— 3-я улица Строителей, дом 25, квартира 12, 4 этаж.
— Хоть пятый!
— Давай с тобой взвесимся на брудершафт.
— А куда вы подевали мою люстру?
— Отвезла в комиссионку!
— Зачем?!
— Ария московского гостя.
— Ах, какая жалость! Ах, какие мелкие кусочки!
— Внимание! Родился нежный и лирический тост.
— Всем нельзя, всем надо Новый Год встречать.
— Где мой пиджак? Пиджак где?
— Откуда я знаю?
— Где я его повесил, серый в ёлочку, из Мосторга… Во-о-от он, мой пиджачок… [поднимает пиджак с пола], висит…
— Да и бельишко у Вас, как я успел заметить, не по сезону. Схватите воспаление лёгких и ага.
— Что «ага»?
— Летальный исход.
— А у вас ботиночки на тонкой подошве, так что умрём рядом.
— Если мы будем продвигаться такими темпами, то лично я на аэродром не попадаю.
— И в худшем случае я встречу Новый год в этом кресле.
— А в лучшем?
— Тоже в кресле, только в воздухе.
— И даже после этого я не Ипполит!
— А-а-а! Так здесь ещё и Павлик есть! Так, где Павлик?
— Ипполи-и-т! Нет никакого Ипполита!
— Ипполит, ну какой Вы тупой!
— Ну? Иди, открывай. Это наверняка Ипполит. Что-то его давно не было.
— Какая гадость, какая гадость эта ваша заливная рыба…
— Как скучно мы живём! В нас пропал дух авантюризма, мы перестали лазить в окна к любимым женщинам, мы перестали делать большие хорошие глупости.
— Как я мог ошибиться, я же никогда не пьянею.
— Галечка сейчас в Москве, а я на полу в Ленинграде.
— Москва, деточка, Москва, столи-и-и-и-и-ца!
— Я приду, но с милиционером!
— Приводи всё отделение!
— Вот кто бы ни был — убью и всё!
— Куда вы меня несёте?
— Навстречу твоему счастью.
— Хорошо, что мы его помыли.
— Мы не будем полагаться на случай. Мы пойдём простым логическим ходом.
— Пойдём вместе.
— Нашлись добрые люди… Подогрели, обобрали. То есть подобрали, обогрели…
— Ну хорошо, предположим, вы не помните, как попали в самолёт. Но как вы вышли оттуда, вы должны были помнить?!
— П-помнить д-должен… но я не п-помню…
— Ну что вы меня все время роняете?!
— О-о, тёпленькая пошла![1]
— Ты мне руку сломаешь!
— Сам сломаю, сам и починю.
— Ага! Он уже бреется моей бритвой!
— Пить надо меньше, надо меньше пить, пить меньше надо…
— Ипполит! Стойте! Я не знаю Вашего отчества!
— Поёте вы действительно здорово, а вот готовить вы не умеете.
— Душевно так, душевно: Под крылом самолёта о чём-то поёт зелёное море тайги…
— Понимаете, каждый год 31 декабря мы с друзьями ходим в баню. Это у нас такая традиция…
— Вот представьте. Я просыпаюсь в своей квартире, и тут на меня поливает из чайника какая-то женщина!
— Потому что я никогда не пьянею!
— Ой, о-ой! Какие люди… Ну-ка, ты меня не боишься… О-о-ой! Руку! Руку! Так! Только после вас! Ну, поехали, да-да. Заходи в гости ко мне, квартира 12 у меня.
— Дай, Джим, на счастье лапу мне, давай. Не даёт? С наступающим тебя…
— Собаки ходят… тут…
— Потрите мне спинку, пожалуйста!
— Не-е-т! Это не дом, это проходной двор какой-то!
— Споко-о-ойно, Ипполит, спокойно.
— Утро-о-о туманное-е-е…
— Я ухожу!
— Скатертью дорога! Скатертью-у-у-у дорога-а-а…
— Я вернусь, но уже с милиционером!
— Приводи всё отделение! Приводи-и-и всё-о-о отделение-е-е ми… ли… ци-и-ионе-е-еров…
— Как твоя фамилия?
— Шевелёва.
— Мы Шевелёвы, товарищи!
— Так кто из нас летит в Ленинград?
— Смотри, Надежда, чтобы к моему приходу не завёлся тут кто-нибудь третий.
— Не волнуйтесь, этого уж я не допущу.
— У меня там ценный веник!
— У тебя поразительная память.
— Сейчас не об этом.
— Что вы делали в самолёте?
— В самолёте я летел… Спя…
— Что это мокрое? Обалдели? С ума посходили все что ли… Это же я вам… не клумба…
— Э то вот не рыба, не заливная рыба… хрену к ней не хватает.
— Это вы Ипполита окатили? Он сейчас шел весь мокрый!
— Это он мокрый от слёз…
— У неё удивительное имя… Надя.
— Главное — редкое.
— Пойди, подними Ипполита!
— И не подумаю!
— Ребя-ата, а это я ломаю дверь!
— А от меня ты тоже убежишь?
— Нет. От тебя не убежишь.
— Ты — бабник.
— Мы в бане пили за что? За Лукашина…
— Железная логика.
— Железная логика. [пожимают друг другу руки]
— Ну что вы меня толкаете? Толкачи какие-то…
— Не мелочись, Наденька…
— Всё, иди в баню!
— Ну скажи что-нибудь, ты же у нас самый сообразительный.
— Я могу сказать только, что один из них Женя.
— Хорошие у тебя подруги.
— Мама-а!
— Мама ушла!
— Чья мама ушла?
— По счастью, у нас с вами разные мамы…
— И они, мамы, обе ушли?
— Я не забулдыга, я доктор!
[звонок в дверь московской квартиры, идентичный ленинградскому]
— Как, и здесь начинается то же самое?
— Надеюсь, это не Ипполит.
— Такие, как Вы, всегда правы, во всём, потому что живёте как положено, как предписано, но в этом и Ваша слабость — Вы не способны на безумство, Великое Вам не по плечу, а жизнь нельзя подогнать под вымеренную схему…

Обажаю Этот фильм, ну какой же Новый год без этого фильма,елки и блюда с апельсинами!!!
Это самый лучший самый любимый Новогодний фильм!!!
А Ирония Судьбы 2 просто жалкое подобие... И ж пусть простит меня Константин Хабенский, я против него ничего не имею, но его герой мне определенно не понравился, все мы прекрасно знаем, что Женя Лукашин, конечно нахал, в хорошем смыслке этого слова, но его сын это просто ужас заявится в чужую квартиру прекрасно зная кто там живет это перебор

Меня уговорили на него в кинотеатр сходить. Я билась из последних сил. Но всё таки уговорили.
Мне настолько не понравился этот фильм, что я ушла так и не досмотрев его до конца. Это был первый (и надеюсь, что последний) раз, когда я ушла из кинотеатра не досмотрев фильм.
Ещё и эта реклама Билайна
Рязанов совершил большую глупость, что разрешил снять ремейк.
На Служебный роман я точно не пойду.

з.ы. Что касается самого фильма, то у меня уже традиция. Каждый НГ 31 декабря я режу салаты и смотрю этот фильм. Настроение после просмотра, сразу становится праздничным