Мейндерт Хоббема (Meindert Hobbema; крещен 31 октября 1638, Амстердам, – ум. 7 декабря 1709, там же) – самый значительный мастер голландского пейзажа после своего наставника, Якоба ван Рёйсдала.
Известно, что Хоббема и Рёйсдал вместе путешествовали и делали зарисовки с натуры. В ноябре 1668 г. Хоббема женился на поварихе амстердамского бургомистра и через неё получил пост проверяющего качество импортируемых вин. Долгое время считалось, что на этом его занятия живописью прекратились.
Возможно, ему и пришлось уделять живописи меньше времени, чем прежде, но его лучшее произведение, «Аллея в Мидделхарнисе», датировано 1689 годом, а другая лондонская картина, «Развалины замка Бредероде», – 1671 годом. Эти поздние вещи принадлежат к самым удачным свершениям голландской пейзажной живописи и, в сущности, подводят черту в её развитии.
Художник умер в нищете, но уже в XVIII веке ему много подражали, а его произведения стали предметом соперничества коллекционеров. В отличие от Рёйсдала, который предпочитал запечатлять дикую природу, Хоббему привлекали тихие сельские сцены с видами залитых солнечным светом деревень, которым придают разнообразие возвышающиеся там и здесь группы деревьев. В этих сельских идиллиях всё выписано с большой тщательностью, и особенно листва.
Википедия

Эдвин Генри Ландсир (англ. Edwin Henry Landseer, 7 марта 1802, Лондон — 1 октября 1873, Лондон) —английский художник и скульптор эпохи романтизма.
Э. Ландсир наиболее известен своими картинами о жизни животных и пейзажами Шотландии — как живописец; и как скульптор — статуями львов у подножия колонны Нельсона на Трафальгарской площади.
Эдвин Ландсир был младшим сыном гравёра по меди Джона Ландсира; одним из его братьев был художник Чарльз Ландсир. Обучался живописи у своего отца и у художника Бенджамина Р. Хейдона. В 1814 году он впервые выставил свои картины на Летней выставке в Королевской академии, а в 1815 году поступил в школу при Королевской академии искусств. В 1820-е годы Ландсир впервые посетил горную Шотландию и с тех пор неоднократно приезжал в эту страну «на этюды». По шотландским мотивам художник написал многочисленные полотна, многие из которых выставлены в крупнейших музеях Великобритании (например, в эдинбургском Музее Шотландии).
В 1826 году Ландсир стал членом-корреспондентом Королевской академии искусств, в 1831 — полным членом этой Академии, а затем и придворным художником королевы Виктории и её супруга, принца-консорта Альберта. В 1850 году Эдвин Ландсир был возведён королевой в рыцарское звание. В 1866 он был избран президентом Королевской академии искусств, однако отказался от этой должности.
В 1840 году художник перенёс тяжёлое нервное заболевание, отчего позже неоднократно страдал депрессиями, что не мешало ему продолжать рисовать до глубокой старости. Он писал в первую очередь изображения животных и пейзажи. Работы его распространялись также в графическом и литографическом видах, создав Ландсиру широкую популярность не только в Великобритании, но и на европейском континенте. Художник зарабатывал также тем, что рисовал портреты собак богатых англичан. Именем ландсир в честь него названа одна из пород собак (пятнистая разновидность ньюфаундленда.
Э. Линдсер известен также как скульптор, создатель бронзовых литых скульптур животных (оленя, львов).
Википедия

Джузеппе Арчимбольдо (1527-1593) известен как автор удивительных портретов, составленных из обилия всего растущего и цветущего на земле. Миланский художник эпохи Ренессанса и придворный живописец пражских Габсбургов, которому с помощью визуальных каламбуров удавалось создавать символические фигуры. Эти трансформации стали источником вдохновения и предметом подражания для Сальвадора Дали.
Загадочна не только живопись, но и личность Арчимбольдо, и его жизнь. Он родился в Милане. Сохранились сведения, что в возрасте 22 лет Арчимбольдо работал помощником своего отца, украшавшего Миланский собор. Отец Арчимбольдо был дружен с семьей живописцев Луини, хранивших рукописи и рисунки Леонардо. Юноша мог видеть там наброски удивительных чудовищ, карикатуры, всевозможные гибриды растений и животных, составлявших человеческие лица. Эти рисунки поразили воображение юного художника и остались в памяти.
В 1562 г. германский император Фердинанд приглашает Арчимбольдо на должность придворного портретиста, а при Рудольфе II художник получает придворное звание "Мастера празднеств" за создание различных механизмов, музыкальных инструментов и картин для устроения придворных празднеств. Все у императора было особое - и его кабинет, заполненный произведениями искусства и редкостями, и люди - ученые, астрономы, и такой художник, как Арчимбольдо с его особого рода живописью.
Цикл "Времена года" включает четыре портрета. На полотнах "Лето" и "Осень" - композиции из фруктов и овощей, на портрете "Весна" - цветочная композиция, "Зима" - ветвистое дерево с кислым лимоном. У каждого времени года свои признаки.
"Времена года" и "Стихии" (вода, воздух, огонь, земля) сопоставлялись философами того времени с процессами, происходящими в организме самого человека.
Об этой связи прекрасно написал известный врач Парацельс (1493-1541): "Дерево - тоже тело. Его кора подобна коже, ветви - волосам. Оно благоухает цветами и плодами и, подобно человеку, способно слышать, видеть, ощущать".

Часто судьба подкидывает своим избранницам нелегкую долю: их не любят и осуждают современники. И лишь время возвращает им доброе имя.
Только ленивый не обвинял супругу великого живописца Андреа дель Сарто (1486–1530) в том, что она испортила ему жизнь. Но если это так, почему маэстро рисовал только одну женщину в мире – Лукрецию дель Феде, ставшую Лукрецией дель Сарто?
На Рождество 1518 года в Париж залетела метель. Королевский двор впал в уныние. Придворные жались по углам – поближе к жаровням. И только жизнерадостный, шумный Франциск I искрился весельем. Король обожал разные удовольствия – вино, женщин, диковинных зверей. Но больше всего Франциск ценил живопись. Вот и сегодня он предвкушал увидеть новую картину… как бишь его… Андреа дель Сарто. По-итальянски звучит смешно: Андреа Портняжка. Отец у художника был портным – вот с кем общаться приходится! Что поделаешь, настоящие картины создают пока только итальянцы. Приходится выписывать их ко двору.
В замке Клу уже три года живет сам Леонардо да Винчи. Он, конечно, гений, но стар и потому работает медленно. Этот же Андреа – быстро. За полтора года написал с десяток картин и оправдал надежды: хоть и молод, но весьма талантлив.
Картина стояла в центре зала. Придворные – на почтительном расстоянии. Лицезреть картины первому – привилегия короля. Франциск подскочил к холсту вплотную, словно хотел то ли понюхать, то ли попробовать на ощупь. Придворные затихли. Франциск выдохнул: «Кто это?» Художник замялся. Он никак не мог привыкнуть к бурным перепадам королевского настроения.
«Это «Аллегория Любви», ваше величество!» – промямлил он. Король снова обернулся к картине. С холста смотрела женщина, прекраснее которой не было на свете. Искрящиеся светом волосы, темные глаза с поволокой, загадочная улыбка. «Кто изображен?» – взревел король. Художник вновь потупил глаза: «Моя жена, ваше величество!» Франциск хохотнул: «Аллегорию – в мою спальню! Жену – ко двору! Созерцать красоту – привилегия короля!»
Всю дорогу из Парижа во Флоренцию Андреа волновался, ощупывая сверток на груди. Король выплатил ему жалованье за весь 1519 год вперед и выписал бумаги флорентийским банкирам, приказывая выдать громадные деньги, чтобы «вышеозначенный Сарто мог приобрести для французского короля во Флоренции побольше произведений искусства, которые он сочтет самыми наилучшими». Да, с такими деньгами не стыдно предстать и перед Флоренцией, и перед женой. Да и сам приказ короля – поистине промысел Божий. Андреа уже голову сломал, гадая, как бы ему вернуться домой. И все из-за жены, Лукреции! Она прислала письмо. Писала, что сначала переживала из-за его отъезда, но потом успокоилась. Тем более что его старый друг Франчабиджо часто заходит к ней теперь и даже собирается написать ее портрет. Лживый рыжий Франчо! Как же – портрет… Да ему еще ни одного достоверного изображения не удалось сделать. Ясно, чего он хочет от одинокой женщины, чей муж пропадает в далекой Франции. Ясно, что и сама Лукреция в обиде: Андреа уехал в Париж на первом же году их совместной жизни. Но он не мог не поехать, ведь контракт был подписан задолго до свадьбы. Но теперь он покажет рыжему Франчо! Сарто закрыл глаза. Королевская карета с шиком пронесла его через всю зимнюю Францию. В Италии, наверное, уже весна. Завтра, 21 февраля 1519 года, в родной Флоренции его встретит солнце.
…Год назад, в первый день весны 1518-го, тоже светило солнце. Андреа весело шагал по кривой улочке родного города. Ему повезло: удалось купить целый рулон наилучшего холста для картин. Правда, качественный холст и стоит дороговато, зато попадается редко. Андреа шагнул и застыл на ходу. Прямо ему под ноги какая-то ретивая хозяйка выплеснула ведро помоев. Ну и тесные улочки – развернуться негде! Вдруг перед ним отворилась дверь. Высокая стройная женщина подняла глаза на Андреа и улыбнулась. Господь свидетель, все солнце отразилось в этой улыбке! Но еще миг – и незнакомка окажется в луже. Художник вздохнул и бросил свои лучшие холсты прямо на мостовую.
Уже на следующий день он узнал, что зовут ее Лукреция дель Феде. Она молодая вдова. Живет с дочкой. Покойный муж не оставил им почти ничего. А что мог предложить ей тогда 30-летний Андреа? Тоже только мечты нищеты. Ведь даже, когда они поженились и он начал писать с жены Мадонну, ткань на богатую накидку пришлось одолжить у рыжего Франчо. Зато Андреа написал Мадонну, которую даже самые ретивые ценители живописи признали превосходной. У ног Мадонны художник изобразил злых античных гарпий, которым пришлось покориться Богоматери. Завистливые языки прозвали его лучшую картину «Мадонна с гарпиями». А Андреа лишь хотел показать, что и его донна Лукреция одолеет всех злобных исчадий жизни. И вот – он оказался прав! Франциск оценил его заслуги, и теперь Андреа может устроить жене достойную жизнь. И вот Андреа стоит на пороге нового дома, подставив лицо весеннему солнцу. Он снял десять комнат, не считая зала и большой столовой. Надо же где-то праздновать его приезд! Пировали больше месяца. Чуть не весь город перебывал в гостях. Кто только не приходил – и Рафаэль, и Леонардо да Винчи. Ведь и они считали Андреа своим верным другом и талантливейшим живописцем. И всем хотелось услышать от самого художника, как король Франции принимал флорентийского Портняжку. Богатые ученики осадили мастерскую Андреа, решив учиться именно у него. Ну а талантливых, но бедных парнишек мастер взялся учить совершенно бесплатно. Так что его школа-боттега стала самой большой за всю историю Флоренции. Лукреция поддерживала мужа – считала, что бедных живописцев стоит не только учить, но и кормить хорошенько. Ну а после обеда она обходила модные и ювелирные лавки, скупая наряды и драгоценности. Андреа не препятствовал, только усмехался, глядя на радующуюся жену. Однако надо было подумать и о поручении короля Франциска. Андреа уже присмотрел картины, скульптуры, мебель. К осени надо вернуться во Францию. И вот однажды утром прозвучал извечный мужской вопрос: «Жена, а где деньги, что я получил в банке по расписке короля?». И раздался вечный женский ответ: «Откуда мне знать?» Андреа ткнул пальцем в открытый ящик: «Они лежали здесь!» Лукреция безмятежно вздохнула: «Ах, эти… Они закончились еще неделю назад. В последний раз я брала отсюда на аметистовое ожерелье. Помнишь, оно тебе понравилось?». Андреа тяжело осел в кресло. Выходит, деньги давно кончились. И не только их собственные. Они растратили средства, которые Франциск дал на покупку картин. Это же такая сумма – за всю жизнь не заработать! А эта женщина твердит о каком-то ожерелье… Где оно, кстати? Лукреция только улыбнулась: «Я отдала его сестрице. Пусть порадуется, бедняжка. У нее же нет такого прекрасного мужа. А ты купишь мне что-нибудь еще. А нет – так и ладно. Главное, ты – со мной!». Андреа смотрел на свою женушку. Она раздарила драгоценности родственникам. Он растратил деньги на друзей-приятелей. Теперь они снова – нищие. А она вся светится от счастья… Из большого дома пришлось съехать. Все, за что можно выручить деньги, продали. Но этого не хватило, чтобы покрыть долг Франциску. Впрочем, разгневанный король не ждал денег, он обвинил Андреа в казнокрадстве. Богатые синьоры теперь не посещали мастерскую Сарто. Да и ученики почти все покинули его. Правда, кое-какие заказы остались. Прекрасная, гармоничная живопись Андреа все еще прельщала монастыри. Для церкви Сан-Сальви он создал громадную «Тайную вечерю», для монастыря Святой Аннунциаты написал фрески на библейские сюжеты. Частенько приходилось искать работу по окрестностям Флоренции и по другим городам. Андреа не заламывал цену. Наоборот, часто писал себе в убыток. В деловых вопросах он мало разбирался. Тем более что начал выпивать и частенько не успевал закончить заказ к сроку. Появилась и еще одна странность…Синьор Никола помотал головой и тихонько вздохнул: «Конечно, Андреа, я не спорю, может, твоя жена и красавица. Но я заказывал образ Мадонны для молитв. Я не могу молиться на твою жену». Синьор ушел, насупившись. Картина осталась на столе. Андреа, весь опухший от вчерашней пьянки, только вздохнул. А как было не выпить? Он увидел Лукрецию на улице. Она шла с каким-то моложавым ухажером. Они завернули в ювелирную лавку Гирландайо. Наверное, он купил ей что-то. Ее любовник… Андреа еще раз пьяно прослезился и погрузился в забытье. Вошедшая Лукреция с ужасом смотрела на пьяного мужа и гору полотен, прислоненных к стене. Невыкупленные заказы! Изображения Девы Марии, святой Цецилии, Анны, Елизаветы… На всех она – Лукреция. Вчера один заказчик посмеялся: может, этот Андреа ничего не умеет писать, кроме твоих портретов? А может, ты – ведьма и приворожила его кисть? Гнусное вранье! Андреа – прекрасный художник и может писать всё! Она повела обидчика в лавку Гирландайо – там на самом видном месте висит «Святое семейство». Братья Гирландайо зовут его «воистину Божественным». А они понимают толк в искусстве – они художники уже в третьем поколении! «Андреа! – взвилась Лукреция. – Ты должен писать заказы не с меня! Возьми натурщицу! Любовницу, наконец!» Муж очнулся и сонно уставился на нее: «Только ты! Других не умею…» – «Сумеешь! – Лукреция рванулась к двери. – Я ухожу! Вернусь, когда ты перестанешь меня писать!». Дверь захлопнулась. Дом опустел. А через пару месяцев во Флоренцию пришла чума. Лукреция знала, что именно ее Андреа боялся всю жизнь. Еще во время эпидемии 1523 года он увез жену, ее дочку и даже всех ее родственников из Флоренции. И вот через 7 лет – снова зараза… Андреа умер в 1530 году то ли 28, то ли 29 сентября. Во время эпидемии не следили за датами. Похоронили мастера ученики. Когда спустя месяц Лукреция забрела в опустевший дом, там не было ничего – ни мебели, ни картин. Все ушло за долги. По иронии судьбы Лукреция вернулась, когда Андреа уже не сможет больше ее рисовать… С тех пор жену художника никто во Флоренции не видел. Может, она уехала, но скорее всего, ушла вслед за мужем. Наверное, побоялась, что там, в Горнем мире, Андреа не сможет рисовать, пока ее нет рядом… В 1530 году полотна Андреа дель Сарто пошли с молотка по 50 флоринов. Спустя века, в первый год третьего тысячелетия, одну из «Мадонн» Сарто продали на аукционе «Сотби» за миллион долларов. Потомков уже не смущало, что и эта Мадонна была все той же Лукрецией, которую столь сильно ругали современники. XXI век понял, что именно Лукреция прошла с мужем путь, ведущий в бессмертие.

Мунк Эдвард (Munch Edward) (1863-1944), норвежский живописец, театральный художник, график. Учился в Осло в Королевской школе рисования (1881-1886) и в мастерской Крога (1882-1883). В 1880-1890 годах Мунк работал во Франции, где испытал влияние Поля Гогена, Анри де Тулуз-Лотрека, Винсента ван Гога, а также в Германии и Италии. Мировоззрение художника Мунка формировалось под воздействием идей Йегера, Стриндберга, Гамсуна и других скандинавских писателей-символистов, что определило обращение живописца к характерным для символизма “вечным” темам одиночества, угасания, смерти (“Больная девочка”, 1885-1886, Национальная галерея, Осло).
С начала 1890-х годов творчество Мунка развивается в рамках складывавшегося в эту эпоху стиля модерн (“Девушки на мосту”, 1901, Национальная галерея, Осло), но обнаруживает и ряд новых черт (жесткий вихреобразный контурный рисунок, диссонирующая цветовая гамма, динамичная композиция), которые усиливают в картинах художника трагическое звучание образов и предвосхищают возникновение экспрессионизма (“Крик”, 1893, Национальная галерея, Осло).
Тема, ставшая центральной в творчестве Эдварда Мунка, – взаимоотношения мужчины и женщины. Женщина в его работах предстает в различных ипостасях: как идеализированный образ девушки, как персонификация эротического женского начала или как ясновидящая, колдунья, властная мать-смерть. Большинство картин Эдварда Мунка 1890-1910-х годов входит в незавершенный цикл “Фриз жизни”. Острая выразительность присуща графическим работам Мунка, блестящего мастера ксилографии, офорта и литографии (автопортрет, литография, 1895). В дальнейшем творчестве Мунк обращался к монументальной живописи, писал сцены городской жизни, мажорные по цвету пейзажи.