Пролог

Была когда-то на свете суровая страна, не признававшая ничьей власти. Мало кто из попавших туда оставался в живых, те же, кому это удалось, силой своих острых мечей и могучей воли выстроили империю.

Этой страной была Персия.

В конце шестого века Персидская империя простиралась на тысячи миль, от берегов Средиземного моря до китайских степей. Ее воины умели сражаться, а правители умели побеждать. Но главной опорой державы были принцы — юноши, которым предстояло стать великими правителями.

Одного из этих юношей звали Шараман. Он был наследным принцем, и именно к нему должен был перейти трон его отца.

Принц Шараман знал о своем предназначении и настойчиво упражнялся в науках, необходимых царю. Его обучали лучшие мудрецы Персии, тренировали самые храбрые солдаты. Он очищал душу размышлениями и молитвами в Высочайшем Храме и закалял храбрость на охоте среди дикой пустыни, простиравшейся за стенами стольного града Назафа. Он понимал, что рано или поздно все эти навыки сослужат ему добрую службу. Не знал он, не мог предвидеть только одного: что однажды наступит день, который изменит весь ход его жизни.

В тот день Шараман гнался за диким оленем. Увлеченный охотой, он не заметил, что на него самого охотится львица. Шараман слишком поздно услышал ее грозный рык.

Львица огромным прыжком бросилась на него и прикончила бы на месте, если бы не храбрость младшего брата принца, Низама. Он встал на пути у чудовища и пронзил его могучим ударом копья.

Низам поступил самоотверженно. Если бы он не спас брата, то сам унаследовал бы корону вместо него. И когда-нибудь стал бы правителем огромной империи.

Когда пришло время, Шараман занял престол, принадлежавший ему по праву рождения, и сделал Низама своим главным визирем. Он всецело доверял советам младшего брата. Навеки связанные тем героическим подвигом, молодой царь и его брат бок о бок сражались, завоевывая всё больше и больше земель.

Росли слава и богатство царя, росла и его семья. У него родились два сына — Тас и Гарсив, и отец радовался, глядя на них. Но на этом история семьи не закончилась…

Глава первая

В воздухе витала отвратительная вонь гниющего мусора. Она шла от огромной помойки на окраине Назафа. Сюда свозились отбросы со всего города. Здесь же шныряли в поисках объедков нищие бездомные дети.

Одним из этих детей был Дастан.

Его карие глаза зорко обшаривали груды мусора и наконец высмотрели полусгнивший кусок мяса. Вокруг него роились мухи, однако Дастану давно не перепадало даже такой еды. Он, как коршун, ринулся на мясо и выхватил его из-под носа у троих других мальчишек. Завязалась драка.

Угомонились они, лишь услышав крик соседского лавочника:

— Эй, посыльный!

В мгновение ока Дастан и другие мальчишки подскочили к лавочнику. Толстяк держал в руках пакет и был готов заплатить тому, кто доставит посылку по нужному адресу. Лавочник с подозрением оглядел ретивых помощников.

— Ты, кажется, самый быстроногий среди этих сорванцов? — обратился он наконец к Дастану.

Тот уверенно кивнул:

— Да, если заплатите вперед.

Раз уж ему нужен самый быстроногий, пусть платит. Так рассуждал Дастан.

Лавочник окинул его оценивающим взглядом и решился. Он протянул Дастану сверток и монету.

Дастан стремглав помчался по городу Назафу. Точнее сказать, он помчался над городом Назафом. Мальчишка не стал проталкиваться по запруженным улицам, а вскарабкался на крышу и понесся, не встречая преград, легко перемахивая с одного дома на другой.

Вот почему Дастан был гораздо проворнее своих товарищей.

Он доставил пакет в небольшую лавку. В углу лежала большая груда яблок. Они были чистые и спелые, не то что объедки, которые он находил на свалке. Дастан бросил лавочнику монетку и взял яблоко. Рот невольно наполнился слюной. Но не успел он откусить, как снаружи послышался какой-то шум.

Дастан вышел на улицу, залитую ярким солнцем. По рыночной площади маршировал отряд персидских солдат в сверкающих доспехах. Зрелище было впечатляющее. Особенно мальчику понравился капитан, ехавший рядом с солдатами на огромном коне.

А на пути у отряда играл с братишкой мальчик по имени Юсеф. Не подозревая об опасности, он выскочил на дорогу прямо перед капитаном. Конь вскинулся на дыбы и сбросил седока на пыльную мостовую.

Капитан встал. Его безупречный мундир извалялся в грязи. Офицер в ярости схватил Юсефа и стал бить. Вдруг из толпы раздался повелительный оклик:

— А ну, прекрати!

Капитан удивленно обернулся. Перед ним стоял… Дастан.

И этот мальчишка смеет ему приказывать? Капитан расхохотался и отвесил Юсефу еще одну пощечину.

Недолго думая, Дастан швырнул свое яблоко в капитана и попал ему прямо между глаз. На этот раз офицеру стало не до веселья. Он обрушил весь свой гнев на Дастана:

— Ах ты, грязный оборванец!

— Грязный-то грязный, да зато не в конском навозе, — парировал Дастан.

Толпа расхохоталась, а капитан разозлился еще сильнее. Он кинулся на Дастана.

— Бежим! — крикнул мальчишка Юсефу.

Ребята бросились наутек. Дастан помог Юсефу взобраться на крышу какой-то лавки, и дальше они помчались привычным для Дастана путем — по крышам. А внизу, по улицам, за ними гнались солдаты. Ребята уже радовались победе, как вдруг Юсеф поскользнулся на черепице. Но упасть он не успел — чья-то сильная рука подхватила его на лету. Юсеф поднял глаза и увидел: Дастан одной рукой держит его за пояс, а другой цепляется за водосточный желоб. Оба они висели прямо над мостовой.

Собрав все силы, Дастан могучим рывком закинул Юсефа на крышу. Но водосточный желоб от этого подломился, и мальчик полетел на землю.

Он вскочил и бросился бежать, но было поздно. Со всех сторон его окружили солдаты. Спасения не было.

Капитан схватил мальчика и поволок его на середину рыночной площади. Тот брыкался и вопил, но вырваться не мог.

— Смотрите все, как царь карает тех, кто не проявляет почтения к его войску! — прокричал капитан.

Два солдата швырнули Дастана наземь и прижали его руку к отломанному водосточному желобу.

— Именем царя… — Капитан замахнулся мечом.

Вдруг по толпе пронесся ропот. Капитан поднял глаза и увидел — на роскошном черном жеребце на площадь въехал царь Шараман.

Царь, никем не замеченный, стоял в соседнем переулке и видел всю сцену с начала до конца. Теперь, когда он появился перед глазами своих подданных, все головы на площади низко склонились перед ним. Все, кроме одной. Дастан, выпрямившись, смотрел прямо ему в лицо.

— Разве ты меня не боишься? — спросил царь. Он не рассердился на маленького смельчака, скорее, ему стало любопытно.

— Боюсь, — кивнул Дастан. — Но раз уж мне суждено потерять руку, я хочу смотреть в глаза человеку, который отнимает ее.

Дерзость мальчишки не разозлила царя, а, наоборот, понравилась. В этом мальчике сочетались храбрость и благородство — два качества, которые Шараман ценил.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Дастан, ваше величество, — ответил мальчик.

— Кто твои родители?

Дастан отвел глаза, и Шараман понял, что мальчик — сирота.

В этот миг царь понял: Дастан, уличный мальчишка, в чьих жилах не было ни капли царской крови, может стать для него сыном, не имеющим видов на престол. Сыном, которому можно доверять. И он взял Дастана в свою семью, сделал его третьим сыном — истинным принцем Персии.

Глава вторая

_Прошло_двенадцать_лет_

Над пустыней бушевала пыльная буря. Огромные клубы песка застилали солнце, вихри рокотали, подобно грому. Однако это буйство стихии не было вызвано силами природы. Бурю создала иная сила, более грозная и могущественная, чем зной и ураган.

Вдруг из мглистой пелены выехала колонна всадников. У них над головами гордо реяли красно-золотые боевые знамена царя Шарамана. Колонна уверенно пересекала пустыню. Постепенно вихри пыли, поднятые копытами лошадей, стихли, открыв взорам бесконечные шеренги солдат и обозы с припасами, растянувшиеся насколько хватало глаз, от горизонта до горизонта.

Это было персидское войско.

От имени царя войском командовали его сыновья.

С тех пор как царь Шараман взял себе в сыновья юного Дастана, прошло двенадцать лет. Дастан и его названые братья повзрослели и стали мужчинами. В каждом из них воплотились разные, но одинаково важные качества славных правителей.

Вдумчивый Тас был олицетворением разума государства. Старший из сыновей, он должен был унаследовать отцовский престол. Подобно отцу, Тас усердно впитывал знания, необходимые для принятия мудрых государственных решений. Он старался быть рассудительным и во многом полагался на советы своего дяди Низама.

Горячий Гарсив воплощал в себе силу и мощь страны. Он понимал, что рано или поздно его призовут выполнять указы, которые примет, став правителем, его старший брат. Он стремился к боевой славе и всегда был готов обрушить свой гнев на врагов империи.

Пылкий Дастан был душой страны и народа. Он считался царским сыном, но при этом происходил из народа. Он командовал отрядом солдат, которые, подобно ему, выросли на улицах. Он любил своих воинов и любил своих братьев. Но больше всего он любил царя Шарамана, человека, разглядевшего в нем будущее величие.

Проделав долгий путь от Назафа, войско наконец пришло туда, куда направлялось. Солдаты стали разбивать лагерь, а три человека в богатых одеждах стояли неподалеку и обозревали окрестности. Еще никогда им не доводилось видеть такой удивительной страны. Широкая долина изобиловала пышной зеленью, а впереди, у горизонта, белели окутанные туманом горы.

А посреди этой долины стоял за высокими стенами величественный город Аламут.

Главным среди троих был Тас. Его роскошный халат золотился в лучах заходящего солнца.

— Этот город впечатляет даже сильнее, чем я думал, — тихо проговорил он. Слова его были восторженными, однако лицо выражало тревогу.

— Пусть не обманывает тебя его красота, — предостерег юношу его дядя Низам. Лицо старика было иссечено морщинами зрелой мудрости. — Этот город такой же, как любой другой. — Низам, как и подобает визирю, был обязан помочь наследному принцу сделать правильный выбор.

Третий из них, Гарсив, решительно поправил на груди черные доспехи. Глядя на Аламут, он не видел красоты этого города. Его мысли были только об одном: как выбрать наилучший путь для нападения.

— Мягкие страны рождают мягкотелых людей, — холодно заявил он. — Они вступили на путь измены и поплатятся за это.

— Может быть, — задумчиво ответил Тас. — Но отец дал ясно понять: нельзя трогать Аламут. Его считают священным городом.

Гарсив помрачнел.

— В последнее время отец больше занят молитвами, чем сражениями, — произнес он. — Боюсь, он теперь и сам не знает, что лучше для страны.

— Хватит, — сердитым тоном прервал его Низам. — Твой отец завоевал столько славы, что ею можно заполнить все пустыни.

Пристыженный, Гарсив кивнул.

— Поскольку нашего мудрого отца сейчас здесь нет, отдавать приказы буду я, — напомнил ему Тас. Ему всегда нелегко было сделать выбор, если разум требовал одного, а сердце звало к другому. Именно таким, непростым, было решение о том, нападать на Аламут или нет.

— Мне нужно в последний раз посоветоваться с моим благородным дядей и обоими братьями, — заявил он. Только сейчас Тас заметил, что младшего брата с ними нет. — Где же Дастан?

* * *

В центре плотного кольца зрителей двое борцов состязались в древнем боевом искусстве «пехлевани». Они колотили друг друга дубинками, а зеваки гиканьем поддерживали того из них, на кого они поставили.

Один из борцов, Рохам, заметно превосходил другого и ростом, и силой, но его противник дрался с невероятной решимостью. Он принимал все удары и каким-то образом до сих пор удерживался на ногах. Соперники обменялись могучими пинками, и крики зрителей стали еще громче. Драку остановило только появление воина, выкрикивающего имя Дастана. Услышав свое имя, один из борцов улыбнулся. Его трудно было с кем-нибудь спутать — ни у кого во всем войске карие глаза не смотрели так проницательно. Это и был Дастан. Уличный мальчишка вырос в сильного, красивого юношу.

— Ваше высочество! — взмолился воин. — Принц Тас приглашает вас на военный совет.

Дастан кивнул с глубоким вздохом. Пришло время опять стать царским сыном. Он отбросил дубинки и быстро натянул свои одежды. Верный помощник Бис помог ему затянуть ремни доспехов, и Дастан поморщился от боли — давали о себе знать свежие синяки.

Бис обвел взглядом зрителей.

— Как быть со ставками? — спросил он.

Дастан потер ноющее плечо.

— Заплати всем, — велел он, вызвав бурные аплодисменты.

— Скажи мне, Бис, — прошептал он, проведя языком по деснам. — У меня зубы все на месте?

* * *

Через несколько минут Дастан вошел в шатер, где проходил военный совет.

— Он опять дрался с простыми солдатами, — сердито прорычал Гарсив, увидев Дастана.

— Рохама нельзя назвать простым солдатом, — со смехом поправил его Дастан. — У него удар как у мула. И повар из него неплохой.

— Если ты позволишь им бить тебя, — сурово выговорил ему Гарсив, — они потеряют страх перед всеми нами.

— Вот и хорошо, — с вызовом ответил Дастан. — Только трусы опираются на страх.

Низам поднял руку, призывая к молчанию. Надо обсудить слишком многое, нельзя терять драгоценное время на извечные мальчишеские распри.

— Вы братья и принцы, — напомнил он спорщикам. — Приберегите свой гнев для Аламута.

При этих словах Дастан насторожился.

— Аламут? — с удивлением спросил он. — Но царь…

Все знали, что царь Шараман повелел им не трогать город. Однако сейчас положение изменилось.

— Царь не знал вот этого. — Тас указал на человека, притаившегося в углу шатра.

Дастан пригляделся к незнакомцу. Его светло-голубые глаза были холодны и безжизненны. Гость раскрыл два огромных сундука. Они были доверху полны смертоносным оружием.

— Наш лучший лазутчик заметил, что из Аламута вышел караван. Этот груз был отправлен в Кошхан нашим врагам, — пояснил Низам. — Мечи самой тонкой работы, стрелы со стальными наконечниками.

Тас протянул Дастану несколько пергаментных свитков.

— Здесь написано, что военный вождь Кош обещает расплатиться с Аламутом, — пояснил он. — Они продают оружие нашим врагам!

Гарсив извлек из сундука стрелу со стальным наконечником.

— Точь-в-точь такой же стрелой был убит мой конь в битве при Кошхане, — пояснил он. — В отместку за это мы зальем кровью улицы Аламута!

— Слишком много персидских солдат найдут смерть под его стенами, — предостерег его Дастан, поднимая глаза от пергамента.

— Когда наши враги получат клинки из Аламута, никакие слова не смогут их остановить, — предупредил Низам. Он, как его и учили, осторожно направил беседу в другое русло, предоставив Тасу возможность самому принять решение.

Тас кивнул в знак согласия. Теперь он знал, что делать.

— Мы начнем сражение на рассвете, — объявил он.

Дастан прикусил язык. Отец бы этого не одобрил. Раз уж не в его силах остановить штурм, то, может быть, он сумеет хотя бы уменьшить кровопролитие?

— В таком случае, — заявил Дастан, — я требую права первым войти в город.

Гарсив презрительно фыркнул.

— Я возглавляю персидскую армию, — напомнил он, — а Дастан водит дружбу с уличными простолюдинами. Право первой схватки принадлежит мне.

Тас, по своему обыкновению, перебирал четки, взвешивая их слова.

— Говорят, принцесса Аламута несравненно красива, — сказал он. — Мы войдем в ее дворец и сами убедимся, так ли это. В твоей храбрости, Дастан, никто не сомневается, — продолжил он официальным тоном, — но ты еще не готов к таким важным операциям. Впереди пойдет конница Гарсива.

Тас и Гарсив улыбнулись, предвкушая битву, а Низам молча кивнул.

Дастан же только стиснул зубы. Он не сумел уговорить братьев пощадить город, но, может быть, найдется другой выход…

* * *

Той же ночью Дастан совершил дерзкое нападение на Аламут.

Гарсив предлагал атаковать крепость напрямую, «в лоб», Дастан же считал, что внезапное нападение принесет гораздо больше плодов. Он собрал своих людей и разработал план. Ночью, когда все уснули, он с быстротой молнии взобрался на стену, окружавшую Аламут. Вместе с ним шел верный ему отряд «уличных простолюдинов».

— Объясни еще раз, почему мы ослушались приказов твоего брата, — попросил Бис, когда они поднялись на стены.

— Потому что лобовая атака Гарсива закончится побоищем, — ответил Дастан.

Бис задумался. Он понимал, что Дастан искренне верит в свои слова. Но знал он и о соперничестве между братьями.

— Ты уверен, что эта причина — единственная? — уточнил Бис.

Дастан бросил на товарища взгляд, ясно говоривший: «хватит расспросов». И, не дожидаясь возражений, принялся осуществлять свой план.

Под прикрытием ночи Дастан и его люди обезоружили почти всю стражу на стенах Аламута. И с первыми лучами солнца отряд Дастана завладел городскими воротами.

Дастан раскрыл ворота и факелом подал сигнал стоявшему вдалеке персидскому войску.

Никто из его братьев не догадывался о его смелом набеге. У себя в шатре Тас услышал крики воинов, идущих на приступ, и вышел посмотреть, что случилось.

— Дастан проник в крепость, — объявил Тас своим капитанам. — Перестройте войска и идите к восточным воротам.

Офицеры помчались выполнять приказ. Гарсив сердито стукнул кулаком по столу. Честь первой схватки достанется не ему. Битва была уже в разгар, и не в его силах было ее остановить.

Он вышел из шатра вслед за братом, сел на коня и поскакал к месту сражения.

Глава седьмая

Дастан и Тамина много часов скакали через пустыню и остановились на берегу ручья.

Без всякого сомнения, с первыми лучами солнца Гарсив отправит по их следам отряд своих воинов. Но сейчас, хотя бы ненадолго, беглецы очутились вне опасности.

Говорить не было сил — оба лишь с трудом могли дышать. Акш припал к воде и жадно пил. На поверхности воды играли блики лунного света, в воздухе стояла приятная свежесть.

Дастан опустил руку в ручей и наслаждался мягкими прикосновениями прохладных струй. Юноша прикрыл глаза и погрузился в размышления.

— Дастан, — неуверенно окликнула его Тамина. Юноша не отозвался, и она повторила его имя.

Наконец он заговорил:

— Этот ручей впадает в реку, текущую через Назаф. В его водах омоют тело царя.

Тихие слова Дастана были исполнены боли. Тамина внимательно поглядела на юношу.

— Ты скорбишь об отце, которого сам же убил? — спросила она, удивленная его печалью.

Дастан поднял голову. В его глазах сверкали гнев и боль.

— Я не убивал отца.

Тамина не произнесла ни слова. Она видела, что юноша говорит правду.

Дастан заметил на руке у принцессы рану и машинально стал ее промывать. Он готов был делать что угодно, лишь бы отогнать грустные мысли. Юноша достал из седельной сумки кусок ткани, чтобы перевязать руку.

— Зачем ты взвалила на себя еще и мои невзгоды? Тебе что, своих бед мало? — спросил он у Тамины.

— Я видела, как ты смотрел на меня, когда к моему горлу приставили клинок, — тихо промолвила она, вспоминая их первую встречу, когда Тас велел своим стражникам прикончить ее. — Ты был готов рискнуть жизнью ради меня. Я прочитала это в твоих глазах.

Дастан с удивлением поднял глаза, потом инстинктивно придвинулся ближе.

— Я поклялся брату, что отниму у тебя жизнь, но не допущу, чтобы ты досталась кому-то другому.

Тамина заглянула в его глаза, и настроение у обоих стало почти романтическим. Девушка кокетливо улыбнулась.

— Да, задача непростая, — сказала она. — Решение напрашивается только одно: сначала поцеловать меня, потом убить.

Она придвинулась еще ближе, ее губы почти прикоснулись к его губам.

— Но я предлагаю решение получше, — продолжила она. — Я сама убью тебя, и дело с концом.

Дастан рассмеялся, но Тамина не шутила.

Она потянулась к нему, словно для поцелуя. Но на самом деле принцессе нужен был Кинжал!

Она протянула руку и выхватила Кинжал, но Дастан оказался проворнее. Он отразил ее выпад и выбил Кинжал из ее пальцев. Тот упал на землю. Принцесса, ничуть не смутившись, выхватила меч, пристегнутый к седлу Акша, и грозно взмахнула им.

Для столь опытного воина, как Дастан, этот бой был скорее игрой, чем настоящей угрозой. Одной рукой он отстранил Тамину, другой поднял с земли Кинжал.

— Может быть, мы сумеем найти третий выход, — пошутил он.

Он провел пальцем по гравировке на Кинжале и вдруг случайно нажал на один из драгоценных камней на рукояти. Изнутри высыпалось немного яркого белого песка.

И в это мгновение мир вокруг Дастана остановился. Свет и звук изогнулись, словно в могучей судороге, а потом ринулись вспять.

Когда всё успокоилось, Тамина опять тянулась к Дастану.

— Но я предлагаю решение получше, — снова произнесла она. — Я сама убью тебя, и дело с концом.

Она повторяла то, что говорила и делала секунду назад, но сама об этом не догадывалась.

Принцесса опять протянула руку за Кинжалом, и Дастан точно так же, повинуясь импульсу, оттолкнул ее. Но на этот раз, когда она вытащила из-за седла меч, юноша растерялся и не успел остановить ее. Удар меча пришелся ему прямо в живот.

Дастан рухнул как подкошенный.

— Отдай то, что ты похитил у меня, грязный персидский вор! — потребовала Тамина, указав острием меча на Кинжал.

Он проследил ее взгляд. Неужели?..

И он еще раз нажал на драгоценный камень.

— Стой! — закричала Тамина. Снова из рукоятки высыпалось немного песка, и снова мир развернулся вспять.

Раны у него на животе волшебным образом исчезли. Когда последние песчинки упали на землю, время опять пошло своим ходом.

— Но я предлагаю решение получше, — проговорила Тамина в третий раз. Но теперь Дастан знал, чего ожидать, и перебил ее.

— Только попробуй опять потянуться за мечом, руку сломаю! — пригрозил он.

— Опять? — в замешательстве переспросила Тамина. Потом она заметила, что рукоять Кинжала пуста, и ее глаза широко распахнулись.

— Ты потратил весь песок! — воскликнула она.

Дастан посмотрел на пустую рукоять Кинжала и снова нажал на камень. На сей раз ничего не произошло.

— Что это такое? — спросил он.

Тамина ничего не ответила.

— Невероятно, — сказал он, мысленно складывая детали этой головоломки. — Когда песок высыпается, время поворачивает вспять, и об этом знает только тот, кто держит Кинжал в руках. — Он поднял глаза — посмотреть, не подтвердит ли она невольно его догадку. — Можно возвращаться во времени, изменять ход событий — и об этом не догадается никто, кроме владельца Кинжала.

Дастан задумался над тем, какие широчайшие возможности предоставляет волшебный Кинжал.

— Насколько далеко можно вернуться назад во времени? — спросил он. — Отвечай, принцесса.

— Ты разрушил мой город, — сердито огрызнулась она. Неужели у этого самодовольного юнца хватило глупости предполагать, что она просто так возьмет и поделится с ним ценнейшими сведениями?

Дастан покачал головой:

— Наша разведка доложила, что вы вооружаете наших врагов.

— Вы поверили вранью персидского лазутчика? — фыркнула Тамина.

Дастан задумался. Единственным доказательством, какое у них имелось, действительно были слова лазутчика. Никто больше не видел того каравана, который он якобы заметил в пустыне. И Тас со своими солдатами до сих пор не нашел в городе ни единой кузницы, где ковалось оружие.

— Мы напали на вас не из-за кузниц с оружием, — медленно произнес он, скорее утверждая, чем спрашивая. — Истинная причина — в Кинжале.

— Умненький ты, — с горечью отозвалась Тамина.

— После битвы Тас попросил меня отдать ему в дар этот Кинжал, — продолжал Дастан, пропустив мимо ушей саркастическое замечание принцессы. — Мне это и в голову не приходило. Всё придумал и устроил он. Это Тас дал мне мантию, убившую отца. Ему не терпелось самому занять трон. С этим Кинжалом он мог бы в решающий момент переломить ход любого сражения. Он стал бы непобедим. — Дастан запнулся, как будто слова застряли у него в горле. — За всем этим стоит Тас.

* * *

Далеко-предалеко от этих мест, в недавно захваченном дворце Аламута, Тас нетерпеливо расхаживал из комнаты в комнату. Из наследного принца он стал полноправным владыкой Персии. На нем был роскошно вышитый царский наряд.

Он только что подписал свой первый указ. Теперь писцы перепишут его сотни раз, а царские почтовые соколы разнесут эти свитки по самым дальним концам необъятного государства Персии. Царский указ будет зачитан на всех рынках и площадях, во всех храмах, во всех городах и селениях.

«Мои верные подданные!

Я разделяю с вами скорбь по поводу безвременной кончины нашего обожаемого властителя. Он пал от руки принца Дастана, и от этого наша боль становится еще сильнее. По этому случаю я удваиваю награду за его голову. Мой вероломный брат предстанет перед лицом правосудия.

Прах царя Шарамана будет предан земле со всеми почестями, подобающими столь славному владыке. Приглашаю всех подданных проводить в последний путь нашего достойного царя. Спите спокойно, жители империи: наша страна по-прежнему находится в руках сильного властелина, и никакие злые силы не потревожат ваш покой».

Так началась эпоха нового властителя.

* * *

В ночное небо взлетели соколы. Молодой царь обернулся к своему телохранителю и отдал ему короткий приказ.

— Арестуйте всех людей Дастана, — велел он. — Бросьте их в самую глубокую темницу, куда не пробивается ни один луч дневного света.

Глава восьмая

В ту ночь Тамина и Дастан встали лагерем на берегу ручья. Дастану не спалось, он лишь беспокойно вздремнул несколько минут. В голову лезли страшные картины побоища в Аламуте. Отец погиб, и все считают виновным его, Дастана. Старший брат убил родного отца и теперь замышляет уничтожить его самого. Мир рушился в пропасть. Но к рассвету у Дастана созрел план.

Надо остановить Таса. Для этого понадобится помощь.

Он обратится за ней к своему дяде Низаму.

Проснувшись, Тамина увидела, что Дастан рвет на полоски одеяло и обертывает тряпками копыта Акша.

— Что ты делаешь? — спросила девушка.

— Гарсив идет за нами по пятам, — пояснил юноша. — Акш — самый знаменитый конь во всей империи. А так мы скроем его следы.

— Какие следы? Где? Куда ты собрался? — спросила Тамина.

— В священный город Аврат, где покоятся персидские цари, — ответил Дастан. — Мой дядя Низам приедет туда на похороны отца. Он единственный, кому я могу доверять. Он выслушает меня, поймет, что я действовал по указаниям Таса.

Он спрятал Кинжал за пояс и сел на жеребца. Вчерашняя боль и обида за ночь переросли в гнев и решимость.

— Тебя разыскивают за убийство царя. — Тамина преградила ему дорогу. Несмотря на все тревоги вчерашнего дня и на почти бессонную ночь, она всё равно была потрясающе красива — и упряма. Настоящая принцесса. — И ты хочешь просто так взять и заявиться на его похороны, где будут тысячи персидских солдат?

— Отойди, принцесса!

Тамина стояла на своем:

— Все дороги в Аврат перекрыты персидскими войсками.

Дастан улыбнулся:

— Я поеду не по дорогам. А через Долину Рабов.

Глаза Тамины испуганно распахнулись. Он что, шутит? Долина Рабов считалась местом, где человеку не выжить. Родители пугали ею непослушных детей — грозили отправить туда, если те будут плохо себя вести.

— Тебе не добраться до Аврата. — Принцесса скрестила руки на груди. — Весь твой план — чистейшее самоубийство!

Но во взгляде Дастана горела решимость.

— Мой брат убил отца и обвинил в преступлении меня, — сказал он. — Я постараюсь восстановить справедливость. Если при этом я погибну — значит, так тому и быть.

Тамина понимала — его не переубедить. Однако заботило ее отнюдь не то, останется Дастан в живых или нет. Докажет он свою невиновность или нет. Принцессу волновал Кинжал, который до сих пор висел у него за поясом. Минувшей ночью ей не удалось выкрасть его. Но она не собиралась отступать, пока не вернет себе бесценное оружие.

Хочет того Дастан или нет, Тамина пойдет с ним до конца.

* * *

Долина Рабов представляла собой выжженную пустыню. Над бесконечными раскаленными песками сияло жаркое, огненно-красное солнце.

Но даже в этой безжизненной глуши жили и странствовали люди. Одни из них были беглыми рабами или преступниками, скрывавшимися от правосудия. Но большей частью там жили бедуины — кочевое племя, которое испокон веков обитало в тех бесплодных краях, с трудом добывая себе скудное пропитание.

В тот день сквозь самое сердце пустыни медленно, с трудом пробирались два бедуина. Или, может быть, люди, переодетые бедуинами. Это были Дастан и Тамина. Чтобы стать неузнаваемыми, они обменялись одеждой с парой пожилых кочевников.

Даже в этих безлюдных краях они не осмеливались носить свои сверкающие доспехи и роскошные наряды, подобающие их царскому достоинству. Если местные разбойники заподозрят, что у этих странных путешественников есть при себе ценности, принцу и принцессе несдобровать. И еще страшнее будет, если их заметит человек, который знает, что за поимку Дастана обещана щедрая награда.

— Меня не пугают даже грубая ткань и жесткие швы, — пожаловалась принцесса, одергивая на себе вкривь и вкось сшитые тряпки, позаимствованные у старой бедуинки. — Но запах верблюжьей мочи — вот что воистину невыносимо!

Дастан не удержался от смеха. Он вел Акша в поводу и нарочно притормозил, дожидаясь, чтобы она прошла мимо.

— По-моему, тебе идет, — с улыбкой сказал он, потянув носом. Тамина ничего не ответила.

Они в молчании пошли дальше, погрузившись в собственные мысли.

Дастан поглядел на Кинжал с пустой рукоятью, а потом перевел взгляд на бесконечные пески пустыни, простиравшиеся насколько хватало глаз. «Интересно, годится ли обычный песок?» — задумался он.

Юноша опустился на колени, зачерпнул пригоршню песка и высыпал в рукоять. Может быть, ему удастся повернуть время вспять, вернуться к началу тех страшных событий и изменить их ход?

— Песок должен быть волшебным, — рассеяла его надежды принцесса Тамина. — Без него этот Кинжал — всего-навсего обычный нож.

Дастан решил, что Тамина его обманывает, и пропустил ее слова мимо ушей. Он затаил дыхание, нажал на камень и стал ждать…

Ничего не произошло. Только Тамина издевательски рассмеялась над ним.

— У тебя есть еще такой песок? — требовательно спросил он.

— Конечно, нет, — отозвалась она.

Дастан внимательно поглядел на нее.

— Как его достать?

— Встань на голову и задержи дыхание, — лукаво посоветовала она.

Дастан понял, что спорить с ней бесполезно, и больше не стал ее выспрашивать. В угрюмом молчании они продолжили путь.

Переход по пустыне был нелегок для обоих, однако Тамине приходилось труднее. Дастан не был бедуином, но всё же он привык к жизни в пустыне. Тамина же провела все свои годы в щедрой Аламутской долине.

— Пить хочу, — пожаловалась она через несколько часов.

Дастан тяжело вздохнул и бросил ей единственную флягу. Девушка нехотя поблагодарила своего спутника.

Они продолжили путь. На ходу Тамина пыталась отгадать, что сейчас творится в голове у Дастана. Она хотела заполучить обратно Кинжал, а для этого надо было до конца понять ход мыслей юного принца.

— Если ты не покажешь своему дяде, как действует Кинжал, то разве он поверит тебе? — попыталась она начать разговор.

— Пусть это тебя не волнует, — отозвался Дастан, не давая ей углубиться в тему.

Снова повисло молчание. На этот раз его нарушила Тамина:

— Ну и походка у тебя. Голова высоко поднята, грудь вперед, шаги семимильные, уверенные. — Она передразнила его. — Именно так и должны ходить самодовольные персидские принцы.

Дастан ничего не ответил.

— Без сомнения, ты ходишь так потому, что тебе с самого рождения твердили: весь мир лежит у твоих ног, — продолжала она. — И ты поверил.

Наконец у Дастана лопнуло терпение.

— В отличие от тебя, я родился не во дворце, — огрызнулся он. — Я родом из грязных городских трущоб Назафа. С самого рождения моя жизнь была ежечасной борьбой. Я прокладывал себе путь зубами и кулаками.

Он дал ей время осознать услышанное.

— Тогда как же?.. — робко спросила Тамина.

— Однажды на рынок приехал царь. Он увидел меня и взял к себе во дворец. Так у меня появились семья, дом, началась другая жизнь, — ответил он. — Поэтому то, что ты видишь, это походка человека, который разом потерял всё!

Тамина лишилась дара речи. Видимо, в этом юноше скрыто больше, чем ей представлялось сначала. Шараман не зря взял к себе шустрого уличного мальчишку. Наверное, царь разглядел в нем что-то особенное.

Не обменявшись более ни словом, они пошли дальше. Через какое-то время их глазам предстало страшное зрелище: из песка торчали толстые колья, а на них болтались скелеты.

— Кто были эти люди? — спросила принцесса голосом, дрожащим от страха.

Дастан взмахом руки обвел широкий пустынный простор.

— Много лет назад в этой долине находились соляные копи, — ответил он. — Но потом рабы взбунтовались и перебили своих хозяев.

Лицо Тамины смертельно побледнело. Наверное, это скелеты тех самых хозяев.

— Я слышал, их сварили заживо, — добавил он. — Добро пожаловать в Долину Рабов, ваше высочество.

От вида скелетов Тамина надолго приумолкла. Она пыталась идти вровень с юношей, но не смогла угнаться за его широким шагом и вскоре сильно отстала.

— Хоть бы глоток воды, — бессильно прошептала она.

— У нас и глотка нет, ты же несколько часов назад опустошила нашу флягу, — ответил Дастан, даже не обернувшись к ней.

Он ждал от принцессы ответа в привычном для нее духе, но она хранила молчание.

— Свершилось чудо, — насмешливо бросил он. — Я заставил приумолкнуть саму принцессу Тамину.

Но молчание подозрительно затянулось. Дастан обернулся и увидел: девушка лежала на песке.

— Тамина! — Он подскочил к ней и перевернул на спину. Принцесса лежала без чувств. — Тамина! Ты меня слышишь? — Он встряхнул ее, но принцесса не приходила в сознание.

Дастан потянулся за одеялом — подложить ей под голову. Но едва он повернулся к ней спиной, как Тамина открыла глаза и улыбнулась.

Именно этого она и хотела. Улучив момент, принцесса изо всех сил огрела его по голове большой костью, которую заранее припрятала под плащом.

Дастан пошатнулся, на его лице промелькнуло недоумение. Потом его глаза закатились, и он рухнул как подкошенный головой в песок.

— Да, Дастан, — насмешливо ответила Тамина. — Я тебя слышу.

Пока юноша лежал без сознания, она вытащила у него из-за пояса Кинжал и спрятала его в складках своего платья. Потом вскочила на жеребца Акша и была такова.

* * *

Дастан не знал, долго ли он пролежал на песке под палящим солнцем. Однако когда он начал понемногу приходить в себя, то обнаружил, что рядом кто-то есть.

Над его головой промелькнула тень, потом еще одна. Дастан прищурился от яркого света, вгляделся в безоблачную высь и попытался разглядеть, что за фигуры стоят над ним.

После тяжелого удара в затылке стучала боль, но зрение стало проясняться. Сфокусировав наконец взгляд, Дастан тотчас же пожалел об этом.

Его окружали человек десять верхом на конях. Пышные одежды у них были персидские, плащи бедуинские, просматривались и другие стили. Каждый из всадников был сверху донизу увешан оружием, и никто из них не выразил ни малейшего сочувствия к несчастному, брошенному на верную смерть посреди пустыни.

Дастан сразу понял: перед ним — те самые кровожадные рабы, от которых эта долина получила свое имя.

Он попытался встать на ноги, но не успел: прямо перед его ногами на землю с глухим стуком упало что-то тяжелое. Это был огромный трехгранный метательный нож, грозное оружие родом из Африки.

Дастан поперхнулся.

— Ты знаешь, где находишься, перс? — повелительно спросил чей-то голос.

Дастан поднял глаза. С ним разговаривал предводитель этого небольшого отряда, человек по имени шейх Амар, чье лицо было изборождено морщинами и иссушено ветром, как земля, на которой он властвовал.

Дастан кивнул.

— И всё равно пришел? — Амар неодобрительно покачал головой.

Дастан опять кивнул, не произнося ни слова.

— В самом сердце Судана обитает племя храбрых воинов под названием нгбака, — сказал Амар сумрачным голосом. — Они вселяют ужас в каждого, кто встретится им на пути. Нгбака — мастера в метании ножей.

Амар жестом подозвал к себе одного из всадников, могучего африканца с целой связкой метательных ножей на нагрудной перевязи. Ножи были точно такими же, как тот, который минуту назад воткнулся в землю у ног Дастана. Всадник держал наготове еще один нож.

— Это Сесо из племени нгбака, — представил его Амар. — Я имел счастье спасти ему жизнь, поэтому он всецело предан мне. Скажи же, перс, явившийся незваным в нашу долину, есть ли на свете причина, которая помешает мне отдать ему приказ метнуть следующий нож немного выше?

Дастан внимательно поглядел на собеседника и улыбнулся. Причина была. И юноше казалось, что шейх выслушает ее с огромным интересом…

Глава девятая

Не ведая о том, что приключилось с Дастаном, принцесса Тамина мчалась верхом на Акше по узкому ущелью с каменистым песчаным дном. Чтобы не потерять направления, она постоянно сверяла свой путь по солнцу. В горах к северу отсюда притаился укрытый от посторонних глаз Храм Стражников. Ни одна живая душа не знала о его существовании, поэтому лучшего убежища для того, чтобы спрятать Кинжал, не найти на всем белом свете.

Принцесса остановила Акша, чтобы дать коню немного отдохнуть, потом вытащила Кинжал из-за пояса. Рукоять была пуста, но у Тамины на шее висел амулет, в котором хранилась порция мерцающего песка. Дастан был прав, что не поверил ей.

Она стала пересыпать песок в рукоять. Но завершить начатое не успела — со всех сторон на принцессу налетели всадники и окружили ее. Это был отряд шейха Амара.

Принцесса торопливо спрятала амулет и огляделась, ища пути к спасению. Но бежать было некуда.

Шейх Амар подъехал к Тамине и оглядел ее с высоты своего жеребца. Потом улыбнулся и кивнул одному из своих спутников. Тот откинул с головы капюшон и открыл свое лицо. Это был Дастан.

— Ты не обманул нас, — сказал принцу Амар. — Она и впрямь неплоха. Запашок, правда, не очень, ну да ничего. Считай, договорились.

Дастан с улыбкой подъехал к принцессе и вытащил у нее из-за пояса Кинжал.

— А ты хитра, принцесса, — с горечью бросил он.

Выходит, Дастан ее продал, как верблюда на базаре!

* * *

Отряд всадников с пленной Таминой выехал из ущелья и поскакал через пустыню к заброшенным соляным копям. Спустившись в подземный ход, они проникли внутрь.

— Вот тебе и благородный принц, — прошипела Тамина. — Всегда готов прийти на помощь упавшей красавице.

Дастан окинул ее взглядом с головы до ног.

— Кто тебе сказал, что ты красавица? — осведомился он.

От злости Тамина начала заикаться:

— Тогда почему же ты не можешь отвести от меня глаз?

Дастан громко рассмеялся.

— Потому что я тебе не доверяю, — коротко ответил он.

Они продолжили путь пешком. Вдруг стены угрожающе содрогнулись, вдалеке послышались крики. Улучив момент, Дастан оттащил Тамину в сторону, протянул руку к ее шее и молниеносным движением сорвал амулет. Открыл его — внутри мерцал и переливался таинственный песок. Дастан с удовлетворенной усмешкой наполнил рукоять Кинжала.

— Когда мой дядя увидит своими глазами, на что способен этот Кинжал, он сразу поймет, какова была истинная причина нашего вторжения в Аламут. Благодарю вас, ваше высочество.

Тамина стиснула кулаки. Дастану и в голову не приходило, с какими могущественными силами он столкнулся. И она не станет ему рассказывать. Это слишком рискованно. Время еще не пришло.

— Этот Кинжал священный, — вполголоса произнесла она, так и не открыв ему правды. — Ему дозволено покинуть Аламут, лишь когда город будет разрушен. Дастан, если Кинжал попадет в плохие руки…

Он жестом велел ей замолчать.

— Не волнуйся, я сберегу твой нож. С ним ничего не случится, — успокоил он девушку.

— Это забота для богов, а не для людей, — огрызнулась она.

Пока они разговаривали, шейх Амар вел свой отряд всё дальше и дальше через подземный ход. Приветственные крики впереди слышались всё громче. Вдруг один из людей Амара схватил Тамину и потащил ее, брыкающуюся и вопящую, куда-то вбок. Дастан был не в силах ничего поделать.

Через мгновение впереди забрезжил солнечный свет. Они достигли конца туннеля — самого сердца древних соляных копей. Дастан не верил своим глазам. Открытую выработку превратили в стадион, где на дорожках соревновались в беге страусы, а вокруг толпились и делали ставки многочисленные зрители, надежно укрытые от посторонних глаз высокими стенами котлована.

— Страусовые бега? — изумленно спросил Дастан.

— Да, проводятся по вторникам и четвергам, — ответил Амар. — Красотой эти птички не вышли, зато боевого духа им не занимать. И определить победителя нетрудно.

После всех страшных рассказов, какие Дастан слышал о Долине Рабов, трудно было поверить, что это всего-навсего притон для нелегальных игрищ.

— А чего ты ожидал, перс? — ухмыльнулся Амар.

— Мало ли что люди рассказывают, — покачал головой Дастан.

— О кровожадных рабах, которые перебили своих хозяев? — подсказал Амар. — Чудесная сказка, но, увы, не соответствует истине.

— А как же скелеты, которые мы видели? — спросил Дастан.

— Я купил их у цыган в Бухаре, — пояснил Амар. — Я кропотливо создал нам чудовищную репутацию, чтобы отпугнуть главное зло, какое бродит по нашей забытой богами земле: сборщиков налогов.

Амар обвел взглядом толпу зрителей.

— Да, кровная вражда, конечно, иногда встречается, — признал он. Потом его блуждающий взгляд переместился к трибунам, окружавшим стадион. Дастан проследил его взгляд и увидел Тамину.

Внезапно Дастан с пугающей ясностью осознал, какая роль уготована здесь принцессе. На трибунах было немало молодых девушек, которые разносили зрителям еду и питье. Тамина стала одной из них, ее успели обрядить в чересчур откровенный наряд. Дастан подумал, что слишком поторопился заключить сделку с шейхом.

— Странное дело, перс, — задумчиво произнес Амар. — Ты несешь несомненное сходство с бесчестным принцем, который убил своего отца и бежал из страны.

Заметив в глазах шейха блеск, Дастан понял, что Амар и его спутники с самого начала вели свою собственную игру. Он пустился бежать, но метко брошенный нож пригвоздил к столбу край его плаща.

Дастан поднял глаза и увидел: над ним с гордой улыбкой высится Сесо.

— Я, кажется, успел рассказать тебе, кто такие нгбака? — засмеялся Амар.

— Да, успел, — ответил Дастан.

Амар покачал головой:

— Твой братец Тас предложил за тебя награду, которая, между нами говоря, просто баснословна. За такие деньги я продал бы родную мать. — Амар обернулся к своим людям: — Отведите его на персидскую сторожевую заставу.

Сесо протянул руку и достал из-за пояса Дастана Кинжал.

— Хороший ножик, — молвил воин-нгбака и метнул Кинжал своему господину. Шейх внимательно осмотрел оружие и протянул его одному из своих людей.

— Переплавить, извлечь драгоценные камни, — приказал он.

Тамина, притаившаяся возле ближайшего загона со страусами, видела всю эту сцену от начала до конца. Видела, как у Дастана отобрали Кинжал и куда-то унесли. Что же делать? Этого нельзя допустить! Вдруг ей в голову пришла отличная мысль. Она пинком распахнула ворота и выпустила страусов на свободу. Те очертя голову бросились бежать прямо сквозь толпу.

В суматохе Дастан высвободился, сумел схватить Кинжал, а заодно и Тамину. Они кинулись бежать прямо через открытый стадион. Крики вокруг них стали еще громче, то тут, то там вспыхивали драки, в дело пошло оружие.

— В подземный ход! — крикнула Тамина, указывая на тропинку, ведущую к поверхности земли.

Амар и его люди бросились за ними. Чудом оторвавшись от преследователей, Дастан и Тамина сумели добраться до входа в туннель. Когда ворота остались позади, Тамина потянула за потайной рычаг — и створки сомкнулись, преградив путь незадачливым преследователям. Спасены! Надолго ли?

* * *

Дастан и Тамина были вынуждены снова помогать друг другу. Верхом на Акше они помчались через Долину Рабов и выехали на плоскогорье, по другую сторону которого лежал Аврат, город, где хоронило своих мертвых всё Персидское государство.

С высокого горного склона им открывалась торжественная картина: длинная вереница людей тянется через бескрайнюю пустыню и исчезает за городскими воротами Аврата.

— Все они прибыли на похороны моего отца, — печально проговорил Дастан.

— Эти ворота стерегут не меньше сотни персидских солдат, — заметила Тамина.

Но делать было нечего. Пришла пора поделиться с Дастаном малой толикой тайных сведений о Кинжале.

— В горах за Аламутом скрыт Храм Хранителей, — сказала принцесса. — О нем никто не знает, только жрецы. Это единственное место, где Кинжал будет в полной безопасности.

Дастан пропустил ее слова мимо ушей. Его упрямство сводило ее с ума. Глядя на бурю чувств, отраженную у него на лице, принцесса подумала: надо попробовать еще раз. Может быть, ей удастся достучаться до него.

— Дастан, — ласково произнесла она. — Как ты думаешь, почему отец в тот день взял тебя с улицы?

Дастан наконец обернулся к ней и ответил:

— Наверно, он испытывал ко мне какие-то чувства.

— Гораздо более глубокие, чем любовь. Он разглядел, что боги предначертали тебе великую судьбу.

Дастан громко расхохотался, запрокинув голову.

— Я верю только в то, что могу увидеть своими глазами и подержать в руках, — успокоившись, ответил он.

Тамина вздохнула. Ей так и не удалось разубедить его, а время было на исходе.

— Умоляю, перестань думать о том, кем ты был когда-то. Спроси себя: «Кем я должен был стать?»

Дастан молчал. Вопрос Тамины напомнил ему последние слова, которые сказал ему отец. Неужели ему суждено стать великим человеком? Понять это поможет только Низам.

— Если хочешь оставаться рядом со своим драгоценным Кинжалом, — сказал он Тамине, выходя из задумчивого забытья, — помоги мне попасть в Аврат.

Тамине ничего другого не оставалось. Она повела юношу в Аврат.

Глава десятая

Как ни опасен был путь через Долину Рабов, пробираться по улицам Аврата оказалось еще опаснее. В городе было полным-полно солдат, и если бы кто-нибудь узнал Дастана или Тамину, их бы тотчас же арестовали.

Пока Тамина щелкала орехи и угощала ими какого-то важного сановника, Дастан храбро пробирался вдоль погребальной процессии. Улучив момент, он засунул под седло дядиной лошади записку. В ней он просил Низама встретиться возле конюшен у выхода с базара, в тихом закоулке подальше от шумных людских толп. Через несколько часов юноша прибыл на место встречи. Тамина спряталась в тени, напрягая слух, чтобы не пропустить ни единого слова из разговора.

— Напрасно ты пригласил меня сюда, — сказал дядя, увидев племянника.

— Мне ничего другого не оставалось, — ответил Дастан, с радостью разглядывая знакомое лицо визиря. — Я не убивал отца. Ты же знаешь, я ни за что не совершил бы такое преступление.

— Твои поступки говорят иначе, — сурово проговорил Низам.

— А что я мог поделать? Только бежать. Эту мантию вручил мне Тас. Он своими руками пропитал ее ядом.

И Дастан рассказал дяде о своих догадках. Низам выслушал его с недоверием.

— Истинные причины нападения на Аламут были совсем другими! — продолжал Дастан. — Тас стремился к власти. Он искал не кузницы, а волшебный песок, который питает силой магическое оружие.

Низам прищурился:

— За этим ты и позвал меня сюда? Магическое оружие? — Его голос был полон презрения, но в глазах горел странный восторженный огонек.

— Волшебный Кинжал — вот из-за чего Тас напал на Аламут! — ответил Дастан и, отогнув полу плаща, достал из рукава длинный сверток. Но, развернув материю, он вскрикнул от удивления: магическое оружие, которому полагалось там быть, исчезло. На его месте лежали щипцы для колки орехов.

— Это что, шутка? — возмутился Низам.

— Дядя, клянусь, он был здесь! — вскричал Дастан.

— Тогда где же оно, твое хваленое доказательство? — поинтересовался Низам.

С бешено колотящимся сердцем Дастан обернулся туда, где только что стояла Тамина. Но девушки и след простыл. Дастан застонал от бессильной ярости. Наверняка это она стащила Кинжал и теперь держит путь к этому своему Храму Хранителей, о котором столько говорила! Вдруг он пригляделся к Низаму и заметил странную вещь.

— Дядя, — сказал Дастан. — У тебя руки обожжены.

— Да, потому что я пытался сорвать отравленную мантию с твоего отца, — ответил Низам.

Дастан вспомнил день смерти отца. Перед его глазами проплыли все подробности той страшной сцены. И ни на миг дядя не прикоснулся к мантии, ни разу не попытался ее сорвать. А значит, он мог обжечь руки ядом только в одном случае — если сам пропитывал одеяние!

— Что с тобой, Дастан? — спросил Низам.

Выходит, предатель — Низам. Дастану случайно удалось раскрыть заговор, найти человека, который стоит за хитросплетением злодейств. Юноша бросился бежать. Метко пущенная стрела оцарапала ему бок. Он оглянулся — повсюду кишели солдаты. Он попал в засаду!

Но сейчас, в отличие от Аламута, он не мог рассчитывать на помощь Тамины. Впрочем, он в этом и не нуждался. Аврат — один из главных городов Персидской империи, и каждый принц с детства знал его вдоль и поперек.

Дастан молниеносно вскарабкался на крышу. Там, наверху, он прекрасно себя чувствовал, хорошо ориентировался и мог передвигаться хоть по всему городу, оставаясь недоступным для других. Вспомнив давние годы, когда он служил на посылках, Дастан ловко помчался по крышам. Лучники осыпали его градом стрел, но он не только увертывался от них, но и успел перехватить две стрелы прямо на лету.

Дастан мысленно вернулся во времена, когда он был простым уличным мальчишкой. В те годы ему приходилось воровать, чтобы не умереть с голоду, и он привык жить в двух шагах от опасности. В прежние времена ему всегда удавалось перехитрить солдат. Теперь ему предстояло заняться тем же самым.

Но один из преследователей и не думал сдаваться. Это был Гарсив. Низам рассказал ему о случившемся, и храбрый воин не медля пустился в погоню за братом.

Братья встретились. Гарсива переполнял гнев за то, что младший брат в Аламуте ослушался его приказа, к тому же ему не терпелось отомстить за смерть отца. Старший брат жаждал крови. Он обрушил на Дастана всю силу своей ненависти и горя.

Поначалу Дастан пытался саблей отражать удары, но боевая секира опытного воина была слишком тяжела, и Гарсив мастерски владел ею. Дастан понял: единственный путь к спасению — перехитрить брата.

Отчаянным усилием он пробился к резной деревянной лестнице, ведущей во внутренний двор. Ярость Гарсива разгоралась всё сильнее. При каждом ударе в воздух взлетали щепки.

— Видишь, братишка, нынче мы деремся не на палках, — с угрозой произнес Гарсив.

— Я не убивал отца! — вскричал Дастан.

— В таком случае да простит тебя бог, — взъярился Гарсив. — После того, как твоя голова падет с плеч.

Воин замахнулся для решающего удара, но в последний миг Дастан увернулся, секира глубоко вонзилась в дерево и застряла.

Гарсиву никак не удавалось высвободить лезвие. Он был беспомощен и открыт для атаки. Дастан ухватился за балку, взмыл в воздух и с силой лягнул брата в голову.

Гарсив тяжело осел наземь, уверенный, что брат намеревался его прикончить. Но Дастан ни за что бы не пошел на это. Он любил старшего брата и не желал причинять ему вреда.

Дастан с колотящимся сердцем стремглав бросился прочь из города. Надо найти Тамину и Кинжал. Тогда он сможет доказать свою невиновность.

* * *

Гарсив нетерпеливо мерил шагами царский шатер. За роскошным резным столом обедал Низам.

— Ему не уйти из города! — вскричал Гарсив.

Низам прожевал кусок мяса и ответил:

— Наверняка уже ушел.

До Гарсива дошло, что Низам прав.

— Я тебя подвел, дядя.

— Съешь что-нибудь, — посоветовал Низам, указав на нетронутую тарелку племянника.

Гарсив покачал головой.

— Вот что мне пришло в голову, — продолжил он. — Почему Дастан пришел в Аврат, хотя прекрасно знает, что здесь его ждет опасность?

— Я тоже об этом задумывался, — прогудел совсем рядом чей-то голос.

В шатер вошел Тас, облаченный в роскошные одежды персидского царя.

— Я думал, ты остался в Аламуте, — сказал Гарсив.

Тас подмигнул брату:

— Неожиданно менять свои решения — одна из привилегий царской власти.

Низам вымученно улыбнулся:

— Приятная неожиданность.

— Расскажи о Дастане, дядя, — потребовал Тас.

Низам покачал головой:

— Я хотел избавить тебя от ненужных подробностей. — Визирь заглянул в глаза Тасу и солгал: — Дастан намеревался поднять восстание.

— Он хочет захватить трон? — с удивлением спросил Тас.

— Боюсь, что да, ваше величество, — ответил Низам. — Это трудно выразить словами. Но если ты отдашь Дастана под суд, ты только привлечешь к нему ненужное внимание. Мой совет — действуй без суда и следствия.

Гарсиву этот совет показался странным, он искоса поглядел на брата. Тас кивнул. Ему это тоже показалось странным.

— Дядя, мы всегда рады следовать твоим советам, — ответил Тас. — Но, каковы бы ни были преступления Дастана, публичный суд над ним более приличествует справедливому царю, каким я намереваюсь стать. Сильному, но уважающему закон. Мы не дикари.

Низам на миг умолк, потом улыбнулся:

— С каждым днем ты становишься всё царственнее, — польстил он.

— Без твоей помощи, дядя, я бы не справился, — отозвался Тас. Потом обратился к брату: — Надо найти Дастана. Справедливость должна восторжествовать.

Гарсив кивнул. Он не позволит Дастану ускользнуть еще раз!