39
Кэти помогла детям принять ванну и одела их в пижамы. Потом приняла душ, помедлив под теплыми струями, наслаждаясь роскошным ощущением шампуня и мыла, смывающих с тела соль после дня, проведенного на солнце.
Она приготовила пасту, а после ужина выбрала из большой коллекции DVD фильм, который согласились посмотреть и брат, и сестра. Им оказался «В поисках Немо». Кэти сидела на диване между Джошем и Кристен с миской попкорна на коленях, и маленькие ручки тянулись то справа, то слева. Одетая в удобные тренировочные брюки, которые выложил Алекс, и старую хоккейную футболку «Каролина пэнтерс», Кэти подобрала под себя ноги, впервые за день чувствуя себя совершенно спокойно.
Снаружи небо горело огнем, но яркие краски вскоре побледнели до пастельных тонов, уступая синевато-серому и наконец индиго. В небе уже поблескивали звезды, а над землей поднимались последние дрожащие волны знойного марева.
Кристен довольно скоро начала зевать, но стоило Дори появиться на экране, она оживлялась:
— Дори моя любимая, только не помню — почему!
Слева Джош изо всех сил боролся со сном.
Когда мультфильм закончился и Кэти потянулась выключить DVD-проигрыватель, Джош поднял голову, но тут же уронил ее на диван. Мальчик был слишком тяжелым, чтобы нести его на руках, и Кэти потрясла Джоша за плечо, говоря, что пора ложиться спать. Он немного поканючил, но потом все-таки сел, зевнул и поднялся на ноги. Опираясь на Кэти, он поплелся в спальню, без всяких споров залез на кровать, и Кэти поцеловала его на ночь.
Затем подошла очередь Кристен. Малышка попросила Кэти полежать с ней несколько минут, и Кэти прилегла, глядя в потолок, чувствуя, как наконец начинает сказываться усталость от дневной жары. Вскоре Кристен заснула. Кэти усилием воли заставила себя подняться и на цыпочках вышла из комнаты.
Она прибрала остатки ужина и высыпала из миски попкорн. В гостиной повсюду чувствовалось присутствие в доме детей: стопка пазлов на книжной полке, корзина игрушек в углу, удобные кожаные диваны, такие полезные в защите от пятен. Кэти рассматривала старомодные часы, которые надо ежедневно заводить, собрание старинных энциклопедий в шкафу возле шезлонга, хрустальную вазу на столике у подоконника. Стены украшали стильные черно-белые снимки полуразвалившихся сушильных сараев для табака, очень характерных для Юга. Кэти вспомнила, что видела множество подобных пейзажей, когда проезжала Северную Каролину.
Оставила свои следы и жизнь без хозяйки: красное пятно на ковровой дорожке у дивана, трещины в деревянном полу, пыль на плинтусах. Но Кэти не удержалась от улыбки, потому что все это красноречиво говорило о хозяине дома, вдовце с детьми на руках, который всеми силами старается правильно растить малышей и поддерживать в комнатах чистоту, пусть и относительную. Дом был фотографией жизни Алекса, и Кэти нравилась здешняя непринужденная, уютная атмосфера.
Выключив свет, она улеглась на диван, взяла пульт и начала переключать каналы в поисках чего-нибудь интересного, но не слишком сложного. Шел десятый час. Значит, еще шестьдесят минут ожидания. Лежа на спине, она смотрела канал «Discovery», где показывали что-то о вулканах. Мешал блик в углу экрана. Кэти дотянулась до тумбочки и выключила лампу. Видно стало лучше.
Несколько минут она смотрела телевизор, не замечая, что всякий раз, когда она моргает, глаза остаются закрытыми чуть дольше. Дыхание стало медленнее, Кэти словно таяла и растворялась. Мысли разбредались. Сперва возникли несвязные воспоминания о катании на каруселях и городской панораме с колеса обозрения. Люди, стоявшие группами, — молодые и старые, подростки, семьи с детьми. И человек в бейсболке и темных очках, пробирающийся сквозь толпу с явной целью, которого она быстро потеряла из виду. Она узнала походку, желваки на щеках, манеру размахивать руками.
Кэти уже засыпала, расслабившись и погрузившись в воспоминания. Перед глазами все расплывалось, телевизор звучал словно издалека. В комнате стало темнее и тише. Она уплывала все дальше, но мысли отчего-то возвращались к увиденному с колеса обозрения — к человеку, которого она заметила в толпе. К человеку, который двигался, как охотник, пробирающийся сквозь кустарник в поисках добычи.
40
Кевин смотрел на окна второго этажа, держа наполовину пустую бутылку водки, третью за ночь. Он стоял у причала за магазином, переодетый в черную рубашку с длинными рукавами и темные джинсы. Белело только его лицо — он был в тени кипариса и к тому же прятался за грузовиком. Он высматривал Эрин и пил, решив допить бутылку. Люди то и дело выходили из магазина на пристань, расплатившись за бензин кредитками. Толпа, вечно толпа, даже здесь, в этой глуши. Кевин переместился ближе к торцевой стене, не сводя глаз с окна, в котором мигал голубоватый отсвет телевизора.
Смотрят вчетвером фильмы, строят из себя счастливую семью. А может, дети уже спят, утомившись после целого дня на празднике и езды на велосипеде, и Эрин и ее седой любовник целуются и трогают друг друга, пока на экране влюбляются Мэг Райан или Джулия Робертс.
Все болело, он страшно устал, желудок по-прежнему жгло. Он мог подняться по лестнице и выбить дверь ногой, десять раз мог их убить. Он и хотел с этим покончить, но в магазине были люди. На парковке яблоку негде упасть. Он толкал свой автомобиль, не заводя мотор, под дерево за магазином, где его не было видно со стоянки. Кевину не терпелось навести «глок» и нажать на спусковой крючок, он хотел насладиться зрелищем их гибели, но одновременно ему хотелось лечь и заснуть, потому что он устал как никогда в жизни, а по пробуждении увидеть рядом Эрин, которая и не думала от него уходить.
Он заметил, как за стеклом мелькнул ее профиль. Эрин с улыбкой отвернулась, и Кевин понял, что она думает о седовласом. Думает о сексе, а ведь в Библии сказано: «Как… блудодействовавшие и ходившие за иною плотию, подвергшись казни огня вечного, поставлены в пример, Так точно будет и с сими мечтателями, которые оскверняют плоть…» [16]
Мысленно он уже видел себя ангелом Господним. Эрин согрешила, а в Библии сказано: «…Тот …будет мучим в огне и сере пред святыми Ангелами…» [17] .
В Библии повсюду огонь, средство очищения и кары. Кевин знал, что огонь обладает необоримой силой, это оружие ангелов. Он прикончил бутылку водки и пинком отшвырнул ее под кусты.
К бензоколонке подъехала машина, из нее вышел человек, вставил кредитку и начал заливать бак. Рядом висело предупреждение, что курить здесь запрещено, потому что бензин огнеопасен. А в магазине к тому же продается жидкость для заправки зажигалок. Кевин помнил, что человек, стоявший перед ним в очереди, держал в руках такой флакон.
Огонь!
Алекс передвинулся на сиденье и перехватил руль, устраиваясь поудобнее. Джойс с дочерью, сидевшие сзади, не закрывали ртов от самого Рейли.
Поглядывая на часы на приборной панели, Алекс думал, что время уже позднее. Дети либо спят, либо скоро заснут. Это хорошо. На обратном пути он выпил бутылку воды, но по-прежнему хотел пить и думал, не остановиться ли купить еще. Он знал, что ни Джойс, ни ее дочь не будут против, но не хотел задерживаться. Он мечтал поскорее добраться домой.
Следя за дорогой, Алекс думал о Джоше, Кристен, о Кэти, подолгу вспоминал о Карли. Он размышлял, что сказала бы о Кэти покойная жена. Не этой ли девушке предназначено второе письмо? Он вспоминал, как Кэти помогала Кристен одевать куклу и как красива она была в тот вечер, когда пригласила его к себе на ужин. При мысли, что Кэти ждет его дома, Алекс боролся с искушением вдавить педаль акселератора в пол.
На встречной полосе возникали точечки белого света, которые постепенно разделялись и увеличивались, превращаясь в фары встречных машин, и становились все ярче, пока не проносились мимо. В зеркале заднего вида красные огоньки быстро исчезали вдали.
На юге вспыхнула зарница. Небо мигнуло, как в слайд-шоу. Справа у дороги сельский дом, внизу горит свет. Обогнав грузовик с виргинскими номерами, Алекс покрутил плечами, пытаясь стряхнуть усталость, которую ощущал все сильнее. Миновав указатель, где значилось количество миль до Уилмингтона, он вздохнул. Ехать было еще далеко.
Во сне веки Кэти трепетали — подсознание и теперь не прекращало работу, соединяя кусочки, фрагменты, детали виденного днем.
Сон оборвался. Кэти подтянула колени к подбородку и повернулась на бок, почти проснувшись. Вскоре ее дыхание снова стало ровным.
В десять парковка почти опустела. Перед самым закрытием магазина Кевин пошел ко входу, сощурившись от электрического света. Он толкнул дверь и услышал, как звякнул колокольчик. За прилавком сидел мужчина в белом фартуке, которого Кевин смутно помнил, но не мог сообразить, где он раньше его видел. На фартуке справа стояло клеймо «Роджер».
Кевин подошел к прилавку и сказал, сражаясь с плохо дававшимся разделением слов:
— У меня бензин прямо на дороге кончился.
— Канистры у той стены, — машинально ответил Роджер. Подняв глаза на вошедшего, он растерянно заморгал: — Вам плохо?
— Устал просто, — ответил Кевин и пошел по проходу, стараясь не привлекать внимания, но зная, что продавец не сводит с него глаз. «Глок» за поясом джинсов, так что Роджеру лучше не совать нос в чужие дела. У дальней стены стояли три пятигаллонных пластиковых канистры. Кевин взял две, принес их к кассе и выложил деньги на прилавок.
— Рассчитаюсь, когда налью.
Он наливал бензин в канистру, глядя, как меняются цифры. Налив вторую, он вернулся в магазин. Роджер неуверенно смотрел на него, медля отдавать сдачу.
— Столько бензина вам тяжело нести будет.
— Он нужен для Эрин.
— Для кого?
— Да продадите вы мне чертов бензин или нет? — вспылил он.
— Вы в состоянии вести машину?
— Болею я, — пробормотал Кевин. — Весь день тошнит.
Неизвестно, поверил ли ему Роджер, но деньги с прилавка взял и сдачу отсчитал. Кевин пошел за оставленными у колонки канистрами. На вес они были как две свинцовые чушки. Кевин напряг мышцы — желудок жгло, за ушами пульсировала боль — и пошел по шоссе, уходя от освещенного магазина.
Оказавшись в темноте, он поставил канистры в высокую траву у самой дороги и кружным путем вернулся к задней стене магазина. Надо дождаться, пока Роджер закроет дверь, пока погаснет свет. Подождать, пока наверху все заснут. Взяв в машине новую бутылку водки, он сделал глоток.
В Уилмингтоне Алекс встрепенулся и сел прямее. Осталось недолго. Полчаса, и будет Саутпорт. Высадить Джойс с дочерью, и он дома.
Он гадал, ждет ли Кэти в гостиной или, как грозилась, он найдет ее в своей спальне.
Точно так же вела себя Карли. Говоря о делах или о том, как ее родителям отдыхается во Флориде, она вдруг ни с того ни с сего заявляла, что ей все надоело, и предлагала пойти в спальню подурачиться.
Алекс посмотрел на часы. Четверть одиннадцатого. Кэти ждет. На обочине он заметил полдюжины оленей, застывших в траве и завороженно глядевших на свет фар. Их глаза с белыми бликами светились странным светом, словно у призраков.
Кевин видел, как погасла флюоресцентная вывеска над бензоколонкой. Затем выключился свет в магазине. Из своего укрытия он смотрел, как Роджер запирает дверь. Продавец потянул ее несколько раз, проверяя, надежно ли заперто, и не спеша пошел к коричневому пикапу, стоявшему на дальнем конце засыпанной щебенкой половины парковки.
Мотор завелся со стоном и скрежетом — ослаб ремень вентилятора. Роджер несколько раз газанул, затем включил фары и медленно выехал на шоссе, направившись к центру.
Кевин подождал минут пять, удостоверившись, что Роджер ничего не забыл и не вернется. Шоссе перед магазином было пустым. Машин не было ни с той, ни с другой стороны. Кевин побежал к спрятанным канистрам. Оглядевшись еще раз, он понес одну из них к задней стене магазина, поставив у мусорных контейнеров. Затем принес вторую.
Одно окно второго этажа все так же освещалось голубоватым светом. Других огней в доме не было. Кевин не сомневался, что эти двое лежат обнаженными. В нем закипал гнев. Пора, подумал он. Пробил их час. Потянувшись за бензином, он вдруг увидел четыре канистры вместо двух, но, закрыв один глаз, убедился: все-таки две. Сделав шаг, Кевин отчего-то потерял равновесие — его резко повело вперед. Покачиваясь, он водил рукой, пытаясь схватиться за угол дома, но промахнулся и рухнул ничком, сильно ударившись о гравий. В глазах вспыхнули искры и звезды, и каждая прожигала голову новой болью. Стало трудно дышать. Он попытался подняться на ноги, но снова упал. Тогда Кевин перекатился на спину и стал глядеть на звезды.
Он не пьян, потому что он вообще не пьет, но с ним что-то творится. Белые точки звезд кружились все быстрее и быстрее, словно подхваченные гигантским торнадо. Кевин крепко зажмурился, но вращение все ускорялось. Он перекатился на бок, и его вырвало на щебенку. Не иначе, ему наркотиков подмешали: ведь, можно сказать, ни капли не пил целый день, но еще никогда не чувствовал себя так паршиво.
Ничего не видя перед собой, он водил руками, нашаривая канистру, и наткнулся на мусорный контейнер. Схватившись за край крышки, он попытался подняться, но его пошатнуло назад. Рывок оказался слишком силен: крышка со скрежетом сорвалась, и с грохотом упала вместе с Кевином.
Кэти вздрогнула от неожиданного звука, пробуждаясь от крепкого сна. Лишь через секунду она с трудом открыла глаза и села на диване. Спросонья она не поняла, приснился ей шум или что-то упало наяву.
Все было тихо. Кэти снова улеглась, позволив себе заснуть. Сон продолжился с того места, где его прервали. Она снова была на ярмарке, на колесе обозрения, но рядом с ней сидела не Кристен, а Джо.
Кевину все же удалось встать на ноги и выпрямиться. Он не понимал, что с ним происходит и почему его шатает. Он решил выровнять дыхание: вдох-выдох, вдох-выдох. Увидев наконец канистры, он шагнул к ним, едва не упав снова.
Но не упал. Подняв канистру, он поплелся к лестнице у задней стены дома. Потянувшись к перилам, он схватил пустоту, но на второй раз нащупал деревянную планку. Он нес наверх полную канистру бензина, как гималайский носильщик-шерп. Дойдя до площадки, он, задыхаясь, нагнулся отвинтить колпачок. Кровь прилила к голове, и Кевин едва не потерял сознание, но ухватился за канистру и удержался на ногах. Крышку он отвинчивал долго, потому что она то и дело выскальзывала у него из пальцев.
Открыв канистру, Кевин поднял ее и начал поливать площадку бензином, щедро плеснув и на дверь. С каждым взмахом канистра становилась легче. Полукруглые мокрые следы сразу впитывались в стену. Он лил направо и налево, стараясь облить задний фасад как можно больше, и двинулся вниз по лестнице, продолжая лить бензин широкими движениями. От резкого запаха его мутило, но он не останавливался.
Канистра почти опустела, когда Кевин ступил на гравий. Он тяжело дышал, с трудом сдерживая дурноту, но упрямо двигался к цели. У него были твердые намерения. Отшвырнув пустую канистру, он взял вторую. Он не мог облить стены до самой крыши, но делал то, что было в его силах. Смочив бензином одну торцевую стену, он перешел к другой. Наверху за окном по-прежнему работал телевизор, но все было тихо.
Он вылил остатки бензина на вторую торцевую стену, и у него ничего не осталось для фасада. Кевин посмотрел на шоссе. Машин по-прежнему не было. Наверху над ним смеялись обнаженные Эрин и седовласый. Эрин сбежала, Кевин почти настиг ее в Филадельфии, но тогда она называла себя не Эрин, а Эрика, а выдает себя за Кэти.
Он стоял перед магазином, думая об окнах. Может, эти двое уже встревожились, а может, и нет. Ему все равно. Ему нужна жидкость для растопки, или моторное масло, или скипидар — все, что угодно, лишь бы горело. Но если он не разобьет витрину, у него останется мало времени.
Он разбил стекло локтем, однако сирена не включилась. Вытаскивая осколки стекла из рамы, он почти не обращал внимания, что порезал пальцы и из них сочится кровь. Он сделал еще несколько ударов в стекло. Теперь Кевин счел, что отверстие достаточно велико, чтобы протиснуться, но наткнулся предплечьем на заостренный, как пика, осколок, глубоко вонзившийся в него. Кевин рванул руку, разрывая собственную плоть. Он уже не мог остановиться. Кровь потекла ручейками, капая на пол, смешиваясь с кровью из порезанных пальцев.
Холодильники у дальней стены были освещены. Кевин направился туда, мимолетно заинтересовавшись, горят ли вообще «Чириос» или «Твинкис». Или компакт-диски. Он нашел уголь и два флакона жидкости для розжига. Мало. Недостаточно. Кевин, моргая, огляделся в поисках чего-нибудь еще и заметил гриль в глубине магазина.
Природный газ. Пропан.
Подойдя к гриль-бару, он поднял отделявший покупателей барьер и подошел к мангалу. Включил горелку, вторую. Где-то должен быть клапан, но Кевин не знал, где его искать, а времени в обрез, кто-нибудь уже едет, а Коффи и Рамирес сплетничают о нем, пересмеиваясь и спрашивая, пробовал ли он крабовые котлетки в Провинстауне.
Увидев на вешалке фартук Роджера, Кевин бросил его в огонь. Открыв флакон с растопкой, который держал в руке, он полил из спрея стены вокруг гриля. Флакон был скользким от крови, но Кевин не понимал, откуда взялась кровь. Забравшись на прилавок, он неровными кляксами смочил потолок и спрыгнул на пол. Он тонкой струйкой лил жидкость вдоль фасадной стены, когда заметил, что фартук горит вовсю. Флакон опустел, Кевин отшвырнул его прочь и открыл второй, снова направив струйку в потолок. Языки пламени от фартука уже лизали стены. Он полил растопкой кассу и маленький столик за ней. Второй флакон тоже закончился. Поискав у кассы зажигалку, Кевин нашел целую пластиковую корзину с зажигалками, рядом со стендом с сигаретами. Забрав их, он, спотыкаясь, пробрался к разбитому им окну и вылез наружу, наступая на битое стекло и слыша, как оно, хлопая, трескается под его подошвами. Дойдя до угла, он щелкнул зажигалкой и поднес пламя к разившей бензином стене, глядя, как занялось дерево. Обойдя дом, он тронул зажигалкой мокрую от бензина лестницу, и огонь сразу взвился к самой двери на втором этаже, доставая языками до крыши. Осталась последняя стена.
Огненные цветы цвели уже повсюду, внутри рябило от пламени, ведь Эрин грешница и ее любовник грешник, а в Библии сказано: «…Которые подвергнутся наказанию, вечной погибели от лица Господа…» [18] .
Кевин отступил, глядя, как пламя начинает пожирать дом, и отер лицо, оставив на нем кровавые следы. В оранжевом колеблющемся свете он казался жутковатым монстром, выходцем из ада.
В ее сне Джо не улыбалась, сидя рядом с Кэти на колесе обозрения. Она тоже вглядывалась в толпу внизу, сосредоточенно сведя брови.
— Вон, — сказала она, указывая вниз. — Вон он, видишь?
— Что ты здесь делаешь? Где Кристен?
— Кристен спит. А тебе нужно вспомнить. Давай, напрягись.
Кэти послушно смотрела, но внизу было много людей, и все куда-то спешили.
— Где, что? — спрашивала она. — Я ничего не вижу.
— Он здесь, — сказала Джо.
— Кто?
— Ты знаешь.
Во сне колесо обозрения резко остановилось. Звук был громкий, как от разбитого стекла, и прозвучал сигналом к перемене. Праздничные краски начали бледнеть, толпа внизу исчезла, застилаемая облаками, которых не было секунду назад. Мир словно кто-то медленно стирал, и вдруг все померкло. Кэти окружила непроницаемая темнота, нарушаемая лишь странными вспышками на границе поля зрения и звуками знакомого голоса.
Джо заговорила снова, почти шепотом:
— Чувствуешь запах?
Кэти потянула носом, все еще не до конца проснувшись. Глаза широко раскрылись — их отчего-то защипало, когда она пыталась сфокусировать зрение. Телевизор еще работал, и Кэти поняла, что заснула. Сон быстро забывался, но слова Джо эхом отдавались в ушах: «Чувствуешь запах?»
С сонным глубоким вздохом Кэти села и сразу закашлялась. Через мгновение она поняла, что в комнате дым. Она сорвалась с дивана.
За окном Кэти увидела пламя, танцующее, свивающееся в оранжевые вихри. Она выскочила в коридор. Из кухни плотными клубами валил дым. Кэти услышала словно бы звуки приближающегося поезда, который перекрывали треск, хлопки и шипенье, и как-то сразу осознала ситуацию.
О Господи, дети!
Обмерев от ужаса, Кэти кинулась в комнату Джоша, которая была ближе.
Подбежав к постели, она схватила Джоша за руку:
— Джош, вставай! Дом горит! Надо выбираться!
Спросонья мальчик попробовал хныкать, но Кэти рывком заставила его встать и прервала жалобы, заорав:
— Живей!
Кэти вытолкала его в коридор, где Джош сразу закашлялся, согнувшись пополам, и потащила к комнате Кристен, нащупывая дверь.
Здесь дыма было меньше, но явственно ощущался нарастающий жар. Выпустив у кровати руку Джоша, который плакал и кашлял на каждом слове, Кэти разбудила девочку и перекинула ее через плечо.
Выскочив из комнаты — с Джошем за руку, а с Кристен на руках, — она сквозь дым увидела в конце коридора, у выхода оранжевое пламя. Кэти развернулась и побежала от огня к спальне Алекса.
Она ворвалась в комнату, захлопнула дверь, включила свет. Электричество еще было, и еще было чем дышать. Кровать Алекса стояла у одной стены, комод — у другой, между окон — кресло-качалка.
Сотрясаемая мучительным кашлем, спотыкаясь, она потащила Джоша и Кристен к окну. Оба уже кричали и плакали от болезненных спазмов кашля. Кэти попробовала освободить руки, чтобы поднять раму, но Кристен и Джош вцепились в нее и повисли.
— Мне нужно открыть окошко! — закричала она, стряхивая с себя детей. — Больше выбраться негде!
Испуганные дети не поняли, но объяснять времени не было. Кэти лихорадочно дернула старомодную оконную защелку и, напрягая мышцы, попробовала поднять вверх тяжелую раму. Та не поддавалась. Приглядевшись, Кэти увидела в щелях толстый слой краски — раму покрасили закрытой, должно быть, несколько лет назад. Кэти растерялась, но при виде двух перепуганных детей, смотревших на нее расширенными глазами, в голове наступила полная ясность. Она судорожно огляделась, ища что-нибудь тяжелое, и схватилась за кресло-качалку.
Оно было тяжелым, но Кэти, не чувствуя этого, подняла кресло и с силой обрушила на окно. Стекло треснуло, но не разбилось. Кэти ударила снова, плача от страха и волнения, и кресло вылетело наружу, звучно задев козырек над входом в магазин. Сбив осколки внизу рамы, Кэти кинулась к кровати, сорвала покрывало и бросила его на подоконник и раму.
За спиной раздался громкий треск. Кэти в ужасе обернулась. Тонкие длинные языки, как усики плюща, лизали потолок. Не в силах сразу оторваться от завораживающе-жуткого зрелища, она вдруг заметила портрет на стене. Кэти подумала, что это покойная жена Алекса, но тут же ошеломленно заморгала, смигивая слезы. Решив, что это ей чудится за пеленой дыма и в адреналиновом угаре, она невольно сделала шаг к очень знакомому лицу, но над головой раздался странный гул, и Кэти словно очнулась. Она схватила с кровати одеяло, поставила Джоша и Кристен на подоконник, вскочила на него сама, свесила ноги и, обернув детей одеялом, притянула к себе.
Молясь, чтобы одеяло защитило детей от осколков стекла, Кэти начала понемногу съезжать на козырек над магазином. В воздухе они висели, казалось, целую вечность. Кэти извернулась так, чтобы дети оказались сверху, и упала на козырек спиной. От окна было всего четыре или пять футов, но от удара она не сразу смогла вздохнуть. Боль прокатилась по ней волной.
Джош и Кристен икали от страха, плакали и кашляли, но они были живы. Кэти заморгала, стараясь не терять сознание, уверенная, что сломала позвоночник. Однако ноги слушались. Повернув голову, чтобы слезы выкатились из орбит, она постепенно поняла, что Джош и Кристен возятся на ней, выпутываясь из одеяла. Вверху из разбитого окна спальни уже высовывались жадные языки пламени. Теперь горело все, дом превратился в гигантский костер, и Кэти поняла, что жить им осталось считанные минуты, если она не найдет в себе силы подняться.
Впереди, над неровной чернеющей линией деревьев, Алекс увидел оранжевое зарево. На окраине Саутпорта что-то горело. Отчего он не заметил этого, пока джип петлял по улицам, пробираясь к дому Джойс? Алекс нахмурился, глядя на освещенный горизонт. Что-то подсказывало, что впереди ждет опасность, но он колебался всего мгновение перед тем, как нажать на педаль газа.
Джош и Кристен уже сидели, когда Кэти перевернулась на живот и посмотрела вниз. До земли футов десять, но выхода не было, придется рискнуть. Времени уже не осталось. Джош плакал, но не возражал, когда Кэти быстро объяснила, что теперь нужно делать. Стиснув руки мальчика, она говорила, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
— Я спущу тебя как смогу низко, но затем тебе придется прыгать.
Он кивнул, явно пребывая в шоке, и Кэти переместилась к краю, таща за собой Джоша. На самом краю она взяла его за руку. Козырек уже дрожал — пламя обвивало столбы-подпорки. Джош спустил ноги вниз, держась за Кэти, а она легла на козырек, опуская мальчика как можно ниже. Господи, как больно руки… Четыре фута, не больше, напомнила она себе. Падать будет всего ничего, парень не успеет перевернуться и приземлится на ноги.
Она разжала руки, когда крыша магазина содрогнулась. Дрожащая Кристен подползла сзади.
— Так, малышка, твоя очередь, — решительно сказала Кэти. — Давай ручку.
Она осторожно, но быстро опустила девочку вниз, задержав дыхание когда разжимала пальцы. Через секунду дети стояли на ногах, глядя вверх, на нее. Они ее ждали.
— Бегите! — закричала Кэти. — Дальше от дома! Отойдите дальше!
Слова потонули в новом приступе кашля. Медлить было нельзя.
Схватившись за край козырька, она свесила сперва одну ногу, потом другую. На вытянутых руках Кэти провисела не больше секунды — пальцы сами разжались.
Она ударилась о землю, разбив колени, и окончательно погасила инерцию падения, растянувшись перед входом в магазин. Ноги болели страшно, но нужно было отвести детей подальше. Кэти поковыляла к ним, схватила за руки и повела прочь.
Пламя танцевало и прыгало, выбрасывая в небо длинные языки. Загорелись дуб и магнолия, и ветки трещали, как петарды. Раздался оглушительный хлопок, от которого зазвенело в ушах. Кэти со страхом оглянулась через плечо и увидела, как крыша и стены почти одновременно рухнули. Через секунду земля содрогнулась от мощного взрыва, и Кэти с детьми сбило с ног обжигающей воздушной волной.
Отдышавшись, они обернулись и увидели, что магазин превратился в огромный огненный конус.
Но они были живы. Кэти подтянула к себе Джоша и Кристен. Дети всхлипывали, и она поцеловала их в макушки, крепко обнимая.
— Вы живы, — повторяла она. — Все уже позади, опасности нет.
И только когда дорогу им закрыл черный силуэт, Кэти поняла, что ошиблась.
Над ними с пистолетом у бедра стоял Кевин.
Алекс готов был продавить педаль акселератора. Волнение в нем росло с каждой секундой. Хотя пожар был слишком далеко, чтобы определить, что горит, у Алекса холодело под ложечкой. Здесь, на окраине, строений было мало, в основном фермерские дома. И, конечно, магазин.
Алекс наклонился над рулевым колесом, будто заставляя джип двигаться быстрее. Быстрее!
Кэти не сразу поверила своим глазам.
— Где он? — скрипуче спросил Кевин. Слова он выговаривал нечетко, но Кэти узнала голос, хотя тень наполовину скрывала черную фигуру. Подсвеченный отблеском пожара, словно адским пламенем, Кевин стоял в маске из крови и копоти. Потеки на рубашке тоже походили на кровь. В его руке плясал жирно блестевший, словно его обмакнули в бочонок с маслом, «глок».
«Он здесь», — сказала Джо в ее сне. «Кто?» — «Ты знаешь».
Кевин поднял пистолет и направил на Кэти.
— Эрин, я с ним только поговорю.
Кэти поднялась на ноги. Кристен и Джош цеплялись за нее со страхом на личиках. Взгляд Кевина был безумным, движения отрывисты и резки. Он шагнул к ней и чуть не упал, потеряв равновесие. Руку с пистолетом водило вправо и влево.
Он пришел убить их всех, поняла Кэти. Он попытался сжечь их заживо. Он пьян, смертельно пьян, хуже, чем ей когда-либо доводилось видеть. Ничего не понимает, просто невменяем.
Надо увести детей. Надо дать им возможность убежать.
— Кевин, милый, — проворковала Кэти, заставив себя улыбнуться. — Зачем тебе этот пистолет? Ты приехал меня забрать? Любимый, тебе нехорошо?
Кевин моргнул. Голос мягкий, страстный, такой сладкий. Ему нравилось, когда она так говорила, и он подумал, что это опять сон. Но он не спал, Эрин и вправду стояла перед ним. Она с улыбкой шагнула навстречу:
— Я люблю тебя, Кевин, я всегда знала, что ты приедешь!
Он смотрел на нее вытаращенными глазами. Эрин то раздваивалась, то вновь сливалась в один образ. Он говорил окружающим, что она в Манчестере, ухаживает за больной подругой, но ведь на снегу не было следов, а звонки переводились на сотовый, и десятилетний мальчишка лежал застреленный с измазанным томатным соусом лбом, а теперь Эрин оказалась рядом и говорит, что любит его, Кевина.
Ближе, думала Кэти. Еще немного. Она сделала еще шаг, оттолкнув детей за спину.
— Ты увезешь меня домой? — мило попросила она совсем как Эрин, но ее волосы были короткими и темными. Она подходила все ближе. Кевин не мог понять, почему она не боится, и хотел нажать на спусковой крючок, но он любил ее. Если бы только он мог остановить боль, молотом стучавшую в голове…
Неожиданно Кэти прыгнула вперед, оттолкнув пистолет. Хлопнул выстрел, но она теснила Кевина, не отпуская его запястья. Кристен начала кричать.
— Бегите! — крикнула Кэти, чуть повернув голову. — Джош, бери Кристен, и бегите! У него пистолет! Убегайте, прячьтесь!
Страх в голосе Кэти стегнул Джоша словно электрическим разрядом. Он схватил сестренку за руку и кинулся бежать. Маленькие ножки часто-часто ударяли по шоссе, унося своих хозяев от неминуемой гибели.
— Сука! — заскрежетал Кевин, пытаясь высвободить руку. Кэти молниеносно нагнулась и впилась в эту руку зубами с такой силой, какой в себе даже не подозревала. Кевин заорал от боли и, пытаясь высвободиться, ударил Кэти кулаком в висок. Перед глазами у нее все поплыло, засверкали белые вспышки, но она укусила его за большой палец, и Кевин, взвыв, выпустил пистолет. «Глок» упал на землю. Кевин с размаху ударил Кэти в скулу, сбив с ног.
Он с силой пнул ее в спину. От боли Кэти выгнулась дугой, но, превозмогая себя, поползла прочь, подгоняемая страхом, уже не сомневаясь, что он намерен убить ее и детей. Нужно дать им время уйти подальше. Она поднялась на четвереньки и поползла быстрее. Наконец она вскочила на ноги и кинулась бегом, как спринтер на финише.
Она бежала как могла быстро, но от сильнейшего удара в спину упала на землю, задохнувшись. Кевин схватил ее за волосы и ударил снова, потом попытался заломить руку за спину. Но он шатался, а тело Кэти было скользким от копоти. Ей удалось перекатиться на спину, и она вцепилась ему в глаза. Палец проскользнул за внешний угол глаза, и она рванула изо всех сил, раздирая ногтем кожу.
Борясь за жизнь, дрожа от адреналина, Кэти вспомнила все прошлые побои, когда не осмеливалась оказать сопротивление. Она дралась, давая детям возможность убежать и спрятаться, выкрикивая проклятия в адрес Кевина, ненавидя его, не давая избить ее снова.
Он оторвал от себя ее пальцы, но потерял равновесие и упал, Кэти удалось немного отползти. Кевин цеплялся за ее ноги, но хватка оказалась нетвердой, и Кэти высвободила одну ногу. Согнув ее в колене, она с размаху ударила его в подбородок, практически оглушив. Она ударила еще и увидела, как Кевин свалился на бок, ловя руками что-то невидимое.
Поднявшись на ноги, она кинулась бежать, но Кевин уже поднялся на ноги. В нескольких футах от себя Кэти увидела пистолет и бросилась к «глоку».
Алекс гнал машину, уже ни о чем не думая, молясь только, чтобы Кристен, Джош и Кэти были живы, и шептал их имена холодея.
Он сделал последний поворот, и внутри у него что-то оборвалось. Предчувствие не обмануло: впереди за ветровым стеклом развернулся настоящий огненный ад.
На обочине дороги он вдруг увидел две маленькие фигурки в белых пижамах. Джош и Кристен. Алекс резко нажал на тормоз.
Не дожидаясь остановки джипа, он спрыгнул на асфальт и кинулся к детям. Они, плача, побежали к отцу, и Алекс, нагнувшись, сгреб их в охапку.
— Живы, — бормотал он, прижимая их к себе. — Живы, живы…
Кристен и Джош всхлипывали и икали, и сначала он не разобрал, о чем они говорят, потому что они плакали и наперебой говорили то о пожаре, то о человеке с пистолетом и что мисс Кэти с ним подралась. И Алекс вдруг с ужасающей ясностью понял, что произошло.
Он сунул детей в джип, круто развернулся и буквально полетел к коттеджу Кэти, одновременно с силой вдавливая кнопку быстрого набора на своем сотовом. После второго звонка в трубке послышался удивленный голос Джойс. Алекс коротко сказал, что у них ЧП, пусть дочь срочно отвезет Джойс к дому Кэти и прямо сейчас вызывает полицию.
Щебень полетел во все стороны, когда он резко затормозил перед коттеджем. Джип немного занесло.
Алекс высадил детей и велел им бежать в дом, пообещав скоро вернуться. Он нетерпеливо считал секунды, пока разворачивался, и ударил ногой по педали газа, молясь про себя, чтобы не опоздать.
Молясь, чтобы Кэти была еще жива.
Кевин увидел пистолет одновременно с Кэти и прыгнул к нему, схватив его первым. Он наставил пистолет на нее, трясясь от ярости. Схватив Кэти за волосы, вдавливая «глок» ей в висок, он потащил ее через парковку.
— Уйти от меня захотела? Никуда ты не уйдешь!
Позади магазина, под деревом, Кэти увидела машину с массачусетскими номерами. Жар пламени обжигал лицо, опалял волоски на руках. Кевин готов был ее разорвать, его голос звучал пьяно и резко:
— Ты моя жена!
Чуткий слух Кэти уловил полицейские сирены, но помощь была еще слишком далеко.
У машины она снова попыталась сопротивляться, но Кевин ударил ее головой о крышу, и она едва не потеряла сознание. Он открыл багажник и попытался затолкать ее туда. Кэти удалось извернуться, и она ударила его коленом в пах. Из груди Кевина вырвался хриплый короткий выдох, а хватка моментально ослабла.
Кэти рванулась и, выскользнув из его рук, бросилась бежать, не видя — куда, зная, что сейчас ее догонит пуля, что сейчас она умрет.
Кевин едва мог дышать от боли и не понимал, почему она сопротивляется. Эрин никогда раньше не отвечала на удары, никогда не раздирала ему ногтями глаза, не пиналась и не кусалась. Она вела себя не как его жена, и волосы у нее темные, но голос, голос принадлежит Эрин… Шатаясь, он бросился за ней, пытаясь прицелиться, но Эрин снова было две и обе бежали. Он нажал на спусковой крючок.
Кэти беззвучно ахнула, услышав выстрел. Она ожидала резкой боли, но боли не было. Задыхаясь от бега, она поняла, что он промахнулся, и начала вилять то вправо, то влево на ставшей вдруг огромной парковочной площадке, отчаянно ища несуществующего укрытия.
Нетвердыми шагами Кевин пустился в погоню. Руки были скользкими от крови, палец скользил на крючке. Он чувствовал, что его вот-вот вырвет. Эрин убегала все дальше, кидаясь из стороны в сторону, он не успевал за ней следить. Пытается убежать, но этот номер у нее не пройдет, потому что она его жена. Он привезет ее домой, потому что любит ее, а затем застрелит, потому что ненавидит ее.
На шоссе мелькнули фары — чей-то автомобиль летел, словно на гонках. Кэти хотела кинуться к дороге и замахать водителю, но понимала, что не успеет. К ее удивлению, машина сбросила скорость. Кэти узнала джип, который, сильно накренившись, влетел на парковку, и разглядела за рулем Алекса.
Взревев мотором, джип промчался мимо нее прямо на Кевина.
Сирены выли уже громче. Сейчас здесь будут люди. Кэти охватила безумная надежда.
При виде надвигающегося джипа Кевин поднял пистолет и успел несколько раз выстрелить. Он отскочил в сторону, и внедорожник с ревом промчался мимо, но зацепил его руку, сломав кости. Пистолет отлетел куда-то в темноту.
Кевин закричал от боли, инстинктивно баюкая сломанную руку здоровой. Джип промчался мимо догоравшего магазина. На гравии его занесло, и он въехал прямо в сарай, служивший складом.
Кевин тоже услышал сирены. Он хотел продолжать погоню за Эрин, но если он останется, его арестуют. Подгоняемый страхом, Кевин, прихрамывая, побежал к своей машине, понимая, что нужно выбираться, и недоумевая, как это все так нехорошо обернулось.
Кэти смотрела, как Кевин умчался со стоянки, только гравий полетел в разные стороны, и уехал в сторону главного шоссе. Обернувшись, она увидела, что джип Алекса стоит с работающим мотором, наполовину въехав в склад, а из выхлопной трубы вырывается сизый дым. Она побежала туда. Пламя пожара отражалось в задней дверце. Кэти вдруг запаниковала, молясь на бегу, чтобы Алекс показался из машины.
Она была почти у цели, когда сильно ударилась обо что-то ступней и захромала. Увидев, что под ноги ей попался злополучный «глок», она подхватила пистолет и поспешила к машине.
Передняя дверца джипа немного приоткрылась — мешали навалившиеся снаружи с обеих сторон обломки. Кэти испытала огромное облегчение, увидев, что Алекс жив, но тут же вспомнила о Джоше и Кристен.
— Алекс! — закричала она. Добежав до джипа, она принялась барабанить по задней дверце. — Выбирайся! Там дети, их найти нужно!
Дверца не поддавалась, но Алексу удалось опустить стекло и высунуться из окна. Кэти увидела кровь у него на лбу. Голос Алекса звучал прерывисто:
— Они в порядке… Я отвез их к тебе в коттедж…
Кровь застыла у Кэти в жилах.
— Господи… — хрипло сказала она, напряженно думая. Нет, нет, о Боже, нет… Быстрее! — забарабанила она по джипу. — Вылезай! Кевин уехал! — Она слышала отчаянный страх в собственном голосе. — Он поехал в том направлении!
Он никогда не испытывал такой боли, как сейчас в покалеченной руке. Голова кружилась от потери крови. Вокруг творилась какая-то бессмыслица, а тут еще рука не слушается. Он слышал, как приближаются сирены, но он дождется Эрин в ее коттедже. Вернется же она домой сегодня или завтра.
Он остановил машину у заброшенного коттеджа. Странно, но за деревом стояла Эмбер и спрашивала, не хочет ли он купить ей выпить. Затем она исчезла. Кевин вспомнил, что вылизал дом и подстриг газон, но так и не выучился стирать белье, а Эрин теперь называет себя Кэти.
Пить уже было нечего. Наваливалась страшная усталость. Джинсы были в лоснящихся темно-красных пятнах, кровь текла из пореза на предплечье и капала с пальцев, но Кевин не мог вспомнить, что случилось. Ему смертельно хотелось спать. Ему нужен отдых — скоро начнется полицейская погоня. Нужно быть в форме, если они подберутся слишком близко.
Мир вокруг выцвел и отдалился, словно Кевин смотрел в перевернутый телескоп. Он слышал, как раскачиваются деревья, но вместо освежающего бриза чувствовал только раскаленную летнюю жару. Его сотрясала дрожь, и в то же время он обливался потом. Столько крови, все течет и течет из руки и пальцев и не собирается останавливаться. Ему надо отдохнуть. Он больше не может бодрствовать — глаза закрываются.
* * *
Алекс рывком включил заднюю передачу и мотор взревел. Колеса вращались, но джип не двинулся с места. С той секунды, как он узнал, что Джош и Кристен в опасности, Алекс чувствовал небывалую собранность, а в голове возникла странная ясность.
Он убрал ногу с педали газа, включил первую передачу и попробовал снова. Джип сдвинулся. Обломки сарая отрывали, царапали и мяли зеркала, кузов, но джип все же выкатился. Кэти тщетно дергала и тянула дверь с пассажирской стороны, пока Алекс не повернулся на сиденье и не ударил дверь ногой. Кэти прыгнула в салон.
Алекс развернулся и вдавил акселератор в пол, вырвавшись на дорогу мимо въезжавших на парковку пожарных машин. Он молчал, стиснув зубы, давя педаль газа. Он никогда в жизни не испытывал такого страха.
Вот поворот, за которым от шоссе отходит насыпная дорога. Алекс резко свернул. Джип занесло, но, вильнув, он помчался вперед с прежней скоростью. Впереди показались два коттеджа. В том, где жила Кэти, горел свет. Машины Кевина рядом не было, и Алекс облегченно выдохнул, поняв, что всю дорогу сдерживал дыхание.
Кевин услышал звук мотора. К коттеджу приближалась машина, и он, дернувшись всем телом, проснулся.
Полиция, подумал он, привычно потянувшись за пистолетом покалеченной рукой, и закричал от боли и недоумения, осознав, что пистолета за поясом нет. Он лежал на переднем сиденье, «глока» не было, и кругом творилась какая-то бессмыслица.
Кевин выбрался из машины и посмотрел на дорогу. Приближался джип, который чуть не угробил его на стоянке у магазина. Джип остановился у коттеджа, и из него выпрыгнула Эрин. Кевин поверить не мог такой удаче, но вспомнил, что она здесь живет и поэтому-то он сюда и приехал.
Сильно дрожавшей здоровой рукой он открыл багажник и вынул толстый металлический прут. Эрин и ее любовник побежали к крыльцу. Шатаясь и хромая, Кевин двинулся за ними, не в силах остановиться, потому что Эрин — его жена, и он ее любит, а седой должен умереть.
Алекс криво затормозил перед коттеджем. Они с Эрин одновременно спрыгнули на землю и бегом кинулись к входу, крича имена детей. Кэти так и не выпустила пистолет, не зная, куда его положить. Они добежали до двери, как раз когда Джош ее открыл. Увидев сына, Алекс схватил его в охапку и прижал к себе. Из-за дивана вылезла Кристен и со всех ног побежала к ним. Алекс отвел руку в сторону и ловко поймал дочку, когда она подпрыгнула.
Кэти стояла в дверях, глядя на эту сцену и вытирая слезы облегчения. Кристен потянулась к ней. Кэти подошла, принимая объятия маленьких ручек, и на нее обрушился настоящий водопад счастья.
Забыв обо всем на свете, охваченные радостным волнением, они не заметили Кевина, который появился рядом с занесенным металлическим прутом. Он с размаху опустил его на голову Алекса, и тот тяжело рухнул на пол, а дети в ужасе попятились, спотыкаясь и падая.
Кевин с удовлетворением услышал тупой удар, от которого заломило мышцы плеча. Седовласый, скорчившись, лежал на полу. Эрин закричала.
В эту секунду для нее не было ничего важнее Алекса и детей. Не помня себя, она бросилась на Кевина и вытолкала его за дверь. На террасу вели всего две ступеньки, но и этого хватило, чтобы Кевин с размаху упал спиной на пол.
— Заприте дверь! — закричала она вне себя, и на этот раз Кристен послушалась первой, хотя и кричала от страха.
Прут выпал из его руки и отлетел в сторону. Кевин возился в грязи, пытаясь повернуться на бок и встать. Кэти опустилась со ступенек и направила на него пистолет. Наконец ему удалось кое-как подняться на ноги. Он покачивался, с трудом сохраняя равновесие, его лицо было иссиня-белым, как у мертвеца. Казалось, он не осознает, что происходит. У Кэти вдруг защипало глаза.
— А я ведь любила тебя, — вырвалось у нее. — Я вышла за тебя по любви.
Кевин подумал, что перед ним Эрин, но волосы женщины были короткими и темными, а Эрин блондинка. Нога вдруг поехала вперед, и он едва не упал. Зачем она ему все это говорит?
— Почему ты начал меня бить? — закричала Кэти. — Я не понимаю, почему ты не мог перестать, хотя столько раз обещал? — Ее рука дрожала. Пистолет казался неподъемно тяжелым. — Ты избил меня в наш медовый месяц за то, что я оставила очки у бассейна!
Голос принадлежал Эрин. Кевин подумал, уж не спит ли он.
— Я люблю тебя, — пробормотал он. — И всегда любил. Почему ты ушла от меня?
Кэти боролась с подступившими к горлу рыданиями. Слова лились неудержимо и бессвязно, неся с собой все, что она вытерпела за несколько лет.
— Ты не разрешал мне научиться водить, не позволял ни с кем дружить, не давал ни цента, заставляя, как нищенку, выпрашивать каждый грош! Почему ты решил, что можешь так со мной обращаться! Я была твоей женой и любила тебя!
Кевин едва держался на ногах. Кровь текла по руке и капала с пальцев на пол. Мокрая, липкая, она не давала сосредоточиться. Он хотел поговорить с Эрин, хотел найти ее, но, оказывается, все было не взаправду. Он спал, Эрин лежала рядом, они были дома, в Дорчестере. Но он тут же очнулся, вернувшись к непонятному, мучительному настоящему: он стоял перед ободранным коттеджем и на него истерически кричала какая-то женщина.
— У него весь лоб был в пицце… — бормотал Кевин, двинувшись к Кэти нетвердыми шагами. — Мальчишку застрелили… Мамаша грохнулась с лестницы… А грека мы арестовали…
Кэти не понимала, о чем он говорит, не могла понять, чего он от нее хочет. Она ненавидела его с таким неистовством, которое могло накопиться лишь за годы страданий.
— Я готовила для тебя, вылизывала дом для тебя, а ты только напивался и избивал меня!
Кевина шатало, несколько раз он чуть не упал. Слова налезали друг на друга, пьяно слипшиеся, неразборчивые, невразумительные.
— На снегу не было следов… А вазоны все стоят разбитые…
— Ты обязан был оставить меня в покое! Ты не имел права ехать за мной, не должен был приезжать сюда! Что еще тебе нужно? Ты меня никогда не любил!
Кевин подался вперед, пытаясь выбить у нее пистолет, но он порядком ослабел, и «глок» остался у Кэти. Он попытался схватить ее, но закричал от мучительной боли, сделав резкое движение сломанной рукой. Тогда он ударил Кэти плечом, прижав ее к стене дома. Нужно отобрать у нее пистолет и вдавить ствол ей в висок. Уставившись на нее круглыми, полными ненависти глазами, Кевин потянулся за пистолетом здоровой рукой, придавив противницу своим весом.
Почувствовав под пальцами ребристый металл, он судорожно потянулся к спусковому крючку, выворачивая Кэти кисть, пытаясь развернуть ствол к ней. Но «глок» отчего-то повернулся вниз.
— Я любила тебя! — всхлипывала Кэти, сопротивляясь с силой, удесятеренной яростью и отчаянием.
В голове Кевина что-то сдвинулось, и на мгновение к нему вернулась забытая ясность.
— Тогда не надо было от меня уходить, — прошептал он, дыша густым водочным перегаром. Нажав на спуск, он услышал громкий сухой треск и понял, что все кончено. Сейчас Эрин умрет, потому что он ведь обещал, что найдет ее и убьет, если она снова сбежит. И убьет любого мужчину, который ее полюбит.
Но Эрин непонятно почему не падала, она даже не дрогнула, глядя на него горящими каре-зелеными глазами, выдерживая его взгляд не мигнув.
Только тут он ощутил в животе сначала жжение, а потом настоящий огонь. Левая нога вдруг подогнулась, и хотя он пытался устоять, тело его больше не слушалось. Кевин рухнул на пол, схватившись за живот здоровой рукой.
— Поедем со мной, — прошептал он. — Пожалуйста…
Кровь толчками выплескивалась из раны, ручейками вытекая сквозь пальцы. Стоявшая над ним Эрин то становилась четкой, то расплывалась. Светлые волосы и снова темные. Он видел ее во время медового месяца, в бикини у бассейна, до того, как она забыла очки, настолько красивую, что про себя Кевин не мог понять, как она согласилась выйти за него замуж.
Настоящая красавица. Она всегда была красавицей, думал Кевин. Наваливалась усталость. Дыхание стало неровным, прерывистым, а затем Кевину стало холодно, так ужасно холодно, что он задрожал. Из груди вырвался длинный выдох, словно из покрышки вышел воздух, и грудь перестала подниматься. В широко открытых глазах Кевина застыло недоумение.
Кэти, дрожа, стояла над ним, не отводя взгляд. Нет, подумала она, никуда я с тобой не поеду. Не хочу возвращаться назад.
Но Кевин не узнал, о чем она думает, потому что он умер, и Кэти почувствовала, что только теперь все по-настоящему навсегда закончилось.
