36 серия

Дон Джильберту вскочил из-за стола и выбежал из столовой. Линда собралась бежать за своим отцом, но была остановлена окриком матери.
-Не вмешивайся! Линда, сядь, и мы все закончим этот завтрак, - она едва сдерживала себя, чтобы не ударит свою дочь. - Как ты могла?! Как ты могла влюбиться в человека не нашего круга?
Алисия посмотрела на донью Милену и Линду,  ведь разгорался нешуточный конфликт.
-Успокойтесь, донья Милена, Линда! Дон Джильберту найдет выход.
Габриэл промолчал, наблюдая за попыткой жены примирить стороны, одобряюще погладив ее руку. Линда спокойно посмотрела на мать.
-Я люблю его и это неизменно.
А дон Джильберту давно так быстро не бегал, как сейчас. Он несся в конюшню, чтобы растерзать  наглеца, который смог заморочить его дочери голову. Эдер, увидев разъяренного хозяина, понял, что тот все знает. Хозяин подбежал и замахнулся на него, но занесенная рука остановилась, будто сеньор понял, что перед ним не раб, а человек, который имеет право хотя бы на объяснение, а не на наказание. Он подавил в себе гнев и более спокойным голосом начал разговор.
-Как ты посмел? Как ты посмел взглянуть на мою дочь? Ты – человек без рода и племени, ты ничтожный… червяк покусился на мою единственную дочь! Почему молчишь? Тебе стыдно?
-Нет, мне нечего стыдиться, но я понимаю ваш гнев. Я – никто, мне нет места в вашем обществе, как не было места среди рабов.
-Да! Моя дочь заслуживает нормальной семьи, достойного мужа, и я никогда не позволю сделать ей такую ошибку. Слышишь, никогда!  - дон Джильберту помахал указательным пальцем перед лицом парня. - Ты немедленно уедешь с фазенды, исчезнешь из ее жизни и никогда не появишься на ее пути.
-А дочь вас простит?
-Моя дочь хорошая и послушная девочка, она всегда была счастлива и будет впредь, если ты исчезнешь из ее жизни.
-А много вы знаете о своей дочери?  - Эдер посмотрел на хозяина. - Вы знаете, что она любит или чего боится? Вы знаете, о чем она думает и что она пережила? Нет, дон Джильберту, вы совсем не знаете свою дочь, а обещаете ей счастье, которое не можете дать.
-Молчи, негодяй! Я ее отец и лучше знаю, что Линде необходимо, и я точно знаю, что ты не должен вмешиваться в ее жизнь.
-Хорошо, вы правы. Я уеду, - Эдер презрительно скривил губы и отвернулся.
-Немедленно, ты получишь расчет и уедешь немедленно.
-Хорошо, - он начал  медленно собираться, хотя у него не было вещей, кроме тех, что ему дал Антенор. Он тянул время, не хотел уходить.
-Отец! – в конюшню влетела Линда. – О чем вы говорите?
-О жизни. Линда, ты немедленно возвращаешься в дом! – отец указал девушке на выход.
-Я хочу знать, о чем вы говорили? Я знаю, что мог сказать отец, а ты, Эдер? Что ты ответил моему отцу? – она подошла к парню и прижалась к его груди. – Ты не бросишь меня?
-Линда! Немедленно в дом! – дон Джильберту сорвался, подбежал к дочери и попытался оторвать ее от молодого человека.
-Отец, я должна поговорить с Эдером, чтобы вы ни наговорили друг другу, я должна знать, что решил он, - его дочь выдернула руку и жестом остановила отца.- Чего ты боишься?
-Хорошо, но я жду тебя, а ты, парень, помни, что обещал, - он вышел из конюшни, постоянно оглядываясь, и оставил влюбленных наедине. Линда заглянула в светлые глаза любимого.
-Что ты ответишь мне? Видишь, я не побоялась сказать своим родителям, что люблю тебя и готова быть с тобой до конца, а ты? Ты любишь меня настолько сильно, чтобы пойти против  всех?
-Я впервые понял, что недостоин тебя. И не смогу сделать тебя счастливой, потому что  слишком многое нас разделяет, мы слишком разные, чтобы бог позволил нам стать счастливыми. Я ничтожен по сравнению с тобой, но я люблю тебя, - Эдер впервые признал свое ничтожное положение.
-Ты не богат, но ты всегда был равным мне. Разве ты не чувствовал это? Я не хочу, чтобы моя судьба зависела от решения моих родителей, от лицемерных правил общества, я поеду с тобой и буду твоей женой, и ничто не заставит меня отказаться от тебя.
Эдер молчал, пряча глаза, но Линда не отпускала его.
-Ты не можешь отказаться от моей любви. Разве можно отказаться от того, что дают тебе дарят без оглядки и оговорок? Нет.
-Я не знаю, - он посмотрел вслед дону Джильберту, который нервно маячил около входа в конюшню.
-Тогда почему в твоих глазах обреченность? Она меня пугает. Отвечай мне, не молчи!
-Прости меня, я отступлюсь. Через некоторое время ты поймешь, что я думал только о тебе, желая счастья, но не со мной, - он поцеловал ее горячие губы и отодвинул от себя.
-Ты - трус! Ты бросаешь меня так же, как бросил Велму, потому что боишься трудностей.
Эдер усмехнулся, отворачиваясь, чтобы не смотреть девушке в глаза.
-Тебе ли, изнеженной сеньорите, говорить о трудностях. Для тебя это всего лишь маленькое приключение и в любой момент ты сможешь вернуться под крылышко к своим родителям.
-Ты не можешь бросить меня после того, как я поверила тебе.
-Боже! Что ты со мной делаешь! Линда, не надо, я всего лишь помог тебе поверить в себя, потому что ты самая лучшая девушка на всем свете.
Линда засмеялась, обнимая его.
-Я знала, что ты не бросишь меня, потому что любишь. Мы уедем вместе в любой город Бразилии, где никто не знает, кто мы и откуда, где никто не сможет упрекнуть нас в нарушении этих ненужных правил, - Линда светилась от предвкушения призрачного счастья.
-Что же ответить твоему отцу?
-Мы скажем, что наша любовь бесконечна, как наши кофейные равнины, и горячая, как наше солнце. Они поймут, что с этим бороться нет смысла. Мы станем самыми счастливыми людьми, мы превратим весь мир в наш сеновал.
Хочешь заняться любовью на сеновале, как только все закончится?
-В одежде или без? - он потянул ленточку от бантика на платье девушки.
-Скорее без? Ты будешь любить меня всю ночь.
-Как хочешь, могу и целую ночь.
Линда счастливо засмеялась.
-Если родители не согласятся, мы уедем сегодня же, - она ответила на его поцелуй и, бросив лукавый взгляд на верхний ярус, покрытый душистым сеном, прошептала. - Хотя поддаться искушению -грех такой желанный. Решительность Линды заставила Эдера принять решение.
-Хорошо, мы уедем,  но сначала я должен увидеть Мауру.
****

Если бы не судебное заседание, дон Джильберту остался на фазенде,чтобы решить судьбу своей дочери, но не присутствовать в суде он не мог. Процесс проходил в пустом зале, где присутствовали лишь адвокаты сторон и свидетели. Сам сеньор Сан – Марино вальяжно развалился в удобном кресле и насмешливо окинул взглядом всех присутствующих.
Судья Браманте прочитал документы, предоставленные Антенором.
-Да, сеньоры, это серьезное дело, не шутки, когда речь идет о махинациях с акциями банка ди Кошта, что вы можете сказать по этому поводу, сеньор Сан –Марино?
-Сеньор Браманте, разве заявление сеньора Габриэла Брандау касается акций банка ди Кошта? Я готов выслушать обвинения по поводу спорной фазенды Брандау.
Судья покачал головой, соглашаясь со словами ответчика.
-Да, сейчас рассматривается дело не о банке ди Кошта и эти сведения ничего не дают вам, сеньоры,- судья обратился к Габриэлу и Антунесам, - но не надейтесь, что я забуду о существовании этих бумаг, подложной дарственной и оставлю дело о банке.
-Почему? – Габриэл был обескуражен. – Почему эти бумаги не являются доказательством махинаций Сан –Марино?
-Молодой человек, это большие проблемы для самого сеньора Сан –Марино, - он кивнул в сторону дона Рафаэла, - я, как и обещал, выдам постановление на возбуждение дела о банковских махинациях, но это не решает ваши притязания на поместье, купленное законным способом. Я не могу вынести судебное решение по поводу фазенды в вашу пользу на основании лишь вашего заявления. А вы, сеньор Сиприану, должны понимать, что иногда показания сомнительного свидетеля можно легко опротестовать, - Браманте напомнил Антенору о быстром его освобождении из полицейского участка.
-А мои показания? – Антенор почувствовал обманутым, потому что все его усилия оказались напрасными.
-Ваши показания, сеньор Сиприану, очень интересные, но вы сами замешаны в делах моего клиента, - тут же встрял ловкий адвокат Сан –Марино.
-Антенор, - Сан–Марино усмехнулся, - я воспользуюсь случаем и сделаю признание о твоем прямом участии во всех моих делах. Мои показания обесценят все, что было сказано тобой.
-Мы требуем предоставить доказательства незаконности сделки по продаже поместья, - адвокат Сан- Марино старался отработать свой гонорар.
-Вы ошибаетесь, сеньор Сан –Марино, если думаете, что показания сеньора Сиприану не будут иметь вес. Показания об убийстве некого Питанги – шулера из вашего игорного дома и его участии в подставных играх, сказанные под присягой, остаются без сомнений и суд не примет ваш протест.
-А эти записи? – Антенор выложил перед Браманте расписку Мануэля Брандау о том, что фазенда Брандау выступает обеспечением карточного долга.  В ней он обязуется вернуть в течение недели деньги, если же условия будут нарушены, то поместье, принадлежащее Мануэлу Брандау отойдет в пользу сеньора Сан –Марино при номинальной торговой сделке.
-И что незаконного в таком договоре? – Сан – Марино даже засмеялся. Весь его вид говорил об уверенности в своей безнаказанности, но это было напускное, где –то на дне глаз зашевелилась паника.
-Лишь то, что сеньор Брандау был убит до назначенного срока, что сделало выполнение условий невозможным.
-Убит? Вы утверждаете, что  это было убийство? Вы обвиняете дона Рафаэла в организации убийства Мануэла Брандау? – у судьи глаза стали огромными.
-Да, и я дам показания в любом суде и под присягой.

-Антенор, ты понимаешь, что ты говоришь? – Сан- Марино забеспокоился. – Ты рискуешь, как и я. Ты знаешь об этом?
-Да, я рискую, но не так, как вы, потому что на моих руках нет крови. Моя вина в том, что я знал о ваших планах.
-Значит, решил идти до конца ради мести? Что ты хочешь добиться? Я не верну тебе Аниту.
-Сеньоры, выяснением отношений займетесь позже, - судья Браманте недовольно стукнул по столу, но дон Рафаэл словно не слышал его.
-Твоя месть ничего не изменит. Анита – моя женщина, и она станет матерью моего ребенка, а сам ты быстрее меня окажешься в тюрьме, потому что я в этом городе имею нужные связи.
-Прекратите немедленно, сеньор Сан –Марино! – вышел из себя судья. - Заседание суда переносится на конец недели. Адвокаты, подготовьте необходимые документы. А вы, Сан–Марино, получаете первое предупреждение за неуважение суда. Я начинаю делопроизводство нового процесса по обвинению вас в создании мошеннических схем по захвату банка ди Кошта, будьте готовы ответить на новые вопросы.
Дон Рафаэл усмехнулся, именно переноса заседания он и добивался, теперь можно уехать на фазенду и уничтожить оставшиеся документы до приезда полиции.
-Антенор, это наша битва, а не Брандау, и твоя женщина стала моей, только потому что побеждает сильнейший, - он бросил в лицо соперника эти слова, выходя из зала суда. Антенор чертыхнулся, желая броситься на Рафаэла, но крепкая рука Габриэла легла на плечо и остановила ненужную в суде вспышку гнева.-Я приду и заберу Аниту, - но на эти слова Антенора дон Рафаэл лишь усмехнулся.
-Почему его не взяли под стражу после моего заявления? - Антенор не мог понять тонкостей судопроизводства, наблюдая, как дон Рафаэл уходит из зала суда.
-Твое заявление нужно запротоколировать, после этого выписать постановление об аресте и найти свидетелей, - Габриэл тоже был расстроен таким исходом.
*****

Закон об отмене рабства всколыхнул всю страну и всех, кто так или иначе был связан с этой стороной человеческой жизни. Алисия собралась обсудить это с отцом, хоть и была им отвергнута, но все равно беспокоилась о своих родных, поэтому вместе с мужем решила съездить на фазенду, как только тот вернется  из города. Еще одной причиной их визита было стремление Антенора восстановить справедливость по отношению к рабам. Габриэлю приходилось остужать его пыл и контролировать ситуацию. Как только Алисия оказалась в родном доме, то направилась в комнату сестры, чтобы сначала узнать все новости от нее.
-Сестренка! Как ты оказалась здесь? – Велма обрадовалась ее приходу, как никогда.
-Я решила увидеться с мамой и тобой, поболтать.
-Мне не хватает тебя. Раньше мы всегда проводили много времени вместе, а теперь обстоятельства развели нас и,  я очень боюсь, что это расстояние только увеличивается. Здравствуй, Виторио, я рада и тебя видеть.
Виторио читал напечатанный закон и злился, не обратив внимание на приветствие Алисии.
-Это стадо черномазых уже собралось внизу во дворе. Откуда они только узнают эти новости, - он откинул газету и взглянул в окно на собравшуюся толпу рабов.
-А ты только что узнал о последних событиях? – Алисия усмехнулась. – Как же ты собираешься управлять фазендой, если совершенно не понимаешь происходящих изменений?
-Ты о Законе?
-Да.
-Я знаю твое мнение обо мне, но я знаю, что с его реализацией фазенда может оказаться без рабочих рук. Теперь надо искать замену.
-Мой свекр уже позаботился об этом, пригласив итальянских иммигрантов. Им, конечно, надо платить деньги, но работают они на хуже наших рабов, а даже лучше, - Алисия не хотела, чтобы дом, в котором она родилась, был разорен.
-Спасибо за совет, дорогая невестка, - Виторио вышел, и Алисия взглянула на Велму. - Что ж, сеньоры, я оставлю вас, чтобы вы могли насладиться друг другом, а сам пойду посмотреть, что происходит внизу.
-Чем ты удручена, Велма? Тебя обидел Виторио? - Алисия взяла сестру за руку, чтобы почувствовать с ней единение, как это было раньше.
-Нет, мой муж уж очень старается быть хорошим и любящим, но дело во мне.
-Что?

-Мне иногда кажется, что я готова все бросить и убежать из дома, лишь бы никого не видеть и не слышать правильные речи о том, что я должна делать и что не должна. Все знаю, а ничего поделать не могу, попала в безвоздушное пространство и не могу дышать.
-Это из -за Эдера? – осторожно спросила Алисия.
-С ним я летала, а с Виторио тону в болотистой сельве. Ты многое не знаешь о нашем кузене, а я живу с его ненавистью и молчу, потому что сама не меньше виновата, - Велма вздохнула, опуская голову. - Иногда, кажется лучше бы умереть, чем пережить расставание с любимым человеком. До такой степени мне страшно, что больше никогда не увижу его.
-Тебе надо забыть свои мечтания о другом. Тем более, отец не так уж и неправ оказался относительно Эдера.
-В чем наш отец оказался прав?
-В том, что этот парень умеет извлекать пользу из любой ситуации.
-Что ты имеешь в виду? Говори!
-Он свел с ума очередную жертву, готовую ради на него на необдуманные поступки. Линда влюблена, и сила ее увлечения ничем не уступает твоей.
-Линда? Я знаю! Этот невзрачная мышка? Она претендует на моего Эдера?
-Боже, что ты говоришь, Велма? Ты послушай себя! Мой Эдер! Когда он был твоим? Забудь, у тебя есть муж, он любит тебя, а ты возвращаешься к прошлому.
-Ты не знаешь, что такое разбитое сердце, так почему ты пытаешься меня учить?  Это  разрыв всего организма на мелкие частички, разбросанные во все стороны. Это ежедневное сумасшествие!
-Но ты же придумала себе вашу любовь, которой не было! И Линда не виновата в твоих страданиях.
-Нет, только посмотрите на эту дрянь, - но Велма завелась и не могла ни о чем больше думать, кроме, как о сопернице, - она влюблена. Она решила соперничать со мной!
-Велма, они собираются пожениться, - сообщила Алисия, чтобы положить конец надеждам Велмы, но лишь подлила масло в огонь. Велма недоуменно уставилась на сестру, потом вспыхнула.
-Ты меня хочешь позлить.  Ведь, правда? Он не может жениться на ней. Мне надо его увидеть.
-Нет! - Алисия вскочила, пытаясь задержать расстроенную Велму. - Не ломай себе жизнь, он этого не стоит. Велма, очнись!
-Отпусти! - Велма ненавидящим взглядом опалила сестру. - Я сейчас же еду на фазенду Антунесов.
-Не надо, Эдер здесь. Он приехал проведать Мауру.
-Он здесь? Он приехал ко мне, - она радостно вспыхнула и вылетела из комнаты.
******

Антенор взглянул на округлившийся животик Аниты, пытаясь понять, что чувствует к ней и будущему ребенку. Он все эти месяцы стремился к ней, хотел увидеть хоть издали, и вот она стоит перед ним и с какой –то обреченностью вглядывается в его глаза.
-Ты зря пришел, Антенор!
-Я пришел за тобой!
-Я не могу уйти, ты же знаешь! Столько причин, столько причин, разделяющих нас.
-Каких, Анита? Ничто не может встать между нами.
-Моя бабушка… Маура не выживет, если я ее брошу. Эдер ушел, но он всегда был вольным ветром, а я не могу! И я жду ребенка… от другого мужчины. Слышишь, меня зовут? Я должна идти, - вдалеке послышался голос Каларуша, который бродил около деревни рабов.
-Не уходи! Не смей бросать меня! Какое значение имеет то, что ты ждешь ребенка от другого человека? Разве я не доказал, что буду любить тебя в любом обличье и в любом положении, лишь бы ты была рядом?
Анита молчала, оглядываясь в сторону дома.
-Нет, ты хочешь меня наказать за минуту слабости, когда я не смог утешить тебя! Твое место в моем сердце, Анита, в моей жизни, я перестану существовать без тебя. Прости меня, любимая, и спаси, - Антенор обнял Аниту, боясь того, что она исчезнет, раствориться в теплом ночном воздухе, как видение и  повергнет его жизнь в хаос. – С этой минуты в моей любви не будет ни мгновения сомнений и упреков. Не бойся своего хозяина, он теперь, как беззубая собака, рычит, но кусаться уже не может, потому что в городском суде на него заведено несколько дел, его обвиняют в махинациях и скоро появятся обвинения в убийстве.
-В убийстве? – Анита испуганно вскинула глаза и вздрогнула, когда услышала крик Каларуша, раздавшийся  где -то  совсем рядом.
-Меня зовут…
-Ты не любишь меня? Нет, ты любишь меня. Мы начнем новую жизнь и заберем твою бабку, а твой ребенок станет моим. Любимая, ты свободна. Анита загорелась, словно в нее вдохнули новую жизнь, ее поцелуй доказал, что он не ошибся в постоянстве ее чувств.
-Я хочу уйти с тобой, но мы должны забрать Мауру сейчас, - она не хотела покидать его объятия, - только тебя не пустят на фазенду.
-Я пойду с тобой.
-Нет, Антенор, - Анита нервно оглянулась на крик Каларуша, который искал ее. – Я заберу бабушку, и мы вернемся сюда. Хорошо?
*****

Дон Рафаэл лихорадочно просматривал свои деловые бумаги, некоторые из них сжигал, некоторые отбрасывал, выискивая записи доходов борделя и расписки игорных должников.
-Черт, где же они? Еще недавно они были на месте! Там же была записка Брандау, которую я обнаружил в его сюртуке, когда его вытаскивали из заведения. Это прохвост пытался обвинить меня в нечестной игре. Если сейчас эта записка всплывет, я могу оказаться в очень сложном положении. Черт, Аненор не блефовал, у него на самом деле есть доказательства! – дон Рафаэл запаниковал. -  Там были отчеты и расписки, черт, там были бумаги по банку Кошта!  Мне еще не хватало, чтобы стало известно мое участие в скупке акций через подставных лиц. Каларуш, немедленно позови сюда Аниту! Только она находилась здесь, - его бесило предположение о том, что Анита могла украсть документы, которые компрометируют его. Каларуш перехватил ее около хижины и приволок в кабинет хозяина. Она сразу поняла озабоченность Каларуша и нервозность хозяина, но спокойно встала перед доном Рафаэлом, глядя в пол.
-Где они? Говори немедленно!
-Они? Что именно?

-Не притворяйся! Не смей мне лгать! – он поднял на девушку налитые кровью глаза. – Отвечай, дрянь! Где документы?
-Документы? Ваши записи? Я не знаю. Да и зачем они мне, если я не умею читать?
Его заколотило от бешенства, ярость накрыла его огромной волной. Он подскочил к Аните и ударил по лицу.
-Отвечай!
-Я не знаю, - Анита отшатнулась и закрылась от занесенной над ней руки. Дон Рафаэл подхватил ее за плечи и тряхнул.
-Это ты могла забрать эти бумаги! Куда ты их дела? – увидев страх в ее глазах, он выругался и отпустил женщину. - Черт! Каларуш, немедленно готовь экипаж, мы уезжаем.
Он бросился к столу, сгреб бумаги со стола в саквояж, закинул пачки денег и обернулся к Аните.
-Ты едешь со мной! Я тебя здесь не оставлю.
-Нет! Я никуда не поеду! –Анита попыталась убежать, но дон Рафаэл догнал ее и схватил за руку.
-Я сказал, ты едешь со мной! Ты принадлежишь мне!
-Дон Рафаэл, Анита никуда не поедет, - голос Антенора, который появился в кабинете, заставил Сан –Марино остановиться. Он не смог спокойно дожидаться за пределами фазенды, поэтому пошел следом за любимой.
-Антенор? Что ты тут делаешь?
-Как давно я не бывал в вашем кабинете, но я еще ничего не забыл, поэтому легко нашел дорогу. Отпустите Аниту, - он протянул ей руку.
-Антенор, осторожнее! – Анита дернулась к любимому, но сильный захват Рафаэла остановил ее.
-Ничего не бойся и не плачь, душа моя. Дон Рафаэл, отпустите Аниту. Зачем ставить между нами слабую женщину, тем более беременную.
-А ты не забыл, Антенор, что это моя женщина и носит она моего ребенка?  Ты пришел один? Ты обладаешь изрядной смелостью или глупостью.
Антенор усмехнулся и прошел вглубь кабинета, показывая дону Рафаэлу газету.
-Здесь написано, что закон о полной отмене рабства вступил в силу, подписан Изабеллой, дочерью Педро II. Вы лишились власти над своими рабами, и они вольны поступать по своему желанию. Поэтому, любимая, ты свободная женщина, которая может решить с кем остаться, - он протянул руку Аните, - пойдем со мной.
Дон Рафаэл схватил газету, торопливо читая новостную колонку.
-Ты блефуешь! Это фикция!
-Нет, отпустите ее! Анита!
Она освободила свою руку и застыла в нерешительности между двумя мужчинами.
-Мы уходим, любимая. Не бойся, я рядом с тобой.
-Анита, вернись и подойди ко мне! - дон Рафаэл тоже протянул руку.
-Душа моя, - она качнулась к любимому, и Антенор обнял ее за плечи. Дон Рафаэл чертыхнулся и бросился к столу, доставая из ящика револьвер.

-Антенор! Убери от нее свои руки! Я пристрелю тебя, как собаку!
Анита резко обернулась на угрозу хозяина.
-Нет, не надо, прошу вас, хозяин, не надо!
Антенор пытался спрятать любимую за спину, но та выскочила перед дулом револьвера.
-Убейте меня, я причина вашей ненависти, это меня надо убить.
-Черт, черт, отойди от него, иди ко мне! – он опустил руку. – Иди ко мне.
Анита покачала головой и прижалась к Антенору.
-Нет, дон Рафаэл, я увожу свою женщину, потому что мы любим друг друга несмотря ни на что, и вы не в состоянии разлучить нас, - Антенор спрятал ее  за своей спиной. Напряженное противостояние обострило чувства, но сосредоточило внимание на главном противнике, поэтому появление Каларуша стало неожиданностью. Хозяйский холуй выдернул Аниту из-за спины Антенора.
-Каларуш, забери ее, - Рафаэл приказывает появившемуся помощнику убрать Аниту. - Выводи его во двор.
Каларуш грубо толкнул Аниту и направил на Антенора ружье. Все спустились вниз по лестнице, направляясь к выходу.
*****

Во дворе собралась челядь, обсуждая новость. Их было немного, потому что все остальные рабы были на плантации. Эдер подошел к дому, увидев, как выходят Антенор и Анита, а за ними появились Каларуш и дон Рафаэл. Испуганную Аниту крепко держал помощник хозяина. Креол перехватил Аниту у испуганного толпой Каларуша и подтолкнул к собравшимся, уводя ее из-под удара и давая Антенору больше возможностей для активного сопротивления. Каларуш злобно огрызнулся, угрожая толпе заряженным ружьем, но всегда послушные люди внезапно перестали подчиняться, оставаясь на месте. Надсмотрщик забеспокоился, пугаясь этой черной массы, и выхватив взглядом Эдера, оскалился.
-Ах, ты- мerda , ты - главный зачинщик этого бунта! Но я проучу тебя.
Эдер двинулся с места медленно пружинистой кошачьей поступью по кругу, отвлекая на себя его внимание.
-Стой, не двигайся! Мерзавец! Не смей приближаться ...  - и в это мгновение парень сделал бросок и неуловимым движением всего телом нанес удар, разбивая лицо врага. Каларуш отлетел, захлебываясь кровью из-за сломанного носа.
-Если бы я был таким, как ты, то добил бы тебя, но пума не питается падалью, - Эдер повернулся лицом к дону Рафаэлу.
-Хозяин, вы мне тоже задолжали.
-Наглец! Явился, чтобы баламутить чужих рабов?  - Рафаэл направил револьвер, на толпу и Эдера.
-Эдер! - по лестнице сбежала Велма, отвлекая внимание на себя, и бросилась к парню. - Отец, остановись! Не смей его трогать!
-Дон Рафаэл, вы проиграли, лучше отдайте револьвер мне и смиритесь с потерей, - Антенор протянул руку за оружием, но бывший хозяин дернулся, направляя его на Антенора. - Не подходи! Велма, немедленно вернись в дом.
Велма прижалась к тому, кого продолжала любить и ждать, и он пришел.
-Ты не можешь бросить меня и уйти к Линде. Не уходи, Эдер! Я убью себя, если ты уйдешь, я не смогу жить без тебя, - она повисла на шее Эдера, никого не стесняясь.
-Сеньора Велма, что вы делаете? Что скажет ваш муж? – растерялся парень.
-Неужели Линда для тебя стала самым важным человеком? Ты бросаешь меня, потому что не хочешь бросать Линду? Потому что ты хочешь ее? Почему она, а не я? Почему меня ты приносишь в жертву? Линда не переживет твоего ухода, а я? Разве я смогу жить без тебя? - в ее словах была одержимость, которая прорвалась, и теперь Велма была не в состоянии остановить поток упреков.
-Велма, отойди от него! Что за проклятие! Рабы восстали против хозяев, - дон Рафаэл подбежал к дочери, хватая ее за плечи. - Ты потеряла свое достоинство на потеху этих черномазых.
-Если ты уйдешь, я умру, ты готов отвечать за мою загубленную жизнь? Ты готов потерять меня? – Велма продолжала цепляться за любимого.
-Нет, прошу вас, сеньора, -Эдер отцепил женщину от себя.
-Велма, - отец пришел в ярость от того, как его дочь, унижаясь, выпрашивает любовь у ничтожного раба.
-Ты готов бросить меня -  твою Велму? - но Эдер, слегка оттолкнув от себя бывшую хозяйку, отошел в сторону.
-Велма, черт возьми, где твой муж? Где этот прохвост, почему он не смотрит за своей женой! – дон Рафаэл схватил дочь за руку, не разрешая ей последовать за Эдером. Этот раб вызывал в нем такую же ненависть, как и Антенор, потому что стал первопричиной всех семейных неприятностей, стал причиной помешательства его дочери. Велма на мгновение посмотрела вслед Эдеру и перевела взгляд на разъяренного отца, который пытался оттащить ее, а в другой руке держал револьвер, направляя его в сторону рабов.

-Отец, не надо! -  она дернулась и стукнула по отцовской руке с опасным оружием, невольно или нет, но направляя его в грудь любимого, который так жестоко ее отверг. Звук выстрела слился с криком Мауры, и Эдер упал. На мгновение над фазендой повисла тишина, а потом Велма истерично закричала, бросилась к упавшему, в ужасе попыталась закрыть руками рану, заглядывая в его глаза, покрывая поцелуями его лицо. Дон Рафаэл этим выстрелом выпустил свой гнев, спал лицом и подошел к дочери, чтобы увести ее, но его опередила Маура, которая с воем упала  рядом с  убитым.
-Ты и только ты виноват в смерти своего сына и не будет у тебя наследника…  - негритянка развернулась и прокричала своему хозяину, тот остолбенел, слушая дальнейшие причитания старухи.

-Я не любила его, когда он родился. Эдер – плод насилия над моей дочерью, белый ребенок от белого человека. Когда он появился на свет и закричал, я хотела выкинуть его, не могла коснуться его и потом   долгое время не могла видеть, как он растет. Поэтому я не сказала, что Эдер сын моей дочери и мой внук. Бедный мальчик, он не знал, как я его ненавидела и  как любила, - Маура горько заплакала, размазывая слезы по черным щекам, - я полюбила этого сорванца за неуёмную энергии и смелость, которая может быть только  у свободного человека, а бесстрашие привело к  его смерти. Не уберегла я тебя, не смогла! Теперь мой внук стал по –настоящему свободным человеком. Это ты, слышишь, ты, Рафаэл Сан –Марино, виноват в смерти моего мальчика, своим беспутством и жестокостью ты убил собственного сына, которым мог бы гордиться! Теперь у тебя не будет больше сына, не будет больше наследника. Будь ты проклят, Рафаэл Сан-Марино! – Маура еще долго выла над телом своего внука, а дон Рафаэл не мог сдвинуться с места, слушая ее страшные причитания. Потом она тяжело встала и пошла прочь, стирая со щек остатки выплаканных слез. Свидетели разыгравшейся трагедии молчали, глядя на пораженного дона Рафаэла, который широко раскрытыми глазами смотрел на убитого сына, на рыдающую Велму и на упавшую поодаль Мауру. Над собравшейся толпой пронесся шепоток, и с нарастающей силой достиг ушей Антенора.
-Маура умерла. Маура умерла.
-Маура умерла? Умерла.
-Наш привычный мир умер.
*****
Послесловие
"После принятия закона об освобождении почти 800 тысяч новых граждан Бразилии оказались в условиях, худших, чем рабство. На фазенде все было расписано до мелочей: где спать, во сколько вставать, куда идти, что делать, что есть на обед и в какое время обедать — невольникам оставалось только подчиняться. Они никогда не выходили за пределы земли сеньора и не имели представления о том, какова жизнь за забором фазенды. Их день с утра до вечера был заполнен монотонным, изматывающим физическим трудом. В таких условиях жили несколько поколений рабов. Фазенда была их миром, другого они не знали. Невольников никогда ничему не учили, кроме основ христианской религии, и те в головах рабов переплетались с африканскими легендами и суевериями. Рабы были, по сути, взрослыми детьми. Они мечтали о свободе, только для них это было что-то далекое, блаженное и прекрасное, вроде христианского рая или волшебных островов африканских легенд.
Однажды двери фазенды распахнулись и невольникам объявили: теперь вы свободны! Справившись с шоком от радости, они побежали в города, думая, что там прекрасная жизнь. Городов раньше большинство рабов не видели и имели смутное представление о том, что это такое. Действительность принесла им жесточайшее разочарование. Неграмотные, без единой монетки за душой, не обученные ремеслам, наивные и ничего не понимающие в городской жизни, как они могли устроиться?
Бедняги жили под мостами и в хибарах, сколоченных из чего попало, нанимались за гроши на черную работу, попрошайничали, крали все, что плохо лежит, грабили по ночам прохожих на улицах. Представьте страну, где на улицы выброшено 800 тысяч подростков без средств к существованию, без дома, без всякой помощи. Такой была Бразилия в конце XIX века. Именно в это время образовались фавелы, и страну захлестнул вал преступности.
Необходимо было дать освобожденным невольникам возможность постепенно приобретать навыки самостоятельной жизни: выделять бесплатно участки земли; давать денежные пособия, хотя бы минимальные; постоянно учить, направлять, контролировать. Ничего этого сделано не было. Поэт Оливейра Силвейра писал о Дне освобождения рабов: «Тринадцатое мая — день предательства, свобода без крыльев, голод без хлеба».
продолжение следует...