Серия № 65
Рафаэл пришёл домой и увидел как сестра и мать суетятся вкруг раненого. Вириату , не смотря на боль, старался не стонать. Рафаэл с сочувствием смотрел на него, думая как он будет жить дальше без пальцев рук. Одет приготовила настой из трав, чтобы снять боль и остановить кровь. После этого Вириату вскорости заснул. А когда очнулся, то Рафаэл смог поговорить с ним:
- Как ты? – спросил парень.
- Хоть кровь остановилась.
Вириату поморщился от боли, в голове была лишь одна мысль, как теперь жить дальше, он был один, там в далекой Эстансии у него остались мать и две сестры, которым он выслал пусть крохи, но они помогали женщинам жить. А теперь как он будет работать без пальцев на правой руке? Он не знал, что делать.
- Я понимаю, - Рафаэл словно читал его мысли, да и не нужно было читать мысли, парень и так понимал, что получить такие увечья, это значит, лишится трудоспособности. И он хотел хоть как помочь соседу в этой ситуации. – Я сделаю все, чтобы тебе помочь
- Спасибо, я тебя и Мауру подвел… - сказал тот, и его зубы стиснулись от боли, которую он едва мог выносить.
- Если хочешь кричать, то кричи, не сдерживайся… - Рафаэл видел, как его сосед сдерживал свои стоны, и как только у него хватало сил.
- Нет, тут же женщины, а твоя сестра тяжело болела, - Вириату повернулся на постели, и тихо застонал. – Как работать теперь? Смогу ли я тут жить? А если новый хозяин выгонит меня?
- Никто не станет тебя прогонять, - поспешил успокоить его парень – Я как получу свои деньги и землю, то ты поедешь с нами, а там может какая-то работа тебе по силам будет.
- Спасибо друг.
Рафаэл позднее пошел в дом полковника и все рассказал Рубиау. Тот понял , что они остались без портрета предполагаемого убийцы Мауру. Рубиау решил, что он поедет в полицию:
- Мы с тобой поедем в поселок, а за тем в Манаус, - сказал он парню – Нужно поговорить с судьей, рассказать всю ситуацию. Вернемся сюда через месяц…
- Хорошо, - ответил полковник.
Зулмира привыкала на новом месте. Макариу и Нека с Жасинтой, оказывали ей поддержку и понимание. Только Гильермо отпускал сальные шуточки о ней и своем отце, да и то Макариу поставил младшего сына на место. Жизнь в доме Пейхото наладилась, на днях Афонсу ужинал в доме своего бывшего врага и будущего свата. Макариу и Афонсу во время ужина договорились о свадьбе. И сегодня Макариу с сыном и его невестой собирался идти к Фермино, договариваться о венчании и празднике.
Пейхото-старший позвал и Зульмиру пойти с ними. Но молодая женщина отказалась, она не выходила из дома. В душе Зулмиры еще не до конца исчез страх перед Рику. Но теперь, она уже ни за что не уйдет из этого дома, дома в котором ей были рады.
- Нет, вы сами идите к полковнику, а я уберусь пока в доме, - ответила она на предложение Макариу, пойти с ними в большой дом.
- Я хочу, чтобы ты стала частью нашей семьи, - с искренней простотой сказал Макариу, он хотел быть с этой измученной за годы жизни с тираном женщиной, но принуждать ее к чему-то, у мужчины и мысли не было, он только ждал. Но сейчас слова вырвались на волю, как птица из клетки, он видел, как Зульмира улыбнулся краешком глаз.
- Не торопи меня, - попросила она мужчину.
- Я и не собирался, - ответил мужчина, с трудом сдерживая свою руку, которая хотела коснуться ее лица, но это могло ее обидеть, ему оставалось лишь ласкать ее взглядом.
Макариу сказал, что они скоро вернутся, и покинул дом. Жесинта и Неко ворковали всю дорогу, казалось, у молодых людей выросли крылья за спиной. Макариу улыбался, глядя на них, а про себя думал, что у сына скоро начнется новый период в жизни, и он будет не таким-то легким.
Пейшото старший знал на своем жизненном опыте, что семейная жизнь, пусть и с любимой женщиной, не все мед и счастье. А уж про воспитание детей Макариу и вовсе думал, что это главное и тяжело дело в жизни каждого человека. Сам Макариу часто винил себя, что упустил в свое время младшего из сыновей. И ему очень хотелось, чтобы Неко не повторил этой ошибки. Да и вообще сын был на много счастливее своего отца. Неко посмотрел на мужчину, лицо которого было задумчивым:
- Пап, о чем ты задумался? – спросил парень, и подмигнул отцу – если о ней, то не волнуйся, просто дай ей прийти в себя, и все будет как надо…
- Спасибо, сынок, только я думал не об этом, - ответил Макариу – Просто вспомнил твою маму, мало мы с ней пожили…
Они почти уже пришли, и Макариу сначала повел их на кухню. Там были Селина ,ее тетя, хранительница дома полковника и ее старший внук. Что удивило Макариу, так это то, что Бруно по-хозяйски обнимал девушку-мулатку, письмо жениха пропало. Но заострять внимание на этом мужчина не стал, своих дел по горло.
- Так значит, эти двое поженятся? - усмехнулась Женаина, указывая на Жесинту и Неко.
- Да, донна Женаина, мы поженимся, - весело сказал парень и приобнял свою невесту.
- Я что-то слышала, - кивнула пожилая женщина, и, посмотрев на Макариу засмеялась – Местные сплетницы-балаболки болтали, что Жасинта у тебя живет, Макариу, только думала что это вранье, вы же с Афонсу…
- Уже примерились мы с этим старым ворчуном, - засмеялся в ответ Макариу – Теперь мы уж враждовать не будем, думаю что через месяц мы сватами с ним станем. Вот за тем и пришли, чтобы поговорить с полковником о венчании.
- Полковник сегодня и собирался писать Падре, у нас ведь в доме тоже свадьба будет, - сообщила новость старушка.
- Полковник и маркиза поженяться? – усмехнулся Макариу.
Пейхото-старший стоял спиной к двери, и не мог видеть, что Фермино вошел на кухню и услышал слова своего близкого друга. Полковник мысленно усмехнулся и чертыхнулся про себя. Значит, уже по всей плантации ходят слухи, про него и его дорогую Эли. Вот же люд в Санта-Рите, хлеба не надо, но дай посудачить о других. Но Фермино не желая подавать виду, пожал Макариу руку и позвал друга в свой кабинет.
- Я и сам хотел послать за тобой, Макариу, есть одно дело, касается плантации, - сказал он, и посмотрела на Бруно, который смекнул, что речь шла о его предложение по доплатам по выработке, и полковник, посмотрев на него, кивнул – Ты тоже пойди с нами Бруно, это же твое предложение.
- Полковник, я бы хотел поговорить с вами не о плантации, - отозвался Макариу, и указал на стоящий у окна Неко с Жасинтой – Эта парочка хочет пожениться, я бы хотел договориться о свадьбе, если можно отложить разговор о делах на плантации…
- Свадьба дело особое, - засмеялся Фермино, и кое о чем подумал, - Пойдемте в гостиную, и ты Бруно, бери Селину, и идем с нами.
- Хорошо, - сказал молодой мужчина, он взял Селину за руку и поцеловал ее ладонь, – Идем.
Все расположились в гостиной, хозяин дома велел всем сесть. Селина почувствовала себе не уютно, она еще ни разу не сидела на диване, в гостиной полковника. Бруно ласково сжал ее руку, он желал успокоить любимую. Макариу посматривала на парочку, какие-то смутные подозрения возникли в душе мужчины. Его крестник и эта девушка, они выглядели счастливыми, глаза обоих светились счастьем. Макариу подумал, что если и что-то было в прошлом с этим злосчастными письмами, то не стоило сейчас ворошить это.
- Я не знал, крестник, что ты и Селина вместе? – Макариу все же не удержался от вопроса, и посмотрел на молодого ди Оливера Пинту испытывающе.
- Да, Крестный, мы вместе, и скоро у нас родится ребёнок, - сказал Бруно, они встретились взглядом с крестным, и в глазах того было некое недоверие, и Бруно поспешил заверить того – Я люблю свою Сели, и очень счастлив с ней..
- Поздравляю, - сказал Пейшото-старший, и к этим поздравлениям присоединились Неко и его будущая жена:
- Счастья вам, - сказал парень и улыбнулся.
- Легких родов тебе, Селина, - улыбнулась Жасинта.
- Спасибо, - сказала мулатка.
- И вам тоже желаю быть такими же счастливыми как мы, - Бруно улыбнулся.
- Ну что ж, я предлагаю устроить большой праздник в Санта-Рите, - сказал Фермино – И если ни у кого из пристывающих не будет возражений, - он посмотрел на всех кто находился в гостиной – А может вы, четверо, поженитесь в один день, и праздник будет двойной?
- Можно, - кивнула Селина.
- Если ты Неко, не против, то я тоже соглашусь, - улыбнулся молодой мужчина.
- Я не возражаю, - Неко в ответ улыбнулся.
- Вот и хорошо, - Фермино тоже улыбался – Думаю, что за месяц вы подготовитесь?
Обе пары согласились. Макариу и полковник стали обсуждать детали, связанные с праздником, а Селина повела Жасинту показать ей подвенечное платье. Девушки знали мало друг друга, и познакомились поближе.
Спустя пять дней…
В этот вечер, в лавочке Эмануэла, яблоку негде было упасть. Еще вчера вечером говорили в складах, что управляющий завтра вечером собирает всех серингеро работающих в Санта-Рите, на сходку. И сейчас все ждали Бруно и Макариу, которые должны был провести сход. В толпе были разные толки, кое-кто из серингеро предполагал, что Баливия начала боевые действия. А кто уже знал, что на плантации будет свадьба, да и Афонсу намекнул, что скоро устроят большой праздник, но все не говорил.
Кое-кто, из собравшийхся занял столы. Пока суть до дела, решили перекинуться партию-другую в ронду, а другие, стали наблюдать. Эмануэл в этот день только и успевал наполнять глиняные рюмки кашасой. Торговля шла бойко, и лавочник потирал руки, сегодня будет небывалая выручка, такая только, бывает в день выдачи жалования серингеро. Толстяк посматривал на двери, ему не хотелось видеть молодого ди Оливера Пинту у себя в лавочке, Эмануэла просто подташнивало от этого шакала.
Через пять минут Макариу и Бруно пришли в лавочку. Бруно сначала подошел к прилавку, и выпил рюмку. Вид у молодого мужчины был какой-то особенный, лицо Бруно выглядело необычайно добрым, а на лице была улыбка. Это был вид абсолютно счастливого человека, и Эмануэла он просто выводил из себя. Лавочник уже знал, что к концу месяца Бруно женится на этой черной шалаве, которую Бруно прихватил у него. А молодой мужчина тем временем вышел с Пейшото в середину помещения, и вокруг него и Макариу плотно собрались батраки.
- Всем доброго вечера, - поприветствовал всех собравшихся в лавочке – Начну с новости, которая порадуют всех, через три недели с небольшим, в Санта-Рите будет большой праздник: приедет священник, будет и месса, а потом на следующий день свадьба!
- Это хорошо, я женюсь на Алиси! – сказал молодой серингеро.
- Значит, так священник пробудет на плантации четыре-пять дней, - проложил Бруно – За эти дни и свадьбы и крестины будут! Эти дни никто не будет работать. Только свадьбы все остальные после второго дня, потому что в этот день только две пары повенчаются – я со своей невестой и сын Макариу, с дочерью Афонсу Тольвано, а другой день вечером Падре обвенчает всех желающих, надеюсь никто не будет в обиде?
Обид не было, все прекрасно понимали, что Бруно и семья Пейшото приближённые к дому полковника и к нему самому. Если бы посчитать полковника Фермино, королем из детских сказок, а Санта-Риту его королевством, то Макариу и Бруно были его придворными. Все стали поздравлять Бруно и Макариу. А кто-то из толпы решил подшутить над мужчинами:
- А вот я в обиде, - послышалось из толпы, но в голосе «обиженного» был смех.
- Это кто и почему? – Бруно пристально всматривался в толпу, не смог понять, кто это сказал.
- Потому, что если говорит о свадьбе, то жених, и отец жениха, должны всех собравшихся угостить рюмочкой кашасы, - хитровато ответил, тот же голос. – А мы все выпьем за предстоящую свадьбу, и тогда никаких обид.
- Вот и правильно, - поддержали его другие.
- Ну что будем делать? – шепнул Макариу на ухо Бруно – Ведь если не уважим, то обидятся, а тут две сотни рюмок наберется…
- Давай, напополам, - кивнул тихо молодой управляющий, и сказал, поворачиваясь к прилавку – Мы пополам оплатим, дай целую бутылку на два стола.
- Хорошо, - окрысился лавочник.
К прилавку стали подходит мужчины, кто-то перед этим лично поздравлял Бруно и его крестного, а вот был среди толпы еще один человек, который злился черной злобой. Это был Рику, после того как он сцепился с Макариу, и тот увел его сожительницу, мужчина лютовал. Рику желал крови обидчика, но в открытую выступить не решился. Услышав, что тот, кто нанес, ему оскорбление собирался женить сына, мужчина кое о чем подумал, и усмехнулся. Свадьба дело хорошее, все напьются и Зулмирин хахаль, тоже.
А меж тем не подозревающий о грозящей ему угрозе Пейхото, вместе с Бруно, начали разговор о дополнительных выплатах за большую выработку:
- И теперь главное, прошу всех пока не пить, и помолчать, - обратился Бруно ко всем, и когда вновь наступила тишина, он сказал, то ради чего всех собрали – На плантации, будут новые правила: теперь те, у кого большая выработка, будут получать дополнительные выплаты…
В толпе начался гул, и не прошло и двух минут все, кто был тут, переговаривались:
- Это что такое?
- Что за выплаты?
- Тише-тише, мужики, - призвал Бруно к порядку всех серингеро, – Сейчас все расскажу, и если будут вопросы, то я и Макариу ответим на них..
- А кому будут эти выплаты? - вот и прозвучал первый вопрос.
- Смотрите, я по просьбе полковника, подсчитал, сколько у нас на плантации средняя выработка за неделю, и вышло, что почти все сдают по 100-150 килограмм в неделю, - начал пояснять Бруно – Полковник решил, что те, кто будет сдавать более 200 килограмм в неделю, будет получать дополнительные выплаты, от 30 конто за 200, а чем больше будет сдавать, размер выплаты тоже будет больше.
- Получается, что наш месячный заработок не будет выдаваться?
- Нет, просто будет доплачивать тем, кто больше 150 килограмм будет сдавать, - пояснил Бруно.
- Только вот придется, работать как проклятым, - сказал кто-то.
- Кто только сказал, пусть подойдет ко мне, - приказал Бруно.
К нему подошел старик, и Бруно стал пояснять ему:
- Алсеу, никто никого не будет заставлять, работать до изнеможения, у кого-то будет получатся, ему будут доплачивать, а те кто не в силах, тот просто будет получать обычный заработок за месяц, - Бруно говорил вежливо старику.
Еще долго обсуждали, и к Бруно и Макариу подходили многие. Эти нововведения, должны были обдуматься каждым. Кто-то даже поблагодарил Бруно и полковника, а кто решил, что ему хватит прежнего заработка. Те, у кого были семьи, как бы не говорил им управляющий или же писарь решили, что как бы ни было тяжело будет стараться выдавать больше двести килограмм. В любом случае, эта маленькая «реформа», ни оставила никого в стороне.
Три недели спустя….
С самого утра собирались люди со всей Санта-Риты. День был солнечный, как раз для праздника, такого как этот. Возле лавочки кипела работа, женщины что-то выкрикивали мужикам. Нарядно одетая, Женаина, принесла из большого дома скатерти с красивой вышивкой. Пожилая женщина торопилась, а ее задержали местные кумушки со своими поздравлениями. Женаина конечно была против этого брака, но сегодня ей хотелось верить, что брак старшего внука будет счастливый, и она просила об этом Бога.
Кумушки не отставали от нее, удивлялись, что молодой ди Оливера Пинту женится. Старушка еле отвязалась от них и как можно быстрее пошла в дом полковника. Там тоже готовились, может даже больше чем в поселении. В большом доме тоже будет свой праздник, приглашены многие местные уважаемые семьи. Женаина вздохнула, день, будет суматошный. За скольким надо проследить, и придя в дом, она на пару минут заглянула на кухню:
- Ну как тут? – спросила она у женщин, которые возились с приготовлением явств к столу.
- Все хорошо, уже мясо тушить поставили, - ответила хранительнице большого дома, полноватая женщина, которая ловко нарезала баранину.
- Хорошо, вы пока тут готовьте, - перевела дух Женаина – Я пойду посмотрю как Бруно, он уже должен одеться.
- Донна Женаина, - Анастасиу вбежал в кухню – Дайте мне льняные простыни, и вино…
- Пойдем, - кивнула та, и хмуро посмотрела на молодого негра - Ты уже в домике должен быть! Надеюсь, что там уже женщины убрали?
Анастасиу кивнул. Женаина дала ему все, что тот просил. А потом пошла в комнату к старшему внуку. Бруно был уже одет. На молодом мужчине была новенькая белая тройка. Хоть тут уже готово пронеслось у старушки в голове. Бруно святился от счастья, еще какие-то два часа и он будет законным мужем Селины! Он пытался скрыть волнение, но Бенту, который приехал пару дней назад, подшучивал надо братом:
- Вот раньше надо было волноваться! А теперь уже поздно, это конец твоей вольной жизни! Так что плач, а мы тебе с бабушкой слезинки утрем! – балагурил парень, в душе он по-доброму завидовал старшему брату, мечтая тоже о таком дне.
- Я счастлив Бенту, с этого дня Селина – моя! Так будет все жизнь! – лицо молодого ди Оливера Пинту было озарено, а в душе все пело. Как же ему хотелось увидеть ее! Он знал, что Селина будет самой красивой из всех невест в мире! Для этого Бруно был готов потерпеть и чертову удавку-галстук, эти не удобные новые скрипучие ботинки.
- Хорошо, скоро в часовню идти, - кивнула Женаина, она не могла не полюбоваться на обоих своих внуков.
А Бруно в тот день был вообще как картинка, красивый и статный в белом костюме, был похож на городского щеголя из газет, которые иной раз смотрела пожилая женщина, но смотрела только чтобы посмотреть на напечатанные там фотографии. Да она именно таким и представляла своего внука в день его свадьбы. Но вот не такой брак, она хотела для своего внука, боялась, как жизнь обоих молодых не стала кошмаром. Женаина поспешила, заглушить в себе этот страх, и посмотрела на улыбающегося младшего внука:
- Эй, шутник, кольца у тебя? – спросила она паренька, который стоял облокотившись на комод.
- Да, ба, они у меня тут, - парень похлопал рукой по карману пиджака, и хитро усмехнулся – Как соберутся в часовне гости, и невеста появится на пороге, я сразу отдам их… - Бенту нарочно сделал паузу – Неко…
Бруно рассмеялся, а Женаина, которая была с бедовой головой с раннего утра не оценила шутку :
- Перестань, безобразник, у меня сейчас голова иным забита, - она погрозила младшему из внуков пальцем – Пойду, зайду к Селине, посмотрю как у них там, может там помощь требуется.
- Ба, иди но потом к нам зайдешь, расскажешь, какая она там, - дал наказ Бруно.
В комнате Селины тоже заканчивали последние приготовления. Марта помогла племяннице одеть платье, подаренное Эсперансой. Последняя тоже была здесь, она помогала с причёской, в волосы Селина вплели две розы.
Венка из флёрдоранжа не было, его запретил священник. Да и вообще он после исповеди Селины, едва не отказался венчать пару. Блудница, да и еще беременная от другого, но Фермино смог все уладить, и к тому же Селина искренне покаялась в своем грехе, но не знала, что решающую роль в разращение на венчание сыграло пожертвование на нужды прихода, которое сделал Фермино от имени жениха и невесты. Падре пошел навстречу молодым, сказав, что Господь велел прощать раскаявшихся в грехе, только настоял, чтобы невеста была без венка из флердоранжа, символизирующего невинность и чистоту.
Но Селина и так был счастлива, ее сердце было наполнено радостью и счастьем. Она с волнительным трепетом ждала мига, когда молодой мужчина наденет ей на палец обручальное кольцо. Мулатка была полна светлых надежд, они будет счастливы! Бруно ее судьба, так было угодно всевышнему, и она с огромной радостью принимала, этот как ей казалась подарок. А разве не подарок, возможность быть с любимым человеком? Это самый лучший из всех подарков, что может быть в жизни человека.
- Вам не нужна помощь? – в комнате появилась Женаина, которая посмотрев на одетую и почти причёсанную невесту, улыбнулась, отметив про себя, что Бруно и Селина под стать друг другу, пара они красивая, но вот какая их семейная жизнь ждет? Пожилая женщина не могла не думать об этом, только вот все почти свершилось.
- Нет-нет, - ответила Марта – Сейчас только с волосами управимся.
- Бабушка Женаина, - Селина повернула голову, и улыбнулась старушке – А вы видели уже Бруно?
- Да, - Женаина тоже улыбнулась той, которая уже, считай вошла в ее семью.
- Он красивый?
- И очень, как городской парень, - Женаина продолжала улыбаться, пряча свою грусть и тревогу глубоко в сердце, хоть глаза хранительницы дома полковника были грустными, только никто не заметил этого, ни старший внук, ни его избранница. Возможно и никто другой, потому что сейчас, всех, особенно молодых окрыляли любовь и теплая волна счастья.
- Как Ивоне? – спросила Роксана, они с доктором Рожериу гуляли по одному из лучших парков города.
С той встречи в магазине женской одежды, между врачом и дочерью полковника, завязалось знакомство. Роксане нравился этот приятный слуга медицины. После разговора в кондитерской, последовало приглашение на новую встречу. Рожериу окрылила надежда, что в Роксане он найдет новую спутницу жизни, которая займет место его покойной жены. А вот она не могла сказать, что в докторе она нашла, того кто покончит с ее одиночеством. Конечно, ей нравилось беседовать с ним, она находила его воспитанным и приятным человеком. Но сказать, что ее тянуло к Рожериу как к мужчине, дочь полковника не могла.
Роксана то и дело думала о…. чертовом графе. Вот этого она себе простить не могла. Ей видите ли показалось, что Армандо ее тогда приревновал. Дура! С ним Роксана по-прежнему старалась свести общение, на нет. Да и глупость было бы думать, что у нее с этим напыщенным павлином возможны какие-то отношения! А вот Рожериу, хотя особых бурных чувств он и не вызывал у нее, возможно со временем, что-то и могло быть…
Только сейчас, Роксана не хотела давать Рожериу какую либо надежду.
- С каждым днем все лучше и лучше, - ответил мужчина, на вопрос своей собеседницы, он уже с каждым разом ждал этих встреч все дольше и больше – Меня больше радует, что шрамы очень быстро затягиваются, мазь помогает отлично.
- Что за мазь? Какие-то новейшее изобретение нашей науки? – поинтересовалась Роксана, которую привлекала медицина, да и вообще, считала не лишним знать о лекарствах.
- Нет, отнюдь, у нас в госпитале работает одна индианка, - Рожериу улыбнулся – Она выросла в племени, и помогала шаману, эта мазь их рецепт.
- И вы допускаете использование таких средств? – была удивлена женщина.
- Да, - кивнул доктор – Но поначалу своей практике, я как многие другие врачи относился к нетрадиционной медицине с негативной критикой.
- Что заставило изменить вас свое мнение?
- Один случай, - Рожериу припомнил подробности – К нам привезли мужчину, у него была рана на руке. Началась гангрена, мы не знали, что делать, думали отрезать его руку. Но тут одна из пациенток, предложила нам помощь. Разумеется, что я отказал, только она на свой страх и риск через родных достала нужную мазь и настойку. Она тайно давала это больному и мазала его руку мазью…
Когда я узнал, об этом, то уже больному стало легче. Руку сохранили, а лечение помогло.
- Да, все дело случая, - подметила Роксана – У нас в Санта-Рите врача не сыщешь днем с огнем, но есть очень хорошая знахарка Мария Нимфа, уже много людей поставила на ноги. А сколько наворожённых прошло через ее руки, не пересчитаешь..
- Могу представить, - врач улыбнулся – Вот с того случая, я и заинтересовался, лекарственным средствами индейцев. Написал на эту тему диссертацию.
- Это прекрасно, что люди перенимают опыт у тех, кто населял до нас эти земли! – одобрила его женщина.
- Но, увы, в медицине много консерваторов, - Рожериу развел руками – В госпитале мы тайно используем эту методику.
- Жаль.
- И еще как! Многим можно было помочь, - посетовал врач – Но вот лекарство от потери памяти нет, в самой современной медицине, ни у шаманов.
- Она не вспомнила о своей жизни? – Роксану интересовала история Ивоне, так похожая на сюжет любовного романа.
- Нет, даже имя… - Рожериу потер виски – Я боюсь, что она так и останется до конца жизни, без своего прошлого…
- Я вам, кажется, говорила, что читала роман о такой болезни? – Роксана вспомнила кое-то про сюжет.
- Да, а там память вернулась? – полюбопытствовал ее собеседник.
- Вернулась, но увы, не сразу, - ответила Роксана – помню, что героя обманывали, но потом все прояснилось…
- Но прояснится ли в жизни? – задумчиво сказал доктор.
- Надо надеется, а может у Ивони есть кто-то из родственников?
- Мне кажется, что нет, они бы уже объявились, - Рожериу сомневался.
- А если ее ищут, но не знают где она? – стала мыслить вслух Роксана.
- Я склоняюсь, к тому, что семья Ивони ехала вместе с ней в том поезде, и вероятно ее близкие погибли, она была в вагоне, где никто не выжил, - излагал свою версию врач, – Я просмотрел списки погибших, в том вагоне были с семьями три молодые женщины ее возраста. Но когда зачитывал ей их имена, Ивони, не смогла вспомнить, что либо.
- Думаете, что она не узнала собственное имя?
- Да, - кивнул тот, его сильно тревожила эта ситуация, врач переживал, что не мог помочь своей пациентке – Мне ее жаль, но я бессилен помочь ей…
- Вам надо хоть немного отвлечься, - сказала Роксана.
Рожериу подумал, что это хорошая возможность пригласить дочь полковника в театр, и не мог не воспользоваться ей:
- Что до отвлечься, то я узнал, что в театре «Amazonas» дают скоро премьеру, - он посматривал на ту, которая давала ему надежду, на личное счастье – Я хотел бы вас пригласить на премьеру, я, если согласитесь, заранее закажу ложу?
Роксана задумалась. Ей хотелось увидеть новый театр, да и премьеру посмотреть хотелось. К тому же это приглашение ни к чему не обязывает ее.
- Почему бы нет? – женщина улыбнулась.
- Тогда я сегодня-завтра закажу ложу, - Рожериу просиял.
Небольшая часовенка Санта-Риты преобразились. Управная цветами, вымытая до блеска, она сияла. В самом помещении не было яблоку , где упасть. Фермино и Элиза были посаженными Жесинты, об этом полковник просил Афонсу. Невесты уже были возле часовни, и ждали минуту, когда идти по самой важной их жизни дороге.
Жесинта как и Селина волновалась. Девушка старалась держаться спокойно, она была в хорошеньком подвенечном платье, которое конечно уступало, можно сказать королевскому наряду второй невесты. Но это не смущало девушку, ведь обе невесты были прекрасны. И обе сейчас соединятся с теми, кого любили. Все, это последние мгновения их девичества, выйдя из часовни, они вступят на новую дорогу. А как иначе? Обе станут жёнами, и обоим хотелось, чтобы брак был соткан из счастья, и они сохранили свою любовь. Но если обе были уверены, что будет любить своих мужей до самого последнего вздоха. Но и они обе поняли, что впереди не только безоблачное счастье, но и трудности, которые придется преодолеть. И этот день запомнится на все жизнь, как самый важный и счастливый.
- Ты боишься? – спросила Селину Жасинта.
- Нет, но очень волнуюсь, - ответила та.
- У тебя очень красивое платье, - Жасинта улыбнулась своей компаньонке по венчанию, она кинула беглый взгляд на гостей, которые не сводили глаз с двух прекрасных невест, обсуждая их одеяния.
- Ты тоже очень красивая, - сделала ответный комплимент Селина – Я желаю тебе счастья и как можно меньше трудностей на жизненном пути…
- Спасибо, - кивнула та.
Настала пора идти , первой к часовне пошла Жесинта , в сопровождении гордо выставившего грудь, отца. Афонсо был горд своей невестой, и его не очень смущало, что он слышал в толпе. Говорили, что мулатка затмила своим нарядом его дочь. Нет, пусть болтают, но его дочь идет к алтарю с венком из флердоранжа, и с незапятнанной честью. Талвано горделиво вел дочь, и люди приветствовали их, а когда они вошли в часовню, но Неко не смог отвести глаза от своей, без пяти минут, жены.
А потом настало время не сводить глаз с невесты, для молодого ди Оливира Пинту. Селина казалась ему самой прекрасной девушкой в мире, самой желанной. И она не сводила счастливый взгляд с того, кто сейчас наденет на ее палец обручальное кольцо. Сердца обоих бились в бешеном ритме. Им казалось, что все переставало сейчас существовать. Бруно ласкал свою возлюбленную взглядом. В голове молодого ди Оливера Пинту пронеслась мысль: все сбылось и она теперь – его! Его жена! От этой мысли у молодого мужчины перехватило дыхание, а сердце наполнилось небывалой нежностью.
Обе пары приклонили колени перед алтарём. Падре начал церемонии с красивой проповеди о любви и супружеской верности. Слова Падре оставались в каждом, из четырех любящих сердец, а пары смотрели в глаза своим возлюбленным. После проповеди, падре начал церемонию и задал каждому из четверых главный вопрос:
- Мануэл Пейшото, берешь ли ты в жены Жасиру Тальвоно, и обязуешься ли ты любить и уважать ее в радости и горе, в болезни и здравии, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучить вас?
- Беру, - парень смотрел на свою любимую и улыбался ей.
- А ты, Жесинта Толвано, берешь ли Мануэла Пейхото в законные мужья, и обязуешься ли ты любить и почитать его, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?
- Беру, - ответила девушка.
Педре повернулся к другой паре:
- Бруно ди Оливера Пинту, берешь ли ты Селину Фрейра в свои законные супруги, и обязуешься ли ты любить и уважать ее в радости и горе, в болезни и здравии, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучить вас?
- Беру, и клянусь, что буду любить ее всем сердцем, - Бруно смотрел в глаза своей любимой, Селина улыбнулась ему, из ее глаз выкатилась слезинка, от волнения и от переполняющего ее счастья.
- Селина Ферйра, берешь ли ты Бруно ди Оливера Пинту в свои законные мужья, и обязуешься ли ты почитать и любить его, в радости и горе, в болезни и здравии, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас?
- Беру, - ее душу переполнял восторг, сердце мулатки бешено билось, они вмести и больше никто не разлучит их.
Пары обменялись кольцами, а потом и пришел черед первого супружеского поцелуя. Все зааплодировали молодым, которые выходили из часовни. Но один человек, который находился в часовне, не улыбался, а плакал. Это была Женаина, невольно смотря на внука и его новоиспеченную жену, она видела свою дочь и Клаудиу. Она увидела их ,словно они стояли тут, счастливые с улыбкой на лице. И старушка утерла слезинки:
- Господи, смилуйся над этими двумя, пошли им счастье! – тихо, но так неистово молилась она, и посмотрела на распятие над алтарем – Не дай Селине, повторит судьбу моей несчастной дочери, прошу тебя, помоги Бруно измениться!
Отредактировано Aulen (05.07.2017 13:30)
