Небольшая железнодорожная станция была немноголюдна и даже, можно сказать, почти пуста. Редкие пассажиры бродили по перрону, да несколько встречающих ожидали прибытия поезда из столицы.

Вокзал, как было уже сказано, был невелик, и огромные составы локомотивов почти не задерживались здесь, а проносились мимо. Правда, изредка и тут выходили пассажиры...

Коррадо стоял под навесом с Мануэлой и с волнением ожидал прибытия своих племянников.

Маленькая дочь с любопытством смотрела на приближающийся к перрону поезд.

— На этом поезде они приедут? — спросила девочка, показывая ручкой на замедляющий ход локомотив.

— Да, дорогая.

Мужчина взял за руку дочь:

— Интересно, Мануэла, кто из нас первый их заметит?

— А как их звать?

— Обратись к ним по имени — Марианна и Руди.

— А они меня поймут?

— Поймут, если ты будешь говорить медленно, а то даже мама не всегда может уловить, что ты хочешь сказать.

Мануэла опустила голову:

— Ладно, постараюсь.

Поезд издал позывной сигнал и замер.

Встречающие и отъезжающие заспешили к поезду, рассматривая номера вагонов.

Из второго вагона вышли высокий юноша и девочка, примерно одинакового с Мануэлой возраста.

— Руди! — радостно воскликнул сеньор Коррадо и поспешил навстречу своему любимому племяннику.

— Дядя Коррадо! — обрадовался тот.

Они обнялись и расцеловались.

Мужчина смотрел на юношу и словно видел перед собой погибшего брата, отца Рудольфа, настолько они были похожи.

— Добро пожаловать!

— Спасибо, дядя!

Поздоровавшись с племянником, Коррадо опустился на корточки и потрепал племянницу по щечке.

— Марианна!

— Здравствуйте, — засмущалась девочка.

Коррадо привстал.

— Знакомьтесь, моя дочь Мануэла, — представил девочку отец двоюродному брату и сестренке.

— Руди!

— Марианна!

— Мануэла!

Коррадо был доволен.

— Отлично! — Потер он свои крепкие ладони энергичными быстрыми движениями. — А теперь поедем!

Он пропустил вперед девочек.

— Тетя Мерседес нас заждалась.

Они прошли по перрону и вышли к автостоянке, где Коррадо оставил свой новенький джип.

Все четверо сели в машину и отправились на ранчо, где с нетерпением их ждала Мерседес.

Хозяйка ранчо и в самом деле уже начала беспокоиться. Она то и дело выходила во двор, чтобы посмотреть, не видно ли на дороге гостей, но, не заметив никого, вновь возвращалась в дом.

Около нее вертелась соседская девочка Луиза, которая сгорала от нетерпения поскорее увидеть и познакомиться с братом и сестрой Мануэлы.

— Сеньора Мерседес, — щебетала девчушка, — а скоро приедут к вам гости, ваши племянники?

— Очень скоро.

— А правда, что они из Европы?

— Правда!

— Из самой Сицилии?

— Да, из Италии.

— Вот так здорово!

Женщина улыбнулась Луизе и, погладив девочку по головке, не спеша пошла заниматься хозяйством.

Любопытная девочка, заметив своего приятеля, поотстав от сеньоры, сообщила ему на ходу все новости, которые ей удалось выведать за это время...

Тереза Салинос сидела дома в ожидании своей давней приятельницы Сельвины, обещавшей заглянуть к ней сегодня в гости. Они договорились о встрече еще вчера.

Сельвина, интересная молодая женщина, не заставила себя ждать и пришла почти вовремя.

— Здравствуй, голубушка. — Встретила ее с распростертыми объятиями хозяйка дома.

— Здравствуй, Тереза!

— Как ты поживаешь?

— Думаю, неплохо.

Тереза проводила гостью в большую, прекрасно обставленную гостиную и усадила ее в мягкое роскошное кресло.

— Я тебя ожидаю, Сельвина, с самого утра, — заявила она подруге. — Боялась, что ты вообще не придешь.

— Ну как же, дорогая, — возразила гостья, — мы ведь договорились с тобой, и к тому же у нас столько новостей.

— Да? — Загорелись глаза у Терезы.

Дворецкий принес подругам по чашечке кофе, и Тереза, отослав слугу, сразу перешла к делу. Они поведали друг дружке массу пикантных историй, случившихся за неделю, обменялись своими впечатлениями, и Тереза перешла к интересовавшему ее вопросу:

— Сельвина, а ты узнала то, о чем я тебя просила?

Сельвина утвердительно кивнула красиво причесанной головкой.

— Директор клиники — доктор Гоньи, — усталым голосом сообщила она подруге и откинулась в кресле.

— Извини, ты сказала Гоньи?

— Да.

— Так это он вылечил твоего кузена?

Гостья подтвердила:

— Он и его помощники.

Тереза задумалась.

— Надо быть терпеливой, подружка, — сказала Сельвина, — нельзя вылечить наркомана за один день.

— А твой кузен долго был в больнице? — поинтересовалась Тереза.

— Я точно не помню, но не меньше четырех месяцев.

У Терезы поползли вверх брови.

— Так долго? Хуанхо ни за что не согласится!

— Попытайся.

— Легко сказать...

— Для его и твоего счастья, — возразила Сельвина, — ты должна сделать даже невозможное, Тереза.

Хозяйка лишь махнула рукой.

Какое-то время женщины поговорили о Хуанхо, и Тереза, улыбнувшись подруге, сказала:

— Сельвина, ты не представляешь, как я благодарна тебе за помощь! Я так тебе обязана, дорогая!

— Пустяки!

— И все же спасибо!

— Всегда рада помочь.

Тереза чмокнула подругу в щеку.

— И почему мой братец не хочет на тебе жениться? — то ли удивлялась, то ли посочувствовала хозяйка.

Сельвина нахмурилась:

— Не начинай, Тереза!

— Но пока еще не все потеряно...

— Оставь!

Тереза не унималась:

— Надо хорошенько продумать стратегию.

— Тереза, — недовольно одернула подруга, — я прошу тебя об одном одолжении, забудь...

— Что?

— Забудь о моем романе с твоим братом.

Тереза опять удивленно повела бровями:

— Ну что ты говоришь?

— Мне нет нужды навязывать себя кому бы то ни было.

Сельвина резко встала.

— У меня предостаточно достоинств, которые могут привлечь мужчину, — вспыхнула подружка.

— Конечно!

— И заставить влюбиться в меня...

Сельвина замолчала.

— Но я ведь никогда и не говорила, что ты кому-то навязываешься, — оправдывалась Тереза.

— Перестань, подруга!

Успокоившись, гостья села на прежнее место и тихо произнесла:

— Я признаюсь, Фернандо мне очень нравится, но я за ним бегать не буду никогда! Ясно, Тереза?

— Да, дорогая.

— И прошу тебя...

— Ну что ты говоришь, — попыталась сгладить неприятную ситуацию Тереза Салинос.

В конце концов подруги нашли общий язык и с увлечением стали обсуждать моды сезона.

Фернандо Салинос, случайно оказавшийся в соседней комнате, так и не услышал, чем закончилась беседа двух подруг, но суть разговора он уяснил и понял весьма точно...

Тереза Салинос, проводив подругу, сразу же отправилась в клинику. Припарковав машину на автостоянке, она вошла в красивый особняк, где находилась больница.

Терезу встретил мужчина в годах, худощавый, с черной густой бородой в форме „лопаты".

— Прошу вас, — доктор Гоньи указал женщине на кресло, а сам уселся за рабочий стол.

Познакомившись и рассказав о цели своего визита, Тереза вопросительно посмотрела на доктора. Тот неторопливо закурил сигарету...

— В общих чертах, сеньора Салинос, — пояснил доктор, — лечение заключается в том, о чем я вам рассказал.

Женщина согласно кивнула.

— Но каждый конкретный случай лечения, — продолжал он, — зависит от состояния здоровья пациента.

— Понимаю.

— Это хорошо.

Тереза наклонилась к доктору.

— А ваши больные полностью излечиваются, доктор? — с надеждой в голосе спросила она.

Доктор пожал плечами:

— Этого, сеньора, я обещать вам не могу...

Он снова закурил и поднялся из-за стола.

— У нас велика доля выздоровевших пациентов, однако есть и случаи рецидивов, — сообщил он.

— Но на основании того, что я вам рассказала, — спросила Тереза, — как вы считаете, Хуанхо может бросить наркотики?

Доктор снова сел за стол и вздохнул.

— Сеньора, я не хотел бы делать преждевременных заключений, тем более до осмотра пациента.

— Понимаю.

— Когда вы сможете его привести?

Тереза замялась:

— Он не знает, что я здесь.

— Как?

— Я ему не сказала.

Доктор был несколько озадачен.

— Извините, сеньора, за вопрос, — сказал Гоньи, — но кем вам приходится наш будущий пациент?

Женщина еще больше смутилась:

— Мы... мы очень хорошие друзья.

— Понятно.

Доктор Гоньи взял журнал и сделал в нем запись.

— В четверг в три часа дня вас устроит?

— Меня?

— Вас.

— Меня да, — засуетилась женщина, — но я не уверена, смогу ли убедить его.

Доктор почесал густую бороду.

— Хочу вас предупредить, сеньора, — произнес он, — что лечение будет совершенно безрезультативным, если пациента доставят в клинику силой.

— Я понимаю.

— Поговорите с ним, постарайтесь убедить и тогда приходите, — посоветовал доктор.

Тереза поднялась:

— Хорошо, доктор.

Она собралась уже уходить, но доктор Гоньи достал из красной папки лист бумаги.

— Да, вот еще...

— Что это?

— Это наш прейскурант.

Тереза взяла бумагу.

— Это может представить определенный интерес, — добавил хозяин клиники.

На миловидном лице Терезы отразилось нескрываемое удивление, вызванное прочитанным прейскурантом.

— Так дорого?

Доктор развел руками.

— Но позвольте...

— Видите ли, сеньора, — сказал Гоньи, — это особое лечение, новая методика, в общем, вы понимаете...

— Я понимаю.

— И потом, сеньора Салинос, когда речь идет о жизни любимого человека, о деньгах не думают.

Женщина промолчала.

— Итак, — подвел итог их беседы доктор Гоньи, — если вас это заинтересовало, прошу к нам с вашим другом.

Тереза положила на стол бумагу.

— До свидания, доктор Гоньи.

— Всего хорошего.

Женщина грациозно повернулась и вышла из кабинета.

Старый Бенигно давно уже собрал вещи, упаковал их в чемодан и теперь сидел в столовой в ожидании хозяйки, чтобы получить окончательный расчет и попрощаться навсегда.

Рядом с ним хлопотала по хозяйству Чела.

— А вы хорошо ладите со своей племянницей? — спросила девушка, обеспокоенная будущим старика.

— Хорошо, очень хорошо.

Бенигно усмехнулся:

— Впрочем, у меня-то особого выбора и нет.

Чела согласилась:

— Да...

— Трудно предположить, что меня в моем возрасте возьмут домоуправляющим, а тем более шофером.

Девушка вздохнула. Ей от души было жаль старика.

— Я буду очень скучать, Бенигно.

— Я тоже, девочка...

Он виновато откашлялся.

— Когда мадемуазель Исабель переедет на новое место, она возьмет тебя с собой? — поинтересовался старик.

— Она мне еще ничего не говорила, — ответила Чела.

— Да... — Задумчиво протянул Бенигно.

— Я очень скучаю по своей матери, — произнесла девушка, — и подумываю о возвращении в свою деревню.

Старик одобрительно кивнул седой головой.

— Ты не представляешь, как это будет правильно! Может быть, там ты встретишь хорошего парня...

Чела смущенно улыбнулась:

— И выйдешь замуж!

— Ай, Бенигно...

Девушка отмахнулась.

— А что?

Они весело рассмеялись.

— Я испекла для вас ваши любимые булочки, — сказала Чела и подала теплый сверток старику.

— О, спасибо!

— Вспомните меня, когда будете их есть.

— Благодарю, благодарю!

Бенигно был растроган таким вниманием со стороны девушки и очень смутился. Он открыл свой чемодан и положил в него дорогой пакет.

Не успел еще старик закрыть чемодан, как Чела достала из буфета две бутылки вина и заговорщицки протянула их Бенигно.

— Возьмите, спрячьте...

Старик изумился:

— Чела...

Старик улыбнулся.

— Вы заслужили большего.

— Что ж, спасибо!

— Знаете, что я вам скажу, — продолжала девушка, — я бы никогда не подумала, что сеньорита вас уволит. Вы же в этом доме появились даже раньше, чем она родилась.

Бенигно молча застегивал чемодан.

— Неправда ли?

— Так оно и есть.

Он тяжело вздохнул.

— Но такова жизнь, — сказал Бенигно, — скоро и ты это узнаешь.

Воцарилось неловкое молчание.

— Когда вы уходите?

— Как только увижусь с Бернардой, — ответил уставший старик, — она должна меня рассчитать и...

— Вам нравится в деревне, где живет ваша племянница? — поинтересовалась Чела.

Старик пожал плечами.

— Я прожил в этом доме тридцать лет, и хотя это может показаться смешным, но я считал его своим собственным, — тихо произнес Бенигно. — А теперь, честное слово, мне все равно куда идти.

Бывший дворецкий приподнялся, хлопнул рукой по потрепанному чемодану и посмотрел на Челу.

— Ах, Бенигно, Бенигно...

Девушка из-за навернувшихся слез больше ничего не смогла вымолвить, подошла к старику и, чмокнув его в щеку, поспешно удалилась.

Бернарда, сидя в своей комнате, долго размышляла о дальнейшей судьбе своей дочери.

В дверь негромко постучали.

— Кто там?

— Можно войти? — раздался голос Челиты.

— Да.

В комнату нерешительно вошла служанка.

— Что тебе, Чела?

— Сеньора Бернарда, — сказала девушка, — Бенигно ждет вас в столовой, чтобы попрощаться и уйти из этого дома.

Бернарда задумчиво взглянула на Челу, она знала, что ее ждут, но она еще не была готова к разговору.

— Я сейчас не могу, ему придется немного подождать.

— Хорошо...

— А теперь ступай.

Девушка вышла из комнаты, тихо притворив за собой дверь.

— Да... — печально вздохнула Бернарда.

Она хотела что-то достать из письменного стола, но во дворе раздался шум подъехавшей машины, и Бернарда с беспокойством выглянула в окно.

К главному подъезду подъехал и остановился новенький „кадилак". Из него неторопливо вышел молодой мужчина...

Исабель перебирала вещи в комнате мадам Герреро. Она достала из шкафа платья, блузки, белье и аккуратно разложила все на кровати небольшими стопками.

В комнату, постучав, быстро вошла Бернарда и остановилась в растерянности, увидев, чем занята ее дочь.

— Исабель...

— Что?

— Что ты делаешь?

Бернарда указала рукой на вещи. Девушка усмехнулась:

— Я думаю, одежда моей матери не пойдет на распродажу с торгов, как этого хотелось бы некоторым.

Бернарда стояла в нерешительности и молчала.

— Что тебе еще? — спросила Исабель.

— Приехал Фернандо Салинос.

— Скажи ему, что я не смогу его принять.

— Но, Исабель...

— Скажи ему это!

Девушка была непреклонна.

— Придумай что-нибудь, чтобы ему было не очень обидно, — приказала она, — ты это так хорошо умеешь делать!

В глазах Исабель играли злые огоньки.

— Но... попыталась возразить Бернарда, однако под строгим взглядом дочери замолчала и вышла из комнаты.

В гостиной ожидал Фернандо Салинос. При виде спускавшейся по лестнице Бернарды он встал.

— Мне очень жаль, сеньор Салинос, — искренне сказала она, — но Исабель сейчас не может...

Фернандо удивленно переспросил:

— Простите, не может или не хочет?

Женщина замялась.

— Я умоляю вас войти в ее положение...

Бернарда подошла ближе к Фернандо и доверительно, как близкому человеку, стала шептать:

— Исабель переживает очень тяжелый период... Смерть матери, финансовое положение...

Фернандо вежливо, но твердо прервал ее:

— Сеньора, вам не нужно мне все это объяснять.

Бернарда посмотрела на Фернандо.

— Я не настолько глуп, — заметил молодой человек, — я хочу только помочь Исабель.

Женщина согласно закивала, но мягко возразила:

— Сеньор, Исабель очень гордая. До недавнего времени она считала себя Герреро — наследницей всего достояния своей матери.

Фернандо удивленно посмотрел на домоправительницу.

— Простите, — прервал он ее, — но она ведь продолжает оставаться сеньоритой Герреро!

— Да, — смутилась Бернарда, — безусловно.

— Она должна помнить, — с достоинством, четко произнес Салинос, — что принадлежит к благородному семейству и получила в наследство от своих родителей нечто большее, что даже не может быть оценено на рынке.

— Да-да, — обрадованно согласилась испуганная женщина.

— Передайте ей от меня привет, сеньора!

Бернарда тихо, но решительно сказала:

— Будет исполнено, сеньор.

Фернандо молча повернулся и неторопливо вышел из гостиной...

Женщина, посмотрев ему вслед, перевела дух и стала подниматься по лестнице.

Бернарда без стука вошла к Исабель.

— Ты очень ошибаешься, Исабель, — резко сказала она, — поступая так с сеньором Салиносом.

— Не вмешивайся в мою жизнь! — возмущенно воскликнула Исабель.

— Этот человек влюблен в тебя!

— Да?

— Он ушел оскорбленный, — не унималась рассерженная мать, — и не известно, вернется ли.

— Пусть делает, что хочет!

Исабель отвернулась и снова принялась перекладывать вещи с места на место. Бернарда поняла, что лучше переменить тему разговора, и уже спокойно спросила:

— Что ты собираешься делать со всем этим?

— Раздать.

— Как?

— Пригласи монахинь, и пусть они все это унесут, — приказала девушка Бернарде.

— Все? — удивилась та.

— Все!

— Разве ты не хочешь оставить себе какое-нибудь платье... — замялась Бернарда.

— Из этой одежды мне ничто не подходит.

— Но, может быть, что-нибудь на память?

Исабель презрительно посмотрела на женщину.

— Все, что мне надо, я храню в себе, — медленно произнесла она, отбросив вещи, — и многие из этих воспоминаний я хотела бы вычеркнуть из своей жизни.

Девушка подняла прелестную головку и быстро вышла из комнаты, не закрыв за собой дверь. Бернарда молча проглотила обиду.

— Ты вся в отца, — тихо прошептала она.

Сеньора Мерседес разволновалась не на шутку из-за того, что муж и племянники до сих пор не приехали. Луиза тоже сгорала от нетерпения и переживала.

— Вам не кажется, что они запаздывают? — с беспокойством поинтересовалась девочка.

Женщина потрепала Луизу по щечке.

— Да, конечно.

Мерседес вздохнула и добавила:

— Видимо, запаздывает поезд.

— Наверное.

— А ты приготовила уже комнату, Луиза?

— Да, сеньора.

Мерседес обняла девочку.

— Как вы думаете, — спросила Луиза, — Мануэла не будет ревновать?

— Надеюсь, что нет.

Женщина задумалась...

— Все до сих пор шла так хорошо.

Мерседес отправилась на кухню, но резкий сигнал джипа возвестил о прибытии хозяина.

— Сеньора! — закричала Луиза. — Приехал сеньор Коррадо!

Девочка бросилась к выходу и столкнулась с Гойя.

— Сеньора, сеньора! — кричал мальчуган. — Приехали!

— Ну что ты за крикун, — всплеснула руками Мерседес, — что подумают наши гости!

Она и ребята вышли из дома.

Сеньор Коррадо помогал доставать из машины чемоданы.

— Гойя, Луиза! — крикнул он детям. — Помогите разгрузить вещи.

— Добро пожаловать! — сказала Мерседес. — Привет!

— Ребятишки, идите сюда, — позвал Коррадо, — познакомьтесь с тетей Мерседес.

Ребята подошли.

— Это Руди, — сказал Коррадо, — вылитый мой брат Рудольфо в таком же возрасте.

Женщина протянула руку смущенному парню.

— А эта красивая девочка — Марианна.

— Очень рада познакомиться, — улыбнулась Мерседес.

— Я тоже, тетя!

Перезнакомившись, все шумной гурьбой двинулись в дом, таща за собой вещи...

Мерседес и Коррадо сидели на веранде и любовались детьми, которые по очереди катались на вороном пони.

— Взгляни на них, — сказала жена, — как трое родных.

Коррадо посмотрел на Мануэлу, ее брата и сестру.

— Да, — удовлетворенно произнес он, закуривая сигарету. — Я смотрю на Руди и вспоминаю, какими мы были в его возрасте, как мы были близки с Рудольфо.

Коррадо с наслаждением затянулся дымом.

— Он тебе что-нибудь говорил?.. — с беспокойством спросила Мерседес и посмотрела на мужа.

— Что-нибудь — о чем?

— О жизни на Сицилии, о твоей семье?

— Нет, слишком грустные воспоминания, — сказал Коррадо. — Да и сейчас они вообще не к месту.

Мерседес молча смотрела на мужа.

— Пусть мальчик немного привыкнет.

— Он что-нибудь знает? — снова спросила женщина.

— О чем?

— Об этой истории, ты знаешь...

— Ради бога, Мерседес, — взмолился Коррадо, — что ты говоришь! Он тогда еще и не родился.

Мерседес тяжело вздохнул и опустила глаза.

Бернарда сидела в своей комнате, перебирая бумаги в шкатулке, и вспоминала о своей молодости. Женщина считала свою жизнь неудавшейся, и лишь счастье единственной дочери было для нее смыслом жизни и радостью.

Перебрав в памяти некоторые эпизоды своей нелегкой судьбы, она встала с кровати, положила бумаги в шкатулку, а шкатулку в шкаф и направилась в столовую, где ее уже давно ожидал печальный и весьма неприятный разговор...

Бенигно сидел за столом. Он не ворчал, не ругался, а молча смотрел на пожилую женщину.

Он помнил все до мельчайших подробностей, когда в этом доме появилась Бернарда и маленькая Исабель...

Разговор был коротким, но обстоятельным и суровым. Оба пожилых человека понимали создавшуюся ситуацию и видела друг друга насквозь.

Бенигно взял чемодан и направился к двери. Неожиданно он остановился и повернулся к Бернарде.

— Я не обижаюсь на Исабель, — сказал старик, — она еще девочка... Но вы!

Задержавшись у входа, Бенигно высказал наконец то, о чем думал все это время.

— Вы сделали ставку на богатую дочь, а судьба повернулась к вам спиной. Теперь у вас нет состояния, нет дочери, и этот дом вашим не будет.

Бернарда молча выслушала горькую правду о себе.

— У вас, Бернарда, ничего нет, — подвел итог старик, — абсолютно ничего... Ни-че-го!

Бенигно тяжело повернулся и угрюмо поплелся из дому.

Исабель уже несколько минут разговаривала по телефону. Она была возбуждена, но старалась сдерживаться.

— Эмилио, — говорила она, — у меня очень много дел и теперь...

— Ты избегаешь меня, — донесся из трубки обиженный мужской голос.

— Нет, я не избегаю тебя, — оправдывалась девушка, — с чего ты взял? Но ты должен понять...

— Я понимаю. Но давай все-таки встретимся, — настаивал Эмилио, — мне надо сказать тебе что-то очень важное!

— Какой ты упрямый! — вспыхнула Исабель.

— Нет, дорогая, я просто!..

— Ну ладно, — вдруг согласилась девушка, — заезжай за мной.

— Хорошо.

— У меня мало времени, — предупредила Исабель, — но я жду тебя! До свидания, целую!

— До свидания!

Исабель повесила трубку и обернулась. Рядом с ней стояла мрачная Бернарда.

— Что ты здесь делаешь? — зло воскликнула девушка. — Ты шпионишь за мной, как всегда?

— Почему ты так говоришь?

— Потому что ты всегда подслушиваешь!

— Это не так, — уверенно возразила женщина, — ты не справедлива ко мне, Исабель.

— Неужели?

Бернарда не обратила внимания на язвительный тон дочери и сдержанно произнесла:

— Послушай, я снова повторяю: тебе надо выйти замуж за Фернандо Салиноса.

— Я выйду за того, за кого захочу!

— Эмилио не для тебя.

— Еще что скажешь?

— Он не спасет тебя от тех потрясений, которые тебя ожидают, — предупредила Бернарда.

Голос матери был уставшим.

— Ты себе такого не представляешь, а я могу... — продолжала холодно Бернарда. — Я была бедная, я знаю, что это такое. Эмилио тебе не пара.

Исабель зло усмехнулась.

— В другое время меня бы это позабавило, — сказала она, — но не сейчас, Бернарда.

Девушка холодно посмотрела на мать.

— Так Эмилио мне не пара?

Бернарда прямо смотрела в глаза дочери.

— А кто я такая? Никто!

Исабель истерично вскрикнула и повторила:

— Никто!

Она бросилась вверх по лестнице, но Бернарда цепко схватила ее за руку.

— Никогда так не говори! — процедила сквозь зубы побледневшая женщина. — Ты — Герреро!

Исабель с испугом посмотрела на нее.

— Ты Герреро, — повторила Бернарда, — не забывай никогда этого!

Девушка гордо подняла голову и одернула руку.

— И я всегда буду рядом с тобой, — продолжала Бернарда, — чтобы напоминать тебе об этом!

Исабель бросила неприязненный взгляд на эту „тень" и величественно поднялась наверх.

Фернандо Салинос спустился в гостиную. Вид у него был даже по домашним меркам весьма заурядным — небрежно накинутый халат, взъерошенные волосы, а в руке фужер белого вина.

Тереза, заметив брата, очень удивилась.

— Привет! — воскликнула она. — Как ты рано!

Фернандо не ожидал в столь ранний час увидеть дома сестру и немного сконфузился.

— Я должен был пойти на работу, — объяснил он, — но мне что-то не очень хочется.

— Хм! — подняла красивые тонкие брови Тереза.

Она понимающе улыбнулась.

— Ты что, заболел от любви?

Фернандо передернуло. Он выпил вина и стал расхаживать по гостиной большими шагами, чем-то напоминая рассерженного хищника.

— Я ее не вижу, ничего не знаю и ничего не понимаю!

Тереза была в недоумении.

— Она тебе больше не нравится? — предположила женщина.

— Она очень изменилась, — задумчиво ответил брат, — и она так отличается от той, которую я знал в Лос-Анджелесе, от той невинной, обаятельной и живой девушки...

Фернандо, не допив вина, с силой швырнул фужер на пол.

— Теперь все изменилось!

Тереза положила руку на плечо брата.

— Как я тебя понимаю! У меня то же самое с Хуанхо.

Фернандо с удивлением посмотрел на сестру.

— Я его обожаю! — продолжала Тереза. — Но когда он под кайфом, — гневно продолжала она, — я его не выношу, терпеть не могу!

Однако через секунду лицо ее приобрело невинное выражение.

— Я решила сделать последнюю попытку, — как бы между прочим заметила Тереза.

Фернандо почувствовал неладное.

— Какую еще попытку?

— Но если не получится...

— Пояснее можно?

Тереза улыбнулась брату:

— Я решила оплатить его лечение в клинике для наркоманов.

До сознания Фернандо наконец-то дошел смысл сказанного.

— Да?!

— А потом, когда он вылечится, посмотрим... Если же нет... — не закончила Тереза свою мысль.

Брат хотел что-то возразить, однако не успел и рта раскрыть, как Тереза решила дать ему дружеский совет:

— Тебе надо бы сделать то же самое!

У Фернандо буквально кругом пошла голова.

— Я не понимаю, что я должен сделать?! Что значит твое „то же самое"?!

Тереза хмыкнула.

— Избавься от этой девушки, — сказала она вполне серьезно, — раз у нее столько проблем.

Фернандо остолбенел.

— Я не хочу избавляться! — вспыхнул он. — Наоборот, я хочу ей помочь, но она не позволяет мне это сделать!

Тереза была довольна ходом беседы: она вскользь сообщила о своих намерениях насчет Хуанхо, а потом весьма ловко затронула самое больное место брата, что помешает ему сразу же задуматься о ее планах в отношении не очень удачного избранника.

— О, смотри, братишка, — напевно растягивая слова, хитро улыбалась Тереза, — это может быть просто уловкой в хорошо продуманной охоте за состоянием, за богатым состоянием!

Фернандо зло сверкнул глазами.

— Не сердись, — улыбнулась сестра, — я это говорю лишь только для твоего же блага.

— Почему ты думаешь, что если у меня есть деньги, то все окружающие меня женщины только за ними и охотятся? — где-то даже обиделся Фернандо.

Тереза многозначительно пожала плечами.

— Я хочу сам распоряжаться своей жизнью... — раздраженно повысил голос брат, но не договорил.

Раздались шум, ругань, и в комнату ворвался обезумевший Хуанхо, а за ним старая служанка.

— Нельзя! — кричала пожилая женщина.

В ответ на это Хуанхо только нечленораздельно мычал и дергался.

— Хуанхо?! — испуганно воскликнула Тереза.

— Я просила его подождать, — пыталась оправдаться старая служанка, — но он...

Неожиданное появление протеже его сестры привело Фернандо в ярость.

— Ты что себе позволяешь?!

Своими сильными руками он схватил Хуанхо за шиворот.

— Фернандо, — взмолилась сестра, — пожалуйста!

Брат с отвращением посмотрел на сестру, потом на Хуанхо и, оттолкнув еле стоявшего на ногах парня, вышел из зала.

— А! — застонал тот и грохнулся на пол.

Служанка стояла как вкопанная, не зная, что же ей делать.

— Хуанхо! — бросилась Тереза к любовнику. — Что случилось?

Парень вытаращил на женщину безумные глаза и молча плакал.

— Заклинаю тебя, — взмолилась Тереза, — ну скажи что-нибудь...

Прошло довольно много время, пока Тереза Салинос привела своего возлюбленного в чувство. Правда, Хуанхо еще плохо соображал и ориентировался, но признаки просветления были налицо.

Женщина приготовила домашний коктейль из фруктовых соков и напоила парня. Она долго уговаривала его согласиться пройти курс лечения, но все было напрасно — Хуанхо отказался наотрез.

Наконец Тереза не выдержала и вспылила:

— Хуанхо, я хочу тебе помочь, а ты этому противишься!

— Тереза, — прохрипел парень, прервав свою любовницу, — я не прошу от тебя так много. Неужели у тебя нет ни капли сострадания к моей бедной матери?

Женщина всплеснула руками.

— Хуанхо, не ври мне, — строго сказала она, — вторая мать уже не принадлежит этому жестокому миру.

— И почему ты так считаешь?

Тереза рассмеялась.

— Я думаю, что ты убил ее своим поведением, как ты только что чуть не убил бедную сеньору Барнет.

Парень озадаченно почесал затылок.

— И потом, Хуанхо, — продолжала Тереза, — если я тебе дам деньги, ты прямым сообщением отправишься за наркотиками.

Любовник ничего не возразил, а только недовольно вздохнул.

— Хуанхо, — ласково прошептала Тереза, — сделай то, о чем я тебя прошу, очень прошу, пожалуйста!

До сих пор выглядевший равнодушным и вялым, парень вдруг покраснел и заорал.

— Я не могу, я не могу! — У него дрожали губы. — Ты понимаешь это, Тереза?!

Женщина в испуге отмахнулась.

— Если ты меня туда поместишь, — все больше распалялся Ханхо, — ты убьешь меня, ты понимаешь?!

— Как?

— Я ненавижу такие места!

Он с силой оттолкнул ошеломленную женщину.

— Хуанхо, что ты такое говоришь? — поразилась Тереза. — Это прекраснейшее место!

Парень ехидно усмехнулся.

— Мне даже захотелось побыть там самой.

Тереза прильнула к любовнику.

— К тому же это дорого стоит, — заговорщически произнесла она. — Не каждый может себе такое позволить.

При упоминании о деньгах Хуанхо простер руки к небесам, снова оттолкнув женщину, и запричитал:

— О Боже мой! Сколько наркоты я мог бы купить на эти деньги!

— Хуанхо, ты ужасен!

— Еще бы!

— Ты увидишь, как переменится твоя жизнь!

Хуанхо посмотрел на Терезу осмысленным жадным взглядом и, прижав ее к себе, припал к ее сочным губам.

— Ну, хватит, хватит! — недовольно бросила Тереза.

Тяжело дыша, женщина косо посмотрела на раскрытую дверь.

— А в этой клинике нет палат для супружеских пар? — лукаво поинтересовался любовник.

— Хуанхо! — строго сказала Тереза. — Я тебе последний раз говорю: или ты ложишься в больницу...

— Или?

— Или забываешь о моем существовании!

Хуанхо ничего не ответил, а только запустил огромную пятерню в свою густую шевелюру и шмыгнул носом.

Дом Герреро посетил судебный исполнитель, и Исабель приняла его в своем кабинете.

Полный мужчина в позолоченном пенсне приступил сразу к делу, и разговор был коротким и деловым. Исабель, в основном, молча слушала, иногда задавая короткие вопросы, ответы на которые порой ошеломляли ее и ставили в тупик.

— Продажа с торгов? — испуганно переспросила Исабель судебного исполнителя.

Толстяк чувствовал себя довольно неловко.

— Именно так...

Исполнитель уже привык к таким визитам и процедурам, но где-то в душе ему было жаль эту молодую и красивую девушку, которая по возрасту годилась ему в дочери.

— Поймите, — развивал он свою мысль, — ведь речь идет не только о земельном залоге, который висит на этом доме, но и обо всем, что находится в этих стенах.

Мужчина обвел взглядом кабинет.

— Картины, ковры, серебро...

Исабель была шокирована.

— Это невероятно, — произнесла она и не услышала своего голоса, — это невероятно...

— К тому же неуплаченные за многие годы налоги, — сухо добавил судебный исполнитель.

— Моя мать не платила налоги?

— Да, сеньора.

Каждый ответ толстяка острой болью врезался в сознание молодой хозяйки дома.

— У меня с собой все документы.

Мужчина раскрыл папку, но бумаг не достал.

— И я хотел бы дать подробные объяснения, — вздохнул он, — но поскольку вы сказали, что собираетесь уйти...

Исабель проглотила застрявший в горле комок и с еще теплившейся надеждой спросила:

— А нельзя ли еще на какое-то время отложить распродажу вещей?

— Наступили крайние сроки, сеньорита Герреро, — по-деловому ответил толстяк. — К сожалению, кредиторы непреклонны.

В дверь постучали.

— Войдите, — тихо разрешила Исабель.

В кабинете появилась Чела.

— Извините, — доложила служанка, — сеньорита Исабель, пришел сеньор Эмилио.

Хозяйка подняла руку.

— Я сейчас выйду.

Чела кивнула головой и скрылась за дверью.

— Если вы хотите, сеньорита, я могу зайти в другой раз, — предложил судебный исполнитель.

Исабель посмотрела на толстяка.

— И на двери будет вывешено объявление о распродаже имущества, — заметила девушка.

Мужчина виновато развел руками.

— К сожалению, так принято поступать.

Исабель Герреро молча проводила посетителя к выходу, вежливо попрощалась с ним и вернулась в кабинет.

Она привела в порядок бумаги, положила их на место в сейф и, зайдя в свою спальню, быстро переоделась. Бросив мимолетный взгляд в зеркало, спустилась вниз.

Эмилио ждал девушку в саду возле машины. Его „шевроле" дымчатого цвета готов был увезти молодых людей в любом направлении, на любое расстояние.

— Здравствуй, Эмилио!

— Добрый день, Исабель!

Молодой мужчина открыл дверцу и помог даме войти в салон его „стального коня". Быстро сев за руль, Эмилио нажал на газ, и автомобиль, плавно тронувшись с места, вскоре исчез за густыми кустами и деревьями пышного сада.

День выдался солнечный, впрочем, как и большинство летних дней в Аргентине. Тереза Салинос после долгих уговоров вытащила Хуанхо на прогулку, чтобы прокататься по городу, проветриться, а заодно и посмотреть клинику.

— Это здесь, — указала глазами Тереза на красивый особняк и припарковала автомобиль у обочины.

Ее возлюбленный подозрительно посмотрел на клинику.

— Хуанхо, — радостно воскликнула женщина, — посмотри, какое замечательное здесь место!

— Да, — процедил сквозь зубы тот.

— А сад! — восхищалась Тереза. — А палату, дорогой, ты даже вообразить себе не можешь!

Хуанхо ехидно заметил:

— А на окнах решетки.

— Хуанхо, сокровище мое, — стрекотала Тереза, — это прекрасное место! С тобой будут обращаться, как с принцем. Еда — первый сорт, врачи первоклассные.

Она вышла из машины и вытащила за собой парня.

— Тебя угощали там обедом? — с подозрением посмотрел на нее Хуанхо, раздумывая над своим положением.

— Нет, я слышала об этом.

— А-а...

— И потом, доктор Гоньи показал мне клинику. Пациенты здесь — люди из избранного общества.

Хуанхо зло усмехнулся.

— При таких ценах — я не сомневаюсь.

Непринужденно болтая, Тереза заманивала Хуанхо в глубь сада по направлению к клинике.

— Зайдем?

— Сейчас?

— Да! Мы только осмотрим клинику и все!

Хуанхо был в нерешительности.

— Я только представлю тебя доктору Гоньи, вот и все, — уговаривала Тереза.

— Что-то не очень...

— Ну что ты, Хуанхо, быстро думай и решайся!

Тереза взяла любовника за руку.

— Пошли! Я не могу поверить, что ты боишься.

Тот не двинулся с места.

— Идем-идем, взбодрись! — тащила Тереза упрямца.

Парень выдернул свою руку.

— Ты сама не знаешь, что говоришь! — рассердился он. — Не доверяю я таким местам!

— Хуанхо!

— Как только расслаблюсь, так меня и окрутят, — погрозил он пальцем то ли женщине, то ли клинике. — Скажут, что ведут показывать палаты, а сами будут выжидать, как бы захватить меня, Хуанхо, врасплох.

— Ну что ты!

— Знак незаметно подадут, — не сдавался парень, — и санитары наденут на меня смирительную рубашку.

Тереза не знала, что и возразить.

— Ну ты и фантазер! — промолвила она наконец. — Какая смирительная рубашка?!

— Обыкновенная!

— Это в сумасшедшем доме, но не здесь.

— Эге, — недоверчиво промычал Хуанхо.

Тереза нежно взяла его за руку.

— Ну пойдем, — улыбнулась она, — если тебе не понравится, ты не останешься, я обещаю.

Подумав минуту-другую, парень согласился.

— Ладно, только закрою машину.

Он медленно и чинно направился к автомобилю. Радости Терезы не было предела.

— Ой, Хуанхо, милый, — просияла она, — ты пойдешь! Мое сокровище, я тебя уговорила?..

Однако поток ее слов внезапно прервался. Вместо того, чтобы закрыть машину, ее сокровище село за руль, включило зажигание.

— Хуанхо! — вырвалось наконец у обманутой женщины.

Вместо ответа Хуанхо послал Терезе воздушный поцелуй и, нажав на газ, скрылся из виду.

Бернарда целое утро носилась по душному городу, пытаясь хоть как-то уладить дела дочери и, если удастся, решить возникшие проблемы. Вернулась домой она очень уставшей и не очень довольной результатами поездки.

На пороге дома Бернарду поджидала озабоченная чем-то Челита, отрешенно смотревшая почему-то в небо.

— Чела! — окликнула ее женщина.

Девушка встрепенулась и подошла к Бернарде.

— Сеньора, я так ждала вас.

Бернарда насторожилась.

— Что случилось?

— Я сегодня ходила в магазин, — поведала Чела, — и знаете, что мне сказал дон Рокки?

У Бернарды немного отлегло от сердца.

— Что я, гадалка? — отмахнулась она.

— Он сказал мне, что заказ не будет выполнен, — выпалила девушка, — а он хочет поговорить с кем-нибудь из семьи.

Чела не ожидала от Бернарды такого спокойствия и выдержки. Смысл сказанного стал доходить до последней несколько позже.

— Так-так... — задумалась Бернарда.

Девушка продолжала:

— Я бы сказала сеньорите Исабель, но она была занята разговором с судебным исполнителем.

— Тем лучше, — одобрительно заметила Бернарда. Девушка не совсем поняла:

— Что лучше?

— У Исабель и так много забот, — объяснила Бернарда, — не хватало еще ей разбираться с этим торгашом. — И снова погрузилась в свои невеселые мысли.

— Но это странно, — возмутилась Челита, — с тех пор как я здесь работаю, это впервые!

— Что?

— Я говорю...

— А-а... — протянула Бернарда, — возможно, здесь какая-то ошибка. Я потом поговорю с ним.

Она распорядилась по дому, и каждый занялся выполнением своих обязанностей.

В небольшом и уютном баре „Морская жемчужина" звучала тихая музыка. В полуподвальном помещении было прохладно и немноголюдно. Возле стойки позевывал старый бармен с бакенбардами, да вокруг столика суетилась молоденькая длинноногая официантка.

Исабель и Эмилио сидели за столиком в самом дальнем углу, возле открытого окна.

— Что будем заказывать?

Исабель безразлично пожала плечами.

— Я не голодна.

— Но все-таки?

— Пожалуй, бокал шампанского я выпила бы сейчас, — произнесла она и попыталась улыбнуться.

— Хорошо.

Эмилио подозвал официантку, и та моментально приблизилась к столику клиентов.

— Слушаю вас, сеньор, — улыбнулась девушка, сверкнув ослепительной белизной своих ровных зубов.

— Шампанского.

— Да.

— Кофе.

— Сладкого?

— Разумеется, — ответил Эмилио и добавил: — и обязательно фрукты.

Официантка записала заказ и, грациозно покачиваясь на красивых загорелых ногах, пошла к стойке.

Эмилио посмотрел на Исабель. Она была сама печаль. Он попытался поднять настроение любимой, но это у него не получилось.

Официантка очень быстро принесла на подносе заказ.

— Прошу вас!

Эмилио и Исабель сделали несколько глотков шампанского, и он заметил, что глаза у девушки слегка заблестели, на щеках появился румянец.

— Тебе давно надо было выбраться из дома, — сказал Эмилио, — ты сразу бы почувствовала себя лучше.

— Может быть...

Исабель сделала еще глоток и почувствовала себя гораздо лучше.

— Ты прав, — продолжала она, ведь я все время только и делаю, что думаю, думаю...

— Не кажется ли тебе, — осторожно спросил Эмилио, — что ты все несколько преувеличиваешь?..

Исабель вспыхнула.

— Преувеличиваю?

— Я не говорю, конечно, о смерти твоей мамы, — замялся молодой человек, — но...

Исабель не сдержалась и резко оборвала его:

— Ты знаешь, кто вышел из моего дома?

Эмилио непонимающе посмотрел на нее.

— Нет!

— Вот именно.

— Кто же это был? — встревожился Эмилио.

Исабель колебалась: сказать или нет?

— Судебный исполнитель, — не выдержав, поделилась девушка и отвернулась к открытому окну.

Возникла неловкая пауза.

— Он сообщил мне о распродаже имущества.

На глазах Исабель заблестели слезы. Эмилио нежно положил свою ладонь на ее руку.

— Ты можешь себе представить объявление о распродаже на твоем доме? — прошептала Исабель. — На доме, в котором ты родился?

Исабель, чтобы не расплакаться, взяла конфету и стала медленно разворачивать блестящую обертку.

— А потом начнут приходить к тебе люди, — продолжала изливать свое горе девушка, — и трогать твои вещи... Трогать все, все, до последней мелочи!

Эмилио хотел успокоить любимую.

— Исабель!

Однако она была безутешна.

— И эти же люди будут уносить из дома твои вещи, словно кусочки твоей жизни...

Слезы скатились по нежному лицу Исабель.

Эмилио осторожно вытирал платком это милое, любимое лицо.

— Прости меня, — старалась успокоиться несчастная девушка, — ты ни в чем не виноват!

Молодой человек сжал зубы от сознания собственного бессилия.

— Я говорю тебе все это, — успокаиваясь, произнесла Исабель, — чтобы ты понял, почему я не могла выйти...

— Исабель, тебе незачем просить прощения, — сказал Эмилио, — ведь я хотел тебя увидеть не для того, чтобы ты развлекала меня, я хочу помочь тебе...

Девушка подняла голову. Взгляды молодых людей встретились, и Эмилио, не выдержав, опустил глаза.

— Но не знаю, как...

Исабель и сама понимала, что помочь ей может только разве сам Господь Бог.

Бернарда давно уже сделала необходимые приготовления к обеду и ужину и кое что еще по хозяйству, но Исабель все не появлялась.

— Чела! — позвала она служанку.

Девушка отозвалась из столовой.

— Да, иду!

Войдя в гостиную, Челита заметила, что Бернарда собирается уходить.

— Что изволите, сеньора?

— Когда позвонит Исабель, скажи ей...

Бернарда задумалась на мгновение.

— Скажи ей, что я скоро вернусь.

— Хорошо.

— Только не проговорись, — строго предупредила Бернарда Челу, — о том, что сегодня произошло в магазине.

— Да, сеньора.

— Смотри же!

— Не беспокойтесь.

Бернарда вышла из дома, за ней следом вышла и Чела, чтобы проводить женщину.

— Я скоро вернусь.

— Хорошо.

Бернарда уже готова была сойти с крыльца, но что-то удержало ее. Она и сама не могла объяснить, откуда вдруг появилось у нее это предчувствие. Ей показалось, что в саду мелькнула чья-то тень и за домом следят.

— Чела!

— Что, сеньора?

Бернарда спустилась вниз и на ходу приказала:

— Дверь открыта, Чела, запри хорошенько!

— Да, сеньора.

Челита проводила взглядом Бернарду и вошла в дом.

Бернарда не ошиблась в своем предчувствии. Вот уже более часа за домом наблюдал человек, спрятавшийся среди густых зарослей кустов и деревьев.

— Так-так, — прошептал мужчина.

Он дождался, пока Бернарда не скрылась из виду, потом выждал для верности еще некоторое время и вышел из укрытия.

— Прекрасно! — хихикнул он.

Еще раз внимательно осмотрев все вокруг, мужчина покрепче прижал к груди папку, нервно промокнул платком потный лоб и медленно направился к двери...

Небольшой магазин дона Рокки находился совсем рядом с домом Герреро, очевидно, поэтому мадам Герреро лет двадцать тому назад и сделала его хозяина своим поставщиком.

Этот хозяин был маленького роста, толстоват, но всегда весел и обходителен с клиентами.

Сеньора Бернарда вошла в двухэтажное заведение дона Рокки и увидела за прилавком его самого.

— Добрый день, дон Рокки!

Толстяк повернулся к посетительнице, но обычного радостного возгласа почему-то на сей раз не раздалось.

— День добрый, — сухо ответил он.

Дон Рокки вышел из-за прилавка и подошел к женщине.

— У нас возникли некоторые недоразумения, — начала Бернарда, — и я хотела бы выяснить...

— А-а, — протянул толстяк.

Они отошли в сторону, чтобы не привлекать внимания покупателей и хозяин магазина вкратце обрисовал создавшуюся ситуацию. Бернарда возражала, но мужчина был непреклонен.

— Я не понимаю вас, дон Рокки, — попыталась еще раз объясниться с продавцом женщина.

Тот развел руками, оттопырив пухлую нижнюю губу.

— Но сеньора Бернарда, — возразил мужчина, — что бы вы сделали на моем месте?

Бернарда не знала, что сказать.

— Уже двадцать лет семья Герреро покупает у вас продукты, — привела она неоспоримый довод.

Дон Рокки рассмеялся:

— Именно поэтому я так долго и доверял, но потом умерла мадам Герреро, и этот адвокат прислал чек, который оказался без „покрытия".

У бедной женщины округлились глаза.

— Как это?

Толстяк ухмыльнулся.

— Как слышали.

— Не может быть!

Дон Рокки покачал головой.

— Он прислал мне чек без „покрытия", — заверил мужчина, — но самое худшее в том, что я отдал своему поставщику...

— И..?

— И он его опротестовал.

Бернарде не верилось.

— Не может быть!

Толстяк зло посмотрел на нее.

— А вы понимаете, что это значит для меня?

Бернарда молчала.

— Я заслужил здесь себе доброе имя и не хочу потерять его! — наступал толстяк на Бернарду.

Бедная женщина стушевалась, до нее стал доходить смысл происшедшего, она догадалась, кто именно причастен ко всему этому.

— Вы говорите, — продолжал толстяк, — „Рокки Ферроти" — и люди сразу же снимают шляпы.

Хозяин магазина напыжился и, казалось, стал еще толще.

— Доброе имя нужно беречь, сеньора Бернарда!

— Дон Рокки, успокойтесь!

Бернарда не сдавалась, защищаясь из последних сил.

— Я сейчас вам все объясню, произошла какая-то ошибка.

— Да?!

— Если бы вы знали, что творится после смерти сеньоры, — перекрестилась Бернарда. — Боже праведный!.. Сколько формальностей, сколько волокиты и немудрено, что адвокат ошибся!

Толстяк устал от болтовни.

— А мне так не кажется, — растягивая слова, самодовольно произнес он. — Все знают, что семейство Герреро...

— Что?

— Что оно ра-зо-ре-но!

Бернарда хотела возмутиться, но слова застряли у нее в горле.

— Вы, ты...

Дон Рокки наслаждался своим положением.

— Вы бы сказали Исабель, — поучал дон Рокки, — чтобы она не слишком зазнавалась.

— Что?

— Не в ее положении так вести себя.

Мужчина злорадно рассмеялся.

Бернарду наконец-то прорвало. Она изменилась в лице и стала похожа на рассвирепевшую тигрицу.

— Но-но! — выкрикнула Бернарда. — Для вас она сеньорита Исабель Герреро!

Гордо подняв голову, она вышла из магазина, громко хлопнув дверью. Посетители, ставшие свидетелями этой сцены, стали тихо перешептываться.

Дверь поддалась легко и без скрипа. Адвокат Пинтос осторожно вошел в дом и прислушался.

— Вам кого? — неожиданно раздался чей-то голос.

Мужчина непроизвольно обернулся и увидел Челиту, выглянувшую из столовой.

— Я... мне... — рассмеялся незваный гость, — сеньорита Исабель дома?

Чела подошла к адвокату.

— Сеньориты Исабель нет дома, и она не сказала, когда вернется, — ответила девушка.

Адвокат вытер платочком вспотевший лоб.

— А сеньора Бернарда?

— Ее тоже нет дома.

— Как нет?

Адвокат Пинтос прекрасно все знал, но вел свою хорошо спланированную игру.

— Но сеньора Бернарда скоро вернется.

— Ага...

Мужчина обрадовался этому известию.

— Я могу пройти, чтобы ее подождать?

— Да, конечно, — ничего не подозревая, разрешила Чела и пригласила гостя.

— Присаживайтесь!

— Спасибо!

— Пожалуйста.

Адвокат Пинтос неуклюже потоптался на одном месте, осматриваясь по сторонам, словно разыскивая что-то, и, не обнаружив, очевидно, это „что-то", обратился к Челе.

— Если тебя не затруднит, — улыбнулся он, — то я бы предпочел подождать сеньору Бернарду за письменным столом наверху в кабинете.

— Где?

— У меня с собой бумаги, — пояснил Пинтос.

Адвокат для пущей убедительности громко похлопал волосатой рукой по папке.

— Да, пожалуйста.

— Спасибо!

Они поднялись по лестнице на второй этаж.

— Входите. — Служанка указала на дверь.

— Благодарю!

Мужчина прошел в кабинет и уселся за стол.

— Ты очень любезна, — заметил он.

— Вам что-нибудь нужно? — вежливо спросила Чела.

— Нет-нет, дочка! — засуетился посетитель, достал из папки какие-то бумаги и стал медленно и аккуратно раскладывать их на столе.

— Тогда с вашего позволения, — кивнула головой девушка.

Она собиралась уходить и уже взялась за ручку двери, чтобы затворить ее за собой, но в последний момент передумала и демонстративно открыла ее еще шире.

Адвокат Пинтос протер очки и уткнулся в бумаги. Но как только шаги служанки затихли внизу, он встал из-за стола и подошел к двери. Убедившись, что девушка ушла, он моментально бесшумно прикрыл дверь и направился к одному из книжных шкафов.

Руки не слушались и дрожали, однако проворно делали свое гнусное дело. Адвокат перевернул стопки книг и, отложив их в сторону, обнаружил тайник. Достав из кармана небольшой ключик, он привычным движением открыл сейф и извлек оттуда толстую папку с бумагами.

Сердце гостя бешено билось, едва не выскакивая из груди, в висках шумело... При малейшем шорохе на первом этаже дыхание у него замирало. Он готов был провалиться от страха сквозь половую щель.

Наконец потные холеные пальцы нащупали то, что так жадно и настойчиво искали глаза. Адвокат Пинтос трясущимися руками вытащил интересующий его документ и переложил в свою папку, наспех, кое-как закрыл сейф и заставил его книгами.

Когда кража была совершена, Пинтос обессиленно опустился на стул, и пот, вечный спутник этого негодяя, ручьями струился по его лицу, по сгорбленной спине...

Истошный вопль и стенания женщины сменились гробовым молчанием... Воздушный замок, который она так долго и мучительно возводила, рухнул в одночасье.

Опустошенные случившимся, Исабель и Бернарда молча и тупо смотрели друг на друга. Девушка в этот момент казалась безжизненной мумией.

— Я знаю, что делать! — наконец вырвались вместе с хрипом первые членораздельные слова у пожилой женщины.

Бернарда медленно, словно распрямившаяся стальная пружина, решительно поднялась со стула.

Адвокат Пинтос был в прекрасном расположении духа. Правда, его немного смущала дальнейшая реакция в доме Герреро, но что могли сделать с ним две беззащитные нищие женщины?

Несколькими минутами ранее от него вышел его подручный и косвенный соучастник в деле Исабель Герреро. Разговор был недолгим, но весьма перспективным...

Адвокат разбирал бумаги на своем рабочем столе и прятал их в сейф. Он был исполнительным служащим и знал цену каждому документу.

Неожиданно двери распахнулись, и в кабинет ворвалась бледная, но внешне спокойная женщина с дамской сумочкой в руках. На лице и в горящих глазах Бернарды застыли отчаяние и дерзкая решимость.

От неожиданности адвокат Пинтос выпучил глаза и раскрыл рот. Он долго не мог поверить в это „наваждение" и ловил сухими тонкими губами воздух. Очки у него запотели, спина онемела, выступил обильный пот.

Бернарда плотно закрыла за собой дверь.

— Документы! — раздался тихий голос разъяренной матери Исабель.

— Ка-ка-кие?

— Свидетельство о рождении Исабель Герреро! — четко и грозно прозвучал голос женщины.

Пинтос пришел в себя.

— Зачем мне ваше свидетельство о рождении? — с невинным видом заявил хозяин кабинета.

Бернарды передернуло...

— Потому что мы с Исабель, — сказала она, — знаем, кто обокрал и обобрал мадам Герреро!

Мужчина развел руками, изобразив на своем крысином лице удивление и возмущение.

— Это все слова, — криво усмехнулся Пинтос, — это еще нужно доказать!

Адвокат попытался встать из-за стола, но замер в неестественной позе: полусогнутый, с еще более округлившимися глазами и протянутыми к Бернарде руками, он был похож на нищего, просившего милостыню.

— Документы! — раздался приказ.

Бернарда стояла с перекошенным от злобы и ненависти лицом.

Прямо в физиономию адвоката смотрело дуло пистолета, который держала в руке разгневанная женщина...

В адвокатуре шла повседневная работа, с ее плюсами и минусами. Служащие занимались привычным делом.., когда неожиданно в кабинете адвоката Пинтоса раздался хлесткий оглушительный выстрел...

Фернандо Салинос застал Исабель Герреро буквально в шоковом состоянии. Юная хозяйка не могла ничего объяснить, а возможно, и не считала нужным. Служанка, не отходившая от своей госпожи, рассказала в двух словах то, о чем толком и сама не знала, но Фернандо понял — произошло несчастье.

Ему пришлось приложить немало усилий для того, чтобы привести Исабель в чувство...

— Я прекрасно понимаю, что ты сейчас переживаешь, — ласково произнес Фернандо.

Исабель, молчавшая до сих пор, неожиданно встрепенулась, припала к его плечу и разрыдалась. Фернандо обнял девушку, подал ей воды и как мог старался успокоить ее. Постепенно измученная страданиями девушка начала приходить в себя.

— Исабель, — прошептал Фернандо, — я люблю тебя...

Она подняла на Салиноса припухшие от слез, покрасневшие и все же прекрасные глаза.

— С тех пор, как я увидел тебя в Лос-Анджелесе, — продолжал Фернандо, — я понял, что моя жизнь стала совершенно другой, Исабель.

Молодой человек мечтательно вспоминал:

— Тот случай в Буэнос-Айресе, затем встреча в самолете... — взяв руку своей прекрасной избранницы, он нежно ее поцеловал. — Ты сводишь меня с ума, любовь моя!

Исабель высвободила руку.

— Ты преувеличиваешь, Фернандо, — слабым эхом отозвалась она.

— Совсем нет! — возразил он и стал страстно и взволнованно шептать: — Сначала я думал, что прошло слишком мало времени для того, чтобы полюбить, но оказалось, — это совсем не так!

Исабель нежно посмотрена на Фернандо.

— Мои чувства оказались намного сильнее, — продолжал воздыхатель сеньориты, — чем рассуждения.

Фернандо Салинос наклонился и горячо поцеловал Исабель в ее слегка припухшие алые губы.

— Клянусь, Исабель, что люблю тебя!

Девушка растерянно молчала...

— Что же ты мне скажешь?

— О чем?

— Как о чем? Я делаю тебе предложение, Исабель Герреро! — уже торжественно произнес Фернандо Салинос.

У девушки перехватило дыхание и неистово забилось сердце.

— Фернандо, ты говоришь это серьезно?

— Я делаю такое предложение впервые в жизни! — признался он и замер в ожидании. — Итак, что ты ответишь мне?

Девушка отчаянно боролась с собой, со своими чувствами, не решаясь принять какое-то решение. Все произошло, как ей казалось, так неожиданно и быстро...

— Фернандо... — нерешительно прошептала взволнованная его признанием девушка, — я... я не могу.

Несчастный влюбленный не верил своим ушам, смысл сказанного поверг его в отчаяние.

— Может быть, у тебя есть жених, муж?.. — выдавил из себя Фернандо. — Что случилось?

Исабель тяжело вздохнула.

— У меня нет жениха, — откровенно произнесла девушка, — я свободна...

Она подняла на Фернандо свои большие, покрасневшие от слез глаза.

— Но сейчас мне очень тяжело...

Мужчина перевел дыхание и понимающе покачал головой.

— Я знаю, Исабель, и поэтому хочу тебе помочь. Вдвоем легче переносить это трудное для тебя время. Я понимаю, что ты чувствуешь, я это сам пережил...

И Фернандо Салинос поведал горькую историю своей жизни.

— Мои родители погибли в автокатастрофе, — тяжело вздохнув, начал он. — Мне казалось, что земля ушла у меня из-под ног. Я оказался один, и, несмотря на то, что был молод, богат и в моей жизни не было никаких трудностей, мне все равно не хватало родителей...

В эту минуту Исабель забыла о своем горе и переживала за Фернандо, всей душой сочувствуя его беде.

— У отца был сильный характер, — печально продолжал он, — а мама была очень нежной, и вдруг их не стало...

— Это ужасно! — тихо воскликнула Исабель и непроизвольно положила свою изящную тонкую руку на кончики пальцев этого большого, сильного человека.

Фернандо с мольбой и любовью посмотрел на свою избранницу и прошептал:

— Не отталкивай меня!

Исабель хотела ответить, но силы покинули ее, и она беззвучно заплакала.

Фернандо нежно обнял девушку и произнес:

— Исабель, в тебе течет благородная кровь Герреро... Герреро, Исабель. Это должно тебе помочь!

Девушка мужественно сдержала снова подступившие слезы и, приподняв свое милое заплаканное личико, твердо сказала: „Да!" Действительно, ей нельзя забывать, что она — Герреро, гордая, независимая Исабель Герреро!

Фернандо Горячими губами прикоснулся к мягким золотистым волосам девушки.

— Исабель, дорогая...

— Да, Фернандо?

Взволнованно и тихо повторил он свой вопрос:

— Ты согласна выйти за меня замуж?

Девушка готова была разрыдаться.

— Фернандо, прошу тебя...

Слезы снова залили нежное лицо.

Сердце Фернандо готово было выпрыгнуть из груди в ожидании ответа.

— Дай мне время успокоиться, подумать, — попросила Исабель, — произошло столько событий...

Фернандо провел своей сильной рукой по волосам, худенькому плечу несчастной девушки...

— Обещаю, — заверил он любимую, — у тебя будет время, Исабель, много времени, но...

Фернандо Салинос пристально посмотрел в заплаканные глаза измученной девушки, словно хотел, чтобы его слова и любовь дошли до самых отдаленных уголков ее истерзанной и мятущейся души.

— ...но, пожалуйста, не заставляй меня долго ждать, любимая...

Маленькие шустрые пичужки громко щебетали в саду. Они перелетали с ветки на ветку, заглядывали в окна дома, то опускались вниз, то взмывали в голубое небо, и непонятно было, о чем они хотели поведать людям, цветам, солнцу. А может быть, они просто радовались ясному солнечному дню или возвещали о том, что завтра наступит предгрозовая тишина...