Ну вот, я дождалась: Мариано показал свое истинное лицо Дождался, пока стоимость акций фирмы упадет на самое дно, после чего скупил их за бесценок, и теперь он - единоличный владелец всего, включая и дом, и фирму. Тут-то он и принялся унижать Энрикету и Летисию, в результате чего старушка велела дочери собирать вещи и покинуть дом. Правда, не совсем пойму, на какие шиши она собралась жить в отеле, ну ладно. На слуг было жалко смотреть Вообще сцена ухода Энрикеты с Летисией из дома под тоскливыми взглядами стоящих внизу лестницы слуг была очень сильной. Какая бы ни была Энрикета, она - настоящая сеньора и борец, ее невозможно не уважать в такие минуты Снимаю шляпу перед Нури Флорес и Феликсом Лорето, они тут играют просто выше всяких похвал! Конечно, сцену сильно подпортила хабалка Вероника, которая с чего-то решила, что теперь она будет тут царствовать, и окончательно дала волю своему грязному языку. Не пойму, откуда она это взяла, Мариано ее уже давно откровенно лесом шлет и унижает, а она все твердит, что будет его женой
Пока еще не в курсе всего персонал на фирме и Амада, которая со своей наивностью пытается договориться с Кармен, чтобы та приняла у себя Веронику Все-таки кое-где Амада своим дурацким упрямством напоминает саму Кармен по поведению: вот с чего она вбила себе в голову, что Веронике будет лучше с Кармен и Трини? Та ей, не выбирая выражений, уже сказала, что не поедет в этот "вонючий квартал". Кармен тоже не хочет видеть у себя эту мадам, о чем Амаде прямо и говорит. Но Амада продолжает твердить, что Веро - несчастная жертва, и все должны ее жалеть Вот ведь балда! Ну ничего, дождется она, когда Вероника ей все выскажет, может, тогда до Амады дойдет?
ЛФ уже немного очухался, а девица, которая его спасла, уже о нем размечталась, ахает и охает над ним Хотя мать ей говорит, что этот парень не для нее, Иоланда и слушать ничего не хочет. Связаться с большой землей они не могут: телефона у них нет, а дороги разрушены в результате дождей и оползней. ЛФ все повторяет: моя семья, моя семья, свяжись с моей семьей. Про Амаду, кстати, не вспоминает Теперь еще спросил спасительницу, как ее зовут, и сказал, что у нее красивое имя