он вступил в ту непонятную банду. Банду Сэма Адли…

– Сэма Адли?

– Да.

После небольшой паузы папин голос зазвучал намного спокойнее:

– Беллз, думаю, ты ошибаешься. Сэм Адли – отличный парень… вернее, сейчас уже молодой человек. Слышала бы ты, какого о нем мнения Билли! Для ребят из резервации он просто бог! Именно он… – Чарли осекся, и я догадалась: хотел рассказать про ночь, когда я заблудилась в лесу. Нужно срочно менять тему!

– Пап, Джейкоб его боялся!

– Ты Билли рассказывала? – Все, пытается меня успокоить; как только речь зашла о Сэме, потерял интерес.

Отредактировано ilona (19.01.2011 18:17)

Подняв глаза, я ожидала увидеть Билли.

– Белла, что ты здесь делаешь? – прорычал Джейкоб.

Я смотрела на него в немом изумлении.

Мы не виделись несколько недель, а мой приятель изменился до неузнаваемости. Прежде всего в глаза бросалась новая прическа: роскошные длиной до плеч волосы превратились в ежик, покрывавший череп подобно блестящему шелковому капюшону. Скулы стали заметнее, а посуровевшее лицо – напряженнее и… старше. Изменились даже плечи и шея: теперь они плотнее и мускулистее. Прижатые к окну руки казались огромными, под красноватой кожей бугрились мышцы, выпирали вены.

Увы, внешние изменения играли далеко не главную роль: совсем иным стало выражение лица. Открытая дружелюбная улыбка исчезла, а в теплых карих глазах поселилось тревожащее душу недовольство. Юный Блэк будто в сумрак погрузился. Мое личное солнце погасло.

– Джейкоб! – прошептала я, а он лишь буравил меня злым, напряженным взглядом.

Боже, да мой приятель не один, за его спиной еще четверо, все высокие, смуглые, с короткой, как у Джейкоба, стрижкой. Они могли быть близнецами – я даже не сразу разобралась, который из пятерых – Эмбри. Сходство только усиливалось пугающе одинаковой злобой, что у каждого горела в темных глазах.

Нет, не у каждого. Чуть поодаль стоял Сэм Адли, самый старший в группе и совершенно спокойный. Клокотавший в душе гнев пришлось срочно остудить, хотя страшно хотелось на него броситься… Причем не просто броситься, а до смерти напугать, быть суровой и беспощадной, чтобы никто, даже Сэм Адли, не смел перечить…

Мне хотелось быть вампиром.

Страстное желание застигло врасплох и судорожно сжало горло. Этого желать нельзя – пусть даже из низких побуждений и необходимости получить превосходство над врагом, – потому что будет слишком больно. Возможность безвозвратно потеряна, да она вообще никогда не была реальной.

Превозмогая саднящую боль в груди, я попыталась взять себя в руки.

– Что тебе нужно? – с вызовом сказал Джейкоб; наблюдая за отражающимися на моем лице чувствами, он злился еще сильнее.

– Хочу поговорить, – проблеяла я. Нужно сосредоточиться; только как, если мешают отголоски запретной мечты?

– Выкладывай, – сквозь зубы процедил он. В его темных глазах горела ненависть. Никогда не видела, чтобы он так смотрел на кого-нибудь, тем более на меня. Больно – словами не передать, даже в затылке закололо.

– Наедине! – чуть увереннее процедила я.

Блэк оглянулся, и я без труда догадалась, куда направлен его взгляд. В ожидании реакции Сэма обернулись все четверо. По-прежнему невозмутимый Адли коротко кивнул и что-то сказал на незнакомом мелодичном языке. Это не французский и не испанский, а, вероятно, язык квилетов… Повернувшись, он спокойно вошел в дом Джейкоба, остальные – Пол, Джаред и, как я предполагала, Эмбри – следом.

– Ну, говори. – В отсутствие приятелей ярости в голосе Джейкоба как не бывало. Лицо казалось на много спокойнее, но вместе с тем и безнадежнее.

Уголки рта обреченно опустились.

– Тебе известно, что я хочу знать, – вздохнула я.

Джейкоб молчал, терзая меня полным горечи взглядом. Повисла неловкая пауза. В его облике было столько отчаяния, что я растеряла весь пыл и к горлу подступил комок.

– Давай отойдем? – предложила я, когда вер нулся дар речи.

Парень не ответил, на его лице не дрогнул ни один мускул.

Я выбралась из машины и, чувствуя, как из окон за мной следят невидимые глаза, двинулась вдоль деревьев на север. Ноги хлюпали по траве и придорожной грязи, и, поскольку других звуков не было, я решила, что Джейк за мной не идет. Нет, вон он, рядом, по-видимому, нашел тропку посуше и потише.

Под сенью деревьев, вдали от Сэма, я почувствовала себя увереннее. Пока шли, лихорадочно пыталась подобрать нужные слова, однако так ничего и не придумала. От бессилия душила злоба, что Джейкоба затянули в эту… Что Билли не воспрепятствовал… Что Адли так спокоен и уверен в себе…

Неожиданно Джейкоб прибавил шагу, легко меня обогнал (неудивительно, с такими длинными ногами) и, вынуждая остановиться, преградил дорогу.

Откуда взялась непринужденная грация? Кипучая энергия делала Джейкоба таким же неуклюжим, как я. Когда же все изменилось?

Блэк не позволил мне над этим подумать.

– Давай со всем разберемся, – холодно прого ворил он.

Я молчала: Джейк знает, что мне нужно.

– Все не так, как ты думаешь. – Неожиданно в его голосе прозвучала бесконечная усталость. – Я и сам раньше ничего не понимал, зато теперь разобрался.

– Так что происходит?

Целую минуту он вглядывался в мое лицо, в темных глазах по-прежнему не было ни света, ни тепла.

– Не могу объяснить, – наконец сказал Джейкоб.

– Мне казалось, мы дружим, – нахмурившись, процедила я.

– Дружили, – поправил он.

– А сейчас, выходит, друзья не нужны. Конечно, у тебя есть Сэм, разве не здорово? Ты всегда им восхищался!

– Просто не понимал…

– Зато теперь прозрел. Аллилуйя!

– Все оказалось совсем иначе, чем я думал. Сэм не виноват, он очень мне помогает. – В голосе Джейкоба появилось раздражение. Он смотрел куда-то вдаль, поверх моей головы, темные глаза метали молнии.

– Помогает, – с сомнением повторила я. – Ну конечно!

Джейкоб не слушал; пытаясь успокоиться, он набирал в грудь побольше воздуха и медленно выдыхал через рот. Боже, да его колотит от гнева!

– Пожалуйста, Джейкоб, – прошептала я, – расскажи, что случилось! Может, я сумею помочь.

– Мне уже никто не поможет… – Голос дрогнул, превратившись в глухой стон.

– Что он с тобой сделал? – чувствуя, что слезы совсем близко, спросила я и потянулась к нему, как тогда на скалах: объятия гостеприимно раскрыты, пусть только войдет.

Но на этот раз Джейкоб отстранился.

– Не трогай! – прошептал он.

– Сэм увидит? – брякнула я. В уголках глаз предательски заблестели слезы. Пришлось смахнуть их тыльной стороной ладони и вызывающе сжать кулаки.

– Прекрати обвинять Сэма! – бездумно, словно по привычке, выпалил Джейкоб. Руки потянулись вверх, чтобы поправить состриженные волосы, а потом повисли безвольно, словно плети.

Мой голос стал похож на безжизненный шепот.

– Прости, что… что не сделала этого раньше.

Жаль, я не могу относиться к тебе иначе. – В пол ном отчаянии приходилось искажать правду так, что она стала похожа на ложь. – Наверное, я сумею перестроиться, если ты дашь немного времени. Толь ко не бросай меня сейчас… Я… я этого просто не вы несу.

На секунду Джейкоб сморщился, будто от нестерпимой боли. Мелко дрожащие руки потянулись ко мне.

– Белла, пожалуйста, не надо, не вини себя. Ты ни при чем, клянусь, виноват только я, целиком и полностью.

– Ну вот, теперь себя винишь, – прошептала я.

– Белла, это серьезно! Я не… – Он осекся и, пытаясь взять себя в руки, заговорил еще глуше. Глаза казались совершенно измученными. – Я больше не гожусь тебе в друзья или просто знакомые. Я не тот, каким был раньше. Недостаточно хорош…

– Что?! – воскликнула я, потрясенная до глубины души. – Что ты мелешь? Ты ничем не хуже других! Кто сказал, что ты мне не подходишь? Сэм? Джейк, это мерзкая ложь! Не позволяй им собой манипулировать! – Я снова сорвалась на крик.

Смуглое лицо превратилось в жесткую, непроницаемую маску.

– Никто и не манипулирует, я сам все про себя знаю.

– Ты мой друг, Джейк! Не надо…

Он начал от меня пятиться.

– Прости, Белла, – повторил Блэк на этот раз неуверенным шепотом, отвернулся и чуть ли не бе гом бросился домой.

Не в силах сдвинуться с места, я смотрела на темно-красный дом, слишком маленький, чтобы вместить четверых крупных парней и двух мужчин еще более внушительного телосложения. За дверью царила полная тишина: ни шороха занавесок, ни шагов, ни голосов. Окна гостиной смотрели холодно и безучастно.

Начал моросить дождь; холодные капли жалили, словно надоедливые осы. Глаза будто прилипли к дому: рано или поздно Джейкоб выйдет, нельзя же безвылазно сидеть взаперти.

Дождь усилился, а с ним крепчал ветер. Капли падали не вертикально, а летели с западной стороны. В воздухе запахло морской солью. Волосы хлестали по лицу, прилипали к мокрым щекам, цеплялись за брови и ресницы. Я ждала.

Наконец дверь открылась, и я с облегчением вздохнула.

На крыльцо выехал Билли, за коляской – никого.

– Белла, звонил Чарли, и я сказал, что ты выеха ла домой. – Глаза Блэка-старшего переполняла жа лость.

Жалость и стала последней каплей. Ничего не ответив, я, будто на автопилоте, обернулась и села в пикап. Окна все это время были открыты, и сиденья блестели от влаги. Меня это нисколько не волновало: я сама-то успела промокнуть до нитки.

«Все не так уж плохо, не так уж плохо», – успокаивал холодный рассудок. И действительно, разрыв с Джейкобом еще не конец света, а просто конец оттепели, скрашивавшей ледяное одиночество, только и всего.

«Все не так уж плохо, – согласилось истерзанное сердце, а потом добавило: – Будет хуже».

Все это время я считала, что Джейк лечит зияющую рану в груди или хотя бы заполняет ее, не давая болеть. На самом деле я глубоко ошибалась: он пробивал свою собственную брешь, делая сердце похожим на швейцарский сыр. Удивительно, как я еще на части не развалилась?

Чарли ждал на крыльце. Не успела я остановиться у дома, как он вышел навстречу.

– Билли звонил… Сказал, что вы с Джейком пос сорились и ты очень расстроена. – Заглянув в гла за, папа помрачнел, будто подтвердились его худшие подозрения. Интересно, что он увидел? Я представила себя со стороны: лицо холодное, пустое, будто мертвое. Понятно…

– Все было совсем не так, – пробормотала я.

Обняв за плечи, Чарли помог мне выбраться из машины.

– Тогда что случилось? – спросил он, когда мы вошли в гостиную, и, взяв со спинки дивана теплый платок, накинул мне на плечи. Боже, да я, оказывается, продрогла.

– Сэм Адли запретил Джейкобу со мной дружить. – Мой голос звучал вяло и безжизненно.

Папа как-то странно на меня посмотрел:

– Кто так сказал?

– Джейкоб, – заявила я, хотя слова Блэка звучали немного иначе. Какая разница? Смысл-то не меняется.

– Думаешь, с этим Адли на самом деле что-то не так? – насупился Чарли.

– Да, уверена, хотя Джейкоб темнит. – Я слышала, как с одежды на линолеум капает вода. – Пойду переоденусь.

– Угу, – рассеянно ответил папа, крепко о чем-то задумавшийся.

Чтобы согреться, я решила встать под душ. Увы, горячая вода не принесла облегчения; закрывая кран, я по-прежнему дрожала от холода. В тишине было слышно, как на первом этаже с кем-то беседует папа. Обернувшись полотенцем, я приоткрыла дверь.

– Не верю, – злился Чарли. – Ерунда какая-то!

Повисла пауза, и я поняла: по телефону говорит.

– Не смей обвинять Беллу! – закричал папа так неожиданно, что я чуть не подпрыгнула. – Беллз с самого начала дала понять: они с Джейкобом про сто друзья… А почему сразу не сказал, если дела об стоят именно так? Нет, Билли, уверен, тут она пра ва… Я знаю свою дочь, и если она утверждает, что Джейкоб… испугался еще раньше… – Папа осекся на середине предложения, затем вновь сорвался на крик: – Что значит, я не знаю свою дочь? – Повис ла секундная пауза, после которой Чарли заговорил чуть слышным шепотом: – Думаешь, я стану ей об этом напоминать?! Ни за что! Девочка только нача ла приходить в себя, похоже, в основном благодаря Джейкобу. И если отношения Джейкоба с этим Сэ мом снова доведут ее до депрессии, парень за это ответит. Мы друзья, Билли, но страдает моя семья!

Возникла очередная пауза, во время которой, по видимому, говорил мистер Блэк.

– Ты понял правильно: стоит тем ребятам пере ступить черту – мигом вычислю и, будь уверен, глаз с них не спущу! – Чарли исчез, уступив место де тективу Свону. – Хорошо… Ладно, пока! – Трубка полетела на базу.

Я на цыпочках прошла в свою комнату, слушая, как на кухне чертыхается папа.

Выходит, Билли во всем винит меня: я кружила парню голову, но в конце концов надоела.

Удивительно, я ведь и сама боялась такого исхода, однако теперь, после непонятных намеков Джейкоба, больше в это не верила. Дело вовсе не в безответной любви, странно, что Билли опустился до таких обвинений.

Выходит, тут есть тайна… Ну, сейчас хоть Чарли на моей стороне.

Надев пижаму, я забралась под одеяло. Жизнь казалась настолько отвратительной, что я позволила себе поблажку. Рана, вернее, раны в груди все равно болят, так какого черта! Я вызвала воспоминание – не настоящее, это было бы невыносимо, а галлюцинацию – голос Эдварда, который слышала сегодня вечером, и слышала его до тех пор, пока не заснула с мокрым от слез лицом.