юла, кто бы знал, что он наемный убийца, да к тому же сердцу не прикажешь. Ты слишком категорична и строга к Монике )

Anag, я про то Матиас же помогал Георгине, был её глазами и ушами в Бразилии после смерти Агаты.

72 серия

Варшава, Польша
1750 год

- Что же мне теперь делать? Что делать?! – прохаживаясь по отцовскому кабинету, нервничая, произнес Викториан.
- Говори тише, тебя может кто-то услышать! – обеспокоянно произнесла Диана и выглянула из кабинета, дабы убедиться, что никого нет по близости.
- Сомнений не может быть – Береника дочь именно того пана Зинковски, которого мой отец люто ненавидит.
- Господи, а я ведь так боялась, что именно это произойдет! – покачав головой,  Диана уселась в кресло и закуталась в платок,- и почему из стольких знатных семейств Варшавы, именно вы двое встретились?!
- Это судьба, Диана! – усевшись у колен женщины, с улыбкой произнес юноша, и его лицо тут же стало серьезным,- так что же мне делать?
- Ты же говоришь, что это судьба! – усмехнувшись, Диана как можно крепче прижала к себе Викториана и на несколько мгновений задумалась,- я вот думаю, чтобы на это тебе сказал твой дед? Я боюсь, тебе что-то подсказать, опасаюсь, что могу дать тебе не верный совет. Совет я могу дать тебе от сердца, а в таких делах, голова лучший советчик.
- И что же тебе говорит твоё сердце, Диана? – затаив дыхания, Викториан принялся ждать ответа женщины.
- Моё сердце...,- Диана вздохнула, задумавшись, над тем, не даст ли она юноше не верный совет, которые повлечет за собой то, чего можно было бы избежать,- оно говорит мне, что если ты любишь её,  и она тоже любит тебя, нужно бороться за свою любовь. Кто знает, может именно она положит конец вражде ваших отцов.
- Спасибо, Диана! – вскочив на ноги, Викториан поцеловав в лоб женщину и выбежал из кабинета, оставив распахнутыми двери.

Беренике сидела у окна в гостиной и занималась вышивкой. Отца в этот день не было дома и Геральда пригласила своих давних подруг, еще с юности на чай -  вспомнить их веселую молодость, узнать, что все они не верят до сих до конца, что те девочки и они, остепенившиеся, уважаемые в обществе пани – единый человек. Казалось, это было так давно, словно происходило в прошлой жизни или не с ними вовсе.
Беренике было в кругу подруг матерей однозначно скучно и, посидев с ними некоторое время, дабы соблюсти приличия отошла к окну и занялась вышивкой, чтобы как-то занять себя.
Краем глаза она заметила в саду, в которое выходило окно, чью-то фигуру. Подняв глаза, Береника увидела Викториана. Её сердце внезапно кольнуло. Резко обернувшись, она с облечением увидела, что мама с подругами так увлеченно о чем-то беседуют, что не заметили юношу. Поднявшись и закрыв собой Викторина, она старалась как можно не заметнее для гостей и матери привлечь внимание юноши и с помощью жестов сказать ему, чтобы он шел в ту сторону сада, где имеется фонтан.
- Мама, я пойду на кухню, помогу Густаве с ужином! Извините! – быстрым шагом Береника вышла из гостиной и прошла на кухню, через которую вышла в сад.
- Куда это вы, пани? – поинтересовалась Густава, но её вопрос остался без ответа.
Береника бежала по саду на встречу к Викторину, понимая, что совершает такое же  безрассудство, что и юноша. Зачем он приехал сюда? Ведь завтра бал и они могут снова там встретиться? Или он не мог дождаться следующего вечера, что решился приехать сюда? Такая мысль весьма льстила Беренике.
- Что ты здесь делаешь, Викториан? – стараясь держаться от него на расстоянии, на случай если их увидят, поинтересовалась девушка.
- Если бы я не знал, что твоего отца нет дома, я бы не осмелился бы придти! У меня к тебе важный разговор! В вашем саду есть место, где мы могли бы сесть и спокойно поговорить?
Немного поколебавшись, Беренике направилась в глубь сада и присела на самую дальнюю скамейку, которую хорошо закрывала густая листва деревьев.
- Тебе знакома фамилия Новачи? – решил не терять времени, Викториан спросил напрямую.
- Папа что-то говорил об этой семье! Рассказывал, что у него был друг из этой семьи, с которым он сильно поссорился.
- Этот друг – мой отец!
- Что? – Беренике округлила глаза.
- Да, я Викториан Новачи! А теперь я хотел бы у тебя узнать, есть ли нечто, что ты испытываешь ко мне. Некое чувство? И настолько ли оно сильно, что оно способно преодолеть вражду наших отцов, наших семей?
Несколько дней Беренике обдумывала вопросы юноши и свои возможные ответы, прежде чем рассказала обо всем матери. Тогда она просто сбежала, не зная, что делать, даже пропустила бал, дабы не встречаться с Викторианом пока что.
- Вы играете с огнём! – схватившись за голову, произнесла Геральда, узнав обо всем.
- Ты ведь не скажешь папе? Не скажешь? Мама, я долго думала и поняла, что люблю Викториана, и я уже не могу представить, что его нет в моей жизни.
- Что ты знаешь о любви? Юношеская любовь весьма не долговечна! Вот увидишь, пройдет несколько месяцев, и ты забудешь обо всем этом. Ты еще полюбишь и не раз.
- Нет, нет! – капризно выкрикнула девушка и, заливаясь слезами, уткнулась в подушку на своей кровати.
- Сколько раз я влюблялась в юности…- задумчиво произнесла Геральда,- были и слезы из-за любви, из-за вынужденного расставания, но новая любовь заставляла все это сразу же забыть.
Геральда надеялась, что скоро все пройдет, что появиться новый кавалер и до сведения её супруга даже не дойдет то, что первым увлечением Беренике был Викториан Новачи. Однако, похоже, все было куда серьезнее, чем она предполагала – Беренике отказывалась от еды, отказывалась от поездок на балы в знак протеста. А потом, как выяснилось, тайком встречалась с Викторианом.
- Ну, все хватит! Пора принимать меры! – не вытерпев, сказала Геральда дочери, сидя у зеркала в своей комнате и расчесывая свои волосы.
- Ты скажешь папе? – с ужасом в глазах, спросила Беренике, однако, заметила что мама одета для выхода. В то время как отец находился дома.
- Нет! Я хочу встретиться с Ингимаром Новачи – отцом Викториана. Думаю, он тоже, как и твой отец в неведении. Раз уж мне не удалось заставить тебя забыть эти глупости, то может он вразумит своего сына!

***
Увидев вошедшую к нему в палату Элизабет, Матиас раздраженно сжал руки в кулаки. Еще одна пришла! Ну уж эта не пожалеет слов, припомнит все, что только можно и за себя, и за доченьку свою.
- Ты просто не представляешь, как я рада видеть тебя в таком состоянии! – нагнувшись над мужчиной, со злобной улыбкой прошептала Элизабет,- наконец-то, ты начинаешь получать по заслугам! Все-таки есть кто-то там, наверху и он все видит! Не мог он позволить жить такому ничтожеству как ты спокойно, после всего, что ты сделал! Сколько Моника настрадалась по твоей вине, сколько пережила, сколько выстрадала, сколько слез пролила. Ты дал ей надежду, что она нашла человека, с которым она может создать семью – крепкую, счастливую. А потом ты показал своё истинное лицо, заставил страдать. А когда казалось, что все беды позади и жизнь моей дочери стала налаживаться рядом с Энгельбертом, ты снова появился и снова все разрушил, снова заставил её страдать! Как же я тебя ненавижу! – Элизабет чувствовала, как её начинают переполнять самые негативные эмоции,- и как земля таких носит? Да, чтоб ты сдох поскорее!
Сжав руку в кулак и ударив мужчину в грудь. Услышав как тот, едва слышно простонал от боли, женщина, стало немного легче, вышла из палаты.

- Если что-то случится с Моникой, я просто не переживу этого! – сидя за столиком в кафе и обняв руками плассмасовый стаканчик с газировкой, произнесла Андреа.

- Да, когда кто-то из родных в больнице – это полный отстой! Но ты должна верить в то, что твоя сестра будет в полном шоколаде! Не грусти, такой настрой, типа, не катит!
- Моника единственный родной мне человек, и я не знаю, как я буду без неё. Она единственная, кто всегда заботился обо мне, по-настоящему, оказывала мне поддержку. Конечно, может быть, то, что я говорю, может показаться эгоистичным, что я думаю, в первую очередь о себе, в такой момент. Но это не так! Я очень люблю Монику и не могу представить, что её не будет рядом.
- Притормози! Чего-то я не врубаюсь! А твоя мать? Конечно, я понимаю, что сестра, это типа, круто и всякое такое. С ней все будет в порядке – это точняк! Но кроме сестры у тебя есть еще и мать!
Андреа еще больше погрузнела и, опустив глаза, едва слышно произнесла:
- Я никогда не была близка с самой! Точнее она со мной, с самого детства! Она всегда
отдавала всю свою любовь Монике! Я столько раз пыталась, как-то сблизиться с ней,  но она всегда была ко мне холодна. Знаешь, мне иногда кажется, что я вообще не её дочь.

***
- Здравствуй Энгельберт! – увидев мужчину в холле, Элизабет подошла к нему и поцеловала его в щеку,- как Моника?
- Без изменений, все по-прежнему! – не без сожаления произнес Энгельберт, с тяжелым вздохом опустившись в кресло.
- Ты бы поехал домой, отдохнул бы! Ты выглядишь очень усталым! Мне тоже надо было остаться вчера здесь, а не оставлять Монику! – Элизабет подошла к палате к дочери и через стекло виновато посмотрела на неё,- а Андреа? Она вроде собиралась приехать с утра!
- Она уже здесь – спустилась в кафе с каким-то парнем.… Угу кажется. – на секунду задумавшись, поднялся и подошел к женщине,- очень хорошо, что заговорили об Андреа, сеньора Элизабет. Я заметил, что она очень переживает случившееся – оно и понятно! Я так потрясен всем, что произошло, я не смогу о ней должным образом позаботиться. О моих родственниках и говорить не приходится. Поэтому, мне кажется, что для неё будет лучше, если она поживет с вами, до тех пор, пока Моника не поправится! Ведь она ваша дочь, а в такие минуты важно, чтобы близкие были рядом!
- В том-то и дело Энгельберт! – усмехнувшись,  произнесла Энгельберт, переведя взгляд с дочери на зятя, - в том-то и дело! 
- В чем именно? Я вас не понимаю! – мужчина нахмурился.
- В том-то и дело, что Андреа не моя дочь! – произнесла Элизабет, не подозревая, что та о ком она говорит, находится всего в паре метров, за углом коридора больницы.

Матиас, прикрыв глаза, слегка дремал, вспоминая всех тех, кто нанес ему «визиты вежливости» - все в чем-то обвиняют, оскорбляют его последними словами.
«Да сами мы идите к чертям! Какое мне дело до вас и ваших переживаний! Если бы я был столь сентиментальным, стал бы я профессиональным киллером? И потом, почему меня должны беспокоить ваши судьбы, когда моя собственная судьба в перспективе не особо радужная».
Матиас надеялся, что на этом поток посетителей иссяк, вроде бы, уже итак все кто мог отметились! Ему было не выносимо терпеть их жалкое нытье о том, какие они бедные и несчастные, а он такой плохой и не хороший. Хотя, кто знает, может быть, найдутся еще те, кто считает, что он подпортил жизнь? Так незаметно, мимоходом.
Вдруг послышалось, как едва слышно заскрипела дверь в палату и чьи-то приближающие шаги. Матиас устало и неохотно разлепил глаза. Лицо, человека, который приближался к нему было полностью закрыто, маской и медицинской шапочкой. Но по одним лишь глазам, он смог узнать, кто это.
Вновь послышались обвинения и отнюдь не лестные слова в его сторону, но от предыдущего визита было одно отличие: высказав все что, хотел, этот человек подошел к медицинским приборам!
Матиас с недовериям и даже со страхом проследил за его рукой.
- Что боишься, ничтожество?
Глаза визитера радостно заблестели, и в следующий момент все медицинское оборудование разом было выключено.
Через несколько секунд Матиас почувствовал, нехватку кислорода, уже не обращая внимания на то, что говорит ему визитер.
- Ты был палачом, а другие – твоими жертвами! Пришел твой черед стать жертвой! – вдоволь посмотрев на предсмертные мучения Матиаса, уходя, произнес «палач».

Отредактировано Vecente (28.02.2013 02:55)

73 серия

- Как? Как не ваша дочь? – Энгельберт ошарашено посмотрел на Элизабет.
- Вот так, Энгельберт! – вскинув бровями, женщина посмотрела куда-то в сторону,- столько лет  я растила совершенно постороннего мне человека.
- Но почему? Вы знаете кто её настоящая мать?
Элизабет на секунду задумалась и уже собиралась что-то сказать, как мимо неё пробежал врач с медсестрой, слова которой донеслись до них:
- Скорее, доктор! Я зашла в палату этого преступника, а там все аппараты отключены!
Многозначительно переглянувшись, Энгельбет и Элизабет поспешили вслед за медиками.

Собравшись, Фрида с Ренато прямо из особняка Новачи отправились в аэропорт.  Сидя за рулем, Ренато то и дело, ехидно посматривал на Фриду в зеркало заднего вида (девушка предусмотрительно села сзади, а не спереди и всю дорогу делала вид что сосредоточено  читает какую-то статью в журнале), понимая, что хочет того Фрида или не хочет , а уж пару дней ей придется терпеть его общество и она от этого никуда не денется.
Парень уже рассчитал, что в Рио они пробудут не меньше двух дней – быстрее они просто не осуществят то, что им предстоит. Ну а там, можно что-нибудь придумать, чтобы поездка затянулась. Можно сказать Фриде, что она не достаточно еще хорошо подготовлена и нужно еще потренироваться, ради её же безопасности. А уж за это время хоть немного отношение к нему Фрида должна изменить.
Ренато уже приготовился, что в самолете заведет задушевные разговоры с Фридой, даже продумал какие темы, они могли бы обсудить. Войдя в самолет, найдя свои места и уложив чемоданы, Ренато присел рядом с Фридой.
- Ты знаешь, я….
- Ой, прости, ты что-то хотел сказать? – повернувшись к парню, Фрида вопросительно посмотрела на него, вынув наушники из ушей,- в Сан-Пауло все никак не получается сесть и спокойно послушать музыку- все дела и дела какие-нибудь!  Ну а раз уж у меня выдались два свободных дня, то я захватила целую сумочку со своими любимыми песнями,- девушка продемонстрировала небольшую сумочку для дисков,- ты уж извини! – виновато-насмешливо посмотрев на Ренато, Фрида надела наушники и отвернувшись к иллюминатору, продолжила слушать музыку. 
Ренато недовольно чертыхнувшись, заказал себя бокал вина, после которого оставшееся время полета проспал, за отсутствием иного более интересного занятия.
- Обожаю Рио, с его пляжами, океаном! – весь сияющий от счастья, Ренато проходя в здание аэропорта Рио-де-Жанейро, поверх солнцезащитных очков посмотрел на свою спутницу, надеясь, что теперь их общению ничто не помешает, - а ты?
Фрида недовольно пождав губы, отвернулась.
- Знаешь, я мечтаю переехать сюда когда-нибудь. Меня сюда как магнитом манит!
- Вот бы ты здесь насовсем остался! – мечтательно пробормотала Фрида.
- Ты что-то сказала? – не разобрав слова девушки, Ренато нахмурился.
- Я сказала, что вместо того, чтобы болтать попусту, лучше пойди забери наш багаж. Я тебя буду ждать на стоянке такси.
Ренато появился лишь через пятнадцать минут, которые Фрида провела на стоянке такси, под палящим солнцем.
- А ты не слишком-то торопился!
- Между прочим, по вине твоего чемодана! Его не сразу нашли! – укладывая чемоданы в багажник такси, сообщил Ренато.
Не дожидаясь пока он закончит, Фрида села на переднее сиденье такси, дабы лишний раз не находиться в непосредственной близости с парнем. Поймав его недовольный взгляд в зеркале заднего вида, когда он уселся на заднее сиденье, Фрида улыбнулась уголками губ и велела таксисту отвести их в какую-нибудь хорошую гостиницу.
- Какой же все же этот город восхитительный! – воскликнул Ренато, заходя в гостиницу,- словно специально создан для романтических отношений.
- Со мной у тебя, их не будет, сразу могу успокоить! – сняв солнцезащитные очки, произнесла Фрида,- ни здесь, ни в Сан-Паулу!
- Нам, пожалуйста, один двухместный номер с большой и мягкой кроватью – у нас медовый месяц! – подойдя к стойке администратора и поставив чемоданы на пол сказал Ренато, подмигнув работнику отеля.
- Не слушайте его! – махнув рукой на парень, вмешалась Фрида.
- Мы в ссоре! – прокомментировал Ренато.
- Дайте нам два одноместных номера,- смерив Ренато призрительным взглядом, Фрида добавила,- и желательно на разных этажах.

***
Заметив, что Энгельберт и Элизабет направляются в её сторону, Андреа сорвалась с места и толкнула на себя первую попавшуюся дверь. То была дверь, ведущая к лестнице. Словно спасаясь от преследования, Андреа сбежала по ней вниз и оказалась, таким образом, на заднем дворе больницы.
Девушка облегченно вздохнула и медленным шагом обогнула здание больницы и направилась в сторону дороги.
Поймав такси и сев на заднее сидение, Андреа только теперь осознала, что для неё означает случайно подслушанный разговор мамы и Энгельберта. То есть…вовсе не мамы, а Элизабет... просто Элизабет.
Теперь для неё все становилась понятно, все постепенно вставало на свои места. Или наоборот, становилась еще не запутаннее?
Получается, что всё, что она знала о себе, те люди, которые её окружали всю её жизнь – все это на самом деле к ней не имеет никакого отношения. Элизабет, Моника… Моника – человек, который был для неё, по-настоящему, самым близким человеком, на самом деле ей совершенно посторонний человек! А её отец?  Точнее Флориану Грасси,
муж Элизабет, неужели и об отсутствии с ним каких-либо родственных связей ей предстоит еще узнать?
- Куда едем? – донесся до неё голос таксиста, развернувшегося к ней.
- Что? – она посмотрела на него пустым и задумчивым взглядом.
Раздумывая над тем, что все в её жизни было фарсом, разыгранным спектаклем, Андреа забыла обо всем, словно в этот момент весь остальной мир перестал для неё существовать. Она забыла о том, что в больничном кафе сидит Угу, которого она оставила всего на минуту, чтобы забрать сумочку, которую забыла в палате, она забыла об Монике… Интересно, а она знала о том, что они не сестры? Скорее всего, нет. А если бы узнала, то изменилось бы её к ней отношение?
- Я спрашиваю куда едем, сеньорита! – устало повторил водитель.
Действительно, куда? В больницу ей не хотелось возвращаться – там она наверняка столкнётся с матерью…,точнее с Элизабет. А там же Энгельберт, который поглощен свалившимися на его голову проблемами, Моника без сознания…
Андреа с грустью осознала как мало рядом с ней таких людей, с которыми она могла бы поговорить, раскрыть душу, которым могли бы посочувствовать ей.
- Отвезите меня в модельное агентство Senhorita Linda! – Андреа вспомнила об Присциле, которая всегда относилась к ней по-доброму, старалась поддержать. Взять хотя бы происшествие на

- Даже не знаю что и делать, Присцила! – покачав головой, Романа тяжело опустилась на небольшой диванчик в кабинете подруги.
- Варгас сделала тебе выгодное предложение, подумай какие перспективы! – не открываясь от своего блокнота, в который она вносила записи о важных встречах, произнесла Присцила.
- Если бы мне пришлось думать только об этом, я бы и не сомневалась! – удрученно произнесла Романа,- или если бы предложение исходило от кого-либо другого,  не от Варгаса.
- В любом случае решать тебе , агентство ведь твоё.

- Ах, хоть раз бы кто-то решил бы за меня, минуя все проблемы! – вздохнув, Романа откинулась на спинку дивана.
В дверь постучались и Присцила разрешила войти.
- Извините! – робко войдя на порог кабинета, произнес Бруно., который устроился сюда пока что разнорабочим по проекции Хиларии.
- В чем дело, Бруно? – поинтересовалась у него Романа.
- Я встретил Андреа на лестнице, она хочет поговорить с вами, сеньора Присцила. Похоже, у неё что-то случилось! – последнюю фразу он сказал практически шепотом.
- О, Господи! – ужаснулась Романа, поднявшись с дивана.
- Где она? – подняв голову от своего блокнота, поинтересовалась Присцила.
- Я здесь! – откуда-то из глубины холла, показалась Андреа и практически кинулась к Присциле,- простите меня, но я просто не знала к кому мне обратиться, с кем поговорить.
- Успокойся, присядь! – выйдя из-за стола, ласково произнесла Присцила, подводя девушку к дивану,- Бруно налей ей воды. Что у тебя случилось?
- Я только что узнала, что Элизабет мне не родная мать!
Присцила и Романа обменялись удивленными взглядами.
- Откуда ты это взяла, Андреа?
- Я сама слышала, как она сказала это в разговоре с Энгельбертом!
- Ну, наверняка, твоя мама, что-то другое имела ввиду, а ты поняла это иначе! – присев с другой стороны рядом с девушкой, с улыбкой произнесла Романа.
- Нет, я уверенна, что она сказала именно так, как я услышала. Энгельберт еще переспросил у неё, как так может быть, что я не её дочь!
Бруно поднес девушке стакан воды, та, поблагодарив, сделала несколько глотков.
- Знаете, я никогда об этом никому не говорила…, но она никогда не относилась ко мне как к своей дочери. И у меня не раз возникали мысли что я не её дочь. Но я старалась гнать эти мысли и пыталась найти причины в другом, которые могли бы объяснить такое отношение. Думала что дело во мне, что я делаю что-то не так. Ведь с Моникой она обращалась совершенно иначе.
Присцила с сочувствием посмотрела на девушку, не зная, что ей сказать, как утешить. Что тут в сущности можно сказать и какими словами утешишь?
- Мне так хочется сейчас куда-нибудь исчезнуть на некоторое время! – всхлипнув, Андреа закрыла ладошками глаза,- привыкнуть к этой мысли, как истине, а не как моему предложению: я не её дочь. Но если бы было куда. Ведь в особняк Новачи,  я переехала из дома, который нам оставил отец. Или он тоже мне не отец? Я уже не знаю что думать!
- Может быть, поживешь пока вместе со мной? - предложил Бруно,- в квартире Хиларии, думаю, она не будет против.
Андреа внимательно посмотрела на парня, понимая, что вариант лучше ей вряд ли удаться найти.

Разместившись в своих номерах, Ренато и Фрида, через час сдали портье ключи и покинули отель.
- Ну и куда мы идем? – развела руками Фрида, едва они вышли.
- Не терпится узнать? – загадочно улыбнувшись, Ренато посмотрел на девушку и, остановившись у края дороге махнул проезжающему неподалеку от них такси.
- Да, просто сгораю от любопытства! – подняв вверх глаза, произнесла недовольно девушка.
- Ну так потерпи и скоро ты все узнаешь! – на полном серьезе сказал Ренато, распахнув перед ней дверцу такси.
- И что мы тут делаем? – раздраженно произнесла Фрида, когда они вышли из такси, спускаясь к пустынному пляжу. Знаешь, я приехала сюда вовсе не для того, чтобы принимать солнечные ванны!
- Я же сказал, что скоро ты все узнаешь!
- При иных обстоятельств я бы решила бы, что ты сексуальный маньяк, который завез меня сюда для опреденных целей.
Ренато, идущий впереди, обернулся и лишь усмехнулся.
- А может быть, это не так уж и далеко от истины? Учти, что алиби у тебя никакого, поскольку всем известно, что я поехала сюда именно с тобой. – пригрозила на всякий случай девушка.
- Мы уже почти пришли!
- Черт бы тебя побрал, Ренато! – выкрикнула недовольно Фрида, резко остановившись и сняв туфли,- у меня в туфлях куча песка.  Мне надоела твоя эта таинственность, скажи уже, наконец, зачем мы здесь!
- Ну, хорошо! – согласился парень и подошел к Фриде,- непосвященным людям этот пляж и весь окружающий пейзаж покажется совершенно непримечательным,  таких пляжей множество, но есть у него одна особенность.
- А ты, разумеется, посвященный! – Фрида не удержалась от ухмылки,- и какая же эта особенность?
- В 1937 году в 7 километрах от этого пляжа затонуло одно испанское судно. А называлось оно «Надежда».
- И это все что ты хотел мне сказать? – Фрида посмотрела на парня как на недоразвитого.
- В папирусе было упомянута некая Надежда, которая опустилась на дно моря. Я полагаю, что это судно, как раз та надежда, которую мы ищем.
- Может быть, это вообще говорилась об утопленнике, который потерял всякую надежду.
- У тебя есть идеи получше?
- И ты считаешь, что ключ может находится на судне, затонувшем почти 70 лет назад?
- Дожидался же, насколько я знаю, Марселлу ключ 40 лет,- пожав плачами, Ренато вскинув бровями, добавил,- вместе с её точным портретом. Так почему же твой ключ не может пролежать 70 лет на дне моря?
- Ну, хорошо! И как же мы его достанем?
- Мы опустимся на дно! – парень направился вперед, махнув рукой, призывая следовать за ним,- идем, нам надо взять снаряжение.

- Можно войти? – с невинным взглядом посмотрев на Энгельберта, произнесла Никола,  приоткрыв дверь палаты.
- Что ты здесь делаешь? – поднявшись со стула, удивленно произнес мужчина.
- Как что? – пожав плечами, Никола прошла в глубь палаты и подошла к кровати Моники,- пришла проведать больную! Как она?
- Пока что по-прежнему!
- Ах, все это так неприятно! – Никола покачала головой,- наверное, Моника сможет вздохнуть с облегчением, когда узнает, что этого типа больше нет. А тебе, наверное, тоже не просто?! Это и понятно. Я хочу, сказать, что ты можешь не стесняться и попросить у нас помощи!
- Какой именно? Что-то я тебя, не совсем, сестричка, понимаю!
- Все очень просто! – Никола взмахнула в воздухе рукой,- согласись, сейчас ты переживаешь не лучший момент. Вся эта ситуация, весьма сложна! Моника тебя обманула, но она беременна… И тебе нужно разобраться в этом во всем! В себе! Вот и я подумала, что кресло президента будет для тебя сейчас лишней головной болью.
- Ах, вот об какой помощи шла речь! – усмехнувшись, Энгельберт положил руки в карманы брюк и прошелся по палате,- совсем недавно ты тоже узнала неприятную новость – Линеу тебе изменял напротяжении долгого времени с Марселлой…
- Мне бы не хотелось бы об этом вспоминать…,- прервав брата, недовольно произнесла Никола, поправив прическу.
- Так вот, не смотря на это, ты же не отказалась от своего поста коммерческого директора?!

- Ну, это совсем другое! Зачем сравнивать? Тем более, я уже справилась с этой ситуацией, а тебе это только предстоит!
- Не волнуйся за меня! – с иронией произнес Энгельберт,- я справлюсь! И я умею забывать о своих личных проблемах во время работы! Так что моему президентству это нисколько не помешает!
- Что ж, я хотела лишь помочь! – разведя руками, Никола, пожелав скорейшего выздоровления Монике, направилась к выходу.
Попытка не пытка, все равно стоило попробовать. Теперь у неё остается только один выход!
Выйдя из больницы, Никола, направляясь к своей машине на стоянке, достала из сумочки телефон и набрала телефонный номер австрийской столицы:
- Hallo! Das bin ich! Wie steht es mit deiner Vorbereitung? Toll, dann machen wir alles, wie es abgemacht wurde. Als die passende Situazion kommt, rufe ich dich an…