В предыдущей серии…
«Крёстная, Вики, простите меня за то, что я делаю, но пока что я не готова разговаривать со своим… с человеком, который так подло обошелся с моей матерью, - в задумчивости облокотилась на дверь холодильника Алехандра, до слуха которой доносились настойчивые телефонные звонки».
– Я готов немедленно лететь в столицу, чтобы притащить эту девчонку за уши. О чём она думает? - Выскочил из своего кабинета Эктор и нервно прошелся по гостиной.
– Эктор, дай Алехандре время, - дотронулась до плеча мужа следующая за ним Изабела. - Если она не желает разговаривать с тобой, то потому что пока что не готова к этому. Но Алехандра любит тебя, она всегда любила тебя как родного отца и непременно простит тебя.
- Простит? Когда? Спустя годы? - Недовольно посмотрел Эктор на Изабелу. - Я должен найти её. Я должен разыскать её, но как это сделать, если она даже тебе не пожелала рассказывать о той женщине, которая помогла ей устроиться в столице?
- Алехандра только сказала мне, что эта женщина как-то останавливалась со своими близкими в твоем отеле и больше ничего не пожелала сообщать о ней.
- Конечно. Если она не желает даже слышать меня, принимать от меня денежную помощь, то зачем она будет рассказывать об этой женщине, которая помогла ей в Мехико?
- Мир не без добрых людей, Эктор, - вновь дотронулась до плеча мужа жена. - Алехандра не одна. Думай о том, что рядом с ней есть такие люди, как эта женщина, о которой она не пожелала нам ничего рассказывать.
СЕРИЯ 69:
Алехандра вышла из подъезда и ступила на тротуар, когда рядом в ней притормозила машина и оттуда один за другим вышли Андреа и её муж.
– Придется на время отложить свои планы, дорогая. Ты наверное, направляешься в магазин, чтобы накормить своего сорванца, - обняла потерявшую от неожиданности дар речи Алехандру Андреа и с улыбкой кивнула на её талию.
– Алехандра, здравствуй, - кивнул подруге супруги открывающий багажник своего автомобиля мужчина. - Дорогая, на какой этаж доставить вещи? - Вопросительно посмотрел Маурисио на Андреа.
– На шестой, квартира справа, - обернулась к супругу Андреа.
- Что всё это значит? - Наконец, обрела дар речи Алехандра, когда мужчина взял в руки пакеты и с улыбкой вошел в подъезд.
- Это вещи, - с улыбкой поправила смоляные волосы подруги Андреа. - Для тебя и твоего малыша. Мы с Маурисио посоветовались и решили подарить тебе кое-какие вещи.
- Но… Андреа, я не могу этого принять. Это неправильно. Ты понимаешь, что вы с сеньором Маурисио ставите меня в неловкое положение?
- Алехандра, не будь такой гордячкой, - взяла руки посерьезневшей женщины в свои Андреа. - Тебе многое будет необходимо, когда родится твой карапуз. Если тебя это хоть немного утешит, вещи не новые, но в отличном состоянии. В двух пакетах ты найдешь платья, которые я от силы одевала один-два раза. Знаю, они будут тебе велики, но через каких-то пару месяцев они придутся тебе в самый раз, учитывая, что ты с трудом будешь влезать в дверь. А в двух коробках ты найдешь игрушки моих сыновей и кое-какие вещички – в общем, всё, что понадобится тому, кто живет внутри тебя, - вновь кивнула Андреа на талию беременной женщины. - Будет надеться, что там у тебя мальчик. Тогда, всё, что есть у моих сыновей, может пригодиться твоему сорванцу.
- Мальчик? - Посерьезнела беременная женщина.
- Ну, пока не знаем, кто там у тебя. Это твое дело, узнавать или нет пол будущего ребенка. А пока прими нашу маленькую с Маурисио помощь.
- Дорогая, ты поедешь со мной или останешься со своей подругой? - Поправил полы пиджака закончивший заносить пакеты и коробки в подъезд жилого комплекса мужчина.
- Андреа, сеньор Маурисио, я не знаю как вас благодарить за то, что вы для меня делаете, - растрогано переводила взгляд своих темных глаз Алехандра с подруги на её супруга.
- Пригласишь в крестные своего карапуза, - подмигнула мужу Андреа.
Не без помощи добрых людей устроилась в столице и Гваделупе. Квартира, которую нашел для нее Луис через своего друга, оказалась не большой, но уютной, а главное находилась недалеко от университета, в который собиралась поступать девушка.
– Луис, спасибо тебе за то, что ты делаешь для моей дочери. Я перед тобой в неоплатном долгу и прости Кристиана за то, что он бывает с тобой груб, - с благодарностью посмотрела Летисия на собирающегося уходить молодого человека.
- Вам не за что меня благодарить. Гваделупе заслуживает всего этого и много другого, - не сводил глаз с распаковывающей чемодан девушки влюбленный в нее молодой человек.
- Луис, к кому обратиться по поводу оплаты жилья? Я хотела бы снять эту квартиру на продолжительное время и оплатить как минимум на полгода вперед, - достала из сумочки кошелек Летисия и вопросительно посмотрела на стоящего на пороге парня.
- На полгода вперед? - Оторвала голову от вещей Гваделупе. - Мама, но это не рационально. А если я не поступлю? Если я не пройду вступительные экзамены в университет, то деньги, которые ты собираешься заплатить за съем жилья, будут выброшены на ветер.
- Дочка, этого не будет, - покачала головой женщина. - Конечно же, ты станешь студенткой университета, который выбрала.
- Донья Летисия права, Гваделупе, - продолжал смотреть на девушку Луис. - Ты непременно будешь учиться в этом университете, а значит эта квартира станет твоим пристанищем на несколько лет, а если ты решишь, то на долгие годы.
- Луис, я уже сказала и повторю, что не собираюсь обосновываться в столице и после окончания университета, если я в него ещё поступлю, непременно вернусь в Акапулько. Но как бы то ни было, лучше будет пока что не оплачивать жилье на случай, если я не пройду вступительные испытания.
- Но ты в любом случае будешь учиться в этом университете, дочка, - взяла руки девушки в свои Летисия. - Твой отец ясно дал мне понять, что что бы ни случилось, ты станешь студенткой этого университета.
- Что бы ни случилось? - Насторожилась Лупе. - Ты имеешь в виду, что если я не сдам экзамены, то вы будете оплачивать моё обучение? Нет, мама. Такого не будет. Если я не поступлю в этот университет своими силами, то выберу заведение попроще, поступлю заочно и буду работать, раз у меня есть небольшая практика в отеле дяди Эктора.
- Как же ты похожа на своего отца, - покачала головой Летисия.
- И в чём же, мама? - Недоуменно повела плечом Гваделупе.
- А в том, что ты такая же непробиваемая и гордая как дон Кристиан, - с улыбкой остановился напротив сидящих на диване девушки и женщины Луис.
- Восприму ваши слова как комплимент, так как спорить с вами бесполезно и, если честно, уже нет времени. Мне надо бежать в университет, - достала из сумочки мобильный телефон и посмотрела на время Гваделупе.
- Я тебя подвезу, - с готовностью остановился напротив девушки молодой человек.
- Луис, здесь же совсем рядом. Ты же специально нашел для меня квартиру рядом с университетом, в котором я мечтаю учиться, за что тебе ещё раз огромное спасибо. Занимайся лучше своими делами, так как ты ставишь нас с мамой в неудобное положение, став гидом, попечителем и таксистом в одном лице.
- Хорошо, - взял за плечо Гваделупе Луис. - Как скажешь. Но ты позвони мне, когда освободишься, хорошо? Я покажу вам с доньей Летисией достопримечательности столицы.
– Позвоню. Но не знаю, будет ли у меня время на прогулки по столице, когда на носу вступительные экзамены, - с сомнением покачала головой девушка.
Спустя несколько дней…
Кузины даже не подозревали, что живут не только в одном городе, но и поселились не далеко друг от друга. Вероятность их случайной встречи была довольна высока, если бы они бывали в одних и тех же местах, но этого не происходило. Алехандра почти всё свое время проводила дома и выходила только в магазин за продуктами и на прогулку в соседний парк, где можно было увидеть уже ставших мамами женщин с колясками, а Гваделупе с самого утра пропадала в университете и домой возвращалась под вечер, что не совсем нравилось Луису.
– Теперь мы сможем поехать на прогулку, раз ты освободилась сегодня пораньше, - воспрянул духом молодой человек, когда в очередной раз пришел навестить девушку, а её, как всегда, не было дома, и он вынужден был довольствоваться общением с её матерью, которая до окончания вступительных экзаменов не собиралась покидать столицу.
- Луис, прости, но мне вновь надо бежать в университет, - подставила щеку для поцелуя Лупе и начала разбирать сумку с книгами.
- Опять? Но ты же прекрасно готова к завтрашнему экзамену, так значит можешь позволить себе маленький отдых. Он пойдет тебе на пользу. Твоя голова завтра будет работать ещё лучше после небольшой передышки.
- Нет, Луис, - не глядя на парня, продолжала перебирать книги девушка. - Я не могу сейчас рисковать. На кон поставлено слишком многое и кому как не тебе знать, что философия весьма сложная наука.
- Ну, раз так серьезно ты подходишь к философии, то точно станешь как минимум Сократом или Аристотелем, - грустно усмехнулся Луис, не спуская глаз со снующей туда-сюда в поисках то одного, то другого Лупе.
- Дочка, Луис прав, - вошла в гостиную с подносом, на котором дымились чашки свежезаваренного чая и стояло блюдце с печеньем, Летисия.
- Может быть, мама, но пока что у меня катастрофически ни на что не хватает времени, - переводила свой взгляд устроившаяся на полу над книгами русоволосая девушка с матери на молодого человека. – Хотя… – захлопнула книгу и поднялась с пола Гваделупе. – Луис, раз ты настаиваешь на прогулке, то можно попросить тебя совместить приятное с полезным?
- Да. Конечно, - с готовностью кивнул парень.
- Мне хотелось бы получить читательский абонент той библиотеки, о которой ты мне как-то рассказывал. Ты говорил, что там имеются почти все книги английской литературы на языке оригинала.
- Мы поедем туда тогда, когда пожелаешь.
- Если можно, прямо сейчас.
- Хорошо, - открыл входную дверь квартиры Луис и пропустил девушку вперед.
- Луис, спасибо, что подвез меня, - с благодарностью посмотрела Лупе на молодого человека, когда они спустя несколько минут подъехали к старинному архитектурному зданию.
- Всё, что пожелаешь, моя прекрасная русалка, - в шутливом поклоне открыл перед Гваделупе дверцу своего автомобиля Луис. - Позвони мне, когда завершишь все дела в библиотеке, и я приеду за тобой.
- Луис, - опустила глаза девушка. - Неудобно отрывать тебя по любому поводу от твоих дел. Я не хочу злоупотреблять твоей добротой. Ты и так столько для нас с мамой сделал.
- Как раз я сочту злоупотреблением, если ты сейчас, когда близка к осуществлению своей мечты стать студенткой самого престижного вуза столицы, решишь избавиться от меня как от ненужной вещи, - полушутя-полусерьезно отозвался Луис, от чего Гваделупе не смогла сдержать своей улыбки.
- Ну, хорошо, - кивнула она. - Как только закончу свои дела, так дам тебе об этом знать.
До начала работы в редакции оставались считанные дни, но Алехандра решила их использовать с пользой как для себя, так и своего будущего ребенка. Она понимала, что ей понадобятся деньги и особенно, когда она станет матерью. Нередко можно было увидеть её сидящей на скамейке в парке с газетой в руках, в которой она просматривала объявления.
«Мой ребенок ни в чём не будет нуждаться, - в задумчивости провожала Алехандра молодую мамочку с детской коляской, которая была не из дешевых и, конечно же, она мечтала о такой же для своего будущего малыша».
«На неполный рабочий день требуется женщина по уходу за ребенком, - словно в такт своим мыслям, пробежала она глазами по строкам объявления в газете и в её глазах зажегся лучик надежды, однако, когда она предстала перед молодой матерью, желающей найти для своего ребенка женщину по уходу за ним, Алехандра уже была не так уверена в том, что её повезло».
– Почему по телефону не сказала, что так молода? Я думала, речь идет о женщине с опытом, у которой у самой есть дети, чего не скажешь о тебе, - оценивающе рассматривала работодательница стоящую на пороге Алехандру.
– Сеньора, мой возраст никак не отразится на работе. Я люблю детей и всегда нахожу с ними общий язык, - смахнула с лица прядь смоляных волос и улыбнулась беременная женщина, однако это не помогло ей расположить к себе высокомерную особу.
– Всегда? - Продолжала рассматривать одна женщина другую. - И где же ты работала, раз говоришь, что находишь с детьми общий язык? Учительница? Есть диплом? Но если так, тогда это меняет дело. Только покажешь диплом или хотя бы его копию.
– Нет… – замялась Алехандра. - У меня нет диплома, но я имею опыт работы с детьми.
- Где ты его получила? - Вновь усмехнулась работодательница.
- В отеле. Около двух лет я работала в отеле аниматором детей. Я отлично справлялась с ними и от родителей не поступало жалоб.
- Что за отель? Есть у тебя рекомендации? Если нет, то я позвоню в этот отель и…
- Нет. У меня нет рекомендаций, а отель… Я приехала из Акапулько.
- Ясно, - хмыкнула женщина. - Из Акапулько говоришь? А может из Монтеррея? И с какой стати я должна верить всему тому, что ты только что сказала?
- Сеньора, мне нужна работа, - умоляюще смотрела Алехандра на женщину. - Я люблю детей и… - покачнулась она и, чтобы не упасть, ухватилась за дверь.
- Что с тобой? У тебя проблемы со здоровьем? Если так, то мне больная няня точно не нужна. Чтобы ещё какая-то зараза прицепилась к моему Диегито.
- Сеньора, нет… Я здорова. Просто я оказалась в таком положении, но это никак не отразится на моей работе. Вы не пожалеете, если возьмете меня присматривать за вашим сыном… за Диегито. Мы отлично поладим с вашим сыном, потому что у меня у самой скоро будет ребенок.
- Что? - Принялась ловить ртом воздух работодательница. - Ты… беременна? Ты беременна и пришла устраиваться на работу? Только этого мне не хватало, - покачала головой женщина. - Только не хватало мне няньки с её орущим сосунком.
- Сеньора, я не позволю, - сверкнула своими карими глазами Алехандра на женщину. - Никто не дает вам право оскорблять моего будущего ребенка. И какая же вы мать, если с такой ненавистью отзываетесь о детях?
- Да уж получше тебя, дорогуша, - победоносно улыбнулась женщина. - Я по-крайней мере, знаю имя отца своего ребенка, а вот ты, судя по всему, даже не знаешь, от кого залетела.
- Я не позволю вам оскорблять себя и моего ребенка.
- А мне не нужна беременная клоунесса из Акапулько, - сверху вниз посмотрела работодательница на Алехандру и показала ей рукой на выход.
Домой Алехандра вернулась в расстроенных чувствах. Слова Андреа оказались пророческими: никто не желал брать на работу беременную молодую женщину без диплома и практики. И к её работе аниматором относились с насмешкой, восприняв её нечто вроде игры, которой она занималась со своими подопечными в отеле крёстного.
Крёстный… Теперь Алехандра понимала, что он никогда не хотел, чтобы она поступила в университет и получила образование. Будучи человеком консервативных взглядов, Эктор видел предназначение женщины в материнстве и хранительнице домашнего очага. Она должна была стать нечто вроде украшения в жизни мужа, которым по далеко идущим планам должен был стать старший сын конкурирующей с ним гостиничной сети.
«– Всегда успеешь получить образование, а пока поработай без него. Вдруг окажется, что дети - не твое призвание, - по-отечески обнимал Алехандру Эктор, когда она в очередной раз говорила ему, что хотела бы поступить в университет».
Разумеется, Эктор говорил ей это для того, чтобы она выбросила из головы мысли о поступлении в университет, и она отодвинула свои планы о получении образования, когда познакомилась с Эдуардо.
Эдуардо… И даже он всегда с долей скептицизма относился к её желанию после замужества поступить на заочное отделение педагогического университета. Хоть он и не противился, но предпочитал с улыбкой отмалчиваться, когда она строила их совместные планы на будущее, в которых она должна была стать не только матерью и хранительницей домашнего очага, но и дипломированным специалистом.
Но нет, она не станет красивым приложением к мужчине, какой стала Ребека или любая другая женщина! Ей вообще не нужны мужчины. Им нет места в её жизни, а есть оно только для того, кто находится внутри нее. Ради него она готова преодолеть любые трудности.
«– Я по-крайней мере, знаю имя отца своего ребенка, а вот ты, судя по всему, даже не знаешь, от кого залетела, - стояли в ушах с разочарованным видом стоящей у балкона Алехандры слова женщины, к которой она хотела устроиться на работу няней».
– Ты мой и только мой, - прошептала Алехандра, обращаясь к тому, кто находился внутри неё. - Никто не смеет говорить плохо о тебе! Никто!
От беседы с тем, кто находился внутри нее беременную женщину отвлёк звонок мобильного телефона. Алехандра машинально взяла со стола свое средство связи и услышала на другом конце провода голос человека, обида на которого переполняла её сердце.
Она не собиралась мстить, у нее и в мыслях не было, чтобы наказать человека, который как надругался над её матерью, так и дал ей жизнь, но сама того не желая, она сделала это.
– Его нет. Я сделала то, что ты хотел. Разве не об этом ты мечтал? – На одном дыхании выпалила Алехандра, боясь, что жалость над отцом и чувство вины перед тем, кто находится внутри неё, возьмут над ней верх.
Эктор потерял дар речи и, отключив свой мобильный телефон, с отрешенным видом откинулся на спинке кресла.
«Мой внук. Его больше нет. Изольда, я убил нашего внука, - потирал руками виски сидящий в кресле мужчина, обращаясь к своей возлюбленной уже не глядя на её фотографию, потому что её образ и так находился перед его глазами».
– Господи, прости меня! Прости меня за эту ложь! Мой маленький, прости меня за то, что сказала твоему дедушке, что тебя больше не существует, - оседая на пол, зарыдала в голос Алехандра. – Малыш, я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Я люблю тебя, мой маленький. Ты даешь мне силы жить. С каждым днем я люблю тебя всё сильнее и сильнее и хоть я пока не знаю, мальчик ты или девочка, но я жду тот день, когда смогу взять тебя на руки и прижать к своей груди, - застилали слёзы глаза сидящей на полу беременной женщины, пока она не услышала настойчивый звонок в дверь.
– Что случилось? Почему ты так долго не открывала дверь? Ты… плачешь? Что-то с ребенком? - Прошла в маленькую, но уютную квартиру Алехандры Андреа и с беспокойством посмотрела на её хозяйку.
– Я солгала, - глотая слёзы, опустила Алехандра взгляд на свой живот. - Я сказала ему, что… избавилась от ребенка. Теперь мой… дядя думает, что его больше нет.
– Что? - Вскинулась устроившаяся на диване Андреа. - Ты в своем уме? Ты не находишь, что это уже слишком? Алехандра, прости, но теперь я опасаюсь за твой рассудок. Ты в своем уме? Как ты такое могла сказать своему дяде? Он конечно, не ангел, но сказать такое – это слишком.
- Дяди не существует. Его просто нет и никогда не было.
- Что ты такое говоришь? - С опаской смотрела на Алехандру Андреа, которая судя по всему начала убеждаться в потере рассудка сидящей рядом с ней на диване беременной женщины и даже отодвинулась от неё.
- Он никакой мне не дядя и не крестный, - с болью выкрикнула Алехандра. - Он мой родной отец. Мой отец, который надругался над моей матерью. Он поступил с ней точно также, как… Рейнальдо на пляже Акапулько. Я – плод насилия. Я такой же плод насилия, как и ребенок, которого жду.
[/url]
– Ничего себе, - наконец, вымолвила потерявшая дар речи от только что услышанной новости, Андреа. - Сеньор Гонсалес твой родной отец. Но ты уверена в том, что говоришь? Он подтвердил тебе, что это правда?
– Абсолютно. Я абсолютно уверена в том, что говорю. Я отчетливо слышала его разговор с моей крестной, моей тетей, когда она пыталась переубедить его отправлять меня в клинику на аборт. Крёстная привела самый весомый довод, напомнив ему, что моя мать пережила в молодости то же, что и я, а именно – с ней обошелся точно также, как со мной Рейнальдо, человек, которого я считала своим крестным. Тетя напомнила ему, что когда он надругался над моей матерью, она вернулась домой близкой к помешательству, она замкнулась в себе, она плакала, не переставая, и как оказалось, она забеременела от него и так появилась на свет я.
- Вот почему ты не хочешь видеть его и не желаешь ничего о нем слышать. Прости, что подумала, что ты не желаешь принимать от него помощь из-за своей гордыни. Я же не знала.
– Да, он мой отец, - грустно усмехнулась в задумчивости сидящая рядом с Андреа на диване Алехандра. - Но знаешь, обиднее всего то, что в тот момент, когда крёстная напомнила ему о том, как подло он поступил с моей матерью, этого человека волновали не последствия, которые мог повлечь за собой аборт, который он настаивал, чтобы я сделала, а его беспокоило куда больше, чтобы я не услышала то, о чём они говорили. Для него на первом месте стояло желание скрыть от меня правду, чтобы я продолжала считать его образцовым крёстным, который вырастил меня из благих побуждений.
- Да уж, - только и смогла, что вымолвить Андреа на длинный рассказ Алехандры. - И как давно ты знаешь правду?
- Я узнала об этом в тот самый день, когда… когда мать братьев пришла в наш дом обвинять моего… моего крёстного в том, что случилось с Рейнальдо.
- С Рейнальдо? Но разве он не впал в кому из-за того, что принял повышенную дозу наркотиков?
- Я… я не знаю, - поднялась с дивана и, пряча лицо, подошла к окну Алехандра. - Честно, я не знаю. Я не хочу думать, что мой… отец причастен к тому, что случилось с Рейнальдо. Да, сначала я была зла на него, я и сейчас на него зла, я никогда не прощу его за то, что случилось, но я не хотела, чтобы так получилось.
- Ты сейчас о ком говоришь? О своем отце или об этом парне? Только не говори, что думаешь, что в случившемся с ним есть твоя вина, - поднялась с дивана вслед за подругой Андреа и подошла к стоящей у окна Алехандре.
– Нет. Конечно же, нет, - посмотрела одна женщина на другую. - Я всегда говорила ему, чтобы он не употреблял наркотики. Я сказала ему это ещё тогда, когда увидела его в парке. Он курил в компании своих… своих друзей, хотя язык не поворачивается назвать такого рода людей друзьями, травку, и я сказала ему, что увлечение наркотиками не приведет ни к чему хорошему.
- Что? Ты сказала это парням, которые находились под воздействием наркотиков? Ты это сказала? - Покачала головой Андреа.
- Да, я знаю, я знаю. Я не должна была этого говорить. Вики тоже мне всегда говорила, что я не должна была провоцировать его. Я не должна была учить его жить, не должна была вмешиваться в его жизнь, но я не могла оставаться безучастной, я чувствовала, что должна уберечь его от наркотиков, я не могла поступить иначе, - выступили на глазах Алехандры слёзы, но чтобы не показывать их, он гордо вскинула голову и уставилась в окно.
– Ладно, что было, то было, - обняла подругу за плечи Андреа. - Сделанного уже не исправишь, а пока тебе надо думать о будущем. Надеюсь, ты не забыла о том, что завтра твой первый рабочий день в редакции?
- Конечно же, я помню. Работа позволит мне не только заработать хоть какие-то деньги, пока я не найду вторую работу, но и не думать о том, что со мной случилось.
«Его нет. Я сделала то, что ты хотел. Разве не об этом ты мечтал? – Стояли в ушах сидящего за столом с мрачным видом Эктора слова его любимицы, но он не спешил рассказывать о своем разговоре с Алехандрой Изабеле и Виктории, чтобы не слышать в свой адрес упреки».
– Что-то с желудком, - зажала свой рот ладошкой Виктория, которую начал мучить токсикоз и под понимающий взгляд матери она выскочила из-за стола.
– Эктор, в чём дело? На тебе лица нет, - изучающе посмотрела на сидящего во главе стола супруга Изабела.
– Тебя так волнует мое самочувствие? Лучше подумай о своей дочери! Что с ней? Она не здорова, а ты и в ус не дуешь, тебе хоть бы хны. Сводила бы её к врачу или ты настолько бесполезная как мать и как женщина, что тебе нет дела даже до своей собственной дочери? – Лучшая защита – нападение, и Эктор поспешил перейти к ней, но лучше бы он этого не делал, потому что ему же стало хуже, когда Виктория вернулась в столовую.
– Эктор, что случилось? Почему ты не в духе? Тебе удалось узнать что-то об Алехандре? - Спокойствие как всегда не покидали Изабелу, что ещё больше вывело её супруга из себя.
- Что случилось. Почему ты не в духе, - передразнил муж жену. - Ты только на это способна! Ты не на что больше не годишься. Твоя дочь страдает от недомоганий, а тебе хоть бы что. Что случилось. Почему ты не в духе. Давно записала бы дочь на прием к доктору, чтобы он назначил ей лечение, а не просиживала бы здесь юбку, контролируя меня словно полицейская ищейка, - продолжал вымещать свою беспомощную злобу на супруге.
- Я не позволю тебе говорить в таком тоне с моей матерью, - вернулась в столовую Виктория, лицо которой было белым как полотно, но обида за мать не давала ей расслабиться.
- Твоя мать ни на то не годится. Посмотри на себя. Тебя надо лечить, а твоя мать только и умеет, что контролировать мой каждый шаг, - уже более спокойным тоном произнес глава семейства.
– Не смей плохо говорить о моей матери. В моем недомогании нет её вины, а всё дело в том, что я… беременна.
Изабела на миг испугалась состояния своего мужа. Ей даже показалось, что его хватит сердечный приступ. Эктор вскочил со стула и открывая-закрывая рот, смотрел на свою дочь так, как будто видит её впервые.
– Это ложь, - в бессилии покачал головой глава семейства. - Это наглая ложь. Ты поставила целью вывести меня из себя, - заорал отец на дочь, от чего сидящая за столом Изабела мгновенно вскочила со стула и подошла к Виктории, опасаясь, что муж может её ударить.
– Я беременна и не собираюсь отказываться от своего ребенка. Я рожу его и никто и ничто не заставит меня сделать аборт, как ты поступил в случае с Алехандрой, - даже не подозревая, наступила на кровоточащую душевную рану отца дочь.
– Кто он? Кто этот подлец, что обрюхатил тебя? - Сжимая кулаки, подступил Эктор к Виктории.
– Даже если ты лопнешь от злости, я не назову тебе его имя или ты собираешься его убить точно также как младшего Мендеса? - Отступила на всякий случай от отца дочь, опасаясь его гнева.
– Ах, ты шалава! Ах, ты мерзавка! Ах, ты… – замахнулся и сделал шаг по направлению к Виктории Эктор, намереваясь отвесить ей пощёчину.
– Я не позволю тебе так обращаться с нашей дочерью, – встала между мужем и Викторией Изабела, зажмурившись от удара, который в следующий момент придется ей по лицу.
Отредактировано Lucky-lady (09.04.2018 21:43)
Потому что Лупита уехала отнюдь недалеко от слабой на личное Вики, и от Алехандры, являющейся симбиозом качеств, которые сразу все у реального человека не встретишь. Да, она любит свою профессию, ставит цели в ее отношении, но стоит уйти от учебников, как становится ясно, что ни к чему жизненному мозг Лупиты не приспособлен. Об этом говорит хотя бы жевание ситуации с Луисом. Не ребенок уже, а всё чего то вертит в отношении взрослого мужика, который явно очень долго монахом быть не планирует.
